Современное японское искусство. Японская живопись. Современная японская живопись. Эй Аракава: везде, ни нигде

Сегодняшний мир часто обвиняют в духовном кризисе, в разрушении связей с традициями, в глобализации, неизбежно поглощающей национальные основы. Всё персонифицируется и обезличивается одновременно. Если так называемое классическое искусство мы могли разделить на национальные школы и представить, что есть итальянское искусство, что есть немецкое искусство, а что есть французское; то можем ли мы разделить современное искусство на такие же “школы”?

В ответе на поставленный вопрос мне бы хотелось представить вашему вниманию японское современное искусство. На конференции в Художественном музее Мори на тему интернационализма в современном искусстве в прошлом году профессор Токийского университета, Мичио Хаяси, предположил, что популярное восприятие “японскости” на Западе закрепилось в 1980 году триединством “китча”, “природности” и “технологической сложности”. Сегодня популярное, и, особенно, коммерчески популярное современное искусство Японии до сих пор может быть помещено в этот треугольник. Для западного зрителя оно остается загадочным и оригинальным в силу специфических особенностей, присущих только искусству страны Восходящего солнца. В августе сразу на трёх арт-площадках встретились Запад и Восток: до 8 августа проходила выставка “Дуальность существования – Пост — Фукусима” на Манхэттене (515 W 26th Street , Chelsea , Manhattan ), экспозиция “teamLab : Ультра Субъективное пространство” продолжалась до 15 августа практически рядом (508-510 W 25th Street , Chelsea , Manhattan ); а “Цикл “Архаты”” Такаси Мураками в Палаццо Реале, в Милане, до сих пор продолжает покорять и удивлять посетителей.

Все представленные произведения были созданы после 11 марта 2011 года, когда на Японию обрушилось цунами. Ядерная катастрофа на АЭС Фукусима сплотила нацию, заставила пересмотреть приоритеты и ценности, и вновь обратиться к давно забытым традициям. Искусство не могло остаться в стороне и представило миру новый тип художника, ориентированного на потребности современного зрителя, и в то же время чтящего исторически-сложившиеся устои и ценности.

Такаси Мураками — коммерчески успешный художник, популяризовавший техно-китч и создавший новый визуальный язык superflat , базирующийся на традициях японской живописи нихонга и специфике аниме и манга. Идеология его тиражируемых скульптур и эпатажных инсталляций заключалась в демонстрации изменения Японии после войны, когда потребительство стало превалирующим. Но 11 марта 2011 года разделило жизнь Японии на “до” и “после”, подобно двум страшным августовским дням 1945 года, когда были сброшены ядерные бомбы на Хиросиму и Нагасаки. После того сильного землетрясения, повлекшего за собой ужасные последствия, Мураками встал на путь переосмысления буддизма и японской эстетики, сделал шаг в сторону возвращения к истокам и духовности. Первая работа, положившая начало циклу “Архаты”, – “500 архатов”, показанная на персональной выставке Такаси Мураками в Дохе, Катар, в 2012 году. Возвращение к буддийской тематике объясняется автором попыткой осознания, что в этом мире есть не только мы, что есть силы, от нас независящие, и что мы должны совершенствоваться каждый раз, чтобы перестать быть зависимыми от собственных желаний и аффектов. Плотная стена архатов, как будто защищающих зрителей от бушующих стихий на протяжении всех 100 метров полотна, вселяла в душу каждого умиротворение и спокойствие. Но Мураками не ограничился лишь одной работой и продолжил цикл картин, дополнив и развернув повествование, словно применяя прием манга и рассказывая историю в визуальном оформлении. Вторая часть цикла была представлена в галерее Blum & Poe (Лос- Анджелес) в 2013 году. Сегодня же в Милане архаты в третий раз странствуют по миру, распространяя идею возвращения к духовности и отказа от аффектов. Несмотря на назидательность и глубину смысла, картины легко воспринимаются из-за смелого и яркого колористического решения, самого художественного языка. Элементы манга привнесли в них ту необходимую долю популяризации, чтобы транслируемые идеи буддизма были легко прочитаны и восприняты даже непосвященной публикой.

