Оценка романа И.С. Тургенева "Отцы и дети" в русской критике (метод кейс-стади). Сочинения Высказывания критиков о отцах и детях тургенева

Процессы, происходящие в литературной среде в 1850-е годы.

Роман И. С. Тургенева «Отцы и дети». Критика романа.

В первой половине 50-х годов происходил процесс консолидации прогрессивной интеллигенции. Лучшие люди объединились в главном для революции вопросе о крепостном праве. В это время Тургенев много работает в журнале «Современник». Считается, что под влиянием В. Г. Белинского Тургенев сделал переход от поэзии к прозе, от романтизма к реализму. После смерти Белинского редактором журнала стал Н. А. Некрасов. Он также привлекает к сотрудничеству Тургенева, который, в свою очередь, привлекает Л. Н. Толстого и А. Н. Островского. Во второй половине 50-х годов происходит процесс дифференциации и расслоения в прогрессивно мыслящих кругах. Появляются разночинцы - люди, не принадлежащие ни к одному из установленных в то время сословий: ни к дворянскому, ни к купеческому, ни к мещанскому, ни к цеховым ремесленникам, ни к крестьянству, а также не имеющие личного дворянства или духовного сана. Тургенев не придавал особого значения происхождению человека, с которым он общался. Некрасов привлекает в «Современник» сначала Н. Г. Чернышевского, затем Н. А. Добролюбова. По мере того как в России начинает складываться революционная ситуация, Тургенев приходит к убеждению, что необходимо отменить крепостное право бескровным путем. Некрасов же выступал за революцию. Так пути Некрасова и Тургенева начали расходиться. Чернышевский в это время опубликовал диссертацию об эстетическом отношении искусства к действительности, которая привела Тургенева в ярость. Диссертация грешила чертами вульгарного материализма:

Чернышевский выдвигал в ней идею о том, что искусство - лишь подражание жизни, лишь слабая копия действительности. Чернышевский недооценивал роль искусства. Тургенев не потерпел вульгарного материализма и назвал работу Чернышевского «мертвечиной». Он считал такое понимание искусства отвратительным, пошлым и глупым, о чем неоднократно высказывался в своих письмах к Л. Толстому, Н. Некрасову, А. Дружинину и Д. Григоровичу.

В одном из писем Некрасову в 1855 году Тургенев писал о подобном отношении к искусству так: «Эта худо скрытая вражда к искусству - везде скверна - а у нас и подавно. Отними у нас этот энтузиазм -после того хоть со света долой беги».

Но Некрасов, Чернышевский и Добролюбов выступали за максимальное сближение искусства и жизни, считали, что искусство должно иметь исключительно дидактический характер. Тургенев рассорился с Чернышевским и Добролюбовым, так как считал, что они обращаются с литературой не как с художественным миром, который существует параллельно с нашим, а как со вспомогательным орудием в борьбе. Тургенев не был сторонником «чистого» искусства (теории «искусства для искусства»), но он все же не мог согласиться с тем, что Чернышевский и Добролюбов рассматривают художественное произведение только как критическую статью, не видя в нем ничего большего. Добролюбов из-за этого считал, что Тургенев не товарищ революционно­демократическому крылу «Современника» и что в решительную минуту Тургенев отступит. В 1860 году Добролюбов опубликовал в «Современнике» критический разбор романа Тургенева «Накануне» - статью «Когда же придет настоящий день?». Тургенев был совершенно не согласен с ключевыми моментами в этой публикации и даже просил Некрасова не печатать ее на страницах журнала. Но статья все же была опубликована. После этого Тургенев окончательно порывает с «Современником».

Вот почему свой новый роман «Отцы и дети» Тургенев печатает в консервативном журнале «Русский вестник», который противостоял «Современнику». Редактор «Русского вестника» М. Н. Катков хотел руками Тургенева выстрелить в адрес революционно-демократического крыла «Современника», поэтому с большой охотой согласился на публикацию в «Русском вестнике» «Отцов и детей». Чтобы удар был ощутимее, Катков выпускает роман с поправками, снижающими образ Базарова.

В конце 1862 года роман вышел отдельной книгой с посвящением памяти Белинского.

