И Игорем Новиковым накануне их выставки в Швейцарии. Беседа получилась насыщенная, о восприятии искусства сегодня и вчера, в нашей стране и на западе. Мы решили опубликовать ее для вас в полном варианте, без сокращений.

Расскажите, что за выставка у вас открывается в Цюрихе?

Игорь Новиков: Выставка называется «Русские сезоны» и пройдет с 12 января в галерее Jedlitschka Gallery (Seefeldstrasse 52. CH - 8008 Zürich, Switzerland). Хорошая галерея, в самом центре Цюриха, с просторными светлыми помещениями, большими окнами. Ее хозяин, швейцарец, уже не первый раз делает мои выставки. На выставке будут показаны три художника, я, Таня Назаренко и мой отец, художник Алексей Новиков. Он чаще бывает в Швейцарии, чем в Москве. Много где выставлялся и тоже востребованный художник. От каждого из нас будет по 8-9 работ. К выставке будет выпущен каталог.

Алексей Новиков. Празднование. 42х62 см. х.м. 2000 г.

«Русские сезоны» … вы прямо продолжаете идеи Дягилева, представляете Россию и русское искусство западной публике?

Игорь Новиков: Татьяной больше всего интересуются не столько европейцы, сколько бывшие «наши» в Швейцарии, в Германии, Франции. Европа маленькая и через соц. сети люди из разных уголков интересуются, когда будет выставка Татьяны, можно ли будет увидеть ее саму и т.д. Это не только те, кто эмигрировал в 1990-е, но и, кто уехал недавно. Они знают Татьяну в первую очередь по московской художественной среде. А вот меня и моего отца больше знают швейцарцы. Но, какими бы ни были наши паспорта, мы всегда будем русскими художниками, и наше искусство - это русское искусство. Поэтому, да, данная выставка представляет русское искусство европейцам. Но не все, конечно, а только то, которым именно мы занимаемся.

Игорь, про искусство Татьяны Григорьены мы уже рассказывали в одном из интервью , расскажите, пожалуйста, про ваши картины. Эти люди, это какие-то символы?

Игорь Новиков: Это пиктограммы. Условные знаки. Фантомы. В зависимости от ситуации и от картины, они могут означать разное. Юмор, сострадание, библейские сюжеты, иногда, это политические вещи. Появились они на моих холстах в 80-е гг., в момент перестройки и сначала были красного и черного цвета. Потом стали появляться и другие цвета, белые, зеленые, желтые … Это не дорожные знаки (как некоторые предполагают), а полностью придуманные фигуры - кто-то лезет по лестницам, кто-то летит по небу, кто-то вылазит из земли, идет шеренгой по Москве или по русским пейзажам и так далее.

Игорь Новиков. Goodbye, Russia! 150х200 см. х.м. 2004.

У художников живопись бывает чисто фиксация, у вас же тут очевидное высказывание?

Игорь Новиков: Я стремлюсь создать какое-то напряжение, поставить вопрос и отобразить время, в котором я живу. Я заметил, что иногда события, которые я изображаю на своих картинах становятся пропроческими. Например, картину "Goodbye, Russia!" я нарисовал в 2004 г. Лесоповал - это русский вечный хаос с одиноким уцелевшим медвежонком, который смотрит на наш Кремлевкий некрополь - Мавзолей с встревоженностью, извечным вопросом "Что делать?". Белый цвет трех фигур олицетворял цвет пробуждающейся революции. Другая моя работа, "Московская жара", 2009 года. Не ведая о грядущем укранском расколе, я нарисовал тушение пожара, на фоне Флага Украины наших двуглавых Орлов с лейками.

Московская жара. 140х190 см. х.м. 2009 г.

Моя жена Татьяна, чем гениальный художник и знаменитый? Тем, что она отразила свое время. Я считаю, это главная задача художника. Чем мы и занимаемся. Чем индивидуальнее ты это делаешь, чем больше имеешь в искусстве «свое лицо», тем больше ты Художник. А не просто ремесленник, который, не вкладывая никакой индивидуальности, рисует пейзаж, церковь, водопад, лес и так далее, которые уже сто раз писались. Художник должен иметь свой мир, в котором живет сам, и куда приглашает зрителя. И когда мы видим этот образный мир, то сразу считываем, это вот Татьяна Назаренко, а это Наталья Нестерова, вот Целков и так далее. Это говорит о том, гениальный это художник или нет.

Просто писать пейзажи и этюды, делать фотографии и т.д. - это несерьезно. Задача художника изобразить, создать новый образный мир.А получилось у нас или нет, покажет время.

На сто процентов с вами согласна, что «инакость» делает художника. Но в нашей стране, «инакость» всегда особенно искоренялась.

Игорь Новиков: В художественной среде вообще распространенно, что художники суетятся, чтобы во время кого надо пригласить, налить стакан вина, договориться, сделать умное лицо, быть членом разных советов и комиссий, партий. Бегают за разными званиями медалями, орденами. Мне это напоминает бесовщину.

Кстати, с Татьяной Григорьевной понятно, а у вас то звания тоже имеются?

Игорь Новиков: Я являюсь почетным членом российской Академии художеств. Скрывать не буду, я рад и благодарен Академии. Мне, конечно, было стыдно это звание получать. Я то помню Академию еще по Суриковскому институту, где я учился в мастерских Ю. Королева. Е. Салахова…... Конечно, не все там были исключительно выдающимися художниками, но для нас академики были очень уважаемыми старичками, в очках, в серо-черных пиджачочках. Их было не более пятидесяти человек. В Академии была такая тишина, что нами она воспринималась как Храм искусств, эзотерика, какой то закрытый орден. А сейчас, конечно, это уже не совсем то. Иногда глянешь, кто там в Академии есть, и возникает большой вопрос и удивление.

Вы упомянули Суриковский институт, это было вашей почвой? Вы оттуда выросли как художник?

Игорь Новиков: Начнем с того, что мой отец художник. Конечно, как все дети, я тоже что-то рисовал с самого начала. В итоге сложилось, что тоже стал художником. Хотя отец не очень был рад. Конечно, и в те времена жизнь художника была не сахар, но в советское время мы были обласканы хоть немножко властью, выдавались мастерские, еще что-то. Сейчас ты должен сам выжить / заработать / купить / снять, как хочешь, так и вертись. Быть художником сегодня, все чаще напоминает какую-то клоунаду.

Подождите, но ваше творчество, то властью вряд ли было бы обласканным …

Игорь Новиков: Конечно нет. Многие работы ставились к стенке. Нельзя было все показывать. Например, небо с Таниной картины.

Такое синее небо нельзя было писать в 80-е годы.

Татьяна Назаренко. Женская компания. 150х120 см. х.м. 2007.

Потому что была масса других художников, Папикян, там еще кто-то, которые бы орали, топали: «Как это так, должны быть облака, должно быть сфумато!» Сейчас в это сложно поверить. Как в Попкова , например, летела масса шишек и так далее. Уже сам по себе цвет мог раздражать многих. В те времена тоже было не просто.

Когда я учился в институте (все-таки в Москве было лучше, чем в Ленинграде, Суриковский всегда был более «левый», более свободный), но все равно, когда многие педагоги видели мое синее небо или зеленую землю, что я иногда делал, хватались за голову. Рисунки у меня были хорошие, я старался, все же это Суриковский институт. Школа Репина, Сурикова, я пытался соответствовать. А насчет композиции мне казалось, что я могу выразить свое видение, чувства. Я то думал всегда, что композиция - это свобода. Что ты можешь смело показать так, как считаешь нужным. Когда эти синие, красные, оранжевые цвета, которых много было на моих картинах, видел Бондренко Павел Иванович, в то время ректор, то он топал ногами, кричал: «Как же так? Да, как ты смеешь!» Суриковский институт относился к Ждановскому райкому партии, помню была одна женщина, первый секретарь района, которая приезжала на все просмотры. Поэтому, когда видели «леваков», то исключали из института. Меня, например, исключали дважды, пришлось переводиться в другие мастерские, за то, что я чуть-чуть не так видел цвет или форму, сюжеты - это было печально.

Тогда были одни претензии и сложности, а сейчас появились другие...

Игорь Новиков: Да. Сейчас ведь тоже нет свободы особой. Стали вот говорить, что нельзя показывать обнаженную натуру. Это же смешно.

Мы ездим во все музеи мира и видим там обнаженную натуру. Никому не приходит в здоровую голову, воспринимать это порнографией, растлением или еще чем-либо, кроме искусства.

Таня Назаренко: На этой неделе у меня брали работу на выставку в Академию. А я не могла найти нужную работу, которую уже напечатали в каталоге. И предложила другую, тоже красную, а там две девушки, которые ногами играют головой мужчины. Мне говорят: «Татьяна Григорьевна, ну вы понимаете, а вдруг придет кто-нибудь из Министерства культуры, и не понравится работа?».

Причем тут понравится ли кому-то из Министерства? Мы иногда забываем в каком мире мы живем, и как быстро все может измениться.

Татьяна Назаренко. Игра. 120х80 см. х.м.

Я счастлива, что ушла из Суриковского института и могу теперь свободно ездить путешествовать. Дело не только в мелочах, но в главном, теперь студенты института должны знать, как исполнить определенную идею и не более того. Суриковский и Репинский всегда были институтами Творцов. Сегодня, это изменилось. Это теперь больше какой-то институт ремесленников напоминает, чем институт творческих людей, художников. А что делает церковь? Пиотровский недавно верно сказал, что театральные постановки могут судить только театральные критики, а не церковь и даже не зрители. А не будет Пиотровского, который вступается за искусство, будет какой-нибудь его зам, который этого делать не будет.

Игорь Новиков: Мне кажется, что в Москве, в России духовность заканчивается постепенно и окончательно. Духовность, которая была присуща ей в советский и особенно в до советский период. С наступлением советского бандитского капитализма и церковной революции, культура в России приходит окончательно в тупик и деградацию.

Я в своих произведениях не смеюсь ни над Россией, ни над Западом. Наоборот, мне печально. Массовое одурачивание людей происходит и там, и там. Но у нас в большей степени. Обидно, что Россия - богатейшая страна в мире, у которой есть столько природных богатств, нефти, земли и так далее, но в отличие от, например, Норвегии, где 50% принадлежит норвежцам, или в Саудовской Аравии, где человек уже рождается миллионером, у нас большая часть населения живет в нищете и разрухе, влача скудный образ жизни.

Игорь Новиков. Вечерний звон. 95х130 см. х.м.

Игорь, но вы находитесь на 28 строчке рейтинга "50 самых дорогих ныне живущих российских художников" газеты The Arts Newspaper Russia. Как вы этого достигли и как стали гражданином Швейцарии?

