Любовь к родной земле живёт в сердце каждого человека. Любовь к родине зарождается в нас постепенно, ещё в детстве нас захватывали впечатления окружающей природы. Родина начиналась с тонкой травинки, с россыпи цветов на полянке, с осознания красоты нашей великой и прекрасной Земли. С каждым днём мы узнавали всё больше нового и интересного, вдыхая вместе с воздухом частичку нашего небольшого мира с громким названием – Родина.

Родина – это в первую очередь то место, где ты появился на свет и произнёс первое слово, где обрёл новых друзей и первый раз влюбился, то место, с которым тебя связывают прекрасные и незабываемые воспоминания. В произведениях многих великих людей можно встретить выражение любви к Родине, её видение, призыв любить и беречь родные края.

К примеру, Сергей Александрович Есенин в своём творчестве нередко затрагивал тему любви к родине, и в его поэме «Русь» говорится о том, что истинный патриот никогда и ни за что не променяет свою Отчизну.

Также вспоминается стихотворение Александра Александровича Блока «Грешить бесстыдно, непробудно», в котором он описывает повседневность и глупость Российского общественного строя. Но, не смотря на это, он любит свою Родину: «Да, и такой, моя Россия, ты всех краев дороже мне». Своим стихотворением А. Блок призывает любить свою Родину, несмотря на все беды и трудности.

Родина держится на народе, который верит в неё и искренне любит. Родина – это тёплый уголок, который мы стремимся защитить. Это место, в которое нас будет тянуть всю жизнь, в дали от которого тяжело. Родина – это то место, куда мы всегда возвращаемся с радостью и гордостью. И пока мы будем гордиться нашей Родиной, она будет нашим родным домом.

Вместе со статьёй «Сочинение на тему «Любовь к Родине» читают:

Об этом чувстве сказано немало искренних и высо-
ких слов, и оно их заслуживает. Оно является неотъ-
емлемой частью того железного каркаса, на котором
держится здание социальной жизни и с разрушением
которого оно превращается в груду развалин.

Любовь к отечеству - одно из самых глубоких
чувств, закрепленное в человеческой душе веками и
тысячелетиями. «Знаменье лучшее - за отечество храб-
ро сражаться»,- говорил еще Гомер; «Городам, их вели-
чию, блеску, совершенству построек дивятся многие,
родину же любят все» - это слова Лукиана; «Отчизны
голос - голос лучшей музы»- П. Беранже; «И дым
отечества нам сладок и приятен» - А. С. Грибоедов;

«Нет у человека ничего прекраснее и дороже роди-
ны. Человек без родины - нищий человек» - Я. Колас.

Любовь к родине - один из наиболее отчетливых
образцов любви как таковой. «Нам дороги родители,
дороги дети, близкие, родственники,- говорит Цице-
рон,- но все представления о любви к чему-либо
соединены в одном слове «отчизна». Какой честный
человек станет колебаться умереть за нее, если он
может принести этим ей пользу?»

Любовь к родине означает любовь к родной земле
и живущему на ней народу. Эти две составляющие
единого чувства обычно идут вместе, поддерживая и
усиливая друг друга. Но случается, что они трагически
расходятся: человек любит родину, но не своих сооте-
чественников. Любовь к родине, противопоставленная
любви к живым людям, неминуемо оказывается аб-
страктной и декларативной. И если такой человек вос-
ходит на вершину власти, он приносит бедствия своему
народу.

В фундаменте диктатуры и тирании зачастую лежит
противопоставление «высоких интересов» родины (так
или иначе отождествляемых диктатором со своими
собственными интересами или интересами стоящей за
ним узкой группы) интересам якобы недостойного ее
народа. Это хорошо выразил уже Софокл в образе
диктатора Креонта, любившего, как ему казалось, роди-
ну, но не ее людей, и навлекшего несчастья не только
на них, но и на самого себя.

Чешский философ прошлого века Я. Колар был скло-
нен противопоставлять любовь к народу, нации - люб-
ви к отечеству и ставить первую выше второй. «...Что
должен разумный человек любить больше - страну или
народ, отечество или нацию? Отечество мы можем легко
найти, если даже мы его потеряли, но нацию и язык -
нигде и никогда; родина сама по себе есть мертвая
земля, чужеродный предмет, это не человек; нация

же есть наша кровь, жизнь, дух, личное свойство». Лю-
бовь к отечеству, к родным местам кажется Колару
слепым естественным инстинктом, присущим не только
человеку, но и животным и даже растениям, в то время
как любовь к народу всегда облагорожена разумом
и образованием. «...Многие деревья и цветы с такой
привязанностью льнут к своей родине, ее земле, воз-
духу и воде, что сразу вянут, чахнут и меняются, если
их пересадить; аист, ласточка и другие перелетные
птицы возвращаются из более прекрасных стран в свою
холодную родную землю, в бедные гнезда; многие
звери дают себя скорее убить, чем покинуть свою зем-
лю, свою территорию, пещеру, свой дом и пищу, а
если мы их насильно вырвем из их родных условий
жизни и переведем в чужие края, они погибнут от
тоски по дому». Любовь к родной земле как низшая
ступень любви к родине больше свойственна, думает
Колар, неразвитому человеку, дикарю, не знающему
ничего, подобного нации; современный же, развитый и
образованный человек выше ставит свою нацию. «Гру-
бый дикарь больше льнет к своей бедной, закопчен-
ной, наполненной дымом и дурными запахами лачуге
и к негостеприимной пустыне, чем образованный чело-
век к своему дворцу и парку. Родина эскимоса, его
жены и детей - это большая льдина, плавающая в ши-
роком море; льдина качается и наклоняется на грозных
волнах, морские бури и морские течения носят ее по
широким просторам. Тюлени и морские птицы - вот
его земляки, рыба и падаль - его пища. Год за годом
живет он со своей семьей на этой ледовой родине,
яростно защищает ее от неприятелей и любит ее так
сильно, что не променял бы ее на самые прекрасные
уголки земли. Дикарь знает только землю, которая его
родила, а чужеземец и неприятель называются у него
одним понятием; весь мир замкнут в границах его страны.
Кого же мы должны благодарить за то лучшее и благо-

роднейшее, что мы имеем? Не себя, не нашу землю,
а наших предков и современников» ".

Вряд ли это красочное, но предвзятое описание
справедливо. Земляки эскимоса - не одни тюлени и
птицы, и любит он не только жену и детей, но и свой
народ, пусть небольшой, но народ, с его особыми, только
ему присущими языком, преданиями, традициями, на-
деждами и т. д.

Опрометчиво также утверждать, что у современного
человека чувство родной земли слабеет, уступая при-
вязанности к своему народу.

