История татар в средние века. Как выглядят татары, внешность женщин и мужчин фото, типичные черты татарской национальности

ТАТАРЫ, татарлар (самоназвание), народ в России (второй по численности после русских), основное население Республики Татарстан .

По данным Переписи населения 2002 года, в России живет 5 млн 558 тыс. татар . Живут в Республике Татарстан (2 млн человек), Башкирии (991 тыс. человек), Удмуртии, Мордовии, Марийской Республике, Чувашии, а также в областях Волго-Уральского региона, Западной и Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Проживают в Казахстане, Узбекистане, Таджикистане, Киргизии, Туркмении, Азербайджане, Украине, Литве, Латвии и Эстонии. По данным Переписи 2010 года в России живут 5310649 татар.

История этнонима

Впервые этноним "татары" появился среди монгольских и тюркских племен в 6-9 веках, но закрепился как общий этноним лишь во второй половине 19-начале 20 века.

В 13 веке в составе монголов, создавших Золотую Орду, находились покоренные ими племена, в том числе тюрки, называвшиеся татарами. В 13-14 веках численно преобладавшие в Золотой Орде кыпчаки ассимилировали все остальные тюрко-монгольские племена, но усвоили этноним "татары". Так же называли население этого государства европейские народы, русские и некоторые среднеазиатские народы.

В ханствах, образовавшихся после распада Золотой Орды, татарами именовали себя знатные слои кыпчакско-ногайского происхождения. Именно они сыграли главную роль в распространении этнонима. Однако среди татар в 16 веке он воспринимался как уничижительный, а вплоть до второй половины 19 века бытовали другие самоназвания: месельман, казанлы, болгар, мишэр, типтэр, нагайбек и другие - у волго-уральских и нугай, карагаш, юрт, татарлы и другие - у астраханских татар. Кроме месельман, все они являлись местными самоназваниями. Процесс национальной консолидации привел к выбору объединяющего всех самоназвания. Ко времени переписи 1926 года большинство татар называли себя татарами. В последние годы небольшое количество в Татарстане и других регионах Поволжья именуют себя булгары или волжские булгары.

Язык

Язык татар относится к кыпчакско-булгарской подгруппе кыпчакской группы тюркской ветви алтайской языковой семьи и имеет три основных диалекта: западный (мишарский), средний (казанско-татарский) и восточный (сибирско-татарский). Литературная норма сформировалась на основе казанско-татарского диалекта при участии мишарского. Письменность на основе кириллической графики.

Религия

Большинство верующих татар - мусульмане-сунниты ханафитского мазхаба . Население бывшей Волжской Булгарии было мусульманским с 10 века и оставалось таковым в составе Орды, в силу этого выделяясь среди соседних народов. Затем, уже после вхождения татар в состав московского государства, их этническое самосознание еще сильнее переплелось с религиозным. Часть татар даже определяли свою национальную принадлежность как "меселман", т.е. мусульмане. При этом у них сохранялись (и отчасти сохраняются по сей день) элементы древней доисламской календарной обрядности.

Традиционные занятия

В основе традиционного хозяйства волго-уральских татар в 19 - начале 20 века было пашенное земледелие. Выращивали озимую рожь, овес, ячмень, чечевицу, просо, полбу, лен, коноплю. Также занимались огородничеством, бахчеводством. Пастбищно-стойловое животноводство некоторыми чертами напоминало кочевое. Например, лошади в отдельных районах целый год паслись на подножном корму. Охотой всерьез занимались только мишари. Высокого уровня развития достигали ремесленное и мануфактурное производство (ювелирное дело, валяльно-войлочное, скорняжное, ткацкое и золотошвейное), работали кожевенные и суконнные заводы, была развита торговля.

Национальный костюм

Мужчин и женщин состоял из шаровар с широким шагом и рубашки, на которую надевалась безрукавка, часто расшитая. Женский костюм татар отличался обилием украшений из серебра, раковин каури, стекляруса. Верхней одеждой служил казакин, а зимой - стеганый бешмет или шуба. На голове мужчины носили тюбетейку, а поверх нее меховую шапку или шляпу из войлока. Женщины носили расшитую бархатную шапочку и платок. Традиционная обувь татар - кожаные ичиги на мягкой подошве, поверх которых надевали галоши.

Источники: Народы России: Атлас культур и религий/ отв.ред. В.А. Тишков, А.В. Журавский, О.Е. Казьмина. - М.: ИПЦ "Дизайн. Информация. Картография", 2008.

Народы и религии мира: Энциклопедия / Гл. ред. В.А. Тишков. Редкол.: О.Ю.Артемова, С.А.Арутюнов, А.Н.Кожановский, В.М.Макаревич (зам. гл. ред.), В.А.Попов, П.И.Пучков (зам. гл. ред.), Г.Ю.Ситнянский. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1998, — 928 с.: ил. — ISBN 5-85270-155-6

Увлекательный экскурс известного ученого Эдуарда Паркера в историю кочевых племен Восточной Азии познакомит вас с происхождением, формированием и эволюцией конгломерата, сложившегося в результате сложных и противоречивых исторических процессов. В этой уникальной книге повествуется о быте, традициях и социальной структуре татарского народа, прослеживаются династические связи правящей верхушки, рассказывается о кровопролитных сражениях и создании кочевых империй.

Подлинная история кочевых племен Восточной Азии ведет свой отсчет приблизительно с того же времени и развивается почти тем же путем, что и история северных народов Европы. Китайская империя, подобно империи Римской, обязана своим процветанием открытиям и завоеваниям, результатом которых стали более тесные контакты между народами и их взаимная ассимиляция, непрестанные пограничные конфликты и глобальное смещение политических центров. Подобные процессы происходили также в Греции и Персии.

В отличие от китайских и римских авторов Геродот, рассказывая о скифах, делал акцент скорее на воссоздании картины жизни и обычаев этого народа, чем на изложении его политической истории. И все же рассказ Геродота соответствует нарисованному китайцами портрету хунну, с одной стороны, и представлению римлян о гуннах - с другой. Поскольку этимологическая связь хунну Китая с гуннами Запада едва ли может быть подкреплена неопровержимыми доказательствами, ограничимся простым изложением фактов, зафиксированных в китайских источниках, оставляя за читателем право на собственную точку зрения и стараясь не выдвигать беспочвенных гипотез.

Соседи Китая с севера

В тот период, к которому относится начало нашего рассказа, китайцы ничего не знали о японцах, бирманцах, сиамцах, индусах, туркестанцах. Они имели весьма слабое представление о Корее, тунгусских племенах, народах, населяющих территорию к югу от великой реки Янцзы, и тибетских кочевниках. Внешние сношения Китая фактически ограничивались контактами с верховыми кочевниками севера. В древности они были известны под разными именами, более или менее близкими по звучанию к вышеупомянутому названию, принятому во всеобщей истории.

Однако ошибочно было бы предполагать, как это делают многие европейские авторы, что название «хунну» вошло в употребление лишь со II века до н. э. Историк МаДуань-линь, живший шестьсот лет назад, сам опровергает этот факт и приводит цитаты из двух источников, стремясь доказать не только то, что название это было в ходу задолго до указанного времени, но также и то, что общность, о названии которой идет речь, уже стала довольно значительной. Сами китайцы не уделяли большого внимания хунну вплоть до 1200 года до н. э., когда член правящей семьи, возможно совершивший какой-то проступок, бежал к кочевникам севера и основал там что-то вроде династии.

Откуда взялось название татары

Несмотря на то что на протяжении многих столетий, до 200 года до н. э., северные государства Китайской империи конфликтовали с этими кочевниками, не осталось письменных свидетельств об их племенах и престолонаследии. О них известно столько же, сколько о скифах из рассказов Геродота. Столь же мало было известно о тунгусах или восточной ветви кочевников, с которыми китайцы вступили в тесный контакт лишь двумя столетиями позднее. Куда большими сведениями китайцы располагали о великом кочевом народе хунну. Позднее для обозначения различных однородных племен, формировавших империю хунну, использовались слова «тюркский» и «тюрко-скифский». Однако слово «тюрк» было совершенно неизвестно до V века н. э., следовательно, мы пока не можем говорить о «тюрках», поскольку это было бы хронологической ошибкой. Так же обстоит дело со словом «татары».

