Гранин даниил александрович личная. Гранин Д. А. Даниил Гранин - биография

Даниил Александрович Гранин Имя при рождении: Даниил Александрович Герман Дата рождения: 1 января 1919(19190101) Место рождения: село Волынь (Курская область) Гражданство … Википедия

Настоящая фамилия Герман (р. 1919), русский писатель, Герой Социалистического Труда (1989). Образы учёных подвижников, нравственно психологические проблемы научной интеллигенции в романах о физиках «Искатели» (1954), «Иду на грозу» (1962), в… … Энциклопедический словарь

- (псевд. Даниила Александровича Германа) (р.1919). Видный рус. сов. прозаик, киносценарист, более известный произв. др. жанров, один из ведущих мастеров сов. лит ры 1950 80 х гг. Род. в с. Волынь (ныне Курской обл.), окончил Ленингр. (ныне СПБ)… … Большая биографическая энциклопедия

Гранин, Даниил Александрович - Даниил Гранин. ГРАНИН (настоящая фамилия Герман) Даниил Александрович (родился в 1919), русский писатель. Нравственно психологические проблемы научной интеллигенции в романе “Искатели” (1954), “Иду на грозу” (1962). Художественно документальное… … Иллюстрированный энциклопедический словарь

Гранин (псевдоним; настоящая фамилия Герман) Даниил Александрович (р. 1. 1. 1919, с. Волынь, ныне Курской обл.), русский советский писатель. Член КПСС с 1942. В 1940 окончил Ленинградский политехнический институт, работал на Кировском заводе.… … Большая советская энциклопедия

ГРАНИН (наст. фам. Герман) Даниил Александрович (р. 1919) русский писатель, Герой Социалистического Труда (1989). Нравственно психологические проблемы научной интеллигенции в романах Искатели (1954), Иду на грозу (1962). Художественно… … Большой Энциклопедический словарь

ГРАНИН (Герман) Даниил Александрович (р. 01 января 1919, город Волынь, Курская область), сценарист; лауреат Гос. премии СССР (1978, за участие в фильме «Дождь в чужом городе»); кавалер Ордена «За заслуги перед Отечеством» III степени (1999).… … Энциклопедия кино

ГРАНИН Даниил Александрович - ГРАНИН (наст. фам. Герман) Даниил Александрович (р. 1919), русский советский писатель. Чл. КПСС с 1942. Ром. «Искатели» (1954), «После свадьбы» (1958), «Иду на грозу» (1962), «Картина» (1980). Док. проза: Клавдия Вилор» (1976; Гос. пр. СССР,… … Литературный энциклопедический словарь

ГРАНИН Даниил Александрович - ГРА НИН (наст. фам. Герман) Даниил Александрович (р. 1.1.1919) сов. писатель, сценарист. Чл. КПСС с 1942. В 1940 окончил Ленингр. политехнич. ин т. Печатается с 1949. Его осн. тема нравств. проблемы науч. технич. творчества. По своим романам … Кино: Энциклопедический словарь

- (наст. фам. Герман; р. 1918) – рус. писатель. Род. в семье лесника. Работал ст. инженером энерголаборатории, затем в КБ. В 1949 50 ст. инженер научно исследоват. ин та. Печататься начал в 1949. Осн. тема произв. – романтика и поэзия научно технич … Энциклопедический словарь псевдонимов

Книги

• Ленинградский каталог
• Ленинградский каталог , Гранин Даниил Александрович. Даниил Александрович Гранин - лауреат Государственной премии, Герой Социалистического Труда, участник Великой Отечественной войны, кавалер многих орденов и медалей, выдающийся писатель своего…

Писатель и журналист Михаил Золотоносов сопоставил биографию живого классика Даниила Гранина с вехами жизненного пути Даниила Германа (настоящая фамилия писателя) в годы Великой Отечественной войны. Нестыковки, предъявленные Золотоносовым с документальными подтверждениями, и раньше вызывали вопросы у внимательных читателей. Так, разбирающиеся в воинских знаках отличия удивлялись комиссарским лычкам Даниила Германа-Гранина на архивных снимках периода, когда писатель, по собственным словам, был «окопным» рядовым. Блокадный писатель, которого в январе 2014 года стоя слушал Бундестаг, заявил «Фонтанке», что быть старшим политруком - не зазорно.

Рафаэль Карапетян, ДП

Писатель и журналист Михаил Золотоносов сопоставил биографию живого классика Даниила Гранина с вехами жизненного пути Даниила Германа (настоящая фамилия писателя) в годы Великой Отечественной войны. Нестыковки, предъявленные Золотоносовым с документальными подтверждениями, и раньше вызывали вопросы у внимательных читателей. Так, люди, разбирающиеся в воинских знаках отличия, удивлялись комиссарским лычкам Даниила Германа-Гранина на архивных снимках периода, когда писатель, по собственным словам был «окопным» рядовым. Блокадный писатель, которого в январе 2014 года стоя слушал Бундестаг, заявил «Фонтанке», что быть старшим политруком – не зазорно.

Материал Михаила Золотоносова в журнале "Город 812" "Политрук оказался вдруг":

"В начале апреля в Российской национальной библиотеке открылась выставка, посвященная 95-летию Даниила Гранина, под названием «Солдат и писатель». Я сначала подумал, что создатели выставки решили ответить на вопросы, возникшие после того, как на сайте Министерства обороны (www.podvignaroda.ru) появились документы, касающиеся деятельности Даниила Александровича Германа (настоящая фамилия Гранина) в период Великой Отечественной войны 1941 – 1945 гг. Однако – нет. Ответов не появилось.

На специальном стенде в биографической справке «солдатской» части биографии уделено несколько строк. Сведения эти есть и в статье о Гранине в Википедии, и в печатных источниках: Даниил Герман в июле 1941 г. ушел в народное ополчение, отказавшись от брони инженера танкового конструкторского бюро Кировского завода, воевал на Ленинградском фронте в дивизии народного ополчения, в партию вступил в 1942 г., потом был направлен в Ульяновское танковое училище. Войну закончил командиром роты тяжелых танков в Восточной Пруссии (Кузьмичев И.С. Гранин // Русские писатели. ХХ век: Биобиблиографический словарь. М., 1998).

Однако что же мы обнаруживаем на сайте www.podvignaroda.ru? Приведу информацию оттуда (она взята из архивного дела, шифр: Центральный архив Министерства обороны. Ф. 33. Оп. 682525. Ед. хр. 74):

Герман Даниил Александрович, год рождения 1918, ст. политрук, в РККА с 07.1941, место призыва – доброволец.

Наградной лист

ГЕРМАН, Дани<и>л Александрович

Военное звание: старший политрук

Должность, часть: военный комиссар 2-го отдельного ремонтно-восстановительного батальона

Представляется к ордену «Красная Звезда»

1. Год рождения – 1918.

2. Национальность – украинец.

3. С какого времени состоит в Красной Армии – с июля 1941 г.

4. Партийность – член ВКП(б) с 1940 г.

5. Участие в боях (где и когда) – участник в боях в районе г. Пскова ЛО в 1941 г.

6. Имеет ли ранения и контузии – дважды ранен в 1941 г.

7. Чем ранее награжден (за какие отличия) – орденом «Красная Звезда, за хорошее руководство и политическое воспитание личного состава в боях за Родину.

От руки наискось к пункту 7 приписано: Когда? и Кем? и дважды подчеркнуто. В конце п. 7 в скобках от руки вписано: По Ленфронту не награждался.

8. Каким РВК призван в Красную Армию – вступил добровольно.

I. Краткое, конкретное изложение личного боевого подвига или заслуг. Тов. ГЕРМАН, Даниил Александрович, работая комиссаром 2-го ОРВБ, показал себя хорошим организатором личного состава части. Умело руководит социалистическим соревнованием в части, благодаря чему часть из месяца в месяц перевыполняет план по ремонту машин. Отлично организовал в части рационализаторскую работу, где имеет 30 человек отличных рационализаторов, с которыми проводит работу и имеет до 150 рационализаторских предложений, которые этой же частью реализуются. Благодаря инициативе масс ремонтной базой освоено 325 остродефицитных деталей машин, которые дают возможность из месяца в месяц перевыполнять программу.

