История одной картины. Репин. Не ждали. Cочинение по картине Репина «Не ждали Не ждали описание картины

Живопись русских художников
Картина Ильи Ефимовича Репина «Не ждали», холст, масло. В этой картине нашли наиболее совершенное и глубокое выражение психологические поиски Репина. Замысел произведения возник у художника летом 1883 года во время пребывания на даче в Мартышкино, под Петербургом. Комнаты этой дачи и изображены в картине. Как впоследствии писали художники Александр Бенуа, Михаил Нестеров, Игорь Грабарь и Валентин Серов, именно эта работа Репина произвела на них самое сильное и неизгладимое впечатление.

Художник изобразил в произведении неожиданное возвращение в семью ссыльного революционера. Стремление Репина к психологическому решению темы заставило его избрать кульминационный момент в развитии действия, запечатлеть ту паузу, которая возникла в результате внезапного появления на пороге комнаты отсутствовавшего долгие годы дорогого для всех человека, по-видимому, бежавшего из ссылки (о чем говорят как одежда вернувшегося – потрепанный армяк, стоптанные сапоги, – так и неожиданность его прихода). Пройдет этот минутный столбняк, парализовавший всю семью, и чувства хлынут наружу, выльются в какие-то шумные восклицания, порывистые движения, суету. Репин не изображает всего этого, предоставляя зрителю домыслить в воображении запечатленную сцену.

В картине царит напряженная тишина. Смысловым и композиционным узлом произведения служит поединок взглядов двух фигур – вернувшегося ссыльного, который с тревожным ожиданием и щемящей нежностью смотрит в лицо поднявшейся к нему навстречу старой женщины, и этой женщины, которая сердцем матери уже узнала своего сына, но еще как бы боится поверить внутреннему чувству и потому напряженно вглядывается в странного пришельца, отыскивая в его постаревшем, измученном лице дорогие ей черты.

Фигура матери изображена со спины, чтобы ее лицо своим сложным выражением не спорило с лицом ссыльного, не мешало зрителю в первую очередь воспринимать именно героя картины. Но как выразительна эта фигура высокой старой женщины в траурном одеянии, дрожащей рукой едва касающейся спинки кресла, как бы ища в нем опоры! Острый профиль воскового лица матери, седые волосы, прикрытые черной кружевной наколкой, резко очерченный силуэт ее когда-то прямой и статной фигуры, теперь согбенной преждевременной старостью, – всё говорит о горе, которое легло на ее плечи.

Все остальные члены семьи оттенками своих чувств, своего отношения к происходящему дополняют рассказ о постигшей их трагедии: оробевшая девочка, пригнувшаяся к столу и в страхе, исподлобья глядящая на пришельца, не узнавая его (деталь, свидетельствующая о его долгом отсутствии); мальчик-гимназист, весь охваченный единым порывом и настолько потрясенный возвращением отца, что кажется – из глаз его вот-вот хлынут слезы; молодая женщина у рояля, бледное, измученное лицо которой искажено сложным выражением растерянности, испуга, радости. Художник не дает счастливой развязки в картине – не в ней дело, а в тех противоречивых и глубоких чувствах, которые переживает в изображенный момент каждый и в которых отражаются долгие годы прожитой всеми нелегкой жизни.

Все члены семьи, за исключением ссыльного, даны на фоне и в окружении вещей (мягкое кресло, стол, накрытый скатертью, рояль), которые создают атмосферу семейного уюта. Этот семейный уют, привычный уклад жизни семьи, который читается в только что прерванных занятиях каждого из присутствующих, объединяют воедино их всех. И только вернувшийся выглядит в этой светлой, чистой, прибранной комнате пришельцем из другого мира. С ним этот мир человеческих страданий, бедствий и унижений врывается в комнату, расширяя рамки изображения и напоминая о той жестокой жизни, которая царит за пределами этого маленького «островка». Ссыльный в момент, представленный в картине, еще противостоит всей семье. Его отчужденность, необычность всего его вида подчеркивают драматизм происходящего. Вернувшийся дан в пустом пространстве комнаты. Ему надо сделать несколько шагов навстречу близким, надо почувствовать, что они приняли его, рады встрече с ним. Художник незаметно повышает горизонт в той части комнаты, где стоит вошедший. Половицы пола стремительно и в сильном перспективном сокращении уходят в глубину – создается ощущение, что почва ускользает у него из-под ног. Оттого так неуверен и робок шаг героя картины. Тонко почувствованное психологическое состояние вернувшегося ссыльного находит яркое зрительное выражение.

