Леди Макбет Мценского уезда повесть — художественный анализ. Лесков Николай Семёнович. (Сравнительный анализ очерка "Леди Макбет Мценского уезда" и драмы "Гроза"). Трагедия двух Катерин Лесков леди макбет мценского уезда главная мысль

Первоначально произведение представляло собой очерк из серии женских портретов, задуманной в конце 1864 года. В письме к Н. Н. Страхову, сотруднику и критику журнала «Эпоха», 7 декабря 1864 года Н. Лесков пишет: «"Леди Макбет нашего уезда" составляет 1-й номер серии очерков исключительно одних типических женских характеров нашей (окской и частично волжской) местности. Всех таких очерков я предполагаю написать двенадцать...»

В отношении остальных очерков замысел написания так и остался неосуществленным.

Что касается «Леди Макбет...», то из очерка, по первоначальному замыслу «местного» характера, это произведение при его создании выросло до художественного шедевра мирового значения.

Катерина Измайлова - «злодейка поневоле», а не по субъективным данным, убийца не по рождению, а по обстоятельствам окружающей ее жизни. Оказавшись рабыней собственных чувств, Катерина последовательно преодолевает целый ряд препятствий, каждое из которых представляется ей последним на пути к полному освобождению и счастью. Настойчивость, с которой героиня пытается подчинить своей воле обстоятельства, свидетельствует о незаурядности и силе ее характера. Она не останавливается ни перед чем, идет до конца в своей страшной и, главное, бесполезной борьбе и погибает, лишь полностью исчерпав недюжинный запас духовных и жизненных сил, отпущенных ей природой.

Лесков легкой самоиронией, выраженной в названии повести, как бы указывает на перевод шекспировского характера в более «низкую» социальную сферу.

Вместе с тем самоирония - это сознательно используемая писателем, чисто лесковская черта социальной сатиры, придающая ей оригинальную окраску в рамках гоголевского направления русской литературы.

Пихтёрь - большая плетеная корзина раструбом для носки сена и другого корма скоту.

Оброчный бурмистр - староста из крестьян, поставленный помещиком для сбора оброка.

Ясмен сокол - удалой молодец.

Киса - кожаный затягивающийся мешок, мошна.

Патерик - сборник житий преподобных отцов.

Престол - престольный, или храмовый, праздник - день памяти события или «святого», во имя которого сооружен данный храм.

Форшляг (нем.) - небольшая мелодическая фигура (из одного или нескольких звуков), украшающая мелодию, трель. Вместный - общий.

Иов - библейский праведник, безропотно переносивший ниспосланные ему богом испытания.

«За окном в тени мелькает...» - не вполне точно переданный отрывок из стихотворения Я. П. Полонского «Вызов», в подлиннике - не «полой», а «плащом».

Источники:

Лесков Н. С. Повести и рассказы / Сост. и примеч. Л. М. Крупчанова.- М.: Моск. рабочий, 1981.- 463 с.

Первоначально произведение представляло собой очерк из серии женских портретов, задуманной в конце 1864 года. В письме к Н. Н. Страхову, сотруднику и критику журнала «Эпоха», 7 декабря 1864 года Н. Лесков пишет: «"Леди Макбет нашего уезда" составляет 1-й номер серии очерков исключительно одних типических женских характеров нашей (окской и частично волжской) местности. Всех таких очерков я предполагаю написать двенадцать...»

В отношении остальных очерков замысел написания так и остался неосуществленным.

Что касается «Леди Макбет...», то из очерка, по первоначальному замыслу «местного» характера, это произведение при его создании выросло до художественного шедевра мирового значения.

Катерина Измайлова - «злодейка поневоле», а не по субъективным данным, убийца не по рождению, а по обстоятельствам окружающей ее жизни.

Оказавшись рабыней собственных чувств, Катерина последовательно преодолевает целый ряд препятствий, каждое из которых представляется ей последним на пути к полному освобождению и счастью. Настойчивость, с которой героиня пытается подчинить своей воле обстоятельства, свидетельствует о незаурядности и силе ее характера. Она не останавливается ни перед чем, идет до конца в своей страшной и, главное, бесполезной борьбе и погибает, лишь полностью исчерпав недюжинный запас духовных и жизненных сил, отпущенных ей природой.

Лесков легкой самоиронией, выраженной в названии повести, как бы указывает на перевод шекспировского характера в более «низкую» социальную сферу.

Вместе с тем самоирония - это сознательно используемая писателем, чисто лесковская черта социальной сатиры, придающая ей оригинальную окраску в рамках гоголевского направления русской литературы.

С. 6. Пихтёрь - большая плетеная корзина раструбом для носки сена и другого корма скоту.

С. 13. Оброчный бурмистр - староста из крестьян, поставленный помещиком для сбора оброка.

С. 25. Ясмен сокол - удалой молодец.

С. 28. Киса - кожаный затягивающийся мешок, мошна.

С. 32. Патерик - сборник житий преподобных отцов.

С. 36. Престол - престольный, или храмовый, праздник - день памяти события или «святого», во имя которого сооружен данный храм.

Форшляг (нем.) - небольшая мелодическая фигура (из одного или нескольких звуков), украшающая мелодию, трель. С. 41. Вместный - общий.

С. 47. Иов - библейский праведник, безропотно переносивший ниспосланные ему богом испытания.

«За окном в тени мелькает...» - не вполне точно переданный отрывок из стихотворения Я. П. Полонского «Вызов», в подлиннике - не «полой», а «плащом».

Источники:

• Лесков Н. С. Повести и рассказы / Сост. и примеч. Л. М. Крупчанова.- М.: Моск. рабочий, 1981.- 463 с.

Аннотация :В книгу вошли: «Леди Макбет Мценского уезда», «Очарованный странник», «Левша», «Тупейный художник» и другие произведения Н. С. Лескова.

 И.В. ПОЗДИНА

(Челябинский государственный педагогический университет, г. Челябинск, Россия)

УДК 821.161.1-31 (Лесков И.С.)