Любопытно, но китайцы использовали его, наделяя тем же неопределенным смыслом, что и мы. Это слово не встречалось в истории в какой бы то ни было форме до II века н. э., но и после этого, как и впоследствии с «тюрками», оно употреблялось в отношении одного небольшого племени. Таким образом, что бы мы ни думали об отождествлении слов «хунну» и «гунны», совершенно ясно, что у китайцев не было другого названия для верховых кочевников Северной Азии, едящих мясо и пьющих кумыс, точно так же как и у европейцев название «гунны» являлось единственным для верховых кочевников из Северной Европы, едящих мясо и пьющих кумыс.

Пути кочевников

Эти кочевники появились в Европе после того, как правящие касты хунну были изгнаны из Китая. Более того, скифы Геродота, столкнувшиеся с греками и персами, вели в точности такой же образ жизни, как хунну из Китая и гунны из Европы. Таким образом, мы можем прийти к выводу, подкрепленному разрозненными свидетельствами, что между этими тремя народами существовала некая этнографическая связь.
Кочевой народ хунну жил на коне. «Их страной была лошадиная спина». Они переезжали с места на место, перегоняя свои стада и отары в поисках новых пастбищ. Лошади, крупный рогатый скот и овцы - вот их обычное имущество.

Однако время от времени в их стадах появлялись верблюды, ослы, мулы и другие представители семейства лошадиных, которых невозможно идентифицировать. Возможно, одним из них был онагр (дикий осел) из Ассирии и Центральной Азии. Хунну не строили городов и других поселений подобного рода, но, хотя они и не задерживались подолгу на одном месте, каждому племени отводилась определенная территория. Поскольку они не занимались земледелием, у каждого шатра, или семейства, был свой персональный участок земли. У хунну не было письменности, и потому все приказы и прочие административные акты передавались изустно.

С самого раннего детства хунну учились ездить верхом на овцах и охотились на крыс или птиц при помощи крошечного лука и стрел. По мере взросления объекты охоты менялись, теперь целью охотников были лисы и зайцы. Каждый взрослый мужчина, способный натянуть лук, становился воином. Все, стар и млад, питались мясом и молоком. В качестве одежды они использовали шкуры убитых животных, а поверх них набрасывали войлочные накидки. Полные сил воины всегда получали лучшее, старых и немощных презирали, им доставались крохи.

На протяжении тысячи лет в Татарии процветал обычай, по которому к сыну переходили жены умершего отца (за исключением родной матери), а в наследство младшим братьям доставались жены старших. Достоверно неизвестно, кому предоставлялось право выбора - сыну или брату: возможно, брат получал наследство лишь при отсутствии сына или заменяющего его. В мирное время помимо ухода за скотом хунну много времени уделяли охоте и стрельбе. Каждый мужчина был готов к сражению или набегу. Отступление перед врагом не считалось позором. Фактически, тактика ведения боевых действий заключалась во внезапных, плохо согласованных набегах, ложных маневрах и засадах.

По мнению китайцев, хунну были совершенно лишены чувства сострадания или справедливости: они подчинялись единственному закону - силе. Хунну пользовались не только луками. В рукопашных схватках они демонстрировали столь же блестящее владение мечом и ножом. В некоторых древних источниках встречается упоминание о хунну, обитавших в зимнее время в пещерах; впрочем, это утверждение относится скорее к тунгусским племенам.
Нет необходимости рассматривать ранние сведения о татарских войнах, описание которых довольно смутно. Достаточно сказать, что с 1400 г. до н. э. до 200 г. н. э. встречаются краткие упоминания о столкновениях китайцев с кочевниками. В каждом случае называются приблизительные даты, поэтому эти сведения вполне можно считать историческими. Следует, однако, помнить, что ежегодная датировка китайской истории начинается лишь с 828 г. до н. э. Северные районы провинций, ныне известных как Шаньси, Шэньси и Чжили 1 , находились тогда во власти кочевников.

На протяжении многих столетий, во время так называемого периода «сражающихся царств», силой кочевники не уступали Китаю. Император Китая, как и его беспокойные вассальные царьки, в разные периоды заключали брачные союзы с правящими семействами кочевников, и по крайней мере один китайский властитель сознательно заимствовал татарский костюм и образ жизни. Теперь возникает другой этимологический вопрос, а именно: имеет ли китайское слово «тунг-ху», или «восточные татары» (термин так же часто применяемый к предкам Катаев, маньчжуров и корейцев, как название «хунну» употребляется в отношении предков тюрков, уйгуров, киргизов и т. п.), какую-либо этимологическую связь с европейским словом «тунгус».

Если два этих слова никак не связаны между собой, значит, перед нами чрезвычайно любопытное совпадение, поскольку оба слова и в русском, и в китайском языках имеют одинаковое значение. В источниках упоминается и другой случай, который призван показать, что приграничные государства Китайской империи были глубоко затронуты татарским влиянием. У одного из вассальных владык был кубок, сделанный из черепа правителя-соперника, - факт столь же противоречащий конфуцианским идеям, сколь соответствующий всему, что мы знаем об обычаях хунну и скифов.

Разгром татар

В конце III века до н. э., непосредственно перед тем, как западному царству Цинь удалось разрушить старую феодальную систему и объединить Китай в единую империю, вассальное государство, под властью которого находились теперешние провинции Шаньси, Шэньси и Чжили, оказывало систематическое сопротивление вторжениям кочевников и в конце концов вынудило татарского царя вступить в открытое сражение, в ходе которого татарские войска были наголову разбиты. Потери татар составили 100 000 человек.

После этого император Цинь присоединил это государство к остальным, а прославленный военачальник Мэн Тянь во главе нескольких сотен тысяч воинов был отправлен в поход на татар. Ему удалось отвоевать Желтую реку (Хуанхэ) на всем ее протяжении, включая участок излучины, теперь известный как плато Ордос. Татары были оттеснены к северу от Великой степи. Бесчисленные отряды преступников и других горемык были направлены на север для строительства военной дороги и несения гарнизонной службы. Вдоль границы было возведено около сорока крепостей и укрепленных городов. Наконец, от окрестностей современной столицы провинции Ганьсу - города Ланьчжоу - до моря протянулась Великая стена.

Поскольку она отмечена почти на всех современных картах Китая, читатель облегчит себе задачу, если будет держать перед глазами такую карту. Это избавит нас от необходимости приводить многочисленные и причудливые китайские географические названия - а также и имена, которые часто варьируются в зависимости от местонахождения каждой последующей династии.

По мнению автора книги Великая стена - это кровавый след, вдоль которого белеют миллионы человеческих скелетов, знаменуя собой тысячелетнюю борьбу. Надо отметить, впрочем, что Мэн Тянь с полумиллионом рабов всего лишь укрепил уже существующую стену, поскольку нам известно, что китайский царь, перенявший татарские обычаи, уже построил Великую стену с северо-востока Шаньси до самой западной точки излучины Хуанхэ. А незадолго до этого набирающие силу правители Цинь дальше к западу построили другую стену.

К востоку приграничное царство Янь, располагавшееся на территории современного Пекина, построило Великую стену приблизительно на долготе Пекина до моря, так что Мэн Тяню пришлось лишь достроить или укрепить существующие фортификации. Позднее внесли свою лепту и различные северные династии - они добавили к Великой стене новые участки или продлили ее линию в сторону, к Пекину.

Так что великолепное и почти совершенное сооружение, которое современные путешественники видят на расстоянии почти пятидесяти километров от столицы, имеет мало общего с древней Великой стеной, построенной две тысячи лет назад. Большая часть древней стены сейчас в полуразрушенном состоянии.

Ищите книгу в Интернете…

Около 14 тыс. человек. Общая численность 6710 тыс. человек.

Делятся на три основные этнотерриториальные группы: татары волго-уральские, татары сибирские и татары астраханские. Самыми многочисленными являются татары волго-уральские, включающие субэтносы казанских татар, касимовских татар и мишарей, а также субконфессиональную общность кряшен (крещёных татар). Среди сибирских татар выделяются тобольские, тарские, тюменские, барабинские и бухарские (этносословная группа татар). Среди астраханских - юртовские, кундровские татары и карагаши (в прошлом выделялись ещё татары «трёх дворов» и татары «емешные»). Особой этнической группой золотоордынско-тюркского этноса, исчезнувшего в результате этнических и политических процессов XV-XVI веков, являлись до начала XX века литовские татары. Эта группа во 2-й половине XIX - начале XX вв. переживала в определённой мере процесс интеграции в татарскую этническую общность.

Народно-разговорный татарский язык кыпчакской группы тюркского языка делится на три диалекта: западный (мишарский), средний (казанско-татарский) и восточный (сибирско-татарский). Астраханские татары по языковым особенностям сохраняют определённую специфику. Тюркский язык литовских татар перестал существовать ещё в XVI веке (литовские татары перешли на белорусский язык, а к середине XIX века часть интеллигенции начала использовать польский и русский языки).

