Теннесси Уильямс - Трамвай «Желание. Теннесси Уильямс, пьесы. «Трамвай желание Почему пьеса т уильямса называется трамвай желание

Одной из самых известных пьес в истории мирового театра стала работа Теннесси Уильямса «Трамвай «Желание». Краткое содержание ее известно многим, а вот источник вдохновения великого драматурга современности был скрыт от широкой публики. Возможно, разгадку следует искать в самой жизни писателя.

Рождение гения

В 1911 году у торговца-коммивояжера, промышлявшего торговлей обувью, по фамилии Уильямс, родился сын. Корнелиус, отец ребенка, случалось, злоупотреблял алкогольными напитками, но за грех это не считал, так как имел собственные представления о том, каким должен быть мужчина. Все друзья звали его «Си-Си», по инициалам, первой букве обоих его имен (Корнелиус и Коффин). Родом отец будущего литератора был из Сына он назвал на южный манер, пышно - Томасом Ланиром Уильямсом Третьим. О том, кем были первые два Томаса Ланира, история умалчивает.

Юные годы

Сын не то чтобы не оправдывал ожиданий и надежд Си Си - он рос полной противоположностью тому образу, который тот желал видеть. Переболев дифтерией и едва выжив, Том был слабым и хрупким мальчиком, а совсем не драчливым крепышом, как хотелось бы отцу. Что касается матери, то она тоже имела недостатки. Нервозность, истеричность и склонность к снобизму были чертами характера, угнетавшими ребенка, и можно было бы лишь сожалеть об этом, если бы они не стали исходным материалом для создания художественных образов, которым предстояло заселить многие пьесы драматурга, в том числе и «Трамвай «Желание». Краткое содержание каждого из произведений насыщено людьми, страдающими и одновременно беспощадно мучающими своих близких. Так в жизни бывает, к сожалению, часто, хотя Уильямс создавал сюжеты, в которых эти ситуации подавались как бы в концентрированном виде.

Путь к успеху

Став юношей, Томас увлекся литературой, и уже ничто - ни личные неудачи, ни на обувном производстве, куда его устроил отец, ни многие другие неприятные обстоятельства и беды - не смогло повлиять на его Он написал несколько пьес, учась в университетах (сначала в Миссури, потом в Айове), и был даже замечен - его рассказ опубликовал малоизвестный журнал. В 1939 году появился псевдоним Теннесси, в честь родины отца, которого, несмотря на грубость по отношению к себе, сын все же любил. Это случилось после присуждения ему тысячедолларового рокфеллеровского гранта (огромные деньги тогда, практически килограмм золота) за пьесу «Битва ангелов». Успеха произведение, впрочем, не имело. Затем был - будущее место действия пьесы «Трамвай «Желание». Краткое содержание первого театрального сценария, о котором всерьез заговорили, а именно «Стеклянного зверинца» (1945), укладывается в два слова: пьеса-воспоминание. Формировался своеобразный стиль, описывающий противостоящих друг другу персонажей, олицетворявших жизнелюбивую грубость и беззащитную перед ней наивную простоту, что, по Шекспиру, «глупостью слывет».

Начало зрелища

В 1947 году Теннесси Вильямс сотворил самое известное свое произведение - пьесу «Трамвай «Желание». Краткое содержание по главам разбивать сложно: после просмотра спектакля или кинофильма, как и по прочтении текста, оно воспринимается монолитно. Следует особенно остановиться на описании обстановки, которая, в отличие от большинства драматургических сценариев, не ограничивается сухой констатации того, что находится справа, слева и позади, а обладает психологичностью. Да, пейзаж уныл, но и красота какая-то в нем есть, пусть и своеобразная, проявляющаяся даже в порченности и «пропащести». Чернокожие музыканты играют блюз - это ясно из выражения «синее (грустное) пианино».

Появляется Стенли, он похож на брутального пещерного жителя, и даже его первый поступок состоит в броске жене куска мяса, завернутого в окровавленную бумагу. Как будто охотник принес добычу и радостно смеется своей удаче. Такими символами пронизана вся пьеса «Трамвай «Желание». Краткое содержание первых картин вводит зрителя в курс происходящих на сцене событий.

Лица и характеры

В отличие от обстановки, действующие лица перечисляются почти без комментариев. Режиссеру или читателю предоставляется право самому решать, как выглядят персонажи, а возможно, и выбирать для них внешность кого-то из своих знакомых. По манере поведения ясно, что Стенли Ковальский груб, силен и энергичен. Стелле он нравится таким, как есть, следовательно, и ее представить «кисейной барышней» трудно. Эта женщина - обычная обитательница трущобного квартала южного города, умеющая и постоять за себя в уличной перебранке, и вдоволь повеселиться, и погоревать, если уж так сложились обстоятельства, что без этого не обойтись. И вот появляется Бланш Дюбуа - женщина, без которой невозможно описать ни полное, ни краткое содержание. Трамвай «Желание» привозит ее к сестре. Да, у этого транспортного средства нет номера, его маршрут обозначен этим поэтическим словом. Стелла - ее младшая сестра, разница - пять лет. Из их разговора понятно, что у Бланш проблемы с алкоголем, но она старается скрыть это. Чувствуется, что сестра все понимает, но готова принять… По крайней мере, пока. Она беременна. Собственно, кроме перечисленных действующих лиц, есть еще Митч, о нем позже. Остальные персонажи (врач, негритянка, молодой агент какого-то издания, надзирательница и прочие) появляются на сцене ненадолго, и заострять внимание на них не стоит, на то оно и краткое содержание. «Трамвай «Желание» - пьеса четырех главных героев, из которых центральной фигурой является Бланш.

Главный конфликт

Существует основной закон драматургии, согласно которому без конфликта нет сюжета. Обычно он носит характер ярко выраженного противостояния добра со злом, и подобно тому, как в электрической цепи ток идет от одного полюса к другому, так и события развиваются в ходе непрерывной борьбы черного с белым или наоборот. Несколько сложнее видится картина, о которой написал Теннесси Уильямс «Трамвай «Желание». Краткое содержание сюжета этой пьесы практически невозможно в силу длинных и противоречивых монологов. Пьеса не вписывается в формат современной сценарной литературы. Симпатии зрителя порой колеблются от Бланш к Ковальскому, в зависимости от момента. Ясно, что главная героиня что-то скрывает, но только ли свою слабость к виски? Но очевидно, что главный конфликт развернется именно между ними.

Второстепенные обстоятельства

Первое столкновение характеров наблюдается уже во второй картине, когда Стенли начинает подсчитывать стоимость нарядов Бланш и напоминает про согласно которому все имущество жены принадлежит мужу. На этом основании он считает, что половина совместного наследства сестер - его собственность, и упрекает свою родственницу в мотовстве. Затем в сюжетной линии появляется Митч - простой сантехник, и ему нравится новая знакомая, приехавшая издалека друга. Он человек простой и не скрывает своих намерений, а они самые серьезные. Такой исход прекрасно бы устроил всех, но не Стенли, охваченного бешенством. Он чувствует вражду к Бланш, смешанную с вожделением, и, в конце концов, этот странный букет эмоций входит в фазу отвратительной развязки.

Финал

Так о чем же написал Уильямс «Трамвай «Желание»? Краткое содержание последней картины приводит в депрессивное состояние. Стенли уже открыл глаза наивному Митчу на прошлое Бланш, учинил над нею насилие, и теперь даже самому недогадливому зрителю ясно, что главная героиня Она искренне верит в то, что у нее есть какой-то поклонник, который вот-вот приедет за ней. Он миллионер, живет в Майами (или Далласе), зовут его Шеп Хантли, и любит он ее еще с колледжа. Это обилие подробностей не может обмануть - напротив, оно тем сильнее убеждает в том, что героиня психически больна, чем более их становится. А сестра тем временем собирает ее чемодан.

И, наконец, за ней приезжает машина. Из нее выходят врач и надзирательница, а характер лечебного заведения, из которого они прибыли, не вызывает сомнений. Бланш льнет к врачу, говоря о том, что всегда зависела от доброты случайно встретившихся людей.

Печаль и сожаление о человеческой жестокости, черствости и равнодушии переполняет сердце...

Пьеса Теннесси Уильямса «Трамвай „Желание“» - первая «серьёзная» американская драма, которая получила мировое признание благодаря актуализации конфликта человека и общества. В ней реализуется трагедия смятённого человека, порождённая всем укладом жизни в обществе. Экзистенциальное прозрение сводит его с ума, он не в силах выдержать всестороннее давление обстоятельств. Тогда все, что ему остается, это бежать в мир иллюзий, только растравляющих душу.

Драматург взялся за работу над новой пьесой зимой 1944-1945 года. Тогда он вдохновился лишь на образ главной героини, написав поэтически-красивую сцену «Бланш в лунном свете», где красавица-южанка сидит на подоконнике и грезит о лучшей жизни в объятиях любящего и понимающего человека.

Потом я прекратил писать потому, что находился в невероятно подавленном состоянии, трудно работать, когда мысли далеко. Я решил не пить кофе и устроил себе отдых на несколько месяцев и, действительно, скоро пришел в себя, — делится воспоминаниями Уильямс.

После восстановления сил работа продолжилась в сумасшедшем темпе, автор не жалел ночей на воплощение давнего замысла. Летним днем 1946 года он устраивает первое чтение и показывает драму своим друзьям. Первоначально она получила название «Покерная ночь» в честь того рокового момента, когда все надежды Бланш разбиваются. Слушатели были в восторге и говорили об исключительности пьесы, драматург не разделял их энтузиазма. Стремление к совершенству заставило его вновь продолжить ночные бдения. В результате появился «Трамвай „Желание“».

