Начало какой традиции русской литературы положено карамзиным. Тип урока: изучение нового материала и первичное закрепление знаний. Путешествие в Европу

Чистая, высокая слава Карамзина
принадлежит России.
А. С. Пушкин

Николай Михайлович Карамзин принадлежит к веку русского просвещения, представ перед современниками как первоклассный поэт, драматург, критик, переводчик, реформатор, заложивший основы современного литературного языка, журналист, создатель журналов. В личности Карамзина удачно слились крупнейший мастер художественного слова и талантливый историк. Повсюду его деятельность отмечена чертами подлинного новаторства. Он во многом подготовил успех младших современников и последователей – деятелей пушкинского периода, золотого века русской литературы.
Н.М. Карамзин – уроженец степной симбирской деревни, сын помещика, потомственного дворянина. В истоках формирования мироощущения будущего великого писателя и историка – русская природа, русское слово, традиционный бытовой уклад. Заботливая нежность любящей матери, любовь и уважение родителей друг к другу, гостеприимный дом, где собирались друзья отца для «словоохотливой беседы». От них Карамзин заимствовал «русское дружелюбие, ...набрался духу русского и благородной дворянской гордости».
Первоначально он получил домашнее воспитание. Первым его учителем был сельский дьячок, с его обязательным часословом, с которого начиналось тогда обучение русской грамоте. Вскоре он начал читать книги, оставшиеся от покойной матери, одолев несколько популярных тогда авантюрных романов, что способствовало развитию воображения, расширению кругозора, утверждению веры в то, что добродетель всегда побеждает.
Окончив домашний курс наук, Н.М. Карамзин отправляется в Москву в пансион профессора Московского университета Шадена, замечательного педагога и эрудита. Здесь он совершенствуется в иностранных языках, отечественной и всемирной истории, серьезно занимается изучением литературы, художественной и нравственно-философской, обращается к первым литературным опытам, начав с переводов.

Н.М. Карамзин склонен был получить дальнейшее образование в Германии, в Лейпцигском университете, но по настоянию отца начал служить в Петербурге в гвардейском Преображенском полку. Но военная служба и светские удовольствия не могли оторвать его от занятий литературой. Тем более, что родственник Н.М. Карамзина И.И. Дмитриев, поэт и видный сановник, вводит его в круг петербургских литераторов.
Вскоре Карамзин выходит в отставку и уезжает в Симбирск, где имеет большой успех в местном светском обществе, одинаково ловкий за вистом и в дамском обществе. Позднее об этом времени он думал с тоской, как о потерянном. Резкую перемену в его жизнь внесла встреча со старым знакомым семьи, известным любителем древностей и русской словесности Иваном Петровичем Тургеневым. Тургенев был ближайшим другом Н.И. Новикова и разделял его широкие просветительские планы. Он увез молодого Карамзина в Москву, привлек к участию в просветительской и издательской деятельности Н.И. Новикова.
К этому времени относится начало его собственной литературной деятельности: переводы из Шекспира, Лессинга и др., издательский дебют в журнале «Детское чтение», первые зрелые поэтические произведения. Среди них программное стихотворение «Поэзия», послания к Дмитриеву, «Военная песнь» и др. У нас они сохранились в сборнике «Карамзин и поэты его времени» (1936).

Эти произведения важны не только для раскрытия истоков его творчества, они знаменуют качественно новый шаг в развитии русской поэзии. Тонкий знаток литературы XVIII века П.А. Вяземский писал о Н.М. Карамзине: «Как прозаик, он гораздо выше, но многие его стихотворения очень замечательны. С них началась у нас поэзия внутренняя, домашняя, задушевная, которой отголоски раздались после так живо и глубоко в струнах Жуковского, Батюшкова и самого Пушкина».
Увлеченный идеей самосовершенствования, испытав себя в переводах, стихах, Н.М. Карамзин понял, что будет писать, не зная еще о чем. За тем и отправился в путешествие по Европе, чтобы посредством приобретенного опыта прибавить значительности будущим сочинениям.
Итак, пылким, чувствительным, мечтательным, образованным юношей отправляется Карамзин в путешествие по Западной Европе. В мае 1789 - сентябре 1790 гг. он объехал Германию, Швейцарию, Францию, Англию. Посещал примечательные места, научные заседания, театры, музеи, наблюдал общественную жизнь, знакомился с местными изданиями, встречался с известными людьми – философами, учеными, литераторами, находившимися за рубежом соотечественниками.
В Дрездене осматривал знаменитую картинную галерею, в Лейпциге радовался множеству книжных лавок, публичных библиотек и людей, имевших нужду в книгах. Но Карамзин-путешественник не был простым наблюдателем, сентиментальным и беззаботным. Он настойчиво ищет встреч с интересными людьми, пользуется всякой доступной возможностью поговорить с ними о волнующих нравственных вопросах. Он посетил Канта, хоть и не имел рекомендательных писем к великому философу. Беседовал с ним около трёх часов. А ведь не всякий молодой путешественник смог бы как равный говорить с самим Кантом! На встрече с немецкими профессорами он рассказывал о русской литературе и в доказательство, что русский язык «не противен ушам», читал им русские стихи. Он сознавал себя полномочным представителем отечественной словесности.

Очень стремился Николай Михайлович в Швейцарию, на «землю свободы и благополучия». В Женеве он прожил зиму, восторгаясь великолепной швейцарской природой и посещая места, овеянные памятью о великом Жан-Жаке Руссо, чью «Исповедь» он только что прочитал.
Если Швейцария показалась ему вершиной духовного общения человека с природой, то Франция – вершиной человеческой цивилизации, торжеством разума и искусства. В Париж Н.М. Карамзин попал в разгар революции. Здесь он посещал Национальную ассамблею и революционные клубы, следил за прессой, беседовал с видными политическими деятелями. Познакомился с Робеспьером и до конца жизни сохранил уважение к его революционной убежденности.
А сколько неожиданностей таили в себе парижские театры! Но более всего его поразила наивная мелодрама из русской истории – «Петр Великий». Он простил и невежество постановщиков, и нелепость костюмов, и вздорность сюжета – сентиментальной истории любви императора и крестьянки. Простил от того, что после окончания спектакля «отирал слезы свои» и радовался, что он русский! А возбужденные зрители вокруг него рассуждали о русских...

