Реальные истории про мертвецов. Портал шокомания фантомы,нло,катастрофы, необычные явления - фото. «Внучка» – загадочная история

Скучно жить, чем заняться?

Блюдя чистоту нравов, местечковые власти так и порешили: приподъездные скамейки и, примкнувшие к ним доминошные столики во дворах - убрать! Слишком много нашло на них вольное пристанище.

Весь взалкавший город рыщет по дворам в поисках спасительного приюта. Коммунальщики рьяно исполнили наказ властей.

Многовековую эпоху лавочек, передруживших всё население городского квартала, оборвали бесцеремонно, с революционной торопливостью.

Благо опыта не занимать. Мы новый мир построим! Вместо любознательных и всезнающих старушек-знатоков, мирно вяжущих для внучат теплые носки к суровой зиме, во дворах стыдливо встали обезглавленные пеньки.

Свидетельство

В третьем подъезде последние двадцать лет проживал Витька Селиванов. Для пенсионерок все, кто моложе шестидесяти - Витьки, Леньки да Светки. Но самом деле мужчине было за пятьдесят

Ровесница Клавдия Семеновна точно так же одиноко тоскует на маленькой кухне, расписывая мизерный пенсион на дежурные утренние кашки и мороженую кильку для Мурзика. По вечерам, одинокие пеньки облепляли молодежные пивные тусовки. Так спешили к редким спасительным льдинам пассажиры тонущего «Титаника».

Привычка, как известно - вторая натура. Изменять питейному месту молодежь не спешила. В многочисленных забегаловках питие происходит буднично, без должного куража, а около родного «пятачка», бывшего когда-то любимой скамейкой, можно и порезвиться всласть.

Опять же, до дома донесут, если дерзнешь незначительно превысить дозу. Удобно. Если доза увеличится весомо - отнесут в другое место, на погост. Опять свои, с «пятачка».

Мимо взалкавших на пеньках внучат торопливо семенили разжалованные депутатки дворового хурала. Кворума старушек вообще нет. Весь парламент в полном составе на бессрочных каникулах в собственных малогабаритках.

Бабушки томятся от ничегонеделания и, в который раз, начинают пересчитывать новую гробовую заначку. Должно хватить на скромные похороны и трехблюдовый поминальный обед на полсотни скорбящих.

Уважительная беседа с Мурзиком вылилась в печальный монолог. Слушателей нет. Путь один - к окну, из которого видны уцелевшие лавочки у штакетника первого подъезда.

Старческая дальнозоркость, не обеспокоенная катарактой, тут же высветила подруг по несчастью, мирно расположившихся на дальней скамейке. Вакансий на лавочке, как минимум две. Надо торопиться. Соискателей на свободное место полным-полно скучает у окон.

Свидетельство

После смерти жены Селиванов запил. Из нормального интеллигентного мужчины он в течение полугода превратился в типичного бомжа

Счастливые обладательницы уцелевшей скамейки и с полным правом восседают на свободных от посетителей местах, популярно растолковывая визитерам суть нововведенных коммунальных реформ.

Остальной досуг посвящен гнусному поведению Маринки из пятнадцатой, продефилировавшей мимо изумленных старушек с новым импортным кавалером курчавой брюнетистой масти. Достоинств у новоявленного поклонника никаких.

Машина красивая и обивка в ней богатая, плюшевая. А так типчик совершенно никудышный, собой нисколько не примечателен, даже - прыщеват. Такое нахальное поведение беспутной Маринки требовало дополнительного расследования и долгих логических выкладок.

В дореформенные времена, до коммунального террора, дискуссия по поводу смены русского ухажера на эфиопа потянула бы на два полных говорливых дня.

К прежнему сожителю бабушки относились уважительно. Хоть и не писаный красавец, но к старушкам относился с почтением, всегда кланялся и справлялся о здоровье поименно.

Завоеванную скамейку бросать никак нельзя. Можно, конечно, отправиться всем судилищем в городской парк, но и туда уже дотянулись длинные руки муниципалитета. Скамейки упразднены по всему периметру. Поэтому не идут в парк бабульки, продолжая разговор.

От беспутной Маринки разговор перекинулся в сферы мистики. Вот тут-то я, случайно оказавшись рядом, и подслушал эту историю.

Смерть на двух ногах

В третьем подъезде последние двадцать лет проживал Витька Селиванов. Для пенсионерок все, кто моложе шестидесяти - Витьки, Леньки да Светки. Но самом деле мужчине было за пятьдесят.

Жил он с женой, детей у них не было да и родственников, судя по всему, тоже. Жили замкнуто, с соседями большой дружбы не водили. Видели их всегда вместе. Вместе в магазин ходили, вместе по вечерам прогуливались по проспекту Космонавтов, который в двухстах метрах от дома.

