Миллион алых роз — реальная история, ставшая сюжетом песни. Миллион алых роз. История песни Миллион алых роз художник имя

Николай Асланович Пиросманишвили (Пиросманашвили), или Нико Пиросмани родился в Кахетии в городе Мирзаани. На вопросы о возрасте Нико отвечал с робкой улыбкой: «Откуда мне знать?» Время для него шло по-своему и совершенно не соотносилось со скучными цифрами в календаре

Отец Николая был садоводом, семья жила бедно, Нико пас овец, помогал родителям, у него был брат и две сестры. Деревенская жизнь часто возникает на его картинах.

Маленькому Нико было всего 8 лет, когда он осиротел. Один за другим умерли его родители, старший брат и сестра. Он и сестра Пепуца остались одни на всем белом свете. Девочку взяли в деревню дальние родственники, а Николай попал в богатую и дружную семью помещиков Калантаровых. Много лет он прожил на странном положении полуслуги-полуродственника. Калантаровы полюбили «безответного» Нико, они с гордостью показывали гостям его рисунки, выучили мальчика грузинской и русской грамоте и честно пытались пристроить к какому-нибудь ремеслу, но «безответный» Нико никак не хотел взрослеть…

В начале 1890-х Нико понял, что ему пора покидать гостеприимный дом и становиться взрослым. Ему удалось получить настоящую должность на железной дороге. Он стал тормозным кондуктором. Только служба была ему не в радость. Стоять на подножке, ругаться с безбилетными пассажирами, отвлекаться от созерцания и нажимать на тормоз, не спать и внимательно прислушиваться к сигналам – не самое подходящее дело для художника. Только никто не знал, что Нико – художник. Пользуясь каждым удобным случаем, Нико не выходит на работу. В это время Пиросмани открывает и опасную прелесть забвения, которую дарит вино… Через три года небезукоризненной службы Пироманишвили увольняется с железной дороги.

И Нико делает еще одну попытку стать добропорядочным гражданином. Он открывает молочную лавку. На вывеске красуется симпатичная корова, молоко всегда свежее, сметана неразбавленная – дела идут весьма неплохо. Пиросманишвили строит в родном Мирзаани дом для сестры и даже покрывает его железной крышей. Вряд ли он мог предположить, что в этом доме будет когда-нибудь его музей. Торговля – совершенно неподходящее занятие для художника... В основном делами лавки занимался Димитра, компаньон Пиросманишвили.

В марте 1909 на тумбах в Ортачальском саду появилась афиша: «Новость! Театр «Бель Вю». Только 7 гастролей красавицы Маргариты де Севр в Тифлисе. Уникальный дар петь шансоны и одновременно танцевать кек-уок!» Француженка сразила Николая наповал. «Не женщина, жемчужина из драгоценного ларца!» – воскликнул он. В Тифлисе любили рассказывать историю несчастной любви Нико, и каждый излагал ее по-своему.
«Нико пировал с друзьями и не пошел в гостиницу к актрисе, хотя она его позвала», – говорили пьяницы. «Маргарита провела с бедным Николаем ночь, а потом испугалась слишком сильного чувства и уехала!» – утверждали поэты. «Любил он одну актрису, но жили они отдельно», – пожимали плечами реалисты. «Пиросмани никогда не видел Маргариту, а портрет нарисовал с афиши», – разбивают в прах легенду скептики. С легкой руки Аллы Пугачевой весь Советский Союз распевал песню про «миллион алых роз», в которые превратил свою жизнь художник ради любимой женщины.