Игорь Новиков: В конце 80-х было уже попроще договориться насчет мастерской, и вот я получил под мастерские дом на Фурманном переулке. Он был под выселение и, кажется, за 200 рублей нам его отдали, "делайте что хотите". Жильцы выезжали, а художественная колония разрасталась. В 1989 году на нашу выставку приехали иностранцы и решили ее показать в Варшаве, выпустили каталог. Потом она отправилась в музей города Мартиньи в Швейцарии. Мы поехали на открытие, и там я подписал контракт с галеристами. Позже получил стипендию ЮНЕСКО. Получается, что с 1990-го года я живу на Западе, хотя конечно с Россией связь я тоже никогда не терял.. В 1993 году была персональная моя выставка в Третьяковской галерее. Но здесь меня знают меньше, чем в Европе, где мои работы, мои пиктограммы узнают. В общем, за эти годы, как-то сформировалась ценность работ. Много было выставок, разных каталогов, цены росли постепенно.

Москва послезавтра. 155х200.см. х.м. 1989. Данная серия работ находится в собрании Третьяковской галереи.

Нас с Татьяной какое-то время не было в России и сейчас, когда мы с экрана телевизора услышали, что стране надо поддержать Алеппо, отстроить все эти руины, нам не понятно, когда вся наша страна в руинах, о чем может идти речь? Ни одного музея государством не было построено. Но только вот разве что, Ельцин центр.

Татьяна Назаренко: Ты знаешь, это очень казусная концепция «Ельцин дал свободу». Из рук Ельцина в свое время лично получили государственные премии я и Наташа Нестерова. Мы получили свободу. Никогда в жизни я бы не получила государственную премию, если бы не Ельцин. Ни до него, ни сейчас. Я помню тогда за меня голосовал Бажанов, а другой кандидатурой был Виктор Иванов, который по всем правилам должен был, как такой наш великий реалист, получить эту премию. Я его безумно уважаю, но то, что премию дали мне, было возможно только в Ельцинское время. Но почему-то никому в голову даже не пришло попросить мои работы или Наташи Нестеровой на выставку в Ельцин центре. Я узнала обо всем этом только из СМИ, увидев, как все Путин, Медведев, Наина Ельцина и другие художники снялись на фоне картины Эрика Булатова ”Свобода”.

Игорь Новиков: В нашей стране культура не поддерживается государством. Во всяком случае, то искусство которое делаем мы, власти не интересно.

Власть любит то, что им весело и понятно, театр там, эстрада, кино, на худой конец.

Игорь Новиков. Большой Стриптиз. 140х190 см. 1994

Искусство власть не веселит, под него не особенно расслабишься, не потанцуешь, не споешь в кароке. Культура в их понимании - это развлечение, послушать песни "под фанеру" на своей вилле в Лугано или в Монте-Карло, на худой конец на Рублевке или Сочи-Плесе. Ходил я по этим театрам, десятки сотен их в России и особенно в Москве, отстроенные под народных артистов и так далее, они все блестят, они все в мраморе. А мы то, художники, зачем им нужны?

Татьяна Назаренко: Мне не интересно, когда искусство - момент развлечения.

Развлечение - это прекрасно, но я не могу с этим согласиться. Искусство - это не только развлечение, это познание мира.

Татьяна Назаренко . Мясники. 140х170 см. х.м. Московский музей современного искусства.

Музей современного искусства был создан Зурабом Церетелли огромнейшими битвами, боями и собственным влиянием. Академию художеств отрезали от всех институтов и от всех бюджетов. Закупок современного искусства государством не проводится. Многие вещи, это я знаю по себе лично, были закуплены в Московский музей современного искусства лично из кармана Зураба Константиновича, за что я ему очень благодарна.

Искусство вынесено за большие рамки. Все дальше и дальше. В 1990-е были левые, правые, было много замечательных выставок, действительно, свободы действий. Манеж сейчас отобрали, отдали актуальному искусству.

Татьяна Назаренко: Прекрасно, уличное искусство.

Но изобразительное искусство сейчас не востребовано. Станковое искусство, я имею в виду.

Татьяна Назаренко. Большая компания. 360х100. см. х.м. 2013.

В Пушкинском в том году была выставка Пивоваров и Кранахи. Станковая живопись, пожалуйста. Он специально создал серию работ.

Татьяна Назаренко: Да, последнее время идут эти «адекдотические выставки»: Пивоваров-Кранахи, Гутов-Рембрандт. Все ходят с умным видом, ищут в железках Гутова близость к Рембрандту. Против Гутова я ничего не имею, он мне симпатичный художник, только если бы не сравнение с Рембрандтом. На мой взгляд, это анекдотично.

То есть вы против современного искусства в классическом музее?

Татьяна Назаренко: Нет, я считаю, что актуальное искусство сейчас завоевывает все больше места.

Игорь Новиков: Один раз Бойс принес мусор в музей в 1950-х годах. Его кстати хотели за это выгнать из Германии, лишить гражданства. Но один раз это интересно, мусор в музее. Или у нас в Швейцарии один голый бегает по музеям, и вот семь музеев ждут, когда же он у них пробежит по залам. Или, так называемая, "художница" принесла свою грязную, не заправленную кровать , с трусами, водкой, презервативами на биеннале в Венецию, потом ее показывали многие музеи. Ну и что это такое? Это театр, это акция, но это не изобразительное искусство. Выставлять золотые унитазы, бегущие строчки, телевизионные экраны, случайные фотографии, фрагменты нашей повседневной жизни... Цирк, балаган, шапито, я не знаю как это назвать, но не изобразительное искусство.

Разные люди, разные вкусы, я не спорю. Я не против концептуального искусства. Но мне кажется, мир стал в этом плане однобок. Идет мощный крен в сторону актуального, концептуального искусства не только в России, во всем мире. А где демократия? Есть и другие видения мира, в котором мы живем. Почему говорят, что актуальная инсталляция - это искусство, а живопись - не искусство?

Погодите, но никто же не подвергает сомнению, что то, что вы и Татьяна делаете - это искусство.

Игорь Новиков: Нет, конечно. Я не о себе в данном случае беспокоюсь. Я говорю вообще, про живопись, традиционные медиа. Мне жалко, что многие люди не видят вещи интересные, которые происходят в Москве и в других городах.

Есть одно искусство - концептуальное, а есть и другое. Понятно, если речь идет о частной галерее, то право галериста выставлять то, что он считает нужным. А когда речь идет о государственных музеях и выставочных площадках, то разное искусство имеет право быть там представленным. Бюджет живет за счет налогоплательщиков. У нас в Швейцарии мнение налогоплательщиков, мнение разных групп людей, очень сильно учитывается. К нему прислушиваются. Проводятся опросы, дебаты, голосования и все споры решаются на государственном уровне. Конечно, и в Швейцарии приоритет в сторону концептуального искусства. Но дебаты идут.

Кто-то говорит, зачем нам Кандинский, Миро, когда это все уже было? Но и Бойс, понимаете, это тоже ведь уже было?

Игорь Новиков. Валя. 80х80см. х.м.2014.

И потом куда девать эти интсталяции из мусора и тому подобное, где их хранить? А за них ведь отдали большие деньги, они получили гранты. Многие современные актуальные художники, я считаю, «засоряют эфир». Они держатся сворой, своей энергичностью пропагандируют эти вещи свои, только сбивают с толку людей. Утверждаются, «втискиваясь» со своими проектами в государственные музеи. Потом бегают по миру и кричат «Мы в музее, мы на биеннале!».

Но кому это нужно? На аукционах , кстати, этого безобразия нет. На аукционах продается хорошее искусство. Изобразительное искусство. Людям, тем кто покупает, эта ерунда не нужна. Возьмите того же Кабакова, ведь и он вернулся к живописи. А уж рисовать то он умеет, у него и образование хорошее.

Татьяна Назаренко: В Нью-Йорке люди ходят в Метрополитэн, в МОМА, смотреть искусство.

Погодите, но вы ведь Таня, вы же делали инсталляции. Не только же живописью теперь в искусстве жить. У вас кто-то из актуальных художников, не живописцев вызывает симпатию, интерес?

Выставка "Исчезающая реальность" Татьяны Назаренко в Мраморном дворце ГРМ.2006 г.

Татьяна Назаренко: Я люблю видео-инсталляции. Видео-арт. Это интересно. Но, я хочу сказать, что это другое искусство . Вот у Свибловой, замечательный великолепный музей, но это медиа - другое искусство. В театре, в музыке, есть градации, но только почему-то в искусстве, эти градации стирают. Если это называют изобразительным искусством, но на мой взгляд это нечто иное. Из современных актуальных художников, не знаю может быть мы с Игорем не сойдемся, ну мне вот нравятся AES+F. Но опять же, Таня Арзамасова пишет великолепно. Они делают рисунки, пишут и на холстах. Они ставят вопросы.

Художник - это тот, кто делает свои вещи Артистически. Ставит проблемы и решает их художественным способом.

Игорь Новиков: Мне очень понравилась выставка Гелия Коржев . Я, например, для себя открыл его эту серию с демонами, чертями …. Но понимаешь, он - Художник. Это интересно и это всегда будет интересно. А двадцать стаканов или тридцать бутылок, или кровать, принесенная в музей, - это ничто, это пшик. Отставьте это из музея, и никому это не будет интересно. Ни сейчас, ни тем более в будущем. Они рвутся в музеи, чтобы быть рядом с классиками, чтобы придать себе художественности. Но это же видно сразу, человек профессионал или нет.

Почему многие прибежали на Фурман? Потому что это «поперло». Можно было заработать бабки. Первая волна много заработала денег на искусстве. Люди туда ринулись и потому что можно было прославиться, как-то придать себе значимости. Закончилось это в 1993 году. И все, все эти «художники», они пропали. Кто стал на барабане играть, потом глядишь перформансы уже делает, потом стал главным редактором какого-то журнала, другой открыл магазин ботинок. Это не художники, понимаешь? Это случайные люди в искусстве. Они крутятся, вертятся, вместе они тусовка и в этом их сила.

Игорь Новиков. Швейцарские лебеди. 100х140 см. х.м.2011.

Если человек профессионал, художник, это видно, чтобы он ни делал, в какой технике и так далее. Эрик Булатов - он художник. Пивоваров - он художник. Олег Целков, Наталья Нестерова, Янкилевский, Гриша Брускин, Константин Худяков - это, на мой взгляд, гениальные художники.

Татьяна Назаренко: Вот группа Война , мы видели репортаж, когда были в Цюрихе. Уехала семья с тремя детьми, с колясками в Швейцарию. Их всюду выгоняли со скандалами. Они были бездомными. Кому они несчастные в Европе нужны со своими акциями против России?

Есть профессия Художник. Она безумно сложная.