Благодаря мобилизации масс сверх программы в июле месяце изготовлено 11 походных мастерских, типа «Б», на которых обучают людей, приспособляя их работу к полевым условиям.

За это время подготовил кадр по ремонту боевых машин: КВ – 6 человек, Т-34 – 5 человек, БТ-2 и БТ-5 – 16 человек, в настоящее время обученный кадр самостоятельно ремонтирует машины, прибывшие с поля боя.

Исходя из вышеизложенных заслуг перед Социалистической Родиной, ходатайствую о награждении орденом «КРАСНАЯ ЗВЕЗДА». ЗАМ. НАЧ-КА АБТВ 42 АРМИИ инженер-полковник Шлепнин (подпись) 1 августа 1942 г.

Представляю к правительственной награде – «Красная Звезда» ЗАМ. КОМАНДУЮЩЕГО 42 АРМИИ ПО АБТВ ПОЛКОВНИК БЕЛОВ (подпись) ВОЕННЫЙ КОМИССАР ОТДЕЛА АБТВ 42 АРМИИ БАТАЛЬОННЫЙ КОМИССАР ЕГОРОВ (подпись) 7 августа 1942 года.

Далее на сайте факсимильно воспроизведен «Приказ войскам Ленинградского фронта № 02325/н от 2 ноября 1942 года. От имени Президиума Верховного Совета Союза ССР за образцовое выполнение заданий Командования фронтом по восстановлению и ремонту боевой техники НАГРАЖДАЮ: …ОРДЕНОМ КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ … 4. Старшего политрука ГЕРМАН Даниила Александровича, военного комиссара 2 ремонтно-восстановительного батальона».

Естественно, сведения о том, что в 1942 году Даниил Герман был старшим политруком, заставили поискать подтверждений этого факта, и они нашлись . Например, еще в 1966 году были опубликованы воспоминания члена СП СССР Николая Дмитриевича Новоселова (1921 – 1969), посвященные писателям, которые пошли в ополчение. Впрочем, Д. Германа среди них не было, потому что он еще не был писателем (хотя два текста в 1937 г. в журнале «Резец» опубликовал). «В политотделе, в лесу близ деревни Танина Гора, только что закончилось совещание. Среди политработников <…> двадцатидвухлетний инструктор политотдела Даниил Герман. Еще совсем недавно мы почти каждый день встречались на Кировском заводе, где молодой инженер Даня Герман был заместителем секретаря комитета комсомола, выступал с интересными статьями на страницах многотиражки. После войны он станет известен как писатель Даниил Гранин» (Новоселов Н.Д. Взвод писателей // Советские писатели на фронтах Великой Отечественной войны. М., 1966).

В 1975 году эти воспоминания были перепечатаны в книге «Ополченцы» (Л.: Лениздат, 1975. С. 124), которая, между прочим, вышла с предисловием самого Д. Гранина. То есть никаких неточностей, надо полагать, мемуары Новоселова не содержали. Гранин в этой книге упоминался еще дважды: «Инструктор политотдела Даниил Герман, выходя с боями из окружения, принял на себя командование подразделением» (там же. С. 141). «Комиссаром полка назначен инструктор политотдела по комсомолу старший политрук Д. А. Г ерман, ныне известный писатель Даниил Гранин» (там же. С. 157).

В результате складывается такая картина. В ВКП(б) Д. Герман вступил в 1940 г. – в отличие от Д. Гранина, который вступил в 1942-м («Коммунистом я ощутил себя на Ленинградском фронте, когда вступил в партию в январе 1942 года». Гранин Д. А. Все было не совсем так. М., 2010. С. 277). Впрочем, согласно личному делу коммуниста Германа Д. А., кандидатом в члены ВКП(б) он стал на Кировском заводе в 1941 г. (ЦГАИПД СПб. Ф. 1728. Оп. 1. Д. 751526).

Если Д. Гранин после окончания Политехнического института оказался простым инженером танкового КБ на Кировском заводе, то Д. Герман был заместителем секретаря комитета комсомола Кировского завода. Поэтому Д. Герман в Кировской дивизии народного ополчения (ДНО) сразу стал – что было вполне закономерно – старшим политруком (звание соответствовало армейскому капитану) и инструктором по комсомолу политотдела дивизии народного ополчения, а простой инженер Д. Гранин пошел в дивизию народного ополчения рядовым, что многократно подчеркнуто в мемуарных книгах «писателя и солдата» Д. Гранина.

«Рядовому интеграл не нужен так, как в супе кал» – было заявлено мне политруком» (Гранин Д. А. Все было не совсем так. М., 2010. С. 62). Рядовой – это, очевидно, мемуарист Д. Гранин, а его унижает тупой и наглый политрук, к которому Д. Гранин испытывает классовую ненависть. Однако парадокс в том, что Д. Герман сам и был политруком, причем старшим.

Или вот, например, с чего начинается книга «Причуды моей памяти». Гранин сравнивает себя, ополченца, с друзьями, которые стали офицерами: «Я не шел ни в какое сравнение с ними, гимнастерка – б/у, х/б (бывшая в употреблении, хлопчатобумажная), на ногах стоптанные ботинки, обмотки, и в завершение синие диагоналевые галифе кавалерийского образца. Так нарядили нас, ополченцев. Спустя много лет я нашел старинную, потемневшую фотографию того дня. Замечательный фотохудожник Валера Плотников сумел вытащить нас троих из тьмы забытого последнего нашего свидания на свет божий, и я увидел себя – в том облачении. Ну и вид, и в таком, оказывается, наряде я отправился на фронт. Не помню, чтобы они смеялись надо мною, скорее они возмущались: неужели меня, как назвал Вадим, вольноопределяющегося, не могли обмундировать как следует! <…> Я сказал, что спасибо и за обмотки, я с трудом добился, чтобы с меня сняли броню и зачислили в ополчение» (Гранин Д.А. Причуды моей памяти. М.; СПб., 2010. С. 9).

На странице 8 этой книги приведена фотография, о которой написано в тексте: на Д. Германе новенькая и вполне стандартная офицерская форма с портупеей, в петлице отчетливо видна «шпала» – так назывался эмалевый прямоугольник капитана или старшего политрука. То есть фотография прямо противоречит тексту и всем намекам (прямо это нигде не сказано) на то, что в дивизии народного ополчения Д. Гранин был рядовым.

Впрочем, научно это называется мистификацией, что в истории культуры, в том числе и в материалах, связанных с Великой Отечественной войной, не редкость . И в конце концов, ничего страшного Д. Гранин не сделал: заменил «старшего политрука» на простого ополченца, видимо рядового, слегка подправив свою биографию в сторону большей «страдательности» и «униженности». При этом, как свидетельствуют документы, Даниил Герман в 1941 г., будучи старшим политруком, участвовал в боях в районе Пскова, был дважды ранен, т. е. пролил кровь за Родину и ни за чьей спиной не прятался. Чего же тут стыдиться?

Из всей суммы фактов, сообщенных Даниилом Граниным в мемуарах и интервью, следует, что дивизия народного ополчения отступала, во время отступления старший политрук Д. Герман даже покомандовал полком в ее составе, но потом все просто разбежались: «17 сентября 41-го мы просто ушли в Ленинград с позиций с мыслью: «Все рухнуло!» Я, помню, сел на трамвай, приехал домой и лег спать. Сестре сказал: «Сейчас войдут немцы – кинь на них сверху гранату (мы на Литейном жили) и разбуди меня»» (см. интервью: http://www.gordon.com.ua/tv/daniil-granin/). Замечу попутно, что Д. Гранин этим описанием подтвердил выводы историка Марка Солонина о массовом дезертирстве с фронта в первые недели войны (Солонин М. 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война? М., 2008).

