В произведении Лермонтова «Герой нашего времени» поручик Вулич, встречается лишь в эпизоде «Фаталист». Но этого вполне хватило, чтобы показать натуру мужчины.

Если сравнивать двух героев, то можно легко найти много общего. Оба мужчины не признают дружбы и привыкли держаться сами по себе. И тому, и другому не знакомо слово страх. Вот только каждый из молодых людей по-своему относится к судьбе, и к жизни в целом.

Убежденный холостяк. Он считает, что в женитьбе нет ничего привлекательного уже потому, что сам брак вызывает у него чувство тоски. Вулич же наоборот женат. Он не привык рассказывать что-либо о своей личной жизни. Но то, что он не является дамским угодником, это однозначно. Мужчина не заводит романов и даже мимолетных отношений. Но все-таки, он имеет одну непреодолимую страсть. Этим пристрастием является игра в карты. Не сказать, что он очень удачлив за столом. Поручик, часто проигрывает, но от этого, азарт его лишь увеличивается.

Григорий Александрович менее азартен. Его, по сравнению с поручиком, одолевают другие пристрастия. Печорин очень любит женщин. Точнее любит добиваться их расположения. Тем самым он повышает свою заниженную самооценку.

Но сразу после того, как Печорин чувствует, что женщина влюблена в него, тут же отказывается от ее чувств и расстается навсегда. Это стало поводом для многих дуэлей, ведь завистников и обиженных на него было большое количество.

Вулич же, привык участвовать в спорах при помощи мушкета, только в боях с врагом. Ведь мужчина не привык на показ выставлять свои эмоции.

Оба мужчина смелые и беспринципные. В их действиях полно отваги и решимости. И все же оба были фаталистами. Печорин долго отрицал это обстоятельство. Однажды вечером он отчетливо разглядел в лице товарища знак смерти. По этому поводу, мужчины даже поспорили. Вулич зарядил оружие и выстрелил себе в висок. Пистолет дал осечку.

Никто из присутствующих не поверил, что мушкет заряжен. Тогда поручик выстрелил еще раз, но уже его целью стала висевшая на крючке фуражка. Он пытался доказать всем, что полон сил и будет долго жить, если только в бою его не встретит шальная пуля.

И все-таки Печорин утверждал, что Вулича ждет скорейшая неминуемая гибель. Он оказался прав. Той же ночью поручика убил пьяный казак. Он разрубил мужчину практически пополам шашкой.

Перед своей смертью Вулич успел произнести лишь одну фразу, в которой признавал правоту Печорина.

На этот раз молодой человек пожалел, что оказался прав. Он уважал характер и выдержку погибшего капитана.

На следующий день, Печорин тоже решил испытать судьбу. Он с помощью хитрости забрался в хату к пьяному казаку, оказывающему сопротивление, и задержал его. Печорин не пострадал. Видимо он стал искать после этого смерти, но так и не нашел ее.

Окончательно разочаровавшись в жизни, молодой человек отправился путешествовать в Персию, где по дороге его и убили. Печорину не было страшно умирать, ведь смысла в своей жизни, он так и не смог отыскать.

Вулич – второстепенный персонаж романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». В статье приведена информация о персонаже из произведения, цитатная характеристика.

Полное имя

Не упоминается. Скорее всего, не знал его достаточно близко, чтобы называть в своем журнале по имени.

Он был родом серб, как видно было из его имени. Наружность поручика Вулича отвечала вполне его характеру

Возраст

Неизвестно.

Отношение к Печорину

Нейтральное. Персонажи были мало знакомы.

Внешность Вулича

Наружность поручика Вулича отвечала вполне его характеру. Высокий рост и смуглый цвет лица, черные волосы, черные проницательные глаза, большой, но правильный нос, принадлежность его нации, печальная и холодная улыбка, вечно блуждавшая на губах его, – все это будто согласовалось для того, чтоб придать ему вид существа особенного, не способного делиться мыслями и страстями с теми, которых судьба дала ему в товарищи.

Говорили, однако, что жена полковника была неравнодушна к его выразительным глазам; но он не шутя сердился, когда об этом намекали.

Социальный статус

Наружность поручика Вулича отвечала вполне его характеру.

Дальнейшая судьба

Убит пьяным казаком.

– Вулич убит.
Я остолбенел.