Я всем своим студентам говорила, что это безумно тяжелая профессия. Если вы не можете, не надо. Не надо рожать детей во время учебы и особенно перед дипломом. Очень прошу вас сделать это после. Ну и другие истории я рассказывала, разные, но я предупреждала, что это тяжелая профессия. Если вы рассчитываете, что быть художником - это просто и легко, лучше уходите. Переходите в другую мастерскую, где вас научат рисовать листики винограда, просвечивающие солнцем, но от этого вы не станете художником.

Вообще наша российская действительность накладывает отпечаток на все наше отношение. Российские выставки молодых художников, про которые в Институте говорят: «Какие замечательные выставки!» Однажды на президиуме Академии я сказала, что последняя выставка была чудовищной: "Я только что приехала из Ульяновска, где взрослые художники не могут заплатить за свои мастерские.

"Не могут ничего заработать своим искусством. И что вы готовите нищих, для какой будущей жизни? Они абсолютно никому не нужны!"

Татьяна Назаренко. Русская матрешка. Масло на дереве. 1997 г.

На меня весь Президиум горой попер: «Что вы говорите, Татьяна Григорьевна! У нас все так замечательно».

Интервью: Катя Карцева

Татьяна Назаренко - представительница "официального" искусства?

Татьяна Назаренко (*1944) - "королева Союза художников" в своем интервью рассказывает о нелегкой судьбе "левого" художника во вчерашнем официальном Союзе. Не раз ее работы подвергались цензуре верноподданных чиновников от искусства и снимались с официальных выставок. Считалось, что Назаренко "уродует советских людей". Сегодня, по мнению художницы, возникает опасность новой несвободы. Арт-рынок начинает диктовать художнику, "что и как делать".

Кредо:
"Я все время занимаюсь одним, варьирую одну и ту же тему - тему одиночества. Одиночество представляется мне одной из самых значительных драм человека. В разных работах: в больших исторических полотнах, в портретах или жанровых картинах эта тема многое определяет в моих холстах. Заставить людей задуматься, призвать их к сочувствию - вот главная цель моей работы."

Родилась, живет и работает в Москве.

1968 - окончила Московский Художественный Институт им Сурикова.

1969 - 1972 - работала в мастерских Академии художеств.

1969 - вступила в Союз художников СССР.

С 1966 - участвует в многочисленных выставках, в том числе - зарубежных.

1976 - Первая премия на международном конкурсе молодых живописцев в Софии.

1987 - Серебряная медаль Академии художеств СССР.

1993 - Лауреат Государственной премии Российской Федерации в области литературы и изобразительного искусства.

Первое мое знакомство с творчеством Татьяны Назаренко произошло где-то в середине 1970-х. Я тогда была членом молодежной секции Союза художников. Молодая искусствоведка делилась с нами своими размышлениями о новых тенденциях в советской живописи. Когда на экране появилось изображение картины Назаренко "Партизаны пришли" (1975, Министерство культуры РСФСР), в зале раздались возгласы удивления. Кто-то стал тут же нападать, резко критиковать работу. Ее решение поражало необычностью. Сцена снятия с виселицы замученных представала как снятие с креста на полотнах старых мастеров. И это в стране атеизма. Было очевидно: в искусство пришла яркая индивидуальность, серьезный, ищущий художник. Очень скоро Назаренко станет одним из ведущих художников поколения. На ее долю выпадут награды, похвалы, но и нередко критика и неприятие. Первое впечатление. Какая она маленькая. И в тоже время буквально излучающая энергию. И еще - необычайно яркая синева ее глаз.

Разве я такая маленькая? Я всегда считала себя такой могучей, - смеется художница.

У меня папа - военный, мама - врач. Воспитала меня бабушка, потому что родителям постоянно приходилось жить в разных городах. А я жила с ней в Москве.

Бабушка навсегда останется главным человеком в ее жизни. Когда у Татьяны появится сын, она поможет "поднять" его. Назаренко постоянно будет писать ее. На картине "Утро. Бабушка и Николка" (1972, Дирекция выставок Союза художников) она изображает ее, заботливо оберегающей сон внука. Художница сопоставляет два мира - мудрый и добрый мир старости и беззаботный, когда каждый день праздник и открытие, - детства. Тщательно, любовно выписывает она каждую из бессчисленных морщинок на бабушкином лице и ее печальные и ласковые глаза.

Детство Назаренко было нормальным детством ребенка из "хорошей" семьи. Музыкальная школа. В 11 лет она поступает в художественную школу.

- Родители отнеслись спокойно к выбору Вами профессии художника?

Никак не отнеслись. Поступила в художественную школу, ну, учится и учится. Правда, когда один мой приятель сказал, что художница должна иметь богатого мужа или богатых родителей, это их насторожило. Они очень переживали, что я никогда не буду зарабатывать деньги, придется меня всю жизнь кормить.

Сейчас, после того, как я стала Лауреатом Госпремии, восприняли меня всерьез. Но вообще мама до сих пор иногда говорит, лучше бы ты закончила радиоинститут и была бы нормальным человеком. Так вышло, что татьянин класс в художественной школе оказался необычайно богатым на таланты. Ее однокашннцами и подругами стали Наталья Нестерова, Ирина Старженецкая, Ксения Нечитайло. Каждая из них впоследствии найдет свой неповторимый стиль, мир образов. Сегодня все они -признанные "мастера" искусства 1970-х - 1980-х.

Для Назаренко и художников ее поколения период становления, взросления совпал с замечательным, незабываемым временем - периодом "оттепели." Это было время надежд. Время подлинного оживления и поисков в культуре и искустве. Навсегда запомнились первые встречи с современным западным искусством. В конце 1950-х - начале 1960-х в Москве и Ленинграде состоялись выставки Пабло Пикассо, Фернана Леже, современных американских, английских, французских, бельгийских художников. Тысячные толпы осаждали музеи. Люди занимали очереди с ночи.

Одно из самых сильных впечатлений тех лет, вспоминает Назаренко, -выставка "30 лет МОСХа" . На ней рядом с хорошо знакомым мы увидели такое советское искусство, о существовании которого и не подозревали.

Там были показаны и работы молодых левых членов Союза: Андронова, братьев Никоновых и др. Впоследствии их назовут мастерами "сурового стиля". Тогда она, начинающая художница, и ее подруги еще и представить не могли, что им предстоит продолжить начатую "шестидесятниками" борьбу за дальнейшее обновление и очеловечение советского искусства.

Потом будет учеба в Художественном Институте им. Сурикова. Уже в годы учебы появилось осознание, что отстаивать себя, свое понимание искусства будет нелегко.

- "В школе, а потом в институте существовала определенная двойственность в отношении к своей работе. От нас требовали жизнеподобия в духе передвижников. [...] Вот история того, как я писала диплом. Я взяла тему материнства. Совершенно точно знала, что хотела: в юрте две женщины -молодая и старая - у колыбели с ребенком. Освещенные фигуры, черный фон. Идея "Поклонения волхвов". А. М. Грицай [руководитель мастерской - Н. Ш.] говорил: "Таня, вы не знаете жизни, не знаете счастья материнства. Невозможен при решении такой темы черный фон. Мрак - отрицание. У вас много натурных материалов - следуйте натуре." Я послушалась - получилась работа, которую я бы не так сделала, если б меня не убедили."

В своем стремлении создавать "настоящее" искусство Назаренко, как и многие ищущие художники ее поколения, обращается к традициям классического искусства. Главными ее "учителями" становятся мастера Северного нидерландского Возрождения. Как бы далеко не заходили в своих поисках молодые члены Союза, всегда существовала определенная граница, предел дозволенности: они должны были оставаться в рамках реалистической фигуративной живописи.

- Вы получили академическое образование. Реалистическое искусство - по-настоящему Ваше?

Может, это и не было моим. В то время, когда я училась, мы не знали, что можно работать по-другому.

- Некоторые художники находили в себе смелость порвать с Академией и ее системой. (Я привожу в пример ленинградку Елену Гриценко, успешно окончившую Академию и затем отказавшуюся от карьеры "офиииального" художника и связавшую свою судьбу с андеграундом).

Для этого нужен характер. У меня был главный человек - бабушка, которую я не хотела огорчать. И какие-то вещи - уйти из института и еще что-то - мне и в голову не могли прийти, потому что это было бы крушением бабушкиных устоев. Я была дружна со многими художниками андеграунда, близко общалась с Кабаковым, Булатовым, Васильевым, но не могла себе этого позволить. Кроме того, для реализма у меня было много вариантов.

- Уже первые Ваши работы, появившиеся на выставках, отличались от привычных, традиционных. В этом было сознательное желание не идти по проторенным путям?

Я недавно была в Суриковском институте. Я просто не поверила своим глазам. Само здание обновили, перестроили. Сейчас у нас середина 1990-ых. Там висят в качестве образцов картины, рисунки очень правого крыла Союза. Мне казалось, что они уже давно не существуют. Мы учились у других. Тот же Жилинский. С его помощью мы открывали для себя Возрождение, благоговели перед ним. Это зародило во мне увлечение Босхом, Брейгелем, Мазаччо, Учелло. Их работы являются для меня до сих пор вершиной искусства. До сих пор, когда грустно, что-то не получается, посмотришь, как написано ухо у "каноника" Ван Эйка и сразу хочется сделать что-то похожее.

Мастера "сурового стиля" изображали "обычного человека в обычной среде". Их персонажи проявляли и реализовывали себя в повседневном труде, в социальных контактах. Герой семидесятников менее однозначен, более склонен к рефлексии. Усложняется и сам изобразительный строй. "Открытость" высказывания сменяется иносказанием, метафорой, аллегорией.

С новым героем и этой двуплановостью повествования мы встречаемся в созданных Назаренко в 1970-е групповых портретах ("Мои современники," 1973, Саратовский художественный музей им. Радищева; "Московский вечер", 1978, Третьяковская галерея). Их герои - сама художница и круг ее близких друзей. Ее творчество автобиографично и автопортретно. Ее собственная судьба, судьба близких людей, жизнь ее поколения становятся ведущими темами художницы.

В "Московском вечере" Назаренко воссоздает доверительную творческую атмосферу дружеских посиделок молодых семидесятников. В сумерках, в мастерской сидят несколько художников. "Семиструнный звон гитары" навевает раздумья. За окном - Москва. Вдали виднеются башни и купола храмов Кремля. Из сумрака возникает фигура прекрасной незнакомки в пудреном парике - персонажа одного из известных русских портретов ХVIII века.

В этих работах уже отчетливо проявились основные особенности всегда узнаваемого стиля Назаренко. Бережное, любовное воссоздание примет окружающего мира, сближающее ее творчество с произведениями старых нидерландских мастеров. Гротесковая утрированность персонажей. Здесь сказались уроки Брейгеля, Босха, русского народного "примитива". Критики обвинят художницу в том, что она "уродует советских людей".

