Лучшие постановки гоголь центр. Билеты на спектакль «Маленькие трагедии. «Ревизор» в театре на Юго-Западе

А вот кому я сейчас не завидую, так это Николаю Васильевичу Гоголю. Вот уж не повезло человеку. С одной стороны – его ненавидят в школе, с другой стороны – снимают всякий треш по его, ну что уж скрывать, хорошим произведениям.

Если бы Николай Васильевич увидел эти бездарные фильмы, он бы сжёг все свои пьесы, повести и романы, а не только «Мертвые души-2».

Что же делать тем, кто хочет качественной визуализации книг? Мой совет – идти в театр. К счастью, там к Гоголю относятся бережно и с любовью. И хоть и интерпретируют его по-режиссёрски, но хотя бы в духе его пьес и повестей. Хочу рассказать вам о 4 московских спектаклях, после которых вы точно посмотрите на Николая Васильевича по-другому: внимательно и с уважением.

«Ревизор» в театре на Юго-Западе

Must see всем школьникам, которые мучают в 8 или 9 классе пьесу «Ревизор». Я знаю по собственному опыту, что вот эти странные задания: «А почему Хлестакова приняли за ревизора?», да “опишите образ Городничего в произведении”, или значение немой сцены, совсем не прибавляют популярности Гоголю в глазах замученных учащихся.

Так и хочется сказать: что вы все вопросы дурацкие задаете, просто идите в театр на Юго-Западе и все поймёте.

Во-первых, это очень смешной спектакль. Надеюсь, во время премьеры смеялись так же громко и много, как это делают зрители в театре на Юго-Западе.

Во-вторых, там сложился превосходный дуэт. Хлестаков – несомненная творческая удача актера Антона Белова. Так закружил, завертел всех, что сам черт не распутает. А вы говорите, почему, почему. Потому что играет хорошо. А люди верят. А каким слабым червячком предстал вначале, как блеял жалостливо, – прелесть. Потом разошелся так, что не угнаться, и откуда только энергии понабрался.

А вот за образ Городничего отвечает сам Олег Леушин. Обычно Антон Антонович – это человек-глыба, мощный персонаж пьесы. Леушин играет человека умного, ловкого, предприимчивого, но скорее обычного. Его прям жалко становится, когда обман раскрывается.

Да, прозвучала даже тема маленького человека в виде монолога Добчинского. И так всех жалко стало, думаешь, да что же жизнь-то у нас в России такая беспросветная, блог, что ли, завести? Или инстаграм. Ну хоть как-то, а то совсем.

Да, не получится обличительного сочинения нравов чиновнической России у детей, опасаюсь я. Ну и что. Зато получится хорошее отношение к автору, ну и к театру, разумеется, тоже.

«Женитьба» в театре на Юго-Западе

Must see не только школьникам и взрослым, которые хотят посмотреть Гоголя на сцене, не только всем поклонникам театра на Юго-Западе, а “Женитьба” культовый спектакль, но и тем, кто хочет во время наслаждения искусством подкачать пресс. 2 часа непрерывной работы мышцам обеспечены.

Играют в нем одни мужчины. Даже женские роли отданы им. Александр Горшков в роли Агафьи Тихоновны и Андрей Санников в роли Свахи. И это ве-ли-ко-леп-но. Смешно ужасно. Запоминающихся сцен и диалогов множество, собственно, весь спектакль такой.

В роли Подколесина – Олег Леушин. В роли Дьявола-искусителя Кочкарева – Алексей Матошин.

“Вий” на новой сцене Театриума

Must see для тех, кто ищет качественный современный триллер на тему “Вия” и не находит его в нашем кинематографе (и если я не ошибаюсь, то опусов уже минимум три).

А вот казалось бы. Идеальный сценарий. Герой (Хома Брут) попадает в замкнутый странный мир, в котором дочка местного босса – ведьма. И что мы имеем? Какую-то чушь, к тому же нестрашную. А вот в Театриуме вы точно пощекочете себе нервы. С каждой минутой становится все страшнее и интереснее, а в конце, как и положено, некий твист, который переворачивает все сложившееся мнение на тему “Вия”. А что меня особенно пленило – по действию есть подсказка.

Спектакль “Игроки” в театре на Юго-Западе

Must see после 16 лет. Мы вообще-то с Глебом не следим за возрастными ограничениями, но сотрудники театра на Юго-Западе все же посоветовали наведаться на спектакль попозже. А описание и отзывы выглядят заманчиво.