Романтическая история такова:
Это летнее утро поначалу ничем не отличалось от других. Все так же неумолимо, испламеняя все вокруг, подымалось из Кахетии солнце, так же рыдали ишаки, привязанные к телеграфным столбам. Утро еще дремало в одном из переулков в Сололаках, тень лежала на серых от времени деревянных невысоких домах. В одном из таких домов были распахнуты на втором этаже маленькие окна, и за ними спала Маргарита, прикрыв глаза рыжеватыми ресницами. В общем, утро было бы действительно самым обыкновенным, если не знать, что это было утро дня рождения Нико Пиросманишвили и если бы именно в это утро в узком переулке в Сололаках не появились арбы с редким и легким грузом. Арбы были доверху нагружены срезанными обрызганными водой цветами. От этого казалось, что цветы покрыты сотнями крошечных радуг. Арбы остановились около дома Маргариты. Аробщики, вполголоса переговариваясь, начали снимать охапки цветов и сваливать их на тротуар и мостовую у порога. Казалось, арбы свозили сюда цветы не только со всего Тифлиса, но и со всей Грузии. Смех детей и возгласы хозяек разбудили Маргариту. Она села на постели и вздохнула. Целые озера запахов - освежающих, ласковых, ярких и нежных, радостных и печальных - наполнили воздух. Взволнованная Маргарита, еще ничего не понимая, быстро оделась. Она надела свое самое лучшее, самое богатое платье и тяжелые браслеты, прибрала свои бронзовые волосы и, одеваясь, улыбалась, сама не зная чему. Она догадывалась, что этот праздник устроен для нее. Но кем? И по какому случаю?
В это время единственный человек, худой и бледный, решился переступить границу цветов и медленно пошел по цветам к дому Маргариты. Толпа узнала его и замолчала. Это был нищий художник Нико Пиросманишвили. Где он только взял столько денег, чтобы купить эти сугробы цветов? Столько денег! Он шел к дому Маргариты, прикасаясь рукой к стенам. Все видели, как навстречу ему выбежала из дома Маргарита - еще никогда никто не видел ее в таком блеске красоты, - обняла Пиросмани за худые, больные плечи и прижалась к его старому чекменю и впервые крепко поцеловала Нико в губы. Поцеловала перед лицом солнца, неба и простых людей.
Некоторые люди отворачивались, чтобы скрыть слезы. Люди думали, что большая любовь всегда найдет дорогу к любимому, хотя бы и холодному сердцу. Любовь Нико не покорила Маргариту. Так, по крайней мере, считали все. Но все же нельзя было понять, действительно ли это так? Сам Нико не мог сказать этого. Вскоре Маргарита нашла себе богатого возлюбленного и сбежала с ним из Тифлиса.
Портрет актрисы Маргариты – свидетель прекрасной любви. Белое лицо, белое платье, трогательно раскинутые руки, букет белых цветов – и положенные к ногам актрисы белые слова… «Белым я прощаю», – говорил Пиросмани.

Николай окончательно порвал с лавкой и стал бродячим живописцем. Его фамилию все чаще произносили коротко – Пиросмани. Димитра назначил своему компаньону пенсион – рубль в день, но не всегда Нико приходил за деньгами. Не раз ему предлагали кров, постоянную работу, но Нико всегда отказывался. Наконец, Пиросмани придумал удачный, как ему казалось, выход. Он начал писать яркие вывески для духанов за несколько обедов с вином и несколько ужинов. Часть заработка он брал деньгами, чтобы покупать краски и платить за ночлег. Работал он необыкновенно быстро – несколько часов уходило у Нико на обычные картины и два-три дня на большие работы. Это сейчас его картины стоят миллионы, а при жизни художник получал за свой труд смехотворно мало.
Чаще с ним расплачивались вином и хлебом. «Жизнь коротка, как ослиный хвост», – любил повторять художник и работал, работал, работал… Он написал около 2000 картин, из которых уцелело не более 300. Что-то неблагодарные владельцы выбросили, что-то сгорело в пожаре революции, какие-то картины просто закрасили

Пиросмани брался за любую работу. «Если мы не будем работать над низшим, то как сумеем сделать высшее? – с достоинством говорил он о своем ремесле, и одинаково вдохновенно рисовал вывески и портреты, афиши и натюрморты, терпеливо выполняя волю заказчиков. «Мне говорят – нарисуй зайца. Я думаю, зачем тут заяц, но из уважения рисую».

Никогда не жалел Пиросмани денег на краски – покупал только лучшие, английские, правда использовал в своих картинах не более четырех цветов. Рисовал Пиросмани и на холсте, и на картоне, и на жести, но всему предпочитал черную клеенку. Писал он на ней не от бедности, как принято считать, а потому что очень нравился этот материал художнику своей фактурой и неожиданными возможностями, которые открывал перед ним черный цвет. «Черный фон черной жизни» покрывал он своей кистью – и словно живые вставали мужчины, женщины, дети и животные. Пронзительно смотрит на нас жираф.

Величественный лев, перерисованный со спичечной коробки, с огненным взглядом.

Нежно и беззащитно глядят поверх зрителей косули и олени.

В Тифлисе существовало общество грузинских художников, были ценители искусств, но для них Пиросмани не существовал. Он жил в параллельном мире духанов, питейных заведений и увеселительных садов, и, возможно, мир о нем ничего бы не узнал, если бы не счастливая случайность.
Случилось это в 1912 году. Пиросмани было уже 50 лет Французский художник Мишель де Лантю и братья Зданевичи – поэт Кирилл и художник Илья – приехали в Тифлис в поисках новых впечатлений. Они были молоды и ждали чуда. Тифлис покорил и ошеломил молодых людей. Однажды они увидели вывеску трактирного заведения «Варяг»: гордый крейсер рассекал морские волны. Друзья зашли вовнутрь и замерли, ошеломленные. Потрясенные, студенты стали искать автора шедевров. Несколько дней Зданевичи и де Лантю шли по следу Пиросмани. «Был, да ушел, а куда – кто его знает», – говорили им. И вот наконец – долгожданная встреча. Пиросмани стоял на улице старательно выводил надпись «Молочная». Сдержанно поклонился он незнакомцам и продолжил работу. Только закончив заказ, Нико принял приглашение столичных гостей отобедать в ближайшей харчевне.