Композитор Сергей Рахманинов и его жена, горячо
любившие Россию, оказавшись в Швейцарии, создали
под Люцерном некое подобие Ивановки, деревни, в
которой они когда-то жили. Но полной замены так и
не получилось. Рахманинов любил это место, там к нему
вернулась музыка, он после долгого перерыва снова на-
чал сочинять. Но однажды он с тоской проговорился
об утраченных родных местах. «Разве тут комары?-
вскричал он, прихлопнув одного из них.- Они и жа-
лить-то не умеют. Не то что наш, ивановский - вопь-
ется, света божьего не взвидишь».

И. Бунин говорил своему секретарю Бахраху: «Сколь-
ко русских зачахли на чужбине. От бедности, от бо-
лезней? Не знаю, думаю - гораздо больше от тоски по
Тверской улице или какой-нибудь нищей деревушке
Петуховке, затерявшейся среди болот и лесов...» Из
письма Чехова из Ниццы к своей сестре Бунин выпи-
сал: «...работаю, к великой досаде, недостаточно много
и недостаточно хорошо, ибо работать на чужой стороне
за чужим столом неудобно...» Зачитав эту выписку,
вспоминает Бахрах, Иван Алексеевич помолчал, глядя
на вечереющее небо Граса, и каким-то тусклым, сев-

Колар Я. О литературной взаимности//Антология чешской и
словацкой философии. М., 1982. С. 234-235.

Один русский писатель, живший в эмиграции, вспо-
минал суждение своего земляка, осевшего волей судьбы
в Париже: «А что этот Париж? Ничего особенного. Вот
наши края: едешь неделю по болотам и никуда не
выедешь!»

Пусть и неважное, но родное, и современному чело-
веку может казаться лучшим, чем хорошее, но чуже-
земное.

Противопоставление родины и ее народа никогда
не приносило и не способно принести добра. Ни в том
случае, когда интересы родины ставятся выше интересов
народа, ни в том, когда любви к народу отдается пред-
почтение перед любовью к родной земле.

Чувство патриотизма делает человека частицей вели-
кого целого - своей родины, с которой он готов раз-
делить и радость, и скорбь.

Россия, любимая, с этим не шутят,
Все боли твои - меня болью пронзили.
Россия, я твой капиллярный сосудик,
Мне больно, когда тебе больно, Россия.

А. Вознесенский

С особой остротой патриотические чувства вспыхи-
вают, когда на родину обрушиваются тяжелые испы-
тания. «Рану, нанесенную родине, каждый из нас ощу-
щает в глубине своего сердца» (В. Гюго). Война, голод,
стихийные бедствия сплачивают народ, заставляют забыть
все частное и преходящее, отказаться "от прежних при-
страстий и посвятить все силы одному - спасению ро-
дины.

Осенью 1941 г., когда фашистская армада, казалось,l
неудержимо шла на Москву, Бунин говорил, вспоминая,?!

наверное, недавние революцию и гражданскую войну:
«В своем дому можно поссориться, даже подраться.
Но когда на вас бандиты прут, тут уж, батенька, все
склоки надо в сторону отложить да всем миром по
чужакам ахнуть, чтоб от них пух и перья полетели.
Вот Толстой проповедовал непротивление злу насилием,
писал, что войны нужны лишь власть предержащим.
Но, напади враги на Россию, войну продолжал бы про-
клинать, а всем сердцем за своих бы болел. Так уж
нормальный, здоровый человек устроен, и по-другому
быть не должно. А русский поражен тоской и любовью
к отечеству сильнее, чем кто-либо...» "

Адмирал Колчак, провозгласивший себя в граждан-
скую войну «верховным правителем России», призна-
вался, что ему легче было бы умереть от холеры, чем
от рук пролетариата. «Это все равно,- говорил он,-
что быть съеденным домашними свиньями». Однако
любовь к своему народу оказалась сильнее острой
ненависти к классовому врагу. Его возлюбленная через
много лет вспоминала, что, когда они с Колчаком вы-
ехали из Омска, с ними следовал русский золотой запас,
оказавшийся роковым для адмирала: двадцать девять
пульмановских вагонов с золотом, платиной, серебром,
драгоценностями царских сокровищ. Адмирал боялся,
что золото попадет в руки иностранцев. За день до
ареста он сказал: «Долг повелевал мне бороться с боль-
шевиками до последней возможности. Я побежден,
а золото? Пусть оно достанется большевикам, нежели
чехам. И среди большевиков есть русские люди» 2 .

Отстаивая свой народ, Моисей, как известно, пре-
кословил самому Богу: «И возвратился Моисей к Гос-
поду, и сказал: о, народ сей сделал великий грех;

сделал себе золотого бога. Прости им грех их. А если
нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую
Ты вписал» (Исход 32, 31-32).

Страстное желание служить народу, не оставлять
его в годину несчастий может пересилить даже любовь
к богу, если между этими чувствами вдруг приходится
выбирать.

Плохо, когда человек оставляет другого человека
в беде или предает его. Но оставить в беде отечество
и тем более предать его - это преступление, для кото-
рого нет ни срока давности, ни покаяния, ни прощения.

Любовь к родине менее всего является слепым,
инстинктивным чувством, заставляющим бездумно пре-
возносить отечество, не замечая его пороков. Любить
родину - значит прежде всего желать ей добра, доби-
ваться того, чтобы она сделалась лучше.

Один из самых замечательных патриотов в истории
России, П. Я. Чаадаев, писал: «Больше, чем кто-нибудь
из вас, я люблю свою Родину, желаю ей славы, умею
ценить высокие качества моего народа. Наверное, пат-
риотическое чувство, воодушевляющее меня, не сов-
сем похоже на то, чьи крики нарушили мое существо-
вание. Я не научился любить свою Родину с закры-
тыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми
устами. Я нахожу, что человек может быть полезен
своей стране только в том случае, если ясно видит
ее. Я думаю, что время слепых влюбленностей прошло^
что теперь мы прежде всего обязаны Родине истиной».
Чаадаева сочли клеветником на свое отечество, объ-
явили сумасшедшим, запретили печататься. Его «Апо-
логия сумасшедшего», из которой взят отрывок, была
написана в середине 30-х годов прошлого столетия,
но в России была опубликована только в начале нашего
века.

Мысль, что настоящий патриотизм должен быть про-
низан светом критического разума, не всем представ-

ляется очевидной. Любовь к отечеству и теперь нередко
отзывается тем приторным хвастанием, которое в Рос-
сии когда-то с иронией называли «квасным патриотиз-
мом». Послушаешь такого квасного патриота, замечал
Гоголь, и, если даже он чистосердечен, «только плю-
нешь на Россию!»

М. Салтыков-Щедрин был горячо, беззаветно предан
своей стране. «Я люблю Россию до боли сердечной,-
писал он,- и даже не могу помыслить себя где-либо
кроме России». И вместе с тем его отношение к стране
и народу было исполнено той трагической двойствен-
ности, о которой позднее А. Блок сказал в «Возмездии»:

И отвращение от жизни,

И к ней бездумная любовь,

И страсть и ненависть к отчизне...