Верно улавливая психологическую атмосферу происходящего, Репин не показывает в картине простой и открытой радости встречи, что крайне упростило бы содержание произведения. Но несколькими ненавязчивыми моментами (как-то, восторженная экзальтация мальчика, свидетельствующая о том, что в семье чтут память об отце, а также висящие на стене портреты Некрасова и Шевченко – борцов за народное счастье) художник дает почувствовать, что годы долгого ожидания, забот и тревог не сломили этих людей, не убили в них веры в справедливость того дела, которому отдал все свои силы близкий им человек. В этой теме морального оправдания героя – высокий гражданственный пафос произведения, его этический смысл.
Серьезность и общественная значимость проблем, которые были подняты Репиным, заставили его решать произведение на большом холсте, в формах, очищенных от элементов жанровости и бытовизма. Современная тема получила историческое истолкование, приобрела большое общечеловеческое содержание.

«Не ждали» – одна из самых пленерных, напоенных светом и воздухом работ Репина. Рассеянный свет, льющийся через открытую дверь балкона, приглушает краски картины и в то же время придает им особую свежесть и чистоту. Эта светлая, тонко сгармонированная гамма хорошо соответствует эмоциональному строю произведения, чистоте чувств изображенных людей.
Позировали ему члены семьи и разные знакомые: для матери вернувшегося ссыльного – теща художника, Е. Д. Шевцова, для жены – В. И. Репина, жена художника, и В. Д. Стасова; девочка написана с Веры Репиной, дочери художника, мальчик – с Сережи Костычева.

Впервые он создавал картину прямо с натуры, без предварительных эскизов, но все равно много раз переписывал, изменяя образы до неузнаваемости. Несмотря на то что художник уже прочно обосновался в северной столице, он продолжал наведываться в Москву, с удовольствием поддерживал теплые отношения с Поленовым, Суриковым, Васнецовым и, конечно, Третьяковым.

В своей статье, посвященной XII выставке Товарищества передвижников, Стасов писал:
«Я кончу обозрение выставки картиной Репина «Не ждали». Я считаю эту картину одним из самых великих произведений новой русской живописи. Здесь выражены трагические типы и сцены нынешней жизни, как еще никто у нас не выражал. Посмотрите на главное действующее лицо: у него на лице и во всей фигуре выражены энергия и не сокрушенная никаким несчастием сила, но, сверх того, в глазах и во всем лице нарисовано то, чего не попробовал выразить в картине ни один еще наш живописец, в какой бы то ни было своей картине: это могучая интеллигентность, ум, мысль... Все вместе делает эту картину одним из самых необыкновенных созданий нового искусства».

Вся семья в сборе. Сидя за столом, готовят уроки дети, мальчик и девочка. У рояля молодая женщина. Здесь же пожилая дама в черном платье.

И вот в комнату входит кто-то посторонний. В первое мгновение его не узнают. Не верят себе, неужели это он? Не может быть!.. Но это он, он!

Кто же он? Кем он приходится вот этой замершей в полусогнутом положении престарелой даме, этой испугавшейся девочке и ее брату, первым, кажется, узнавшему пришельца, этой застывшей в недоумении молодой женщине у рояля? На лицах присутствующих – удивление, радость, любовь, целая гамма сложнейших душевных переживаний, внезапно охвативших каждого из членов этого маленького семейного мирка и представленных художником с необычайной, почти физиологической ощутимостью.

Все элементы картины правдиво и точно характеризуют среду, людей, их душевное состояние. Пусть в картине Репина запечатлен только один момент, только одно краткое мгновение, вызвавшее у всех участников сцены глубочайшее смятение чувств, – любому зрителю ясно: в свою семью из далекой ссылки, а может быть, и с каторги неожиданно возвратился сын, муж, отец.

Вся сцена полна необычайного напряжения, готового вот-вот разрядиться в шуме счастливых, радостных возгласов. Кажется, еще миг и вошедшего узнают все. И бросятся навстречу тому, кого, быть может, считали уже погибшим. Не случайно Репин написал женщин, старушку-мать и сидящую у рояля молодую женщину, в темных траурных платьях. Ведь возвращения с царской каторги не ждали, попавший туда обычно не возвращался. В «Не ждали» правдиво запечатлена яркая страница жизни и быта демократической интеллигенции семидесятых-восьмидесятых годов. Типичны характеры, обстановка, все детали, вплоть до портретов Шевченко и Некрасова на стене над роялем. Конечно, не случайно художник поместил рядом на стене две литографии, одна из которых изображает Александра II на смертном одре, а вторая воспроизводит картину Штейбена «Голгофа». Первая литография призвана подчеркнуть, что действие происходит уже после убийства народовольцами Александра II, а вторая как бы указывает зрителю на высокий, мученический подвиг тех, кто борется за правое дело.
Хотя картина и писалась быстро, почти без этюдов (натура была перед глазами и работа спорилась), никак не удавался центральный образ. Фигура входящего и особенно его голова неоднократно подвергались переработке, лицо по нескольку раз переписывалось, менялась общая характеристика.

В процессе работы Репин многое менял в первоначальном облике картины. По-разному варьировалось число действующих лиц и компоновка всей сцены. Больше того, если поначалу из ссылки возвращалась в родную семью женщина-революционерка, которой художник придал черты типичной курсистки, то впоследствии он отказался от этого образа и в окончательном варианте картины изобразил революционера, сильного и гордого, не сломленного никакими тяжкими испытаниями.

