Хель — богиня смерти, повелительница мира мёртвых в германо-скандинавской мифологии. Является дочерью бога и великанши Ангрбоды. В Эдде приводится описание богини Хель: она исполинского роста и по высоте превышает большинство великанов, одна половина её чёрно-синяя, а другая — мертвенно-бледная. Поэтому королеву Хельхейма часто называют сине-белой Хель. Считается, что когда придёт Рагнарёк, и боги подземного мира восстанут против Асгарда (город богов), Хель поведёт армию мертвецов на штурм Асгарда и асов.

Хель, как богиня мёртвых и царица подземного мира, является точной копией нашей богини , которая также является королевой загробного мира, богиней зимы и смерти. Среди древних источников, в которых упоминается богиня Хель — Старшая и Младшая Эдда, Деяния Дана, а также различные саги, начиная с IX века. От имени богини смерти произошли такие слова, как Хэллоуин — праздник мёртвых, и английское слово «Hell», означающее — ад. Также слово «hel» у скандинавов использовалось для обозначения смерти и могилы. Во всяком случае, мир мёртвых скандинавы называли по имени богини — Хелльхейм. Хель стало именем нарицательным, которое в разных словоформах означает что-либо связанное с болезнями, смертью и опасностью. Такая же участь постигла и Мару (Морану, Марену) — мор, мрак, смерть и т. д.

Матерью и отцом богини являются Локи и Ангрбода. Её привезли к Одину вместе с её братьями — волком Фенриром и змеем Ёрмунгандом. Один отдал дочери Локи страну мёртвых в полное владение. Она стала здесь настолько полновластной, что перестала слушать богов и, в частности, Одина, который не смог заставить Хель вернуть ей его умершего брата Бальдра (Бальдура). Таким образом, в царство Хель попадают не только души умерших людей, но даже умершие боги! Её брат волк Фенрир был прикован глубоко под землёй, и считается защитником мира мёртвых Хельхейма. Другой брат — змей Ёрмунганд обитает на дне океана. Отец богини Локи также находится под землёй, прикованный к скале. Можно сказать, что все члены семейства Локи являются властителями подземного мира мёртвых.

Все души после смерти попадают в Хельхейм. В Хельхейм не попадают только самые славные воины, которые отправляются к Одину в . Этот мир нельзя назвать адом или местом, где души умерших мучаются и страдают. Хельхейм — это место жизни душ после смерти, и по своей сути оно является местом лучше, чем та же земля или Мидгард. Конечно же, никакого пекла, огня, пыток и мучений в Хельхейме не существует и даже противоречит самому понятию жизни после смерти, где нет ни боли, ни несчастий, ни страданий. В качестве отступления стоит отметить, что понятие ада, объятого пламенем, характерно для Ближнего Востока, где жара является одной из самых смертельно-опасных напастей, способных уничтожить урожай и навредить людям. В скандинавских странах, в России и других странах, где половину года властвует зима, владычицу загробного мира приравнивали к владычице холода и зимы, а не жара и огня. Так Мара была одновременно и богиней смерти и богиней зимы.

По предположениям исследователей германо-скандинавских мифов, Хель является поздней интерпретацией богини домашнего очага и хозяйства Хольды. Хольда покровительствует дому и женщинам, женскому труду, материнству. Однако у Хольды была и другая ипостась: она насылает снег и бури, предводительствует в «Дикой охоте». В германском фольклоре Хольду также называли Госпожой Метелицей. Считалось, что в царство Хольды можно попасть, просто упав в колодец. Интересно, что подобное раздвоение личности богини мёртвых есть и в других языческих верованиях, например в Греции, где половину года живёт в мире мёртвых, а половину года живёт в мире людей, где считается покровительницей плодородия. Та же самая история с римской богиней мёртвых и богиней плодородия . Если учесть такое совпадение мифов, которые ведут начало из одного источника, то можно с большой уверенностью предположить, что в древности славяне именно такой представляли себе и Морану.

Что касается царства мёртвых Хельхейма , то это один из девяти миров германо-скандинавской мифологии. По некоторым описания, Хельхейм — это тёмное и туманное место. Стоит отметить, что это вовсе не значит, что жить здесь страшно и ужасно. Зачастую именно так и представляли себе в разных культурах мира подземный мир, где живут души умерших — тёмный мир, то есть мир, где нет света. Считать его злым и опасным нельзя по определению, так как свет необходим только людям, которые пользуются глазами для координации в пространстве. Для людей Хельхейм — это тёмное место и даже холодное место, а вот для душ ни темнота, ни температура никакого значения не имеют.

Хельхейм расположен на самом низком уровне вселенной. Страна мёртвых окружена непроходимой рекой Гьёлль. В славянкой мифологии такой рекой считается река , в древнегреческой — река Стикс.

Через реку Гьёлль перекинут мост Гьялларбру. В славянской мифологии таким мостом считается Калинов мост. В греческой моста нет, но через реку в мир мёртвых души перевозит на своей лодке Харон. Здесь стоит отметить, что по предположениям некоторых исследователей, мосты через загробные реки появились гораздо позже. В изначальной индо-европейской мифологии существовали только перевозчики на лодках. Именно по этой причине в древности существовала традиция сжигать умерших в лодках или оставлять с умершим монеты и драгоценности для платы за перевозку.

Мост через Гьёлль охраняет великанша Модгуд и пёс Гарм. Пёс Гарм — другое название волка Фенрира, который прикован к скале в подземной пещере Гнипа. Греческим аналогом Гарма-Фенрира считается пёс Цербер. В славянской мифологии таким защитником может быть Семаргл.

«Полинар» — медицинский центр доктора Климченко. Официальный сайт narkomaniya.polinar-clinic.com . Избавление от вредных привычек и зависимостей.

Смешение культур в голове главной героини.

Невзирая на то, что происходит на самом деле, Hellblade сильно опирается на образы и понятия не только из скандинавской, но и из кельтской мифологии. Кое-что рассказывается по ходу повествования, но кое-что может ускользнуть от игрока, к тому же Ninja Theory позволили себе переосмыслить некоторые моменты. Мы разобрались, как всё в действительности было мифах.

В тексте присутствуют незначительные спойлеры.

Кельтские корни

Сенуа родом с Оркнейских островов - архипелага неподалеку от побережья Шотландии. Острова были заселены пиктами - народом, ведущим своё происхождение от кельтов. В конце IX века, если верить «Саге об оркнейцах», первый король Норвегии Харальд Прекрасноволосый захватил архипелаг, в результате чего кельтская мифология стала уступать место скандинавской.

