Сан-франциско. Cочинение «История создания и анализ рассказа "Господин из Сан-Франциско"

Иван Алексеевич Бунин известен всему миру как выдающийся поэт и писатель, который в своих произведениях, продолжая традиции русской литературы, поднимает важные вопросы, показывая трагичность человеческого существования. В своем рассказе «Господин из Сан-Франциско» известный писатель показывает упадок буржуазного мира.

История создания рассказа

Рассказ великого и известного писателя И.А.Бунина «Господин из Сан-Франциско» впервые был напечатан в популярном сборнике «Слово». Произошло это событие в 1915 году. Историю написания этого произведения сам писатель рассказал в одном из своих очерков. Летом того же года он прогуливался по Москве и, проходя по Кузнецкому мосту, остановился возле книжного магазина Готье, чтобы внимательно рассмотреть его витрину, где обычно продавцы выставляли новые или популярные книги. Взгляд Ивана Алексеевича задержался на одной из выставленных брошюр. Это была книга зарубежного писателя Томаса Манна «Смерть в Венеции».

Бунин обратил внимание, что это произведение уже было переведено на русский язык. Но, постояв несколько минут и внимательно рассмотрев книгу, писатель так и не зашел в книжную лавку и не купил ее. Впоследствии он много раз об этом пожалеет.

В начале осени 1915 года он отправляется в Орловскую губернию. В селе Васильевском Елецкого уезда у великого писателя жила двоюродная сестра, у которой он часто и много гостил, отдыхая от городского шума и суеты. Вот и теперь, находясь в имении родственницы, он вспомнил книгу, которую видел в столице. И тут же вспомнилось ему отдых на Капре, когда он остановился в гостинице «Квисисана». В этой гостинице в ту пору случилась внезапная смерть какого-то богатого американца. И вдруг Бунину захотелось написать книгу «Смерть на Капре».

Работа над рассказом

Рассказ был написан писателем быстро, всего лишь за четыре дня. Сам Бунин так описывает это время, когда он писал спокойно и не спеша:

«Попишу немного, оденусь, возьму заряженную двустволку, пройду по саду на гумно». Бунин писал: «взволновался я и писал даже сквозь восторженные слезы только то место, где идут и славословят мадонну запоньяры».

Название рассказа писатель заменил, как только написал первую строчку своего произведения. Так появилось название «Господин из Сан-Франциско». Первоначально Иван Алексеевич взял эпиграф из Апокалипсиса. Он звучит так: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий!». Но уже при первом переиздании этот эпиграф был снят самим писателем.

Сам Бунин утверждал в своем очерке «Происхождение моих рассказов», что все события его произведения вымышленные. Исследователи творчества Бунина утверждают, что писатель проделал напряженную работу, так как старался избавиться от страниц рассказа, где были назидательные или публицистические элементы, а также избавлялся от эпитетов и иностранных слов. Это прекрасно видно по рукописи, которая сохранилась до наших дней.

Некий богатый господин из Сан-Франциско всю свою жизнь потратил на то, чтобы добиться определенного положения в обществе. А достичь этого он смог только тогда, когда стал богат. Всю свою жизнь разными путями он зарабатывал деньги, и вот, наконец, в 58 годам он смог ни в чем не отказывать себе и своей семье. Поэтому он и решил отправиться в далекое путешествие.
Господин из Сан-Франциско, имя которого никто не знал, отправляется вместе со своей семьей в Старый Свет на 2 года. Его маршрут был заранее им запланирован:

✔ Декабрь, а также январь- это посещение Италии;
✔ карнавал он встретят в Ницце, а еще в Монте-Карло;
✔ начало марта – посещение Флоренция;
✔ страсти господние – это посещение Рима.

А на обратном пути он собирался посетить и другие страны и государства: Венеция, Париж, Севилье, Египет, Япония и другие. Но этим планам сбыться не удается. Сначала на огромном корабле «Атлантида» среди веселья и постоянного праздника семья господина плывет к берегам Италии, где они продолжают наслаждаться всем тем, чего раньше не могли себе позволить.

Побыв в Италии, они переправляются на остров Капри, где поселяются в дорогой гостинице. Горничные и слуги готовы были каждую минуту прислуживать им, убирать за ними и выполнять любое их желание. Каждый раз они за это получают хорошие чаевые. В этот же вечер господин видит афишу, в которой идет реклама прекрасной танцовщицы. Узнав у прислуги, что ее партнер-это родной брат красавицы, он решает немного за нею поухаживать. Поэтому долгое время наряжается у зеркала. Но галстук так сильно сдавил его горло, что он с трудом мог дышать. Узнав, что его жена и дочь еще не готовы, он решил подождать их внизу, читая газету или проведя это время в приятном общении.

Композиция рассказа разделена на две части. Первая часть показывает все прелести буржуазного мира, а вторая часть - это результат той жизни, которая ведется людьми, которые решают пройти и испытать на себе все грехи. Поэтому вторая композиционная часть начинается с того момента, когда господин без имени спускается вниз и берет читать газету. Но в тот же момент он падает на пол и, хрипя, начинает умирать.

Прислуга, да и хозяин гостиницы попытались оказать ему небольшую помощь, но больше всего они боялись за свою репутацию, поэтому поспешили утешить живых своих клиентов. А полумертвого господина перенесли в самый бедный номер. В этом номере было грязно и темно. Но на требования дочери и жены перенести господина в его апартаменты хозяин гостиницы отказал, ведь потом он уже никому не сможет сдать этот номер, да и богатые жильцы, узнав о таком соседстве, просто разбегутся.

Вот так в нищей и убогой обстановке умирал богатый господин без имени из Сан-Франциско. И ни доктор, ни родные его - никто не мог помочь ему в эту минуту. Одна только его взрослая дочь плакала, так как в душе ее наступило какое-то одиночество. Вскоре хрип главного героя утих, и хозяин тут же попросил родственников до утра вывезти тело, иначе репутация их заведения может сильно пострадать. Жена заговорила о гробе, но на острове так быстро никто его сделать не смог. Поэтому было решено вывезти тело в длинном ящике, в котором перевозили содовую воду и убрав из него перегородки.

На маленьком пароходике перевезли и гробик, и семью господина, к которой уже не относились с тем уважением, как раньше, в Италию и уже там погрузили в темный и сырой трюм парохода «Атлантида», на котором и начиналось путешествие господина без имени и его семьи. Испытав много унижений, тело старик возвращалось на родину, а на верхних палубах продолжалось веселье, и совсем никому не было дела, что там, внизу, стоял небольшой гроб с телом господина из Сан-Франциско. Также быстро оканчивается и жизнь человека, оставляя в сердцах людей либо воспоминания, либо же пустоту.

