Гуманистами по традиции называли тех, кто изучал и преподавал гуманитарные науки, а в более узком смысле – знатоков классической литературы. Сами по себе эти занятия были вполне привычным делом. Но Петрарка, Салютати, их ученики и студенты владели латынью лучше всех своих предшественников. Более совершенная методика языковой и литературной критики вкупе с необычайным энтузиазмом в изучении римских авторов позволили им издать доселе неизвестные классические тексты, причем с качеством, недоступным Средневековью. Салютати, используя свое положение канцлера, собрал великолепную библиотеку классических авторов, чем и подал пример многим другим, обладавшим приблизительно такими же возможностями. Изобретение книгопечатания и его быстрое распространение в Италии в последней четверти XV в. послужили мощным импульсом для подобных занятий: впервые ученые могли пользоваться лучшими изданиями классиков в своих городах и обсуждать с коллегами одни и те же тексты.

Не менее важным событием стало открытие греческой литературы. В средневековой Западной Европе всегда были люди, знавшие греческий язык, но читали греческих классиков в основном в латинских переводах, реже – в переводах с арабского. В XV в. знание греческого получило широкое распространение, в крупнейших университетах создавались кафедры греческого языка. Так гуманисты открыли новый мир мысли.

Деятельность гуманистов имела далеко идущие и разнообразные последствия. Они создали новую форму образования, которая вплоть до нашего столетия сохраняет свое значение в Европе и Америке. В отличие от средневековой традиции, предписывавшей строгие правила поведения и обучения ребенка, гуманисты стремились развивать в нем личностные задатки и веру в собственные силы. Формируя ценности, необходимые для духовного становления своих питомцев, они отталкивались от греческой и римской классики, а также от учения церкви.

Таким образом, в гуманистическом образовании воплотились по крайней мере две сформулированные Буркхардтом особенности – возрождение Античности и открытие индивидуальности. То же самое можно сказать и обо всех прочих занятиях гуманистов. Во Флоренции они собирались на вилле Марсилио Фичино (1433–1499), известного переводчика Платона, и называли себя, по античному примеру, Академией. Академия Фичино, которой покровительствовал Лоренцо Медичи – сам прекрасный знаток латыни и незаурядный поэт, еще не имела четкой структуры и организации, но послужила образцом для многочисленных академий, созданных в последующие века по всей Европе в качестве центров научного знания.

Другая сторона ренессансной культуры, выделенная Буркхардтом, – открытие окружающего мира – не относилась к числу высших гуманистических приоритетов. Тем не менее гуманисты разыскивали сочинения древних, изучали их и готовили к публикации. В результате выяснились совершенно неожиданные вещи. Тот факт, что древние философы и теологи расходились во мнениях по многим вопросам, был хорошо известен с тех самых пор, как Абеляр специально затронул эту тему в своих сочинениях. С такими затруднениями каждый справлялся сообразно личным философским предпочтениям. Но естественные науки, в области которых Аристотель, Гален и иные сравнительно немногочисленные античные авторы, известные в эпоху Средневековья, считались непререкаемыми авторитетами, теперь воспринимались совсем по-другому. С расширением знаний о древних стало ясно, что и ученые часто противоречили друг другу. Оставался лишь один способ решить эту проблему – взяться за самостоятельные исследования. Поначалу их вели преимущественно для того, чтобы подтвердить правоту одной античной научной школы перед другими, но со временем они стали стимулировать к самостоятельной научной работе. Лучшие ученые умы нередко приходили к выводу, что ни одна из античных теорий не была абсолютно верной и что необходимо создать нечто новое. Вероятно, самый поразительный результат этого интеллектуального процесса был получен вне Италии: речь идет об открытии Коперника, сообщившего миру, что Земля вращается вокруг Солнца.