Роман считался современниками Тургенева довольно полемичным. До конца 60-х годов XIX века вокруг него шли острые споры. Роман слишком задел за живое, слишком соотносился с самой жизнью, а авторская позиция была достаточно полемична. Тургенева очень огорчала эта ситуация, ему приходилось объясняться по поводу своего произведения. В 1869 году он публикует статью «По поводу «Отцов и детей»», где пишет: «Я замечал холодность, доходившую до негодования, во многих мне близких и симпатических людях; я получал поздравления, чуть не лобызания, от людей противного мне лагеря, от врагов. Меня это конфузило. огорчало; но совесть не упрекала меня: я хорошо знал, что я честно, и не только без предубежденья, но даже с сочувствием отнесся к выведенному мною типу». Тургенев считал, что «вся причина недоразумений» заключается в том, что «базаровский тип не успел пройти чрез постепенные фазисы, через которые обыкновенно проходят литературные типы», как, например, Онегин и Печорин. Автор говорит, что «это многих сбило с толку [.] читателю всегда неловко, им легко овладевает недоумение, даже досада, если автор обращается с изображаемым характером, как с живым существом, то есть видит и выставляет его худые и хорошие стороны, а главное, если он не показывает явной симпатии или антипатии к собственному детищу».

Романом, в конце концов, остались недовольны практически все. «Современник» увидел в нем пасквиль на прогрессивное общество, а консервативное крыло осталось недовольно, так как им казалось, что Тургенев не до конца развенчал образ Базарова. Одним из немногих, кому был по нраву образ главного героя и роман в целом, являлся Д. И. Писарев, который в своей статье «Базаров» (1862) очень хорошо отзывался о романе: «Тургенев - один из лучших людей прошлого поколения; определить, как он смотрит на нас и почему он смотрит на нас так, а не иначе, значит найти причину того разлада, который замечается повсеместно в нашей частной семейной жизни; того разлада, от которого часто гибнут молодые жизни и от которого постоянно кряхтят и охают старички и старушки, не успевающие обработать на свою колодку понятия и поступки своих сыновей и дочерей». В главном герое Писарев видел глубокую личность, обладающую мощной силой и потенциалом. Про таких людей он писал: «Они сознают свое несходство с массой и смело отдаляются от нее поступками, привычками, всем образом жизни. Пойдет ли за ними общество - до этого им нет дела. Они полны собой, своей внутренней жизнью».

». Тургеневу удалось в лице Базарова уловить и изобразить самое животрепещущее явление современной ему жизни, в которой никто еще не успел, как следует, разобраться.

Отцы и дети. Художественный фильм по роману И. С. Тургенева. 1958

Публицисты-консерваторы огульно осуждали всякое проявление «новой жизни», и потому c радостью в неудачнике Базарове увидели строгий суд Тургенева над прогрессивной молодежью и обрадовались этому суду.

Радикальная часть русской журналистики усмотрела в этом «суде» отступничество прогрессивного писателя от своих либеральных убеждений, переход в другой лагерь, – и стала (Антонович) забрасывать Тургенева злобными упреками, доказывая, что роман представляет собою пасквиль на молодое поколение идеализацию «отцов». Впрочем, из лагеря прогрессистов раздавались голоса, которые, игнорируя вопрос об отношении самого Тургенева к его герою, восхваляли Базарова, как совершенное воплощение «лучших сторон» 1860-х годов (Писарев).

Огромное большинство недавних почитателей Тургенева не приняло точки зрения Писарева, а усвоило взгляд Антоновича. Вот почему с этого романа начинается охлаждение в отношениях русского общества к недавнему своему любимцу. «Я замечал холодность, доходившую до негодования во многих мне близких и симпатичных людях, я получал поздравления, чуть не лобзания, от людей противного мне лагеря, от врагов», – говорит Тургенев в заметках по поводу «Отцов и детей».

Не успел роман Тургенева по-явиться в свет, как сразу же началось чрезвычайно активное его обсуждение на страницах печати и просто в разговорах читателей. А. Я. Панаева в своих «Вос-поминаниях» писала: «Я не запомню, чтобы какое-нибудь литературное произведение наделало столько шуму и возбудило столько разговоров, как повесть «Отцы и дети». Они были прочитаны даже такими людьми, которые со школьной скамьи не брали книги в руки».