Характеристика господина из Сан-Франциско

Писатель специально не указывает имя главного героя, так как его персонаж является вымышленным лицом. Но все-таки о нем можно многое узнать из всего повествования:

Пожилой американец;
ему 58 лет;
богатый;
у него есть жена;
есть у героя и взрослая дочь.

Дает Бунин дает описание его внешнего вида: «Сухой, невысокий, неладно скроенный, но крепко сшитый, расчищенный до глянца и в меру оживленный». Но писатель потом переходит и на более подробное описание героя: « Нечто монгольское было в его желтоватом лице с подстриженными серебряными усами, золотыми пломбами блестели его крупные зубы, старой слоновой костью – крепкая лысая голова».

Господин без имени из Сан-Франциско был трудолюбивым человеком и довольно целеустремленным, так как когда-то он поставил себе цель разбогатеть и все эти годы упорно трудился, пока не добился своего. Получается, что он даже не жил, а существовал, думая лишь только о работе. Но в мечтах своих он всегда представлял, как поедет отдыхать и будет пользоваться всеми благами, имея достаток.

И вот, когда он всего достиг, то отправился вместе с семьей путешествовать. И вот здесь он начал много пить и есть, но еще и посещает притоны. Останавливается он только в самых лучших гостиницах и раздает такие чаевые, что слуги окружают вниманием и заботой. Но он умирает, так и не осуществив свою мечту. Отправляется богатый господин без имени назад на родину, но уже в гробу и в темном трюме, где уже ему не оказывают никаких почестей.

Анализ рассказа

Сила бунинского рассказа, конечно же, содержится не в сюжете, а в тех образах, которые он нарисовал. Частые образы - символы, которые встречаются в рассказе:

★ Бушующее море как широкое поле.
★ Образ капитана как идол.
★ Танцующая пара влюбленных, которых наняли изображать любовь. Они символизируют фальшь и гниль этого буржуазного мира.
★ Корабль, на котором плывет богатый господин без имени из Сан-Франциско в увлекательное путешествие, потом везет и его тело обратно. Так вот этот корабль - это символ человеческой жизни. Этот корабль и символизирует человеческие грехи, которые чаще всего сопровождают богатых людей.

Но как только жизнь такого человека заканчивается, то эти люди становятся совершенно равнодушными к чужой беде.
Внешняя изобразительность, которую использует Бунин в своем произведении, делает сюжет более плотным и насыщенным.

Критика о рассказе И.А.Бунина

Это произведение было высоко оценено писателями и критиками. Так, Максим Горький говорил о том, что он с большим трепетом прочитал новое произведение своего любимого писателя. Об этом он и поспешил сообщить в письме Бунину в 1916 году.

Томас Манн писал в своем дневнике, что «по своей нравственной мощи и строгой пластичности может быть поставлен рядом с некоторыми из наиболее значительных произведений Толстого - с «Поликушкой», со «Смертью Ивана Ильича».

Критика отметила этот рассказ писателя Бунина как самое выдающееся его произведение, Было сказано, что этот рассказ помог писателю достигнуть наивысшей точки своего развития.

«Господин из Сан-Франциско» - рассказ Ивана Алексеевича Бунина . Представляет собой притчу , повествующую о ничтожности богатства и власти перед лицом смерти . Главной идеей рассказа выступает осмысление сущности бытия человека: жизнь человека хрупка и тленна, поэтому она становится отвратительной, если в ней отсутствует подлинность и красота. Впервые опубликован в 1915 году в сборнике «Слово» в Российской империи .

История создания

По словам Бунина, написанию рассказа способствовала случайно увиденная летом 1915 года в Москве в витрине книжного магазина обложка повести Томаса Манна «Смерть в Венеции »: в начале сентября 1915 года, находясь в гостях у двоюродной сестры в Орловской губернии , «я почему-то вспомнил эту книгу и внезапную смерть какого-то американца, приехавшего на Капри , в гостиницу „Квисисана“, где мы жили в тот год, и тотчас решил написать „Смерть на Капри“, что и сделал в четыре дня - не спеша, спокойно, в лад осеннему спокойствию сереньких и уже довольно коротких и свежих дней и тишине в усадьбе… Заглавие „Смерть на Капри“ я, конечно, зачеркнул тотчас же, как только написал первую строку: „Господин из Сан-Франциско…“ И Сан-Франциско , и всё прочее (кроме того, что какой-то американец действительно умер после обеда в „Квисисане“) я выдумал… „Смерть в Венеции“ я прочёл в Москве лишь в конце осени. Это очень неприятная книга » .

Краткое содержание

С точки зрения композиции повествование можно разделить на две неравные части: путешествие господина из Сан-Франциско на корабле «Атлантида» к берегам Италии и обратное путешествие корабля «Атлантида» к берегам США с телом господина в гробу в трюме парохода. Описание путешествия господина на Капри ведётся сухим, отстранённым языком; сам господин не имеет имени, он безлик в своём стремлении купить на имеющиеся богатства прелести реальной жизни. Одним из ярких символов в этой части рассказа выступает танцующая пара наёмных актёров, изображающих в танце подлинную страсть . В отеле на Капри господин неожиданно умирает, теряя не только жизнь, но и все привилегии богатого человека, становясь обузой для всех окружающих, начиная от хозяина отеля, который противится тому, чтобы гроб оставался в его апартаментах, и заканчивая собственной семьёй, которая не знает, что делать с телом господина. Описание мира природы, мира бедных людей на острове Капри ведётся живым, полным символических образов языком и поэтому выделяется на фоне общей стилистики произведения . В заключении рассказа тело господина возвращается домой, в могилу, на берега Нового Света , на том же корабле, который с большим почётом вёз его в Старый Свет , но теперь его тело лежит в просмолённом гробу на дне трюма, а на корабле в светлых, сияющих люстрами залах идёт людный бал .

