07.07.2015

Один из самых высокогорных и труднодоступных районов Грузии - Сванетия. Первый самолет там увидели в середине прошлого века, а первая современная дорога была построена четыре года назад. За что уважают сванов и почему их боятся - разбирался Кирилл Михайлов.

Сваны - маленький горный народ, который живет на южных склонах Большого Кавказского хребта на северо-западе Грузии. По сложившейся в советское время традиции сванов относят к грузинам, хотя они говорят на своем языке, который составляет самостоятельную ветвь в картвельской языковой семье.

Предположительно, картвельская языковая семья распалась на грузинско-занскую и сванскую ветви на рубеже IV и III тысячелетий до Р. Х., так что у сванов есть основания утверждать, что они - отдельный народ, хотя все сваны говорят по-грузински, а родной язык остается языком бытового общения. По разным оценкам на территории Грузии сейчас проживают 30-35 тыс. сванов.

История этого народа прослеживается по источникам со времен царицы Тамары (конец XII - начало XIII века), хотя есть упоминания о сванах даже у античных авторов. Благодаря нескольким важным факторам - общая христианская вера, общая письменность, - культура сванов в значительной степени сформирована грузинской культурой и составляет ее часть. При этом маленький горный народ, живущий в относительной изоляции, сохранил в отличие от грузин родовой строй, что до сих пор определяет национальный характер.

Вот как в №4 «Исторического вестника» за 1885 год описывает сванов Корнилий Бороздин, служивший чиновником в Тифлисской губернии в середине XIX века: «Рослые, мускулистые, с типом, напоминающим наших хохлов, они были одеты в светлые чохи (верхняя мужская одежда из сукна, напоминающая черкеску. - прим.

ред.), на густых волосах, остриженных в скобку, вместо шапок наложены были какие-томаленькие кружки из сукна, подвязанные шнурками под выбритые подбородки; такой головной убор служил в то же время и пращею, из которой сванеты с необыкновенной ловкостью бросают камни. Обувь, напоминающая древние сандалии, состояла из кожаных (калабанов) башмаков шерстью кверху, перевязанных ремешками».

Кровная месть

Кровная месть для сванов давно стала традицией - фильм «Сван» (2007), основанный на реальных событиях, происходящих в наше время, наглядно это демонстрирует. На протяжении полутора часов люди разных возрастов с неистовой страстью убивают друг друга. Грузины любят рассказывать, что когда решался вопрос, не отправить ли этот фильм на один из европейских кинофестивалей, главный аргумент против был такой, что если сейчас для Грузии главное - это вступить в Евросоюз, то после этого фильма о членстве в объединенной Европе придется забыть.

Полковник Иван Алексеевич Бартоломей в «Записках» Кавказского отдела географического общества в 1855 году описывает свою поездку в Сванетию: «Знакомясь все более и более с Вольными сванетами(Вольная Сванетия - одна из частей Сванетии - прим. ред.), я убеждался, как несправедливы и преувеличены слухи об их закостенелой жестокости; я видел перед собой народ в детстве, людей почти первобытных, следовательно, сильно впечатлительных, неумолимых в кровомщении, но помнящих и понимающих добро; я в них заметил добродушие, веселость, признательность…»

На самом деле слухи о жестокости и дикости сванов ходят до сих пор. Грузины любят рассказывать, что на склонах Эльбруса до сих пор сохранились вмерзшие в лед тела солдат Первой горнострелковой дивизии Вермахта, более известной по своей эмблеме как «Эдельвейс». Эта дивизия еще известна тем, что ее бойцы 21 августа 1942 года водрузили фашистские флаги на обеих вершинах Эльбруса. Так вот, в Грузии рассказывают, что якобы именно сваны прогнали горных стрелков с вершин Кавказа, убив многих, но советская пропаганда молчала об этом, потому что сваны с такой же яростью убивали и других чужаков, которые приходили в их горы - коммунистов.

Впрочем, в немецких источниках о боевом пути дивизии «Эдельвейс» о серьезных потерях, нанесенных сванами, не сообщается. В интернете есть рассказ одного альпиниста, которому в сванском селении давали пострелять из прекрасно сохранившейся немецкой винтовки Mauser 98k, но скорее всего это не боевой трофей: в начале 1943 года дивизия была спешно снята с фронта из-за угрозы окружения и отправлена в Грецию. А часть вооружения и экипировки пришлось просто бросить в горах.