В самом деле, во всем облике входящего, этого мужественного человека, истомленного годами каторги, чувствуется несломленная внутренняя сила, бесстрашие и благородство борца за народное счастье. Невольно вспоминаются стихи Некрасова:

Ему судьба готовила
Путь славный, имя громкое
Народного заступника.
Чахотку и Сибирь.

Художник сумел тонко передать в своей картине сложнейшее переплетение человеческих чувств, отразив множество эмоциональных оттенков в выражении лиц, в жестах, в естественных, непроизвольных движениях каждого персонажа. Только великий художник мог так убедительно передать душевное состояние этой сгорбившейся женщины, стоящей вполоборота к зрителю, почти в оцепенении ищущей рукой опору. А как тонко художник высмотрел в самой жизни реакцию страха у ребенка, - втянув голову в шею, поджав ногу, испуганно смотрит девочка на этого чужого для нее человека (она ведь была совсем маленькой, когда он исчез из дома, и, конечно, забыла его); как спокойно, безучастно и в то же время недоверчиво, держа руку на скобе дверей, наблюдает за происходящим горничная, с большой опаской впустившая в дом пришельца. Во всем – реальность, правда, естественность, удивительно непосредственное чувство жизни.

Верность психологических наблюдений художника, точность в подыскании конкретных реальных образов, передающих человеческие эмоции, уже в свое время были отмечены специалистами-психологами, обратившими внимание на поразительное совпадение художественных открытий Репина с данными психологии как науки.

В «Не ждали» Репин наметил для русского искусства и утвердил в нем новые живописные возможности. Такой реальности изображения до Репина еще не достигал никто. Объемность и материальность предметов, пространство, в котором расположены фигуры, – все это с предельной выразительностью передано художником.

Еще в «Крестном ходе» Репин сумел построить свободную композицию, лишенную условностей и нарочитой «построенности», как бы перенеся ее на холст целиком из жизни. В том, как в «Не ждали» художник расставил своих действующих лиц, также нет ничего театрального, ни малейшей игры и позирования. Стены комнаты намеренно срезаны рамой, и зритель как бы сам оказывается в этой комнате, вовлеченный художником в развитие действия и в переживания семьи. Взоры всех персонажей направлены в сторону вошедшего. Линиями рисунка, расположением фигур, цветовыми контрастами Репин сосредоточивает наше внимание на центральном моменте: глаз зрителя прежде всего останавливается на возвратившемся. От него расходятся и к нему же протягиваются нити сложных и многообразных чувств, охвативших всех персонажей картины.

Репин и на этот раз проявил себя удивительным колористом, мастером, умеющим выявить звучность цвета, в совершенстве владеющим палитрой. В картине изумительно переданы яркие солнечные лучи, зеленые рефлексы на стенах и на полу комнаты, и воздух, как бы вибрирующий, насыщенный светом. Этот солнечный, живительный свет, льющийся через стеклянные двери террасы и заполняющий всю комнату, насыщает картину бодрым жизнеощущением, верой в счастливый исход событий, надеждой на лучшее будущее, светлое и радостное.

Появление «Не ждали» вызвало в консервативной печати много нападок на Репина, который был объявлен «крамольным художником». Понимая революционное значение картины, борзописцы из «Нового времени», «Гражданина» и «Московских ведомостей» всячески пытались дискредитировать ее как произведение искусства. Они твердили на все лады, что Репин совершил еще один «скачок вниз», что талант художника неуклонно «падает в бездну». Но зато с каким восторгом встретили эту картину демократические зрители, особенно молодежь!
«Не ждали» – лучшая из работ Репина на темы революционной борьбы. Этой картиной художник еще раз показал, чьи интересы отстаивает его кисть. Он был неизменно на стороне тех, кто вступал в смелое единоборство с самодержавием, и в целой серии проникновенных картин выразил свое горячее сочувствие приниженному трудовому народу и борцам-революционерам, жертвовавшим жизнью во имя освобождения родного народа из-под власти его вековых угнетателей.

Возможно, что, работая над «Не ждали», Репин стремился сделать революционный сюжет картины в какой-то мере скрытым. Картине придан характер семейно-бытовой сцены, однако передовой зритель не мог не увидеть в ней страстного протеста против существующего строя. Политическое звучание темы, ее острота расширяли рамки бытовой семейной сцены до сложной социально-психологической драмы, сделали ее подлинно исторической картиной о революционной борьбе с самодержавием. В этой яркой повести о возвратившемся из ссылки революционере тысячи передовых демократических семейств увидели живое выражение своих переживаний; бытовая жанровая картина прозвучала как боевое революционное произведение.

