Стравинский симфония псалмов анализ. Стравинский симфония псалмов. Стравинский. «симфония псалмов»

В 1930 г. Бостонский оркестр отмечал свой пятидесятилетний юбилей. Эту знаменательную дату предполагалось отметить многочисленными концертами, на которых в числе прочих произведений исполнялись бы и новые – специально для этого торжества созданные. Сергей Кусевицкий, возглавлявший в то время Бостонский оркестр, обратился с этой целью к наиболее известным композиторам эпохи – , Артюру Оннегеру, Паулю Хиндемиту. Был среди этих композиторов и . Его особенно порадовал тот факт, что ничем, кроме назначенного срока, свободу его творчества при этом не ограничивали, а крупное произведение для симфонического оркестра он хотел создать давно.

Но какое это должно быть произведение? С одной стороны, хотелось, чтобы это был именно симфонический цикл с его целостностью, а не сюита, с другой – его не привлекали устоявшиеся формы симфонии, унаследованные от XIX столетия. Композитору представляется произведение с богатым использованием полифонических приемов, и это определяет особый состав исполнителей. Он решает использовать ансамбль весьма оригинального состава – например, в нем нет ни скрипок, ни альтов, которые казались автору излишне эмоциональными, струнные представлены только виолончелями и контрабасами, нет флейты – зато флейт-пикколо целых пять, присутствует такой экзотический инструмент, как труба-пикколо, участвуют два фортепиано. Этот инструментальный состав дополняется двумя хорами – мужским и хором мальчиков, заменяющим женские голоса (от последних отказался по той же причине, что и от скрипок). Но при этом нельзя сказать, что инструментальный ансамбль этим хорам аккомпанирует – и хоры, и инструменты становятся равноправными составляющими полифонической ткани (по словам автора, образцом ему послужили «старые мастера контрапунктической музыки», обращавшиеся с голосами певцов и инструментами «как с равными величинами»).

Тем не менее, не хотел, чтобы хор пел без слов, и подходящий текст находится – псалтырь. Композитор выбирает три псалма – 38-й с его мольбой о спасении, 39-й, содержащий благодарение за Господню милость, и 150-й, где возглашается хвала Господу. Произведение было названо Симфонией псалмов, причем образцом для композитора становится не только и даже не столько католическое, сколько православное церковное пение (хотя для последнего и не характерны контрапунктические приемы) – он даже начинал сочинять хоровые партии на церковнославянский текст, но позже все-таки отдал предпочтение латинскому.

Первая часть симфонии («Услышь молитву мою, Господи!») отличается драматизмом. Первая тема выдержана в беспокойном движении мелких длительностей. Вторая, состоящая всего из трех ступеней, сурово интонируется хором. Начинает тему детский хор (альты), затем она подхватывается всеми прочими голосами. В ходе развития и контрастного сопоставления тем в хоровой партии появляются более широкие интервалы.

Вторая часть представляет собою двойную фугу. Экспозицию первой темы – холодной, сдержанной – проводят пять флейт-пикколо и гобой. Ей контрастирует вторая тема, с которой поочередной вступают все четыре хоровые партии, начиная с сопрано. В целом вторую часть отличает светлый колорит, естественный для благодарственной молитвы.

Третья часть открывается медленным вступлением, после которого хор возглашает: «Аллилуйя!» Дальнейшее первоначально сочинялась на текст «Господи, помилуй!» – и здесь представлялась православная икона, изображающая Христа-младенца с державой и скипетром. Средний раздел отличается особой активностью – композитор пояснял, что триольное движение у фортепиано и валторн ассоциируется с колесницей, на которой возносится на небеса пророк Илия. Две волны развития приводят к двум кульминационным точкам, вторая из которых отличается большей мощью. В коде хор проводит остинатную мелодию на фоне инструментальной фактуры, имитирующей звон колоколов.

Хотя произведение создавалось к юбилею Бостонского оркестра, мировую премьеру осуществил не он – состоялась она 13 декабря 1930 г. в Брюсселе, дирижировал Эрнест Ансерме. Шестью днями позже состоялась американская премьера – в исполнении Бостонского оркестра.