Сванские башни

Один из самых известных символов Сванетии - сванские башни. Большинство их них построены несколько столетий назад по одному архитектурному плану: высота до 25 метров, основание 5 на 5 метров, четыре или пять этажей с деревянными перекрытиями, на каждом этаже одно узкое окно, обращенное, как правило, на юг, на верхнем этаже несколько окон, но все они не приспособлены для стрельбы из лука или из огнестрельного оружия. До сих пор ведутся споры о назначении сванских башен: то ли это боевые или дозорные сооружения, то ли хозяйственные, но уж точно не жилые. Чтобы представить себе, как жили сваны еще полтора столетия назад, обратимся опять к воспоминаниям Корнилия Бороздина: «Представьте себе людей, числом не более трех тысяч, поселившихся в местности, имеющей вид ящика, открытого только три месяца в году, а в остальные девять месяцев запертого герметически. Почва тут не родит ничего, кроме ржи, иногда и не доспевающей, из которой гонят вонючую водку (араки), да в течение трех месяцев горы покрываются травой, которой в это время может питаться баранта (стадо баранов и овец. - К. М.) и скотина и затем, кроме незначительного количества меду, дичи, лисиц, маленьких зверков, нет ничего, - буквально ничего.

Три месяца прошли, ящик захлопнулся, т. е. снег все завалил, и если люди не сделали запасов на предстоящие девять месяцев, они поневоле должны очутиться в худшем положении, чем блокированные в крепости и доведенные до изнурения голодом; там можно, все-таки, выбежать к неприятелю, а тут никуда не выбежишь. Следовательно, без запасов нельзя существовать, а откуда же их брать, как не у соседей, и притом ничего за них не давая по очень простой причине, так как своего нечего и дать. Как же после того брать у соседей, если не тайком и не силой? Назовите вольных сванетов какими хотите сантиментальными кличками, а, все-таки, это не мешает сущности их хищнической профессии на счет соседей: Карачая, Мингрелии, Княжеской Сванетии».

Судя по условиям, в которых жили сваны, башни были в первую очередь дозорными и сигнальными: в случае опасности на башне зажигался огонь, потом на следующей, и так все ущелье могло быстро узнать о приближении врага. Башни до сих остаются признаком состоятельности и благополучия клана, поскольку построены они по большей части рядом с жилыми домами, а не в дикой местности, и принадлежат семьям, которые стараются сохранять эти сооружения.

Выборочные главы из книги Александра Кузнецова "Внизу Сванетия" изд. ЦК ВЛКСМ Молодая Гвардия, 1971

Сваны по своему происхождению картвелы, они принадлежат к семье собственно кавказских, или яфетических народов. Яфетидами назывались древнейшие жители Кавказа, его аборигены. Сванетия - органическая часть Грузии. Она связана с ней не только территориально, но и всей своей историей и многовековой культурой.

Тем не менее сванский язык совершенно непохож на современный грузинский. Сванский язык никогда не имел своей письменности, письменность была принята грузинская. На грузинском языке ведется преподаванием школах, на нем же печатаются в Сванетии все книги, журналы и газеты.

Сванский язык живет параллельно с грузинским. По-грузински читают и учатся, а на сванском говорят в семье и поют песни. Большинство сванов таким образом пользуются теперь тремя различными языками - сванским, грузинским и русским.

Библеотекарь в селе Адиши

Римляне были знакомы со Сванетией уже с I века нашей эры, когда сваны занимали гораздо большую территорию. Ученые Рима, историки и географы, считали сванов могучим и воинственным народом, с которым приходилось считаться даже римским полководцам. Уже тогда сваны обладали высокой культурой и были хорошо организованы, крепко спаяны своим родовым общественным строем. Не исключено, что какое-то италийское влияние проникло в Сванетию и принесло сюда совершенно чуждые другим районам Кавказа архитектурные формы. Зубцы сванских башен чем-то напоминают о Московском Кремле. Известно, кремлевские стены строили в XV веке итальянцы. На Кавказе и в других местах есть сторожевые башни, в Осетии, например, но нигде ничего подобного архитектурным формам сванских башен вы не найдете. Разве что в средневековой Италии...

д. Ушгули

Картвелы появились в Грузии за 1000 лет до нашей эры, когда же они поселились в Сванетии, доподлинно пока неизвестно. Однако в Местийском музее можно видеть найденные в Сванетии предметы, принадлежащие людям не только бронзового, но и каменного века.

