Бабель вечер анализ. Cочинение «анализ новеллы "у святого валента" из романа бабеля "конармия". Анализ новеллы из цикла Бабеля «Конармия»

Военный корреспондент Исаак Бабель отправляется в поход вместе с армией Будённого и, потрясённый увиденным, находит идеальный язык для описания хаоса гражданской войны - пластичный, эклектичный и наполненный животной энергией.

комментарии: Елена Макеенко

О чём эта книга?

Кирилл Васильевич Лютов, корреспондент газеты «Красный кавалерист», участвует в польском походе 1-й Конной армии Семёна Будённого и рассказывает о том, что видит и переживает. За кровавым хаосом смутного времени он пытается разглядеть будущий космос новой России, но неизменно впадает в тоску.

Исаак Бабель. 1930-е годы

Abraham Pisarek/ullstein bild via Getty Images

Когда она написана?

Весной — осенью 1920 года Бабель действительно участвовал в походе в качестве корреспондента газеты «Красный кавалерист». Параллельно он вёл дневник и делал наброски для будущих рассказов. Часть рукописей пропала на фронте. По замыслу писателя, в конармейском цикле должно было быть 50 рассказов, но с 1923 по 1937 год он написал 37.

Революция — это хорошее дело хороших людей. Но хорошие люди не убивают. Значит, революцию делают злые люди

Как она написана?

В форме коротких, иногда очень коротких — в два-три абзаца — рассказов и новелл, объединённых местом и временем действия, а в большинстве случаев — и рассказчиком. Стиль «Конармии» состоит из множества элементов, которые могут произвести впечатление эклектичной перенасыщенности. Но, пожалуй, именно такое смешение всего со всем соответствует состоянию мира во время революции и гражданской войны.

Первая конная армия под командованием Семёна Будённого. 1919–1922 годы

Sovfoto/UIG via Getty Images

Что на неё повлияло?

Метафорика Ветхого Завета, холодная наблюдательность и точность французской натуральной школы, традиции классической русской прозы (повествовательная манера Чехова; проза Толстого и Пушкина — в поздних рассказах цикла), особый речевой строй литературы на идише, южная сочность гоголевского языка.

Рассказы из цикла выходили в 1923-1924 годах, сначала в одесской газете «Известия», а потом в московских литературных журналах «Леф» и «Красная новь». В 1926-м они были собраны в книгу. Позже Бабель дополнял и дорабатывал свой цикл, последними он написал рассказы «Аргамак» и «Поцелуй».

Исаак Бабель за работой. 1930-е годы

РИА «Новости»

Как её приняли?

«Конармии» с самого начала сопутствовал читательский успех. Кроме Горького, Маяковского и главного редактора «Красной нови» Александра Воронского, которые высоко ценили, публиковали и всячески поддерживали Бабеля, новеллы хорошо приняли и пролетарские критики: например, один из руководителей Всероссийской ассоциации пролетарских писателей Г. Лелевич в журнале «На посту» писал, что в бабелевских рассказах имеются «все признаки огромного таланта и мастерства: изумительный лаконизм, умение немногими словами дать законченный, навсегда врезывающийся в память образ, яркая оригинальность, полное неразрывное соответствие между содержанием и формой, несравненный, красочный, сочный, выразительный народный язык...» Правда, такая оценка не помешала разгореться скандалу. Рассказами были оскорблены командиры 1-й Конной Будённый и Ворошилов. И хотя едва ли Будённый действительно сам читал книгу, в журнале «Октябрь» вышла заметка от его имени под заголовком «Бабизм Бабеля в «Красной нови», где Бабель назван «дегенератом от литературы», а его тексты — клеветой и безответственными небылицами. Главным защитником Бабеля стал Горький, вступивший в публичную полемику с Будённым. Он утверждал, что рассказы возбуждают любовь и уважение к бойцам 1-й Конной, показывают их героями, которые «глубоко чувствуют величие своей борьбы». Горький также сравнил конармейцев Бабеля с запорожцами Гоголя и предложил товарищу Будённому «не судить о литературе с высоты своего коня». Скандал сошёл на нет, но разгорелся снова в 1928 году, после выхода книги. Впрочем, к тому моменту Бабель уже стал литературной знаменитостью — и успеху «Конармии» ничто не помешало.

Бабель постоянно дорабатывал «Конармию», книга выдержала несколько переизданий — последнее прижизненное издание вышло в 1933 году, хотя последние рассказы цикла были написаны в 1937-м. В 1939 году Бабеля арестовали, в 1940-м — расстреляли по ложному обвинению в шпионаже. Его тексты оказались под запретом. После реабилитации в 1955-м переиздания возобновились, тексты писателя начали активно изучать литературоведы. «Конармия» была переведена на 20 языков. Бабель написал около 80 рассказов, несколько пьес, киносценариев, циклы статей, но «Конармия» и «Одесские рассказы», над которыми он работал одновременно, стали его главным литературным наследием.

Государственное издательство. Москва, 1920 год

Виктор Дени. 1920 год. Российская государственная библиотека

Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images

Почему рассказы «Конармии» такие разные и что делает цикл цельным произведением?

Формально рассказы цикла объединяют время и место действия, рассказчик — альтер эго автора Лютов — и единая авторская оптика. Лютов наблюдает за событиями, участником которых становится, записывает разговоры и байки конармейцев, создавая на их основе короткие «портретно-биографические очерки», иногда приводит их письма («Письмо», «Соль», «Солнце Италии»). Знакомится и наблюдает за жизнью местного еврейского и польского населения. Редко — сам оказывается главным или одним из главных действующих лиц («Мой первый гусь», «Смерть Долгушова», «Поцелуй»). Некоторые тексты представляют собой бессюжетные художественные медитации, и здесь скорее звучит голос автора, чем рассказчика (например, «Путь в Броды», «Учение о тачанке»). В текстах с чужими голосами Бабель использует разные формы сказа, копируя эпистолярный стиль жителей казачьих станиц или говор местечковых евреев; в новеллах — короткие, ёмкие, динамичные фразы; в медитациях — размеренный ветхозаветный ритм. Можно проследить и другие звучащие сквозь весь цикл, сплетающиеся линии: армейскую/революционную и традиционные украинскую, еврейскую, польскую, со своими характерами и ритмикой. Рассказы «Конармии» очень по-разному написаны, но эта эклектичность повествования — способ описать хаос, собрать части расколовшегося мира. То есть именно пёстрая мозаика цикла и есть та цельная картина, которую рисует Бабель.

Михаил Калинин и Семён Будённый на Южном фронте в ходе боёв с войсками Врангеля. 1920 год

Почему в «Конармии» не так уж много собственно войны, военных действий?