Музыкальные Сезоны

Истоки трактовки Стравинским вокально-симфонического жанра следует искать в Симфонии псалмов . Вот как пояснил это сам композитор: «...я остановился на хоровом и инструментальном ансамбле, в котором оба эти элемента были бы равноценны и ни один не преобладал над другим. В этом смысле моя точка зрения на взаимоотношения вокальных и инструментальных частей совпала со взглядами старых мастеров контрапунктической музыки, которые обращались с ними как с равными величинами, не сводя роль хоров к гомофонному пению и функции инструментального ансамбля - к аккомпанементу». Именно контрапунктическая манера, уравнивающая в правах вокальное и инструментальное начала, станет основой, на которой возникнут вокально-симфонические сочинения Стравинского.

Для Симфонии псалмов ее автор выбрал из псалтыря фрагменты XXVIII и XXXIX псалмов и целиком CL псалом. Тексты даны на латинском языке, но весьма примечательно, что слова «Laudate Dominum» изначально звучали для Стравинского как «Господи, помилуй», и вообще, он часть своей хоровой симфонии сперва сочинил на славянский текст. Псалмы Давида, на которых он остановился, - это редкостные образцы древней поэзии, в них повествуется о душевном страдании, скорби, мольбе, восторге.

Стравинский начал сочинять с третьей части - «Laudate Dominum». В ее быстром разделе определяется тематический интервальный комплекс, характерный для всей симфонии. В дальнейшем композитор писал части этого произведения в обратном порядке: от третьей ко второй и затем к первой. Вначале он намеревался сочинять для мужского хора и оркестра духовых, но в итоге его замысел реализовался в симфонии для хора «монастырского» состава (мальчики и мужчины) и оркестра без скрипок и альтов, но с двумя роялями и арфой.

В первой части хоральная григорианская тема у хора находит отнюдь не каноническую инструментальную «оправу». Появлению темы предшествуют острые, акцентированные, отрывистые аккорды и инструментальные наигрыши, жесткость которым придают диссонирующие «мерцания» тонов b-h, b-a . После вступления хора эти наигрыши составляют остинатную фигуру сопровождения. Драматический контраст хоровой кантилены - «ламентозных», молящих интонаций - и неумолимой моторики остро стаккатированного движения определяет всю часть. Ее можно назвать токкатой или прелюдией; ее токкатные эпизоды сродни «плесканиям» первой части Симфонии в трех движениях, предвосхищая их (кстати, здесь и там сходны роли двух роялей и арфы, трактованных ударно). Григорианская кантилена окрашивается вполне современной тревогой.

Вторая часть представляет собой двойную фугу с раздельной экспозицией тем, порученных в одном случае инструментам, в другом - хору. Сам Стравинский говорил о двух фугах - инструментальной и вокальной, идущих одна за другой, а затем сочетающихся. Тема инструментальной фуги основывается на интервальном абрисе фигураций из первой части. Техника мотивных «перемещений» - вариантных, ритмических - не заслоняет того, что эта тема по своему интонационному контуру (обыгрывание септимы) идет от композиций баховской эпохи. Однако Стравинский осовременивает ее, используя не уменьшенную септиму (характерную для Баха и Генделя), а большую, а затем сексту, равновеликую уменьшенной септиме. Излагающий тему гобой и поддерживающие его флейты имитируют звучание высокого регистра органа. Далее (цифра 5) вступает хор с темой, в основе которой лежит риторическая фигура кварты. Она напоминает распевные, со славянским колоритом, темы фуг Баха (es-moll, b-moll из первого тома «Хорошо темперированного клавира»), вся ее природа чисто русская (во многом это связано с опеванием устоев темы). При вступлении темы инструментальная фуга продолжает свое развитие, контрапунктируя вокальной. На момент стретты вокальной фуги Стравинский оставляет только хор a cappella, завоевывая низкие регистры. С них начнется свободная реприза фуги (тромбоны, низкое дерево, виолончели и контрабасы), в которой вокальное и инструментальное начала, оставаясь абсолютно равноправными, образуют сложнейшую контрапунктическую ткань (цифра 14). Завершает вторую часть псалмодирование хора в унисон.