Вулич шел один по темной улице: на него наскочил пьяный казак

Личность Вулича

Вулич крайне скрытный человек, выражающий только одну склонность — к игре.

никому не поверял своих душевных и семейных тайн;

вина почти вовсе не пил, за молодыми казачками, … он никогда не волочился.

придать ему вид существа особенного, не способного делиться мыслями и страстями с теми, которых судьба дала ему в товарищи.

Была только одна страсть, которой он не таил: страсть к игре. За зеленым столом он забывал все, и обыкновенно проигрывал; но постоянные неудачи только раздражали его упрямство.

Оригинальность Вулича

Вулич прослыл весьма оригинальным человеком. Он часто совершал поступки, которых никто не понимал.

все это будто согласовалось для того, чтоб придать ему вид существа особенного

Когда поручик Вулич подошел к столу, то все замолчали, ожидая от него какой-нибудь оригинальной выходки.

Скоро все разошлись по домам, различно толкуя о причудах Вулича

Храбрость Вулича

И в тоже время Вулич очень храбрый, временами безрассудный человек.

Он был храбр, говорил мало, но резко;

там была уж сильная перестрелка. Вулич не заботился ни о пулях, ни о шашках чеченских: он отыскивал своего счастливого понтера.

в ту минуту, как он коснулся стола, Вулич спустил курок… осечка! (он стрелял в себя на спор с )

Система образов «Героя нашего времени», как и вся художественная структура романа, подчинена прежде всего раскрытию образа главного героя, а также авторского замысла. Однако второстепенные действующие лица имеют вполне самостоятельное значение как полнокровные художественные типы.
Тема судьбы, предопределения и свободы человеческой воли является одной из важнейших сторон проблемы личности в «Герое нашего времени» и отражает одну из граней авторского замысла. Наиболее прямо эта проблема поставлена в главе «Фаталист», которая не случайно завершает роман, служит своего рода итогом нравственно- философских исканий героя, а с ним и автора. Данная тема особенно четко проработана в сопоставлении Вулич-Печорин.
Лермонтов неслучайно прибегает к подобному сравнению: как и Печорин, главный герой «Фаталиста» наделен внешней и внутренней исключительностью («...все придавало ему вид существа особенного...»), что отвечает авторскому замыслу и соответствует остроте и значимости проблематики повести. Страсть к игре, неудачи, упрямство, с которым он каждый раз начинал все сначала с надеждой выиграть, обличают в Вуличе что-то родственное Печорину, с его страстной «игрой» как своей собственной, так и чужой жизнью, судьбой. В «Фаталисте» Печорин «сражается» уже не с людьми, а с самой идеей Судьбы.
Итак, герои сходны в своем стремлении проникнуть за пределы обыденности, постичь значение власти Рока над человеком; однако их отношение к судьбе, фатуму противно.
Вуличу присущи характерные для поколения 30-х годов пассивность, чувство растворенности в собственной судьбе, утрата воли к жизни, «сильного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или судьбой». Отсюда страшная, даже болезненная игра героя со смертью.
Всю жизнь стремился Вулич оказаться сильнее фатума, вырвать у судьбы свой «выигрыш», и все-таки она победила его, подкараулив там, где он меньше всего ожидал встретиться с нею.
Печорин на первый взгляд такой же фаталист, недаром он решает «подобно Вуличу» испытать судьбу. Эпизод с пьяным казаком как бы воспроизводит опыт Вулича, если Вулич, как истинный фаталист в самом деле целиком вверяет Року и, полагаясь на предначертание без всяких приготовлений спускает курок пистолета, то Печорин действует совсем иначе в подобных обстоятельствах. Герой бросается в окно к казаку- убийце, заранее все взвесив и предусмотрев множество деталей. «Не прочел большой решимости в беспокойном взгляде» казака и потому решает напасть на него, пока тот не совсем опомнился. Потом Печорин предлагает есаулу заговор с казаком и одновременно с этим поставить «у дверей трех казаков, готовых ее выбить», наконец, герой до секунды рассчитывает момент прыжка). Таким образом, Печорин очень расчетлив в своем поступке. Это уже не слепой риск Вулича, а осмысленная храбрость. Если первый вступает в схватку с судьбой, то второй пытается «обмануть» ее. Печорин все подвергает сомнению («... я люблю сомневаться во всем...»), хорошо зная, «как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка». Литературовед Б.Т.Удодов писал: «Если можно говорить о фатализме Печорина, то как об особом «действенном» фатализме. Не отрицая наличия сил и закономерностей, во многом определяющих жизнь и поведение человека, Печорин не склонен на этом основании лишать человека свободы воли».
Таким образом, сопоставляя Вулича и Печорина, Лермонтов показывает, что человек по возможностям своим выше и шире предопределений судьбы; выражает мысль о неисчерпаемости личности. Неслучайно одну из итоговых фраз «Фаталиста» Лермонтов вписал в рукопись уже после ее завершения, видимо, придавая ей особый, ключевой смысл: «Офицеры меня поздравляли - и точно было с чем».
Параллельно с этим, сравнивая двух героев, автор решает еще одну нравственно-этическую проблему. Печорин заявляет: «И если точно есть предопределение..., почему мы должны давать отчет-в наших поступках?» Таким образом, герой (в отличие от Вулича) выступает в романе как духовно независимая личность, опирающаяся в своих действиях прежде всего на себя, на собственные разум и волю, а не на «небесные» предначертания. Отчет в поступках, в первую очередь перед самим собой одновременно увеличивает не только меру личной свободы, но и ее ответственности - и за свою судьбу, и за судьбы мира. Об этом Печорин говорил еще после дуэли с Грушницким, причисляя себя к тем, кто во всем имеет смелость взять на себя всю тягость ответственности», не перелагая ее на обстоятельства.
Итак, образ Вулича служит более полному раскрытию центрального персонажа и, следовательно, авторского замысла: на данном сравнении Лермонтовым прорабатывается одна из основных проблем романа- тема судьбы, власти Рока над Человеком; также Лермонтовым показаны противоречивые черты поколения 30-х годов: с одной стороны пассивность, слепая вера в избранность человека судьбой; с другой - позиция действенная, попытка противостоять фатуму. Кроме того, сопоставляя Вулича и Печорина, Лермонтов подчеркивает одно из свойств высокоразвитой независимой личности - способность отвечать за собственные поступки перед судом своей совести, не ссылаясь на внешние обстоятельства.