Следующим представителем современной японской живописи можно назвать Казуки Умезава, ученика Мураками, что возвращает нас к вопросу о школе и преемственности. Он создает цифровую визуализацию аниме персонажей, рисуя их поверх наклеек, чтобы создать дополнительную глубину и зрительный хаос. Из случайных и разбросанных по всему Интернету изображений он конструирует коллажи, ломает фоны, создавая мандалы, отражающие структуру и содержание воображения отаку (фанаты аниме и манга). Обращение к буддийскому символу усиливает семантическую ценность работ молодого художника, соединяя, с одной стороны, сакральное и устоявшееся в культуре, с другой стороны, современную проблематику, но опять же с включением специфически-японского феномена – аниме.

Такаси Мураками и Казуки Умезава умело балансируют между актуальностью и традиционностью, китчем и стилем.

Удивительно, что после землетрясения 11 марта 2011 года в Японии 16-летний мальчик, который в течение девяти дней находился в ловушке под обломками своего дома и был спасен, на вопрос журналиста о мечтах на будущее ответил: “я хочу стать художником”.

Что такое аниме и манга? Самое простое определение выглядит так:
Манга - это японские комиксы.
Аниме - это японская анимация.

Часто считают, что термины "манга" и "аниме" ограниченны каким-то жанрами (фантастика, фэнтези) и графическими стилями (реалистичность, "большие глаза"). Это не так. Термины "манга" и "аниме" определяют только базовую культуру, на основе которой создаются соответствующие произведения.
Нет ни одной страны мира, в какой бы такое внимание уделялось комиксам и анимации. Создатели популярных японских комиксов - весьма состоятельные люди (Такахаси Румиком - одна из самых богатых женщин Японии), наиболее известные из них - национальные знаменитости, манга составляет около четверти всей выпускаемой в Японии печатной продукции и читается независимо от возраста и пола. Положение аниме несколько более скромно, но также вполне завидно. Скажем, нет ни одной страны мира, в которой бы актеры, озвучивающие анимацию (cэйю), пользовались таким признанием, уважением и любовью. Япония - единственная страна в мире, выдвигавшая на Оскар за "лучший иностранный фильм" полнометражный мультфильм.

Помимо прочего, аниме и манга - прекрасный способ оценить не только то, как современные японцы отражают и переживают свои исконные традиции, но и то, как в японских произведениях отражаются мотивы и сюжеты других народов. И отнюдь не факт, что первое всегда интереснее второго. Нужно очень хорошо знать японский язык и теорию литературы, чтобы по-настоящему понять, чем японское стихосложение (и японская ментальность) отличается от европейского. А чтобы понять, чем японские эльфийки отличаются от эльфов Толкиена, достаточно посмотреть один-два сериала.
Таким образом, аниме и манга - своеобразный "черный ход" в мир японского сознания. И идя через этот ход, можно не только сократить путь, не продираясь через все заборы и бастионы, воздвигнутые полуторатысячелетней "высокой культурой" Японии (искусство аниме и манги значительно моложе, и в нем меньше традиций), но и получить немалое удовольствие. Совмещение приятного с полезным - что может быть лучше?

Теперь несколько конкретных замечаний о манге и аниме по отдельности.

Манга

"Истории в картинках" известны в Японии с самого начала ее культурной истории. Даже в курганах-кофунах (гробницах древних правителей) археологи находят рисунки, чем-то напоминающие по идеологии и структуре комиксы.
Распространению "историй в картинках" всегда способствовали сложность и неоднозначность японской письменности. Даже сейчас японские дети могут читать "взрослые" книги и газеты только после окончания начальной школы (в 12 лет!). Практически сразу после появления японской прозы появились и ее иллюстрированные пересказы, в которых текста было немного, а основную роль играли иллюстрации.