Сенуа приплывает в Хельхейм, чтобы попросить богиню загробного мира вернуть своего жениха к жизни. Она верит, что в отрубленной голове Диллиана всё еще находится душа мужчины, однако у викингов просто не было такого понятия.

Слово «душа» (sál) появилось в древнескандинавском языке только после принятия его носителями христианства. Ближайшим аналогом этой концепции может быть Хуг (Hugr) - то, что по поверьям викингов характеризует человека. Его мысли, взгляды, убеждения - всё это хуг. Викинги верили, что люди, у которых он особенно силён, могут влиять на других просто силой мысли.

У кельтов же прослеживается культ человеческой головы. Древнегреческий историк Страбон заявлял, что они обрабатывали кедровым маслом отрубленные головы врагов и хвастались ими. И хотя археологические находки подтверждают факт бальзамирования частей тела таким образом, зачем кельты это делали на самом деле и насколько это было распространено, до конца не ясно. К тому же, есть основания полагать, что древнегреческие и римские источники зачастую рисовали своих врагов более жестокими, чем те были в действительности, чтобы оправдать завоевание их земель.

Головы и лица часто встречаются в кельтских орнаментах, а также это распространённый мотив в скульптуре кельтов

Голову как вместилище души в кельтской культуре рассматривает археолог Анн Росс в книге, написанной в 1974 году. На данный момент среди исследователей не существует на этот счёт единого мнения, однако учитывая то, как часто изображение человеческой головы фигурирует в кельтских орнаментах, возможность сакрального смысла этой части тела не отрицается.

Что касается спутника Сенуа - Друта, - то он прибыл из Эрина. Так кельты называли Ирландию. Мужчина упоминает, что до того как отвернуться от старых богов, он поклонялся Туата Де Дананн - мифическому народу из ирландской мифологии. Каждый его член отвечал за какую-то из сил природы. Племя было уничтожено во время сражения при Таилти, где народ богини Дану встретился с Сыновьями Миля - предками современных ирландцев.

На картине шотландского художника-модерниста Джона Дункана «Всадники сидов» (1911) изображены самые знатные из Туата

Страна мёртвых

Страной мёртвых правит Хель - дочь Локи и великанши Ангрбоды, родившей от бога ещё двоих детей: змея Ёрмунганда и волка Фенрира. Узнав об этом, Один поручил привести к нему всех троих. Волка асы оставили у себя, змея - погрузили в море, а Хель отправили надзирать над миром мёртвых, получившим название Хельхейм.

Согласно «Видению Гюльви» - первой части «Младшей Эдды», написанной исландским скальдом Снорри Стурлусоном (есть теория, что он - брат автора «Саги об оркнейцах») - сюда попадают люди «умершие от болезней или от старости», в то время как те, кто был убит, отправляются в Вальхаллу.

Хельхейм в Hellblade

Несмотря на то, что «Младшая Эдда» является одним из основных источников при изучении германо-скандинавского фольклора, в среде исследователей принято с осторожностью относится к ней, ввиду большого количества неточностей и нестыковок. В частности, ас Бальдр, который погиб насильственной смертью от копья (от стрелы или прута в других интерпретациях), запущенного слепым Хёдом, у исландского скальда отправляется в Хельхейм, хотя должен бы пировать в Вальхалле.

Стурлусон проецирует на мифологию викингов концепции наказания и вознаграждения после смерти, принятые в христианской традиции, в результате чего Хельхейм предстаёт жутким местом, напоминающем Ад. Более того, в «Младшей Эдде» Хель ест из блюда, называемого «голодом», спит на «одре болезни» а её кожа наполовину синяя, а наполовину - «цвета мяса». Двойной окрас у дочери Локи и в Hellblade, а её царство в игре напоминает христианский загробный мир с реками крови, огнём и красными небесами.

Хель в игре

Ксилография с картины «Хель» немецкого иллюстратора Йоханнеса Гертса

Помимо «Младшей Эдды», сохранилось не так много описаний Хельхейма, однако Хильда Эллис-Дэвидсон в своей работе The Road to Hel: A Study of the Conception of the Dead in Old Norse Literature, ссылаясь на более древние источники, заявляет, что загробный мир в нордической традиции был не таким уж страшным местом - мёртвые здесь селились семьями, общались с друзьями и вообще занимались тем же, чем и при жизни, не испытывая неудобств.

О географии подземного мира можно судить по «Младшей Эдде» и «Деяниям данов» - хронике, написанной Саксоном Грамматиком в XII веке. В описаниях Грамматика и Стурлусона есть схожие моменты, которые находят отражение и в Hellblade. Так, оба автора говорят о том, что Хельхейм окружён рекой Гьёлль (в переводе «громкий шум»), через которую перекинут золотой мост Гьялларбру. Его охраняет великанша Модгуд. Ворота в царство Хель открываются только для тех, кто уже умер. Живым, желающим попасть в загробное царство, приходится искать обходные пути (например, ас Хермод, отправившийся вызволять Бальдра из Хельхейма, перескочил через ворота на своём коне).

Так как Сенуа прошла через ворота, можно сделать вывод, что она уже мертва (или считает себя таковой). Лишним доказательством тому может служить и то, что Гьялларбру, согласно «Видению Гюльви», громко шумит, когда по нему идёт живой. В игре мост не издаёт никаких особенных звуков. когда героиня шагает по нему.

Мост через Гьёлль в Hellblade. В мифах река гремит от оружия, утонувшего в её водах

Враги

Чтобы добраться до моста, Сенуа должна убить двоих богов - Сурта и Вальравна. В Хельхейме же она встречается с другим грозным противником - стражем загробного мира Гармом.

Сурт

Сурт в игре

А таким огненного великана изобразил английский художник Джон Доллман в 1909 году

Великан, владыка огненного мира Муспельхейма. Последний существовал ещё тогда, когда никаких других миров не было. Он располагался на южном краю бездны Гиннунгагап, напротив Нифльхейма - мира холода и снегов (в нём, кстати, находится поток, из которого вытекает Гьёлль и ещё 10 рек). Когда иней из Нифльхейма растаял под воздействием жара огненного мира, на свет появился Имир - первый из великанов и первое живое существо вообще.

«Видение Гюльви» в этом контексте выглядят странно. Здесь Сурт упоминается в тот момент, когда речь идёт о сотворении мира, при этом чётких указаний на то, когда появился огненный великан, нет.

Всего раньше была страна на юге, имя ей Муспелль. Это светлая и жаркая страна, все в ней горит и пылает. И нет туда доступа тем, кто там не живет и не ведет оттуда свой род. Суртом называют того, кто сидит на краю Муспелля и его защищает. ​

«Видение Гюльви», О Нифльхейме и Муспелле

Вообще о происхождении Сурта мало что известно. Обе «Эдды» фокусируются на его роли в Рагнарёке и последней битве между асами и чудовищами. Но и тут между двумя источниками есть расхождения.