Весной 1920 года, во время так называемой Советско-польской войны, 1-ю Конную армию перебрасывают с Кавказа на юго-западный фронт, где она вступает в сражения с польскими войсками за Житомир и Бердичев, ведёт бои под Львовом. В «польском походе» Бабель присоединяется к Конармии в качестве корреспондента: его командируют в штаб, чтобы он писал для газеты «Красный кавалерист» тексты, поднимающие боевой дух. Для этой задачи Бабель не был обязан участвовать в сражениях и находиться на передовой. Хотя он пытался провести некоторое время в боевой дивизии (об этом рассказ «Аргамак»), он был неумелым наездником, не мог выстрелить в человека, не говоря уже о том, чтобы рубить шашкой, — для бойцов он был скорее помехой, поэтому ему не мешали оставаться в стороне от основных событий. При этом поход, в котором писатель присоединился к Конармии, не был его первым военным опытом: он отслужил несколько месяцев рядовым на румынском фронте Первой мировой в 1917 году, откуда дезертировал. После этого Бабель написал цикл из четырёх рассказов «На поле чести», в котором объединил мемуары французских солдат из книги «Герои и истории великой войны» Гастона Видаля и собственные впечатления. В «Конармии» Бабель писал о феномене войны с другого угла — скорее как о перевёрнутом мире, в котором старые понятия уже не работают, а новые ещё не сложились. И этот мир он наблюдал в основном во время остановок и переходов.

Карта боевых действий 1-й Конной армии - прорыва на Житомир и наступления на Ровно и Львов - в июне 1920 года

Какую роль в «Конармии» выполняют еврейские рассказы: «Гедали», «Рабби», «Кладбище в Козине» и другие?

В «Конармии» жизнь евреев в черте осёдлости Граница территории, за которой разрешалось селиться евреям, исповедующим иудаизм. Черта осёдлости введена указом Екатерины II в 1791 году и отменена Временным правительством после Февральской революции. За пределами черты проживание евреев воспрещалось, но запрет не распространялся на купцов I и II гильдий, выпускников вузов и учёных со степенью доктора или магистра, мастеровых и ремесленников и на некоторые другие категории населения. ⁠ служит образом старого мира, где ещё бытуют традиции, сохраняется понятие священного. Этот мир, хорошо знакомый и близкий Бабелю, рушится у него на глазах, страдает от грабежей и погромов: иудейские святыни оскверняются, стариков убивают, чтить традиции или хотя бы сохранять человеческое достоинство становится практически невозможным, а молодёжь зачастую отрекается от традиционного уклада, надеясь, что революция принесёт им лучшую жизнь. Жизнь в еврейских поселениях — «ветхозаветная» составляющая «Конармии», «новым заветом» выступает революция, логика войны за будущее против прошлого. Бабель и его герой Лютов разрываются между прошлым и будущим, видят неизбежную гибель старого и несовершенство нового, отчасти принадлежат тому и другому, а в итоге оказываются всем чужими. Ключевое противоречие, с которым сталкивается в польском походе Бабель, проговаривает старый еврей Гедали, мечтающий об «интернационале хороших людей»: «Революция — это хорошее дело хороших людей. Но хорошие люди не убивают. Значит, революцию делают злые люди».

Самодостаточность фразы, невиданное до него многообразие человеческого состояния на единицу литературной площади. Фразы Бабеля можно цитировать бесконечно, как строчки поэта

В чём особенности бабелевского стиля и как он проявляется в «Конармии»?

Стиль Бабеля до сих пор не до конца исследован, хотя литературоведы уже многое поняли о его устройстве. Например, одно из главных его свойств в том, что он строится на сближении противоположностей или несопоставимых элементов, играет с антитезами и контрастами. Контрастными парами могут быть страшное и смешное, высокое и низкое, красивое и отвратительное, неожиданно переходящие одно в другое: «Молодой парень с льняным висячим волосом и прекрасным рязанским лицом подошёл к моему сундучку и выбросил его за ворота. Потом он повернулся ко мне задом и с особенной сноровкой стал издавать постыдные звуки». Эффект тем сильнее, чем лаконичнее фраза, внутри которой, по выражению Михаила Вайскопфа, «плюс и минус сгущаются»: например, «успокоительный аккомпанемент их бессвязного и отчаянного гула», «сырая плесень развалин цвела, как мрамор оперной скамьи». Ещё один приём, усиливающий впечатление от контрастов, — ровная «регистрирующая» интонация повествователя, его эмоциональное отчуждение от того, о чём идёт речь. Как метко выразился Виктор Шкловский, «смысл приёма Бабеля состоит в том, что он одним голосом говорит и о звёздах, и о триппере» 1 Шкловский В. И. Бабель (Критический романс). Статья // ЛЕФ: Журнал Левого фронта искусств. 1924. № 2 (6). С. 154. ⁠ .

Другое базовое свойство бабелевского письма — рваное, импульсивное повествование и фрагментарность сюжета. Литературовед Николай Степанов ещё в 1928 году писал о том, что фабула разворачивается у Бабеля не по событийной канве, а по «скрытым «внутри» рассказа ассоциациям». Нарратолог Вольф Шмид также утверждал, что контрасты и аналогии для Бабеля важнее, чем причинно-следственные связи 2 Шмид В. Орнаментальность и событийность в рассказе И. Э. Бабеля «Переход через Збруч» // Концепция и смысл: Сб. статей в честь 60-летия проф. В. М. Марковича / под ред. А. Б. Муратова, П. Е. Бухаркина. СПб.: СПбГУ, 1996. С. 312. ⁠ . Даже в набросках к рассказам Бабель часто указывал сам себе: «без сюжета» или «не соблюдать непрерывности». В результате текст, который мы читаем, прежде всего представляет не историю, а сгусток ярких образов и ассоциаций, через которые история прочитывается, несмотря на множество пробелов и неясностей. «Сюжет [«Конармии»] пропадает из виду, как Афонька в тылу врага», — пишет Вайскопф 3 Вайскопф М. Между огненных стен. Книга об Исааке Бабеле. М.: Книжники, 2017. C. 13. ⁠ .

Сюжетные пробелы заполнены красками, звуками, запахами. Бабель был экспрессионистом от природы — все его чувства были обострены, он имел привычку жадно вдыхать запахи и долго ощупывать предметы, старался получить все возможные сильные впечатления (отсюда убеждённость историков в том, что он ходил смотреть на расстрелы, хотя подтверждают этот факт только слухи, ходившие среди бабелевского окружения). Здесь же можно отметить недооформленность, недовоплощённость предметов и персонажей, которую Бабель постоянно использует, удовлетворяясь каким-нибудь выражением вроде «мясистое омерзительное лицо» или «огромное бесформенное существо» 4 Вайскопф М. Между огненных стен. Книга об Исааке Бабеле. М.: Книжники, 2017. ⁠ (об обилии мясных и кровавых метафор в описании людей пишет Михаил Вайскопф в своей книге «Между огненных стен», посвящённой структурам мышления писателя). Зато ему нет равных в описании ощущений и состояний. Как писал Фазиль Искандер, Бабель сумел сконцентрировать «невиданное до него многообразие человеческого состояния на единицу литературной площади» 5 Воспоминания о Бабеле. М.: Книжная палата, 1989. C. 4. ⁠ .