ББК Ш33(2Рос=Рус)-8,44

ЖАНР СИНКРЕТИЧЕСКОЙ ПОВЕСТИ В ТВОРЧЕСТВЕ Н.С. ЛЕСКОВА. ОЧЕРК-ТРАГЕДИЯ «ЛЕДИ МАКБЕТ МЦЕНСКОГО УЕЗДА»

Аннотация. Для создания оригинального экстатического характера повести «Леди Макбет Мценского уезда» Н.С. Лесков синтезирует элементы различных художественных систем: сентиментализма, романтизма в рамках реалистического повествования; фольклорные и литературные традиции. Развитие сюжета и финал повести выстраиваются по законам драматического действия. Героиня Н.С. Лескова демонстрирует готовность безоглядно и экстатично, то есть в проявлении крайней степени избыточности, предаваться страстям, склонность к внезапным импульсивным решениям, острым реакциям, броскому выражению чувств, что присуще героям драмы в гораздо большей степени, чем героям эпоса. Таким образом, в повествовании сталкиваются «очерк» и «трагедия», порождающие «драматически острое ощущение бытия». Жанровый синкретизм носит амбивалентный характер, цель которого -описание страсти и выражение ее осуждения.

Ключевые слова: синкретизм, жанр, Н.С. Лесков, «Леди Макбет Мценского уезда», очерк, трагедия, фольклоризм, мифопоэтика, эпос, драма.

Известно, что Н.С. Лесков прибегал к «снятию» границы между рассказом, очерком и повестью, придавая многим своим произведениям сложные жанровые конструкции. В заголовке и подзаголовке анализируемой повести происходит сращение художественной традиции и документального жанра - очерка. Жанровая сложность объясняется не только известной приверженностью писателя житейскому факту. Проблематика «Леди Макбет Мценского уезда» находится в одном ряду с публицистикой начала 1860-х годов. Н.С. Лесков активно участвовал в известной полемике 1860-х годов, посвятил проблеме женской эмансипации целый ряд статей, где высказывался о возможности свободы и равноправия женщины с мужчиной только через осознанную и добровольную вовлечённость в трудовую деятельность. А вот «минутные впечатления», освобождение через разврат, по мнению писателя, ведёт к падению нравов и к разнузданности. Поговорка «первая песенка зарумянившись поётся» и её вариант

- «первую песенку зардевшись спеть» - внесены в статью «Русские женщины и эмансипация» и взяты эпиграфом к «очерку», что тоже

свидетельствует о близкой проблематике публицистической статьи и художественного произведения. Спустя три года после публицистических статей Н.С. Лесков снова обращается к проблеме эмансипации, но теперь уже решает ее в сфере собственно художественной. Таким образом, в рамках представлений о женщине в литературе 1860-х годов XIX века «очерк» «Леди Макбет Мценского уезда» может быть рассмотрен и как полемически заострённый вариант ответа на предложенную Н.Г. Чернышевским модель решения семейных конфликтов, и как иллюстрация трагических последствий отсутствия у современной женщины представлений о границах дозволенного. И, наконец, как ответ в ещё более острой полемике своего времени «о русском человеке», о возможностях в недрах русской жизни истоков настоящей драмы. В данном случае «очерк» акцентирует проблематику и использует аналитические возможности документального жанра. Реальные жизненные факты осмысливаются писателем в публицистике, с ее открытой подачей факта, авторской идеи, социальной проблемы. В «очерке» Н.С. Лескова эти факты художественно исследуются как «продолжение» или «вариация» проблемы, но уже возможностями художественной формы. В отличие от «Овцебыка», где факт входит в художественную систему через подлинную «мемуар-ность» повествования, вследствие чего имеет место установка на достоверность, в «очерке» «Леди Макбет Мценского уезда» создается «иллюзия документальности»: сама художественная форма «играет» очерковостью.

Встречаясь с повествовательной рамой в заголовке «Леди Макбет Мценского уезда», читатель сразу входит в ассоциативный фон произведения. Шекспировская реминисценция содержит отсылку к жанру трагедии, а «очерк», с его упрямым тяготением к факту, разворачивается в топонимическое предание о когда-то произошедших страшных событиях. Сюжет повести, как и вся композиционная структура «Леди Макбет Мценского уезда», подчинен раскрытию характера, о котором «никогда не вспомнишь без душевного трепета» [Лесков 1956: 96], и разворачивается в социально-бытовом аспекте. Н.С.Лесков использует прием введения в жанр. Мотив молвы: «с чьего-то легкого слова» стали звать ее «леди Макбет Мценского уезда» -соединяет прошлое с настоящим и переводит восприятие текста в «иллюзию» действительно имевшего место события. Но у «иллюзии» есть и другая сторона, дающая оценку произошедшего события и соизмеряющая его с трагедией - тот «душевный трепет», сила и психологическая глубина которого отражена в перифразе: «Леди Мак-

Русская классика: динамика художественный систем

бет». Упоминание «Макбета» сразу вызывает у читателя определенные ассоциации, возникает емкий мирообраз, воплощающий лесковское представление о народной драме: «Иной раз в наших местах задаются такие характеры, что как бы много лет ни прошло со встречи с ними, о некоторых из них никогда не вспомнишь без душевного трепета. К числу таких характеров принадлежит купеческая жена Катерина Львовна Измайлова, разыгравшая некогда страшную драму» [Лесков 1956: 96].

Текст повести не только обращен к прошедшему, к «преданию», он демонстрирует процесс «сложения предания», поддерживаемый личной и творческой активностью писателя. Перед читателем разворачивается история купеческой жены Катерины Львовны Измайловой, возведённая в ранг предания. Основанием для данной жанровой характеристики служит наличие в периодической печати г. Мценска статей, подтверждающих факт бытования лесковской легенды [Воронков 2002: 19; Годлевская 2002: 4], которое в свою очередь, восходит к шекспировской трагедии, сохраняя память жанра. Неожиданная встреча в формуле заголовка «кондовой» России и Шекспира оборачивается своей многозначительностью. С самого начала «очерка» «Леди Макбет Мценского уезда» в местах намеченных жанровых пересечений, или из «пограничности» смыслов, начинает твориться качественно новый характер, проживающий в своей жизни истинную трагедию. Перед читателем разворачивается русская драма. Лесковская героиня, осознавшая личную свободу через вспыхнувшую страсть, проходит свой крестный путь в условиях провинциальной действительности, художественный анализ которой предлагает Н.С. Лесков.