Именно на этом этапе идеи гуманистов и позднесредневековых философов-схоластов, которые занимали ведущие позиции в университетах и продолжали занимать их до XVII в., пересеклись. Гуманисты обычно критиковали схематичность и сухость схоластических дискуссий; именно они ввели в оборот известный афоризм о том, что схоласты готовы обсуждать, сколько ангелов поместится на кончике иглы. Такой вопрос и впрямь однажды был поставлен, но в намеренно юмористической форме, как упражнение в схоластическом методе для начинающих студентов. На самом деле философы-схоласты, начиная с Роджера Бэкона, добились существенных успехов в области математики и физики; соединение их достижений с гуманистической образованностью и критицизмом порождало порой самые необычные результаты.

«Гуманизм - это особое явление в духовной жизни эпохи Возрождения. Смысл данного термина в эпоху Возрождения был принципиально иным, нежели в современную эпоху, где «гуманизм» близок к «гуманности» - «человеколюбию».

В XIV-XV веках было принято деление наук на «науки божественные» (studia divina) и «науки человеческие (гуманитарные)» (studia humana), причём к последним обычно относили грамматику, риторику, литературу и поэзию, историю и этику. Гуманистами называли образованных людей, особенно хорошо знавших именно эти науки.

Со второй половины XIV века особое значение придаётся классической (древнегреческой и римско-латинской) литературе. Греческие и латинские писатели стали считаться истинными учителями человечества, особенно высок был авторитет Вергилия (в «Божественной комедии» он служит Данте проводником по Аду и Чистилищу) и Цицерона. Симптоматичен в этом смысле тезис одного из гуманистов - Гермолая Варвара (1453- 1493): «Признаю только двух господ: Христа и литературу».

Первым гуманистом считается Петрарка (1304-1374). […]

В центре внимания гуманистов находится человек, но не как «сосуд греха» (что было характерно для Средневековья), а как самое совершенное творение Бога, созданное по «образу Божьему». Человек, как и Бог, является творцом, и в этом его высшее предназначение.

Программным в этом смысле можно считать трактат Джаноццо Манетти (1396-1459) «О достоинстве и превосходстве человека», открывший длительную дискуссию о «достоинствах человека». Одна из важнейших идей гуманистов состояла в том, что оценивать человека надо не по его знатности или богатству, не по заслугам его предков, а только по тому, чего достиг он сам. Высокая оценка личности, индивида неизбежно вела к индивидуализму.

К крупнейшим итальянским гуманистам относится Лоренцо Валло (1407-1457). Анализируя тексты, он доказал подложность так называемого «Константинова дара» - якобы завещания императора Константина (III век), оставившего Римскую империю в наследство римским епископам (папам). На этом «документе», в действительности появившемся только VIII веке, основывались претензии папства на светскую власть.

В своих философских воззрениях Лоренцо Валло был близок к эпикуреизму. В трактате «О наслаждении как истинном благе» он исходит из пантеистического тезиса о тождестве Природы и Бога. Божественная природа не может быть источником зла, но стремление к удовольствию лежит в природе человека, оно есть требование природы. Значит, никакие чувственные удовольствия не являются безнравственными. Лоренцо Валло был индивидуалистом: он считал, что интересы других людей надо учитывать лишь постольку, поскольку они связаны с личными удовольствиями.

Крупнейший представитель гуманизма Северного Возрождения - Дезидерий Эразм (1467-1536 гг.), прозванный по месту рождения Роттердамский. Он считал себя учеником Лоренцо Валло, был другом Томаса Мора и других гуманистов. Он хорошо знал древние языки и много занимался критическим анализом античных и библейских текстов. Его влияние и авторитет во всей Европе были исключительными. Особую известность получила его работа «Похвала Глупости», где высмеиваются различные пороки людей (в том числе духовенства), и прежде всего невежество.

Улучшение условий жизни людей он связывал с распространением образования. Эразм Роттердамский беспощадно критиковал схоластику и схоластов, - но своего философского учения не предложил.