- "Мне говорят: люди на ваших картинах - это какой-то гротеск. Я не согласна. Мы всегда преувеличиваем свои достоинства и преуменьшаем недостатки. Просто я вижу людей такими, какие они есть. А это не всегда красиво." Со временем в творчестве Назаренко нарастает тема одиночества, разобщенности, часто соединяющаяся с изображениями общего веселья, собравшихся для застолья друзей художницы, карнавала ("Татьянин день," 1982, частное собрание, Германия; "Карнавал," 1979, Дирекция выставок Союза художников). Карнавалы, маскарады, народные гулянья - один из излюбленных сюжетов "семидесятников". Это некая метафора лицедейства и одновременно разобщенности, одиночества в толпе и поисков контакта с другими.

В свое время вхождение мастеров "сурового стиля" в искусство было непростым, вызывало бурные дебаты. Потом к ним привыкли, их поиски получили "официальное" признание, многие из них стали мэтрами. То же повторилось с наиболее смелыми, талантливыми, ищущими "семидесятниками". Теперь нападки критики стали их уделом. Излюбленными обвинениями стали упреки в "закрытости", "неясности" их работ.

- "Может, быть, если б я на десятилетие раньше родилась, я была бы вместе с Попковым, с Никоновым. И шестидесятые годы были бы для меня самые замечательные. Они были откровенны... Почему неясно с семидесятыми? ... Пафос суровых будней должен был уйти. Это естественная смена. Пришла духовность, закрытость, сочинение... Это и пришло в противовес герою шестидесятых с открытой грудью: "смотрите, какой я!" ... 70-е годы заставили прибегнуть к иносказанию: двусмысленное время, когда вроде бы многое разрешено, и вместе с тем снова, нет, снова все закрыто."

Татьяна Назаренко работает в самых различных жанрах. И почти с самых первых шагов пробует себя в исторической картине. Исторической или тематической картине отводилось в искусстве соцреализма, как до этого в академизме, ведущее место. Показательно, что и в советском искусстве она оставалась привелегией художника-мужчины. Начиная с "Казни народовольцев" (1969-1972, Третьяковская галерея), каждая последующая картина Назаренко на исторический сюжет становится событием. В противовес традиционным историческим полотнам социалистического реализма, являвшим назидательный пример нз "героического" прошлого, историческая картина для Назаренко стала обращенным к зрителю-собеседнику диалогом-размышлением о прошлом и о его нерасторжимой связи с днем сегодняшним, об истории, как вечно повторяющейся трагедии одиночества. Героями художницы являются личности, остро ощутившие несправедливость окружающей действительности, вступившие в борьбу за ее изменение и натолкнувшиеся на стену непонимания. Об этом и ее знаменитый диптих "Пугачев" (1980).

Бунтаря, вожака крестьянского восстания Емельяна Пугачева везут в клетке, в Москву, на казнь. Художница не стремится к реконструкции события. Центральнная сцена напоминает лубки, старинные олеографии. Упрощенный, игрушечный пейзаж, кукольные фигурки солдат в ярких мундирах. Прибегая к этой условности, она подчеркнуто дистанцирует себя и зрителя от происходящего. Это произошло когда-то, давным- давно, говорит художница. Совсем в иной тщательной, напоминающей "обманки" ХVII века манере написана вторая часть. На ней представлены старинные портреты, документы, фолианты, относящиеся к эпохе правления Екатерины II и пугачевского бунта. Это "очевидцы" события. С их помощью каждый может оживить для себя прошлое, приблизиться к нему.

- "Мои историческое картины, конечно же, связаны с днем сегодняшним. "Пугачев" - это история предательства. Оно на каждом шагу. От Пугачева отказапись сподвижники, обрекая его на казнь. Так всегда происходит". Жизнь даже самого "левого" художника, члена Союза, была отягощена неизбежной раздвоенностью. Чтобы быть "видимым", участвовать в выставках, приходилось так или иначе идти на компромиссы.

- Как Вам удавалось оставаться собой и все-таки показывать свои работы?

Я всегда четко разграничивала, что я пишу для себя, что - для выставок. То, что я делала для себя, было без всякой надежды, что я смогу это когда-нибудь показать. Первая выставка, на которой я смогла хоть что-нибудь из этого показать, была в 1975. Пришла комиссия и сняла 3 работы. Я решила, что если они снимут 5 главных работ, тогда я вообще откажусь от участия. Тогда, может быть, моя жизнь пошла бы по-другому. Но они эти 2 работы, программные для меня, оставили. Об этой выставке заговорили... Вообще, все свои работы я показала только в 1989, на своей первой персональной выставке.

При всей "закрытости" семидесятников в их работах нередко ощущается стремление к контакту, готовность раскрыться перед внимательным заинтересованным зрителем. Одной из таких "исповедальных" картин явился триптих Назаренко "Мастерская" (1983, Третьяковская галерея). Художница вводит нас в "лабораторию" своего творчества. В левой части она изобразила себя сидящей спиной к зрителю, погруженной в работу. В центральной части представлен сам процесс рождения картины. Словно из небытия возникают на холсте полупрозрачные фигуры будущих персонажей. На наших глазах материализуются, обретают конкретные черты. Многочисленные находящиеся в мастерской предметы рассказывают о художнице, ее мире, ее пристрастиях. На стене висят слепок с посмертной маски Пушкина, женский портрет Кранаха, и конечно, репродукция с портрета "каноника" Ван Эйка - "главного" учителя Назаренко. На письменном столе - старинные книги, свеча, икона. В правой части изображено раскрытое окно мастерской. На подоконнике - гитара, тюбики краски, флакон растворителя. За окном, как на ладони, видна вечереющая Москва.

- У Вас есть семья, дети. Наверное, было нелегко соединить обе эти роли?

- Конечно, это сложно. С первым мужем я рассталась, потому что он поставил меня перед выбором. Я как раз тогда родила первого ребенка... (тут она вздыхает, потом смеется) Это очень тажело вспоминать. Я в то время занималась в мастерских Академии художеств. Я должна была или сидеть с ребенком, или переехать к бабушке, которая смотрела за ним. Женщине всегда труднее. Я всю жизнь разрывалась между творчеством и детьми. Не раз дети известных писательниц, актрис, художниц впоследствии, в своих мемуарах о них сводят счеты со своими матерями за обездоленное детство, упрекая их в эгоистической сконцентрированности на своем творчестве. На "Автопортрете с сыном" (1977, Министерство культуры) рядом с зарисовывающей что-то в блокнот, целиком поглощенной своим занятием художницей стоит ее старший сын Николка. Мальчик внимательно, с любопытством наблюдает как оживает под ее рукой чистый лист, превращаясь в пейзаж. Но во взгляде сына проскальзывает и ревность. Может, непроизвольно глаз художницы зафиксировал первые ростки назревающего конфликта.

- Ваши дети не чувствовали себя обездоленными?

Ужасно. Недели две назад была передача по телевидению, в которой мои дети давали интервью. Мне все время казалось, что я разрываюсь между работой и детьми, что я им уделяю много времени. Старшему уже 24 года, младшему - 8. Оба они, независимо друг от друга, сказали, что я им уделяю мало внимания. Младший сказал, что его воспитывает бабушка: "А мама у меня замечательный художник, и в основном я бываю у нее на вернисажах. " Вот, такой кошмар. Старший сказал, что он не захотел быть художником, потому что его мать все время проводила в мастерской.

- Получается, если женщина отдает себя целиком творчеству, как бы хорошо она не относилась к детям, они все равно чувствуют себя обделенными

Нет, это не прощается. Они безумно страдают. Я не планировала свою семью. Дети всегда получаются случайно. Второго родила сознательно. И сейчас отрываю много времени от работы, потому что понимаю, искусство делают многие, искусство может обойтись без меня, а он без меня не может обойтись. Но, как выяснилось, ему этого мало.

Начиная с конца 1970-х, в творчестве Назаренко все чаще возникает тема ранимости художника, "обнаженности", беззащитности перед судом ленивой и равнодушной публики и власть имущих. Она уже отчетливо звучит в одном из лучших ее автопортретов - картине "Цветы. Автопортрет" (1979, Третьяковская галерея). Почти все пространство холста занимает букет свежих, золотистых лилий, на стене - репродукция с картины обожествляемого ею Ван Эйка. Художница стоит, прижатая к краю холста, опустив глаза и безвольно раскинув руки, отвернувшись от того, что так ее обычно радует и служит постоянным источником вдохновения.

Эта тема становится лейтмотивом в "Циркачке" (1984). На головокружительной высоте, над крышами домов балансирует "без страховки"одетая только в бикини художница. Внизу аплодируют ее рискованному номеру зрители. Это чиновники из Союза, одетые официально: в темных костюмах, при галстуках. Назаренко наделяет их изображения узнаваемыми портретными чертами. Не зная конкретных обстоятельств, способствовавших появлению этой работы, ее можно было бы вполне рассматривать в кругу связанных с феминистским дискурсом произведений, тематизирующих роль женщины в обществе.

Я все-таки не понимаю с этим феминистским движением. Для меня это чепуха.

- Вашу "Циркачку" вполне можно было бы назвать "феминистской" работой.

У меня счастливо творческая судьба сложилась. Так, я начала довольно рано ездить за границу. И потом, когда тебе вдруг говорят: "Больше ты никуда не поедешь, ничего не увидишь, не будешь выставляться. Вот, тогда я написала "Циркачку". Какой тут феминизм. Я состояла какое-то время членом каких-то женских клубов. Мне неинтересно сидеть с бабами и обсуждать какие-то дела. Y меня так мало времени. У меня дома ребенок. На Западе другая жизнь. Конечно, у них свои проблемы, но они живут гораздо благополучнее. После того, как мы купили дом в деревне, я поняла, что такое русский народ. До этого я этого не знала. Если для сравнения взять Германию, Америку, это совсем другой уровень жизни. Начиная от туалетов, дорог, телевизоров, тряпок. А быт, он определяет сознание. Имея все это, западные женщины могут посидеть, потрепаться, обдумать, выступать ли за свои права или своих детей, или за озеленение, или за свободу сексуальных меньшинств.

- Для меня, например, было очень важно "открытие" забытых писательниц, художниц, которым мы обязаны феминисткам. Ощущение, что у женщин существует традиция в искусстве, придает уверенность.

Я считаю, что женское творчество - это исключение. Это анормальность.

- Но любое творчество, в какой-то степени - анормальность.

Да, в принципе, творчество всегда ненормальность. А женское - в еще большей степени. От этого страдают дети. Ненормально для женщины не иметь детей.

- Если говорить о художницах, писательницах, то им и сегодня гораздо труднее пробиться.

