Отзывы на книгу. Звёздный лёд - Аластер Рейнольдс О книге «Звездный лед» Аластер Рейнольдс

В 2057 году астрономы схватились за сердце. Одна из лун Сатурна, Янус, вдруг сорвалась с гравитационного поводка. Теряя на ходу ледяную оболочку, Янус устремился за пределы Солнечной системы. Самым близким к беглецу объектом оказался "Хохлатый пингвин". Шахтерский корабль, чье предназначение никогда не простиралось дальше добычи и транспортировки кометного льда, был мгновенно наделен чрезвычайными полномочиями и отправился в погоню за удирающей луной. Приблизиться к Янусу означает не только шанс открыть его тайну и прикоснуться к чужеродному разуму и технологиям, но, что не менее важно для владельцев корабля, огромные корпоративные бенефиции. А что важно для команды?.. Пережить сверхурочную. От и до. С бонусами за переработку.
Это будет та еще смена.

Рискованная гонка за инопланетным механизмом, непредвиденная робинзонада, первый контакт - каждая из частей приключения "Хохлатого пингвина" должна прийтись по вкусу любителям жанра.
Аластер Рейнольдс верен себе. Панорамы глубокого космоса и несметный потенциал тайн, хранимых холодными звездами - вот его конек. Зато человечишки и их копошения портят картину. Слишком велика разница в фокусе, и постоянные метания между телескопом и микроскопом не идут на пользу книге. С пространственно-временным размахом, которым любит оперировать Рейнольдс, видеть все тех же людей с теми же проблемами через тысячи, десятки тысяч лет - безрадостная перспектива. Это, конечно, добавляет безнадеги атмосфере, но... Представьте, что наблюдаете за гибелью звезды, и вдруг краем глаза замечаете, как по краю иллюминатора стекает чья-то соплюха (может, и ваша). И тут вы внезапно начинаете думать о драме бактерий, ее населяющих. В общем... Аластер, мы хотим звезды. Неразбавленные.
Персонажи никогда не были причиной любить книги Рейнольдса. Слишком уж явно сквозь кожу проступают конструкции, функционирующие сугубо для исполнения авторского замысла. "Звездный лед" традиционен и в этом. Конфликт двух "альфа-самок" хорош как отправная точка на первых порах, но растягивать его на всю книгу? Неужели весь экипаж может быть так слеп и не замечать его вред для общего дела? Неужели команда - крепкие, закаленные шахтеры - не могла задушить конфликт силой, если уж доводы рассудка бесполезны? Видимо, так. Потому что автору так нужно, чтобы управлять сюжетом.
Аластер Рейнольдс в своем репертуаре: перестать писать ближе к финалу, когда ворох шикарных идей грозит разорвать голову. Что происходит с Аластером Рейнольдсом в момент сочинения/редактуры концовок книг? Этот вопрос мог бы стать темой серьезного исследования и докторской диссертации. За редким исключением его финалы все как на подбор: 1. кульминационное событие проходит фоном/упоминается пост-фактум/остается подвешенным; 2. персонажи начинают вести долгие, бессмысленные диалоги.

"Звездный лед" - типичный Аластер Рейнольдс. Большие идеи, интересный замысел, восхитительная атмосфера, ходульные персонажи и скомканный финал. Знакомые с автором знают, чего ожидать, и не останутся разочарованы.

Аластер Рейнольдс

Звездный лед

У звезд есть свой звездный час – а потом они гаснут.

Alastair Reynolds

Copyright © 2005 by Alastair Reynolds

All rights reserved

© Д. Могилевцев, перевод, 2016

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016

Издательство АЗБУКА®

Аластер Рейнольдс – один из ведущих британских фантастов. Он несколько лет прожил в Голландии, сотрудничая с Европейским центром космических исследований и технологий. Подобно многим писателям, имеющим практический опыт работы в таких «сверхнаучных» областях науки, как астрономия и физика, он тяготеет к «твердой» фантастике. Но при этом его произведения всегда динамичны и насыщены психологизмом – это совершенно реальная борьба за выживание в беспощадной космической среде.

