Самые распространенные профессии у горских евреев. Еврейские фамилии, образованные от профессий. Еврейское остроумие. Чисто еврейская профессия

Делал котообзор моего ЖЖ, он написал: Очень много о Балканах. Много о евреях. Ну вот попал он на полосу «еврейских» постов. И сейчас пошла такая полоса. Последним аккордом (надеюсь, что последним) в ней прозвучит:

Почему-то принято считать, что до революции евреи занимались, главным образом, 3 вещами (помимо участия в жидомасонских кознях, это само собой):
а. ростовщичеством
б. корчмарством
в. продажной антипатриотической журналистикой.

Т. е. нельзя сказать, что таких не было. Были, разумеется. Хотя старуха-процентщица у Достоевского еврейкой вроде бы не была, а будь типичным российским ростовщиком представитель этого этноса, Ф. М. едва бы стал деликатничать и переделывать его или её в нганасана или удмурта. Но интересное свидетельство о распространённых в среде евреев профессиях удалось накопать, как ни странно, в... краткой биографии активного черносотенца.

«Абрамов передал чиновнику целый ряд прокламаций и брошюр революционного содержания, полученные им от слесаря еврея Д. Лабензи.
...
Одним из основных результатов деятельности отдела стало объединение ремесленников и рабочих по профессиональному признаку. Были сформированы: Союз слесарей, Союз извозопромышленников, Союз домовладельцев. Их работа сводилась к борьбе с еврейским засильем в слесарном и других ремеслах».

Слесарное дело – тяжёлый, хотя и квалифицированный, физический труд. Значит, им занималось большое количество евреев. Ну, а коль скоро засилье отмечалось и в других ремёслах, то на долю ростовщиков, корчмарей и продажных журналистов оставалось совсем малое число народу.

В комментах – уточнение списка типично еврейских занятий до революции.
Ремесленники: портные, сапожники, слесари по ремонту металлоизделий – замков, примусов, лудильщики (ремонт металлической посуды), часовщики-ювелиры, стекольщики, столяры. Еще медики, чаще всего аптекари и дантисты.
Фамилии сами за себя говорят. Шор, Шорников, Портников, Портнов, Гонтарь, Токарь, Токарский, Сапожник, Сапожников, Скляр – стекольщик, и т. д.
Лавочники
Домовладельцы
Парикмахеры
Балагулы – ломовые извозчики.
Ну и мелкие торговцы, естественно, коробейники, как дядюшка Яков.

Про дядюшку Якова

Учили мы это стихотворение Некрасова классе в четвертом. Впечатления оно на меня не произвело. Ну, торговец, возит городские товары, меняет их на деревенские. Учительница объяснила, что такое офеня. Все, вроде, понятно, кроме одного – причем здесь груши? Чего он все время орет:
"По грушу! по грушу!"

Грушами эти крестьяне расплачивались, что ли? Вроде бы, нет. Как-то странно там написано:

Дай ему свеклы, картофельку, хрену,
Он тебе все, что полюбится, – на!
Бог, видно, дал ему добрую душу.
Ездит - кричит то и знай:
"По грушу! по грушу!
Купи, сменяй!"

Спросил у учительницы, она что-то промямлила и перевела разговор на другую тему. Так этот вопрос остался для меня невыясненным и застрял в мозгах, как заноза.

Десять лет спустя я выучил польский язык и кое-что начал понимать. Груш – по-польски это просто грош, самая мелкая монетка. Но грош там отдельно упоминается.

Сбоина макова
Больно лакома –
На грош два кома!

Еще 30 лет спустя я приехал в Израиль и узнал, что слово груш вошло в иврит и очень широко используется.

И только тогда я окончательно понял, что офеня дядя Яков был евреем родом скорее всего из Белоруссии или Литвы. Некрасов это хотел подчеркнуть. Поэтому «По грушу!».
Как его занесло в некрасовские края?

В конце Некрасов очень благожелательно пишет:

Будь же ты счастлив! Торгуй, наживай
"По грушу! по грушу!
Купи, сменяй!"

Наверное, груш (grósz) - диалектное произношение, свойственное определенной категории населения.
Груш – от польского грош, обозначает в разговорном иврите мелкую монету.Польский диалект иврита появился уже в Израиле, когда приехала большая польская алия и включила в иврит много слов из польского идиша.

Дядюшка Яков
«...
Молча крепилась Феклуша-сиротка,
Глядя, как пряники дети жуют,
А как увидела в книжках картинки,
Так на глазах навернулись слезинки.
Сжалился, дал ей букварь старина:
"Коли бедна ты, так будь ты умна!"
Экой старик! видно добрую душу!
Будь же ты счастлив! Торгуй, наживай!
"По грушу! по грушу!
Купи, сменяй!"»

Кстати, характерная еврейская черта: выбирая между лакомством и книжкой для ляльки, выбрать книжку. ;-)

В современном мире у людей сложилась масса стереотипов о традиционных еврейских специальностях. Многие считают, что евреи испокон веков занимались ростовщичеством, торговлей, медициной, ювелирным ремеслом, иными словами, имели ограниченный круг деятельности. Для того чтобы понять стереотип это или факт нужно обратиться к истории.

На самом деле род занятий евреев изменялся вместе со стилем жизни еврейских общин. Изначально на земле Израиля жили семитские народы, которые занимались земледелием , скотоводством , ремесленничеством .

Наверное, трудно сегодня представить еврея-пастуха, погоняющего стадо, или еврея в образе землепашца. Однако в 20-е годы прошлого века большевистская пропаганда создала именно такой образ "нового советского еврея" - еврея-земледельца. Более 200 тысяч евреев переселили в сельскохозяйственные колонии на территорию Украины и в Крым . Так власти начали проводить национальную политику "коренизации" с целью стимулировать национальные языки и культуры. Поселенческие проекты также возникли в Белоруссии и Биробиджанском национальном районе.

Но земледелие и скотоводство все же оказались не слишком привлекательными занятиями для евреев. Они характерны для народов, постоянно живущих на своей земле, а евреям ведь постоянно приходилось переселяться, начиная с 70 года н.э.

Бывало такое, что попадая в далекие страны и образуя в них свои общины, евреи со временем даже приобретали другой этнический облик. Например, еврейская община в Китае (г. Кайфэнь) пользовалась особым расположением императора и просуществовала около семи веков. Благосклонность правителя евреи завоевали там потому, что первыми привезли в Китай хлопчатобумажную одежду и семена хлопка и подарили их императору. Со временем кайфэнские евреи почти перестали отличаться от китайцев. В наши дни многие жители этой местности могут поведать о своих еврейских корнях.