Иссахар-Бер Рыбак. Из серии «Погромы». 1918 год. Музей искусств, Эйн-Харод

Как соотносятся Бабель и Лютов? Можно ли приравнивать Лютова к личности автора?

Здесь нужно иметь в виду две ситуации: реальную и литературную. В реальности Бабель получил документы на имя Кирилл Васильевич Лютов (национальность — русский), отправляясь в Конармию. Во-первых, это имя защищало его в обществе конармейцев: бойцы недолюбливали его за очки, пацифизм и образованность, но редко догадывались, что он ещё и еврей. Во-вторых, под именем Лютова он писал в газету, а под своим настоящим именем публиковал рассказы; две эти субличности, можно сказать, имели разные политические взгляды. В книге Лютов — имя рассказчика, который принимает участие в событиях и позволяет автору дистанцироваться от происходящего. Благодаря двум точкам зрения снимается окончательность, правильность любой из них, хотя Бабель и так стремится к безоценочности: есть точка зрения участника событий и авторская, данная в образах и подтексте, они не обязательно совпадают.

Насколько исторически достоверна «Конармия»?

«Конармия» основана на реальных событиях, участником которых был Бабель, но не претендует на историческую объективность. В ней много фактических неточностей: сдвиги во времени, «примерная» география — Бабель писал о событиях по памяти, с большой долей условности. Кроме этого, одни персонажи встречаются в его дневниках, а другие нет, — скорее всего, это вымышленные или собирательные образы. Как документ более точен «Конармейский дневник» Бабеля, который тоже частично сохранился и был опубликован после смерти писателя. В «Конармии» Бабель пытался разобраться, что перед ним за люди и какое они несут будущее, его интересовала их психология, «внутреннее устройство», и собственный опыт переживания войны. Сам поход в этом случае скорее среда для наблюдения.

Конный корпус Будённого под Воронежем. Октябрь 1919 года

Какими Бабель увидел конармейцев и почему его отношение к ним так по-разному восприняли современники?

О том, как менялось отношение Бабеля к конармейцам, можно судить по его дневнику. Поначалу он пытался найти в них черты нового, духовно возродившегося народа, но постепенно разочаровался, назвал бойцов «зверьём с принципами» и наградил их целым облаком нелестных ассоциаций: «барахольство, удальство, звериная жестокость, бархатные фуражки, изнасилования, чубы, бои, революция и сифилис». Казаки, присоединившиеся к Будённому, отличались особой жестокостью, а кроме того, должны были сами добывать себе лошадей, оружие и пропитание. Попадая в мирные поселения, они грабили, жгли дома и убивали любого, кто пытался оказать им сопротивление. При этом конармейцы у Бабеля — одновременно разбойники и герои, не лишённые своеобразных представлений о чести, которые отчасти компенсируют беспричинную жестокость. Михаил Вайскопф даже утверждает, что «под давлением цензуры и самоцензуры он неимоверно облагородил конармейцев» 6 Вайскопф М. Между огненных стен. Книга об Исааке Бабеле. М.: Книжники, 2017. C. 427. ⁠ .

Лучшей иллюстрацией к тому, кто такой бабелевский персонаж, служит рассказ «Соль», написанный в форме письма конармейца в газету («Дорогой товарищ редактор. Хочу описать вам за несознательность женщин, которые нам вредные»). Он рассказывает о том, как бойцы пускают в поезд женщину с грудным ребёнком и относятся к ней с непривычным уважением, как к собирательной фигуре матери, которая есть у каждого большевика. Однако выясняется, что женщина везёт не ребёнка, а контрабанду — мешок соли. Раскрыв обман, бойцы сбрасывают женщину с поезда и убивают из винтовки. Главный принцип конармейцев — революционная справедливость, понимаемая, конечно, по-своему. Всё, что несёт пользу революции, заслуживает жизни, но за пределами этой полезности человеческая личность и жизнь, в том числе и их собственная, ничего не стоит. Другая яркая иллюстрация представлений конармейцев о ценности человеческой жизни — «Письмо», в котором мальчик вперемешку с бытовыми подробностями и беспокойством о чесотке у коня рассказывает об убийстве своего отца-белогвардейца («...и Семён Тимофеич услали меня со двора, так что я не могу, любезная мама Евдокия Фёдоровна, описать вам за то, как кончали папашу, потому я был усланный со двора. <...> Остаюсь ваш любезный сын Василий Тимофеич Курдюков. Мамка, доглядайте до Стёпки, и бог вас не оставит»). Ещё один важный рассказ — «Смерть Долгушова», в котором Лютов не решается добить смертельно раненого бойца, хотя это необходимо, чтобы не оставить его на растерзание полякам: «Афонька… выстрелил Долгушову в рот. — Афоня, — сказал я с жалкой улыбкой и подъехал к казаку, — а я вот не смог. — Уйди, — ответил он, бледнея, — убью! Жалеете вы, очкастые, нашего брата, как кошка мышку...» Здесь Бабель явно противопоставляет гуманизм своего альтер эго конармейцам так, что становится ясно: разрушение системы ценностей, которое несёт революция, требует более глубокого анализа; ценности больше не универсальны — принципы оказываются важнее. «Экономическая справедливость» конармейцев отражена в рассказах о том, как они добывают себе коней: «На деревне стон стоит. Конница травит хлеб и меняет лошадей. Взамен приставших кляч кавалеристы забирают рабочую скотину. Бранить тут некого. Без лошади нет армии» («Начальник конзапаса»). В рассказе «История одной лошади» заодно можно увидеть и то, как бойцы понимают коммунизм: «Коммунистическая партия… основана, полагаю для радости и твёрдой правды без предела». Их представления о чести по-своему отражены в рассказе «Прищепа», в котором бежавший от белых боец вырезает всю деревню за то, что разграбили имущество в его доме, а потом сжигает и дом.

Что оскорбило Будённого и Ворошилова в «Конармии»?