Роман Лермонтова «Герой нашего времени» по праву называют не только социально-психологическим, но и нравственно-философским романом, а потому философские вопросы органично входят в него. Основная идея романа - поиск места сильной личности в жизни, проблема свободы человеческого действия и роли судьбы, ее ограничивающей.

Вопрос о свободе человеческой воли и предопределении, судьбе так или иначе рассматривается во всех частях романа. Печорин ни на минуту не свободен от вопроса: «Зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначенье высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные; но я не угадал этого назначенья, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных».

И все же развернутый ответ на вопрос о степени свободы человека в мире, о роли судьбы в его жизни и о существовании предопределения ставится в заключительной части романа - философской повести «Фаталист».

Фаталист - человек, верящий в предопределенность всех событий в жизни, в неотвратимость судьбы, рока, фатума. В духе своего времени, подвергающего пересмотру коренные вопросы человеческого существования, Печорин пытается решить вопрос, предопределено ли высшей волей назначение человека или человек сам определяет законы жизни и следует им.

Повесть начинается с философского спора о существовании предопределения, который завязывает сюжет «Фаталиста». Оппонентом Печорина в нем выступает поручик Вулич, представленный как человек, связанный с Востоком: он серб, выходец из земли, находившейся под властью турок, наделен восточной внешностью. Он не только фаталист, но и игрок, а это, с точки зрения спора о предопределении, очень важно. Азартные игры, которыми он страстно увлекается, ставят выигрыш полностью в зависимость от случая. Это позволяет связывать вопросы выигрыша или проигрыша с судьбой - фортуной. Показательно, что Печорин тоже увлекается карточной игрой.

Но игрок может воспринимать себя в романтическом духе - как человека, вступающего в поединок с Роком, бунтаря, возлагающего надежду на свою волю. А может, наоборот, подобно фаталисту Вуличу, верить, что все зависит от Судьбы, таинственной и скрытой от очей. При этом обе позиции в равной мере не исключают личной храбрости, активности и энергии.

