Отношение достоевского к рогожину. Парфён Рогожин - миллионер и убийца из романа "Идиот". Несколько интересных сочинений

Рогожин Парфен Семенович в романе «Идиот» — молодой человек с решительным и темным характером, который как бы всегда остается в тени и поджидает свою добычу. Он всегда был один, друзьями не обзавелся. Поэтому его выражение лица и манера общения демонстрируют насмешливый и оскорбительный вызов, за которым скрываются беспокойство и комплекс неполноценности. Как это часто случается с молодыми людьми с одинокой и мрачной натурой, Рогожин с первого взгляда влюбляется в красавицу Настасью Филипповну, которую он случайно приметил на улице. И с тех пор его сердце отдано только ей, он страстно желает заполучить этот несравненный «трофей».

Рогожин в романе «Идиот» несомненно принадлежит к молодому поколению середины XIX века. Но это какой-то темный и плохо видный нам мир. Он совсем иной, чем тот, в котором обитает семья аристократов Епанчиных, где есть «новая женщина» Аглая и приземленный Галя Иволгин.

Семья Рогожина — старообрядческая, он сын богатого купца. Его отец скоропостижно скончался, оставив ему огромное наследство в два с половиной миллиона рублей. Но до своей смерти отец обращался с ним как со слугой. Он был взращен так, что не знал радостей жизни, которые существуют за порогом собственного дома. Его отец был настоящим диктатором. Рогожин дарит Настасье Филипповне бриллиантовое ожерелье, купленное на деньги отца, и боится, что тот взаправду убьет его.

В образе Рогожина — не знающего жизни и боящегося отца — в гипертрофированной форме отражены строгие порядки тогдашних купеческих семей. Российское купеческое сообщество XIX в. было прекрасно описано в пьесе А. Н. Островского (1823-1886) «Гроза» и Л. Н. Толстого (1828-1910) «Власть тьмы». Этот мир был мало восприимчив к западным веяниям, он стоял наособицу, берег традиционный уклад жизни, был закрыт.

Современник Достоевского, художник-пейзажист Алексей Саврасов (1830-1897), более всего известный своей картиной «Грачи прилетели», был купеческим сыном. Когда он в детстве сказал, что хочет стать художником, по приказу отца его затворили на чердаке, и только помощь соседей смогла избавить его от заточения. В художественную школу он смог поступить тоже только с помощью друзей. Получив наследство, сын купца Рогожин стал миллионером. Но окружающие все равно упорно называют его «мужиком». С точки зрения образованной на западный лад аристократии, купцы — это темные и необразованные люди, которые живут в темнице, куда не проникает свет просвещения. Поэтому они относились к ним свысока. Действительно, среди купцов было немало неграмотных людей. Вот и Рогожин не слыхал про Пушкина.

Настасья Филипповна обращается с Рогожиным как со слугой, она не скрывает, что не считает его достойным женихом. Она воспитывалась в помещичьей среде, и сколько бы ни был богат купец — для нее он все равно существо низшего порядка. Мышкин — беден, но он князь. То, что только он обращается с Рогожиным на равных (жалеет его и, одновременно, противостоит ему), в глазах окружающих выглядит как немыслимый «демократизм», поэтому по отношению к филантропу Мышкину, который не обращает внимания на социальные отличия и демонстрирует свою дружбу, Рогожин, ценя это, относится с преувеличенной горячностью.

Когда Рогожин оказывается в гостиной вместе с генералом Еланчиным или помещиком Тоцким, он всегда принимает оборонительную стойку. «Мужик» находится в одной комнате с «господами» — а это не может не сказаться на его нервах. Он находится с ними в одном пространстве, но держит рот на замке.

Когда Рогожин в романе «Идиот» находится в одиночестве, он как бы прячется в тень, он погружен в свои думы и занят выслеживанием врагов. В другое время он появляется в окружении подручных и компаньонов и выступает с эксцентрическими выходками, которыми надеется произвести впечатление на окружающих. Если бы он распахнул свой мужицкий тулуп, под ним обнаружился бы глубочайший комплекс социальной неполноценности. Его деньги в состоянии обеспечить ему компанию прихлебателей, но в душе он остается одиноким волком. И у него совершенно отсутствует способность и желание распахивать свою душу.

Рогожину страшно появиться в ярко освещенной гостиной перед людьми, которые привыкли к светскому общению. Он рос в темном доме, и темнота стала частью его натуры, он предчувствует, что расставание с темнотой грозит ему катастрофой. Наверное, поэтому он и хочет убить Мышкина, который тащит его на свет. Он хочет жениться на Настасье Филипповне, но женитьба для него означает только одно: затащить добычу в свой темный мир и заточить ее там.

