Сабанеев леонид павлович. Сабанеев, леонид павлович

Н. В. Туркин. Жизнь и деятельность Л. П. Сабанеева. В кн.: Л. П. Сабанеев. Рыбы России. Жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб. 3-е издание. Под редакцией Н. В. Туркина. Издание А. А. Карцева. Москва, 1911 год, стр. XIV.

Тем самым мы вовсе не хотим сказать, что остальные работы Леонида Павловича читать сейчас было бы неинтересно и что их не следует рано или поздно издавать в виде собраний сочинений Л. П. Сабанеева. Но это предмет для особого разговора и в другом месте.

В озерах Балхаше и Алакуле лет пятнадцать назад найден был другой вид окуня (Регса Schrenckii), отличающийся более продолговатым телом, выдающеюся нижнею челюстью, вогнутым лбом и однообразною окраскою.

В Гдейском озере Старорусского уезда, по свидетельству Богословского, встречаются 12-фунтовые окуни. Такие же окуни водятся в некоторых озерах Уфимской губ., напр. в Бессонном или Сметанном озере (Уфимск. у.), замечательном своею глубиною и сернистою водою, почему водящаяся в нем рыба в пищу не употребляется. Очень крупные окуни встречаются также в реках Лапландии.

В начале 1889 года, как сообщали газеты, в речке Сарусе Акмолинской области был пойман полупудовый окунь. Чучело его хранится в Екатеринбургском музее.

По новейшим наблюдениям Пико в Женеве, окунь весом с фунт с небольшим (½ килогр.) заключал 992 т. икринок, составлявших четвертую долю веса рыбы. Таким образом, окунь принадлежит к самым плодовитым нашим рыбам.

В Московской губернии рачки эти встречаются в довольно большом количестве в озерах Косине и Сенежском, славящихся обилием и величиною окуней.

Всего удобнее сделать небольшие проруби, вставляя в них снопы соломы так, чтобы они на четверть были выше поверхности льда. Этот давно известный способ делает ненужной постоянную расчистку проруби. В запрудах, где уровень воды часто изменяется, лед садится и образует сдвиги и трещины, проруби почти излишни. В непроточных озерах у нас большею частию только неводная зимняя ловля, требующая большого числа прорубей, спасает рыбу от т. н. сдыхания.

Приготовляя окуня на малосол, его разрезают (на нижней Волге) по спине, вдоль хребта, и употребляют до 7 пудов соли на 1000 штук крупного.

Это не волос, а очень толстая и упругая шелковая нить, вытягиваемая из гусеницы шелковичного червя.

Я весьма удачно ловил окуней на свежепросольную верховку. Окунь брал на нее хуже, чем на живую, но лучше, чем на уснувшую. (См. далее - «Верховка»).

Для зимней ловли окуней червей запасают с осени и держат (на нижней Волге) в корчагах, кормя отрубями и лошадиным калом.

Хорошие, т. е. прямые, можжевеловые шестики можно доставать в Москве на воскресном птичьем базаре (на Трубе) по 20–30 к. за десяток.

Еще удобнее пульки просверленные. Такие легче надевать и снимать, что делается очень просто: леску на известном расстоянии от крючка сгибают вдвое и продевают в отверстие пульки; в образовавшуюся петлю продевают крючок и затем петлю затягивают. Если же пулька с колечком, то в петлю продевается сама пулька.

У живца, задетого за верхнюю губу, рот всегда полураскрыт, тогда как если живец насажен за обе губы, то он может рот и закрывать и немного открывать.

Подробное описание разнообразнейших блесен, употребляемых в России и собранных, а также самого блеснения составит предмет особого исследования. Здесь же я по необходимости должен ограничиться лишь поверхностным очерком этого интересного, чисто русского способа ловли.

Можно просто продеть медную проволоку (толщиною в булавку), согнуть ее кольцом, концы закрутить и к ним крепко привязать шелком леску.

Судя по тому, что судаки чернеют и в садках, надо полагать, однако, что это происходит от качества, именно мутности и несвежести, воды. Впрочем, известно, что всякая «стоевая», т. е. оседлая, рыба всегда темнее цветом, чем «ходовая».

В притоках Камы судак, кажется, не встречается севернее Чусовой и Вятки; в Финляндии он, однако, доходит до 66½° с. ш. По свидетельству Кесслера, главным пристанищем судака служат, в Петербургской губ., Финский залив и озера Ладожское и Чудское, но он водится также во всех более значительных реках, напр. Нарове, Луге, Неве, Волхове, Свири, Сяси. В последней он иногда (в Сяських Рядках) достигает замечательной величины. По Днепру судак идет до Смоленска, но там уже редок; в главнейших притоках этой реки - Припяти, Десне, Сейме, Поле, Ворскле, Орели - он еще довольно многочислен.

Дубами называются стволы деревьев, б. ч. дуба, находимых в большом количестве как на дне, так и в размытых берегах многих рек (средней России) и попавших сюда, вероятно, еще в доисторические времена. Местами они лежат совершенно правильными рядами. Этот черный, или морёный, дуб служит местами предметом промысла, так как весьма ценится для бондарных изделий.

От глаза до конца красного пера (заднепроходного плавника). Полная мера от конца носа до конца хвоста приблизительно на ¼ доли больше. Четырнадцативершковый судак имеет, собственно говоря, 18 вершков длины.

В р. Самаре (и на Волге у г. Самары) судака ловят с середины мая около обрывистых и каменистых берегов - на донные, наживленные подъязиком или щуренком.

Дубьем называются здесь стволы дубов, замытые водою сотни, тысячи лет назад- Дуб этот, под названием черного, идет на различные поделки, и так как он очень прочен и красив, а добывается из воды с большим трудом, то ценится много дороже современного.

Ерши эти, вероятно, принадлежат к особому виду Acerina fischeri Eichw. (Analecten a. d. Palaeontologie und Zoologie. 1871). Известно, что из Петербурга на коронацию покойного императора было отправлено сорок ершей, весивших ровно пуд.

По Варпаховскому, в оз. Ильмене ерш нерестится в конце марта, а щука - в начале апреля. Весьма сомнительно, чтобы в Свияге ерш терся в мае (Рузкий), и это, вероятно, ошибка.

Судя по быстроте роста, одинаковой с пескарем, ерш вряд ли живет более 10 лет. Я думаю даже, что и в больших реках, напр. Волге, очень немногие, самые крупные, ерши старше 5 лет. В Москве-реке в жаркое лето 1890 г. ерш-селеток В июле был в 1½ раза крупнее, чем ерш 1889 г., и ловился в большом количестве на двойчатки (на мотыля или навозного красного червя).

Двойчатка, или двухвостка, которая многими москворецкими рыболовами употребляется для ловли и других рыб, а не одних ершей, делается таким образом: берется по 4–6 и более самых длинных щетин, до 4 вершков (отборная щетина продается в Москве у Бека на Софийке по 5 коп. пучок), тонкие концы их (иногда одна-две щетинки толстыми концами) связываются обыкновенным узлом, щетинка свивается, а толстые концы, во избежание раскручивания, обматываются шелком, ниткой или самой тонкой проволочкой. Две таких прядки накладываются одна на другую толстыми концами (на ¼ вершка) и также обматываются. Затем берут волосяной поводок (4-волосный и толще, смотря по надобности) и привязывают его (захлестывают, сделав петлю) к самой середине этой как бы перекладины из щетины. Грузило - просверленная картечина или пуля - продевается в поводок и обыкновенно закрепляется на щетине, для чего предварительно грузило разрезывают до половины и защемляют. К концам щетины привязывают поводки из 2–3 хороших волос (отнюдь не жилок, если ловят на тонкую леску) и не длиннее четверти, чтобы не путались. К поводкам привязываются непременно мотыльные крючки, соответствующие размерами №№ 6–8. При ловле ершей берется значительный запас двойчаток (часто обрываются при задевах) с грузилами различной тяжести.

На Москве-реке устанавливают лодку или на двух камнях, или на 2-х просверленных кусках рельс (от 30 до 50 ф. каждый), реже на небольших якорях. Один груз спускается с носа, другой - с кормы, причем одиночный ловец ставит сначала лодку носом почти против течения и спускает камень или рельсу с кормы, затем быстро переходит на нос и спускает другой груз, прежде чем лодка сделает полный оборот. На очень глубоких и больших ямах некоторые рыболовы перетягивают через всю реку крепкую толстую бечеву или тонкую веревку, на которой и передвигаются в стороны.

Это очень крупный, относительно длинный беловатый червь, живущий больше в глиняном грунте и замечательный своею крепостью, живучестью и быстротою движений; голова у него очень острая, первая треть темнее, с синеватым отливом, хвост плоский, иногда почти белый.

Вообще брать ерша надо осторожно, так как уколы его плавников и жаберных колючек заживают нескоро и у людей золотушных сильно разбаливаются.

Искусственные мотыли (из плетеной крашеной жилки), появившиеся было в продаже, оказались непрактичными, но очень может быть, что они окажутся пригодными на быстрине и для очень голодной рыбы, хватающей насадку с налета.

В конце февраля мормыши к тому же начинают заботиться о размножении. С первых чисел марта их можно уже видеть парами, in copula.

В Дону, у Павловска, по свидетельству г. Познанского, встречаются бирючки, имеющие от конца до конца хвоста семь вершков. На Десне также нередки носари в 5–6 вершков (Вербицкий)

Мне были доставлены носари из Задонского уезда, но они встречаются и в верховьях Дона в Данковском уезде Рязанской губ. В Тульской губ., где Дон прегражден мельничными плотинами, бирючка, кажется, уже нет.

Сетевой лов относится к промысловой добыче рыбы и для любительского рыболовства не разрешен. - Ред.

Сведения о распространении их в реках Черного моря весьма неопределенны. По Чернаю, трехиглая колюшка водится в Сейме, Псле и мелких речках Харьковской губ., по Кесслеру - в Днепре нередко, а позднее он говорит, что ее недостает в Дунае, Днестре и Днепре. Во всяком случае, девятииглая колюшка в реках южной России еще никем не была замечена.

Еще более подробные сведения о нересте колюшки можно найти в книге «Аквариум» г. Золотницкого (2-е изд.).

По современной классификации - Mesogobius batrachoce-phalus (Pallas) - бычок-кнут, или бычок-мартовик.

Изо всех рыб карась достается налиму всего реже по той простой причине, что они почти никогда вместе и не встречаются. Поэтому весьма странно, что барон Черкасов считает карася любимою пищею налима после ерша и притом тоже по причине слизистости (?). Карась, однако, гораздо менее слизист, чем, например, плотва, не говоря о лине.

По-видимому, налим, подобно треске, очень чувствителен к боли, почему и не выказывает сопротивления, соответственного его величине. Как известно, нет рыбы смирнее и поводливее трески: пудовые экземпляры этой рыбы вытаекгимаются на поверхность с такою же легкостью, как небольшие рыбки.

В настоящее время лученье и глушенье рыбы для любительского рыболовства запрещены. Во многих районах запрещена также ночная ловля на любые снасти. - Ред.

Подледники (разновидность подпуска) в настоящее время для любительского рыболовства запрещены. - Ред.

В настоящее время багрение, а также ловля на голые крючки для любительского рыболовства запрещены. - Ред.

Ловля сетями и ловушками относится к промысловой добыче рыбы и для любительского рыболовства запрещена. - Ред.

На нахождение угря в реках Белого моря указывали еще Паллас и Георги, но Данилевский, однако, не упоминает о нем, и вряд ли угорь встречается в северных реках. Заметим кстати, что К. К. Пенго, рассматривая распространение угря в России, ошибочно ссылается на проф. Кесслера, утверждая, что угорь водится в р. Онеге, так как Кесслер имел в виду не эту реку, а Онежское озеро и даже прямо говорит, что Пальозеро и Лижмозеро составляют крайние пределы распространения угря в северо-западной части Онежского края.

По Poitevin, нора угря всегда имеет два отверстия. Морисо говорит, что норы угорь выкапывает хвостом. По словам Терлецкого, угри на зиму заползают в ими самими приготовленные норы, в мягкие берега, покрытые водою, и лежат там даже один на другом.

Вернее это приписать изменившемуся атмосферному давлению. Известно, что такое же беспокойство перед грозой и во время ее оказывают вьюны, налимы и другие донные рыбы.

По этим причинам в Сев. Америке угорь причислен в последнее время к вредным рыбам и в некоторых штатах выдаются премии за его истребление. -Л. С.

Мартышкинские рыбаки (около Ораниенбаума) рассказывали проф. Кесслеру, что угорь «играет» в июле, причем обвивается кругом тростника.

Ла Бланшер свидетельствует об угре, имевшем в длину около 2 метров, т. е. почти сажень. В р. Эльбе в 1786 г. пойман был угорь длиною более сажени, толщиною в пол-аршина в окружности, весом около 2 пудов. Бюффон упоминает об угрях в 4 метра длины, но показание это не заслуживает доверия. В Италии в р. По угри нередко достигают 20 ф. весу. Продолжительность жизни угря неизвестна, но весьма вероятно, что он может прожить в замкнутых бассейнах до 100 лет.

Сетевой лов относится к промысловой добыче рыбы и для любительского рыболовства запрещен. - Ред.

По современной классификации хариусы выделены в самостоятельное семейство хариусовых - Thymallidae.

По современной классификации корюшки выделены в самостоятельное семейство корюшковых - Osmeridae.

Впрочем, лосось встречается круглый год и в оз. Мелаар, в Швеции. Из Ладожского озера лосось входит и Волхов до порогов, Сясь, особенно Свирь и ее притоки Ташу и Оять. Онежский лосось входит исключительно в Шую, Суну, Немен и Шалу.

Озерный лосось по современной классификации относится к виду Salmo salar m. selago (s. s. relictus) Girard.

В Печоре, по Арсеньеву, была поймана в 1852 г. семга в 2 пуда 15 ф. 90-фунтовые лососи попадались даже в Немане и Вилии (см. «Материалы для геогр. и стат. России»), а 60-фунт. ловили (лет сорок назад) в р. Луге (Фантеев).

Каспийский лосось по современной классификации относится к другому виду - Salmo trutta caspius Kessler.

По Терлецкому, лосось подымается по Западной Двине только до Динабурга, редко до Дриссы, хотя, по-видимому, свойства берегов, русла и самой воды совершенно одинаковы и далее до городов Витебска и Велижа. То же самое явление встречается в Виленской губернии в реке Вилии. Лосось, выходя из Балтийского моря в начале сентября месяца, движется вверх по Неману и далее по его притоку Вилии до впадения в эту реку Жеймены, в которую он поворачивает и стремится до ее верховий. Выше Жеймены, в самой Вилии, лосось весьма редко встречается, хотя Вилия и далее глубже и многоводнее своего притока Жеймены- Весною и летом лосось (в Немане и Западной Двине) встречается в устьях только при высоком стоянии воды. Курбатов сообщает, что лососи в Немане идут б. ч. в Меречанку и Черную Ганчу, где во время осеннего хода их бьют острогами, устраивая задержки их заколы.

Черноморский лосось в небольших количествах встречается в Черноморском бассейне. По современной классификации он относится к другому виду - Salmo trutta larax Pallas.

По Чернаю, они водятся в Дону, но это, вероятно, ошибка. Впрочем, по Нордманну, в реках южной России встречаются изредка, кроме форели, следующие рыбы сем. лососевых: лосось (Salmo salar), лох (Salmo spurius Pall.) и хариус. Надо полагать, однако, что эти рыбы попадаются только в Днестре, Буге и их притоках и очень редко заходят в Днепр, так как Кесслер упоминает только об одном случае поимки лосося (?). В Дунае лосось (Salmo hucho) встречается уже весьма нередко, и вернее, что в вышеупомянутых реках встречается именно этот вид.

Ход лососей в Терек начинается только с того времени, как вода начнет охлаждаться; сильнейший ход их бывает, когда температура воды приблизится к точке замерзания. В Онежском озере ход лосося в губы и затем реки (Немен, Водлу) начинается с весны и продолжается до осени. Выметав икру, он возвращается (облошалый) в озеро весной и ранее следующего года в реку не поднимается.

Это зависит от того, что половые продукты семги достигают полной зрелости только после продолжительного пребывания рыбы в пресной воде.

По Ла Бланшеру, лососи входят в реки исключительно после сильных дождей, в большую прибыль воды, и идут стайками и два ряда, которые образуют острый угол. Впереди, в самой вершине угла, идет самый крупный лосось, почти всегда самка. На Печоре рыбаки считают, что лосось проходит более 200 верст в одну ночь.

Замечательно, что лососи 2-го возраста, в это время пойманные и содержимые в замкнутых бассейнах, подобно птицам, запертым в клетках, выказывают необыкновенное беспокойство, выскакивают вон из воды и снут в очень большом количестве.

По Гольмбергу, семга уходит в море очень далеко от места вывода. Доказывается это тем, что в северофинляндских реках часто ловятся лососи с медными крючками, употребляемыми только на Аландских островах.

Чем именно кормится лосось в море - еще неизвестно: по одним, яйцами морских ежей, морских звезд, крабов, омаров; другие предполагают, что лососи выбирают такие места, где кишат мириады мелких существ; наконец, третьи думают, что главную пищу их составляют молодые рыбы. Последнее, надо полагать, всего вернее. Прирост лосося в пресной воде всегда незначителен, так как он здесь ест мало. Странно, однако, что лосось в Германии очень редко попадается на удочку, тогда как в Англии, Шотландии, Швеции и у нас в Финляндии и на Мурмане его удят в большом количестве. Известно, что в Рейне многие лососи, т. н. зимние, остающиеся в реке от 6 до 15 месяцев, безусловно, не принимают пищи.

Все ниже описанные снасти (невода, заборы, ставные сети, поезда, плавни, масельги) относятся к промысловым снастям и для любительского рыболовства запрещены. - Ред.

Такие рыбки были доставлены на вторую рыболовную выставку в Москве (1888 г.) г. Мироновым аз Вильманстранда вместе с соленой и потом засушенной уклейкой, употребляемой тоже вместо живой рыбы

По свидетельству Курбатова, лосось попадается близ Друскеник (в р. Ротничанке) на червя (в апреле), причем берет так жадно, что один раз был пойман лосось с 3 висящими во рту лесками, незадолго перед тем им оборванными.

Описание уженья на мертвую рыбку способом spinning, применимого у нас для всякой хищной рыбы, особенно судака, шереспера и крупного голавля, заимствуем из статей барона Черкасова «Заметки об уженьи рыбы». («Природа и охота», 1880, XI, стр. 30–37) и книги фон дем Борне (Ilustrirtes Handbuch der Angelfischerei. Berlin. 1875,6. 156–169).

Самый удобный из этих карабинчиков, Ь, способ соединения которого с сэт (или шнурком) показан под а.

Самый простой состав для этого следующий. Небольшое количество зеленого сургуча, изломанного на мелкие кусочки, кладут на несколько дней в небольшое количество 90° спирта, и когда он распустится, разводят спиртом же до густоты хороших сливок

Достойно замечания, что жерлицы в том простом и остроумном виде, в каком они употребляются во всей России, за границей вовсе неизвестны и заменены другими, более сложными снарядами (блоками-катушками, поставушами, т. е. пробочными кружками с намотанной бечевкой, и др.).