Документы, книги, иконы, архитектурные памятники, с которыми удалось познакомиться и которые дают более или менее ясное представление об истории и древней культуре Сванетии, не уходят в глубь веков далее, чем к Х - XII столетию нашей эры. Легенды, предания и исторические песни тоже начинаются со времен царицы Тамары (конец XII и начало XIII века).

Ясно одно: вся история и развитие культуры сванов, их быт, обычаи и нравы связаны с двумя противоречивыми на первый взгляд явлениями. Это изоляция от внешнего мира и в то же время влияние грузинской культуры, главным образом через христианскую религию. Именно изоляция привела к сохранению и укреплению родового строя, просуществовавшего до XX века, в то время как в других частях Грузии родовой строй сменился феодальным еще за три века до нашей эры. Самоуправление, видимо, и послужило развитию обостренного чувства независимости сванов, сложило сванский характер - гордый и отважный. Что же еще, кроме желания быть независимыми, всеми силами и даже ценой жизни сохранить свою свободу, могло создать эти башни, эти дома-крепости, это стремление к сохранению своего, и только своего образа жизни? Ведь Верхняя, или Вольная Сванетия вела веками беспрестанную и упорную борьбу за свою свободу.

Своими же историческими памятниками - церквами, книгами, написанными на пергаменте по-древнегрузински, серебряными чеканными иконами, фресками и другими произведениями искусства давно ушедших времен - Сванетия, безусловно, обязана общей культуре Грузии, в которую христианство пришло из Византии в IV веке.

Церковь в д. Адиши

Все сваны до фанатичности гостеприимны. Сейчас по Сванетии ходит много всякого народа, и все пока находят себе кров, приют и пищу в сванских домах. Сваны неторопливы, сдержанны и вежливы. Они никогда не обидят человека. Сванский язык отличается отсутствием бранных слов. Самое сильное ругательство у сванов - слово "дурак". (Остальные заимствованы из других языков.) Но и это слово самолюбие свана не могло вынести, часто из-за него возникала вражда и даже кровная месть. Вежливость сидит в крови у свана, заложена многими поколениями. Уважение к старшим, почитание стариков возведено в Верхней Сванетии в незыблемый закон.

С глубокой внутренней культурой, тактом и выдержанностью в характере свана уживаются безумная смелость и отвага.

Фото Р. Бэруг

Понятно, многое зависит от того, какими глазами смотреть на вещи, от того, что человек хочет увидеть. Например, доктор Орбели выпустил в 1903 году брошюрку о зобе и кретинизме в Сванетии. Так, он увидел здесь только болезни. А другой доктор, Ольдерочче, написал в 1897 году "Очерк вырождения в Княжеской и Вольной Сванетии". Этот доктор предсказывал полное вырождение сванов через полвека. Полвека прошло - и ничего... Подвела доктора его дальновидность.

Первым русским человеком, написавшим о Сванетии, был царский полковник Бартоломей. Уж на что спесивый аристократ, а все-таки сумел рассмотреть и понять сванов:

"Знакомясь все более и более с Вольными сванетами, я убеждался, как несправедливы и преувеличены слухи об их закостенелой жестокости; я видел перед собой народ в детстве, людей почти первобытных, следовательно, сильно впечатлительных, неумолимых в кровомщении, но помнящих и понимающих добро; я в них заметил добродушие, веселость, признательность..."

Каждый видит, понимает и любит в первую очередь то, что знает. Поэтому я расскажу о сванском характере на примере альпинизма. Да говоря о современных сванах, просто и нельзя не остановиться на этом.

Никто и никогда не скажет вам совершенно определенно, для чего люди стремятся к вершинам. С уверенностью можно сказать только одно: никаких материальных выгод это занятие не дает. Тут приобретаются лишь духовные ценности. Поэтому альпинизм так по душе сванам. Это как раз в их характере.

Мне могут возразить: "Еще бы сванам не быть альпинистами, когда они живут чуть ли не на вершинах!" О, это будет непродуманное возражение! Среди местного населения Памира или Тянь-Шаня редко встретишь выдающегося альпиниста. А это ли не горы? Существует, видимо, общая для всего мира закономерность - среди горцев почти не бывает альпинистов. Исключение составляют шерпы в Гималаях, сваны на Кавказе и жители Альп.

Шалико Маргиани работает на стене

На эту черту сванов обратил внимание уже в прошлом веке учитель Кутаисского городского училища В. Я. Тепцов, не всегда лестно отзывавшийся о сванах. В своей книге "Сванетия", изданной в Тифлисе в 1888 году, он писал:

"Иному горцу посулите рай Магомета за ледниками, он не пойдет, а сванет лезет прямо в пасть смерти... Говорят, что бродить за горы у сванет обратилось в такую же привычку, как кочевать у цыган".