Третья часть - самая большая в Симфонии псалмов (по длительности звучания она примерно равна первой и второй частям вместе взятым), в ней особенно рельефны тематические связи всей симфонии. Открывает ее хор возгласом «Alleluia» (ракоход этого возгласа станет источником тематизма коды - цифра 22). В повторяющемся призыве «Laudate Dominum» соединяются полутон и кварта из первой и второй частей. В сопровождении этого призыва у фортепиано и арфы намечается остинатная басовая фигура, роль которой в последующем - передать восторг, ликование посредством имитации «звонности». Далее идет быстрый раздел явно инструментального характера. Стравинский опирается на многослойную музыкальную конструкцию, которую составляют ритмическая формула

Тема у трубы и арфы, хроматические ходы у струнных, аккорды духовых и линия литавр. И все эти тематические пласты развиваются по принципу остинато, «распухая», как в «Весне священной», и достигая грандиозного нарастания. Дважды повторяется чередование просьбы «Laudate Dominum» и инструментального эпизода. Вторая фаза Allegro еще динамичнее. Об этом Allegro Стравинский писал, что оно «было вдохновлено видением колесницы Ильи-пророка, возносящейся на небеса». В нем есть нечто языческое, стихийное. Стравинский писал Псалом CL «как песню для танца», поясняя, что «Давид плясал перед ковчегом». Отсюда в Allegro буйство ритмов, тембров, ударности. В связи с этим вспоминаются строки из «Летописи» Римского-Корсакова, посвященные его Воскресной увертюре: в ней «соединились воспоминания о древнем пророчестве, о евангельском повествовании и общая картина пасхальной службы с ее „языческим веселием". Скакание и плясание библейского царя Давида перед ковчегом разве не выражает собой настроения одинакового порядка с настроением идоло-жертвенной пляски? Разве русский православный перезвон не есть плясовая инструментальная музыка?» Примерно те же ассоциации вызывает Allegro Стравинского, не говоря уже о том, что в нем возникают параллели с разнообразными русскими звонами - например, из той же увертюры Римского-Корсакова или «Славься» Глинки. Это Allegro переходит в тихую юбиляцию - умиротворяющую коду, в благовесте которой вновь слышатся отголоски культовых сочинений Глинки («Иже херувимы») и Рахманинова (Шестипсаломие из Всенощного бдения).

Таким образом, Стравинский, избрав отправной точкой псалмы, насыщает свою симфонию высочайшей духовностью, идущей от многовековых традиций западно-европейской и русской культуры - не только григорианского хорала и православных песнопений, но и вокального и инструментального письма баховской эпохи, культовой музыки и симфонизма Глинки, Чайковского, Римского-Корсакова, Рахманинова, русских звонов, плясового неистовства. Этот полилог культур композитор приводит к поразительному единству на основе своего индивидуального стиля.

Состав оркестра: 5 флейт-пикколо, 4 гобоя, английский рожок, 3 фагота, контрафагот, 4 валторны, 4 трубы, труба-пикколо, 3 тромбона, туба, литавры, большой барабан, арфа, 2 фортепиано, виолончели, контрабасы, хор мальчиков и мужской хор.

История создания

Симфония псалмов возникла как произведение «на случай». В 1930 году отмечал свое пятидесятилетие один из лучших симфонических оркестров планеты - Бостонский. Торжественную дату было решено отметить се­рией фестивалей, на которых, в числе другой музыки, должны были ис­полняться и произведения, созданные специально для этих торжеств. Руководитель оркестра Сергей Кусевицкий обратился с заказами к круп­нейшим композиторам мира: Стравинскому, Прокофьеву, Онеггеру и Хиндемиту. «Мысль о создании крупного симфонического произведения меня давно уже занимала, - писал Стравинский, - поэтому я охотно принял это предложение - оно вполне отвечало моим желаниям. Мне дана была полная свобода в выборе форм и средств исполнения. Я был связан только сроком сдачи партитуры, к тому же вполне достаточным.

Меня мало соблазняла форма симфонии, завещанная нам XIX веком... Мне захотелось создать здесь нечто органически целостное, не сообра­зуясь с различными схемами, установленными обычаем, но сохраняя циклический порядок, отличающий симфонию от сюиты... В то же вре­мя я думал о звуковом материале, из которого мне предстояло строить свое здание. Я считал, что симфония должна быть произведением с боль­шим контрапунктическим развитием, для чего необходимо было расши­рить средства, которыми я мог бы располагать. В итоге я остановился на хоровом и инструментальном ансамбле, в котором оба эти элемента были бы равноценны и ни один не преобладал над другим. В этом смысле моя точка зрения на взаимоотношения вокальных и инструментальных час­тей совпала со взглядами старых мастеров контрапунктической музыки, которые обращались с ними как с равными величинами, не сводя роль хора к гомофонному пению и функции инструментального ансамбля - к аккомпанементу. Что же касается слов, то я искал их среди текстов, написанных специально для пения, и... первое, что мне пришло в голо­ву, это обратиться к псалтырю».