У Стурлусона «сыны Муспелля» под предводительством Сурта спустятся с неба во время боя, а в «Прорицании вёльвы» - открывающей песне «Старшей Эдды» - говорится, что войсками Муспельхейма будет руководить Локи и они приплывут «с востока в ладье». Сам же великан приедет с юга, то есть оттуда, где и находится огненный мир. Впрочем, и там, и там Сурт заканчивает битву, сжигая землю дотла пламенем своего меча.

«Синмара», Йени Нюстрём (1893)

Ещё одна интересная деталь касается жены Сурта. Предположительно ей является великанша Синмара. Она упоминается только в «Песне о Фйольсвидре» из «Старшей Эдды».

Видофнир птица зовется блестящая,

Ей Мимамейдр служить жильем;

Много забот непрестанных доставил

Синмаре и Суртру петух золотой.​

«Песнь о Фйольсвидре»

Здесь её описывают как хранительницу меча Леватейна, способного убить Видофнира. Тайна личности Синмары позволяет строить самые смелые гипотезы. Так, известный лингвист и филолог Хьялмар Фальк, проанализировав описание великанши, ещё в начале XX века предположил, что Синмара - это Хель.

Этим можно объяснить то, что Сурт в Hellblade находится так близко к Хельхейму. Но скорее всего оба бога просто готовятся к Рагнарёку, который, по словам Друта, скоро наступит, а в решающей битве огненный великан и королева подземного мира будут драться плечом к плечу.

Вальравн

С Вальравном дела обстоят сложнее - Сенуа сражается с существом, собранным сразу из нескольких мифологических персонажей.

В Hellblade Друт называет его «богом иллюзий» и «повелителем воронов». На самом деле в скандинавской мифологии нет никакого бога иллюзии. Есть бог обмана - Локи - однако его можно ассоциировать с конями (которых он рожает) и змеями (которых рожают от него), но никак не с воронами.

Что же касается этих птиц, то в песне «Речи Гримнира» из «Старшей Эдды» говорится о Хугине и Мунине - двух мировых воронах, о судьбе которых беспокоится Один.

Хугин и Мунин

над миром все время

летают без устали;

мне за Хугина страшно,

страшней за Мунина, -

вернутся ли вороны!

«Речи Гримнира»

Именно предводителя асов в «Младшей Эдде» называют «богом воронов». Хугин и Мунин (чьи имена переводятся как «мысль» и «память» соответственно) у Стурлусона сидели на плечах Одина. На рассвете он слал их облететь весь мир, а к завтраку птицы возвращались и рассказывали хозяину о том, что они увидели.

Одина с его верными воронами часто изображали на шлемах и украшениях

А таким предводителя асов, Хугина и Мунина изобразил Йоханнес Гертс

Словом «вальравн» называют фантастических существ из датского фольклора. Они появились, согласно исследованию собирателя датских народных сказаний Эвальда Кристенсена, когда вороны склевали труп павшего на поле боя короля, которого солдаты не смогли найти. Съев его сердце, птицы получили человеческий разум и возможность превращаться, по разным источникам, в людей или полуволков-полуворонов.

Гарм

Ближе к концу игры Сенуа встречается к Гармом - стражем врат в мир Хель. Бой происходит в пещере Гнипахеллир, в которой зверь томится до наступления Рагнарёка. О том, откуда он взялся, практически ничего неизвестно. Более того, даже его сущность до конца неясна.

В «Речах Гримнира» Гарма называют псом (лучшим из своего вида), в то время как в «Прорицании вёльвы» - он волк. Во время Рагнарёка Гарм вырывается на свободу и убивает однорукого аса Тюра. Свои оковы тогда сбрасывает и другой зверь - волк Фенрир, в бою с которым Тюр и потерял руку. Из-за таких совпадений некоторые исследователи считают, что Фенрир и Гарм - это одно и то же существо.

Волшебный меч

Грам в руках Сенуа сияет синим светом

В одном из эпизодов игры Сенуа теряет свой меч, но взамен находит другой - легендарный Грам. Внешний вид оружия сильно отличается от того, как его описывают в сагах и песнях. Согласно «Саге о Волсунгах», меч сиял так, что подмастерья кузнеца подумали, «будто пламя бьет из клинка», а в Hellblade Грам излучает синее сияние. Кроме того, в некоторых переводах говорится, что на мече была гравировка в виде дракона, которой в игре нет. Тем не менее, рассказ о Граме, пожалуй, самый подробный из всех, что встречаются в ней.

В палатах конунга «королевства в Гуннской земле» Волсунга, отца Сигмунда (и ещё девяти мальчиков и одной девочки - Сигню) растёт яблоня. Во время пира в зал пришёл Один, воткнул меч в дерево и сказал, что оружие получит тот, кто сможет его вытащить. Удалось это только Сигмунду. Конунг Сиггейр предложил сыну Волсунга за клинок «тройной вес меча в золоте», но тот отказался.

«Он взмахнул мечом и так вонзил его в ствол, что меч тот вошел в дерево по рукоять»

Позднее Сиггейр призвал войска Волсунга на помощь в битве и обманул их. Конунга убили, а его сыновей взяли живьём, заковали в колоду и оставили в лесу. Каждую ночь к ним выходила волчица и съедала одного из воинов, пока в живых не остался лишь Сигмунд. Сигню (которая на тот момент была женой Сиггейра) отправила к нему слугу, которому велела намазать мёдом лицо брата. Ночью волчица принялась слизывать мёд, а Сигмунд укусил её за язык и выбрался на свободу. После этого он скитался по лесам.

Через какое-то время Сигню прислала брату двух своих сыновей, «дабы быть ему в помощь, если тот пожелает предпринять что-либо в отместку за отца своего». Обоих мальчиков Сигмунд убил по совету сестры. Чем провинился второй - неизвестно, а первый просто отказался месить тесто из-за того, что в муке что-то копошилось.

Тогда Сигню поменялась внешностью с колдуньей и зачла сына от своего брата. Мальчика назвали Синфьотли. Перед тем как отправить его в землянку к Сигмунду, Сигню пришила рукава его одежды телу, а потом резко сорвала ткань вместе с кожей. Синфьотли не шелохнулся, сказав лишь что «малой показалась бы эта боль Волсунгу». Когда Сигмунд по своему обыкновению попросил сына испечь хлеб, тот замесил тесто вместе с тем, что напугало его старшего брата (как позже признался Сигмунд, этим «чем-то» была змея, яд которой он принимал внутрь).