Отзывы современников

После выхода рассказа периодические издания дали ему высокую оценку. Так, критик А. Дерман в журнале «Русская мысль » от 1916 года писал: «Более десяти лет отделяет нас от конца творчества Чехова , и за этот срок, если исключить то, что было обнародовано после смерти Л. Н. Толстого , не появлялось на русском языке художественного произведения, равного по силе и значению рассказу „Господин из Сан-Франциско“… В чём же эволюционировал художник? В масштабе своего чувства… С какой-то торжественной и праведной печалью художник нарисовал крупный образ громадного зла, - образ греха, в котором протекает жизнь современного городского человека со старым сердцем, и читатель чувствует здесь не только законность, но и справедливость и красоту самой авторской холодности к своему герою… » Журнал «Русское богатство » от 1917 года дал более сдержанный отклик: «Рассказ хорош, но он страдает недостатками своих достоинств, как говорят французы. Противоположение между поверхностным блеском современной нашей культуры и её ничтожеством перед лицом смерти выражено в рассказе с захватывающей силой, но оно исчерпывает его до дна… »

Примечания

Литература

• И. Бунин Собрание сочинений, том 4. - Москва: Художественная литература, 1966. - С. 483-488 (примечания к тому).
• Бабореко А. К. Бунин Серия «ЖЗЛ » - М.: Молодая гвардия, 457 с., 2004
• Господин из Сан-Франциско в библиотеке Максима Мошкова

Произведения Ивана Алексеевича Бунина
Художественная проза	Антоновские яблоки (1900) В августе (1901) Сны (1904) Деревня (1910) Суходол (1912) Лёгкое дыхание (1916) Господин из Сан-Франциско (1916) Сны Чанга (1916) Петлистые уши (1917) Митина любовь (1924) Жизнь Арсеньева (1927-33) Тень птицы (1931) Тёмные аллеи (1943)
Поэзия	Стихотворения Бунина
Воспоминания	Окаянные дни (1925-26) О Чехове (1955)

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Господин из Сан-Франциско" в других словарях:

ГОСПОДИН - В современной России форма вежливого обращения при фамилии или звании любого гражданина, независимо от его социальной или национальной принадлежности. Этимологически связано со словом господь одним из наименований Бога в православии* и… … Лингвострановедческий словарь

- (1870 1953), русский писатель, почётный академик Петербургской АН (1909). В 1920 эмигрировал. В лирике продолжал классические традиции (сборник «Листопад», 1901). В рассказах и повестях показал (подчас с ностальгическим настроением) оскудение… … Энциклопедический словарь

Иван Алексеевич (1877–) один из крупнейших мастеров новеллы в современной русской литературе и выдающийся поэт. Р. в Воронеже, в семье мелкопоместного, но принадлежащего к старинному роду дворянина. Выступил в печати в 1888. В 1910–1911 Б.… … Литературная энциклопедия

Талантливый поэт и беллетрист. Род. в 1870 г. в дворянской семье Воронежской губ. Учился в Елецкой гимназии. С 1887 г. стал печатать стихотворения и рассказы в иллюстрированных и детских журналах, позднее в "Русск. Богатстве",… … Большая биографическая энциклопедия

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Бунин. Иван Бунин Иван Бунин. Нижний Новгород, 1901 … Википедия

1. БУНИН Иван Алексеевич (1870 1953), русский писатель, почётный академик Петербургской АН (1909). В 1920 эмигрировал. В лирике продолжал классические традиции (сб. Листопад, 1901). В рассказах и повестях показал (подчас с ностальгическим… … Русская история

Своего, м.; своя, своей, ж.; своё, своего, ср.; мн. свои, своих. 1. притяжат. мест. Принадлежащий себе, свойственный самому себе; собственный. Сделать своими руками. Не верить своим глазам. Своя голова на плечах. Своя жизнь, свои заботы у каждого … Малый академический словарь

Эта статья в данный момент активно редактируется участником Ghirlandajo. Пожалуйста, не вносите в неё никаких изменений до тех пор, пока не исчезнет это объявление. В противном случае могут возникнуть конфликты редактирования. Данное… … Википедия

1. Города мира

Самарканд стоит на 10-15 метром толщи древнего поселения Афрасиаб. Городище названо в честь легендарного правителя среднеазиатских кочевников, которые жили более 2000 лет назад на холмах современного Самарканда. В записях завоевании Александра Македонского значиться поселение, которое находиться на месте городища Афрасиаб, что…

2. Как многие старые города Европы, Варшава появилась на свет во времена древние, почти незапамятные. Большое значение для возникновения городов имели тогда реки: люди селились в местах, где был высокий берег, к которому судам удобнее было причаливать. Такое место есть и недалеко…

3. Олива - священное для греков дерево, дерево жизни. Без него невозможно представить греческие долины, зажатые между горами и морем, да и сами каменистые склоны гор, где оливковые рощи чередуются с виноградниками. Оливы взбираются почти к самым вершинам, они господствуют и на…

4. В апреле 1624 года флорентийский мореплаватель Джованни да Верадзано, подданный французского короля Франциска I, на своем корабле "Дофин" приплыл в устье реки Северной. Индейцы встретили мореплавателя очень дружелюбно, но пробыл Дж. да Верадзано здесь недолго: он прошел вдоль побережья на север,…

5. В 90 километрах к югу от Багдада раскинулись покрытые пылью веков развалины древнего Вавилона, которые представляют собой четыре огромных холма из щебня. Здесь в Междуречье несколько тысячелетий назад зародился один из первых очагов человеческой цивилизации со знаменитыми "висячими садами Семирамиды" и…

6. На востоке было царство Красного Чака - оттуда приходило багряное палящее светило; на севере царствовал Белый Чак - его ледяное дыхание приносило снега и дожди; Черный Чак жил на западе, где над песчаными пустынями чернели горы; а на юге, где желтели…

7. Для многих из нас Санкт-Петербург начинается с 16 мая 1703 года - даты, хорошо известной из школьных учебников. Задолго до Петра I территория будущего Санкт-Петербурга была просто усыпана русскими деревнями и селами. По мшистым, топким берегам Чернели избы здесь и там.…

8. Шведская столица взору туристов открывается зелено-багровыми шпилями церквей, дворцов и редкими модернистскими небоскребами. Стокгольм расположился на островах и полуостровах, и куда в этом городе ни пойдешь - повсюду выйдешь к морю. В Старом городе стрельчатые колокольни церквей и фасады дворцов отражаются…

9. В 1368 году до нашей эры на египетский престол вступил Аменхотеп IV - самый необычный из древнеегипетских фараонов, реформы которого породили исключительно интересный период в истории Египта. До него система мистико-религиозных представлений древних египтян была чрезвычайно сложной и запутанной. Поклонение многочисленным…

10. Происхождение Еревана теряется в глубине веков, название же города, как принято считать, произошло от армянского глагола "эрэвель" - явиться. Это связывается с преданием, будто местность эта первой явилась взору спускавшегося с Арарата Ноя, который и построил здесь первый послепотопный город. ...В…

История города Сан-Франциско

В марте 1776 года в северной части полуострова, где расположен сейчас город Сан-Франциско, был основан пресидио - первый испанский военный форт и первая католическая миссия - миссия Долорес. На сорока безымянных холмах росла пахучая трава "Uerba buena", так назвали и первое поселение, возникшее здесь в 1835 году - "Йерба буена" ("Добрая трава").

В 1846 году этим поселением завладели американцы, которые в надежде на благосклонность небес переименовали его в Сан-Франциско - в честь Франциска Ассизского. Сначала в поселке жило всего несколько десятков человек, и его экономическая активность была меньше, чем в крепости Росс, заложенной в 120 километрах севернее Российско-американской компанией для промысла морского зверя и торговли пушниной.