В газете «Красный кавалерист» Бабель публиковал пропагандистские тексты, воспевая подвиги конармейцев и призывая их уничтожать врага. В дневнике, а потом и в «Конармии» он фиксировал свои личные впечатления и рассуждения, которые сильно расходились с официальными. К счастью для писателя, военное руководство не видело, что он писал о Конармии в своём дневнике. Впрочем, Будённый и Ворошилов прекрасно знали, что конармейцы имеют репутацию бандитов, да и первые рассказы Бабеля появились в печати задолго до скандала. Однако именно в этот момент, в 1924 году, возникла более серьёзная, внелитературная причина для нападок военачальников на Бабеля. В верхах власти разворачивалась борьба между Сталиным, Троцким и их окружением. Конная армия была одним из аргументов за Сталина и против Троцкого: последний, всё ещё фактически контролировавший военные силы страны, недолюбливал конницу как неблагонадёжную. Поэтому в лагере Ворошилова была спланирована многоходовая акция, которая должна была начаться с травли Бабеля и близкого к Троцкому редактора Воронского, а в итоге стать кампанией по популяризации Конармии. За реакцию Будённого, который вряд ли читал рассказы и тем более сам мог написать статью в «Октябрь», отвечал надёжный человек Ворошилова — Сергей Орловский, впоследствии возглавивший литературно-художественную секцию землячества Объединение солдат и офицеров, служащих в одной части. В более широком смысле — объединение земляков, живущих в другой области или стране. ⁠ Конармии. «Замысел был следующий, — пишет исследователь Юрий Парсамов, — статья Будённого в «Октябре» должна была открывать полемику. Вслед за ней в редакцию «Правды» и Политбюро должны были поступать письма и статьи от «возмущённых» конармейцев. Кульминацией же всего этого должен был стать погромный доклад Ворошилова в ЦК». В ноябре 1924 года действительно началась антибабелевская кампания в прессе и Политбюро, но в 1925 году Троцкий покинул пост наркомвоенмора, Народный комиссар по военным и морским делам. Глава центрального органа управления, руководившего Вооружёнными силами СССР. Орган существовал с 1923 по 1934 год, упразднён в связи с образованием Народного комиссариата обороны СССР. ⁠ и литературная дискуссия потеряла политический смысл. Осенью 1928 года дискуссия возобновилась в газете «Правда», где Будённый вспомнил старые обиды на Горького (тот высмеял литературные суждения командарма перед молодыми писателями), но на этот раз Сталина ссора не заинтересовала. Скандал неловко затих, породив целую серию анекдотов о Будённом и Бабеле, а Бабель временно получил возможность спокойно работать.

Барахольство, удальство, звериная жестокость, бархатные фуражки, изнасилования, чубы, бои, революция и сифилис

В каком литературном контексте читали «Конармию»? Действительно ли описание Гражданской войны в книге выглядело шокирующе для своего времени?

Литература довольно быстро отреагировала на события Гражданской войны — к середине двадцатых кроме «Конармии» были написаны уже самые разные произведения: «Железный поток» Александра Серафимовича, «Падение Даира» Александра Малышкина, «Белая гвардия» Михаила Булгакова, «Донские рассказы» Михаила Шолохова, «Бронепоезд 14-69» Всеволода Иванова. В советском литературоведении существовал миф, что в это время уже вовсю формировался соцреализм — основа будущей советской официальной литературы. Но на самом деле литература двадцатых годов была ещё далека от той структурированности и идейного единства, к которым ей пришлось прийти за следующие десять лет. Когда в журналах выходили новеллы из «Конармии», единственным, что объединяло писателей разных взглядов, было ощущение хаоса, противоречивости и неопределённости окружающего мира, а вместе с ним — потерянности, романтического одиночества попавшего в этот вихрь человека. Недаром основной — а вовсе не исключительной — литературной стратегией стал экспрессионизм, который мог передать это ощущение. Даже читая тексты, написанные скорее в реалистическом ключе, нельзя не заметить, насколько смелыми образами пользовались современники Бабеля, как тяготели к ритмизации и увлекались поэмами в прозе. Вот почему «Конармия», хоть и была выдающимся произведением, вряд ли могла произвести на читателя шокирующее впечатление. Скорее она воспринималась как один из пиков современного, весьма разнообразного и скоротечного, но всё-таки мейнстрима. Что касается идеологии, то и здесь скандал, связанный с публикацией рассказов, был обусловлен только конкретным политическим моментом. Тот же Лелевич, благосклонно отзывавшийся о «Конармии», не преминул написать, что Бабеля ещё рано называть «пролетарским писателем», однако в целом для 1924-1926 годов никакого радикального жеста писатель не совершил.

Прославился своими работами советский писатель и драматург Исаак Бабель. «Конармия» (краткое содержание рассмотрим ниже) - известнейшее его произведение. В первую очередь это связано с тем, что оно изначально противоречило революционной пропаганде того времени. С. Буденный и К. Ворошилов приняли книгу в штыки. Единственная причина, по которой произведение было опубликовано, - заступничество Максима Горького.

Бабель, «Конармия»: краткое содержание

«Конармия» - это сборник рассказов, которые начали издаваться в 1926 году. Объединяет произведение общая тематика - гражданская война начала 20 века. Основой для написания послужили дневниковые записи автора во время службы в 1-й Конной армии, которой командовал С. Буденный.

"Мой первый гусь"

Сборник «Конармия» открывается именно этим рассказом. Главный лирический герой и рассказчик Лютов, работающий в газете «Красный кавалерист», попадает в ряды 1-й Конной армии под командованием Буденного. 1-я Конная воюет с поляками, поэтому проходит по Галиции и Западной Украине. Далее идет изображение военной жизни, где только кровь, смерть и слезы. Здесь живут одним днем.

Казаки насмехаются и издеваются над интеллигентишкой Лютовым. А хозяйка отказывается его кормить. Когда он изголодался до невозможности, то пришел к ней и потребовал себя накормить. А потом вышел во двор, взял саблю и зарубил гуся. После чего приказал хозяйке его приготовить. Только после этого казаки стали считать Лютова почти своим и прекратили насмешки.

"Смерть Долгушова"

Сборник рассказов Исаака Бабеля продолжает история телефониста Долгушова. Как-то Лютов натыкается на смертельно раненного сослуживца, который просит из жалости добить его. Однако главный герой не способен убить даже для облегчения участи. Поэтому он просит Афоньку подойти к умирающему. Долгушов и новый помощник о чем-то разговаривают, а потом Афонька стреляет ему в голову. Красноармеец, только что убивший товарища, в гневе кидается на Лютова и обвиняет его в ненужной жалости, от которой только вред.

"Жизнеописание Павличенки, Матвея Родионыча"

Много внимания уделяет своему главному герою Бабель («Конармия»). Краткое содержание вновь рассказывает о душевных тревогах Лютова, который втайне завидует решительности и твердости казаков. Главное его желание - стать среди них своим. Поэтому он стремится их понять, внимательно выслушивает рассказ генерала о том, как тот расправился с барином Никитским, которому до революции служил. Хозяин часто приставал к жене Матвея, поэтому, как только он стал красноармейцем, решил отомстить за обиду. Но Матвей не застрелил Никитского, а на глазах жены затоптал. Сам генерал говорит, что стрельба - это милосердие и помилование, а не наказание.