Синфьотли умер, выпив отравленное вино, которое предназначалось Сигмунду. Отец повёз тело сына к фьордам, где встретил Одина. Бог забрал труп Синфьотли и уплыл вместе с ним в Вальхаллу

Меч снова появляется в саге после того, как Сигмунда и Синфьотли ловит Сиггейр. С помощью клинка они распиливают каменную плиту, которой конунг разделил их, и выбираются из ловушки. Позднее меч ещё не раз помогал Сигмунду, но в бою с конунгом Люнгви он раскололся надвое, ударившись о копьё Одина. Судя по всему, именно благодаря этому мечу сын Волсунга побеждал в битвах.

А когда Сигмунд-конунг ударил со всей силы, столкнулся меч с копьем тем и сломался пополам на две части. Тут Сигмунда-конунга покинули Удачи, и многие пали из его дружины. ​

«Сага о Волсунгах», XI

Хьордис, жена Сигмунда, передала обломки меча сыну - Сигурду. Его наставником стал гном Регин, который и перековал куски отцовского клинка в Грам. С его помощью Сигурд отомстил конунгу Лингви, разрубив его на две части, а также сразил брата своего учителя - дракона Фафнира.

«Сигурд ударил по наковальне и рассек её пополам до подножья, а меч не треснул и не сломался»

Последнее упоминание Грама встречается в сцене погребения Сигурда. Героя, пока тот спал, зарезал гуннский конунг Готтором. Брюнхилд - жена Сигурда - просит положить тело супруга на большой костёр, вместе с трупом собственного трёхлетнего ребёнка (которого она предварительно велела убить), пятью служанками, восемью слугами и двумя соколами. После этого она сама восходит на костёр и кладёт Грам между собой и Сигурдом.

Hellblade: Senua’s Sacrifice - причудливое сочетание кельтской и скандинавской мифологий. Многие отсылки находятся за пределами нарратива и рассказов Друта. Взять хотя бы ворота Хельхейма, на которых изображён Иггдрасиль, или трискелион, проявляющийся на зеркале главной героини и в элементах интерфейса. Именно смешение культур, а также использование не самых избитых мифологических сюжетов и персонажей делают лор игры таким интересным.

Hellblade: Senua"s Sacrifice - это проект от студии Ninja Theory, который является приключенческим экшеном, вдохновленным скандинавской мифологией. В игре нам, игрокам, предстоит гулять, не много, не мало, по аду.
Меня зовут Илья, я хочу немного углубится перед прохождением Hellblade: Senua"s Sacrifice в мифологию, которой Ninja Theory вдохновлялись. А вот это видок сандинавского ада - Хельхейма:

Впечатляет, однако.

Один из девяти миров, мир мёртвых, в Хельхейм бог Один низверг великаншу Хель, где она теперь и властвует.
Это холодное, темное и туманное место, куда попадают все умершие. Хельхейм расположен в Нифльхейме, на самом дне вселенной. Он окружён непроходимой рекой Гьёлль. Ни одно существо, даже боги, не может вернуться из Хельхейма (Ну, правда, был там один посол, но он по блату пролетел). Вход в Хельхейм охраняется Гармом, чудовищной собакой, и великаншей Модгуд, которых вы можете увидеть на картинке ниже. Перед вратами в Хельм находится железный лес - Ярнвинд. Если человек ни разу не помог нуждающимся, то пёс их непременно сжирал. Он есть некое жестокое правосудие, наказывающее небытием подлецов.

Выглядит как не вход в ад, а на стоянку. Ну, это претензии к художнику, не важно .

Оттуда не выходит никто из смертных. Физических страданий в Хельме не так много, сколько психологических. Из физических можно выделить лишь постоянных холод и голод. Местечко отвратное и попадёте вы туда если не боролись с честью и отвагой, детишки! В Вальгаллу попадёт лишь храбрый воин. Днём он будет драться, вечером пировать а ночью его будут ублажать женщины. Вот так-то вам, честные рабочие!
Попасть туда можно только через тонкий золотоой мост Гьялларбр. Если по мосту движется мёртвый, то он не издаёт никаких звуков. Но если по нему пройдёт живой - то он безумно зазвенит. Была даже традиция надевать мёртвых хорошие ботинки, ведь дорога в ад длинная, можно и ноги в кровь стереть.
А во время апокалипсиса Рагнарёка Хельм вместе с остальными мирами падёт, а души оттуда улетят в небытие.

Хельхельм в играх

Можно выделить два появления этого отвратного места в видеоиграх. Это в World of Warcraft. Скриншот локации ниже:

Из особенностей стоит выделить, что при смерти на этой локации вы получите дебафф «Потерянная душа». Ваша душа станет принадлежать Хелии. Да и вообще, место угнетающее.

Вторе появление Хельхейма в играх это Tomb Rider: Underworld.

Аутентичненько.

Лара Крофт в игре попадает в царство мёртвых через ледовитый океан, как ни странно, но окей, я это принял.

Из больших появлений это всё, но не стоит забывать про God Of War, который ещё, правда, не вышел, но можно с уверенностью сказать, что царство мёртвых там будет.

Подытожим вышесказанное.

Собсна, вышло коротко и сердито, но это всё, что стоит знать про царство мёртвых перед игрой в Hellblade: Senua"s Sacrifice. Удачи вам в царстве мёртвых и не сойдите там с ума. Ну, знаете, такая обстановочка не будет будить ваших бабочек в животе. Максимум скелетов в шкафу. Место холодное, страшное и брутальное. Всё, мир во всех мирах , народ, пока!

На рубеже I и II тысячелетий нашей эры вся Европа, в особенности жители ее прибрежных территорий, испытывали постоянный ужас перед кровожадными, не знающими ни жалости, ни страха викингами, известными в Западной Европе, как норманны, а в Восточной - как варяги. Ужас перед викингами объяснился их крайней жестокостью. Недаром одной из самых популярных молитв в южной Англии и северной Франции была: "Боже, спаси нас от норманнов" .
Но викинги вызывали не только ужас, но и восхищение своей вошедшей в предания храбростью и бесстрашием в бою. Именно поэтому викинги-варяги составляли элитную часть дружин русских князей времен Киевской Руси. Да и многие короли Западной Европы стремились нанять викингов, зная о их пренебрежении перед смертью в сражениях, которых в те времена было немало.
В чем же причина легендарного бесстрашия викингов?
На мой взгляд, одна из главных причин неустрашимости норманнов во время сражений заключалась в их религиозных верованиях, в основе которых лежал не страх перед Божьим наказанием, как в христианстве, а убежденность в том, что лишь доблестная смерть в бою гарантирует им счастливое посмертное существование в скандинавском мифологическом раю - ВАЛЬХАЛЛЕ - царстве верховного божества Одина. А попасть туда без помощи ВАЛЬКИРИЙ было невозможно.
Так кто же такие эти валькирии?
Ответу на этот вопрос и посвящено данное иллюстрированное эссе .

