Тамара Карсавина: русская грация Лондона. Биография Материалы о Тамаре Карсавиной

В едущая балерина Мариинского театра, звезда «Русских сезонов» Сергея Дягилева, первая исполнительница постановок Михаила Фокина, эмигрировавшая после революции в Великобританию, вице-президент Британской Королевской академии танца.

Тамара Карсавина родилась 9 марта 1885 года в Санкт-Петербурге в семье танцовщика императорской труппы Платона Карсавина и его жены Анны Иосифовны, урожденной Хомяковой. Она претендовала на первое место в списке самых красивых российских балерин. Ее обаяние было тем сильнее, что она слыла неприступной особой. Родной брат Тамары Лев Карсавин был историком-медиевистом и философом, в 1922 году его, как и многих представителей интеллектуальной и творческой элиты, большевики выслали из России на знаменитом «философском пароходе». Брат и сестра были дружны, Лев звал Тамару «знаменитой добродетельной сестрой», а она его – «молодым мудрецом».

В 1902 году Тамара Карсавина окончила Императорское театральное училище и была принята в труппу Мариинского театра , где ей покровительствовала любимица многих Романовых Матильда Кшесинская, а вот Анна Павлова ее невзлюбила. Балерина отличалась от других прим тем, что она очаровывала не темпераментом, а нюансами, мягкими переходами одного пластического состояния в другое. Но только сотрудничество с Михаилом Фокиным принесло артистке настоящий успех. Будучи одним из ведущих танцовщиков Мариинского театра, он начал пробовать себя в роли хореографа. Первой постановкой Михаила Михайловича был балет «Виноградная лоза» на музыку А. Рубинштейна. Исполнительницей главной роли в этом и в других его ранних спектаклях была Анна Павлова. Тамару Карсавину же он занимал лишь в сольных партиях. Тем не менее она достигла статуса примы-балерины и исполняла ведущие партии в балетах классического репертуара: «Жизель», «Спящая красавица», «Щелкунчик», «Лебединое озеро», «Карнавал».

Когда возникла идея создания Дягилевских сезонов, содружество Сергея Дягилева , Михаила Фокина, Александра Бенуа , Леона Бакста представлялось Тамаре Карсавиной «таинственной кузницей», где ковалось новое искусство.

«Таточка стала действительно одной из нас. Она была самой надежной из наших ведущих артистов, и все ее существо отвечало нашей работе».

Александр Бенуа

С 1909 года по приглашению Сергея Дягилева балерина гастролировала по России и Европе, а затем вошла в труппу Русского балета С. Дягилева. Парижский рецензент писал, что на сцене «Карсавина похожа на танцующее пламя, в свете и тенях которого обитает томная нега... ее танцы – это нежнейшие тона и рисунок воздушной пастели».

Она выделялась на фоне других балерин, она много читала и отличалась завидным интеллектом. За Тамарой Карсавиной ухаживали и Карл Маннергейм (тот самый государственный деятель Финляндии, что построил линию Маннергейма), и лейб-медик двора Сергей Боткин, который, правда, был женат на дочери основателя галереи Павла Михайловича Третьякова. Да и хореограф Михаил Фокин три раза делал ей предложение.

Но все они, как и многие другие, получили отказ. Она вышла замуж за небогатого дворянина Василия Мухина, пленившего ее добротой, знанием музыки и страстью к балету.

Дягилевский балет принес ей успех в Европе, спектакли с участием балерины посещали Роден, Сен-Санс, Кокто. Марсель Пруст, срисовавший героев своей эпопеи с великосветских завсегдатаев «Русских сезонов», после приемов часто отвозил балерину в отель на автомобиле. Она позировала Леону Баксту, Мстиславу Добужинскому, Валентину Серову , Сергею Судейкину и Зинаиде Серебряковой. Ей посвящали стихи Михаил Кузьмин и Анна Ахматова . В 1914 году вышло издание «Букет для Карсавиной», включавшее произведения известных поэтов и художников, созданных в ее честь.

Неизвестный фотограф. Портрет Тамары Карсавиной в костюме из балета «Жар-прица». 1910. Фотография: museum.ru

Тамара Карсавина в балете «Женские причуды». 1920. Фотография: spb.aif.ru

Т.П. Карсавина – Зобеида в балете «Шехеразада» на музыку Н.А. Римского-Корсакова. Фотография. 1911-1912. ГИК 15237/4. ОФ 205675. Фотография: http://www.arts-museum.ru/events/archive/2016/bakst/index.php

В 1913 году артистка прекратила европейские гастроли с Сергеем Дягилевым и больше стала выступать в Мариинском театре, где танцевала классический репертуар: «Жизель», «Лебединое озеро», «Раймонду», «Щелкунчик» и «Спящую красавицу». Придя в труппу С. Дягилева первой солисткой Мариинского театра, она согласилась на положение второй балерины – первой была Анна Павлова. Но уже в следующем парижском сезоне, когда Анна Павлова покинула труппу, Тамара Карсавина стала исполнять все главные роли. Их удивительно органичный дуэт с Вацлавом Нижинским стал украшением всех программ «Русских сезонов». Невероятный успех в Париже имели балеты на русскую тему: «Жар-птица» и «Петрушка».