Salmo trutta Linnaeus чаще называют теперь кумжей.

По современной классификации - Hucho taimen (Pallas) - сибирский таймень

Впрочем, таймень по цвету тела и особенно величине, числу и форме черных пятнышек подлежит бесчисленным изменениям, зависящим от весьма различных условий. У молодых тайменей встречаются тоже красноватые пятнышки, как у форели.

Я нашел «леня» только в притоках Туры и Тавды в Верхотур-ском у. В медленно текущей Исети с ее притоками (Течей и Миясом) его нет; по тем же причинам мало вероятия, что он встречается в Тоболе, Ишиме и их притоках.

Бредники, сырпы и ботальяые мережи в настоящее время для любительского рыболовства запрещены. - Ред.

Все выше перечисленные местные способы добычи рыбы для любительского рыболовства запрещены. - Ред.

В некоторых ручьях Средней Европы, текущих частью под землею, были замечены даже совершенно бесцветные форели.

Форель встречается во многих речках и проточных озерах Финляндии, Петербургской губ., именно в окрестностях Гатчины (р. Ижо-ра, Оредеж, Верева) и в речках Ямбургского уезда; в pp. Тикше и Сарпе, впадающих в Оять, в Олонецкой губ. (и в некоторых других), во многих речках Новгородской губ., в pp. Белой и Щеберихе Тверской губ. Довольно обыкновенна форель в остзейских и северозападных губ., напр. и Ковенской губ. (Тельшевского у., речки Бобрунка и Ми-ния, напр.), Гродненской (Слонимский и Кобринский уезды); также, по-видимому, и в Витебской (р. Далысица Невельского у.). Как кажется, она встречается в лесных речках Пошехонского уезда Ярославской губ., в мелких притоках Костромы, в речке Нерехе Владимирской губ., и несомненно водится в родниковых лесных речках Казанской губ., впадающих в Каму, в верховьях некоторых притоков Свияги, в Сен-гилеевском уезде; в Городищенском у. Пензенской губ., в р. Айве и Вишнянге и других речках верховьев Суры; в Ардатовском уезде, в р. Желтушке, где ее зовут царской рыбой, также в верховьях притоков Сызрани и в других речках, впадающих в Волгу с правой стороны, в Симбирском и Сенгилеевском уездах; наконец, в р. Хмелевке Саратовской губ. В бассейнах Оки, Днепра и Дона форели едва ли водились и прежде. Мне известны только две местности, в которых живут форели, разведенные там в весьма недавнее время. Это - ключевой пруд в с. Бябриках Тульской губ. (около верховьев Дона) и пруды в имении графа Орлова-Давыдова близ ст. Лопасни Серпуховского уезда Московской губ.

В кавказских горных речках, впадающих в Черное море, форель, по словам г. Глушанина, питается главным образом каким-то особым видом водяного кузнечика (?), живущего в воде между камней; цвет этого кузнечика темно-серый, задние ноги длиннее передних, бегает довольно быстро, но прыгает довольно слабо. Кавказская форель, по видимому, очень редко питается рыбою. По крайней мере, на живца ее здесь никто не ловит, хотя она берет отлично на кишки птиц и на различное мясо.

По словам старинных петербургских охотников-рыболовов, форель в р. Ижоре вовсе не идет на искусственную рыбку, тогда как в р. Оредёже берет отлично. Всего удачнее производится лов форели на искусственную рыбку в окрестностях Иматры и озера Саймы, в р. Воксе. Лучше всего берет здесь форель зимою, после нереста, в декабре и январе, и очень многие- местные жители промышляют этою ловлею. Их искусственная рыбка сшивается из пестрой ситцевой тряпочки и имеет вид большого червя длиною немного более вершка; крючок (одиночный) торчит из задней трети рыбки. Ловля на нее производится всегда на лодке, вдвоем, причем один забрасывает, а другой правит лодкой, что на быстрине требует огромной сноровки.

В московских и петербургских магазинах, (торгующих) рыболовными принадлежностями, очень трудно достать хорошее и не очень дорогое нахлыстовое удилище, особенно в Москве. Всего выгоднее выписывать эти удилища из Англии при посредстве рыболовов-специалистов, напр. барона П. Г. Черкасова, Р. Е. Робинзона, которые обязательно предлагают свои услуги товарищам. Более подробные сведения о нахлыстовых удилищах можно получить из статьи барона П. Г. Черкасова «Уженье нахлыстом», помещенной в журнале «Природа и охота» за 1887 год.

На Иматре чухны ловят форель (и лосося) на луженый крючок, к которому привязано цветное перышко, а в Новгородской губ. с незапамятных времен употребляются для уженья форели и хариуса искусственные мушки из петушьей гривки, которая обертывается спирально вокруг стержня крючка 6-10 №. Мушка эта закидывается по течению и то притягивается, то отпускается, причем волокна пера прижимаются или растопыриваются.

У нас подобные чулки и чулки-штаны можно приобрести только в столицах, и складах Российско-Американской мануфактуры. Они сто-ют 15–20 руб., смотря по длине, но гораздо хуже английских, выписка которых обходится с пошлиной почти вдвое дороже русских.

Необходимо заметить, что эти последние, не полагаясь, подобно форели, на остроту зрения и быстроту движений, руководствуются более чутьем и вкусом, а потому ловля их на искусственную муху никогда не может быть так удачна, как ловля на настоящих насекомых. Об этом, впрочем, еще будет речь впереди.

Ловля на подпуски и упомянутые ниже переметы в настоящее время для любительского рыболовства запрещена. - Ред.

Rűhlich уверяет, что хариусы в некоторых кормных реках (Германии) достигают 4 и даже 7

В Виленской губ. (см. Корева «Материалы для географии и статистики России, Виленская губ.») хариус водится в некоторых каменистых речках около Вильны. Курбатов встречал его в Вилии и Немане, главным образом в притоке его, близ Друскеник - Ротничанке. По словам того же автора, хариус достигает здесь 3½ ф. веса. По свидетельству Либериха, рыбаки на р. Луге полагают, что хариусы входят в реку из моря и что ход их начинается в августе. Кажется, такого же мнения придерживаются и неманские рыбаки.

На севере хариус, по свидетельству Гофмана, встречается и в тундряных озерах, что, вероятно, обусловливается низкой температурой этих вод.

В подтверждение этого можно привести также то обстоятельство, что его, по словам нарвских рыбаков, часто сбрасывает с Нарвского водопада, после чего он обыкновенно так слабеет, что начинает кружиться под самым водопадом и легко достается в добычу рыбакам

Так, например, и конце осени и зимою хариус встречается и в нижней половине течения Сосьвы (в Богословском округе), имеющей здесь тихое течение и иловатое дно, а весной и летом здесь его никогда не бывает. Вероятно, исключительно в это время он попадается в Верхней Волге, Каме и, очень может быть, если верить свидетельству Лаптева («Материалы для геогр. и статист. России. Казанская губ.»), доходит до Казани. По Кесслеру, хариус иногда нерестится и в озерах по каменистым грядам (Онежское озеро).

По Ла Бланшеру, яйца хариуса оранжевого цвета; нерест производится при температуре + 8 и до + 12 °C; развитие икринок оканчивается в 18 дней. Бенске насчитывает в самке от 5 до 10 тысяч икринок в 3–4 милл. диаметром.

Свежий хариус обыкновенно приготовляется отварным на сливочном масле. Либерих советует жарить его двумя филейчиками в сухарях с молодым отварным горошком и с гренками. Немцы очень хвалят вкус только что пойманного хариуса, тут же на месте изжаренного на вертеле-колышке, причем палка просовывается в рот и задний проход.

По словам Либериха, хариус временно хорошо берет (во 2-й половине лета) на скакуна (кузнечика), но обыкновенно под водою, а не поверху, так что эта ловля ничем не отличается от такой же ловли язей (см. «Язь»).

Весьма странно, что в реках Англии, напр. в Темзе, корюшка встречается и ловится (в устьях) в большом количестве только с средины июля до конца ноября (нов. стиля); в конце марта она уходит в глубь Моря и возвращается обратно только через два месяца.

В Галичском озере (Костромской губ.) настоящего снетка нет и это название придается молоди окуня и ерша. В «Путеводителе по Волге», составленном Кучиным (1870 г.), находится известие, что на Люнде, одном из притоков Ветлуги, имеется небольшое озеро Нестиар, в котором снетки появляются периодически, вперемежку со щукою и окунем, их истребляющими. Может быть, это не снетки, а верховки (Leucaspius) или даже озерные гольяны.

В конце 1879 года рыбопромышленниками Александровского посада, главного рыболовного пункта на Псковском озере, был составлен приговор об уничтожении весеннего лова снетков («Вестн. Псковск. земства», 1890 г., № 7).

Ловля неводом относится к промысловой добыче рыбы к для любительского рыболовства запрещена. - Ред.

Этот способ высматривания рыбы подо льдом следовало бы иметь в виду всем зимним удильщикам, которые часто совершенно напрасно тратят время, делая проруби зря и ставя снасти (кобылки) в таких местах, где они не увидали бы ни одной рыбы.

См. «Псковск. губ. вед.», 1879, № 14. За последнее пятилетие (с 1883 по 1887 г.) по Варшавской железной дороге средним числом вывозилось из Пскова сушеного снетка около 240 т. пудов, т. е. до миллиона пудов сырого.

По исследованиям Тихонравова, ряпушка доставлялась с Переяславского озера ко двору царя Алексея Михайловича. Замечательно, что в царствование последнего, когда было замечено уменьшение ряпушки в озере, вследствие ловли частыми неводами, то в Переяславль был выслан образцовый невод.

По Беру, икра сигов и ряпушки зарывается подобно лососевой в хрящ или крупный песок. Поэтому чем ненастнее и продолжительнее осень, тем менее, чем ранее озеро покроется льдом и тем остановит подмывание берега, тем, очевидно, более развивается ряпушечьей икры. Бенеке говорит, что ряпушка мечет икру на старых стеблях подводных растений, но это вряд ли справедливо.

Ловля неводами относится к промысловой добыче рыбы и для любительского рыболовства запрещена. - Ред.

По Тихонравову («Вестник геогр. общ.», 1835, М 7), лов переяславской селедки начинается с 23-го июня. Летний лов ряпушки производится также в некоторых губах Онежского озера, а в озере Чаранде главный лов се бывает в средине августа.

Кроме того, белорыбица отличается числом и формой т. н. тычинок, то есть хрящевых зубцевидных отростков, унизывающих внутреннюю сторону жаберных дуг. На передней жаберной дуге у ней 24 толстых и гладких тычинок..

Формула белорыбицы 110*XII/XII |гр. 1 | 16. Бр. 2 10.| Сп. 4 | 10. Зд. 4 |11.Хв. 19.

Может быть, нелемки (величиною с ельца), найденные мною летом на Сосьве и принятые за Coregonus Nilsonni, ничто иное, как молодые нельмы. В таком случае, эта мелочь все-таки должна уходить в море осенью, так как в реках не только 5-фунтовые, но даже 7-фунтовые нельмы встречаются редко. Спиртовые экземпляры нелемки, к сожалению, были утрачены.

По свидетельству Кесслера, белорыбица, захваченная в невод, старается обыкновенно его пробить, но если ей не удается это сделать сразу, то она лежит в нем смирно, подобно лещу. Нельма нередко перескакивает через невод. Увидя себя окруженною, она с значительною силою разбегается и выскакивает под очень острым углом к уровню воды и проносится по поверхности от 3 до 5 сажен (Потанин).

Все перечисленные снасти относятся к промысловым и для любительского рыболовства запрещены. - Ред.

Формула лудоги: Бок. лин. 90*(IX–X/XIII–IX). Гр. 1 14–16. Бр. 2 10–11. Сп. 4 9-11. Зд. 3–4 10–12. Хв. 19.

У нас лудога нерестится на сравнительно неглубоких местах; в Женевском же озере этот сиг выпускает икру (от средины февраля до средины марта (?) на глубине 150 метров, где температура воды постоянно равна 4° R.

Ловля неводами, продольниками (масельгами) и ставными сетями для любительского рыболовства запрещена. - Ред.

Вероятно, этот сиг заходит в pp. Ловать и Шелон ь (см. «Новго-родск. сборник», 1865, № 3). Озерецковский тоже упоминает о сигах и Ловати.

Костюм этот состоит из кожаной куртки и кожаных глухих штанов; на ноги надеваются железные подковы на высоких шипах, чтобы ими твердо держаться за подводные камни; сзади спины привешивается холщовый мешок, в который кладется пойманная рыба.

По Данилевскому, зеледь похожа на ряпушку, поднимается из моря в Печору и ловится как весною, так и осенью. Саурей тоже близок к ряпушке; водится только в Голодной губе.

У остяков на р. Каз он называется домухей, на Енисее - дон-гай, у самоедов - сауг- алл, тонне, у тунгусов - туркучан, на Енисее - ширючан, у японце» - нижин.

У березовских остяков - кегхул, на Сургуте - гиппека, на р. Каз - гакче, на Енисее - тякты, юрацк. - адурчэ, у самоедов - хы- алле, на Енисее - бедыди, остяцко-самоедек. - ыпга, тунг. - торахан, ведрешель.

По современной классификации - Caspialosa kessleri (Grimm) - каспийская сельдь, или черноспинка.

По Гримму, у Cl. caspia от 60 до 125 тычинок, у CI. Kessleri 50–70, между тем как, по Кесслеру, каспийские экземпляры черноморской сельди, т. е. те же CI. Kessleri, имеют только 25–28 тычинок.

По современной классификации - Clupeonella delicatula (Nordmann) - обыкновенная тюлька Черного и Каспийского морей.

По современной классификации - Clupeonella delicatula morpha cultriventris (Nordmann) - тюлька северо-западной части Черного моря.

В западноевропейских морях вид Clupea caspia заменяется весьма близким видом - Clupea alosa L., который отличается, по-видимому, только менее сильным развитием зубков и меньшим числом лучей в спинном и заднепроходном плавнике. В свою очередь, вид Clupea pontica довольно близко подходит к другому западноевропейскому виду - Clupea finta, у которого обыкновенно почти вовсе недостает зубков, более лучей в спинном плавнике и по бокам спины почти всегда находятся черные пятна. У Clupea alosa, кроме того, замечаются на хвостовом плавнике весьма длинные крыловидные чешуйки, состоящие из нескольких меньших.

По О. Гримму, в Урал сельдь заходит только тогда, когда ее отгонят от пресноводного разлива Волги сильные северные или северозападные ветры.

Описание хода заимствуется в извлечении из статьи В. Яковлева (см. «Астрах, справ, лист.», 1880 г., и «Природа и охота», 1881, IX, 163–168).

По О. А. Гримму, сначала идет в Волгу мелкая сельдь, потом крупная или средняя, затем опять мелкая. В низовых промыслах сначала преобладает мелочь, т. с. Cl. Saposchnikowii, но с большим количеством молочников Cl. caspia. Что сельдь идет будто бы тремя громадными косяками - совершенно невероятно, и это надо понимать в смысле трех различных периодов хода.

По Гримму, икра сельдей не липнет и, судя по степени зрелости и цвету, должна выпускаться в несколько приемов. Во всяком случае, доктор Кнох, говоря и подтверждение своего мнения о нересте сельдей в море, что при нем вытащили якорь с икрой сельди, жестоко ошибается.

О. Гримм полагает, что речная сельдь достигает половой зрелости трех лет. По его мнению, найденная им (в июле) в Каспии небольшая рыбка, от 15 до 45 милл., названная Кесслером Clupconeilu Grimmii, так как очень напоминает личинку обыкновенной сельди (CI. harengus), составляет личинку речной сельди. Ввиду уже наблюдавшейся молоди сельдей (1/3 вершка) это весьма сомнительно.

Подробности о ловле сельди в Азовском море и солении ее см. «Отчет» Данилевского, «Сельское хозяйство и лесоводство», 1863 г., январь, стр. 17–22.

В Англии 3-4-пудовые щуки встречались еще в конце XVIII столетия. Полковник Торнтон упоминает о щуке в 146 ф., а сэр Джон Гаукинс - в 170 ф. (1765 год).

Цвет тела также становится более интенсивным: у молодых серый фон зеленеет, у крупных чернеет; пятна на теле желтеют, даже принимают золотистый оттенок.

По Третьякову (Туруханский край), щуки соединяются перед нерестом в небольшие партии и мечут икру следующим образом: несколько щук становятся в ряд (!) и две или три самки, отделившись, начинают перескакивать вперед и обратно через стоящих самцов. Сделавши несколько скачков, во время которых Из рыб вытекает некоторое количество икры, щуки присоединяются к прочим и стоят в каком-то оцепенении, подобно больным. Затем тот же маневр повторяют следующие и т. д. Это описание не заслуживает доверия, хотя весьма возможно, что щука Енисейского бассейна принадлежит к другому виду. Аргентов говорит, что в системе Колымы водятся щуки с синеватым и белым брюхом

В щуке весом 4½ ф. оказалось 82 тысячи, а в 8-фунтовой 148 тысяч икринок. Если считать на каждый фунт щуки до 20 тысяч икринок, то выйдет, что пудовая самки заключает около 800 тысяч.

Чтобы щурята бродили стаями и тем более устраивали общественные облавы, как сообщает г. Рузский, это более нежели сомнительно.

Бредень относится к орудиям промысловой добычи и для любительского рыболовства запрещен. - Ред.

Все перечисленные орудия лова в настоящее время для любительского рыболовства запрещены. - Ред.

Г. Домбровский («Ох. газета», 1890 г.), по-видимому, полагает, что щука сменяет зубы не один раз в год, именно в мае, а ежемесячно - при новолунии: в это время зубы ее начинают шататься, часто выкрашиваются и лишают ее возможности нападения. Такая частая смена зубов хотя и объясняет периодичность жора щуки, но маловероятна.

Ловля на подпуски и подледники (см. ниже) в настоящее время для любительского рыболовства запрещена. - Ред.

О рогульке упоминается, кажется, только у Цейлера (Zeiller. «Grűndl. Fűhrer in der Angelkunsi», 1873).

С этим снарядом я познакомился благодаря А. А. Беэру, устроившему водяного змея со слов г. Балачннского.

При одноручном удилище шнур придерживается левою рукою, которая должна несколько оттягивать его в сторону. Левая же рука после заброса подтягивает рыбку толчками.

Формула ее: Сп. 3 | 12 | 13; п. 2 | 5. Бр. 4 | 5. Гр. I | 12; Хв. 4 | 9 J 4. Бок. линия 33 V/VII 35.