«Я был прав, и до сих пор остаюсь правым, придавая великое историческое значение трем вашим картинам, – писал Репину Стасов. – Кроме слов «Не ждали», у картины не было никаких пояснений, а все поняли сразу, и одни обрадовались, другие возненавидели. Видно, что-то в самом дело было важное, и сразу всех затронувшее. Точно так и другая картина «Исповедь». Никаких объяснений, и все сразу поняли, как, что, где, когда... Вот это – история, вот это современность, вот это настоящее нынешнее искусство, за которое вас впоследствии особенно высоко поставят»

Не ждали
(картина)

«Не жда́ли» - картина русского художника Ильи Репина (1844-1930), написанная в 1884-1888 годах. Она является частью собрания Государственной Третьяковской галереи (инв. 740). Размер картины - 160,5 × 167,5 см.

Илья Репин
Не ждали. 1884-1888
Холст, масло. 160,5 × 167,5 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва

Репин начал работу над основным вариантом картины в 1884 году на даче в Мартышкино под Петербургом.

В том же году картина экспонировалась на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге, после чего это полотно входило в состав выставки, которая путешествовала по другим городам России.

Момент, изображённый на картине, показывает первую реакцию членов семьи на возвращение из ссылки революционера-народовольца. Это произведение считается «самым значительным и монументальным из полотен Репина на революционные темы».

Картина «Не ждали» относится к так называемой «народовольческой серии» Репина, в которую, кроме неё, включают картины «Арест пропагандиста» (1880-1889, 1892, ГТГ), «Перед исповедью» (или «Отказ от исповеди», 1879-1885, ГТГ), «Сходка» (1883, ГТГ) и другие.

Репин начал работать над картиной «Не ждали» в начале 1880-х годов, находясь под впечатлением от убийства императора Александра II, совершённого 1 марта 1881, а также от публичной казни принимавших в нём участие народовольцев-первомартовцев, которая состоялась 3 апреля 1881 и на которой он сам присутствовал.

«Не ждали» (первый вариант картины, начат в 1883)

У картины «Не ждали» есть два варианта. Первый из них был начат в 1883 году, и на нём возвращающейся в семью была изображена девушка-курсистка. Эта картина, написанная маслом по дереву, была относительно небольшого размера, 45,8 × 37 см.

Пятнадцать лет спустя, в 1898 году, Репин взялся за доработку этого варианта картины, несколько изменив образ входящей девушки, которая своим лицом напоминает его дочь Надю. В настоящее время этот вариант картины также является частью собрания Третьяковской галереи (инв. 11162).

В 1884 году Репин начинает писать второй, основной вариант картины, существенно больший по размеру, на котором в комнату входит не девушка, а мужчина. Работа над картиной была начата на даче в Мартышкино под Санкт-Петербургом, а позировали художнику члены его семьи и другие знакомые.

В частности, жена возвратившегося мужчины была написана с Веры Алексеевны, жены Репина, и Варвары Дмитриевны Стасовой, мать - с Евгении Дмитриевны Шевцовой, тёщи художника, мальчик - с Серёжи Костычева, сына соседей по даче (в будущем - известного биохимика, профессора и академика), девочка - с Веры Репиной, дочери художника, а горничная - с прислуги Репиных.

Предполагается, что лицо входящего мужчины могло быть написано с Всеволода Гаршина, над портретом которого Репин работал в 1884 году.
Есть указания, что наибольшее сходство с Гаршиным было в одном из промежуточных вариантов картины.

Портрет В. М. Гаршина (1884, Музей Метрополитен)

В одном из ранних вариантов на картине был изображён отец ссыльного, предупреждающий всех остальных о его прибытии. Кроме этого, критик Владимир Стасов вспоминал, что была ещё фигура «какого-то старика».

В окончательном варианте картины Репин оставил только тех персонажей, которые, с его точки зрения, были необходимы для психологического раскрытия избранной им темы, а также для «сохранения действенности сцены».

В том же 1884 году картина была представлена на 12-й выставке Товарищества передвижных художественных выставок («передвижников»), которая проходила в Петербурге. Поначалу Павел Третьяков не торопился покупать эту картину. Он сообщил Репину:

«В картине Вашей много достоинств, но есть и недостатки; содержание её меня не интересует, но на публику она, кажется, очень действует».

Репин и сам был не вполне удовлетворён тем, как в картине решалась художественная идея, в частности - концепцией главного героя, возвратившегося ссыльного.

После этого картина «Не ждали» была в составе выставки, которая путешествовала по другим городам России. По окончании этого путешествия Павел Третьяков, наконец, сообщил художнику о том, что он хотел бы купить эту картину.

Репин, однако, отказался продавать её, сказав, что, во-первых, Фёдор Терещенко уже высказал желание приобрести это полотно, а во-вторых, он сам собирается переписать главного героя картины.

Когда эта работа была закончена, Павлу Третьякову всё же удалось заполучить картину в свою коллекцию, хотя для этого ему пришлось увеличить цену с 5 тысяч до 7 тысяч рублей.

