Малые супружеские злодеяния. Эрик-эммануэль шмитт - малые супружеские злодеяния Маленькие супружеские преступления э шмитт

Эрик-Эммануил ШМИТТ

МАЛЫЕ СУПРУЖЕСКИЕ ЗЛОДЕЯНИЯ

Действующие лица

ЛИЗА

ЖИЛЬ

Ночь. Квартира.

Слышен звук ключа в замке и отпирающихся задвижек.

Дверь открывается, пропуская две тени в ореоле желтоватого света из коридора.

Женщина входит в комнату, мужчина с чемоданом в руке остается позади нее, на пороге, как будто не решаясь войти.

Лиза быстро начинает зажигать один за другим все светильники, ей не терпится дать свет на место действия.

Как только квартира освещена, она распахивает руки, демонстрируя интерьер, как если бы это была декорация к спектаклю.

ЛИЗА . Ну, как?

Он отрицательно качает головой. Она обеспокоена и настаивает.

ЛИЗА . Не торопись! Сосредоточься.

Он внимательно и досконально оглядывает всю имеющуюся мебель, потом опускает голову. Вид у него несчастный и пришибленный.

ЛИЗА . Ничего?

ЖИЛЬ . Ничего.

Однако этот ответ ее не удовлетворяет. Она ставит на пол чемодан, закрывает дверь, берет его под руку и ведет до кресла.

ЖИЛЬ . Оно мне кажется несколько поизносившимся.

ЛИЗА . Я тысячу раз предлагала сменить обивку, но ты всегда отвечал: либо я, либо обойщик.

Жиль усаживается в кресло. На лице его появляется гримаса боли.

ЖИЛЬ . Тут не только обивку надо менять, пружины как будто тоже…

ЛИЗА . Пружина интеллекта.

ЖИЛЬ . Что, что?

ЛИЗА . Ты считаешь, что польза от кресла есть только тогда, когда оно неудобно. А пружину, которая в данный момент врезалась тебе в левую ягодицу, ты называешь пружиной интеллекта, уколом мысли, пиком неусыпной бдительности!

ЖИЛЬ . Кто же я: псевдоинтеллектуал или подлинный факир?

ЛИЗА . Пересядь-ка лучше к письменному столу.

Он послушно следует ее совету, но стул вызывает у него недоверие, и он предварительно кладет на него руку. Когда он садится, слышится металлический стон. Он вздыхает.

ЖИЛЬ . Имеется ли у меня теория и относительно скрипящих стульев?

ЛИЗА . Разумеется. Ты запрещаешь мне смазывать пружины маслом. Для тебя каждый скрип - сигнал тревоги. А ржавая табуретка - активный участник твоей битвы против всеобщей расслабленности.

ЖИЛЬ . Сдается мне, я оброс теориями на все случаи жизни?

ЛИЗА . Почти. Ты не выносишь, когда я навожу порядок на твоем письменном столе, и называешь первозданный хаос в своих бумагах «порядком исторического складирования». Полагаешь, что книги без пыли напоминают чтиво в зале ожидания. Считаешь, что хлебные крошки - не мусор, потому что хлеб мы употребляем в пищу. А совсем недавно уверял меня, будто крошки - это слезинки хлеба, который страдает, когда мы его режем. Отсюда вывод: диваны и кровати полны скорби. Ты никогда не заменяешь перегоревшие лампочки под тем предлогом, что в течение нескольких дней следует соблюдать траур по угасшему свету. Пятнадцать лет обучения в брачном союзе научили меня сведению всех твоих теорий к единственному, но основополагающему тезису: ничего не делай в доме!

Он улыбается мягкой, извиняющейся улыбкой.

ЖИЛЬ . Жизнь со мной - настоящий ад, верно?

Она с удивлением поворачивается к нему.

ЛИЗА . Ты меня растрогал своим вопросом.

ЖИЛЬ . И каков же будет ответ?

Она не отвечает. Поскольку он продолжает ждать, кончается тем, что она уступает с застенчивой кроткостью:

ЛИЗА . Конечно, это ад, но… определенным образом… этот ад меня устраивает.

ЖИЛЬ . Почему?

ЛИЗА . В нем тепло…

ЖИЛЬ . В аду всегда тепло.

ЛИЗА . И у меня там есть место…

ЖИЛЬ . О, мудрый Люцифер…

Умиротворенный ее признаниями, он направляет свое внимание на окружающие его предметы.

ЖИЛЬ . Странно… у меня такое чувство, словно я - новорожденный, но взрослый. Кстати, сколько дней?

ЛИЗА . Пятнадцать…

ЖИЛЬ . Уже?

ЛИЗА . А мне казалось, время течет так медленно.