Я никогда не сталкивалась с дискриминацией. Может, только на заре юности, когда хотела попасть в монументальную мастерскую. Мне было сказано, что ее руководитель, Александр Дейнека, не хочет у себя в мастерской иметь девушек. Потом у него училась Елена Романова. Может, это был только слух, и если бы я более настойчиво захотела, может, я туда бы и попала.

- Западные художницы гораздо реже своих коллег попадают на престижньсе выставки, крупные галереи по-прежнему неохотно выставляют работы женщин.

Ну, что - принципиально?

- Нет, скорее, бессознательно.

Конечно, бессознательно. Потому что, как правило, художницы - хуже. Потому что они просто не имеют возможности полностью реализоваться. Я доказываю, что современные художницы ни в чем не уступают своим коллегам. Она соглашается и приходит прямо к феминистскому выводу: - Если создать одинаковые условия, женщины ничем не отличаются от мужчин. Но этого никогда не было. Возвращаясь к теме детей...

- А почему Вы считаете, что воспитание детей - только Ваша задача? Почему мужчина не может принимать в этом такое же участие?

Он абсолютно не может. Когда я родила второго ребенка, я его не то, что хотела. Но у моего мужа не было детей. Он хотел этого ребенка. Я родила в 42 года. Я решила, я рожу ребенка и пусть муж занимается с ним, учит его, поставит на лыжи. Этот бедный ребенок любит только меня. И поэтому я, несчастная 50-летняя женщина, должна рано вставать, делать с ним зарядку, проверять уроки, учить английский, кататься на горных лыжах, на которых я боюсь кататься... Я с большим удовольствием сижу в мастерской, но что делать, он уже появился.

И все-таки, есть у мужчин преимущества. Они физически гораздо сильнее, выносливее.

- Но физический предел есть и у мужчин. Один ставит мировой рекорд по плаванию, а другой играет в шахматы.

Нас воспитывали, что мы не должны быть хуже мужчин, слабее. Поэтому я привыкла, что должна быть наравне. Сама таскать картины, сама набивать холст... Я не могу уступить ни в чем мужчине. Я, например, хочу сидеть с громадными "штуками." Но я не могу чисто физически это поднять.

- А почему обязательно должны бьсть огромные работы?

Но мне хотелось, чтобы не чувствовалось, что я женщина. Я и доказывала, что могу, как любой мужчина, сделать большую вещь, когда, например, писала три на три.

- Значит, у Вас было так или иначе ощущение своей вторичности?

Да, конечно. Я очень увлекалась оружием. Писала картинки с оружием. Мне очень не хотелось уступать в чем-то.

Я вспоминаю, что когда я была членом выставкома, как правило, догадаться, что работа женская, можно было. Может, когда художница не ставила задачу скрыть это. Это не было хуже или лучше. Это было другое. Как правило, небольшие работы, портреты детей, или что-нибудь связанное с игрушками, или натюрморты. Что-то такое, чуть более нежное.

- Наверное потому, что у художниц жизнь несколько другая, по сравнению с их коллегами-мужчинами. Мужчина может себе позволить полностью отрешиться от повседневных забот, от обязанности воспитывать своих детей и целиком отдаться творчеству. Таким образом, все зто сваливается на женские плечи. И социальная ситуация художницы в какой-то мере определяет круг ее тем. Как Вы уже говорили, "быт определяет сознание".

Да, конечно.

- Сегодня у художника появилась свобода, хотя абсолютной свободы, конечно, не существует. Можно делать все, что угодно.

Я в какой-то степени всегда чувствовала себя свободной. У меня было много работ, о которых я точно знала, что они никогда не выйдут из стен мастерской. Сейчас все диктует количество денег. Из одной несвободы попадаешь в другую. Если деньги есть, можно снять любой зал, выставить все, что хочешь. Если их нет - ничего не выставишь. Делать в мастерской могу все, что угодно, но это никому не нужно. Интерес к искусству абсолютно пропал. Может, и раньше его не было, но была какая-то видимость. Если бы сейчас мой ребенок захотел стать художником, я бы била его палкой, говорила: не становись художником... А с первым ребенком, я очень хотела, чтобы он стал художником. Сейчас мы превратились в обслугу. Я лично ощущаю себя обслугой богатых на презентациях, тусовках. Какое-то время в нашем обществе мы были поставлены в такую ненормальную ситуацию, что мы -элита, что мы способны влиять на что-то. Поэты читали перед тысячными аудиториями свои стихи. В кабине грузовика можно было увидеть какие-то приколотые картинки.

- Раньше хорошие книга, фильм, картина -это был глоток свободы. А теперь у людей появились другие ценности и возможности. Они могут путешествовать, покупать. Оказалось, что искусство всем и не нужно, оно, наоборот, мало, кому нужно. Но, может, это только временные процессы.

Я плохой философ, я не знаю, через сколько времени искусство будет интересно людям и насколько интересно. Теперь диктует галерейщик. Они советуют, что и как делать. В любом договоре даже размеры картин оговорены. Потому что у бюргеров такого размера стены. Это должно быть что-то радующее глаз. Мне и муж говорит, надо что-то яркое, продажное.

- Мы с Вами были современниками "оттепели". Росли в это время. Сегодня нам выпало быть свидетелями перестройки. Можно как-то сравнить тогдашнюю атмосферу, ощущения с происходящим на наших глазах сегодня?

Очень многие не выдержали этого испытания: разрешенности всего, поездок и еще чего-то. Мы раньше больше общались, были более откровенны. После искушений, которые принесла перестройка, люди изменились. И, вообщем-то, в какой-то степени я считаю, что они были раньше лучше. Персональная выставка художницы (1989) была показана не только в России, но и на Западе: в Германии, Америке. Она была встречена зарубежной публикой и критикой с большим интересом. За художницей закрепилась слава "Королевы Союза художников". Для некоторых "новых" российских критиков, готовых в борьбе за "актуальное" искусство опять все расчистить и разрушить "до основания", выставка Назаренко явилась одним из поводов свести счеты с семидесятниками. Один из них утверждал: "В целом выставка продемонстрировала историческую исчерпанность живописи "семидесятников", стала своеобразной отходной по их яркому, но преходящему творчеству".

- "Я не ощущаю себя потерянным поколением. Мы успели вкусить свободы в "оттепель". И в брежневское безвременье пытались показывать на выставках то, о чем думали: или прямо, или через аллегории. Мои картины не раз снимали с выставок. "Пугачева" трижды..."

Чрезмерная сосредоточенность на своих обидах и непонятости явилась одной из причин кризиса творчества художницы, затянувшегося на несколько лет. Одна за другой стали появляться картины, все более напоминающие фантасмогории Босха. На них чиновники из Союза и "равнодушная публика" превратились в уродливые существа, полулюдей-полуживотных, терзающих художницу. Однако Назаренко никогда не была человеком равнодушным, сосредоточенным на себе. На ее глазах связанные с перестройкой надежды обернулись инфляцией, обнищанием. На улицах появились старухи, распродающие последний скарб, нищие, бездомные. Она откликнулась на происходящее вокруг своим "Переходом".

Подземный переход в метро - сегодняшнее пристанище бомжей и беженцев. Здесь обитают продавцы газет, цветов, музыканты, нищие, инвалиды. Художница "перенесла" его в залы Центрального Дома художника и столкнула зрителя с менее удачливыми, обездоленными, заставила вглядеться в лица тех, мимо которых он не раз спешил проскользнуть в "нетерпении сердца". И конечно, как и во многих ее работах, среди других персонажей присутствует и сама художница.

Переход - это и сосотояние сегодняшнего постсоветского общества, идущего неизвестно куда, это и новый интересный этап в творческом развитии Назаренко.

Перед нами - скульпто-живопись - вторая реальность, реальность искусства. Художница соблюдает необходимую меру условности и дистанции. При близком рассмотрении фигуры оказываются грубой, раскрашенной фанерой. Их оборотная сторона оставлена необработанной. Сами персонажи изображены с гротескной заостренностью. "Переходные фигуры", по удачному определению одного из критиков.

"Переход" вызвал живой интерес у публики и у "посвященных" и несомненно явился одним из важнейших культурных событий последних лет. Художница вновь подтвердила свое место в искусстве и с очевидностью "доказала", что хоронить семидесятников еще рановато.

В ее "Переходе" вновь отчетливо зазвучал вечный российский вопрос: "Русь, куда несешься ты...", выразились боль художницы и ее надежда...

1 Цнт. по: Лебедева, В. Татьяна Назаренко, М., 1991.
2 Цит. по: Ефимович, Н. "Говорят, я уродую советских людей..."В; "Комсомольская правда," 21 декабря,1991.
3 Цит. по: Лебедева, В. Указ. соч.
4 Цит. по: Ефимович, Н. там же.
5 "Искусство," 1989, Л" 8, 76.
6 Цит. по: Ефимович, Н. там же.

Назаренко Татьяна Григорьевна

Tatyana Nazarenko

(Род. 1944)

Живописец. Занимается художественной фотографией. Портретист, пейзажист, жанрист, мастер исторической картины.

В 1955-1962 училась в Московской средней художественной школе при Московском государственном художественном институте имени В.И.Сурикова, затем в 1962-1968 в Московском государственном художественном институте имени В.И.Сурикова у Д.Д.Жилинского.

В настоящее время преподает в этом же институте.

Лауреат Государственной премии России, действительный член РАХ.

Т.Г.Назаренко является одним из лидеров художественной жизни 1970-х годов. Для творчества ее поколения характерны аналитичность, стремление к многоплановому прочтению смысла произведения, акцент личностной интонации, ирония.

Язык иносказаний был близок многим мастерам этого времени. Назаренко вспоминает: "70-е годы заставили прибегнуть к иносказанию: двусмысленное время, когда вроде бы многое разрешено, и вместе с тем снова нет, снова закрыто".

Особую известность ей принесли картины на исторические темы ("Казнь народовольцев", 1969-1972; "Декабристы", 1978). В них она сочетает документальность, дух свидетельства, исторический взгляд и свое представление о событии.

Интерес к различным этапам истории и культуры, элементы стилизации и прямого цитирования известных произведений - все это сближает искусство Назаренко с эстетикой постмодернизма.

__________________________

Назаренко Татьяна Григорьевна

Заслуженный художник России, лауреат Государственной премии РФ, премии Правительства Москвы, член президиума, действительный член Российской академии художеств, профессор

Родилась 24 июня в Москве. Отец — Назаренко Григорий Николаевич (1910—1990). Мать — Абрамова Нина Николаевна (1920 г. рожд.). Супруг — Жигулин Александр Анатольевич (1951 г. рожд.). Дети: Назаренко Николай Васильевич (1971 г. рожд.), Жигулин Александр Александрович (1987 г. рожд.).

