З. Серебрякова, 1900-е гг.

Зинаида Евгеньевна Серебрякова (1884-1967) – художница.

Зинаида Серебрякова родилась 12 декабря 1884 г. в усадьбе Нескучное Курской губернии. Она была младшей из шести детей в семье скульптора Евгения Александровича Лансере (1848-1886) и его жены Екатерины Николаевны (1850-1933), урождённой Бенуа.

Отец умер, когда Зинаиде было два года, и мать с детьми уехала из Нескучного в Петербургскую квартиру отца – Николая Леонтьевича Бенуа (1813-1898). В доме деда всё жило искусством: выставки, театр, Эрмитаж. Мать Зинаиды в молодости была художником-графиком, рисованием увлекались дядя Александр Николаевич Бенуа (1870-1960) и старший брат Евгений Лансере .

В семье не удивились, когда одарённая девочка решила стать художницей. Несколько лет она меняла школы, страны и учителей в поисках того, что ей было нужно. В 1900 г. – художественная школа княгини Тенишевой. Через год несколько месяцев в школе Ильи Репина . Потом год в Италии. В 1903-1905 гг. ученичество у портретиста О.Э. Браза (1873-1936). В 1905-1906 гг. – Академия Гранд Шомьер в Париже.

В 1905 г. Зинаида Лансере вышла замуж за Бориса Серебрякова, приходившегося ей двоюродным братом. Они знали друг друга с детства. А в 1910 г. художница Зинаида Серебрякова получила признание за картину "За туалетом" . Семейное счастье и радость творчества!

Октябрьский переворот застал Зинаиду Серебрякову в Нескучном. В 1919 г. умер от тифа муж. Она осталась с четырьмя детьми и больной матерью. Имение разграбили, и в 1920 г. она уехала в Петроград на квартиру деда. Там нашлось место после уплотнения.

Серебрякова уехала в Париж в 1924 г. и не вернулась. Через некоторое время к ней удалось переправить детей Сашу и Катю. Матери и оставшимся с ней Тате и Жене она помогала, чем могла.

Половину жизни гениальная художница Зинаида Серебрякова прожила в нищей парижской эмиграции. За рубежом слава пришла к ней после смерти. А на Родине? В СССР в 1960 г. после 36 лет разлуки к ней в Париж приехала дочь Татьяна Борисовна Серебрякова, Тата. Но художница не решилась последовать за ней в Россию. На переезд сил не было. Только весной 1965 г. 80-летняя художница осуществила свою мечту – приехала Москву на открытие своей первой в СССР выставки.

Серебрякова – радость жизни

В шарфе, 1911 г.

Купальщица, 1911 г.

Пьеро. Портрет 1911 г.

Девушка со свечой, 1911 г.

В красном. Портрет 1921 г.

Биография Серебряковой

Зинаида Серебрякова. Автопортрет 1930 г.

З.Е. Серебрякова. Автопортрет 1946 г.

З.Е. Серебрякова. Автопортрет 1956 г.