Наиболее древняя письменность - тюркская руника. Письменность с X века по 1927 - на основе арабской графики, с 1928 по 1939 - латинской (яналиф), с 1939 - 40 - русской.

Верующие татары, за исключением небольшой группы кряшен (в том числе нагайбаков), которые были обращены в XVI-XVIII веках в православие, мусульмане-сунниты.

В прошлом у всех этнотерриториальных групп татар имелись и локальные этнонимы: у волго-уральских - меселман, казанлы, болгар, мишэр, типтэр, керэшен, нагайбэк, кэчим и другие; у астраханских - нугай, карагаш, юрт татарлары и другие; у сибирских - себер татарлары (себерэк), тоболлык, туралы, бараба, бохарлы и т.д.; у литовских - мэслим, литва (липка), татарлары.

Впервые этноним «татары» появился среди монгольских и тюркских племён в VI-IX веках, во 2-й половине XIX - начале XX вв. он закрепился как общий этноним татар. В XIII веке в составе монголов, создавших Золотую Орду, находились покорённые ими племена (в том числе тюркские), называвшиеся «татары». В XIII-XIV веках в результате сложных этнических процессов, происходивших в Золотой Орде, численно преобладавшие кыпчаки ассимилировали остальные тюрко-монгольские племена, но усвоили этноним «татары». Европейские народы, русские и некоторые крупные азиатские народы называли «татарами» население Золотой Орды. В татарских ханствах, образовавшихся после распада Золотой Орды, татарами именовали себя знатные слои, военно-служилые группы и чиновничье сословие, состоявшие в основном из золотоордынских татар кыпчакско-ногайского происхождения. Именно они сыграли значительную роль в распространении этнонима «татары». После падения ханств термин был перенесён и в среду простонародья. Этому способствовали и представления русских, именовавших всех жителей татарских ханств «татарами». В условиях формирования этноса (во 2-й половине XIX - начале XX вв.) у татар начался процесс роста национального самосознания и осознания своего единства. Ко времени переписи 1926 большинство татар называли себя татарами.

Этническую основу волго-уральских татар составили тюркоязычные племена болгар, создавших в Среднем Поволжье (не позже начала X века) одно из ранних государств Восточной Европы - Волжско-Камскую Болгарию, просуществовавшую как самостоятельное государство до 1236. В составе Волжско-Камской Болгарии из многих племенных и постплеменных формирований складывалась болгарская народность, в предмонгольское время переживавшая процесс консолидации. Включение её территорий в состав Золотой Орды привело к существенным этнополитическим изменениям. На месте бывшего независимого государства было образовано одно из десяти административных делений (иклим) Золотой Орды с главным центром в городе Булгаре. В XIV-XV веках на этой территории известны отдельные княжества с центрами в Наровчате (Мукшы), Булгаре, Джукетау и Казани. В XIV-XV веках в этническую среду населения этого региона проникли кыпчакизированные, в том числе ногайские, группы. В XIV - середине XVI вв. происходило оформление этнических общностей казанских, касимовских татар и мишарей. Казанско-татарская народность сложилась в Казанском ханстве (1438-1552), являвшемся одним из значительных политических центров Восточной Европы. Этнический облик мишарей и касимовских татар сформировался в зависимом от Московской Руси с середины XV века Касимовском ханстве (просуществовало в сильно изменённом виде до 80-х годов XVII века). Мишари до середины XVI века переживали процесс становления самостоятельного этноса. Касимовские татары, имевшие некоторые этнические особенности, являлись фактически социальной верхушкой Касимовского ханства и в этническом отношении образовали группу, переходную между казанскими татарами и мишарями. Во 2-й половине XVI-XVIII вв. в результате массовых миграций татар в Волго-Уральском регионе произошло дальнейшее сближение казанских, касимовских татар и мишарей, что привело к сложению этноса волго-уральских татар. Астраханские татары являются потомками золотоордынских групп (но, возможно, и некоторых более ранних компонентов хазарского и кыпчакского происхождения). В XV-XVII веках это население, жившее в Астраханском ханстве (1459-1556), частично в Ногайской Орде и отдельных ногайских княжествах (Большие и Малые Ногаи и другие), испытало сильное воздействие ногайцев. Среди астраханских татар имеются и другие компоненты (отатаренные таты, индийцы, среднеазиатские тюрки). С XVIII века усилилось этническое взаимодействие астраханских татар с волго-уральскими. В отдельных группах астраханских татар - в юртовских татарах и карагашах - различимы этнические группы средневекового ногайского и золотоордынско-тюркского этносов.

Литовские татары начали формироваться в конце XIV века на территории Великого княжества Литовского за счёт выходцев из Золотой Орды, позже из Большой и Ногайских Орд.

Сибирские татары сложились в основном из этнических групп кыпчакского и ногайско-кыпчакского происхождения, включивших в свой состав и ассимилированных ими угров. В XVIII - начале XX вв. усилились этнические контакты сибирских татар с волго-уральскими.

Во 2-й половине XIX - начале XX вв. в результате этнокультурных и демографических процессов (раннее вхождение в состав Русского государства, близость этнических территорий, миграция волго-уральских татар в районы Астрахани и Западной Сибири, языковое и культурно-бытовое сближение на основе этнического смешения) происходила консолидация волго-уральских, астраханских и сибирских татар в единый этнос. Одним из выражений этого процесса является усвоение всеми группами «общетатарского» самосознания. Среди части сибирских татар бытовал этноним «бухарцы», астраханских - «ногайцы», «карагаши», у волго-уральских татар по переписи 1926 татарами себя считали 88% татарского населения Европейской части СССР. Остальные имели другие этнонимы (мишар, кряшен, в том числе часть из них - нагайбак, тептяр). Сохранение локальных наименований указывает на незавершённость консолидационных процессов среди татар, которые являются вполне сложившимся крупным этносом, хотя часть сибирских татар, нагайбаков и некоторые другие группы продолжают выделять себя из состава остальных татар.

В 1920 образована Татарская АССР (в составе РСФСР), которая в 1991 преобразована в Республику Татарстан.

Традиционные занятия - пашенное земледелие и скотоводство. Выращивали пшеницу, рожь, овёс, ячмень, горох, чечевицу, просо, полбу, лён и коноплю.

Разводили крупный и мелкий рогатый скот и лошадей, татары-кряшены - свиней. В степной зоне стада были значительными, а у татар-оренбургских казаков и астраханских татар животноводство по значению не уступало земледелию. Для татар характерна особая любовь к лошади - наследие кочевого прошлого. Разводили домашнюю птицу - кур, гусей, уток, в последнее время - индеек. Второстепенную роль играло огородничество. Основным огородным растением для большинства крестьян был картофель. В Южном Приуралье и Астраханском крае важное значение имело бахчеводство. Традиционным для волго-уральских татар было пчеловодство: прежде бортевое, в XIX-XX веках пасечное. Охота в недавнем прошлом как промысел существовала лишь у приуральских мишарей. Рыболовство носило скорее любительский характер, а на реке Урал, и особенно у астраханских татар, имело промысловое значение, у барабинских татар большую роль играло озёрное рыболовство, у северных групп тоболо-иртышских и барабинских татар - речное рыболовство и охота.

Наряду с сельским хозяйством издавна важное значение имели различные промыслы и ремёсла. Различались виды приработков: отхожие промыслы - на жатву и на фабрики, заводы, прииски, на казённые лесные дачи, лесопильни и др.; извоз. Традиционными, особенно для казанских татар, были различные ремёсла: лесохимические и деревообрабатывающие (рогожно-кулеткацкий, бондарный, экипажный, плотницкий, столярный и т.п.). Обладали высоким мастерством в обработке кожи («казанский сафьян», «болгарская юфть»), овчины, шерсти. На базе этих промыслов в Заказанье в XVIII-XIX веках возникли валяльно-войлочные, скорняжные, ткацкие, ичижные, золотошвейные мануфактуры, в XIX веке - кожевенные, суконные и другие заводы. Известны были также слесарный, ювелирный, кирпичный и другие кустарные промыслы. Многие крестьяне ремеслом занимались в отходнической форме (портные, шерстобиты, красильщики, плотники).

Исконными для татар были торговля и торгово-посреднич. деятельность. Татары практически монополизировали в крае мелочную торговлю; большинство прасолов-заготовителей также были татарами. С XVIII века крупные торговцы у татар главенствовали в операциях со Средней Азией и Казахстаном.