Споры вокруг романа (Панаева не совсем точно обозначила жанр произведения) сразу приобрели по-истине ожесточенный характер. Тургенев вспоминал: «У меня по поводу «Отцов и детей» составилась довольно любопытная коллекция писем и прочих документов. Сопоставление их не лишено некоторого интереса. В то время как одни обвиняют меня в оскорблении молодого поколения, в отсталости, в мракобесии, извещают меня, что «с хохотом пре-зрения сжигают мои фотографические карточки», — другие, напротив, с негодованием упрекают меня в низкопоклонстве перед самым этим молодым по-колением».

Читатели и критики так и не смогли прийти к единому мнению: какова же была позиция самого автора, на чьей он стороне — «отцов» или «детей»? От него требовали определенного, точного, однознач-ного ответа. А так как такой ответ не лежал «на поверхности», то и доставалось больше всего са-мому писателю, который не сформулировал своего отношения к изображаемому с желательной опре-деленностью.

В конце концов, все споры сводились к Базаро-ву. «Современник» откликнулся на роман статьей М. А. Антоновича «Асмодей нашего времени». Не-давний разрыв Тургенева с этим журналом был одним из источников убеждения Антоновича в том, что писатель сознательно задумал свое новое произ-ведение как антидемократическое, что он намере-вался нанести удар по наиболее передовым силам России, что он, отстаивая интересы «отцов», просто-напросто оклеветал молодое поколение.

Обращаясь непосредственно к писателю, Антоно-вич восклицал: «...господин Тургенев, вы не умели определить своей задачи; вместо изображения отно-шений между «отцами» и «детьми» вы написали панегирик «отцам» и обличение «детям», да и «де-тей» вы не поняли, и вместо обличения у вас вышла клевета».

В полемическом запале Антонович утверждал, что роман Тургенева слаб даже в чисто художест-венном отношении. Как видно, Антонович не смог (да и не хотел) дать объективную оценку роману Тургенева. Возникает вопрос: резко отрицательное мнение критика выражало лишь его собственную точку зрения или же было отражением позиции всего журнала? Судя по всему, выступление Анто-новича носило программный характер.

Почти одновременно со статьей Антоновича на страницах другого демократического журнала «Рус-ское слово» появилась статья Д. И. Писарева «База-ров». В отличие от критика «Современника», Писа-рев увидел в Базарове отражение наиболее сущест-венных черт демократической молодежи. «Роман Тургенева,— утверждал Писарев,— кроме своей ху-дожественной красоты, замечателен еще тем, что он шевелит ум, наводит на размышления... Именно потому, что весь насквозь проникнут самою полною, самою трогательною искренностью. Все, что напи-сано в последнем романе Тургенева, прочувствовано до последней строки; чувство это прорывается по-мимо воли и сознания самого автора и согревает объективный рассказ».

Пусть даже писатель не испытывает особых сим-патий к своему герою — Писарева это совершенно не смущало. Гораздо важнее то, что настроения и идеи Базарова оказались на удивление близкими и созвучными молодому критику. Восхваляя в турге-невском герое силу, самостоятельность, энергию, Писарев принимал в полюбившемся ему Базарове все — и пренебрежительное отношение к искусству (Писарев и сам так думал), и упрощенные взгляды на духовную жизнь человека, и попытку осмыслить любовь через призму естественно-научных взглядов.

Писарев оказался все же более проницательным критиком, чем Антонович. При всех издержках ему удалось более справедливо оценить объективное зна-чение романа Тургенева, понять, что в романе «От-цы и дети» писатель отдал герою «полную дань своего уважения».

И все же и Антонович, и Писарев подошли к оценке «Отцов и детей» односторонне, хотя и по-разному: один стремился перечеркнуть какое бы то ни было значение романа, другой до такой степени был восхищен Базаровым, что даже сделал его своего рода эталоном при оценке других литера-турных явлений.

Недостаток этих статей заключался, в частности, в том, что в них не была сделана попытка осмыс-лить внутренний трагизм тургеневского героя, то растущее в нем недовольство собою, разлад с самим собой. В письме к Достоев-скому Тургенев с недоумением писал: «...Никто, кажется, не подозревает, что я попытался пред-ставить в нем трагическое лицо — а все толкуют: зачем он так дурен? или зачем он так хорош?» Материал с сайта

Пожалуй, наиболее спокойно и объективно от-несся к тургеневскому роману Н. Н. Страхов. Он писал: «Базаров отворачивается от природы; не ко-рит его за это Тургенев, а только рисует природу во всей красоте. Базаров не дорожит дружбою и отре-кается от родительской любви; не порочит его за это автор, а только изображает дружбу Аркадия к самому Базарову и его счастливую любовь к Кате... Базаров... побежден не лицами и не случайностями жизни, но самою идеею этой жизни».