ВАЛЬКИРИЯМИ в скандинавской мифологии (VALKYRJA - с древнеисландского - "выбирающая убитых" ) называли воинственных дев, подчиненных Одину и участвующих в распределении побед и смертей в битвах.

"... девы в шлемах с просторов небесных
Мчались в кольчугах, обрызганных кровью,
Свет излучали копья валькирий."

(См.: "Первая песнь о Хельги Убийце Хундинга" / Скандинавский эпос: Старшая Эдда, Младшая Эдда. Исландские саги. - М, 2009. С. 81.)

Обладающие внешностью прекрасных дев, валькирии были сродни норнам, только норны определили судьбу мира и богов, а валькирии - каждого конкретного человека, точнее, воина в битве. Образно выражаясь, "из костей и кишок" валькирии ткали будущее каждого сражения.
Вот какие слова были вложены в уста валькирий в "Саге о Ньяле" :

"Соткана ткань, большая, как туча,
Чтоб возвестить воинам гибель.
Окропим ее кровью.
Накрепко ткань, стальную от копий,
Кровавым утком битвы свирепой
Ткать мы должны.
Сделаем ткань из кишок человечьих...

Мы ткем, мы ткем стяг боевой,
Рвутся вперед смелые воины.
Конунга жизнь мы защитим, -
Нам выбирать, кто в сече погибнет."

(См.: Исландские саги. В 2 томах. - СПб., 1999.)

Заранее определив исход сражения, валькирии кружили над полем битвы в облике всадниц, скачущих на крылатых конях-облаках. Из грив коней-облаков валькирий капала на землю оплодотворяющая роса, а от их мечей и копий исходил свет. Во время самого кровавого действа валькирии витали над битвой и забирали с окровавленной земли (или палубы драккара) отважных воинов - ЭЙНХЕРИЕВ . Забирали не просто куда-то, а уносили в Вальхаллу (с древнеисландского - "чертог убитых" ).

В находящемся на небе, принадлежавшем самому Одину жилище, павшие в бою храбрые воины - эйнхерии проводят свою загробную жизнь в привычных им в жизни земной реалиях: смертельных поединках. Но наносимые им друг другу смертельные раны заживают сами собой, а отрубленные боевыми топорами и мечами конечности волшебным образом вновь отрастают.

После сражений эйнхерии пируют за столом Одина, пьют неиссякающее медовое хмельное молоко козы Хейдрун и едят никогда не кончающееся мясо вепря Сэхримнира , которое варит в котле Эльдхримнир повар Андхримнир . При этом съеденный храбрыми мертвецами волшебный вепрь ежедневно возрождается целым и невредимым.
Во время пиров в Вальхалле отважным погибшим воинам прислуживают валькирии. Они подносят им питье, меняют посуду и чаши.

Всего валькирий тринадцать. Это известно благодаря саге "Речи Гринмира" из "Старшей Эдды" , в которой приводится полный перечень валькирий:

"Христ и Мист пусть рог мне подносят,
Скеггьёльд и Скегуль, Хильд и Труд,
Хлёкк и Херфьётур, Гейр и Гейрёлуль,
Рангрид и Радгрид, и Регинлейя
Тоже цедят пиво эйнхериям."

(См.: "Речи Гринмира" / Скандинавский эпос... С. 42-43.)

Некоторые имена валькирий расшифровываются:

- Хильд - "битва";
- Херфьётур - "путы войска";
- Хлёкк - "шум битвы";
- Труд - "сила";
- Христ - "потрясающая";
- Мист - "туманная".
Остальные имена: Скеггьёльд, Скёгуль, Гёль (Гейр), Гейрахед (Гейрёлуль), Рандгрид, Радгрид и Регинлейя - точной расшифровке пока не подаются.

(См.: Мифы народов мира. Энциклопедия в 2 томах. - М., 1994. Т. 1. С. 211.)

Впрочем, учитывая транскультурные параллели, скорее всего валькирии оказывали эйнхериям и другие услуги, ублажая их по ночам. По крайней мере, в поздней, романтизированной традиции.

В поздних скандинавских мифах образ валькирий романтизировался, и они превратились в нордических красавиц с ослепительно яркими голубыми глазами и длинными светлыми волосами. Как достойные пары павшим героям, одеты валькирии были соответственно: обычно в доспехи (чаще всего в облегченном варианте), в руках - мечи или копья, на голове - шлем, украшенный рогами либо птичьими крыльями.

Согласно поверьям, от блеска их доспехов на небе возникает северное сияние.

Романтизация образа привела к тому, что валькирии стали более самостоятельными персонажами, способными противостоять воле Одина, влюбляться в земных героев, выходить за них замуж и рожать от них детей. Природа валькирий серьезно изменилась: они перестали быть дочерями Одина и обзавелись человеческой сущностью.

"Одного конунга звали Эйлими. У него была дочь Свава. Она была валькирией и носилась по небу и по морю. Она дала Хельги имя и часто потом защищала его в битвах."

(См.: "Песня о Хельги сыне Хьерварда" / Скандинавский эпос... С. 88.)

В какой ад лично вы планируете попасть после смерти?

Количество религий не поддаётся подсчёту, и у каждой - своя концепция . В одних грешников после смерти поджаривают на кострах и сажают на колы, в других примерно то же творится с праведниками. Доходит до того, что ад порой выглядит привлекательнее рая.

В раю должно быть всё: и ад тоже!
Станислав Ежи Лец

Геенна огненная

Ад как таковой существует не во всех мировых религиях. Есть некое понятие о загробном мире, где одним чуть хуже, другим чуть лучше, и каждому по делам его. Преисподняя как место наказания грешников стала популярной темой в связи с распространением христианства. Конечно, ад существует в буддизме (Нарака), верованиях майя (Шибальба), у скандинавов (Хельхейм), но нигде, помимо христианства, ему не придавалось такого значения, нигде он не был прорисован настолько ярко, красочно, эффектно. Впрочем, христианство всегда лучше иных религий умело показать красивую картинку - в целях привлечения или устрашения.

Сатана, восседающий на троне преисподней, - это не более чем реклама церкви как института спасения. В Библии о подобном нет ни слова.