В 1947 году Теннесси Уильямс приехал в Нью-Йорк и сходил на постанову пьесы Артура Миллера «Все мои сыновья», режиссером был Элиа Казан. Именно его автор и попросил заняться воплощением текста на подмостках. Тогда они начали искать актеров на главные роли, ведь успех произведения зависел от того, насколько зрелищно его покажут зрителю. Своей цели в ходе упорных поисков они достигли: Стенли сыграл Марлон Брандо, а Бланш -Джессика Тэнди.

Премьерный показ состоялся в Театре «Этель Барримор» в Нью-Йорке 3 декабря 1947 года. Спектакль прошел 855 раз с полным аншлагом. Дело в том, что пуританские критики поспешили назвать пьесу чересчур откровенной и опасной для общественной нравственности. Дурная слава сослужила постановке хорошую службу: она стала самым знаменитым творением автора.

Почему так называется?

1. Драма названа в честь того транспортного средства, на котором героиня добиралась до дома сестры. Когда Бланш приехала, она обронила реплику: «Сказали, садитесь сперва в трамвай — по-здешнему Желание, потом в другой — Кладбище». В этой цитате скрыт смысл названия пьесы: именно желание приводит изломанную, забитую женщину в могилу. Она всю жизнь подчинялась своим внутренним импульсам и стремлениям, не считаясь с реалиями окружающего мира. В поисках любви, единственной абсолютной ценности, красавица растрачивала себя в любовных похождениях. В надежде обрести былую роскошь она проматывала имение. Пытаясь заглушить боль от столкновения с действительностью, она подчинилась страсти к выпивке. Повинуясь мечте о семейном приюте в гостях у Стеллы, она поехала в Новый Орлеан, хотя с самого начала было понятно, что ей там совсем не место. Но так уж она устроена: всегда выбирать «Желание», даже если оно ведет на кладбище. Но Уильямс не считает это следствием избалованности и распущенности нравов. Он видит в своем творении утонченность и изощренность духовно развитой личности, которая нашла свободу в себе и предпочла одинокий, красивый бунт против конформизма трусливому приспособленчеству сестры.
2. Другой смысл заключается в параллелизме названий: трамвай «Желание» и дом «Мечта». Когда мечта пошла с молотка, ничего не остается делать, кроме как влачить свою жизнь на поводу у более определенных и менее возвышенных стремлений – упасть с небес на землю. Бланш мечтала об изысканной аристократической обстановке, о безмятежности и отрешенности от быта и рутины, но все ее порывы были грубо приперты к стене. Остались лишь жалкие потуги самой на этой стене не повеситься: потакать своим инстинктам и слабостям, жить воображением и ложью, надеяться вопреки всему.
3. Еще один вариант – жестокая ирония судьбы: героиня желала использовать последний шанс и воплотить свое желание прильнуть к домашнему очагу, устроиться в жизни. И этим устройством, последним пристанищем, с которым ничто не сравнится в спокойствии, стал для нее именно сумасшедший дом. Там ее душевная болезнь была повергнута в забвение. А ведь в этом и заключалась сущность ее желания – обрести покой.

О чем пьеса?

Разорившаяся аристократка средних лет приезжает в Новый Орлеан, якобы в гости к сестре. На самом деле, это ее единственная надежда на кров, ведь у госпожи Дюбуа нет ни работы, потерянной из-за распутного поведения, ни родовой усадьбы, проданной за долги, ни семьи. Ее муж покончил с собой, родители умерли, детей нет. Стелла встречает Бланш с распростертыми объятиями, она добра и посредственна, поэтому убожество и пошлость быта ее не смущают. Гостья же, напротив, таит в себе богатый внутренний мир, грациозно витающий в облаках ее фантазий и предрассудков. Только вот Стенли, муж хозяйки дома, не разделяет восторгов супруги. Ему родственница не нравится, ведь в ней он видит только пышность речей и высокомерие, поэтому в нем обостряется сословная вражда к избалованной барыньке. На ней и строится конфликт в пьесе «Трамвай „Желание“».

Бланш всерьез заинтересовала друга Ковальски – Митчела. Он даже намерен жениться на незнакомке, так она его зацепила своей таинственностью и трагической прелестью. Но Стенли выдает ему загадки южной принцессы одну за другой: вела легкомысленный и распущенный образ жизни, за него же была изгнана из города и лишена работы. Иллюзии разрушаются, и жених отказывается от своего намерения. Последняя надежда героини уходит вместе с ним.

Экзальтированность, образованность и манерность делают Бланш лишней в мире «среднего человека». Стенли чувствует в ней угрозу и изводит ее не просто так. Его месть за обиду слишком изощренная для обычного работяги с окраин, который услышал, что он не джентльмен. Для него сестра жены становится символом того буржуазного, шикарного образа жизни, которого ему никогда не достичь. Он и хочет, и ненавидит его. Такое же отношение у него вызывает хрупкая и красивая гостья. Он желает ее и презирает, она выводит его из обычного рутинного оцепенения, пробуждая в нем такие эмоции, которых он и сам в себе не знал, и осознать так и не смог, как и все его окружение. Пьеса Уильямса «Трамвай „Желание“» — история про то, как идеализм и подлинное нравственное чувство борются ограниченностью и беспринципностью умеренной середины. В финале героиня подвергается сексуальному насилию и сходит с ума. Ее увозят в сумасшедший дом. Это и есть приговор варварской и узколобой толпы возвышенным мыслям и сильным чувствам.

Главные герои и их характеристика

1. Бланш – аристократка из старинного юного рода Дюбуа, наследница бывших плантаторов, которые вконец обнищали после победы Севера в гражданской войне. Она изысканная, умная, уточненная, красивая, но слабая женщина. После катастрофы в браке (муж оказался гомосексуалистом и убил себя, когда оказался разоблаченным) она осталась покинутой и неустроенной. Блестящее образование и манеры не спасали от бедности. Она работала учительницей, и, естественно, не зная практической стороны жизни, не смогла предотвратить потерю имения. Бесконечные горести и разочарования привели ее к алкоголизму и легкомысленному сексуальному поведению. В итоге, ее вынудили покинуть город после скандала с юным учеником, с которым у преподавательницы был роман. Однако Теннесси Уильямс дает понять, что одиночество Бланш – это не следствие её аморального поведения, а необратимое воздействие социальных условий на выродившийся элемент. Аристократка Дюбуа не успевает за стремительно изменяющимся миром и понимает, что зря бежит: там ей нет места. Она не приемлет грубого и вульгарного Стэнли Ковальского, воплощение ограниченности, пошлости и агрессии. Существуя бок о бок с этой пустой, обывательской жизнью, она чувствует на уровне интеллектуальной интуиции, что ей нет места в современном американском обществе, но боится себе в этом признаться. Пассажирка Трамвая «Желания» – реликт южной аристократии, ее время истекло. Она гибнет, как поместье Ашеров. Героиня также обречена на катастрофу, как и Родерик Ашер в новелле Эдгара По.
2. Стенли – главный персонаж пьесы. Это грубый, самоуверенный мужлан, у которого довольно таки примитивный образ жизни и мыслей: вечер за картами, ночь с женщиной (причем, не обязательно с женой), еда с выпивкой, днем физический плохо оплачиваемый труд и т.д. Внешне он приверженец традиционных моральных устоев обывателя, но глубоко внутри он скрывает порочность, беспринципность и жестокость. Как только супруга покинула дом и уехала рожать, он набрасывается на ее сестру и насилует ее, наверняка зная, что ему ничего не будет. Его ум помрачен обидой на высокомерных Дюбуа, которые осуждали Стеллу за ее выбор. Теперь он нашел способ поквитаться и доказать, что он плюет на эту элиту. Таким образом, Ковальски – мстительный, эгоистичный и подлый человек, скрывающийся за гордостью и ханжеством своей угнетенной среды. Однако мнения критиков о нем разнятся. Например, Г. Клермен считает, что «Он – воплощение животной силы, жестокой жизни, не замечающей и даже презирающей все человеческие ценности». А вот актер Джеймс Фарентино, сыгравший героя драмы «Трамвай „Желание“», говорит иначе: «Стэнли относится к Бланш, как к человеку, который вторгся в его королевство и может разрушить его. Для меня Стэнли – высокоморальный человек; он мирится с существованием гостьи в своем доме в течение шести месяцев до того дня, когда случайно подслушивает ее спич в его адрес, в котором она называет его «человек-обезьяна»».
3. Стелла – символ конформизма и терпимости посредственного человека, доводящих его до беспринципности и вседозволенности. Сестра Бланш – ее противоположность. Она спокойна, даже апатична. Может, поэтому она избежала потрясений, горя и самой жизни во всем ее многообразии. Ее мирок ограничен стенами убогой квартирки и капризами глупого, а порой и жестокого супруга, который не стесняется поднять на нее руку. Но она смиряется даже с этим. Ее характер слишком вял и аморфен, чтобы воспрепятствовать чему-либо. Она плывет по течению и тупеет за игрой в бридж с соседками. В конце концов, она становится равнодушной свидетельницей гибели сестры и…оставляет все, как есть.
4. Митчел – друг Стенли. Он робок и застенчив от природы. Всю жизнь он провел с больной матерью, которая никогда не обходит его советом и участием. Из-за сильной привязанности к матери он так и не построил свою семью, хотя лет ему уже немало. Он тоже рабочий, также убивает время за картами, но при этом обладает искренностью, добротой, умением почувствовать красоту. Бланш не зря замечает его на общем фоне: он интуитивно тянется к ней, видя родственную душу. Однако мужчина тоже слаб, он легко идет на поводу у друга и забывает о внутреннем голосе, который просил дать женщине шанс быть услышанной. Он трусливо не приходит на встречу с возлюбленной и становится молчаливым соучастником ее травли.