Год назад его жена умерла. Быстро, в один день. Сердце. Похоронили ее на новом кладбище, которое отстояло от города далеко и разрасталось с невероятной быстротой. В городе-миллионнике смерть частый гость.

Свидетельство

Похоронили его на том же кладбище, где обрела покой его вторая половина. Немногочисленные соседки утверждали, что его могила была далеко от могилы жены, потому что за полтора года кладбище разрослось и вширь и вдаль

Жизнь - несправедливая штука

После смерти жены Селиванов запил. Из нормального интеллигентного мужчины он в течение полугода превратился в типичного бомжа.

Работу бросил, за квартиру не платил, и его не раз предупреждали о выселении. Где он брал деньги на питание, никто не знал, как не знал, питался ли вообще.

Похудел Витька страшно, и всем, кто его видел, было совершенно ясно, что долго этот не протянет.

Сердобольные мужики, выпивающие по вечерам и выходным во дворе, всегда наливали Селиванову, за что тот неизменно вежливо их благодарил. Но не навязывался, не ждал, что нальют еще и скромно удалялся. К вечеру он был пьян всегда.

В будни, выходные, праздники вечером он возвращался из своего загадочного вояжа по городу, еле держась на ногах. Иногда падал, возле подъезда, и тогда соседи помогали ему добраться до квартиры. Жену Виктор Степанович Селиванов пережил на полтора года.

Его на том же кладбище, где обрела покой его вторая половина. Немногочисленные соседки, которые поехали на кладбище, потом утверждали, что его могила была далеко от могилы жены, потому что за полтора года кладбище разрослось и вширь и вдаль.

Жуткие случаи на кладбище

По весне, как только стаял снег, на кладбище пошла Полина Сергеевна из шестой квартиры. Там у нее покоилась мать, и нужно было привести в порядок могилку после зимы. Убрав мусор и воткнув в землю возле скромного обелиска букетик искусственных астр, она направилась домой.

Путь лежал мимо могилы ее соседки Селивановой. Полина Сергеевна решила зайти туда. Каково же было ее изумление, когда рядом с могилой Ирины Николаевны Селивановой она увидела могилу Селиванова Виктора Степановича. На том самом памятнике, который она помнила, когда хоронили Витьку, был тот же его портрет, имя, фамилия и даты жизни.

Свидетельство

Никакой могилы там не оказалось, мало того, было видно, что земля там плотная и лопаты гробовщиков ее не касались. Работники погоста долго стояли в недоумении, потом вежливо попросили Полину Сергеевну никому об этом странном случае не рассказывать

Сначала соседка подумала, что подсуетились родственники, но потом вспомнила, что никаких родственников на похоронах не было. Потом решила, что его могилу ушлые работники администрации кладбища продали, а его перезахоронили рядом с женой.

Но этот вариант также показался ей каким-то неестественным. Место было не самое лучшее, тем более в низине, где по весне скапливалась вода, и позариться на него вряд ли кто-то захотел бы.

Решив выяснить, в чем дело, женщина прямым ходом направилась в администрацию. Надо сказать, вороватые чиновники опасаются пенсионеров-борцов за справедливость.

Делать пенсионерам нечего, поэтому они легко могут посвятить все свое время поиску правды. Тем более историй о продажах мест на кладбище было немало, все о них знали, и несколько руководителей местных погостов отправились исправлять свои промахи в лагеря.

Но на этот раз, как рассказывает Полина Сергеевна, в администрации кладбища были удивлены не меньше ее. Тут же с ней отправилась небольшая делегация из представителей кладбищенского начальства и обслуги. Они сверились с документами, потом сходили на Виктора Степановича.

К всеобщему изумлению, никакой могилы там не оказалось, мало того, было видно, что земля там плотная и лопаты гробовщиков ее не касались. Работники погоста долго стояли в недоумении, потом вежливо попросили Полину Сергеевну никому об этом странном случае не рассказывать.

Разумеется, собеседницы по лавочке прекрасно поняли, что просьба была подкреплена материальной помощью престарелой женщине. Разумеется, и то, что держать в себе эту новость женщина смогла не больше недели.

Свидетельство

По какой-то негласной договоренности новость эту обсуждать прекратили. Слишком непонятной, неправдоподобной и жуткой оказалась история

Когда она во второй раз пришла на кладбище, ей показали все необходимые документы на могилу Селиванова и сказали, что она ошиблась, и что Виктор Степанович с самого начал был тут и похоронен, а если она сомневается, то пусть купит себе таблеток от склероза. Они, понятное дело, дорогие, поэтому вот вам деньги на годовой запас таблеток.