Перед началом Первой мировой войны Тамара Карсавина познакомилась с британским дипломатом Генри Брюсом, начальником канцелярии посольства Великобритании в Петербурге. Потерявший от любви голову дипломат увел Тамару Платоновну из семьи, и она родила ему сына Никиту. Они прожили вместе более тридцати лет. В 33 года она в последний раз станцевала в Мариинском театре, выйдя на сцену в «Баядерке». С мужем и маленьким сыном в 1918 году прима императорского балета навсегда оставила родину, о которой впоследствии писала: «Россия – дикая страна большой культуры и поразительного невежества». В начале 1920-х балерина появилась в эпизодических ролях в нескольких немых кинофильмах производства Германии и Великобритании, в том числе в картине «Путь к силе и красоте» (1925) с участием Лени Рифеншталь. В эмиграции она выступала в Ла Скала, танцевала в британской труппе «Балле Рамбер», периодически возобновляла балеты Михаила Фокина, с 1930 по 1950 год была вице-президентом Королевской академии танца, разрабатывала новый метод записи танцев.

Карсавина написала мемуары, в которых подробно вспоминает о детстве, проведенном в Императорском балетном училище на улице Росси, о Мариинском театре и о первых годах с Сергеем Дягилевым. Первое издание ее книги «Театральная улица» вышло в Англии в 1930 году, предисловие написал автор «Питера Пэна» – писатель Джеймс Барри.

Ее портреты писали Серов, Добужинский, Судейкин, Серебрякова. На Императорском фарфоровом заводе была сделана статуэтка Карсавиной, каким-то чудом стоящей на одном пальце. Критики Петербурга, Парижа и Лондона говорили о ее “византийских глазах” и пропорциях древнегреческой статуи.

Поэты в 1914 году выпустили в честь ее дня рождения сборник “Букет для Карсавиной”, где ее воспевали Кузьмин и Ахматова. Она попала и в английскую литературу: Агата Кристи вывела ее под именем Карзановой в детективе “Таинственный мистер Кин”. Джеймс Барри, автор “Питера Пэна”, написал пьесу “Правда о русских танцорах”, и там ее героиню звали Каррисима. Он же написал предисловие к книге ее воспоминаний “Театральная улица” (1930).

В нее влюблялись и преследовали брачными предложениями. Великий Михаил Фокин делал ей предложение три раза! Густав Маннергейм, будущий президент Финляндии и строитель “линии Маннергейма”, ухаживал за ней еще в 1902 году. В 1909-ом, когда ее танец очаровал весь Париж, двое мужчин были особенно настойчивы: писатель Марсель Пруст и глава религиозной общины Ага Хан. Однако она вышла замуж два раза, и оба раза – за людей незнаменитых и очень скромных. Первый, Василий Мухин, был чиновником и служащим банка, а второй, Генри Брюс, – секретарем английского посольства.

Английский биограф Карсавиной полагает, что она была лучшей лондонской балериной, одной из “трех граций” русского балета XX века.

Первой была Анна Павлова, второй она, Тамара Карсавина. Третьей предлагали Ольгу Спесивцеву, но можно назвать и Лидию Лопухову - тогда получится три великих “дягилевских” балерины, живших в Лондоне.
Павлова воплощала собой классический русский балет Мариуса Петипа и классическую красоту, хотя была очень хрупкой и невысокого роста. Суперподвижная субретка Лопухова стала символом модернизма и прославилась связями с английским кружком интеллектуалов Блумсберри. Карсавина была посередине: она танцевала и классику, и модернизм, обладала классической красотой, отличалась умом, спокойствием и доброжелательностью.

Танец пришел к ней по линии отца, Платона Карсавина, блистательного солиста балета Мариинского театра. Дед Константин начинал как актер, но зарабатывал на жизнь мастерством портного. Брат отца Владимир, дядя Тамары, тоже танцевал в балете, как и его внук Николай Балашов. Платон Карсавин был учеником Петипа, но поссорился с ним, вышел на пенсию в 36 лет и стал учителем танцев. Увы, очень бедным: лавровый венок, подаренный коллегами на бенефис, ушел на супы!

Другой была линия матери, дворянки Анны Хомяковой, внучатой племянницы А.С.Хомякова, одного из вождей славянофилов. Мать сама вела философский дневник “Мысли и наблюдения”. Ее наклонности больше унаследовал брат Тамары, знаменитый историк, философ, поэт и один из теоретиков евразийства Лев Карсавин. Но Тамаре тоже досталось и ума, и христианско-философского отношения к жизни, которыми прославился ее брат.

Самое удивительное, что отдать дочь в балерины было решением матери. Отец, напротив, подбирал для сына-философа библиотеку, покупая дешевые издания и лично их переплетая.

В 1894 году девятилетнюю Тамару приняли в Императорское театральное училище на Театральной улице в Петербурге. В полумонастырской обстановке, при огромных физических нагрузках, она проучилась 6 лет. В 1902 году у нее был дебют, а с сентября ее приняли в Мариинку. Сначала в кордебалет, потом в корифеи, в солисты второго разряда, первого…. Наконец в 1912 ее перевели в балерины. На десятилетие между присвоением этих титулов и пришелся расцвет ее таланта.