Долгое время преимущественное внимание обращалось на социально-политическую проблематику произведения, резкое столкновение разночинца с миром дворянства и т. д. Изменилось время, изменились читатели. Перед человечеством возникли новые проблемы. И мы начинаем воспри-нимать тургеневский роман уже с высоты нашего исторического опыта, доставшегося нам очень доро-гой ценой. Нас в большей степени волнует не столько отражение в произведении конкретной исто-рической ситуации, сколько постановка в нем важ-нейших общечеловеческих вопросов, вечность и ак-туальность которых со временем ощущаются особен-но остро.

Роман «Отцы и дети» очень быстро стал известен за границей. Уже в 1863 г. он появился во фран-цузском переводе с предисловием Проспера Мериме. Вскоре роман был издан в Дании, Швеции, Гер-мании, Польше, Северной Америке. Уже в середине XX в. выдающийся немецкий писатель Томас Манн сказал: «Если бы я был сослан на необитаемый ост-ров и мог бы взять с собой лишь шесть книг, то в числе их безусловно были бы "Отцы и дети" Турге-нева».

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• разноуровневые задания по роману отцы и дети
• критика писарева о романе отцы и дети кратко
• писарев о романе отцы и дети цитаты
• высказывания критиков о романе отцы и дети
• структура литературного романа отцы и дети

Которого обычно связывается с произведением "Рудин", опубликованным в 1855 году, - роман, в котором Иван Сергеевич Тургенев возвратился к структуре этого первого своего творения.

Как и в нем, в "Отцах и детях" все сюжетные нити сошлись к одному центру, который образовала фигура Базарова - разночинца-демократа. Она растревожила всех критиков и читателей. Много написали различные критики о романе "Отцы и дети", поскольку произведение вызвало неподдельный интерес и споры. Основные позиции в отношении этого романа мы представим вам в данной статье.

Значимость в понимании произведения

Базаров стал не только сюжетным центром произведения, но и проблемным. От понимания его судьбы и личности зависела во многом оценка всех остальных сторон романа Тургенева: авторской позиции, системы персонажей, различных художественных приемов, использованных в произведении "Отцы и дети". По главам рассмотрели критики этот роман и увидели в нем новый поворот в творчестве Ивана Сергеевича, хотя совершенно разным было понимание ими этапного смысла данного произведения.

За что бранили Тургенева?

Двойственное отношение самого автора к своему герою повлекло за собой порицания и упреки современников. Тургенева жестоко бранили со всех сторон. Критики о романе "Отцы и дети" отзывались в основном негативно. Многие читатели не могли понять мысль автора. Из воспоминаний Анненкова, а также самого Ивана Сергеевича мы узнаем о том, что М.Н. Катков пришел в негодование, ознакомившись с рукописью "Отцы и дети" по главам. Его возмущало то, что главный герой произведения безраздельно господствует и не встречает нигде дельного отпора. Читатели и критики противоположного лагеря также жестоко порицали Ивана Сергеевича за внутренний спор, который он вел с Базаровым в своем романе "Отцы и дети". Содержание его показалось им не вполне демократичным.

Наиболее заметными среди многих других интерпретаций являются статья М.А. Антоновича, опубликованная в "Современнике" ("Асмодей нашего времени"), а также ряд статей, появившихся в журнале "Русское слово" (демократическом), принадлежащих перу Д.И. Писарева: "Мыслящий пролетариат", "Реалисты", "Базаров". о романе "Отцы и дети" представили два противоположных мнения.

Мнение Писарева о главном герое

В отличие от Антоновича, который оценивал Базарова резко отрицательно, Писарев в нем увидел настоящего "героя времени". Этот критик сопоставил данный образ с "новыми людьми", изображенными в Н.Г. Чернышевским.

Тема "отцы и дети" (взаимоотношение поколений) в его статьях вышла на первый план. Высказанные представителями демократического направления разноречивые мнения о восприняты были как "раскол в нигилистах" - факт внутренней полемики, существовавшей в демократическом движении.

Антонович о Базарове

И читателей, и критиков "Отцов и детей" волновали не случайно два вопроса: об авторской позиции и о прототипах образов данного романа. Именно они составляют два полюса, по которым истолковывается и воспринимается любое произведение. По убеждению Антоновича, Тургенев был злонамерен. В толковании Базарова, представленном этим критиком, этот образ является вовсе не списанным "с натуры" лицом, а "злым духом", "асмодеем", который выпущен озлобленным на новое поколение писателем.