Вот он в Англии, «в той земле, которую в ребячестве своём любил с таким жаром». И многое ему здесь нравится: милые англичанки, английская кухня, дороги, многолюдство и порядок повсюду. Здесь ремесленник читает Юма, служанка – Стерна и Ричардсона, лавочник рассуждает о торговых выгодах своего отечества, газеты и журналы интересуют не только горожан, но и деревенских жителей. Все они горды своей конституцией и чем-то больше всех других европейцев импонируют Карамзину.
Поражает природная наблюдательность Николая Михайловича, позволявшая ему схватывать характерные черты быта, подмечать мелочи, создавать общие характеристики парижской толпы, французов, англичан. Его любовь к природе, интерес к наукам и искусствам, глубокое уважение к европейской культуре и к её выдающимся представителям – всё это говорит о высоком таланте человека и писателя.
Полтора года длилось его путешествие, и всё это время Н.М. Карамзин помнил об оставленном им любезном отечестве и думал о его исторических судьбах, грустил об оставшихся дома друзьях. Вернувшись, он начал печатать в созданном им «Московском журнале» «Письма русского путешественника». Впоследствии они сложились в книгу, какой русская литература ещё не знала. В неё пришел герой, наделенный высоким сознанием своего личного и национального достоинства. В книге нашла свое отражение и благородная личность автора, а глубина и независимость его суждений надолго снискали ему славу, любовь читателей, признание в отечественной литературе. Сам он говорил о своей книге: «Вот зеркало души моей в течение восемнадцати месяцев!».
«Письма русского путешественника» имели огромный успех у читателей, в основе которого была занимательность содержания и легкий изящный язык. Они стали своеобразной энциклопедией знаний о Западной Европе и в течение более пятидесяти лет считались одной из самых увлекательных книг на русском языке, выдержав несколько изданий.
В нашей библиотеке сохранился первый том «Писем», изданный А.С. Сувориным в 1900 году в серии «Дешевая библиотека».

Известно, что это была общедоступная серия, потребность в которой испытывало русское общество на протяжении всей второй половины XIX века. Здесь увидели свет более 500 книг русских и зарубежных авторов, которые издавались массовыми тиражами и стоили не дороже 40 копеек. Среди них А. Грибоедов, Н. Гоголь, А. Пушкин, Д. Давыдов, Е. Баратынский, Ф. Достоевский, В. Шекспир, Г. Гауптман.
В нашем экземпляре «Писем русского путешественника» можно увидеть уникальные материалы, взятые из Лейпцигского издания книги 1799 года в переводе И. Рихтера, который был приятелем автора и делал свой перевод на его глазах в Москве. Н.М. Карамзин, как сказано в предисловии Рихтера, сам просматривал этот перевод. Особенность его заключается в том, что к нему приложено несколько гравюр на меди, изображающих некоторые сценки, описанные в путешествии – жанровые картинки добродушно-комического характера. А поскольку перевод Рихтера издан не без содействия Карамзина, то можно предположить его участие в выборе сюжетов для иллюстраций. Наше издание включает точные снимки с этих гравюр, портрет автора и копию титульного листа части I отдельного издания «Писем» 1797 года. Мы поместили их в тексте рассказа.
Есть у нас экземпляр «Писем», вышедший в серии «Русская классная библиотека», издаваемой под редакцией известного филолога, просветителя А.Н. Чудинова. Он напечатан в Санкт-Петербурге, в типографии И. Глазунова в 1892 году.

Это пособие представляет собой выбранные из сочинения Н.М. Карамзина места, наиболее важные и существенные, по словам издателей. Поскольку данное издание является учебным, оно снабжено многочисленными и подробными комментариями и подстрочными примечаниями в помощь учителю русской литературы.

Тем временем Николай Михайлович пробует свои силы в прозе, ищет себя в разных литературных жанрах: сентиментальных, романтических, исторических повестях. К нему приходит слава лучшего беллетриста России. Публика, воспитанная на иностранной литературе, впервые читает с таким живым интересом и сочувствием русского автора. Популярность Н.М. Карамзина растет и в кругу провинциальных дворян, и в купеческо-мещанской среде.

Он по праву считается одним из преобразователей русского языка. Конечно, у него были предшественники. Д. Кантемир, В. Тредиаковский, Д. Фонвизин, как замечал И. Дмитриев, «покушались, приблизить книжный язык к употребляемому в обществах», но в полной мере эта задача была решена Н.М. Карамзиным, который «начал писать языком, подходящим к разговорному, когда еще родители с детьми, русский с русскими не стыдились говорить на природном своем языке».

Его волнуют вопросы просвещения, распространения знаний, образованности, воспитания нравственности. В статье «О книжной торговле и любви ко чтению в России» (Сочинения Карамзина. Т. 7. М., 1803. С. 342-352) он размышляет о роли чтения, которое «имеет влияние на разум, без которого ни сердце не чувствует, ни воображение не представляет», и утверждает, что «романы...способствуют некоторым образом просвещению...кто их читает, будет говорить лучше и связнее...узнает и географию и натуральную историю. Одним словом, хорошо, что наша публика романы читает».

Н.М. Карамзин внес в русскую литературу и новое понимание человека, и новые жанры, позже столь блистательно освоенные К. Батюшковым, В. Жуковским, А. Пушкиным. Он обогатил поэтический язык новыми образами, словосочетаниями, позволившими выразить всю сложность духовной жизни человека, его тонких чувств и трагических переживаний.
Но интерес к истории и огромное желание заниматься только ею доминировали всегда. Поэтому и оставил он изящную словесность, обратившись к истории. Н.М. Карамзин уверен, что «история в некотором смысле есть священная книга народов: главная, необходимая; зерцало их бытия и деятельности; скрижаль откровений и правил; завет предков к потомству; дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего...»
Итак, впереди работа над созданием крупнейшего исторического полотна – «Истории государства Российского». В 1803 году Николай Михайлович получил подписанный императором Александром I указ, в котором говорилось, что, одобряя его желание в столь похвальном предприятии, как сочинение полной истории Отечества нашего, император назначает его историографом, надворным советником и жалует ему ежегодный пенсион. Теперь он мог посвятить все силы реализации своего замысла.
Пушкин отмечал, что Карамзин уединился «в учебный кабинет во время самых лестных успехов» и посвятил несколько лет жизни «безмолвным и неутомимым трудам». Особенно интенсивно Николай Михайлович работает над сочинением «Истории» в Остафьево, подмосковном имении князей Вяземских. Он был женат вторым браком на дочери князя А.И. Вяземского, Екатерине Андреевне. В ее лице он обрел надежную подругу, умную, прекрасно образованную помощницу. Она помогала в переписке готовых глав, корректировала первое издание «Истории». А самое главное – обеспечила тот душевный покой и условия для творчества, без которых был бы просто невозможен огромный труд мужа. Вставал Карамзин обычно в девять часов и начинал день в любую погоду с часовой прогулки пешком или верхом. После завтрака уходил в кабинет, где работал до трех-четырех часов, месяцы и годы просиживая над рукописями.