В симфонии использованы тексты трех псалмов - 38-го, 39-го и 150- го. Первый из них - обращение грешника к Господнему милосердию, мольба о спасении; второй - благодарность за полученную милость; тре­тий - гимн хвалы и славы Всевышнему (Аллилуйя). По собственному признанию Стравинского, заметный отпечаток на музыку наложили «ран­ние воспоминания о церковной музыке в Киеве и Полтаве»: создавая Сим­фонию псалмов, композитор исходил именно из православного, а не като­лического богослужения. Не случайно начал сочинять он на славянские тексты, и лишь позднее перешел на латынь, на которой и исполняется сим­фония. Состав исполнителей несколько необычен. Стравинский убрал из оркестра наиболее эмоционально открытые инструменты - скрипки, аль­ты и кларнеты. С этой же целью партии сопрано и альтов поручены не женским, а детским голосам с их чистым холодноватым тембром.

Симфония псалмов, «посвященная Бостонскому симфоническому ор­кестру по случаю 50-летия его основания», впервые прозвучала почти одновременно - в Брюсселе под управлением Э. Ансерме 13 декабря 1939 года и в Бостоне 19 декабря - под управлением С. Кусевицкого.

Музыка

Первая часть - Прелюдия - «Услышь мою молитву, о Господи!» Дра­матично звучат резкие возгласы оркестра, чередующиеся с беспокой­ным, хотя и ровным бегом шестнадцатых у гобоя, фагота, затем форте­пиано (первая тема). Далее вступает хор, сурово звучит скупая, всего из двух-трех звуков, мелодия (вторая тема). Дважды запевают альты, по­том истово подхватывают остальные голоса. Характер пения меняется: у хора появляются широкие интервалы, распев. Контрастные образы сопоставляются дважды, развиваясь, они достигают мощной кульмина­ции. Аскетически звучащая реприза завершает часть.

Вторая часть написана в форме двойной фуги. Экспозиция первой темы поручена двум гобоям и пяти флейтам. Она звучит прозрачно, чуть хо­лодновато. Сопрано, альты, тенора и басы поочередно вступают со вто­рой темой, контрастной первой. Музыка носит лирический, светлый характер.

Третья часть симфонии открывается медленным вступлением. Пол­нозвучный аккорд духовых инструментов, а следом хор возглашает: «Аллилуйя!». Это заставка. Далее звучит вступление. «Остальная часть медленной интродукции, «Laudate Dominum», была первоначально сочинена на слова «Господи, помилуй». Этот раздел является молитвой перед русской иконой младенца Христа с державой и скипетром», - пишет Стравинский. Центральный раздел части ознаменован поступа­тельным движением, все более активным. Композитор вспоминает об аллегро третьей части: «Никогда я раньше не писал чего-либо столь бук­вально, как триоли у валторн и рояля, внушающие представление о ко­нях и колеснице» (Илья-пророк, возносящийся на небеса). Достигается кульминация, после которой наступает момент сосредоточенности. Зву­чит «Аллилуйя», и начинается новое восхождение, которое стремится к еще более мощной кульминации. Величественная кода открывается ти­хими, постепенно разрастающимися звучностями, которые подводят к остинатной теме, интонируемой хором на фоне мерных «колокольных звонов». «Заключительный хвалебный гимн должен казаться как бы нис­ходящим с небес», - говорит композитор. Завершает симфонию арка, перекинутая от начала третьей части - медленные «Аллилуйя» и «Laudate Dominum». Последнее слово хора затухает на просветленном до-мажорном аккорде.