В чем смысл пьесы?

Главная мысль произведения намного шире, чем выяснение отношений. Идея пьесы «Трамвай „Желание“» в том, что культура обречена на гибель перед лицом вульгарного «массового человека», уверенного в себе до обожания. Это социальный конфликт, где Бланш и Стэнли – образы – символы, которые олицетворяют два общественных слоя, непримиримых во взаимной вражде. Перед нами больше, чем столкновение характеров, перед нами противоборство человеческих идеалов и рутинной правды жизни.

Первостепенное место в пьесе «Трамвай „Желание“» отведено проблеме сосуществования утонченного, духовно-развитого человека и грубой, жестокой реальности, которую создают пошлые, недалекие люди вроде Стенли. Психологизм Уильямса заключается в проявлении интереса к противоречивому внутреннему миру даже самого неприглядного героя. Духовная непобедимость Бланш состоит в том, что она, обреченная на погибель в прагматическом обществе, не отрекается от своих идеалов, не уступает своих позиций, в отличие от своей апатичной сестры, которая довольствуется кино и картами. Возвышенные идеалы – это психологическая защита людей от пережитого ими крушения всех надежд. Если героиня поступится своими взглядами, у нее больше ничего не останется.

Насилие, которое Стенли совершил над Бланш, подводит итог ее исковерканной жизни. Реальность в лице пошлых и примитивных людей насилует ее иллюзорный внутренний мирок. В этом деловом и расчетливом мире все пущено в ход, ничего не простаивает, поэтому героине тоже определили место, соответствующее ее функционалу. Ею беззастенчиво пользовались, но порок не проник в ее сущность. Она была брошена на произвол судьбы и всегда зависела от доброты случайных людей, поэтому нельзя никого винить в создавшемся положении.

«Я создаю воображаемый мир, чтобы укрыться от реального, потому что никогда не умел приспособиться к нему» — так о себе говорил сам автор пьесы «Трамвай „Желание“». В образе героини он воплотил собственную душу, полную страха перед тем, что творится за ее пределами.

Критика

Некоторые рецензенты объясняли невероятный успех пьесы тем, что там есть сексуальные сцены, причем сцены насилия. Однако их мрачные думы были опровергнуты самим временем. В наше время постановочными изнасилованиями никого не удивишь: их активно эксплуатирует кино, их не чуждается театр, ими кишат многие известные книги. Но «Трамвай „Желание“» по-прежнему считается вершиной американской литературы, значит, дело вовсе не в сексе. Эту же мысль, смеясь, подтвердил современник автора, писатель Гор Видал:

Недостатки пьес Т. Уильямса недосягаемы для всех живущих ныне драматургов.

Важность этого произведения состоит в том, что оно проповедует принципиальное неприятие пороков современных реалий, а не предательский компромисс с ними:

Человек в работах Уильямса противостоит жестокости, насилию, кошмарам и безумию современной действительности, спасая свое достоинство и не покоряясь – даже когда становится жертвой, даже когда безумие этого мира поражает и его самого. В большинстве его пьес и запечатлены драмы этого противостояния — рассуждает российский исследователь В. Неделин.

Интересны приемы, с помощью которых автор изображает психологизм в книге «Трамвай „Желание“». В каждой напряженной сцене использована музыкальная вставка, которая акцентирует наше внимание на душевном состоянии Бланш. Мы видим этот мир ее глазами, вместе с ней слышим душераздирающую польку и крик торговки похоронными венками. В кульминационный момент звуки синего пианино резко обрываются, вместе с ними рушится внутренний мир героини, не выдержав натиска извне. Тот же психологический надрыв повествования отмечает театровед Ричард Джилмен:

Теперь должно быть ясно, что подлинная тема Т. Уильямса – болезненность, мучительность (а не трагедия) существования и судьба человеческого достоинства (а не духа) перед лицом страданий. Для него все мучительно – и сексуальность, и быстротечность времени, и потеря невинности, и общение между людьми.

Во время страстного монолога Бланш ее реплики прерываются настойчивыми предложениями торговки купить «цветочки для покойников». В этот момент мы понимаем, что героине уже не выбраться из поставленных силков, что в финале нас ожидает трагедия. Этот прием блестяще реализовал Флобер в романе «Госпожа Бовари», когда Эмма выслушивала признание Родольфа в гуще ярморочной суеты. Речь шла не любви, а о завоевании очередного трофея. Так и в пьесе женщина говорила еще о жизни, но речь шла уже о смерти. Неслучайно книга потрясла многих опытных литературоведов силой своего трагизма, сравнимой разве что с чем-то классическим и бесспорным:

Нет сегодня драмы, которая хоть бы отдаленно могла сравниться с масштабом «Трамвай „Желание“», да и не было написано ничего подобного на Западе за всю вторую половину XX века, — отмечал американский критик Джон Саймон.

Автор неслучайно сравнивает героиню с мотыльком. Она летела на пламя всю темную ночь своей жизни, но человек всему найдет рациональное применение. Он поймал его и насадил на булавки, а после выкинул, как надоевшую рухлядь. Ясность, художественная правдивость и эмоциональная яркость образов определили автору место в блистательной плеяде литераторов, ставших национальной гордостью страны:

Если бы у нас был национальный репертуарный театр, — размышлял Гарольд Клермен, — то эта пьеса, без сомнения, была бы среди тех немногих, которые достойны занять в нем постоянное место.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

КАЗАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙУНИВЕРСИТЕТ

КУЛЬТУРЫ ИИСКУССТВА

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

ПО ПРЕДМЕТУ «ИСТОРИЯ ИСКУССТВ»

НАТЕМУ:

«ТЕННЕССИУИЛЬЯМС, ПЬЕСЫ. «ТРАМВАЙ «ЖЕЛАНИЕ»

Выполнила: студентка IIIкурса

факультета социально –

культурной деятельности

группы 015

заочного отделения

Чернышова

Наталия Александровна

Адрес: г. Казань

ул. Мавлютова д.17 кв.89

Проверила:Кадырова Айгуль Октябрьевна

КАЗАНЬ, 2003 г.

I.

Введение.

II. Творчество Теннесси Уильямса.

III. Пьеса «Трамвай «Желание».

1.

История написания пьесы,судьбы главных героев;

2.

Голливудская судьба пьесы;

3.

Марш пьесы по мировым сценамсквозь десятилетия.

IV. Заключение.

V. Список использованной литературы.

I.Введение.

Подлиннаядраматургия удивительно чутко ощущает конфликтность материала, которыйкаждодневно поставляют ей будни. Трезвому и пристальному анализу писателяподлежат не только ситуации, лежащие в основе драматических конфликтов, но и тосостояние умов, которое служит предпосылкой различных притяжений иотталкиваний. Если драмы создаются крупными дарованиями, то они прежде всегоявляют собой чувственное бытие умонастроений и мировосприятий общества,вызвавшего их к жизни.

Стремление выявить социальные мотивыпод прозрачным покровом психологических конфликтов, склонность к изображениюболезненно странной психики, запутанных, лишенных логики поступков отличаетдраматургию классика современной американской драмы Теннесси Уильямса. Уильямсдавно уже приобрел славу выдающегося драматурга современности далеко запределами США. Его пьесы – великие или менее почитаемые – не сходят сосценических подмостков уже много десятилетий. «Недостатки пьес Т. Уильямсанедосягаемы для всех живущих ныне драматургов», - всерьез пошутил однаждыамериканский романист и драматург Гор Видал.

Исповедуя библейское представление оврожденной греховности человека и испытав на себе влияние фрейдизма и«сексуальной социологии» Дэвида Лоуренса, автора известных на Западе романов«Любовник леди Чаттерлей», «Белый павлин», «Женщины, когда они любят», - Уильямс на глубинно-психологическом уровне исследует общественные катаклизмыбуржуазного мира. Он пишет драмы, пронизанные мыслью о неблагополучии и остромразладе, сделавшимися главной приметой духовной ситуации США во второй половинеXXстолетия.

Смятенные герои его пьес тоскуют обутраченных идеалах утонченной духовной красоты, погруженные в бездны своеговнутреннего мира. «Жизнь – это тайна, которую нельзя понять и объяснить вкатегориях разума и логики, ибо категории убивают жизнь; только чуткая интуицияможет уловить жизнь, и лишь из рук в руки можно, не растеряв, передать этутайну», - эти слова Лоуренса вооружили художнические взгляды Уильямса,стремящегося отражать в драматургии «не присуще человеку чувство достоинство, априсущее ему чувство раздвоенности». Его манит сложный таинственный мир бытия,«спрятанный от глаз», он для него сокровенен и неразрешим. Оттого в послесловиик пьесе «Кэмино риэл» Уильямс пишет: «Текст пьесы – лишь тень спектакля, к томуже довольно нечеткая… То, что напечатано в книге, не более чем эскиз здания,которое еще не возведено либо уже построено и снесено… Печатный текст – лишьнабор формул, по которым должен строиться спектакль. Цвет, изящество, легкость,искусная смена мизансцен, быстрое взаимодействие живых людей, прихотливое, какузор молнии в тучах, - вот что составляет пьесу». «Я романтик, неисправимыйромантик…» - признался он однажды.