Именно с этих позиций - романтической и фаталистической - Печорин и Вулич заключают пари. Вулич, верящий, что «судьба человека написана на небесах», смело решает испытать свою судьбу: он стреляет в себя из заряженного пистолета - но пистолет дает осечку. Когда же он опять взводит курок и стреляет в висящую над окном фуражку, пуля пробивает ее.

Интересно замечание Печорина в конце этого эпизода: «Вы счастливы в игре», - говорит он Вуличу. «В первый раз отроду», - отвечает тот. И действительно, оказывается, что это и был первый и последний случай его везения. Ведь той же ночью, возвращаясь домой, он был убит пьяным казаком. И опять мы должны вернуться к пари Печорина и Вулича. Ведь эта смерть была предсказана Печориным еще до выстрела Вулича: «Вы нынче умрете!» - говорит ему Печорин. И недаром Вулич «вспыхнул и смутился», когда уже после счастливого окончания пари Печорин, утверждающий, что он теперь верит в предопределение, говорит: «Только не понимаю теперь, отчего мне казалось, будто вы непременно должны нынче умереть». Все последующее служит как бы иллюстрацией тезиса: «От судьбы не уйдешь».

Казалось бы, спор закончен, пари и то, что за ним последовало, лишь подтвердило существование предопределения, судьбы. Более того, сам Печорин испытывает судьбу, решаясь разоружить пьяного казака, убийцу Вулича. «…У меня в голове промелькнула странная мысль: подобно Вуличу, я вздумал испытать судьбу», - говорит Печорин.

Таким образом, по мере развития действия «Фаталиста» Печорин получает троекратное подтверждение существования предопределения, судьбы. Но вывод его звучит так: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера; напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает».

Он ощущает в себе, в своем времени освобождение от слепой веры предков, принимает и отстаивает открывшуюся свободу воли человека, однако знает при этом, что его поколению нечего принести на смену «слепой вере» предыдущих эпох. И все же проблема существования предопределения, поставленная Лермонтовым в этой повести, носит, главным образом, философский характер. Она составляет часть философской концепции писателя об отношении Востока и Запада, которая отразилась во всем его творчестве. Вера в предопределение свойственна человеку восточной культуры, вера в собственные силы - человеку Запада.

Печорин, разумеется, ближе к человеку западной культуры. Он считает, что вера в предопределение - черта людей прошлого, современному человеку они кажутся смешными. Но в то же время герой думает о том, «какую силу воли придавала им» эта вера. Его оппонент поручик Вулич представлен как человек, связанный с Востоком: он серб, выходец из земли, находившейся под властью турок, наделен восточной внешностью.

Повесть как будто оставляет открытым вопрос о существовании предопределения. Но Печорин все-таки предпочитает действовать и собственными поступками поверять ход жизни. Фаталист повернулся своей противоположностью: если предопределение и существует, то это должно делать поведение человека только активнее. Быть просто игрушкой в руках судьбы унизительно. Лермонтов дает именно такое толкование проблемы, не отвечая однозначно на мучивший философов того времени вопрос.

Таким образом, философская повесть «Фаталист» играет в романе роль своеобразного эпилога. Благодаря особой композиции романа, он заканчивается не смертью героя, о которой было сообщено в середине произведения, а демонстрацией Печорина в момент выхода из трагического состояния бездействия и обреченности. Здесь впервые герой, разоружающий пьяного казака, убившего Вулича и опасного для других, совершает не какое-то надуманное действие, призванное лишь развеять его скуку, а общеполезный поступок, притом не связанный ни с какими «пустыми страстями»: тема любви в «Фаталисте» выключена вовсе.

На первое место вынесена главная проблема - возможностей человеческого действия, взятая в самом общем плане. Именно это и позволяет закончить на мажорной ноте, казалось бы, «грустную думу» о поколении 30-х годов XIX века, как назвал роман «Герой нашего времени» Белинский.

Тем не менее путь поисков уже указан, и в этом огромная заслуга Лермонтова не только перед русской литературой, но и перед русским обществом. И сегодня, решая вопрос о судьбе и ее роли в жизни человека, мы невольно вспоминаем Лермонтова и героя его романа. Конечно, вряд ли кто-то из нас, живущих в наше время, пойдет на такой смертельный эксперимент, но сама логика решения вопроса о судьбе, предложенная в «Фаталисте», я думаю, может оказаться близка многим. Ведь «кто знает наверное, убежден ли он в чем или нет?.. И как часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка!..»