У этой монеты есть и другая сторона. Дело в том, что Библия о загробном мире вообще молчит. Царство небесное и ад упоминаются несколько раз вскользь как места, где радуются праведники и мучаются грешники, но и только. Все современные понятия о христианской преисподней появились в средневековье благодаря ретивым проповедникам и бурной фантазии иллюстраторов. Более того, пропагандируемая современной церковью теория ада и рая идёт вразрез с Библией. По Библии Сатана не может править адом, поскольку бог говорит ему: «…и Я извлеку из среды твоей огонь, который и пожрёт тебя; и Я превращу тебя в пепел на земле пред глазами всех, видящих тебя, все знавшие тебя среди народов изумятся о тебе; ты сделаешься ужасом; и не будет тебя вовеки» (Иез. 28:18, 19). Также нельзя забывать, что бог отдал в искупление человеческих грехов собственного сына - неужели зря?.. Так что ад является скорее порождением церкви как института, нежели самой религии.

Иероним ван Акен Босх имел своеобразный взгляд на преисподнюю. Правая створка его знаменитого триптиха «Сад земных наслаждений» изображает ад, но какой! Музыкальный ад, где мученики распяты на струнах и грифах…

Католики и православные предъявляют к верующим очень строгие требования. Чтобы попасть в рай, недостаточно верить и быть праведным. Требуется принять крещение, регулярно причащаться, творить много добрых дел и постоянно молиться о собственном спасении. В общем и целом выходит, что практически всем людям, даже законопослушным и добрым, полагается по рангу ад, если они не посещают церковь ежедневно и не проводят по несколько часов в день в молитвах. Протестантизм на этот счёт гораздо логичнее и проще: достаточно верить в бога и быть праведным. Ритуалов и идолов протестанты не признают.

«Данте и Вергилий в аду». Картина Адольфа-Уильяма Бугро (1850).

Но вернёмся, собственно, к аду. На сегодняшний день наиболее распространённой картиной христианского ада можно считать изображённую великим Данте в «Божественной комедии». Почему? Потому что Данте систематизировал то, что до него представляло собой месиво из неканонических Евангелий, проповедей, лекций, народных верований. Конечно, Данте строго следует за Аристотелем, который классифицировал грешников задолго до появления христианства, но в данном случае это выглядит совершенно уместно.

По версии Данте, в первом круге ада (Лимбе) томятся души добродетельных нехристиан и некрещёных младенцев. То есть тех, кто был близок к принятию Христа, но, к несчастью, ничего о нём не знал. В какой-то мере это злая пародия, но она однозначно более справедлива, чем утверждение, что на адские муки обречены все язычники без исключения. Душам в Лимбе не больно - просто печально и очень скучно. Хотя наличие там Аристотеля, Сократа и Птолемея может скрасить скуку любому случайному гостю.

Остальные круги более или менее равномерно распределены между грешниками различного толка. Развратников разрывает и выкручивает ураганом, обжоры гниют под дождём, скупцы перетаскивают с места на место тяжести, еретики лежат в раскалённых могилах (вот-вот, уже сковородки появились). Более жестокие муки справедливо полагаются насильникам и бандитам, которые кипят в раскалённой крови, а также богохульникам, которые изнывают от жажды в раскалённой пустыне (и с неба идёт огненный дождь). Прочих потрошат, купают в зловонном кале, бичуют, варят в смоле. В последнем, девятом круге мучают предателей, которые вмёрзли в вечный лёд озера Коцит. Там же обитает и Люцифер, ангел ада.

В 1439 году на Флорентийском соборе католическая церковь официально пошла на сделку с богом и приняла догмат о чистилище - наверняка не без влияния Данте, к тому времени давно уже покойного. Попадать сразу в ад на вечные муки без возможности искупления людям не хотелось. Сказка о чистилище зародилась в народе (причём ещё в ветхозаветные времена), папа Григорий I в конце VI века признал справедливость нововведения, Фома Аквинский и Данте его систематизировали, а церковь пошла навстречу людям и подарила им шанс на спасение. Чистилище стало промежуточной территорией между адом и раем. Неоднозначные грешники (например, праведные, но некрещёные) не сразу отправлялись на муки вечные, а попадали сначала в чистилище, где в течение некоторого времени искупали свои грехи путём молитв. В помощь грешнику идут и молитвы за него живых людей. На Тридентском соборе 1562 года учение о чистилище официально подтвердили. Что характерно, суровое православие это учение отвергает: раз грешник - значит в ад, никакого снисхождения. Отвергает его и протестантизм, но там всё-таки гораздо более снисходительные требования к кандидату в обитатели рая.

Пару слов стоит добавить про христианский рай, куда попадают души либо напрямую, либо после чистилища. Точного понятия о рае у христиан, как ни странно, нет. Чаще всего представляется некая светлая небесно-облачная субстанция, из которой блаженные могут созерцать вечное сияние бога, попивая нектар и закусывая амброзией. Такая картина пришла из иудаизма, где праведники в раю вечно созерцают верховное божество (правда, ни кушать, ни пить им при этом не требуется). Есть опасения, что для многих жителей нашей планеты подобный рай может показаться хуже ада. Скучно, скучно, господа.

Впрочем, с принципами и постулатами христианского ада мы хорошо знакомы. Нет смысла останавливаться на них подробно. Отправимся-ка мы в другой ад. Например, в скандинавский.

Краткая классификация преисподних

• Тип 1. Ряд кругов (или отдельных преисподних) с различными пытками и страданиями для грешников различной степени тяжести: христианство, ислам, буддизм, даосизм, китайские верования, зороастризм, ацтекская мифология.
• Тип 2. Общая преисподняя для всех: древнегреческая и скандинавская мифология.
• Тип 3. Абсолютная пустота: древнеегипетская мифология.

Хель против аида

Удивительное сходство между древнегреческим и древнескандинавским загробными мирами позволяют не только объединить их в один подраздел, но и говорить о них как об одной преисподней с некоторыми различиями. В принципе, многие религии подвержены явлению синкретизма - когда одни и те же легенды находят своё место в верованиях различных народов. Сразу уточним: в скандинавской мифологии (как и в древнегреческой) нет ни ада, ни рая как таковых. Как и в большинстве религий, есть некий загробный мир, и всё.

Скандинавы считали, что всего миров девять, одним из них, срединным, является Мидгард - наша Земля. Умершие подразделяются на две категории - герои и все остальные. Никаких других принципов нет, никаких грешников и праведников. Про героев мы поговорим отдельно, а у остальных всего один путь: умер - получи путёвку в ад, Хельхейм. Сам Хельхейм - это лишь часть большего мира, Нифльхейма, одного из первомиров, давших начало нашему родному Мидгарду. В Нифльхейме холодно и неуютно, там царствуют вечный лёд и туманы, а его самую неприятную часть, собственно Хельхейм, возглавляет богиня Хель, дочь хитроумного Локи.