«История государства Российского» создавалась на основе критического исследования всей предшествующей литературы и освоения разнообразных источников, хранящихся в архивах и библиотеках. Помимо государственных Карамзин пользовался частными собраниями Мусина-Пушкина, Румянцевых, Тургеневых, Муравьевых, Толстого, Уварова, собраниями университетской и синодальной библиотек. Это позволило ему ввести в научный обиход огромный исторический материал и, прежде всего, архивные первоисточники, знаменитые летописи, сочинение Даниила Заточника, Судебник Ивана III, многие посольские дела, из которых черпал высокую патриотическую идею могущества, несокрушимости русской земли, пока она едина.
Часто Николай Михайлович сетовал, как трудно, медленно подвигается «единственное мое дело и главное удовольствие». А труд-то был по-настоящему исполинский! Он разделил текст на две части. Верхний, основной, «для публики» - художественно обработанная, образная речь, где развертываются события, где исторические лица действуют в тщательно восстановленных конкретных обстоятельствах, где звучит их речь, доносится грохот сражений русских витязей с недругами, наседавшими на грады и веси с мечом и огнем. Из тома в том описывает Карамзин не только войны, но и все гражданские учреждения, законодательство, нравы, обычаи, характер наших предков.

Но, помимо основного текста, есть многочисленные примечания («ноты», «нотицы», как именовал их автор), где давались сопоставления различных летописных текстов, содержались критические суждения о работе предшественников, приводились дополнительные данные, не включенные в основной текст. Конечно же, научное исследование такого уровня требовало множества времени. Начиная работу по созданию «Истории», Николай Михайлович намеревался завершить ее в пять лет. Но за все время дошел лишь до 1611 года.

Работа над «Историей государства Российского» заняла последние 23 года жизни Н.М. Карамзина. В 1816 году он привез в Петербург первые восемь томов, их начали печатать сразу в трех типографиях – сенатской, медицинской и военной. В продаже они появилась в начале 1818 года и имели потрясающий успех.
Первые ее 3000 экземпляров разошлись в один месяц. Выхода новых томов ожидали с нетерпением, прочитывали их с молниеносной быстротой, о них спорили, писали. А.С. Пушкин вспоминал: «Все, даже светские женщины бросились читать историю своего отечества, дотоле им неизвестную, она была для них новым открытием...». Он признался, что и сам прочел «Историю» с «жадностью и вниманием».

«История государства Российского» не была первой книгой о русской истории, но это была первая книга о русской истории, которую можно было читать легко и с интересом, рассказ которой запоминался. До Карамзина эти сведения были распространены только в узком кругу специалистов. Даже русская интеллигенция почти ничего не знала о прошлом страны. Карамзин произвел в этом отношении целый переворот. Он открыл русскую историю для русской культуры. Огромный материал, изученный писателем, впервые был изложен систематически, живо и занимательно. Яркие, полные контрастов, эффектные рассказы в его «Истории» производили огромное впечатление и читались как роман. В историческом труде проявился и художественный талант Н.М. Карамзина. Всех читателей восхищал язык историографа. По выражению В. Белинского, это «дивная резьба на меди и мраморе, которой не сгложет ни время, ни зависть».

«История Государства Российского» издавалась в прошлом неоднократно. При жизни историка она успела выйти двумя изданиями. Незаконченный 12-й том вышел посмертно.
Появился ряд переводов ее на основные европейские языки. Корректуру двух первых изданий держал сам автор. Во второе издание Николаем Михайловичем было внесено немало уточнений и дополнений. На нем основывались все последующие. Известнейшие издатели переиздавали ее по нескольку раз. Неоднократно «История» издавалась в качестве приложений к популярным журналам.

До сих пор «История государства Российского» сохраняет значение ценного исторического источника и читается с большим интересом.
Художественная литература, публицистика, издательское дело, история, язык – вот те области русской культуры, которые были обогащены в результате деятельности этого талантливого человека.
Вслед за Пушкиным можно повторить и сейчас: «Чистая, высокая слава Карамзина принадлежит России, и ни один писатель с истинным талантом, ни один истинно ученый человек, даже из бывших ему противниками, не отказал ему в дани уважения и благодарности».
Надеемся, что наш материал поможет приблизить эпоху Карамзина к современному читателю и даст возможность почувствовать всю силу таланта русского просветителя.

Список произведений Н.М. Карамзина,
упоминаемых в обзоре:

Карамзин, Николай Михайлович Переводы Карамзина: в 9 т. – 4-е изд. – Санкт-Петербург: Типография А. Смирдина, 1835.
Т. 9: Пантеон иностранной словесности: [Ч. 3]. – 1835. – , 270 с. Р1 К21 М323025 КХ(РФ)

Карамзин, Николай Михайлович. История Государства Российского: в 12 т. / Н. М. Карамзин. – Издание второе, исправленное. – Санктпетербург: В типографии Н. Греча: Иждивением братьев Слениных, 1818–1829.
Т. 2. – 1818. – 260, c. 9(С)1 К21 29930 КХ(РФ)
Т. 12 – 1829. – VII, , 330, , 243, с. 9С(1) К21 27368 КХ(РФ)

Карамзин и поэты его времени: стихотворения / ст., ред. и примеч. А. Кучерова, А. Максимовича и Б. Томашевского. – [Москва] ; [Ленинград] : Советский писатель, 1936. – 493 с.; л. портр. ; 13Х8 см. – (Библиотека поэта. Малая серия; № 7) Р1 К21 М42761 КХ(РФ).

Карамзин, Николай Михайлович. Письма русского путешественника: с портр. авт. и рис. / Н. М. Карамзин. – 4-е изд. – Санкт–Петербург: Издание А. С. Суворина, . – (Дешевая библиотека; № 45).
Т. 1. – . – XXXII, 325 с., л. портр., л. ил. Р1 К21 М119257КХ(РФ)

Карамзин, Николай Михайлович. Избранные сочинения: [в 2ч.] / Н. М. Карамзин. - Санкт-Петербург: Издание И. Глазунова, 1892. - (Русская классная библиотека: пособие при изучении русской литературы / под ред. А. Н. Чудинова; вып. IX).
Ч. 2: Письма русского путешественника: с примечаниями. - 1892. - , VIII, 272 с., фронт. (портр.).Р1 К21 М12512 КХ(РФ)

Карамзин, Николай Михайлович. Сочинения Карамзина: в 8 т. – Москва: В типографии С. Селивановскаго, 1803. – .
Т. 7. – 1803. – , 416, с. Р1 К21 М15819 КХ(РФ)