Вот список известных альпинистов - жителей Верхней Сванетии.

Старшее поколение, зачинатели советского альпинизма, о которых речь еще впереди:

1. Гио Нигуриани.

2. Габриэль Хергиани.

3. Виссарион Хергиани, мастер спорта.

4. Бекну Хергиани, заслуженный мастер спорта.

5. Максим Гварлиани, заслуженный мастер спорта.

6. Чичико Чартолани, заслуженный мастер спорта.

7. Годжи Зуребиани, заслуженный мастер спорта.

8. Алмацгил Квициани.

Молодое поколение сванских альпинистов:

1. Иосиф Кахиани, заслуженный мастер спорта.

2. Михаил Хергиани, заслуженный мастер спорта.

3. Гриша Гулбани, мастер спорта.

4. Илико Габлиани, мастер спорта.

5. Джокия Гугава, мастер спорта.

6. Созар Гугава, мастер спорта.

7. Шалико Маргиани, мастер спорта.

8. Михаил Хергиани (младший) мастер спорта.

9. Джумбер Кахиани, мастер спорта.

10. Гиви Цередиани, мастер спорта.

11. Борис Гварлиани, мастер спорта.

12. Валико Гвармиани, мастер спорта.

13. Отар (Константин) Дадешкелиани, мастер спорта.

Кое-кого из этих списков сегодня уже нет в живых. Если учесть, что среди мужчин определенную и немалую часть составляют дети и старики, то, по самым грубым подсчетам, получится, что на 200 - 300 взрослых мужчин Верхней Сванетии приходится один мастер или заслуженный мастер спорта по альпинизму. Такого вы не встретите ни в одной другой горной стране мира, в том числе и в Непале.

В Верхней Сванетии уважаемыми людьми считаются шоферы и, особенно, летчики - люди, которые связывают страну с внешним миром, дают ей жизнь. Летчиков-сванов тоже много. Но ни к кому вы не встретите здесь такого теплого, такого любовного отношения, как к альпинистам. Хороший альпинист, в представлении сванов, - это настоящий мужчина.

Слава альпинистов Верхней Сванетии связана с Ушбой - вершиной, поднимающейся над Местией. Тот же В. Я. Тепцов писал в своей книге: "Пик Ушба у сванов известен как обиталище нечистых. На его склоны ни один сванет не рискнет взобраться из-за суеверного страха попасть к чертям".

Фото Заура Чартолани

Так оно и было когда-то. Сваны редко подходили к Ушбе, с ее неприступными стенами было связано много суеверий и легенд.

В конце прошлого и начале нынешнего века прославленную на весь мир вершину пытаются покорить иностранные альпинисты. В Англии был создан даже "Клуб ушбистов". Членами его были английские альпинисты, побывавшие на Ушбе. Теперь в этом клубе всего один член - очень старый человек, школьный учитель по фамилии Ходчкин. Когда наши альпинисты в последний раз были в Англии, Женя Гиппенрейтер вручил мистеру Ходчкину наградной значок "За восхождение на Ушбу". Восьмидесятилетний старик не мог сдержать слез.

В то время почти все попытки подняться на Ушбу кончались неудачно. С 1888 по 1936 год на северной вершине Ушбы побывало лишь пять, а на южной только десять иностранных спортсменов, а штурмовали эту вершину более 60 человек. На ее склонах за эти полсотни лет разыгралось и немало трагедий.

В 1906 году в Сванетию приезжают два англичанина и заявляют о своем желании подняться на вершину Ушбы. Они ищут проводника, но ни один сван не соглашается переступить границу владений Дали. Однако находится новый Беткиль, отважный охотник Муратби Киболани. Он смело ведет англичан по отвесным скалам и достигает обеих вершин страшной Ушбы. Хоть на этот раз и обошлось без встречи с богиней Дали, один из англичан при спуске погиб.

Сваны не могли поверить, что люди побывали на вершине Ушбы. Тогда Киболани, захватив с собой дров, поднялся на вершину один и разжег там костер. Началось суровое состязание сванов с неприступной вершиной.

Среди первых советских людей, побывавших на Ушбе, также был сван, его звали Гио Нигуриани. Четыре года группа грузинских альпинистов во главе с Алешей Джапаридзе предпринимала попытки восхождения, и только в 1934 году четверо советских людей - Алеша и Александра Джапаридзе (первая грузинская альпинистка), Ягор Казаликашвили и Гио Нигуриани - зажигают огонь на вершине двурога.