Лев Аннинский, комментируя сюжет повести «Леди Макбет Мценского уезда», утверждает, что ни в какую «типологию характеров» лесковскую четырехкратную убийцу ради любви не уложишь. «Ведь кто душит? - вопрошает Аннинский. - Выходец из народа, “огородник” некрасовский, приказчик-прибаутчик. Да русская женщина, “из бедных”, цельная натура, за любовь на все готовая, - признанная совесть наша, последнее наше оправдание. То есть два традиционно положительных характера русской литературы того времени. Душат человека ради страсти. Душат ребенка. Есть от чего прийти в отчаяние» [Аннинский 1986: 90]. Эти слова Аннинского полемически заостряют трактовку лесковской героини, но в них улавливается амбивалентный характер оценки героев: с одной стороны, герои Н.С.Лескова признаны «традиционно положительными» «героями»

Русская классика: динамика художественных систем

народного «любовного романа», а с другой - выражено осуждение. В этой связи подчеркнем, что жизнь представлялась писателю сложной, запутанной, парадоксальной, не поддающейся упрощенному, однозначному осмыслению и оценке.

Итак, начало повести отмечено противоположными и даже взаимоисключающими тенденциями на уровне жанровых взаимодействий: происходит разрушение границ между фактом и вымыслом, а «высокая» трагедия должна произойти в прозаической российской глубинке. В трактовке характера доминирует амбивалентность, формирующая жизненное пространство героев и всю художественную систему повести.

Повествование не сразу разворачивается к трагедии, а начинается с банальной истории любви скучающей купчихи и приказчика. Сюжет «любовного романа» выстраивается по законам фольклорных жанров, в основе которых песенно-лубочные мотивы, самыми значительными из которых являются узнаваемый драматический балладный сюжет истории любви «княгини Волхонской и Ваньки-клюшничика» [Киреевский 1983: 304] и «забавный» сюжет лубочных картинок о проделках «купеческой жены и приказчика» [Ровинский 1900: 120]. Перерабатывая фольклорный материал, Н.С. Лесков кон-таминирует драматическое и комическое, добиваясь этого не только фольклорной стилизацией, но и литературными средствами и приемами. Характер страсти Катерины Измайловой соединяет в себе «сердечную слабость» и «необыкновенную силу». Изображение «сердечной слабости» предстает в повествовании в духе сентиментальной традиции, в то время как «сила» потребует романтических, даже демонических «пульсаций» художественной системы. Обратимся к анализу текста повести.

В основе любви Катерины Львовны, как и любой другой русской женщины, лежит чувственное начало, до поры сдерживаемое «мертвящей скукой» и «купеческим этикетом». Во время первого, неожиданного для Катерины свидания «опытный девичур» обрушивает на неё поток «чувственной речи». Эротический характер его речам придают мотивы одиночества, грусти-тоски, мотив сердца, особенно созвучный сентиментальной эстетике: «... тоска, доложу вам, Катерина Львовна, собственному моему сердцу столь, могу сказать, чувствительна, что вот взял бы я его вырезал булатным ножом из моей груди и бросил бы к вашим ногам» [Лесков 1956: 102]. Обращённость к чувственности, открытость намерений, комплиментарные восклицания, ключевое слово «сердце» характерны для лубочнофольклорной фразеологии соблазнителя и одновременно являют

Русская классика: динамика художественный систем

приметы сентиментализма. Катерина испытывает чувство «неописуемого» страха от неведомого ей до сих пор нового чувства. Перед ней добрый молодец из ее фольклорных девичьих мечтаний: «. молодец с дерзким красивым лицом, обрамленным черными как смоль кудрями.» [Лесков 1956: 99], с речами, которых ей не приходилось слышать, будучи замужем за нелюбимым, неласковым мужем: «Сердце ее к нему никогда особенно не лежало» [Лесков 1956: 98].

Однако «живость» натуры героини Н. С. Лескова проявляется при первой же возможности. Отъезд нелюбимого мужа, весна, «тепло, светло, весело, и сквозь зеленую деревянную решётку сада видно, как по деревьям с сучка на сучок перепархивают разные птички» [Лесков 1956: 98]. Героиня Н.С. Лескова стремится восстановить нарушенное равновесие между собственными потребностями натуры и внешним миром. Именно «жизнь сердца» определяет для неё гармонию мироздания.

Сцена свидания в саду, кульминационная в плане выражения чувственных порывов героини, представлена в духе простонародной эстетики понимания любви:

«- А ты сох по мне, Сережа?

Как же не сох.

Как же ты сох? Расскажи мне про это.

Да как про это расскажешь? Разве можно про это изъяснить, как сохнешь? Тосковал.

Отчего же я этого, Сережа, не чувствовала, что ты по мне убиваешься? Это ведь, говорят, чувствуют.

Сергей промолчал» [Лесков 1956: 108].

Молчание Сергея, его сухие ответы Катерина не замечает, наполненная восторгом от этих признаний, она слышит свою внутреннюю мелодию, откликающуюся в образе сада: «Посмотри, Серёжа, рай-то, рай-то какой! - воскликнула Катерина Львовна, смотря сквозь покрывающие ее густые ветви цветущей яблони, на чистое голубое небо, на котором стоял полный погожий месяц» [Лесков 1956: 108]. «Золотая ночь! Тишина, свет, аромат и благотворная оживляющая теплота» [Лесков 1956: 109].

Чувства героини обнажены беспредельно. Фольклорноидиллическая картина, разговоры о чувствах, ласки под цветущими деревьями, признания, восторги, душевные излучения героини переданы в пейзажно-психологической параллели: сиянии лунного блеска, позолотившего весь сад. Сад хранит тепло - сердечное тепло Катерины Львовны. Мотив тепла связан с душевными переживания-

Русская классика: динамика художественный систем

ми сердечного влечения, желанием духовной близости, более глубоких, доверительных отношений.

Отмечая различия в проявлениях сентиментального элемента, подчеркнем: если в сентиментализме естественность натуры трактуется как потребность добродетельного поведения, то в лесковском тексте сентиментальная тональность выполняет иную стилистическую функцию. Сентиментальностью окрашена лубочнофольклорная фразеология соблазнителя: речь Сергея изобилует восклицаниями, риторическими вопросами, громкими признаниями, стремится вызвать сочувствие к своему положению, апеллируя к чувственности, обнажая свою ревность. Центральным предметом речи соблазнителя становится сердце: «... все сердце мое в запеченной крови затонуло!» [Лесков 1956: 110] «Я чувствую, какова есть любовь и как она черной змеею сосет мое сердце» [Лесков 1956: 111]. Признаком истинных интересов лубочного молодца является отсутствие сентиментальных интенций и наличие вульгарной тональности малограмотной речи: «Чего я таперича отсюдова пойду, - отвечал счастливым голосом Сергей» [Лесков 1956: 110].