Отец Татьяны Назаренко, фронтовик, кадровый военный, после войны получил назначение на Дальний Восток, и родители уехали. Таня осталась в Москве у бабушки, Анны Семеновны Абрамовой. Ей она показывала сначала школьные отметки, а потом свои рисунки и картины.

А. С. Абрамова была вдовой с 1937 года. Ее муж, Николай Николаевич Абрамов, был незаконно репрессирован и погиб в заключении. Оставшись одна, она работала воспитательницей в детском саду, медсестрой, вырастила и помогла получить высшее образование двум своим дочерям, воспитала внучку Татьяну, а потом помогала растить и ее старшего сына Николая. Бабушка имела в себе бесконечный источник любви, но, кажется, главной ее любовью была все-таки Таня, которая тоже любила ее. Анна Семеновна Абрамова осталась жить в картинах художницы Татьяны Назаренко: "Утро. Бабушка и Николка" (1972), "Портрет А. С. Абрамовой" (1976), "Воспоминания" (1982), "Жизнь" (1983), "Белые колодези. Памяти моей бабушки" (1987).

В 11 лет Татьяна поступила в Московскую художественную школу. Там быстро определился круг друзей: Наталья Нестерова, Ирина Старженецкая, Любовь Решетникова, Ксения Нечитайло — будущие яркие мастера 1970-х годов. Это было время бурное, щедрое, богатое разнообразными событиями культурной жизни, время подъема отечественного искусства, знакомства с выдающимися произведениями отечественной и зарубежной классики XX века, до той поры находившимися под запретом и неведомыми молодежи.

В 1962 году Татьяна Назаренко поступила на живописный факультет Художественного института имени В. И. Сурикова, где ее учителями стали Д. Д. Жилинский, А. М. Грицай, С. Н. Шильников. После окончания института с 1968 по 1972 год она работала в творческой мастерской Академии художеств СССР у Г. М. Коржева.

Искусство Татьяны Назаренко формировалось под влиянием бурных событий 1960-х годов и воспоминаний о трагических событиях 1930-х. В нем соединились полнокровность мироощущения, жизнелюбие, умение переживать будничные события как праздник — и постоянная тревога, позволяющая превращать эти праздники в странные и сложные действа, где все правда — и неправда, где столько же веселья, сколько печали, где много слоев восприятия, много пространств, наложенных одно на другое, где зыбко время, переплетены точность натурных наблюдений и самая безудержная фантазия.

В творчестве Татьяны Назаренко сильно аналитическое начало. В каком бы жанре живописи она ни работала, главное содержание ее картин выражается не только и не столько через сюжет, сколько через общую духовную атмосферу, которая определяет и психологическое состояние героев, и эмоциональную окрашенность пейзажей, предметов, и пластический язык ее искусства. Эта одухотворенность живописи в соединении с аналитически-пристальным подходом к изображаемым явлениям и составляет содержательное своеобразие произведений художницы.

Адекватность времени, глубокая современность — одна из определяющих черт творчества художницы. Назаренко привносит в свои работы нечто неуловимо, но несомненно делающее их порождением наших дней, способа мышления нашего современника. Зритель чувствует время, пульсирующее в ее искусстве.

Эти черты начали проявляться уже в первых самостоятельных работах художницы, в разнонаправленных поисках первых последипломных лет.

В конце учебы в институте, в 1965—1967 годах, Назаренко ездила в Среднюю Азию. Казахстан, Узбекистан, Киргизия на несколько лет определили круг сюжетов ее работ. Среднеазиатские картины Назаренко ("Мать с ребенком", "Материнство", "Самарканд. Двор", "Узбекская свадьба", "Молитва", "Мальчики в Бухаре") отразили ее живые наблюдения. Но не только. В этих работах как будто собрался весь багаж ее ученических приобретений. Но в них уже видно и другое неотъемлемое качество молодой художницы — самобытность. Из-под привычных форм "искусства шестидесятых" в них проглядывает иное содержание. В них все гораздо более зыбко и неоднозначно, они необычайно музыкальны, в них появляются черты примитива: желание снять репрезентацию, внести улыбку, простоту и игру.

И не случайно сразу после среднеазиатской серии Назаренко обращается к темам, значительно более для себя близким. Она пишет картины, где главными героями являются она сама и ее друзья. Жизнь поколения становится предметом ее искусства.

Начало 1970-х годов для Назаренко, как и для большинства художников ее поколения, — время поисков жанра, манеры, темы. Художница пробует свои силы и в примитивистской манере, и в системе строгой неоклассики, пишет полотна романтически-декоративные и игровые. В эти годы ею были написаны такие разные работы, как "Казнь народовольцев" (1969—1972), "Дерево в Новом Афоне" (1969), "Воскресный день в лесу" (1970), "Портрет цирковой актрисы" (1970), "Проводы зимы" (1973), "Новогоднее гуляние" (1973), "Утро. Бабушка и Николка" (1972), "Молодые художники" (1968), "Мои современники" (1973), "Обед" (1970), "Портрет Игоря Купряшина" (1974).

Среди ее героев почти всегда можно встретить собственное изображение — и мера зоркой беспощадности глаза, умение подчеркнуть острохарактерное в ущерб идиллически-благополучному так же сильно в отношении к самой себе, как и к любой другой модели.

Характерны в этом смысле групповые портреты, решенные как жанровые картины ("Студенты", 1969; "Молодые художники", 1968; "Мои современники", 1973; "Туманный день на Шикотане", 1976; "После экзамена", 1976). Их персонажи узнаваемо-портретны, коллизии правдоподобны: праздники молодежи, беседы в мастерской... И вместе с тем в них есть и нечто таинственное, превращающее бытовые сценки в романтические фантазии.

В исторических композициях Татьяны Назаренко отражен взгляд нашего современника на прошедшее. В ее картинах одномоментно присутствует прошлое и настоящее, историческое событие — и наше нынешнее представление о нем. Характерен уже сам подход к решению темы: в исторических полотнах — "Казнь народовольцев", "Партизаны пришли" (1975), "Декабристы. Восстание Черниговского полка" (1978), "Пугачев" (1980) — художница избирает трагедийные, кульминационные моменты, требующие высшего напряжения духовных сил участников действия. Многозначительны здесь тишина, молчание.

Картина Татьяны Назаренко "Казнь народовольцев" появилась на Московской молодежной выставке в 1972 году. Картина была замечена всеми, хотя и не всеми принята. В ней причудливо соединялись приверженность образцам Ренессанса, склонность к обобщенным размышлениям и трагическое чувство уязвимости борцов за свободу, за духовные идеалы перед крушащей безликой силой машины подавления. За картину "Казнь народовольцев" Назаренко была удостоена премии Московского комсомола. В 1976 году ей была присуждена 1-я премия на Международном конкурсе молодых живописцев в Софии (Болгария).

Сострадание, чувство социальной ответственности — в дальнейшем эти качества развивались и крепли в искусстве Татьяны Назаренко, обретая разные, подчас причудливые формы воплощения, переплетаясь с мотивами карнавалов, праздников, гуляний, с романтическими автопортретами, с артистической игрой. И всюду незримо и отчетливо присутствуют тревога, чувство, что за зыбким благополучием наших будней стоят суровые судьбы других поколений, их боль и страдания.

Назаренко любит писать карнавалы. Одна из первых "карнавальных" работ художницы — "Новогоднее гулянье" (1973), в которой она стремится показать внутренний смысл карнавала, гамму разнообразных и достаточно сложных чувств, которые испытывают случайно собравшиеся люди.

С годами игровое начало усиливается в творчестве художницы. Из работ уходит повествовательность, и появляется аллегория. В аллегорическом качестве пользуется и реминисценциями искусства прошлого — будь то почти прямые цитаты из классических произведений, исторические костюмы на наших современниках или присутствие в композициях, посвященных сегодняшнему дню, предметов из прошлого.

Во второй половине 1970-х — начале 1980-х годов Назаренко пишет несколько групповых портретов друзей, собравшихся по праздничному поводу. Это картины "Встреча Нового года" (1976), "Московский вечер" (1978), "Карнавал" (1979), "Татьянин день" (1982), "Сентябрь в Одессе" (1985) и многие другие, а также написанные ранее полотна "Молодые художники" (1968) и "Мои современники" (1974).

Если в ранних групповых портретах Назаренко отчетливо ощущались тишина, сосредоточенность, стремление героев услышать друг друга, прислушаться к истине, то в последующих работах ("Карнавал", "Татьянин день" и др.) царит безудержная стихия карнавала. Экстравагантны костюмы и позы, дух празднества владеет не только людьми, но и предметами. Однако это — праздник без веселья, общение без взаимопонимания и духовной близости. Тема одиночества, столь важная для художницы, причудливо соединяется в ее творчестве с темой карнавала ("Портрет в маскарадном костюме", 1982).

Элементы карнавализации есть и в картинах "Карусель" (1982), и в диптихе "Танец" (1980).

В работах Назаренко звучит стремление к контакту со зрителем, готовность открыть себя внимательному, сочувствующему взгляду. Художница написала несколько работ, где она почти впрямую говорит об исповедальности своего искусства, о том, как больно и трудно показывать себя незащищенной, раскрытой перед судом всеобщего равнодушия ("Цветы. Автопортрет", 1979; "Циркачка", 1984; "Зрители", 1988; "Трапеза", 1992).

Одна из самых необычных картин Татьяны Назаренко — триптих "Мастерская" (1983). Художник представляет зрителю реальную мастерскую, в которой создавались реальные картины ("Татьянин день" и "Карнавал"), и одновременно процесс воплощения своего замысла.

Есть и еще одна форма "исповедальности" в работах Назаренко. В таких произведениях ей не нужна ирония, не требуются пестрые одежды карнавала: здесь воплощается самое близкое, теплое... И почти всегда в этих картинах присутствует образ бабушки: "Утро. Бабушка и Николка", триптих "Жизнь" (1983) и другие. В 1982 году была написана картина "Воспоминания", где художница как бы материализует жизненные ассоциации, возникшие при рассмотрении старых фотографий.

Среди основных работ Татьяны Назаренко также: "Домашний концерт" (1986), диптих "Счастливая старость" (1988), "Маленький оркестр" (1989), "Обломки" (1990), "Памятник истории" (триптих, 1992), "Время" (триптих, 1992), "Безумный мир" (1992), "Заклинание" (1995), "Бездомная" (2001).