Салтыков-Щедрин, хорошо видевший экономиче-
скую и политическую отсталость России, не способной
воспользоваться огромностью материальных ресурсов
и талантами своего народа, создал самую суровую и
мрачную в русской литературе картину своей родины.
Страсть к отчизне не мешала ему подвергнуть осуж-
дению и осмеянию ее пороки.

Истинный патриотизм чужд и враждебен национа-
листическому высокомерию и каким-либо национали-
стическим предрассудкам.

«...Берегитесь тупого, нетерпимого, кичливого пат-
риотизма, потому что он часто бывает только пред-
логом для самых черных поступков...» (Я. Колар).

Любовь к своему отечеству, не соединенная с мыс-
лью о верховенстве общечеловеческой идеи, о равен-
стве всех народов, безотносительно к уровню их социа-
льного и культурного развития, приносит вред в первую
очередь самой родине. «...Нельзя не любить отече-
ства...- писал В. Белинский,- только надобно, чтобы
эта любовь была не мертвым довольством тем, что
есть, но живым желанием усовершенствования; сло-

вом - любовь к отечеству должна быть вместе и лю-
бовью к человечеству». «Любить свою родину - зна-
чит пламенно желать видеть в ней осуществление идеа-
ла человечества и по мере сил своих споспешествовать
этому» ". Об ущербности национального эгоизма и се-
паратизма, необходимости соединения национального с
общечеловеческим всегда говорила русская литература.
«...Нравственные принципы всякого отдельного народа
суть принципы общечеловеческие»,- писал Салтыков-
Щедрин, и в другом месте: «Идея, согревающая пат-
риотизм,- это идея общего блага... это школа, в кото-
рой человек развивается к восприятию идеи о чело-
вечестве».

Противоположностью национализма является прини-
жение своей родины и своего народа, своеобразный
национальный нигилизм, выставлявшийся в недавнем
прошлом чуть ли не естественным следствием интер-
национализма. «К сожалению, есть силы,- отмечал в
одном из интервью писатель Ч. Айтматов,- которые
в самом народе, и это часто бывает, отрицают сами
себя. Они заняты самооговором. Я называю это нацио-
нальным нигилизмом. Явление это такое же реакцион-
ное, как и сам национализм».

Национальное и общечеловеческое, интернацио-
нальное- две взаимосвязанные стороны. Без их един-
ства нет мирового процесса развития и сближения
народов и наций, составляющих единое человечество.

Сближение наций и преодоление национальных
границ - закономерность исторического процесса. В Ев-
ропе она стала остро ощущаться уже после первой
мировой войны.

«Сегодня каждый «интеллектуал» в Германии, в Анг-
лии или во Франции ощущает,- писал испанский фило-
соф X. Ортега-и-Гассет,- что границы его государства

1 Белинский В. Г. Собр. соч. В 3 т. М., 1948. Т. 1. С. 639, 640.

стесняют его, еж задыхается в них; его национальная
принадлежность лишь ограничивает, умаляет его...
Впервые в своей политической, экономической и духов-
ной деятельности европеец наталкивается на границы
своего государства; впервые он чувствует, что его жиз-
ненные возможности непропорциональны границам того
политического образования, в которое он включен. И тут
он делает открытие: быть англичанином, немцем, фран-
цузом значит быть провинциалом».

Это рассуждение, относящееся к концу 20-х годов
нашего века, Ортега подытоживает так: «Европа воз-
никла как комплекс малых наций. Идея нации и нацио-
нальное чувство были ее самыми характерными дости-
жениями. Теперь ей необходимо преодолеть самое
себя. Вот схема грандиозной драмы, которая должна
разыграться в ближайшие годы» .

Драма произошла - вторая мировая война, раско-
ловшая Европу на две противостоящие части. В каж-
дой из них шли активные процессы интеграции. Западно-
европейские страны стоят теперь перед решающим ша-
гом: экономические связи предполагается расширить и
дополнить определенного рода политическим объеди-
нением. Сближение европейских социалистических и
капиталистических стран поставило на повестку дня
вопрос о создании единого «европейского дома».

Углубляющиеся и расширяющиеся процессы интегра-
ции европейских стран никоим образом не ставят под
сомнение ни их национальное своеобразие, ни их госу-
дарственный суверенитет.

Здесь можно вспомнить В. С. Соловьева, еще в кон-
це прошлого века изложившего основное условие еди-
нения народов и государств: «Определенное различие,
или раздельность жизненных сфер, как индивидуаль-

1 Ортега-и-Гассет X. Восстание масс//Вопросы философии. 1989.
№ 4. С. 135-136.

ных, так и собирательных, никогда не будет и не
должно быть упразднено, потому что такое всеобщее
слияние привело бы к безразличию и к пустоте, а не к
полноте бытия. Истинное соединение предполагает
истинную раздельность соединяемых, т. е. такую, в силу
которой они не исключают, а взаимно полагают друг
друга, находя каждый в другом полноту собственной
жизни... Всякий социальный организм должен быть для
каждого своего члена не внешнею границей его дея-
тельности, а положительной опорой и восполнением...» 1

Теперь, когда многократно возросла зависимость
народов и государств друг от друга и стала мрачной
реальностью угроза гибели человечества в случае ядер-
ной войны, национальное и общечеловеческое с осо-
бой остротой обнаруживают свое внутреннее, нераз-
рывное единство.

Ж. Ренану принадлежит знаменитая формула, рас-
крывающая суть того, что соединяет людей в одну
нацию: «Общая слава в прошлом, общая воля в на-
стоящем; воспоминание о великих делах и готовность
к ним - вот существенные условия для создания на-
рода... Позади - наследие славы и раскаяния, впе-
реди - общая программа действий... Жизнь нации -
это ежедневный плебисцит».

Нация - это общность крови, языка, столетиями
складывавшегося национального характера. Привязан-
ность к своему народу опирается на уважение к его
историческому прошлому и унаследованным от него
традициям. Утратить свою историю для нации все
равно что для человека потерять память.

Но нация не только «наследие славы и раскаяния»,
она также и прежде всего то, что «делается» и «будет».
Это главное в формуле Ренана: нация есть общая про-
грамма будущего, вырабатываемая ежедневным голо-

1 Соловьев В. С. Собр. соч. Т. 7. С. 13.

сованием. Прошлое охраняет и поддерживает нацию,
но движущей и образующей ее силой является буду-
щее. «Если бы нация состояла только из прошлого и
настоящего,- пишет X. Ортега-и-Гассет,- никто не стал
бы ее защищать. Те, кто спорит с этим,- лицемеры
или бездумцы. Но бывает, что прошлое закидывает в
будущее приманки, действительные или воображаемые.
Мы хотим, чтобы наша нация существовала в буду-
щем, мы защищаем ее ради этого, а не во имя общего
прошлого, не во имя крови, языка и т. д. Защищая наше
государство, мы защищаем наше завтра, а не наше
вчера» ".