Зданевичи увезли в Петербург 13 картин Пиросмани, организовали выставку, о нем постепенно стали говорить и в Москве, и в Петербурге, и даже в Париже. Признание пришло и «в своем отечестве»: Нико пригласили на собрание общества художников, дали немного денег и сводили сфотографироваться. Очень гордился художник своей славой, повсюду носил с собой газетный листок и с простодушной радостью показывал его друзьям и знакомым.

Но слава повернулась к Нико темной стороной… В той же газете появилась злая карикатура на Пиросмани. Он был изображен в рубашке, с голыми ногами, ему предлагали поучиться и лет через 20 принять участие в выставке начинающих художников. Вряд ли автор карикатуры предполагал, какой эффект произведет она на бедного художника. Нико был страшно оскорблен, стал еще более замкнутым, чуждался общества людей, в каждом слове и жесте видел насмешку – и все больше пил. «Этот мир с тобой не дружен, в этом мире ты не нужен», – сочинил художник горькие стихи

Пиросмани медленно покидали силы, в Грузии началась революционная смута, духанщики разорялись и заказов становилось все меньше и меньше… Общество грузинских художников пыталось помочь Пиросмани, для него были собраны деньги, но адресата разыскать не удалось… В апреле 1918 года Нико заболел так сильно, что не смог подняться на ноги. Три дня пролежал он в полном одиночестве, в холодном темном подвале, потом его увезли в больницу, где он и умер. От Пиросмани не осталось ничего – ни чемоданчика с красками, ни одежды, ни даже могилы. Остались только картины.

Николай Асланович Пиросманишвили (Нико Пиросмани) родился в Кахетии в городе Мирзаани предположительно в 1862 году. На вопросы о возрасте Нико отвечал с улыбкой: «Откуда мне знать?» Время для него шло по-своему и совершенно не соотносилось со скучными цифрами в календаре. Отец Николая был садоводом, семья жила бедно, Нико пас овец, помогал родителям, у него был брат и две сестры. Деревенская жизнь часто возникала на его картинах.Маленькому Нико было всего 8 лет, когда он осиротел. Один за другим умерли его родители, старший брат и сестра. Он и сестра Пепуца остались одни на всем белом свете. Девочку взяли в деревню дальние родственники, а Николай попал в богатую и дружную семью помещиков Калантаровых. Много лет он прожил на странном положении полуслуги-полуродственника. Калантаровы полюбили «безответного» Нико, они с гордостью показывали гостям его рисунки, выучили мальчика грузинской и русской грамоте и честно пытались пристроить к какому-нибудь ремеслу, но Нико никак не хотел взрослеть…Все-таки в начале 1890-х Нико понял, что ему пора покидать гостеприимный дом и становиться взрослым. Ему удалось получить настоящую должность на железной дороге. Он стал тормозным кондуктором. Только служба была ему не в радость. Через три года службы Пиросмани увольняется и открывает с компаньоном молочную лавку. На вывеске красуется симпатичная корова, молоко всегда свежее, сметана неразбавленная – дела идут весьма неплохо. Пиросманишвили строит в родном Мирзаани дом для сестры. Вряд ли он мог предположить, что в этом доме будет когда-нибудь его музей. В марте 1909 на тумбах в Ортачальском саду появилась афиша: «Новость! Театр «Бель Вю». Только 7 гастролей красавицы Маргариты де Севр в Тифлисе. Уникальный дар петь шансоны и одновременно танцевать кек-уок!» Француженка сразила Николая наповал. «Не женщина, жемчужина из драгоценного ларца!» – воскликнул он. По одной из версий легенды, влюблённый Пиросмани пробовал разные способы завоевать сердце красавицы (однажды он нарисовал её портрет), но она была неприступна и часто даже не удостаивала художника взглядом. Такое отношение приводило Нико в исступление. Он порою в слезах припадал к земле, чтобы коснуться губами следов её ног. Подобное обожание на грани умопомрачения было не по нраву актрисе и лишь ещё более увеличивало её презрение по отношению к художнику. В Тифлисе любили рассказывать историю несчастной любви Нико, и каждый излагал ее по-своему. «Нико пировал с друзьями и не пошел в гостиницу к актрисе, хотя она его позвала», – говорили пьяницы. «Маргарита провела с бедным Николаем ночь, а потом испугалась слишком сильного чувства и уехала!» – утверждали поэты. «Любил он одну актрису, но жили они отдельно», – пожимали плечами реалисты. «Пиросмани никогда не видел Маргариту, а портрет нарисовал с афиши», – разбивают в прах легенду скептики. Романтическая история такова: ...Это летнее утро поначалу ничем не отличалось от других. Утро еще дремало в одном из переулков, тень лежала на серых от времени деревянных невысоких домах. В одном из таких домов были распахнуты на втором этаже маленькие окна, и за ними спала Маргарита, прикрыв глаза рыжеватыми ресницами. Это было утро дня рождения Нико и именно в это утро в переулке появились арбы с редким и легким грузом. Арбы были доверху нагружены срезанными обрызганными водой цветами. От этого казалось, что цветы покрыты сотнями крошечных радуг. Арбы остановились около дома Маргариты. Аробщики, вполголоса переговариваясь, начали снимать охапки цветов и сваливать их на тротуар и мостовую у порога. Казалось, арбы свозили сюда цветы не только со всего Тифлиса, но и со всей Грузии. Смех детей и возгласы хозяек разбудили Маргариту. Она села на постели и вздохнула. Целые озера запахов - освежающих, ласковых, ярких и нежных, радостных и печальных - наполнили воздух. Взволнованная Маргарита, еще ничего не понимая, быстро оделась. Она надела свое самое лучшее, самое богатое платье и тяжелые браслеты, прибрала свои бронзовые волосы и, одеваясь, улыбалась, сама не зная чему. Она догадывалась, что этот праздник устроен для нее. Но кем? И по какому случаю? В это время единственный человек, худой и бледный, решился переступить границу цветов и медленно пошел по цветам к дому Маргариты. Толпа узнала его и замолчала. Это был нищий художник Нико Пиросманишвили. Где он только взял столько денег, чтобы купить эти сугробы цветов? Столько денег! Он шел к дому Маргариты, прикасаясь рукой к стенам. Все видели, как навстречу ему выбежала из дома Маргарита - еще никогда никто не видел ее в таком блеске красоты, - обняла Пиросмани и впервые крепко поцеловала Нико в губы. Поцеловала перед лицом солнца, неба и простых людей - в первый и последний раз... Увы любовь Нико не покорила Маргариту. Так, по крайней мере, считали многие. Но все же нельзя было понять, действительно ли это так? Вскоре Маргарита нашла себе богатого возлюбленного иуехала с ним из Тифлиса. Портрет актрисы Маргариты – свидетель прекрасной любви. Белое лицо, белое платье, трогательно раскинутые руки, букет белых цветов – и положенные к ногам актрисы белые слова… «Белым я прощаю», – говорил Пиросмани.