Под Москвою карпии (прудовые) сохранились только в очень немногих прудах. В Пресненских их нет и не может быть по причине дурного качества воды, хотя я слышал, что недавно, лет 5 назад, видели карпа в Верхнем пруду, выходившего на чистую воду, вытекающую из смежного пруда, бывшего граф. Толстого. В последнем пруду карпии могут быть, но в самой Москве карпии наверное встречаются только в прудах Мещанского училища, где размножаются. В Петровской академии карпий уже нет, но они сохранились еще в Нескучном, где встречаются и мелкие. Всего более карпий всякого возраста в прудах Николо-Угрешского монастыря (в 20 вер. от Москвы), затем в с. Отряда, графа Орлова-Давыдова, в Серпуховском у. В том же уезде, в пруду с. Рождествена (кн. Шаховского) карпий довольно много, но не меньше 4 фунтов. Кроме того, карпии встречаются в небольшом количестве в пруду им. Лепешкина на Уче (близ Пушкина), в пруду Найденова близ Яузы, в Хлебниковском пруду около Сетуни, в Лобановском около Химок (очень мало) и, наконец, в Кунцеве у Солодовникова. Большая часть последних ушла в Москву-реку, и осталось лишь с десяток в другом пруду. Мелких карпий в нем я не нашел вовсе, как и в Рождественском. В Кузьминских (кн. Голицына) прудах карпии перевелись, также в Царицынских.

Карп, пойманный бароном Черкасовым 6 августа, заключал в себе только 2 фунта икры при гораздо большей величине. У третьей рыбы, несколько дней позднее, икры не было вовсе. Шляхтин также упоминает о сазане с совершенно зрелою икрою, пойманном 6 августа (1890 г.). Из этого можно заключить, что второй еще не закончил своего нереста. Когда же, спрашивается, успевают «нагулять» икру такие поздно нерестящиеся карпии? Очевидно, не осенью и зимою.

Так как фунт икры заключает в себе около 300 000 икринок, то, понятное дело, в ½-фунтовой самке никоим образом не может быть 237 000 (см. Хлюдзинский, «Разведение карпов». «С. Хоз. и Лесов.» 1874 г.). Вероятно, авторы килограмм смешали с фунтом, тем более что вряд ли полуфунтовая самка может иметь развитые икринки. Кроме того, г. Хлюдзинский ошибается, говоря, что карпии выбрасывают икру комочками и во время всего нереста едят чрезвычайно много и целый день. Точно так же сомнительно, что карп в 23 фунта имел 8 700 000 икринок, весом в 12 фунтов (Гримм. «Бес. по рыбоводству», 1883). Вероятно, 3, а не 8 миллионов, и это - опечатка.

Этот кавказский сырец продается (в Тифлисе и др. городах) б. ч. небольшими моточками, в несколько (3–5) золотников весом, не дороже 10 к. золотник.

Так как жилки стоят довольно дорого, то для кавказских и туркестанских рыболовов, вероятно, будет интересно узнать, что приготовление этих жилок довольно просто и доступно. Для этого надо отобрать некоторое количество шелковичных червей, готовых к закоконированию (в Испании и Италии идут на приготовление жилок мертвые черви, б. ч. умершие после грозы), и положить их на сутки в крепкий белый уксус. Разломив червя, находят в нем два клейких комочка; комочек этот осторожно вытягивают до длины 6–8 вершков и нитям дают высохнуть.

На Кубани употребляется (?) весьма оригинальное средство привлечения карпов и вообще всякой рыбы. Именно здесь полагают, что рыба охотно идет на зеркальный блеск, а потому подвешивают в воде бутылки с небольшим количеством ртути. Весьма возможно, что рыба, видя свое отражение, задерживается на месте, но в таком случае обыкновенные зеркальца (двойные) должны оказаться еще действительнее.

Это очень крупные бобы, приблизительно в 1 дюйм длины и ¾ ширины, снаружи темно-фиолетовые, внутри зеленые.

Правилами любительского рыболовства ловля рыбы сетями, с помощью котцов и вентерями запрещена. - Ред.

Все описанные в этом абзаце приемы и снасти в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. - Ред.

Этот вид отличается меньшею величиною, менее удлиненным рылом, более толстою головою и длинным заднепроходным плавником с незазубренным первым костяным лучом. Тело у него усеяно большими черноватыми пятнами, заметными также на плавниках, кроме брюшных. Он всего обыкновеннее в северо-восточной Австрии и Венгрии.

Крымский усач, впрочем, отнесен позднее Кесслером к особому виду - В. tauricus, так как он отличается от В. fluviatilis менее приплющенною головою, менее высоким и менее выемчатым спинным плавником и некотор. другими признаками. Этот вид водится также в бассейне Риона, напр. в р. Квириле, где называется грузинами цвериани.

Во Франции (John Fisher) усачи будто бы живут б. ч. парами, что весьма сомнительно. В средней Европе, напротив, усачи ведут всегда общественный образ жизни, также в реках юго-западной России.

При искусственном оплодотворении икры усача икринки лучше всего развивались при средней температуре в 13,5° R, почему рыбки выклевывались на 6-8-й день. По истечении 10 дней рыбки имели уже 12 миллим, длины, спинные и хвостовой плавники были уже развиты, брюшных еще не было, а грудные представлялись в виде каемок (ср. фон д. Борне. «Рыбоводство»).

На нижней Сене, во Франции, усача ловят на корюшку (Jobey). По словам Lambert"a, он хорошо берет на соленую, слегка вымоченную треску, а также на соленые раковые шейки. Вообще ловлю хищников на соленую рыбу не мешало бы принять к сведению.

В Грузии усачей (мурзу, пичхули и др.) на удочку, кажется, не ловят, а добывают довольно оригинальным способом. Целою артелью быстро запруживают фашинником речку и ниже запруды ловят руками рыбу, оставшуюся в колдобинах.

Другие писатели советуют предварительно обвалять эти куски червей в крупном белом песке. Мелочь бросается на блестящие частицы последнего, принимая их за что-нибудь съедобное, и прикормка успевает дойти до дна.

На Нижней Сене, во Франции, по Ch. Jobey, лучшей весенней насадкой служит корюшка, особенно во время хода последней.

Куски теста бросают, как и хлебный мякиш, с небольшим камешком. Ch. Jobey советует за 10–15 минут до лова кидать несколько горстей пареной ржи, но не упоминает, однако, о ней как о насадке.

Скользящие поплавки были уже подробно описаны в первой части, при уженьи щуки. На рисунке 22-м положение крючка и лески ниже поплавка ошибочно; крючок должен не волочиться позади, а идти впереди поплавка.

Он встречается также и в таких соленых озерах, где уже не живет никакая другая пресноводная рыба; так, напр., в Барабе.

Ловля упомянутыми ниже сетями, стеновыми и ботальнымн мережами, мордами (неротыо, вершами), котцами (котами), неводами и Средниками в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещена. - Ред.

Подробное описание ловли мережкою см. статью г. Саблина «Мережка» в журн. «Природа и охота» за 1888 год. Отсюда и делается краткое извлечение.

Ловля ботальной сетью и мережками в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещена. - Ред.

Ловля кошами, корзинами и наставками в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещена. - Ред.

Ловля с лучом и острогой в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещена. - Ред.

Под Москвой, например, пескарь (обыкновенный) встречается в огромном количестве в глубоком оз. Белом, у с. Косина (в 18 в. от Москвы); в самой Москве его очень много в ключевом пруду бывшем гр. Толстой, что у Зоологического сада.

Бредня, недотки, наметки в верши в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. - Ред.

Ловля малушками и подъемной сетью в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещена. - Ред.

В низовьях Волги 8-вершковый лещ (рыбацкой меры) весит 4 фунта, 7-вершковый - 3 ф., 4½-вершковый - 2 ф.

Поэтому в местностях, где в большом употреблении ловля рыбы в ботальные мережи, лещи мечут очень редко и вообще ловятся в меньшем количестве. Этому обстоятельству, конечно, следует приписать уменьшение лещей в Пейпусе. В Швеции во время нереста лещей даже запрещено звонить в ближайших церквах.

По J. Fischer"y, икра лещей прозрачная, зеленовато-серая, величиною с крупную (?) булавочную головку. Действительно, оплодотворенные икринки имеют зеленоватый оттенок.

Все названные в этом абзаце снасти в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. - Ред.

Вернее предположить, что большая часть молоди сырти скатывается вниз и держится в устьях или в море.

Один смоленский рыболов передавал мне, что в Смоленске ловят б. ч. всю рыбу на самодельные, очень крепкие нитяные лески.

Ловля неводами и сетями правилами любительского рыболовства в настоящее время запрещена. - Ред.

Впрочем, и в Петербургской губ. он, сколько известно, попадается только в Нарове. По Волхову и Сяси синец уже довольно многочислен. По Лепехину, синец встречается в р. Сысоль, но весьма сомнительно, чтобы он водился в реках северной России.

Впрочем, синец заходит и в такие небольшие реки, как, напр., р. Сестра в Моск. губ. (Сысоев). В Москве-реке я его, однако, не замечал.

В р. Клязьме густера наверное достигает более 4 ф. по Д-му («Пр. охота», 1886, май), лопырь достигает здесь даже 6 ф. В этом нет ничего невероятного, так как в некоторых озерах Германии (Ruppiner See), по Борне («Wegweiser»), густера бывает в 5 ф. В р. Вороне она достигает 3 фунтов.

В большом количестве густера появляется в р. Великой (из Ильменя) весною, причем идет раньше всех рыб.

Под Москвой, например, красноперка есть в прудах Кузьминских и Люблинских, в Черкизовском и Измайловском, в р. Пехорке у Колонца и в озерках (заливных) у Николо-Угрешского монастыря.

Собственно передней части тела. Плавники у молодой красноперки краснеют только к весне следующего года. Самое верное и наглядное отличие молодой красноперки от плотвы - положение спинного плавника относительно брюшных (ср. рисунки).

Невода и другие промысловые снасти, названные в этом абзаце, в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. - Ред.

По словам Тхоржевского, красноперка очень хорошо берет и зимой, причем также хватает насадку с налета. В это время она клюет только на червя (навозного), а на хлеб не берет. Вообще на хлеб зимою не ловится ни одна рыба, хотя изредка и употребляют в это время различные хлебные привады, вроде пареных отрубей, мякиша хлеба и т. п.

Некоторые подмосковные рыбаки употребляют вместо кукольвану куриный помет, от которого вода очень скоро портится, и рыба всплывает наверх и даже вовсе снет. Впрочем, для этого требуется весьма значительное количество помета - не менее полупуда.

У Палласа эта озерная плотва, или чебак (собственное башкирское название плотвы), названа Cuprinus lacustris.

Настоящая плотва, или сорожка, впрочем, редко встречается в устьях наших больших рек и в море никогда не заходит.

Совершенно оригинально совершается нерест плотвы в Переяславском озере, где она, впрочем, немногочисленна. В начале мая около песчаных берегов, между стеблями еще не поднявшегося камыша и тростника, я заметил здесь небольших рыб, стоявших отдельно друг от друга, вертикально, головою у дна. Несомненно, это была плотва, что подтвердили и гребцы-рыбаки, сказав, что она всегда мечет здесь икру торчком (по-судачьи), чего я нигде в других местах не замечал.

Морды, котцы, верши, мережи и невода в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. - Ред.

Зубы эти нетрудно ощупать, просунув палец в пасть рыбы; живой вырезуб при этом может нестерпимо больно сдавить палец. Так как торговцы рыбою продают за вырезубов шересперов и язов, то ощупывание зубов лучше всего докажет обман.

В озерах Верхней Австрии и Баварии L. Meidingeri, по свидетельству Геккеля, нерестится в первой половине мая (нов. стиля), на камнях в устьях озерных притоков. Нерест продолжается 2–3 недели; икринки прилепляются к камням. У самок бородавок не замечается; у них только опухает половое отверстие и вытягивается в виде конического бугорка с отрезанной вершиной.

По Геккелю, крупные L. Meidingeri кормятся также и мелкими рыбками. В южной России и на Кавказе, по наблюдениям, вырезубы выходят из глубоких быстрин кормиться по ночам на песчаные косы и отмели.

В последнее время вид, близкий к голавлю - Squalius Suworzewi, - найден г. Варпаховским в Иртыше. В Зауралье голавлей нет, хотя на западном склоне, в притоках Камы, он довольно обыкновенен.

Лепехин, однако, называет его в числе рыб р. Сысолы. По исследованиям Кесслера, голавль уже не встречается в Онежском озере.

В бассейне р. Риона встречается другой вид голавля - Squalius turcicus de Filippi, называемый грузинами кашаги, а русскими - сельдью (?).

Все названные в этом абзаце способы ловли в настоящее время правилами любительского рыболовства запрещены. - Ред.

В Москве свежие муравьиные яйца (куколки) можно иметь с средины апреля до средины сентября. Первые продаются иногда до 1 р. за фунт, но во второй половине мая цена на них падает до 10 коп. Сушеные яйца, непригодные, впрочем, для насадки, можно доставать круглый год по цене 30–40 коп. Крупные куколки, из которых выходят крылатые самцы и самки, добываются из муравейников до июня; позднее бывают только мелкие, из которых выходят рабочие муравьи. Где есть леса и любители певчих птиц, там муравьиные яйца всегда можно купить. В деревне же их очень удобно доставать самому или через мальчишек. Яйца выгребают из муравейника в мешок и затем заставляют муравьев на дороге или на точке таскать высыпанные яйца под мешок. Для насадки выбирается всегда отборное белое яйцо; для притравы же годится сорное и темное, «насиженное», яйцо, в котором уже почти сформировалось насекомое.

Лучше всего ловится язь в пруду за Трехгорной заставой, принадлежащем Тестову и котельному заводу Смита.

В Москве на воскресных базарах эти шестики от 1½ до 2½ арш. длины можно иногда купить no 1 р. за сотню; по 2, много по 3 копейки можно иметь отборные. Южные рыболовы всегда могут их выписать из Москвы через знакомых или рыболовные магазины.

Сырцовую леску предварительно раскручивают, привязывая один конец и протаскивая ее между большим и указательным пальцами; затем закрепляют другой конец, леску смачивают и дают ей просохнуть. Что касается просмаливания, то надо иметь в виду, что олифа и копаловый лак переедают шелк и непригодны для этой цели. Очень упругую леску можно получить, опуская ее на несколько минут (с ¼ часа) в спиртовой раствор белого шерлака (можно достать в любой москательной лавке). Лучший рецепт для смолки, по моему мнению, следующий: чашка вареного и отстоенного льняного масла, чашка веницейского (иконного) лаку, небольшой кусок воска (с волошский орех) и столько же дамаровой смолы, идущей для приготовления дамарового лака. Все это, перемешав, ставят часа на два в истопленную часа два назад русскую печь; остудив, кладут в состав леску и все ставят в теплую печь часа на 2–3. Затем леску вынимают на бумагу и, когда стечет лишнее, перекладывают на новый лист. Для ускорения сушки можно леску класть в теплую печь. Через 2–3 дня состав несколько затвердеет и леску пропускают между пальцами (но не тряпкою), снимая лишнее; эта процедура повторяется несколько раз. Когда леска окончательно высохнет (намотанная на стол или стул), то ее надо прошоркать мягкой бумагой; она отполируется и будет блестеть, как заграничная. Если леска еще несколько сохранила клейкость, то ее кладут ненадолго в политуру.

САБАНЕЕВ Леонид Павлович (10 декабря 1844, Ярославль — 25 марта 1898, Ялта) —зоолог, писатель-натуралист.

Леонид Сабанеев родился в семье инженер-полковника Павла Николаевича Сабанеева . Детство провёл в родовом имении Заветное(село Высокое Ярославской губернии). Учёбу начал в Ярославском кадетском корпусе , а затем во 2-м Кадетском корпусе в Санкт-Петербурге, откуда вскоре перешёл в ярославский Демидовский лицей . По окончании лицея поступил вольным слушателем на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета.

Напечатал ряд статей о фауне Ярославской губернии в «Bullet. Natur.» и в протоколах Общества любителей естествознания. В 1870 Леонид Павлович опубликовал сочинение« О фауне позвоночных Среднего Урала», затем начал печатать, как результат своих исследований, целый ряд сочинений об Урале(«Охота на козлов в Уральских горах», 1871; «Звериный промысел в Уральских горах», 1872; «Каталог птиц, зверей и гадов Среднего Урала», 1872; «Соболь и соболиный промысел», 1874; «Козуля и козлиный промысел в Уральских горах», 1875).

С 1873 года Сабанеев приступил на собственные средства к изданию научно-популярного журнала« Природа», затем начал выпускать роскошные книги сборника« Природы»(вышло 17 томов). В 1878 году Сабанеев соединил журнал« Природа» с «Журналом Имперского общества охоты», который также редактировал, и издание стало выходить в свет под общим именем« Природа и охота». Журнал имел большой успех в России.

В 1876 году Л. П. Сабанеев при содействии Имперского общества охоты организовал одновременную« перепись» охоте на всём пространстве России. Выяснилось, что всюду количество промысловых и охотничьих животных заметно уменьшалось, и главными причинами этого были губительные способы ведения промыслов и размножение хищных животных, истребляющих полезную дичь. Практически всюду прекращение псовых охот также наносило значительный вред населению. Выяснилось, что во многих губерниях население крайне нуждалось в огнестрельном оружии и в порохе. Ещё раньше Леонид Павлович обратил внимание на вопрос об уничтожении хищных зверей и написал об этом ряд статей.

Л.П. Сабанеев написал ряд сочинений о птицах, по ихтиологии напечатал в «Журнале Имперского общества охоты»(1871) превосходную монографию« Белуга», а в 1875 выпустил труд« Рыбы России. Жизнь и ловля наших пресноводных рыб»(М., 1875). В 1876 были изданы отдельно« Таблицы для определения родов и видов пресноводных рыб, встречающихся в России»(M., 1876). В 1885 издан« Рыболовный календарь», вошедший в приложение к охотничьему календарю.

В 1896 Л. П. Сабанеев выпустил первый том задуманного им сочинения« Собаки», под заглавием« Собаки легавые», по полноте исследования единственный в то время в своём роде труд не только в русской, но и в западноевропейской литературе. Л. П. Сабанеев составил« Библиографический указатель книг и статей охотничьего и зоологического содержания», «Охотничий календарь»(1892), «Справочную книгу для ружейных и псовых охотников», «Список книг и брошюр охотничьего содержания»(1877).

Л.П. Сабанеев был основателем Охотничьего клуба в Москве; членом Московского общества испытателей природы, Московского общества любителей аквариума и комнатных растений.

От первого брака он имел троих детей, но семейная жизнь не сложилась. Его второй женой стала Юлия Павловна, урожденная Дельсаль-Ахшарумова, окончившая Николаевский сиротский институт. У них родились два сына: Борис(1880—1917) — профессор органа в Московской консерватории, и Леонид (1881—1968) — музыковед и композитор.