Авторская мысль отдает явноепредпочтение поэтическому, внутреннему действию перед тем, что лежит снаружи,на поверхности сюжета, всегда крепко сколоченного драматургом. ПроизведенияУильямса сразу включают зрителя в осмысление художнического видения писателя,постоянно испытывающего духовные терзания по поводу нравственнойнесостоятельности мира, в котором он живет. Ему принадлежат слова: «Я создаювоображаемый мир, чтобы укрыться от реального, потому что никогда не умелприспособиться к нему».

Теннесси Уильямс признает, что в егоработах «с самого начала возникла атмосфера жестокости и истеричности…Объяснить суть дела так, чтобы она была понятна не только неврастеникам, оченьтрудно. Впрочем, попытаюсь, - пишет он. – Всю жизнь меня, словно наваждение,преследует одна мысль: страстно желать чего-нибудь или страстно кого-то любить– значит ставить себя в уязвимое положение, подвергаться риску или дажеопасности потерять то, что тебе всего нужнее. Удовлетворимся этим объяснением.Такое препятствие существовало всегда, существует оно и поныне, так чтовозможность добиться какой-то цели, получить то, чего я жажду, неизменносводится на нет, ибо препятствие это пребудет вечно».

«Человек в пьесах Уильямса противостоитжестокости, насилию, кошмарам и безумию современной действительности, спасаясвое достоинство и не покоряясь – даже когда становится жертвой, даже когдабезумие этого мира поражает и его самого. В большинстве пьес Уильямса изапечатлены драмы этого противостояния» - пишет советский исследователь еготворчества В. Неделин. Пьесы Уильямса - по существу, кульминации событий,завязавшихся и развивающихся в далеком-далеком прошлом и остающихся за рамкамисценического действия – всегда представляют собой контуры универсальнойситуации жизни общества.

Писать Теннесси Уильямс начал очень рано, в 14 лет.В 16 он считал себя уже «сложившимся писателем». Первым напечатанным им опусомбыла новелла, опубликованная в летнем номере «Волшебных сказок» за 1928 г.Первую свою пьесу «Каир! Шанхай! Бомбей!» он написал в 1934 г., когда жил вМемфисе у дедушки с бабушкой (ему было 23 года), где она была успешнопоставлена маленькой труппой «Гарден плейерс». В «Мемуарах» Уильямс пишет: «Тобыл мой дебют в качестве драматурга, очень мне памятный. Коротенькая комедияпо-настоящему развеселила зрителей, и первый поклон, который я отвесил в первыйдень своей премьеры, был встречен довольно шумными рукоплесканиями…»

Первая пьеса Уильямса, поставленнаяпрофессиональным театром, называлась «Битва ангелов». Писатель закончил ее вконце 1939 года. На страницах «Мемуаров» он вспоминает: «Спектакль, которыйдолжен был пойти на Бродвее, сняли во время пробного прогона в Бостоне, и какуюже щедрость проявила при этом фирма нью-йоркских продюсеров, в то время самаяпреуспевающая в американском театральном мире и самая почитаемая… Фирма, окоторой идет речь, - Тиэтр гилд, спектакль – «Битва ангелов», время действия –накануне рождества 1940 года. Пьеса чересчур опередила» свое время. Одна издопущенных мною тактических ошибок была в том, что чрезмерная религиозностьсочеталась в героине с истерической сексуальностью. Критика и полицейскаяцензура усмотрели в спектакле нечто вроде бубонной чумы, внезапнообнаружившейся в их городе, точнее – ее театральный эквивалент. Меня вызывали вапартаменты отеля «Риц-Карлтон», расположенного в Бостонском парке. Тамсобрались все заправилы Тиетр гилд, за исключением Джона Гасснера, которыйуговорил их поставить мою пьесу и теперь по понятным причинам отсутствовал…»Уильямсу было предложено 100 долларов, чтобы уехать куда-нибудь и переработатьпьесу.

«Битва ангелов» так никогда и не былапоставлена. В пятый раз переделанная она превратилась в драму «Орфей спускаетсяв ад». Но то был 1957 год, Теннесси Уильямс уже был назван «величайшимдраматургом века». Позади были триумфы и абсолютное признание. Впереди –провалы и неудачи. В 1957 году в Бостоне сняли во время пробного прогона пьесу«Красное, дьявольское, батарейное клеймо». Но автор считал свою пьесу первойполитической, которая принадлежала, по его мнению, к четырем лучшим из всех имнаписанных. Автора же упрекали в вольном обращении с фактами американскойистории после убийства президента Кеннеди. Только в начале 1976 г. спектакльбыл поставлен Францом Шафранек – учеником Бертольда Брехта (его всегда ценилУильямс).

Затем в 1977 г. после семи показовпьесы Уильямса «Старый квартал» в театре «Сент-Джеймс» на Бродвее (постановщикАртур Алан Зейделман), она была снята. Это был очередной провал.

Было мучительно, неловко и стыдно, нообрести душевное равновесие он не мог. Потрясения, обрушившиеся на него в 60-егоды, подорвали его здоровье и вкус к жизни. Мозг отказывался примириться сосмертью близкого друга Фрэнка Мерло (в 1962 г.). С середины 60-х годов Уильямспотерял способность писать. Много времени он проводит в клинике доктораЯкобсона, лечиться у знаменитого психиатра Леви. Но именно в это время Уильямснаписал богатую символами современную аллегорию «Царствие земное».

А в лучшие свои времена (1947 г) быланаписана самая сильная и глубоко психологическая драма «Трамвай «Желание».

ПьесаТеннесси Уильямса «Трамвай «Желание» явилась провидческой пьесой и обошла всесцены мира. Именно она определила на долгие годы вперед темы, мысли и идеалыавтора. «Трамвай «Желание» - классика американского театра. «Если бы у нас былнациональный репертуарный театр, - писал в 1948 г. Гарольд Клермен, - то этапьеса, без сомнения, была бы среди тех немногих, которые достойны занять в немпостоянное место. Сила ее воздействия особенно велика потому, что это, посуществу, единственная пьеса, которая говорит и о личности, и об обществе ицеликом является порождением нашей сегодняшней жизни».

За прошедшиегоды многое изменилось в обществе, литературе, театре Америки. Неизменнымосталось одно – величие драмы Уильямса. «Нет сегодня пьесы, которая хоть быотдаленно могла сравниться с масштабом «Трамвая «Желание», да и не былонаписано ничего подобного на Западе за всю вторую половину XX века», - писал американский критикДжон Саймон.

В этой пьесе схвачена драмасмятенного человека, порожденная всем укладом жизни в обществе. Н а убогуюокраину огромного города, в дом к СтэнлиКовальскому приезжает сестра его жены – Бланш Дюбуа. Для нее дом Ковальских –последнее пристанище. В прошлом – бестолковая, трудная, несчатная жизнь.Когда-то была «Мечта» - родовое поместье. Стелла, ее сестра, в свое времяуехала в Нью-Орлеан искать своей доли. Бланш осталась в поместье и боролась заего существоавние. Не победила: ни «Мечты», ни средств, ни сил. Позади –неудачное замужество (муж оказался гомосексуалистом, покончил с собой, узнав,что Бланш раскрыла его тайну); потеря честного имени; в отчаянии Бланшприезжает к сестре. Надежды на устройство личной судьбы почти нет. Стелла сталачужой. Когда она уезжает в родильный дом, Стэнли насилует Бланш, и Бланш сходитс ума.

Уильямс ясно проводит мысль о том, чтоодиночество Бланш не результат ее сексуальной распущенности, а следствиесоциальных условий. Представительница выродившейся южной аристократии, БланшДюбуа не приемлет мир Стэнли Ковальского. Автор не случайно делает своих героевнаследниками южных плантаторов. В современной Америке аристократия Югасоставляет незначительную часть общества. Она давно не формирует ни мнений, нивкусов. Уильямс свободен от «комплекса южанина» - печали по прошлому «величию»рабовладельческой аристократии. Он не идеализирует Юг и не противопоставляетего современному миру как совершенное по своей организации общество. Но варистократке по рождению, южанке Бланш Дюбуа Уильямс находит воплощение идеаладуховной изысканности, изощренности. Бланш не только не приемлет мир Стэнли,она теряется в нем. Ей нет места в современном американском обществе: времяюжной аристократии истекло, и она гибнет. Но дело не только в том, что Бланш –тонкое, чуткое существо, предрасположенное к разладу со средой; Бланш обреченана катастрофу. Тонкость чувств (как и ее испорченность) делает ее нежелательнойгостьей в мире «среднего человека». Культура, утверждает Уильямс, развиваяконфликт Бланш – Стэнли, обречена на гибель перед лицом появившегосяжизнеспособного, вульгарного «массового человека», подчиненного всякого родарегламентациям, но уверенного в себе. Для Уильямса Бланш и Стэнли – социальныесимволы. Бланш – символ Юга, Стэнли – символ нового «массового» человека.