Грузинский художник-примитивист Нико Пиросмани (Нико Пиросманашвили) был самоучкой и настоящим самородком из народа. Несмотря на достаточно большую популярность при жизни, он жил в бедности и часто писал картины за еду, а мировая слава пришла к нему только после его смерти. Даже те люди, которые никогда не видели его работ, наверняка слышали легенду о том, как однажды он продал все свое имущество, чтобы купить все цветы в Тбилиси для женщины, которую любил. Так кем же была та, ради которой художник остаток дней провел в нищете?

О женщине, вдохновившей Пиросмани, на самом деле известно довольно мало. Существуют документальные подтверждения того, что она на самом деле приезжала в Грузию: в 1905 г. в газетах были опубликованы анонсы выступлений певицы-шансонье, танцовщицы и актрисы парижского театра миниатюр «Бель Вю» Маргариты де Севр.

В городе появились афиши: «Новость! Театр «Бель Вю». Только семь гастролей красавицы Маргариты Де Севр в Тифлисе. Уникальный дар петь шансоны и одновременно танцевать кек-уок!» Нико Пиросмани впервые увидел ее на афише и влюбился. Именно тогда он и написал знаменитую картину «Актриса Маргарита». А после того, как он услышал ее пение на концерте, – решился на тот поступок, о котором потом напишут Константин Паустовский и Андрей Вознесенский.
В свой день рожденья Пиросмани продал свою харчевню и все имущество, а на вырученные деньги скупил все цветы в городе. 9 повозок с цветами он отправил к дому Маргариты де Севр. По легенде, она увидела море цветов, вышла к художнику и поцеловала его. Однако историки утверждают, что они так никогда и не встретились. Нико послал ей цветы, а сам отправился кутить с друзьями.

«Миллион алых роз», о котором поется в знаменитой песне, – тоже часть легенды. Цветы, конечно, никто не считал, а в повозках были не только розы: сирень, акацию, боярышник, бегонии, анемоны, жимолость, лилии, маки, пионы выгружали охапками прямо на мостовую.
Актриса прислала ему пригласительный, которым он сразу так и не воспользовался, а когда художник наконец пришел к ней – Маргариты уже не было в городе. По слухам, она уехала с богатым поклонником и больше никогда не бывала в Грузии.