В фельетонной манере выдержана статья Антоновича. Критик этот вместо того, чтобы представить объективный разбор произведения, создал на главного героя шарж, подставив Ситникова, "ученика" Базарова, на место своего учителя. Базаров, по мнению Антоновича, является вовсе не художественным обобщением, не зеркалом, в котором отражается Критик считал, что автор романа создал хлесткий фельетон, возражать которому следует в такой же манере. Цель Антоновича - "поссорить" с молодым поколением Тургенева - была достигнута.

Чего не могли простить Тургеневу демократы?

Антонович в подтексте своей несправедливой и грубой статьи упрекал автора в том, что у него получилась фигура, которая является слишком "узнаваемой", так как одним из прототипов ее считается Добролюбов. Журналисты "Современника", кроме того, не могли автору простить разрыва с этим журналом. Роман "Отцы и дети" был опубликован в "Русском вестнике", консервативном издании, что было для них признаком окончательного разрыва Ивана Сергеевича с демократией.

Базаров в "реальной критике"

Писаревым была высказана другая точка зрения по поводу главного героя произведения. Он рассмотрел его не как карикатуру на некоторых лиц, а как представителя складывавшегося в то время нового общественно-идеологического типа. Этого критика меньше всего интересовало отношение самого автора к своему герою, а также различные особенности художественного воплощения данного образа. Писарев истолковал Базарова в духе так называемой реальной критики. Он указал на то, что автор в его изображении был предвзятым, однако сам тип был оценен Писаревым высоко - как "герой времени". В статье под названием "Базаров" говорилось о том, что изображенный в романе главный герой, представленный как "лицо трагическое", - это новый тип, которого не хватало литературе. В дальнейших интерпретациях данного критика Базаров отрывался все больше от самого романа. Например, в статьях "Мыслящий пролетариат" и "Реалисты" именем "Базаров" был назван тип эпохи, разночинец-культуртрегер, по мировоззрению являвшийся близким самому Писареву.

Обвинения в тенденциозности

Объективному, спокойному тону Тургенева в изображении главного героя противоречили обвинения в тенденциозности. "Отцы и дети" - это своеобразная тургеневская "дуэль" с нигилистами и нигилизмом, однако автором были соблюдены все требования "кодекса чести": он с уважением отнесся к противнику, в честном бою "убив" его. Базаров как символ опасных заблуждений, по мнению Ивана Сергеевича, является достойным противником. Глумление и карикатурность изображения, в которых обвиняли автора некоторые критики, им не использовались, поскольку могли дать совершенно противоположный результат, а именно недооценку силы нигилизма, являющейся разрушительной. Нигилисты стремились поставить своих лжекумиров на место "вечных". Тургенев, вспоминая о своей работе над образом Евгения Базарова, писал М.Е. Салтыкову-Щедрину в 1876 году о романе "Отцы и дети", история создания которого интересовала многих, что его не удивляет то, почему для основной части читателей этот герой остался загадкой, ведь сам автор не может вполне представить себе, как написал его. Тургенев говорил, что знает лишь одно: не было в нем тогда никакой тенденции, никакой предвзятости мысли.

Позиция самого Тургенева

Критики о романе "Отцы и дети" отзывались в основном односторонне, давали резкие оценки. Между тем Тургенев, как и в предшествующих своих романах, избегает комментариев, не делает выводов, скрывает намеренно внутренний мир своего героя для того, чтобы не давить на читателей. Конфликт романа "Отцы и дети" отнюдь не находится на поверхности. Столь прямолинейно истолкованная критиком Антоновичем и полностью проигнорированная Писаревым проявляется в композиции сюжета, в характере конфликтов. Именно в них реализована концепция судьбы Базарова, представленная автором произведения "Отцы и дети", образы которого до сих пор вызывают споры различных исследователей.

Евгений в спорах с Павлом Петровичем непоколебим, однако после непростого "испытания любовью" внутренне сломлен. Автор подчеркивает "жестокость", продуманность убеждений этого героя, а также взаимосвязь между собой всех компонентов, составляющих его мировоззрение. Базаров - это максималист, по мнению которого имеет цену любое убеждение, если оно не находится в противоречии с другими. Стоило этому персонажу утратить одно "звено" в "цепочке" мировоззрения - подверглись переоценке и сомнению все другие. В финале это уже "новый" Базаров, являющийся "Гамлетом" среди нигилистов.