Карамзин, Николай Михайлович. История Государства Российского: в 12 т. / Н. М. Карамзин. – 3-е изд. – Санкт–Петербург: Иждивением книгопродавца Смирдина, 1830–1831.
Т. 1 – 1830. – XXXVI, 197, , 156, 1 л. карт. 9(С)1 К21 М12459 КХ(РФ)

Карамзин, Николай Михайлович. История Государства Российского / Соч. Н. М. Карамзина: в 3 кн. заключающих в себе 12 т., с полными примеч., украш. портр. авт., грав. на стали в Лондоне. – 5-е изд. – Санкт–Петербург: Изд. И. Эйнерлинга, : В тип. Эдуарда Праца, 1842–1844.
Кн. 1 (томы 1, 2, 3, 4) – 1842. – XVII, 156, 192, 174, 186, 150, 171, 138, 162, стб., 1 л. карт. (9(С)1 К21 Ф3213 КХ(РФ)

Карамзин, Николай Михайлович. История Государства Российского: в 12 т. / Соч. Н. М. Карамзина – Москва: Изд. А. А. Петровича: Типо-литогр. тов. Н. Кушнерев и Ко, 1903.

Т. 5–8. – 1903. – 198, 179, 112, 150 с. 9(С)1 К21 М15872 КХ

Карамзин, Николай Михайлович. История Государства Российского / Н. М. Карамзин; печ. под наблюдением проф. П. Н. Полевого. Т. 1–12. – Санкт–Петербург: Тип. Е. А. Евдокимова, 1892.

Т. 1 – 1892. – 172, 144 с., фронт. (портр., факс.), 5 л. ил. : ил. (Библиотека Севера). 9(С)1 К21 29963

Список использованной литературы:

Лотман Ю. М. Сотворение Карамзина / Ю. М. Лотман; предисл. Б. Егорова. – Москва: Книга, 1987. – 336 с. : ил. – (Писатели о писателях). 83.3(2=Рус)1 Л80 420655-КХ

Муравьев В. Б. Карамзин: / В. Муравьев. – Москва: Молодая гвардия, 2014. – 476, с. : л. ил., портр. 83.3(2=Рус)1 М91 606675-КХ

Смирнов А. Ф. Николай Михайлович Карамзин / А. Ф. Смирнов. – Москва: Российская газета, 2005. – 560 с. : ил. 63.3(2) С50 575851-КХ

Эйдельман Н. Я. Последний летописец / Н. Я. Эйдельман. – Москва: Вагриус, 2004. – 254 с. 63.1(2)4 Э30 554585-КХ
Цурикова Г. «Вот зеркало души моей...» / Г. Цурикова, И. Кузмичев // Аврора. – 1982. – № 6. – С. 131-141.

Зав. сектором редких и ценных книг
Карасева Н.Б

1. Становление литературной деятельности.
2. Начало русской сентиментально-романтической прозы и поэзии.
3. Новаторство Карамзина и его значение для русской литературы.

Н. М. Карамзин появился на свет в семье симбирского дворянина и провел свое детство в деревне, располагающейся на берегу Волги. Будущий литературный деятель получил замечательное образование в пансионе Шадена, профессора Московского университета. Еще будучи студентом, юноша проявляет интерес к русской литературе, более того, сам пробуя себя в прозе и поэзии. Однако Карамзин долгое время не может поставить перед собой цель, определиться своего предназначения в этой жизни. Ему помогает в этом И. С. Тургенев, встреча с которым перевернула всю жизнь молодого человека. Николай Михайлович переезжает в Москву и становится посетителем кружка И. А. Новикова.

Вскоре на молодого человека обращают внимание. Новиков поручает Карамзину и А. А. Петрову редактировать журнал «Детское чтение для сердца и разума». Эта литературная деятельность, несомненно, приносит огромную пользу молодому литератору. Постепенно в своих произведениях Карамзин отказывается от сложных, перегруженных синтаксических конструкций и от высоких лексических средств. На его мировоззрение оказывают большое влияние две вещи: просветительство и масонство. Причем в последнем случае не малую роль сыграло стремление масонов к самопознанию, интерес к внутренней жизни человека. Именно человеческий характер, личностные переживания, душа и сердце ставит во главу стола в своих произведениях писатель. Ему интересно все, что каким-либо образом связано с внутренним миром людей. С другой стороны, на все творчество Николая Михайловича накладывает отпечаток и своеобразное отношение к установленному в России порядку: «Я в душе республиканец. И таким умру... Не требую ни конституции, ни представителей, но по чувствам останусь республиканцем, и притом верным подданным царя русского: вот противоречие, не только мнимое!» Вместе с тем Карамзина можно назвать основоположником русской сентиментально-романтической литературы. Несмотря на -то что литературное наследие этого талантливого человека сравнительно невелико, до конца оно так и не собрано. Осталось множество дневниковых записей и частных писем, содержащих новые идеи развития русской литературы, которые еще не опубликованы.

Первые литературные шаги Карамзина уже обратили на себя внимания всей литературной общественности. В какой-то мере предсказал его будущее великий русский полководец А. М. Кутузов: «В нем произошла французская революция... но леты и опыты прохладят некогда его воображение, и он будет смотреть на все иными глазами». Предположение полководца подтвердились. В одном из своих стихотворений Николай Михайлович пишет:

Но время, опыт разрушают
Воздушный замок юных лет;
Красы волшебства исчезают...
Теперь иной я вижу свет, —

Поэтические произведения Карамзина постоянно затрагивают, раскрывают, обнажают сущность человека, его душу и сердце. В своей статье «Что нужно автору?» поэт прямо заявляет, что любой литератор «пишет портрет души и сердца своего». Со студенческих лет талантливый юноша проявляет интерес к поэтам сентиментального и предромантического направления. Он восторженно отзывается о Шекспире ввиду отсутствия у него избирательности в объекте его творчества. Великий драматург прошлого, по мнению Карамзина, противостоял классицистам и приближался к романтикам. Его умение проникать в «человеческое естество» восхищало поэта: «...для каждой мысли находит он образ, для каждого ощущения выражение, для каждого движения души наилучший оборот».