Присутствие в реалистическом повествовании элементов другой эстетической системы - сентиментализма - проявляет склонность натуры главной героини к обнаженной чувственности, неспособности (либо нежелания) угадать иные интересы ее любовника. Ложно -сентиментальная чувствительность речей Сергея становится «ключом» к сердцу Катерины Львовны. Ни молва о его предыдущих любовных похождениях, о его непостоянстве, ни его «сухость» во время свидания в саду Катерину Львовну не настораживают. Она погружена в новый для нее мир чувственно-телесных переживаний. Ее рефлексия связана только с тем, что может нарушить внутреннее идиллическое бытие. В центре ее мира - «ее Сережечка» и тот новый чувственно-телесный мир, который он персонифицирует: «. с ним и каторжный путь цветет счастьем» [Лесков 1956: 132].

Концентрация чувственности, чрезвычайной преданности до саморастворения в любимом человеке, полное отсутствие здравости в поступках, рабство своего чувства, не ведающего никаких моральных преград, - это и есть, по мысли Н. С. Лескова, «любовь многих слишком страстных женщин» [Лесков 1956: 132]: «Катерина Львовна теперь готова была за Сергея в огонь, в воду, в темницу и на крест. Он влюбил ее в себя до того, что меры преданности ему не было никакой. Она обезумела от своего счастья.» [Лесков 1956: 112].

Центральный монолог Катерины, в сцене в саду под цветущими яблонями, по силе страсти и откровенности признаний созвучен лю-

Русская классика: динамика художественный систем

бовной романсовой лирике. Песня-романс возникает и существует на стыке двух поэтик: фольклорной и литературной; целевая установка жанра - представить драматическую сторону человеческого бытия, выразить душевные, часто трагические переживания. Этот жанр характеризуется лиризмом, воссоздает интимные переживания людей, обладает определенными тематико-жанровыми особенностями. Для него обязателен мотив соблазнения: «Чем завлек ты меня, я не знаю, / Только знаю одно, что завлек» [Городские песни, баллады и романсы 1999: 284]. Для романсов характерно соединение природных картин и острых переживаний, любовных томлений и мотива измены. Исход может быть горьким, может сопровождаться мотивом смерти. В роковой круг смерти могут быть вовлечены мужья, дети, соперницы, сами герои. Все эти детали мы находим и в тексте Н.С. Лескова. Сцена в саду наполнена чувственным лиризмом и страстью, в ней звучат мотивы обольщения и измены. В повести в круг смерти вовлекается свекор, муж, невинное дитя, соперница и, наконец, сама героиня.

В указанном далее монологе Катерина в лирическом раздумье пророчит и дальнейший ход развития событий: «.так ежели ты, Сережа, мне да изменишь, ежели меня да на кого да нибудь, на какую ни на есть иную променяешь, я с тобою, друг мой сердечный, извини меня, - живая не расстанусь» [Лесков 1956: 110].

Как подвид жанра любовный романс может переходить в другой

Балладный, при особых условиях. Особенность лесковского текста еще и в том, что перед нами остросюжетная история о роковых обстоятельствах, и в центре этой истории человек особой трагической судьбы.

Опять мы сталкиваемся с ситуацией, когда развитие действия «любовного романа» в повести Н.С.Лескова определяет специфика жанрового бытования народной песни [см. об этом: Поздина 2012: 111] . В анализируемом нами тексте Н.С.Лескова происходит переход от жанрового подвида любовного романса к жанровому подвиду балладного романса. Дальнейшее развитие действия будет направлено по руслу балладного романса - что будет определено и острым выражением чувств, и сопутствующими им подробностями истории, в том числе и криминальной, и свершившимся трагическим исходом. И все-таки творцы баллад знали предел, дальше которого идти нельзя. Героиня же Н. С. Лескова устраняет этот предел уже обозначенным нами эпическим мотивом разнузданной силы, восходящий к былинам о Василии Буслаеве.

Подчеркнем, что сцена в саду - один из важнейших эпизодов в

Русская классика: динамика художественный систем

развитии действия и в прояснении природы характера главной героини. В этой сцене использован прием ретардации, являющийся структурным признаком эпического повествования, замедление действия на пике развития чувства. Это кульминация в сюжете «любовного романа», переломный момент, после которого действие совершает поворот к трагедии, и начинают проявляться иные грани природы характера Катерины Львовны. Нарастающий мотив «силы», который заявит о себе в сцене убийства мужа, потребует иной художественной структуры, с иными законами развития действия, - драматической.

На фоне избранной Н. С. Лесковым хроникальности повествования анализируемая повесть выделяется неуклонным нарастанием напряжения в развитии единого сквозного действия. В эпическом произведении, как правило, отсутствует сквозное напряжение и, следовательно, единая кульминация», являющаяся структурным признаком драматического вида. Заметная «остросюжетность», основанная на криминальных происшествиях, неразрывно связана с её значительной драматизацией.

Композиционно повесть состоит из небольших глав, каждая из которых имеет свое сценическое завершение: сцена соблазнения Катерины, сцена в саду, сцена убийства мужа, сцена удушения ребенка, сцена разоблачения, сцены на каторге и, наконец, финальная сцена. Первое действие драмы происходит в ограниченном сценическом пространстве дома Измайловых, метафорой которого может служить «рай» как чувственно-душевное состояние Катерины. Второе действие драмы произойдет на каторге, но тоже в ограниченном пространстве хронотопа, метафорой которого служит «ад» как наказание за разгул чувственности. Отдельные сцены нарочито театрализованы. Так, перед убийством свёкра происходит смена облика «согрешившей, но всегда до сих пор покорной невестки» [Лесков 1956: 105]. Внезапная перемена в Катерине Измайловой обезоруживает её мужа, бывалого купца, который в момент убийства практически не защищается. Демонстрация разгульности делает сцену убийства Зиновия Борисовича особенно театральной. Чтобы спровоцировать мужа на столкновение, Катерина Львовна разыгрывает целое представление: в нужный момент выводит на сцену Сергея, демонстративно целует-милует его. Её дерзость и смелость эпатажны, выражения броски и хлёстки. В этой сцене для неё характерна неожиданность, спонтанность, вызывающие интонации: «“Ну-ка, Серёжечка, поди-ка, поди, голубчик, - поманила она к себе приказчика. Сергей тряхнул кудрями и смело присел около хозяйки. <...> - Что? Иль не любо? Глянь-

Русская классика: динамика художественный систем

ко, глянь, мой ясмен сокол, каково прекрасно!”. Катерина Львовна засмеялась и страстно поцеловала Сергея при муже» [Лесков 1956: 118].