Л. П. Сабанеев был очень крепкий человек, богатырского сложения. Всю зиму ходил в драповом пальто с открытой грудью. Но неожиданно он схватил воспаление лёгких, перешедшее затем в чахотку, от которой он скоро и умер в Крыму. Похоронен в Ялте на Ауткинском кладбище, где были также похоронены, в частности, жена Достоевского и мать Чехова. В 1970-е годы кладбище ликвидировали, превратив его в сквер имени советского историка Батурина. Могилы сравняли с землей, надгробия разбили, камни от надгробий были использованы для постройки лестниц и подпорных стенок сквера, где теперь можно прочесть фрагменты надгробных надписей. Среди этих камней и камни от надгробия Л. П. Сабанеева.

В Ярославле есть улица, названная в честь Сабанеева(Сабанеевская).

Книги Л. П. Сабанеева издаются по сей день и пользуются большой популярностью у читателей. Выходят книги в самом разном исполнении — от дешевых изданий для массового читателя до дорогих подарочных фолиантов в кожаных переплётах.

ДЕТСТВО

Леонид Павлович Сабанеев родился 10 декабря 1844 года в помещичьей семье, принадлежавшей к древнему татарскому дворянскому роду, происходившему, по семейному преданию, от мурзы Сабан Алея, выехавшего из Золотой Орды в Касимов на службу к великому князю московскому Василию Темному, сын которого Иван III за верную службу наделил род обширными поместьями в нынешнем Пермском крае.

Семья Л. П. Сабанеева жила в имении Заветное в селе Высокое Ярославской губернии. Здесь прошло детство Леонида, здесь он пристрастился сначала к рыбалке, а потом и к охоте. Наставником его в этих занятиях был отец Павел Николаевич Сабанеев и его домашний учитель Андрей Станиславович Петровский. Мальчик учился собирать коллекции насекомых и растений, изготавливать чучела животных, наблюдать жизнь природы.

Аннинское, усадьба дяди Л.П.Сабанеева на берегу реки Урдомы. Тутаевский район Ярославской области

УЧЕНИЕ

Начались годы учения юного Сабанеева в Ярославском кадетском корпусе. Но, видно, эта служба не была ему по сердцу, и он совершает первый серьезный поворот в своей жизни - поступает учиться на естественное отделение Московского университета. Здесь он, кажется, находит себя, и еще во время прохождения университетского курса изучает флору и фауну родной Ярославской губернии и публикует первые свои работы (не забудьте, что автору всего 21 год) - «Краткое наставление к собиранию и сохранению естественно-исторических коллекций» (1865), «Материалы для фауны Ярославской губернии» (1868), «Фауна Ярославской губернии» (1868).

Это были результаты его, так сказать, каникулярных поездок в родные места, но и в Москве он не только выполняет свои учебные работы, но и принимает активное участие в работе Общества любителей естествознания, где делает, например, в 1866 году сообщение о своих наблюдениях над птицами Московской губернии. В 1868 году молодого ученого избирают действительным членом Императорского общества испытателей природы при Московском университете, а затем утверждают руководителем экспедиции по изучению флоры и фауны Урала. Л. П. Сабанееву еще не исполнилось 24 лет!

В течение трех лет молодой ученый изучает природу Урала, собирает коллекции, проводит наблюдения и делает описания, систематизирует собранный материал. Он посещает необжитые районы, беседует с местным населением, подолгу живет в уральских лесах, занимается охотой и рыбной ловлей. Итогом этой экспедиции был целый ряд интересных работ молодого ученого: «О фауне позвоночных Среднего Урала» (1870), «Очерки Каслинского Урала» (1871), «Каталог птиц, зверей и гадов Среднего Урала» (1872), «Предварительный очерк позвоночных Среднего Урала» (1874), «Очерки Зауралья и степное хозяйство на башкирских землях» (1874) и много других статей и очерков, в том числе и об охоте и рыболовстве на Урале.

Юлия Павловна Дельсаль-Ахшарумова

В 1879 году Леонид Павлович женится на Юлии Павловне Дельсаль-Ахшарумовой. Она была из французского рода, более ста лет жившего в России. Ее отец был в свое время усыновлен чрезвычайно уважаемым в Москве лицом - генерал-инженером Ахшарумовым, затем вступил в русскую службу и погиб в Бородинском сражении. Юлия Павловна, как сирота, закончила Николаевский сиротский институт. У них родились два сына - Борис, впоследствии профессор органа в Московской консерватории (1880–1917) и Леонид (1881-1968) - композитор и музыкальный критик.

НАУЧНАЯ И ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Вернувшись из экспедиции, Леонид Павлович занимает должность секретаря Императорского общества любителей природы при Московском университете, обрабатывает собранные материалы, готовит статьи. Казалось, все решено, достойная жизнь кабинетного ученого на видной должности с периодическими поездками в экспедиции обеспечена, но Л. П. Сабанеев снова круто меняет свою жизнь и бросается в новую, не изведанную для себя область - издательское дело.

В 1873 году Л. П. Сабанеев приступает к изданию естественнонаучных сборников «Природа» вместе с профессором Московского университета Сергеем Алексеевичем Усовым, который уже имел опыт редактирования «Вестника естественных наук». Материально помог новому изданию ярославский помещик Н, А. Пастухов, заядлый охотник и рыболов. Активно работали в новом издании магистр ботаники А. Н. Петунников и Д. И. Анучин (впоследствии академик).

В 1873 году вышли два номера, затем в течении трех лет читатели получали по четыре выпуска в год. Издание было роскошным, выходило на веленевой бумаге, богато иллюстрировалось; как писали издатели в первом номере, они «впервые употребили олеографию для изображения животных». «Мы старались, - говорится в предисловии, - чтобы наше издание было возможно разнообразным, научным, при известной, не доведенной до крайности популярности...»

Тематика сборников была очень широка: география, ботаника, зоология, химия, астрономия, минералогия, этнография, медицина - короче, весь окружающий человека мир и сам человек отражались на страницах этого сборника. В качестве авторов здесь выступали Д. И. Менделеев, А. Г. Столетов, И. В. Сеченов, А. М. Бутлеров, Ф. А. Бредихин, А. П. Сабанеев и многие другие. Сам Л. П. Сабанеев напечатал в сборнике свои работы «Стерлядь», «Глухой тетерев», «Рябчик», «Соболь и соболиный промысел», «Косуля и козлиный промысел на Урале», «Зауральские озера. Жизнь рыб и рыболовство на озерах», первую часть монографии «Волк».

В 1872 году на базе Отдела охоты Политехнической выставки в Москве было создано Императорское общество размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты под председательством его императорского высочества великого князя Владимира Александровича.

Одним из первых крупных предприятий Общества было издание «Журнала охоты», первый номер которого появился в июле 1874 года. «Редактором был приглашен Л. П. Сабанеев, - пишет Н. В. Туркин в своей статье «Исторический очерк деятельности Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты», - имевший уже тогда известность как зоолог и секретарь Императорского общества испытателей природы и как издатель-редактор популярного естественно-исторического сборника «Природа», издание которого предпринято было им на собственные средства в 1873 году». Ежемесячный «Журнал охоты» являлся органом «Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты» (ради краткости это общество чаще называли в то время «Императорским обществом охоты», а журнал даже сам Л. П. Сабанеев именовал «Журналом Императорского общества охоты», вероятно, чтобы отличить его от «Журнала охоты» Мина), и ставил своей задачей пропагандировать правильную охоту, «установить трезвый и правильный взгляд на охоту как спорт», помогать организации охотничьих обществ, направлять развитие «русских промыслов и охоты на более рациональный путь».

В 1875 году Л. П. Сабанеев на базе этого журнала и с помощью Императорского общества охоты предпринимает грандиозную акцию: проводит одновременную перепись охоты по всей территории Российской империи. Он разрабатывает программу переписи, перечень вопросов, указания (циркуляры), как на них отвечать. Через Совет Общества анкеты были разосланы всем губернаторам и губернским статистическим комитетам.

Полученные ответы составили достаточно полную картину состояния охоты в России, положения с сохранением полезных и уничтожением вредных хищников, ибо эта проблема стояла в то время очень остро. «Это было первое всеобщее официальное исследование охотничьего хозяйства в России», - отмечает Н. В. Туркин и добавляет, что оно проводилось «по мысли и по программе Леонида Павловича Сабанеева, и с этого момента для некоторых губерний было положено начало ежегодного систематического собирания сведений об охоте».

Собранный материал обрабатывался и публиковался в Сабанеевском «Журнале охоты». Сам Л. П. Сабанеев опубликовал в своем журнале монографии «Тетерев-косач» (1875-1876), «Белуга» (1874), очерки «Пролет гусей», «Княспинское озеро», «Глухариный ток» (все - 1874 год).

В журнале были опубликованы произведения С. Глебова, Н. А. Дмитриева-Мамонова, Д. Д. Кишенского, Ф. Арсеньева, Д. А. Вилинского: здесь увидели свет «Заметки старого провинциального охотника» (1875) П. М. Мачеварианова, а в качестве приложения к журналу в 1876 году и его «Записки псового охотника Симбирской губернии». Специально для «Журнала охоты» написал небольшую статью «Пятьдесят недостатков ружейного охотника и пятьдесят недостатков легавой собаки» (1876) Иван Сергеевич Тургенев.

6 мая 1876 года на съезде охотников Л. П. Сабанеев выступил с сообщением о том, что им подготовлен подробный доклад о волчьем вопросе. В июле в «Журнале охоты» появляется его статья «Волчий вопрос» по поводу брошюры В. Лазаревского «Об истреблении волком домашнего скота и дичи и об истреблении волка», а во втором выпуске сборника «Природа» за 1877 год и первая часть охотничьей монографии «Волк» - «Естественная история волка».

Финансировало журнал Общество правильной охоты, но он с первых же номеров оказался убыточным. Дело дошло до того, что в 1875 году встал вопрос о прекращении издания, но «Л. П. Сабанеев, - продолжает свой рассказ Н. В. Туркин, - для которого вопрос о продолжении издания имел существенное значение в нравственном отношении как для редактора «Журнала охоты», предложил Обществу соединить этот журнал, не покрывающий необходимых на него издержек, с сборником «Природа», который издавал Л. П. Сабанеев на собственные средства с 1873 года. Что же касалось собственного долга Общества по журналу, то Сабанеев принял его на себя. Совет Общества нашел удобным передать Сабанееву в собственность «Журнал охоты», соединить его с «Природою» в одно ежемесячное издание под названием «Природа и охота» и именовать его органом Императорского общества правильной охоты».

По всеобщему признанию и современников Л. П. Сабанеева, и последующих ревнителей охотничьей журналистики, «Природа и охота» был лучшим охотничьим журналом в истории русской охоты и рыболовства. Большую помощь в становлении журнала оказал известный в то время охотник и писатель-народник (менее известный) Александр Михайлович Ломовский.

В редакционном заявлении о начале издания журнала говорилось, что его страницы будут содержать «популярные статьи по всем отраслям естествознания, хронику изобретений, путешествия, охотничьи статьи, охотничью беллетристику, фельетон». На страницах журнала «Природа и охота» публиковалось все лучшее, что появлялось из-под пера писателей - охотников и рыболовов. Здесь можно было встретить и тех авторов, которые уже знакомы нам по «Журналу охоты» (П. М. Мачеварианов, Ф. Арсеньев, Н. П. Ермолов, Д. А. Вилинский, И. Т. Швецов и др.), но появляются здесь и новые имена, такие, как, например, уже широко известный своими «Записками охотника Восточной Сибири» Александр Александрович Черкасов: в 1883-1893 годах на страницах «Природы и охоты» печатаются очерки из его нового цикла «Из записок сибирского охотника». Здесь обретает свой голос и другой Черкасов - Черкасов рыболовный - барон Павел Гаврилович Черкасов, чьи «Заметки об уженьи рыбы» (1880) и «Уженье отдельных пород рыб» (1881-1884), а также многочисленные статьи и мелкие заметки вызывали большой интерес у рыболовов.

Из рыболовов стоит еще вспомнить таких авторов, как А. Н. Левашов, В. М. Сысоев, Д. В. Торчилло, Н. Домбровский, Н. Дублянский и др. Между прочим, в 1883 году здесь напечатал свой рассказ «Он понял!» молодой Антон Павлович Чехов, который был постоянным читателем журнала и горячо рекомендовал его своему брату И. П. Чехову (в письме за октябрь 1883 г.): «Получаю «Природу и охоту» как сотрудник. Это толстые книги. Читаю в них описания аквариумов, уженья рыбы и проч. Нового пропасть узнал. Хорошие есть статьи, вроде аксаковских. Летом пригодятся. Если будешь на будущий год обитать в провинции, то буду высылать тебе этот хороший журнал. Там и про голавлей найдешь и про пескарей. У меня он за весь год...»

В другом письме, к редактору-издателю журнала «Осколки» Николаю Александровичу Лейкину, 22 ноября 1886 года А. П. Чехов рекомендует обратить внимание на авторов журнала «Природа и охота» и пригласить их к себе: «Возьмите «Русскую мысль» за октябрь и обратите внимание на журнальную хронику (разбор журналов). Там вы увидите рецензию на рассказы, помещаемые в «Природе и охоте». Судя по выдержкам, авторы талантливы, но не сознают этого. Одну выдержку, где описывается дрессировка, Вы прочтете с громадным удовольствием. Пишу Вам еще вот для чего: не найдете ли Вы целесообразным пригласить сотрудников «Природы и охоты» работать в «Осколках»? Фамилии, которые я уже забыл, Вы найдете в «Русской мысли», а приглашение можно будет сделать через редакцию «Охоты». Свежие люди!»

Остается только добавить, что похвалы рецензента удостоились рассказы Н. К-ского (Н. Кишенского), Н. Гр. Бунина, Маркова (Агаркова) и Д. Л. Иванова, а описание дрессировки содержится в рассказе Н. Гр. Бунина «Нарвались», записанном со слов валдайского крестьянина («Природа и охота» за март 1886 года).

Значение созидательной деятельности сабанеевского журнала было оценено уже современниками. «Журнал «Природа и охота», - писал Н. В. Туркин после смерти Л. П. Сабанеева, - впервые начал всесторонне выяснять все значение охотничьего хозяйства для России, ярко освещать эту важную отрасль государственной жизни, пробуждать к ней живой интерес. Он будил русских охотников к действительной серьезной деятельности. Л. П. Сабанеев, сам изучивший народные промыслы и ознакомившись с бытом промышленников, указывал в целом ряде своих сочинений на то, что наша охота и наша богатая фауна заслуживает самого серьезного отношения общества и правительства, так как она имеет весьма важное значение для национального богатства».

Сам Л. П. Сабанеев опубликовал в своем журнале огромное количество статей и очерков. Назовем самые значительные из них: «Способы истребления волков» (1878-1891, вторая часть охотничьей монографии «Волк»), «Медведь и медвежий промысел на Урале» (1878), «Лось и добывание его в Пермской губернии» (1882), «Княспинский исток» (1878), «Как устраивать выставки собак и как производить экспертизу» (1878); до выхода отдельных изданий в журнале публиковались большинство глав «Охотничьего календаря» и книги о легавых собаках - первого тома трехтомника «Собаки охотничьи, комнатные и сторожевые....» К сожалению, второй том («Борзые и гончие») Л. П. Сабанеев не успел издать, но почти все главы тома были опубликованы в журнале в 1895-1899 годы (последние главы - посмертно, по оставшимся рукописям). В этом же журнале увидели свет монографии «Белуга» (1874) и «Хариус» (1889) и множество очерков о рыбах, которые впоследствии вошли в книгу «Рыбы России».

Шло время, журнал приобретал солидность и авторитет, а Л. П. Сабанеев уже вынашивал замысел нового издания - меньшего по объему, но зато более мобильного, способного быстро откликаться на запросы рыболовов и охотников, давать оперативную информацию. Так, параллельно с «Природой и охотой» с 1888 года начала выходить еженедельная «Охотничья газета». Для нее Л. П. Сабанеев написал обширные «Заметки московского рыболова» (1889), готовил, а частично и сам писал заметки для раздела «Ксезону», где помещались советы на каждый месяц по охоте и рыбалке, небольшие статьи о ловле налимов, ершей, окуней, пескарей, линей (вошли в книгу «Рыбы России»).

Проходят четыре года, и неугомонный Л. П. Сабанеев уже одержим новой идеей - с 30 апреля 1892 года начинает выходить еженедельный «Домострой. Журнал для всех горожан, дачников и сельских жителей». Во вступительной заметке в первом номере Л. П. Сабанеев пишет: «Чтобы устроить, охранить и пользоваться всеми благами и выгодами домашнего очага, дома, земли, чтобы добыть и возможно лучше и здоровее приготовить себе пищу и питье, чтобы удобнее и выгоднее одеться и обуться, противодействовать сырости и холоду, сохранить здоровье, извлекать и пользоваться всеми дарами, которые дает земля, украсить и облагородить жизнь и вообще получить счастье жизни, требуются знания, искусство и уменье, соединенные с заботою и попечением. Забота и попечение зависят от самого человека - это внутри его, в нем самом; но трудно получить настоящие и своевременные знания, искусство и умение без пособия извне. Между тем труд может быть плодотворным и приятным только тогда, когда он является результатом знания, искусства.

Первая задача, которую ставит себе «Домострой», - это давать необходимые знания по всем отделам прикладным наук, учить искусству, как русской семье лучше устроить, лучше охранить свой домашний очаг, свой дом, свою землю». Любопытно разнообразие разделов и материалов еженедельников. Разделы не были постоянными, они менялись, но несколько основных присутствовали почти постоянно: «Домоустройство и домоводство», «В кухне, столовой, кладовой и погребе», «Одежда», «Домашняя гигиена», «Домашний досуг», «На дворе», «В птичнике», «В огороде и в саду», «В лесу и в поле».

Приведем для наглядности содержание хотя бы одного (№ 8 от 21 июня 1892 года) выпуска (в сокращении): «Устройство печей. С 3 чертежами. - Варенье из малины. - Желе из малины. - Сироп из малины... - Приготовление щавеля на зиму. - Домашний белорусский сыр. - Еще о способах сохранения куриных яиц... - Противозаразные свойства солода и кваса. - Бура как противозаразное средство. - Квасцы как средство очищения и обеззараживания воды. - Средство против оскомины... - Размножение клубники и земляники отводом усов и семенами... - Болезни хмеля... - О приготовлении клеверного сена... - Народные приметы о погоде. - Вопросы и ответы».

Заметки в еженедельнике были очень короткими, ни под одной нет авторской подписи - вероятно, если не все, то большинство написаны (или переписаны) самим Л. П. Сабанеевым. Во всяком случае, на основе материалов из раздела об огородничестве была издана книга «Домашний огород. Руководство к огородничеству» (232 стр., 78 рис.) с обозначением автора - Л. П. Сабанеев. Еще несколько книг по другим разделам - «Домашний стол», «Азбука гигиены» - изданы без указания автора.

Несомненно, авторство Л. П. Сабанеева узнается в советах рыболовам («Весеннее уженье язей», «Летнее уженье голавлей», «Ловля и уженье линей», «Уженье карасей» и т. д.). Оригинально были придуманы приложения к отдельным номерам «Домостроя» - подписчикам высылались то пакет с семенами огурцов, капусты, редиса, редьки, репы, салата, моркови; то образчики материи с объяснением, что такое муслин, креп ондюле, сапэн, креп диагональ, фуляр и чесуча, фай-франсе и радоме; то различные виды вошедшей в моду сарпинки (льняная ткань); то образцы русских стальных перьев.