Паустовский позже напишет: «Маргарита жила, как во сне. Сердце ее было закрыто для всех. Ее красота была нужна людям. Но, очевидно, она совсем не была нужна ей самой, хотя она и следила за своей наружностью и хорошо одевалась. Шуршащая шелком и дышащая восточными духами, она казалась воплощением зрелой женственности. Но было в этой ее красоте нечто грозное, и, кажется, она сама понимала это» .
В 1968 г. в Лувре состоялась выставка картин Нико Пиросмани, которого уже 50 лет как не было в живых. Говорят, перед портретом актрисы Маргариты долгое время стояла пожилая женщина. Очевидцы утверждают, что это была та самая Маргарита де Севр. А поступок Пиросмани до сих пор вдохновляет людей творчества

Именно история любви Нико Пиросмани к француженке-актрисе положена в основу знаменитой песни Аллы Пугачевой "Миллион алых роз", стихи и музыку к которой написали Андрей Вознесенский и Раймонд Паулс. Кстати, в этом году мир отмечает 155-летний юбилей Пиросмани.

"Когда речь заходит о Грузии, Нико Пиросмани и царицу Тамару вспоминают чаще других. Они - символы этой страны, - начал рассказ Игорь Оболенский. - В Сванетии я встретил старика, в чьем доме хранилась древняя икона царицы Тамары. Ему даже в голову не приходило прятать ее от чужих глаз - разве кто-то может покуситься на святыню?! А Пиросмани - он никогда не учился рисовать, но стал великим, стал брендом. Его картины известны всем. Если есть в каком-то городе грузинский ресторан, его обычно называют в честь этого художника".

© Sputnik / А. Свердлов

"Двое грузин у марани". Репродукция картины Н.Пиросмани

Грузинскому самородку Оболенский посвятил книгу "Сказки Пиросмани". В ее основу легли беседы с Мирель и Валентиной Зданевич - дочерьми художника Кирилла Зданевича, первого коллекционера работ Пиросмани.

Свой гений

У каждого города есть свой гений. В Тбилиси это, несомненно, Нико Пиросмани. Выходец из кахетинской деревни, он творил так же естественно, как дышал. Его наивные, добрые, безыскусные картины спасительно действуют на чувства, возвращают доверие к миру и детскую веру в волшебство.

Герои Пиросмани в Тбилиси повсюду - они глядят на нас с музейных оригиналов и с репродукций, украшающих стены кафе и ресторанов. В честь шедевра Пиросмани "Черный лев" назван модный ресторан на левом берегу Куры. На одной из улиц старого Тбилиси стоит бронзовый дворник в человеческий рост, навеянный персонажем другой его известной картины.

© Sputnik / Свердлов

Репродукция картины художника Нико Пиросмани "Шота Руставели преподносит поэму царице Тамаре"

Пиросмани начал писать картины в Тифлисе в 90-е годы XIX века: рисовал вывески и расписывал стены местных духанов. Героями его работ были колоритные жители Тифлиса и трогательные звери с человеческими глазами, а самыми популярными персонажами - поэт Шота Руставели и царица Тамара, "лики" которых продавались лучше других.

Родился вовремя, но был чужим

Сам того не ведая, Пиросмани совпал с европейской модой на примитивизм, зародившейся на рубеже 19-20 веков. Желая вырваться из плена цивилизации, художники искали тогда отдушину в общении с природой, в естественности и простоте. Поль Гоген сбежал из Парижа на Таити, чтобы жить и рисовать среди тропических красот. Вернуться к природе призывал и французский наивист Анри Руссо, с которым нередко сравнивают Пиросмани.

В 1912 году братья Кирилл и Илья Зданевич открыли миру творчество Пиросмани, познакомив с его работами сначала русскую, а затем и европейскую публику. Увы, это не принесло грузинскому гению при жизни ни состояния, ни громкой славы. Он прожил в бедности и умер в полной нищете, зато сейчас его работы стоят миллионы.

В среде тифлисских художников Пиросмани чувствовал себя чужим. Окружающие вообще считали его человеком не от мира сего. По словам Игоря Оболенского, художник не задерживался ни на одном месте работы, поскольку был слишком добрым: в молодости, работая кондуктором на железной дороге (к слову сказать, среди его коллег был молодой Федор Шаляпин), он позволял многим ездить зайцами, а позже чуть не привел к разорению собственную молочную лавку, раздавая продукты в долг. Компаньон Пиросмани по молочному бизнесу даже платил ему по рублю в день, чтобы тот не появлялся на работе.

К ногам любимой - цветы и жизнь

В 1905 году, будучи зрелым человеком, Пиросмани влюбился во французскую певицу и актрису Маргариту де Севр, выступавшую с гастролями в тифлисских увеселительных заведениях. Он написал ее портрет в окружении золотых птиц.

Сюжет романтичной истории, которая легла в основу знаменитой песни "Миллион алых роз", был впервые описан Константином Паустовским со слов братьев Зданевич. Чтобы покорить Маргариту, Пиросмани распродал все свое имущество, купил на вырученные деньги море цветов (не роз!) и послал их к дому возлюбленной. Впечатленная француженка встретилась с художником, но любви, увы, не получилось - между ними была пропасть.