Карамзин явился проповедником новой эстетики, которая не принимала никаких догматических правил и клише и совершенно не мешала свободному воображению гения. Она выступала в понимании поэта в качестве «науки вкуса». В русской литературе сложились условия, требующие новых путей изображения действительности, пути, опирающиеся на чувствительность. Именно поэтому в художественном произведении не могли проявляться ни «низкие идеи», ни описание жутких сцен. Первое произведение писателя, выдержанное в сентиментальном стиле, появилось на страницах «Детского чтения» и называлось «Русская истинная повесть: Евгений и Юлия». Здесь рассказывалось о жизни госпожи Л. и ее воспитанницы Юлии, которые, «пробуждаясь вместе с природой», пользовались «приятностями утра» и читали «творения истинных философов». Однако сентиментальная повесть заканчивается трагически — взаимная любовь Юлии и сына госпожи Л. Евгения не спасает молодого человека от гибели. Это произведение не совсем характерно для Карамзина, хотя в нем и затрагиваются некоторые сентиментальные идеи. Для творчества Николая Михайловича более свойственно романтическое видение окружающего мира, а также жанровые видообразования. Именно об этом свидетельствуют многие стихотворения талантливого литератора, созданные в элегическом тоне:

Мой друг! Существенность бедна:
Играй в душе своей мечтами,
Иначе будет жизнь скучна.

Еще одно известное произведение Карамзина «Письма русского путешественника» является продолжением традиции путешествий, популярных в те времена в России благодаря творчеству Ф. Делорма, К. Ф. Морица. Писатель обратился к данному жанру не случайно. Тот славился непринужденной формой повествования обо всем, что могло встретиться на пути автора. Кроме того, в процессе путешествия как нельзя лучше раскрывается и характер самого путешественника. Огромное внимание в своем произведении Карамзин уделяет главному герою и повествователю, именно его чувства и переживания проявляются здесь в полной мере. Душевное состояние путешественника описываются в сентиментальной манере, однако изображение действительности поражает читателя своей правдивостью и реалистичностью. Нередко автор использует вымышленный сюжет, придуманный путешественником, однако тут же сам поправляется, утверждая, что художник должен написать все так, как было: «В романе писал я. Что вечер был самый ненастный; что дождь не оставил на мне сухой нитки... а на деле вечер выдался самый тихий и ясный». Таким образом, романтика уступает реалистичности. В своем произведении автор выступает не сторонним наблюдателем, а активным участником всего происходящего. Он констатирует факты и дает приемлемое объяснение случившегося. В центре внимания произведения встает проблема общественно-политической жизни России и искусства. То есть опять романтика тесно переплетается с реальностью. Сентиментальный стиль писателя проявляется в напевности, в отсутствии в тексте грубых, просторечных выражений, в преобладании слов, выражающих различные чувства.

Поэтические произведения Карамзина также наполнены предромантическими мотивами, нередко характеризующиеся настроениями грусти, одиночества и тоски. Литератор впервые в для русской литературы в своей поэзии обращается к потустороннему, несущему счастье и успокоение. Особенно ясно эта тема звучит в стихотворении «Кладбище», построенного в виде диалога между двумя голосами. Первый повествует об ужасе, внушаемом человеку мыслями о смерти, а другой видит в смерти только радость. В своей лирике Карамзин достигает удивительной простоты стиля, отказавшись от ярких метафор и необычных эпитетов.

В целом литературное творчество Николая Михайловича сыграло большую роль в развитии русской словесности. В. Г. Белинский по праву приписывал поэту открытие новой литературной эпохи, считая, что этот талантливый человек «создал на Руси образованный литературный язык», что в существенной степени помогло «заохотить русскую публику к чтению русских книг». Деятельность Карамзина сыграла огромную роль в становлении таких выдающихся русских литераторов, как К. Н. Батюшков и В. А. Жуковский. С самых первых своих литературных опытов Николай Михайлович проявляет новаторские качества, стараясь найти свой собственный путь в литературе, по-новому раскрывая характеры, тематику, используя стилистические средства, в частности в плане прозаических жанров.

Как нельзя лучше Карамзин сам характеризует свое творчество, говоря о деятельности У. Шекспира, однако, следуя тем же самым принципам: «не хотел он соблюдать так называемых единств, которых нынешние наши драматургические авторы так крепко придерживаются. Не хотел он полагать тесных пределов воображению своему. Дух его парил яко орел и не мог парения своего измерять той мерой, которой измеряют свой воробьи».

: журналистике, критике, повести, роману, повести исторической, публицизму, изучению истории. В.Г. Белинский

Николай Михайлович Карамзин - выдающийся реформатор русского языка. Он оставил заметный след в науке, искусстве, публицистике, но важным итогом творчества Карамзина 1790-х годов была реформа языка, в основе которой лежало стремление сблизить письменный язык с живой разговорной речью образованного слоя общества. Благодаря Карамзину, русский читатель начал несколько по-иному думать, чувствовать и изъясняться.

Мы используем в своей речи много слов, введенных в разговорный оборот именно Карамзиным. А ведь речь есть всегда отражение и интеллекта, и культуры, и духовной зрелости человека. После петровских преобразований в России возник разрыв между духовными запросами просвещенного общества и семантическим строем русского языка. Все образованные люди вынуждены были говорить по-французски, так как в русском языке не существовало слов и понятий для выражения многих мыслей и чувств. Чтобы выразить по-русски многообразие понятий и проявлений человеческой души, надо было развивать русский язык, создавать новую речевую культуру, преодолевать разрыв между литературой и жизнью. Кстати, в то время французский язык действительно имел общеевропейское распространение; не только русская, но, например, и немецкая интеллигенция предпочитала его родному языку.

В статье 1802 года «О любви к Отечеству и народной гордости» Карамзин писал: «Беда наша, что мы все хотим говорить по-французски и не думаем трудиться над обрабатыванием собственного языка; мудрено ли, что не умеем изъяснять им некоторых тонкостей в разговоре» - и призывал дать родному языку все тонкости языка французского. В конце XVIII века Карамзин пришел к выводу о том, что русский язык устарел и нуждается в реформировании. Карамзин не был царём, не был он и министром. Поэтому реформа Карамзина выразилась не в том, что он издал какие-то указы и изменил нормы языка, а в том, что он сам стал писать свои произведения по-новому и помещать в своих альманахах переводные произведения, написанные новым литературным языком.

Читатели знакомились с этими книгами и усваивали новые принципы литературной речи, которые были ориентированы на нормы французского языка (эти принципы получили название «новый слог»). Первоначальной задачей Карамзина было, чтобы русские начали писать, как говорят и чтобы в дворянском обществе стали говорить, как пишут. Именно эти две задачи определи сущность стилистической реформы писателя. Чтобы приблизить литературный язык к разговорному, в первую очередь, необходимо было освободить литературу от церковнославянизмов (тяжёлых, устаревших славянских выражений, которые в разговорном языке были уже заменены другими, более мягкими, изящными).