"Соль"

Раскрывает судьбы обычных красноармейцев в своем произведении Бабель. «Конармия» (краткое содержание это подтверждает) - своеобразная иллюстрация послереволюционной действительности. Так, Лютов получает письмо от конармейца Балмашева, который рассказывает о случае в поезде. На одной из станций бойцы подобрали женщину с ребенком и пустили к себе в вагон. Однако постепенно у них стали закрадываться сомнения. Поэтому Балмашев срывает пеленки, но вместо ребенка обнаруживает мешок с солью. Красноармеец приходит в ярость, обрушивается на женщину с обвинительной речью, а потом выбрасывает ее из поезда. Несмотря на падение, женщина осталась цела. Тогда Балмашев схватил оружие и застрелил ее, считая, что таким образом смыл позор с трудового народа.

"Письмо"

Не только взрослых бойцов, но и детей изображает Исаак Бабель. «Конармия» - сборник, в котором есть произведение, посвященное мальчику Василию Курдюкову, который пишет письмо матери. В послании он просит прислать какой-нибудь еды и рассказать, как поживают братья, сражающиеся за красных. Тут же выясняется, что Федор, одни из братьев, попал в плен и его убил собственный отец, воюющий на стороне белых. Он командовал у Деникина ротой, а своего сына убивал долго, по куску отрезая кожу. Спустя какое-то время сам белогвардеец был вынужден скрываться, перекрасив для этого бороду. Однако другой его сын Степан разыскал отца и прикончил.

"Прищепа"

Следующий рассказ посвятил молодому кубанцу Прищепе Исаак Бабель («Конармия» об этом повествует). Герою пришлось спасаться от белых, которые убили его родителей. Когда из станицы прогнали врагов, Прищепа возвратился, но все имущество успели разграбить соседи. Тогда он берет телегу и идет по дворам искать свое добро. В тех хатах, в которых удавалось ему найти вещи, принадлежащие родителям, Прищепа оставляет повешенных собак и старух над колодцами и загаженные пометом иконы.

Когда все было собрано, он расставляет вещи по прежнем местам и запирается в доме. Здесь он беспробудно пьет двое суток, рубит столы шашкой и поет песни. А на третью ночь над его домом занимается пламя. Прищепа идет в сарай, выводит корову, оставшуюся от родителей, и убивает. После этого он садится на коня и уезжает куда глаза глядят.

"История одной лошади"

Это произведение продолжает рассказы Бабеля «Конармия». Для конармейца конь - это самое главное, он и друг, и товарищ, и брат, и отец. Однажды начдив Савицкий забрал белого коня у командующего первым эскадроном Хлебникова. С тех пор Хлебников затаил обиду и ждал удобного случая для мести. И как только Савицкий потерял свою должность, он написал прошение о том, чтобы ему вернули жеребца. Получив положительный ответ, Хлебников отправился к Савицкому, который отказался отдать коня. Тогда командир идет к новому начштаба, но тот прогоняет его прочь. Тогда Хлебников садится и пишет заявление о том, что он обижен на Коммунистическую партию, которая не в состоянии вернуть ему имущество. После этого он демобилизуется, так как имеет 6 ранений и считается инвалидом.

"Пан Аполек"

Затрагивают и церковную тему произведения Бабеля. «Конармия» повествует о богомазе Аполеке, которому была поручена роспись новгородского костела в новой церкви. Художник предъявил диплом и несколько своих работ, поэтому ксендз принял его кандидатуру без вопросов. Однако, когда работа была сдана, работодатели сильно вознегодовали. Дело в том, что художник произвел простых людей в святые. Так, в образе апостола Павла угадывалось лицо хромого Янека, а Мария Магдалина была очень похожа на Эльку, еврейскую девушку, мать немалого числа подзаборных ребятишек. Аполека прогнали, а на его место наняли другого богомаза. Однако тот не решился закрасить творение чужих рук.

Лютов - двойник Бабеля из «Конармии», познакомился с опальным художником в доме сбежавшего ксендза. При первой же встрече пан Аполек приложил сделать его портрет в образе блаженного Франциска всего за 50 марок. Кроме того, художник поведал кощунственную историю о том, как Иисус женился на безродной девушке Деборе, которая родила от него сына.

"Гедали"

Лютов сталкивается с группой старых евреев, которые у пожелтевших стен синагоги чем-то торгуют. Герой с печалью начинает вспоминать еврейский быт, который ныне разрушила война. Припоминает он и детство, своего деда, который поглаживал многочисленные тома мудреца евреев Ибн-Эзры. Лютов идет на базар и видит закрытые на замки лотки, что ассоциируется у него со смертью.

Затем герою попадается на глаза лавка древнего еврея Гедали. Здесь можно найти все что угодно: начиная от золоченых туфлей и заканчивая сломанными кастрюлями. Сам хозяин потирает белые руки, расхаживает вдоль прилавков и жалуется на ужасы революции: везде страдают, убивают и грабят. Гедали хотел бы другой революции, которую он называет «интернационалом добрых людей». Однако Лютов не согласен с ним, он утверждает, что интернационал неразрывен с реками крови и пороховыми выстрелами.

Затем герой спрашивает, где можно найти еврейскую еду. Гедали сообщает, что раньше это можно было сделать по соседству, однако теперь там только плачут, а не кушают.

"Рабби"

Лютов остановился в одном из домов на ночлег. Вечером вся семья садится за стол, во главе которого находится рабби Моталэ Брацлавский. Здесь же сидит и его сын Илья, лицом похожий на Спинозу. Он воюет на стороне Красной Армии. В этом доме царит уныние и чувствуется близкая смерть, хотя сам рабби и призывает всех радоваться тому, что они еще живы.

С невероятным облегчением Лютов покидает этот дом. Он идет на вокзал, где уже стоит поезд Первой Конной, а в нем ждет недописанная газета «Красный кавалерист».

Анализ

Создал нерасторжимое художественное единство всех рассказов Бабель («Конармия»). Анализ произведений подчеркивает эту особенность, так как выявляется определенная сюжетообразующая связь. Более того, сам автор запрещал менять местами рассказы при переиздании сборника, что также подчеркивает значимость их расположения.

Объединил цикл и одной композицией Бабель. «Конармия» (анализ позволяет в этом убедиться) - неразрывное эпически-лирическое повествование о временах Гражданской войны. В нем объединены и натуралистические описания военной действительности, и романтическая патетика. В рассказах нет авторской позиции, что позволяет читателю сделать собственные выводы. А образы героя-рассказчика и автора так сложно переплетены, что создают впечатление присутствия нескольких точек зрения.