Но святой Франциск не подвел: через два года здесь было обнаружено золото, и в безвестный до того калифорнийский поселок с населением всего 500 человек ринулись тысячи искателей счастья. Если в 1848 году безвестный порт посетило всего 15 судов, то в следующем году - уже 755. Железной дороги здесь тогда еще не было, но саманный поселок с молниеносной быстротой превращался в город и вскоре уже стал портом мирового значения. Через пять лет Сан-Франциско насчитывал уже 50000 жителей.

Чтобы не спать в палатках или под навесами, переселенцы привозили с собой сборные дома: хотя леса вокруг было предостаточно, но люди спешили на поиски золота. Несколько сотен судов, на которых прибыли переселенцы, тоже служили жильем, ресторанами и даже тюрьмой.

«История города Сан-Франциско»

Люди самых разных национальностей участвовали в становлении Сан-Франциско, и потому в результате десятилетий "золотой лихорадки" он превратился в город многочисленных религий, языков и культур.

Разработкой первого градостроительного плана Сан-Франциско занимался ирландский инженер Д.О. Фаррел. Он задумал создать в городе большой бульвар по типу Елисейских Полей в Париже и поэтому, несмотря на многочисленные протесты, прочертил широкую Маркет-стрит по диагонали к уже проложенным улицам. Она и стала центральной магистралью города.

В 1856 году французский архитектор Версеман переправил со своей родины дом и по его образцу построил в Сан-Франциско еще несколько. Подобным образом появлялись дома из Голландии, Англии, Шотландии; вместительные здания под рестораны в 1850-х завозили из Бельгии, а дома из гранита строили исключительно китайцы, так как только они могли прочитать инструкцию, прилагаемую к прибывавшим из Китая каменным блокам.

Разбогатевшие горожане приглашали для строительства своих особняков обычно архитекторов с мировым именем. Город рос, развивался и хорошел; в нем возводились великолепные здания общественных учреждений и гостиниц, промышленных корпораций и банков. Причем в банках оседало не только золото, но и серебро, обнаруженное в 1859 году в соседнем штате Невада.

В архитектурном отношении Сан-Франциско представлял собой причудливую смесь старых и новых зданий. Многие из них были возведены без какого-либо учета возможных стихийных бедствий, а ведь рядом с городом проходит разлом Сан-Андреас - своего рода гигантский "шрам", протянувшийся через разнородные природные области.

Со времени своего основания Сан-Франциско пережил немало землетрясений, во время некоторых из них были даже небольшие разрушения. Но о серьезной опасности никто из жителей города не думал.

Ранним утром 18 апреля 1906 года тоже ничто не предвещало беду: погода накануне была прекрасная, теплый вечер привлек в парки и театры массы народа, рестораны и кафе даже за полночь были полны посетителей. Метеорологи предсказали ясную, спокойную погоду, и день обещал быть нежарким. Но в 5 часов 11 минут по местному времени раздался первый удар, от которого проснулись многие жители; за ним последовали второй - самый сильный и разрушительный, после него еще целый ряд сотрясений, но уже более слабых.

Страшный гул и треск лопающихся зданий, как сокрушительный смерч, прокатился по улицам. От подземного удара, продолжавшегося всего 40 секунд, зашатались многоэтажные здания, вздыбились переулки, обрывались линии электропередачи, лопались газопроводные и электропроводные трубы... Корежился асфальт, из мостовой вылетали булыжники, разрывались трамвайные рельсы, опрокидывались вагоны и автомобили. Гигантское облако пыли взметнулось в небо и затмило солнце. Внезапно наступившая темнота окутала весь Сан-Франциско, и только ярко и тревожно вспыхивали яркие зарева пожарищ. Красавец-город, расположившийся в уютной зеленой бухте, город-курорт в считанные секунды превратился в пылающие развалины...

В память об этом землетрясении каждый год 18 апреля в 5 часов 11 минут утра у "фонтана Лотты", расположенном на Маркет-стрит, собираются жители Сан-Франциско.

«История города Сан-Франциско»

По давней традиции они отправляются красить "золотой гидрант", через который трое суток беспрестанно подавали воду для тушения пожара.

Город возродился очень быстро, и уже в 1915 году принял Панамско-Тихоокеанскую выставку, проводившуюся в честь открытия канала. В начале XX века в Сан-Франциско стали возводить и первые высотные здания, многие из которых и сегодня украшают центр города. Сердцем финансового квартала является лес небоскребов, возведенных из стекла, стали и бетона. Одним из символов города стало здание корпорации "Трансамерика" - пирамидальное сооружение, построенное в 1972 году.

Символом города является и изящный оранжево-красный мост "Голден-Гейт", переброшенный через пролив Золотые Ворота, - самый длинный висячий мост в мире. Движение по нему открылось 27 мая 1937 года, и этим была проложена прямая дорога между Сан-Франциско и округом Марин. Вот тогда и замолчали те, кто твердил, что такой мост построить невозможно.

А возведение моста было делом действительно сложным: происходили даже несчастные случаи с рабочими, которые в самых сложных условиях 4 года боролись с наводнениями, быстрыми течениями и густым туманом, чтобы построить этот мост длиной 1730 метров. Самой трудной оказалась закладка фундамента для южных свай моста, но строители справились и с этой задачей...

"Голден-Гейт" с самого начала был выкрашен краской оранжево-красного цвета, которая всегда используется при возведении стальных конструкций.

«История города Сан-Франциско»

Такие краски содержат свинцовый компонент, который защищает сталь от ржавчины; кроме того, цвет моста хорошо виден в часто сгущающихся туманах.

К северу от "Голден-Гейт" расположился знаменитый парк Сан-Франциско, первым архитектором которого был У.Х. Холл. После него за парком ухаживал шотландец Д. Макларен, который посадил здесь около 2 миллионов деревьев и создал в парке много достопримечательностей. Он даже разработал специальные правила поведения, например, запретил рабочим надевать перчатки и курить во время работы. К парковым скульптурам Д. Макларен относился совершенно равнодушно, а если их все же ставили, то старался побыстрее спрятать их за разросшимся кустарником.

Городской парк был возведен на песчаных дюнах, и все, что в нем есть - холмы, водопады, долины, озера, острова - создано руками человеческими. В оазисе "Золотые ворота" находятся, например, сразу несколько садов - Библейский, Сад ароматов и другие. Есть в парке и Шекспировский сад, где специально выращивают деревья, которые упоминаются в произведениях великого английского драматурга.

Сан-Франциско, по масштабам Европы и Азии, - город очень молодой, самым древним его камням не более 200 лет. Сегодняшний Сан-Франциско меняется и хорошеет, и в то же время город бережно хранит память о временах прошедших. Здесь стараются сохранить не только старинные дома, но даже отдельные детали их, например, фасады зданий, пострадавших от землетрясений и пожаров.