Хельхейм необыкновенно похож на хорошо знакомый нам греческий Аид. Разве что в последнем правитель - мужского пола. Аналогии провести нетрудно. В Аид можно переправиться на ладье Харона через реку Стикс, в Хельхейм - через реку Гйоль. Через последнюю, правда, построен мост, бдительно охраняемый великаншей Модгуд и четырёхглазым псом Гармом. Догадайтесь, какое имя носит Гарм в древнегреческой мифологии. Верно, Цербер.

Мучения умерших в Аиде и Хельхейме практически идентичны. В основном они заключаются в скуке и духовных страданиях. Особо отличившиеся грешники получают специфические наказания, порой даже физические. Можно вспомнить Сизифа, обречённого день за днём выполнять бессмысленную работу, заталкивая на вершину горы тяжёлый камень, срывающийся каждый раз за секунду до окончания работы. Царь Сипила Тантал обречён в Аиде на вечные муки голода и жажды. Он стоит по горло в воде под раскидистыми кронами отягощённых плодами деревьев, но не может отпить, потому что вода уходит, лишь только он наклоняется, и откусить от плода, потому что ветви поднимаются, когда он тянет к ним руку. А к великану Титию приставлен змей, пожирающий ежедневно его печень, которая за ночь отрастает заново. В принципе, этим мученикам живётся в Аиде веселее, чем прочим. Им хотя бы есть чем заняться.

В Хельхейме есть некоторые отличия. Во-первых, его жители постоянно страдают не только от скуки, но также от холода, голода и болезней. Во-вторых, из Хельхейма не может возвратиться никто - ни человек, ни бог. Единственный побывавший там и вернувшийся - посланник Одина Хермод, но это отдельная история. Из Аида, напомню, возвращаются регулярно, и даже сходят туда порой по собственной воле. Главное - иметь пару монеток для Харона.

Главное отличие скандинавской загробной жизни - это наличие Вальхаллы, своеобразного рая. Вальхалла - это дворец, расположенный в Асгарде, небесном городе. Аналог Асгарда у греков - гора Олимп. В Вальхаллу попадает довольно узкая прослойка населения Скандинавии: воины, отличившиеся в бою и погибшие с честью на поле битвы. Половина героев отходит богу Одину, половина отправляется в другой дворец, Фолькванг, принадлежащий богине Фрейе. Впрочем, бытие обеих групп воинов примерно одинаково. Утром они облачаются в доспехи и весь день бьются насмерть. Вечером они оживают и ужинают мясом вепря Сехримнира, запивая хмельным мёдом. А потом их всю ночь ублажают женщины. Вот такой настоящий мужской рай: подраться, пожрать, напиться и по девочкам. Впрочем, большинству мужчин такой рай и в самом деле ближе, чем ангельские пения на христианских небесах.

На самом деле в древнегреческой мифологии тоже есть аналог рая - Элизиум (не путать с Олимпом - обителью богов), страна блаженных, диковинные заморские острова. Там нет забот и печали, там солнце, море и вода. Но попадают туда только души выдающихся героев древности и особо праведных людей, чья жизнь «одобрена» судьями подземного мира Аида. В отличие от Вальхаллы, у Элизиума очень много «двойников» в других религиях. Точь-в-точь о таком же рае повествует нам мифология древних кельтов и бриттов (Авалон), китайцев (острова Пэнлай, Фанчжан и Инчжоу) и даже японцев (Остров вечной молодости).

Ацтекский ад

До сегодняшнего дня дошло несколько сотен идолов-изображений Миктлантекутли.

У ацтеков классовое деление распространялось даже на загробную жизнь. Место посмертного назначения предопределялось не столько личными качествами человека, сколько его общественным положением. В зависимости от того, кем был умерший при жизни - жрецом или простым землепашцем, - его душа при условии праведности попадала в один из трёх видов рая. Простые люди попадали в круг рая Тлалокан, максимально приближённый к земной жизни, а вот просветлённый жрец мог удостоиться чести отправиться в поистине космические высоты, в бесплотную страну Тлиллан-Тлапаллан или в дом Солнца Тонатиухикан. Ад в ацтекской традиции носил название Миктлан. Его возглавлял жестокий и злой (как и почти все остальные боги ацтеков) бог Миктлантекутли. Грешники независимо от положения должны были пройти девять кругов ада, чтобы достигнуть просветления и возродиться вновь. Помимо всего прочего, стоит добавить, что близ Миктлана течёт некая река, охраняемая жёлтой собакой. Знакомый сюжет, не правда ли?

Книга мёртвых

Осирис, властитель царства мёртвых, Дуата. Иногда изображался не с человеческой, а с бычьей головой.

Египетская мифология, в отличие от скандинавской и древнегреческой, включает в себя описание рая. Зато ада как такового в ней нет. Властвует над всем загробным миром Дуатом бог Осирис, который был подло убит братом Сетом, а затем воскрешён сыном Гором. Осирис не под стать остальным властителям загробных миров: он довольно добрый и мирный, и считается богом возрождения, а не смерти. Да и власть над Дуатом перешла к Осирису от Анубиса, то есть какая-никакая смена правительства имела место уже в те времена.

Египет в те далёкие времена был истинно правовым государством. Умерший первым делом попадал не в котлы ада и не в райские кущи, а на справедливый суд. Прежде чем добраться до суда, душа умершего должна была пройти целый ряд испытаний, избежать множества ловушек, ответить на различные вопросы стражам. Прошедший всё это представал перед сонмом египетских богов во главе с Осирисом. Далее на специальных весах сравнивался вес сердца покойного и Правды (в виде статуэтки богини Маат). Если человек прожил жизнь праведно, сердце и Правда весили одинаково, и умерший получал право отправиться в поля Иалу, то есть в рай. Грешник средней руки имел возможность оправдаться перед божественным судом, а вот серьёзный нарушитель высших законов в рай попасть не мог никак. Куда он попадал? Никуда. Его душу съедало чудовище Амат, лев с крокодильей головой, и наступала абсолютная пустота, которая казалась египтянам страшнее любого ада. К слову, Амат иногда появлялся и в тройном обличии - к крокодильей голове прибавлялась гиппопотамья.

Ад или геенна?