Вторым кульминационным центром в повести, разбивающим повествование на «до» и «после», сюжетообразующим и открывающим качественно иную сторону любви Катерины Львовны, становится убийство ребенка. Ни в одной из других сцен нет такого концентрического схождения мифопоэтического контекста: сакрального и демонического, определяющего своеобразие жанровой структуры повести, выводящего в сферу онтологических ценностей [см. подробнее: Поздина 2012: 127] . Нельзя не согласиться с Катрин Жэри, утверждающей амбивалентность внутри самой художественной системы повести: «Эта система постоянно колеблется между сексуали-зацией мира и моральным осуждением сексуальности» [Жери 2004: 105].

Финальная сцена - представляется кульминационной точкой торжества разгула демонической стихии. Демоническое одерживает власть над реальностью. Реальность становится воплощением ада: пронизывающий холод, гул волн, разгул стихии. Телесное (сексуальное) неистовство приравнено к неистовству преисподней, демонических сил как внешних, так и внутренних, в самой сущности героини. Катерина Львовна в финальном акте трагедии, в мистериальном действе воссоединяется с естественным для неё миром стихийных демонических сил. Мотив библейского проклятия звучит в реве разбушевавшейся стихии. Реалистическая картина каторжного пути усугублена личной любовной трагедией Катерины Львовны. В последнем акте трагедии фарс бывшего любовника Катерины Львовны звучит как напоминание о содеянном, их преступлениях, греховности их любви. Происходит смена масок. Застывший взгляд Катерины Львовны, двигающиеся губы - несомненные симптомы её невыносимой боли, гиперболизированного страдания и одиночества, пограничного состояния катастрофы. Кризисное психологическое состояние передается посредством зрительного и слухового планов восприятия: «Голова ее горела как в огне; зрачки глаз. оживлены блудящим острым блеском» <...> «Промеж гнусных речей Сергея гул и стон слышались ей из раскрывающихся и хлюпающих валов» [Лесков 1956: 142].

Диалог героев в финале носит внетекстовый характер: «Катерина Львовна двинулась в путь совсем неживая: только глаза ее страшно смотрели на Сергея и с него не смаргивали» [Лесков 1956: 138]. Желая прошептать молитву, она вторит речам Сергея: «Как мы с то-

Русская классика: динамика художественных систем

бой погуливали, осенние долгие ночи просиживали, лютой смертью с бела света людей спроваживали» [Лесков 1956: 142]. Но этот «кажущийся» внешний диалог говорит о том, что каждый из героев этой трагедии несет в себе свою драму. И каждый из них произносит монолог, но монолог специфический - на «пороге» смерти.

«Порог смерти» в тексте Н.С. Лескова очерчен авторским комментарием, звучащим как будто бы «за кадром», но именно он определяет «горизонт» связей и смыслов всего, что образует жизнь человеческую: «В этих адских, душу раздирающих звуках, которые довершают весь ужас картины, звучат советы жены библейского Иова: “Прокляни день твоего рождения и умри”. Кто не хочет вслушиваться в эти слова, кого мысль о смерти и в этом печальном положении не льстит, а пугает, тому надо стараться заглушить эти воющие голоса чем-нибудь еще более безобразным. Это прекрасно понимает простой человек: он спускает тогда на волю всю свою звериную простоту, начинает глупить, издеваться над собою, над людьми, над чувством. Не особенно нежный и без того, он становится зол сугубо» [Лесков 1956: 140]. Мотивы Страшного Суда обостряют онтологическую проблематику, доводят ее до «пределов». «Ситуация социального одиночества индивида открывает одиночество онтологическое: тот, кто не готов заглянуть за границу этого мира (а значит, и за границу себя), оказывается замкнутым на собственной конечной телесности -“звериной простоте”» [Савелова 2005: 25]. Как утверждает Катрин Жэри, «иррациональные, не поддающиеся никакому контролю силы обнаруживаются в самом психологическом складе героини: Катерина Львовна находится во власти чего-то темного, что выше нее, но одновременно составляет неотъемлемую часть ее самой» [Жери: 2004 110].

Действительно, все убийства совершаются ею как «ритуал жертвоприношения» на алтарь «любовного влечения» («проклятия секса»): мгновенно устраняется все, что стоит на пути, даже ценой собственной жизни. А потому финальная сцена - не самоубийство, а очередное убийство в еще большей степени ритуальное: героиня совершает обряд инициации, окончательного перехода в потусторонний мир, что и завершает поворот сюжета к катастрофе. Эпическое повествование обнаруживает событие «завершения», присущее драме. Единство действия состоит в движении к неминуемой катастрофе. По мысли С.М. Телегина, автора мифологической концепции образа Катерины Измайловой, «трагична судьба любого человека, но не всякий ощущает это, так как не у всякого остро пробуждается его

Русская классика: динамика художественный систем

индивидуальность, не всякий сознательно и с болью ощущает свою личность, свое “я”, с избытком жизненной энергии, с проснувшейся в Катерине Львовне любовью-страстью» [Телегин 1998: 56]. «Избыточность» заявлена в первых строках «очерка», а вся история Катерины Измайловой - предпосылки к катастрофе - обусловливает ее свершение и демонстрирует вытекающие последствия.

Слагающаяся на глазах читателя легенда создает иллюзию события в настоящем, а поэтому финал очерка, как и развитие действия, выстраивается по законам драмы. Реакция на завершающее событие у героя и «зрителя» (читателя), а в тексте «очерка» есть зрители, «живые свидетели» события, реакция которых засвидетельствована рассказчиком-повествователем - «все окаменели», происходит одновременно.

Таким образом, героиня Н. С. Лескова демонстрирует готовность безоглядно и экстатично, то есть в проявлении крайней степени избыточности, предаваться страстям, склонность к внезапным импульсивным решениям, острым реакциям, броскому выражению чувств -что присуще героям драмы гораздо больше, чем героям эпоса.

Жанровая соотнесенность лесковского текста с шекспировской трагедией потребовала соответствия шекспировской романтической концепции личности [Жэри 2004: 110]. Катерина Измайлова обнаруживает природную одарённость творческого созидания «любовного влечения», готовность сложить к ногам любимого весь мир. Любовь осознается ею как способ самоутверждения личности, вдруг ощутившей внутреннюю свободу, полную раскрепощенность личного чувства, «ренессансное» переживание любви.