Первым японским комиксом считаются "Веселые картинки из жизни животных" , созданные в XII веке буддийским священником и художником Какую (другое имя - Тоба, годы жизни - 1053-1140). Это четыре бумажных свитка, на которых изображена последовательность из черно-белых, нарисованных тушью картинок с подписями. Картинки повествовали о животных, изображающих людей, и о буддийских монахах, нарушающих устав. Сейчас эти свитки считаются священной реликвией и хранятся в монастыре, в котором жил подвижник Какую.
За почти тысячу лет своей истории "истории в картинках" по-разному выглядели и назывались. Слово "манга" (буквально - "странные (или веселые) картинки, гротески") придумал знаменитый график Кацусика Хокусай в 1814 году, и, хотя сам художник использовал его для серии рисунков "из жизни", термин закрепился для обозначения комиксов.
Огромное влияние на развитие манги оказала европейская карикатура и американские комиксы, ставшие известными в Японии во второй половине XIX века. Первая половина XX века - время поиска места комиксов в системе японской культуры нового времени. Большую роль здесь сыграло милитаристское правительство, использовавшее массовую культуру для воздействия на население. Военные финансировали "правильную" мангу (она даже ненадолго стала выходить в цвете) и запрещали мангу с политической критикой, заставляя бывших карикатуристов осваивать приключенческие и фантастические сюжеты (так, идея "гигантского робота" впервые появилась в реваншистской манге 1943 года, в которой такой робот громил ненавистные США). Наконец, в послевоенный период великий Тэдзука Осаму своими работами совершил настоящую революцию в мире манги и, вместе с учениками и последователями, сделал мангу основным направлением массовой культуры.

Манга практически всегда черно-белая, в цвете рисуются только обложки и отдельные иллюстрации. Большая часть манги - это сериалы "с продолжением", печатающиеся в газетах или (чаще) в еженедельных или ежемесячных журналах. Обычный объем порции сериала в еженедельном журнале - 15-20 страниц. Популярную у читателей мангу переиздают в виде отдельных томов - танкобонов. Существуют, разумеется, и короткие манга-рассказы, и манга, сразу изданная в виде танкобонов.
Журналов, печатающих мангу, в Японии множество. Каждый из них ориентирован на определенную аудиторию, скажем, на младших подростков-мальчиков, интересующихся фантастикой, или на старших подростков-девочек, интересующих балетом. Наиболее сильны различия между женскими и мужскими журналами. Диапазон аудиторий таких журналов варьируется от малышей (для них печатается манга без подписей) до мужчин и женщин среднего возраста. Уже есть эксперименты и в области манги для пожилых. Конечно, такое разнообразие аудиторий породило целое множество стилей и жанров: от символизма до фотореализма и от сказок до философских произведений и школьных учебников.

Создатель манги называется "мангака". Обычно один человек (часто - с помощниками-подмастерьями) и рисует комикс, и пишет тексты, но встречается и групповое творчество. Тем не менее, над одной мангой обычно более трех-четырех человек не работает. Художественная цельность от этого повышается, а личные доходы - растут. Помимо профессиональной манги, существует и любительская - "додзинси". Многие мангаки начинали как создатели додзинси ("додзинсика"). В крупных городах существуют специальные рынки, на которых додзинсики торгуют своей продукцией и иногда находят серьезных издателей для своих работ.

Аниме

Термин "аниме" укрепился только в середине 1970-х, до этого обычно говорили "манга-эйга" ("кино-комиксы"). Первые эксперименты с анимацией японцы начали в середине 1910-х, а первые аниме появились в 1917 году. Довольно долго аниме находилось на задворках кино, однако и здесь благотворную роль сыграли милитаристы, поддерживавшие любое "правильное" искусство. Так, два первых больших аниме-фильма вышли в 1943 и в 1945 годах соответственно и были "игровой" пропагандой, прославлявшей мощь японской армии. Как и в случае с мангой, решающую роль в истории аниме сыграл Тэдзука Осаму, который предложил отказаться от бессмысленного соревнования с полнометражными фильмами Уолта Диснея и перейти к созданию ТВ-сериалов, превосходящих американские не по качеству изображения, а по привлекательности для японской аудитории.