После этого Репин дорабатывал картину в 1885, 1887 и, наконец, в 1888 году. В основном эти более поздние изменения коснулись выражения лица входящего мужчины. Картина в том виде, в котором она была до изменений 1885 года, была сфотографирована Андреем Деньером, который в октябре 1884 года подарил эту фотографию художественному критику Владимиру Стасову.

По воспоминаниям хранителя Третьяковской галереи Николая Мудрогеля, одну из поправок к лицу возвратившегося ссыльного Илья Репин совершил в отсутствие Павла Третьякова, сказав работникам галереи: «Вы не беспокойтесь. Я говорил с Павлом Михайловичем о поправке лица на картине „Не ждали“. Он знает, что я собираюсь сделать». Третьякову же эта поправка не понравилась: он считал, что она портит картину.

Описание

На картине изображён момент, когда в комнату неожиданно для присутствующих заходит мужчина - возвратившийся из далёких краёв политический ссыльный. Очевидно, его не ожидали, и поэтому различна первая реакция членов семьи на его возвращение.

Несомненна радость женщины за фортепьяно (его жены) и мальчика, сидящего за столом. Девочка смотрит настороженно - возможно, она вообще ещё не поняла, кто этот мужчина. Во взгляде горничной, стоящей в дверях, чувствуется недоверчивое удивление. На переднем плане - пожилая женщина, мать возвратившегося мужчины. Её согбенная фигура передаёт глубокое потрясение от происходящего.

Основной задачей художника было показать неожиданность возвращения ссыльного народовольца, а также всю гамму связанных с этим переживаний, как его самого, так и членов его семьи.

Лицо ссыльного (деталь картины)

Выражение лица возвратившегося мужчины, а также наклон его головы Репин переписывал по крайней мере трижды, как бы выбирая между возвышенно-героическим и страдальчески-усталым вариантами и в конце концов остановившись на вопросительно-неуверенном выражении, которое одновременно сочетало в себе и героизм, и страдание. В окончательном варианте облик возвратившегося мужчины ассоциировался с сюжетом «возвращения блудного сына».

Главным психологическим узлом композиции картины является динамика фигур ссыльного и его матери, а также пересечение их взглядов. В этот первый момент возвращения фигура матери служит связующим звеном между её сыном, который пока ещё кажется чужим в этом светлом интерьере, и остальными членами семьи.

Движение матери, связанное с неожиданным возвращением сына, подчёркнуто сдвинутым креслом, находящимся на переднем плане картины. Убедительно написаны руки матери, а также руки жены ссыльного, сидящей за роялем.

В период, когда многие революционеры-народовольцы были в длительной ссылке, возвращение одного из них в родной дом могло рассматриваться как «неожиданное чудесное явление» или даже как «воскресение».

Искусствоведами отмечалось, что композиция картины - в частности, фигура матери, встающей с кресла навстречу возвратившемуся сыну, - имеет аналогию с евангельскими сюжетами воскрешения Лазаря и ужина в Эммаусе, а также с картиной Александра Иванова «Явление Христа народу».

Многие «мелочи» - такие, как фигуры детей, сидящих за столом в правой части полотна, а также детали интерьера комнаты, - придают картине жизненность, жанровую убедительность и лирическую теплоту.

К таким деталям относится образ девочки с характерно скрещёнными под столом ножками, а также вся с любовью написанная обстановка типичной квартиры интеллигентной семьи того времени.

Портрет Т. Г. Шевченко

Карл Штейбен «На Голгофе» (1841)

Константин Маковский
«Портрет Александра II на смертном одре» (1881, ГТГ)

Интерьер квартиры украшен репродукциями, которые имеют значение для оценки политических настроений в этой семье и символики картины. Это портреты писателей-демократов Николая Некрасова и Тараса Шевченко, изображение императора Александра II, убитого народовольцами, на смертном одре, а также Христос на Голгофе - символ страдания и искупления, соотносившегося интеллигентами-революционерами со своей миссией.

Среди прочих достоинств критики особо отмечали композицию и колорит картины. В частности, искусствовед Алексей Фёдоров-Давыдов писал, что совокупность композиционного и колористического решений этого произведения «представляет столь удачно найденное, ясное построение, что оно кажется само собой разумеющимся, непосредственно натуральным». Продолжая эту мысль, он писал:

Впоследствии похожая композиция использовалась в некоторых произведениях других художников - например, в картине «Опять двойка» Фёдора Решетникова (1952, ГТГ).

16.03.2017

Для того, чтобы понять картину нужно ее внимательно рассмотреть, проанализировать каждого героя, т.е. обратить внимание на детали, прислушаться к своим эмоциям и чувствам от конкретной картины, вступить с ней диалог, задать себе необходимые вопросы, которые помогут в полной мере раскрыть замысел автора.

Давайте сделаем все вышесказанное на примере следующей картины:

И.Репин «Не ждали», 1884-1887 г.