Любовь к своему народу не сводится к уважитель-
ному и бережному отношению к общему прошлому.
Она предполагает прежде всего заботу о будущем,
о реализации той программы «общего дела», которая
каждодневно формируется в недрах народной жизни.

Помнить о приоритете будущего над прошлым в
существовании нации особенно важно сейчас, когда вни-
мание многих концентрируется главным образом на
восстановлении и сохранении исторического прошлого.
Еще недавно нашу подлинную отечественную историю
начинали с октября 1917 г. «Народы, царства и цари»
были выброшены на свалку истории, и мы оказались
отрезанными от собственного прошлого. Это нетер-
пимо, исторические корни должны быть восстановлены.
Но какой бы важной ни была эта задача, нельзя забы-
вать, что ни одна нация, обращенная лицом в прошлое,
не способна существовать как устойчивое, имеющее
перспективу целое.

" Ортега-и-Гассет X. Восстание масс//Вопросы философии. 1989.
№ 4. С. 147.

В предложенном для анализа тексте Владимир Алексеевич Солоухин поднимает проблему любви к Родине.

Рассуждая над этой проблемой, автор говорит о том, что любовь к Родине - это сложное чувство, что осознание любви приходит лишь в зрелом возрасте. Любовь к Родине у человека начинается с главного - с любви к природе, в окружении которой он находится с детства. Для каждого человека любовь к природе - это что-то своё. Для кого-то «ничего не может быть милее скал и горных потоков, белоснежных вершин и крутых склонов», а для кого-то это морское побережье, «однообразная заболоченная земля, поросшая лишайниками».

Но всё же есть у каждого что-то такое, от упоминания чего сердце начинает биться чаще.

Таким образом, автор показывает, что немалое значение возникновения у нас любви к Родине, к природе имеет творчество великих людей, передающих нам всю красоту окружающего мира. Оба приведённых примера, дополняя друг друга, показывают, что любовь к Родине, начинается именно с любви к природе, с осознанием того, насколько всё в ней необычно и прекрасно

Позиция автора ясна: любовь к Родине возникает у человека не с рождения. Она появляется с течением времени, дальше человек уже пытается разобраться, за что он её любит. В этом ему помогают живопись, музыка, творчество поэтов и писателей.

Трудно не согласиться с мнением автора. Действительно, чтобы полюбить Родину, нужно посмотреть на то, что тебя окружает, необходимо вступить в гармонию с природой, только тогда возникает любовь. Неслучайно этой проблеме посвящены произведения многих писателей. И даже если в произведении не поднимается проблема любви к Родине или к природе, то многие писатели включают в своё творчество описание природы, так как любовь к природе - главная составляющая любви к Родине. Вспомним произведение И. С. Тургенева «Отцы и дети», в котором полглавы идёт описание мест, которые проезжают главные герои по пути домой.

Таким образом, можно сделать вывод, что благодаря природе мы открываем для себя такое великое и незаменимое чувство - любовь к Родине.

Обновлено: 2019-07-21

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter .
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Полезный материал по теме

• Солоухин В.А. «С детства, со школьной скамьи человек привыкает к сочетанию слов: «любовь к родине». Чем дорога человеку Родина?

Виды патриотизма

Патриотизм может проявляться в следующих формах:

1. полисный патриотизм - существовал в античных городах-государствах (полисах);
2. имперский патриотизм - поддерживал чувства лояльности к империи и её правительству;
3. этнический патриотизм (национализм) - в основании имеет чувства любви к своему народу ;
4. государственный патриотизм - в основании лежат чувства любви к государству .
5. квасной патриотизм (ура-патриотизм) - в основании лежат гипертрофированные чувства любви к государству и своему народу.

Патриотизм в истории

Автомобильный магнит - популярный способ демонстрации патриотизма у всех партий в США 2004 г.

Само понятие имело различное наполнение и понималось по разному. В античности термин patria («родина») применялся к родному городу-государству, но не к более широким общностям (таким как «Эллада», «Италия»); таким образом, термин patriota означал приверженца своего города-государства, хотя, например, чувство общегреческого патриотизма существовало, по крайней мере, со времён греко-персидских войн, а в произведениях римских писателей эпохи ранней Империи можно видеть своеобразное чувство италийского патриотизма.

В Римской империи патриотизм существовал в виде местного «полисного» патриотизма и имперского патриотизма. Полисный патриотизм поддерживался различными местными религиозными культами. Римские императоры в целях сплочения населения империи под руководством Рима предпринимали попытки формирования общеимперских культов, некоторые из них были основаны на обожествлении императора.

Христианство своей проповедью подрывало основы местных религиозных культов и тем самым ослабляли позиции полисного патриотизма . Проповедь равенства всех народов перед Богом способствовали сближению народов Римской империи и препятствовали местному национализму. Поэтому на уровне городов проповедь христианства наталкивалась на противодействие патриотически настроенных язычников, которые видели в местных культах основу благополучия города. Яркий пример такого противостояния - реакция ефесян на проповедь апостола Павла. В этой проповеди они увидели угрозу местному культу богини Артемиды, который составлял основу материального благополучия города. (Деян. 19:-24-28)

Имперский Рим, в свою очередь, видел в христианстве угрозу имперскому патриотизму. Несмотря на то, что христиане проповедовали послушание властям и возносили молитвы за благополучие империи, они отказывались принимать участия в имперских культах, которые по мнению императоров должны способствовать росту имперского патриотизма.

Проповедь христианства о небесной отчизне и представления о христианской общности как особом «народе Божьем» вызывали сомнения в лояльности христиан земному отечеству.

Но впоследствии в Римской империи произошло переосмысления политической роли христианства. После принятия христианства Римской империей, она начала использовать христианство для укрепления единства империи, противодействии местному национализму и местному язычеству, формируя представления о христианской империи как о земной родине всех христиан.

В Средние века, когда лояльность гражданскому коллективу уступила место лояльности монарху, термин потерял актуальность и вновь приобрёл её в Новое время.

В эпоху американской и французской буржуазных революций понятие «патриотизм» было тождественно понятию «национализм», при политическом (неэтническом) понимании нации ; по этой причине во Франции и Америке в тот период понятие «патриот» было синонимом понятия «революционер». Символами этого революционного патриотизма являются «Декларация независимости » и «Марсельеза ». С появлением понятия «национализм», патриотизм стали противопоставлять национализму, как приверженность стране (территории и государству) - приверженности человеческой общности (нации). Впрочем, нередко эти понятия выступают как синонимы или близкие по значению .

Отвержение патриотизма универсалистской этикой

Патриотизм отвергается универсалистской этикой, полагающей, что человек в одинаковой мере связан нравственными узами со всем человечеством без изъятия. Эта критика началась ещё философами Древней Греции (киники , стоики - в частности, киник Диоген первым описал себя как космополитa , то есть «гражданина мира»).