Издание «Домостроя» оборвалось в 1894 году внезапно, можно сказать, на полуслове - еще в № 23 в конце статей «Разведение гиацинтов» и «Летнее уженье голавлей» следует примечание: «Окончание будет», а № 24 уже света не увидел: «прекратился за недостатком средств», - не вдаваясь в подробности, замечает Н. В. Туркин.

Да и здоровье Л. П. Сабанеева дало трещину: сказывалось колоссальное напряжение, связанное с изданием одновременно двух журналов и газеты, это не считая написания, издания и переиздания книг, да еще колоссальная общественная нагрузка - Л. П. Сабанеев состоял членом четырнадцати обществ, а свадебным генералом он просто не умел быть; он непременный член Императорского общества размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты, образованию первых отделов этого общества он отдал немало сил; он действительный член Императорского общества испытателей природы, Императорского русского общества акклиматизации животных и растений, Русского географического общества, Петербургского общества естествоиспытателей, Императорского общества любителей естествознания, Екатеринбургского общества испытателей природы; он был среди основателей Общества любителей рыболовства, Общества любителей птицеводства; наконец, Сабанеев - один из учредителей Русского охотничьего клуба и автор его устава.

Любопытен рассказ В. А. Гиляровского (в книге «Москва и москвичи») об обстоятельствах создания этого клуба; здесь в трактире «Собачий рынок», существовавшем на знаменитой московской Трубе (на Трубной площади по воскресеньям шумел собачий рынок и птичий базар), мы увидим и лаконичный, но чрезвычайно выразительный портрет Сабанеева: «Кривой собачник Александр Игнатьев, знаменитый собачий вор, предлагает желто-пегого пойнтера и убедительно говорит:

От самого Ланского с Тверского бульвара. Вчера достукались. - Поднимает за шиворот щенка. - Его мать в прошлом году золотую медаль на выставке в манеже получила. Дианка. Помните?

Александр Михайлович Ломовский, генерал, самое уважаемое лицо между охотниками Москвы, тычет пальцем в хвост щенка и делает какой-то крюк рукой.

Это ничего-с, Александр Михайлыч. Уж такой прутик, какого поискать.

Ломовский опять молча делает крюк рукой.

Помилуйте, Александр Михайлыч, не может же этого быть. Мать-то его, Дианка, ведь родная сестра...

Словом, «родная сестра тому кобелю, которого вы, наверное, знаете», - замечает редактор журнала «Природа и охота» Л. П. Сабанеев и обращается к продавцу: - Уходи, Сашка, не проедайся. Нашел кого обмануть! Уж если Александру Михайлычу несешь собаку, так помни про хвост. Понимаешь, прохвост, помни!

Продавец конфузливо уходит, рассуждая:

Ну, хоть убей, сам никакого порока не видел! Не укажи Александр Михайлыч чутошную поволоку в прутике... Ну и как это так? Ведь же от Дианки... Родной брат тому кобелю...

Третий собеседник, Николай Михайлович Левачев, городской инженер, известный перестройкой подземной Неглинки, в это время, не обращая ни на что никакого внимания, составлял на закуску к водке свой «левачевский» салат, от которого глаза на лоб лезли. Подходили к этому столу самые солидные московские охотники, садились, и разговоры иногда продолжались до поздней ночи. В одно из таких воскресений договорились до необходимости устроить Охотничий клуб. На другой день был написан Сабанеевым устав, под которым подписались во главе с Ломовским влиятельные люди, и через месяц устав был утвержден министром.

Почти все московские охотники, люди со средствами, стали членами клуба, и он быстро вошел в моду. Началось с охотничьих собеседований, устройства выставок, семейных вечеров, охотничьих обедов и ужинов по субботам с дамами и хорами певиц, цыганским и русским».

Л. П. Сабанеев собрал обширные коллекции птиц и зверей, которые были переданы в Ярославский краеведческий музей, в музей при Московском университете, в Екатеринбургский музей, а богатую ихтиологическую коллекцию - в Московский политехнический музей Императорскому обществу акклиматизации животных и растений, которое наградило его золотым жетоном «За обогащение коллекции общества». Он устраивал первые выставки Императорского общества птицеводства в Москве и Петербурге, первую и вторую выставки рыболовства в Москве, все первые выставки Императорского общества охоты; постоянно избирался экспертом на выставках собак. Конечно, такие нагрузки давали о себе знать, и прекращение «Домостроя» было лишь первым звонком.

За ним последовал второй: в 1896 году на шестом номере прекратилось издание журнала «Природа и охота». Точных причин мы не знаем, не вышли еще шесть номеров - и все. Но с нового, 1897 года выпуск журнала возобновился. Обратившись к первому номеру за этот год, мы обнаружили некоторые следы катастрофы. Редакция, обращаясь к подписчикам журнала, сообщает, что годовые подписчики 1896 года при продлении подписки на 1897 год должны вложить не 15 рублей, а только 7 рублей 50 копеек. Все справедливо, подписчики, не получившие шесть номеров за истекший год, не должны страдать, В объяснение причин редакция не вдается.

Но вот дальше: «Постоянные, давние подписчики, сочувствующие изданию и могущие прислать на 1897 год полную подписную сумму (15 р.), не делая вышесказанного зачета, окажут этой присылкой значительную поддержку изданию и получат в конце 1897 года юбилейную премию (25-летия издания). Список этих лиц будет печататься в журнале 1897 г.» А это уже мольба о помощи. На призыв откликнулись, и уже в февральском выпуске печатается большой список жертвователей. Интересен сам этот список. Среди читателей журнала его императорское величество, государь, наследник, цесаревич Георгий Александрович; их императорские высочества, великие князья Михаил Александрович, Владимир Александрович, Николай Николаевич, Петр Николаевич, Сергей Михайлович, Георгий Михайлович; князья А. В. и В. А. Барятинские, Б. Н. и Л. Л. Голицыны, А. В. Шаховской, А. А. Ширинский-Шихматов, графы Илл. Ив. и И. Илл. Воронцовы-Дашковы, И. А, Уваров, С. Д., Д. С. и Б. С. Шереметевы из Петербурга и Б. С. Шереметев из Тбилиси, графиня М. А. Стенбок-Фермор; бароны И. Н. Корф и Струве; банкир и промышленник П. П. Рябушинский; фабрикант С. В. Морозов выписывает сразу три экземпляра - два для себя и один для фабричной библиотеки; есть и коллективные подписчики - земства, училища, армейские соединения. Любопытна и география подписчиков: Владивосток, Хабаровск, Благовещенск-на-Амуре, Барнаул, Минусинск, Верхнеуральск, Иркутск, Томск, Сысертский завод, Тифлис, Кутаис, Ревель, Нижнеудинск, Наманган, Ташкент, Вильна, Кишинев, Эривань и даже Ханькоу и Тянь-Цзин.

Дела журнала кое-как поправляются, но Леонид Павлович уже неизлечимо болен (обязанности редактора выполняет Н. В. Туркин). Когда в январе 1898 года в Москве собирается Всероссийский съезд охотников, Сабанеев на нем присутствовать не может - он прикован к постели. Съезд посылает ему роскошный серебряный чайный сервиз с надписью: «Глубокочтимому Леониду Павловичу Сабанееву от товарищей, учеников, сотрудников и друзей охотников на добрую память о съезде охотников и XXV-летии журнала «Природа и охота», 1898г.»

Тяжело больного Леонида Павловича перевозят в Ялту, но ничего уже сделать нельзя, и 25 марта 1898 г. он умирает. Его хоронят в Ялте, на Ауткинском кладбище, а в июньском выпуске журнала «Природа и охота» появляется письмо егермейстера М. В. Андреевского «Открытие подписки на памятник Леониду Павловичу Сабанееву по почину его императорского высочества великого князя Сергея Михайловича», который вносит 100 рублей «для сооружения памятника на могиле Леонида Павловича. Да послужит почин его императорского высочества в этом деле объединяющим стимулом в среде охотников России. Между ними, конечно, окажутся желающие следовать доброму примеру, которые захотят тоже внести свои лепты на упрочение памяти того, кто всю свою жизнь много и плодотворно трудился ради благоустройства отечественной охоты». Начался сбор денег. Жертвователей оказалось много, их списки печатаются в журнале в 1899 и 1900 году. Но памятник так и не был поставлен. В 60-е годы 20-го века Ауткинское кладбище в Ялте было ликвидировано, теперь на его месте сквер. Могила Сабанеева утрачена. В 1904 году исполнилось 60 лет со дня рождения основателя самого популярного охотничьего журнала - на страницах издания об этом ни слова. 1908 год - десять лет после смерти Сабанеева - и опять ничего. Нет пророка в своем отечестве.

Журнал «Природа и охота» пережил своего создателя на четырнадцать лет, но он явно доживал свой век, он похудел, стали появляться сдвоенные номера, поредел состав авторов, бывало, что одному лицу принадлежала почти четверть материалов номера, а то и больше (в августовском выпуске 1908 года, например, из 17 материалов 5 вышли из-под пера редактора ‑ издателя Н. В. Туркина. Это не упрек, нет; понятно, что не от хорошей жизни бывает такое). Наконец, в 1912 году без объявления и предупреждения сабанеевский журнал тихо скончался на шестом номере. Вместе с ним прекратилась и «Охотничья газета». Не стало последнего детища Л. П. Сабанеева.После ухода человека остаются его дела.

ТРУДЫ О РЫБАЛКЕ

Осталась книга «Рыбы России», впервые увидевшая свет более ста лет назад - в 1875 году. Ее оценили очень высоко, для рыболовов-любителей она стала настольной книгой. Уже тогда, при жизни автора, она считалась классикой рыболовства. Жизнь книг по специальным вопросам, как правило, недолговечна: прогресс цивилизации стремителен, и сегодняшние новые идеи быстро устаревают. С «Рыбами России» этого не случилось, хотя, конечно, многие конкретные факты, тесно привязанные ко времени и географии, сейчас требуют уточнения. Но главное - анализ поведения рыб, их нравы и привычки, точные наблюдения и меткие замечания - все это актуально и сегодня . Уж на что самолюбивы англичане, однако в журнале «Англия» один из них, гордо отметив, что в Британии первая книга о рыбалке появилась намного раньше, чем в России, тут же вынужден был признать, что такого капитального труда, как «Рыбы России», у них, к сожалению, нет.

Для многих рыболовов книга Сабанеева и сегодня мудрый и плодотворный источник. Помнится, на страницах альманаха «Рыболов-спортсмен» один страстный рыболов-изобретатель (а таких у нас немало), рассказал, как изобрел поплавок-бочку и много лет с гордостью делился своим изобретением с товарищами по страсти, но вдруг, познакомившись с книгой «Рыбы России», обнаружил, что Сабанеев описал такой поплавок сто лет назад. Несмотря на успех книги, Сабанеев продолжал работать над текстом и в 1892 году выпустил второе, значительно переработанное издание.

Другая крупная работа Л. П. Сабанеева по рыбалке - «Рыболовный календарь» - была опубликована при жизни автора лишь однажды, и то не как самостоятельная работа, а в составе «Охотничьего календаря» (первое издание 1885 года). Однако книга эта имеет самостоятельное значение, ее оценили читатели-рыболовы, и впоследствии, уже после смерти автора, она неоднократно переиздавалась как в составе книги «Рыбы России», так и самостоятельно.

Еще одна крупная работа «Заметки московского рыболова» была опубликована в «Охотничьей газете», но никогда не выходила отдельным изданием. Та же участь и у очерка «Княспинское озеро» (журнал «Природа и охота», 1874). Много полезного может почерпнуть рыболов и из очерка «Жизнь рыб и рыболовство на Зауральских озерах», несмотря на его узкорегиональный заголовок. Очерк первоначально был опубликован в сборнике «Природа» (1873), а затем вышел отдельным изданием (1874).

Труды Л.П.Сабанеева по рыболовству, что называется, "сделали ему имя", и для многих он прежде всего рыболовный автор. Да и сам Сабанеев уделял рыбалке много времени, был удачливым удильщиком, хорошо знал повадки рыб, щедро делился своими знаниями с окружающими. В Московском обществе рыболовства, почетным членом которого он состоял от самого его основания, Леонид Павлович был инициатором рыболовных выставок, на которых демонстрировались новые снасти и снаряжение, талантливые самоделки и изобретения. Сабанеев и сам занимался изготовлением и усовершенствованием снастей, и на выставке в Русском охотничьем клубе в Москве весной 1887 года многие его удилища и донки были признаны лучшими.

Московское общество рыболовов. 1890-е

В очерке о жизни Л.П.Сабанеева и его творчестве Н.В.Туркин писал: «Ихтиология была его самою любимою наукой, и ей он посвятил много труда. В связи с этим он был страстным рыболовом и до конца жизни своей не бросал удочки. За месяц до смерти, собираясь в Ялту, он мечтал о том, как будет ловить рыбу в море, и за несколько дней до смерти он еще осведомлялся о местах уженья, рассчитывая на ловлю по выздоровлении...Член Государственного совета Вешняков, оценивая научное значение трудов Леонида Павловича по ихтиологии, высоко ставил их, указывая, между прочим, на заслуги Сабанеева в широком распространении им в среде русского общества знаний по ихтиологии. Сабанеев работал над тем или другим вопросом не потому, что он случайно заинтересовал его, а всегда руководствовался мыслию изучать в полноте то, что действительно важно и полезно для жизни и имеет к ней прямое отношение, и, изучив, передавать их в такой общепонятной, завлекательной форме, которая делала его труды достоянием масс. Форма же его трудов никогда не была громоздка или неясна, а напротив, всегда отличалась ясностью, простотою, краткостью и силою выражения».

ТРУДЫ ОБ ОХОТЕ

Труды Л. П. Сабанеева по охоте занимают в его наследии огромное место, по объему - более чем в два раза по сравнению с рыболовными. К сожалению, большинство его работ (за исключением, пожалуй, «Охотничьего календаря») не нашли первоначально задуманного воплощения.

В самом деле: в 1876 году выходят почти одновременно две охотничьи монографии «Тетерев-косач» и «Глухой тетерев». Это серьезные, глубокие исследования, не потерявшие своего значения и до сего дня. В 1878 году выходит еще одна монография - «Рябчик». Казалось бы, что же тут удивительного - самостоятельные работы, имеющие самостоятельное значение... Но в том-то и дело, что это фактически главы задуманного Сабанеевым фундаментального труда, о чем автор предупредил читателя предисловием к монографии «Тетерев-косач»: «Предлагаемая брошюра составляет первый выпуск обширного сочинения «Охотничьи птицы России»… Все сочинение будет состоять из трех томов… По этому первому выпуску читатель может судить как о программе предпринятого нами труда, так и о том, насколько удачно выполнена задача представить возможно полное описание образа жизни каждой птицы и различных охот на нее».

Ознакомившись с монографиями, читатель, без сомнения, одобрит и замысел и исполнение, но - увы! - «Охотничьи птицы России» так и не родились на свет. Вот еще один пример. В 1877 году в сборнике «Природа» появляется первая часть охотничьей монографии «Волк» под названием «Естественная история волка». В 1878-1881 годах в журнале «Природа и охота» публикуются главы второй части - «Способы истребления волков». В конце последней публикации (о ловле волков) автор замечает: «Этот последний способ составляет как бы переход к отравлению волков, которое составляет предмет следующей статьи». Однако следующая статья так и не появилась, а монография осталась незавершенной, хотя и в таком виде она имеет огромное значение.

Есть все основания предполагать, что очерки Л. П. Сабанеева, об охоте на медведя, лося, соболя, косулю тоже не были случайными. Дело в том, что очерки «Медведь и медвежий промысел на Урале» и «Лось и добывание его в Пермской губернии» были опубликованы в 1871 году в журнале «Заря» под одним общим заголовком «Звериный промысел в России». Появившиеся чуть позже еще два очерка «Соболь и соболиный промысел» (1874) и «Косуля и козлиный промысел в Уральских горах» (1875), сходные по своему построению с первыми двумя, заставляют задуматься: а не было ли в планах автора подготовить очерки о всех либо о самых популярных охотничьих животных и издать их отдельной книгой, может быть даже, под уже возникшим однажды обобщенным названием «Звериный промысел в России».

И наконец, самый впечатляющий и самый печальный пример. В 1893 году в журнале «Природа и охота» появилось объявление о подписке на трехтомное издание «Собаки охотничьи, комнатные и сторожевые». Первый том («Легавые») вышел в 1896 году. Над вторым томом («Борзые и гончие») автор работал до самых своих последних дней - последний очерк, о бассетах, был найден в бумагах Л. П. Сабанеева после его смерти и опубликован в журнале «Природа и охота» в 1899 году. К третьему тому автор не успел приступить. Вспомним, что ему было всего-то 53 года.

В полном объеме был выполнен только замысел книги «Охотничий календарь», который вышел в 1885 году (вместе с «Рыболовным календарем» в качестве второй части), а затем вторым изданием в 1892 году. Второе издание было значительно переработано и дополнено настолько (текст увеличен в полтора раза, добавлено сто рисунков), что пришлось убрать «Рыболовный календарь».

И, наконец, еще об одном колоссальном создании Л.П.Сабанеева - о его «Указателе книг и статей охотничьего и зоологического содержания», который сначала печатался в журнале «Природа и охота», а затем в 1884 году был издан отдельной книгой. Этот огромный перечень литературы, содержащей какое-то апокалиптическое число названий (6666), потребовал огромного трудолюбия, энциклопедических знаний, широты взглядов и, конечно, необыкновенной любви к предмету занятий. Труд Л.П.Сабанеева был по достоинству отмечен Золотой медалью Императорского общества акклиматизации животных.

ЗНАЧЕНИЕ ТРУДОВ САБАНЕЕВА

Девятнадцатый век справедливо считают золотым веком в развитии русской культуры. Однако, отмечая огромный вклад в мировую сокровищницу цивилизации выдающихся русских писателей, художников, композиторов, мы часто забываем о других явлениях общественной жизни, развитие которых в девятнадцатом веке в России также достигло заметных высот. Мы не всегда отдаем должное успехам русской теоретической науки, инженерной мысли, торговых отношений, предпринимательства, издательского дела, наконец, таким, отнюдь не второстепенным, явлениям в русской жизни прошлого столетия, как спорт, туризм, рыболовство и охота.

Конечно, охота и рыболовство существовали на Руси, можно сказать, всегда. Но в девятнадцатом веке они приобрели совершенно новые черты и стали тем, что мы в наше время называем спортивно-любительским рыболовством и охотой. Впрочем, тогда главенствующее положение имела охота, а рыболовство составляло как бы ее часть: не случайно первоначально «Рыболовный календарь» Л.П.Сабанеева входил как особый раздел в его же «Охотничий календарь», а статьи о рыбалке печатались на страницах изданий, в названии которых присутствовало только слово «охота» - «Журнал охоты», «Природа и охота», «Охотничья газета»...