«Отморозки», реж. Кирилл Серебренников

Первым громким спектаклем и визитной карточкой театра стали «Отморозки» Кирилла Серебренникова по произведения Захар Прилепину про левую оппозиционную молодежь с налетом анархии.

Этот спектакль Серебернников поставил вместе со своими студентами из Школы-студии МХАТ, которые потом составили труппу Гоголь-центра. Тогда это был революционный хит: на пике болотных протестов, когда эта повестка дня была еще востребована. Спектакль про молодых пассионариев, которым плохо живется на Руси, которые хотели перемен, возможно, радикальными способами. Исповедь новых униженных и оскорбленных.

«Идиоты», реж. Кирилл Серебренников

«Идиоты» стали одним из самым громких постановок по сценариям европейских фильмов. Новые идиоты под руководством Оксаны Фандеры собрались на суд в современной России: они враги, они чужие, они пятая колонна. Провокация и эпатаж, все что показывали Павленский и Pussy Riot на улице, теперь на сцене. Спектакль с успехом в этом году показали в рамках авторитетного Авиньонского кинофестиваля.

«Братья», реж. Алексей Мизгирев

Еще одной из серии таких театральных интерпретаций киносценариев стала постановка «Братьев» по фильму «Рокко и его братья» Висконти. Еще важно, что это был театральный дебют российского режиссера Алексея Мизгирева, автора нашумевшей картины «Бубен-барабан».

Естественно, эти братья тоже поменяли миланскую прописку на московскую, благодаря усилиям Мизгирева и драматурга Дурненкова. Приезжие герои помещены в суровые условия столичной жизни, где нужно бороться за место под солнцем. И чем жестче, тем лучше. Их способ — бои без правил. О том, как выжить в большом городе, остаться людьми и братьями — вот о чем эта человеческая трагедия Мизгирева. Очень брутальная, мощная и витальная. Постановка, где каждую минуту ощущаешь себя на пороховой бочке. Ведь и зал выглядить как будто арена для боев без правил. Жизнь в современном мегаполисе, согласитесь, похожа на этот вид спорта. В общем, «Братья» заслуженно стали хитом и удачей Мизгирева на сцене. И опять же эксперимент этот случился именно здесь. Если еще не видели, сходите на этой неделе в Гоголь-центр, «Братьев» как раз показывают в эти дни. Не упустите шанс увидеть одну из лучших постановок.

«Метаморфозы», реж. Давид Бобе

Одна из самых поэтичных постановок театра — «Метаморфозы» по Овидию. Этот спектакль поставил друг и партнер Серебренникова, французский режиссер Давид Бобе. Сцены из поэмы Овидия превращаются здесь в мультимедийный перформанс. У авторов получилось создать целую картину мира: в одном спектакле объединить вечное и актуальное, божественное и мирское.

«(М)ученик», реж. Кирилл Серебренников

Важная постановка последнего времени — «Мученик». Про оскорбление чувств верующих и трудности воспитания, откровенно и в точку. Это спектакль по пьесе Майенбурга. Про мальчика, который живет по своим правилам. Который бунтует говорит о своих моральных нормах. Он знает, что такое хорошо и что такое плохо. Но вопрос, кому попадется этот ученик.

«Кому на Руси жить хорошо», реж. Кирилл Серебренников

Современные мужики из смежных деревень, которые сошлись на столбовой дороженьке и решили выяснить, кому живется весело вольготно на Руси. Современным помещикам, чиновникам, попам, купцам, боярам, министрам, царю в конце концов?

К этому спектаклю готовились основательно: артисты с режиссером повторили маршрут тех мужичков, а результат увиденного представили в Гоголь-центре.

Архетипы живучи, народный дух, рабство, голод, надежда, вечное терпение и, конечно, крепостное право — все это вечно. Это Серебренников очень тонко и показывает. Отсюда и рождается тот самый бессмысленный и беспощадный «русский мир», о котором сегодня так любят говорить. А какой он, на самом деле, никто до конца на самом деле не понимает. Или что такое те самые пресловутые наши духовные скрепы? А вот они — сострадание, смиренность, пассивность, надежда на чудо, вечное пьянство, холопство и полное примирение с судьбой и действительностью. Ничего светлого и оптимистичного.

Постановка тоже мультижанровая: и Некрасов, и вербатим, и даже целый балет во второй части, где мужики в пьяной ночи уходят в свой экспрессивный психологически танец-отрыв, который максимально точно передает ту боль, тот надлом, который всегда на Руси. Танец мужиков продолжается плачем по счастью женскому, мощным монологом актрисы МХТ Евгении Добровольской. Это, конечно, самое сильное в спектакле, высказывание про долю женскую, а, на самом деле, про всю нашу Русь, убогую и обильную.