Г.К. Щенников, исследуя творчество Достоевского, указывает, что в таком переживании отразился исторический процесс: грандиозный сдвиг в общем мироощущении человека, в структуре целостного отношения личности к миру: любовь как стихия чувств, страсть как стихия национального духа и страсть как художественный объект, способный выразить общее состояние эпохи [Щенников 1987: 44]. По силе страсти и осознания свободы, отсутствию сдерживающих начал героиня Н. С. Лескова близка героям Достоевского. Сближает этих писателей и художественная характеристика времени начала второй половины XIX века: понимание свободы как порыва и разгула страстей и страсти как художественного объекта, способного выразить общее состояние эпохи. Как и у героев Достоевского, свободная страсть раскрепощенного человека Н.С. Лескова по своей природе двойственна, амбивалентна. С одной стороны, это непосредственная

Русская классика: динамика художественный систем

потребность жертвовать себя другому, потребность самоотдачи, растворения в любимом. С другой стороны, это страшная деформация картины мира и сознания, сублимирующего страсть в преступлениях. Как и Достоевского, Н.С. Лескова интересует не развитие чувства, а совмещение полярных начал: страшные преступления усиливают страсть Катерины Измайловой.

Героиня Н.С. Лескова несет в себе потенциал романтической личности: торжество раскрепощенности и невыносимую боль и страдания, слитые в экстатических пульсациях натуры. В ассоциативном фоне произведения звучит тема изначальной греховности человека, проклятия, искупления кровью, тема утраченного рая. В образе Катерины Львовны воплощена романтическая идея присутствия потустороннего в земном мире, она сама обладает способностью перехода границы земного и демонического. В эстетике романтизма душа человека не принадлежит ему одному, служит игралищем таинственных сил. Но если в романтизме есть осознание чуждости этих сил человеку, то у Н. С. Лескова герои обнаруживают, что власть темного составляет неотъемлемую часть их самих, часть их натуры, выражением которой является юнговская архетипическая модель злого Трикстера [Юнг 1997: 338]. Олицетворение абсолютного зла, не объяснимого ни с точки зрения проявления воли личности, ни с точки зрения безразличного к морали порядка вещей, привлекало внимание романтиков. Катерина Львовна предстает как эманация первичного хаоса и царства теней и являет собой данный архаический тип, амбивалентный по своей природе, носитель зла и сам всегда жертва. Она совершает целый ряд преступлений в атмосфере демонического хаоса. Ее безвозвратное отчуждение от мира не дает надежды на возрождение. Мнение многих исследователей жанра трагедии сходится в том, что в основе ее сюжета лежит архетип жертвы.

В произведении Н.С. Лескова не просто пессимистическая «чрезмерность» образа, а в своей гибельной «чрезмерности» явлена трагическая картина мира. В своих воспоминаниях Н. С. Лесков подчеркивал ужас и страх, пережитый им во время написания повести: «А я вот, когда писал свою “Леди Макбет”, то под влиянием взвинченных нервов и одиночества чуть не доходил до бреда. Мне становилось временами невыносимо жутко, волос поднимался дыбом, я застывал при малейшем шорохе, который производил сам движением ноги или поворотом шеи. Это были тяжёлые минуты, которых мне не забыть никогда. С тех пор избегаю описания таких ужасов» [Лесков 1956: 499].

Несомненно, речь идёт о раскрепощенной до своих крайних

Русская классика: динамика художественный систем

пределов женской сексуальности, разрушающей мир и саму природу человека. В этом предупреждение писателя современному обществу и выражение ностальгии по идеальным естественным состояниям человека, утверждение высоконравственного идеала женщины в эпоху эмансипации, нигилистического падения нравов.

Таким образом, «народная» легенда о злодейке-купчихе Измайловой разрастается в повествование о живом человеке. Так достигается художественный эффект многогранности проявления человеческой натуры. Ужасаясь открытой им страшной демонической природе сексуальных вожделений, которые способны пробудить в человеке звериные инстинкты, писатель стремится к поиску гармонии.

Живой, в высшей степени оригинальный и противоречивый эстетический образ, воплощающий экстатический тип, творится на границе пересечения различных модусов художественности, воплощающих авторскую концепцию человека. Так в повествовании Н.С. Лескова сходятся «очерк» и «трагедия», порождающие драматически острое ощущение бытия, которое обеспечивает уникальность художественной формы. Жанровая специфика проявляется не только в синкретизме различных жанровых образований, но, прежде всего, в амбивалентном характере этого синкретизма, а, следовательно, и самой художественной системы, направленной на описание страсти и выражения ее осуждения.

ЛИТЕРАТУРА

Аннинский Л.А. Три еретика: повести о А.Ф. Писемском, П.И.

Мельникове-Печерском, Н.С. Лескове. М. : Книга, 1986.

Воронков А. «Леди Макбет» по ментовке бродит? // Просторы России. 2002. 28 авг. С. 19. (О доме, где жили прототипы «Леди Макбет Мценского уезда» в г. Мценске, о точности версии).

Годлевская Е. Страшный дом // Поколение. 2002. 28 мая. С. 4. (О доме на ул. Ленина (бывшая Старо-Московская) в г. Мценске, принадлежавшем купцу Иноземцеву; по версии, здесь происходили события, описанные Н.С. Лесковым в «Леди Макбет Мценского уезда»).

Гордские песни, баллады и романсы / сост, подг. текста и коммент. А. Кулагиной, Ф.М. Селиванова. М. : Современник, 1999.

Жэри К. Чувственность и преступление в «Леди Макбет Мценского уезда» Н.С. Лескова // Русская литература. 2004. №1. С. 102-110.

Киреевский П.В. Собрание народных песен П.В. Киреевского: в 2 т. Т.1. Л: Наука, 1983.

Лесков Н.С. Собр. соч. : в 11 т. М. : ГИХЛ, 1956. Т. 1.

Поздина И.В. Жанровая специфика прозы Н.С. Лескова 1860-х годов: монография. Челябинск: Изд-во Челябинск. гос. мифореставрация повести

Русская классика: динамика художественный систем

Н.С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда») // Новое о Н.С. Лескове. М. ; Йошкар-Ола: Прометей, 1998. С. 46-58.

Ровинский Д.А. Русския народным картинки: в 2 т. СПб. : Издание Р. Голике, 1900.