В 30-е годы восхождения на вершины гор принимают уже спортивный характер. Начинает развиваться в Сванетии и горнолыжный спорт.

Однажды зимой, - рассказывает Виссарион Хергиани, - мы услышали, что к нам через перевал Твибер идут семь русских. Что на ногах у них надеты сани и русские могут очень быстро ехать на этих санях по снегу. Мы не верили, пока не увидели сами.

Мир тесен. 1 мая в кафе "Ай" мне рассказывал об этом походе его участник Алексей Александрович Малеинов, заслуженный мастер спорта, главный инженер строительства Эльбрусского спортивного комплекса. Возглавлял же этот первый переход через Кавказский хребет на лыжах тот самый доктор А. А. Жемчужников, который только что лечил Мишу после столкновения с неуправляемым туристом.

Собралась вся Местиа, - рассказывал Виссарион. - Русские показывали нам, как надо спускаться с гор на лыжах. Все очень смеялись, а потом сказали: "Пусть попробует Виссарион". Мне дали лыжи, я надел их, поехал далеко-далеко и не упал. Когда русские ушли, мы с Габриэлем и Максимом сделали себе из досок лыжи и стали ходить по глубокому снегу друг к другу на коши. А потом взяли и перешли на своих лыжах перевал Башиль.

из музея М. Хергиани, фото Р. Кочетков

После этого сванов отправили на курсы в Нальчик, а потом в школу альпинизма, которая располагалась в нынешнем альплагере "Джантуган" в Кабардино-Балкарии.

Нам было очень трудно, - говорит Виссарион, - мы не знали русского языка и не могли понять, чего от нас хотят. По льду мы всегда ходили без ступеней и не знали, что такое страховка. Но потом привыкли к ледорубу и веревке, научились ходить на кошках и забивать крючья. Это стало для нас удобным и привычным.

И вот в 1937 году, в тот самый год, когда в Верхней Сванетии увидели первое колесо, спортивная группа, состоявшая целиком из сванов, поднимается на Южную Ушбу. Участники этого восхождения почти все принадлежали к роду Хергиани, это были Виссарион Хергиани и Максим Гварлиани, их родственники Габриэль и Бекну Хергиани и Чичико Чартолани. Не обошлось без приключений, Габриэль и Виссарион улетели в трещину: порвалась непрочная веревка; сваны поднимались напрямую, далеко не по самому легкому пути и попали на очень сложный участок скал. Но все кончилось благополучно. Это было первое советское стенное восхождение, первое восхождение, принесшее сванам славу настоящих альпинистов. Альпинизм стал в Сванетии национальным спортом.

Южная Ушба, фото Вахо Навериани

Продолжение

Раскрыть ветку обсуждения

:)) Смотри, что я сфотографировала в музее М. Хергиани.

Сваны - небольшой горный народ выделяется из огромного количества кавказских народов. И одной из основных целей в Грузии (как говорилось уже) были именно Сванетия и сваны. Ниже я отдельно вынес то что наблюдал в сванских этнографических музеях, в сванских домах (как старых так и современных), ну и то что узнал из общения со сванами…

Начнем с исходных сведений взятых из книг и интернета, и продолжим личным опытом и фотографиями.

Сванетия - один из самых высокогорных районов Грузии. Сваны всегда славились своей статностью и храбростью. Они считались самыми лучшими воинами на Кавказе. У сванов никогда не было крепостного права, и дворянство носило условный характер. Сваны никогда не вели захватнических войн, об этом свидетельствуют исторические факты, один из которых - строительство в старину сторожевых и оборонительных башен, именуемых «Сванскими башнями». Издревле сваны традиционно увлекались созданием живописных изделий из меди, бронзы и золота. Известные сванские кузнецы, каменотесы и резчики по дереву изготавливали посуду и различный хозяйственный инвентарь из серебра, меди, глины и дерева, а также сванские шапочки - национальный сванский головной убор и уникальные «канци» из турьих рогов.

Каждый сван это прежде всего отдельная личность, гордая и самобытная.