Большая часть аниме - ТВ-сериалы и сериалы, созданные для продажи на видео (OAV-сериалы). Однако есть и множество ТВ-фильмов и полнометражных аниме. С точки зрения разнообразия стилей, жанров и аудиторий манга существенно превосходит аниме, однако последнее с каждым годом догоняет конкурентку. С другой стороны, многие аниме - экранизации популярной манги, и они не соревнуются, а поддерживают в коммерческом отношении друг друга. Тем не менее, большая часть аниме - детское и подростковое, хотя встречается и аниме для молодых людей. Аудиторию средних лет завоевывает "семейное аниме", которое дети смотрят вместе с родителями. Сериальность диктует свои законы - создатели аниме менее, чем аниматоры других стран, склонны к техническим экспериментам, зато уделяют много внимания созданию привлекательных и интересных образов персонажей (отсюда важность качественного озвучания) и разработке сюжета. Дизайнеры в аниме важнее аниматоров.
Созданием аниме занимаются аниме-студии, обычно сравнительно небольшие и работающие на внешнем финансировании от различных спонсоров (ТВ-каналы, корпорации по выпуску игрушек, манга-издательства). Обычно такие студии возникают вокруг нескольких выдающихся творцов, а потому студии часто бывает присущ определенный "студийный стиль", который задают ведущие дизайнеры.

Искусство и дизайн

3946

01.02.18 09:02

Сегодняшняя художественная сцена Японии очень разнообразна и провокационна: рассматривая работы мастеров из Страны Восходящего солнца, вы решите, что попали на другую планету! Тут живут новаторы, которые изменили «ландшафт» отрасли в глобальном масштабе. Представляем вам список 10 современных японских художников и их творения – от невероятных существ Такаси Мураками (который сегодня празднует день рождения) до пестрой вселенной Кусамы.

От футуристических миров до точечных созвездий: современные японские художники

Такаси Мураками: приверженец традиций и классик

Начнем с виновника торжества! Такаси Мураками – один из самых знаковых современных японских художников, работающий над картинами, крупномасштабными скульптурами и модной одеждой. На стиль Мураками влияют манга и аниме. Он основатель движения Superflat, поддерживающего японские художественные традиции и послевоенную культуру страны. Мураками продвигал многих своих коллег-современников, с некоторыми из них мы сегодня тоже познакомимся. «Субкультурные» произведения Такаси Мураками представлены на арт-рынках моды и искусства. Его провокационный My Lonesome Cowboy (1998-й год) был продан в Нью-Йорке на аукционе Sotheby’s в 2008-м за рекордные 15,2 миллиона долларов. Мураками сотрудничал со всемирно известными брендами Marc Jacobs, Louis Vuitton и Issey Miyake.

Тихо Асима и ее сюрреалистическая вселенная

Член художественной производственной компании Kaikai Kiki и движения Superflat (и та, и другое основаны Такаси Мураками) Тихо Асима известна своими фантастическими городскими пейзажами и странными поп-существами. Художница создает сюрреалистические мечты, населенные демонами, призраками, молодыми красавицами, изображаемыми на фоне диковинной природы. Ее произведения обычно крупномасштабны и печатаются на бумаге, коже, пластике. В 2006-м году эта современная японская художница участвовала в Art on the Underground в Лондоне. Она создала 17 последовательных арок для платформы – волшебный пейзаж постепенно превращался из дневного в ночной, из городского – в сельский. Это чудо расцвело на станции метро Gloucester Road.

Тихару Сима и бесконечные нити

Другая художница – Тихару Сиота – работает над широкомасштабными визуальными установками для конкретных достопримечательностей. Она родилась в Осаке, но сейчас живет в Германии – в Берлине. Центральные темы ее творчества – забвение и память, мечты и реальность, прошлое и настоящее, а еще – конфронтация тревоги. Самые знаменитые работы Тихару Сиоты – непроницаемые сети черной нити, охватывающие множество бытовых и личных предметов – таких как старые стулья, свадебное платье, сожженное фортепиано. Летом 2014-го года Сиота соединила пожертвованные ей туфли и ботинки (которых было более 300) нитками красной пряжи и подвесила их на крючки. Первая выставка Тихару в столице Германии прошла во время Берлинской художественной недели в 2016-м году и вызвала сенсацию.