Патриотизм и христианская традиция

Раннее христианство

Последовательный универсализм и космополитизм раннего христианства, его проповедь о небесной отчизне в противоположность земным отечествам и представления о христианской общности как особом «народе Божьем» подрывала самые основы полисного патриотизма . Христианство отрицало всякие различия не только между народами империи, но и между римлянами и «варварами». Апостол Павел наставлял: «Если вы воскресли со Христом, то ищите горнего (…) облекшись в нового <человека>, где нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос » (Колоссянам, 3, 11). По словам апологетического «Послания к Диогнету», приписываемого Иустину Мученику , «живут они (христиане) в своём отечестве, но как пришельцы (…). Для них всякая чужая страна есть отечество, и всякое отечество - чужая страна. (…) Находятся на земле, но суть граждане небесные» . Французский историк Эрнест Ренан следующим образом формулировал позицию ранних христиан: «Церковь есть родина христианина, как синагога родина еврея; христианин и еврей живут во всякой стране, как чужие. Христианин едва признает отца или мать. Он ничем не обязан империи (…) Христианин не радуется победам империи; общественные бедствия он считает исполнением пророчеств, обрекающих мир на погибель от варваров и огня» .

Современное христианство о патриотизме

Мнения современных богословов и христианских иерархов о патриотизме до некоторой степени расходятся. Патриарх Алексий II , в частности, заявил:

Патриотизм, несомненно, актуален. Это чувство, которое делает народ и каждого человека ответственным за жизнь страны. Без патриотизма нет такой ответственности. Если я не думаю о своём народе, то у меня нет дома, нет корней. Потому что дом - это не только комфорт, это ещё и ответственность за порядок в нем, это ответственность за детей, которые живут в этом доме. Человек без патриотизма, по сути, не имеет своей страны. А «человек мира» это то же самое, что бездомный человек.

Вспомним евангельскую притчу о блудном сыне. Юноша ушёл из дома, а потом вернулся, и отец его простил, принял с любовью. Обычно в этой притче обращают внимание на то, как поступил отец, принявший блудного сына. Но нельзя забывать и о том, что сын, поскитавшись по миру, вернулся в свой дом, потому что для человека невозможно жить без своих устоев и корней.

<...>Мне кажется, что чувство любви к собственному народу столь же естественно для человека, как и чувство любви к Богу. Его можно исказить. И человечество на протяжении своей истории не раз искажало чувство, вложенное Богом. Но оно есть.

И здесь ещё одно очень важно. Чувство патриотизма ни в коем случае нельзя смешивать с чувством враждебности к другим народам. Патриотизм в этом смысле созвучен Православию. Одна из самых главных заповедей христианства: не делай другому то, что ты не хочешь, чтобы делали тебе. Или как это звучит в православном вероучении словами Серафима Саровского: спасись сам, стяжи мирен дух, и тысячи вокруг тебя спасутся. То же самое патриотизм. Не разрушай у других, а созидай у себя. Тогда и другие будут относиться к тебе с уважением. Я думаю, что сегодня у нас это основная задача патриотов: созидание собственной страны.

С другой стороны, по мнению православного богослова игумена Петра (Мещеринова), любовь к земной родине не является чем-то, выражающим суть христианского учения и обязательным для христианина. Однако церковь в то же время, находя своё историческое бытие на земле, не является и противником патриотизма, как здравого и естественного чувства любви. При этом однако она «не воспринимает ни одно естественное чувство как нравственную данность, ибо человек - существо падшее, и чувство, пусть даже такое, как любовь, предоставленное самому себе, не выходит из состояния падения, а в религиозном аспекте приводит к язычеству». Поэтому «патриотизм имеет достоинство с христианской точки зрения и получает церковный смысл тогда и только тогда, когда любовь к родине является деятельным осуществлением по отношению к ней заповедей Божиих» .

Современный христианский публицист Дмитрий Таланцев считает патриотизм антихристианской ересью . По его мнению, патриотизм ставит родину на место Бога, тогда как «христианское мировоззрение подразумевает борьбу со злом, отстаивание истины совершенно независимо от того, где, в какой стране происходит это зло и уход от истины» .

Современная критика патриотизма

В новое время, Лев Толстой считал патриотизм чувством «грубым, вредным, стыдным и дурным, а главное - безнравственным». Он полагал, что патриотизм с неизбежностью порождает войны и служащим главной опорой государственному угнетению. Толстой полагал, что патриотизм глубоко чужд русскому народу, как и трудящимся представителям других народов: он за всю жизнь не слышал от представителей народа никаких искренних выражений чувства патриотизма, но наоборот, много раз слышал выражения пренебрежения и презрения к патриотизму . Одним из любимых выражений Толстого был афоризм Самуэля Джонсона : . Владимир Ильич Ленин неоднократно писал, что «у пролетариата нет отечества». В Апрельских тезисах он идейно заклеймил «революционных оборонцев» как соглашателей с Временным правительством . Профессор Чикагского университета Пол Гомберг сравнивает патриотизм с расизмом , в том отношении, что тот и другой предполагают моральные обязанности и связи человека прежде всего с представителями «своей» общности Критики патриотизма отмечают также следующий парадокс : если патриотизм - добродетель , а во время войны солдаты обеих сторон являются патриотами, то они одинаково добродетельны ; но именно за добродетель они и убивают друг друга, хотя этика запрещает убивать за добродетель .

Скажите людям, что война дурно, они посмеются: кто же этого не знает? Скажите, что патриотизм дурно, и на это большинство людей согласится, но с маленькой оговоркой. -Да, дурной патриотизм дурно, но есть другой патриотизм, тот, какого мы держимся. - Но в чем этот хороший патриотизм, никто не объясняет. Если хороший патриотизм состоит в том, чтобы не быть завоевательным, как говорят многие, то ведь всякий патриотизм, если он не завоевательный, то непременно удержательный, то есть что люди хотят удержать то, что прежде было завоёвано, так как нет такой страны, которая основалась бы не завоеванием, а удержать завоёванное нельзя иными средствами, как только теми же, которыми что-либо завоёвывается, то есть насилием, убийством. Если же патриотизм даже и не удержательный, то он восстановительный-патриотизм покорённых, угнетённых народов-армян, поляков, чехов, ирландцев и т.п. И этот патриотизм едва ли не самый худший, потому что самый озлобленный и требующий наибольшего насилия. Скажут: "Патриотизм связал людей в государства и поддерживает единство государств". Но ведь люди уже соединились в государства, дело это совершилось; зачем же теперь поддерживать исключительную преданность людей к своему государству, когда эта преданность производит страшные бедствия для всех государств и народов. Ведь тот самый патриотизм, который произвёл объединение людей в государства, теперь разрушает эти самые государства. Ведь если бы патриотизм был только один: патриотизм одних англичан, то можно бы было его считать объединяющим или благодетельным, но когда, как теперь, есть патриотизм: американский, английский, немецкий, французский, русский, все противоположные один другому, то патриотизм уже не соединяет, а разъединяет.