Особое место в культуре и философии Северного Возрождения занимает французский философ Мишель Монтень (1533-1592). Знаменем борьбы со средневековым догматизмом стал для него скептицизм. Он считал, что философствовать - значит сомневаться. В этических воззрениях он был близок к эпикуреизму».

Гриненко Г.В., История философии, М., «Юрайт-Издат», 2007 г., с. 249-251.

Во времена Высокого Средневековья и в эпоху Возрождения слово «гуманизм» имело совершенно иной смысл, нежели сегодня. Гуманизм Возрождения - это многогранное культурное явление, основанное на системе изучения «семи свободных искусств», созданной в средние века. После того, как образование перестало быть монополией церкви, во многих городах Европы стали появляться светские школы, готовившие учащихся по определенным профессиям - чаще всего, юристов и медиков. Несколько позднее, в конце XI-начале XII в. начали возникать высшие школы - университеты, в которых студенты изучали весь комплекс наук, известных Средневековью. Помимо «царицы наук» - теологии - в этот комплекс входили семь областей знания, изучение которых было разделено на две ступени. Низшая ступень, тривиум или тривий, включала грамматику, риторику и логику, являвшихся базой для подготовки образованного человека. После тривиума ученик, если ему позволяли средства, переходил на более высокую ступень - квадривиум, включавший арифметику, геометрию (в рамках курса геометрии давались и сведения по географии, правда, довольно скудные), астрономию и музыку. Внецерковные школы стали главным признаком того, что общество отходило от чисто религиозных духовных идеалов предыдущих столетий. В Европе вырос спрос на образованных людей, знания приносили теперь не только почет и уважение, но и неплохой доход. Разумеется, при таких условиях светские школы появлялись повсюду в Европе. И все-таки на протяжении довольно долгого времени уделом светских школ оставались лишь прикладные науки. Философия (точнее, богословие) все еще считалась приоритетом университетских профессоров, в то время как вопросами мироздания занимались исключительно люди церкви. Лишь в начале XIII в. наряду со схоластикой зародилось новое направление в средневековой философии, получившее название гуманизма. Основу гуманистического познания составляли «свободные искусства», получившие название «гуманитарных». В новой системе ценностей человек как бы поднялся на одну ступеньку, приблизился к своему Творцу и стал почти что равен Ему. Гуманисты сыграли чрезвычайно важную роль в общественно-политической и духовной жизни итальянского общества в XIV-XV вв. Благодаря их усилиям светская образованность получила широкое распространение, вытеснив схоластическую традицию. Художественные идеалы гуманизма, основанные на античной культуре и античных идеалах красоты, оказали большое влияние на живопись, скульптуру и архитектуру. Основным центром гуманистической культуры в Италии XIV в. была Флоренция. С середины XV в. эта культура начала проникать и в другие города Северной и Центральной Италии, а оттуда - за рубеж.

ГУМАНИСТЫ ПОЗДНЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ о физическом воспитании. Г. п. с. были идеологами нарождавшейся буржуазии. Выступая против богословия и схоластики, они провозгласили культ человеческой личности и выдвинули новый идеал человека, проникнутого земными чувствами и интересами. Творчество гуманистов питалось двумя источниками: культурой древних и народным творчеством. Последнее использовалось не всеми, и поэтому гуманизм означал восстановление или возрождение того, что было создано народами древнего мира. В противовес средневековой схоластической педагогике, основанной на формальном изучении предметов и игнорировании физич. воспитания, гуманисты выдвигали новую педагогику, направленную не только на воспитание ума, но и на развитие тела человека. Они хотели этим путем воспитать предприимчивых, физически развитых буржуа, способных утверждать свое господство, совершать длительные путешествия, открывать новые земли, подчинять себе населяющие их народы.