ОТЦЫ И ДЕТИ В РУССКОЙ КРИТИКЕ

РОМАН И. С. ТУРГЕНЕВА

“ОТЦЫ И ДЕТИ” В РУССКОЙ КРИТИКЕ

" Отцы и детки " вызвали цельную бурю в мире литературной оценки. После выхода романа возникло огромное количество совсем противоположных по собственному заряду критических отзывов и статей, что непрямо свидетельствовало о простодушии и невинности российской читающей публики.

Критика отнеслась к художественному творению как к публицистической статье, к политическому памфлету, не желая ремонтировать точку зрения создателя. С выходом романа наступает оживленное дискуссия его в печати, которое сходу же получило острый полемический нрав. Почти все российские газеты и журналы откликнулись на возникновение романа. Произведение порождало несогласия как меж идейными соперниками, так и в среде единомышленников, кпримеру, в демократических журналах “Современник” и “Русское слово”. Спор, по существу, шел о типе новейшего революционного деятеля российской летописи.

“Современник” откликнулся на роман статьей М. А. Антоновича “Асмодей нашего времени”. Обстоятельства, связанные с уходом Тургенева из “Современника”, заблаговременно располагали к тому, что роман был оценен критиком негативно.

Антонович увидел в нем панегирик “отцам” и клевету на молодое происхождение.

Кроме такого, утверждалось, что роман чрезвычайно слаб в художественном отношении, что Тургенев, ставивший собственной целью обесчестить Базарова, прибегает к карикатуре, изображая главного богатыря чудовищем “с крошечной головкой и огромным ртом, с малюсеньким лицом и преболыпущим носом”. Антонович пробует охранять от нападок Тургенева дамскую эмансипацию и эстетические взгляды юного поколения, пытаясь обосновать, что “Кукшина не так пуста и ограниченна, как Павел Петрович”. По поводу отречения Базаровым художества

Антонович заявил, что это - чистейшая ересь, что молодое происхождение отрицает лишь “чистое искусство”, к числу представителей которого, истина, причислил Пушкина и самого Тургенева. По понятию Антоновича с первых же страничек, к наибольшему изумлению читающего, им овладевает некого рода скука; но, очевидно, вы этим не смущаетесь и продолжаете декламировать, веря, что далее станет лучше, что создатель войдет в свою роль, что способность поймет родное и непроизвольно увлечет ваше интерес. А меж тем и далее, когда действие романа развертывается перед вами полностью, ваше любопытство не шевелится, ваше эмоция остается нетронутым; чтение производит на вас какое-то неудовлетворительное воспоминание, которое отображается не на чувстве, а что только удивительнее - на уме. Вас обдает каким-то мертвящим морозом; вы не живете с действующими лицами романа, не проникаетесь их жизнью, а начинаете прохладно анализировать с ними, или, поточнее, смотреть за их рассуждениями. Вы забываете, что перед вами лежит роман профессионального живописца, и воображаете, что вы читаете морально-философский тракта, но нехороший и неглубокий, который, не удовлетворяя уму, тем самым производит противное воспоминание и на ваше эмоция. Это указывает, что новое творение Тургенева очень неудовлетворительно в художественном отношении. Тургенев относится к собственным героям, не любимцам его, совсем подругому. Он питает к ним какую-то собственную нелюбовь и вражда, как какбудто они собственно сделали ему какую-нибудь обиду и гадость, и он пытается отмстить им на каждом шагу, как человек собственно оскорбленный; он с внутренним наслаждением ищет в них беспомощности и недочеты, о которых и произносит с плохо скрываемым злорадством и лишь для такого, чтоб унизить богатыря в очах читателей: " посмотрите, мол, какие негодяи мои враги и враги ". Он ребячески довольствуется, когда ему удается уколоть чем-нибудь нелюбимого богатыря, сострить над ним, доставить его в смешном или вульгарном и мерзком облике; любой просчет, любой необдуманный шаг богатыря славно щекочет его самолюбие, вызывает улыбку самодовольствия, обнаруживающего гордое, но мелкое и негуманное рассудок личного преимущества. Эта мстительность доходит до забавного, владеет вид школьных щипков, обнаруживаясь в мелочах и пустяках. Главный герой романа с гордостью и заносчивостью произносит о собственном художестве в картежной забаве; а Тургенев принуждает его непрерывно терять. Потом Тургенев пытается очертить главного богатыря обжорой, который лишь и задумывается о том, как бы покушать и попить, и это снова делается не с добродушием и комизмом, а все с тою же мстительностью и желанием унизить богатыря; Из различных мест романа Тургенева следовательно, что основной герой его человек не глупый, - против, чрезвычайно способный и даровитый, любознательный, старательно занимающийся и немало понимающий; а меж тем в спорах он совсем пропадает, высказывает бессмыслицы и проповедует ахинеи, непростительные самому ограниченному уму. О нравственном нраве и нравственных качествах богатыря и произносить нечего; это не человек, а какое-то страшное вещество, элементарно бес, или, выражаясь наиболее поэтически, асмодей. Он регулярно терпетьнеможет и преследует все, начиная от собственных хороших родителей, которых он вытерпеть не может, и, заканчивая лягушками, которых он разрезает с беспощадною безжалостностью. Никогда ни одно эмоция не закрадывалось в его прохладное сердечко; не следовательно в нем и отпечатка какого-либо увлечения или влечения; самую нелюбовь он отпускает рассчитано, по гранам. И заметьте, этот герой - юный человек, парень! Он представляется каким-то ядовитым созданием, которое отравляет все, к чему ни прикоснется; у него имеется друг, но и его он ненавидит и к нему не владеет ни малейшего расположения; имеется у него последователи, но и их он втомжедухе терпетьнеможет. римлянин имеется не что другое, как жестокая и также разрушительная оценка юного поколения. Во всех современных вопросах, умственных движениях, толках и идеалах, занимающих молодое происхождение, Тургенев не обретает нималейшего значения и дает взятьвтолк, что они водят лишь к разврату, пустоте, прозаической непристойности и цинизму.