В Ленинграде мемуарист, выспавшись, пришел в штаб народного ополчения, сначала – как следует из того же интервью Д. Гордону – его хотели отдать под трибунал, но, поскольку дезертиров было очень много, 18 сентября 1941 г. направили комбатом в отдельный артиллерийско-пулеметный батальон. «Так и получил я бумагу, что назначен командиром батальона. Прибыл с ней в отдельный артпульбат под Шушарами, а там уже есть командир – молодой, кадровый. Я, конечно, свою бумажку ему предъявил (смеется ), и он меня назна... Да нет, просто взял рядовым в пехоту. Так всю блокадную зиму и просидел в окопах (см. об этом же: Гранин Д. А. Причуды моей памяти. С. 394 – 395), а потом меня в танковое училище послали и оттуда уже офицером-танкистом на фронт».

Промежуток между сентябрем 1941 г. и августом 1942 г. остается недокументированным, в книге «Причуды моей памяти» один раз упоминается комбат, допрос пленного немца в конце января 1942 г., сообщается тут же, что «народу в батальоне осталось всего ничего, подкрепление не присылали, три человека перешло к немцам» (С. 286), но без точного указания собственных звания и должности. Все отрывочно, словно пишет контуженный человек, который не в силах отчетливо вспомнить. Правда, почему-то Д. Гранин замечает, что при допросе пленного не присутствовал, но почему рядовой артпульбата должен присутствовать при допросе пленного вместе с комбатом? Не потому ли, что Д. Герман в это время был комиссаром этого батальона? Впрочем, согласно наградному листу, в 1942 г., с января по август, в боевых действиях Д. Герман участия не принимал.

Между тем о романе «Мой лейтенант» Д. Гранин в марте 2011 г. на встрече с читателями в Центральной городской библиотеке им. Маяковского сказал так: «Я не хотел писать про войну, у меня были другие темы, но моя война оставалась нетронутой, она была единственная война в истории Второй мировой войны, которая проходила два с половиной года в окопах, – все 900 блокадных дней. Мы жили и воевали в окопах, мы хоронили наших погибших на кладбищах, пережили тяжелейший окопный быт» (http://3wwar.ru/daniil-granin-moy-leytenant).

Если буквально воспринимать смысл фразы «Мы жили и воевали в окопах» и вести отсчет от июля 1941 г., когда, согласно наградному листу, Д. Герман пошел в Красную армию добровольцем, то 2,5 года – это июль 1941-го – декабрь 1943 г. Но тут уже возникает противоречие: в августе 1942 г. Д. Герман не в окопах, он – комиссар ремонтно-восстановительного батальона, который должен располагаться в тылу 42-й армии. Так что пока война старшего политрука Д. Германа так и осталась нетронутой пером писателя Д. Гранина. Рисковал ли старший политрук жизнью? Безусловно, потому что в любой момент на фронте мог случиться прорыв врага и всех послали бы стоять насмерть. И все это знали, особенно в 1942 г. Но все-таки у окопников она была опаснее и скоротечнее, чем у ремонтных подразделений. Вот эту чужую опасность Д. Гранин и приписал в мемуарах через 65 лет после окончания войны.

Такое ощущение, что мистификация моделировалась Граниным по образу Синцова из трилогии Константина Симонова «Живые и мертвые». Синцов ведь тоже был старшим политруком, но потом, в окружении потеряв документы, стал рядовым в дивизии генерала Серпилина. Судьба Синцова приобрела романный трагизм, которого, видимо, не хватало комиссару ремонтного батальона.

В общем-то для инженера, выпускника Политехнического института, который до войны работал на Кировском заводе в танковом КБ, это вполне закономерное место на войне. Не с винтовкой же дипломированный инженер должен бегать, кто-то и танки должен ремонтировать. А кто, если не инженер из танкового КБ? И в этом ничего постыдного нет, у всех была своя война. Большинство писателей – те, кто активно публиковался до войны, – вообще «воевали» в дивизионных и армейских газетах и не хлебнули и сотой доли того, что, наверное, перенес старший политрук Д. Герман. Но Д. Гранин решил по-другому. Ему хотелось стопроцентно «окопной биографии», а не «политруковой». Тем более что кончилась советская власть, отношение к КПСС изменилось, и Д. Гранину, вероятно, надо было биографически от партии постараться срочно дистанцироваться. Что он и попытался сделать. Не про соцсоревнование же в 1942 г. рассказывать теперь людям! Кому это нужно?

Но тут Минобороны решило выкладывать документы на сайте www.podvignaroda.ru. Кто мог это предвидеть?

Что же касается танкового училища, то в другой книге Даниил Гранин написал: «В Ульяновское танковое училище мы прибыли с фронта. Офицерами. Старшие лейтенанты, капитаны». Это 1943 г. По этой мемуарной книге непонятно, когда и где он стал офицером, но, согласно тексту, прибыл из Ленинграда, с Ленинградского фронта. «В Ульяновске я впервые почувствовал прелесть мирной жизни. Не стреляли» (Гранин Д. А. Все было не совсем так. М., 2010. С. 82).

Себя в Ульяновске в 1943 г. Гранин почему-то определил как лейтенанта (там же. С. 84), в другом месте уточнил, что на Ленинградском фронте был «лейтенант в штабе батальона» (там же. С. 380). И это при том, что в ноябре 1942 г. Д. Герман – старший политрук, т. е. капитан. Получается, что орденоносца Д. Германа перед отправкой в училище разжаловали и плюс к тому отчислили из политсостава? Тут же Д. Гранин упомянул начальника Ульяновского танкового училища, генерала Кошубу, у которого не было обеих ног, которые он отморозил на финской войне (там же. С. 84). Здесь допущены две небольшие ошибки. Во-первых, в фамилии: не Кошуба, а Кашуба Владимир Нестерович. Во-вторых, во время советско-финляндской войны полковник Кашуба, командовавший танковой бригадой, 17 декабря 1939 г. был тяжело ранен, и в госпитале ему ампутировали правую ногу; 15 января 1940 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Ноги он не отморозил, он шел в атаку во главе своей бригады.

Ульяновскому танковому училищу посвящены две специальные книги, в них перечислены все выпускники. Если бы училище в годы войны закончил Д. Герман, то вряд ли авторы этих книг прошли бы сейчас мимо такого факта. Но в книгах об Ульяновском танковом училище Д. Герман не упомянут. Может, это еще одна мистификация Д. Гранина, как и дальнейшее командование ротой тяжелых танков? Во всяком случае на сайте Министерства обороны следов этой роты в биографии Д. Германа нет.

Может, героизма в организации ремонта танков маловато, нужно было героизм создавать, и вот тогда появились мемуарные сочинения Д. Гранина под двусмысленными названиями «Причуды моей памяти» и «Все было не совсем так». Я же предупреждал, скажет вам с грустной улыбкой Даниил Александрович, что это причуды, что все было не так… Да и вообще я писатель, пишу что хочу. Есть убогая правда факта, а есть великая правда жизни.

На этом можно было бы закончить, но есть еще один нюанс. В 1968 г. в петрозаводском журнале «Север» (1968, № 4) была опубликована небольшая, на 30 страниц, повесть Даниила Гранина «Наш комбат». Тогдашняя «патриотическая» критика обвинила Гранина в «развенчивании героизма» (Утехин Н. «Раздвоение мира» // Огонек. 1969. № 14), а самую негативную рецензию написал критик из «Октября» В. Горбачев. Начав с ритуальных похвал, он обвинил Гранина в исторической лжи, поскольку главным отрицательным персонажем оказался политрук Рязанцев: «"Правда" о войне, которую открывает нам лирический герой повести, на самом деле очень далека от истины. <…> Вот как раскрывается иногда «правда очевидца». Комиссары, политруки… Пытаются вести народ за собой, а сами без будущего, без прошлого. Ведь не лучше Рязанцева и два других политработника <…> Очевидец, от лица которого написана повесть <…>, попытался доказать, что на совести армейских партийных работников много напрасных, ничем не оплаченных жертв, что, мол, во имя карьеризма этих горе-коммунистов, политруков гибли солдаты. Но в этом ли истина?» (Горбачев В. Возвращаясь к прошлому // Октябрь. 1969. № 6).