Идеи синтеза патриотизма и космополитизма

Противоположностью патриотизма обыкновенно считается космополитизм , как идеология всемирного гражданства и «родины-мира», при которой «привязанность к своему народу и отечеству как будто теряет всякий интерес с точки зрения универсальных идей». . В частности, подобное противопоставления в СССР во времена Сталина привело к борьбе с «безродными космополитами» .

С другой стороны, наблюдаются идеи синтеза космополитизма и патриотизма, при которых интересы родины и мира, своего народа и человечества понимаются соподчинёнными, как интересы части и целого, с безусловным приоритетом общечеловеческих интересов. Так, английский писатель и христианский мыслитель Клайв Стейплз Льюис писал: «патриотизм - хорошее качество, гораздо лучшее, чем эгоизм, присущий индивидуалисту, но всеобщая братская любовь - выше патриотизма, и если они вступают в конфликт между собой, то предпочтение следует отдать братской любви.» Такой подход современный немецкий философ М. Ридель находит уже у Иммануила Канта . Вопреки неокантианцам, которые заостряют внимание на универсалистском содержании этики Канта и его идее создания всемирной республики и универсального правового и политического порядка , М. Ридель считает, что у Канта патриотизм и космополитизм не противопоставлены друг другу, а взаимосогласованы, и Кант видит как в патриотизме, так и в космополитизме проявления любви . По М. Риделю, Кант в противовес универсалистскому космополитизму Просвещения подчёркивает, что человек в соответствии с идеей мирового гражданства причастен и к отечеству и к миру, полагая, что человек как гражданин мира и земли, истинный «космополит», чтобы «способствовать благу всего мира, должен иметь склонность в привязанности к своей стране». .

В дореволюционной России эту идею отстаивал Владимир Соловьёв , полемизируя с неославянофильской теорией самодостаточных «культурно-исторических типов». . В статье о космополитизме в ЭСБЕ Соловьев утверждал: «как любовь к отечеству не противоречит непременно привязанности к более тесным социальным группам, напр., к своей семье, так и преданность всечеловеческим интересам не исключает патриотизма. Вопрос лишь в окончательном или высшем мериле для оценки того или другого нравственного интереса; и, без сомнения, решительное преимущество должно здесь принадлежать благу целого человечества, как включающему в себя и истинное благо каждой части.» . С другой стороны, перспективы патриотизма виделись Соловьеву следующим образом: Идолопоклонство относительно своего народа, будучи связано с фактическою враждою к чужим, тем самым обречено на неизбежную гибель.(…) Повсюду сознание и жизнь приготовляются к усвоению новой, истинной идеи патриотизма, выводимой из сущности христианского начала: «в силу естественной любви и нравственных обязанностей к своему отечеству полагать его интерес и достоинство главным образом в тех высших благах, которые не разделяют, а соединяют людей и народы» .

Высказывания известных людей

• Мой друг, Отчизне посвятим Души прекрасные порывы! - Александр Пушкин
• Те, кто радостно маршируют в строю под музыку (…) получили головной мозг по ошибке: для них и спинного было бы достаточно. Я настолько ненавижу героизм по команде, бессмысленную жестокость и весь отвратительный нонсенс того, что объединяется под словом «патриотизм», равно как презираю подлую войну, что скорее готов дать себя разорвать на куски, чем быть частью таких акций - Альберт Эйнштейн .
• Патриотизм - одно из наиболее глубоких чувств, закреплённых веками и тысячелетиями обособленных отечеств. - Владимир Ленин
• Патриотизм - это изумительное чувство, которого не существует у людей, которые вслух произносят это слово. - Игорь Губерман .
• Патриотизм есть, главным образом, уверенность в том, что данная страна является лучшей в мире, потому что вы в ней родились. Вы никогда не будете жить в спокойном мире, пока не выбьете патриотизм из человеческого рода. - Бернард Шоу
• Права она или нет - это наша страна. - Стивен Декейтер
• Душа и суть того, что обычно понимают под патриотизмом, есть и всегда была моральная трусость - Марк Твен .
• Чтобы быть патриотом, надо было сказать и повторять: «это наша страна, права она или нет», и призывать к маленькой войне. Разве не ясно, что эта фраза является оскорблением для нации? - Марк Твен
• Патриот - это человек, служащий родине, а родина - это прежде всего народ. - Николай Чернышевский
• Патриотизм – это готовность убивать и быть убитым по пошлым причинам - Бертран Рассел
• Патриотизм - это не взрыв эмоций, а спокойная и прочная преданность, длящаяся на протяжении всей жизни человека. - Эдлай Стивенсон
• На мой взгляд, является ужасным унижением, если душу контролируют по географическому признаку - Джордж Сантаяна
• Правители должны не обвинять людей в отсутствии патриотизма, а сделать все от себя зависящее, чтобы они стали патриотами. - Томас Маколей
• Патриотизм – добродетель порочного - Оскар Уайльд
• Тот, кто не принадлежит своей Отчизне, не принадлежит и человечеству. Н. Г. Чернышевский
• Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работаем над тем, чтобы её трудящиеся массы (т. е. 9/10 её населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Владимир Ильич Ленин
• Наша революция боролась с патриотизмом. Нам пришлось в эпоху Брестского мира идти против патриотизма. Мы говорили: если ты социалист, так ты должен все свои патриотические чувства принести в жертву во имя международной революции". (В.И.Ленин, ПСС, т.37, стр.213).
• Патриотизм, это - такое чувство, которое связано с условиями жизни именно мелких собственников. (В.И.Ленин, ПСС, т.38, стр.133)
• Долг сознательного пролетариата отстоять своё классовое сплочение, свой интернационализм, свои социалистические убеждения от разгула шовинизма патриотической буржуазной клики (В.И.Ленин, ПСС, т.26, стр.17)
• Судьбы страны его (пролетариат) интересуют лишь постольку, поскольку это касается его классовой борьбы, а не в силу какого-то буржуазного, совершенно неприличного в устах с<оциал>-д<емократа> "патриотизма" (В.И.Ленин, ПСС. т.17, стр. 190)
• Нет патриотов там, где речь идёт о налогах. Джордж Оруэлл
• Не спрашивай, что твоя родина может сделать для тебя, - спроси, что ты можешь сделать для своей родины. Джон Кеннеди
• Патриотизм - это последнее прибежище негодяя . Сэмюэл Джонсон (Биограф Джонсона, цитирующий это устное высказывание, поясняет, что речь шла не об искренней любви к отечеству, а о ложном патриотизме ).
• Патриотизм необязательно заключается в мятеже: можно ненавидеть своего короля и при этом не любить свою страну Сэмюэл Джонсон .
• Патриотизм - это свирепая добродетель, из-за которой пролито вдесятеро больше крови, чем от всех пороков вместе. А. И. Герцен .
• Патриотизм - это убеждение, что к людям, живущим по одну сторону от некой условной черты, проведённой на поверхности планеты, следует относиться лучше, чем к живущим по другую сторону. А все остальное – выбор аргументов почему это должно быть так. Виктор Олсуфьев
• «Патриотизм» - чувство безнравственное потому, что, вместо признания себя сыном Бога, как учит нас христианство, или хотя бы свободным человеком, руководящимся своим разумом, - всякий человек, под влиянием патриотизма, признает себя сыном своего отечества, рабом своего правительства и совершает поступки, противные своему разуму и своей совести. Л. Н. Толстой .
• Мне говорят: «Умри за Ирландию», а я отвечаю: «Пусть Ирландия умрёт за меня» Джеймс Джойс .
• Не может быть ни патриотического искусства, ни патриотической науки. Иоганн Вольфганг Гёте
• Мы прежде всего джентльмены, а уж потом - патриоты. Эдмунд Берк
• Мой патриотизм - это не замыкание на одной нации; он всеобъемлющ, и я готов отказаться от такого патриотизма, который строит благополучие одной нации на эксплуатации других. Мохандас Карамчанд Ганди
• Мерить дюйм на свой аршин патриотично, но утомительно. В. А. Шендерович
• Любовь к собственному благу производит в нас любовь к отечеству, а личное самолюбие - гордость народную, которая служит опорою патриотизма. Н. М. Карамзин
• Патриотизм - разрушительная, психопатическая форма идиотизма. Джордж Бернард Шоу
• Каждый гражданин обязан умереть за отечество, но никто не обязан лгать ради него. Шарль Луи Монтескье
• Истинный патриот - это человек, который, заплатив штраф за неправильную парковку, радуется, что система действует эффективно. Билл Воган
• Иные так расхваливают свою страну, словно мечтают её продать. Жарко Петан
• Если Ваша мать родила бы Вас на корабле, то Вы что, старались бы остаться в море навсегда? Эльчин Гасанов
• Важно, чтобы ты был готов умереть за свою страну; но ещё важнее, чтобы ты был готов прожить жизнь ради неё. Теодор Рузвельт
• В недавнее время патриотизм состоял в восхвалении всего хорошего, что есть в отечестве; ныне уже этого недостаточно, чтобы быть патриотом. Н. А. Добролюбов
• В знаменитом словаре д-ра Джонсона патриотизм определяется как последнее прибежище негодяя. Мы берём на себя смелость назвать это прибежище первым. Амброз Гвиннет Бирс
• Мне случалось говорить про патриотизм, указывая на его несовместимость с христианством. И всегда я встречал один ответ. Патриотизм дурной - да, но есть хороший. В чем же хороший, никто не сказал. Как будто патриотизм так же, как и эгоизм, может быть хороший и согласный с человечностью и христианством. Л. Н. Толстой
• Патриотизм определяется мерой стыда, который человек испытывает за преступления, совершенные от имени его народа. Адам Михник
• Патриотизм - достоинство порочного человека. Оскар Уайльд
• Патриотизм не дан человеку, а задан ему, он должен быть отмыт от всей эгоистической, самоупоённой мерзости, которая к нему прилипает. С некоторым нажимом педали можно было бы сказать, что патриотизм надо "выстрадать", иначе ему грош цена. В особенности патриотизму русскому. Г.В. Адамович
• Интеллект, патриотизм, христианство и твёрдое доверие к Нему, кто никогда не оставлял эту благословенную землю, по-прежнему в состоянии наилучшим образом уладить все существующие у нас сегодня трудности. Авраам Линкольн , Первая инаугурационная речь, 4 марта 1861 года
• Патриотизм - означает поддержку своей страны. Это не означает, что патриотично поддерживать президента или иных должностных лиц. Только в той степени, в какой они служат интересам страны. Теодор Рузвельт