Но самый настоящий "Золотой век" для евреев наступил в Испании после её завоевания мусульманами (711г.). Арабы предоставили евреям судебную автономию и свободу вероисповедания. Евреи преуспели в торговле, ремеслах, ювелирном производстве, медицине и других областях. Правда, в 1492 г. после падения Гранады был подписан эдикт об изгнании евреев, после чего они покинули страну.

Зато желанными поселенцами евреи оказались в Польше . Еврейских купцов ценили за их капитал, торговые связи и способности. Предприимчивые евреи арендовали мельницы, корчмы, солеварни, пруды для разведения рыбы. Они даже стали образовывать целые городки, которые превращались в торговые и ремесленные центры. Там евреи чувствовали себя особенно комфортно. Сами они называли такие городки штетлами - местечками. Как правило, штетл состоял из рыночной площади, основной синагоги, дома учения, помещения ритуального омовения, за ними располагались школы, лавки, ремесленные мастерские.

В штетлах евреям приходилось осваивать профессии портных , кузнецов , фельдшеров , музыкантов . Здесь они сохраняли свои культурные традиции, жизненный уклад.

После раздела Польши в конце ХVIII в. Российской империи вместе с польскими землями достались и сотни штетлов, которые по указу Екатерины II (1791 г.) попали в черту оседлости евреев.

Революция 1917 года дала евреям возможность свободно участвовать в политической, экономической и культурной жизни страны. С этого года черта оседлости была официально упразднена. Евреи получили возможность получать высшее образование в лучших вузах страны. Появилось много евреев ученых , медиков , политиков , деятелей искусства .

В 30-е годы XX века евреи, как и представители всех без исключения народов России, подверглись репрессиям.

Уже после войны случилось нашумевшее "Дело врачей". По одной из версий оно было инициировано самим Сталиным. Врачи, лечившие верхушку руководства СССР, были арестованы в 1953 году. Их обвинили в предательстве. Это событие вызвало волну антисемитских настроений по всей стране. Многие люди перестали доверять врачам еврейской национальности, что отчасти вынудило евреев перейти на такие специальности в медицине как стоматолог или психотерапевт .

Врач, банкир, ювелир… Стереотипы о "чисто еврейских" профессиях сложились не так уж давно, а формирование образа современного еврея происходило не один год под влиянием различных исторических событий. Продолжается оно и сегодня. И кто знает, возможно, через сотню лет словосочетание "еврей-банкир" будет вызывать такую же недоверчивую улыбку как сегодня "еврей-тракторист".

При подготовке материала использовалась информация тематической экспозиции Еврейского музея и центра толерантности.

Валерия Воейкова

Фамильные имена в среде ашкеназского еврейства начали возникать еще в средние века. Однако большинство фамилий, которые носят ашкеназские евреи сегодня, возникли 150 – 200 лет назад.

Официальная фиксация фамилий еврейского населения специальными законами началась в Австро-Венгрии в 1797 году, в разных государствах Германии в 1807-1834 годах, в России в 1845 году. В грех этих странах проживало тогда подавляющее большинство ашкеназского еврейства. На рубеже XVIII-XIX веков в германских государствах жило около 180 тысяч евреев, в Австро-Венгрии – около 470 тысяч (из них 300 тысяч в Галиции), в России – около 800 тысяч (из них 200 тысяч в Царстве Польском, 100 тысяч на территории современной Литвы и около полумиллиона на Украине и в Белоруссии). Всего – 1 450 000 человек. В других странах (Голландии, Румынии, Франции, Англии) жило всего около 120 тысяч ашкеназских евреев. Иными словами, в Германии, Австро-Венгрии и России было сосредоточено около 92% ашкеназского еврейства.

Фамилии, присвоенные тогда евреям трех этих стран, можно подразделить на десять-пятнадцать типов. В этой статье мы рассмотрим один из них: фамилии, в которых отразились профессии и занятия их мерных носителей.

Возникновение «профессиональных» фамилий вполне естественно, этот тип фамилий широко распространен и среди других народов: если, к примеру, в маленьком городке или деревне человек занимался столярным ремеслом и был, возможно, единственным столяром во всей округе, то нередко его так и называли «Столяр». А в момент официального закрепления фамилий это прозвище записывалось в документах и становилось фамилией.

Большинство еврейских фамилий «профессионального» типа создано либо на немецкой, либо на славянской языковой основе, т.е. этимологизируется из языков тех народов, среди которых было расселено ашкеназское еврейство в конце XVIH – начале XIX вв.: немцев, поляков, украинцев, белорусов, чехов. Фамилии, созданные на венгерской и румынской языковой основе, как правило, более позднего происхождения и являются кальками с немецкого или славянского оригинала. Так, Шумахер (нем. Schuhmacher – «сапожник»), переселившись в Румынию, нередко менял фамилию на Чоботару (рум. dobotar – «сапожник»), а Шнайдер (нем. Schneider – «портной»), оказавшись в Венгрии, становился Сабо (венг. szabo’ – «портной»). Правда, определенная часть венгерских и румынских фамилий могла быть присвоена евреям изначально, в момент фиксации в этих странах: фамилий, но следует помнить, что в конце XVIII – начале XIX вв. число евреев в Венгрии и Румынии было очень невелико.

Особо обстоит вопрос с фамилиями, образованными на основе языка идиш. Нередко человек, известный в своем местечке или городе под идишскими прозвищами Шнейдер, Глезер или Койфман, при официальном присвоении фамилий записывался в немецком, «более культурном» варианте, как Шнайдер, Глазер, Кауфман. Инициатива могла исходить как от самого носителя прозвища, так и от чиновника, особенно если последний был немцем. Тем не менее, довольно часто фамилия записывалась в ее идишском варианте, а иногда фиксировался некий немецко-идишский гибрид. Например, Штейншлайфер, где первая часть фамилии штейн дана в идишском произношении, а вторая шлайфер – в немецком; по-немецки Steinschleifer (штайншлайфер) – «шлифовщик камней».

Подобным образом записывались и те «профессиональные» фамилии, которые образованы от слов, заимствованных идишем из славянских языков. Так, человеку, известному под прозвищем «Токер» (идиш, токер – «токарь»), русскоязычный чиновник нередко присваивал фамилию Токарь.

В этой статье мы приводим в качестве источника – слова, от которого образована та или иная фамилия, – немецкие, польские, украинские или белорусские слова. Идишское слово приводится лишь в тех случаях, когда оно значительно отличается от немецкого или славянского оригинала.