Позже о Гранине довольно резко высказались журнал «Коммунист», «Правда» и «Советская Россия», а положительная рецензия Л. Лазарева на повесть «Наш комбат» была запрещена к публикации в «Новом мире»: «Не разрешена к печати и снята редакцией после наших замечаний рецензия Л. Лазарева «Бой местного значения», написанная на произведение Д. Гранина «Наш комбат» <…> В рецензии дается высокая оценка повести Д. Гранина за постановку проблемы моральной ответственности командиров и политработников, допускавших непоправимые ошибки в период войны в обстановке культа личности, страха и неуверенности. Повесть Д. Гранина содержит черты дегероизации подвига народа на войне, однако в рецензии Л. Лазарева идейная направленность этого произведения преподносится как нравственная проблема послевоенного времени» (Записка Главного управления по охране государственных тайн в печати <…> о материалах в журнале «Новый мир» за первую половину 1969 г. 15 июля 1969 г. // Аппарат ЦК КПСС и культура. 1965 – 1972. Документы. М., 2009).

Итак, Даниил Гранин, который во время войны был старшим политруком, свою ненависть к военным политработникам, а отчасти и к самому себе выразил в довольно смелой по тем временам повести 1968 г. А потом, в 2010-м, и в мистифицированной биографии, потому что подлинная его не устроила. Не хочу быть старшим политруком, хочу быть простым окопником!

Михаил Золотоносов

«ФОНТАНКА» ПОПРОСИЛА ДАНИИЛА ГРАНИНА ПРОКОММЕНТИРОВАТЬ СИТУАЦИЮ.

«А что в этом плохого - старший политрук?» – такова была первая реакция живого классика. Затем писатель уточнил, кто именно опубликовал исследование его биографии. «Золотоносов? А-а-а, ну тогда все понятно, – заметил Даниил Гранин и пояснил, что автор статьи имеет на него зуб на протяжении многих лет. – С тех пор как я написал ему письмо о том, что его книга, которую он мне прислал, плохая, – пояснил Гранин. – Книга была про Фауста. Я в полемику с ним вступать не буду, я пошел рядовым в народное ополчение. У меня не было никакого звания. Я пошел рядовым с Кировского завода. Я был слишком... никаких званий до этого у меня не было, а все ополченцы были рядовыми».

"Ф.": Но в статье приводятся свидетельства того, что вы были политруком, а не «окопным солдатом».

Д. Г.: Во-первых, ничего в этом нет позорного. Во-вторых, я пошел рядовым. Мы все были рядовые. Я был инженером на Кировском заводе. И я записался добровольцем в армию. Потом я исполнял обязанности по комсомолу. Поскольку я был членом комитета комсомола на Кировском заводе, меня поставили помощником по комсомолу. И никакого официального звания у меня не было. Мы все считались рядовыми. А поскольку я был при политотделе, меня считали политруком. Вот и все.

Д. Г.: Ну и что? Было такое тоже.

"Ф.": То есть мистификация биографии?..

Д. Г.: Это не моя биография. Повесть «Наш комбат» - это роман. Это просто роман, где я могу от первого лица писать. Многие романы в русской литературе написаны от первого лица. Но это не значит, что это полная идентичность.

"Ф.": Значит, и «Причуды моей памяти», и «Все было не совсем так» – тоже не автобиографичны?

Д.Г.: В автобиографии я ничего подобного не пишу. (В этот момент в трубке раздался женский голос, сообщивший, что к писателю пришли гости. – Прим. ред. )

"Ф.": А был ли пленум Ленинградского обкома КПСС, созванный из-за повести «Наш комбат»?

Д. Г.: Я не буду этим всем заниматься! Мне это некогда и неинтересно. Вы хотите этим заниматься – занимайтесь. Я никогда с ним не вступал ни в какую полемику. И материала для полемики я давать не считаю нужным.

Как заверил "Фонтанку" Михаил Золотоносов, с Граниным он в переписке никогда не состоял, книг ему не посылал и про Фауста не писал. :

"Давно я так не смеялся: вы поймали Гранина врасплох, прямо спросив: а правда, что вы наврали? Он даже не знал, что и отвечать, стал путаться... Впрочем, по советской привычке тут же наврал про меня: «Золотоносов? А-а-а, ну тогда все понятно, – заметил Даниил Гранин и пояснил, что автор статьи имеет на него зуб на протяжении многих лет. – С тех пор, как я написал ему письмо о том, что его книга, которую он мне прислал, плохая, – пояснил Гранин. – Книга была про Фауста. Я в полемику с ним вступать не буду…»

Хочу пояснить. Во-первых, книгу про Фауста написал Гёте, а не я, у меня 13 книг, но про Фауста ни одной нет. Не знаю, может быть, Гёте и прислал Гранину «Фауста», они уже воообще где-то рядом, но я не посылал. Гранин перепутал меня с Гёте. Во-вторых, мне особо смешно стало, когда я прочитал, что прислал Гранину свою книгу. Это не более, чем его мания величия. Мнение Гранина о моих книгах меня никогда не интересовало и не могло интересовать, к литературным авторитетам Гранина могут относить только полные профаны. Я вообще своих книг никому и никогда не посылал.

В-третьих, Гранин НИКОГДА не писал мне писем. Может быть, Гёте он и писал, получив «Фауста», но мне – нет.

В-четвертых, объяснение, на ходу сочиненное Граниным, характерно для советского писателя. Он полагает, что я ему мщу. Кроме мести иных мотивов для объективной критики советский писатель не знает и не понимает. В моей книге «Гадюшник» (М.: НЛО, 2013) именно такая обстановка в Союзе писателей СССР и показана. У меня нет конкретных оснований «иметь зуб» на Гранина, меня интересует только историческая истина, подтверждаемая документально. Понять эту простую вещь такие, как Гранин, органически не в состоянии. И последнее. Считается, что «в России надо жить долго» (К.Чуковский), тогда доживешь до признания, а также переживешь всех мемуаристов, получив полную свободу в изображении событий: пиши, что хочешь, и никто тебя не поправит и не опровергнет. И вроде бы судьба Д.Гранина это иллюстрирует. Однако есть нюансы. Прежде всего – архивы. В советское время они были наглухо закрыты, и не было опасности, что доживешь до выхода архивных материалов на свет божий и до разоблачений еще при жизни. Отсюда та смелость, с которой совершались любые подлости. Ведь следов нет.

Однако нынче архивы открываются, а с теми реальными биографиями, которые в условиях советской власти имели практически все советские писатели (за редкими исключениями), да и не только писатели, лучше или умереть вовремя, или жить, не предлагая себя настойчиво в «учители жизни», в «моральный авторитет», в «живую историческую память», не становясь «притчей на устах у всех»."

В реанимации одной из клиник Санкт-Петербурга на 99-м году жизни скончался известный советский и русский писатель, киносценарист и общественный деятель Даниил Гранин.

Последние несколько дней Гранин находился в реанимации одной из больниц Питера и был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких.

В начале июня 2017-го Гранин получил из рук президента Путина премию за «выдающиеся достижения в области гуманитарной деятельности».

Даниил Гранин - Участник Великой Отечественной войны. Герой Социалистического Труда (1989). Лауреат Государственной премии СССР (1976), Государственной премии РФ (2001, 2016) и премии Президента РФ (1998). Почётный гражданин Санкт-Петербурга (2005).

Его романы «Искатели», «Иду на грозу», «Зубр», «Эта странная жизнь», «Страх», «Мой лейтенант» и другие стали настольными книгами нескольких читающих поколений.