Что мы видим на картине?

Светлая комната. В нее только что вошел человек. Судя по реакции домашних его приход неожиданный. Все домашние в замешательстве.

Как выглядит этот человек? Какие эмоции он испытывает?

У него странная одежда, измученное лицо и глубоко запавшие глаза. В глазах вопрос, напряженное ожидание. В повороте головы, во всем его облике есть какая-то неуверенность. Он остановился в нерешительности. Его никто не ждал, и приход его — неожиданность. Это видно по тому, как отнеслись к его появлению все люди, находящиеся в комнате.

Что чувствует жена? Как она выглядит? О чем думают дети?

Жена, женщина, сидящая у рояля, кажется слабой и болезненной. Она растеряна и обрадована.

Исподлобья, серьезно и строго смотрит на него девочка. Совершенно очевидно, что она его не знает или не помнит. А с каким восторгом мальчик смотрит на вошедшего. Он узнал его, он рад. Еще мгновение — и с криком восторга он бросится к отцу.

Как выглядит мать? Какие ее жесты описывают ее эмоции и являются говорящими для нас?

Мать привстала с кресла. Она не верит своим глазам. Возможно, она и не надеялась уже на своем веку увидеть сына. Ее сутулая спина, рука, прижатая к груди, открывает нам всю палитру ее переживаний.

Как выглядит горничная? О чем говорят ее жесты?

Ее лицо выражает недоумение: правильно ли она сделала, что впустила в дом этого незнакомого плохо одетого господина? Не пожурит ли хозяйка за этот поступок?

Она все еще держится за ручку двери. Этот жест еще больше подчеркивает ее испуг: она слегка приоткрыла дверь, но не распахнула ее и робко впустила в комнату незнакомого человека.

Проанализиров картину, мы понимаем, что художник хотел рассказать историю ссыльных, но не историю ужасов лагерей, а ужас внутри каждого вернувшегося человека:

• Как отреагирует семья на его возвращение? Ждут ли его вообще? Может, жена вышла замуж. Сможет ли она вообще простить его? Может, она никогда не одобряла его революционной деятельности и предостерегала, к каким ужасным последствиям для семьи это может привести.
• Застанет ли он мать живой?
• что испытывает человек, когда собственный ребенок его не узнает?

Написать картину с такой предельной простотой и убедительностью очень и очень нелегко. Чтобы донести свой сюжет, художник должен выбрать такой момент, в котором характер каждого из действующих лиц проявился бы особенно полно. Давайте представим, что он выбрал не этот момент, а другой:

Все уже узнали пришедшего. Сын подбежал проворнее других и повис на шее отца. Мать подошла с одной стороны, жена — с другой. Вот девочка, наверное, по-прежнему дичится и недоумевает да горничная продолжает стоять у двери. А может, ее уже нет: поняла, что пришел свой человек, и ушла, чтобы не мешать.

Будь все так, поняли бы мы, что произошло? Что вернулся ссыльный, что произошла драма… Почему радуется мальчик, почему исподлобья смотрит девочка, а мать и жена торопятся к вошедшему?

Эмоции почти у всех одинаковые — все радуются. А сколько различных эмоций показывает нам оригинал?

Или художник изобразил бы еще более поздний момент: глава семьи умылся, переоделся и в кругу семьи рассказывает о чем-то пережитом. Опять все было бы далеко не так ясно, как сейчас. Мы подумали бы, что все дело именно в интересном рассказе, который все так внимательно слушают. Разве можно узнать в таком сюжете сложную драму, переживаемую семьей? Конечно, нет. Вот почему выбор момента, который будет изображен в картине, так важен.

Известно, что Репин несколько раз переписывал лицо главного героя: то делал его возвышенно-героическим, то страдальчески-усталым.

При подготовке материала использована книга Б.Эренгросс «По законам красоты», Изд-во: Детгиз, 1961 г.

Картина относится к «народовольческой серии» Ильи РЕПИНА, в которую также включают картины «Арест пропагандиста» (188-1889, 1892, ГТГ), «Перед исповедью» («Отказ от исповеди», 1879-1885, ГТГ), «Сходка» (1883, ГТГ) и другие. Момент, изображённый на картине, показывает первую реакцию членов семьи на возвращение из ссылки осуждённого.

Репин начал работать над картиной в начале 1880-х годов, находясь под впечатлением от убийства императора АЛЕКСАНДРА II, совершённого 1 (13) марта 1881 года, а также от публичной казни народовольцев, которая состоялась 3 (15) апреля 1881 года, и на которой он сам присутствовал.

Жена возвратившегося мужчины была написана с супруги Репина Веры Алексеевны, мать - с тёщи художника Евгении Дмитриевны ШЕВЦОВОЙ, мальчик - с Сергея КОСТЫЧЕВА, сына соседей по даче (в будущем - известного биохимика, профессора и академика; 1877-1931), девочка - с дочери Веры, а горничная - с прислуги Репиных. Предполагается, что лицо входящего мужчины могло быть написано с Всеволода Михайловича ГАРШИНА (1855-1888).