После ее рассказа на кладбище побывало все дворовое сообщество пенсионерок. Все подходили к могилам двух любящих при жизни людей, стояли, смотрели, потом ехали по домам молчаливые и задумчивые.

По какой-то негласной договоренности новость эту обсуждать прекратили. Слишком непонятной, неправдоподобной и жуткой оказалась история.

Тем более что новые темы не заставили себя ждать. Маринка из пятнадцатой привела нового сожителя.

Было это давно, лет двадцать назад.
Это сейчас я серьезная дама в возрасте, а тогда была молодая симпатичная пышногрудая блондинка, свободная, незамужняя.
Работала научным сотрудником в лаборатории медицинского профиля, разрабатывающей новые кровезаменители. Даже начала писать диссертацию на тему острой смертельной кровопотери. Моделировали мы все это на собаках: выкачивали из них кровь, а потом вливали искусственную. Так что крови я совсем не боялась, даже наоборот.
***
И был у меня тогда близкий друг М., молодой симпатичный брюнет, тоже научный сотрудник, только в области теоретической физики, и работал он в Академии Наук.
Со стороны все думали, что у нас роман – чуть не каждый вечер вместе проводим.
Однако все было несколько иначе. Общались мы с ним не столько на почве любви, сколько на почве дружбы, да не простой, а основанной на общих интересах – а именно – пристрастию ко всему инфернальному.
Днем мы продвигали советскую науку, а вечером ударялись в мистическое мракобесие (Сейчас есть некий аналог этому увлечению - готы, но тогда, в девяностые, этого движения еще не было).
Самым любимым нашим времяпровождением были прогулки по старинным кладбищам города. Чуть не каждый день после работы мы встречались и дружной рысью спешили на погост. А по пути частенько заглядывали в магазин и затоваривались бутылочкой шампанского для пущего вдохновения. Ну как без этого на могилках-то?
Я, например, рассказала другу М. исторический факт о том, что Жорж Санд со своим кавалером Альфредом Мюссе тоже любили ночью на кладбище пить шампанское, причем из черепа. Ну, мы, конечно, до такого не доходили (по причине неимения черепа), но старались тоже проявить оригинальность. Бродили, уподобляясь Санд и Мюссе, в сумерках, по старинному Военному кладбищу или по Кальварии, декламируя некрофильные стихи или пересказывая мистические истории самых инфернальных авторов - Эдгар По, Ховард Филипс Лавкрафт, Амброз Бирс… Короче, щекотали себе нервы загробной романтикой
***
Вот и в тот роковой летний вечер мы с М., прихватив бутылочку шампанского «брют», поспешили на старинное Военное Кладбище. Погода шептала, было полнолуние.
Полная луна заливала своим мертвенным светом старинное кладбище.
Мы посидели на одной лавочке, выпили за здоровье покойников, посидели на другой, вспомнили Шарля Бодлера, перечитали немало эпитафий, прокомментировали их. Дивный был вечер.
…Наконец занесло нас в самый дальний, заброшенный уголок кладбища, где мы (как ни странно) никогда еще не бывали (хотя, казалось бы, давно обошли все). Это надо было отметить. Я постелила газетку на край полуразрушенного надгробия (дабы не запачкать черного платья) и присела. М тоже.
Ну, выпили, конечно (правда, не из черепа, а из захваченных из дома стаканчиков).
…И вот…
***
…Ярко светила луна, резкие тени ветвей падали на кресты и надгробия,
в сухих травах громко трещали какие-то цикады, и душа просила инфернальности.
Невольно навевались философские мысли…
Типа - сидим мы тут, молодые, красивые, талантливые, а под нами, буквально рядом, под землей лежат те, кого давно уж нет средь нас, но ведь когда-то и они – были! Любили, ревновали, ненавидели – одним словом, жили…
Сидя на надгробной плите, я с чувством декламировала:
«Я не должна любить другого, нет, не должна!
Я мертвецу святыней слова обручена!»
Друг мой М., флегматично внимая высокой поэзии, с чувством приложился к горлышку бутылки, и, пытаясь прислонить ее к бортику забытой могилы, заметил в пожухлой траве что-то блестящее.
«Смотри, кольцо!» - воскликнул он и уже протянул руку, собираясь поднять, но тут я его опередила (и этим, скажу, забегая вперед, спасла!) и схватила колечко первой.
***
..Кольцо оказалось дешевенькой подделкой с голубым стеклышком. Но дело, конечно, было не в его ценности, а в том, что оно было найдено в столь необычной обстановке.
Войдя в роль, да еще будучи подогрета шампанским, я встала, демонстративно надела колечко на безымянный палец левой руки и провозгласила: «Этим кольцом я обручаюсь с покойником сего кладбища!»