• 1884. 28 ноября (12 декабря) – рождение в имении Нескучное Белгородского уезда Курской губернии в семье скульптора Евгения Александровича Лансере и его жены Екатерины Николаевны (урождённой Бенуа) дочери Зинаиды.
• 1886. 23 марта – смерть отца от туберкулёза. Осень – переезд в Петербург к родителям матери – академику архитектуры Николаю Леонтьевичу Бенуа и бабушке Камилле Альбертовне.
• 1893. Учеба в Коломенской женской гимназии.
• 1898. 11 декабря – смерть деда Н.Л. Бенуа.
• 1899. Лето – первое лето после смерти деда, целиком проведённое в имении Нескучное.
• 1900. Окончание гимназии и поступление в Художественную школу М.К. Тенишевой.
• 1902. Поездка Екатерины Николаевны с дочерьми Екатериной, Марией и Зинаидой в Италию на Капри – "Каприйские" этюды.
• 1903. Март – переезд в Рим, знакомство под руководством А.Н. Бенуа с искусством Античности и Возрождения. Лето – работа в Нескучном над пейзажами и зарисовками крестьян. Осень – поступление в мастерскую О.Э. Браза (обучение в ней до 1905 года).
• 1905. Весна – посещение организованной С.П. Дягилевым исторической выставки портретов в Таврическом дворце. 9 сентября – вступление в брак с Борисом Анатольевичем Серебряковым. Ноябрь – отъезд с матерью в Париж для занятий в Академии де ля Гранд Шомьер. Декабрь – приезд в Париж мужа, поступившего в парижскую Высшую школу дорог и мостов.
• 1906. Обучение в Академии де ла Гранд Шомьер. Апрель – возвращение в Петербург. 26 мая – рождение в Нескучном сына, названного в честь отца художницы Евгением.
• 1907. 7 сентября – рождение сына Александра.
• 1908-1909. Серебрякова писала пейзажи и портреты в Нескучном.
• 1910. Февраль – участие в VII выставке Союза русских художников в Петербурге тринадцатью работами. Приобретение трёх работ Третьяковской галереей.
• 1911. Декабрь – участие в выставке "Мира искусства" в Москве. Серебрякова избрана членом объединения.
• 1912. 22 января – рождение дочери Татьяны.
• 1913. 28 июня – рождение дочери Екатерины.
• 1914. Май-июнь – поездка в Северную Италию (Милан, Флоренция, Падуя, Венеция). По пути – Берлин, Лейпциг, Мюнхен.
• 1915. Ноябрь – участие Серебряковой в выставке этюдов, эскизов и рисунков "Мира искусства" в Петрограде.
• 1916. Декабрь – участие в выставке "Мира искусства" в Петрограде. Работа над эскизами панно для Казанского вокзала. Изображения восточных красавиц в росписи вокзала не появились.
• 1917. Январь – Серебрякова выдвинута на звание академика Академии художеств. С.Р. Эрнст закончил монографию о творчестве Серебряковой, вышедшую в 1922 г.
• 1918. Серебрякова с матерью и детьми жила в Харькове на временных квартирах. Иногда приезжала в Нескучное.
• 1919. Январь – Зинаида Серебрякова приехала к мужу в Москву. 22 марта – смерть Б.А. Серебрякова от сыпного тифа в Харькове. Осень – имение Нескучное разграблено и разрушено. Ноябрь – переселение с матерью и детьми в Харьков. Конец года – участие в "Первой выставке искусств Харьковского Совета рабочих депутатов".
• 1920. Январь-октябрь – работа в Археологическом музее при Харьковском университете. Декабрь – возвращение в Петроград.
• 1921. Апрель – переезд семьи Серебряковой в "дом Бенуа". Приобретение Обществом поощрения художеств ряда произведений художницы с последующей передачей их в Русский музей и Третьяковскую галерею.
• 1922. Май-июнь – участие в выставке "Мира искусства" в Петрограде. Начало работы в Хореографическом училище и Мариинском театре над зарисовками артистических уборных, портретами балерин.
• 1924. Январь – участие в выставке художников "Мира искусства". 8 марта – открытие в Нью Йорке выставки ста русских художников в США. Из 14 картин Серебряковой две проданы. 24 августа – отъезд Серебряковой из СССР. 4 сентября – приезд в Париж.
• 1925. Весна – Серебрякова в Англии у двоюродной сестры H.Л. Устиновой. Май-июнь – работа над заказными портретами. Лето – приезд во Францию сына Александра. Переезд с сыном в Версаль, работа над этюдами в Версальском парке.
• 1927. 26 марта - 12 апреля – выставка Серебряковой в галерее Ж. Шарпантье. Июнь-август – приезд в командировку Е.Е. Лансере .
• 1928. Март – приезд в Париж дочери Кати. Лето – работа в Брюгге над портретами членов семьи барона Ж.А. де Броуэра. Декабрь – начало шестинедельной поездки в Марокко.
• 1929. Январь – завершение поездки в Марокко. 23 февраля - 8 марта – выставка марокканских работ Серебряковой в галерее Бернхейма младшего. 30 апреля - 14 мая – выставка Серебряковой в галерее В.О. Гиршмана.
• 1930. Январь-февраль – участие в выставке русского искусства в Берлине. Лето – поездка на юг Франции, создание многочисленных пейзажей в Коллиуре и Ментоне. Участие в выставке русского искусства в Белграде.
• 1931. Март-апрель – участие в выставках портретов Французского объединения деятелей искусств. Июль-август – поездка в Ниццу и Ментону. Ноябрь-декабрь – выставка (совместно с Д. Бушеном) в Антверпене и Брюсселе.
• 1932. Февраль-март – поездка в Марокко: работа над портретами, пейзажами, бытовыми сценами. Лето – работа в Италии: пейзажи Флоренции и Ассизи. 3-18 декабря – выставка Серебряковой в галерее Ж. Шарпантье, статьи А.Н. Бенуа и К. Моклера. Декабрь – участие в выставке "Русское искусство" в галерее "Ренессанс" в Париже. Участие в выставке "Русская живопись двух столетий" в Риге.
• 1933. 3 марта – смерть матери в Ленинграде. Апрель – участие в выставке портретов Французского объединения деятелей искусств. Лето – поездка в Швейцарию и на юг Франции. Переезд на улицу Бланш на Монмартре.
• 1934. Апрель – участие в выставке портретов в Доме художников в Париже. Июль-август – Серебрякова в Бретани: работа над пейзажами, портретами кружевниц и рыбаков.
• 1935. Весна – участие в выставке русского искусства в Лондоне. Лето – поездка в Эстень (Овернь), создание натюрмортов с виноградом. Конец года – подготовка к росписи холла виллы барона Ж.А. де Броуэра "Мануар дю Реле". Участие в выставке "Русское искусство XVIII-XX столетий" в Праге.
• 1936. Работа над панно для Мануар дю Реле. Декабрь – Серебрякова в Бельгии для "примерки" четырёх панно в холле Мануара.
• 1937. Апрель – Серебрякова в Бельгии для сдачи панно и доработки карт, написанных сыном Александром. Июнь – посещение советского павильона на Всемирной выставке в Париже. Июнь-август – поездки в Бретань, на юг Франции, в Пиренеи.
• 1938. 18 января - 1 февраля – выставка Серебряковой в галерее Ж. Шарпантье в Париже. Июнь-август – поездки в Англию и на Корсику. У Серебряковой резкое ухудшение здоровья – невроз сердца. По рекомендации врачей она уехала в Италию, в Сан Джиминьяно. Декабрь – операция глаза.
• 1939. 6 мая – смерть К.А. Сомова. Июль-август – Серебрякова в Швейцарии: работа над портретами и пейзажами. 3 сентября – вступление Франции во Вторую мировую войну. Переезд на улицу Кампань Премьер.
• 1940. Начало года – прекращение почтовой связи с родными в СССР. 14 июня – вступление немецких войск в Париж.
• 1941. 22 июня – нападение Германии на СССР. Осень – участие тремя работами в Осеннем салоне. Работа над пейзажами Тюильри и Люксембургского сада.
• 1942. Операция по поводу базедовой болезни. Смерть в тюрьме в Саратове брата H.Е. Лансере, арестованного в 1938 г.
• 1944. 25 августа – освобождение Парижа.
• 1946. 13 сентября – смерть в Москве брата Е.Е. Лансере . Декабрь – возобновление переписки с родными.
• 1947-1948. Серебрякова в Англии: работа над заказными портретами и натюрмортами.
• 1949. Август – поездка во французские провинции Овернь и Бургундию для работы над заказными портретами.
• 1951. Начало постоянного экспонирования в СССР произведений Серебряковой на выставках из частных собраний и фондов музеев.
• 1953. Лето – Серебрякова в Англии: работа над пейзажами.
• 1954. Май-июнь – девятидневная выставка работ, вместе с А.Б. и Е.Б. Серебряковыми, в мастерской на улице Кампань Премьер.
• 1955. Ноябрь – решение завещать несколько своих работ музеям в Советском Союзе.
• 1956. Август – встреча у А.Н. Бенуа и в своей мастерской с приехавшим из Москвы Ф.С. Богородским.
• 1957. Май-сентябрь – посещения Серебряковой вице президентом Академии художеств СССР В.С. Кеменовым.
• 1958. Март – встреча Серебряковой с В.С. Кеменовым и послом СССР во Франции С.А. Виноградовым, которые предложили вернуться на Родину. Июнь – посещение гастрольного спектакля МХАТа "Вишнёвый сад", встреча с руководством театра и актрисой К. Ивановой.
• 1960. 9 февраля – смерть А.Н. Бенуа в Париже. Апрель – первый приезд в Париж дочери Татьяны после тридцатишестилетней разлуки. 15 декабря – открытие выставки "Семья Бенуа" в Лондоне, в которой Серебрякова участвовала тремя пейзажами.
• 1961. Обращение Т.Б. Серебряковой в правление Союза художников для организации выставки матери в СССР. Март – посещение Серебряковой сотрудниками советского посольства, визит С.В. Герасимова, Д.А. Шмаринова, А.К. Соколова для просмотра работ.
• 1962. 17 февраля – участие четырьмя работами в вечере в пользу русских инвалидов Первой мировой войны.
• 1964. Май – приезд из Москвы дочери Татьяны. Весна-лето – Серебрякова отбирала и приводила в порядок работы для выставки в Москве. Отправка работ при помощи советского посольства. Осень – переписка по поводу оформления афиши и каталога выставки.
• 1965. Май-июнь – выставки Зинаиды Серебряковой в Москве в Выставочном зале Союза художников и Киеве в Киевском Государственном музее русского искусства.
• 1966. Февраль – визит к Серебряковой искусствоведа И.С. Зильберштейна. Март-апрель – выставка картин Серебряковой в Ленинграде в Русском музее, прошедшая с огромным успехом. Весна – визит директора Русского музея В.А. Пушкарёва. Русский музей приобрёл с выставки 21 работу Серебряковой. Декабрь – первый приезд в Париж сына Евгения.
• 1967. Весна – приезд в Париж Евгения и Татьяны для свидания с матерью. Создание портретов Татьяны и Евгения, В.А. Пушкарёва. 19 сентября – Зинаида Евгеньевна Серебрякова умерла после непродолжительной болезни. Похоронена на кладбище Сен Женевьев де Буа под Парижем.