Какое мнение разрешено станет вывести из этого романа; кто окажется правым и виноватым, кто ужаснее, а кто лучше - " папы " или " детки "? Такое же одностороннее смысл владеет и роман Тургенева. Извините, Тургенев, вы не умели найти собственной задачки; вместо изображения отношений меж " отцами " и " детьми " вы написали панегирик " папам " и разоблачение " детям "; да и " деток " вы не сообразили, и вместо обличения у вас вышла наговор. Распространителей здоровых мнений меж юным поколением вы желали доставить развратителями юношества, сеятелями раздора и зла, ненавидящими благо, - одним однимсловом, асмодеями. Попытка эта не первая и повторяется очень нередко.

Такая же попытка изготовлена была, некотороеколичество лет тому обратно, в одном романе, который был " явлением, пропущенным нашей оценкой ", поэтому что принадлежал создателю, в то время безвестному и не имевшему той звучной славе, какою он использует сейчас. Этот роман имеется " Асмодей нашего времени ", соч.

Аскоченского, появившийся в свет в 1858 г. Последний роман Тургенева резво напомнил нам этого " Асмодея " своею общею мыслью, своими тенденциями, своими персонами, а в индивидуальности собственным основным богатырем.

В журнале “Русское слово” в 1862 году возникает статья Д. И. Писарева

“Базаров”. Критик отмечает некую пристрастность создателя по отношению к

Базарову, произносит, что в ряде случаев Тургенев “не благоволит к собственному герою”, что он проверяет “невольную антипатию к этому течению мысли”.

Но сплошное мнение о романе объединяется не к этому^. Д. И. Писарев обретает в виде Базарова образный синтез более немаловажных сторон мировоззрения разночинной демократии, изображенных честно, неглядя на начальный план Тургенева. Критик беспрепятственно симпатизирует Базарову, его сильному, честному и грозному нраву. Он считал, что Тургенев сообразил этот новейший для России человеческий тип " так правильно, как не усвоит ни один из наших юных реалистов ". Критическое известие создателя к Базарову воспринимается критиком как амбиция, так как “со стороны виднее плюсы и недостатки”, а “строго опасный взор... в реальную минутку какоказалось плодотворнее, чем голословное восторг или раболепное обожание”. Трагедия Базарова, по понятию Писарева, состоит в том, что для реального дела в реальности нет подходящих критерий, а поэтому, “не имея способности представить нам, как проживает и действует Базаров, И. С.