В то время не существовало самого термина "спортивно-любительская охота", его заменяло название "правильная охота", то есть охота по определенным, уже установленным (не всегда, правда, изложенным письменно) правилам. Эту "правильную охоту" достаточно четко отличали от охоты промысловой, то есть такой, которая ставила во главу угла добычу - либо для собственного пропитания, либо для торговли. Деревенские жители - и крестьяне, и помещики - вели охоту для собственного стола; промысловики - охотники-профессионалы - для продажи скупщикам; здесь не было охоты ради охоты, ради удовлетворения своей страсти, своего азарта.

Однако, чем дальше, тем больше выявлялась категория людей, для которых охота была делом профессиональным, но служила не для удовлетворения физических потребностей, а делом, так сказать, духовным, питала страсть, азарт, желание померяться силами, проявить смекалку, терпение, находчивость, выносливость, то, что делает охоту спортом, а охотника - спортсменом, хотя само это английское слово применительно к охоте стало появляться в России только в конце девятнадцатого века, а до того, как уже говорилось, речь шла о "правильной охоте". Да и само общество охотников носило наименование «Общества любителей правильной охоты». Таким образом, понятия «любитель» и «правила» в охоте сложились где-то к середине 19-го века. К этому же времени начинают вырисовываться сами контуры этого явления, а вместе с ними и литература об охоте (напоминаем, что рыболовство входит в охоту).

Девятнадцатый век был периодом становления рыболовно-охотничьей литературы, и выработанные в это время каноны живы до наших дней. В целом рыболовно-охотничью литературу этого века можно достаточно четко разделить на три периода: доаксаковский, аксаковский и сабанеевский. Доаксаковский период начинается еще в восемнадцатом веке, когда появляются анонимные книги с традиционными для того времени длинными названиями, излагающими вкратце содержание произведения. Таково, например, «Наставление человеку, упражняющемуся в охоте, и разговор приятелей Пустынника и Лесолюба о должности охотника и наблюдении охоты и хранении заповедных мест, с приобщением о качестве винтовального и другого охотничьего ружья, о примечаниях, употребляющихся во время применения себя к стрельбе, о порохе и как его приготовлять и узнавать доброту, о обучении легавых щенят и о содержании собак». Здесь, очевидно, нужно перевести дыхание и добавить, что книжица сия вышла в Санкт-Петербурге в 1766 году и обычно упоминается в литературе под кратким названием «Разговор Пустынника с Лесолюбом».

Подобных книг было довольно много и в восемнадцатом веке («Достаточный егерь, или Стрелок», 1774; это сокращенное название, так как на полное просто места не хватит), в первой половине девятнадцатого - как анонимные («Карманная книжка для егерей и птицеловов», 1822, «Карманная книжка русского барина-охотника, или Собрание наставлений, относящихся к рыбной, птичьей и звериной ловле…», 1840), так и полуанонимные, то есть обозначенные не раскрытыми до сих пор инициалами: Н. П. «Карманная книга для егерей и охотников, или Бесценный подарок любителям звериной ловли и птичьей стрельбы»... (1836); М. М. «Егерь, псовый охотник и стрелок» (1838).

Большинство подобных книг весьма примитивны в изложении, написаны скучным казенным языком наставлений, да и по содержанию это чаще всего компиляция из сочинений иностранных авторов. В этом, впрочем, только один М. М. имел мужество признаться, написав в подзаголовке: «Выбрано из сочинений лучших иностранных писателей». Собственно русская охота проявляется здесь как вкрапление в чужую материю без какой-либо системы и логики.

На этом фоне заметно выделяются достаточно объемные книги В. Левшина: «Современный егерь, стрелок и псовый охотник» в 2 томах (вышла без имени автора в 1774 г.), «Книга для охотников до звериной, птичьей и рыбной ловли» (в 4 томах, 1810-1813) и ее сокращенный вариант в 2томах «Псовый охотник, или Основательное и полное наставление о заведении всякого рода охотничьих собак...» (1810). Выделяется также работа Ивана Гурьянова «Ручная книга егерей и охотников» (1830) и такие произведения А. Венцеславского, как «О псовой охоте» (1846), «Терминология псовой охоты» (1847-1849), «Псовая охота вообще» (1848), «Птичья, или егерская, охота».(1851) и его многочисленные статьи в периодике.

Чисто рыболовных книг в доаксаковский период было значительно меньше. Первое произведение о рыбалке - статья «О ловлении рыб удою» - появилось в журнале «Экономический магазин» в 1780 году, а в первой половине девятнадцатого века рыболовам были предназначены лишь специальные разделы в трудах В. Левшина «Всеобщее и полное домоводство» (1800) и «Книга для охотников» (1812), в анонимной «Карманной книжке русского барина-охотника» да две небольшие книжечки - безымянный «Опытнейший рыболов, содержащий в себе любопытные и редкостные секреты, касающиеся до рыбной ловли всякого рода снастями» (1829) и «Новейший и опытный рыболов...» А. Петрова (1829).

Появление книг С. Т. Аксакова «Записки об уженье рыбы» (1847) и «Записки охотника Оренбургской губернии» (1852) ознаменовали новый этап в развитии русской рыболовно-охотничьей литературы. Аксаков - прежде всего внимательный и пытливый наблюдатель, он исходит из собственного опыта, очень редко прибегая к чужим свидетельствам. Вместе с тем ему не чужд дар аналитика и систематика, его изложение последовательно, логично, насыщено богатым фактическим материалом, а главное - выражено живым, эмоциональным языком. Он переживает сам и заставляет сопереживать читателя.

После появления замечательных произведений Аксакова нельзя уже было писать по-прежнему. Конечно, подняться до аксаковских высот было просто невозможно в силу масштаба его дарования, но важен сам принцип подхода к тематике: личный опыт, живая жизнь, аналитичность, наблюдение над поведением животных, психологичность, логическое построение, живая речь и эмоциональная окраска.

Можно назвать множество авторов, заявивших о себе в промежутке между первыми книгами С. Т. Аксакова и трудами Л. П. Сабанеева: это и М. П. Вавилов с его «Охотой в России во всех ее видах» (1873), и Л. Васкель с «Карманной книжкой для начинающих охотиться с ружьем и легавою собакою» (1856), и Н. Воропай («Охота на севере России», 1871), и П. М. Мачеварианов («Записки псового охотника Симбирской губернии», 1876), и С. Романов («Ружейная охота на птиц в России», 1874 и «Охотничий словарь», 1876‑1877), и Д. А. Вилинский, Е. Прокудин-Горский, Ф. Свечин, И. Г. Шведов, Н. А. Вербицкий, Н. П. Ермолов, Н. Н. Воронцов-Вельяминов, Ф. Арсеньев, и, конечно же, прямые наследники Аксакова – писатели большого литературного дарования – А. А. Черкасов («Записки охотника Восточной Сибири» и «Из записок сибирского охотника») и Е. Э. Дриянский («Записки мелкотравчатого»).

В рыболовной литературе крупных имен и основательных книг было меньше (назовем статьи, очерки, рассказы и книги В. Арсеньева, С. Ходнева, М. Вавилова, И. Радкевича, П. Терлецкого), но может быть, именно поэтому первой крупной работой Л. П. Сабанеева была именно книга о рыбалке, его знаменитые «Рыбы России», вышедшие первым изданием в 1875 году. Первое его крупное охотничье произведение («Охотничий календарь») вышел в свет только через 10 лет, в 1885 году, хотя отдельные статьи об охоте печатались в журналах в 70-е годы. Сначала отдельные статьи по этим вопросам появлялись в «Журнале коннозаводства» (1842-1864) и в «Газете лесоводства и охоты» (1855-1859). Известно, что С. Т. Аксаков мечтал о собственном охотничьем издании и даже в начале 50-х годов подал прошение о разрешении ему выпускать «Охотничий сборник», но получил отказ.

Наконец, в 1858 году охотник и литератор Георг Мин начинает издавать «Журнал охоты» - первый в России специальный охотничий журнал, который выходил до 1860 года, а затем, после годичного перерыва, еще и в 1862 году (в охотничьей библиографии известен как «Журнал охоты» Мина). В 1869 году в Петербурге начинает появляться «Журнал охоты и коннозаводства» (просуществовал до 1874 года), а в 1879 году в Москве ежемесячный «Журнал Московского общества охоты». Но в это время уже существует сначала «Журнал охоты» Л. П. Сабанеева (с 1874 года), а затем его же «Природа и охота» (с 1877 года).

Говоря о сабанеевском периоде в развитии русской рыболовно-охотничьей литературы, пришедшем на смену аксаковскому, мы ни в коем случае не вправе сравнивать масштабы литературного дарования этих двух авторов. Они не сравнимы и не соизмеримы, потому что это совершенно разные люди по складу своего мышления, по направленности творчества. Писатель высокого художественного дарования С. Т. Аксаков уходил в натуралистику, в природоведение, не отказываясь от литературы, соединяя литературу и природу. Л. П. Сабанеев, ученый-исследователь по своему складу, настраивал научное изложение предмета на аксаковскую литературность, стремился, насколько это было в его силах, обогатить науку писательской эмоциональностью. Это, естественно, не всегда ему удавалось, но, вне всякого сомнения, многие страницы «Рыб России» - высокая литература.

Если до С. Т. Аксакова преобладала инструктивная литература, а С. Т. Аксаков сделал ее популярной, то при Л. П. Сабанееве она стала научно-популярной. Все дальнейшее развитие рыболовно-охотничьей литературы вплоть до наших дней шло на тех основах, которые заложил и определил Л. П. Сабанеев – замечательный русский охотник, рыболов, ученый и издатель.

По очерку Эрлена Кияна

Леониду Павловичу Сабанееву - зоологу, натуралисту и знатоку охотничьего дела, классику русской рыболовно-охотничьей литературы 10 декабря 2014 года исполняется 170 лет со дня рождения.

Леонид Павлович Сабанеев.

Леонид Павлович Сабанеев родился 10 (22) декабря 1844 г. в Ярославле в семье военного инженера. Старинный дворянский род Сабанеевых происходил, по семейному преданию, от мурзы Сабан Алея, выехавшего из Золотой Орды в Касимов при Великом князе Московском Василии II (Темном) еще в XV веке. Потомки Сабан Алея были впоследствии поверстаны поместьями в Романовском уезде (ныне Тутаевский район Ярославской области) и пустили крепкие разветвленные корни в ярославской и костромской земле.
Отец Леонида Павловича, Павел Николаевич, занимал скромную должность производителя работ V округа Главного управления Путей сообщения и публичных зданий в чине капитана. Окружное правление V округа размещалось в Ярославле, в 10 верстах от которого находилось и родовое имение Сабанеева - сельцо Высокое Норской волости Ярославского уезда. Ни к какой карьере Павел Николаевич не стремился, проводя все свободное время в имении на охоте и рыбалке. Посему службу он закончил всего лишь начальником одного из отделов Окружного правления в том же чине капитана. В 1853 г. он вышел в отставку с присвоением ему следующего воинского звания - подполковника и с правом ношения в отставке военного мундира - отличия, полагавшиеся согласно закону Российской империи за беспорочную и усердную службу. По отставке он окончательно поселился в своем имении, где и скончался в 1860 году. (Павел Николаевич был похоронен на кладбище при церкви Всемилостивого Спаса села Иванькова (ныне вошло в черту города Ярославля). Здесь же была похоронена и мать Леонида Павловича - Клеопатра Павловна, скончавшаяся в 1868 году. Обе надгробные плиты родителей Леонида Павловича сохранились на Иваньковском кладбище г. Ярославля.)
Здесь, на берегу Волги, и прошло детство Леонида и его многочисленных братьев и сестер. Здесь же под руководством отца он постигал первые уроки охоты и рыбалки.
Начальное и среднее образование Леонид получил во 2-м Кадетском корпусе в Петербурге, полный курс которого закончил в 1862 году. Можно предположить, что отец видел будущее своих сыновей в военной карьере. Но было здесь и то соображение, что в кадетских корпусах обучение шло за казенный счет, в то время как при обучении в гимназии, не говоря уж о домашнем образовании, пришлось бы платить. И в этом случае для не самого богатого помещика образование шести сыновей влетело бы в копеечку.
Кадетские корпуса ориентировались, в первую голову, на подготовку будущих офицеров для русской армии, делая это весьма успешно. Но кроме специальных дисциплин, кадетские корпуса давали и неплохое общее образование, не уступавшее уровню тогдашних гимназий и вполне достаточное для продолжения образования в гражданских высших учебных заведениях.
Военная карьера не прельстила Леонида Павловича, и он продолжил свое образование поближе к дому, в Ярославском Демидовском лицее, дававшем широкое образование «в связи с отечественным законоведением». (Чисто юридическим лицей стал только после 1868 года.) Здесь, под влиянием преподавателя естественной истории А. С. Петровского, Сабанеев серьезно увлекся изучением зоологии. Вместе со своим учителем Леонид Павлович в ноябре 1864 г. участвовал в создании Общества для исследования Ярославской губернии в естественноисторическом отношении - первого научного общества в Ярославле. А по окончании лицея в 1866 г. он поступил вольнослушателем на естественное отделение физико-математического факультета Императорского Московского университета, которое и закончил в 1870 г. со степенью кандидата естественных наук.
Первым браком Леонид Павлович был женат на дочери известного уральского горнозаводчика Константина Ивановича Кокшарова - Марии. От этого брака у него было двое детей - Мария и Константин. Вторым браком Леонид Павлович был женат на Юлии Ивановне Дельсаль-Ахшарумовой. От этого брака у него тоже было двое детей - Борис и Леонид.

Юлия Ивановна Сабанеева, урожденная Дельсаль - вторая жена Л. П. Сабанеева

Л. П. Сабанеев с сыном Леонидом

Возможно, именно по причине своих правоконсервативных взглядов Леонид Павлович не сделал или не захотел делать университетской карьеры. Студенческая среда, и во всем мире всегда отличавшаяся своими леворадикальными взглядами, в России щеголяла этим особенно. И если в технических вузах профессор, имевший правоконсервативные взгляды, еще мог как-то существовать, не сильно их афишируя, то в университетах «студенческий террор» стоил кафедры не одному выдающемуся ученому.
Ко времени учебы в Демидовском лицее относится и первое выступление Леонида Павловича в печати. В 16 и 17 номерах Ярославских губернских ведомостей за 1866 г. была опубликована его небольшая статья под названием «Наставление к собиранию и сохранению естественноисторических коллекций». Это действительно подробное наставление по сбору и хранению коллекций птиц, зверей, насекомых, растений, минералов, а также проведению наблюдений в природе. Однако для нас здесь любопытны предваряющие замечания Леонида Павловича о цели подобного собирания и коллектирования, как нельзя лучше отразившие складывающиеся интересы молодого ученого: «В настоящее время, - пишет Сабанеев, - убеждение в необходимости изучения естественных наук начинает проявляться и у нас в России, и всего лучше доказывает это открытие Энтомологического общества в Петербурге, Общества любителей естествознания в Москве, издание естественноисторических журналов и помещение статей по естествознанию в периодических изданиях.
Понимание необходимости исследования среднерусских губерний вызвало к необходимости создание общества для исследования Ярославской губернии. Цель нашего общества - основать местный музей и исследовать естественные произведения губернии.
По нашему мнению, особенную пользу в этом отношении могли бы принести обществу охотники и сельские хозяева, т. е. такие лица, которые всего более заинтересованы в естественных науках».
Таким образом, естественнонаучные исследования необходимы были именно с прикладной точки зрения. Убеждение, весьма характерное для человека, выросшего в помещичьей семье, и страстного охотника и рыболова. Для планомерного же проведения научных исследований, всестороннего обсуждения полученных данных и их публикации необходимо было создание различных научных обществ. А для широкой пропаганды добытых знаний среди других заинтересованных лиц необходимо было и создание соответствующих музеев. В рамках этой парадигмы и лежала деятельность Сабанеева как ученого-естествоиспытателя, организатора и пропагандиста.
Поступление в 1866 г. в Московский университет, знакомство со многими известными учеными-естествоиспытателями расширили кругозор молодого ученого. А его организаторские способности не оказались незамеченными. Леонид Павлович был избран секретарем Императорского Московского общества испытателей природы (МОИП).
В летние месяцы 1868 г. по заданию общества Леонид Павлович вместе с братом Владимиром совершил свое первое путешествие на Урал. Целью экспедиции были фаунистические исследования. Как охотника и рыболова, Сабанеева не могли не заинтересовать местные охотничьи промыслы, и он решил изучить их более детально. В 1870 г., уже после окончания университета, Леонид Павлович совершил второе путешествие на Урал (тоже по заданию МОИП), где изучал местные охотничьи и рыболовные промыслы по заранее составленной и подробно разработанной программе. В этом же году Сабанеев стал одним из членов-учредителей Уральского общества любителей естествознания.
Во второй половине 60-х - первой половине 70-х гг., основываясь на своих исследованиях в Ярославской и Московской губерниях и в Уральском регионе, Сабанеев публикует ряд статей и очерков в научных изданиях (Бюллетень МОИП), в охотничьих («Журнал Охоты и Коннозаводства») и литературно-художественных журналах («Беседа»), посвященных вопросам фауны этих регионов и описанию охотничье-рыболовных промыслов и быта местного населения.
Уже в этих его первых работах хорошо заметна сфера основных научно-исследовательских интересов: биология охотничье-промысловых зверей, птиц и рыб, охотничьи и рыбные промыслы, любительское и промысловое собаководство, вопросы организации правильного охотничье-рыболовного хозяйства.
Фундаментальная научная школа и практика полевика-исследователя в соединении с фантастической работоспособностью позволили Сабанееву приступить к написанию обобщающих монографических работ, которые и принесли ему широкую известность среди любителей охоты и рыбалки в России.
Одной из первых таких работ стала монография «Соболь и соболиный промысел», увидевшая свет в сборнике «Природа» в 1874 г. и в следующем году вышедшая отдельным изданием. Это была обстоятельная работа, специально посвященная одному из важнейших промысловых зверей России.
В этой монографии впервые дана биология соболя, его географическое распространение, взаимоотношения с другими куньими и хищниками, связь ареала его распространения с распространением бурундука и хвойных лесов, рассмотрены промысловые аспекты и т. д.
Работа эта явилась не только этапной для самого Леонида Павловича, но и знаковой в истории русской охотничьей культуры, т. к. обозначила начало зарождения в России охотоведения как серьезной науки, хотя сам этот термин появился много позже. И далеко не случайно, что основным делом созданного впервые в России в 1911 г. государственного охотничьего ведомства (Делопроизводство по охоте) были меры по сохранению соболя как важнейшего промыслового зверя: подготовка и принятие закона по охране соболя (1913), организация и успешное проведение знаменитых соболиных экспедиций (1913-1917); создание специальных соболиных заповедников (1916) - первых государственных заповедников в России. Не будет преувеличением сказать, что соболь является символом отечественного охотоведения как науки. И в этом есть заслуга Сабанеева.
В 1875 г. Леонид Павлович издал труд, принесший ему широкую и заслуженную славу, - «Рыбы России. Жизнь и ловля наших пресноводных рыб».