Игорь Стравинский - легендарная фигура в музыке XX века. За долгую жизнь этому композитору удалось использовать все достижения современной авангардной музыки. Русская народная песня , богатство ее ритмико-мелодической структуры были для Стравинского источником создания собственной мелодики фольклорного типа. Стравинский никогда не был просто эпигоном каких-либо стилей. Напротив, любая стилистическая модель преображалась им в исключительно индивидуальное творение. Стравинский утверждал, что его музыка словно развивается сама по себе, но все же и в ней содержатся идеи, доступные всеобщему восприятию.
Творчество Стравинского отличается образно-стилистической множественностью, однако подчинѐнной в каждый творческий период своей стержневой тенденции. В русский период (1908-начала 20-х гг.), вершинными произведениями которого являются балеты «Жар-птица», «Петрушка», «Весна священная», хореографические сцены «Свадебка» (1917, окончательный вариант 1923), Стравинский проявлял особый интерес к древнейшему и современному ему русскому фольклору, к ритуальным и обрядовым образам, к балагану, лубку. В эти годы формируются принципы музыкальной эстетики Стравинского, связанные с
«театром представления», закладываются основные элементы музыкального языка «попевочный» тематизм, свободный метроритм, остинатность, вариантное развитие и т.д.
В следующий, т. н. неоклассицистский, период (до начала 1950-х гг.) на смену русской тематике пришла античная мифология, существенное место заняли библейские тексты. Стравинский обращался к различным стилевым моделям, осваивая приѐмы и средства европейской музыки барокко (опера-оратория «Царь Эдип»,
1927), технику старинного полифонии («Симфония псалмов» для хора и оркестра, 1930) и др. Названные сочинения, а также балет с пением «Пульчинелла» (на темы Дж. Б. Перголези, 1920), балеты «Поцелуй феи»
(1928), «Орфей» (1947), 2-я и 3-я симф. (1940, 1945), опера «Похождения повесы» (1951) - не столько высокие образцы стилизации, сколько яркие оригинальные произведения (используя различные историко- стилистические модели , композитор в соответствии со своими индивидуальными качествами создаѐт современные по звучанию произведения).
Поздний период творчества (с середины 1950-х гг.) характеризуется преобладанием религиозной тематики
(«Священное песнопение», 1956; «Заупокойные песнопения», 1966, и др.), усилением роли вокального начала
(слова), свободным использованием додекафонной техники (однако в рамках присущего Стравинскому тонального мышления). При всей стилистической контрастности творчество Стравинского отличается единством, обусловленным его русскими корнями и наличием устойчивых элементов, проявляющихся в произведениях разных лет. Стравинский принадлежит к числу ведущих новаторов 20 века. Он одним из первых открыл новые музыкально-структурные элементы в фольклоре, ассимилировал некоторые современные интонации (напр., джазовые), внѐс много нового в метроритмическую организацию, оркестровку, трактовку жанров. Лучшие сочинения Стравинского существенно обогатили мировую культуру и оказали воздействие на развитие музыки 20 века.
Один из крупнейших композиторов XX столетия, Игорь Федорович Стравинский оставил наследие, поразительное по ширине замыслов, по разнообразию жанров, по многогранности интересов. Огромное количество произведений создано им на протяжении более чем 65-летнего творческого пути. Оперы и балеты, симфонии и концерты, пьесы вокальные и инструментальные, своеобразные синтетические формы...
Сочинения,
в
которых
воссоздается
древняя
Русь,
основанные
на
глубоко
самобытном
претворении национального фольклора, и музыка, являющаяся данью восхищения композиторами прошлого...
Сочинения, вдохновленные античными мифами и библейскими текстами, народными сказками - и гравюрами
XVIII века... Сочинения, продолжающие традиции Римского-Корсакова , и «варварски-скифские», неоклассические и додекафонные...
Весь чрезвычайно продолжительный творческий путь Стравинского принято разделять на три периода.
Первый из них - «русский». Он ознаменован безраздельным господством русской тематики - будь то народная сказка, языческая обрядовость, городские бытовые сцены или пушкинская поэма. Именно в этот период создаются «Петрушка», «Жар-птица», «Весна священная», «История солдата», «Байка про Лису, Петуха, Кота да Барана», «Мавра», «Свадебка». Мир русской ярмарки с ее озорными плясками, балаганами, уличными наигрышами шарманки и гармоники нашел свое яркое отражение в "Петрушке"; на фоне праздничного разгула толпы представлены трагические смятения кукольного героя Петрушки, обманутого ветреной
Балериной. Впечатление оглушительного взрыва произвела музыка "Весны священной" - балета, рисующего картины языческой Руси. "Весна священная" ознаменовала начало нового этапа в истории мировой музыки.
Стремясь передать "варварский" дух далекой древности, автор применил неслыханно дерзкие созвучия,