Как точно пишет Г. Клермен,«Стэнли – воплощение животной силы, жестокой жизни, не замечающей и дажесознательно презирающей все человеческие ценности… Он – тот маленький человек,о которого разбиваются все попытки создать более разумный мир, к которомудолжны привести нас мысль, сознание и более глубокая человечность… Егоинтеллект создает почву для фашизма, если рассматривать последний не какполитическое движение, а как состояние бытия». Автор не много говорит осоциальных корнях жестокости Стэнли. «Для Уильямса связь такой жестокости скоренными законами, по которым живет современное американское общество,непреложна», - пишет М. Коренева в своих «Страстях по Теннесси Уильямсу».Уильямс наделяет Стэнли рабочей профессией, но не дает никаких основанийтрактовать его как представителя рабочего класса Америки. Хотя средиамериканских рабочих можно встретить типы, не имеющие нравственных идеалов.

Ведущее место в художественномстрое драмы «Трамвай «Желание» занимает проблема существования в реальностиидеала утонченной духовной красоты, разбивающейся вдребезги от натиска иногожизненного уклада и бессердечия. Элиа Казан, знаменитый американский режиссер,первым поставивший пьесу в 1947 году, - чутко уловил тему крушения хрупкойвнутренней человеческой красоты и ее несовместимости с жестоким ординарныммиром «массового человека». И подчинил свой замысел авторской мысли.

Уильямс начал писать пьесузимой 1944/1945 года в Чикаго. Тогда он закончил только одну сцену о том, какБланш в одиночестве просиживает у окна в свете луны, ожидая красавца, которыйпридет и увезет ее с собой из этого душного южного города. Сцена называлась«Бланш в лунном свете».

«Потом я прекратил писатьпотому, что находился в невероятно подавленном состоянии, трудно работать,когда мысли далеко. Я решил не пить кофе и устроил себе отдых на несколькомесяцев и, действительно, скоро пришел в себя. В те дни у меня была сильнаяволя, теперь – нет, и я был счастлив в ту зиму в Чикаго», - вспоминает Уильямс.

Над пьесой он работал с утра довечера, запоем, потом уехал в Нью-Орлеан и там продолжал писать. Летом 1946года рискнул прочесть ее своим друзьям – Марго Джонс (помощнице режиссера припостановке «Стеклянного зверинца») и ее приятельнице. Пьесу назвал «Покернаяночь». Друзья были в восхищении. Но Уильямс поглядывал на листы писчей бумаги ив тишине небольшого номера отеля «Ла-Конча» в местечке Ки-Уэст вновь сталпереписывать пьесу.

Летом 1947 года он приехал вНью-Йорк и попал на премьеру драмы Артура Миллера «Все мои сыновья» впостановке Элиа Казана. Режиссер привел его в восторг. Он умолял своеготеатрального агента Одри Вуд и продюсера Айрин Селзник пригласить Казана напостановку «Трамвая». Помогла Молли Дей Течер, жена режиссера. Она прочла пьесуи убедила мужа. Так началось содружество Теннесси Уильямса и Элиа Казана. Нодраматург понимал, что успех зависит прежде всего от исполнителей ролей Бланш иСтэнли. Их искали долго и безуспешно.

Уильямс рассказывал: «И вдруг яполучил телеграмму от Казана о том, что он открыл молодого актера, по егомнению, талантливого, и он хочет, чтобы тот прочел мне роль Стэнли. Мы прождалидва дня или три, но молодой человек по имени Марлон Брандо не появился. Я ужеперестал ждать, и тогда он приехал вечером с молоденькой девушкой, почтиребенком. Удивившись, что в квартире темно – не было света, - он немедленнопочинил электричество – думаю, просто опустил пенни в световой предохранитель.Тогда это был очень красивый молодой человек из тех, что редко встречаешь вжизни… Он сел в углу и начал читать роль Стэнли. Я подавал ему реплики. Непрошло и десяти минут, как Марго вскочила и закричала: «немедленно звониКазану, это величайшее чтение, какое якогда-либо слыхала, иначе я уеду из Техаса». Брандо, кажется, слегка улыбнулся,но не показал никакой приподнятости, во всяком случае, той, что мы чувствовали.Роль Ковальского была первой большой ролью, сыгранной им на сцене, всеостальные – на экране. Жаль, потому что у Брандо на сцене есть то волшебство,что напоминает дар Лоретты Тейлор, с ее властью над залом… Почему-то Брандо былсо мной всегда застенчив. На следующее утро он не проронил ни слова, и вмолчании мы вернулись назад. Итак, На роль Стэнли Ковальского актер был найден.Надо было найти Бланш. Меня вызвали в Нью-Йорк послушать Маргарет Саливен. Мнеказалось, она не подходит, почему-то она мне запомнилась с теннисной ракеткой вруке, я сомневался, что Бланш когда-либо играла в теннис. Она прочла еще раз, исколько раз она ни читала, теннисная ракетка незримо стояла передо мной.Маргарет была прелестным существом, но актрисой без своего «я». Айрин пришлосьпередать ей, что мы глубоко благодарны, но … Потом я услышал имя актрисы,которая была мне совсем неизвестна, - ДжессикаТэнди. Она прославилась на побережье в моей одноактной пьесе «Портрет Мадонны»…Как только я ее увидел, мне стало ясно, что Джессика – это Бланш».

Премьера состоялась в Театре«Этель Барримор» в Нью-Йорке 3 декабря 1947 года. Спектакль прошел 855 раз.Среди бесчисленных исполнителей на сценах Европы и Америки критика всегдавыделяла англичанку Джессику Тэнди как непревзойденную исполнительницу ролиБланш. Роль адской трудности и создана, как говорится, для «больших актрис».Правда, не многим из них выпала удача сыграть такую роль.

Наступил 1951 год –знаменательная дата в истории американского кино. В этом году закончилосьдолголетнее противостояние Голливуда и телевидения. Голливуд признал своепоражение в борьбе за зрителя и полностью капитулировал перед своим молодым иудачливым конкурентом, к которому питал глубокую и непоколебимую неприязнь.Настала эра нежнейшей дружбы и взаимовыгодного сотрудничества.

И именно в 1951 году на экранывышел фильм «Трамвай «желание» (парва на экранизацию фильма купила компания«Уорнер бразерс»), поставленный Элиа Казаном, с Марлоном Брандо и знаменитойВивьен Ли в роли Бланш. Абсолютного признания в этой роли актриса не получила,хотя ее очарование и трагический стиль всегда были дороги сердцу Уильямса. Поего мнению, Вивьен Ли с удивительной естественностью раскрыла напряженныйдушевный мир своей героини. Выбор актрисы на роль Бланш был определен тем, чтоВивьен Ли – английская актриса, - снискавшая любовь и восторги американцев вобразе Скарлетт О’Хары, сыграла в пьесе Теннесси Уильямса на лондонской сцене.Спектакль поставил ее муж – знаменитый Лоуренс Оливье. Ему самому пьеса непонравилась. Он находил ее скучной и грубой. Его прельстил легко прогнозируемыйкоммерческий успех, поскольку вокруг пьесы разгорелась полемика. Палата общинпризнала ее «низкой и отвратительной», а подобные заявления, как правило,разжигают зрительский ажиотаж. Лоуренс Оливье оказался провидцем. Спектакль шелпри переполненных залах. Критики, бросавшие упреки в аморальности, раздулиневиданное пламя общественного интереса.

Несмотря на протесты из-заокеана, Вивьен Ли переосмыслила образ своей героини. Она превратила героиню вжертву обстоятельств, затравленного зверька, который повсюду просит защиты ивидит лишь алчные глаза хищников. Лондонская пресса окрестила постановку«Трамвай «Вивьен», намекая, что актриса «тянет одеяло на себя» и в ее тени невидно других актеров.

Поначалу фильм хотели сделатьточной копией спектакля Элиа Казана. И это бы удалось, если бы у Вивьен Ли небыло иных ланов. Она сумела убедить режиссера, что ее трактовка образа Бланшнамного интереснее, а главное человечнее. Казан согласился с этим не безвнутренней борьбы. Но Вивьен была столь убедительна, доказывая свою правоту, ииграла с такой самоотдачей, что режиссер пошел на попятную. Поэтому –товнимательный зритель улавливает в поведении Бланш определенную нелогичность: вначале картины она хитра и похотлива, а в конце – чиста и беззащитна.

Пьеса Тэннеси Уильямсаоказалась судьбоносной и для Марлона Брандо. «Трамвай» довез его от Бродвея доГолливуда – критики назвали его игру блистательной. По из мнению, 23-летнийюноша с бронзовым бюстом и могучими бицепсами идеально смотрелся в образеэгоцентричного самца Стэнли Ковальского. Брандо говорил, что просто играл себя впредлагаемых обстоятельствах. Это не было проявлением скромности. Это былапервая демонстрация характера. Он с вызовом заявил, что вовсе не игралсвирепое, неконтролируемое животное, способное разнести все вокруг. Он простобыл этим животным.

На съемочной площадке междуВивьен Ли и Марлоном Брандо сложились отношения, которые можно было определитькак «вооруженный нейтралитет». Оба играли страстно, но, когда съемказаканчивалась, расходились по домам, холодно кивнув друг другу на прощание.Взаимную антипатию актеры не выставляли напоказ, но не могли преодолеть илихотя бы скрыть от окружающих. Картина Элиа Казана была выдвинута на соисканиепремии американской киноакадемии по 12 – ти номинациям. «Оскары» получили:Вивьен Ли как лучшая актриса года, Карл Молдэн и Ким Хантер как лучшие актерывторого плана.