Татьяна Назаренко — социальная художница. "Меня всегда интересовали люди, — говорит она. — Я не могу отвернуться, отмахнуться от чужого несчастья. Заставить людей задуматься, призвать их к сочувствию — вот главная цель моей работы". Ярким доказательством тому послужила ее выставка "Переход" (1995—1996) — инсталляция из 120 крашеных фанерных "обманок", выполненных в человеческий рост. На выставке посетителям пришлось остановиться, вглядеться в лица несчастных старух, инвалидов, бродячих музыкантов — всех тех, кого видят ежедневно в подземных переходах, но чаще всего проходят мимо, не задерживая взгляда. Выставка имела большой успех (в дальнейшем ее увидели жители Германии, США, Финляндии), и "Переход" стал для художницы в буквальном смысле переходом к новому этапу в жизни, к новому искусству.

В 1997 году состоялась ее выставка "Мой Париж", где тоже были фигуры из фанеры — гарсоны парижских кафе в длинных белых фартуках, продавцы рыбы... Другая выставка Татьяны Назаренко — "Московский стол" состоялась в том же году в галерее Марата Гельмана, а затем была показана в Государственном Русском музее Санкт-Петербурга в программе выставки "Искусство против географии". В мае — сентябре 2002 года в музее "Кусково" прошла выставка художницы "Я сам обманываться рад..." (Искусство обманки).

Начиная с 1966 года, когда Назаренко впервые показала свои работы на VII Московской молодежной выставке, она постоянно участвует в городских и всероссийских выставках, выставках изобразительного искусства в России и за рубежом. Первые персональные выставки состоялись в Леверкузене (1986), Бремене, Ольденбурге, Одессе, Киеве, Львове (все — 1987). С тех пор персональные выставки художницы прошли в Москве (первая — 1989), Кельне, Вашингтоне, Нью-Йорке, Бостоне, Мадриде, Таллине, Хельсинки и других городах. Работы Татьяны Назаренко хранятся в собраниях Государственной Третьяковской галереи (Москва), Государственного Русского музея (Санкт-Петербург), Национального музея "Женщины в искусстве" (Вашингтон), Национального еврейского музея (Вашингтон), Музея современного искусства (София), Музея современного искусства (Будапешт) и других художественных музеев мира, в частных коллекциях.

Творческие работы Татьяны Назаренко отмечены высокими наградами: Государственной премией РФ (1993), премией Правительства Москвы (1999), серебряной медалью Академии художеств СССР (1985), золотой медалью Российской академии художеств (2005).

Т. Г. Назаренко — заслуженный художник России (2002), с 1997 года — член-корреспондент, с 2001 года — действительный член, член президиума Российской академии художеств; профессор кафедры живописи, руководитель мастерской станковой живописи Московского государственного академического художественного института имени В. И. Сурикова (1998). Член Союза художников с 1969 года.

Живет и работает в Москве.

Родилась 24 июня в Москве. Отец - Назаренко Григорий Николаевич (1910-1990). Мать - Абрамова Нина Николаевна (1920 г. рожд.). Супруг - Жигулин Александр Анатольевич (1951 г. рожд.). Дети: Назаренко Николай Васильевич (1971 г. рожд.), Жигулин Александр Александрович (1987 г. рожд.).

Отец Татьяны Назаренко, фронтовик, кадровый военный, после войны получил назначение на Дальний Восток, и родители уехали. Таня осталась в Москве у бабушки, Анны Семеновны Абрамовой. Ей она показывала сначала школьные отметки, а потом свои рисунки и картины.

А.С. Абрамова была вдовой с 1937 года. Ее муж, Николай Николаевич Абрамов, был незаконно репрессирован и погиб в заключении. Оставшись одна, она работала воспитательницей в детском саду, медсестрой, вырастила и помогла получить высшее образование двум своим дочерям, воспитала внучку Татьяну, а потом помогала растить и ее старшего сына Николая. Бабушка имела в себе бесконечный источник любви, но, кажется, главной ее любовью была все-таки Таня, которая тоже любила ее. Анна Семеновна Абрамова осталась жить в картинах художницы Татьяны Назаренко: "Утро. Бабушка и Николка" (1972), "Портрет А.С. Абрамовой" (1976), "Воспоминания" (1982), "Жизнь" (1983), "Белые колодези. Памяти моей бабушки" (1987).

В 11 лет Татьяна поступила в Московскую художественную школу. Там быстро определился круг друзей: Наталья Нестерова, Ирина Старженецкая, Любовь Решетникова, Ксения Нечитайло - будущие яркие мастера 1970-х годов. Это было время бурное, щедрое, богатое разнообразными событиями культурной жизни, время подъема отечественного искусства, знакомства с выдающимися произведениями отечественной и зарубежной классики ХХ века, до той поры находившимися под запретом и неведомыми молодежи.

В 1962 году Татьяна Назаренко поступила на живописный факультет Художественного института имени В.И. Сурикова, где ее учителями стали Д.Д. Жилинский, А.М. Грицай, С.Н. Шильников. После окончания института с 1968 по 1972 год она работала в творческой мастерской Академии художеств СССР у Г.М. Коржева.

Искусство Татьяны Назаренко формировалось под влиянием бурных событий 1960-х годов и воспоминаний о трагических событиях 1930-х. В нем соединились полнокровность мироощущения, жизнелюбие, умение переживать будничные события как праздник – и постоянная тревога, позволяющая превращать эти праздники в странные и сложные действа, где все правда – и неправда, где столько же веселья, сколько печали, где много слоев восприятия, много пространств, наложенных одно на другое, где зыбко время, переплетены точность натурных наблюдений и самая безудержная фантазия.

В творчестве Татьяны Назаренко сильно аналитическое начало. В каком бы жанре живописи она ни работала, главное содержание ее картин выражается не только и не столько через сюжет, сколько через общую духовную атмосферу, которая определяет и психологическое состояние героев, и эмоциональную окрашенность пейзажей, предметов, и сам пластический язык ее искусства. Эта одухотворенность живописи в соединении с аналитически-пристальным подходом к изображаемым явлениям и составляет содержательное своеобразие произведений художницы.

Адекватность времени, глубокая современность – одна из определяющих черт творчества художницы. Назаренко привносит в свои работы нечто неуловимо, но несомненно делающее их порождением наших дней, способа мышления нашего современника. Зритель чувствует время, пульсирующее в ее искусстве.

Лучшие дня

Эти черты начали проявляться уже в первых самостоятельных работах художницы, в разнонаправленных поисках первых последипломных лет.

В конце учебы в институте, в 1965-67 годах, Назаренко ездила в Среднюю Азию. Казахстан, Узбекистан, Киргизия на несколько лет определили круг сюжетов ее работ. Среднеазиатские картины Назаренко («Мать с ребенком», «Материнство», «Самарканд. Двор», «Узбекская свадьба», «Молитва», «Мальчики в Бухаре») отразили ее живые наблюдения. Но не только. В этих работах как будто собрался весь багаж ее ученических приобретений. Но в них уже видно и другое неотъемлемое качество молодой художницы – самобытность. Из-под привычных форм «искусства шестидесятых» в них проглядывает иное содержание. В них все гораздо более зыбко и неоднозначно, они необычайно музыкальны, в них появляются черты примитива: желание снять репрезентацию, внести улыбку, простоту и игру.

И не случайно сразу после среднеазиатской серии Назаренко обращается к темам, значительно более для себя близким. Она пишет картины, где главными героями являются она сама и ее друзья. Жизнь поколения становится предметом ее искусства.

Начало 1970-х годов для Назаренко, как и для большинства художников ее поколения, - время поисков жанра, манеры, темы. Художница пробует свои силы и в «примитивистской» манере, и в системе строгой неоклассики, пишет полотна романтически-декоративные и игровые. В эти годы ею были написаны такие разные работы, как «Казнь народовольцев» (1969-1972), «Дерево в Новом Афоне» (1969), «Воскресный день в лесу» (1970), «Портрет цирковой актрисы» (1970), «Проводы зимы» (1973), «Новогоднее гуляние» (1973), «Утро. Бабушка и Николка» (1972), «Молодые художники» (1968), «Мои современники» (1973), «Обед» (1970), «Портрет Игоря Купряшина» (1974).

Среди ее героев почти всегда можно встретить собственное изображение – и мера зоркой беспощадности глаза, умение подчеркнуть острохарактерное в ущерб идиллически-благополучному так же сильно в отношении к самой себе, как и к любой другой модели.

Характерны в этом смысле групповые портреты, решенные как жанровые картины («Студенты», 1969; «Молодые художники», 1968; «Мои современники», 1973; «Туманный день на Шикотане», 1976; «После экзамена», 1976). Их персонажи узнаваемо-портретны, коллизии правдоподобны: праздники молодежи, беседы в мастерской… И вместе с тем в них есть и нечто таинственное, превращающее бытовые сценки в романтические фантазии.

В исторических композициях Татьяны Назаренко отражен взгляд нашего современника на прошедшее. В ее картинах одномоментно присутствует прошлое и настоящее, историческое событие – и наше нынешнее представление о нем. Характерен уже сам подход к решению темы: в исторических полотнах – «Казнь народовольцев», «Партизаны пришли» (1975), «Декабристы. Восстание Черниговского полка» (1978), «Пугачев» (1980) – художница избирает трагедийные, кульминационные моменты, требующие высшего напряжения духовных сил участников действия. Многозначительны здесь тишина, молчание.

Картина Татьяны Назаренко «Казнь народовольцев» появилась на Московской молодежной выставке в 1972 году. Картина была замечена всеми – хотя и не всеми принята. В ней причудливо соединялись приверженность образцам Ренессанса, склонность к обобщенным размышлениям и трагическое чувство уязвимости борцов за свободу, за духовные идеалы перед крушащей безликой силой машины подавления. За картину «Казнь народовольцев» Назаренко была удостоена премии Московского комсомола. В 1976 году ей была присуждена I премия на международном конкурсе молодых живописцев в Софии (Болгария).

Сострадание, чувство социальной ответственности – в дальнейшем эти качества развивались и крепли в искусстве Татьяны Назаренко, обретая разные, подчас причудливые формы воплощения, переплетаясь с мотивами карнавалов, праздников, гуляний, с романтическими автопортретами, с артистической игрой. И всюду незримо и отчетливо присутствуют тревога, чувство, что за зыбким благополучием наших будней стоят суровые судьбы других поколений, их боль и страдания.

Назаренко любит писать карнавалы. Одна из первых «карнавальных» работ художницы – «Новогоднее гулянье» (1973), в которой она стремится показать внутренний смысл карнавала, гамму разнообразных и достаточно сложных чувств, которые испытывают случайно собравшиеся люди.

С годами игровое начало усиливается в творчестве художницы. Из работ уходит повествовательность, и появляется аллегория. В аллегорическом качестве пользуется и реминисценциями искусства прошлого – будь то почти прямые цитаты из классических произведений, исторические костюмы на наших современниках или присутствие в композициях, посвященных сегодняшнему дню, предметов из прошлого.