Увиденное Рейнольдсом будущее – это абсолютный холод и кромешная мгла межзвездного пространства, где господствует искусственный разум.

Поклонники добротной научной фантастики не останутся разочарованными.

Научно-фантастическое воображение Рейнольдса не знает себе равных.

Рейнольдс пишет жилистую, мускулистую прозу, в которой напряженное развитие сюжета сочетается с отточенным языком науки. Все это свойственно лучшим образцам постмодернистской космической оперы.

Ее звали Хромис Сон-Трава Шалашник. Стремясь представить свою идею, она проделала долгий путь. Предчувствие неудачи, сидевшее где-то в дальних закоулках сознания, после скачка через головокружительную вереницу световых лет к Новой Дальней Флоренции и приземления на планете-столице, где заседает Конгресс, превратилось в обжигающую нутро ядовитую, злую уверенность: впереди – унизительное страшное поражение. Людей, предрекающих неудачу проекту, хватало всегда – но теперь Хромис впервые подумала, что они могут оказаться правы. Ведь она и сама прекрасно понимала, насколько необычно и дерзко ее предложение.

– Да, сегодня чудесный день для великого дела. – Рядом с ней встал Красноперка Индиго Мамматус.

Они замерли на балконе высоко над слоем туч, плывущих над контрфорсами и садами у нижних склонов башни Конгресса.

– Ты имеешь в виду, для разгрома и унижения?

Красноперка покачал головой и выговорил добродушно:

– Последний день лета. Завтра уже похолодает, станет ветрено. Разве тебе это не кажется добрым предзнаменованием?

– Не могу успокоиться. Боюсь оказаться всеобщим посмешищем.

– Рано или поздно мы все выставляем себя клоунами. При нашей работе это практически неизбежно.

Красноперка и Хромис были политиками и союзниками из разных фракций Конгресса Кольца Линдблада.

Хромис выступала от лица сравнительно малой группировки населенных миров: всего сто тридцать объектов планетного класса, содержащихся в объеме пространства немногим более двадцати одного светового года в поперечнике. Избирательный округ Красноперки находился на краю Кольца и фактически граничил с разрозненными внешними мирами Империи Петли-2. Занимая гораздо большее пространство, он имел лишь четыре десятка объектов планетного класса. С политической точки зрения общего до крайности мало – но зато столь же мало и поводов для ссор.

Женщина провела пальцем по кольцу на правой руке, отслеживая сложный узор переплетающихся линий.

– Думаешь, согласятся? Как-никак, прошло восемнадцать тысяч лет. Требовать от людей, чтобы они сознавали важность события такой давности, – не чересчур ли?

– Весь смысл нашего небольшого начинания в том, чтобы отпраздновать юбилей – девять тысяч лет славного Конгресса, – произнес Красноперка почти без намека на иронию. – Если остальные делегаты не могут пошевелить своими заплывшими извилинами еще немного и вспомнить о произошедшем восемь тысяч лет назад, то на них стоит спустить магистратов.

– Не надо так шутить, – предупредила Хромис мрачно. – Прошло всего четыреста лет с тех пор, как им пришлось отправлять магистратов на Болиголов.

– Да, дело было мутное. Не меньше дюжины смертей. Но, Хромис, я не шучу: если до них не дойдет, я бы лично рекомендовал вызвать полицию.

– Все бы так думали!

– Так пойди туда и сделай так, чтобы они согласились! – воскликнул Красноперка, подставляя руку. – Время пришло. Не хотелось бы испытывать их терпение, опаздывая.

Она благопристойно взяла его под руку. Красноперка весьма симпатичен. Хромис знала, что и ее многие в Конгрессе считают очень привлекательной. Возможно, они и красивая пара, но их отношения – чисто платонические. У обоих на родных мирах остались партнеры, спящие в оболочках стазиса до тех пор, пока Красноперка с Хромис не вернутся из Новой Дальней Флоренции. Хромис любила мужа, хотя и вспоминала о нем не каждый день. Без его помощи убедить сто тридцать планет в том, что они должны поддержать одну общую идею, было бы очень трудно. Проект давно застопорился бы.

– Красноперка, я волнуюсь. Боюсь, что испорчу почти тысячу лет подготовки.