Со дня премьеры прошлидесятилетия. За эти годы об Уильямсе спорили в печати, его восхваляли,уничтожали, называли гением, хоронили заживо. Все было, и только «Трамвай«Желание» с его тревожной романтикой и горькой реальностью катился поподмосткам мира, лишь слегка замедляя ход в 60-е годы, чтобы ворваться в 70-е сгрохотом и шумом. Драматург вновь заполонил сцены Америки и Европы. Похоже, чтоБланш навсегда поселилась на сцене. Позже в США ее сыграли Розмери Харрис вЛинкольн -центре в постановке Джека Гелбера, Ширли Найт – в Принстоне в театреМайкла Кэна.

Автора прежде упрекали впристрастии к сексуальной сфере. Находились критики, объясняющие этим ни с чемне сравнимый успех пьесы. Но драматурга всегда волнуют темы чувственной жизни,связанные у него с проблемами эмоциональной свободы.

Героиня пьесы – изломанная,тонко чувствующая, несчастная Бланш – подчинена внутренним стремлениям,импульсам и инстинктам. В них избывает она общее неблагополучие своей жизни.Она живет вне привычек и традиций окружающего буржуазного быта, с его суетнойвозней и убогим прозябанием. Обрести подпорки извне ей не дано. Бланш непринадлежит к категории людей, способных выносить невыносимое; она начинаетпить, пускается в бесчисленные любовные похождения и неизбежно идет к гибели.Единственной защитой против крушения для нее остались ее идеальныепредставления о мире: «Да, как далеко нам до того, чтобы считать себясозданными по образу и подобию божию. Стелла, сестра моя! Ведь был же с тех порвсе-таки хоть какой-то прогресс! Ведь с такими чудесами, как искусство, поэзия,музыка, пришел же в мир какой-то новый свет. Ведь зародились же в ком-то болеевысокие чувства! И наш долг – растить их. Не поступаться ими, нести их, какзнамя, в нашем походе сквозь тьму, чем бы он ни закончился, куда бы ни завелнас…» В этом монологе Бланш – ключ к пониманию пьесы.

Уильямс не идеализирует свою героиню.Наоборот, он сохраняет завидную объективность. Он не прощает ей ни пристрастияк виски, ни ее прошлой сексуальной безответственности; неоправданноевысокомерие – остатки прежних аристократических замашек, нетерпение инетерпимость вызывают у него досаду. И все же симпатии автора на ее стороне.Дар внутренней свободы, способность замкнуться в себе, обрести чистоиндивидуальные мотивы поведения, поразительная душевная тонкость и бескорыстиепридают обаяния и пленительность одинокой, ранимой женщине, скрадывая все углыее неприглядности, вылезающие порой на свет. Страх одиночества и смерти,который прежде бросал в объятия случайных встречных, пригнал Бланш в дом кСтэнли Ковальскому, заставил построить еще один «воздушный замок» при встрече сМитчем. «Я всю жизнь зависела от доброты первого встречного» - фраза Бланш,которую можно поставить эпиграфом ко всему творчеству Теннесси Уильямса. Оттоски и запустения Бланш искала спасения в физической близости. Но зараспущенностью ее угадываются контуры универсальной ситуации мира, в которомона живет. Любовь оставалась для нее единственной вечной ценностью. Любовь –это нежность и уважение личных связей в мире, где дружеские личные связи хрупкии случайны; любовь – это и «сексуальная свобода». В ней надеялась Бланшутвердить себя. «Что противостоит смерти? Желание, любовь», - утверждаетУильямс. Только осуществить это ей не пришлось. И хотя вера в жизнь без насилияоказалась мифом, Бланш сохранила ее до конца. До последнего мгновения боретсяона за свое место под солнцем. Казалось, уже дошла до конечной черты, дальше –только безумие. И вдруг Митч. «Вы добрый…а мне так нужна сейчас доброта», - печально произносит Бланш, и сразу становится ясно, что она возлагает на негомного надежд. «Если выгорит! Я смогу уйти от вас, не быть больше никому втягость», - убеждает она сестру. И ради этого идет на любые уловки чаровницы.

Лихорадочные поиски покоя, увы,ни к чему не привели. Прошлое – неизжитое, не искупленное, заживо погребенное –осталось, притаившись в самых незаметных уголках ее памяти. Миражем и видениемсмешались с нынешними чувствами чувства уже пережитые. Бланш одинока ибеззащитна перед миром жестокости и насилия (в Вене пьеса шла под названием«Последний привал одиночества»). «Я благодарила бога, что он послал мне вас…Выказались таким надежным – спасительная расселина в каменных кругах жизни,прибежище, которое не выдаст, - обращается она к Митчу. – Теперь ясно – не мнебыло просить от жизни так много, не мне было надеяться». Бланш гибнет. Ееединственное достоинство – «красота духовная, блеск ума, душевная тонкость» - осталось нерастраченной драгоценностью в мире «стопроцентных американцев» типаСтэнли Ковальского. Только бумажным фонариком, наброшенным на лампу, можетотгородиться Бланш от мерзости жизни, которую с таким упоением утверждаетСтэнли. Художественная ценность драмы во многом определена тем страстнымнегодованием, с которым автор предает проклятию торжествующую его победу.

Горько написан финал пьесы.Предчувствуя приближение опасности, Бланш в напряжении мечется от окна к окну,задергивая занавески, пытаясь, как дитя, ладонями защититься от угроз мира,находящегося за окном. Приходят врач и надзирательница, чтобы увести Бланш.Ремарка автора: «Сознание чрезвычайности своей миссии так и рапирает их обоих,что, несомненно, следует отнести главным образом за счет той наглости отсознания себя на особом положении, которое развивается у людей, состоящих наслужбе у государства». Мертвой хваткой надзирательница берет за руку Бланш,зловеще бросая реплику: «А коготки-то вам придется подпилить». И нет никакихсил выкрутиться из ее железных рук. Рыдает Бланш, словно ее рвут на части; врачснимает шляпу (по словам автора, исчезает «обесчеловеченная казеннаябезличность всего его прежнего облика») и бережно поднимает Бланш с пола. Всекончено. Ушла, не оглядываясь, Бланш. Безутешно, взахлеб плачет Стелла; вкрадчивои нежно Стэнли успокаивает ее: «Ну, ну, любимая! Ничего…ничего». «Ее плач, - говорится в авторской ремарке, - уже сладкие слезы! – и его любовный шепотслышны все слабее и слабее за аккордами «синего пианино», которому подпеваеттруба под сурдинку»; после реплики Стива: «В эту сдачу – семь на развод» падаетзанавес.

И вот, что пишет американскийтеатровед Ричард Джилмен об Уильямсе: «Теперь должно быть ясно, что подлиннаятема Т. Уильямса – болезненность, мучительность (а не трагедия) существования исудьба человеческого достоинства (а не духа) перед лицом страданий. ДляУильямса все мучительно – и сексуальность, и быстротечность времени, и потеряневинности, и общение между людьми».

Для поэтического реализмаУильямса главным является невероятная тоска по духовности. Сюжет «Трамвая«Желание» - метафора, которая вбирает самое важное для автора: бесконечный мирмечты, шарахающийся от убогого, грошового быта, пытающийся улететь от него и вконце концов разбивающийся вдребезги. В письме к продюсеру Черил Кроуфоддраматург пишет: «То, что обычно считается сумасшествием или неврозом – простоевнутреннее искажение, через которое проходит любое чувствительное, уступчивоесущество, приспосабливающееся к современному обществу, - есть результатнежелания плавать на поверхности».

До 70-х годов у американскихактеров было принято в роли Стэнли Ковальского подчеркивать грубые инстинкты,не облагороженные силой ума и традициями культуры. Марлон Брандо – лучшийисполнитель этой роли в американском театре и кино. А Режиссер Эллис Рабб этуроль в постановке 1973 года в Линкольн-центре трактовал несколько неожиданно.Стэнли играл Джеймс Фарентино, получивший за исполнение этой роли специальнуюпремию критики.

Обратимся к высказываниямсамого актера: «Я не видел Марлона Брандо и к роли шел своим путем. Для меняСтэнли прежде всего славный малый, которого не следует воспринимать глазамиБланш. Он гораздо больше, чем Стелла, напоминает кошку, домашнее животное, заисключением тех минут, когда играет в карты. Да, действительно, его интеллектограничен, но интуиция развита необычайно, иначе он не раскопал бы всю этудрянь про Бланш. Я не хотел делать Стэнли подобием обезьяны; у него свойвнутренний мир, и он охраняет его. Для меня это было очень важно. Стэнлиотносится к Бланш, как к человеку, который вторгся в его королевство и можетразрушить его. Для меня Стэнли – высокоморальный человек; он мирится ссуществованием Бланш в своем доме в течение шести месяцев до того дня, когдаслучайно подслушивает ее спич в его адрес, в котором она называет его«человек-обезьяна». Тут он срывается и избавляется от нее. Стэнли совсем не такоднозначен, как это принято считать».

Ковальский в исполнении Дж. Фарентино получилновую интерпретацию. Вульгарный, ограниченный, уверенный в себе человекоказался гораздо сложнее, чем казалось исполнителям этой роли прежних лет.Такая трактовка сразу нашла последователей. В Лос-Анджелесском спектакле Стэнлисыграл знаменитый Джон Войт, исполнитель главной роли в фильме «Полуночныйковбой» режиссера Д. Шлезингера. Его Ковальский был близок пониманию ДжеймсаФарентино. Партнершей Войта выступила Фей Данауэй, составившая себе имя в киноисполнением главных ролей в фильмах «Бонни и Клайд», «Оклахома, как она есть»,«Китайский квартал», «Три дня Кондора».