Небольшое количество фамилий образовано на основе чисто русских слов, имеющих параллелей в других славянских языках (напр. Кузнец, Портной, Стекольщик). Учитывая, что в начале XIX иска число евреев, живших в русских областях Российской империи, было ничтожным, следует предположить, что фамилии, образованные на русской языковой основе, либо присваивались евреям русскими чиновниками в украинских, польских, белорусских областях империи, либо выбирались самими евреями, желавшими, чтобы их фамилии «звучали» на государственном языке.

Среди ашкеназских евреев встречаются также носители фамилий, образованных от ивритских слов – разумеется, в ашкеназском произношении, которое было принято в Европе. Число таких фамилий относительно невелико, но многие из них весьма распространены.

Попробуем определить, какие фамилии могут считаться «еврейскими». Говоря о «еврейских» фамилиях, мы имеем в виду два типа фамилий:

1. те, что встречаются исключительно у евреев (или у неевреев, среди предков которых были евреи, передавшие им по наследству свои фамилии);

2. те, что часто встречаются у евреев, и их принято (по крайней мере, в определенных странах) считать еврейскими, хотя они встречаются и у неевреев.

К первому типу относятся фамилии, свидетельствующие о том, что их первоначальные носители никак не могли быть неевреями. Значительная часть фамилий этого типа выделяется также и ивритской основой, на которой они образованы. Число этих фамилий невелико, как невелико было число сугубо «еврейских» профессий:

Бодек (иврит, бодек) – «бодек», тот, кто проверяет внутренности животного на предмет определения его кашерности, как того требует еврейский закон.

Габай (иврит, габай) – «габай», староста в синагоге.

К этому же типу фамилий, встречающихся исключительно у евреев или лиц, среди предков которых были евреи, относятся фамилии, возникшие из ивритских слов-прозвищ, данных в еврейской среде евреям. Ивритские слова-основы мы приводим в ашкеназском произношении.

Балагула (иврит, баал аголо) – извозчик.

Кацев (иврит, кацев) – мясник.

Ко второму типу относится большинство «профессиональных» фамилий, распространенных у евреев, – фамилии, которые встречаются, а иногда даже весьма распространены среди неевреев. Так, фамилии Гербер (нем. Gerber – «кожевник», «дубильщик»), Малер (нем. Maler – «маляр») или Фишер (нем. Fischer – «рыбак»), часто встречаются как у евреев, так и у немцев, а фамилии Стельмах (пол.

stelmach – «колесник», «колесный мастер»), Реминик (укр. ремшник «ременщик») или Кравец (пол. krawiec – «портной»), можно встретить как у евреев, так и у поляков, украинцев, белорусов.

Более того, такие фамилии как Фишер, Шнайдер, Майер, Фляйшер, Циммерман, Шлифер, Шмуклер, которые в России, например, почти однозначно рассматриваются в качестве «еврейских», в Германии, Австрии или Чехии носят тысячи, иногда сотни тысяч немцев и чехов, и эти фамилии отнюдь не считаются «еврейскими». Конечно, если фамилия зафиксирована в идишской, а не в немецкой форме, ест есть все основания считать ее исключительно еврейской. С другой стороны, система гласных звуков в немецких диалектах весьма неустойчива (а именно произношение гласных значительно отличает фонетику идиша от фонетики немецкого языка), и поэтому можно предположить, что человек с «идишской» фамилией Флейшер, Шнейдер или Биглер может на самом деле не иметь ничего общего с евреями.

Следует отметить, что некоторые фамилии, этимологизируемые из европейских языков, означают одну профессию, если встречаются у евреев, и другую, если встречаются у неевреев:

Зингер – Зенгер – Зингерман – Зингеревич-Зингеренко (нем. Singer, Sanger) – «хазан». У неевреев – певец.

Рихтер (нем. Richter) – «даян». У неевреев – судья.

Изучая список фамилий второго типа, встречающихся также и у неевреев, мы увидим, что спектр еврейских профессий и занятий 150-200 лет назад был весьма широк. Конечно, надо помнить, что степень распространения фамилий может быть очень разной: если, например, фамилия Виндмюллер (нем. Windmtiller «хозяин ветряной мельницы») встречается крайне редко, то фамилии Койфман-Кауфман («торговец»), Киржнер-Кушнир («меховщик», «скорняк»), Фарбер-Фербер («красильщик»), Шенкер-Шинкарь («шинкарь», «трактирщик»), Шнайдер («портной»), Шустер («сапожник») носят тысячи евреев. В нашем случае это означает, что 150 200 лет назад среди евреев было очень мало владельцев ветряных мельниц, но зато много было торговцев, скорняков, красильщиков и т.д.

Прежде всего отметим занятия, связанные с торговлей и вследствие исторических причин широко распространенные среди евреев Европы:

Айзенкремер (нем. Eisenkramer) – торговец железом.

Ботвинник-Ботвиник-Ботвинников (укр. ботвинник) – зеленщик.

Гендлер (нем. Handler) – купец, торговец.

Традиционной сферой деятельности были занятия, связанные с посредничеством, финансовыми операциями и т.п.:

Векслер (нем. Wechsler) – меняла.

Джамбаш – Джамбашу (рум. geambas) – посредник.

Еще одной традиционной сферой деятельности ашкеназского еврейства, в основном в странах Восточной Европы, было производство и продажа спиртных напитков, содержание постоялых дворов, корчем и т.п.:

Бронфман – Бронфенмахер (от идиш, бранфн – «водка») – изготовитель водки.

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Еврейское остроумие. Чисто еврейская профессия

* * *

– Сема, посмотрите на эти мозолистые руки! Этот человек совсем не хочет работать головой…

Эмоциональное высказывание

Приходит Рабинович устраиваться на работу.

Кадровик его спрашивает:

– Кем бы вы хотели работать?

– Директором.

– Должность занята.

– Тогда главным инженером.

– Эта должность тоже занята.

– Тогда прорабом.

– Да у нас есть прораб.

– А мастер участка?

– Тоже не нуждаемся.

– Тогда что вы мне можете предложить?

– Работу бетонщика.

– А что это такое?

– Берете лопату и кидаете раствор бетона в опалубку.

– Простите, а лопата с моторчиком?

– Простите, а где вы видели лопату с моторчиком?

– Простите, а где вы видели еврея с лопатой?

* * *

Сидят два еврея в сортире. Один спрашивает другого:

– Как ты считаешь: ср…ть – умственная работа или физическая?