© Sputnik /

Репродукция картины Нико Пиросмани "Актриса Маргарита"

Дальнейшая судьба Пиросмани складывалась печально: после истории с цветами он окончательно обнищал, переселился в духаны. Рисовал там на чем придется - на стенах, на жестянках, картоне, столовых клеенках. Выразительный черный цвет на многих его картинах - это просто незакрашенная клеенка, обрамленная несколькими цветовыми штрихами. Часто сюжеты для картин Пиросмани подсказывали посетители духанов - например, на одном из пейзажей по просьбе маленького мальчика он написал и луну, и солнце одновременно.

История с "миллионом роз" получила продолжение через пятьдесят лет после смерти Пиросмани. В 1968 году, когда в парижском Лувре проходила выставка его картин, смотритель музея опознала в пожилой француженке, ежедневно приходившей к портрету Маргариты, госпожу де Севр. Сохранилась даже фотография, на которой постаревшая Маргарита позирует рядом с портретом кисти Пиросмани.

Не потерян - спасибо

Парижский след в истории с Пиросмани связан и с другими, более громкими именами. Большую роль в популяризации творчества грузинского гения на Западе сыграл его первооткрыватель, поэт-футурист Илья Зданевич, эмигрировавший во Францию после революции и прославившийся там под псевдонимом Ильязд.

Судьба Зданевича напоминала увлекательный авантюрный роман. Он вращался в кругах французских и русских авангардистов, дружил с Пабло Пикассо, даже вдохновил его на создание портрета Пиросмани. Ильязд был трижды женат, и в первый раз - на модели из дома Chanel Аксель Брокар, причем Коко Шанель заказывала ему эскизы для тканей и была крестной матерью его старшей дочери Мишель. Второй женой Зданевича была нигерийская принцесса, третьей - дама из высшего общества, художница по керамике Элен Дуар-Маре.

Брату Ильи Зданевича - Кириллу, оставшемуся в советском Тбилиси, - повезло меньше. В 1949 году он стал жертвой сталинского террора и восемь лет провел в лагере в Воркуте. Принадлежавшие ему работы Пиросмани были распроданы или переданы в музеи, но каждой из своих дочерей он успел подарить по одной картине этого великого художника-примитивиста.

Старшей - Мирель - достался знаменитый "Черный лев". Вокруг этого шедевра развернулась настоящая детективная история: в 1993 году вооруженные налетчики похитили его из дома Карамана Кутателадзе - сына Мирель. Картина была объявлена в международный розыск и в 2011 году вдруг всплыла в антикварном салоне в Москве. Говорят, новый владелец выкупил картину у наследников Зданевича на законных основаниях. На родину, в Тбилиси, она пока не вернулась.

Он был примитивистом. Из тех художников, про которых люди, далекие от искусства и его понимания, говорят «Да я бы сам не хуже нарисовал». Но только слепой может не увидеть всю пронзительность живописи художника.
За кажущейся наивностью нарисованных на клеенке животных и праздничных застолий скрыты глубокие чувства, боль сквозь радость и радость сквозь боль. И все это становится более чем очевидно, если знать хоть немного о жизни Нико Пиросмани.

Булат Окуджава читает свое стихотворение "Пиросмани"

Николай Асланович Пиросманишвили (Пиросманашвили), или Нико Пиросмани родился в Кахетии в городе Мирзаани. На вопросы о возрасте Нико отвечал с робкой улыбкой: «Откуда мне знать?» Время для него шло по-своему и совершенно не соотносилось со скучными цифрами в календаре.

Отец Николая был садоводом, семья жила бедно, Нико пас овец, помогал родителям, у него был брат и две сестры. Деревенская жизнь часто возникает на его картинах.

Маленькому Нико было всего 8 лет, когда он осиротел. Один за другим умерли его родители, старший брат и сестра. Он и сестра Пепуца остались одни на всем белом свете. Девочку взяли в деревню дальние родственники, а Николай попал в богатую и дружную семью помещиков Калантаровых. Много лет он прожил на странном положении полуслуги-полуродственника. Калантаровы полюбили «безответного» Нико, они с гордостью показывали гостям его рисунки, выучили мальчика грузинской и русской грамоте и честно пытались пристроить к какому-нибудь ремеслу, но «безответный» Нико никак не хотел взрослеть…

В начале 1890-х Нико понял, что ему пора покидать гостеприимный дом и становиться взрослым. Ему удалось получить настоящую должность на железной дороге. Он стал тормозным кондуктором. Только служба была ему не в радость. Стоять на подножке, ругаться с безбилетными пассажирами, отвлекаться от созерцания и нажимать на тормоз, не спать и внимательно прислушиваться к сигналам - не самое подходящее дело для художника. Только никто не знал, что Нико - художник. Пользуясь каждым удобным случаем, Нико не выходит на работу. В это время Пиросмани открывает и опасную прелесть забвения, которую дарит вино… Через три года небезукоризненной службы Пироманишвили увольняется с железной дороги.