Начиная с «Бедных людей», когда Достоевский подвергает анализу социальные или профессиональные группы, его городские герои-служащие почти всегда были ни на что не годными мелкими чиновниками. Но Рогожин в романе «Идиот» принадлежит совсем к другому миру. Конечно, в «Хозяйке» мы встречаемся с Муриным, в «Преступлении и наказании» — с волосатым ремесленником, то есть с людьми, которые не принадлежат к людям служивым, но среди этих типажей нет таких ярких характеров, каким обладает Рогожин. Едва познакомившись с ним, читатель чувствует, что имеет дело с совсем другим типом героя.

Рогожин — вовсе не такой новый типаж, который стремительно выходит на арену после освобождения крестьянства и который связан с иностранным капиталом, железными дорогами и биржей. Новый для Достоевского герой — это герой «старый», вышедший из замкнутого купеческого сословия, герой, которого не коснулась вестернизация. И в этой старой России силен традиционный религиозный элемент.

В большом, темном и мрачном родовом доме Рогожиных со времен деда Парфёна проживает семейство скопцов. В то время не все жители России принадлежали к официальному православию. Помимо него существовала и многочисленная группа старообрядцев, было и множество мелких сект. Среди купцов было особенно много старообрядцев. И этой простонародной России с ее «странными» и внесистемными верованиями и идеями Достоевский уже уделял внимание — примером могут послужить Лизавета и Миколка из «Преступления и наказания». К подобным проявлениям можно отнести и хромоногую Марию Лебядкину («Бесы»), «смердящую» Лизавету и ее сына Смердякова. И эта многочисленная и «темная» Россия проглядывает и сквозь Рогожина. Мы чувствуем, что от России чиновников, студентов и ростовщиков внимание Достоевского перемещается вглубь — к тем людям, которые редко появляются в «культурной» России. И в этой России уже не только одни молодые люди, которые бредят заемными идеями и подражают Наполеону, — в этой России есть место и для простого люда, исповедующего такую веру, которая не имеет отношения к научной логике и книжным знаниям. Видя Рогожина, нельзя отделаться от ощущения, что Достоевский раздвигает «границы» своей России.

Достоевский полагает, что в российском народе, живущем вдали от европейской культуры, тоже сокрыты огромные возможности. В частности, он полагал, что «отложившиеся» от официального православия раскольники в части энергии по поиску истины превосходят это православие, и когда-нибудь они сумеют узреть эту истину.

Учитывая вышесказанное, легче понять, почему Рогожин, представляющий в романе Россию раскольников и скопцов, появляется на его страницах. Мышкин полагает: «Разве не способен к свету Рогожин? <...> ...у него огромное сердце, которое может и страдать и сострадать». Мышкин мечтает о том, чтобы Рогожин выбрался из своего одинокого и темного мира и устремился к лучшему будущему, к совместной жизни с другими людьми.

Но в настоящее время «мужик» Рогожин в романе «Идиот» страшится света, он не способен к нормальному общению и сочувствию. Мало того, он даже хочет убить Мышкина, который призывает его к «братству». Он убивает «страдалицу» Настасью, которая является объектом сострадания для Мышкина, и прячет труп в своем темном доме. И этот поступок приносит ему успокоение. До настоящего времени ученые были склонны определять Рогожина как законченного сластолюбца, страстного искателя удовольствий, зверя в людском обличье и т. п., но мне кажется, что это совершенно не такой молодой человек, который преисполнен жизненных сил. Он рос в «темном царстве» купеческого мира вместе со скопцами, он боится света, он страдает от своих «оскопленных» и напрасных желаний.

От огромного, темного и мрачного дома Рогожиных веет смертью. Когда Ипполит посещает его, этот дом неприятным образом поражает его, он напоминает ему кладбище, но Ипполит заключает, что самому-то Рогожину этот дом нравится. «Дом его поразил меня; похож на кладбище, а ему, кажется, нравится». Согласно академическому полному собранию сочинений Достоевского, фамилия Рогожин происходит от названия московского Рогожинского кладбища, где хоронили старообрядцев.

Сам герой напоминает кладбищенского сторожа, которому нравятся все эти могилы. И в этом Рогожине есть черты, которые роднят его с кладбищенским сторожем Квазимодо из любимого Достоевским «Собора Парижской богоматери» Гюго.

В рогожинском доме, который напоминает катакомбы, висит копия картины Ганса Гольбейна Младшего «Мертвый Христос». Достоевский видел эту картину в 1867 г. в музее Базеля в Швейцарии. На ней в ужасающих подробностях изображен труп. Супруга Достоевского Анна Григорьевна, которая в этот момент находилась вместе с ним, свидетельствует в своих «Воспоминаниях»: «Я же не в силах была смотреть на картину: слишком уж тяжелое было впечатление». И вот эту-то картину и решил повесить Достоевский в доме Рогожина.