– Если бы это была физическая работа, то я бы нанял человека.

* * *

Есть множество профессий, которым отдают предпочтение сыны Израиля. Но, пожалуй, эксклюзивно еврейским делом является только синагога. Можно сказать, что только служители культа обладают чисто еврейской профессией. В синагоге обязательно имеются: раввин, хазан, шамес и шойхет.

* * *

Едут евреи в поезде и беседуют. Первый еврей говорит:

– А вы знаете, что знаменитый хазан Розенфельд в Одессе заработал за год тысячу рублей?

– Не может такого быть!

Третий, обращаясь к первому:

– Я знаю, что ты сказал чистую правду, только немного перепутал: Розенфельд живет не в Одессе, а в Киеве. И он не хазан, а держит мебельную фабрику. И тысячу рублей он не заработал, а потерял, когда летом был пожар на складе.

* * *

Первые хасидские ребе были скромными людьми, довольствовались малым, и любой мог обратиться к ним за помощью или советом. Их ученики стали людьми почтенными, уважаемыми, вокруг них была целая свита. К ребе было практически невозможно попасть, не подмазав привратников и секретарей.

Обувщик Хаим долгое время пытался встретиться с ребе, наконец ребе сам зашел к нему в лавку, потому что у его башмака оторвалась подметка. Помогая ребе надеть новые башмаки, обувщик пожаловался на своеволие его помощников.

– Я давно знаю об этом, – развел руками ребе, – но ничего не могу поделать.

– Но вы можете прогнать это отребье и заменить его людьми порядочными.

– Разве я могу допустить, чтобы порядочные люди превратились в отребье?! – возмутился ребе.

* * *

Влиятельный хасидский ребе целыми днями давал посетителям советы, предсказывал судьбу – и получал за это немалые деньги. Его слуга ворчал, что при таких доходах он мог бы быть более щедрым.

– Так, может, ты займешься тем же, что и я? – насмешливо спросил ребе.

– Раздавать людям советы и предсказывать все, что в голову взбредет, хитрость невелика, это я вполне смог бы… А вот с серьезным лицом брать за это деньги – думаю, тут я бы не справился.

* * *

К известному своей мудростью раввину пришел еврейский студент-математик и начал высмеивать его:

– Все твое учение состоит из коротких притч и поучений, а в университете мне читают длинные лекции. Это потому, что святое учение узко, как мышиная нора, а наука широка, как море!

– Сказано в вавилонском Талмуде, – усмехнулся раввин. – «Если прямая (катет) равна локтю, диагональ (гипотенуза) равна локтю с двумя пятыми». Для мудрости не надобно много слов, а вот мудрствованию без этого не обойтись.

* * *

Один неверующий юноша пришел к ребе и стал глумливо утверждать, что Бога нет.

– Если ты убедишь меня в том, что Бог существует, я признаю тебя великим учителем, – заявил он раввину.

– Расскажу-ка я тебе историю, – сказал раввин. – «Однажды принес купец домой маленькие кузнечные меха, дал их своему повару и сказал:

– Если тебе понадобится раздуть огонь, растягивай меха, как гармошку, и пламя разгорится.

На следующий день повар говорит:

– Не работают меха.

В доказательство своих слов, он заработал мехами, но огня не появилось. Купец заглянул в печь, а там – ни искорки, вчерашние угли погасли полностью. Тогда он сказал работнику:

– Как же ты хочешь, чтобы разгорелся огонь, если его и вовсе нет. Даже искры не осталось, а без нее пламя не раздуть». Так и с неверующим, который и мысли не допускает, что Бог существует, – заключил раввин. – Была бы в тебе хоть искра веры, я помог бы тебе ее раздуть, но ты давно ее погасил в своей душе. Поэтому не стану я тратить на тебя слов впустую.

* * *

Однажды рав Нафтали вскапывал огород. Вдруг лопата на что-то наткнулась, и он достал из-под земли старинную запечатайную сургучом бутылку. Он ее открыл, и оттуда выскочил джинн.

– О, Нафтали! – воскликнул джинн. – Я 1000 лет провел в этой проклятой бутылке и дал себе слово: тому, кто меня из нее выпустит, я буду служить до скончания его дней! Проси, что хочешь!

– Полезай назад в бутылку, – ответил ему раввин.

Джинн долго уговаривал его и соблазнял, но в конце концов нехотя повиновался.

Нафтали крепко запечатал бутылку, привязал к ней камень, пошел на берег моря и швырнул бутылку с джинном как можно дальше.

– Ты что?! – набросилась на него жена. – Зачем ты это сделал? Мы бы зажили, как цари, этот джинн мог бы исполнить все наши желания!

– Во-первых, – ответил ей раввин, – что это за джинн, который за 1000 лет даже не в состоянии выбраться из бутылки? Во-вторых, он пообещал мне служить до скончания моих дней. А вдруг через какое-то время ему покажется, что мои дни тянутся слишком долго?

* * *

Один юноша уехал в город, выучился на инженера и пришел к мысли, что Бога нет. Когда он приехал погостить к родителям, местный раввин попросил его помочь сделать схему водопровода.

– Знаете, я ведь не верю в Бога, – напомнил молодой человек.

– И я не верю в того Бога, в которого вы не верите, – успокоил его раввин.

* * *

По дороге на богослужение по случаю субботы ребе встречает молодого человека, который с вызовом закуривает сигарету. Ребе останавливается:

– Вы, конечно, забыли, что сегодня суббота? – ласково говорит он.

– Нет, не забыл.

– Ой, вы, вероятно, не знаете закона, который запрещает зажигать огонь в шаббат?

– Ну что вы, я все знаю, – возражает молодой человек.

Раввин поднимает глаза к небу:

– Какой праведный юноша! Он не желает осквернить свои уста ложью!

* * *

Ребе Леви Ицхак любил наблюдать за молящимися в синагоге. Как-то он подошел после молитвы к членам кагала и громко сказал: «Здравствуйте, здравствуйте! С возвращением!» Когда те взглянули на него в недоумении, он сказал: «Вы ведь были так далеко совсем недавно! Ты, Шмуль, торговал на ярмарке хмелем, ты, Абрам, встречал в порту корабль с зерном, а уж где был ты, Янкель, так и не стоит говорить в стенах нашей синагоги!»