Интерьер квартиры украшен репродукциями, которые имеют значение для оценки политических настроений в семье и символики картины. Это портреты писателей-демократов Николая НЕКРАСОВА и Тараса ШЕВЧЕНКО, изображение императора АЛЕКСАНДРА II, убитого народовольцами, на смертном одре, а также гравюра с популярной в то время картины Карла ШТЕЙБЕНА «Голгофа». Аналогии с евангельской историей о страдании и жертве собой за людей были очень распространены в среде революционной интеллигенции.

Портрет Тараса Григорьевича ШЕВЧЕНКО (1814-1861). 1858 г. Фотограф ДЕНЬЕР Андрей Иванович (1820-1892).
Портрет Николая Алексеевича НЕКРАСОВА (1821-1877). 1870-1877 гг. Фотограф Яков Иоган Вильгельм ВЕЗЕНБЕРГ (1839-1880).

ШТЕЙБЕН Карл Карлович (1788-1856) «На Голгофе». 1841 г.
Холст, масло. 193 x 168 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва.

МАКОВСКИЙ Константин Егорович (1839-1915) «Портрет Александра II на смертном одре». 1881 г.
Холст, масло. 61 x 85 см.
Государственная Третьяковская галерея, Москва.

Среди всех статей о картине понравилась эта (приведена с незначительными изменениями).

Картина Ильи Репина «Не ждали» общеизвестна. В комнату входит обтрёпанный человек, не ожидаемый находящимися в ней членами его семьи. Это народоволец, вернувшийся с сибирской каторги. Мать, жена и двое детей страдальца выражают эмоции, составляя живописную группу. Женщины в чёрном - кто-то помер, пока бедолага сидел в тюрьме (его отец?).

Постойте! А почему «не ждали»? Они что, забыли, когда у бедолаги заканчивается срок заключения? Ну ладно, его выпустили как-то внезапно, но почему он тогда не послал домашним телеграмму? Как и почему у художника возвращение домой из заключения, событие по умолчанию плановое, оказалось связанным с неожиданностью? Попробуем разобраться.

Для начала надо объяснить, в чём вообще заключались существующие на тот момент уголовно-исправительные наказания. Суды могли приговорить осуждённых к различным видам лишения свободы: аресту (от 1 дня до 3 месяцев), заключению в смирительном доме (от 2 месяцев до 2 лет), заключению в крепости (от 1 до 16 месяцев), тюремному заключению (от 2 до 16 месяцев), работам в исправительных арестантских ротах (от 1 года до 4 лет), каторжным работам (от 4 лет до бессрочных), ссылке на поселение (бессрочная) и ссылке на житьё (бессрочная, могла сопровождаться заключением от 1 до 4 лет). Кроме того, существовала и административная ссылка (до 5 лет) - наказание, накладываемое во внесудебном порядке.

Очень маловероятно, что персонаж картины был сослан на поселение или на житье в Сибирь или же находился в административной ссылке. Объяснение тут простое: он очень плохо одет. Ссыльные и поселенцы жили в собственном или наёмном жилище, своими трудами и на свой счёт, они свободно располагали деньгами и могли получать денежные переводы. Заключённые в крепости (на самом деле, это была не крепость, а отделение в тюрьме) также сидели в собственной одежде. Трудно предположить, что семья, снимающая на лето загородный дом, имеющая прислугу, играющая на рояле и т.д., не отсылала бы репрессированному деньги, позволяющие ему одеваться поприличнее.

Следовательно, персонаж картины находился в заключении. Заключённые были одеты в стандартную тюремную одежду, а при освобождении им выдавали то, в чём их арестовали (относится только к тюрьме в городе ареста, в другие города одежду не посылали), покупали им одежду на их счёт, а если у отпускаемого не было ни денег, ни одежды - Попечительный о тюрьмах комитет покупал им одежду на пожертвованные суммы. Надо думать, что это была бывшая в употреблении одежда простых горожан, купленная у старьевщика - ровно то, во что одет герой картины.

Почему же тогда более или менее обеспеченная семья не посылала заключённому деньги? Ответ прост: в тюрьме не было ларька, где бы продавали еду, количество вещей, которые разрешалось держать заключённому, было ограниченным (чашка, расчёска, ложка и т.д.), так что деньги невозможно было потратить. Они просто бесполезно лежали бы на хранении у начальника тюрьмы. Конечно, к освобождению заключённым подсылали деньги, чтобы они добрались на них до дома - но нашего персонажа почему-то выпустили внезапно.

Итак, герой картины то ли сидел в исправительной тюрьме не в своей губернии - исправительных тюрем было меньше, чем губернских, то ли находился на каторге в Сибири. Что правдоподобней - мы разберёмся дальше.