В конце романа в день свадьбы с Мышкиным Настасья Филипповна (не станем забывать, что «Анастасия» означает «воскресающая») сбегает из-под венца в этот дом, где Рогожин убивает ее ножом, она превращается в труп. Фамилия Барашкова оказывается пророческой.

Исследователи старообрядчества и поклонники символических толкований могут найти в этих событиях глубокие смыслы. Рогожин живет среди скопцов, его дом пропитан смертью и напоминает кладбище, его можно трактовать в качестве алтаря, на котором лежит жертвенное существо.

Достоевский любил готические произведения — Радклиф, Бальзака, пушкинскую «Пиковую даму», «Портрет» Гоголя. Сам по себе он был также склонен к оккультизму и готике, занимался связью между фазами луны и эпилептическими припадками, увлекался толкованиями снов. Поэтому было бы уместным предположить, что и сконструированный им «мертвый дом» Рогожина был осознанным изобретением.

При его посещении Ипполит испытывает настоящее потрясение и говорит, что страшно устал. А Ипполит, как мы помним, — человек безнадежно больной, который балансирует на грани жизни и смерти.

И Ипполит, и Мышкин живо чувствуют, что рогожинский дом принадлежит к «тому» мертвому, кладбищенскому, посмертному миру; этот дом приводит их в изнеможение, спутывает чувства. Этот дом можно сопоставить со страшным ему самому видением вечности, которое испытывает Свидригайлов из «Преступления и наказания» — пауки в закоптелой деревенской бане. Дом Рогожина — это образ смерти.

От мертвенно бледного лица молодого человека по фамилии Рогожин в романе «Идиот» веет мужской неспособностью и любовью к мертвецам.

Парфен Рогожин

В романе «Идиот» князь Мышкин предостерегает Настасью Филипповну и Рогожина, уверяя, что соединение их – это верная погибель, нельзя таким людям сходиться. Слишком мало понимания и слишком мало сострадания у них друг к другу, хотя персонажи явно и очевидно – одни из самых любимых самим Достоевским.

Парфен Рогожин – человек, которому наплевать на общественное мнение, это не Ганя и не Афанасий Иванович Тоцкий с генералом Епанчиным. Он готов жениться на Настасье Филипповне, даже не задумываясь над тем, что скажут люди. Он бесстрашен. Этим отчасти и подкупает в начале романа. Поведение его дерзко и вызывающе (как и у Настасьи Филипповны, этим отчасти она его так и пленила).

Он, разумеется, переживает из-за того, что Настасья Филипповна ставит его в глупое положение в глазах других людей, сбегая из-под венца и демонстративно пренебрегая им. Но не дорожит репутацией, не трясется от страха, как все прочие дамы и господа. И запугать его невозможно. Человек не образованный, но глубокий. Он глубже, чем представление о нем у окружающих – куда более рафинированных, но при этом в сравнении с ним поверхностных и банальных. Рогожин не может высказаться так красноречиво, как князь, но чувствует с такой силой, что душевная боль становится нестерпимой, несовместимой с понятием обыденной жизни.

Эти души (Настасьи Филипповны и Рогожина) – как непересекающиеся параллельные линии – схожи, но не способны друг в друге все это разглядеть. Настасья Филипповна и Рогожин холят и лелеют свои обиды, каждый в отдельности. И если Рогожин пытается найти язык простой человечности, Настасья Филипповна для его попыток проникнуть в ее внутренний мир закрыта наглухо. С ней это случилось задолго до их знакомства, к нему она обернута той же стороной, что и к остальным персонажам: наигранного беспощадного цинизма, скрывающего ее тайную горечь и раздавленную детскую невинность. И если она временами слегка «оттаивала», подметив определенные нюансы в поведении Рогожина, которые становились ей интересны, то перемена ее отношения к нему все-таки натыкалась на запертую дверь закрытой от окружающих души. Только князю, как образу Христа, она не могла не верить, от остальных ожидала непонимания, искажения смысла всех ее слов и поступков.

Она видит в Рогожине только страсть и ревность. Собственные эмоции мешают ей приглядеться внимательнее, забыть о трафаретных человеческих типажах и характерах. Отринуть стереотипы и свое недоверчивое отношение к мужчинам вообще. Рогожин – не трафарет, его горе – не болезнь самолюбия. Недаром он не может найти подходящих слов, чтобы его высказать. Ему тяжелее, чем князю. Но, говорящий сбивчиво и возбужденно в начале романа, в дальнейшем Рогожин как будто успокаивается – но это страшное спокойствие отчаяния, которое не может вылиться в возгласы или звуки. Он подробно рассказывает князю о том, что сказала и сделала Настасья Филипповна, живет и дышит только этим, больше его ничего не трогает, не волнует.