У татар существовали городские и сельские поселения. Деревни (аул) в основном располагались вдоль речной сети, немало было их при ключах, трактах, озёрах. Для татар Предкамья, части Приуралья характерны были селения малой и средней величины, расположенные в низинах, на склонах возвышенностей; в лесостепных и степных ареалах преобладали крупные, раскинутые вширь аулы на ровной местности. Старые селения татар Предкамья, основанные ещё во времена Казанского ханства, вплоть до конца XIX - начала XX вв. сохраняли кучевую, гнездовую формы расселения, беспорядочную планировку, отличались теснотой застройки, неровностью и запутанностью улиц, зачастую кончавшихся неожиданными тупиками. Нередко наблюдалось сосредоточение усадеб родственными группами, иногда наличие в одной усадьбе нескольких родственных семей. Сохранялась давняя традиция расположения жилищ в глубине двора, сплошная линия глухих уличных оград и т.д. В ареалах с лесостепным и степным ландшафтом селения большей частью имели очаговую форму расселения в виде разреженной сети одиночных обособленных поселений. Они характеризовались многодворностью, линейной, квартальной, упорядоченной уличной застройкой, расположением жилищ на линии улицы и т.д.

В центре аулов были сосредоточены усадьбы зажиточных крестьян, духовенства, торговцев, здесь же располагались мечеть, лавки, магазины, общественные хлебные амбары. В моноэтничных селениях могло быть несколько мечетей, а в полиэтничных помимо них сооружались и церкви. На окраине селения располагались бани наземного или полуземляночного типа, мельницы. В лесных ареалах, как правило, околицы селений отводились под выгоны, обносились оградой, а на концах улиц ставились полевые ворота (басу капка). Крупные поселения зачастую являлись волостными центрами. В них проводились базары, ярмарки, имелись все необходимые для административного функционирования здания.

Усадьбы разделялись на две части: передняя - чистый двор, где располагались жилище, хранилища, скотные помещения, задняя - огород с гумном. Здесь находились ток, овин-шиш, мякинник, иногда баня. Реже встречались однодворные усадьбы, а у богатых крестьян усадьбы, в которых средний двор целиком отводился под животноводческие постройки.

Основной строительный материал - дерево. Преобладала срубная техника строительства. Отмечалось и возведение жилых построек из глины, кирпича, камня, самана, плетня. Избы были наземные или на фундаменте, подклети. Преобладал двухкамерный тип - изба - сени, местами бытовали пятистенки, избы с прирубом. Зажиточные крестьянские семьи строили трёхкамерные избы со связью (изба - сени - изба). В лесных районах преобладали избы, соединённые через сени с клетью, жилища крестообразного плана, «круглые» дома, крестовики и изредка построенные по городским образцам многокамерные дома. Волго-уральскими татарами было освоено и строительство жилищ вертикального развития, также в основном отмечаемые в лесной зоне. В их число входили дома с полуподвальным жилым этажом, двух-, изредка трёхэтажные. Последние, построенные по традиционному крестообразному плану, с мезонинами, девичьими комнатами (айванами) представляли специфику сельского зодчества казанских татар. Состоятельные крестьяне ставили жилые срубы на каменные, кирпичные кладовые, размещали в нижнем этаже лавки, магазины.

Кровля стропильной конструкции, двускатной, местами четырёхскатной форм. При бесстропильной конструкции в лесных районах применялась самцовая, а в степных - покрытие накатом из брёвен, жердей. Территориальные различия наблюдались и в материале покрытия кровли: в лесной зоне - тёс, иногда применялась дранка, в лесостепной - солома, луб, степной - глина, камыш.

Внутренняя планировка северно-среднерусского типа. В отдельных районах лесной и степной зон иногда - восточный вариант южнорусского плана, изредка встречался план с обратным направлением устья печи (к входу) и редко у татар-мишарей Окского бассейна - западнорусская планировка.

Традиционные черты интерьера избы - свободное расположение печи у входа, почётного места «тур» в середине нар (сэке), поставленных вдоль передней стены. Лишь у татар-кряшен «тур» помещался по диагонали от печи в переднем углу. Площадь избы по линии печи разделялась перегородкой или занавесью на женскую - кухонную и мужскую - гостевую половины.

Отопление осуществлялось печью с топкой «по-белому» и лишь в редких избах татар-мишарей сохранились печи без труб. Хлебопекарные печи возводились глинобитными и из кирпича, различались отсутствием или наличием котла, способом его укрепления - подвесным (у отдельных групп татар-мишарей Окского басcейна), вмазанным и т.д.

Интерьер жилища представлен длинными нарами, являвшимися универсальной мебелью: на них отдыхали, ели, работали. В северных ареалах и особенно у татар-мишарей применялись укороченные нары, сочетавшиеся с лавками, столами. Стены, простенки, углы, навершия и т.д. декорировались матерчатыми украшениями с ярким цветовым колоритом, ткаными и вышитыми полотенцами, салфетками, молитвенниками. Спальные места огораживались занавесью, пологом. Вдоль матицы, по верхнему периметру стен навешивались подзоры. Наряд избы дополнялся навешанной на перегородку или полки праздничной одеждой, настланными на нары и на полу войлочными и безворсовыми коврами, дорожками и т.д.

Архитектурное декоративное оформление жилищ сохранилось в селениях казанских татар районов Заказанья: старинные постройки, двух- и трёхэтажные байские дома, украшенные резным и накладным орнаментом, колонками с ордерами, пилястрами, стрельчатыми и килевидными фронтонными нишами, лёгкими верандами, галереями, балкончиками, оформленными фигурными столбиками, решёткой. Резьбой оформлялись наличники, плоскость фронтона, карниза, причелины, а также детали крыльца, полотнища и столбы ворот, верхняя решётка глухих заборов перед домом. Мотивы резьбы: растительный и геометрические орнаменты, а также стилизованное изображение птиц, голов животных. Резная декорировка архитектурных частей сочеталась с полихромной раскраской контрастных цветов: бело-голубой, зелёно-голубой и т.д. Ею же покрывались обшитые плоскости стен, углов. Накладная пропильная резьба больше использовалась в северных районах Окского бассейна. Здесь же получило развитие оформление навершия кровли, печных труб, водостоков узорами просечного железа. Наиболее простой внешний облик имели избы татар смежных, отчасти и южных местностей лесостепной зоны: обмазанные стены покрывали побелкой и на чистой поверхности стен выделялись небольшие проёмы окон без наличников, но большей частью снабжённые ставнями.

Мужская и женская нательная одежда - рубаха туникообразного покроя и широкие свободного покроя штаны (так называемые «штаны с широким шагом»). Женская рубаха украшалась воланами и мелкими сборками, нагрудная часть дугообразно оформлялась аппликацией, рюшами либо специальными нагрудным украшением изу (особенно у казанских татар). В оформлении мужских и женских рубах кроме аппликации нередко использовалась тамбурная вышивка (цветочно-растительный орнамент) и художественное ткачество (геометрический орнамент).

Верхняя одежда татар была распашной со сплошной приталенной спинкой. Поверх рубахи надевали безрукавный (или с короткими рукавами) камзол. Женские камзолы шили из цветного, чаще однотонного бархата и украшали по бортам и низу позументной тесьмой, мехом. Поверх камзола мужчины носили длинный просторный халат с небольшим шалевым воротником. В холодное время года носили бешметы, чикмени, дублёные шубы.

Головной убор мужчин (кроме кряшен) - четырёхклинная, полусферической формы тюбетейка (тубэтэй) или в виде усечённого конуса (кэлэпуш). Праздничная бархатная позументная тюбетейка вышивалась тамбурной, гладьевой (чаще золотошвейной) вышивкой. Поверх тюбетейки (а женщины - покрывала) в холодное время надевали полусферическую или цилиндрическую меховую или просто стёганую шапку (бурек), а летом войлочную с опущенными полями шляпу.

Женская шапочка - калфак - вышивалась жемчугом, мелкой позолоченной монетой, золотошвейной гладью и др., была распространена у всех групп татар, кроме кряшен. Женщины и девушки заплетали волосы в две косы, гладко, на прямой пробор; только кряшенки убирали их короной вокруг головы, наподобие русских женщин. Многочисленны женские украшения - крупные миндалевидные серьги, подвески к косам, воротниковые застёжки с подвесками, перевязь, эффектные широкие браслеты и прочее, при изготовлении которых ювелиры применяли скань (плоскую и «татарскую» бугорчатую), зернение, чеканку, литьё, гравировку, чернение, инкрустацию драгоценными камнями и самоцветами. В сельской местности при изготовлении украшений широко использовались серебряные монеты.