Очень много о обычаях сванов и их жизни написано в книге Александра Кузнецова «Внизу сванетия» (можно скачать по этой ссылке в формате fb2 ). Перед началом фот и собственных наблюдений, цитата их этой же книги:

«Сввнетия, «Страна тишины и спокойствия», как назвал ее в 253 году до нашей эры грузинский царь Саурмаг, выселявший сюда своих непокорных подданных. Сванетия – символ гордого свободолюбия. Сванетия, крошечная страна, мир ледников, узких долин и бешеных потоков.»

В Местиа много музеев, я был в двух, знаю еще о двух, подозреваю что это не все. Удаось побывать в музее семьи Маргиани и в музее Михаила Хиргиани, первый представляет собой дом со сванской обстановкой, второй имеет зал посвященный сваскому быту. Кроме этого естественно залез в башню и побывал в этнографическом музее в Ущгули (этот тоже подозреваю не единственный здесь, организован одной из семей судя по всему)

Первое что удалось это попасть в башню. Одна из визитных карточек грузи, изнутри примерно как показано на схеме (сам рисовал, могут быть неточности). Интересно что вход во многих на высоте, и что б добратся до него нужна приставная лестница (которая естественно в случае чего втягивалась во внутрь, и поди залезь). Дальше несколько ярусов перекрытий с лестницами, и в верхушке бойницы и лаз на самую крышу. Интересно что эти башни как я понял использовались не только при защите при нападениях неприятелей из-за пределов Сванетии но и при «кровной мести» или при сварах между общинами и родами. Причем складывается впечатление что последнее назначение чуть ли не основное.

Интересно что все дома как бы сложены из камней. Вот например дом в Ушгули:

В старых селениях узкие улочки, изначально предполагавшие либо пешего либо конного жителя. Здесь очень долго не было даже телег и повозок, т.к. в горах это не самое хорошее средство. Несколько раз мы замечали сани:

В принципе это естественно. Ушгули – самый высокогорный населенный пункт в Европпе, и зима здесь с октября по май.

В старину в доме было одно помещение, в котором по периметру был места для сна людей, под которыми зимой держали домашних животных.

В центре помещения очаг. Здесь собирались все:

Ни каких шкафов я тут не видел, были сундуки разных размеров, некоторые высотой больше метра. Еще я сделал целую коллекцию фотографий стульев и кресел.

Во всех трех музеях около очага стояло огромное кресло. Не просто так естественно. Но были и множество «стульчиков» попроще, причем разных. Ниже фотки от самого «важного» к самому «простому»:

Одним из важнейших занятий сванов были охота и пчеловоство. Естественно охота в такой местности требовала навыков с родни альпинизму еще в дреаности.

Вариант снегоступов давних времен:

Арбалет, из которого я даже не знаю кого можно застрелить, он реально огромный:

А это ваш покорный слуга с копьем (чудная поза это результат объяснения фотографу на какую кнопку нажать и держать пока не сработает):

Можно только представить насколько суровой была жизнь сванов в далеком прошлом, холода и добывание еды в гороах… Люди и живность в одном доме…

Вот такой музыкальный инструмент я видел в музее этнографии в Ушгули:

А вот такой в доме в котором мы останавливались в общине Ипари:

Современные дома сванов двухэтажны. На втором этаже спальни. Вот два интересных кадра, на одном дом в котором мы остановились, а на втором комната в которой мы ужинали, в ней же этот ужин готовился…

Интересно получается, там где раньше был очаг а вокруг него спали люди, сегодня стоит стальная печь, и в этом же помещении спят люди, несмотря на большее количество комнат, электричество и т.д. Чем не те же древние традиции но на новый, современный, лад.

Так наверное не везде и возможно мы просто так попали (очень маленькое селенье в десяти километрах от Ушгули), но сам факт увиденного.

Хазяин дома очень спокойный человек, сван, во многом узнается то что о этом народе пишут и говорят. Утренний диалог с ним на крыльце дома (вечерний не привожу, не получится - там нужно было присутствовать):

Нравится в Сванетии?
- Да очень! Здесь хорошо! Очень красив!
- Да, очень хорошо… Но и очень тяжело… С работой плохо. Магазин он ближайший в Ушгули – 10-ть километров.
- Так тут вон все вроде, хлеб свой… А зачем в магазин… Хотя…
- Да масса всего, вон сигареты, или пиво или…. Много всего…
- А я там, на верху, видел чучела косуль. Мне твой брат сказал что ты охотник, правда? Это ты их…
- Да, давно было. Охотился… Можно было…
- А сейчас?
-А что сейчас, сейчас парк, бумаг-разрешений много… А без них штраф 2000 лари (примерно 1200 долларов).
-Ясно…

Фото чучел не выложу – не получилось (скажем так), но в принципе и хорошо что с охотой здесь посложнее стало (я видел здесь следы медведей на перевале, и много слышал о том что и другой дикой живности здесь много).