Если Рогожин и признавался в том, что боится, то страх он испытывал перед одной Настасьей Филипповной. Они оба слепы в отношении друг друга, не понимают, не чувствуют боль другого, заняты каждый своими неизлечимыми ранами. Существо, подобное князю, нужно им, чтобы иметь возможность выговориться, друг с другом им это сложно. Между ними – стена. И выстроена она внутри Настасьи Филипповны. Для того чтобы восприятие прояснилось, эту, много лет сооружавшуюся крепость, нужно ломать, разбирать ее камень за камнем. Но это – задача, которая оказалась не под силу никому. Ее страх когда-либо кому-то открыться пересилил.

Она попыталась это сделать в письмах к Аглае, так, как сумела, но если уж даже это, в ее понимании, «высшее создание» поняло ее (или захотело понять) так превратно, то, что говорить о грубоватом купце?

Настасья Филипповна и Рогожин были слишком несчастны, чтобы обрести душевный покой и получать хоть какое-то удовольствие от жизни, но и помочь друг другу они были не в состоянии. Князь вряд ли сам понимал, что в его отношении к Парфену есть доля снисходительности, он будто бы поучает и наставляет заблудшего, а такого рода высокомерие могло бы только его разозлить. Рогожин, как и Настасья Филипповна, не хочет, чтобы его «спасали» в христианском смысле, он, скорее, готов погибнуть, чем стать объектом чьих-то забот. Они оба слишком горды и чутки к любому проявлению обидной для себя жалости (хотя в ней на самом деле нуждаются – только этого не признают). Готовы скорее принять гнев, чем снисходительное участие окружающих.

Они, в сущности, добивают друг друга.

Сочинение

Мышкин мечтает о Рогожине как о духовном брате, видит Рогожина в его лучших порывах, духовном существе. «Нет, Рогожин на себя клевещет; у пего огромное сердце, которое может и страдать и сострадать. Когда он узнает всю истину и когда убедится, какое жалкое существо эта поврежденная, полуумная, - разве не простит он ей тогда все прежнее, все мучения свои? Разве не станет ее слугой, братом, другом, провидением? Сострадание осмыслит и научит самого Рогожина. Сострадание есть главнейший и, может быть, единственный закон бытия всего человечества». Но мечта о том, что Рогожин тоже окажется во власти сострадания в своих отношениях к «безумной» остается утопической мечтой князя, хотя она и свидетельствует о вере князя в способность Рогожина жить духовной жизнью.

Рогожин ищет победы над гордой и своевольной Настасьей Филипповной и понимает, что она с такой же сосредоточенной мукой любит другого, именно князи Мышкина. Рогожин своему сопернику объясняет: «Другого она любит, - вот что пойми», «Она тебя тогда, с тех самых пор, с именин-то, и полюбила. Только она думает, что выйти невозможно, потому что она тебя будто бы опозорит и всю твою судьбу сгубит. Я, говорит, известно какая» (8; 179). Рогожин прекрасно понимает нравственно-психологическое состояние Настасьи Филипповны, которая, страдая от любви к князю, «плачет, смеется, в лихорадке бьется», из-под венца убегает с Рогожиным. Он разъясняет Мышкину: «Да не было бы меня, она давно бы уже в воду кинулась; верно говорю. Потому и не кидается, что я, может, еще страшнее воды. Со зла и идет за меня. Да потому-то и идет за меня, что наверно за мной нож ожидает».

В своем «скучном и мрачном доме» Рогожин и совершает убийство и тем освобождается от ужасной пытки, в которую превратилась жизнь. В подвенечном платье похитив Настасью Филипповну у Мышкина, он по-прежнему не овладел ее душой и не избежал неукротимой ревности, понимая, что своими лучшими помыслами она принадлежит не ему. Парфен Рогожин с неизбежностью становится убийцей, потому что не смог преодолеть себя, простить и принять не менее мучительную любовь несчастной к князю, пожалеть и братски разделить ее трагедию. Он не смог обратиться к последнему нравственному возвышению, приобщиться к состраданию - главному закону человеческой жизни.

Вовлеченный в круговорот страстей, Мышкин лишается гармонии и ясности, с трудом добытыми в результате длительного лечения в швейцарской деревне у Шнейдера. «Грустен и задумчив» приезжает Мышкин в Петербург после шестимесячного отсутствия ради спасении Настасьи Филипповны от «ножа». Князь говорит Рогожину при свидании: «За тобой ей непременная гибель. Тебе тоже гибель… может быть, еще пуще, чем ей», по «расстраивать и разлаживать» не намерен. Напротив, Мышкин стремится «успокоить» Рогожина и снять подозрения. Вместе с тем очень примечательна реакция киязя па слова Парфена Рогожина о том, что Настасья Филипповна любит князя. Эту реакцию заметил собеседник: «Что ты так опрокинулся? Да неужто ты и впрямь того не знал? Дивишь ты меня!