Первые два сезона прошли неудачно. Анна Павлова прогремела на всю столицу в “Жизели”. Потом они обе танцевали в “Баядерке” и “Пробуждении Флоры”. У Павловой снова триумф, а Карсавина провалилась. Весной 1904 у нее нашли малярию – сказались нагрузки и болезненный петербургский воздух. Поехали с матерью за казенный счет лечиться в Италию. Через несколько месяцев Тамара выздоровела, но осталась в Милане учиться у Катарины Беретты. Здешнее учение оказалось совсем каторжным: на первом занятии она упала в обморок. Но по возвращении в Петербург ее ждал триумф. О ней заговорили, царская семья прислала подарки. Поклонников стало больше.

Во время революции 1905 года Тамара вошла в комитет из двенадцати актеров балета, вместе с Фокиным и Павловой. Они составили безобидную петицию, и больше Карсавина в политике не участвовала.

В 1906 году на гастролях, устроенных Георгием Кякштом, братом ее одноклассницы Лидии, она исполнила в Варшаве 32 фуэте. Солдаты захохотали: вертится как “волчок”. Больше за рекордами она не гонялась.

Примерно тогда же она встретила двух людей, вскоре ставших для нее очень важными. Первой была юная балерина Лидия Лопухова – Тамару назначили ее наставницей по училищу. В дальнейшем Лопухова будет идти за ней по пятам. Вторым был Вацлав Нижинский, 17-летний ученик того же училища, уже поражавший своими “полетами”.
К тому времени русский балет вошел в период застоя. Созданный Петипа в 1870-х, он с тех пор не менялся. Партнер Карсавиной по училищу Михаил Фокин быстро стал и первым солистом, и профессором, и начал создавать собственные балеты. Их называют “неоромантическими”, но еще они были первым шагом на пути к абстрактному балету, когда танцуют музыку, а не литературную историю.

Фокина с Нижинским приметил Сергей Дягилев и решил попробовать вывезти русский балет за рубеж. Дягилев был гениальный самоучка, знаток искусства и антрепренер. Начал он с выставок живописи и журнала “Мир искусства”, буквально возглавив новое направление, представленное Бенуа, Бакстом, Добужинским и прочими. В своих “Русских балетах” Дягилев соединил декорации и костюмы “мирискусников”, гениальные постановки Фокина и талант трех танцоров: Нижинского, Павловой и Карсавиной.

Первое выступление “Русских балетов” состоялось летом 1909 года в Париже. Дали пять постановок Фокина. Публика была потрясена, особенно “Сильфидами” и “Клеопатрой”. Во втором сезоне, в 1910 году, Карсавина стала примой-балериной дягилевской антрепризы. Павлова отказалась танцевать на музыку Стравинского и ушла. Кшесинская ушла еще раньше, до начала первых гастролей. “Таточка”, по воспоминаниям Бенуа, была очень скромной и надежной. Карсавиной было предназначено интерпретировать новые идеи Фокина. Она танцевала в его “Клеопатре”, “Шахерезаде”, “Петрушке”, “Сильфидах”, “Видении Розы” и многих других. Для нее он поставил “Жар-птицу”, ставшую символом танца Карсавиной, как “Умирающий лебедь” – Павловой. И точно так же ее “Жар-птица” стала символом времени. Это был ее личный триумф и лучший сезон дореволюционных “Русских балетов”: сезон 1911 года, Лондон.

Приезжая в Мариинку после гастролей, она без труда возвращалась к классическому балету. Здесь она блистала в “Жизели”, “Лебедином озере”, “Щелкунчике” и “Спящей красавице”. Постоянным партнером Тамары до 1913 года был Нижинский.

Затем началась война: Карсавина танцевала на Друри-лейн, а потом сообщили об убийстве в Сараево…

Затем она вышла замуж за Генри Брюса и родила сына. Весь 1917 она продолжала танцевать в Мариинке. Даже 25 октября в “Щелкунчике”: труппа собралась неполная, исполняли избранные партии для очень избранной публики. Снаружи раздавалась канонада… Новое правительство не стало сразу отказываться от старых искусств. 15 мая 1918 года состоялось закрытие сезона, а в июне Брюсу удалось вывезти семью – через озера, посты красных, с сомнительными паспортами, на последнем британском судне из Мурманска. Учитывая, что Англия была страной-интервентом, они спаслись чудом.

Поселились вначале в Париже, но Дягилев заранее предложил Карсавиной продолжить сотрудничество в Лондоне. Она не могла покидать сына надолго, и теперь многие ее партии исполняла Лопухова или другие “русско-лондонские” балерины: Чернышова, Немчинова, Рубинштейн.

Собственно говоря, Лондон был даже не второй, а первой столицей “Русских балетов”: недавно подсчитали, что на него приходится 47% всех “дягилевских” постановок, а на Париж – только 41%.

Правда, и “Русский балет” был уже не тот: Фокин уехал из России в Нью-Йорк, новым хореографом стал Леонид Мясин, чья мастерская располагалась в Сохо. Его эксперименты Карсавиной не нравились, но в “Треуголке”, поставленной в 1919 году в Лондоне, она поучаствовала в роли Мельничихи, и снова с триумфом.

Дягилевская антреприза перебралась из мюзик-холла “Колизей” в солидный театр “Альгамбра” (ныне “Одеон” на Лестер-сквере). Однако слава “Русских балетов” породила новые школы и антрепризы: школу Кякшт, антрепризы Павловой и Брониславы Нижинской. Их начали открывать и английские танцоры, заработавшие себе у Дягилева славу и получившие русские имена. Патрик Хили-Кей стал Антоном Долиным, Вера Кларк – Верой Савиной, Элис Маркс – Алисией Марковой.