«Конармия»: герои

Кирилл Васильевич Лютов - центральный персонаж всего сборника. Он выступает как рассказчик и как невольный участник некоторых описанных событий. Более того, он двойник Бабеля из «Конармии». Кирилл Лютов - таким был литературный псевдоним самого автора, когда он работал военным корреспондентом.

Лютов - еврей, которого бросила жена, он окончил петербургский университет, его интеллигентность мешает породниться с казаками. Для бойцов он чужой и вызывает только снисходительность с их стороны. По сути он интеллигент, который пытается примирить гуманистические принципы с реалиями революционной эпохи.

Пан Аполек - художник-иконописец и старый монах. Он безбожник и грешник, который кощунственно обошелся с росписью костела в Новгороде. Кроме того, он носитель огромного запаса перевранных библейских сюжетов, где святые изображаются подверженными человеческим порокам.

Гедали - хозяин лавки древностей в Житомире, слепой еврей с философским складом характера. Он вроде и готов принять революцию, но ему не нравится, что она сопровождается насилием и кровью. Поэтому для него нет разницы между контрреволюцией и революцией - обе несут только смерть.

«Конармия» - очень откровенная и беспощадная книга. Читатель попадает в обычную суровую военную действительность, в которой сплетены духовная слепота и правдоискательство, трагичное и смешное, жестокость и героизм.

“Конармия” представляет собой нерасторжимое художественное единство – цикл рассказов, объединенных образом героя-повествователя Кирилла Васильевича Лютова (автор сохранил свое “корреспондентское” имя). Последовательность рассказов строго определена автором и при переизданиях никогда не менялась. Композиция цикла – единое лирико-эпическое повествование о Гражданской войне, в котором соединены романтическая патетика и натуралистическое описание военных будней. Рассказы доступны (и даже исполнялись на эстраде), но вместе

с тем очень сложно построены. В них намеренно не высказывается авторская позиция, и это допускает множество толкований. Образы автора, рассказчика и героя находятся в сложном соотношении, создают впечатление сразу нескольких точек зрения, высказанных в произведении.
“Конармия” – одна из самых беспощадных и откровенных книг. Перед читателем предстает жизнь на войне, в которой переплетены воедино правдоискательство и духовная слепота, смешное и трагическое, героизм и жестокость. Боец убивает женщину, которая ездила за солью (соль была тогда “разменной монетой”, на которую можно было что-то купить, и ценилась очень высоко), потому что она “обманула” казаков: для того чтобы вернуться домой и довезти добычу, она выдала мешок с солью за ребенка: “…а вы, гнусная гражданка, есть более контрреволюционерка, чем тот белый генерал, который с вострой шашкой грозится нам на своем тысячном коне… Его видать, того генерала, со всех дорог, и трудящийся имеет свою думку-мечту его порезать, а вас, несчетная гражданка… вас не видать, как блоху, и вы точите, точите, точите…
И я действительно признаю, что выбросил эту гражданку на ходу под откос, но она, как очень грубая, посидела, махнула юбками и пошла своей подлой дорожкой. И, увидев эту невредимую женщину, и несказанную Рассею вокруг нее, и крестьянские поля без колоса, и поруганных девиц, и товарищей, которые много ез-дют на фронт, но мало возвращаются, я захотел спрыгнуть с вагона и себя кончить или ее кончить. Но казаки имели ко мне сожаление и сказали:
– Ударь ее из винта”.
Это страшное, рожденное войной соединение в людях переживаний за “Рассею” и поля “без колоса” и вместе с тем – совершенное равнодушие к своей и чужой жизни. Но главное – высшее оправдание убийства: “И, сняв со стенки верного винта, я смыл этот позор с лица трудовой земли и республики”.
Конармейцы в изображении Бабеля предстают людьми с противоречивыми характерами, непредсказуемыми, неординарными. В дневнике Бабель отмечал: “Что такое наш казак? Пласты: барахольство, удальство, профессионализм, революционность, звериная жестокость”. Повествователь Лютов становится для бойцов своим лишь тогда, когда жестоко убивает гуся (“Мой первый гусь”). Окружающие принимают Лютова после этого в свое сообщество, но ему это дается нелегко: “…сердце мое, обагренное убийством, скрипело и текло”. Для Лютова, так же как для автора, среда конармейцев – среда чужая, непривычная.
В центре “Конармии” – проблема человека в революции, человека, вступившего в борьбу за новое, справедливое устройство общества. Стремлением понять гуманистическое содержание революции проникнуты многие страницы “Конармии”. Жестокость некоторых нарисованных Бабелем сцен, натуралистичность картин быта красноармейцев вызваны необходимостью показать достоверность того, что происходило ежедневно. Писателя упрекали в цинизме, гак как описание страшных сцен у него исполнено на первый взгляд философского спокойствия: “Старик взвизгивал и вырвался. Тогда Кудря из пулеметной команды взял его голову и спрятал ее у себя под мышкой. Еврей затих и расставил ноги. Кудря правой рукой вытащил кинжал и осторожно зарезал старика, не забрызгавшись” (“Берестечко”), Герои Бабеля поступают жестоко, потому что этого требует логика времени.
Повествователь, странный и смешной для бойцов очкарик Лютов, превращается в солдата. Но душа его все равно не принимает войну, ради каких бы светлых идеалов она ни велась. В новелле “Эскадронный Трунов” герой не дает убивать пленных поляков, но не может он убивать и в бою (“После боя”). Акинфиев, бывший повозочный Ревтрибунала, обвиняет рассказчика: “…виноватить я желаю тех, кто в драке путается, а патронов в наган не загаживает…” То, что не дано понять Акинфиеву, понятно читателю: Лютов не может убить человека, хотя сам может погибнуть в любую минуту. В трусости его никто не упрекнет, но и эго раздражает бойцов: раздражает именно непонимание, почему он так поступает.
Первыми убийцами в книге оказываются враги – поляки. Но дальше все смешивается, превращается в кровавую кашу. В “Конармии” нет ни одной естественной кончины (внезапно, но без чужой помощи умрет лишь старик в позднем рассказе “Поцелуй”), Зато множество расстрелянных, зарезанных, замученных.
В 34 новеллах крупным планом даны 12 смертей; о других, массовых, упоминается мимоходом: “Прищепа ходил от одного соседа к другому, кровавая печать его подошв тянулась за ним следом”; “Он поджигал деревни и расстреливал польских старост за укрывательство”.
“Конармия” – одно из произведений, показывающих революцию как стихию, хаос, порыв. Этому соответствует “мозаичный” принцип изображения: последовательность эпизодов в рассказах чаще всего непредсказуема. Восприятие автором Гражданской войны было противоречиво, так как он видел и величие ее, и невероятную жестокость. Во многом эта книга была попыткой интеллигента найти себя в революции.
Литературная критика всех направлений встретила “Конармию” восторженно. В. Полонский писал: “В советской литературе Бабель занял выдающееся положение. Само существование “Конармии” является одним из факторов, определяющих развитие литературного искусства”. “Конармия” действительно стала событием в литературе. Однако командарм Буденный выступил в печати с обвинениями в адрес писателя, заявив, что книга – “клевета” на его бойцов. Буденный выдвигал серьезные по тем временам обвинения, упрекая Бабеля в дегероизации истории. На защиту “Конармии” встал М. Горький: “Читатель внимательный, я не нахожу в книге Бабеля ничего карикатурно-пасквильного; наоборот, его книга возбудила у меня к бойцам Конармии и любовь, и уважение, показав мне их действительно героями…”
В 1939 году Бабель был арестован и расстрелян как “агент французской и австрийской разведок”. При аресте у него были изъяты рукописи, которые не найдены до сих пор.