Стали нежелательны устаревшие старославянизмы такие как: абие, бяху, колико, понеже, убо и др. Известно высказывания Карамзина: «Учинить, вместо сделать, нельзя сказать в разговоре, а особенно молодой девице». Но совсем отказаться от старославянизмов Карамзин не мог: это нанесло бы огромный вред русскому литературному языку. Поэтому допускалось использование старославянизмов, которые: а) в русском языке сохранили высокий, поэтический характер («сидя под тению дерев», «на вратах храма рассматриваю изображение чудес», «сие воспоминание потрясло ее душу», «рука его взожгла только единое солнце на небесном своде»); б) можно использовать в художественных целях («златой луч надежды, луч утешения освещал мрак ее скорби», «никто не бросит камнем в дерево, если на оном нет плодов»); в) являясь отвлеченными существительными, способны в новых для них контекстах изменить свой смысл («были на Руси великие певцы, чьи творения погребены в веках»); г) могут выступать в качестве средств исторической стилизации («внимаю глухому стону времен», «Никон сложил с себя верховный сан и… провождал дни свои, Богу и душеспасительным трудам посвященные»). Вторым шагом в реформировании языка стало упрощение синтаксических конструкций. Карамзин решительно отказался от тяжелой и несоответствующей духу русского языка немецко-латинской синтаксической конструкции, введенной Ломоносовым. Вместо длинных и неудобопонятных периодов Карамзин стал писать ясными и краткими фразами, используя как образец легкую, изящную и логически стройную французскую прозу.

В «Пантеоне российских писателей» он решительно заявлял: «Проза Ломоносова вообще не может служить для нас образцом: длинные периоды его утомительны, расположение слов не всегда сообразно с течением мыслей». В отличие от Ломоносова, Карамзин стремился писать короткими, легко обозримыми предложениями. Кроме этого Карамзин заменяет старославянские по происхождению союзы яко, паки, зане, колико, иже и др. русскими союзами и союзными словами что, чтобы, когда, как, который, где, потому что («Лиза требовала, чтобы Эраст часто посещал мать ее», «Лиза сказала, где она живет, сказала и пошла.») Ряды подчинительных союзов уступают место бессоюзным и сочинительным конструкциям с союзами а, и, но, да, или и др.: «Лиза устремила на него взор свой и думала..», «Лиза провожала его глазами, а мать сидела в задумчивости», «Уже хотела она бежать за Эрастом, но мысль: «У меня есть мать!» остановила ее».

Карамзин использует прямой порядок слов, который казался ему более естественным и соответствующим ходу мыслей и движению чувств человека: «В один день Лиза должна была идти в Москву», «На другой день нарвала Лиза самых лучших ландышей и опять пошла с ними в город», «Эраст выскочил на берег, подошел к Лизе». Третьим этапом языковой программы Карамзина было обогащение русского языка рядом неологизмов, которые прочно вошли в основной словарный состав. К числу нововведений, предложенных писателем, относятся известные в наше время слова: промышленность, развитие, утончённость, сосредоточить, трогательный, занимательность, человечность, общественность, общеполезный, влияние, будущность, влюбленность, потребность и др., некоторые из них не прижились в русском языке (настоящность, младенчественный и др.) Мы знаем, что ещё в петровскую эпоху в русском языке появилось множество иностранных слов, но они большей частью заменяли уже существовавшие в славянском языке слова и не являлись необходимостью; кроме того эти слова брались в необработанном виде, и поэтому были очень тяжелы и неуклюжи («фортеция» вместо «крепость», «виктория» вместо «победа»).

Карамзин, напротив, старался придавать иностранным словам русское окончание, приспосабливая их к требованиям русской грамматики, например, «серьёзный», «моральный», «эстетический», «аудитория», «гармония», «энтузиазм». Карамзин и его сторонники отдавали предпочтение словам, выражающим чувства и переживания, создающим «приятность», для этого часто использовали уменьшительноласкательные суффиксы (рожок, пастушок, ручеек, матушка, деревеньки, тропинка, бережок и т.п.). Также вводили в контекст слова, создающие «красивость» (цветы, горлица, поцелуй, лилии, эфиры, локон и т.д.). Имена собственные, называющие античных богов, европейских деятелей искусств, героев античной и западноевропейской литературы, также использовались карамзинистами с целью придать повествованию возвышенную тональность.

Красивость речи создавалась при помощи синтаксических конструкций, близких к фразеологическим сочетаниям (светило дня - солнце; барды пения - поэта; кроткая подруга жизни нашей - надежда; кипарисы супружеской любви - семейный уклад, брак; переселиться в горние обители - умереть и т.д.). Из других введений Карамзина можно отметить создание буквы Ё. Буква Ё - самая молодая буква современного русского алфавита. Она была введена Карамзиным в 1797г. Можно сказать даже точнее: буква Ё введена Николаем Михайловичем Карамзиным в 1797 году, в альманахе "Аониды", в слове "слёзы". До этого вместо буквы Ё в России писали диграф io (введён около середины XVIII века), а ещё раньше писали обычную букву Е. В первое десятилетие XIX века карамзинская реформа литературного языка была встречена с энтузиазмом и породила живой общественный интерес к проблемам литературной нормы. Большая часть молодых литераторов, современных Карамзину, приняли его преобразования и пошли за ним.

Но не все современники были с ним согласны, многие не захотели принять его нововведения и восстали на Карамзина, как на опасного и вредного реформатора. Во главе таких противников Карамзина встал Шишков, известный государственный деятель того времени. Шишков был горячим патриотом, но не был филологом, поэтому нападки его на Карамзина не были филологически обоснованы и носили скорее моральный, патриотический, а иногда даже политический характер. Шишков обвинял Карамзина в порче родного языка, в антинациональном направлении, в опасном вольнодумстве и даже в порче нравов. Шишков говорил, что только чисто славянскими словами можно выражать чувства благочестивые, чувства любви к отечеству. Иностранные слова, по его мнению, искажают, а не обогащают язык: «Древний славянский язык, отец многих наречий, есть корень и начало российского языка, который сам собой изобилен был и богат, он не нуждается в обогащении французскими словами».

Шишков предлагал заменить уже установившиеся иностранные выражения старыми славянскими; например, заменить «актёр» на «лицедей», «героизм» - «добледушие», «аудитория» - «слушалище», «рецензия» - «рассмотрение книг». Нельзя не признать горячей любви Шишкова к русскому языку; нельзя не признать и того, что увлечение всем иностранным, особенно французским, зашло в России слишком далеко и привело к тому, что простонародный, крестьянский язык стал сильно отличаться от языка культурных классов; но нельзя также не признать того, что невозможно было остановить естественно начавшуюся эволюцию языка; нельзя было насильно вернуть в употребление уже устаревшие выражения, которые предлагал Шишков («зане», «убо», «иже», «яко» и другие). В этом языковом споре история показала убедительную победу Николая Михайловича Карамзина и его последователей. А усвоение его уроков помогло Пушкину завершить становление языка новой русской литературы.