Как так вышло, что заключённого выпустили внезапно? Ответ возможен только один: помилование. Условно-досрочного освобождения до 1909 года не существовало, а дела в апелляционной и кассационной инстанции велись с участием адвокатов, и решение оглашали в их присутствии (решение апелляционной инстанции ещё обязательно и самому осуждённому). И только Высочайшее помилование (а оно иногда давалось и без прошения от осуждённого) могло поступить непосредственно администрации места заключения без оповещения о нём адвокатов и заключённого.

Почему же освобождённый не послал телеграмму домашним? Мы видим, что действие картины происходит в загородном доме. Почтовых отделений вне уездных городов в ту эпоху было ещё очень мало. Доставка писем и телеграмм на дом (даже в крупных городах) не входила в основной тариф почтовых услуг, письма (вне столиц) на дом не доставляли вообще (если только получатель не заключал особый договор), а за доставку телеграмм нарочным взимали отдельную плату - около 10 копеек за версту (то есть 1 современный доллар за км). Если предположить, что загородный дом находится в 50 км от уездного города, то телеграмма обошлась бы в 5-6 рублей, которых у заключённого, судя по его оборванному виду, просто не было. Вот так и образовалось неожиданное появление.

Но если у него нет денег, как он доехал из Сибири? Казна не возмещала дорожные расходы вышедшим из тюрьмы заключённым. Если у тебя были деньги, а начальник тюрьмы считал тебя достаточно смирным, ты мог ехать домой за свой счёт. Если нет - тебя бесплатно отсылали домой этапом, то есть с той же конвойной командой, которая привозила в тюрьму новых заключённых. Пешком (железной дороги в Сибири ещё не было), с ночевкой в этапных избах, а уже от Урала в тюремном вагоне, но не под конвоем, а вместе с конвоем.

Если наш бедолага приехал из Сибири сам, он в любом случае потратил на это 50-70 рублей. Тогда уж ему было бы лучше отправить домашним дорогую телеграмму, дождаться на месте, пока ему пришлют телеграфом же деньги (это бы заняло бы 3-4 дня), после чего ехать домой с большим комфортом, а не в отрепьях. Таким образом, герой картины либо добирался из Сибири с этапом лишь потому, что никто не одолжил ему 5 рублей на телеграмму (менее вероятно), либо он сидел в исправительном отделении тюрьмы в Европейской России, и после освобождения ему было легче добраться домой побыстрее как есть, чем ожидать высылки денег (более вероятно).

Теперь перейдем к самому интересному. Что он натворил? Для начала надо сказать, что картина не даёт на это никаких намеков. Может быть, это менеджер среднего звена, посаженный в тюрьму за растрату. Зрителю следовало догадываться самому. Зритель 1880-х годов догадывался единодушно - это «политик», то есть для той эпохи - народоволец.

Если герой картины попал в заключение за политику, в любом случае он не был серьезным заговорщиком. Люди, действительно участвовавшие в группах, совершавших террористические покушения и собиравшиеся убить царя, не получали в 1883 году (год создания картины) помилований. Все они досидели либо до амнистии 1896 года (коронация НИКОЛАЯ II), либо до амнистии 1906 года (открытие Государственной Думы), а кое-кого не выпустили и вовсе. Если государство кого-то и отпускало в 1883-м (а в этот момент царизм ещё крепко боялся народовольцев), то только случайно попавших под раздачу, мелкую сошку - пойманных за относительно безобидными политическими разговорами или с нелегальной литературой.

Что именно надо было сделать, чтобы попасть в исправительные арестантские роты? Самая подходящая статья Уложения о наказаниях, 318-я - «соучастники противозаконных обществ, не бывшие в числе их основателей, начальников и главных руководителей» - предусматривала весьма широкий диапазон наказаний, от 8 месяцев тюрьмы до 8 лет каторги. Именно под эту статью подпадало множество несчастных, случайно и однократно забредших на собрание, которое следователи затем сочли народовольческим кружком. Жесткость решений суда изменялась, следуя за политической ситуацией. На заре народовольческого движения за присутствие на чтении какой-то революционной декларации можно было получить 4 года арестантских рот. После того, как убили царя, это стало казаться уже мелочами, и самым безобидным из таких осуждённых могли начать смягчать наказания, прощая не отбытую часть заключения. За «литературу» попасть в исправительное отделение было нельзя - распространители получали от 6 до 8 лет каторги, писатели - от 8 до 16 месяцев крепости, читатели - от 7 дней до 3 месяцев ареста.

Итак, картина допускает широкий диапазон интерпретаций. Но, во всяком случае, на ней изображён не закоренелый революционер и мужественный борец. Скорее перед нами - человек, случайно или в малой степени прикоснувшийся к народовольческому движению, приговорённый за это к среднесрочному (1-4 года) заключению и помилованный царём до истечения срока. Причём помилованный не от того, что царь добрый, а от того, что стало понятно, что он не очень-то и виноват.