Эй Аракава: везде, ни нигде

Эй Аракава вдохновлен состояниями перемен, периодами нестабильности, элементами риска, а его инсталляции нередко символизируют темы дружбы и коллективного труда. Кредо современного японского художника определяется перформативным неопределенным «везде, но нигде». Его творения всплывают в неожиданных местах. В 2013-м году работы Аракавы выставлялись на Венецианском биеннале и в экспозиции японского современного искусства в Музее искусств Мори (Токио). Инсталляция Hawaiian Presence (2014) была совместным проектом с нью-йоркской художницей Кариссой Родригес и участвовала в биеннале Whitney. В том же 2014-м году Аракава и его брат Тому, выступающие дуэтом под названием «United Brothers», предлагали посетителям Frieze London свое «произведение» «The This Soup Taste Ambivalent» с «радиоактивными» корнеплодами дайкона Фукусимы.

Коки Танака: взаимосвязь и повторения

В 2015-м Коки Танака был признан «Художником года». Танака исследует общий опыт творчества и воображения, поощряет обмен между участниками проектов и выступает за новые правила сотрудничества. Его установка в японском павильоне на Венецианском биеннале 2013-го года состояла из видео с объектами, превращающими помещение в платформу для художественного обмена. Инсталляции Коки Танака (не путайте с его полным тезкой-актером) иллюстрируют взаимосвязь между объектами и действиями, например, на видео присутствует запись простых жестов, выполняемых с обычными предметами (нож, нарезающий овощи, пиво, наливаемое в стакан, открытие зонта). Ничего существенного не происходит, но навязчивое повторение и внимание к мельчайшим деталям заставляют зрителя ценить мирское.

Марико Мори и обтекаемые формы

Еще одна современная японская художница, Марико Мори, «колдует» над мультимедийными объектами, сочетая видео, фотографии, предметы. Ей свойственны минималистское футуристическое видение и гладкие сюрреалистические формы. Повторяющейся темой творчества Мори является сопоставление западной легенды с западной культурой. В 2010-м году Марико основала Фонд Фау, образовательную культурную некоммерческую организацию, для которой она изготовила серию своих художественных инсталляций в честь шести обитаемых континентов. Совсем недавно постоянная установка Фонда «Кольцо: одна с природой» была водружена над живописным водопадом в Ресенде недалеко от Рио-де-Жанейро.

Риоджи Икеда: синтез звуков и видео

Риоджи Икеда – новый медиахудожник и композитор, чья работа, в основном, связана со звуком в разных «сырых» состояниях, от синусоидальных звуков до шумов с использованием частот на грани человеческого слуха. Его захватывающие инсталляции включают звуки, созданные компьютером, которые визуально преобразуются в видеопроекции или цифровые шаблоны. Аудиовизуальные арт-объекты Икеды используют масштаб, свет, тень, объем, электронные звуки и ритм. Известный тестовый объект художника состоит из пяти проекторов, которые освещают площадь 28 метров в длину и 8 метров в ширину. Установка преобразует данные (текст, звуки, фотографии и фильмы) в штрих-код и двоичные паттерны нулей и единиц.

Тацуо Миядзима и светодиодные счетчики

Современный японский скульптор и художник-монтажник Тацуо Миядзима использует в своем искусстве электрические схемы, видео, компьютеры и другие гаджеты. Основные концепции Миядзимы вдохновлены гуманистическими идеями и буддистскими учениями. Светодиодные счетчики в его установках непрерывно мигают в повторении от 1 до 9, символизируя путешествие от жизни к смерти, но избегая окончательности, которая представлена 0 (ноль никогда не появляется в работах Тацуо). Вездесущие цифры в сетках, башнях, схемах выражают интерес Миядзимы к идеям непрерывности, вечности, связи и потока времени и пространства. Не так давно объект Миядзимы «Стрела времени» был продемонстрирован на инаугурационной выставке «Незавершенные мысли, видимые в Нью-Йорке».

Нара Ёсимото и злые дети

Нара Ёсимото создает картины, скульптуры и рисунки, изображающие детей и собак – субъектов, в которых отражены ребячье чувство скуки и разочарования и яростная независимость, естественная для малышей. Эстетика работ Ёсимото напоминает традиционные книжные иллюстрации, это смесь беспокойной напряженности и любви художника к панк-року. В 2011-м году в Музее общества Азии в Нью-Йорке состоялась первая персональная выставка Ёсимото под названием «Yoshitomo Nara: Nobody"s Fool», охватывающая 20-летнюю карьеру современного японского художника. Экспонаты были тесно связаны с мировыми молодежными субкультурами, их отчужденностью и протестом.