– Спокойнее, и придерживайся плана! – предупредил Красноперка сурово. – Никаких гениальных идей в последний момент!

– Тебе того же самого. Запомни ключевые слова: «предполагаемый получатель».

Старый друг ободряюще ей улыбнулся и повел в необъятный зал заседаний.

Это помещение соорудили в первые века деятельности Конгресса, когда тот надеялся распространить свое влияние на территории, теперь занятые соседними государствами. Пространства на Новой Дальней Флоренции хватало: сотня с лишним делегатов были разбросаны по квадратному километру амфитеатра, потолок же высился в десяти километрах над ними. Посреди зала медленно вращался ничем не закрепленный кубический дисплей. На нем обычно сменяли друг друга лица докладчиков. Но сейчас, в ожидании начала сессии, на дисплее крутилась древняя эмблема Конгресса: трехмерное воспроизведение знаменитого Витрувианского человека Леонардо да Винчи.

Хромис с Красноперкой заняли свои места у трибуны. Последние делегаты прибывали в транзитных оболочках: черные гуманоидные фигуры появлялись внезапно в зале, затем оболочка рассасывалась, открывая человека. Фемтомашины оболочек сливались с машинами здания. Все искусственные объекты в Конгрессе Кольца Линдблада – от огромного, смещающего системы отсчета лайнера до мельчайшего медицинского робота – состояли из бесчисленных копий одного и того же универсального фемторазмерного элемента.

Первый час собрания заняли рутинные дела. Хромис терпеливо сидела, обдумывая речь. Быть может, стоит начать с другого? Хм… трудно оценить настроение присутствующих. Но Красноперка, конечно же, прав. Нельзя менять планы на ходу. Хромис успокоилась, собралась и, когда пришло время выступить, сказала именно то, что заранее выучила и отрепетировала.

– Уважаемые делегаты, – произнесла она, когда ее изображение появилось на кубе-дисплее, – приближается десятитысячелетний юбилей основания нашей первой колонии, начала того, что мы теперь называем Конгрессом Кольца Линдблада. Думаю, мы все согласны в том, что в честь такого важного события необходимо организовать нечто значительное. Оно должно в полной мере отражать наши достижения, наш успех – особенно принимая во внимания то, как праздновались юбилеи в соседних полисах. Предложений о том, как именно увековечить замечательную дату, было немало. Например, масштабный строительный проект: терраформирование достойной планеты, либо своевременное омоложение звезды, глобализация Дайсона, либо – просто потому, что это возможно, – системный скачок целого мира. Были и скромные проекты вроде возведения купола или скульптурного фонтана.

Хромис умолкла и пристально посмотрела на авторов этих скромных проектов: может, осмелившиеся на подобное устыдятся своей ужасающей недальновидности?

– Среди проектов есть много по-настоящему замечательных. Несомненно, поступят и новые, не менее достойные. Но я хочу предложить деяние совершенно иного порядка. Давайте не хлопотать для себя, не строить монументы на нашем галактическом заднем дворе. Я покорнейше предлагаю вашему вниманию нечто гораздо более альтруистическое. Я предлагаю дерзновенный акт космической благодарности: послание сквозь время и расстояние. Адресатом же станет особа – либо ее потомки, – без коей самая ткань нашего общества выглядела бы неузнаваемо иной!

Спутник Сатурна Янус оказался замаскированным звездолётом чужаков и покинул Солнечную систему. Шанс его догнать был только у «Хохлатого пингвина», чья команда занималась добычей и транспортировкой льда к внутренним планетам. Экипаж решил рискнуть и отправился вслед за беглецом, однако никто не мог и предположить, как далеко заведёт погоня и что она принесёт человечеству…

Хотя на русском «Звёздный лёд» был издан самым последним из романов Аластера Рейнольдса, написан он был ещё до «Префекта», «Дома солнц» или «Обречённого мира». И это удивительно, потому как «Лёд» вышел гораздо более цельным, чем последующие книги. Непредсказуемый сюжет с несколькими крайне интересными поворотами, хорошо прописанные персонажи, логичный финал - в романе есть всё, чего в той или иной степени не хватает большинству произведений Рейнольдса.