В Веру Савину влюбился Мясин и был изгнан Дягилевым в 1920 году, как и Нижинский в 1916 году за то же “преступление”. “Русские балеты” остались без постоянного хореографа. Лишь в 1924 появился Джордж Баланчин. В его постановке Карсавина танцевала с Лифарем, последним великим “дягилевцем”.

Она продолжала танцевать классику, только вместо Мариинки был лондонский “Колизей”. В начале 1920-х снималась в немых фильмах, например, в “Пути к силе и красоте” (1925) вместе с Лени Рифеншталь.

А в 1929 году Дягилев умер. Тогда Тамара Карсавина переехала в Лондон навсегда и еще два года танцевала с “Балле Рамберт”. Последний раз – в 1932 году, с Антоном Долиным в “Видении Розы”. Ей было уже 46 лет. Подобное упорство вызвало уважение у Лопуховой. Годом раньше умерла Анна Павлова, простудившись на репетиции в Амстердаме. После многих лет соперничества Карсавина и Лопухова снова стали друзьями. В 1952 году, после смерти мужа Карсавиной, богатая Лопухова назначила ей ежегодную стипендию.

Русский балет в Лондоне продолжал развиваться. Карсавина помогала восстанавливать старые постановки из репертуара Фокина и Петипа. В 1920 она стала одним из основателей Королевской академии танца (RAD), а в 1930 - курсов учителей танцев. В 1931 вместе с Долиным и Марковой она помогла создать The Royal Ballet. Написала несколько книг по технике балета. “Karsavina syllabus” используется до сих пор. Великая английская балерина Марго Фонтейн училась у нее танцевать в 1954 году “Жар-птицу”. В том же году Лифарь пригласил ее на свою постановку “Жар-птицы”, но она отказалась: “Прости меня, но я верна Фокину…”

Всего Тамара Карсавина танцевала в 77 постановках, исполняя в некоторых из них несколько партий. В конце жизни она с удовольствием выступала с воспоминаниями о великих современниках и партнерах, Павловой и Нижинском. В одной передаче, которую вел сэр Антон Долин, он почтительно сообщил 90-летней балерине и всем слушателям: “У меня в жизни было две мечты. Станцевать у Дягилева и станцевать с Карсавиной. И обе мечты исполнились”.

Текст: Андрей Лазарев

Ее отец критиковал ее за «небалеринский» характер, критики обвиняли ее в расхлябанности и небрежности, и никто из них не подозревал о том, что перед ними – будущая прима Мариинского театра и звезда «Русских сезонов» С. Дягилева в Париже! Балерина Тамара Карсавина стала одной из самых известных русских танцовщиц за рубежом и почетным вице-президентом британской Королевской Академии танца.

Любовь к балету была у нее в крови – ее отец, Платон Карсавин, был танцовщиком Мариинского театра, а затем – преподавателем Театрального училища. Он не хотел, чтобы дочь пошла по его стопам – зная о театральных закулисных интригах, он сомневался в том, что мягкий характер дочери и ее застенчивость не позволят ей отстоять свое место в балетном мире. И все же отец стал ее первым наставником и помог подготовиться к поступлению в Театральное училище.

В училище Тамару хвалили за усердие, артистизм и грацию, однако никто не видел в ней будущей виртуозной танцовщицы. Большую роль в ее формировании сыграл педагог П. Гердт, воспитавший целую плеяду блестящих балерин, среди которых была и Анна Павлова, сразу невзлюбившая молодую соперницу. По окончании училища Карсавину зачислили в кордебалет Мариинского театра, а вскоре она получила и сольные партии.

Тамара Карсавина исполнила главные партии в балетах «Жизель», «Лебединое озеро», «Дон Кихот», но критики реагировали на ее мастерство достаточно сдержанно: ее мягкая пластика и томная грация порождали незаконченность и расплывчатость движений, из-за чего балерину обвиняли в небрежности и техническом несовершенстве танца. Знаковым стало для нее сотрудничество с балетмейстером М. Фокиным, чьи новаторские начинания и противостояние академизму были ей близки.

Но настоящий успех пришел к ней во время «Русских сезонов» С. Дягилева в Париже. Ее восхищал творческий союз Дягилева, Фокина, Бенуа и Бакста, и она сумела стать своей в этой «таинственной кузнице» нового искусства. Будучи первой солисткой Мариинского театра, Карсавина согласилась на положение второй балерины, но после ухода Анны Павловой она стала исполнять все главные роли.

Дягилевские сезоны русского балета в Париже признали «открытием нового мира». Дуэт Тамары Карсавиной и Вацлава Нижинского вызывал восхищенные отзывы, балерину называли самой красивой танцовщицей Мариинского театра. После премьеры балетов «Жар-птица» и «Петрушка», созданных специально для Карсавиной и Нижинского, во французской прессе появились восторженные рецензии, в которых имена танцовщиков были написаны с артиклем «La Karsavina», «La Nijinsky», что было выражением особого уважения.

Карсавину стали называть «Жар-птицей русского балета». Французский рецензент писал, что она «похожа на танцующее пламя, в свете и тенях которого обитает томная нега... ее танцы – это нежнейшие тона и рисунок воздушной пастели». После триумфа во Франции балерину засыпали приглашениями из Англии, Италии, Америки, Австралии. Она отправилась в Лондон, где ее ждал такой же феноменальный успех.