М. поаплодировал моей смелости и артистизму, а я продолжала цитировать, на сей раз Байрона:
«Не бродить уж нам ночами,
хоть душа любви полна
и по-прежнему лучами
серебрит простор луна…»
И за это мы выпили.
***
…Байрон Байроном, однако же уже было заполночь, а завтра и мне, и М. надо было идти на работу, и мы потихоньку двинулись к выходу, весьма довольные романтично проведенным вечером.
***
…Мы уже подходили к воротам кладбища, где у древней сторожки стояла небольшая водоколонка – черный проржавевший столбик с крюком для подвешивания ведра. Похоже она там стояла испокон веков.
…И тут случилось страшное…
Проходя мимо колонки, я наступила на железную решетку для стока воды. На мою беду, решетка оказалась незакреплена, она перевернулась и я, потеряв равновесие, с размаху упала грудью на острый крюк, прямо как Матросов на амбразуру… Раздался треск раздираемой материи синтетического черного платья.
Поднимаясь, я недовольно воскликнула: «Вот черт, платье порвала!», прижала левую руку к груди, отняла ее и… с ужасом увидела свою окровавленную ладонь (на черном платье кровь не была видна)…
Разорвано было не только платье. Левая грудь была раскроена острием крюка едва ли не пополам!
(Удивительно, но я действительно совершенно не почувствовала боли - как я потом узнала, в этой части грудной железы очень мало нервных окончаний),
Покойник покусился не только на мою руку с кольцом, но и на сердце. Меня спас бюст третьего размера – крюк вонзился как раз на уровне сердца...
***
Я зажала рану левой рукой (на которой было надето кольцо), глубоко вдохнула, и озвучила ситуацию.
М. от ужаса протрезвел, но потерял дар речи. Пришлось мне взять себя в руки – недаром я работала с кровопотерей! Хорошо, что не боюсь крови, а то бы и в обморок грохнулась.
«Скорую!» возопила я, но тут же сообразила, что это нереально.
«Ищем такси!» по-деловому бросила я, и, подхватив ошалевшего физика-теоретика под руку, бросилась с кладбища.
Пока мы бежали по темной улице в поисках такси, до меня начало доходить, что несчастный случай как-то связан с кладбищенской находкой.
Вот… обручилась с покойником на свою голову!!!.. мелькнуло в моем сознании.
Пока мы бежали вдоль проспекта, я окончательно пришла к выводу о причастности колечка к моему несчастному случаю, и решила его выбросить.
Чуть ли не на бегу я сорвала с руки окровавленное кольцо и швырнула подальше от себя. Секунду спустя я вдруг поняла, что по странному стечению обстоятельств, я бросила злополучное колечко в дверь подъезда, где проживала моя приятельница Л., (врач) с которой я незадолго до этого резко разорвала отношения, и она сильно переживала по этому поводу.
В тот момент я про это даже не подумала, вспомнила позднее (когда узнала, что через пару дней Л. вскрыла себе вены и пыталась кончить самоубийством, к счастью, ее успели спасти). (!!!)
***
…Как медик, я всегда страшно боялась микробов.
И когда представила себе последствия соприкосновения своего шикарного бюста со ржавым крюком девяностолетней давности, да еще стоявшим все это время на погосте (и вряд ли когда-либо подвергавшимся дезинфекции)… А вдруг это кончится гангреной?!... ампутацией груди… Моя фантазия разыгралась не на шутку. А я молодая, симпатичная, вся жизнь впереди… Ужас… Добежали мы до клиники.
***
В приемном отделении дежурный старенький толстый доктор продезинфицировал рану и сказал, что может наложить швы, но у них кончилось обезболивающее средство. Так что если я соглашусь без наркоза… Я согласилась. Доктор был восхищен моим мужеством и наложил 8 швов, а я только смеялась. Еще бы, нашим подопытным собакам и не такое выпадало.
***
Придя домой, я вдруг заметила флакон с таблетками (американский жутко крутой дефицитный антибиотик) который нам, как медикам, накануне выдали на работе в качестве гуманитарной помощи (я об этом уж и забыла). Я тут же схватила флакончик и грамотно приняла ударную дозу.
***
ХЭППИ ЭНД
Утром я как ни в чем не бывало вышла на работу, никто ничего и не заметил. Антибиотик принимала еще дней пять. Потом через неделю пошла в поликлинику снимать швы. Все зажило на удивление быстро, без всяких осложнений.
Одним словом, мне еще повезло. А ведь могло быть и по-другому…
***
Много лет прошло, но до сих пор небольшой шрам на левой груди напоминает мне об этом жутком случае.
***
Хочу предупредить всех читателей – никогда не берите ничего с кладбища!!!