Савелова Л.В. Специфика жанровой структуры повестей Н.С. Лескова 1860-1890-х годов: дис. ... канд. филол. наук. Ставрополь, 2005.

Телегин С.М. В краю шекспировских страстей (мифореставрация повести Н.С. Лескова «Леди Макбет Мценского уезда») // Новое о Н.С. Лескове. М. ; Йошкар-Ола: Прометей, 1998. С. 46-58.

Щенников Г.К. Достоевский и русский реализм. Свердловск: Изд-во Урал. ун-та, 1987.

Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. Киев: Порт-Рояль; М. : Совершенство, 1997.

Этого произведения. Говоря о истории написания повести, отметим, что из биографии Лескова известно: автор сам имел отношение к судебным уголовным делам, и это наводит на мысль о том, что история "Леди Макбет" вполне могла быть основана на реальных событиях, ведь речь идет о преступлениях и понятиях нравственности. Произведение написано в 1864 году.

Жанр, композиция и основная тема

Хотя в данной статье уже отмечалось, что произведение является повестью, сам Николай Лесков определил жанр как очерк, так как в нем есть элементы повествования реальных событий и есть своя предыстория. Поэтому не ошибкой будет назвать жанром произведения и очерк, и повесть .

Так как в любом классическом произведении есть определенная проблематика, делая анализ "Леди Макбет Мценского уезда", тоже не пропустим упоминание о затронутых автором проблемах. И главная из них - это нравственная проблема, о которой не говорят герои произведения, но эта тема ярко выражена, если следить за происходящими событиями и диалогами. Анализ предоставляется читателям, потому что у каждого может быть свое понимание нравственности, однако есть некие мерила, отступать от которых и значит поступать безнравственно.

Еще одна проблема - это проявление любви, точнее рассмотрение того, на что способна горячо любящая женщина. А что является основной темой произведения?

Конечно же, это тема любви. Опьяненная чувствами, но холодная в момент совершения преступления, Катерина показывает своим примером, на что она готова ради собственного счастья. Хотя мы не можем назвать ее счастливой после всего, что она сделала. Именно поэтому это очерк - здесь нет оценки персонажей и характеристики их личности, а описаны лишь страшные преступления, оценивать которые можно со стороны.

Основные образы

• Катерина. Главная героиня очерка. Она не была красивой внешне, но была притягательной женщиной, харизматичной. Одинокая, живущая без детей и мужа. Из описания ее быта мы понимаем, что она не потенциальный преступник. И она готова вступить в отношения с первым встречным, который обратит на нее внимание.
• Сергей. Приказчик, который не любил Катерину, а играл с ней и с ее чувствами.
• Свекр, который издевался над Сергеем. Позже он был убит Катериной.
• Федя Лямин. Сын убитого мужа, маленький мальчик. Именно его убийство натолкнуло героиню на мысль, что ей сложно остановиться убивать.

Важные детали анализа "Леди Макбет Мценского уезда"

Конечно, "Леди Макбет" - это морально тяжелое произведение о последствиях любви вечно одинокой женщины. Каждое убийство описано детально. Любовь не была порывом чувств в жизни главной героини, она была замкнута в себе и скучна, проводила все время дома и бездельничала. Катерина Львовна понимала, что любовь - это некая характеристика человека, которая должна быть у всех, в том числе и у нее. Но тогда она не осознавала, до чего доведут ее такие рассуждения.

Сергей, будучи ее сообщником, пряча вместе тело свекра, шел на преступления ради наживы. А вот Катерина была одержима, ее было не остановить. После этого убийства она почувствовала себя хозяйкой в доме, отдавала всем распоряжения, но при этом Сергей был всегда при ней. Ради него и их любви она была готова на все. Что она и подтверждает тем, что идет у него на поводу и не смеет сказать слова против.

Когда в их дом приехал Федя, инициатором убийства стал Сергей. Он внушил женщине то, что мальчик - препятствие к их семейному счастью. По его мнению, мальчик разрушит их союз. Образ Феди - один из значимых в очерке "Леди Макбет Мценского уезда", анализ которого мы проводим. Вместе с мальчиком умирает и душа Екатерины. Она решается на жестокое убийство, даже будучи беременной.

Совершая убийство за убийством, в портрете Сергея замечаются изменения, такие как дрожание губ, тремор подбородка и другие, а вот Катерина остается совершенно бездушной. Но вот в развязке очерка сама Катерина становится жертвой, и ее даже жалко. Она уже никого не любит, в том числе и себя.

Произведение вызвало бурю осуждения и негодования. Оно не подходило под литературные критерии и политический настрой того времени. Образ Катерины не был признан типичным женским российским образом.

В этой статье мы представили вам краткий анализ повести "Леди Макбет Мценского уезда", больше информации по теме вы найдете, посетив наш литературный

Леди Макбет, несомненно, сильная личность, которой лучше было бы направить свою силу на что-то более хорошее.

Лесков описывает Екатерину «Макбет» красивой женщиной - статной с темными глазами, длинными ресницами, темными волосами. У неё всё, как говорится, на месте – красивая фигура, гладкая кожа. Она молодая и здоровая женщина. Вот только детей нет, а муж – очень занятой человек, постоянно занят своими делами, часто уезжает. Катерине просто некуда применить свои силы, энергию направить. Она скучает… В ней есть и чувства нерастраченные, которые совсем не нужны её серьёзному мужу.

И вот она находит себе любовника… Она просто хватается за этого симпатичного парня как за смысл жизни. А он её всё-таки использует. В принципе, без особой любви к ней он крутит с ней роман. (А после уже в ссылке он заводит интрижку с другой…) Чувства захватывает Катерину – она может скрывать их, но на всё готова ради своего любовника. Она не очень-то разборчива в людях. Если бы она могла полюбить достойного человека, который бы не подвёл её под суд, под преступление ради своей выгоды.

Она просто ослеплена своей страстью. Катерина думает, что её любовник сделает для неё тоже всё, если что… А он точно на это не готов. И вот, считай ради него, она травит и своего свёкра, и мужа, и чуть ли не ребенка – наследника мужа. К счастью, народ спасает ребенка. Она позволяет себя использовать, забывает о душе. А ведь она испытывает и угрызения совести – не зря ведь ей является призрак свёкра, почти душит её. Она понимает, что совершила страшное… Но ей нужна только отдача от своего любовника, который не может ей дать это. И преступления она начала совершать, чтобы не прекращать эту связь. И ещё чтобы её дорогой жил в роскоши.