Даниил Александрович Гранин (настоящая фамилия - Герман) родился 1 января 1919 года в селе Волынь Курской губернии в семье лесника Александра Даниловича Германа и Анны Бакировны.

В 1940 году окончил электромеханический факультет Ленинградского политехнического института, работал инженером на Кировском заводе. На Кировском заводе Гранин был заместителем секретаря комитета ВЛКСМ. Оттуда в звании старшего политрука ушёл на фронт в составе дивизии народного ополчения, воевал на Лужском рубеже, затем на Пулковских высотах, на фронте в 1942 году вступил в ВКП(б). Служил комиссаром 2-го отдельного ремонтно-восстановительного батальона.

Затем был откомандирован в Ульяновское танковое училище, воевал в танковых войсках, последняя должность на фронте - командир роты тяжёлых танков.

В наградном листе написано, что Гранин участвовал в боях под Псковом в 1941 году и был дважды ранен.

С 1945 по 1950 год работал в Ленэнерго и научно-исследовательском институте. В дальнейшем - профессиональный литератор. Секретарь, с 1965 года второй секретарь, в 1967-1971 годах первый секретарь Ленинградского отделения СП РСФСР.

Печататься начал в 1949 году. Основное направление и тема произведений Гранина - реализм и поэзия научно-технического творчества - здесь сказывается техническое образование Гранина, практически все его произведения посвящены научным изысканиям, поиску, борьбе между ищущими, принципиальными учёными и людьми недаровитыми, карьеристами, бюрократами.

В качестве одного из руководителей ленинградской писательской организации лично ответственен за осуждение на судебном процессе 1964 года.

Первые книги Даниила Гранина - повести "Спор через океан" (1950), "Ярослав Домбровский" (1951) и сборник очерков о строителях Куйбышевской ГЭС "Новые друзья" (1952). Первый роман "Искатели", принесший писателю известность, был опубликован в 1955 году.

В своей прозе Гранин умело совмещал две жанровые структуры: социально-бытовую беллетристику и документально-художественное повествование, с объединяющей сквозной темой: ученые, изобретатели в современном мире, их нравственный кодекс и традиции гражданского поведения. Гранин последовательно исследовал эту тему в романах ("Искатели", 1954; "После свадьбы", 1958; "Иду на грозу", 1962), в повестях и рассказах ("Собственное мнение", 1956; "Место для памятника", 1969; "Кто-то должен", 1970; "Неизвестный человек", 1989), в документально-художественных произведениях, где наряду с историческими сюжетами ("Размышления перед портретом, которого нет", 1968; "Повесть об одном ученом и одном императоре", 1971) важное место занимают биографические повести о биологе Александре Любищеве ("Эта странная жизнь", 1974), о физике Игоре Курчатове ("Выбор цели", 1975), о генетике Николае Тимофееве-Ресовском ("Зубр", 1987).

Новые грани таланта писателя раскрылись в романе "Бегство в Россию" (1994), рассказывающем о жизни ученых в ключе не только документального и философско-публицистического, но и авантюрно-детективного повествования.

Еще одной важной темой для Гранина является война. Наиболее полно антивоенная проза была представлена в сборнике "Еще заметен след" (1985) и "Блокадной книге" (1979, в соавторстве с Алесем Адамовичем), рассказывающей на документальном материале о героическом 900-дневном сопротивлении Ленинграда вражеской блокаде.

Тяготение к документальности проявилось в многочисленных очерково-дневниковых сочинениях Гранина, в том числе в посвященных впечатлениям от поездок в Германию, Англию, Австралию, Японию, Францию и другие страны книгах "Неожиданное утро" (1962), "Примечания к путеводителю" (1967), "Сад камней" (1972) и др.

Гранину принадлежат эссе о Пушкине ("Два лика", 1968; "Священный дар", 1971; "Отец и дочь", 1982), Достоевском ("Тринадцать ступенек", 1966), Льве Толстом ("Герой, которого он любил всеми силами своей души", 1978) и других русских классиках.

Все произведения писателя последних лет написаны в жанре мемуаров - "Причуды моей памяти" (2009), "Всё было не совсем так" (2010), романы "Мой лейтенант" (2011) и "Заговор" (2012).

В январе 2013 года пятитысячным тиражом была переиздана "Блокадная книга" Даниила Гранина. В нее вошли фотографии из собрания Государственного музея истории Санкт-Петербурга, фотографии из личного архива Гранина в Центральном государственном архиве литературы и искусства Петербурга. В книге также впервые показаны фрагменты верстки журнала "Новый мир" с главами, подвергнутыми цензуре.

Книга Гранина "Человек не отсюда", выпущенная к 95-летнему юбилею писателя объединила автобиографию, мемуары, размышления на философские темы и интересные истории из жизни.

Герои произведений Гранина нашли свое воплощение в кино. По его сценариям или при его участии сняты киноленты на "Ленфильме": "Искатели" (1957, режиссер Михаил Шапиро), "После свадьбы" (1963, режиссер Михаил Ершов), "Иду на грозу" (1965, режиссер Сергей Микаэлян), "Первый посетитель" (1966, режиссер Леонид Квинихидзе); на "Мосфильме" - "Выбор цели" (1976, режиссер Игорь Таланкин). Телевидение экранизировало "Однофамильца" (1978) и "Дождь в чужом городе" (1979).

Избирался народным депутатом СССР (1989-1991). В 1993 году подписал «Письмо сорока двух» к Ельцину, в котором поддерживался разгон Верховного Совета и применение силы против депутатов.

Был членом редакционной коллегии журнала «Роман-газета». Был инициатором создания ленинградского общества «Милосердие». Президент Общества друзей Российской национальной библиотеки; председатель правления Международного благотворительного фонда им. Д. С. Лихачёва. Член Всемирного клуба петербуржцев.

В возрасте 95 лет выступил в немецком Бундестаге перед депутатами и канцлером о блокаде Ленинграда и войне.

27 ноября 2012 года Даниил Гранин был удостоен специального приза национальной ежегодной премии "Большая книга" с формулировкой "За честь и достоинство". Кроме того, он стал главным лауреатом премии "Большая книга" за роман "Мой лейтенант", повествующий о Великой Отечественной войне.

Именем Гранина названа малая планета Солнечной системы №3120.

Личная жизнь Даниила Гранина:

Был женат. Супруга - Римма Майорова (скончалась в 2004 году). У пары в 1945 году родилась дочь Марина.

Библиография Даниила Гранина:

1950 - «Победа инженера Корсакова»
1950 - «Спор через океан»
1951 - «Ярослав Домбровский»
1952 - «Новые друзья»
1955 - «Искатели» (роман)
1955 - «Собственное мнение» (повесть-притча)
1958 - «В нашем городе» (фотоочерк)
1959 - «После свадьбы» (роман)
1962 - «Иду на грозу» (роман)
1962 - «Неожиданное утро»
1962 - «Остров молодых» (рассказы о Кубе)
1965 - «Генерал коммуны»
1966 - «Месяц вверх ногами»
1967 - «Примечания к путеводителю»
1967 - «Наш комбат» (повесть о войне)
1970 - «Кто-то должен» (повесть об учёных и их моральном выборе)
1970 - «Неожиданное утро» (очерки)
1972 - «Сад камней» (сборник)
1973 - «До поезда оставалось три часа»
1974 - «Эта странная жизнь» (документальная биографическая повесть об А. А. Любищеве)
1974 - «Прекрасная Ута»
1974 - «Однофамилец» (повесть)
1975 - «Выбор цели» (повесть)
1977 - «Клавдия Вилор» (документальная проза)
1977 - «Дождь в чужом городе»
1978 - «Обратный билет» (повести)
1979 - «Повести»
1980 - «Картина» (роман)
1982 - «Место для памятника»
1983 - «Два крыла» (публицистика)
1984 - «Тринадцать ступенек» (сборник)
1985 - «Ещё заметен след»
1985 - «Река времён»
1986 - «Выбор цели»
1986 - «Ленинградский каталог»
1987 - «Зубр» (документальный биографический роман о Н. В. Тимофееве-Ресовском)
1987 - «Неожиданное утро»
1988 - «О наболевшем»
1988 - «Милосердие»
1988 - «Чужой дневник»
1989 - «Точка опоры»
1989 - «Наш комбат»
1990 - «Наш дорогой Роман Авдеевич» (сатира на Григория Романова)
1990 - «Повесть об одном учёном и одном императоре»
1991 - «Запретная глава»
1995 - «Бегство в Россию» (документальное повествование о Джоэле Баре и Альфреде Саранте)
1995 - «Страх» (эссе)
1995 - «Оборванный след» (повесть)
1997 - «Вечера с Петром Великим» (исторический роман)
2004 - «Жизнь не переделать»
2007 - «Священный дар»
2009 - «Причуды моей памяти» (воспоминания)
2009 - «Всё было не совсем так» (размышления)
2009 - «Мой лейтенант» (роман)
2010 - «Три любви Петра Великого»
2012 - «Заговор»
2013 - «Два лика»
2014 - «Человек не отсюда»