Видным гуманистом эпохи Возрождения был итальянский педагог Витторино да Фельтре (1378 - 1446), организовавший в 1424 в Мантуе школу ("Дом радости"). В отличие от господствовавшего в то время мнения, что якобы некрасивая местность содействует усвоению наук, "Дом радости" находился в красивом загородном парке. Большие светлые комнаты постоянно проветривались, а широкие (для того времени) коридоры были освещены естественным светом. В школе всемерно поощрялась любознательность, умственная и физич. активность учащихся. Схоластическая зубрежка была заменена наглядными методами обучения. Особенно много Витторино заботился о здоровье и физич. развитии учащихся. Он втягивал их в подвижные игры на лоне природы, организовывал купание и обучал плаванию. Он развивал у учащихся физич. силу, ловкость, красоту и изящество манер, наблюдал за опрятностью одежды и следил за нравственностью. Игры, фехтование, верховая езда, плавание, танцы и военные упражнения занимали почетное место в общем комплексе предметов, изучавшихся в его школе. Витторино хотел из детей богатых родителей воспитать людей, способных укреплять положение буржуазии. О детях же бедняков, особенно ремесленников и крестьян, он отзывался пренебрежительно и считал излишней всякую заботу об их воспитании.

Французский писатель Г. Франсуа Рабле (1494 - 1553) был также горячим поборником соединения умственного и физич. воспитания. Он провозгласил право человека на совершенствование, здоровье и жизнерадостный смех. Воспитание он предлагал облекать в приятную для детей форму, чередовать умственные занятия с физич. упражнениями, мыть тело, делать массаж, сменять одежду после потения, а при обучении - последовательно переходить от простого к сложному, от легкого к трудному. От др. Г. п. с. он отличался тем, что предлагал использовать не только упражнения древних, но и упражнения, бытовавшие в то время среди дворян, горожан и крестьян, а именно: бег, прыжки и метания; стрельбу из лука, арбалета, пищали и пушки; плавание на груди, на спине, на боку и прыжки в воду; фехтование копьем, мечом, шпагой, рапирой, алебардой и кинжалом. Рабле советовал заниматься конным спортом, лазанием по канатам, гребным и парусным спортом, охотой, туризмом, борьбой, шахматами, гимнастическими упражнениями; игрой в мяч, кости и танцами. Рабле заботился не о народе, а о богачах, но свои идеи он черпал у народа, шел в ногу с передовыми тенденциями своего времени и многое сделал для продвижения общества вперед.

Известный врач-гуманист Иероним Меркуриалис (1530 - 1606) заботился о том, чтобы праздная жизнь, беспрерывные ночные оргии, чрезмерное поклонение Бахусу и излишества в питании не привели к вырождению правящей знати. Всю медицину он делил на лечебную и охранительную. К охранительной относил средства борьбы против излишеств, и в первую очередь физич. упражнения. Последние он делил на три группы: истинные, или лечебные; военные, или необходимые в жизни; ложные, или атлетические. Меркуриалис отрицательно относился к тем физич. упражнениям, к-рые требовали значительного напряжения физич. сил занимающихся, и восхвалял пассивное использование факторов природы (передвижения по саду в кресле, на носилках, на подвесных постелях, в колыбелях и путешествия в коляске, на корабле).

В последние годы эпохи Возрождения появились гуманисты, к-рые ссылались не только на авторитет древних, но и на естественные права человека. Представителем этого направления был Мишель Монтэнь (1533 - 1595). Физич. воспитание, умственное образование и нравственное совершенствование он предлагал сочетать в едином педагогическом процессе. "Воспитывают,- говорил он,- не душу, не тело, а человека; не должно из них делать двоих; и, как говорил Платон, не должно воспитывать одного без другого, но вести их одинаково, как пару лошадей, запряженных в одно дышло".

Г. п. с. боролись против церковного схоластического воспитания и аскетических идеалов средневековья, выдвигали идеи свободного развития человеческой личности, но думали не о народе, а об избранных верхах общества, о людях, угнетавших народ. В борьбе с авторитетом церкви они исчерпали все свое вдохновение и превратились в узкую касту филологов.