* * *

Говорил ребе Хаим из Цанза:

– Когда я был молод, надеялся спасти весь мир. Потом стал раввином и надеялся спасти по крайней мере весь свой город. Позже стал ребе и надеялся спасти своих учеников. Сегодня все зовут меня праведником, а я думаю: «Может быть, сумею спасти самого себя?»

* * *

Богатая еврейская община Нью-Йорка по случаю праздников пригласила знаменитого кантора Моше Хальбгевакса и собрала ему шесть тысяч долларов.

Накануне своего выступления Моше приходит к раввину и требует авансом выдать ему три тысячи.

– Моше! Завтра ведь у тебя будут шесть тысяч! Или ты нам не доверяешь?

– Я вам доверяю, но с деньгами в кармане поется куда лучше!

* * *

Некий довольно посредственный хазан по случаю праздника получил приглашение в отдаленную общину. Когда вернулся, то похвастался, что привез двести рублей.

– Как это возможно? – изумился шамес. – Ты же поешь, как больной осел!

– Ну, сто я взял авансом. А еще сто заплатил мне раввин, чтоб я не шел в полицию – тамошние евреи меня здорово отколотили!

* * *

В общине освободилось место хазана. На него претендуют два кандидата, но у обоих имеется по серьезному недостатку: один – любитель выпить, второй слаб насчет женщин. Пришли к раввину и попросили принять решение. Тот долго думал, потом сказал:

– Берите бабника.

– Ребе, – с негодованием возражает ему почтенный член общины, – пристрастие к вину куда меньший грех!

– Так-то оно так! Но они оба немолоды, а ведь пьющий с годами пьет все больше, тот же, кто гоняется за женщинами, в один прекрасный день наверняка оставит это занятие.

* * *

Молодой человек переехал жить в Вену. Однажды он приехал навестить родные места и зашел в синагогу. Местные евреи неодобрительно смотрели на его стрижку и модный костюм. Молодой человек пожал плечами и сказал, что неизвестно, как одевался наш праотец Авраам. Местный раввин засмеялся:

– Я не знаю, в чем ходил Авраам по земле Израиля, однако я точно знаю, как он выбирал одежду. Он смотрел, как одевались гои, и… одевался иначе.

* * *

Перед Пейсахом ребе Леви-Ицхак узнал, что женщины, пекущие мацу, трудятся с раннего утра до поздней ночи и практически умирают от усталости. Он тут же вызвал к себе старосту и строго сказал:

– Антисемиты клевещут на нас, будто мы замешиваем мацу на христианской крови. Это ложь – мы готовим ее на крови еврейской.

Ребе Наум выступал перед общиной. Люди начали жаловаться на многочисленные беды и неудачи. Он сказал так:

– Если бы все мы могли повесить свои судьбы на гвоздь, то наверняка каждый снова взял бы свою, ведь каждый хочет чужой радости и никто – чужих страданий!

* * *

Ребе Леви-Ицхак по просьбе общины пошел пристыдить одного еврея, который начинал праздновать Пурим за две недели до праздника, а заканчивал через две недели после праздника.

– Почему твой Пурим длится так долго? – осведомился ребе Леви-Ицхак.

– Я всегда думал, почему самый веселый праздник, Пурим, должен длиться всего один день? Аман, нечестивец, будь он проклят, решил уничтожить евреев в один день. А когда дело сорвалось, он наверняка подумал: «Теперь евреи объявят этот день праздником. Но веселье их будет продолжаться только до вечера». Ну уж нет, я решил, что насолю ему как следует! Буду праздновать целый месяц, чтобы нечестивый Аман перевернулся в гробу!

* * *

Хасиды могли часами разбирать молитву в поисках скрытого смысла. Однажды они спросили ребе Боруха:

– Яаков просит у Всевышнего «хлеб, чтобы есть, и одежду, чтобы одеваться». Почему он объясняет, для чего ему хлеб и одежда. Ясное дело, что хлеб едят, а одежду – надевают.

– Человеку свойственно быть ненасытным в своих потребностях, – ответил ребе. – Он приобретает одежду и провизию для того, чтоб она лежала в кладовой. А праотец Яаков подчеркивает таким образом, что праведнику не к лицу желать многого.

* * *

Однажды раввин посмотрел, как члены общины спорят и ругаются, перебивая друг друга, и решил призвать их к порядку.

С трудом утихомирив их, он рассказал им такую историю:

В давние времена отправил некий царь гонца к царю соседних земель. Гонец поспешно вбежал в тронный зал и, задыхаясь от быстрой езды, начал излагать поручение своего владыки:

– Мой господин повелел вам сказать, чтобы вы дали ему… белую лошадь с черным хвостом… а если вы не дадите такой лошади, то…

– Не желаю больше слушать! – перебил царь запыхавшегося гонца. – Доложи своему царю, что нет у меня такой лошади, а если бы была, то…

Тут он запнулся, и гонец опрометью выскочил из зала. Когда царь выслушал такое донесение, он страшно рассердился и объявил соседнему царю войну. Долго длилась она – много крови было пролито.

Наконец оба царя, истощив казну и изнурив войска, согласились на перемирие и встретились, чтобы обсудить свои претензии друг к другу.

Когда они приступили к переговорам, второй царь спросил первого:

– Что ты хотел сказать своей фразой: «Дай мне белую лошадь с черным хвостом, а если не дашь, то…»?

– «…пошли лошадь другой масти, какой захочешь». Вот и все. А ты что хотел сказать своим ответом: «Нет у меня такой лошади, а если бы была, то…»?

– «…непременно послал бы ее в подарок моему доброму соседу». Вот и все.

* * *

Хасид, известный своими мистическими фантазиями, пришел к ребе из Кобрина с известием:

– Я видел пророка Элияу!

– Да?! – спросил ребе. – Как он выглядел? Высокий?

– С темным лицом?

– С лестницей и веревкой? Да.

– В высокой шапке и сапогах?

– Успокойся, ты видел трубочиста.

* * *

Все члены маленькой общины знали, что перед рассветом их раввин исчезал. Пробовали его искать, но нигде его нет. Двери его дома оставались открытыми, входил, кто хотел. И вот решили члены общины, что каждое утро ребе уходит на небо, общается с небесной канцелярией, так сказать, и зауважали его еще больше. И тут на каникулы в местечко приехал студент из Вены. Услышал он про утренние вознесения ребе и давай смеяться, а потом и говорит:

– Вы глупы, как цыплята. Я сам прослежу за ребе, а потом всем расскажу, куда он девается!