Картины Серебряковой

Удачно начавшаяся жизнь талантливой художницы З.Е. Серебряковой, после 1917 г. превратилась в годы странствий, страданий и воспоминаний о прошлом. Она разрывалась между потребностью творить и необходимостью зарабатывать деньги для содержания семьи. Но всегда картины Серебряковой – это красота и гармония, открытый и доброжелательный взгляд.

Серебрякова в Москве

• Комсомольская, 2. Казанский вокзал. В 1916 г. З. Серебрякова по приглашению дяди А.Н. Бенуа участвовала в росписи вокзала.
• Лаврушинский, 10. Третьяковская галерея. После выставки, организованной в 1910 г. объединением "Мир Искусства", Третьяковка приобрела несколько картин Серебряковой.

3. Е. Серебрякова выросла в атмосфере искусства. Ее отец, Е. А. Лансере, был скульптором, а воспитывалась она (после смерти отца в 1886 г.) вместе с братом, будущим графиком Е. Е. Лансере, в семье деда (по матери), Н. Л. Бенуа, петербургского архитектора.

Автопортрет

Две судьбы суждено было прожить Зинаиде Серебряковой.

В первой она — потомок художественного семейства, счастливая, любимая и любящая жена, мать обожаемых детей и талантливая художница, вошедшая в русскую живопись со своим автопортретом перед зеркалом, в котором, кажется, сконцентрировались счастье, любовь, довольство, свежесть и радость жизни.

Вторая судьба — вдова, разлученная с детьми, выбивающаяся из сил, чтобы заработать на кусок хлеба, не нашедшая места на чужбине и утратившая родину, раздираемая тревогой и снедаемая безысходной тоской.

*** ">

Автопортрет за работой

Счастливая жизнь Зинаиды Серебряковой

Рисовать Зинаиде Лансере было предназначено — судьбой не судьбой, а уж семьей — точно. Отец Зины, Евгений Лансере, был известным питерским скульптором, мать — урожденная Екатерина Бенуа, родная сестра Александра Бенуа. Зина — младший ребенок, ей не было и двух лет, когда отец умер от чахотки. Из имения Нескучное (тогда — Курская губерния Российской империи, сейчас — Харьковская область Украины) мать с детьми переехала в Петербург в родительский дом.

Балетная уборная

На фоне общительных жизнерадостных братьев и сестер Зина казалась диковатой, замкнутой. Кажется, она единственная пошла нравом в отца, а не в веселую дружелюбную материнскую родню. Она училась в гимназии, ходила с мамой на художественные выставки и театральные премьеры, рисовала, конечно, — в этой семье не могло быть иначе. Единственное, что тревожило мать — слабое здоровье девочки. Из всех детей она росла самой болезненной.

Балетная уборная (Большие балерины)

В восемнадцать лет Зинуша, как ее называли родные, уехала с матерью в Италию для восстановления здоровья. Вскоре к ним присоединился Александр Бенуа, для Зины — «дядя Шура». И он устроил дамам великолепные художественные и культурологические экскурсии! На обратном пути специально ради посещения музеев поехали через Вену. В Петербурге Зинаида, последовав совету «дяди Шуры», посещала мастерскую Осипа Браза — известного портретиста, академика императорской Академии художеств. К парадному портрету, столь любимому Бразом, душа у нее не лежала, поэтому ничего хорошего по поводу этого этапа своего обучения Серебрякова впоследствии не говорила. А вот время, проведенное в Эрмитаже, где бывала почти ежедневно, считала очень важным.

Автопортрет в костюме Пьеро

Помимо радости от живописи, жизнь девушки озаряла еще одна большая радость — любовь. Лето семейство проводило в Нескучном, где в соседнем имении жили их родственники Серебряковы. С Борисом, своим двоюродным братом, Зина была знакома с детства, со временем дружба переросла в любовь. Молодые решили пожениться, но удалось им это не сразу. Родители были за, а вот церковь воспротивилась из-за родства влюбленных. Впрочем, 300 рублей и обращение к третьему, после двух отказов, священнику позволили решить проблему. В 1905 году они обвенчались. Очень красивая пара! Высокие, статные, задорные, влюбленные, немного идеалисты. Кажется, им предстояла очень счастливая жизнь. И она у них была, но не так долго, как мечталось.