Примечания

1. в Брокгаузе и Ефроне содержит слова о П., как нравственной добродетели.
2. Пример опросов общественного мнения показывает, что большинство опрошенных поддерживает патриотические лозунги.
3. «Культурный шок » от 2 августа , дискуссия о русском патриотизме, Виктор Ерофеев, Алексей Чадаев, Ксения Ларина. Радио «Эхо Москвы ».
4. на сайте ВЦИОМа .
5. Пример трактовки патриотизма: «Протоиерей Димитрий Смирнов: „Патриотизм - это любовь к своей стране, а не ненависть к чужой“ » - Интервью Протоиерея РПЦ Димитрия Смирнова Борису Клину, газета «Известия », 12 сентября . Среди тезисов интервьюируемого: патриотизм не связан с отношением человека к политике государства, патриотизм не может означать ненависть к чужому, патриотизм культивируется с помощью религии, и др.
6. Информационный материал ВЦИОМа . Отчёт об опросе общественного мнения года на тему российского патриотизма. В данном отчёте не наблюдается единого представления общества о патриотизме и патриотах.
7. Пример трактовки патриотизма: Вирус предательства , неподписанный материал, статья из подборки сайта ультраправой националистической организации РНЕ . Содержит мнение, будто в обязанности настоящего патриота входит поддержка антисионистских акций.

Обнаженность и отчуждение. Философское эссе о природе человека Ивин Александр Архипович

7. Любовь к родине

7. Любовь к родине

Об этом чувстве сказано немало искренних и высоких слов, и чаще всего оно их заслуживает. Это чувство является неотъемлемой частью того железного каркаса, на котором держится здание человеческой жизни и с разрушением которого оно превращается в груду развалин.

Любовь к отечеству – одно из самых глубоких чувств, закрепленное в человеческой душе веками и тысячелетиями. «Знаменье лучшее – за отечество храбро сражаться» – говорил еще Гомер; «Городам, их величию, блеску, совершенству построек дивятся многие, родину же любят все» – это слова Лукиана; «Отчизны голос – голос лучшей музы» – П. Беранже; «И дым отечества нам сладок и приятен» – А. С. Грибоедов; «Нет у человека ничего прекраснее и дороже родины», «Человек без родины – нищий человек» – Я. Колас.

Любовь к родине – один из наиболее отчетливых образцов любви как таковой.

Нам дороги родители, дороги дети, близкие, родственники, говорит Цицерон, но все представления о любви к чему-либо соединены в одном слове «отчизна». Какой честный человек станет колебаться умереть за нее, – если он может принести этим ей пользу?

Любовь к родине означает любовь к родной земле и живущему на ней народу. Эти две составляющие единого чувства обычно идут вместе, поддерживая и усиливая друг друга. Но случается, что они трагически расходятся: человек любит родину, но не своих соотечественников. Любовь к родине, противопоставленная любви к живым людям, неминуемо оказывается абстрактной и декларативной. И если такой человек восходит на вершину власти, он приносит огромные бедствия своему народу.

В фундаменте диктатуры и тирании всегда лежит противопоставление «высоких интересов» родины (так или иначе отождествляемых диктатором со своими собственными интересами или интересами стоящей за ним узкой группы) интересам якобы недостойного ее народа.