В 1978 году достопримечательностью общенационального значения в Сан-Франциско объявили Общественный центр, построенный в неоклассическом стиле.

Несколько зданий из серого гранита живописно расположились вокруг площади Дж. Маршалла - плотника, который первым обнаружил золотую жилу.

Если въезжать в Сан-Франциско с юга, то городские перемены здесь бросаются в глаза сразу же. Исчезли сливовые и абрикосовые сады, а вдоль дороги стоят целые поселки из жилых автофургонов. Небоскребов в городе построили сравнительно немного, а сооружая современные здания, зодчие старались сочетать их архитектуру с традиционным стилем испанского периода.

За последние десятилетия Сан-Франциско изменился меньше других американских городов. Это город белых двухэтажных особняков, выстроенных в стиле викторианской архитектуры. Кажется, что все они на одно лицо, на самом деле похожих нет. Когда смотришь на Сан-Франциско с холма Твин Пикс, в чистом воздухе вырисовывается почти весь город: белый, сверкающий, с заливами и мостами в восточной его части и с туманными очертаниями океана - в западной. Не зря утверждают рекламные проспекты Америки: "Вы оставите свое сердце в Сан-Франциско!".

18+, 2015, сайт, «Seventh Ocean Team». Координатор команды:

Осуществляем безвозмездную публикацию на сайте.
Публикации на сайте, являются собственностью их соответствующих владельцев и авторов.

История создания Шла Первая мировая война, налицо был кризис цивилизации. Бунин обратился к проблемам актуальным, но не связанным непосредственно с Россией, с текущей российской действительностью. Шла Первая мировая война, налицо был кризис цивилизации. Бунин обратился к проблемам актуальным, но не связанным непосредственно с Россией, с текущей российской действительностью год – весной посетил Францию, Алжир, Капри год – весной посетил Францию, Алжир, Капри год – посетил Египет и Цейлон год – посетил Египет и Цейлон. С декабря 1913 года полгода жил на Капри. С декабря 1913 года полгода жил на Капри. Впечатления от этих путешествий отразились во многих рассказах. Впечатления от этих путешествий отразились во многих рассказах.

Философская линия Рассказ продолжает традицию Л.Н.Толстого, изображавшего болезнь и смерть, как важнейшие события, выявляющие истинную цену личности. Рассказ продолжает традицию Л.Н.Толстого, изображавшего болезнь и смерть, как важнейшие события, выявляющие истинную цену личности.

Наряду с философской линией в рассказе разрабатывается социальная проблематика, связанная с критическим отношением к бездуховности буржуазного общества, к возвышению технического прогресса в ущерб внутреннему совершенствованию. Пафос рассказа – в ощущении неотвратимости гибели этого мира. Наряду с философской линией в рассказе разрабатывается социальная проблематика, связанная с критическим отношением к бездуховности буржуазного общества, к возвышению технического прогресса в ущерб внутреннему совершенствованию. Пафос рассказа – в ощущении неотвратимости гибели этого мира.

Сюжет Описание несчастного случая, неожиданно прервавшего налаженную жизнь героя, имени которого «никто не помнил». Он один из тех, кто до пятидесяти восьми лет «работал не покладая рук». Описание несчастного случая, неожиданно прервавшего налаженную жизнь героя, имени которого «никто не помнил». Он один из тех, кто до пятидесяти восьми лет «работал не покладая рук».

Кульминация Сцена «неожиданно и грубо навалившейся» на «господина» смерти в «самом маленьком, самом плохом, в самом сыром и холодном» номере «нижнего коридора». Сцена «неожиданно и грубо навалившейся» на «господина» смерти в «самом маленьком, самом плохом, в самом сыром и холодном» номере «нижнего коридора».

Конфликт Конфликт далеко выходит за рамки частного случая, в связи с чем его развязка связана с размышлениями о судьбе не одного героя, а всех прошлых и будущих пассажиров «Атлантиды». Конфликт далеко выходит за рамки частного случая, в связи с чем его развязка связана с размышлениями о судьбе не одного героя, а всех прошлых и будущих пассажиров «Атлантиды».

Символика рассказа Символ общества – пароход «Атлантида». Символ общества – пароход «Атлантида». Символ стихии, природы, противостояния цивилизации – океан. Символ стихии, природы, противостояния цивилизации – океан. Символизирует чудовищность, грузность, идола образ капитана. Символизирует чудовищность, грузность, идола образ капитана. Заглавный герой – олицетворение человека буржуазной цивилизации. Заглавный герой – олицетворение человека буржуазной цивилизации.

«Атлантида» Верхние «этажи»: жизнь как в «отеле со всеми удобствами»; живущих «благополучно много». Верхние «этажи»: жизнь как в «отеле со всеми удобствами»; живущих «благополучно много». «Подвалы»: «великое множество» тех, кто работает в «подводной утробе» - у «исполинских топок».

Антитеза Отдых, танцы, беззаботность; «господа» во фраках и смокингах», дамы в «богатых», «прелестных» «туалетах»; изящная влюбленная пара. Отдых, танцы, беззаботность; «господа» во фраках и смокингах», дамы в «богатых», «прелестных» «туалетах»; изящная влюбленная пара. Работа, «непосильное напряжение»; «сияние… чертога» и «мрачные и знойные недра преисподней»; «облитые едким, грязным потом и по пояс голые люди, багровые от пламени». В рассказе постепенно нарастает тема конца сложившегося миропорядка, неизбежности гибели бездушной и бездуховной цивилизации. Она заложена в эпиграфе: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий!». Эта библейская фраза звучит предвестием будущих великих катастроф. В рассказе постепенно нарастает тема конца сложившегося миропорядка, неизбежности гибели бездушной и бездуховной цивилизации. Она заложена в эпиграфе: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий!». Эта библейская фраза звучит предвестием будущих великих катастроф.

«Господин из Сан-Франциско» появился в печати в 1915 г. Рассказу был предпослан эпиграф из Апокалипсиса: «Горе тебе, Вавилон, город крепкий!». Вот ближайший контекст этих слов в заключительной книге Нового Завета: «Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! ибо в один час пришел суд твой» (Откровение св. Иоанна Богослова, гл.18, стих 10). В позднейших переизданиях эпиграф будет снят; уже в процессе работы над рассказом писатель отказался от придуманного поначалу названия «Смерть на Капри». Однако ощущение катастрофизма, навеваемое первым вариантом заголовка и эпиграфом, пронизывает саму словесную плоть рассказа.