ЖИЛЬ . По мне, так - стремительно. (Самому себе) Проснулся утром в больнице, рот мокрый, как будто я вышел от дантиста, по коже мурашки бегают, на голове - повязка, в черепе - тяжесть. «Что я здесь делаю? Со мной несчастный случай? Но я

Седьмой сезон проекта «Драма_talk: между текстом и театром» в литературном кафе «Безухов» носит подзаголовок «pièces de pièces» и посвящён французской драматургии ХХI века. Как и прежде, главная цель проекта - знакомство с современными пьесами и открытое обсуждение текстов, представленных в виде читок нижегородскими и московскими режиссёрами.

Эрик-Эммануэль Шмитт - вероятно, самый известный в мире французский современный автор. Его диссертация по философии «Дидро и метафизика» парадоксальным образом превратилась в пьесу «Распутник», экранизированную Габриэлем Агийоном с Фанни Ардан в главной роли. А в фильме «Опасные связи» по пьесе Шмитта снялись Катрин Денёв и Настасья Кински. Позже драматург и сам занялся кинорежиссурой, сняв два фильма.

Эрик-Эммануэль Шмитт - автор двух десятков романов и повестей. Пожалуй, самым известным остаётся «Цикл незримого»: «Миларепа» на тему Буддизма, «Месье Ибрагим и цветы Корана» - ислама, «Дети Ноя» - иудаизма и «Оскар и Розовая Дама» - христианства.

Первую пьесу Шмитт написал в 1991 году. «Ночь в Валони» была поставлена во Франции и за рубежом. Однако настоящую популярность принёс ему второй драматургический опыт, за который он был награждён премией Мольера в 1993 году: пьеса «Посетитель», основанная на диалоге Зигмунда Фрейда и Бога.
Пьеса «Малые супружеские злодеяния» (перевод Ирины Мягковой) - одна из самых свежих, но не самых известных из 17 написанных Шмиттом пьес.

ЖИЛЬ . Пардон?

ЛИЗА (повеселев). Это я тебя цитирую. Поскольку любое клише вызывает у тебя ярость, избитое выражение ты дополняешь таким образом, чтобы сделать его просто идиотским. Стоит кому-нибудь воскликнуть «Тихий ангел пролетел», ты всегда дополняешь: «В зоопарке много дел», или же: «И тихонько попердел».

Она смеется. Но не он.

Собственные старые шуточки его не греют.

ЖИЛЬ . Есть от чего прийти в уныние.

ЛИЗА . Да.

Разочарование Жиля вызывает у Лизы прилив веселья.

ЖИЛЬ . Неплохо вы развлекались на пару. Но стороннему человеку этот юмор нравился меньше. (Пауза) Сегодня этот сторонний человек - я.

Поняв, что она его обижает, Лиза посерьезнела.

ЖИЛЬ . Где произошел со мной несчастный случай?

Лиза поспешно отвечает:

ЛИЗА . Там.

Берет его за руку и ведет к подножью деревянной лестницы, ведущей на антресольный этаж.

ЛИЗА . Спускаясь по лестнице, ты обернулся, сделал неловкое движение, потерял равновесие и ударился затылком об эту балку.

Жиль изучает место происшествия, что не вызывает у него никаких воспоминаний. Вздыхает.

ЖИЛЬ . Наверное, напугал тебя?

ЛИЗА . Ты был без признаков жизни. (У нее дрожат руки) Когда ты обернулся, мы разговаривали. Я сказала что-то, что тебя удивило, рассмешило или… уж и не знаю что. Ты бы не упал, если бы я молчала. Я чувствую себя виноватой. Это из-за меня.

Жиль пристально на нее смотрит.

ЖИЛЬ . Как это страшно…

ЛИЗА . Что?

ЖИЛЬ . Не вспомнить.

Расчувствовавшись от этого признания, Лиза начинает рыдать. Он прижимает ее к себе, чтобы утешить. Но вместо того, чтобы разделить ее чувства, он продолжает рассуждать.

ЖИЛЬ . Я растяпа?

ЛИЗА . Нет.

ЖИЛЬ . Раньше я падал?

ЛИЗА . Никогда.

ЖИЛЬ . А ты?

ЛИЗА . Я - да. Несколько раз. Ты видишь! Я должна была быть на твоем месте. О, если бы я могла оказаться на твоем месте…

ЖИЛЬ . Ты бы чувствовала себя лучше?

ЛИЗА . Да.

Машинально продолжая утешать Лизу, он баюкает ее, гладит по голове.

ЖИЛЬ . Ну, ну… это просто несчастный случай… ты не можешь быть виноватой в несчастном случае…

Поскольку она постепенно начинает успокаиваться, он отпускает ее и садится к своему письменному столу на вертящийся стул, совершая на нем полный оборот.