В тот же день, во время вечерней молитвы, студент прокрался в комнату ребе, залез под кровать и лежит. Всю ночь промаялся на твердом полу и, понятное дело, не сомкнул глаз. А когда ребе встал перед самым рассветом, на него такой страх напал, что пришлось покрепче сжать зубы. Ведь днем в присутствии односельчан вольно смеяться над суевериями, а сейчас… Вдруг по лунной дорожке за ним спустятся ангелы и заметят соглядатая?! А они заметят, от ангела ничего не укроется. В общем, пока студент исходил холодным потом, ребе скоренько совершил омовение, помолился, потом натянул на себя крестьянскую одежду и куда-то пошел.

Студент вылез из-под кровати, со стоном растер тело и бросился следом.

– Наверное, пошел к какой-нибудь прелестнице! – рассуждал юноша. – Да, хорошенькая будет история!

И так выходят они за город. Ребе присматривается к деревьям, выбирает одно из них, достает откуда-то топор и начинает сноровисто подрубывать его. Свалив дерево, он разрубил его на поленья, поколол их и увязал большую аккуратную вязанку. С дровами на спине ребе пошел в бедный квартал и постучал в двери одной из покосившихся избушек.

– Дрова нужны? – спрашивает ребе.

– Ой, у меня и денег нет, – стонет женщина.

Однако ребе зашел внутрь и положил вязанку у печки. Студент осторожно заглянул внутрь и видит, что в доме только больная еврейка и двое малышей.

– Я тебе в долг дам, а когда твой муж вернется, отдашь мне шесть грошей, – говорит ребе.

– А вдруг он не вернется?!

– Я уверен, что ты заплатишь… Ты имеешь такого великого и всесильного Бога и… не доверяешь ему?! И не надеешься на него даже в такой малости, как шесть грошей?! – возмущается мнимый торговец.

– Хорошо, а как тебя зовут?

– Петро Ковальчук. Ты меня не ищи, когда у тебя будут деньги, я сам за ними приду. А пока растоплю, пожалуй, тебе печь, а то ты такая слабая, что и полено не поднимешь.

Ребе заложил в печь порцию дров, но как только огонь разгорелся, опрометью выскочил из избушки и наткнулся на студента. Он взял с него нерушимую клятву, что тот никому не скажет о том, что он узнал.

Днем молодые ешиве-бохеры подошли к студенту и спросили: «Как, поднимается ли ребе на небеса?»

– Может, даже и выше! – серьезно подтвердил студент.

* * *

В одном городе жил ребе, знаменитый своей мудростью, почтенного возраста, но очень бедный. Однажды градоначальник услышал о мудрости этого старца и сообщил ему, что желает посетить его и послушать его слова.

– Чем же мы будем угощать такого большого человека? – спросила его жена. – У нас дома почти ничего нет, только вот арбуз.

– Принесешь его, и сделаешь так, как я тебе скажу, – ответил старец.

Когда гость пришел, жена старца принесла арбуз. Хозяин взял арбуз в руку, ощупал его пальцами и сказал жене:

– Есть арбуз лучше этого. Пойди и принеси его.

Жена унесла арбуз, потом вернулась, и в руках у нее был снова арбуз. Старец и его ощупал и сказал ей унести этот и принести другой. Жена ничего не ответила и сразу сделала, как он сказал. На этот раз муж остался доволен. Он разрезал арбуз и подал угощение. После беседы со старцем градоначальник вернулся к себе веселый и довольный беседой и гостеприимством, которое проявил мудрец. Он и не знал, что в доме у ребе был всего один арбуз…

* * *

Один хасидский ребе гостил как-то раз у своего приятеля в течение трех дней. Когда он собрался уходить, хозяин дома попросил извинить его за то, что он не принимал его так, как следовало бы.

– Очень хорошо, – сказал гость, – когда ты приедешь ко мне, я тебя приму еще лучше.

Вскоре приятель посетил дом ребе. К своему удивлению, гость не увидел в доме никаких особых приготовлений. Хозяин почувствовал недоумение гостя и сказал:

– Я ведь обещал тебе, что приму тебя еще лучше, чем ты принимал меня. Ты обращался со мной как с чужим – тщательно готовился к моему приходу, а я тебя принял как члена своей семьи.

* * *

В одном богатом доме за столом встретились два великих раввина. За весь вечер они не обменялись друг с другом ни словом. Провожая одного из них, хозяин спрашивает, почему тот не разговаривал с уважаемым коллегой.

– Видите ли, я великий раввин, и он великий раввин. Он знает все, и я знаю все. Так о чем же нам друг с другом говорить?!

* * *

Ребе Зуси надо было вернуть долг к утру, а денег нет. Ученики пристали к нему, чтоб он присоветовал им способ, как добыть денег. Ребе взял лист бумаги и написал двадцать пять способов, которыми можно быстро получить нужную сумму и отдал ученикам. Потом взял еще листик и написал еще двадцать шестой, но не показал его ученикам.

Наутро неожиданно пришел посланец от человека, которому ребе некогда оказал большую услугу, в подарок он передал ему увесистый мешочек с монетами. Когда деньги пересчитали, поняли, что это как раз нужная сумма. Тогда ребе Зуся открыл отдельную бумажку и показал ученикам. Там написано: «Бог не нуждается в советах ребе Зуси».

* * *

Раввин решил уволить шойхета, потому что в общине о нем ходят нехорошие слухи.

– Ну нельзя же верить пустой болтовне! – с упреком говорит шойхет. – Эти люди и о вашей жене злословят!

– Это их дело, ведь я не назначаю ее шойхетом.

* * *

Святой «дедушка из Радошиц» жил очень бедно, семья его голодала. Предложили ему однажды должность шойхета. Взялся он за книгу по законам шхиты.

«Шойхетом должен быть человек богобоязненный и порядочный», – прочел ребе, вздохнул, и поставил книгу на полку.

– Нет, это профессия не для меня.

* * *

Один из самых опытных и набожных резников пришел к ребе Раяцу с просьбой:

– Раби, освободите меня от должности, я решил переменить профессию. На прошлой неделе я просматривал книгу «Гаканэ» (законы кошерного убоя скота). Так много тонкостей и сложных правил! Я боюсь, что не уберегусь и нарушу по ошибке одно из них. Лучше уж быть сапожником и спать спокойно.

– Что ж, будь сапожником. Но учти, что тогда евреям придется покупать мясо у резника, который не боится ошибиться и нарушить закон.

Так резник остался резником.

* * *

В дни поминовения близких родственников, и прежде всего родителей, правоверные евреи читают определенные молитвы. В синагоге было принято, чтобы шамес записывал даты поминальных дней и напоминал о них за небольшое вознаграждение.