Портрет Таты в костюме Арлекина

Вскоре после свадьбы молодые уехали в Париж. Зинаида ждала рождения первенца и повышала живописное мастерство в академии де ла Гранд Шомьер(снова-таки по совету Бенуа). Она с упоением любовалась картинами Моне и Мане, Сислея, была в восторге от Дега — и пронесла любовь к последнему через всю жизнь, вступив с ним в диалог серией своих балерин( , , , ).

Балерины в уборной

Балетная уборная

Балетная уборная. Снежинки (Балет «Щелкунчик»)

С самого своего замужества и до революции Зинаида Серебрякова была счастлива, как больше никогда. Их жизнь протекала просто, спокойно и радостно. Зимой жили в Петербурге, в теплое время — в Нескучном. В светских развлечениях особо не участвовали, интересы Зинаиды вращались вокруг ее детей, горячо любимого мужа и живописи. Даже гуляя с детьми, она непременно брала с собой альбом.

За завтраком

В 1910 году на выставке Союза русских художников в Петербурге Зинаида Серебрякова поразила не только публику, но и родных, в том числе «дядю Шуру». Ее автопортрет «За туалетом» произвел фурор. Такая свежесть, такая искренность и радость молодости исходили от картины, что ни у кого не осталось сомнений: в России появился новый художник. Ее стиль определяли как неоклассицизм.

За туалетом. Автопортрет

Действительно, в этой работе мы видим мощный концентрат подлинной русской культуры.

На этой картине Зинаида Серебрякова олицетворяет идеал русской женщины - хранительницы самых высоких духовных традиций российской интеллигенции и аристократии. Она любима, у нее есть любимый муж - суженный, за которого она собиралась выйти замуж с детства. Всё, как в самых лучших народных преданиях о прекрасных матерях, мудрых отцах, кротких дочерях и суженых Богом вторых половинках для создания своей идеальной семьи. Может поэтому получилась очень добрая, теплая и светлая работа. Именно этой атмосферой уюта, радости и гармонии картина художницы нам так дорога. В 1910 году автопортрет Серебряковой произвел настоящий фурор. Картина висела на выставке рядом с полотнами известных мастеров - Врубеля, Кустодиева, Серова. Кстати, именно Валентин Серов походатайствовал, чтобы эту картину Серебряковой и еще две ее работы приобрела Третьяковская галерея.

Катя в голубом у елки

К 1913 году у Серебряковых уже было четверо детей: старшие мальчики Женя и Саша и девочки Тата и Катя. Зинаида очень любила имение в Нескучном, даже детей предпочитала рожать там, вопреки беспокойству матери. В Нескучном она вела простую жизнь, носила широкие юбки и светлые блузки и рисовала в каждую свободную минуту — детей, мужа, крестьян, пейзажи.

Катя с натюрмортом

Зинаида и Борис ладили с крестьянами. Если Борис обнаруживал, то кто-то стащил с хозяйского двора колесо или кадушку для засолки, то мягко журил виновника: «Да что ж не попросил, я бы тебе и так дал». А когда прогремел роковой залп с «Авроры», Зинаида, улыбаясь, искренне радовалась за крестьян в имении: «Ну, Никитишна, поздравляю, теперь ты не просто крестьянка, теперь ты гражданка!».

****

Беление холста

И грянул залп После революции в России с изменениями в жизни столкнулись, наверное, все. Но в случае Серебряковой — это не «изменения», это до и после, две разные жизни. Счастье осталось в той, что была до залпа. Борис арестован, имение в Нескучном сожгли. К счастью, свои крестьяне предупредили, поэтому Серебряковы вовремя уехали в Харьков. Выпущенный на свободу Борис умер на руках жены от сыпного тифа, оставив ее в строящейся «стране народной» с четырьмя детьми.

З.Серебрякова “Портрет Б.А.Серебрякова” ок.1905

Муж скончался у нее на руках в 39 лет. Именно столько лет было отцу Зинаиды, когда он ушел из жизни. Девочке было тогда всего 2 года. Эти ранние смерти двух красивых талантливых мужчин, являются рамками, в которые вошла счастливая безоблачная жизнь художницы. Ее идеальная семья, в которой все так нежно любили друг друга, распалась как карточный домик .

Портрет Б.А.Серебрякова

Карточный домик

В Харькове Зинаида устроилась в археологический институт, делала эскизы археологических находок и изнывала от желания выйти из этого морока, в который превратилась ее еще недавно счастливая жизнь. «Жалкая, беспомощная и одинокая. Говорит, что жизнь кончена, и живет только своим прошлым», — так описывают современники впечатления от встречи с ней. Впрочем, возможности целиком погрузиться в тоску у нее нет — нужно кормить детей и мать. Большим подспорьем была помощь крестьян: они привозили иногда сало, крупы, морковку — из последней заваривали чай и согревались им.

Дочка Катя с куклами

Только в декабре 1920 года удается уехать в Петроград. Становится немного легче. Дети идут в школы, картины Серебряковой участвуют в выставках, ей иногда заказывают портреты. Но жизнь все равно проходит на грани выживания. Удивительно, что как бы тяжело ни складывалась ее жизнь, картины ее в большинстве своем светлые, радостные, хотя ранние она создавала от избытка радости, а в поздние сбегала от тяжкой действительности.

Автопортрет с дочерьми

Александр Бенуа выхлопотал племяннице свободный пропуск в Мариинский театр. Там занимается ее дочь Татьяна, там Зинаида пишет своих прелестных балерин. В 1923 году ее работы участвуют в проходящей в США выставке русских художников. Она выручила 500 долларов, но они не могли залатать прорехи в семейном бюджете. Зинаида решается уехать в Париж, чтобы улучшить финансовое положение.

Александр Серебряков за чтением книги(сын)

Клетка захлопнулась

Татьяна Серебрякова вспоминала, что ей было 12 лет, когда уезжала мама. Уезжала ненадолго, но Тате было очень страшно. Словно она предчувствовала, что в следующий раз они смогут увидеться только через 36 лет. Вопреки заверениям Бенуа, золотой дождь на Серебрякову в Париже не пролился. Во-первых, в моде был авангард, ценности которого она совершенно не разделяла, придерживаясь классического подхода к живописи, во-вторых, Серебрякова весьма неловко вела дела и совершенно не умела «вращаться» — отголоски жизни счастливой женщины, живущей семьёй и своим искусством. Как не похож был этот Париж, населенный эмигрантами, на город, в который она отправилась после свадьбы с мужем и мамой, беременная старшим сыном!