Во второй половине 1970-х – начале 1980-х годов Назаренко пишет несколько групповых портретов друзей, собравшихся по праздничному поводу. Это картины «Встреча Нового года» (1976), «Московский вечер» (1978), «Карнавал» (1979), «Татьянин день» (1982), «Сентябрь в Одессе» (1985) и многие другие, а также написанные ранее полотна «Молодые художники» (1968) и «Мои современники» (1974).

Если в ранних групповых портретах Назаренко отчетливо ощущались тишина, сосредоточенность, стремление героев услышать друг друга, прислушаться к истине, то в последующих работах («Карнавал», «Татьянин день» и др.) царит безудержная стихия карнавала. Экстравагантны костюмы и позы, дух празднества владеет не только людьми, но и предметами. Однако это – праздник без веселья, общение без взаимопонимания и духовной близости. Тема одиночества, столь важная для художницы, причудливо соединяется в ее творчестве с темой карнавала («Портрет в маскарадном костюме», 1982).

Элементы карнавализации есть и в картинах «Карусель» (1982) и диптихе «Танец» (1980).

В работах Назаренко звучит стремление к контакту со зрителем, готовность открыть себя внимательному, сочувствующему взгляду. Художница написала несколько работ, где она почти впрямую говорит об исповедальности своего искусства, о том, как больно и трудно показывать себя незащищенной, раскрытой перед судом всеобщего равнодушия («Цветы. Автопортрет», 1979; «Циркачка», 1984; «Зрители», 1988; «Трапеза», 1992).

Одна из самых необычных картин Татьяны Назаренко – триптих «Мастерская» (1983). Художник представляет зрителю реальную мастерскую, в которой создавались реальные картины («Татьянин день» и «Карнавал»), и одновременно процесс воплощения своего замысла.

Есть и еще одна форма «исповедальности» в работах Назаренко. В таких произведениях ей не нужна ирония, не требуются пестрые одежды карнавала: здесь воплощается самое близкое, теплое… И почти всегда в этих картинах присутствует образ бабушки: «Утро. Бабушка и Николка», триптих «Жизнь» (1983) и другие. В 1982 году была написана картина «Воспоминания», где художница как бы материализует жизненные ассоциации, возникшие при рассмотрении старых фотографий.

Среди основных работ Татьяны Назаренко также: «Домашний концерт» (1986), диптих «Счастливая старость» (1988), «Маленький оркестр» (1989), «Обломки» (1990), «Памятник истории» (триптих, 1992), «Время» (триптих, 1992), «Безумный мир» (1992), «Заклинание» (1995), «Бездомная» (2001).

Татьяна Назаренко – социальная художница. «Меня всегда интересовали люди, - говорит она. - Я не могу отвернуться, отмахнуться от чужого несчастья. Заставить людей задуматься, призвать их к сочувствию – вот главная цель моей работы». Ярким доказательством тому послужила ее выставка «Переход» (1995-96) - инсталляция из 80 крашеных фанерных «обманок», выполненных в человеческий рост. На выставке посетителям пришлось остановиться, вглядеться в лица несчастных старух, инвалидов, бродячих музыкантов – всех тех, кого видят ежедневно в подземных переходах, но чаще всего проходят мимо, не задерживая взгляда. Выставка имела большой успех (в дальнейшем ее увидели жители Германии, США, Финляндии), и «Переход» стал для художницы в буквальном смысле переходом к новому этапу в жизни, к новому искусству.

В 1997 году состоялась ее выставка «Мой Париж», где тоже были фигуры из фанеры - гарсоны парижских кафе в длинных белых фартуках, продавцы рыбы… Другая выставка Татьяны Назаренко «Московский стол» состоялась в том же году в галерее Марата Гельмана, а затем была показана в Государственном Русском музее Санкт-Петербурга в программе выставки «Искусство против географии». В мае-сентябре 2002 года в музее «Кусково» прошла выставка художницы «Я сам обманываться рад…» (Искусство обманки).

Начиная с 1966 года, когда Назаренко впервые показала свои работы на VII Московской молодежной выставке, она постоянно участвует в городских и всероссийских выставках, выставках изобразительного искусства в России и за рубежом. Первые персональные выставки состоялись в Леверкузене (1986), Бремене, Ольденбурге, Одессе, Киеве, Львове (все в 1987 году). С тех пор персональные выставки художницы прошли в Москве (первая - в 1989 году), Кельне, Вашингтоне, Нью-Йорке, Бостоне, Мадриде, Таллине, Хельсинки и других городах. Работы Татьяны Назаренко хранятся в собраниях Государственной Третьяковской галереи (Москва), Государственного Русского музея (Санкт-Петербург), Национального музея «Женщины в искусстве» (Вашингтон), Национального еврейского музея (Вашингтон), Музея современного искусства (София), Музея современного искусства (Будапешт) и других художественных музеев мира, в частных коллекциях.

Творческие работы Татьяны Назаренко отмечены высокими наградами: Государственной премией РФ (1993), премией Правительства Москвы (1999), серебряной медалью Академии художеств СССР (1985).

Т.Г. Назаренко – Заслуженный художник России (2002), с 1997 года – член-корреспондент, с 2001 года - действительный член, член президиума Российской академии художеств; профессор кафедры живописи, руководитель мастерской станковой живописи Московского Государственного академического художественного института имени В.И. Сурикова (1998). Член Союза художников с 1969 года.

Живет и работает в Москве.

заголовок
робокоп 08.03.2008 01:09:26

татьяна назаренко академик.профессор.художник и при всем при этом тварь каких свет не видывал привет тебе жертва сексуального домогательства

"I think, a person must constantly strive for something beautiful, no matter how trite it may sound"
Tatyana Nazarenko

«На мой взгляд, человек должен постоянно стремиться к чему-то прекрасному, как бы банально это не звучало»
Татьяна Назаренко

Nazarenko"s works are characterized by a philosophical sense of time, which is interpreted as a continuous stream. Her painting is distinguished by the breadth of plastics, the variety of artistic means, clear rhythm, decorative color, the conventionality of space, grotesque and the variety of unexpected compositional solutions. The artist is constantly in search of new artistic means, expressiveness and originality of plastics. Many of her works are autobiographical.

Начало творческого пути Татьяны Назаренко приходится на конец шестидесятых – начало семидесятых годов прошлого века. Она дебютировала на выставках в то время, когда «суровый стиль» шестидесятников стал уходить в прошлое. Молодые художники семидесятых широко применяли метафоры, иносказания, притчи, смело прибегали как к пластическому языку классики, так и к художественным приемам и образам самых разных эпох и направлений в искусстве.

Уже ранние работы Татьяны Назаренко «Казнь народовольцев», «Партизаны пришли», «Декабристы», «Пугачев» привлекали внимание своей новой художественной концепцией. Конкретное историческое событие, изображенное с подчеркнутой достоверностью, было обращено в настоящее, раскрывало глубинную связь времен. Творчество Назаренко было направлено против «беспамятства», заставляло вести диалог с прошлым. Сопоставляя прошлое и настоящее, обращаясь к историческим событиям разных эпох, она стремилась раскрыть духовную суть своих героев, выраженную в глубокой патриотичности и высокой гражданственности их мыслей, чувств и поступков.

Для ее картин характерно философское ощущение времени, которое трактуется как непрерывный сплошной поток. Живописные работы Назаренко отличает широта пластики, разнообразие художественных средств, четкий цветовой ритм, декоративность цвета, условность пространства, гротесковость, графичность, разномасштабность и неожиданность композиционных решений.

Ее творчество говорит о постоянном поиске новых художественных средств, максимальной выразительности и неординарности пластики. Многие работы Назаренко автобиографичны. Например, ее "Циркачка", балансирующая на натянутой проволоке над толпой завистников и недоброжелателей.

Назаренко преднамеренно деформирует фигуры и лица людей, уверяя при этом, что она ничего не преувеличивает, все персонажи списаны с натуры и предельно реалистичны.
Американский критик Дональд Куспит назвал реализм Назаренко абсурдистским - по реальности (период развитого социализма), породившей его. Назаренко не чуждается ярлыков, без которых критики не могут обойтись. Наоборот, она с каким-то вызовом называет себя реалистом, словно защищая свое право на этот устаревший и немодный жанр…
Её реализм - примитивистский, носит несколько лубочный характер. Но уж точно он не имеет ничего общего с социалистическим, изображавшим жизнь не такой, какой она есть на самом деле, а такой, какой она должна быть. Может быть, на фоне этих фальшивых залакированных сюжетов и набивших оскомину стереотипов, ее искусство шокирует. Иногда кажется, что она решила взрывать эти стереотипы пародией…

Со временем ее живописные «театры» становились все более драматически-гротескными, включая элементы сюрреалистического «черного юмора» - сквозные символы масок, кукольного театра, людоедства.
С 1996 она часто придавала своим образам трехмёрность, дополняя или заменяя свои полотна комбинациями силуэтных фигур в размер натуры, как бы вышедших из картины в реальный мир - инсталляции: Переход, 1996; Мой Париж, 1997. (Белла Езерская)

Татьяна Назаренко:

Жизнь меняется, искусство приобретает новые формы. Я вот все время была живописцем, а потом увлеклась фанерными фигурами, у меня было две выставки фоторабот... Я хотела продолжать поиски дальше, но, благодаря преподаванию в Суриковском, снова вернулась к живописи. Потому что объяснять, как писать, и не притрагиваться к холсту, чрезвычайно трудно. (цит. по статье Анны Чепурновой «Татьяна Назаренко. В поисках новых форм»).

Биография
Татьяна Григорьевна Назаренко родилась в Москве 24 июня 1944 года
В 1968 году окончила Московский государственный академический художественный институт им. В.И.Сурикова, (педагоги: А.М.Грицай, Д.Д.Жилинский, В.И.Шильников и др.)
С 1969 года член Союза художников СССР
В 1969–1972 годах работала в мастерской Академии художеств СССР под руководством Г.М.Коржева
1975 г. - первая групповая выставка в Москве (Т.Назаренко, О.Лошаков, О.Вуколов, И.Орлов, В.Рожнев)
1987 г. - первые персональные выставки (Киев, Одесса, Львов и за рубежом - Леверкузен (ФРГ)
1989 г. - персональная выставка в ЦДХ (Москва)
В 1998 году становится членом-корреспондентом Российской академии художеств
1999 г. - профессор, руководитель мастерской в МГАХИ им. В.И.Сурикова
В 2001 году становится действительным членом, членом президиума Российской академии художеств
В 2003 году Т.Г.Назаренко присвоено звание «Заслуженный художник России»

Ее картины находятся в собраниях многих музеев России и за рубежом, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Государственном Русском музее и др., а также в галереях и частных собраниях (США, Франции, Италии, Англии, Турции, Германии, Финляндии, Чехии, Польши и др.)