Литература

1. Виноградов В.В. Язык и стиль русских писателей: от Карамзина до Гоголя. -М., 2007, 390с.

2. Войлова К.А., Леденева В.В. История русского литературного языка: учебник для вузов. М.: Дрофа, 2009. - 495 с. 3. Лотман Ю.М. Сотворение Карамзина. - М., 1998, 382с. 4. Электронный ресурс// sbiblio.com: Русский гуманитарный интернет-университет. - 2002.

Н.В. Смирнова

19.03.-20.03.2020, четверг-пятница: Михаил Небогатов. Я САМ. Часть вторая (продолжение) Предлагаю текст автобиографии, относящийся, скорее всего, к 1962 году, когда Небогатов ещё не был принят в члены Союза писателей СССР и когда готовился сборник стихов о природе «Родные просёлки», который вышел в свет 1963 году. (По характеру текста можно судить, что он составлялся по какому-то образцу, где автору следовало ответить на некий круг вопросов, как в анкете. – Примечание Н. Инякиной). Рукопись приложу в фотографиях. Прочитаем? Автобиография Родился 5 октября 1921 г. в гор. Гурьевске Кемеровской области (бывшая Новосибирская) в семье служащего (отец был бухгалтером-счетоводом на металлургическом заводе, мать – домохозяйкой). Окончил семь классов и из-за материальной необеспеченности вынужден был оставить школу. С 1938 г. по апрель 1941 г. работал техником-инвентаризатором в г. Кемерово. В апреле 1941 г. был призван в армию. До войны служил в г. Броды Львовской обл., затем – в действующей армии. Участвовал в боях. Дважды был ранен. В ноябре 1943 г. был демобилизован по ранению и вернулся в Кемерово. Работал военруком в ремесленном училище, культмассовиком в деревообделачной артели. Два года был сотрудником областной газеты «Кузбасс», столько же – сотрудником областного радио. Последнее время – с 1953 г. по 1957 г. работал редактором отдела художественной литературы в областном книжном издательстве. С сентября 1957 г. нигде в штате не состою, живу литературным трудом. Печататься начал в 1945 г. в основном в газете «Кузбасс», а также в местном альманахе, в журнале «Сибирские огни» и в различных сборниках. Выпустил пять книг стихов: «Солнечные дни» (1952 г.), «На берегах Томи» (1953 г.), «Юным друзьям» (1957 г.), «Моим землякам» (1958 г.), «Лирика» (1961 г.). Недавно предложил местному издательству новый сборник – стихи о природе. Беспартийный. Женат. Имею троих детей. Жена, Мария Ивановна Небогатова – с 1925 г. рожд.; дети: Светлана – с 1947 г., Александр – с 1949 г., Владимир – с 1950 г. Домашний адрес: г. Кемерово, Советский проспект, д. 67, кв. 52. _______________ (подпись) Небогатов Михаил Александрович. А вот что пишет М. Небогатов в рассказе «О себе», опубликованном в сборнике «Майский снег» (1966). Беру этот рассказ из книги Светланы Небогатовой «Михаил Небогатов. ПОЭТ. Дневниковые записи разных лет». – Кемерово, 2006. – 300 с.: ил. (см. с. 5-6): О СЕБЕ «Родился я 5 октября 1921 года в Гурьевске Кемеровской области. Мой отец, Александр Алексеевич, был бухгалтером-счетоводом на металлургическом заводе. О нём помню только, что это был очень высокий и очень плечистый человек с добрыми глазами. Умер он, как говорят, в одночасье, поехав зимой в лес за дровами. Это случилось, когда мне не было и пяти лет. Большая тяжесть свалилась на плечи моей матери Клавдии Степановны. Кроме меня, самого меньшого, при ней было ещё двое несовершеннолетних ребятишек, и прокормить, одеть нас домохозяйке-матери было нелегко. Нужда была настолько безысходной, что я иногда неделями не ходил в школу: не было обуви. Житейские невзгоды скрашивались дружбой в семье, добротой и лаской матери. Малограмотная женщина, она между тем обладала незаурядным умом, хорошо чувствовала живое поэтическое слово, знала наизусть много стихов (особенно Некрасова и Кольцова). Её речь была насыщена пословицами и поговорками, и некоторые соседки даже побаивались ее острого языка. Думаю, что любовь к литературе и в частности к поэзии была привита мне именно ею, моей матерью. Писать стихи я начал в детстве. Первое моё произведение родилось так: прочитал я стихотворение Некрасова «Орина, мать солдатская» и переложил его на свой лад, своими словами. Исковеркал Некрасова, конечно, безбожно, но неудачным свой опыт не признал, очень гордился им в душе. Любовь к поэзии долгое время уживалась у меня с влечением к рисованию. Копии с различных картинок я делал довольно успешно: на школьных выставках они занимали не последнее место. В 1937 году семья переехала в Кемерово. Вскоре я вынужден был оставить учение и начать самостоятельный трудовой путь в инвентаризационном бюро, техником-инвентаризатором. Мой старший брат и сестра к этому времени обзавелись семьями, и кормильцем матери стал её меньшой сын. (Михаил – тринадцатый ребенок в семье. – Прим. ред.). В апреле 1941 года меня призвали в армию, а в июне вспыхнула Великая Отечественная война. Вначале я был рядовым красноармейцем, потом – весной 1943 г. – попал на трёхмесячные курсы в военное училище, откуда вышел в звании младшего лейтенанта. Участвовал в боях в Смоленской и Ворошиловградской областях. Осенью этого же, 1943 года был демобилизован по ранению и вернулся в Кемерово. За время службы в армии я написал меньше десятка стихотворений. Говоря откровенно, завидую тем поэтам, которые даже в боевой обстановке, в самых неподходящих для творчества условиях, продолжали