Автопортрет

Художник Константин Сомов, неоднократно помогавший в Париже Зинаиде Серебряковой, рассказывал: «Она такая жалкая, несчастная, неумелая, все ее обижают». Нелюдимая в жизни, в творчестве она не оставила прямых последователей. Современники упоминают тяжелый характер художницы. Но надо учитывать обстоятельства ее жизни. Заработать денег за год, как планировала, ей не удалось. «Никто не понимает, что начать без копейки безумно трудно. А время идет, и я бьюсь все на том же месте», — в отчаянье пишет она матери. Она очень скучает по детям. Вскоре удается выписать к себе Катю, в 1927 году приезжает и Саша. А потом падает железный занавес.

Александр Серебряков в карнавальном костюме

Серебрякова не решается вернуться, потому что в Париже двое ее детей, и везти их в СССР, где они могут быть объявлены «врагами народа», она не рискует. В Париже она не может полностью включиться в новую жизнь, потому что половина ее сердца осталась там — с Женей, Таней и с мамой, которых правительство отказывается выпустить за границу.

З. Серебрякова “Катя на террасе”

При малейшей возможности Серебрякова отправляет им деньги, но и это удается далеко не всегда. В 1933 году ее мать в Союзе умирает от голода.

З.Серебрякова. Портрет дамы с собачкой

Самым светлым событием этой «жизни после жизни» для Зинаиды Серебряковой стали, пожалуй, поездки в Марокко. Бельгиец барон Броуэр увидел на одной из выставок ее картины и предложил оплатить поездки с тем, что сможет забрать себе любые понравившиеся из написанных там картин. В 1928 и 1932-м году Зинаида путешествовала по Марокко. Впоследствии она напишет дочери Татьяне: «Вообще 34 года жизни здесь — одна суета, одна нервность и отчаянье… А как же художнику творить без „радостного волненья“? Вот разве что один месяц, проведенный в Марокко в 1928 году, и затем полтора месяца там же захватили меня всецело своей непосредственной живой красотой…»

Базар, Марракеш

Таня и Женя, оставшиеся в России, были разделены с матерью, но переписка была всегда. Они встретились только через 36 лет, сделав все возможное, чтобы встретиться с мамой на родине. Дети получили прекрасное образование, реализовали себя как личности и творческие люди. Татьяна стала театральным художником, а Евгений - архитектором-реставратором. Они помогли маме приехать в Москву на ее выставку, были пропагандистами ее творчества, а значит, духовная связь между матерью и детьми постоянно сохранялась. Да и на родине ее не забывали. Если о художнице за границей знали только истинные ценители живописи и соотечественники, то в Советском Союзе ее работами можно было любоваться на страницах школьных учебников, а изучение творчества Зинаиды Серебряковой вошло в программу обязательного среднего образования.

Портрет Жени Серебрякова

К счастью, искусство Зинаиды Евгеньевны Серебряковой не утратило своей ценности как эталона подлинной русской культуры. И сейчас мы видим новый виток популярности картин этой чудесной художницы.

Серебрякова Зинаида Евгеньевна - картины художницы.

Девушка со свечой. Автопортрет

Портрет Б.А.Серебрякова, мужа художницы

Портрет балерины Е.Н.Гейденрейх в красном

Портрет балерины Л.А. Ивановой

Так заснул Бинька (Женя Серебряков)

В детской. Нескучное

Крестьянка с квасником

Беление холста

Спящая девочка

Портрет Ольги Константиновны Лансере

Девочки сильфиды (Балет Шопениана)

Девочки у рояля.

Портрет Е. Е. Зеленковой, урожденной Лансере, сестры художницы.

Перед грозой. Село Нескучное.

Горный пейзаж. Швейцария.

Версаль. Крыши города.

Портрет Е.Е.Лансере в папахе

Княгиня Ирина Юсупова.

Портрет О. И. Рыбаковой в детстве.

С. Прокофьев.

Девочка в розовом

Терраса в Коллиуре.

Ментона. Пляж с зонтиками.

Париж. Люксембургский сад.

Уборка хлеба.

Крестьянка с рулонами холста на плече и в руках

Крестьянка, расстилающая холст

Натюрморт со спаржей и земляникой

Натюрморт с цветной капустой и овощами

Бретонка

Бретонка

Араб на осле

Старый рыбак

Альпы, Аннеси

Купальщица

Лежащая обнаженная

Сын Александр

Оригинал записи и комментарии на

Зинаида Серебрякова Русакова Алла Александровна

М. Б. Мейлах. Дети Серебряковой (разговор с Екатериной Серебряковой)

В парижской мастерской Серебряковых, странным образом хранящей петербургскую атмосферу (мне она напомнила квартиру-студию Браза напротив Новой Голландии, с теми же окнами во всю стену, - во времена моей молодости там жил органист Исайя Браудо с семьей), я впервые побывал в начале 1990-х годов, еще при жизни Александра Серебрякова. Странно было думать, что он и его сестра Екатерина Борисовна, оба преклонных лет, и есть те прелестные крошки со всем известных картин Зинаиды Серебряковой, их матери, подарившей им вечное детство. В мастерской по сей день хранится множество парижских полотен художницы, среди них опять-таки детские портреты людей, которых я знал в Париже уже далеко не молодыми. Картины Серебряковой, увы, слишком долго не ценились и только в последние годы вдруг достигли рекордных оценок, что позволило Екатерине Борисовне, продав всего несколько вещей, продолжить с помощью друзей давно начатый труд по систематизации художественного архива матери и недавно умершего брата, по организации их выставок. Навестив ее недавно снова, я смог дополнить наш давний разговор.