Рассказ «Господин из Сан-Франциско» очень высоко оценил М.Горький. «Знали бы вы, с каким трепетом читал я «Человека из Сан-Франциско», — писал он Бунину. Один из крупнейших немецких писателей XX в. Томас Манн тоже был восхищен рассказом и писал, что он «по своей нравственной мощи и строгой пластичности может быть поставлен рядом с некоторыми из наиболее значительных произведений Толстого».

В рассказе повествуется о последних месяцах жизни богатого американского бизнесмена, устроившего для своей семьи длительное и насыщенное «удовольствиями» путешествие в южную Европу. За Европой — на обратном пути домой — должны были последовать Ближний Восток и Япония. Предпринимаемый американцем круиз детально, утомительно подробно мотивируется в экспозиции рассказа; план и маршрут путешествия изложены с деловой четкостью и обстоятельностью: все учтено и продумано персонажем так, что не оставлено решительно никакого места для случайностей. Для путешествия выбран знаменитый пароход «Атлантида», похожий на «громадный отель со всеми удобствами», и проведенные на нем в пути через Атлантику дни ничем не омрачают настроение богатого туриста.

Однако замечательный своей продуманностью и насыщенностью план начинает рушиться, едва начав осуществляться. Нарушение ожиданий миллионера и его растущее недовольство соответствуют в структуре сюжета завязке и развитию действия. Главный «виновник» раздражения богатого туриста — неподвластная ему и потому кажущаяся непредсказуемо капризной природа — немилосердно нарушает обещания туристских проспектов («утреннее солнце каждый день обманывало»); приходится скорректировать первоначальный план и в поисках обещанного солнца отправиться из Неаполя на Капри. «В день отъезда, — очень памятный для семьи из Сан-Франциско!.. — Бунин использует в этом предложении прием предвосхищения скорой развязки, опуская уже ставшее привычным слово «господин», — ...даже и с утра не было солнца».

Будто желая чуть-чуть отдалить неумолимо приближающуюся катастрофическую кульминацию, писатель чрезвычайно тщательно, с использованием микроскопических подробностей дает описание переезда, панораму острова, сообщает детали гостиничного сервиса и, наконец, посвящает полстраницы аксессуарам одежды готовящегося к позднему обеду господина.

Однако сюжетное движение неостановимо: наречием «вдруг» открывается кульминационная сцена, рисующая внезапную и «нелогичную» смерть главного героя. Казалось бы, сюжетный потенциал истории исчерпан и развязка вполне предсказуема: тело богатого покойника в просмоленном гробе будет спущено в трюм все того же парохода и отправлено домой, «на берега Нового Света». Так в рассказе и происходит, однако его границы оказываются шире границ истории о неудачнике-американце: повествование по воле автора продолжается, и выясняется, что поведанная история — лишь часть общей картины жизни, находящейся в поле зрения автора. Перед читателем проходят сюжетно не мотивированные панорама Неаполитанского залива, зарисовка уличного рынка, колоритные образы лодочника Лоренцо, двух абруццких горцев и — самое важное — обобщающая лирическая характеристика «радостной, прекрасной, солнечной» страны. Движение от экспозиции до развязки оказывается лишь фрагментом неостановимого потока жизни, преодолевающего границы частных судеб и потому не вмещающегося в сюжет.

Финальная страница рассказа возвращает нас к описанию знаменитой «Атлантиды» — парохода, возвращающего мертвого господина в Америку. Этот композиционный повтор не только придает рассказу гармоничную соразмерность частей и завершенность, но и укрупняет масштаб созданной в произведении картины. Интересно, что господин и члены его семьи так до конца и остаются в рассказе безымянными, в то время как периферийные персонажи — Лоренцо, Луиджи, Кармелла — наделены собственными именами.

Сюжет — наиболее заметная сторона произведения, своего рода фасад художественного здания, формирующий первоначальное восприятие рассказа. Однако в «Господине из Сан-Франциско» координаты общей картины рисуемого мира намного шире собственно сюжетных временных и пространственных границ.

События рассказа очень точно «привязаны к календарю» и вписаны в географическое пространство. Путешествие, распланированное на два года вперед, начинается в конце ноября (плавание через Атлантику), а внезапно прерывается в декабрьскую, скорее всего, предрождественскую неделю: на Капри в это время заметно предпраздничное оживление, абруццкие горцы возносят «смиренно-радостные хвалы» Божьей матери перед ее изваянием «в гроте скалистой стены Монте-Соляро », а также молятся « рожденному от чрева ее в пещере Вифлеемской, ...в далекой земле Иудиной...». Благодаря этой неявной календарной подробности содержание рассказа обогащается новыми гранями смысла: речь в нем идет не только о частной судьбе безымянного господина, но о жизни и смерти как ключевых — вечных — категориях бытия.

Точность и предельная достоверность — абсолютные критерии бунинской эстетики — проявляются в той тщательности, с какой описан в рассказе распорядок дня богатых туристов. Указания на «часы и минуты» прожигаемой ими жизни, перечень посещаемых в Италии достопримечательностей будто выверены по надежным туристским справочникам. Но главное, конечно, не в дотошной верности Бунина правдоподобию.

Стерильная регулярность и нерушимый распорядок существования господина вводят в рассказ важнейший для него мотив искусственности, автоматизма цивилизованного псевдобытия центрального персонажа. Трижды в рассказе почти останавливается сюжетное движение, отменяемое сначала методичным изложением маршрута круиза, потом размеренным отчетом о режиме дня на «Атлантиде» и, наконец, тщательным описанием порядка, заведенного в неаполитанском отеле. Механически разлинованы «графы» и «пункты» существования господина: «во-первых», «во-вторых», «в-третьих»; «в одиннадцать», «в пять», «в семь часов». В целом пунктуальность образа жизни американца и его компаньонов задает монотонный ритм описанию всего попадающего в его поле зрения природного и социального мира.

Выразительным контрастом этому миру оказывается в рассказе стихия живой жизни. Эта неведомая господину из Сан-Франциско жизнь подчинена совсем другой временной и пространственной шкале. В ней нет места графикам и маршрутам, числовым последовательностям и рациональным мотивировкам, а потому нет предсказуемости и «понятности» для сынов цивилизации. Неясные импульсы этой жизни порой будоражат сознание путешественников: то дочери американца покажется, будто она видит во время завтрака наследного азиатского принца; то хозяин отеля на Капри окажется именно тем джентльменом, которого уже сам американец видел накануне во сне. Впрочем, никаких следов в душе главного персонажа «так называемые мистические чувства» не оставляют.

Авторский взгляд постоянно корректирует ограниченное восприятие персонажа: читатель благодаря автору видит и узнает многое сверх того, что способен увидеть и понять герой рассказа. Самое главное отличие авторского «всеведающего» взгляда — его предельная открытость времени и пространству. Счет времени идет не на часы и дни, а на тысячелетия, на исторические эпохи, а открывающиеся взору пространства достигают «синих звезд неба». Вот почему, расставшись с умершим персонажем, Бунин продолжает рассказ вставным эпизодом о римском тиране Тиверии. Автору важна не столько ассоциативная параллель с судьбой заглавного героя, сколько возможность предельно укрупнить масштаб проблематики.