Подлинными гуманистами того времени были социалисты-утописты (см. Социалисты-утописты о физическом воспитании ) Томас Мор и Томазо Компанелла.

Литература: Лесгафт П. Ф . Собрание педагогических сочинений, т. I. M., 1951, стр. 143 - 157. Торопов Н. И . Мысли буржуазных гуманистов о физическом воспитании (см. Очерки по истории физической культуры, выпуск V, 1950). Рабле. Гаргантюа и Пантагрюэль. Л., 1938. Монтень . Опыты. С.-Пб., 1891. Мысли о воспитании и обучении Ф. Рабле и М. Монтэня (перев. с франц.). М., 1896.

Источники:

1. Энциклопедический словарь по физической культуре и спорту. Том 1. Гл. ред.- Г. И. Кукушкин. М., "Физкультура и спорт", 1961. 368 с.

История философии. Античная и средневековая философия Татаркевич Владислав

Школа в Шартре. Гуманизм раннего средневековья

В XII в., в период расцвета ранней схоластики, в то время, когда Париж воспитывал теологов и диалектиков, вторая крупная школа, школа в Шартре, объединила вокруг себя гуманистов. Эта школа, мыслящая филологически и ретроспективно, в философии не дала новых результатов, но в то же время значительно повысила общую научную культуру средневековья и тем самым сделала возможным дальнейшее развитие философии. Школа в Шартре является свидетельством того, что научные начинания раннего средневековья не ограничивались только схоластически-теологическими работами.

Представители школы в Шартре. Древняя школа в Шартре приобрела свое значение с тех пор, когда в 990 г. ее руководителем стал выдающийся ученый того времени - Фульбер. С этого времени весь XI в. стал ее «золотым» веком. В начале XII в. она приобрела ту особенность, которая ее отличала от других школ: она стала центром ученых-специалистов. Ее руководители и ученики были, в массе своей, людьми, которые обладали более критическим, чем конструктивным, более научным, чем метафизическим, темпераментом. Это были гуманисты, влюбленные в античность и черпавшие из античных источников естественнонаучное и математическое знание.

Школа блистала, главным образом, при трех канцлерах: Бернаре, Жильбере и Тьерри. Бернар из Шартра, канцлер школы с 1119 г., умерший приблизительно в 1130 г., был «наиболее совершенным платоником нашего века», как писал о нем один из современников. После него канцлером до 1141 г. был Жильбер Порретанский, впоследствии епископ в Пуатье (ум. в 1154 г.). Он был наиболее философским умом школы. Жильбер занимался Боэцием, писал к нему комментарии, поддерживал, следуя за ним, платоновский реализм, которому поклонялась школа. Однако он стремился согласовать его с Аристотелем и таким образом подготовил условия для последующего восприятия Аристотеля и расцвета схоластики в XIII в. Жильбер был первым средневековым автором, который после себя оставил логическое произведение, оказавшееся действительно самостоятельным. Это была «Книга о шести принципах», которая представляла собой дополнения к «Категориям» Аристотеля. Говорили даже об особой «Порретанской школе», в которую входили такие выдающиеся ученые, как Радульф Арденс, автор одной из первых классификаций наук в средние века, и Аллан Лилльский, теолог и поэт, «универсальный доктор». Тьерри Шартрский, младший брат Бернара, канцлер с 1141 г., умерший между 1150 и 1155 гг., также был «наиболее строгим научным исследователем». Он составил учебник свободных наук, типа научных записок, известный под названием «Гептатейхон». Он значительно дополнил Шартрскую библиотеку, разыскав для нее до того времени не известные науке античные тексты, и расширил астрономические и медицинские исследования. Он был выразителем научных интересов школы.