В следующем году вышло дополнение к ним: «Таблицы для определения родов и видов пресноводных рыб, встречающихся в России». А в 1892 г. Сабанеев выпустил этот труд вторым изданием в двух томах и почти в два раза увеличившимся объемом, полностью переработав и дополнив.
«Рыбы России» Сабанеева в русской рыболовной литературе занимают такое же место, что и «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» Аксакова - в охотничьей. Значимость этого фундаментального труда подчеркивается тем, что до сих пор это - один из самых переиздаваемых трудов Сабанеева, делающий его имя известным среди различных слоев населения России, увлекающегося рыбалкой.
В те же годы вышло еще несколько классических трудов Леонида Павловича: «Тетерев-косач» (1875), «Глухой тетерев» (1875), «Рябчик» (1876), которые имели общий подзаголовок - «Охотничья монография». В предисловии Сабанеев отметил, что данная работа представляет собой первый выпуск обширного сочинения, посвященного охотничье-промысловым птицам, и которое будет состоять из трех томов (куриные, голенастые и водяные птицы), объемом около 30 печатных листов каждый.
Однако, Леонид Павлович не стал продолжать задуманное исследование. Причин тому было несколько, но главная из них, я думаю, заключалась в том, что в это же время в сборниках «Природы» и в «Журнале Охоты» (а затем и в журнале «Природа и Охота»), редактируемых Сабанеевым, начали появляться очерки молодого талантливого орнитолога М. А. Мензбира, ставшего впоследствии профессором и ректором Московского университета, академиком, и чье имя по праву носит Русское орнитологическое общество. Надо думать, не без влияния Леонида Павловича, поощрявшего молодого ученого, исследовательские интересы Михаила Александровича постепенно от общезоологических были смещены в сторону охотничье-промысловых птиц, что, в конце концов, воплотилось в фундаментальном трехтомном труде Мензбира «Охотничьи и промысловые птицы Европейской России и Кавказа».
В 1877 г. во втором сборнике «Природы» напечатана еще одна монографическая работа Сабанеева - «Волк», на следующий год вышедшая отдельным изданием. Впервые «серому помещику», было уделено столь пристальное внимание. В последующие годы Сабанеев опубликовал серию очерков, специально посвященных способам истребления волка.
В 1876 г. в «Журнале Охоты» появилась небольшая заметка Л. П. Сабанеева: «Происхождение маркловских собак», ознаменовавшая наметившийся интерес исследователя к происхождению отечественных пород собак.
Высокий уровень исследовательских работ невозможен без тщательной проработки предшествующих материалов. И здесь Леониду Павловичу помогла его страсть к собиранию охотничьей литературы. Хотя уже с конца XVIII века обязательный экземпляр каждого издания по закону должна была получать библиотека Академии наук, а затем Публичка (Российская национальная библиотека) и библиотека Румянцевского музея (Российская государственная библиотека), но практически даже крупнейшие государственные библиотеки комплектовали тогда свои фонды по факту, не было и сводных библиографий.
Леонид Павлович оказался здесь первопроходцем, опубликовав первые сводки зоологической литературы на русском языке. В 1877 г. вышел его «Список книг и брошюр охотничьего содержания», а в
1882 г. приложением к журналу «Природа и Охота» издана наиболее полная на то время сводка: «Указатель книг и статей охотничьего и зоологического содержания». Императорское общество акклиматизации животных и растений присудило Сабанееву за этот труд Большую золотую медаль. Известный дореволюционный охотник-библиофил Н. Ю. Анофриев заметил: «Только те, кто составлял подобные издания, могут оценить, сколько терпения и настойчивого кропотливого труда взяла эта книга».
В мае 1872 г. Сабанеев вместе со своим учителем и другом, профессором зоологии Московского университета Сергеем Алексеевичем Усовым, одним из основателей Императорского общества акклиматизации животных и растений и Московского Зоологического сада, подали прошение в Главное управление по делам печати о разрешении им издавать сборник «Природа». В октябре этого же года разрешение было получено, и уже в декабре вышел в свет первый номер «Природы». Издателем сборника выступил Сабанеев, а редакторами стали Сабанеев и Усов. Деньги на первоначальное издание сборника дал ярославский меценат Николай Александрович Пастухов, знавший Сабанеева еще по Обществу изучения Ярославской губернии.
Программа сборника была следующая:
1. Популярные статьи по чистому и прикладному естествознанию, т. е. по астрономии, физике, физической географии, метеорологии, химии, технике и механике, минералогии, геологии, палеонтологии, физиологии, ботанике, зоологии, антропологии, народному хозяйству, насколько оно зависит от естественных условий.
2. Кроме чисто научных статей, будут помещаться анализы книжных сочинений по естествознанию, биографии знаменитых естествоиспытателей, охотничьи рассказы, заметки путешественников.
3. Смесь, состоящая из мелких известий об открытиях и вообще новостей из области естествознания.
Сборник должен был выходить четыре раза в год, к сотрудничеству в нем Сабанеев и Усов привлекли весь цвет тогдашней российской науки. Сборник быстро стал одним из лучших научно-популярных изданий того времени и получил широкую известность.
В том же 1872 г. по инициативе Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии в Москве была организована крупнейшая Политехническая выставка, охватившая все отрасли промышленности, сельского хозяйства, транспорта, военного дела, науки и культуры. Она собрала более десяти тысяч российских и двух тысяч иностранных экспонентов. Длилась она три месяца (с 30 мая по 1 сентября), ее посетило более 750 тысяч человек. Выставка была приурочена к 200-летию со дня рождения Петра Великого, ее целью был сбор экспонатов для создававшегося в Москве Музея прикладных знаний (будущего Политехнического музея). В организации этой грандиозной выставки участвовали, наряду с государственными ведомствами, различные научные и просветительские общества - Московское общество сельского хозяйства, Русское общество акклиматизации животных и растений и другие.
По инициативе московских охотников, среди отделов выставки (всего было 25 отделов, не считая частных экспозиций) был организован и Отдел охоты, почетным председателем которого стал Великий князь Владимир Александрович.
В рамках подготовки этого отдела выставки у московских охотников возникла идея организации Общества правильной охоты. Благодаря поддержке августейшего покровителя, проект устава будущего Общества был высочайше утвержден уже 2 мая 1872 г., а месяц спустя император соизволил разрешить наименовать общество Императорским, а первым его почетным председателем, естественно, стал Великий князь Владимир Александрович. Так и возникло одно из крупнейших и авторитетнейших дореволюционных охотничьих обществ - Императорское общество размножения охотничьих и промысловых животных и правильной охоты (ИОПО), много сделавшее для пропаганды правильной охоты в России.
Однако, свою деятельность ИОПО начало только через полтора года, с заседания, состоявшегося 15 января 1874 г. Одним из первых крупных начинаний Общества стало учреждение собственного журнала, главной целью которого было: «Ознакомить публику с деятельностью общества, вызвать образование местных охотничьих отделов, выработать с помощью всестороннего обсуждения частных проектов и правил, прочные основания для охоты, сообразуясь с разнообразными условиями нашего обширного отечества, и вместе с тем положить начало серьезному отношению к охоте и промыслам в России». Журнал без лишних мудрствований был назван «Журналом Охоты», а редактировать его единогласно был приглашен Сабанеев. Первый номер журнала вышел в июле 1874 г.
В 1874-75 гг., по инициативе Сабанеева, ИОПО провело первое в России обследование состояния охоты и охотничьих промыслов. Основываясь на практике своих исследований, Леонид Павлович разработал подробный перечень вопросов, касающихся всех сторон охотничьего хозяйства. От имени ИОПО, при поддержке августейшего председателя, этот перечень был разослан всем губернаторам и во все губернские статистические комитеты. Стоит заметить, что эта инициатива ИОПО стала началом систематического ежегодного собирания сведений об охоте для многих губернских статистических комитетов. И во многом именно эта статистика легла в основу фундаментального труда А. А. Силантьева «Обзор промысловых охот в России» (1898 г.).
Сводки ответов от губернаторов и губернских статкомитетов по регионам и отдельным губерниям публиковались в «Журнале Охоты». Из этих отчетов впервые стало вырисовываться положение с охотой и охотничьими промыслами в Российской империи. И положение это оказалось катастрофическим. Обнаружилось повсеместное оскудение охотничьих промыслов и падение численности основных объектов охоты. Ввиду того, что основной поток добываемой дичи шел в обе столицы, Сабанеев, как одну из профилактических мер, предложил просить от имени ИОПО московского генерал-губернатора запретить продажу дичи на московских рынках в недозволенное для охоты время. Однако, эта мера из-за отсутствия законодательной базы в то время не могла быть осуществлена. Стало ясно, что необходима кодификация и систематизация всех принятых до этого положений об охоте. ИОПО поручило выполнить эту работу Сабанееву. Сводка была сделана, и на одном из заседаний общества в 1882 г. Леонид Павлович предложил отпечатать существующие положения об охоте и разослать их губернаторам, чтобы они могли содействовать их распространению по волостным правлениям. Ввиду того, что к этому времени в МВД уже лежал проект временных правил об охоте, разработанный силами самого ведомства, было решено выработать собственный проект закона об охоте. Однако специальная комиссия для выработки проекта была создана только в апреле 1889 г. В феврале 1892 г. был принят и высочайше конфирмован первый общий Закон об охоте в Российской империи, вызвавший шквал критики со стороны общественных охотничьих организаций.
В рамках Отдела охоты Политехнической выставки 1872 г. по инициативе В. А. Шереметева была организована одна из первых в России выставок собак. А с 1874 г. Общество правильной охоты стало организовывать ежегодные охотничьи выставки, в рамках которых были и выставки собак. Классификация собак и общие правила судейства на этих выставках были разработаны Сабанеевым. В серии статей и очерков Леонид Павлович развил свои идеи по организации самих выставок и судействе собак на них:
«Задача выставки собак, - писал Леонид Павлович - так же серьезна, как и задача всякой другой выставки; поэтому гг. охотникам, смотрящим на это важное охотничье дело как на забаву, подобный взгляд, по меньшей мере, не делает чести. Прямая задача и цель выставки собак заключается в том, чтобы:
1) Ознакомить охотников с различными породами существующих в данное время собак.
2) При помощи правильной, беспристрастной оценки всех типических особенностей каждой породы указать охотникам лучшие, ближе подходящие к идеалу, и даже идеальные экземпляры, могущие служить производителями для сохранения и поддержания пород в чистоте.
3) Показать, какие улучшения можно произвести в породах путем строгого, целесообразного подбора чистокровных производителей.
4) Указать результаты скрещивания различных пород для вывода новых.
5) Поощрить охотников к сохранению пород в чистоте, к улучшению их и к выводу новых пород выдачей медалей и наград как чистокровным типическим улучшенным и неулучшенным представителям пород, так равно и представителям помесей, происшедших от тех скрещиваний, которые производятся правильно, на рациональных основаниях, разумно и целесообразно, а не случайно, не кое-как, не на авось.
Таким образом, выставки имеют значение, во-первых, охотничьей школы, где могут почерпнуть много полезных сведений как новички-охотники, знакомясь с различными породами собак и их характеристическими особенностями, так и опытные в деле охоты люди, знакомясь с выводами других, тоже опытных практиков. Выставка имеет, во-вторых, значение охотничьего клуба, общего охотничьего собрания, где охотники могут обмениваться взглядами и суждениями, возбуждать и разрешать всякие более или менее важные охотничьи вопросы».
Принимал участие Сабанеев в собачьих выставках и как эксперт в отделе легавых, знатоком которых, несомненно, был. Интерес к происхождению отечественных легавых собак не мог не перерасти в изучение истории легавых, затем к истории происхождения охотничьих собак и собак вообще. Это было необходимо для создания классификации пород собак и описания различий этих пород. Собственная судейская практика, личное общение со знатоками различных собачьих пород, глубокое изучение не только русской, но и западноевропейской кинологической литературы, общение и постоянная переписка с русскими путешественниками - Н. М. Пржевальским, П. К. Козловым и др., бывавшими во многих уголках мира и рассказывающими о встреченных там собаках, их типах и предназначении, позволили Сабанееву приступить к написанию обширного труда, к сожалению, оставшегося незавершенным, под общим названием «Собаки. Охотничьи, комнатные и сторожевые». При жизни Сабанеева вышла только первая книга этого труда - «Легавые» (М., 1896). Леонид Павлович успел также подготовить серию очерков, посвященных борзым и гончим, которые должны были составить основу второй книги. Большая часть этих очерков публиковалась уже после смерти Сабанеева в «Природе и Охоте». Но отдельной книгой «Собаки охотничьи… Борзые и гончие» вышли лишь в 1987 г. в составе ненумерованного девятитомного собрания сочинений Сабанеева, изданного московским издательством «Физкультура и спорт».
Во введении «От автора», помещенного в первой книге «Собак», Леонид Павлович писал: «Позволяю себе выразить надежду, что русский охотничий мир, целое поколение которого воспиталось на моем журнале, оценит по достоинству этот добросовестный труд, которым завершается мое 25-летнее вполне бескорыстное служение русской охоте». И хотя этот труд Сабанеева так и остался незавершенным, он лежит в основе всей русской кинологической литературы и до сих пор остается непревзойденным и единственным в своем роде.
В декабре 1877 года ИОПО приостановило издание «Журнала Охоты», дефицит по которому достиг 1300 рублей. Сабанеев решил выкупить у Общества журнал, а приобретя его в собственность, объединил с издаваемым уже сборником «Природа» в единый журнал под названием «Природа и Охота», разрешение на его издание было получено от Главного управления по делам печати 10 января 1878 г.
Программа журнала была следующая:
1. Популярные статьи по чистому и прикладному естествознанию, т. е. по астрономии, физике, физической географии, метеорологии, химии, технике и механике, минералогии, геологии, палеонтологии, физиологии, ботанике, зоологии, антропологии и народному хозяйству.
2. Путешествия и этнографические очерки.
3. Научное обозрение новейших открытий, усовершенствований и изобретений. Биографии и некрологи знаменитых естествоиспытателей.
4. Охота, звериный и рыбный промыслы, акклиматизация животных и искусственное рыбоводство, охотничье оружие и охотничьи собаки, коннозаводство, скотоводство, птицеводство, бега и скачки.
5. Рассказы и очерки по охоте.
6. Охотничьи фельетоны, известия и смесь по предметам, входящим в программу журнала.
7. Правительственные распоряжения, касающиеся охоты и охотничьих промыслов.
8. Обозрение русской и иностранной литературы по предметам, входящим в программу журнала.
Издание журнала и редакцию Сабанеев перенес в Петербург, видимо рассчитывая на августейшее покровительство и думая сохранить журнал как научно-популярное издание. И действительно, первые два года новый журнал сохранял двойственное направление и деление на две равноценные части - естественноисторическую и охотничью. «Приняв во внимание, во-первых, что тот, кто любит охоту, любит, несомненно, и природу (в широком смысле этого слова), и, следовательно, не без удовольствия встретит в охотничьем журнале общепонятно изложенные статьи по разным отраслям естествознания; и, во-вторых, что читатель, не интересующийся специально охотничьими статьями, встретив их в естественноисторическом журнале, посмотрит на них, как на «балласт», без которого не обходится ни один толстый журнал, и если не прочтет их, то все-таки найдет рядом с ними достаточно материала для чтения, наиболее походящего его вкусу», - писал Леонид Павлович в первом номере.
Однако, попытка усидеть на двух стульях не удалась, читатели не поддержали это начинание, и Сабанееву пришлось выбирать. Выбор, естественно, был сделан в пользу издания чисто охотничьего журнала. В этом случае не было смысла оставаться в Петербурге. В первопрестольной охотничья жизнь была не в пример более кипучей, чем в имперской столице. Леонид Павлович, сравнивая петербургские и московские собачьи выставки, отмечал: «По примеру москвичей устроили у себя выставку собак и петербуржцы. Неудивительно, конечно, что Москве принадлежит почин в этом деле и что Петербург является лишь подражателем: Москва всегда была, есть, да, по всем вероятностям, и впредь будет центром русских охотников. В чем другом она, быть может, и уступает, а в отношении охоты ей, конечно, принадлежит первое место. Еще в давно минувшие времена съезжались сюда со всей России богатые бары померить своих собак на садках, и эти охотничьи съезды служили своего рода выставками, хотя исключительно борзых собак. Затем, когда коренная русская - псовая - охота пришла в совершенный упадок, москвичи-охотники, не желая все-таки совершенно погубить дело охоты, продолжали собираться по воскресным дням на Лубянской площади, которая таким образом служила им как бы первобытным клубом. В шестидесятых годах москвичи же, не желая действовать в одиночку, вразброд, устроили первое общество ружейных охотников (Московское общество охоты имени Императора Александра II), которое до сих пор, когда охотничьих обществ и кружков насчитывается уже очень много, остается самым многочисленным и самым благоустроенным обществом. Оно сплотило всех или почти всех лучших московских охотников в одну, хотя, само собою разумеется, и не вполне дружную, но тем не менее тесную семью; в этом собственно и заключается чрезвычайно важная его заслуга».
В декабре 1879 г. Сабанеев получил разрешение перевести издание журнала и редакцию в Москву. С января 1880 г. и до последнего года издания «Природа и Охота» издавалась в Москве.
Еще в первой половине 70-х годов, задумав подготовить серию охотничьих монографий, Сабанеев в первой из них («Тетерев-косач») привел подробный обзор предшествующей охотничьей литературы. Говоря о первых попытках создания охотничьих энциклопедий («Книги для охотников» В. А. Левшина и «Охота в России во всех ее видах» М. П. Вавилова), Леонид Павлович заметил, что Вавилов не справился со своей задачей, т. к. не был знаком с русской охотничьей и зоологической литературой, и его книга заключает в себе много ошибок. Однако «во всяком случае, обширный труд Вавилова, несмотря на все многочисленные недостатки, заключает в себе много интересных и новых фактов, наблюдений и практических замечаний и стоит несравненно выше сочинения г-на Романова (“Охота на птиц в России”, Москва, 1874 г.). Каждая книга ценится, главным образом, по качеству и количеству заключающихся в ней новых фактов и наблюдений, но читать то же самое, что читалось прежде, только в других словах, конечно, не доставляет никакого удовольствия, а главное пользы».
В 1876-77 гг. упомянутый Сабанеевым С. И. Романов выпустил «Словарь ружейной охоты», предприняв очередную попытку дать русским охотникам энциклопедическое справочное издание по ружейной охоте. Эта книга также вызвала скептический отзыв Сабанеева. Надо думать, что именно в эти годы у Леонида Павловича родилась мысль о необходимости подготовки и издания настоящего энциклопедического справочника по охоте для русских охотников. Тем более что у него уже был успешный опыт подготовки подобного типа издания для рыболовов, принесший ему заслуженную славу и авторитет.
В 1885 г. Сабанеев выпускает свой «Охотничий календарь». (Титульное название. На издательской обложке значится: «Иллюстрированный охотничий календарь».) В предисловии к нему он написал: «При составлении этой книги я руководствовался двоякой целью: во-первых, дать охотникам возможность иметь под руками все необходимые сведения, не прибегая для отыскания их к охотничьим архивам; во-вторых, привести в известность сумму охотничьих знаний, составляющих “науку” охоты, чтоб яснее можно было видеть какие вопросы разработаны достаточно, какие требуют дополнений, какие вовсе стоят еще непочатыми. Дополнить вторые и вызвать к жизни последние - будет задачей моей как редактора и издателя журнала «Природа и Охота», и моих уважаемых сотрудников; а также, надеюсь, не откажутся служить ей, по мере сил, и те из неизвестных еще редакции охотников и любителей естествознания, которые в состоянии обогатить журнал отсутствующими в нем сведениями.
Книгу эту я посвящаю вам, дорогие товарищи - сотрудники журнала, - вам всем, без исключения, близким и далеким, крупным и мелким, ученым и самоучкам! В ней каждый из вас увидит большую или меньшую частицу и своей работы, и порадуется, что и его кирпич пошел в дело при возведении общего здания охотничьих знаний».
В 1892 г. Сабанеев выпускает второе, переработанное и значительно дополненное издание этого труда под названием «Охотничий календарь. Справочная книга для ружейных и псовых охотников».
«Охотничий календарь» Сабанеева, одна из самых знаменитых книг в истории русской охотничьей культуры, вызвавшая массу более-менее удачных и неудачных подражаний. Это было первое полное и качественное справочное издание по охоте на русском языке. Но не только в этом заключалось его значение. «Охотничий календарь» вместил в себя всю совокупность знаний о национальной охоте, накопленных русскими охотниками на тот момент. Таким образом, он первым дал подлинный срез национальной охотничьей культуры XIX века, и в этом его непреходящее значение в истории этой культуры. Именно на этой книге воспиталось целое поколение выдающихся деятелей русской охоты, определивших своей литературной и практической работой все движение русской охотничьей культуры в первой половине XX века. И нисколько не будет преувеличением сказать, что вся русская охотничья культура XX века вышла из сабанеевского календаря.
В редакции «Природы и Охоты» накапливалось очень много разнообразных мелких охотничьих заметок, не подходящих по формату для публикации в журнале, поэтому Леонид Павлович решил издавать еженедельное приложение к журналу под названием «Охотничья Газета». За формат этого издания он взял формат выходившего в первой половине 70-х гг. еженедельного «Журнала Охоты и Коннозаводства». В октябре 1887 г. Сабанеев получил от Главного управления по делам печати свидетельство на издание «Охотничьей Газеты», а уже 8 января 1888 г. вышел ее первый номер. Подписаться на 1888 год можно было на журнал «Природа и Охота» вместе с «Охотничьей Газетой», при этом годовая подписка возрастала всего на 1 рубль, т. е. стала 15 рублей вместо 14. А можно было подписаться только на «Охотничью Газету», без журнала, при годовой подписке всего в 5 рублей. Однако это не принесло роста числа подписчиков и оказалось финансово убыточно. Поэтому на 1889 год Сабанеев решил разделить эти издания: на «Природу и Охоту» осталась прежняя подписная цена - 14 рублей, а на «Охотничью Газету» назначена в 10 рублей.
В связи с увеличением объема работы по изданию двух журналов Сабанеев решил пригласить помощника и попросил М. А. Мензбира подыскать ему такого среди выпускников Московского университета. В 1887 г. Мензбир порекомендовал Сабанееву Н. В. Туркина, закончившего в 1886 г. юридический факультет со степенью кандидата прав.
Николай Васильевич Туркин (16(28).06.1861 - после 1920) происходил из донских казаков и по своим политическим взглядам, а также взгляду на охотничье дело оказался полностью созвучен Сабанееву. Их совместное сотрудничество быстро переросло в искреннюю дружбу и, по словам сына Леонида Павловича - Леонида Леонидовича, Туркин стал близким членом их семьи.
С 1889 г. редактором-издателем журнала «Природа и Охота» стал Сабанеев, а «Охотничьей Газеты» - Туркин. Однако и раздельное издание двух журналов не привело к росту числа подписчиков и экономической стабильности. В сентябре 1891 г. Сабанеев и Туркин подали совместное прошение в Главное управление по делам печати вновь соединить эти издания с общей подписной годовой ценой в 15 рублей.
Однако и эта мера не принесла журналам финансового благополучия. Число подписчиков колебалось в пределах 500-600. Долги по изданиям продолжали нарастать и к 1896 г. достигли громадной по тем временам суммы в 30 тысяч рублей. В этот год вышло всего 6 номеров «Природы и Охоты» вместо 12-ти. У Сабанеева кредиторами было описано все имущество. Он был вынужден продать собиравшуюся им долгие годы охотничью библиотеку, одну из самых полных тогда в России. В октябре 1896 г. библиотеку купил близкий друг семьи Леонида Павловича граф С. Д. Шереметев.
Судьба сабанеевской библиотеки была выяснена современным исследователем М. В. Поддубным. В 1904 г. граф перевез библиотеку в свое имение в село Вощажниково Ростовского уезда Ярославской губернии, где она составила основу его собственной охотничьей библиотеки. На первом листе описи библиотеки записано: «№№ 1-2800 составляют библиотеку графа С. Д. Шереметева, ранее принадлежавшую Л. П. Сабанееву». В 1920 г. вся шереметевская библиотека из Вощажниково была вывезена в Ростовский музей древностей. В 1932 г. часть книг из Ростовского музея древностей была передана «Международной книге», из состава бывшей сабанеевской библиотеки было взято 283 экз. Однако, ныне в самом Ростовском музее сохранилось всего чуть больше сотни экземпляров из состава сабанеевской библиотеки. Остальные почти 2000 экземпляров книг и журналов в 30-ые годы канули в неизвестном направлении. Часть из них со штампом Ростовского музея древностей ныне находится в различных частных собраниях.
В конце 1896 г. Сабанеев был вынужден обратиться с прошением к министру земледелия об оказании государственной помощи изданиям, а заодно и в Главное управление по делам печати об очередном разрешении издавать «Природу и Охоту» и «Охотничью Газету» с 1897 г. раздельно. Министерство оказало помощь в виде рекомендации подписываться на эти издания библиотекам, подведомственным министерству учебных заведений. Чуть раньше была высочайше одобрена и рекомендация подписки на сабанеевские журналы и библиотеками кадетских и военных училищ. Помогло это мало. К 1903 г. долги по обоим журналам достигли 50 тыс. рублей.
В мае 1903 г. Туркин подал прошение на высочайшее имя о помощи журналам и попросил выделить ежегодную субсидию в 6 тыс. рублей на 10 лет из сумм Охотничьего капитала, который достиг к 1 января 1901 г. 1,5 млн. рублей. Прошение было поддержано Великим князем Сергеем Михайловичем. 11 августа 1903 г. Николай II разрешил ежегодную субсидию в 6 тыс. рублей на издание журналов с отнесением этого расхода на суммы сбора за право охоты.
К сожалению, Туркин так и не смог вывести журналы на уровень рентабельности, и когда в 1912 г. закончилась государственная поддержка, они тихо и незаметно закрылись. И надо сказать, что никаких действенных мер по спасению «Природы и Охоты» и «Охотничьей Газеты» Туркин больше не предпринял.
Однако, несмотря на столь печальный конец любимого детища Леонида Павловича, которому он отдал всю свою душу без остатка, «Природа и Охота» и «Охотничья Газета» сыграли выдающуюся роль в истории русской охотничьей культуры. Они стали подлинным центром, который объединил первых разрозненных исследователей охотничьего хозяйства России. На их страницах опубликовано немало интересных материалов, охватывающих все стороны охотничьего дела и не утративших познавательно-исторического значения до сих пор. На уровень этих изданий равнялась вся последующая охотничья периодика. Достаточно сказать, что возникший в 1901 г. и быстро ставший самым популярным охотничьим изданием дореволюционной России «Охотничий Вестник» взял за образец именно «Охотничью Газету».
В 1892 г. Сабанеев приступил к изданию еще одного еженедельного журнала под названием «Домострой». Первый его номер вышел 30 апреля. Из редакционной статьи хорошо видна не просто цель издания, а жизненная позиция самого Леонида Павловича: «Главную опору порядка и благосостояния в государстве всегда и всюду составляла и составляет семья: с нею неразрывно связаны самые существенные интересы государства; она хранительница добрых семейных преданий; она воспитательница граждан, слуг своего отечества, жен, матерей… Центром семьи служит домашний очаг; хозяйственная же опора домашнего очага есть дом и земля, вместе связанные. Чтобы устроить, охранить и пользоваться всеми благами и выгодами домашнего очага, дома, земли, чтобы добыть и возможно здоровее приготовить себе пищу и питье, чтобы удобнее и выгоднее одеться, обуться, противодействовать сырости и холоду, сохранить здоровье, извлекать и пользоваться всеми дарами, которые дает земля, украсить и облагородить жизнь и вообще получить счастье от жизни, требуются знания, искусство и уменье, соединенные с заботою и попечением. Забота и попечение зависят от самого человека, - это внутри его, в нем самом; но трудно получить настоящие и своевременные знания, искусство и уменье без пособия извне. Между тем труд может быть плодотворным и приятным только тогда, когда он является результатом знания, искусства.
Первая задача, которую ставит себе “Домострой”, - это давать необходимые знания по всем отделам прикладных наук, учить искусству, как русской семье лучше устроить, лучше охранить свой домашний очаг, свой дом, свою землю.
“Домострой”, ставя себе главною целью служить нуждам русской семьи, в ее хозяйственном преуспеянии и в сохранении здоровья, времени и денег, будет служить также руководителем в полезном и приятном употреблении досуга.
Опыт учит нас, что там, где семья, как опора благосостояния государства, имеет больше знаний, подготовки и навыков, больше уменья распоряжаться этими знаниями и уменьями, прилагая их в ежедневном обиходе, сохраняя свое здоровье, извлекая из земли все разнообразие запасов питательных и других полезных продуктов, какие она только может дать, пользуется благосостоянием и большим досугом, который дает возможность расширить наши духовные потребности. «Домострой» ставит своею второю задачею указывать, как с пользою и удовольствием употреблять этот досуг, укрепляя тело и просвещая ум».
Плоть от плоти своего класса, считая его становым хребтом Российской империи, а монархию единственной формой правления на ее пространстве, Леонид Павлович, конечно же, не мог безучастно наблюдать, как рушатся вековые устои, когда «порвалась цепь великая», ударив «одним концом по барину, другим - по мужику». Журнал «Домострой», отражая глубинные чаяния Сабанеева, был его вкладом, его участием в рождении и воспитании русского человека как настоящего хозяина своего дома и своей земли. К сожалению, этот интересный и весьма познавательный журнал издавался Сабанеевым всего три года, и из-за общих финансовых трудностей Леонид Павлович был вынужден прекратить его издание, пытаясь спасти в первую очередь свои охотничьи издания - дело всей жизни.
17 февраля 1897 г. была высочайше утверждена Специальная комиссия по пересмотру Закона об охоте 1892 г. под председательством Великого князя Сергея Михайловича. Сабанеев был приглашен принять в ней участие. 15 марта состоялось первое заседание комиссии. Именно здесь в первый и последний раз встретились и познакомились лично Сабанеев и будущий основоположник отечественной школы научного и практического охотоведения А. А. Силантьев.
На этом заседании рассматривались главным образом организационные вопросы и распределение между членами комиссии вопросов, по которым они должны были подготовить доклады. Леонид Павлович должен был представить доклад по общим вопросам промысловой охоты и по охоте в регионах Урала, Западной и Восточной Сибири.
Второе заседание комиссии состоялось только 23 декабря, но Сабанеев на нем не присутствовал, т. к. серьезно заболел. А 24 декабря 1897 г. Ученый комитет Лесного департамента послал Программу курса охотоведения для чтения в Лесном институте, разработанную Силантьевым, на отзыв Сабанееву. Леонид Павлович не успел дать свой отзыв на курс, который должен был впервые читаться в России, возможно даже не успел ознакомиться с его программой. Тем не менее, все происшедшее нельзя не рассматривать как символический акт передачи эстафеты от человека, стоявшего у истоков отечественного охотоведения к человеку, создавшему ее первую научную школу.
В январе 1898 г. ИОПО должно было отмечать свою 25-летнюю годовщину созывом юбилейного съезда общества и организацией юбилейной выставки. В декабре 1897 г. совет общества единогласно назначил Сабанеева председателем оргбюро по подготовке юбилейного съезда. Ему же было поручено подготовить исторический отчет по деятельности ИОПО. Но в это время Леонид Павлович уже был серьезно болен и в начале 1898 г. по совету врачей выехал на лечение в Крым, в Ялту, где 25 марта (6 апреля) скончался. Там же на Ауткинском кладбище он был похоронен. К сожалению, в советские годы Ауткинское кладбище было упразднено, и могила Сабанеева не сохранилась. Ныне на месте старого кладбища разбит сквер, носящий имя Батурина.
Леонид Павлович Сабанеев обладал непререкаемым авторитетом и пользовался самой широкой известностью среди московских охотников, рыболовов и собачников. Мимо столь яркой, неординарной и крупной личности не мог пройти известный бытописатель Москвы и один из самых популярных журналистов старой России В. А. Гиляровский, который на страницах своей книги «Москва и москвичи» запечатлел колоритную фигуру Леонида Павловича.
Но самые драгоценные строки о Леониде Павловиче оставил его близкий друг, известный дореволюционный охотничий писатель В. М. Сысоев в своем очерке, посвященном памяти Сабанеева, небольшой цитатой из которого я и хотел бы закончить свой очерк, посвященный корифею русской охотничьей культуры:
«Трудно представить тому, кто только видел Леонида Павловича в Москве, в его редакции или на заседаниях разных обществ, что этот на вид олимпийски спокойный, неразговорчивый и как будто даже угрюмый человек, мог так преображаться на рыбной ловле, среди природы и любимой забавы. Здесь был уже не строгий редактор и серьезный ученый, а суетливый охотник, весельчак и шутник.
Знал я Леонида Павловича лет двадцать как редактора и некоторое время жил даже с ним, и никогда не видал его сердящимся до выхода из себя и бранящимся. А тут на ужении, без улыбки невозможно было смотреть, как он раздражается от перепутанной лески, от застрявшего на катушке шнура или от ушедшей из рук добычи; как мило и наивно он сердился, превращаясь в какого-то нетерпеливого, капризного ребенка. Все это показывало, какой искренний и безумно-страстный был он охотник».