В последней трети рассказа изображаемые явления подаются максимально общим планом (финальная зарисовка «Атлантиды»). Рассказ о жизненном крахе самоуверенного «господина жизни» перерастает в медитацию (лирически насыщенное размышление) о связи человека и мира, о величии природного космоса и его неподвластности людским волям, о вечности и о непроницаемой тайне бытия. Здесь, на последних страницах рассказа, углубляется до символического название парохода (Атлантида — полулегендарный огромный остров к западу от Гибралтара, из-за землетрясения опустившийся на дно океана).

Возрастает частотность использования образов-символов: как символы с широким полем значений воспринимаются образы бушующего океана; «бесчисленных огненных глаз» корабля; «громадного, как утес», Дьявола; похожего на языческого идола капитана. Более того: в спроецированном на бесконечность времени и пространства изображении любая частность (образы персонажей, бытовые реалии, звуковая гамма и свето-цветовая палитра) приобретает символический содержательный потенциал.

Предметная детализация, или, как называл эту сторону писательской техники сам Бунин, внешняя изобразительность — одна из самых сильных сторон его мастерства. Эту грань таланта Бунина еще на заре его писательского пути заметил и оценил А.П.Чехов, подчеркнувший густоту бунинского живописания словом, плотность воссоздаваемых пластических картин: «...это очень ново, очень свежо и очень хорошо, только слишком компактно, вроде сгущенного бульона».

Замечательно, что при чувственной насыщенности, «фактурности» описаний любая их подробность полновесно обеспечена точным авторским знанием: Бунин был необыкновенно строг именно к точности и конкретности изображения. Разумеется, точность и конкретность деталей — не предел устремлений писателя, а лишь отправная точка для создания художественно убедительной картины.

Вторая особенность бунинской детализации — удивительная автономность, самодостаточность воспроизводимых подробностей. Деталь у Бунина порой находится в непривычных для классического реализма отношениях с сюжетом. Вспомним, что в литературе девятнадцатого века деталь, как правило, была подчинена какой-либо художественной задаче — раскрытию образа героя, характеристике места действия и, в конечном счете, конкретизации сюжетного движения. Конечно, Бунин не может обойтись без подробностей такого же плана.

Яркий пример «служебных», мотивирующих сюжет деталей в «Господине из Сан-Франциско» — описание вечернего костюма центрального персонажа. Инерция авторского иронического перечисления элементов одежды («кремовое шелковое трико», «черные шелковые носки», «бальные туфли», «подтянутые шелковыми помочами черные брюки», «белоснежная рубашка», «блестящие манжеты») вдруг иссякает, когда крупным планом и в манере замедленной киносъемки подается финальная, самая значимая подробность — не дающаяся пальцам старика шейная запонка, единоборство с которой лишает его последних сил. Поразительно уместно и соседство с этим эпизодом «говорящей» звуковой детали — загудевшего по всему отелю «второго гонга». Впечатление торжественной исключительности момента как нельзя лучше готовит читателя к восприятию кульминационной сцены.

В то же время бунинские детали далеко не всегда столь отчетливо соотнесены с общей картиной происходящего. Вот, например, описание успокаивающегося после внезапной смерти американца отеля: «...Тарантеллу пришлось отменить, лишнее электричество потушили... и стало так тихо, что четко слышался стук часов в вестибюле, где только один попугай деревянно бормотал что-то, возясь перед сном в своей клетке, ухитряясь заснуть с нелепо задранной на верхний шесток лапой...» Экзотический в соседстве со сценой смерти попугай будто просится в отдельную прозаическую миниатюру, — настолько самодостаточно это выразительное описание. Только ли ради эффектного контраста использована эта деталь? Для сюжета эта подробность явно избыточна. Частность стремится хотя бы на время заполнить все поле зрения, заставляя забыть о происходящих событиях.

Деталь в прозе Бунина не замкнута на конкретный сюжетный эпизод, но свидетельствует о состоянии мира в целом и потому стремится вобрать в себя всю полноту чувственных проявлений жизни. Уже современники писателя заговорили о его уникальной способности передавать впечатления от внешнего мира во всей сложной совокупности воспринимаемых качеств — формы, цвета, света, звука, запаха, температурных особенностей и осязательных характеристик, а также тех тонких психологических свойств, которыми воображение человека наделяет окружающий мир, догадываясь о его одушевленности и соприродности человеку. В этом отношении Бунин опирается на толстовскую стилевую традицию с ее «языческой», как говорили критики, мощью пластических характеристик и «телепатической» убедительностью образов.

Бунинское сложное и слитное описание возникающих у персонажей ощущений в специальной литературе иногда называют синестетическим (от слова «синестезия» —сложное восприятие, при котором взаимодействуют и смешиваются ощущения, характерные для разных органов чувств; например, «цветной слух»). Бунин сравнительно нечасто использует в своих описаниях метафоры и метафорические сравнения, однако если все же прибегает к ним, то добивается поразительной яркости. Вот пример такой образности: « В Средиземном море шла крупная и цветистая, как хвост павлина, волна, которую, при ярком блеске и совершенно чистом небе, развела весело и бешено летевшая навстречу трамонтана...»

Бунинский словарь богат, однако выразительность достигается не столько количественным расширением используемых слов, сколько виртуозностью их сопоставлений и сочетаний. Называемые предмет, действие или состояние, как правило, сопровождаются субъективно «окрашивающими», «озвучивающими» или психологически насыщенными эпитетами, придающими изображению специфически «бунинский» колорит («несметные глаза», «траурные» волны, надвигающийся «своей чернотой» остров, «сияющие утренние пары над морем», «яростные взвизгивания сирены» и т.д.). Используя однородные эпитеты, Бунин варьирует их качественные характеристики, чтобы они не заслоняли друг друга, а воспринимались в слитной взаимодополнительности. В неистощимо различных комбинациях даются сочетания со значением цвета, звука, температуры, объема, запаха. Бунин любит составные эпитеты и — подлинный конек писателя — оксюмороны (например, «грешно-скромная девушка»).

Однако при всем словесном богатстве и разнообразии Бунину свойственно постоянство в использовании однажды найденных эпитетов и словесных групп. Он неоднократно и в разных произведениях использует свои «фирменные» словосочетания, не останавливаясь перед повторами, если они продиктованы задачами изобразительной точности (иногда кажется, что он намеренно игнорирует возможность использовать синоним или перифразу). Так что оборотной стороной изобразительного великолепия и точности в стиле Бунина являются взвешенность и сдержанность словоупотребления. Излишней цветистости и орнаментальности в стиле Бунин никогда не допускал, называя такую манеру «петушковой» и порой браня за нее увлекавшихся «самоцельной красотой» коллег. Точность, художественная уместность и полнота изображения — вот те качества предметной детализации, которые мы находим в рассказе «Господин из Сан-Франциско».