И Нико делает еще одну попытку стать добропорядочным гражданином. Он открывает молочную лавку. На вывеске красуется симпатичная корова, молоко всегда свежее, сметана неразбавленная - дела идут весьма неплохо. Пиросманишвили строит в родном Мирзаани дом для сестры и даже покрывает его железной крышей. Вряд ли он мог предположить, что в этом доме будет когда-нибудь его музей. Торговля - совершенно неподходящее занятие для художника... В основном делами лавки занимался Димитра, компаньон Пиросманишвили.

В марте 1909 на тумбах в Ортачальском саду появилась афиша: «Новость! Театр «Бель Вю». Только 7 гастролей красавицы Маргариты де Севр в Тифлисе. Уникальный дар петь шансоны и одновременно танцевать кек-уок!» Француженка сразила Николая наповал. «Не женщина, жемчужина из драгоценного ларца!» - воскликнул он.

Любовь бедного художника была ей в тягость. И хотя Нико любили ничуть не меньше, чем ее, она не могла переступить через себя и ответить благосклонностью. Он пытался завоевать ее с помощью картины, которую так и назвал «Маргарита», потом подкарауливал ее у дома. Она иной раз даже не одаривала его взглядом. Это приводило его в исступление - порой он падал на пыльную дорожку, по которой только что прошли ножки очаровательной Маргариты и, орошая слезами ее следы, припадал к ним растрескавшимися от любовного жара губами…
Это еще больше отталкивало красавицу от него. Как истинная христианка, она не могла понять, как этот пожилой уже, бесспорно, талантливый человек, сотворил из нее кумира. Кем она могла ему стать? Женой? Вряд ли. Ей бы для начала пришлось стать его матерью, постоянно вытирая ему слезы и поддерживая во всем. Любовницей? Но разве этот гордый и немножко сумасшедший человек мог согласиться на такое?

В Тифлисе любили рассказывать историю несчастной любви Нико, и каждый излагал ее по-своему:

«Нико пировал с друзьями и не пошел в гостиницу к актрисе, хотя она его позвала», - говорили пьяницы.

«Маргарита провела с бедным Николаем ночь, а потом испугалась слишком сильного чувства и уехала!» - утверждали поэты.

«Любил он одну актрису, но жили они отдельно», - пожимали плечами реалисты.

«Пиросмани никогда не видел Маргариту, а портрет нарисовал с афиши», - разбивают в прах легенду скептики.

С легкой руки Аллы Пугачевой весь Советский Союз распевал песню про «миллион алых роз», в которые превратил свою жизнь художник ради любимой женщины.

Романтическая версия истории такова:

Это летнее утро поначалу ничем не отличалось от других. Все так же неумолимо, испламеняя все вокруг, подымалось из Кахетии солнце, так же рыдали ишаки, привязанные к телеграфным столбам. Утро еще дремало в одном из переулков в Сололаках, тень лежала на серых от времени деревянных невысоких домах.

В одном из таких домов были распахнуты на втором этаже маленькие окна, и за ними спала Маргарита, прикрыв глаза рыжеватыми ресницами. В общем, утро было бы действительно самым обыкновенным, если не знать, что это было утро дня рождения Нико Пиросманишвили и если бы именно в это утро в узком переулке в Сололаках не появились арбы с редким и легким грузом.

Арбы были доверху нагружены срезанными обрызганными водой цветами. От этого казалось, что цветы покрыты сотнями крошечных радуг. Арбы остановились около дома Маргариты. Аробщики, вполголоса переговариваясь, начали снимать охапки цветов и сваливать их на тротуар и мостовую у порога. Казалось, арбы свозили сюда цветы не только со всего Тифлиса, но и со всей Грузии.

Смех детей и возгласы хозяек разбудили Маргариту. Она села на постели и вздохнула. Целые озера запахов - освежающих, ласковых, ярких и нежных, радостных и печальных - наполнили воздух. Взволнованная Маргарита, еще ничего не понимая, быстро оделась. Она надела свое самое лучшее, самое богатое платье и тяжелые браслеты, прибрала свои бронзовые волосы и, одеваясь, улыбалась, сама не зная чему. Она догадывалась, что этот праздник устроен для нее. Но кем? И по какому случаю?
В это время единственный человек, худой и бледный, решился переступить границу цветов и медленно пошел по цветам к дому Маргариты. Толпа узнала его и замолчала. Это был нищий художник Нико Пиросманишвили. Где он только взял столько денег, чтобы купить эти сугробы цветов? Столько денег! Он шел к дому Маргариты, прикасаясь рукой к стенам. Все видели, как навстречу ему выбежала из дома Маргарита - еще никогда никто не видел ее в таком блеске красоты, - обняла Пиросмани за худые, больные плечи и прижалась к его старому чекменю и впервые крепко поцеловала Нико в губы. Поцеловала перед лицом солнца, неба и простых людей.
Некоторые люди отворачивались, чтобы скрыть слезы. Люди думали, что большая любовь всегда найдет дорогу к любимому, хотя бы и холодному сердцу. Любовь Нико не покорила Маргариту. Так, по крайней мере, считали все. Но все же нельзя было понять, действительно ли это так? Сам Нико не мог сказать этого. Вскоре Маргарита нашла себе богатого возлюбленного и сбежала с ним из Тифлиса.