Шамес получил щедрый дар от богатого торговца за напоминание о дне поминовения его отца. Через несколько месяцев шамесу срочно понадобились деньги, и он решил, что такой богатый и занятой человек вряд ли запомнил день кончины своего отца, поэтому он подошел к нему и сообщил, что сегодня день поминовения. Тот молча протянул шамесу крупную купюру и углубился в молитву.

«Очень уж он рассеянный, – подумал шамес, – а значит, молено сделать еще один день поминовения и для его матери!»

Но когда он явился к забывчивому богачу, чтобы сообщить тому о втором дне поминовения его матери, тот начал возмущаться:

– Ах ты жулик! Что до двух отцов, все может быть, ведь моя мать имела не самую лучшую репутацию. Но чтобы и мать была у меня не одна?

* * *

Раввин с шамесом идут по местечку. Откуда-то с громким лаем выбегает собака. Раввин подбирает фалды сюртука и пускается наутек.

– Ребе, – урезонивает шамес, – зачем нам бежать? Ведь Талмуд говорит, что собака не тронет ученого человека.

– А ты уверен, что эта собака читала Талмуд?

* * *

Раввин с шамесом идут по лесу. Слушая щебетание птиц, шамес сказал:

– Я хотел бы понимать, что они говорят!

– А то, что ты сам говоришь, тебе уже понятно? – поинтересовался раввин.

* * *

Первая мировая война. Офицер осматривает синагогу, шамес почтительно сопровождает его и дает пояснения. После осмотра он говорит шамесу (а дело происходит в субботу):

– Я бы дал тебе денег – но ведь сегодня шабес и ты не можешь к ним прикасаться!

– О, господин лейтенант! Я не обижу вас отказом от пяти гульденов. Всевышний будет только доволен, если на войне люди ничего не будут делать худшего, чем дотрагиваться в шабес до денег!

* * *

Умирает восьмидесятилетний еврей. К нему приходит его местный девяностолетний раввин и спрашивает:

– Ну как ты себя чувствуешь, Абрам?

– Плохо, Ицик, очень плохо. Наверное, скоро увижу Бога!

– Слушай, Абрам, если Он там будет спрашивать: «Как там Ицик», так ты меня давно не видел.

* * *

Беседуют три раввина. Первый:

– Однажды загорелась гостиница, в которой я остановился. Мне пришлось выбежать в одной рубашке, а ведь у меня были новые штаны и сюртук из хорошей шерсти! Но я сказал себе: все по веленью Божьему! Ведь мой сын торгует готовым платьем…

Второй перебивает его:

– Однажды мне под ноги попала кошка, и я уронил свои часы. Но я сказал себе: все по веленью Божьему! Ведь мой сын часовой мастер…

Третий тоже вступает в беседу:

– Однажды ночью на крышу моего дома упала большая ветка, и я очень перепугался. Но я сказал себе: все по веленью Божьему! Ведь у моего сына фабрика нижнего белья…

* * *

У дороги шофер копается в моторе грузовика. Из под капота доносится:

– Ну…б твою мать! Ну это просто…б твою мать!

Мимо идет раввин. Подходит и говорит шоферу:

– Зачем вы ругаетесь? Ругань вам не поможет.

– Да тут уж ничего не поможет, ребе. Я уже два часа корячусь.

– А почему бы вам не вознести молитву? Все-таки это лучше, чем сквернословить.

– Вы что, ребе, думаете, что если я помолюсь, этот драндулет заведется и поедет?

– А что вы теряете? Молитва еще никогда никому не вредила.

Водитель садится в кабину, поднимает глаза к небу и говорит:

– Царь царей, прошу тебя, сделай так, чтобы эта керосинка завелась.

После поворачивает ключ, жмет на педали, и грузовик уносится. Раввин обалдело вслед:

– Ну это просто…б твою мать!

* * *

Богобоязненный раввин заболел и пригласил врача. Тот осмотрел его и пряча глаза сказал:

– Мне надо надеяться на Бога, чтобы все окончилось благополучно.

– Надеяться на Бога я могу и без вас, – строго заметил раввин.

* * *

Известный раввин Хайес в молодости считался вольнодумцем и частенько спорил с известными авторитетами. Львовский раввин долго не мог решиться вручить ему общину, и тогда старенький шамес предостерег его:

– Назначьте Хайеса побыстрее раввином, не то он при своей учености и тяге к диспутам того и гляди станет священником!

* * *

Ребе Авраама-Якова из Садигуры арестовали по подозрению в антиправительственной деятельности и посадили в камеру с «политическими».

К одному из заключенных пришел видный местный адвокат. Он узнал ребе и ужасно удивился:

– Какое вы имеете отношение к борьбе против монархии? Вы что, вступили в партию?!

– Я не знаю ни одной партии, но объяснение тому, что меня считают политическим преступником, молено найти в Торе. Помните, как Иосиф, сын Якова, тоже был заключен с «политическими», в «месте, где сидят враги царя». Цари всегда сомневаются в лояльности тех, кто верен власти Царя царей – Всевышнего. Для них это все равно что потенциальный бунтовщик.

* * *

Несколько евреев обедали за одним столом в гостинице и, как это часто бывает, завели разговор о том, чей раввин лучше.

Один из них рассказал, что в течение пяти лет у него с женой не было детей, и только благодаря благословению раввина они обрели желанного наследника. Другой поведал о том, что его сын пошел по кривой дорожке, и только благословение раввина вернуло его домой. Третий сообщил, что раввин благословил его рискованную сделку, он вложил в нее все свои капиталы и прогорел.

– А в чем же заключается чудо? – спросили слушатели.

– Чудо в том, – ответил тот, – что я сохранил веру в Бога и в своего раввина.

* * *

Говорил ребе Менахем-Мендл из Коцка:

– Я уверен, что если бы все мудрецы и праведники Израиля договорились между собой и назначили бы день, когда придет Мошиах, если бы надели праздничные одежды и вышли бы его встречать – не опозорил бы их Всевышний и послал бы им Мошиаха. Да только вот беда: сделать так, чтобы все мудрецы и праведники Израиля договорились о чем-нибудь между собой, может только Мошиах!

* * *

В Бердичевскую синагогу приехал налоговый инспектор.

– Так… Вот вы зажигаете свечи, воск оплывает, куда вы деваете оплывки?

Раввин говорит:

– Отправляем в мастерскую, там их переплавляют и присылают нам новые свечи. Вот накладные.