- Если можно, начнем с истоков. Ваша знаменитая мать, художница Зинаида Серебрякова, тоже происходит из семьи художников - Лансере и Бенуа…

Да, и папа - ее кузен, так что это та же семья. И все - выходцы из Франции. Фамилия Серебряков русская, а корни всей семьи - французские. Но обе семьи, и Лансере, и Бенуа, много лет жили в России и, как художники и архитекторы, оставили большой след в культуре. Потом произошли известные события - революция, которая лишила нас возможности жить в России. А вот наш дом все еще стоит в Петербурге - рядом с Никольским собором и Мариинским театром, он даже называется «домом Бенуа», там недавно повесили мемориальную доску. Но я росла уже в революционные годы…

- Расскажите об этом, пожалуйста.

Ребенком я себя не помню, не помню и нашего имения Нескучного в бывшей Курской губернии (ныне Харьковской области), но у нас есть фотографии, по которым брат потом написал картину. Я сейчас переписываюсь с Украиной, потому что там хотят создать музей, даже уже открыли маленький музей в какой-то хате, хотя там только фотографии маминых работ и старые фотографии этих мест. Но отрадно, что украинцы этим занимаются. Мамины работы попали во все главные украинские музеи - в Киеве, Харькове и Одессе, причем это очень хорошие вещи - ее имя там тоже знают и ценят. И в Сибири, после выставки в Новосибирске в 1966 году, ее тоже знают и помнят - у меня обширная переписка со всеми музеями, где есть ее работы.

- А к какому времени относятся Ваши первые воспоминания?

Имения в Нескучном, близ Харькова, как я уже сказала, я почти не помню. В течение первых революционных лет отец работал в Сибири, он там строил железную дорогу, так что мама оставалась в Нескучном одна с четырьмя детьми и бабушкой Екатериной Лансере, ее мамой; дедушка умер очень рано, тоже оставив большую семью. Прежде наши крестьяне относились к нам хорошо, нас уважали, мама этих крестьян рисовала - имеется очень много таких работ, именно их фотографии украинцы и выставили в своем маленьком музее. Однако во время революционных событий это не помешало им все разрушить. До самого недавнего времени еще стояла церковь, которая принадлежала имению, но сейчас мне написали, что и церкви больше нет. Может быть, не удалось сохранить из-за ветхости - церквей теперь как будто больше не разрушают.

Итак, когда произошла революция, мы сначала переехали на хутор, так как дом нечем было топить, а потом крестьяне нас предупредили, что надо уехать, потому что, если мы останемся в имении, нас всех перережут. Мы перебрались в Харьков, где мама сняла маленькую квартиру; окна выходили в такой зеленый, с множеством деревьев двор - мне недавно прислали фотографию дома, где мы жили, и даже нашего окна. Но я тогда была еще очень маленькой - я родилась в июне тринадцатого года. Я младшая в семье, у меня были старшая сестра и два старших брата - Евгений и Александр. Александр стал художником - здесь, в Париже, а Евгений архитектором - там, в России. Он много строил: у меня есть переписка, фотографии.

В двадцатые годы всем русским художникам пришлось решать, что им делать, как жить дальше. Многие стали уезжать за границу. Александр Бенуа с семьей уехал, его старший брат Альберт тоже уехал. (Альберт замечательный художник; он был таким прекрасным акварелистом, что даже сам Государь приходил смотреть, как он работает; мой брат у него учился. Альберт, как и Александр Бенуа, был, кроме того, театральным художником-постановщиком.) Очень многие уехали, и мама не знала, что ей делать. Денег не было - папа умер в девятнадцатом году, очень рано.

- От чего же он умер совсем молодым?

Он был на изысканиях в Сибири и после революции вернулся в Москву, где большевики его посадили в Бутырку. Когда его освободили, он хотел поскорее вернуться к семье и вынужден был ехать в жутких условиях: хотя по своему положению он имел право на билет первого класса, он взял тот, какой ему дали. А тогда свирепствовала страшная эпидемия тифа. И, очевидно, в тесноте вагона он заразился тифом и умер через несколько дней в Харькове на руках у мамы. Там, в Харькове, он и похоронен. Мама осталась одна с четырьмя детьми и матерью. Что было делать? Мы знали, что наша квартира на Первой линии в Петербурге разграблена, но мама все равно решила ехать туда, в наше гнездо. Когда приехали, оказалось, что нашей квартиры уже не существует, но был дом Бенуа на улице Глинки - там устроили какие-то конторы, которые выехали. Бенуа - Александр и Альберт - продолжали жить в этом доме, но освободилась бывшая квартира дедушки в бельэтаже, и мы смогли туда въехать. Эту квартиру тоже разграбили, но она была большая, во много комнат, и туда поселили и других людей, имевших отношение к искусству. Там жили художник Дмитрий Бушен и искусствовед Эрнст - они служили в Эрмитаже. Мамин брат Николай жил в квартире при Русском музее - он служил там. Но все было разорено, и Бенуа двинулись за границу. Мама с ними переписывалась и через некоторое время тоже поехала в Париж.

В молодости она бывала в Париже, он ей был знаком, но как здесь жить? Она сняла маленькую темную комнатку в отеле в Латинском квартале. А как рисовать? Сначала не было даже красок. Приглашать к себе людей она не могла - темно, писать невозможно, так что нужно было ходить работать к заказчикам. Денег не было - все деньги она посылала семье, приходилось кормить пять человек: меня, двоих моих братьев, сестру и бабушку. И еще Евгений Лансере немножко помогал бабушке, своей матери. Мама поехала одна, надеясь, что можно будет заработать портретами - все-таки большая русская колония, - а потом постепенно выписать семью. Она делала портреты людей из высшего общества; у меня даже фотографии не всех работ имеются - мама тогда не снимала. Первым - в 1925 году - она выписала брата Александра, который был еще очень молодым, но уже хорошо рисовал. И он здесь стал художником. Когда Николай Бенуа делал декорации для Парижской оперы, брат ему помогал. Они работали в оперных мастерских, которые располагались в старых амбарах на Porte de Clichy, и Николай учил его делать макеты и писать задники: сначала пишется линия горизонта, затем выстраивается перспектива. Потом Николай уехал в Италию, где стал главным художником La Scala, а брат начал работать для кино, куда его пригласил П. Н. Шильдкнехт (впоследствии он издавал в Мадриде художественный журнал, где подписывал свои статьи «Эскудеро»). В кино тогда работало много русских художников и архитекторов - между прочим, для немого черно-белого кинематографа декорации часто не строились, а писались. Брат делал макеты, писал задние планы, перспективы того, что видно через открытые окна и двери. Ему приходилось писать и экзотические мексиканские пейзажи, и Китай, а для фильма Les bateliers de la Volga с Шаляпиным - Волгу. Этот фильм снимался в Жиронде: там равнинные пейзажи и плоские берега реки Гаронны, и брат переделывал тамошние барки в волжские баржи.