Традиционная обувь - кожаные ичиги и башмаки с мягкой и жёсткой подошвой, нередко сшитые из цветной кожи. Праздничные женские ичиги и башмачки были орнаментированы в стиле многоцветной кожаной мозаики, так называемые «казанские сапожки». Рабочей обувью служили лапти татарского образца (татар чабата): с прямоплетёной головкой и низкими бортиками. Их надевали с белыми суконными чулками.

Основу питания составляла мясо-молочная и растительная пища - супы, заправленные кусочками теста (чумар, токмач), каши, хлеб из кислого теста, лепёшки (кабартма), блины (коймак). Национальное кушанье - бэлеш с разнообразной начинкой, чаще из мяса, нарезанного кусочками и смешанного с пшеном, рисом или картофелем, у некоторых групп - в виде блюда, готовящегося в горшке; сдоба из пресного теста широко представлена в виде бавырсака, кош теле, чэк-чэк (свадебное блюдо). Из конины (любимое мясо многих групп) готовили вяленую колбасу (казылык). Лакомством считался вяленый гусь. Молочные продукты - катык (особый вид кислого молока), сметана (сэт эсте, каймак), сэзмэ, эремчек, корт (разновидности творога) и др. Некоторые группы готовили разновидности сыра. Напитки - чай, айран - смесь катыка с водой (летний напиток). Во время свадьбы подавали ширбэт - напиток из фруктов и растворённого в воде мёда. Сохранились некоторые ритуальные блюда - элбэ (жареная сладкая мука), мёд, смешанный с маслом (бал-май), - свадебное блюдо и др.

Преобладала малая семья, хотя в глухих лесных районах до начала XX века существовали и большие семьи из 3-4 поколений. Семья была основана на патриархальных принципах, существовало избегание женщинами мужчин, некоторые элементы женского затворничества. Браки совершались в основном по сватовству, хотя были браки убегом и случались похищения девушек.

В свадебных обрядах, несмотря на локальные различия, имелись общие моменты, составляющие специфику татарской свадьбы. В предсвадебный период, во время сватовства, сговора, помолвки стороны договаривались о количестве и качестве даров, которыми сторона жениха должна была одаривать сторону невесты, т.е. о калыме; количество приданого невесты особо не оговаривалось. Основные свадебные обряды, в том числе религиозный обряд бракосочетания, сопровождаемый особым застольем, но без участия молодых, проводились в доме невесты. Молодая оставалась здесь до уплаты калыма (в виде денег и одежды для девушки, продуктов для проведения свадьбы). В это время молодой посещал свою жену по четвергам раз в неделю. Переезд молодой в дом мужа иногда затягивался до рождения ребёнка и обставлялся множеством обрядов. Специфической особенностью свадебных застолий казанских татар являлось раздельное их проведение для мужчин и женщин (иногда в разных помещениях). У других групп татар это разделение было не столь строгим, а у кряшен вообще отсутствовало. У кряшен и мишарей бытовали специальные свадебные песни, у мишарей существовало свадебные причитание невесты. Во многих районах свадьба проходила либо вообще без спиртных напитков, либо употребление их было незначительным.

Наиболее значительные мусульманские праздники: Корбан гаете связан с жертвоприношением, Ураза гаете отмечается по окончании 30-дневного поста и день рождения пророка Мухаммеда - Мэулид. Крещёные татары отмечали христианские праздники, в которых наблюдались элементы традиционных народных праздников татар. Из народных праздников наиболее значительный и древний - сабантуй - праздник плуга - в честь весеннего сева. Он не имел не только точной календарной даты, но и определённого (установленного) дня недели. Всё зависело от погодных условий года, интенсивности таяния снега и, соответственно, степени готовности почвы к севу яровых культур. Деревни одной округи праздновали в определённой очерёдности. Кульминацию праздника составлял мэйдан - состязания в беге, прыжках, национальной борьбе - керэш и конные скачки, предваряемые подворным сбором подарков для одаривания победителей. Кроме того, праздник включал в себя ряд обрядов, детских, юношеских забав, составляющих его подготовительную часть - карга (дэрэ, зэрэ) боткасы - коллективное угощение кашей, приготовленной из собранных продуктов. Её готовили в большом котле на лугах или на пригорке. Обязательным элементом сабантуя был сбор детьми крашеных яиц, которые готовила каждая хозяйка. В последние десятилетия сабантуй повсеместно отмечают летом, после завершения весенних полевых работ. Характерно отношение к нему как к национальному празднику, проявившееся в том, что его стали отмечать и те группы татар, которые в прошлом его не праздновали.

С 1992 два религиозных праздника - Курбан байрам (мусульманский) и Рождество (христианский) включены в официальный праздничный календарь татарстана.

В устном народном творчестве татар представлены эпос, сказки, легенды, баиты, песни, загадки, пословицы и поговорки. Татарская музыка построена на пентатонике, близка к музыке других тюркских народов. Музыкальные инструменты: гармонь-тальянка, курай (типа флейты), кубыз (губной варган, возможно, проник через угров), скрипка, у кряшен - гусли.

Профессиональная культура тесно связана с народным творчеством. Значительного развития достигли национальная литература, музыка, театр, наука. Развито прикладное орнаментальное искусство (золотое шитьё, вышивка тамбуром, кожаная мозаика, ювелирное дело - скань, гравировка, чеканка, штамповка, резьба по камню, дереву).

Если представление о землях марийцев, удмуртов и чувашей существовали, как минимум, с X в., то хороним Татария (Татарстан) является новацией лишь века XX-го. Один из идеологов современного татаризма Д.М.Исхаков признает, что «этноним «татары» - плод деятельности многих татарских интеллектуалов» .

Поскольку этноним «татары» является плодом деятельности определенных лиц, то есть представляет собой продукт конструктивизма, возникает вопрос: как именовались предки казанских татар в прошлом? Этот вопрос волновал многие поколения исследователей. Дело в том, что в немногочисленных источниках, написанных самими жителями Казанского ханства, татары не упоминаются. Например, в челобитной «всей Казанской земли», поданной в 1551 г. Ивану IV, фигурируют лишь «чуваша и черемиса и мордва и тарханы и можары» . В последних обычно видят мишарей, а в тарханах - феодальную верхушку башкирского народа. По поводу остальных этнических групп - чувашей, мордвы и марийцев (черемисов) - до недавнего времени вопросов не возникало. Но где же здесь татары, коль документ написан самими казанцами? Их отсутствие породило предположения, что они зашифрованы под другим названием. Под каким же? Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно учитывать, что нет ни одного источника «татарского» или, лучше сказать, туземного происхождения, где какая-нибудь этническая группа Золотой Орды именовала бы себя татарами. Как правило, для собственной атрибуции использовались племенные названия, например, Едигей-бек Мангыт, Тимур-бек Барлас, Мамай-бек Кият и т.д. Для более широких объединений обычно использовались имена выдающихся монгольских ханов, ставших эпонимами соответствующих межплеменных политических группировок: хан Чагатай - чагатаи, хан Ногай - ногайцы, хан Шибан - шибанцы (шибанлыг), хан Узбек - узбеки, но опять же никак не татары. Поэтому попытки некоторых авторов доказать использование данного термина в качестве самоназвания не имеют под собой доказательной базы.

Население Золотой Орды именовалось татарами лишь со стороны внешних источников - русских, арабских, персидских, армянских, европейских. Сами себя ордынцы так не называли никогда. Таким образом, термин «татары» - это лишь экзоним или аллоэтноним, такой же как «немцы». В обыденном сознании русского народа этногеография мира очень проста: на западе живут немцы, а на востоке - татары. Например, еще в официальных документах XVIII века англичане именовались аглицкими, шведы - свейскими, испанцы - шпанскими немцами. Аналогичным образом, появились такие искусственные конструкции, как узбекские, ногайские, кавказские, азербайджанские, в том числе, и казанские татары, хотя на территории Евразии, начиная с XIII века, когда Чингиз-хан истребил подлинных татар Монголии, не было ни одного народа, использовавшего данный этноним в качестве самоназвания (автонима). Именно поэтому такие понятия, нередко встречающиеся в литературе, как «татарский хан», «татарское ханство», «татарский эпос» (о Едигее или Чура-батыре) или «татарский язык», не могут использоваться в качестве научных терминов.