Получилась настоящая энциклопедия русской жизни. После спектакля уходишь с тяжелом сердцем, но все-таки с каким-то щемящим чувством и ощущением, что все это не просто так. Получается, как по Шевчуку, про нашу родину, пусть кричат — уродина, а она нам нравится, хоть и не красавица.

Впервые посетила «Гоголь-центр», смотрела постановку «(М)ученик». В основе спектакля – адаптированная для российского зрителя пьеса немецкого автора Мариуса фон Майенбурга. В 2016 году режиссёр спектакля Кирилл Серебренников снял по нему фильм «Ученик» практически с тем же актерским составом, кроме исполнителя главной роли. Спектакль в год выхода получил пять номинаций на театральную премию «Золотая маска». Фильм был отмечен призом в программе «Особый взгляд» Каннского фестиваля, а также на других зарубежных и отечественных кинофорумах.

Актеры спектакля «(М)ученик» на поклонах

Про спектакль

«(М)ученик» — современный и актуальный спектакль Гоголь-центра, он затрагивает достаточно болезненные темы, про которые не умеют и не любят говорить в обществе. Надо отдать должное смелости худрука и режиссера, который не побоялся столь прямо и открыто высказаться о происходящих в обществе процессах.

Спектакль Мученик рассказывает про обычного вроде школьника, который превратил Библию в орудие влияния и фактически подчинил себе и школьное, и домашнее окружение. Никто не хочет и не умеет спорить с ним и противостоять ему. Никто, кроме школьного психолога - она же учительница биологии.

Сцена из спектакля «(М)ученик»

В спектакле «Мученик» множество узнаваемых и реалистичных ситуаций: непонимание между сыном и матерью-одиночкой, детская жестокость по отношению к слабому, нетерпимость педагогов ко всему новому, бесконечное лицемерие взрослых перед подростками, которых они считают ещё детьми. А дети, пользуясь этим, легко манипулируют взрослыми.

«(М)ученик» — не развлекательный спектакль, он заставляет размышлять и о глобальных тенденциях, и о собственном поведении в этом мире. Я, например, после спектакля несколько дней примеряла на себя ситуацию с обеих сторон: как что-то доказать клинически упёртому человеку и как донести, объяснить оппоненту свою позицию, если тебя считают клинически упёртым. И, конечно, одна из главных проблем современности: где та грань, за которой проповедь добра становится нетерпимостью, а свобода – вседозволенностью? И что ты, конкретно ты сможешь сделать, если вокруг безумие становится нормой?

«Гоголь-центр» — больше, чем театр, это пространство, объединившее несколько видов искусств. Неслучайно на стойке администраторов вас встречает такое выражение кредо Гоголь-центра:

Помимо театральных спектаклей, в Гоголь-центре проходят кинопоказы, лекции, дискуссии, концерты и выставки, а книжный магазин «Гоголь books» и кафе «N» открыты для посетителей в течение всего дня. Здесь можно скоротать время у стеллажа с книгами

Можно устроить фотосессию в фирменной студии «Гоголь-центра», при этом название спектакля можно взять в руки и запечатлеться с ним

Здесь вы найдете для себя ещё одну точку совершения добрых дел

На крышке инструкция

Кафе, как и все пространство «Гоголь-центра», оформлено изображениями и цитатами известных театральных деятелей

Цены, правда, здесь не маленькие, но меня несколько утешили большущие порции пирогов и их превосходный вкус))

Помимо кафе, есть ещё бар с напитками покрепче

В «Гоголь-центре» несколько залов, я была в Большом зале. К нему ведут вот такие деревянные ворота

В Большом зале нет балконов и лож, весь зал состоит из партера и амфитеатра. Обратите внимание на следующем снимке, какой пологий уклон партера – зрители сидят друг за другом с небольшой разницей по высоте. В результате обзор сцены не очень удобный

Амфитеатр гораздо круче по уклону. Тут обратите внимание на отсутствие привычных кресел: места обозначаются подушками на деревянных ступенях. Не могу сказать, насколько удобно сидеть на таких местах, надо попробовать в следующий раз))

Достоинством «Гоголь-центра» является возможность купить билеты через сайт, без посещения касс.

И ещё одна важная особенность «Гоголь-центра»: спектакли, особенно в будние дни, начинаются преимущественно в 20.00, иногда даже в 20.30. Так что будьте внимательны и при покупке билетов, и в день посещения.