И всё было бы совсем хорошо, если бы Аластер не перегнул палку, показывая конфликт двух героинь - Беллы и Светланы, старых подруг, которые из-за собственного понимания долга, неверных оценок происходящего и просто нежелания действовать разумно становятся практически кровными врагами. Показано всё это весьма подробно и достоверно, однако совершенно непонятно - а зачем? Весьма банальная и чисто «земная» история просто перенесена в антураж космической фантастики. Ничего нового тут не сказано, и в результате ждёшь и ждёшь, когда же речь пойдёт о чём-то другом.

К сожалению, Рейнольдс даже не пробует быть оригинальным. Ингредиенты романа мы уже не раз видели у других фантастов. Впрочем, сочетание клише получилось весьма «вкусным». Освоение Солнечной системы, гигантские искусственные объекты, проблемы колонизации, полёты к звёздам, контакт с инопланетянами, космические сражения, судьба человечества и многоемногое другое… Удивляет лишь то, как вводятся эти бесчисленные фантастические элементы: они показаны через призму человеческих взаимоотношений, что не слишком характерно для Рейнольдса.

Вердикт

Итоговая оценка: 8 баллов из 10!

Увиденное Рейнольдсом будущее - это абсолютный холод и кромешная мгла межзвездного пространства, где господствует искусственный разум.

Поклонники добротной научной фантастики не останутся разочарованными.

Научно-фантастическое воображение Рейнольдса не знает себе равных.

Рейнольдс пишет жилистую, мускулистую прозу, в которой напряженное развитие сюжета сочетается с отточенным языком науки. Все это свойственно лучшим образцам постмодернистской космической оперы.

Да, сегодня чудесный день для великого дела. - Рядом с ней встал Красноперка Индиго Мамматус.

Они замерли на балконе высоко над слоем туч, плывущих над контрфорсами и садами у нижних склонов башни Конгресса.

Ты имеешь в виду, для разгрома и унижения?

Красноперка покачал головой и выговорил добродушно:

Последний день лета. Завтра уже похолодает, станет ветрено. Разве тебе это не кажется добрым предзнаменованием?

Не могу успокоиться. Боюсь оказаться всеобщим посмешищем.

Рано или поздно мы все выставляем себя клоунами. При нашей работе это практически неизбежно.

Красноперка и Хромис были политиками и союзниками из разных фракций Конгресса Кольца Линдблада.

Хромис выступала от лица сравнительно малой группировки населенных миров: всего сто тридцать объектов планетного класса, содержащихся в объеме пространства немногим более двадцати одного светового года в поперечнике. Избирательный округ Красноперки находился на краю Кольца и фактически граничил с разрозненными внешними мирами Империи Петли-2. Занимая гораздо большее пространство, он имел лишь четыре десятка объектов планетного класса. С политической точки зрения общего до крайности мало - но зато столь же мало и поводов для ссор.

Женщина провела пальцем по кольцу на правой руке, отслеживая сложный узор переплетающихся линий.

Думаешь, согласятся? Как-никак, прошло восемнадцать тысяч лет. Требовать от людей, чтобы они сознавали важность события такой давности, - не чересчур ли?

Весь смысл нашего небольшого начинания в том, чтобы отпраздновать юбилей - девять тысяч лет славного Конгресса, - произнес Красноперка почти без намека на иронию. - Если остальные делегаты не могут пошевелить своими заплывшими извилинами еще немного и вспомнить о произошедшем восемь тысяч лет назад, то на них стоит спустить магистратов.

Не надо так шутить, - предупредила Хромис мрачно. - Прошло всего четыреста лет с тех пор, как им пришлось отправлять магистратов на Болиголов.

Да, дело было мутное. Не меньше дюжины смертей. Но, Хромис, я не шучу: если до них не дойдет, я бы лично рекомендовал вызвать полицию.

Все бы так думали!

Так пойди туда и сделай так, чтобы они согласились! - воскликнул Красноперка, подставляя руку. - Время пришло. Не хотелось бы испытывать их терпение, опаздывая.