стихийные ритмы, буйные оркестровые краски. В ряде его сочинений использованы необычные ритмы, оригинальные инструментальные эффекты.
Второй период, начало которого падает на 20-е годы, известен как «неоклассический». Охватывающий более
30 лет, он особенно характерен многообразием манер и «истоков»: Стравинский как бы внутренне перерабатывает музыку Баха и Люлли, Пепрголези и Гайдна, Моцарта и Вебера, Бетховена и Чайковского, создавая по их «моделям» музыку самобытную и современную - Симфонию До мажор и Симфонию в трех частях, балет «Апполон Мусагет» и мелодраму «Персефона», Скрипичный концерт и концерт «Думбартон
Окс», оперу-ораторию «Царь Эдип» и оперу «Похищение повесы».
Третий период творчества Стравинского, который подготовлялся исподволь, внутри второго, наступает в начале 50-х годов. Дважды посетив Европу в течении 1951-1952 годов (в это время композитор постоянно живет в Америке), он осваивает додекафонную технику. На основе этой техники , своеобразно претворенной индивидуальностью великого музыканта, и создаются его последние произведения - балет «Агон», кантата
«Трени», опера-балет «Потоп», «Три песни из Уильяма Шекспира», «Траурная музыка» памяти поэта Дилана
Томаса и другие.
Три произведения являются главными в творчестве Стравинского последнего пятнадцатилетия. Это "Священное песнопение", (1955-1956), "Плач пророка Иеремии", (1957-1958), "Заупокойные песнопения"
(1965-1966).
Высшее достижение Стравинского - Реквием ("Заупокойные песнопения"). В 84 года Стравинский создал произведение, отличающееся истинными художественными прозрениями. Музыкальная речь стала более ясной и одновременно образной, эмоционально контрастной. Реквием - итоговое сочинение Стравинского, и не только потому, что это его последняя крупная вещь, но и потому, что она вобрала в себя, синтезировала, обобщила многое из предшествующего художественного опыта композитора.
Истоки трактовки Стравинским вокально-симфонического жанра следует искать в Симфонии
псалмов . Вот как пояснил это сам композитор: «...я остановился на хоровом и инструментальном ансамбле, в котором оба эти элемента были бы равноценны и ни один не преобладал над другим. В этом смысле моя точка зрения на взаимоотношения вокальных и инструментальных частей совпала со взглядами старых мастеров контрапунктической музыки, которые обращались с ними как с равными величинами, не сводя роль хоров к гомофонному пению и функции инструментального ансамбля - к аккомпанементу». Именно контрапунктическая манера, уравнивающая в правах вокальное и инструментальное начала, станет основой, на которой возникнут вокально- симфонические сочинения Стравинского.
Для Симфонии псалмов ее автор выбрал из псалтыря фрагменты XXVIII и XXXIX псалмов и целиком
CL псалом. Тексты даны на латинском языке , но весьма примечательно, что слова «Laudate
Dominum» изначально звучали для Стравинского как «Господи, помилуй», и вообще, он часть своей хоровой симфонии сперва сочинил на славянский текст. Псалмы Давида, на которых он остановился,
- это редкостные образцы древней поэзии, в них повествуется о душевном страдании, скорби, мольбе, восторге.
Стравинский начал сочинять с третьей части - «Laudate Dominum». В ее быстром разделе определяется тематический интервальный комплекс, характерный для всей симфонии. В дальнейшем композитор писал части этого произведения в обратном порядке: от третьей ко второй и затем к первой. Вначале он намеревался сочинять для мужского хора и оркестра духовых, но в итоге его замысел реализовался в симфонии для хора «монастырского» состава (мальчики и мужчины) и оркестра без скрипок и альтов, но с двумя роялями и арфой.