Экранизации (сценарии) Даниила Гранина:

1956 - Искатели
1962 - После свадьбы
1965 - Иду на грозу
1965 - Первый посетитель
1974 - Выбор цели
1978 - Однофамилец
1979 - Дождь в чужом городе
1985 - Картина
1985 - Кто-то должен...
1987 - Поражение
2009 - Читаем «Блокадную книгу»
2011 - Пётр Первый. Завещание

Даниил Гранин: Кто-то смиряется, что есть вещи, которые непостижимы. А кто-то мучается, стремясь постичь, в чем смысл жизни. Фото: Юрий Белинский / ТАСС

"Я прочел воспоминания Альберта Шпеера, где он не постеснялся рассказать о своей дружбе с Гитлером. В его строчках проглядывает сочувствие к вождю Третьего рейха. С одной стороны, я понимаю признательность Шпеера по отношению к Гитлеру в начале его карьеры - фюрер дал ему возможность стать главным архитектором Рейха...

Но ведь потом, когда Шпеер стал министром вооружения Германии, его подземные заводы изготавливали не только вооружение, но и газовые камеры. Он же не мог этого не знать. Он видел наших пленных, которые работали на этих заводах в тяжелейших условиях. Но...

Двадцать лет сидел Шпеер в Шпандау. За это время многое изменилось в Германии. Страна прошла денацификацию, Гитлер был признан человеком, ввергнувшим свою страну в беду. Но, несмотря ни на что, Шпеер ничего не переоценивает - он по-прежнему верен своему вождю и спустя 20 лет после окончания Второй мировой войны...

Мы побороли идеализм и относимся к жизни прагматично, корыстно. Даже в церковь люди просят приходить. Мы не благодарим за чудо природы, за чудо жизни

Всего этого я понять не могу. Могу признать: Шпеер был действительно талантливым архитектором. И поэтому неизбежно вновь возникает пушкинский вопрос: как талант совмещается со злодейством?".

О Сталине и миллионах

"... Но у меня другой вопрос: а правильно ли, что у нас ничего не осталось от Сталина? Вы же понимаете, я ни в коем случае не защищаю культ, не мечтаю о его возрождении, но как бы мы ни относились к Сталину, эту страницу нашей истории нельзя выжигать, вычеркивать. С ней связана судьба многих миллионов - значит, вычеркиваются и они. А ведь мы были воодушевлены, верили в то, что оказалось утопией.

Я помню, как впервые оказался с товарищами за границей году в 56-м. Мы шли по Парижу в широких штанах, в пиджаках с огромными плечами, в кепках. Шли с чувством превосходства...

И потом, запреты ведь только создают феномен "запретного плода". Знаете, как-то я был в гостях в одном грузинском доме. Посидели, поговорили, а потом хозяин дома позвал в сад. А там будка с электромотором. Хозяин включил его, и из ямы вырос... памятник Сталину! Из-под земли!"

О разнице между фашизмом и коммунизмом

"Шпеер едва ли не исключение - фашизм за все годы своего существования в области искусства и культуры не создал ничего существенного. Вы не вспомните ни одной замечательной книги, ни фильма, ни музыкального произведения. Почему же фашизм оказался бесплоден? Не знаю... Я могу вам задать другой вопрос: а почему мы в годы жестокой цензуры, сталинизма смогли создать и великолепную музыку, и интересную литературу, и поэзию, и кино, и театр - то, что осталось и что пользуется сегодня успехом?..

Все-таки есть большая разница между расовой теорией ненависти и нашей коммунистической идеологией, в которой нет ничего преступного, напротив, в ней есть мечта о справедливости... Так или иначе, утопии необходимы. Как надежда.

Я Сталина не могу понять. Вы знаете, что он был книгочеем? Читал Толстого, Чехова, Достоевского, Анатоля Франса, авторов непростых. И при этом оставлял пометки на полях. Это любопытно: человек, пишущий на полях, он ведь делает это для себя, не для кого-то. Значит, он размышлял над книгами, которые читал. И трудно себе представить, как это возможно: читать "Воскресение" Толстого, а потом приходить в Кремль и подписывать расстрельные списки?"

О выступлении в бундестаге три года назад

"Было очень странное, многослойное ощущение... Я - один перед всей Германией. Не перед бундестагом, а именно перед Германией. Я из Ленинграда, который Гитлер хотел уничтожить...

Моя ненависть к немцам изживалась на протяжении многих лет. В Германии издали практически все мои книги, было немало встреч, конференций и в той Германии, и в этой, у меня там появилось много друзей. И я давно понял, что, во-первых, ненависть - тупиковое чувство, оно никуда не ведет. А во-вторых, у нас своих грехов хватает.

Но когда я стоял перед депутатами бундестага, то поймал себя на мысли, что никто из них не был на фронте, это все дети или внуки фронтовиков. И вспомнил свой первый приезд в Германию, это было году в 55-м. Когда я шел по улицам Берлина, видел людей своего возраста и старше и думал: "Боже мой, это же встреча промахнувшихся!"

О блокаде Ленинграда

"Почему Гитлер так и не вошел в город? Точного ответа на этот вопрос нет.

Одна из высказанных официально гипотез - Гитлер понимал, что город не получится истребить физически, слишком он велик, и на улицах не смогли бы маневрировать танки. Но только ли это было причиной нерешительности фюрера? А ведь он был именно нерешителен - несколько раз приезжал сюда, колебался, обещал своим генералам, что "через неделю обязательно". Но так и не отдал приказа наступать.

Мне кажется, что очень важный мотив таков: все города Европы капитулировали перед немецкой армией. И Гитлер ощущал себя непобедимым: раз его армия подошла к городу, он тотчас же сдается. Вот и от Ленинграда он ждал, когда тот выкинет белый флаг...

Я воевал, всю жизнь прожил, ощущая себя победителем, а теперь должен кому-то что-то объяснять. Я имею право ходить там с поднятой головой, а не оправдываясь..."

О чуде победы и Пушкине

"Все, что касается личных воспоминаний о блокадных буднях, приобретает особую ценность. Сегодня блокаду умело украсили героизмом, бескорыстием, состраданием и т.д. Все это было, безусловно, но если говорить только об этом, то исчезает ужас блокадной жизни.

Но самое интересное все-таки - почему я и возвращаюсь постоянно к военной теме - это феномен нашей победы. Можно ли понять: как случилось, что, обреченные потерпеть поражение, мы тем не менее победили? Ведь была отдана вся Украина, вся Белоруссия, большая часть России, люди погибали безо всякого утешения, надежды, что их смерть не напрасна. И все-таки страна выстояла. Почему?