Она благопристойно взяла его под руку. Красноперка весьма симпатичен. Хромис знала, что и ее многие в Конгрессе считают очень привлекательной. Возможно, они и красивая пара, но их отношения - чисто платонические. У обоих на родных мирах остались партнеры, спящие в оболочках стазиса до тех пор, пока Красноперка с Хромис не вернутся из Новой Дальней Флоренции. Хромис любила мужа, хотя и вспоминала о нем не каждый день. Без его помощи убедить сто тридцать планет в том, что они должны поддержать одну общую идею, было бы очень трудно. Проект давно застопорился бы.

Красноперка, я волнуюсь. Боюсь, что испорчу почти тысячу лет подготовки.

Спокойнее, и придерживайся плана! - предупредил Красноперка сурово.

Аластер Рейнольдс

Звездный лед

У звезд есть свой звездный час – а потом они гаснут.

Alastair Reynolds

Copyright © 2005 by Alastair Reynolds

All rights reserved

© Д. Могилевцев, перевод, 2016

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2016

Издательство АЗБУКА®

Аластер Рейнольдс – один из ведущих британских фантастов. Он несколько лет прожил в Голландии, сотрудничая с Европейским центром космических исследований и технологий. Подобно многим писателям, имеющим практический опыт работы в таких «сверхнаучных» областях науки, как астрономия и физика, он тяготеет к «твердой» фантастике. Но при этом его произведения всегда динамичны и насыщены психологизмом – это совершенно реальная борьба за выживание в беспощадной космической среде.

Увиденное Рейнольдсом будущее – это абсолютный холод и кромешная мгла межзвездного пространства, где господствует искусственный разум.

Поклонники добротной научной фантастики не останутся разочарованными.

Научно-фантастическое воображение Рейнольдса не знает себе равных.

Рейнольдс пишет жилистую, мускулистую прозу, в которой напряженное развитие сюжета сочетается с отточенным языком науки. Все это свойственно лучшим образцам постмодернистской космической оперы.

Ее звали Хромис Сон-Трава Шалашник. Стремясь представить свою идею, она проделала долгий путь. Предчувствие неудачи, сидевшее где-то в дальних закоулках сознания, после скачка через головокружительную вереницу световых лет к Новой Дальней Флоренции и приземления на планете-столице, где заседает Конгресс, превратилось в обжигающую нутро ядовитую, злую уверенность: впереди – унизительное страшное поражение. Людей, предрекающих неудачу проекту, хватало всегда – но теперь Хромис впервые подумала, что они могут оказаться правы. Ведь она и сама прекрасно понимала, насколько необычно и дерзко ее предложение.

– Да, сегодня чудесный день для великого дела. – Рядом с ней встал Красноперка Индиго Мамматус.

Они замерли на балконе высоко над слоем туч, плывущих над контрфорсами и садами у нижних склонов башни Конгресса.

– Ты имеешь в виду, для разгрома и унижения?

Красноперка покачал головой и выговорил добродушно:

– Последний день лета. Завтра уже похолодает, станет ветрено. Разве тебе это не кажется добрым предзнаменованием?

– Не могу успокоиться. Боюсь оказаться всеобщим посмешищем.

– Рано или поздно мы все выставляем себя клоунами. При нашей работе это практически неизбежно.

Красноперка и Хромис были политиками и союзниками из разных фракций Конгресса Кольца Линдблада.

Хромис выступала от лица сравнительно малой группировки населенных миров: всего сто тридцать объектов планетного класса, содержащихся в объеме пространства немногим более двадцати одного светового года в поперечнике. Избирательный округ Красноперки находился на краю Кольца и фактически граничил с разрозненными внешними мирами Империи Петли-2. Занимая гораздо большее пространство, он имел лишь четыре десятка объектов планетного класса. С политической точки зрения общего до крайности мало – но зато столь же мало и поводов для ссор.

Женщина провела пальцем по кольцу на правой руке, отслеживая сложный узор переплетающихся линий.

– Думаешь, согласятся? Как-никак, прошло восемнадцать тысяч лет. Требовать от людей, чтобы они сознавали важность события такой давности, – не чересчур ли?