Очевиден историзм пьесыУильямса, ее главные персонажи – символы времени. И не только Бланш и Стэнли.Стелла морально завербована миром Ковальских. Она приспособилась к жизни соСтэнли, к его пестрой компании. «А ты со всем примирилась. И это никуда негодится. Ведь ты же еще молода. Ты еще можешь выкарабкаться», - говорит сестреБланш. «Нет нужды!.. Незачем мне выкарабкиваться, мне и так неплохо, - отвечаетСтелла. Посмотри на эту конюшню в комнате. На пустые бутылки! Они распили вчерадва ящика пива!.. Ну и что же! Раз для него это такое же развлечение, как дляменя кино и бридж. Так что убеждена – все мы нуждаемся в снисходительности».Утрата веры в возможность иной жизни породила терпимость Стеллы к уродствамсреды, в которой она живет. Поверив, что все зло земное проистекает отприродного людского несовершенства, Стелла легко примирилась с выходкамиСтэнли. Его гнусности ей кажутся слабостями, подлости – чуть ли не нормой. Изподобной терпимости вырастает всеядность и беспринципность.

В финальной сцене Стив бросаеткороткую многозначительную фразу. В ней по непонятной логике ассоциаций естьсжатый до формулы итог разыгранной трагедии – Бланш нет больше, увели ее всумасшедший дом. Ну и что? Что, собственно, случилось? Все идет как шло,заведенным порядком: «покерная ночь» продолжается – «в эту сдачу – семь наразвод». Стелла безропотно подчиняется своей участи. Да, интеллектуальный мирСтеллы несоизмеримо выше мира Стэнли. Но было бы односторонним и ошибочнымвидеть в интеллектуализме исчерпывающее свойство личности. Знание отнюдь не вовсем предопределяет человеческое поведение. Оно может быть основой ивозвышенной, одухотворенной деятельности и самого обыкновенного утилитаризма.Само по себе оно не ставит человека выше обстоятельств и может служить толькосредством приспособления к ним. Знание, лишенное нравственного ориентира, частоявляется источником откровенного эгоизма. Потому Стелла и допустила жестокую игибельную развязку истории своей сестры. Молчание не может быть добродетелью; вбеде необходима активность. Люди типа Стеллы отравлены апатией, душевнымбезразличием. За свою жизнь со Стэнли Ковальским Стелла поплатилась жестоко:утратила стойкость и нравственную чистоту. Повседневность, в которой человек,включенный в механическое круговращение, как бы отлучен от самого себя,приводит к тому, что побеждает жестокость и зло. Стэнли, по утверждениюУильямса, это свидетельство способности человека быть агрессивным ибессердечным. Изменились времена, а с ними и люди, но в мире Стэнли «чем большевсе меняется, тем больше остается неизменным».

Шествие «Трамвая «Желание» в70-х годах сопровождалось лирическими заверениями критики, что ТеннессиУильямса любят именно прежним, с

У Теннесси Уильямса есть пьеса с очень запоминающимся названием «Трамвай «Желание», по которой был снят одноимённый голливудский фильм.

В заглавие вынесено название трамвая, на котором героиня ехала к своей сестре, а приехала к месту крушения собственной личности. Сюжетная линия обозначена уже в начале, в реплике: «Сказали, садитесь сперва в трамвай - по-здешнему Желание, потом в другой - Кладбище». Если взял билет на первый трамвай, однажды придётся пересесть и на тот, другой. Таковы правила игры. Все знают их, и все садятся в него - этот трамвай «Желание».

К чему и зачем такой трамвайный образ, да ещё с намёками на правила игры? Чтобы разобраться, проанализируем. Анализ – это расчленение на элементы, которые можно объяснить. Для этого нам ума хватает. Можно и пьесу не читать и кино не смотреть, дальше там про страсти и жестокость мира.

Сначала смотрим, что есть трамвай. Транспортное средство, преимущественно относящееся к общественному транспорту. Тупо едет по рельсам в заданном направлении, вагоновожатый может только увеличивать скорость или затормозить. Народу может быть много, тогда все едут не выбирая мест, даже стоя. Как ехать – нудно, или с ветерком из открытых окошек и с музыкой, – зависит от нас. От нашего настроения. Если рядом толстая тётя с селёдками в протекающем пакете - это одни ощущения. Если рядом подмигнувшая тебе изящная красотка – совсем другие, даже времени не замечаешь, ехал бы и ехал.

Второй исследуемый элемент – желание. Что такое желание? Дурацкий вопрос! Захотел чего-то - вот тебе и желание.

А откуда возникает желание? Откуда, откуда – понятно, что не от верблюда! Многие уверены в том, что это они сами начинают желать. И только немногие, очень внимательные к себе, замечают, что так бывает не всегда. И даже – далеко не всегда. А чаще желания приходят к нам, а не мы к ним.

Попробуйте побыть внимательными и «поймать» очередное желание. И определить: а откуда оно свалилось? Кто не пробовал, обещаю интересные впечатления. Или хотя бы повод к размышлению.

Не получается побыть внимательным? Тогда попробуй представить, что твой сосед в выходные дни с утра до вечера работает перфоратором. А как представишь, пожелай испытать к нему благодарность... Ну как, получилось?

Надеюсь, что проявившие интерес к теме «желание» отдают себе отчёт в том, что появившиеся у нас желания управляют нами. Мы, конечно, тоже можем управлять желаниями, но признаемся: можем управлять желаниями совсем «маленькими», не слишком существенными для нашего организма или самоощущения. А есть такие желания, что забываешь даже про еду и про сон...

Но поскольку всё-таки есть желания, которые управляют нами, то почему мы так уверены, что это мы пишем и запускаем эту программу, которую называем «желание»? Да, именно программу, которая управляет человеком.

Отметим ещё раз, что некую программу человек начинает выполнять только после того, как её примет, то есть определит её полезность для себя. А которую, уже обкатанную, – будет выполнять автоматически. Но есть программы, которые его захватывают целиком и он начинает их выполнять без мысли о том, чтобы что-то взвешивать и оценивать.

Уже все, наверное, убедились на собственном опыте, что у двух людей даже с похожими взглядами желания редко совпадают. У близких, проживающих бок о бок людей, казалось бы, желания должны совпадать почаще. Однако, парадокс! На деле ещё реже совпадают, чем НЕ у близких!

Когда желание наталкивается на желание, это аналогично тому, как одна программа пытается внедриться в другую. Если случается столкновение, то потрясение зависит от сил сталкивающихся желаний. Если одна программа-желание намного сильнее, она поглощает слабую.

Но и бывает, что желание одного хорошо встраивается в желание другого. Желания не только интегрируются, они начинают резонировать. Такое иногда случается или получается! Что там – не поймешь, мимо не пройдёшь... (вроде как в песне «Ой ты, рожь, ты о чём поёшь»).

Так как мы живём в сложной системе, всегда есть вокруг программы-желания более мощные, амбициозные, которые подавляют одни желания, а возбуждают другие.

И таким образом желания становятся коллективными. Чаяния, движения... И даже изначально они могут формироваться как коллективные, сразу переводиться на уровень идей и идеологий...

Если бы желания производились и запускались только людьми, можно представить, что творилось бы. Полный беспредел, «закон джунглей» – просто был бы на отдыхе. Но как-то так устроено, что сила рано или поздно натыкается на силу, и всё уравновешивается. Не без жертв, конечно. И если хорошо все обстоятельства взвесить, то упираешься в вывод: есть управляющая программа, благодаря которой мы всё ещё живы.

Твоя маленькая программа может быть растоптана, выбита текущими коллективными программами социума. А потом и эти коллективные программы уходят под каток глобальной управляющей программы.

Если твоя маленькая программа будет встраиваться в коллективные программы – тебе какой-то период будет хорошо в этом коллективе. Ты можешь подстроиться под программу «мы либералы», «мы русские», «мы великая держава» и т.п. (это не критика, где живу, о том пишу).

А можешь сразу включиться в программу постижения себя и мироздания, точнее – в постижение того, зачем и для чего ты в этом мироздании, побуждающее к «вступлению» в программу совершенствования.

Включаясь и встраиваясь, ты становишься частью программы. Какой программы – в этом пока тебе даётся свобода выбора. Эгоистического выбора, потому что другого выбора у тебя не может быть. Ты же будешь прикидывать, как бы не прогадать, какая программа сильнее.

И как бы узнать наперёд, куда бедному крестьянину податься?

Узнать-то ещё можно. Но этого будет мало. Нужно будет ещё запустить свою программу. И отвечать за неё. Потому что без своей программы ты никто и звать тебя никак. Ты не виден. Сила может подцепить и притянуть только то, что имеет обозначение и вес. А придорожную пыль только поднимает, после чего она снова оседает, но оседает совсем не туда, куда ей хочется.

Все изменения во внутреннем мире человека происходят при изменении желаний (программ). Некоторые креативщики давно это заметили и стали активно использовать. И даже быстро догадались развивать индустрию продуцирования выгодных для них желаний.

Но есть и истинные желания, которые транслирует в наше внутреннее пространство управляющая программа нашего развития. Их ощутить и распознать в суматохе своих и навязанных желаний невозможно. Нужно учиться распознавать и выбирать.