творить. И на фронте, и в первое время по возвращении домой я совсем не помышлял о том, что когда-нибудь литература станет моей профессией, стихотворством занимался по-дилетантски, между делом. Началом серьёзной творческой работы считаю 1945 год, когда мои стихи стали частенько появляться в областной газете «Кузбасс». После армии первое время работал военруком, культмассовиком, затем был приглашён в редакцию газеты «Кузбасс» на должность литсотрудника. Был также корреспондентом радио и редактором отдела художественной литературы в Кемеровском книжном издательстве. В 1952 году вышел мой первый стихотворный сборник «Солнечные дни». Затем были изданы книги стихов: «На берегах Томи» (1953), «Юным друзьям» (1957), «Моим землякам» (1958), «Лирика» (1961), «Родные проселки» (1963). В 1962 году принят в члены Союза писателей СССР. Мой любимый современный поэт – Александр Твардовский. Считаю его своим учителем». [В кн.: Майский снег. – Кемеровское книжное изд-во, 1966. – С. 82-84] Обложку сборника покажу, напомню. Лучше узнаем и поймём мы поэта Небогатова, прочитав его ответы на Анкету (для этого вновь обратимся к книге Светланы Небогатовой, упомянутой выше, с. 299. Ответы Небогатова дам прописными – заглавными буквами). АНКЕТА В «Лит. России» опубликован материал под названием «Необычная анкета» (из архива Ивана Сергеевича Тургенева). Дважды в жизни ему задавали одни и те же вопросы (в 1869 и в 1880 гг.), на которые он дал за двумя исключениями совершенно различные ответы. Вот эти исключения, то есть совершенно одинаковые ответы (через девятнадцать лет). На вопрос: отличительная черта Вашего характера? – ответил: лень. И второй вопрос: кто Ваши любимые поэты? Первый ответ: Гомер, Шекспир, – Гёте, Пушкин. Второй: те же. Мне захотелось проделать для себя такой же опыт: попробовать ответить на вопросы, заданные Тургеневу так, как будто кто-то задал их мне. Иными словами, попытаться разобраться в себе. Иван Сергеевич отвечал, наверное, не задумываясь, экспромтом, а меня каждый вопрос заставляет долго размышлять, и то, пожалуй, не сумею я ответить на что-то, как он, коротко, одним-двумя словами. И всё же интересно понять себя, хотя до конца никто, мне кажется, понять себя не в силах. Сложность этого опыта в одном: на некоторые вопросы я мог бы ответить точно теми же определениями, они совпадают полностью – Тургенева и мои, но тут надо, видимо, добавлять что-то, отвечать подробнее, чтобы не просто повторить классика, а сказать что-то своё. Итак, чьи-то вопросы и мои ответы. – Ваша любимая добродетель? – ИСКРЕННОСТЬ, СЕРДЕЧНОСТЬ. (У Тургенева в первом случае искренность, во втором: молодость). – Любимое Вами качество у мужчины? – ТВЁРДОСТЬ ХАРАКТЕРА, ВЕЛИКОДУШИЕ. – Любимое Вами качество у женщины? – ПРЕДАННОСТЬ, ОБАЯНИЕ ЖЕНСТВЕННОСТИ. – Отличительная черта Вашего характера? – ПРОТИВНАЯ САМОМУ СЕБЕ КРОТОСТЬ. – Как Вы представляете себе счастье? – ВРОЖДЁННЫЙ ДОБРЫЙ ТАЛАНТ, УМЕНИЕ БЕРЕЧЬ ЕГО, ТРУДОЛЮБИЕ. – Как Вы представляете себе несчастье? – ПОТЕРЯ ЗДОРОВОЙ ПСИХИКИ ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА, ВОЙНА – ДЛЯ НАРОДА. – Ваши любимые цвета и цветы? – АЛЫЙ, СИНИЙ. ОГОНЬКИ, ВАСИЛЬКИ. – Если бы Вы не были вы, кем бы Вы желали быть? – ПРОСТО ХОРОШИМ, ДОБРЫМ ЧЕЛОВЕКОМ. – Кто Ваши любимые прозаики? – ЧЕХОВ, БУНИН, ШОЛОХОВ, ШУКШИН. – Кто Ваши любимые поэты? – ПУШКИН, ЛЕРМОНТОВ, НЕКРАСОВ, ЕСЕНИН, ТВАРДОВСКИЙ, ИСАКОВСКИЙ, ВАНШЕНКИН, БУНИН. – Кто Ваши любимые художники и композиторы? – ЛЕВИТАН, ШТРАУС. – Ваш любимый герой в истории? – ЛЕНИН, СТАЛИН, ГАГАРИН. – Ваши любимые героини в истории? – ТЕРЕШКОВА. – Ваши любимые герои в романе? – В РОМАНЕ – МАКАР НАГУЛЬНОВ, В ПОЭМЕ – ВАСИЛИЙ ТЁРКИН. – Ваши любимые героини в романе? – АННА КАРЕНИНА, АКСИНЬЯ. – Ваше любимое кушанье? – КЕТОВАЯ ИКРА. НО ЕЁ НЕТ. – Ваши любимые имена? – АЛЕКСАНДР, ВЛАДИМИР, ИВАН, МАРИЯ, НИНА, СВЕТЛАНА, АННА. – К чему Вы больше всего питаете отвращение? – К ВЛАСТОЛЮБИЮ, К НЕЕСТЕСТВЕННОСТИ, К ФАЛЬШИ, К ИЗМЕНЕ В ДРУЖБЕ, К НАУШНИЧАНЬЮ. – Кого Вы больше всего презираете из исторических личностей? – БУЛГАРИНА, ДАНТЕСА, ГИТЛЕРА. – Какое Ваше настоящее душевное состояние? – НЕУРАВНОВЕШЕННОЕ. ТО МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ПОЭЗИЯ - МОЕ ПРИЗВАНИЕ, ТО НАЧИНАЮ СОМНЕВАТЬСЯ: А НЕ НАПРАСНО ЛИ Я ПОСВЯТИЛ ЕЙ ВСЮ ЖИЗНЬ? – К какому пороку Вы имеете больше моего снисхождения? (У Тургенева в первом случае: к пьянству, во втором – ко всем). Я тоже отвечаю: – КО ВСЕМ, ПОТОМУ ЧТО БЕСПОРОЧНЫХ ЛЮДЕЙ НЕТ. ВСЕ МЫ, КАК ГОВОРИТСЯ, ГРЕШНЫЕ. Не знаю, отражается ли в моих стихах суть этих ответов – моя человеческая суть, – но все они – ответы – предельно искренние. Но едва ли исчерпывающие, потому что – увы – трудно сказать о чем-то кратко, сжато. Это по плечу только великим. В третьей, завершающей части, приведу несколько стихотворений, в которых помимо автобиографических сведений мы найдём и немного информации о том, что за человек был поэт Небогатов. Это я о тех стихах, в которых нам встретится местоимение «я», и в которых мы увидим некоторые дополнительные штрихи к портрету. Как говорят на ТВ: «Оставайтесь с нами! Не переключайтесь!» ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ… На снимке: обложка книги «Михаил Небогатов. ПОЭТ. Дневниковые записи разных лет»