Фигура умолчания относительно татар в источниках, касающихся Казанского ханства, была главной загадкой для историков, которая получила свое окончательное решение лишь недавно. Так как же называло себя коренное население Казанского ханства и Казанского края после вхождения в состав Русского государства? Ныне считается общепринятым, что оно именовалось чувашами. Данное положение стало результатом исследований многих историков. Еще первый русский историк В.Н.Татищев писал: «Вниз по реке Волге чуваши, древние болгары, наполняли весь уезд Казанский и Синбирский». Р.Н.Степанов обратил внимание на одно странное обстоятельство: в челобитных XVI-XVII вв. жители мусульманских сел Казанского уезда почему-то именуют себя чувашами. В качестве иллюстрации можно привести судное дело 1672-1674 гг. жителей татарской деревни Бурундуки (Кайбицкий район РТ) Бикчюрки (Бекчуры) Ивашкина и Бикмурски (Бекмурза) Акмурзина, в котором они названы чувашами. Современный автор Д.М.Исхаков подвел черту под многолетними исследованиями на эту тему: «…наименование «чюваш» (šüäš), функционировавшее в Казанском ханстве как обозначение оседло-земледельческого тяглого населения («черные люди»), вполне могло быть использовано как этническое определение» . Таким образом, в приводившихся выше документах - челобитной «всей Казанской земли», духовной грамоте Ивана Грозного - предки казанских татар были зашифрованы под именем чувашей.

В этой связи становится понятной характеристика австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна, данная Казанскому ханству: «Царь этой земли может выставить войско в тридцать тысяч человек, преимущественно пехотинцев, среди которых черемисы и чуваши - весьма искусные стрелки. Чуваши отличаются также и знанием судоходства…Эти татары - культурнее других, так как они и возделывают поля, и занимаются разнообразной торговлей» . Совершенно ясно, что здесь описываются не предки нынешних чувашей, а предки казанских татар. Накануне падения Казани, когда там боролись друг с другом две партии аристократов - казанская (промосковская) и крымская (антимосковская), чуваши на правах коренного населения активно вмешивались в феодальные усобицы: «и начаша рознити Казанцы с Крымцы, и приходили Чаваша Арская з боем на Крымцов: «о чем де не бьете челом государю?» Пришли на царев двор, и Крымцы Кощак-улан с товарищи с ними билися и побили Чавашу» . Понятно, что и здесь имеются не чуваши-язычники правобережья Волги, которые вряд ли могли врываться в ханскую резиденцию мусульманской Казани и требовать изменения внешнеполитического курса страны. К тому же определение «Арская Чаваша» указывает на Арскую дорогу, охватывавшую территорию северной части Казанского ханства, где предки современных чувашей никогда не проживали.

Таким образом, население ханства состояло из двух страт, во-первых, оседлых земледельцев-мусульман, составлявших большинство и именовавшихся чувашами и, во-вторых, тонкого господствующего слоя (тюрко-монгольские племена Ширин, Барын, Аргын, Кыпчак, Мангыт и др.), представлявшего кочевую аристократию и эксплуатировавшего тяглое чувашское население. Причем, последние, подобно русским, арабам, персам, европейцам, презрительно именовали своих господ татарами. Казанский поэт первой половины XVI в. Мухаммедьяр писал:

Эх, несчастный и тупой татарин,
Ты похож на собаку, кусающую своего хозяина:
Ты несчастлив и болезненный, негодяй и бесчеловечный,
Глаз твой черный, ты собака преисподней.

Понятно, что такую негативную характеристику ордынской аристократии Казани мог дать только представитель автохтонного населения края, люто ненавидевшего своих поработителей. Каково соотношение чувашей-мусульман Казанского ханства с современными чувашами?

Как следует из отчета Ибн Фадлана, население Волжской Болгарии состояло из следующих племен: булгар, эсегел (аскил), баранджар, сувар (суваз) . Последние разделились на две противоборствующие группировки. Одна из них, отказавшись принимать ислам, избрала своим предводителем некоего Вирага. Выйдя из повиновения булгарскому царю, они переправились на правый берег Волги и положили начало народности чувашей-язычников. Другая часть сувазов приняла ислам, осталась в Болгарском царстве и образовала в его составе особый Суварский (Сувазский) эмират. Арабский путешественник XII в. Абу Хамид аль-Гарнати, побывавший в Саксине, пишет, что там живут выходцы из Волжской Болгарии - булгары и сувары. В городе есть «еще соборная мечеть, другая, в которой молится народность, которую называют «жители Сувара», она тоже многочисленна» .

По всей видимости, племена Волжской Болгарии так и не слились в единую народность, причем, сувазы были численно преобладающей этнической группой. Собственно булгары, вероятно, были правящей верхушкой, которая во время монгольских погромов XIII-XIV в. подверглась истреблению и к XV в. ушла в небытие, так как именно с этого времени имя булгар исчезает со страниц исторических источников. Основным населением вновь образованного Казанского ханства становятся чуваши-мусульмане. На каком языке они разговаривали? Как известно, эпитафии Булгарского городища написаны арабской графикой, но их язык близок к современному чувашскому: вместо кыз ‘дочь’ - хир (هير), вместо джуз сто - джур (جور), тугуз ‘девять’ - тухур (طحور) и т.д. Эти же самые слова по-чувашски звучат так: хĕр, çĕр, тăхăр. Как видим, сходство между языком мусульманского населения Казанского ханства и языком современных чувашей налицо. Не случайно, один из авторитетных исследователей Золотой Орды М.Г.Сафаргалиев писал, что «по материалам позднейшей булгарской эпиграфики нельзя делать вывод о языковом родстве булгар VII-XII вв. с современными татарами» . В самом деле, надгробные эпитафии эпохи Булгарского царства и раннего периода Казанского ханства написаны на палеотюркском диалекте (r-язык), ближайшим родственником которого является чувашский язык.

Каким же образом и когда предки казанских татар перешли на современный z-язык общетюркского типа? По всей видимости, этот переход состоялся под влиянием тюрко-монгольской кочевой аристократии, правившей в Казанском ханстве, ведь известно, что именно элита диктует простонародью свои идеалы, вкусы и ценности. Если говорить о времени смены языка, то произошло это не ранее конца XV века. Примерно тогда же финноязычная мещера Касимовского ханства, находившаяся под культурным влиянием крымско-ногайско-башкирской знати, которая выезжала на службу в Мещерский юрт, перешла на тюркский язык и превратилась в известных всем мишарей (мещеряков). Таким образом, проникновение тюркского языка кыпчакской подгруппы, сменившего в Среднем Поволжье палеотюркский (булгаро-чувашский) и мещерский (финно-волжский) языки, связано с военной и культурной экспансией, шедшей из тюркской степи, в том числе, из Башкирии. Проводниками этих процессов были род Барын, который имеется в составе современных башкир и крымских татар, род Аргын, имеющийся у казахов, Мангыт - у ногайцев, Кыпчак - в составе большинства тюркских народов, кроме казанских татар, и другие. Что касается Мещерского юрта, то наличие там Иректинского и Каршинского беляков, а также «татар из числа тарханов и башкирцев», позволяет говорить о значительной роли башкирской знати в тюркизации тамошнего мещерско-мордовского населения.

Полное переформатирование мещеры, изменивших язык и религию, а также переход казанских чувашей на новую речь потребовали соответствующей регламентации со стороны Русской сословно-представительской монархии. Учитывая служилый характер Касимовского ханства, его население было зачислено в созданные для них сословия мишарей, мурз и служилых татар. Для чувашей-мусульман было учреждено сословие ясачных татар, вероятно, для того, чтобы отделить от ясачных чувашей-язычников. Однако, изменения во внешнем обозначении не изменили внутренней идентификации. Сохранился редкий документ, свидетельствующий об этом. В 1635 г. некий Рахман Кулуй от имени абызов и старейшин Казанского уезда обратился к крымскому хану с просьбой принять «еловых марийцев», «горных чувашей», «иштеков» (т.е. башкир) в свое подданство. Документ важен тем, что он написан от имени самих жителей Поволжья, а потому отражает их собственное самоназвание. Как видим, среди перечисленных этнических групп «татары» не значатся, следовательно, они названы в числе чувашей. Можно с уверенностью сказать, что данный этноним имел положительную коннотацию и, возможно, был даже в какой-то степени престижным, о чем говорят данные ономастики. Среди таких башкирских этноантропонимов, как Казакбай, Туркмен, Ногай (Ногайбек), Узбек, есть также имена Чувашай и Чувашбай.