* - Все это ревность, Парфен, все это болезнь, все это ты безмерно преувеличил… - пробормотал князь в чрезвычайном волнении». Волнение князя - результат того, что он благодаря Рогожину приблизился к пониманию своей вины перед Настасьей Филипповной.

Та ошибка, которую совершил князь Мышкин, внеся личное чувство в сферу спасения Настасьи Филипповны, имеет свои роковые последствия. Внутренняя драма несчастной женщины, в силу социального и морального оскорбления страдавшей амбицией «маленького» человека, но тянувшейся к «прощению», т. е. к братскому единению с людьми, лишь обострилась в результате встречи с Мышкиным. Эта «несчастная» оказалась совершенно в безвыходном положении вследствие неосторожно проявившейся любви князя в первые моменты их знакомства. Любовь к князю только обострила внутреннее раздвоение Настасьи Филипповны, ее метания между непомерной гордостью оскорбленного и жаждой любви и согласия. Не случайно Мышкин признается Рогожину по поводу своего возвращения в Петербург: «Я как будто знал»,«как будто предчувствовал», «Не хотел я ехать сюда», «Я хотел все это здешнее забыть».

После свидания с Рогожиным в его «скучном доме», на Гороховой, князь отдается печальному настроению, бродит по петербургским улицам: «Все это надо скорее обдумать, непременно… Но какое-то внутреннее непобедимое отвращение опять пересилило: он не может ничего обдумывать, он не стал обдумывать; он задумался совсем о другом».

Вечно молодая 52- летняя Андреева! Её секрет молодости, поражает всех! Читай...

Рита Агибалова пользуется диетой своей мамы! За месяц она скинула 23 кг! Смотри...

Внимание! 2 стакана Кефира с Корицей = -1.5кг лишнего веса. Пропорции напитка>>>

После разговора с Рогожиным он почувствовал тоску, гнетущую тревогу и главное - подспудное, глубоко запрятанное ощущение вины. Он роется в своей совести, отдается самораскрытию. Под влиянием Рогожина, говорившего о любви к нему Настасьи Филипповны, князь Мышкин оказался в «сильной задумчивости». «Но… неужели Рогожин до сих пор не заметил в ней безумия? Гм… Рогожин видит во всем другие причины, страстные причины! И какая безумная ревность! Что он хотел сказать давешним предположением своим?» «Князь вдруг покраснел, и что-то как будто дрогнуло в его сердце». Он вторично покраснел, вспоминая слова о любви к нему Настасьи Филипповны.

В размышлениях проявляется внутренняя борьба князя. В желании увидеть Настасью Филипповну чувствуется нетерпеливое личное начало, сердце закипает радостью при мысли о свидании с ней, но тут же вспоминается Рогожин и слово, ему данное, совесть требует последовательности в поведении, и тут же выступает самооправдание: «И ои так давно не видал ее, ему надо ее увидеть, и… да, он желал бы теперь встретить Рогожина, он бы взял его за руку, и они бы пошли вместе… Сердце его чисто: разве он соперник Рогожину?» Однако встреча князя с Рогожиным у дома Настасьи Филипповны говорит о другом. Рогожин стоял на другой стороне улицы, «нарочно хотел быть на виду» как «обличитель и как судья…». Мышкин же «повернулся от него, как бы ничего не заметив…», хотя «глаза их встретились и они посмотрели друг на друга».

Князь Мышкин и Рогожин стали невольными противниками из-за Настасьи Филипповны. У трупа происходит их братание, посредством некоторых движений Рогожин вступает в восторженное общение с князем; «Взял князя за руку, он нагнул его к столу, сам сел напротив, придвинул стул так, что почти соприкасался с князем коленями». Он хочет провести с ним эту последнюю ночь на свободе. За занавеской лежит Настасья Филипповна. Рогожин подвел князя к постели, долго смотрели на нее, потом они безмолвно садятся па тех же стульях, «опять один против другого». Рогожин преисполнен нежности, приближаясь к Мышкину, который весь дрожит, «нежно и восторженно взял его за руку, приподнял и подвел к постели», уложил его «на левую лучшую подушку». Эту страшную ночь они проводили рядом, в бреду и трогательных ласках, один готовясь выйти на жестокий суд людей, другой к своему окончательному безумию.