Могу еще сказать что иногда музеи созданные местными семьями придется поискать, вот вывеска этнографического (частного) музея в Ушгули:

Попал я сюда случайно, меня встретил парень (он был верхом кстати), и предложил зайти в музей. Экскурсию в таком музее наверное может прочесть любой член семьи но если он моложе 20-23 лет то экскурсия скорее всего будет на английском (как в моем случае).

Один за всех, и все за одного. Каждый — часть большой семьи. По такому принципу живут грузинские горцы, оберегающие ценности рода так же тщательно, как и свободу

Нас легко вычислить по фамилии. У сванов она оканчивается на -ани. А еще у нас нетипичные для Грузии светлые волосы и глаза. Я верю, что именно в Сванетии живут те грузины, чья кровь не смешалась с кровью тюрков и других завоевателей.

Язык у нас тоже свой. Он совсем не похож на грузинский, на котором преподают в школах нашим детям. Мы всегда разговариваем с грузинами на государственном языке, с русскими — на русском, а между собой — на сванском.

Главное для нас — свобода. Нами никогда никто не управлял, сванов не подчиняли князья, не порабощали феодалы и враги. Мои предки выбрали независимую жизнь вдали от цивилизации. Потому часто Вольную Сванетию (она же Восточная Сванетия — территория от Латали до Ушгули) справедливо называют «сообществом свободных кланов».

Символ нашего края — сванские башни. Их возводили в VIII-XIII веках, в основном для обороны. Сейчас они превращаются в туристические достопримечательности. Но до сих пор эти высокие каменные сооружения защищают нас от лавин: как волнорезы, «срезают» силу снежных ударов. А когда-то с башен оповещали соседей об опасности, в них прятали церковную утварь, которую свозили со всей страны во время вторжений неприятеля. Семьями укрывались в башнях от врагов.

Сванские земли были разделены между общинами. В общине они распределялись по кланам, а внутри кланов — между семьями. Я происхожу из древнего рода Парджиани. Первые упоминания о нем датируются XII веком, и связаны они с именем великой царицы Тамары, которая по пути в летнюю резиденцию в Ушгули останавливалась на ночлег в доме моего далекого предка Вахтанга Парджиани. Как и он, я тоже живу в Латали. Вот уже 39 лет живу, не считая периодических выездов в другие страны.

Было время, я покинул свой край и устроился работать в России. Там познакомился с Ксенией, которую в итоге перевез в родной дом, когда осознал, что в Сванетии я вижу будущее семьи. У меня пока две дочери, но вообще сванские семьи многодетны. Обычно к 30 годам мужчина имеет уже троих детей. Пятеро в семье не предел, иногда бывает и десять.

Под одной крышей живет сразу несколько поколений, как в старые времена. Наши предки жили в мачуби — просторном каменном доме с одной комнатой, в центре которой горел очаг. Зимой к большому семейству присоединялся и скот, чтоб всем вместе было теплее. Сейчас у нас, конечно, дома современные, оснащены всей техникой, а животных мы переселили во двор.

У каждого мужчины должен родиться сын. Он унаследует дом и земли. Дочери всегда переезжают в дома мужей, а это значит, что, если нет сына, отчий дом обречен на разрушение. Знаю случаи, когда мужчины брали вторую жену, если первая не могла родить мальчика. Но это скорее исключение, чем правило. На традиционном сванском застолье третий тост посвящается святому Георгию, покровителю Грузии. Во время этого тоста мы желаем сына тем, у кого его еще нет.

Я работаю много, как и большинство соплеменников. Нам всегда есть чем заняться: выгнать коров на пастбище, почистить сарай, построить забор, заготовить дрова на зиму. Наши женщины трудятся не меньше. На их плечах дом и кухня. Мы и детей приучаем работать. Дочери помогают убираться и готовить, а сыновья все лето пасут скот на горах. Поэтому среди местных мужчин так много альпинистов. Мы чувствуем себя на вершинах как дома!

День начинаю в шесть утра с овсянки со сванским медом — самым вкусным в мире. С раннего утра женщины замешивают тесто — здесь хлеб не покупают в магазинах, а пекут сами. Средняя семья из 6-7 человек съедает около 10 лавашей в день. Когда тесто замешано, женщины доят коров и готовят сыр и мацони из парного молока.