Учеником школы был Гийом из Конша (1080–1145 гг.), «самый способный после Бернара из Шартра грамматик», который проводил широкие исследования в области астрономии, физиологии, психологии, философии природы. К этой школе был близок (хотя и не принадлежал к ней непосредственно) Аделард из Бата, англичанин, который получил образование во Франции. В своих путешествиях по Италии, Греции и арабским странам он собрал обширные для того времени естественнонаучные, математические и философские знания. Аделард переводил арабских математиков и Евклида с арабского на латинский язык.

Второй известный англичанин, который учился непосредственно в самом Шартре, а позже стал там епископом, Иоанн из Солсбери (род. прим. в 1110 г., учился во Франции с 1136 по 1148 г., ум. в 1180 г.), был самым первым гуманистом своего века. Он обладал выдающейся интеллектуальной культурой, был знатоком классики и одновременно известным политическим деятелем, любимцем Фомы Бекета, короля Генриха и папы Адриана IV. Кроме того, он был летописцем современной ему интеллектуальной жизни, а его «Поликратикус» (1155 г.), включавший в себя теорию общественной жизни, и «Металогикон» (1159 г.), представлявший теорию логики на фоне современных ему научных отношений, остаются единственными в своем роде памятниками XII в.

Иоанн из Солсбери был врагом вербализма, который постоянно угрожал решению как абстрактных, так и конкретных проблем, которые были на первом плане в философии и теологии средних веков. Иоанн считал, что людям необходимо реальное, широкое и всестороннее знание. Только отрицающий это имеет ответы на все вопросы, поскольку знает только одно решение проблемы и не знает других подходов и решений. Философию он понимал не только как научное знание, но также как жизнь, которая соответствует этому знанию. Из представителей Шартрской школы он пошел дальше всех в трактовке Аристотеля.

Взгляды школы. 1. Платонизм. Гуманистическая влюбленность в античную литературу повлияла не только на форму, в которой ученые из Шартра высказывали свои идеи, но и на их содержание. Это вызвал особый культ Платона, который стал наиболее влиятельным философом раннего средневековья. Однако это был христианизированный Платон, в интерпретации Августина. Как раз в Шартре в XII в. произошел поворот к подлинному платонизму. Из работ Платона в то время был известен только «Тимей», и из этого диалога в Шартре была выведена теория мира. По примеру «Тимея», Тьерри интерпретировал «Книгу бытия». Тьерри и Гийом так же, как и Абеляр, отождествили Святой Дух с мировым духом. У Тьерри с платонизмом соединялся, как это часто бывало в античные времена, пифагореизм, но теперь он выступал в особом, христианизированном виде, и на основе числовых спекуляций доказывались единство и троичность Бога. Дальше всех в увлечении античностью продвинулся близкий к Шартрской школе Бернар из Тура, поэма которого «О всеобщности мира, или Большой и Малый мир» провозглашала только лозунги античного мировоззрения и не давала никаких специально христианских идей.

2. Поиск логики Аристотеля и эмпиризм. Гуманистическая культура школы была также стимулом для поиска редких и неизвестных рукописей и научных произведений античности. В области логики школа значительно расширила знание Аристотеля. Тьерри в «Гептатейхоне» опубликовал впервые наиболее важные части из «Органона», которые до этого времени не были известны схоластам: первую «Аналитику», «Топику» и «Опровержения софистических умозаключений», которые с тех пор получили известность в совокупности под названием «Новой логики».

Аристотель со своей умеренно эмпирической теорией познания явился логическим вдохновителем школы. В духе его взглядов ученые из Шартра пытались исходя из единого метода разрешить спор об универсалиях. Особенно увлекался Аристотелем Жильбер: он дополнил неразвитые части его «Категорий» и под влиянием «Аналитик» специально занялся проблемой принципов знания, подчеркивая их индуктивное происхождение. Аналогично, Иоанн из Солсбери, который развивал теорию знания Аристотеля, описывал его как естественное представление о том, что ощущение является основой, а абстракция и индукция являются путем, идя по которому, можно прийти к научным принципам. В конечном счете, эти взгляды были вполне в духе времени, поскольку их придерживались и за пределами школы в Шартре, так, их одновременно провозглашали диалектик Абеляр и мистик Гуго. После многовековой власти априоризма эти голоса, взывающие к эмпиризму, были явлением большого значения.