У тела Настасьи Филипповны Мышкин и Рогожин - примирившиеся братья. Поведение Мышкина здесь - поведение морального соучастника в убийстве. «Нигде связанность князя с Рогожиным не была так художнически очевидна, как в последней, заключительной сцене у тела Настасьи Филипповны, - говорит И. Я. Берковский. - Тут явственно было, что они в последний раз и окончательно сблизилась как совиновники». Объясняя причину совиновности князя, исследователь пишет: «Князь понимал в ней страдание и не понимал мятежа, а мятеж был сутью в ней, она была земной человеческой личностью и вложила собственную личность в мятеж».

С нашей точка зрения, Мышкин - совиновник, потому что возбудил в ней то чувство к себе, которое в своем напряженном беспокойстве явилось для пес отравой, а не спасением. Любовь Настасьи Филипповны к Мышкину - это большое и жертвенное чувство, очеловеченное глубоким пониманием нравственного значения его личности и проповеди. Но вместе с тем эта любовь не способствует освобождению из плена гордости и разьединении с людьми, напротив, до крайности обостряет личное па-чало, оскорбленное жалостью К себе. Трагическая вина Мышкина состоит в том, что в чистую сферу спасения и возрождения другого страдающего человека он внес личную заинтересованность и потому стал соучастником Рогожина. Он в данном случае предал забвению свой швейцарский опыт организации людей вокруг нравственных истин самоотверженного и, следовательно, бескорыстного служения другим. Та роковая ошибка, которую допустил он в свободном действии, говорит о том, что он - участник всеобщей людской трагедии, трагедии «конечных» существ, наделенных, однако, высшей, абсолютной духовностью, проявляющейся, согласно мысли писателя, лишь нравственными заветами. Идеал полнейшего духовного слияния друг с другом остается лишь призывом, нравственным руководством, лишь конечной целью земного существования.

Эта всеобщая трагедия человечества сказалась в личности князя с особой силой именно потому, что он с наибольшей полнотой выражает свободную духовность людей.

По мысли писателя, идеальные устремления способствуют движению человечества к «конечной цели», к воплощению завета любви и сострадания к людям. Образ Мышкина для него далеко не образ утописта, а скорее реалиста, практика. Князь способен к практическому осуществлению нравственных истин. Он верит в возможность медленного, но верного внутреннего нравственного преобразования людей с их земными интересами и корыстными побуждениями теперь.

Другие сочинения по этому произведению

На первых страницах романа, в вагоне Петербургско-Варшавской железной дороги, рассказ Рогожин о себе и о встрече с Настасьей Филипповной - экспозиция всего, что в романе произойдет.

Это воспаленная исповедь незнакомым людям - о смерти отца, о том, как на отцовских похоронах «с покрова парчового на гробе родителя, ночью, брат кисти золотые обрезал», о миллионном наследстве, жгущем руки, и, наконец, о женщине, которой он за десять тысяч «подвески» купил, за что был избит отцом. Исповедь грозит бедой. Страсть поселилась в душе Рогожина, а между ним и предметом страсти - пропасть. В мучительных попытках перешагнуть эту пропасть - трагическое движение характера. Достоевский в «Идиоте» сталкивает и переплетает самые разные социальные стихии - от великосветской до самой низкой, низменной.

Благодаря своему капиталу Рогожин как бы посредине, он вхож в богатые дома. Но рогожинская компания, его постоянная свита - полууголовные типы, как мухи к меду прилипающие к чужим деньгам. Известен интерес Достоевского к уголовным хроникам. Психологию преступника, пожалуй, никто из русских писателей не изучил так глубоко и всесторонне, как Достоевский. Тема преступления, Сибири, каторги то и дело возникает на страницах романа. Но при всем том сказать, что Рогожин - тип преступника, невозможно. В нем поселилось непостижимое для другого человека чувство - прежде всего к князю Мышкину.

«Неизвестно мне, за что я тебя полюбил», - было сказано при первой встрече, а потом это переходит в любовь-ненависть, изматывающую душу. Не случайно лицо Рогожина постоянно мерещится князю. У вокзала, в уличной толпе, в церкви, у лавки ножовщика - всюду он видит это бледное лицо и горящие глаза. Видит, тут же забывает, потом вспоминает и спрашивает Рогожина, он ли это был. Тот не скрывает: он. По желанию Парфена они побратались, поменялись крестами - Рогожин будто отвел от себя страшную мысль, попросил мать благословить своего названого брата. Мышкин, бродя по городу, убеждает себя, что Парфён «на себя клевещет; у него огромное сердце, которое может и страдать, и сострадать. Когда он узнает всю истину и когда убедится, какое жалкое существо эта полоумная, поврежденная, - разве не простит он ей все прежнее, все мучения свои? Разве не станет ее слугой, братом, другом, провидением? Сострадание осмыслит и научит самого Рогожина…» Такова логика Мышкина, и в ней свет его души. А Рогожин в это время уже заносит над князем нож. «Парфён, не верю!» - успел крикнуть Мышкин и упал в падучей. Припадок спас ему жизнь.