В 1913 г. Карсавина вернулась в Россию, в Мариинский театр, где ей тут же дали все главные партии в балетах классического репертуара. На этот раз критики были единодушны и давали высокую оценку ее техническому мастерству. Ей посвящали стихи М. Кузмин и А. Ахматова, ее портреты писали В. Серов и Л. Бакст. У Карсавиной было много поклонников, к ухаживаниям которых она оставалась холодна. Хореограф Фокин трижды делал ей предложение, каждый раз получая отказ. Она вышла замуж за небогатого дворянина В. Мухина, но брак просуществовал недолго.

Однажды на приеме в посольстве Великобритании Карсавина познакомилась с дипломатом Генри Брюсом. Ради него она ушла из семьи и в 1915 г. вышла за него замуж. Вместе они прожили более 30 лет. Вместе с мужем в 1918 г. Карсавина уехала из России. В Лондоне она продолжила выступать на сцене, затем занималась консультированием при постановке классических балетов. Карсавина была избрана почетным вице-президентом британской Королевской Академии танца и занимала эту должность на протяжении 15 лет. Балерина прожила долгую жизнь и скончалась в Лондоне в 1978 г. в возрасте 93 лет.

стали эпохальным событием в мире балета и заставили всю Европу говорить о наших виртуозных танцовщиках.

Она была самой красивой из балерин Мариинского театра. Поэты наперебой посвящали ей стихи, художники писали ее портреты. Она была и самой образованной, и самой обаятельной.

Тамара Карсавина родилась 25 февраля (9 марта) 1885 года. Ее отец Платон Карсавин был педагогом и известным танцовщиком Мариинского театра, где начал выступать в 1875 году после окончания Петербургского театрального училища. Он закончил свою танцевальную деятельность в 1891 году, и его театральный бенефис произвел на Тамару неизгладимое впечатление.

Семья была интеллигентной: Тамара - внучатая племянница писателя и философа А. Хомякова. Ее мать - выпускница Института благородных девиц - много времени уделяла воспитанию детей. Девочка рано научилась читать, и книги стали ее страстью. Именно мать мечтала о том, чтобы дочь сделалась балериной, связывая с этим надежду на материальное благополучие, отец же возражал: он слишком хорошо знал мир закулисных интриг. Но он сам давал дочери первые уроки танца и был строгим учителем. Когда ей исполнилось девять лет, родители отдали ее в театральное училище.

Первый год в школе не был отмечен особыми успехами. Но вскоре ее взял в свой класс П. Гердт, замечательный педагог, воспитавший многих известных балерин, в числе которых была и несравненная Анна Павлова. Гердт был крестным отцом Карсавиной. Девочка стала более артистичной, появилась уверенность. Гердт стал поручать ей главные роли в ученических спектаклях. Балерина впоследствии вспоминала: белое и розовое платье в награду за успехи - «два счастливых момента» в ее жизни. Повседневное платье учениц было коричневого цвета; розовое платье в театральном училище считалось знаком отличия, а белое служило высшей наградой.

Она успешно выдержала выпускные экзамены, получила первую награду - и в течение четырех лет выступала в кордебалете Мариинского театра, после чего ее перевели в разряд вторых танцовщиц. Критики следили за ее выступлениями и оценивали их по-разному. «Расхлябанная, небрежная, танцующая кое-как… Танцы ее тяжелы и массивны… Танцует невыворотно, чуть косолапо и даже стать в правильную аттитюду не может как следует…», - ворчали присяжные балетоманы. Особенная, врожденная мягкая пластика Карсавиной, на которую первым обратил внимание опытный Чекетти, порождала естественную незаконченность, расплывчатость движений. Это часто нравилось зрителям, но не могло приветствоваться строгими приверженцами классического танца. Несовершенство техники с лихвой компенсировалось артистизмом и обаянием танцовщицы.

Карсавина не походила на идеал балетной премьерши, олицетворением которого в то время была Матильда Кшесинская. Она не имела такого виртуозного блеска, напористости. Ей были присущи другие черты - гармония, мечтательность, нежная грация. Партер, в значительной степени заполненный поклонниками Кшесинской, ее не жаловал. Но день ото дня росла любовь к ней галерки, где было много студенческой молодежи.

Дебют Карсавиной в главной роли состоялся в октябре 1904 года в одноактном балете Петипа «Пробуждение Флоры». Он не принес ей успеха. Последовавшая спустя два года партия Царь-девицы в «Коньке-Горбунке» привела в восторг публику, но критикой снова была оценена неоднозначно. Карсавину упрекали в недостатке уверенности, заметной робости танца, общей неровности исполнения. Индивидуальность Карсавиной еще не раскрылась и не нашла способа своего яркого воплощения.

Сменивший Петипа на посту балетмейстера труппы Н. Легат поощрял юную солистку. Она получила главные партии в балетах «Жизель», «Лебединое озеро», «Раймонда», «Дон Кихот». Постепенно Карсавина стала любимицей труппы, начальства, значительной части публики. Театральный сезон 1909 года принес ей две ведущие партии - в «Лебедином озере» и в «Корсаре». Ей покровительствовала Кшесинская. «Если кто-нибудь хоть пальцем тронет, - говорила она, - приходи прямо ко мне. Я не дам тебя в обиду».