И сюжет, и внешняя описательность в рассказе Бунина важны, но не исчерпывают полноты эстетического впечатления от произведения. Образ центрального персонажа в рассказе намеренно обобщен и к финалу уходит из фокуса писательского взгляда. Мы уже обращали внимание на то, какой содержательностью обладают у Бунина сама периодичность подачи изображаемых фактов и событий, само чередование динамических и описательных сцен, авторской точки зрения и ограниченного восприятия героя — одним словом, сама мера регулярности и теснящей ее стихийности в создаваемой картине. Если обобщить все это универсальным стилевым понятием, то самым уместным окажется термин ритм.

Делясь тайнами писательского мастерства, Бунин признавался, что, прежде чем что-либо написать, он должен почувствовать ощущение ритма, «найти звук»: «Как скоро я его нашел, все остальное дается само собой». Не удивительно в этой связи, что удельный вес сюжета в композиции бунинских произведений может быть минимальным: почти полностью «бессюжетным» является, например, знаменитый рассказ «Антоновские яблоки». В «Господине из Сан-Франциско» сюжет более значим, но роль ведущего композиционного начала принадлежит не сюжету, а ритму. Как уже говорилось, движением текста управляет взаимодействие и чередование двух мотивов: регламентированной монотонности существования господина — и непредсказуемо свободной стихии подлинной, живой жизни. Каждый из мотивов поддержан своей системой образных, лексических и звуковых повторов; каждый выдержан в своей эмоциональной тональности. Нетрудно заметить, например, что служебные детали (вроде отмеченной шейной запонки или повторяющихся подробностей обедов и «развлечений») служат предметной опорой для первого (этот мотив можно, используя музыкальный термин, назвать «темой господина»). Напротив, «несанкционированные», «лишние», будто самопроизвольно появляющиеся в тексте подробности дают импульсы мотиву живой жизни (назовем его, опять-таки условно, «лирической темой»). Таковы отмеченные описания заснувшего попугая или разряженной лошадки и множество частных характеристик природы и людей «прекрасной, солнечной страны».

Лирическая тема, сначала едва различимая, постепенно набирает силу, чтобы отчетливо зазвучать в последней трети рассказа (ее компоненты — образы разноцветья, живописной пестроты, солнечности, распахивающегося пространства). Финальная часть рассказа — своеобразная музыкальная кода — обобщает предшествующее развитие. Почти все объекты изображения здесь повторяются по сравнению с началом рассказа: вновь «Атлантида» с ее контрастами палуб и «подводной утробы», вновь лицедейство танцующей пары, вновь ходящие горы океана за бортом. Однако то, что в начале рассказа воспринималось как проявление авторского социального критицизма, благодаря интенсивному внутреннему лиризму поднимается на высоту трагического обобщения: в концовке неразделимо слитно звучат авторская мысль о бренности земного существования и художническая интуиция о величии и красоте живой жизни. Предметное значение финальных образов как будто рождает ощущение катастрофизма и обреченности, но их художественная выразительность, сама музыкальная текучесть формы создают этому ощущению неустранимый и прекрасный противовес.

И все же самое тонкое и наиболее «бунинское» средство ритмизации текста — его звуковая организация. В способности воссоздавать стереоиллюзию «звонкого мира» Бунин, пожалуй, не знает себе равных в русской литературе. Музыкальные мотивы составной частью входят в тематическое содержание рассказа: в тех или иных сюжетных эпизодах звучат струнный и духовой оркестры; «сладостно-бесстыдная» музыка вальсов и танго позволяет «расслабиться» ресторанной публике; на периферии описаний возникают упоминания о тарантелле или о волынке. Однако еще важнее другое: самые мельчайшие фрагменты возникающей картины под пером Бунина озвучиваются, создавая широкий акустический диапазон от почти неразличимого шепота до оглушительного рева. Текст до предела насыщен подробностями звучания, причем выразительность звуковой лексики поддержана фонетическим обликом слов и словосочетаний. Особое место в этом ряду занимают сигналы: гудки, трубы, звонок, гонг, сирена. Текст рассказа будто прошит этими звуковыми нитями, придающими произведению впечатление высочайшей соразмерности частей. Поначалу воспринимаемые как реальные детали быта, эти подробности по мере движения рассказа начинают соотноситься с общей картиной мироздания, с грозной предупреждающей ритмикой, исподволь набирающей силу в авторских медитациях, приобретают статус символов. Этому способствует и высокая степень фонетической упорядоченности текста.

«...Девятому кругу была подобна подводная утроба парохода, — та, где глухо гоготали исполинские топки...» Апокалиптический аккомпанемент в этом фрагменте создается не только упоминанием ада («девятый круг»), но и цепочкой ассонансов (четыре ударных «о» подряд!) и интенсивностью аллитераций. Порой звуковые сближения для Бунина даже важнее, чем смысловая сочетаемость: глагол «гоготали» не у всякого вызовет ассоциации с приглушенностью.

Творчество всякого большого мастера дает глубокие и разнообразные интерпретационные возможности, однако границы возможных толкований все-таки определены содержательным ядром произведения. Бунинский рассказ долгое время воспринимался и современниками, и людьми последующих поколений преимущественно в перспективе социального критицизма. В поле зрения таких читателей попадали прежде всего зафиксированные писателем контрасты богатства и бедности, а главной авторской целью при этом объявлялось «разоблачение» буржуазного миропорядка. На первый взгляд, бунинский рассказ действительно дает материал для таких умозаключений.

Более того, по свидетельству жены писателя В.Н.Муромцевой-Буниной, одним из биографических источников замысла мог быть спор, в котором Бунин так возражал своему оппоненту — попутчику на пароходе: «Если разрезать пароход вертикально, то увидим: мы сидим, пьем вино... а машинисты в пекле, черные от угля работают... Справедливо ли это?». Однако только ли социальное неблагополучие в поле зрения писателя и оно ли является, с его точки зрения, главной причиной общего катастрофизма жизни?

Как мы уже знаем, мышление Бунина намного более масштабно: социальные диспропорции для него — лишь следствие гораздо более глубоких и гораздо менее прозрачных причин. Рассказ Бунина — о сложном и драматическом взаимодействии социального и природно-космического в человеческой жизни, о близорукости людских претензий на господство в этом мире, о непознаваемой глубине и красоте Вселенной — той красоте, которую, как пишет Бунин в рассказе, «бессильно выразить человеческое слово ».