У Рогожина темная, звериная душа. Всмотревшись в портрет его отца, Настасья Филипповна заметила, что Рогожин, если бы деньги полюбил, то «не два миллиона, а пожалуй, и десять скопил, да на мешках своих с голоду бы и помер». Но случилась «напасть», одна страсть подменила другую, и вся жизнь Парфена переломилась. В страшных мучениях, не зная, что делать, чтобы эти муки, свои и чужие, прекратить, он идет на убийство. Финальная мизансцена страшна: у тела мертвой Настасьи Филипповны ночуют в обнимку, как два брата.

В "заключении", Достоевский рассказывает, что во время судебного процесса Рогожин был молчалив, ничем не подтвердил мнения своего адвоката о воспалении мозга, напротив, ясно и точно припомнил все мельчайшие обстоятельства события, а строгий приговор выслушал сурово и «задумчиво». После этого автор бегло упоминает, что многие другие, обыкновенные, герои его романа «живут по-прежнему, изменились мало, и нам почти нечего о них передать». Так что характер и судьба Рогожин, Настасьи Филипповны, Мышкина явно отстраняются от ряда обыкновенных.

Прочел в газетах судебное разбирательство дела об убийстве Мазуриным ювелира Калмыкова. Убийца принадлежал к богатой и известной в Москве купеческой семье. Как и герой будущего «Идиота», Рогожин, он наследовал от отца капитал в два миллиона, жил с матерью в ее доме, находившемся на людной торговой улице. (Рогожин живет на углу Гороховой и Садовой, Мазурин – на углу Мясницкой и Златоустинского переулка). В этом доме он и совершил убийство и в нем же скрыл свою жертву. Вокруг дома Мазуриных «уже давно ходили странные слухи»; в доме Рогожина «все как будто скрывается и таится». Мазурин, подобно Рогожину, убивает в жаркий июньский день, новым ножом, купленным для домашнего употребления, покрывает труп клеенкой и обставляет склянками с ждановской жидкостью. Его тоже, как и Рогожина, присуждают к 15-ти годам каторги. Об этом-то убийстве и вспоминает Настасья Филипповна : она прочла о нем в тот самый день, когда в жизнь ее вошел Рогожин: в среду 27-го ноября 1867-го года; с такой точностью датирует автор это событие.

Достоевский. Идиот. 1-я серия телесериала

Но образ Рогожина психологически связан еще с другим преступником – гимназистом Витольдом Горским. Князь Мышкин предчувствует, что его крестовый брат поднимет на него руку; в тоске бродит он по городу и вдруг вспоминает о Горском; этот образ убийцы загадочно сочетается в его воображении с Рогожиным и племянником Лебедева. В тот же вечер Рогожин замахивается на него ножом. О процессе гимназиста из дворян, Горского, Достоевский прочел в «Голосе» от 10-го марта 1868-го года. В доме купца Жемарина Горский убил шесть человек. «Характер у него резкий, воля не юношеского возраста, он – католик, но, по его словам, ни во что не верит». Показал, что совершил убийство с целью грабежа.