Но только сотрудничество с Фокиным принесло Карсавиной настоящий успех.

Будучи одним из ведущих танцовщиков Мариинского театра, Фокин начал пробовать себя в роли хореографа. Его раздражала напыщенность и старомодность классического танца, костюмы балерин он называл «зонтиками», однако именно классику он взял за основу и обогатил новыми элементами и движениями, приобретавшими стилевую окраску в зависимости от времени и места действия. Новаторство Фокина настроило против него значительную часть труппы. Но молодежь поверила в него и всячески поддерживала молодого хореографа. Активной его сторонницей была и Карсавина - одна из немногих актрис, которые смогли по-настоящему воспринять, впитать в себя идеи Фокина, а позже - и идеи организаторов дягилевских сезонов.

Фокин не сразу разглядел в Карсавиной идеальную актрису для своего балета. Сперва он пробовал Карсавину на вторых партиях в своих первых петербургских постановках. Ее выступление в фокинской «Шопениане» в марте 1907 года показалось критикам бледным на фоне танца блистательной Анны Павловой, но сам Фокин так отзывался о ее партии в «Шопениане»: «Карсавина исполняла вальс. Считаю, что танцы «сильфид» особенно подходят ее таланту. Она не обладала ни худобой, ни легкостью Павловой, но в Сильфиде Карсавиной был тот романтизм, которого мне редко удавалось достигать с последующими исполнителями».

Сама балерина так описывала свои первые впечатления от знакомства с балетмейстером: «Нетерпимость Фокина сначала мучила и шокировала меня, но его энтузиазм и пылкость пленили мое воображение. Я твердо поверила в него, прежде чем он успел что-либо создать».

Весной 1909 года все артисты императорских театров были взволнованы разговорами о гастрольной труппе, набираемой Сергеем Дягилевым для первого «Русского сезона». Приглашение принять в нем участие получила и Тамара Карсавина. Первый вечер русского балета в Париже включал в себя «Павильон Армиды», «Половецкие пляски», дивертисмент «Пир». Карсавина исполняла па-де-труа в «Павильоне Армиды» с Вацлавом и Брониславой Нижинскими, па-де-де принцессы Флорины и Голубой птицы из «Спящей красавицы».

Она никогда не капризничала, не предъявляла требований, умела подчинять собственные интересы интересам общего дела. Придя в труппу Дягилева первой солисткой Мариинского театра, имея в репертуаре несколько ведущих партий, она согласилась на положение второй балерины. Но уже в следующем парижском сезоне, когда труппу покинула Анна Павлова, Карсавина стала исполнять все главные роли.

Успех дягилевских сезонов русского балета в Париже превзошел все ожидания. Крупнейшие деятели культуры Франции называли его «открытием нового мира».

В Карсавиной Фокин нашел идеальную исполнительницу. Их удивительно органичный дуэт с Вацлавом Нижинским стал украшением всех программ Русских сезонов. Героини Карсавиной в фокинских балетах были разными. Это Армида - обольстительница, сошедшая с гобеленов восемнадцатого века, из «Павильона Армиды». Шаловливая, очаровательная Коломбина из «Карнавала». Романтичная мечтательница, уснувшая после бала и в грезах вальсирующая с кавалером («Призрак розы»). Античная нимфа Эхо, лишенная собственного лица («Нарцисс»). Кукла-балерина из русского балагана («Петрушка»). Дева-птица из балета «Жар-птица». Но все эти такие непохожие образы связывала одна тема - тема красоты, красоты роковой, губительной.

Ошеломляющий успех в Париже имели балеты на русскую тему: «Жар-птица» и «Петрушка». Оба они были созданы специально для Карсавиной и Нижинского. На следующий день после премьеры «Жар-птицы» во французских газетах появились восторженные рецензии, в которых имена главных исполнителей были написаны с артиклем: «La Karsavina», «Le Nijinsky», что означало особое восхищение и уважение.

Фокин использовал высокий прыжок Карсавиной - Жар-птица разрезала сцену как молния и, по словам Бенуа, походила на «огненного феникса». А когда птица оборачивалась чудо-девой, в ее пластике появлялась восточная истома, ее порыв как бы таял в изгибах тела, в извивах рук. Подобно «Умирающему лебедю» Анны Павловой, «Жар-птица» Тамары Карсавиной стала одним из символов времени. Великолепна была Карсавина и в «Петрушке». Фокин считал ее лучшей, непревзойденной исполнительницей партии куклы-балерины.

После сезона 1910 года Карсавина стала звездой. Но жизнь ее осложнилась обязательствами по отношению к любимому Петербургу и Мариинскому театру, а Дягилев не хотел терять яркую звезду своей труппы, особенно после ухода Анны Павловой. Но в 1910 году в Мариинском театре Т. Карсавиной присвоили звание примы-балерины, ее репертуар быстро расширялся: кроме «Пробуждения Флоры», «Корсара», «Лебединого озера» были партии в «Раймонде», «Щелкунчике», «Фее кукол», «Баядерке», «Спящей красавице».

Началась мировая война 1914 года. Карсавина продолжала работать в Мариинском театре, где в ее репертуар вошли партии в балетах: «Пахита», «Дон Кихот», «Тщетная предосторожность», «Сильвия». Кроме того, Карсавина была главной героиней трех балетов Фокина, поставленных специально для нее: «Исламей», «Прелюды», «Сон».