Возле домов мы выращиваем горные травы. Для них выделяем почетный угол в саду. Кинзу, уцхо-сунели, имеретинский шафран добавляем в традиционные блюда и в сванскую соль. Ту самую, которую перемалывают 2-3 часа в большой деревянной ступке вместе с травами и специями, растущими только в Сванетии. Это особое искусство и особая традиция, которая передается из поколения в поколение по женской линии, вместе со ступкой. Нашей уже 400 лет.

Сваны похожи на сицилийцев. Нам всегда была свойственна кровная месть. Она могла разгореться из-за оскорбления или земли. История знает пример, когда вендетта между двумя кланами продолжалась более 300 лет, и за это время было убито по 12 человек с каждой стороны. Мой народ считал, что кровная месть помогает сохранить порядок в крае. Страх смерти силен, тем более что за преступления могла быть наказана вся община. Потому мы несем ответственность за поступки не только перед собой, но и перед предками и будущими детьми. Хотя сегодня былые обиды люди в основном заглаживают деньгами или скотом.

Все меняется... Мать, которой сейчас 73 года, часто рассказывает, какой была Сванетия в ее детстве — без электричества и дорог. Как 500 лет назад. А сейчас мы одеваемся, как и все, живем в домах с удобствами. В 2011 году сюда проложили прекрасную дорогу из Зугдиди, в поселке Местиа построили аэропорт, откуда можно добраться до Тбилиси. Жизнь стала другой. Поэтому важно не потерять самое ценное — наши традиции.

, мегрелы , лазы

Сва́ны (самоназвание ლუშნუ, груз. სვანები ) - народность сванской группы картвельской языковой семьи . Самоназвание «lushnu» , ед. «mushwan». Говорят на сванском языке , входящем в отдельную от грузинской ветви северную ветвь картвельской языковой семьи . До 30-х годов XX века выделялись отдельной народностью (перепись 1926 года) , но затем последующие переписи не выделяли их отдельно и включали (как и сегодня) в состав грузин . Кроме своего родного языка , все сваны владеют грузинским языком . Сванские фамилии имеют окончание «ани».

Расселение

Территория расселения сванов - Сванетия - один из самых высокогорных исторических райнов Грузии. Она расположена на южных склонах центральной части Главного Кавказского хребта и по обе стороны Сванетского хребта, в северной части Западной Грузии. Верхняя Сванетия (Земо-Сванети) находится в ущелье реки Ингури (на высоте 1000-2500 метров над уровнем моря), а Нижняя Сванетия (Квемо-Сванети) - в ущелье реки Цхенисцкали (на высоте 600-1500 метров над уровнем моря). На юго-востоке Сванетия граничит с историческими районами Рача и Лечхуми (восток и юго-запад края Рача-Лечхуми и Нижней Сванетии соответственно), на западе - с Абхазией , с юга примыкает Имеретия и часть территории Мегрелии . На севере граница Сванетии проходит по Главному Кавказскому хребту , по ту сторону которого находятся Карачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария .

На основании исторических, фольклорных и топонимических сведений некоторые учёные полагают, что в определённый период (XVII-XVIII вв.) сваны обитали и по другую сторону Кавказского хребта, в районе Приэльбрусья .

Язык

Быт и культура

История народа сванов насчитывает несколько тысячелетий. У сванов никогда не было крепостного права, и дворянство носило условный характер. Сваны никогда не вели захватнических войн, об этом свидетельствуют исторические факты, один из которых - строительство в старину сторожевых и оборонительных башен, именуемых «Сванскими башнями». Издревле сваны традиционно увлекались созданием живописных изделий из меди, бронзы и золота. Известные сванские кузнецы, каменотесы и резчики по дереву изготавливали посуду и различный хозяйственный инвентарь из серебра, меди, глины и дерева, а также сванские шапочки - национальный сванский головной убор и уникальные «канци» из турьих рогов.

Традиционным было для сванов пчеловодство - древнее занятие многих народов, распространенное в том числе и в горных районах Западной Грузии. Но самыми уважаемыми и почитаемыми профессиями для свана являются охота и альпинизм. Сваны были и остаются профессиональными охотниками и альпинистами. Охотничий промысел для сванов фактически равноценен хозяйственной деятельности, а альпинизм - национальный вид спорта Сванетии.

Сванские праздники

Известные представители

• Лейла Мушкудиани

Напишите отзыв о статье "Сваны"

Примечания

Отрывок, характеризующий Сваны

– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.

Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.