В первой части хоральная григорианская тема у хора находит отнюдь не каноническую инструментальную «оправу». Появлению темы предшествуют острые, акцентированные, отрывистые аккорды и инструментальные наигрыши, жесткость которым придают диссонирующие «мерцания» тонов b-h, b-a
. После вступления хора эти наигрыши составляют остинатную фигуру сопровождения.
Драматический контраст хоровой кантилены - «ламентозных», молящих интонаций - и неумолимой моторики остро стаккатированного движения определяет всю часть. Ее можно назвать токкатой или прелюдией; ее токкатные эпизоды сродни «плесканиям» первой части Симфонии в трех движениях, предвосхищая их (кстати, здесь и там сходны роли двух роялей и арфы, трактованных ударно).
Григорианская кантилена окрашивается вполне современной тревогой.
Вторая часть представляет собой двойную фугу с раздельной экспозицией тем , порученных в одном случае инструментам, в другом - хору. Сам Стравинский говорил о двух фугах - инструментальной и вокальной, идущих одна за другой, а затем сочетающихся. Тема инструментальной фуги основывается на интервальном абрисе фигураций из первой части. Техника мотивных
«перемещений» - вариантных, ритмических - не заслоняет того, что эта тема по своему интонационному контуру (обыгрывание септимы) идет от композиций баховской эпохи. Однако
Стравинский осовременивает ее, используя не уменьшенную септиму (характерную для Баха и
Генделя), а большую, а затем сексту, равновеликую уменьшенной септиме. Излагающий тему гобой и поддерживающие его флейты имитируют звучание высокого регистра органа. Далее (цифра 5) вступает хор с темой, в основе которой лежит риторическая фигура кварты. Она напоминает распевные, со славянским колоритом, темы фуг Баха (es-moll, b-moll из первого тома «Хорошо темперированного клавира»), вся ее природа чисто русская (во многом это связано с опеванием устоев темы). При вступлении темы инструментальная фуга продолжает свое развитие, контрапунктируя вокальной. На момент стретты вокальной фуги Стравинский оставляет только хор a cappella, завоевывая низкие регистры. С них начнется свободная реприза фуги (тромбоны, низкое дерево, виолончели и контрабасы), в которой вокальное и инструментальное начала, оставаясь абсолютно равноправными, образуют сложнейшую контрапунктическую ткань (цифра 14).
Завершает вторую часть псалмодирование хора в унисон.
Третья часть - самая большая в Симфонии псалмов (по длительности звучания она примерно равна первой и второй частям вместе взятым), в ней особенно рельефны тематические связи всей симфонии. Открывает ее хор возгласом «Alleluia» (ракоход этого возгласа станет источником тематизма коды - цифра 22). В повторяющемся призыве «Laudate Dominum» соединяются полутон и кварта из первой и второй частей. В сопровождении этого призыва у фортепиано и арфы намечается остинатная басовая фигура, роль которой в последующем - передать восторг, ликование посредством имитации «звонности». Далее идет быстрый раздел явно инструментального характера. Стравинский опирается на многослойную музыкальную конструкцию, которую составляют ритмическая формула
, тема у трубы и арфы , хроматические ходы у струнных, аккорды духовых и линия литавр. И все эти тематические пласты развиваются по принципу остинато, «распухая», как в «Весне священной», и достигая грандиозного нарастания. Дважды повторяется чередование просьбы «Laudate Dominum» и инструментального эпизода. Вторая фаза Allegro еще динамичнее. Об этом Allegro Стравинский писал, что оно «было вдохновлено видением колесницы Ильи-пророка, возносящейся на небеса». В нем есть нечто языческое, стихийное. Стравинский писал Псалом CL «как песню для танца», поясняя, что «Давид плясал перед ковчегом». Отсюда в Allegro буйство ритмов, тембров, ударности.
В связи с этим вспоминаются строки из «Летописи» Римского-Корсакова, посвященные его
Воскресной увертюре: в ней «соединились воспоминания о древнем пророчестве, о евангельском повествовании и общая картина пасхальной службы с ее „языческим веселием". Скакание и плясание библейского царя Давида перед ковчегом разве не выражает собой настроения одинакового порядка с настроением идоло-жертвенной пляски? Разве русский православный перезвон не есть плясовая инструментальная музыка?» Примерно те же ассоциации вызывает Allegro
Стравинского, не говоря уже о том, что в нем возникают параллели с разнообразными русскими звонами - например, из той же увертюры Римского-Корсакова или «Славься» Глинки. Это Allegro

переходит в тихую юбиляцию - умиротворяющую коду, в благовесте которой вновь слышатся отголоски культовых сочинений Глинки («Иже херувимы») и Рахманинова (Шестипсаломие из
Всенощного бдения).
Таким образом, Стравинский, избрав отправной точкой псалмы, насыщает свою симфонию высочайшей духовностью, идущей от многовековых традиций западно-европейской и русской культуры - не только григорианского хорала и православных песнопений, но и вокального и инструментального письма баховской эпохи, культовой музыки и симфонизма Глинки, Чайковского,
Римского-Корсакова, Рахманинова, русских звонов, плясового неистовства. Этот полилог культур композитор приводит к поразительному единству на основе своего индивидуального стиля.