ЖИЛЬ . В сущности, я стал вроде героя моих романов инспектора Джеймса Дёрти: веду расследование на месте преступления.

ЛИЗА . Преступления? Какого еще преступления?

ЖИЛЬ . Это только так говорится. Впрочем, кто знает, не произошло ли здесь, на самом деле, какого преступления?

ЛИЗА . Пожалуйста, прекрати эти игры.

ЖИЛЬ . Входя сюда, я не помнил ничего, но у меня было такое чувство, будто здесь произошло нечто серьезное. Что это было? Бред? Интуиция? Возвращение памяти?

ЛИЗА . Влияние профессии. Ты пишешь мрачные детективы. Любишь страх, подозрения и предположения, что худшее - впереди.

ЖИЛЬ . Впереди? Мне казалось, что оно уже случилось.

ЛИЗА . Стало быть, ты переменился: раньше ты всегда говорил, что нас ждет только худшее.

ЖИЛЬ . Я - пессимист?

ЛИЗА . Пессимист в мыслях. Оптимист в поступках. Ты живешь так, словно веришь в жизнь, а пишешь так, будто совсем в нее не веришь.

ЖИЛЬ . Пессимизм остается привилегией мыслящего человека.

ЛИЗА . Никто не заставляет тебя мыслить.

ЖИЛЬ . Но никто не заставляет и действовать.

Снова они вперились взглядами друг в друга. Как враги. Каждый хотел бы сказать куда больше, но не осмеливается.

ЖИЛЬ . Странная вещь амнезия. Как бы ответ на вопрос, которого не знаешь.

ЛИЗА . Какой вопрос?

ЖИЛЬ . Как раз его-то я и ищу.

Оба не двигаются. Время остановилось.

ЛИЗА . Как ты себя чувствуешь?

ЖИЛЬ . Что, что?

ЛИЗА . Как самочувствие?

ЖИЛЬ . Довольно скверное, а что?

ЛИЗА (напряжена). То, что твой интеллект, как мне кажется, сохраняет отличную форму. И мне больно видеть, как ты не имеешь доступа к памяти при столь очевидных достоинствах полемиста.

Казалось бы, 30 ноября 2012 - совершенно обычный день в потоке других. Но! Теперь уже не совсем обычный, ибо можно смело записывать его в историю казнетовского блогинга. А все потому, что впервые в истории театра в Казахстане на сдачу спектакля позвали не только журналистов, и но и блогеров. И поэтому я имею возможность писать пост о спектакле, который еще широкая публика не видела – довольно странные, но весьма приятные ощущения, скажу вам. За эту необыкновенную возможность хочу сказать гигантское спасибо театру им..

Oh can"t anybody see
We"ve got a war to fight

Я, в принципе, люблю камерную сцену больше основной за интимность, за близость происходящего на сцене непосредственно к зрителю, который становится уже не просто отстраненным наблюдателем, а почти свидетелем, этаким подглядывающим в замочную скважину за чужой жизнью. Камерная сцена, я считаю, бОльший риск для актеров, нежели обычная - тут каждый штрих, каждая слезинка видна. В общем, ярче заметна победа и громче слышно поражение.

Спектакль «Малые супружеские злодеяния» обозначен как мелодрама в двух действиях, но я бы назвала немного по-другому: детективная мелодрама, потому что идет фактически расследование: что происходит сейчас, что произошло две недели назад, что происходило 15 лет подряд в совместной жизни Жиля и Лизы, героев пьесы.

Александр Багрянцев и Ольга Ландина устроили настоящий поединок на сцене, заставив забыть что это игра, настолько живым и энергоемким было происходящее. Ничего лишнего, ничего лживого, ничего, что вышло бы за грань доверия зрителя к актеру. Даже истеричные крики взбешенной женщины не были театральны!

Третьим героем на сцене выступила стена, серая кирпичная стена, молчаливый свидетель чужой жизни, хранитель секретов, то тюрьма, то убежище. Так как эта стена произвела на меня дополнительное впечатление и внесла в спектакль свои оттенки смысла, то воспользуюсь случаем и скажу художнику-постановщику Сергею Мельцеру: «Отличная находка!»

Нежно любимый мной Дмитрий Скирта еще раз доказал, что он человек невероятно талантливый и как актер, и как режиссер. Он поставил удивительную историю любви-ненависти так, что переживаешь вместе с героями, уже не особенно стесняясь своих слез в ее финале. Когда в зале включили свет, взыскательнейшая публика, состоящая из журналистов, пишуших о театре, аплодировала стоя. А уж я аплодировала громче всех, так, что у меня бы остановились новые часы!