С каких же пор казанские чуваши-мусульмане стали именовать себя татарами? Как показывают современные исследования, принятие нового имени произошло не ранее конца XIX - начала XX вв. Причем, этот процесс поначалу охватил казанских мусульман и лишь позднее мишарей, тептярей и часть северо-западных башкир. Историк XVIII в. Петр Рычков писал, что у тюркских народов имя татар «употребляется за презренное и бесчестное звание», так как оно означает «варвар, смерд, и ни к чему годный человек». Он авторитетно заявляет: «я совершенно уверен, что во всех тамошних сторонах ни одного народа нет, который бы татарами именовался». Однако, ниже добавляет: «Хотя живущие в Казанской и в других губерниях магометане, которым у нас татарское имя прилагается, оное звание сами для себя и употребляют, и как выше значит за бесчестное и поносное для себя не ставят: но сие может быть происходит у них от давнего обыкновения, принятого ими от российских сперва по смежности с ними, а потом и по подданству их к России, подобно сему как ныне все германцы не только от соседственных им народов, то есть россиян, поляков, турков, персов и татар, немцами прозваны, да и сами уже сие название, когда русским языком пишут, или говорят, без всякого предосуждения употребляют» .

Этнофолизм «татары» прижился в качестве самоназвания казанских мусульман не сразу, так как еще в XVIII в. они продолжали именоваться своим исконным именем. Приведем некоторые примеры. Некий Кадыргул Кадырметев, допрошенный в 1737 г. в Чебаркульской крепости о причинах своего пребывания в Башкирии, сообщил: «Родом я ясашной чювашенин Казанского уезду, Арской дороги, деревни Верхнева Четаю» . Соседние народы именовали их аналогично. Один из вождей башкирского восстания 1735-1740 гг. батыр Тамьянской волости Кусяп Султангулов, приехавший в Оренбург под гарантии личной неприкосновенности, данные оренбургским ахуном Мансуром Абдрахмановым, а затем вероломно арестованный, говорил последнему: «ты де, чувашенин, меня обманул, да и мурза де чувашенин также обманул». В том, что мулла Мансур и касимовский мурза Кутлу-Мухаммед Тевкелев не были чувашами в нынешнем значении данного этнонима, нет никакого сомнения. Поэтому этническая характеристика, данная им Кусяп-батыром, весьма симптоматична. Характерно, что марийцы до сих пор именуют казанских татар словом суас.

В XIX в. имя чувашей в качестве самоназвания, судя по всему, сходит на нет, и общеупотребительным становится конфессионим «мусульмане» («бесермяне»). Однако, для наступившей эпохи национализма он плохо подходил из-за своей неопределенности. В это время среди мусульман Казани становятся популярными идеи историка и богослова Шихаб ад-дина Марджани о создании единого «мусульманского миллета», взятые из административной практики Османской империи. В качестве названия для новой этнополитической общности по его предложению был взят псевдоисторический термин «татары», как претензия на великодержавность периода Золотой Орды, хотя прямыми потомками улуса ханов Джучи и Батыя могут считаться, в первую очередь, казахи, ногайцы и крымские татары, в меньшей степени - узбеки, каракалпаки и башкиры.

Говоря об идее «мусульманского миллета», казанский исследователь А.Хабутдинов пишет: «вплоть до начала XX века «татары» как самоназвание не было общепринятым для предков большинства будущих членов татарской нации», так как «члены нации чаще всего называли себя «мусульманами» (в противовес христианам)». При выборе этнонима казанские интеллектуалы сделали ставку на подмену понятий и стереотипные представления, существовавшие в обыденном сознании русского населения. Как пишут современные исследователи, «Марджани стремился объединить в единый татарский миллет всех мусульман округа Оренбургского духовного собрания, независимо от их племенных названий: булгар, татар, мишар, башкир, казахов, ногайцев, сибирских татар, а также по возможности исламизировать кряшен, чувашей и угро-финские народы края». Таким образом, «татаризм» изначально представлял собой модернистский политический проект, не имевший опоры в истории и культуре. Именно поэтому он не нашел поддержки у башкир, казахов и ногайцев. Известный ученый, муфтий ДУМЕС (1922-1936 гг.) Риза ад-дин Фахр ад-дин писал: «В XIX веке наши ученые начинают общаться с востоковедами и изучать русские источники. Взяв безо всякой критики и проверки в качестве самоназвания, упоминаемых в русской исторической литературе татар, обесчестили себя» .

Первая Всероссийская перепись населения 1897 г. учла в Мензелинском уезде Уфимской губернии, то есть на территории современных Тукаевского, Челнинского, Сармановского, Мензелинского, Муслюмовского, Актанышского районов Республки Татарстан, 123 052 башкира. Для сравнения: татар тогда было 107 025, тептярей - 14 875 . В Вятской губернии (Менделеевский и Агрызский районы РТ) проживало 13 909 башкир, их которых 8 779 человек проживали в Елабужском уезде, а остальные в Сарапульском; в Бугульминском уезде Самарской губернии (Азнакаевский, Бавлинский, Ютазинский, Альметьевский, Лениногорский, Бугульминский районы РТ) было 29 647 башкир. По подворной переписи крестьянского хозяйства 1912-1913 гг. в Мензелинском уезде Уфимской губернии проживало 458 239 человек. Из них: башкир - 154 324 чел. (или 33,7 %), русских - 135 150 (29,5%), татар - 93 403 (20,4%), тептярей - 36 783 (8,0%), кряшенов - 26 058 (5,7%), мордвы - 6 151 (1,34%), чувашей - 3 922 (0,85%) и марийцев - 2 448 (0,54%). Как видим, татары, тептяри и кряшены лишь вместе взятые были сопоставимы по численности с башкирами. Однако в дальнейшем произошло резкое сокращение удельного веса последних: если перепись 1920 г. показала в ТАССР 121 300 башкир, то следующая перепись 1926 года зафиксировала лишь 1 800 лиц башкирской национальности, 3 мишарей и полное отсутствие тептярей. Очевидно, что кривая падения не могла быть обусловлена естественными причинами. Так, например, на территории соседней Башкирской АССР той же самой переписью было зафиксировано 135 960 мишарей и 23 290 тептярей. Поэтому в катастрофическом снижении численности башкирского и полном исчезновении тептярско-мишарского населения на территории ТАССР нужно видеть результат административного давления республиканских властей, проводивших политику тотальной татаризации населения. Тем не менее, материалы фольклорно-этнографических экспедиций 60-х гг. говорят о том, что жители указанных районов Татарской АССР продолжали сохранять свою прежнюю, в частности, башкирскую идентичность.

В силу различных причин местное башкирское население, начиная с конца XIX века, стало утрачивать свою национальную идентичность. Сведения V, VII, VIII, X ревизий, Земского учета населения 1902 г., Подворной переписи 1912-1913 гг., Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г. и многие другие материалы наглядно иллюстрируют этот процесс. Проводившиеся в XVIII - XX веках переписные кампании фиксировали множество башкирских сел в Мензелинском и Бугульминском уездах, а также в южной части Елабужского и Сарапульского. Часть из них в этническом отношении были смешанными - башкиро-тептярскими, башкиро-тептяро-мишарскими, однако, вплоть до XX века в этом регионе численно преобладали башкиры. Это подтверждают не только письменные документы, но и опубликованные в разные годы этнографические карты.

Для понимания сути этнических процессов, протекавших на территории Урало-Поволжья в XVII-XX вв., необходимо рассмотреть происхождение такой группы населения, как тептяри. Они неизвестны в других регионах России, так как данный социальный институт породила башкирская вотчина. Сам факт существования где-либо представителей этой сословной группы априори указывает на принадлежность территории их проживания к категории башкирских земель. Историк А.З.Асфандияров в ряде своих работ объясняет возникновение этой группы населения внутренним развитием башкирского общества. По его мнению, первые тептяри представляли собой башкир, потерявших право на владение землей. В таком случае они переставали быть башкирами-вотчинниками и превращались в башкир-припущенников, которые жили в качестве арендаторов на земле своих соплеменников, то есть их «припускали» в свои владения другие башкиры-вотчинники. При этом они часто продолжали оставаться собственниками земли в родной волости. Со временем некоторые из них теряли связь со своей общиной или выталкивались из нее насильно. Отсюда - социальный термин «тептяр» (от башкирского глагола тибелеу - «быть выпинутым») .