Конечно, дело происходит в русской деревне с простыми людьми, но от этого страсти тут не меньше. Как у Макбета герои страдают, ошибаются, мучаются своими страстями. Образ Катерины вызывает даже ужас. Её и очень жаль, хотелось бы её остановить, пока она не натворила всех этих бед. Думаю, что её образ – пример грешницы, ослепленной своими желаниями. Она могла бы пойти по миру со своим любовником, но понимала, наверное, что тогда он оставит её.

Вариант 2

Катерина Измайлова в повести Лескова «Леди Макбет Мценского уезда» не имеет конкретного прототипа, скорее это собирательный образ женщин, попавших на каторгу. Сам Лесков одно время работал в уголовной палате и насмотрелся на таких преступниц. В названии произведения автор явно указывает на шекспировскую героиню, которая на пути к своей цели не пожалела никого. Такова и Катерина Измайлова.

Вначале произведения Катерина Измайлова - это достаточно тихая, мирная женина, вынужденная выйти замуж за неинтересного, но богатого купца. Сама она низкого происхождения, не имеющая гроша за душой.

Молодой женщине ужасно скучно жить в этом неинтересном, без вкуса прибранном доме вместе с мужем и свекром, которые не обращают на нее внимание. Внешность Катерины привлекательна, хотя она не красавица. У нее красивые темные глаза с длинными ресницами. Этой женщине нечем заняться, свекор зорко следит за хозяйством, а она целый день слоняется по дому без дела.

Возможно рождение наследника принесло б ей облегчени, но детей у них нет. Так в скуке и в отсутствии элементарного уважения друг к другу, живут эти люди. Поэтому неудивительно, что Катерина Измайлова влюбляется в молодого приказчика Сергея.

Характер у Катерины сильный, она цельная личность, готовая идти своим путем. Любовь, а вернее страсть, некое помешательство, делает ее неуправляемой. Ради любви она готова на все. Даже на убийство. Не моргнув глазом она с любовником отправляет к праотцам собственного мужа и свекра. Эта женщина по сути сходит с ума, так как не жалеет даже юного племянник Федора. Лескова писал, что во время описания сцены убийства ему становилось не по себе.

Однако Божий суд свершается. Их ловят на месте преступления и отдают под суд. Ужасно еще и то, что Катерина в момент убийства беременна, ее не останавливает даже то, что все вокруг празднуют религиозный праздник «Введение во храм Пресвятой Богородицы».

От собственного ребенка, который, кстати от Сергея, она легко избавляется, так как считает, что он может ей помешать «любить» приказчика. Кажется, что в Катерину Измайлову вселились демоны. Ей все равно, где она находится, что делает. Для нее важна лишь одна любовь к Сергею, которой она упивается.

Сергей же, конечно, не влюблен в нее. Ему льстило быть любовником хозяйки, он человек подвластный. Сильный характер Катерина Измайловы подавляет и заставляет его подчиняться. Но уже на каторге, он пытается отделаться от нее.

Для женщины поведение человека, которого она любит больше всего на свете, равносильно смерти. Она не понимает, что подобная страсть - это тяжкое ярмо как для нее самой, так и для партнера. В глубине души он боится ее и хочет поскорей прервать отношения. А для Катерины - это не просто предательство, это приговор.

Без любви не может быть жизни. Решив наложить на себя руки, она забирает с собой соперницу. Обе тонут в воде.

В произведении «Леди Макбет Мценского уезда» Лесков ярко показал что такое страсть. Эта темная сила, которая ни в коем случае не напоминает любовь. Жгучая, страстная «любовь» губительна для человека, тогда как настоящая любовь не ищет своего. Она долготерпелива и многомилостива.

Сочинение Катерина Леди Макбет

При прочтении произведения Лескова, Катерина вызывает противоречивые чувства.

Судьба ее непроста. Она не была красавицей, но все равно бросалась в глаза. Маленькая, худенькая брюнетка с карими глазами. В начале произведения автор рисует свою героиню со спокойным характером. Ее можно ставить в пример, как эталон поведения.

Однако жизнь преподнесла молодой девушке немало испытаний. Она вышла замуж за не совсем молодого человека, которого не любила. Девушка переехала к нему, где постепенно начала увядать. Супруг практически не уделял внимание Катерине. Девушка потеряла вкус к жизни.

И тут на ее пути встает молодой человек Сергей. Девушка потеряла голову. Любовь и страсть захлестнули в ее жизнь. Однако все тайное когда-либо становится явным. Их отношения начали всплывать. Девушка отчаивается и решается на страшный поступок – убийство.

Затем черная полоса продолжается. Одна неприятность сменяет другую. В конце героиня не выдерживает и кончает с жизнью самоубийством.

Автор в произошедших ситуациях рисует Катерину по-разному. Вначале она хрупкая, нежная девушка. Выйдя замуж, становится скучным, серым чулком. Приобретя любовь, она расцвела словно роза. В экстремальных ситуациях вырисовывается ее истинная натура, лишенная всяких нравственных принципов. Она жуткая, жадная эгоистка.

Однако, поразмыслив о судьбе Катерины, можно посмотреть на ее поведение с другой стороны.

Во-первых, юная девушка не знала настоящей любви. Она была загнана в угол и не принята обществом.

Во-вторых, любая женщина хочет любить и быть любимой. Каждая мечтает хотя бы раз в жизни испытать трепет в душе, почувствовать заботу и любовь.

И вот оно – счастье. Сергей своим присутствием наполнил душу Катерины теплотой. Всем поступкам девушки можно найти оправдание. Это не безнравственность. Это страх, страх потерять самое сокровенное – любовь.

Это не эгоизм. Это сила. Лишь сильный человек способен отдавать отчет своим поступкам, и понимать ради чего ты это делаешь. А Катерина не стыдилась о совершенном деянии. Она – сильная женщина, которою не сломили.

Леди Макбет предали. И этого стерпеть она не смогла. Жить без любимого – значит не жить совсем.

Слепая любовь – вина всем ее поступкам. Девушка попала не в те руки. Что муж, не давший ей ласку, что Сергей, пользовавшийся ей.

В жизни каждого человека имеют место и равнодушие, и злоба, и доброта, и человечность. Но каждый делает самостоятельно выбор, от которого будет зависеть дальнейшая судьба.

Речь – это то, что дала человеку Природа, и что тот смог развить себе во благо. Человек должен развивать свой словарный запас, обогащать его чтением художественной литературы