Как попасть в «Гоголь-центр»

Ближе всего до «Гоголь-центра» идти от станции метро Курская. С Кольцевой линии надо идти по указателю выхода в город к поездам дальнего следования и к театру им.Гоголя (при движении от Таганской к Комсомольской это в голову состава). С Арбатско-Покровской линии надо идти по указателям к ул.Казакова (при движении из центра это в голову состава). Простой ориентир: с обеих линий вы должны попасть в подземный вестибюль с огромным каменным цветком в центре. Прямо из этого вестибюля идти через турникеты в подземный туннель под железнодорожными путями Курского вокзала. В туннеле следовать указателям к ул.Казакова

Сама по себе идея ставить в театре киносценарии вместо пьес невообразимо хороша и действительно расширяет всевозможные горизонты. Что доказывают, например, показанные в «Гоголь-центре» накануне «Братья» Алексея Мизгирева по мотивам классической ленты Висконти. Серебренников же взялся за Ларса фон Триера. И именно что за Триера, а не за конкретный сценарий к фильму 1998 года: скажем, сама эстетика «Догмы» и прямые цитаты из «Догвилля» в новом спектакле «Гоголь-центра» обозначены куда существеннее интимных тонкостей «Идиотов».

У Триера история такая. Группа маргиналов, живущих вместе где-то на отшибе, время от времени выбирается в общество. Они изображают душевнобольных, проверяя социум на толерантность, и имеют с этого бонусы - бесплатный ужин в ресторане или пожертвования сердобольных горожан. Дома они тоже изображают идиотов, но делают это совершенно в других целях: обнаружить в себе отсутствие фальши и обрести истинную свободу. Но до конца в этом стремлении к свободе дойти никто не может чисто физически - на этом история заканчивается. Однако есть тонкости, в которых и состоит весь смысл. Крупные планы с тихими слезами радости и отчаяния на протяжении всего фильма обосновывают ужасающую патологию финала, очень личного, сокровенного, человеческого.

Так вот, ничего похожего в спектакле Серебренникова нет. Стараниями драматурга Валерия Печейкина сюжетная канва была спроецирована на современную Москву со всеми вытекающими цитатами из суда над Pussy Riot, с макетиком Кремля и синим ведерком на сцене. В итоге темы гомофобии, рабского сознания и тоталитарного режима капитально перевесили неуверенные попытки уловить момент инициации человеческого сознания через опыт погружения в «ненормальность». То есть спектакль получился все-таки снова про то, что в России жизни нет, и оказался ближе по духу скорее Паланику, чем Триеру. Если бы не совершенно неуместный, но абсолютно триеровский ошарашивающий финал (описание которого здесь было бы нежелательным спойлером).

Планка была поставлена высоченная - спектакль должен был быть создан по принципам театрального аналога манифеста «Догма-95», написанного к спектаклю собственно Серебренниковым. То есть: без художественного света; только с видимыми источниками звука; без специально созданной бутафории, декораций и костюмов; без действий, «которые приходится имитировать на сцене» и т.д. На деле же нарушенными оказались буквально все пункты манифеста: свет самый что ни на есть художественный (разве что без изысков); Die Antwoord задорно звучат из динамиков, которые не так легко обнаружить; белые линии на полу на месте стен - пусть цитирование Триера, но все же тоже своего рода декорация, не говоря уже об обилии пестрых костюмов - от BDSM до балетных пачек; «имитируется» практически все - от справления малой нужды (никто у Серебренникова по-настоящему не писает, в отличие, кстати, от триеровских персонажей) до сумасшествия (которого у Триера в фильме по понятным причинам попросту нет). Существование актеров далеко от бытового - реплики звучат столь же театрально и жирно, сколь и сопровождающие их жесты. В этом смысле очень здорово раскрылся актер Олег Гущин сразу в нескольких на загляденье театральных, по-хорошему карикатурных ролях; особенно он запоминается в образах неотесанного чернорабочего и совкового чиновника. Другое дело, что театральность эта к «Догме» не имеет никакого отношения. А по-настоящему психологического существования актеров здесь, увы, не случилось.

Приемы технического толка, вытекающие из манифеста «Догмы», у Триера работают на раскрытие универсальных человеческих качеств, это как бы диалог с цивилизацией как таковой. Тогда как Серебренников, напротив, все очевиднее стремится к конкретике: он создает политический театр о конкретной политической ситуации во вполне конкретной Москве. Что само по себе не плохо. Только Триер тут ни при чем.