Сабанеев Леонид Павлович. Полное собрание сочинений. Охота и рыбалка

Для начинающих рыболовов и охотников Полное собрание сочинений Сабанеева станет незаменимым спутником в овладении мастерством, любители природы найдут здесь исчерпывающие ответы на многочисленные вопросы. Диск включает следующие разделы: "Охота", "Охотничье оружие", "Охотничьи собаки", "Рыбалка", "Охотничьи звери и птицы", "Мишени", "Рыбы России", "Рыболовный календарь". В медиагалерее представлены более 1400 изображений - иллюстрации к трудам Сабанеева, сцены охоты и рыбалки, а также видеофрагменты охоты и звуки живой природы.

Название: Полное собрание сочинений. Охота и рыбалка
Разработчик: МЦФ
Год выпуска: 2001
Язык интерфейса: Русский
Формат файла: iso
Платформа: Windows All
Размер: 599.24 Mb

Примечание: Текстовая часть содержит материал из следующих книг:
Л.П. Сабанеев. "Жизнь рыб и рыболовство на Зауральских озерах", М.: Тип. В. Готье, 1874.
Л.П. Сабанеев. "Соболь и соболиный промысел", М.: Тип. В. Готье, 1875
Л.П. Сабанеев. "Тетерев-косач. Охотничья монография" - М.: Тип. В.В Исленъева, 1876.
Л.П. Сабанеев. "Глухой тетерев. Охотничья монография. - М.: Тип. В.В Исленъева, 1876.
Л.П. Сабанеев. "Рябчик. Охотничья монография". - М.: Тип. А. Тарлецкого, 1876.
Л.П. Сабанеев. "Указатель книг и статей охотничьего и зоологического содержания", М.: Тип. А.Акарцева, 1883.
Л.П. Сабанеев. "Рыболовный календарь", М.: Тип. А.Акарцева, 1885.
Л.П. Сабанеев. "Охотничий календарь", 1892.
Л.П. Сабанеев. "Рыбы России. Жизнь и ловля (уженье) наших пресноводных рыб" (1892).
Л.П. Сабанеев. "Легавые" (1896).
Л.П. Сабанеев. "Рыболовный спорт и прочие любительские ловли рыб. Хронологический указатель русской литературы, часть 1: 1780-1896, по корректурному оттиску 1897 г. неизданного труда Л.П. Сабанеева", Л.: Военная тип. Главн. Упр. РККА, 1925.
А также статьи Л.П. Сабанеева из: Сб. "Природа" (1875); ж-л "Охота и коннозаводство" за 1872 г., "Журнал охоты" за 1874-1876 г.,
"Беседа" за 1872, "Природа и охота" за 1878-79, 1881-82, 1884, 1895-1899 гг.; газеты "Охотничья газета" за 1889.

В тексте использованы иллюстрации из "Охотничьего календаря" (1892 г.) и ж-ла "Природа и охота" (см. выше) и др. изданий.

Также использован иллюстративный материал из изданий:
"Firearms from the collection of the Princ of the Liechtenstein" (New York, The Metropolitan Museum of Arm, 1985); "Les Natures Mortes" (Tachen, Koln, 1994); "Historiche zielscheiben" (Leipzig, 1981); "Очерки по истории и технике гравюры. Немецкая гравюра 15-16 веков". (М.: "Изобразительное искусство", 1987).
и отдельные иллюстрации из книг:
"Шедевры тульских оружейников" (М.: "Планета", 1981).

Фрагменты из фильмов:
"Traschessi. Bien chasser le gibier d"eau" (Lodge Production, 1995)
"The Hunter"s Poland".

Минимальные системные требования:
Операционная система:Windows 98/ME/2000/XP
Процессор: Pentium II 300 МГц
Память: 32 МБ
Свободное место на ЖД: 599 МБ
CD-привод: 4х

Установка:
1. Монтируем образ в DaemonTools
2. Заходим на смонтированный виртуальный диск
3. Запускаем фаил HUNTING.EXE

Лекарство не требуется!

Данные книги представлены исключительно в ознакомительных целях. Источник информации находится не на сайте ЭБФ-Тура. Мы предоставляем Вам ссылку на информацию размещенную в Сети третьими лицами.

Уважаемый читатель! Если вы скопируете их, Вы должны незамедлительно удалить их сразу после ознакомления с содержанием. Копируя и сохраняя их Вы принимаете на себя всю ответственность, согласно действующему международному законодательству. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных документов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Но такие документы способствуют быстрейшему профессиональному и духовному росту читателей и являются рекламой бумажных изданий таких документов.