Яёй Кусама и пространство, разрастающееся диковинными формами

Поразительная творческая биография Яёй Кусамы длится семь десятилетий. За это время удивительная японка успела изучить сферы живописи, графики, коллажа, скульптуры, кино, гравюры, экологического искусства, инсталляции, а также литературы, моды и дизайна одежды. Кусама разработала весьма своеобразный стиль точечного искусства, которых стал ее торговой маркой. Иллюзорные видения, представленные в работах 88-летней Кусамы (когда мир кажется покрытым разрастающимися диковинными формами), – это результат галлюцинаций, которые она испытывала с детства. Комнаты с красочными точками и «бесконечными» зеркалами, отражающими их скопления, узнаваемы, их не перепутаешь ни с чем иным.

Не смотря на то, что Японию во всем мире принято считать страной восходящих технологий, современное актуальное искусство не спешит разрывать связи с традицией. В Главном штабе Эрмитажа открылась выставка «Моно-но аварэ. Очарование вещей» грустное повествование о положении человека в пластмассовый век.

Моно-но аварэ - эстетический принцип характерный для японской культуры, который дал название выставке, означает печальное очарование вещей, чувство завороженности явной и неявной красотой вещей и явлений, с обязательным оттенком беспричинной грусти вызванной чувством иллюзорности и бренности всего видимого. Он неотъемлемо связан с традиционной японской религией синтоизмом. Синтоисты верят, что все вещи наделены духовной сущностью «ками». Она существует в любом объекте: и в дереве, и в камне. «Ками» бессмертны и включены в круговорот жизни и смерти, через которые все в мире постоянно обновляется.

И хотя современное искусство говорит на языке интернациональном, на японское современное искусство, представленное на этой выставке, лучше взглянуть под углом зрения их традиций.

Вводная инсталляция художника Хираки Сава заняла целую комнату, и представляет собой театр теней, где актеры домашняя утварь. Она построена по принципу детской железной дороги. Паровозик с фонариком проезжает по созданному художником ландшафту, луч света рождает из микро мира вещей - макро мир. И вот это уже березовая роща, а не вертикально стоящие карандаши; а это ЛЭП в полях, а не подвешенные прищепки; а перевернутый пластмассовый тазик с ручками - это туннель. Работа называется «Внутри», она была показана на Венецианской биеннале ранее.

Живопись Синисиро Кано можно назвать примитивным сюрреализмом. На натюрморте Кано в одной тарелке оказывается баскетбольный мяч, планета Земля и фрукты.

На картине нет самой картины, а лишь написанная маслом рама. На одном полотне фигурка божества в красном кимоно сочетается с повешенным на крючок красным полотенцем на другом. Не об иллюзорности ли мира эта живописная серия? Или, может, о том, что у каждой вещи есть «ками».

На картине Масая Тиба на фоне прекрасных джунглей две фигуры: ветшающие из белой материи атропоморфные существа едва напоминающие мужчину и женщину. Они закреплены на палках как восточные театральные куклы. Материя бренна, это лишь оболочка - словно хочет сказать нам автор. Другая его живописная работа «Спящий человек» об этом же. Человека на картине нет, есть только горстка вещей на тахте: старые фотографии и открытки, выращенные кактусы, перчатки, любимые кассеты, банка со специями и набор инструментов.

Художник Тэппэй Кануэдзи по такому же принципу «лепит» (built-up object) своего человека: бытовой мусор он склеивает в виде антропоморфного существа и покрывает белой краской.

На полу солью выложена огромная мандола, это традиционный для Японии храмовый ритуал, по-видимому, пришедший из буддизма. Дух захватывает от такой ювелирной работы не то лабиринта, не то карты загадочной земли и как хорошо, что в музее нет ветра. Эта инсталляция уникальна, художник делал ее несколько дней в стенах музея. Еще есть интересная японская традиция: перед поединком борцы сумо посыпают землю солью.