4 декабря 2012 в театре состоится официальная премьера, куда я, к сожалению, не попадаю. Но всех, до кого смогу дотянуться, обязательно свожу на «Злодеяния». И еще: в январе Жиля будет играть сам Скирта, так что забейте бюджет на два посещения: декабрьское с Багрянцевым и январское со Скиртой.

PS. А еще я взяла автограф у Дмитрия. День был полон счастьем!

Он и она, муж и жена… Отношения двоих, тем более отношения с историей – гарантия напряженности действия, даже если действия как такового практически нет. Сюжет пьесы современного французского драматурга Эрика-Эммануэля Шмитта строится исключительно на диалоге двух персонажей – Жиля, вернувшегося домой из больницы, и Лизы, его жены. Перед ними сложная задача: Жиль после травмы потерял память, и им предстоит заново узнать друг друга. Но что-то здесь не так – слишком уж резок контраст между беспокойством героя и беззаботностью героини, утешающей его дежурными фразами. Вопрос за вопросом, ответ за ответом – ведь жертве амнезии нужно воссоздать картину своей жизни «до» – и выясняется множество подробностей, сначала бытовых, потом психологических. И тут «включается» детектив: кто-то из них виновен в том, что произошло, кто-то скрывает некую тайну! Теперь это уже не просто супруги, прожившие вместе 20 лет, – теперь это следователь и подозреваемый, причем этими ролями они меняются со скоростью сказанного слова.

Непростые отношения семейной пары со стажем осложняются тем, что Жиль, автор множества детективных романов, в числе прочего написал книгу «Малые супружеские преступления», в которой изложил оригинальный взгляд на брак как на союз двух преступников. Пытаясь оспорить общепринятую «брачную» мораль, с его точки зрения ходульную и ханжескую, он не подозревает о том, какие чувства вызвала эта книга в его жене и на какие поступки она ее толкнула. Но и она оказывается не готова к тому, какой поворот приняли события, казалось бы, вполне предсказуемые. Извечный спор о том, что значат семья и любовь для мужчины и для женщины и как совместить эти два понимания, становится для героев настолько важен, что каждый из них решается на крайность…

Блестящий диалог, полный тонкого юмора и глубокого драматизма, на протяжении всего спектакля ведут заслуженная артистка России Ирина Джапакова и актер Вячеслав Федотов . На сцене не происходит ничего, кроме разговора мужа и жены, и тем не менее перед нами в деталях предстают не только история их знакомства, любви и долгой совместной жизни, но и яркие портреты их обоих. Психологически достоверны все нюансы постоянно меняющегося настроения – от добродушной усмешки до ядовитой иронии, от скрытой тревоги до явного отчаяния. Существование в предлагаемых обстоятельствах детективной истории не делает характеры героев менее убедительными, а, напротив, помогает резче очертить конфликт, ждущий своего разрешения.

Рассказывает режиссер-постановщик спектакля Яков Рубин :

«Актеры очень любят пьесы Эрика Шмитта – там есть что играть. В них множество неожиданных поворотов, ярких драматических эффектов. Это особенно важно для репертуара камерного театра – он формируется таким образом, чтобы у каждого актера была возможность творческого роста, поэтому Эрик Шмитт здесь, конечно, «кстати». В пьесе «Малые супружеские преступления» много юмора, порой парадоксального, но в то же время это очень серьезная вещь. Я вижу, что Ирина Джапакова и Вячеслав Федотов в этом спектакле раскрыли новые стороны своего дарования.

Мне как практикующему режиссеру было очень интересно поставить детектив – раньше я никогда этого не делал. Хотелось узнать, как прозвучит на нашей сцене детективная «струна». Чтобы прочувствовать, как это делается, летом я налёг на фильмы Хичкока – подсмотрел, как это делает он.

Пространство, в котором существуют герои, предельно функционально. Нужно было создать ощущение смутной тревоги, поэтому всячески подчеркивается странность обстановки, в которой происходит действие, и ее нестабильность. Этому служат и лестница, и качели, и собранный чемодан, и стопка книг, которые вот-вот упадут. Тени актеров на стене создают иллюзию присутствия кого-то третьего, высвеченные углы, затененные лица подчеркивают недосказанность. Все эти детали нужно было связать воедино общей стилистикой – и мы пошли в сторону хоррора, создав «место преступления» – пространства, где непременно что-то случится.

И тем не менее жанр спектакля определен как «почти детектив». Текст пьесы значительно сокращен – в результате она стала «более чеховской», с парадоксальными ответами на простые вопросы, с наполненными смыслом паузами, когда между актерами словно проходит вольтова дуга – настолько велико внутреннее напряжение, не выраженное словами».

Ближайшая возможность осмотреть место предполагаемого преступления и выслушать показания подозреваемых появится у зрителей Камерного драматического театра 24 и 25 октября.

Светлана Гришина