Тургенев показал нам, как он погибает.

В собственной статье Д. И. Писарев подкрепляет общественную отзывчивость живописца и эстетическую значимость романа: “Новый роман Тургенева дает нам все то, чем мы привыкли восторгаться в его творениях. Художественная обработка безупречно превосходна... А явления эти чрезвычайно недалеки к нам, так недалеки, что все наше молодое происхождение своими стремлениями и идеями может выяснить себя в работающих лицах этого романа”. Еще до истока конкретной полемики Д.

И. Писарев практически предугадывает позицию Антоновича. По поводу сцен с

Ситниковым и Кукшиной он подмечает: “Многие из литературных врагов

“Русского вестника” с ожесточением накинутся на Тургенева за эти сцены”.

Однако Д. И. Писарев уверен, что реальный нигилист, демократ-разночинец так же, как и Базаров, обязан отвергать художество, не воспринимать Пушкина, быть убежденным, что Рафаэль “гроша медного не стоит”. Но для нас принципиально, что

Базаров, погибающий в романе, “воскресает” на крайней страничке писаревской статьи: “Что делать? Жить, покуда живется, имеется сухой хлеб, когда нет ростбифу, быть с дамами, когда невозможно любить даму, а вообщем не мечтать об апельсиновых деревьях и пальмах, когда под ногами снеговые сугробы и прохладные тундры”. Пожалуй, мы можем полагать статью Писарева более броской трактовкой романа в 60-е годы.

В 1862 году, в четвертой книге журнала “Время”, издаваемого Ф. М. и М.

М. Достоевскими, значит увлекательная статья Н. Н. Страхова, которая именуется “И. С. Тургенев. “Отцы и дети”. Страхов уверен, что роман - примечательное Достижение Тургенева-художника. Образ же Базарова аристарх считает очень обычным. “Базаров имеется тип, идеал, явление, возведенное в перл создания”. Некоторые черты базаровского нрава объяснены Страховым поточнее, чем Писаревым, кпримеру, отречение художества. То, что Писарев считал случайным непониманием, объясняемым личным развитием богатыря

(“Он сплеча отрицает вещи, которых не знает или не соображает... ”), Страхов принимал значимой чертой нрава нигилиста: “... Искусство постоянно перемещает в себе нрав примирения, тогда как Базаров совсем не хочет примириться с жизнью. Искусство имеется идеализм, созерцание, отрешение от жизни и почтение идеалам; Базаров же реалист, не наблюдатель, а деятель... ” Однако ежели у Д. И. Писарева Базаров - герой, у которого словечко и дело соединяются в одно единое, то у Страхова нигилист все еще герой

“слова”, пусть с жаждой деятельности, доведенной до последней ступени.

Страхов поймал вневременной значение романа, сумев подняться над идеологическими спорами собственного времени. “Написать роман с прогрессивным и ретроградным курсом - ещё вещица не тяжелая. Тургенев же имел притязания и грубость сотворить роман, имеющий различные направленности; фанат вечной правды, вечной красоты, он имел гордую мишень во временном сориентировать на постоянное и написал роман не прогрессивный и не ретроградный, а, так заявить, всегдашний”, - писал аристарх.

На тургеневский роман откликнулся и свободный аристарх П. В. Анненков.

В собственной статье “Базаров и Обломов” он пробует обосновать, что, неглядя на наружное различие Базарова от Обломова, “зерно заложено одно и то же в обеих натурах ”.

В 1862 году в журнале “Век” значит статья безызвестного создателя

“Нигилист Базаров”. Посвящена она доэтого только разбору личности главного богатыря: “Базаров - нигилист. К той среде, в которой он поставлен, он относится непременно негативно. Дружбы для него не есть: он терпит собственного товарища, как мощный терпит слабого. Родственные дела для него повадка родителей к нему. Любовь он соображает как реалист. На люд глядит с пренебрежением зрелого на небольших ребят. Никакой сферы деятельности не остается для Базарова”. Что же касается нигилизма, безызвестный аристарх заявляет, что отречение Базарова не владеет под собой базы, “для него нет причин”.

Рассмотренные в реферате работы не являются единственными откликами российской общественности на роман Тургенева “Отцы и дети”. Практически любой российский беллетрист и аристарх выложил в той или другой форме родное известие к дилеммам, поднятым в романе. А не это ли является реальным признанием актуальности и значительности творения?
«Отцы и дети»