– Понятно… А вот вы продаете мацу. Остаются крошки. Куда вы эти крошки деваете?

Раввин говорит:

– Отправляем в подсобное хозяйство. Ими кормят кур, которых отправляют на нашу кухню. Вот акты.

– Хорошо… – не унимается инспектор. – А вот вы делаете обрезание. У вас остаются обрезки. Куда вы эти обрезки деваете?

– Отправляем в город…

– Ну и что? Что они вам присылают?

– Всяких поцов, вот сегодня вас прислали…

* * *

Главный раввин Одессы Шимон-Арье Швабхер не отличался знанием Торы и радением о благополучии общины, зато он был лоялен к властям и охотно общался с православными священниками. Он даже своим обликом больше напоминал ксендза, чем раввина: всегда чисто выбритый, он ходил в черной мантии с белым воротничком и галстучком. В один прекрасный момент он решил, что ему должны предоставить такие же знаки отличия, как высокопоставленным духовным лицам христианского вероисповедования. Он потребовал у городских властей лакированный экипаж, запряженный четвериком жеребцов. Те решили, что еврей зарвался, и ответили так:

– Ты хочешь, чтоб тебя чествовали, как ксендза. Но ксендз принимает обет безбрачия, а ты женат. Выбирай: жена или экипаж?

* * *

У хасидов особо почитался Аптский ребе Авраам-Йешуа-Эшэль. Когда он отправлялся в гости в другую общину, за его коляской шли толпы народа, желая увидеть великого праведника. Скромного ребе утомлял такой ажиотаж. Однажды он приехал инкогнито в маленькое местечко вместе с сыном, но люди прознали об этом и вышли воздать ему почести.

– О Боже, ну чем я провинился пред тобой?! – горько простонал ребе.

Его юный сын пожал плечами.

– Успокойся, отец, все эти люди не обращают на тебя ни малейшего внимания. Они пришли посмотреть на меня!

– Почему же они хотят видеть тебя? – изумился ребе.

– Как? Ведь я сын праведника из Апты!

* * *

Один человек спросил Бааля Шема:

– Что является более важным и ценным: богатство или мудрость?

Бааль Шем засмеялся и сказал:

– Конечно же, более значительной и более ценной является мудрость.

Человек сказал:

– Тогда, Бааль Шем, скажите, почему вы, мудрый человек, ходите в дома богатых людей, но я никогда не видел, чтобы богатые люди ходили в ваш дом?

Баал Шем улыбнулся и сказал:

– Да, мудрые люди ходят к богатым, потому что они мудры и знают цену богатству, а богатые не всегда могут понять цену мудрости, но так устроен мир, и в этом нет никакой несправедливости.

* * *

Странствующий проповедник, известный своей богословской эрудицией, скверным характером и безобразным образом жизни, приехал в Бердичев. Как принято, прежде чем произнести проповедь, он пришел за разрешением к раввину Леви-Ицхаку.

Тот, понятное дело, разрешения не дал.

– Почему?! – возмутился проповедник, – я от себя ничего не добавляю, привожу только «кошерные» цитаты.

– Знаешь, – ответил раввин, – есть у нас закон: если сварить кошерное мясо в трефном котле, оно тоже станет трефным.

* * *

Одна из любимых тем для шуток и баек – это поединок служителей разных культов.

* * *

Ксендз говорит раввину:

– Вот вы простой раввин и умрете раввином. А я надеюсь со временем стать епископом.

– А епископ может стать кардиналом!

– Ну… кардинал может стать папой.

– Как сказать… Один из наших мальчиков таки выбился…

* * *

Однажды ребе Леви-Ицхак шел в компании католического священника. Вдруг они видят, как извозчик-еврей громко говорит слова молитвы и при этом смазывает колесо дегтем.

– Вот видите, каковы ваши евреи! – злорадно сказал священник.

Цадик улыбнулся светлой улыбкой:

– Да, воистину удивительный народ евреи! Они молятся даже тогда, когда прилаживают колесо к телеге!!

* * *

Беседуют раввин и патер.

Патер рыжий, а раввин совсем лысый. И вот патер с чувством превосходства говорит:

– Что, не дал Бог волос?

Раввин отвечает:

– Бог давал только рыжие, а я не стал брать…

* * *

Раввин плывет на пароходе. К нему подходит попутчик пастор:

– Слушайте внимательно! Наш пароход имеет сто метров в длину и пятьдесят в ширину. Угадай, сколько лет капитану?

– Дай мне десять минут, чтобы найти ответ.

Еще не истекло отпущенное время, как раввин появляется в буфете:

– Ему пятьдесят.

– Как ты это вычислил?

– Вычислил?! Да я сбегал и спросил у него.

* * *

Беседуют раввин и патер.

– Этот ваш целибат – ужасная вещь! – машет руками раввин. – С благословения Всевышнего я делю постель с женщиной, и она рожает мне сыновей!

Патер задумался:

– А ваша вера запрещает есть свинину.

Раввин хитро улыбается:

– Скажу вам честно, когда я был молод и глуп, я однажды съел кусок ветчины.

– И как, ведь отличная еда, ребе?

– Не буду отрицать. А вот скажите мне, патер, только честно, как духовное лицо духовному лицу: вы когда-нибудь спали с девушкой?

– Ну, откровенность за откровенность – когда я был молод и невоздержан, я однажды переспал с девушкой.

– Ну и как? Признайтесь, патер, это лучше, чем свинина…

* * *

Ксендз говорит раввину: «Что у вас за похороны: посыпают голову пеплом, плачут, кричат, то ли дело у нас: все поют, выпивают».

Раввин согласно кивает: «Да мне таки тоже больше нравится, когда ваших хоронят».

* * *

Приходит раввин к ксендзу, протягивает картину «Тайная вечеря» и спрашивает:

– Это ваши ребята?

– Ну, наши…

– Тогда платите за ужин!

* * *

Однажды раввин и священник наблюдали, как дети играют в прятки. Один из мальчиков спрятался, а другой и не подумал его искать, вместо этого убежал играть в другое место. Священник со смехом указал на укрывшегося мальчика:

– Вот глупые дети! Его ведь никто не ищет!

На что раввин ответил:

– Мы взрослые ничем не лучше. Ведь Бог говорит то же самое: «Я укрылся, но никто не хочет искать Меня».

* * *

Католический священник встречает маленького Исаака и, желая показать преимущество своей церковной школы, говорит ему:

Внимание! Это ознакомительный фрагмент книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента ООО "ЛитРес".