В первоначальный период существования этого института ими становились, прежде всего, те из башкир-припущенников, кото¬рые в силу различных социально-экономических причин оказывались в хозяйственном отношении менее состоятельными, чем остальные. Для них было обременительным выполнение повинностей, возложенных на башкирское сословие, как то выплата ясака и, главное, несение военной службы «на своем коште». По словам И. К. Кирилова, первоначально они «в казну ясаку ничего не плачивали» . В то же время любой экономически окрепший тептяр мог обратно перейти в свое «башкирское звание». Таким образом, первоначально тептярское сословие не имело непроходимых юридических границ с башкирами-вотчинниками. Лишь в 1631-1632 гг. правительство, не желавшее терять доходов, обложило их особым тептярским ясаком. Процесс тептяризации больше всего коснулся западных башкир, в частности, Юрмийской волости, отсюда и более ранняя по сравнению, скажем, с башкирами Мензелинского уезда (жители многих сел сохраняли башкирское самосознание даже в ТАССР), утрата ими своей национальной идентичности. Например, деревня Сары-Биккул (ныне в Лениногорском районе Татарстана), основанная юрмийцами, целиком состояла из башкир-тептярей. Важно отметить также то, что башкир можно было встретить и среди ясачных татар-припущенников. Жители деревень Кутусас (Иманово), Сарсас Такирман, Саклы Чурашево, Старый Дрюш, Мрясово, Сеитово, Чиршилы (Шанды-Тамак) и Старые Саклы в 1795 г., исходя из экономических мотивов, выключались «из башкирцев» и записывались в оклад, т.е. становились ясачными татарами. Были башкиры и среди мещан городов губернии.

В последующий период истории, когда тептярские повинности стали более обременительными, нежели башкирские, башкиры-припущенники перестали переходить в тептярское сословие, оставаясь в своем собственном. Но зато среди тептярей резко возрастает численность переселенцев из числа «татар», мари, удмуртов, чувашей, вышедших из своих общин и порвавших связь со своим сословием (ясачным, служилым), что существенно изменяет этнический облик тептярей в XIX веке. Таким образом, утверждения некоторых авторов о том, что данная группа состояло исключительно из «татар» не соответствуют действительности. Последние в большинстве своем относились к категориям ясачных, служилых, торговых, чемоданных татар, которые превосходили по численности тептярей. После упразднения в 1865 году Башкирского войска тептяри прекратили свое существование в качестве сословия, однако, еще долго сохраняли свое прежнее самосознание. Что касается башкир-тептярей, то за столетия «тептярства» произошел следующий социальный сдвиг: значительная их часть в силу долговременной оторванности от своего этноса стали культурно тяготеть к «татарам», увлекая за собой башкир-вотчинников Мензелинского, Бугульминского, Елабужского и Сарапульского уездов.

Пожалуй одним из главных факторов, способствовавших утрате национальной идентичности у западных башкир, был лингвистический вопрос. На протяжении веков литературным языком башкир был поволжский тюрки, основанный на чагатайской письменной традиции. Он в равной степени был распространен среди башкир и «татар» . Однако, нужно отметить, что для первых он был естественным продолжением народной речи, а у вторых он стал доминировать в довольно позднее время (XV-XVI вв.). До этого, как уже говорилось выше, мусульманское население Казанского края говорило на диалекте, носившем на себе печать палеотюркского (булгаро-чувашского) наречия. Башкиры же пользовались z-языком общетюркского типа, о чем красноречиво свидетельствует тюркский филолог XI в. Махмуд Кашгари: «У племен кыргыз, кипчак, огуз, тухси, ягма, чигиль, уграк, чарук чистый единый тюркский язык. К ним близок язык йемеков и башгиртов» .

Причем, нет уверенности в том, что их язык изначально имел фонетические особенности, характерные для современного башкирского литературного языка, как, например, последовательная замена тюркского -s- звуком -h-. По всей вероятности, эта черта сформировалась под влиянием иранской (сарматской) этнической стихии. Современный татарский язык сформировался в результате языковой экспансии, шедшей в Среднее Поволжье из тюркской степи, в том числе, из Башкирии. На этом языке в XIII-XX вв. писали такие поэты и писатели башкирского происхождения, как Кул ‘Али, Салават Юлаев, Тадж ад-дин Ялчыгул, Мифтах ад-дин Акмулла, Шамс ад-дин Заки, Мухаммад-‘Али Чукури, ‘Арифулла Кииков, Мухаммед-Салим Уметбаев, Риза ад-дин Фахр ад-дин, Шейхзада Бабич и др. Поэтому расхожее мнение, бытующее в широких слоях народа, о том, что северо-западные башкиры разговаривают на татарском языке, которого, как было показано выше не существовало до начала XX в. по определению, поскольку еще не было народа с таким названием, является ошибочным. Во-вторых, для северо-западных башкир «татарский язык» был исконным, тогда как предки казанских татар - чуваши - восприняли его на рубеже XV-XVI вв. у тюрков Дешт-и Кыпчака, в том числе, предков северо-западных башкир.

В 20-е годы XX века были разработаны нормы современного литературного башкирского языка, которые основывались на юго-восточных диалектах народной речи. В в то же время говоры северных и западных башкир, фонетика которых была близка к современному татарскому языку, были проигнорированы. Результаты этого ошибочного решения не замедлили сказаться при проведении советской перепии 1926 года, когда понятия об этнической (национальной) идентичности и родном языке были разведены в разные категории. Восторжествовал принцип лингвистического национализма, господствовавший в Европе XIX века: «я являюсь представителем той национальности, на чьем языке разговариваю». Если в 1897 году большая часть тюркского населения западной и северной части исторического Башкортостана (южные уезды Пермской и Вятской губерний, Бугульминский, Бугурусланский и Мензелинский уезды) считали своим родным языком башкирский язык, то в 1926 г. большинство тюркского населения тех же регионов решило, что их родной язык является татарским, как фонетически наиболее близкий к дореволюционному тюрки.

Таким образом, этническая ассимиляция северо-западных башкир, в том числе значительной части рода Гирей, стала следствием ряда объективно сложившихся причин, о которых было рассказано выше. Однако, этот процесс в ряде случаев подстегивался сознательно уже начиная с конца XIX века. Одной из целей политического проекта «татарского миллета», как более высокой, по мысли его авторов, стадии развития локальных идентичностей, были поглощение и полная ассимиляция башкир, тептярей, мишарей, кряшен и др. Определенные круги научного сообщества Татарстана и сегодня прилагают усилия по демонтажу башкирской этничности. К примеру, в некоторых публикациях отрицается факт существования башкирского этноса, мол, это было всего лишь сословие, хотя оснований сомневаться в историчности татарской идентичности неизмеримо больше.

Говоря о проблемах этнической идентичности тех гирейцев, которые ошибочно считают себя татарами, нужно отметить, что данное явление во многом стало следствием слабого знания собственной истории. Люди руководствовались не доводами разума, основанными на исторической памяти и знании архивных документов, а эмоциями. Созданный многими поколениями казанских деятелей миф о великих булгарских и татарских «предках», рисует им сказочный образ прошлого, имеющий мало общего с исторической действительностью. Их выбор является скорее предметом веры, чем разума. Поэтому, хочется заострить внимание читателей на приведенных в данном томе материалах и документах, которые являются не результатом чьей-то прихоти, а артефактами истории. Из них следует, что башкирский период их истории насчитывает несколько сотен лет, тогда как татарский проект представляет собой недавнее явление, насчитывающее несколько десятилетий. На кладбищах гирейских аулов покоятся десятки поколений их предков, считавших себя не чувашами, и, тем белее, не татарами, которых до XX в. не существовало по определению, а только и только башкирами.

Необходимо отметить, что сегодня ассимиляционный процесс, затронувший башкирский народ, в значительной степени остановлен. Благодаря открывшемуся доступу к архивным документам и распространению исторических знаний все большее число этнических башкир, считавшихся до недавнего времени татарами, узнает правду о своем происхождении, узнает о своей подлинной истории. В то же время язык перестает быть главным маркером национальной идентичности, то есть татароязычность уже не является препятствием для башкирской самоидентификации. Можно разговаривать на татарском языке или северо-западном диалекте, можно быть абсолютно русско- или англоязычным, но при этом быть башкиром. Иноязычность не мешает чувствовать принадлежность к прошлому своего рода, без которого нет народа.

Фрагмент публикуется с разрешения авторов монографии: История башкирских родов. Гирей. Т.2. / С.И.Хамидуллин, Ю.М.Юсупов, Р.Р.Асылгужин, Р.Р.Шахеев, Р.М.Рыскулов, А.Я.Гумерова, Г.Ю.Галеева, Г.Д.Султанова. - Уфа: АОНБ "ЦИИНБ "ШЕЖЕРЕ", 2014. С.61-74., специально для сайта «РБ - XXI век»