Другие работы по этой теме:

1. Широкому кругу читателей Бабель стал известен в 1924 году, когда Маяковский напечатал в “Ледое” несколько новелл молодого автора. Вскоре после этого вышла в свет “Конармия”....
2. 1. Творческая история книги. 2. Человек на войне в рассказах И. Э. Бабеля. 3. Споры вокруг книги. Свою книгу о революции “Конармия” И. Э. Бабель...
3. Бурка начдива Павличепки веяла над штабом, как мрачный флаг. И. Бабель Бабель прибыл в Первую конную армию в качестве корреспондента газеты “Красный кавалерист”. Если представить...
4. Писатель Исаак Бабель стал известен в русской литературе в 20-х годах XX века и до сих пор остался в ней явлением уникальным. Его роман-дневник “Конармия”...
5. Бабель приехал в Первую Конную как корреспондент газеты “Красный кавалерист” под псевдонимом Кирилл Васильевич Лютов. Двигаясь с частями, он должен был писать агитационные статьи, вести...

Бои у железной дороги, у Лысок.
Рубка пленных.
И. Бабель. «Дневник» 1 7.8.20
Исаак Бабель, чей взлет пришелся на 20-е годы, явление в литературной жизни тех лет уникальное. Он сочинял новеллы, «острые как спирт», сочинял роман-дневник «Конармия», сочинял статьи и пьесы. Он мастер передать речевую одесскую интонацию, у него ровный спокойный голос, которым одинаково хорошо он рассказывает о смешном и страшном. Виктор Шкловский сказал острее: «Одним голосом Бабель говорит о звездах и о триппере». Писателю
одинаково интересны события великие и не очень, поскольку в плоскости его сознания все они обретают особую художественную ценность.
Бабель- это человек революции. Он словно забыл, что революция пожирает своих детей так же, как аквариумные рыбки гуппи и пауки. И, забыв это, он с головой ушел в кровавую ее работу. Был в чека, был в продотрядах, был в Первой конной. Его образованность имела универсальный, академический характер. В 1940 году его убила та самая власть, на служение которой он положил свои жизнь и талант. Бабель приехал в 1-ю конную армию как корреспондент газеты «Красный кавалерист». Он должен был освещать ее польский поход в агитационных статьях, вести дневник военных действий.
Подавляющее большинство Первой конной составляло донское казачество, привилегированное сословие в России. Однако его образ жизни и психология имели специфический характер: оно традиционно несло долгую, почти двадцатилетнюю службу. В период, когда Бабель попал на фронт, казаки шли по местам, где воевали в первую мировую войну. Казачество было служилым сословием, но его войско никогда не было регулярным. Казак приходил на службу со своим снаряжением, своими конями и холодным оружием. В походе казаки кормились сами и сами же, за счет местного населения, обеспечивали себя лошадьми. В конармейском походе тылы были оторваны, прежние привычки давали себя знать. Население смотрело на конармейцев как на грабителей. Было множество расправ и кровавых инцидентов. Пленные, которых надо было кормить, по мнению командования, сковывали маневренность кавалеристов. Казаки, и без того привычные к смерти, потеряли главное человеческое чувство - чувство ценности жизни. Насилие было в ряду обыденных явлений. Казаки оттягивались, давали выход своей усталости, своему анархизму, гонору, хладнокровному отношению к своей, а тем более чужой смерти.
Судя по его словам, Бабель непрерывно «думал, тосковал о судьбах революции». Из своих наблюдений за казаками, «издерганными и измученными» людьми, в местах постоянных безнадежных боев он записывает: «Как быстро уничтожили человека, принизили, сделали его некрасивым». Но писатель сопричастен этому насилию и этому разрушению. Трудно представить его истинные чувства. Что скрыто за добродушной и проницательной полуусмешкой этого близорукого, рано облысевшего человека? Он пережил хаос самоистребления, когда человек восстал на человека и прервалась связь времен.
И вот, оплакав романтическими слезами невозвратные времена в «Одесских рассказах», Бабель достает дневник своего конармей- ского похода на Польшу. «Опишу вас только за то, что мои глаза собственноручно видели». Однако то, что сохранилось в памяти, что вспомнилось по дневникам, разительно отличалось от революционного мифа.
А это требовало осмысления.
Повествование Бабеля беспристрастно. Трагические события и бытовые сценки - факты одного- эстетического ряда. Но это мнимое впечатление. У Бабеля отсутствуют любовь и симпатия к героям - это особый прием, который позволяет автору создать дистанцию между ним и повествованием.
Кроме этого у Бабеля есть еще одно, уже главное достоинство - его язык. В нем посредством интонации, посредством мелодии образов, каких-то неуловимых мелочей, тонкостей, нам не доступных, он рисует не только историческое полотно похода, но и собственный предельно правдивый эпос о Первой конной. Язык Бабеля содержит в себе немыслимые степени свободы выражения. В нем нет предло- жений-монстров. Его образы коротки и компактны, как вязанки хвороста, а сами фразы, написанные с оттяжкой, словно сабельным ударом, восхищают. В таком языке немыслимо соврать. Он не простит фальши. В нем есть чувство, есть слезы. В нем отчуждение растворяется, и остается только соленый его привкус. «Стилем-с берем, стилем-с», - говорил Бабель Паустовскому.
Бабель нарушил «казарменный порядок» в литературе. Горький робко пытался внушить комиссарам от искусства простую мысль, что Бабеля надо читать по особому, отнюдь не бытовому коду. Это не помогло. Бабель был абсолютно правоверным советским писате- лем-коммунистом. События, свидетелем и участником которых он был, вызывали в нем чувство раздвоенности. Как человек и литератор он ничем не мог объяснить назначение и смысл страданий стольких людей. Как большевик и конармеец он оправдывал их своей политической верой в идею. По свидетельствам очевидцев, вера эта сохранилась в нем до 1939 года, до дня ареста. И тогда светлое будущее настигло его. Оно не простило ему правды. «Конармия» была запрещена на долгие годы.