Портрет актрисы Маргариты - свидетель прекрасной любви. Белое лицо, белое платье, трогательно раскинутые руки, букет белых цветов - и положенные к ногам актрисы белые слова… «Белым я прощаю», - говорил Пиросмани.

Николай окончательно порвал с лавкой и стал бродячим живописцем. Его фамилию все чаще произносили коротко - Пиросмани. Димитра назначил своему компаньону пенсион - рубль в день, но не всегда Нико приходил за деньгами. Не раз ему предлагали кров, постоянную работу, но Нико всегда отказывался.
Наконец, Пиросмани придумал удачный, как ему казалось, выход. Он начал писать яркие вывески для духанов за несколько обедов с вином и несколько ужинов. Часть заработка он брал деньгами, чтобы покупать краски и платить за ночлег. Работал он необыкновенно быстро - несколько часов уходило у Нико на обычные картины и два-три дня на большие работы. Это сейчас его картины стоят миллионы, а при жизни художник получал за свой труд смехотворно мало.

Чаще с ним расплачивались вином и хлебом. «Жизнь коротка, как ослиный хвост», - любил повторять художник и работал, работал, работал… Он написал около 2000 картин, из которых уцелело не более 300. Что-то неблагодарные владельцы выбросили, что-то сгорело в пожаре революции, какие-то картины просто закрасили.
Пиросмани пытались помочь несколько российских художников, в частности, братья Зданевичи. Но в Москве живопись бедного грузинского художника поняли далеко не все. К тому же подобные картины могли вполне создавать учащиеся художественной школы. Словом, счастливый лотерейный билет так и остался непредъявленным суровой Судьбе.
Пиросмани брался за любую работу.

Если мы не будем работать над низшим, то как сумеем сделать высшее?
И одинаково вдохновенно рисовал вывески и портреты, афиши и натюрморты, терпеливо выполняя волю заказчиков.

Мне говорят - нарисуй зайца . Я думаю, зачем тут заяц, но из уважения рисую.

Последние полтора года художник все время болел, все духаны разорялись, в городе началась революционная смута, и он остался без средств к существованию. Общество грузинских художников решило помочь Пиросмани, но найти его следы не удалось

5 мая 1918 года, 96 лет назад, в одной из больниц для бедняков в Тбилиси умирал бедный художник. Днем раньше его соседи, осознав, что Нико не появляется на людях вот уже неделю, собрались вместе и выставили дверь в каморке, где он обитал. 56-летний «маляр», как называли его друзья, лежал в глубоком голодном обмороке. У него не было уж сил и глаза открыть.

Почему же ты не обратился к нам? Не позвал кого-то? - схватились за седые головы добрые люди. - Мы бы не дали тебе умирать таким жестоким способом!

О, это же наш Нико! - пояснил кто-то из самых близкий друзей. - Никогда и никому бы он не признался, что в его доме нет и крошки хлеба…

Умирающего отвезли в больницу, надеясь на чудо. Но чудеса встречаются крайне редко. На следующий день Пиросмани скончался. Документов у него не было, и в больничной книге его записали как неизвестный бедняк, он не был похоронен на кладбище. Где находится могила Пиросмани неизвестно. Перед самой кончиной он на несколько секунд пришел в себя, открыл глаза. Но на слова сил не хватило, и только скупая мужская слеза тихонько сползла на впалую небритую щеку…

Братья Зданевичи по крупицам собрали и написали биографию и книги, посвященные Пиросмани, их имена внесены во все энциклопедии. Они собрали почти все работы Пиросмани, сделанные на клеенках и жестяных вывесках. В музее Тбилиси хранится большинство произведений художника.

В 1969 году состоялась выставка его работ в Париже, в Лувре. Особым вниманием парижан пользовалась картина «Актриса Маргарита». К этой картине ежедневно подходила какая-то немолодая женщина. Продолжалось это до тех пор, пока грузинские художники не заметили, что было нечто общее - в разрезе глаз, в выражении лица, в манере держать себя - между этой постоянной зрительницей и изображенной на картине актрисой. Так Маргарита де Севр, живая, но постаревшая, снова увиделась со своим Пиросмани, сожалея о незабываемых годах своей юности, о великой любви... Она только и сказала с затаенной гордостью собравшимся репортерам: «Не подумайте, что Пиросмани относился к актрисе Маргарите легкомысленно, нет, нет, он любил ее, как истинный рыцарь!».

Бывают в жизни минуты светлые и горькие, мне больше досталось горьких...