Так, а при чём тут трамвай? Да, собственно, ни при чём. Образ – он всегда ни при чём, он только заставляет думать. Только-то и всего. Но образно подумав, понимаешь, что когда желания кончаются, трамвай «Желание» пришёл в конечный пункт. Дальше – пересадка в трамвай «Кладбище».

А пока главное желание ещё теплится, то живчик в мозгу автоматом выдаёт вопрос: «А как бы так сделать, чтобы желания не кончались»?

И скептик в мозгу на него отвечает: «Никак. Ничто не вечно под Луной». Живчика такой ответ не устраивает, он начинает искать лазейки, как бы выжить. Он всё время думает, но совсем не думает о том, что на одних только удовольствиях раньше, чем на кладбище, приедешь к месту крушения собственной личности.

Вот и давайте об этом ещё поговорим, но чуть попозже. Заходите, не стесняйтесь.

Рецензии

А у меня было желание посмотреть пьесу или хотя бы фильм "Трамвай желаний". Но прочел вашу "заметку" и страшно стало. Я считал, что пьеса будет загадочной и доброй, а она оказывается с подоплекой. Разбор произведения делать не буду. Прочитал я на одном дыхании. Все понятно. Как вы так умеете выбирать тему, что трогает до глубины души. Простое спасибо.

Страна-производитель и год выпуска: США, 1951

Компания-производитель / дистрибьютор: Warner Bros.

Формат: звуковой, черно-белый

Продолжительность: 121 мин (оригинальная версия); 126 мин (вторая версия, 1993)

Язык: английский

Продюсер: Чарльз К. Фелдмэн

Награды: 1951 г. - премия «Оскар»: лучшая женская роль (Вивьен Ли), лучшая художественная постановка / декорации к черно-белому фильму (Ричард Дэй, Джордж Джеймс Хопкинс), лучшая мужская роль второго плана (Карл Молден), лучшая женская роль второго плана (Ким Хантер);

1953 г. - премия Британской киноакадемии: лучшая женская роль (Вивьен Ли);

1952 г. - премия «Золотой глобус»: лучшая роль второго плана (Ким Хантер);

1999 г. - Национальная комиссия по сохранению кинонаследия, Национальный кинореестр;

1951 г. - премия Кружка кинокритиков Нью-Йорка: лучшая женская роль (Вивьен Ли), лучшая режиссерская работа (Элиа Казан), лучший фильм года;

1951 г. - премия Венецианского кинофестиваля, специальная премия жюри (Элиа Казан); Volpi Cup: лучшая женская роль (Вивьен Ли)

Жанр: драма

В ролях: Вивьен Ли (Бланш Дюбуа), Марлон Брандо (Стзнли Ковальски), Ким Хантер (Стелла Ковальски), Карл Молден (Митч), Руди Бонд (Стив), Ник Деннис (Пабло)

Этот фильм - экранизация одноименной пьесы Теннесси Уильямса, принесшей ему Пулицеровскую премию и успех на Бродвее. Режиссер Элиа Казан взял большинство актеров из театра и внес лишь небольшие изменения в пьесу, и то лишь для того, чтобы удовлетворить главу Администрации контроля за соблюдением правил производства кинопродукции (АКСППК) Джозефа Брина. «Трамвай «Желание», действие которого происходит во французской части Нового Орлеана в годы сразу после Второй мировой войны, рассказывает о жизни Бланш Дюбуа, хрупкой и нервной бывшей учительницы английского, которая приехала к своей беременной сестре Стелле и зятю Стэнли Ковальски из родного города Лорела в штате Миссисипи. Она говорит, что взяла отпуск из-за «нервного истощения», но на самом деле она потеряла работу после того, как совратила 17-летнего мальчика, отец которого рассказал об этом директору школы. У Бланш нет денег, ее кров, пища и выпивка зависят от сестры и зятя, однако она разыгрывает изысканную красавицу Юга: она презирает маленькую квартирку Ковальски, мужчину, который работает, чтобы иметь возможность заплатить за то малое, что у них есть, и явную страсть, которую ее сестра испытывает к нему. Бланш заявляет, что ее нынешнее положение - следствие серии финансовых неудач, постигших их семейную плантацию в Белль-Рив. Стэнли ей не доверяет и просит показать закладную, предупреждая Бланш, что «по наполеоновскому кодексу штата Луизиана имущество жены является имуществом ее мужа».

Пользуясь гостеприимством Ковальски, Бланш во что бы то ни стало пытается разрушить их брак. На время ее отвлекает друг Стэнли, Митч, такой же одинокий, как и она сама, который вскоре начинает уважать в Бланш красивую и тонкую женщину. Она разыгрывает перед ним невинность, однако этот образ разрушается, когда до Нового Орлеана не без помощи Стэнли доходят слухи о ее прошлом. Когда Стэнли увозит Стеллу в больницу, где ей предстоит рожать, к Бланш приходит пьяный Митч и рассказывает, что все о ней знает. После его ухода ее мысли в беспорядке, а ее психологическое состояние становится еще хуже, когда возвращается Стэнли, пьяный после празднования рождения ребенка. Злоба, накопившаяся за многие месяцы, наконец выплескивается наружу: Стэнли разбрасывает вещи Бланш, терроризирует ее и в конце концов насилует, говоря, что они назначили друг другу это «свидание» с первой же встречи. В конце фильма Бланш увозят в больницу для душевнобольных, а Стелла прижимает к себе ребенка и шепчет, что больше никогда не вернется к Стэнли.

ИСТОРИЯ ЦЕНЗУРЫ

Еще до начала съемок Джозеф Брин, глава АКСППК, сказал продюсеру, что пьеса не выйдет на экран, если не будет удалена значительная часть сцен и диалогов. Прочитав сценарий, Брин 28 апреля 1950 г. написал записку в компанию Warner Brothers: ему придется удалить намек на «подразумеваемое сексуальное извращение» в реплике Бланш о ее молодом муже и «намек на нимфоманию в отношении самой Бланш». Вдобавок Брин также предсказывал проблемы со сценой изнасилования и предлагал несколько вариантов, в том числе что Бланш сама придумала это изнасилование, а Стэнли «положительно» доказывает, что он этого не делал. В процессе переговоров между цензорами и студией Брин в конце концов сдался, поскольку и Казан и Уильямс твердо стояли на своем, a Warner Brothers отстаивала проект - и солидное капиталовложение, которое уже и без того пострадавшая студия не могла себе позволить потерять, если хотела выжить. Однако Брин все же выиграл в споре об изнасиловании: он убедил Казана, что нужно наказать Стэнли в финале тем, что он потеряет любовь Стеллы, - пусть она шепчет своему ребенку: «Мы никогда не вернемся. Никогда, никогда не вернемся, никогда не вернемся». Как заметил Шумах: «Таким образом, двенадцатилетние могут поверить, что Стелла уходит от мужа. Но остальные прекрасно поймут, что это всего лишь вспышка эмоций».

Как только фильм получил одобрение Брина, режиссер переключился на другие проекты, однако компания Warner Brothers узнала, что Общество добродетельных католиков (ОДК) собирается присудить фильму код «С» (запрещено), что лишило бы его многих зрителей-католиков. По просьбе Warner Brothers Казан встретился с представителем ОДК, отцом Патриком Мастерсоном, который заявил режиссеру, что он не цензор и не имеет права указывать, что делать. Когда Казан ушел, он подумал, что фильм останется нетронутым.

Однако существует еще один этап цензуры художественных фильмов, который ни Казан, ни Уильямс не приняли во внимание. В кинопромышленности студии не нужно разрешение ни сценариста, ни режиссера, чтобы вырезать сцены из фильма после окончания съемок. Привилегия вносить изменения в картину после завершения съемок называется «правом последних ножниц».

Кадр из фильма «Трамвай "Желание"»

После того как ОДК выдвинуло Warner Brothers свои требования, студия вырезала сцены из той версии фильма, которую Казан и Уильямс сочли окончательной. Были удалены крупные планы, чтобы отношения между Стеллой и Стэнли не выглядели такими страстными, а также слова «в губы», когда Бланш предлагает разносчику газет поцеловать ее. Цензоры также вырезали упоминания о сексуальной неразборчивости Бланш и слова Стэнли, которые он произносит перед тем, как изнасиловать Бланш: «А почему бы и правда не побаловаться с вами… что ж, пожалуй, вполне сойдете…» , а также большую часть сцены изнасилования.

В 1993 г. в рецензии на восстановленную версию кинокритик Роджер Эберт заметил, что вырезанными оказались пять минут фильма, в которых заключалась большая часть всего эмоционального воздействия.

Когда «Трамвай «Желание» впервые вышел на экран, вокруг него разгорелось множество споров. Критики вопили, что он аморальный, декадентский, вульгарный и греховный. И это уже после того, как основные кадры были вырезаны по настоянию Warner Brothers самими цензорами от кинопромышленности. Элиа Казан, режиссер фильма, боролся за восстановление этих кадров - и проиграл. Многие годы пленка, длиной всего в пять минут - но это были главные пять минут, - считалась утраченной. Однако реставрация 1993 г. вернула ленту к версии Казана, и теперь мы можем увидеть, насколько на самом деле дерзким был фильм.

Последние ограничения на картину наложило ОДК, а не АКСППК и Брин, который «потихоньку ослаблял Правила», чтобы поддерживать на плаву студию Warner Brothers, отчаянно нуждавшуюся в финансовом успехе.

Материал взят из книги Дон Б. Соува 125 Запрещенных фильмов: цензурная история мирового кинематографа.