После 1915 года Карсавина отказалась танцевать балеты Фокина, как мешающие ей исполнять «чистую» классику. Но годы сотрудничества с Фокиным не прошли бесследно: его приемы стилизации сказались и в работе Карсавиной над академическим репертуаром. Война лишила возможности выезжать на гастроли, и Карсавина танцевала в Мариинском театре до 1918 года. Ее последней партией на сцене этого театра стала Никия в «Баядерке».

Она покинула Россию вместе с мужем - английским дипломатом Генри Брюсом и маленьким сыном. Сперва они оказались во Франции. Там Дягилев уговорил ее вернуться в его труппу, но радости ей это не принесло. Новые постановки балетмейстера Леонида Мясина, с его модернистскими исканиями, как она считала, «не соответствовали духу балетного искусства». Она тосковала по классике, по настоящему искусству, и очень скучала по родине.

В 1929 году Карсавина с семьей переехала в Лондон. Два года она танцевала на сцене театра «Балле Рамбер», а затем решила покинуть сцену. Она стала работать над возобновлением балетов Фокина «Призрак розы», «Карнавал», готовила партию Жар-птицы с замечательной английской балериной Марго Фонтейн. Карсавина была безотказна, она всегда приходила на помощь всем, кто в ней нуждался. Многие балетмейстеры пользовались ее консультациями и советами при возобновлении классических балетов. Кроме того, в начале двадцатых годов балерина появилась в эпизодических ролях в нескольких немых кинофильмах производства Германии и Великобритании - в том числе в картине «Путь к силе и красоте» (1925) с участием Лени Рифеншталь.

С Р.Нуриевым и Марго Фонтейн

Карсавина была избрана вице-президентом Британской Королевской академии танца и занимала эту почетную должность в течение 15 лет.

Ее перу принадлежит несколько книг по балету, в том числе пособие по классическому танцу. Ею разработан новый метод записи танцев. Она перевела на английский язык книгу Ж. Новера «Письма о танце» и написала книгу воспоминаний «Театральная улица». В 1965 году в Лондоне широко отмечалось 80-летие замечательной актрисы. Все присутствовавшие на этом торжестве говорили об удивительном обаянии и силе духа этой женщины.

Тамара Платоновна Карсавина прожила долгую, очень достойную жизнь. Умерла она в Лондоне 25 мая 1978 года.

Д. Трускиновская

Ее образ вдохновлял поэтов и художников. Ей посвящали свои работы Мстислав Добужинский, Сергей Судейкин, Джон Сарджент, Валентин Серов. Савелий Сорин, прославившийся как живописец, способный передать не только внешность, но и характер героя, создал два портрета этой балерины. На одном полотне она блистает в балете «Сильфиды», на другом - позирует мастеру вполоборота.

Тамара Карсавина в балете «Сильфиды», Савелий Сорин, 1910 Фото: Public Domain

Образ «звезды» Русского балета Сергея Дягилева - Тамары Карсавиной - вдохновил и Жоржа Барбье, который выпустил целый альбом рисунков, посвященный ей.«Сорин - верный паладин искусства Карсавиной с максимальным наслаждением писал одно время ее и только ее. Карсавина!.. какая чудесная, какая волшебная форма для Соринского содержания!», - писал позже о его работах французский режиссёр и драматург Николай Евреинов.

В день рождения легендарной балерины сайт вспоминает петербургский период жизни Карсавиной.

«Разумная любовь» к детям

Одни из первых ее воспоминаний связаны с большим домом в Лигове, расположенным неподалеку от Петербурга. Туда вся семья перебралась ранней весной после того, как маленькая Тамара переболела воспалением легких, и врач порекомендовал ей пить березовый сок для восстановления сил. Здание, находившееся в парке поместья графа Позена, казалось девочке огромным, а стоявший неподалеку павильон с минаретами, который все называли турецкой баней, словно элементом восточной сказки, ставшей былью.

В Петербурге семья жила в пятиэтажном доме богатого купца. Историки предполагают, что это был дом на набережной Екатерининского канала.

«Для нас, детей, главным достоинством этой квартиры была возможность наблюдать за стоявшей напротив каланчой пожарной станции, где постоянно дежурил часовой. А какое прекрасное зрелище представляли собой пожарные в форме, в медных касках, когда по сигналу тревоги проносились по улице под звуки рожка на четверке лошадей, мчащейся галопом. У нас просто дух захватывало при виде этой безумной скачки», - писала она в своих воспоминаниях.

Говоря о родителях, Тамара отмечала порой суровый характер матери Анны Иосифовны, испытывавшей, по ее словам, «разумную любовь» к своим чадам. Она приходилась внучатой племянницей известного философа - славянофила Алексея Хомякова. Отец же Тамары - Платон Карсавин - был сыном провинциального актёра, который обосновавшись в Петербурге, зарабатывал на жизнь, работая портным.

По воспоминаниям девочки, ее отец был прекрасным танцовщиком, исполнителем партий и танцев в постановках легендарного балетмейстера Мариуса Петипа.