Когда началась война, кино снимать перестали, и брат занимался прикладным искусством, например, делал рисунки для абажуров с видами городов - Парижа, Венеции, Нью-Йорка, - с изображениями старинных каравелл или цветов, оформлял витрины для русских магазинов, которых тогда было много. Больше полувека он проработал для модных магазинов, сотрудничая с Trois Quartiers и Maison Delvaux. Сотрудничал и в русских изданиях, например шрифт заголовка «Русской мысли», парижской газеты, которая уже больше полувека выходит в Париже, - это его; а для Лифаря делал афиши. (После смерти Лифаря он, кстати, сменил его на посту председателя Общества сохранения русских культурных ценностей за рубежом.) Он также иллюстрировал книги, в том числе издания антикварной фирмы Maison Popoff. Впоследствии он сделал марку к тысячелетию Крещения Руси. Для выставок в Музее декоративного искусства брат делал очень красивые карты, например французских колониальных владений или древностей Латинской Америки. Но он писал и старый Париж, и его нисколько не трогало, когда зеваки останавливались и смотрели, как он работает. Некоторых кварталов, которые он писал, уже не существует - например, того, где теперь стоит Центр Помпиду. Он вообще был на все руки мастер, а главное, очень хороший художник, у меня имеется порядочное количество его работ. Какие-то из них хорошо бы послать в Россию, но здесь это более интересно - пусть здесь и хранят. Я думаю, это важно: сохранить память о семье художников. Я тоже рисовала - и рисую - и могла помогать брату. Моя специальность - миниатюра.

Мама, в сущности, была больным человеком - мало кому досталась такая тяжелая жизнь, как ей. Но она продолжала писать, - не только портреты, но и пейзажи.

- А в каком году Вы приехали?

Я приехала только в двадцать восьмом.

- Только в двадцать восьмом… А как же проходила Ваша жизнь в России без мамы?

Мы жили с бабушкой, очень ее любили. После того как я уехала, в России оставались еще мой брат, сестра и бабушка. В России у нас тоже была трудная жизнь. Бабушка была уже в почтенном возрасте, работать не могла… Хотя она тоже чудесно рисовала - вся семья рисовала… Мы по-прежнему жили в «доме Бенуа», в бельэтаже. Мою сестру поместили в балетную школу - полагали, что это лучше: там изучали французский язык, после школы выпускники получали возможность работать в театрах… А я младшая, и меня отдали в 47-ю советскую школу; я в нее ходила мимо очень красивого знаменитого здания - Новой Голландии. Французского языка там не было - изучали немецкий.

Мама решила выписать с помощью Красного Креста еще и меня, младшую дочку, - чтобы немного облегчить жизнь уже очень пожилой бабушке. Я ехала через Берлин - у нас там были родственники, Бенуа, которые меня встретили и посадили на парижский поезд. Когда я приехала, мама сняла маленькую квартиру в три комнаты - для себя, для меня и для брата Александра. Там было очень тесно, и потолок такой низкий, что нельзя даже как следует поставить мольберт. А мама к тому же любила писать большие вещи. Очень трудно было работать: мама работает, Шура работает, а тут еще я… Да и для заказчиков, тем более из высшего света, слишком далеко, окраина Парижа. Porte de Versailles место само по себе неплохое - там хорошие «буржуазные» дома, наша квартира находилась на шестом этаже, и из окон открывался прекрасный вид - окраины еще не были застроены, как теперь. Там жило много известных художников - не только русских, но и французских, и всевозможных других. Но все же это была окраина, а главное - очень тесно и невозможно рисовать: «нехудожественная квартира», так что мы сняли еще небольшую мастерскую в соседнем доме. А вскоре сняли мастерскую на Монмартре, где жило множество художников, на rue Blanche; там приходилось сначала проходить через двор, потом подниматься по непарадной лестнице; к тому же была только одна маленькая комнатка для брата, так что это тоже никуда не годилось. Но мама и там много работала - сама ходила ко всем своим именитым заказчикам…

Во время войны, в 1942 году, мы переехали уже сюда, на Монпарнас - художник Сергей Иванов посоветовал нам снять освободившуюся мастерскую на третьем этаже этого дома, где жило много русских художников. Мы сейчас находимся уже в другой мастерской, - та была лучше, больше, а в этой много места занимает балкон. Здесь нас застала война. Я видела, как под окнами проходили войска. Но мы никуда не двинулись, остались здесь, в Париже. А что делать? И так сплошные мытарства…

- В войну, наверное, были свои трудности?

Да, конечно. В войну все распределялось по карточкам, ничего нельзя было свободно купить. А главное, мы еще не были французами - многие люди, которые об этом не позаботились, надеясь вернуться в Россию, во время войны оказались без надежных бумаг. Хорошо хоть, что брата Шуру не забрали… А после войны мы получили французское гражданство, все трое.

Потом нам пришлось, чтобы не переезжать, купить здесь мастерскую и сейчас же продать ее en viager, то есть владелец покупает ее дешевле, но пользоваться ею сможет только после смерти старого хозяина, - и за счет этого выплатить за нее деньги. Ее купил француз, который не имеет никакого отношения к искусству, - просто решил выгодно вложить средства. Он надеялся, наверное, что я скоро умру и он сможет снова продать эту мастерскую - уже за большие деньги. Но я, как видите, пока живу, хотя мне уже скоро девяносто.

Мы жили здесь все вместе - мама, я и брат. Картины, которые вы здесь видите, развешаны еще мамой. Она умерла в шестьдесят седьмом году…

- Можно задать Вам странный вопрос? Я с детства знаю автопортреты Вашей мамы, и насколько можно судить, она была совершенно очаровательной женщиной. А вот какой у нее был характер - легкий?