Что характерно, в Библии есть чёткое различие между понятиями «ад» (шеол) и «геенна». Шеол - это общее название загробного мира, гроб, могила, где пребывают после смерти и грешники, и праведники. А вот геенна - это как раз то, что мы сегодня называем адом, то есть некая область, где грешные души страдают во льду и огне. Изначально в аду находились даже души ветхозаветных праведников, но Иисус спустился за ними вплоть до последнего, самого нижнего круга ада, и увёл за собой в Царствие Небесное. Слово «геенна» пошло от реального географического названия долины близ Иерусалима, где сжигались тела павших животных и казнённых преступников, а также приносились жертвы Молоху.

Музыка медного будды

Но вернёмся к современным мировым религиям. В частности, к исламу и буддизму.

Ислам к мусульманам гораздо более мягок, нежели христианство к христианам. По меньшей мере, для мусульман есть только один грех, который не будет прощён Аллахом, - это многобожие (ширк). Для немусульман спасения, естественно, нет: все отправятся в ад как миленькие.

Судный день в исламе - это лишь первый шаг на пути к раю. После того как Аллах взвесит грехи человека и допустит его к дальнейшему пути, верующий должен пройти над адскими безднами по тонкому, как лезвие ножа, мосту. Человек, ведший грешную жизнь, непременно поскользнётся и упадёт, а праведник - дойдёт до рая. Сам по себе ад ислама (Джаханнам) почти не отличается от христианского. Грешников будут поить кипятком, облачать в одежды из пламени, да и вообще поджаривать в огне всевозможными способами. Причём, в отличие от Библии, Коран рассказывает о мучениях грешников достаточно чётко и подробно.

В горячих нараках грешников варят в котлах, прямо как в христианском аду.

Буддизм имеет свои «адские» особенности. В частности, адов в буддизме не один, а целых шестнадцать - восемь горячих и восемь холодных. Более того, иногда по необходимости появляются дополнительные и по случаю возникающие преисподние. И все они, в отличие от аналогов в других религиях, являются лишь временными пристанищами грешных душ.

В зависимости от степени земных прегрешений умерший попадает в предопределённый ему ад. Например, в горячий Сангхата-нарака, ад сокрушающий. Тут грешников перемалывают в кровавое крошево сдвигающиеся скалы. Или в холодный Махападма-нарака, где стоит такой мороз, что тело и внутренние органы коченеют и трескаются. Или в Тапана-нарака, где жертв протыкают раскалёнными копьями. По сути своей, множественные преисподние буддизма чем-то напоминают классические христианские круги ада. Количество лет, которые нужно отбыть в каждом аду для полного искупления и нового перерождения, чётко оговорено. Например, для упомянутого Сангхата-нарака это число составляет 10368х10 10 лет. В общем, немало, прямо скажем.

Надо отметить, что понятие о нараке менялось с течением времени. В источниках разных лет нарак бывает не только шестнадцать, но и двадцать, и даже пятьдесят. В древнеиндийской мифологии нарака одна и делится на семь кругов, причём жестокие физические пытки применяются к грешникам, обитающим в последних трёх кругах. Обитатели последнего круга (в основном их варят в масле) вынуждены страдать до самой смерти Вселенной.

Адские подземелья в буддизме находятся под мифологическим континентом Джамбудвипа и расположены, подобно усечённому конусу, в восемь слоёв, на каждом - по одному холодному и одному горячему аду. Чем ниже ад - тем он страшнее, и тем дольше придётся в нём мучиться. Будь Данте буддистом, ему бы нашлось что описывать.

Схожие принципы управляют адом и в индуизме. Грешники и праведники в зависимости от своих достижений могут после смерти попасть на различные планеты бытия (локи), где будут подвергаться мучениям или, наоборот, тонуть в удовольствиях. Пребывание на адских локах имеет конечную точку. Скостить «срок» можно с помощью молитв и приношений детей последнего воплощения страдающей души. После отбытия наказания душа реинкарнируется в новом существе.

А вот в даосизме рай и ад весьма даже напоминают христианские. Только находятся они в одном и том же месте - на небе. Райские кущи расположены в центральной, светлой части неба и подчиняются Ян-чжу, владыке света. Ад расположен на севере, в области мрачного неба, и подчиняется Инь-чжу, владыке тьмы. Кстати, и индуист, и даос сможет легко показать ад или рай пальцем - в обеих религиях расположения планет-лок и звёзд совмещены с реальной астрономией. Мучения даосских грешников напоминают древнегреческие - это раскаяние, скука, внутренняя борьба.

В китайской мифологии под влиянием буддизма сложилось система ада Диюй из десяти судилищ, в каждом из которых расположено 16 залов для наказаний. В первое судилище попадают все умершие без исключения. Их допрашивает судья Циньгуан-ван и решает, грешна душа или нет. Праведники прямиком отправляются в десятое судилище, где выпивают напиток забвения и по одному из шести мостов переходят обратно в мир живых, чтобы перевоплотиться. А вот грешникам перед реинкарнацией придётся попотеть в судилищах с первого по девятое. Пытки там вполне традиционные - вырывание сердец, вечный голод (к слову, так наказывают каннибалов), подъём по лестнице из ступеней ножей и так далее.

* * *

Бояться ада не стоит. Слишком много вариантов его существует, слишком по-разному воспринимают преисподнюю различные люди. Это свидетельствует лишь об одном: никто не знает, что нас ждёт за гранью. Мы сможем узнать об этом, только попав туда. Но торопиться сделать это в исследовательских целях, пожалуй, ни к чему. Помните, что у каждого свой ад - и это не обязательно огонь и смола.

Вечная память как вечная жизнь

В отечественной фантастике одно из самых интересных, сложных и ни на что не похожих «посмертий» описано в романе Святослава Логинова «Свет в окошке». В его варианте за чертой нет никакого воздаяния, а просто еще один мир, больше напоминающий чистилище, чем ад или рай. И значение в нём имеет не то, насколько грешным или праведным ты был, а то, насколько долго о тебе помнят. Каждый раз, когда кто-то из живых вспоминает о ком-то из умерших, это воспоминание превращается в монету, единственную валюту в стране мертвых. Те, о ком вспоминают много и часто, и после смерти живут припеваючи. А те, кто остался только в памяти двух-трех близких родственников, довольно скоро увядают.

Это нарочито материалистическая концепция. В ней именно память живых - мерило смысла и ценности человеческой жизни. Мы ведь ничего не знаем о людях, живших в прошлом, их как бы нет больше, а те немногие, о ком до сих пор помнят, в некотором смысле продолжают жить. Мораль выведена за скобки, тиран-завоеватель и писатель - властитель умов - оказываются в равной ситуации. Это несправедливо, но, к сожалению, очень правдоподобно.

Фраза «человек жив, пока его помнят» в этой концепции «посмертия» обретает плоть. И после прочтения книги поневоле задумываешься, многие ли вспомнят после смерти о тебе?