Основания школы были в то же время двойственными: она исходила из платоновской метафизики и аристотелевской логики. Эта двойственность не могла не вызывать, определенных несоответствий в философских доктринах школы. Например, в споре об универсалиях школа, в целом, была твердыней консервативного реализма, но ее отдельные представители, такие как Жильбер и Иоанн, стали сторонниками новых идей. В Шартре сложились два направления: одно делало акцент на спиритуалистической и идеалистической теории Платона, другое - на критической и эмпирической теории Аристотеля.

3. Естественнонаучные и исторические интересы. Гуманистическая позиция в средние века не противоречила естественнонаучной: они составили единый фронт ученых-специалистов, выступающих против абстрактных теологически-философских спекуляций. Ученые из Шартра были одновременно и гуманистами, и естественниками. Найденные ими античные произведения в значительной мере расширили область математического, естественнонаучного, астрономического, физиологического, медицинского знания и направили мыслителей к этим, собственно говоря, специальным исследованиям в большей мере, чем к обобщенным конструкциям и теологическим поискам. Эта позиция определила для школы в Шартре ее собственное место в истории средневековой учености.

Тьерри, Гийом и Жильбер первыми в латинской Европе познакомились с естественнонаучными работами Аристотеля. Более того, некоторые ученые из Шартра, такие как Аделард и Гийом, использовали в физике демокритовскую атомистику, с которой XII в. познакомился благодаря арабскому трактату, переведенному Константином Африканцем. Было очень важно, что в тысячелетнем финалистском понимании мира нашлись всетаки сторонники чисто причинной и механистической концепции.

Стоит также обратить внимание на то обстоятельство, что во времена, занятые вечными проблемами и смотрящие на мир с точки зрения вечности, то есть абсолютно внеисторически, школа в Шартре интересовалась историческими явлениями и событиями. В первую очередь в этой связи необходимо упомянуть имя Иоанна из Солсбери.

Наконец, во времена засилия догматизма эта школа не стыдилась признаваться в незнании и занимать по некоторым вопросам скептическую позицию. Гийом из Конша говорил, что он «является христианином, а не ученым», но там, где религия не вмешивалась, как, например, в вопросы диалектики, там он представлялся ученым. Тем более «ученым» был Иоанн из Солсбери.

Оппозиция. Научные теории Шартрской школы могли провозглашаться беспрепятственно и без противодействия со стороны теологии, ибо только теологические теории в то время подвергались строгой цензуре, наука же развивалась свободно. Только случайно такие запальчивые антиинтеллектуалы, как Гуго Сен-Викторский, разоблачали атомистику как еретическое учение. Но в то же время теологические взгляды, разрабатываемые Шартрской школой, не смогли избежать осуждения. Как бы то ни было, Амальрик смог создать свои ереси не без влияния этой школы.

Дальнейшие пути и последователи школы. Во второй половине XII в. и особенно в XIII в. школа в Шартре утратила свое значение. Она не смогла выдержать конкуренции Парижа и его университета. Интересы столетия пошли в ином направлении, чем то, которое представляла эта школа. Из крупной школы мирового значения она превратилась в заурядную провинциальную школу, которая готовила слушателей для парижских факультетов. Однако тот способ обучения, который культивировался в школе, не пропал, изменилось только его применение.

Естественнонаучное и гуманитарное образования, достигшие расцвета в Шартре в XII в., обрели свое место в XIII и XIV вв. в Англии, в Оксфорде, и сохранялись там так долго, что в XV в. повели за собой весь научный мир и вышли за пределы преобладавшей в то время философии.