Действующие лица в «Идиоте» постоянно ссылаются на убийство Жемариных. Атмосфера романа отравлена испарениями крови. Создается томительное ожидание, растущая уверенность. Смерть реально присутствует, ищет исполнителя своих приговоров и находит его в Рогожине. Он избран, потому что силы падшего мира достигают в нём наибольшего напряжения: проклятие денег особенно тяготеет над ним. Рогожин выходит из темного купеческого мира, в котором из поколения в поколение копились деньги. В мрачном доме на Гороховой его дед и отец с неукротимой страстью и фанатическим упорством наживали капитал. Рогожин говорит о своем отце: «А ведь покойник не то что за десять тысяч, а за десять целковых, на тот свет сживывал». Алчность, граничащая с преступностью, характеризует и брата Парфена – Семена. Рогожин рассказывает: «С покрова парчового на гробе родителя, ночью, брат кисти литые, золотые обрезал: «оне, дескать, эвона каких денег стоят». Да ведь он за то в Сибирь пойти может, если я захочу, потому оно есть святотатство». Рогожинское темное царство окружено зловещей тайной: его дом на Гороховой – «большой, мрачный, в три этажа, без всякой архитектуры, цвета грязно-зеленого... с толстыми стенами и чрезвычайно редкими окнами». Этот дом – символ: он имеет свою душу, живет своей ночной жизнью. «И снаружи и внутри как-то негостеприимно и сухо, все как будто скрывается и таится». И автор прибавляет: «Архитектурное сочетание линий имеет, конечно, свою тайну». Это – монастырь или тюрьма, жилище скупцов и изуверов. Наружность дома описывается подробнее, чем внешность самого Рогожина, ибо герой еще не оторвался от родового лона, кровно связан с семьей и вековым ее укладом. Князь рассматривает портрет отца Парфена: «сморщенное, желтое лицо, подозрительный, скрытный и скорбный взгляд». Его поражает духовное сходство сына с отцом: если бы не захватила Рогожина страсть к Настасье Филипповне, он «стал бы точь-в-точь как отец», «засел бы молча один в этом доме с женой, послушной и бессловесной, с редким и строгим словом, ни одному человеку не веря, да и не нуждаясь в том совсем и только деньги, молча и сумрачно наживая». Парфен из рода людей одной страсти, загнанной внутрь, одной идеи, упрямой и гордой. Только страсть его изменила направление – обращена не на деньги, а на женщину. Но разве это человеческая любовь? Рогожину нужна власть, обладание, насыщение себялюбивой алчности. Он не уступит и не остановится перед препятствиями: его брачная ночь с Настасьей Филипповной кончится убийством. В царстве маммоны любовь становится ненавистью, соединение любящих – взаимным истреблением. Настасья Филипповна разгадывает тайну рогожинского дома. Она пишет Аглае : «У него дом мрачный, скучный и в нем тайны. Я уверена, что у него в ящике спрятана бритва, обмотанная шелком, как у того московского убийцы. Тот тоже жил с матерью в одном доме и перевязал бритву шелком, чтобы перерезать одно горло. Все время, когда я была у них в доме, мне все казалось, что где-нибудь под половицей, еще отцом его, может быть, спрятан мертвый и накрыт клеенкой, как и тот московский, и также обставлен кругом склянками с ждановской жидкостью, я даже показала бы вам угол...».

Отец Рогожина, может быть, никого не убивал, но мог убить. Страсть к наживе в сущности своей – убийственна. Настасья Филипповна вспоминает о преступлении Мазурина и предсказывает свою собственную гибель.

Действие романа устремлено к катастрофе. В первой сцене князь Мышкин и Рогожин случайно встречаются в вагоне и говорят о Настасье Филипповне; в последней сцене – они снова вместе и снова говорят о ней над ее трупом. От первой встречи до последней – громадный промежуток, все действие романа, занимающее около 600 страниц. Чем дальше отстоят друг от друга полюсы, тем сильнее и ослепительнее между ними электрический разряд. На протяжении всего романа напряжение растет неудержимо. Этим достигается единственный в мировой литературе эффект ночного бдения двух соперников над телом убитой.

Настроение тревожного ожидания создается приемом предвосхищения и предсказания. Князь Мышкин только что узнал о страсти Рогожина к Настасье Филипповне, а на вопрос Гани, женится ли тот на ней, отвечает уверенно: «Да, что же, жениться, я думаю, и завтра же можно; женился бы, а через неделю, пожалуй, и зарезал бы ее». Так же и Настасья Филипповна не сомневается, что Рогожин ее погубит; она предвидит даже обстановку своей смерти; наконец, и сам убийца постоянно предчувствует свой неизбежный поступок. И в этом смысле, Рогожин – духовный брат Раскольникова : он тоже трагический герой, попавший во власть рока; он тоже борется с ним и гибнет в этой борьбе. В нем живет зловещее наследие предков, их демоническая страсть и одержимость. Он порожден лоном «темного мира» и служит тому «великому и грозному духу», о котором пророчествует Лебедев. Рогожин убивает потому, что «дьявол человекоубийца был искони». Преступление его объясняется в разных планах, социально-историческом, психологическом, нравственном. Но князь всю эту мотивацию сводит к одной причине – религиозной. У Рогожина в доме висит копия гольбейновского «Мертвого Христа» ; он говорит князю, что любит на нее смотреть. «На эту картину! – вскричал вдруг князь, под впечатлением внезапной мысли, – на эту картину, да от этой картины у иного еще вера может пропасть!» «Пропадает и то», – неожиданно подтвердил вдруг Рогожин. Мысль о крестовом брате преследует князя в его полубредовом блуждании по улицам. Он думает: «Рогожин не одна только страстная душа; это все-таки боец; он хочет силой воротить свою потерянную веру. Ему она до мучения теперь нужна». И эти слова дорисовывают трагический образ «бойца». Рогожин потерял веру, и рок ведет его к человекоубийству: он сопротивляется: хочет верить и не может. Убийца не только палач, но и жертва: он сгорает на собственном огне. Бог и дьявол борются за его душу; меняясь крестами с князем, он замахивается на него ножом; уступая ему Настасью Филипповну, убивает ее.