Инсталляция Хироаки Морита «Из «Эвиан» в «Вольвик»» открывает довольно интересную тему современную для Японии - переработка пластмассы. На стеклянной полке лежит бутылка с водой «Эвиан» тень от нее точно попадает в горлышко другой бутылки стоящей на полу фирмы «Вольвик». Создается иллюзия, что вода переливается из бутылки в бутылку. Абсурд на первый взгляд. Для японца эта концептуальная работа не только символизирует круговорот «ками», то есть духовной сущности, но и в прямом смысле принцип recycle - переработки вторсырья. Как островное государство Япония одна из первых научилась собирать, сортировать и перерабатывать пластмассовый мусор. Из получившегося материала повторно производятся не только новые бутылки и кроссовки, а даже создаются искусственные острова.

Инсталляция Тэппэй Кунэудзи на первый взгляд напоминает мусорную сортировочную станцию. Здесь разложены в разной последовательности пластмассовые предметы: совки, формочки, разные игрушки, вешалки, цветные зубные щетки, шланги, очки и другие. Присыпанные белым порошком, кажется, что они лежать здесь вечность. Когда ходишь среди этих знакомых предметов, но теперь не используемых, созерцая их уже отстраненно, складывается ощущение сродни медитации в саду камней. В своих фото коллажах Тэппэй Кунэудзи «мысленно» выстраивает из строительного мусора башенки. Но это не такие кинетические цепочки как у художественного дуэта Фишли и Вайса, а как буддистское священное строение, в котором камень держится на камне без скрепляющего материала.

Художник Суда Ёсихиро между стекол в окне музея с видом на Мойку поместил искусно сделанную деревянную розовую розу с одним опавшим лепестком. Глядя на эту очень тонкую и поэтичную интервенцию в музей, хочется начать говорить японскими стихами в жанре хокку, типа: «Зима. Даже роза в музее цветет навсегда».

Другая не менее поэтичная работа «Противоположность объема» Ониси Ясуаки отсылает к творчеству живописца средневековья и дзэнского монаха Тоё Сессю. Этот японский классик славится тем, что перенес в страну восходящего солнца китайский рисунок монохромной тушью.

Инсталляция Ясуаки представляет собой серый полиэтиленовый объемный силуэт горы, со спадающими на нее с потолка струями (словно дождевыми) застывшего жидкого пластика. Поговаривают, чтобы сделать «пустую» гору под ливнем, словно с монохромной картины Тоё Сессю, художнику пришлось построить гору из коробок, накрыть ее тонким полиэтиленом, а затем с потолка капать раскаленной пластмассой.

Напоследок, инсталляция Кэнго Кито: свисающие вниз гирлянды из цветных пластмассовых спортивных обручей, как будто «японский привет», привезенный в Россию к Олимпийским играм. Любопытно, что на выставке «Очарование вещей» пластик используется как материал, с помощью которого японские художники касаются не только экологических, но и духовных вопросов.

Тадасу Такаминэ. "Боже, храни Америку", 2002. Видео (8 мин. 18 сек.)

Двойная перспектива: Современное искусство Японии
Кураторы Елена Яичникова и Кэндзиро Хосака

Часть первая: «Реальность/Обычный мир». Московский музей современного искусства, гор. Москва, Ермолаевский пер., д. 17
Часть вторая: «Воображаемый мир/Фантазии». Московский музей современного искусства, гор. Москва, Гоголевский бульвар, д. 10

Московский музей современного искусства совместно с Японским фондом представляют выставку «Двойная перспектива: Современное искусство Японии», призванную познакомить широкую публику с современными японскими художниками.
Двойная перспектива — это два куратора из разных стран, две площадки музея и двухчастная структура проекта. Курируемая Еленой Яичниковой и Кэндзиро Хосака выставка объединяет работы более 30 художников разных направлений, работавших с 70-х годов XX века до настоящего времени. Проект состоит из двух частей — «Реальный мир/Повседневность» и «Воображаемый мир/Фантазии» — которые располагаются на площадках музея на Ермолаевском переулке, 17 и Гоголевском бульваре, 10.