В ранние годы чтение книг стало настоящей страстью для маленькой Тамары. Фото: Public Domain

«Среди немногочисленных томов, стоявших в шкафу в комнате отца, были иллюстрированные собрания сочинений Пушкина и Лермонтова. Нашим чтением никто не руководил, и в то время, когда другим в качестве интеллектуальной пищи вручали нравоучительные истории о «добром Пете» и «непослушном Мише», мы пили вволю из Кастальского ключа. Настолько божественно проста поэзия Пушкина и так кристально прозрачна его проза, что даже мне, шестилетнему ребенку, она была понятна», - писала она.

В воспоминаниях она отмечала, что знала поэмы Пушкина наизусть и любила их декламировать. Часто это становилось забавой для всей семьи, так как она обычно картавила, но очень старалась правильно выговаривать букву «р». Когда же ей это удавалось, то это «звучало ужасно раскатисто, и это еще больше веселило слушателей».

Отдать девочку в балет была идеей матери. Отец же не видел в дочери артистки, считая, что она слишком застенчива и не обладает «балеринским характером». Но в день экзамена в балетное училище Тамара показала себя, и жюри включило ее в список 10 девочек, показавших лучший потенциал.

Отдать девочку в балет была идеей матери. Фото: Public Domain

«Истязающий себя факир»

В годы учебы юная особа приобрела ту самую уверенность, которой ей не хватало в детстве, а также артистичность, которая в будущем стала одной из ее визитных карточек. Также добиться значительных результатов в учебе ей помогало упорство и желание быть первой:

«Я работала с фанатичным упорством и в классе и по вечерам, так что даже получила от девочек, предпочитающих отдых вечерним занятиям, прозвище «истязающий себя факир».

Блестяще выдержав все выпускные экзамены, она получила в награду издание «Фауста» Гете, на титульном листе которого было написано: «Тамаре Карсавиной за усердие и успехи в науках и танцах и за отличное поведение».

В 1902 году Карсавина была зачислена в кордебалет Мариинского театра. Некая мечтательность и томная грация, присущая ей, сперва не впечатляли критиков, но со временем число поклонников ее творчества стало расти, так же как и число завистников. В своей книге Карсавина даже описала один момент, когда за кулисами одна из соперниц набросилась на нее, обвинив в «бесстыдстве».

«- Довольно бесстыдства! Где ты находишься, что позволяешь себе танцевать совсем голой?..

Я не могла понять, что произошло. Оказалось, что у меня соскользнула одна из бретелек корсажа, обнажив плечо. Во время танца я этого не заметила. Я стояла на самой середине сцены онемевшая, растерянная под потоком брани, срывавшейся с жестоких губ. Подошел режиссер и увел пуританку, а меня окружила толпа сочувствующих коллег», - вспоминала она момент, отпечатавшийся в ее памяти на долгие годы.

В годы учебы юная особа приобрела ту самую уверенность, которой ей не хватало в детстве. Фото: Public Domain

Со временем Карсавина стала исполнительницей главных партий в балетах «Жизель», «Спящая красавица», «Щелкунчик», «Лебединое озеро» и др.

Работая с Сергеем Дягилевым за границей, она танцевала в балетах «Карнавал», «Петрушка», «Жар-птица» и др. По ее словам, станцевать в «Жар-птице» ей довелось по счастливой случайности, так как партия изначально предназначалась для другой балерины. Но именно этот балет произвела в Париже настоящий фурор.

Вацлав Нижинский и Тамара Карсавина в балете М.Фокина «Видение розы», 1911 г. Фото: Public Domain

«Чрезвычайно живое, хотя и не слишком утонченное описание того, что происходило среди публики в тот вечер, когда мы с Нижинским танцевали это pas de deux, я позаимствовала у Михаила, нашего курьера: «Но когда вышли эти двое… Боже мой! Я никогда еще не видел публику в таком состоянии. Можно было подумать, будто под их креслами горел огонь», - писала она.

После этого Дягилев стал называть Вацлава Нижинского и Тамару Карсавину своими детьми.

Позже Карсавина писала: «Я влюблена в «Петрушку» и «Жар-птицу» Игоря Стравинского. Это действительно новое слово в балете. Тут музыка и балет не пригнаны друг к другу, а составляют одно…»

«У меня не было никаких амбиций»

Успех Карсавиной в то время был огромным. Перед ней преклонялись, ее грацию боготворили многие мужчины. Так в числе поклонников, добивавшихся ее расположения, был офицер Карл Маннергейм, будущий государственный деятель Финляндии, хореограф Михаил Фокин и даже лейб-медик двора Сергей Боткин, который на тот момент был женат. Но она обратила свой взор на Василия Мухина, небогатого дворянина, который пленил ее своей страстью к балету.

Их союз продлился недолго. В 1913 году балерина познакомилась с Генри Брюсом, сотрудником британского посольства в Петербурге, который смог увлечь ее своей страстью. Забыв о первом супруге, Карсавина вышла замуж за Брюса, которому в 1915 году родила сына.

Спустя много лет в своих мемуарах бывший британский дипломат писал: «Несмотря на эгоизм, свойственный мужчинам вообще, у меня не было никаких амбиций, кроме желания находиться в тени Тамары».

В эмиграции Тамара продолжала блистать на сцене и заниматься преподавательской деятельностью. Фото: Public Domain

Вместе они прожили около 30 лет. В эмиграции Тамара продолжала блистать на сцене и заниматься преподавательской деятельностью. Около 25 лет она занимала должность вице-президента Королевской академии танца в Лондоне.