Да, очень легкий, но она была застенчива. И главным для нее была работа. Как и для всех нас. Чтобы сделать все то, что мы сделали, требовалось прежде всего очень хорошо уметь рисовать. Работы моего брата - это замечательные рисунки…

- А какова судьба Ваших сестры и брата, которые остались в России?

Старшая сестра - она уже умерла - вышла замуж за театрального художника Валентина Николаева и жила в Москве. Она окончила балетное училище в Ленинграде, но не танцевала, а тоже стала театральной художницей, работала с Владимиром Васильевым. У нее двое сыновей: один из них рано умер, а второй, мой племянник Иван, - художник. Он недавно сюда приезжал, рисовал Париж… Сестра издала мамины письма, которые та писала в Россию. А старший брат Евгений стал, как я уже говорила, архитектором. Он жил в Петербурге и там недавно умер.

- Скажите, а когда после советской школы Вы приехали в Париж - Вам ведь было уже лет пятнадцать, - это было чем-то вроде шока?

Шока? Нет - я ведь к маме приехала. Меня, правда, отдали в специальную школу, где обучали французскому языку и где учились одни иностранцы. Я там сидела рядом с одной англичанкой, с которой подружилась на всю жизнь. Она недавно умерла. Мы ездили с мамой и в Англию - у нее там были заказы, но главным образом в Бельгию, где заказов было больше. Там была большая выставка русского искусства, и, по рассказам, перед маминой картиной остановился король. Бельгийцы, наверное, подумали: раз король остановился… Один богатый бельгийский делец заказал маме портреты - свой и жены. Он жил в Брюгге, у него там был роскошный дом с садом. А потом он послал маму в Марокко, где у него были деловые интересы - он владел пальмовыми рощами. Он убедил маму, что ей надо поехать: «Там такие краски, такие интересные типы! Я вам оплачу дорогу». Мама поехала и написала много картин, которые до сих пор у нас хранятся. А лучшие вещи этот меценат взял себе - в Бельгии была выставка этих работ. И меня эти богатые люди приглашали к себе, я жила в их семье, рисовала… Я знаю Бельгию - Брюссель, Брюгге, Остенде… И брат мой тоже бывал в Бельгии и там рисовал. Брат - замечательный акварелист, Ротшильды выпустили альбом его работ, который называется Alexandre S?rebriakoff. Portraitiste d’int?rieurs. A я ему помогала заканчивать вещи, чтобы он не тратил лишнего времени на физиономии Ротшильдов. Впрочем, меня они тоже знали как художницу.

- Никита Лобанов говорит, что Ваш брат нарисовал интерьеры чуть ли не всех важных домов Франции…

Ну, это преувеличение. Но мы в этой среде работали и ее знали: президент фирмы Коти, семья герцога де Брисак…

- Как он начал писать интерьеры?

Половцев, известный русский антиквар в Париже, рекомендовал брата Карлосу де Бестеги, с которым учился в Итоне. Карлос происходил из испанской семьи, имевшей богатые художественные коллекции, часть которых его дядя передал в Лувр. За три-четыре года до войны Карлос купил поместье и перестроил замок при участии русского архитектора Кремера, покончившего с собой вскоре после оккупации. Этот замок он украсил с большим вкусом, но и с невероятной роскошью - подлинными гобеленами, старинной мебелью, - и брат был приглашен зарисовать эти интерьеры. Поскольку он был не только прекрасным рисовальщиком, но и владел навыками архитектурной перспективы, получилось очень удачно.

- Года два назад это имение продавалось с аукциона - продажу устроил дом Sotheby’s; все ездили туда любоваться художественными сокровищами…

Потом де Бестеги пригласил брата зарисовать интерьеры особняка своих родителей на Place des Invalides, который он получил в наследство. В 1951 году брат делал зарисовки бала в его венецианском особняке - Palazzo Labbia с росписями Тьеполо, а фрески XVIII века на сюжет Fant?mes de Venise восстановил по старинным гравюрам Сальвадор Дали. Бал был посвящен теме «Антоний и Клеопатра». Еще брат рисовал интерьеры в духе XVIII века в особняке в Нейи, принадлежавшем богатому чилийцу Артуру Лопесу Вильшау. Потом он был продан, и теперь там музей, а в холле стоит макет особняка, сделанный моим братом. Другой знаменитый особняк XVII века, который теперь принадлежит Ротшильдам, - это H?tel Lambert на острове Сен-Луи в Париже, отделанный Лебреном.

- В нем живали и Вольтер, и Руссо…

После революции в нем располагался винный склад, потом - больница, а с середины XIX века он принадлежал князьям Чарторыйским. Еще один интересный дом, который рисовал брат, - графов де Бомон на rue Masseran за площадью Инвалидов; после войны его купили Ротшильды, а сейчас там посольство Берега Слоновой Кости.

- Ростислав Добужинский мне рассказывал, что восстанавливал в этом особняке интерьеры. А Вашему брату приходилось жить в этих домах, чтобы писать свои акварели?

Да, если это было не в Париже, нас с братом приглашали, и мы сколько-то времени там оставались. А когда мы с мамой ездили в Англию, она там писала портреты, а я рисовала Англию - но не Лондон, а богатые загородные поместья наших заказчиков. Какое-то время мы жили у нашей кузины: сестра нашей бабушки вышла за богатого англичанина Эдвардса, а это были их родственники, шерстяные фабриканты, и они заказали маме свои портреты. В Англии у нас еще есть родственники со стороны Бенуа, но это люди бедные. Таким образом, у нас были некие особые периоды жизни и работы - английский, бельгийский…

- А у кого учился Ваш брат? У мамы?

Практически ни у кого. Ни у мамы, ни у кого. Никто из нас ни у кого не учился, и мама ни у кого не училась. Мы все рисуем с детства. Как только ребенок рождается, ему дают в руки карандаш - и он начинает рисовать.

И мама, и брат - настоящие художники, и они всегда старались делать настоящие вещи, а не то, что модно. Сейчас только новое искусство в чести. А ведь нет нового и старого искусства - есть только искусство.

1990–2002 Париж

(Русская мысль. Париж, 2003. 27 февраля-5 марта. Печатается полный вариант интервью, любезно предоставленный автором М. Б. Мейлахом)