Часть первая: «Реальность/Обычный мир»

В первой части выставки «Реальный мир/Повседневность» представлен взгляд японских художников на окружающий нас мир через обращение к мировой истории 20 века (Ясумаса Моримура, Ёсинори Нива и Юкэн Тэруя), размышления об устройстве современного общества (Dumb Type и Тадасу Такаминэ), взаимодействие с городским пространством (contact Gonzo и ChimPom) и поиски поэзии в повседневности (Cимабуку, Цуёси Одзава, Кохэй Кобаяси и Тэцуя Умэда). Ясумаса Моримура в серии видеоработ «Реквием» перевоплощается в различных исторических персонажей: Чаплина, писателя Юкио Мисиму и даже Ленина — и воссоздает эпизоды из их жизни. Другой участник проекта Тэцуя Умэда создает инсталляции из подручных средств, обычных вещей — таким образом, искусством становится самая банальная повседневность. На выставке будут показаны работы Йоко Оно — знаменитая «Cut Piece» в версии 1965 и 2003 годов и звуковая инсталляция «Cough Piece» (1961). Выставка представит произведения Кисио Суга — одного из центральных представителей движения Моно-Ха (Mono-Ha, в переводе «Школа вещей»), которое предложило японскую альтернативу западному модернизму. Фото-секция представит работы Тосио Сибата, Такаси Хомма и Лиэко Сига.

Яёй Кусама. "Я здесь, но нигде", 2000. Смешанная техника. Инсталляция в Maison de la culture du Japon, Париж.
Собрание автора

Произведения, составляющие вторую часть проекта, представят публике свободный, воображаемый мир в котором существуют все то, что мы не способны разглядеть в реальной жизни, все то, что находится за ее пределами. Работы художников этой части выставки отсылают к японской поп-культуре, миру фантазий, наивности, мифам и размышлениям о космогоническом устройстве мира. Каждый участник выставки вкладывает в понятие «воображение» свой собственный смысл. Так художник Таданори Ёкоо в своих отношениях с воображаемым миром делает главной темой своих работ исчезновение, а точнее «самоисчезновение». Похожий мотив прослеживается и в творчестве Яёй Кусама: проецируя свои фантазии на реальность, она создает мир, полный причудливых узоров. Гигантская скульптура «Дитя солнца» (2011) работы Кэндзи Янобэ была создана в страшное время, когда произошел взрыв на атомной электростанции «Фукусима-1». Его монументальный объект становится точкой пересечения воображений. Художник понимает, что опыт, пережитый на границе реального, станет толчком для создания нового мира. В части «Воображаемый мир/Фантазии» также представлены работы Ёситомо Нара, Такаси Мураками, Макото Айда, Хираки Сава и многих других.
Некоторые работы были созданы специально для выставки. Художник Ёсинори Нива для своего проекта «В московских квартирах разыскивается Владимир Ленин» (2012) приезжал в Москву для того, чтобы найти артефакты, связанные с личностью революционера в квартирах москвичей. Его работа — это видеодокументация его поисков и путешествий по Москве. Художник Тэцуя Умэда, чьи работы будут представлены одновременно на двух площадках, приедет в Москву для того, чтобы реализовать свои инсталляции на месте.
Эти две, на первый взгляд, несопоставимые части выставки призваны показать два полюса японского искусства, которые в действительности оказываются неотделимы друг от друга.
В рамках выставки также планируется проведение открытых мастер-классов и творческих встреч с участниками проекта. Пройдут лекции японского куратора Кэндзиро Хосака и художника Кэндзи Янобэ. Для России данная выставка впервые в подобном масштабе представляет современное японское искусство.

Ёситомо Нара. "Леденцово-синяя ночь", 2001. 1166,5 х 100 см. Холст, акрил
Фото: Ёситака Утида

Кисио Суга "Пространство разделения", 1975. Ветки и бетонные блоки. 184 x 240 x 460 см
Фото: Ёситака Утида

Кэндзи Янобэ. "Дитя Солнца", 2011. Стеклопластик, сталь, неон и др. 620 х 444 х 263 cm. Инсталляция в мемориальном парке Ezpo"70
Фото: Томас Сваб