Одной из самых сложных тем литературы о Гражданской войне 1918-1920 годов в России стала тема вхождения героя-интеллигента в революцию. В государстве победившего социализма, где основными классами стали рабочие и крестьяне, не нашлось места представителям интеллигенции. С легкой руки Д. Фурманова и его героя – легендарного комдива Василия Ивановича Чапаева – девизом эпохи стала фраза: «Мы университетов не кончали», комментирующая знаменитый тезис В.И. Ленина о том, что каждая кухарка может управлять государством. Следовательно, необходимость в грамотных людях, профессионалах своего дела отпадала сама собой.

Самым главным недостатком интеллигентных людей считалась их «мягкотелость» - неспособность быть «железными», то есть принимать жесткие решения и безжалостно расправляться с врагами революции. Эта проблема ярче всего освещена в книге «Конармия» Исаака Бабеля . Бабель – участник Гражданской войны. В 1920 году, взяв себе псевдоним Кирилл Васильевич Лютов (так будут звать и героя-рассказчика в «Конармии»), он ушел в Первую Конную армию корреспондентом газеты «Красный кавалерист».

Положение Бабеля среди красноармейцев было непростым. Исследовательница его творчества Г. Белая очень точно и емко его охарактеризовала: «Еврей среди казаков», он был обречен на одиночество. Интеллигент, сердце которого содрогалось при виде жестокости и разрушении культуры, он мог быть обречен на одиночество вдвойне». Его позиция, по словам Г. Белой, может быть выражена так: «нераздельность и неслиянность с революцией».

Ярче всего этот трагизм выражен в рассказе «Мой первый гусь» . Там описывается приезд рассказчика в дивизию Первой Конной, где он сразу чувствует себя человеком второго сорта, потому что грамотный, а в оценке начдива – «паршивенький, очки на носу», за которые здесь «режут». Тот факт, что рассказчик является кандидатом прав Петербургского университета, тоже не делает ему чести – значит, он «из киндербальзамов», то есть маменькин сынок. Казаки встречают враждебно: выбрасывают за ворота сундучок, издеваются над ним, доходя до самых низменных инстинктов.

Чтобы прокормить себя, Лютову приходится убить гуся, расхаживающего по двору. И только когда «гусиная голова треснула под сапогом, треснула и потекла», один из казаков сказал: «Парень нам подходящий». Получается, что слиться с революционной массой можно, лишь совершив убийство, по сути, доказав свою способность к насилию и жестокости. Только вот сердце рассказчика, «обагренное убийством», во сне «скрипело и текло». Это означало, что Кирилл Лютов, принятый в круг красноармейцев, никогда не станет таким, как они, потому что даже во сне не может забыть о цене такого поступка.

Лютов во многом противоположен этим людям. Разница их позиций и взглядов, самих принципов, по которым организован внутренний мир казаков, хорошо видна в рассказе «Письмо» . В произведении дословно приводится письмо матери, продиктованное рассказчику Василием, самым младшим в семье Курдюковых. В первых строках письма он просит «заколоть рябого кабанчика» и обмывать от чесотки ноги оставшемуся дома коню. И только после сообщается о том, что «папаша порубали брата Федора Тимофеича Курдюкова», а затем другой брат, Семен Тимофеич, «кончали папашу». С жалостью пишет мальчик о том, что не может подробно описать, как все это происходило, потому что «был усланный со двора».

Автор уверен, что это письмо «не заслуживает забвения», потому что является свидетельством страшного искажения сознания в эпоху Гражданской войны, утраты даже самых примитивных представлений о различении добра и зла, жестокости и милосердия.

Сам Лютов не может принять убийства, даже если это необходимая мера. В новелле «Смерть Долгушова» смертельно раненный в живот казак просит Лютова «патрон на него стратить». Для него это настоящее спасение, потому что «шляхта наскочит – насмешку сделает». Спасти его уже не удастся: «Живот был вырван, кишки ползли на колени и удары сердца были видны». Но даже в этой ситуации рассказчик не может переступить через кровь человека. За него это сделает казак Афонька Бида. Вложить пистолет в рот и выстрелить – этот шаг Афоньке тоже дается непросто: недаром он грозится потом убить и самого Лютова. Так автор подчеркивает, насколько мучительным бывает для человека выбор в условиях войны.

Порой сделать правильный выбор, по мысли Бабеля, практически невозможно, потому что невозможно отличить ложь от правды. Герой рассказа «Гедали» , старый еврей, «крохотный» старик в дымчатых очках, «одетый в потешный зеленый сюртук до полу», в своей старинной лавке хранит память о человечестве среди всеобщего беспамятства.

Это «маленький человек», чьи мечты о счастье весьма просты. Он знает: революция провозгласила, что совершается для простых людей, во имя человека и «имеет целью утверждение его счастья». Однако Гедали никак не может уразуметь, почему контрреволюция и революция ничем не отличаются. И там и там стреляют, убивают, а хорошие люди не должны убивать. «Революция – это хорошее дело хороших людей», - уверен Гедали. Но если они убивают, значит, это плохие люди?

Старый еврей просит рассказчика объяснить, где революция и где контрреволюция. Он, одинокий маленький мыслитель, мечтает о другой революции. Он хочет, чтобы был «Интернационал добрых людей», которые не кушают с порохом, приправляя кровью. Это должны быть те, кто придет к людям «с добром, с Богом на устах и в душе».

Почти такой человек и появится в другом рассказе «Конармии»: новелла «пан Аполек» выражает мысль автора о братстве всех людей. Он хочет следовать примеру героя, странного художника, рисующего людей в образе святых при жизни. Аполек рассказывает Лютову «укрытое от мира Евангелие» - историю Иисуса и Деборы. Их сын скрыт священниками - а это значит, что каждый из ныне живущих людей может оказаться потомком Иисуса. Если верить пану Аполеку, он им и является. В каждом человеке есть частица Бога; увидеть ее, зафиксировать, напомнить о ней самим людям – в этом и состоит главный смысл работы Аполека.

Тогда рассказчик, почувствовавший всю «прелесть и мудрость» жизни пана Аполека, призывает принести в жертву новому обету «сладость мечтательной злобы, горькое презрение к псам и свиньям человечества, огонь молчаливого и упоительного мщения» - все то, что разъединяет людей.

Эта идея не спасла Исаака Бабеля: его книга получила отрицательную оценку со стороны советского руководства, и в 1940 году он был расстрелян, а его произведения до конца 50-х годов находились под запретом.

Самосадкина Екатерина