Роль образа Вулича в романе М.Ю.Лермонтова “Герой нашего времени”

Система образов романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени», как и вся художественная структура романа, подчинена, прежде всего, раскрытию авторского замысла через образ главного героя. Однако второстепенные персонажи самоценны, имеют вполне самостоятельное значение как полнокровные художественные типы.
Тема судьбы, предопределения и свободы воли выступает главной в лермонтовском произведении и отражает одну из граней авторского замысла. Наиболее ярко этот вопрос стоит в повести «Фаталист». Не случайно она завершает роман и является своеобразным итогом нравственно – философских исканий героя, а с ним и автора.
Тему судьбы можно раскрыть в сопоставлении образов Вулича и Печорина. Главный персонаж «Фаталиста», как и главный герой всего романа, ощущает свою необычность, исключительность.
Страсть к игре в самом широком смысле – азартным играм, игре со смертью и игре с чувствами, упрямство, с котором поручик каждый раз начинает с надеждой выиграть, обличают в Вуличе нечто необычайно близкое, чем-то родственное Печорину, с его странной игрой с собственной жизнью. Печорин подвергает себя огромной опасности, похищая Бэлу, выслеживая контрабандистов, соглашаясь на дуэль с Грушницким, и обезвреживая пьяницу казака. В этом отношении Вулич – двойник Печорина.
Однако в «Фаталисте Печорин сражается уже не с людьми и обстоятельствами, а с самой идеей судьбы, пытаясь доказать Вуличу и себе, что «нет предопределения», что «часто мы принимаем за убеждение обман чувств или промах рассудка». И здесь «фаталист» Вулич рассматривает в противопоставлении «скептику» Печорину, является идейным антиподом.
Таким образом, герои сходятся в своем единодушном стремлении проникнуть за пределы обыденности, постичь значение Рока и силу его власти над человеком. Но мы видим, что их отношение к судьбе, фатуму противоположено.
Кроме того, Вуличу присущи характерные для молодого поколения тридцатых годов девятнадцатого века духовная пассивность, чувство растворенности в собственной судьбе, утрата воли к жизни, «сильного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою». Отсюда странная болезненная игра героя со смертью. Всю сою жизнь Вулич стремился оказаться сильнее фатума. Но вскоре из-за своих бессмысленных игр он погибает. Его убивает казак.
В описании этой страшной и нелепой смерти выражается авторская ирония над определенным героем и слабостью человеческой природы вообще, но одновременно раскрывается и трагедия целого поколения людей, особая духовная «болезнь» эпохи.
Печорин тоже кажется фаталистом, недаром он тоже решает «испытать судьбу».
Однако если Вулич, как истинный фаталист, действительно полностью вверяется року и полагается на предначертание, безо всяких приготовлений спускает курок пистолета в эпизоде у майора, то Печорин в подобных обстоятельствах действует совсем иначе. Он бросает в окно казаку – убийце, заранее продумав план действий и предусмотрев множество деталей.
Сопоставляя этих героев автор пытается решить вопрос человеческой свободы. Так, Печорин заявляет: «И если точно есть предопределение…, почему мы должны давать отчет в наших поступках?» Тем самый герой, в отличие от Вулича, выражает позицию духовно независимой личности, которая в своих мыслях и действиях опирается прежде всего на собственный разум и волю, а не сомнительные «небесные» предначертания. Одновременно с этим, отчет человека во всех своих словах и поступках в первую очередь перед самим собой увеличивает не только меру его личной свободы, но и личной ответственности – за жизнь свою, за судьбу мира.
Об этом Печорин говорил еще после дуэли с Грушницким, причисляя себя к тем, кто имеет «смелость взять на себя всю тягость ответственности», не перекладывая ее на обстоятельства. Вспомним также разговор с Вернером перед дуэлью, в котором герой замечает: «во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его…»
Итак образ Вулича служит всестороннему раскрытию характера центрального персонажа романа и, следовательно, воплощением всего авторского замысла.
Наконец, введение Вулича в систему образов романа позволяет автору наиболее полно и достоверно изобразить социально – духовные противоречия тридцатых годов: его пассивность, слепую веру в избранность человека судьбой и, одновременно, действенную позицию части этого поколения в попытке противостоять предопределенности