Бывая в Германии, я встречался с тогдашним канцлером Гельмутом Шмидтом и спрашивал его: "Почему вы проиграли войну?" Он не мог ответить, кроме как: "Потому что Америка вступила". Но США в войну вступили, как известно, уже после Сталинграда. Тогда где искать причину?

Однажды прочитал статью митрополита Илариона, в которой он сказал, что наша победа - это чудо. Вначале меня это возмутило: "А как же мы? Ведь чудо без участия людей совершается само собой. И получается, героизм народа здесь ни при чем?"

Но потом я вспомнил Пушкина. "Гроза двенадцатого года/ Настала - кто тут нам помог?/ Остервенение народа, / Барклай, зима иль русский Бог?" Это признание Пушкина - тоже о том, что в общем-то только рационально объяснить нашу победу недостаточно. И гений Пушкина чувствует это лучше историков".

Об отношении Европы к России

"Нас всегда боялись, поэтому ненавидели. Но это и понятно. Страны Европы жили и развивались во взаимосвязи друг с другом. Мы же всегда жили замкнутой жизнью, выезд и из царской России был большой проблемой (до Петра I россияне редко стремились путешествовать, в конце восемнадцатого века "гайки завинтил" Павел I, при Николае I пребывание за границей более 5 лет приравнивалось к госпреступлению. - Ред.)...

И тем не менее сейчас я не представляю себе Европы без России. Нас, конечно, могут считать Евразией, но хочет это признать Европа или нет, все заметные события в европейской жизни последних времен были связаны с Россией... И несмотря на обостренно враждебное к нам сегодня отношение, Россия продолжает жить вместе со всем миром".

О любви в жизни и книгах

"В последнее время пишут не столько про любовь, сколько про ее вырождение. Любовь отодвинули бог знает куда - вначале деньги, потом власть, карьера. А любовь для них слишком требовательное, слишком утомительное, сложное чувство, над которым надо работать...

Мне хотелось создать старомодную книжку. Про любовь. Про то бескорыстное чувство, переживая которое ты понимаешь, кто ты такой, на что ты способен, каким ты можешь быть...

Может быть, сегодня об этом глупо, нелепо говорить, но мне все равно... Я знаю одно: русская литература все-таки создавалась на любви. Это было ее главное свойство. Помните, у Толстого в "Анне Карениной" Кити с Левиным объясняются с помощью фраз, состоящих из первых букв слов. И они друг друга понимают. Как это может быть? Это мистика! Магия любви.

Вы знаете, что такое любовь - для меня наглядно изобразил Шагал в своей картине "Прогулка". Веришь, что, когда человек влюблен, он способен на все, для него нет ничего невозможного!

С любовью можно все преодолеть. Любая гравитация преодолима".

О необъяснимом

"Понимаете, мы всегда хотим подвести некую черту, добиться какого-то четкого ответа, результата, вердикта: "это вот так..." Но у меня нет однозначных ответов на многие вопросы. Все слишком сложно...

Хочется, чтобы все было понятно? Это ужасно! Ведь скучно жить, когда все понятно!"

О вере

"Я и не атеист, и не верующий, но я верю в то, что жизнь вообще - это чудо. Сегодня физики и астрофизики говорят: Вселенная - результат творения. О чуде жизни говорят и биологи.

Я знал и любил одного из наших великих ученых Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского (биография одного из основателей популяционной и эволюционной генетики легла в основу документального романа Гранина "Зубр". - Ред.). Когда ему задавали вопросы: "Как возникла жизнь на Земле, есть ли Бог", он отвечал: "Это не наше дело".

Мы и в самом деле слишком мало знаем и мало что сможем узнать для того, чтобы найти ответ на эти вопросы. Кто-то смиряется перед тем, что есть вещи, которые для нас непостижимы. А кто-то мучается, стремясь постичь, в чем же смысл жизни".

О смыслах жизни

"Мы побороли идеализм и теперь относимся к жизни прагматично, корыстно. И ведь даже в церковь люди приходят просить: "Господи, помилуй, спаси нас от греха, помоги, чтобы моя жена выздоровела, дай мне возможность достичь того-то и того"... Но они не молятся: "Господи, спасибо тебе за то, что я могу смеяться, за то, что я могу иметь детей, могу любить, наслаждаться теплом солнца"...

Мы не благодарим за чудо природы, за чудо жизни, не воспринимаем это как нечто таинственное. А это все очень важное, чему не учат ни в школе, ни в храме".

Что делать?

"Наслаждаться жизнью. Знаете, недавно я тяжело болел, лежал без сознания неделю, врачи поставили на мне крест, и друзья уже приходили попрощаться со мной. Я был обречен. Почему я выздоровел? Не знаю. И врач не понимает. Но это случилось, и я благодарен судьбе за это".

Девушки, паровозы и ни одного немца

Режиссер Федор Попов о том, как Даниил Гранин участвовал в съемках фильма о блокаде

Режиссер Федор Попов взялся за реализацию военно-исторического проекта "Коридор бессмертия". Фильм, основанный на реальных событиях, расскажет о том, как в феврале 1943 года жители блокадного Ленинграда за 17 дней построили железную дорогу длиной 33 километра, соединившую город с Большой землей. Шлиссельбургскую магистраль называли красиво - "Дорога Победы", но у самих железнодорожников она "славилась" как "коридор смерти". Восстановить историческую справедливость взялся писатель Дмитрий Каралис. Федор Попов рассказал нам о том, как снимается военное кино, в котором есть девушки, паровозы и ни одного немца, и какое участие в съемках фильма принимал Даниил Гранин

Гранин читал сценарий "Коридора бессмертия", и первая его реакция, которую я помню: "Девочки настоящие, я знал таких".

Я не спрашивал Даниила Александровича, надо ли показывать правду о блокаде в художественном кино или нет. Просто потому, что у меня есть своя позиция по этому поводу.

Конечно, все мы знаем, что такое блокада, сегодня многие факты доступны. И не только о людоедстве, предполагаемых ром-бабах в Смольном или коррупции. Но мне интересно не в грязи копаться, а рассказывать о тех простых людях, благодаря которым и была выиграна война. Говорить о простых истинах, если хотите. Да, блокада. Да, страшно. Да, смерть стала обыденностью.

И как говорил нам Гранин, война - не время для сантиментов, отношения были жесткими, резкими.

Но вот один февральский день 1943 года - солнце светит, предощущение весны, прибавили карточки, пошел первый трамвай, девушки говорят о том, как здорово было бы сходить в филармонию. Одна из героинь влюбляется... Что бы ни было - жизнь продолжалась. Для меня важно рассказывать не про то, что человек способен на подлость, а о том, что человек способен на жертву и героизм. И судя по нашим с Даниилом Александровичем разговорам, мы с ним не расходились во мнениях.

Я был несколько раз у него дома, он приезжал к нам на один из первых съемочных дней - в декабре 2015 года. Помню, был очень холодный день. Даниил Александрович замерз. Мы с Дмитрием Каралисом зашли с ним в ресторан согреться. Он тогда нас спросил: "А вы знаете, чем отличается блокадный Ленинград от сегодняшнего Петербурга?" Мы с Каралисом не нашлись что ответить. И он сказал: "Тишиной".

Он прожил долгую жизнь и в войну был уже достаточно взрослым человеком, поэтому его воспоминания более качественные, что ли, чем тех, кто пережил блокаду в детском возрасте. Но редкость его еще и в том, что, как крупный писатель, он обладал даром осмысления.

Для меня как кинематографиста очень важны были те детали блокадного быта, о которых Даниил Александрович нам рассказывал.

Как вели себя люди, как одевались. Как закутывались кто во что горазд, как валенки были большой редкостью, и хорошо, если удавалось добыть их, пусть и большего размера. Помню, в последний раз - мы были у него в конце мая - я показал Даниилу Александровичу снятый материал, и он обратил внимание, что у нас в кадре пару раз прикуривали от спички. Он заметил, что спички были дефицитом, поэтому в ходу больше были зажигалки. После этого у нас были досъемки в павильоне, и я реквизиторам дал задание найти зажигалки того времени.

Вообще Даниил Александрович был очень интересным человеком. С одной стороны - аскет, а с другой - ценил качество жизни.

В его старой, такой петербургской квартире у Ленфильма, заполненной книгами, было уютно. Меня в нем поражало, насколько взвешенна его речь, как тщательно подбирал он слова, ничего лишнего. И при этом - озорной глаз. Вот таким он был - немного колючим и озорным.

Однажды, год назад, я приехал к нему в гости с редактором, молодой девушкой. И я почувствовал, что он это отметил, глаз у Даниила Александровича блестел!

Многие устают к 30-40 годам. А он был полон жизни. И поэтому когда я узнал, что Гранин ушел от нас, первая реакция: как неожиданно. 98 лет и - неожиданно!

Странно, казалось бы.

Но в том-то и дело, что не важно, как он двигался, даже как он себя чувствовал, насколько физически он был слаб. Главное - характер. И в свои 98 лет он был по-прежнему молодым, озорным, и в то же время, очень глубоким человеком.

Личное дело

Даниил Александрович Гранин (настоящая фамилия Герман, 1919—2017) родился в селе Волынь Курской губернии, в семье лесника. Когда ему было семь лет, вместе с матерью переехал в Ленинград.

«Матери-горожанке, моднице, молодой, красивой, не сиделось в деревне, — писал Гранин в автобиографии. — Это я понимаю теперь, задним числом, разбираясь в их ночных шепотных спорах. А тогда все принималось как благо: и переезд в Ленинград, и городская школа, наезды отца с корзинками брусники, с лепешками, с деревенским топленым маслом. А все лето — у него в лесу, в леспромхозе, зимою — в городе. …Потом все разрешилось другими обстоятельствами — отца послали в Сибирь, куда-то под Бийск, а мы с тех пор стали ленинградцами».

Гранин учился в 15-й школе на Моховой улице в центре Ленинграда, где «оставалось еще несколько преподавателей бывшего здесь до революции Тенишевского училища — одной из лучших русских гимназий». В 1935 году окончил школу, полгода проработал шофером, затем поступил в Ленинградский электротехнический институт. Последние два года доучивался на электротехническом факультете в Ленинградском политехническом институте (в предыдущем вузе его специальность упразднили).

Получив диплом инженера-электрика на гидроэлектрических станциях, в 1940 году пошел работать на Кировский завод, где стал старшим инженером и заместителем секретаря комитета комсомола.

В 1941 году ушел на фронт добровольцем в составе заводского народного ополчения. Воевал на Ленинградском и Прибалтийском фронтах, закончил войну в Восточной Пруссии командиром танковой роты.

«Если пометить, как на мишени, все просвистевшие вокруг пули, осколки, все мины, бомбы, снаряды, то с какой заколдованной четкостью вырисовывалась бы в пробитом воздухе моя уцелевшая фигура. Существование свое долго еще после войны считал я чудом и доставшуюся послевоенную жизнь бесценным подарком. На войне я научился ненавидеть, убивать, мстить, быть жестоким и еще многому другому, чего не нужно человеку. Но война учила и братству, и любви. Тот парень, каким я пошел на войну, после этих четырех лет казался мне мальчиком, с которым у меня осталось мало общего. Впрочем, и тот, который вернулся с войны, сегодня тоже мне бы не понравился. Так же, как и я ему», — писал Гранин в своей автобиографии в 1980-м.

После войны работал начальником районной кабельной сети в Ленэнерго, участвовал в восстановлении энергоснабжения Ленинграда. Учился в аспирантуре Ленинградского политеха, опубликовал несколько статей по электротехнике.

Впервые Гранин стал публиковать художественную прозу еще в 1930-х: в 1937 году в журнале «Резец» были напечатаны его первые рассказы «Возвращение Рульяка» и «Родина», посвященные Парижской коммуне. Сам он связывал начало профессиональной литературной работы с публикацией рассказа об аспирантах «Вариант второй» (журнал «Звезда», 1949).

По его словам, этот рассказ был «замечен критикой, расхвален, и я решил, что отныне так и пойдет, так и положено: я буду писать, меня сразу будут печатать, хвалить, славить и т. п. К счастью, следующая же повесть "Спор через океан", напечатанная в той же "Звезде", была жестоко раскритикована. Не за художественное несовершенство, что было бы справедливо, а за "преклонение перед Западом", которого в ней как раз и не было».

В 1950-х вышли первые книги писателя — повести «Спор через океан» и «Ярослав Домбровский», сборник очерков о строителях Куйбышевской ГЭС «Новые друзья» и роман «Искатели» (1955). Последний принес Гранину известность и лег в основу одноименного фильма 1956 года. Главным героем произведения был ученый, борющийся с бюрократией.

Судьбам деятелей науки посвящены и другие произведения писателя, среди которых романы «После свадьбы» (1958), «Иду на грозу» (1962); биографии биолога Александра Любищева («Эта странная жизнь», 1974), физика Игоря Курчатова («Выбор цели», 1975) и генетика Николая Тимофеева-Ресовского («Зубр», 1987).

«Я писал об инженерах, научных работниках, ученых, о научном творчестве, это была моя тема, мои друзья, мое окружение, — говорил Гранин в автобиографии. — Мне не надо было изучать материал, ездить в творческие командировки. Я любил этих людей — моих героев, хотя жизнь их была небогата событиями».

Еще одной важной для писателя темой стала война. В 1968 году вышла повесть Гранина «Наш комбат», в 1976-м — «Клавдия Вилор» о жизни военнопленной. В 1977—1981 годах Гранин в соавторстве с белорусским писателем Алесем Адамовичем написал «Блокадную книгу» — документальную хронику жизни Ленинграда во время войны. С купюрами она была опубликована в «Новом мире» в 1977 году, полностью — в 1984-м, и с тех пор не раз переиздавалась. В последний раз Гранин представлял новое издание книги в 2013 году.

К военной прозе Гранина относится и роман «Мой лейтенант» (2011), за который писатель получил литературную премию «Большая книга».

Произведения последних лет написаны в жанре мемуаров. Помимо «Моего лейтенанта» это «Причуды моей памяти» (2009), «Все было не совсем так» (2010) и «Заговор» (2012).

Долгое время Гранин занимался общественной деятельностью, избирался членом правления и секретарем Союза писателей РСФСР и СССР, в 1989—1991 годах был народным депутатом СССР. Стоял у истоков создания ленинградского общества «Милосердие», возглавлял правление благотворительного фонда имени Д. С. Лихачева, был одним из инициаторов создания Русского ПЕН-центра.

Даниил Гранин

Чем знаменит

Классик русской литературы, известный своими романами об ученых и изобретателях («Искатели», «Иду на грозу», «Зубр»), мемуарами и военной прозой. Главным же произведением Гранина считается написанная в соавторстве с Алесем Адамовичем «Блокадная книга» — интервью с 200 ленинградцами, пережившими блокаду, их дневниковые записи, размышления авторов. Книга стала своеобразным памятником всем блокадникам.

Гранин был также заметным общественником, входил в правление Союза писателей РСФСР и СССР, был одним из инициаторов создания Русского ПЕН-центра в 1989 году, на излете перестройки был народным депутатом СССР. Был одним из инициаторов создания ленинградского общества «Милосердие». Возглавлял Общество друзей Российской национальной библиотеки и правление Международного благотворительного фонда им. Д. С. Лихачева.

О чем надо знать

В 2014 году в биографии Гранина нашли нестыковки . Сам писатель не раз отмечал, что ушел на фронт рядовым с дивизией народного ополчения.

Литературный критик Михаил Золотоносов подверг эти данные сомнению. Он нашел документы, согласно которым Гранин ушел на войну в должности старшего политрука, то есть, по словам критика, был офицером со званием капитана.