Это хорошо выразил уже Софокл в образе диктатора Креонта, любившего, как ему казалось, родину, но не ее людей, и навлекшего несчастья не только на них, но и на самого себя.

Чешский философ XIX в. Я. Колар был склонен противопоставлять любовь к народу, нации – любви к отечеству и ставить первую выше второй: «… Что должен разумный человек любить больше – страну или народ, отечество или нацию? Отечество мы можем легко найти, если даже мы его потеряли, но нацию и язык – нигде и никогда; родина сама по себе есть мертвая земля, чужеродный предмет, это не человек; нация же есть наша кровь, жизнь, дух, личное свойство» . Любовь к отечеству, к родным местам кажется Колару слепым естественным инстинктом, присущим не только человеку, но и животным и даже растениям, в то время как любовь к народу всегда облагорожена разумом и образованием: «.Многие деревья и цветы с такой привязанностью льнут к своей родине, ее земле, воздуху и воде, что сразу вянут, чахнут и меняются, если их пересадить; аист, ласточка и другие перелетные птицы возвращаются из более прекрасных стран в свою холодную родную землю, в бедные гнезда; многие звери дают себя скорее убить, чем покинуть свою землю, свою территорию, пещеру, свой дом и пищу, а если мы их насильно вырвем из их родных условий жизни и переведем в чужие края, они погибнут от тоски по дому» .

Любовь к родной земле как низшая ступень любви к родине больше свойственна, думает Колар, неразвитому человеку, дикарю, не знающему ничего, подобного нации; современный же, развитый и образованный человек выше ставит свою нацию: «Грубый дикарь больше льнет к своей бедной, законченной, наполненной дымом и дурными запахами лачуге и к негостеприимной пустыне, чем образованный человек к своему дворцу и парку. Родина эскимоса, его жены и детей – это большая льдина, плавающая в широком море; льдина качается и наклоняется на грозных волнах, морские бури и морские течения носят ее по широким просторам. Тюлени и морские птицы – все его земляки, рыба и падаль – его пища. Год за годом живет он со своей семьей на этой ледовой родине, яростно защищает ее от неприятелей и любит ее так сильно, что не променял бы ее на самые прекрасные уголки земли. Дикарь знает только землю, которая его родила, а чужеземец и неприятель называются у него одним понятием; весь мир замкнут в границах его страны. Кого же мы должны благодарить за то лучшее и благороднейшее, что мы имеем? Не себя, не нашу землю, а наших предков и современников» .

Вряд ли это красочное, но предвзятое описание справедливо. Земляки эскимоса – не одни тюлени и птицы, и любит он не только жену и детей, но и свой народ, пусть небольшой, но народ, с его особыми, только ему присущими языком, преданиями, традициями, надеждами и т. д.

Опрометчиво также утверждать, что у современного человека чувство родной земли слабеет, уступая привязанности к своему народу.

Композитор Сергей Рахманинов и его жена, горячо любившие Россию, оказавшись в Швейцарии, создали под Люцерном некое подобие Ивановки, деревни, в которой они когда-то жили. Но полной замены так и не получилось. Рахманинов любил это место, так к нему вернулась музыка, он после долгого перерыва снова начал сочинять. Но однажды он с тоской проговорился об утраченных родных местах. «Разве это комары? – вскричал он, прихлопнув одного из них. – Они и жалить-то не умеют. Не то, что наш ивановский – вопьется, света божьего не взвидишь».

Один русский писатель, живший в эмиграции, вспоминал суждение своего земляка, осевшего волей судьбы в Париже: «А что этот Париж? Ничего особенного. Вот наши края: едешь неделю по болотам, едешь-едешь и никуда не выедешь!»

Пусть и неприметное, но родное, и современному человеку может казаться лучшим, чем хорошее, но чужеземное.

Противопоставление родины и ее народа никогда не приносило и не способно принести добра. Ни в том случае, когда интересы родины ставятся выше интересов народа, ни в том, когда любви к народу отдается предпочтение перед любовью к родной земле.

Чувство патриотизма делает человека частицей великого целого – своей родины, с которой он готов разделить и радость и скорбь:

Россия, любимая, с этим не шутят,

Все боли твои – меня болью пронзили.

Россия, я твой капиллярный сосудик,

Мне больно, когда тебе больно, Россия.

А. Вознесенский

С особой остротой патриотические чувства вспыхивают, когда на родину обрушиваются тяжелые испытания: «Рану, нанесенную родине, каждый из нас ощущает в глубине своего сердца» (В. Гюго). Война, голод, стихийные бедствия сплачивают народ, заставляют забыть все частное и преходящее, отказаться от прежних пристрастии и посвятить все силы одному – спасению родины.

Осенью 1941 г., когда фашистская армада, казалось, неудержимо шла на Москву, Бунин говорил, вспоминая, наверное, недавние революцию и гражданскую войну: «В своем дому можно поссориться, даже подраться. Но когда на нас бандиты идут, тут уж, батенька, все склоки надо в сторону отложить да всем миром по чужакам ахнуть, чтоб от них пух и перья полетели. Вот Толстой проповедовал непротивление злу насилием, писал, что войны нужны лишь власть предержащим. Но, напади враги на Россию, войну продолжал бы проклинать, а всем сердцем за своих бы болел. Так уж нормальный, здоровый человек устроен, и по другому быть не должно. А русский человек поражен тоской и любовью к отечеству сильнее, чем кто-либо…» .

Адмирал Колчак, провозгласивший себя в гражданскую войну «верховным правителем России», признавался, что ему легче было бы умереть от холеры, чем от рук пролетариата. «Это все равно, – говорил он, – что быть съеденным домашними свиньями». Его возлюбленная добровольно пошла за ним в иркутскую тюрьму, а потом провела тридцать лет в лагерях и ссылках, но не отказалась от своей любви даже к мертвому. Она вспоминала, что когда они с Колчаком выехали из Омска, с ними следовал русский золотой запас, оказавшийся роковым для адмирала: двадцать девять пульмановских вагонов с золотом, платиной, серебром, драгоценностями царских сокровищ. Адмирал боялся, что золото попадет в руки иностранцев. За день до ареста он сказал: «Долг повелевал мне бороться с большевиками до последней возможности. Я побежден, а золото? Пусть оно достанется большевикам, нежели чехам. И среди большевиков есть русские люди» .

Любовь к своему народу оказалась сильнее острой ненависти к классовому врагу.

Отстаивая свой народ, Моисей, как известно, прекословил самому Богу: «И возвратился Моисей к Господу и сказал: о, Господи! народ сей сделал великий грех, сделал себе золотого бога; прости им грех их; а если нет, то изгладь и меня из книги Твоей, в которую Ты меня вписал» (Исход, 32, 31–32).

Страстное желание служить народу, не оставлять его в годину несчастий может пересилить даже любовь к богу, если между этими чувствами вдруг приходится выбирать.

Плохо, когда человек оставляет другого человека в беде или предает его. Но оставить в беде отечество и тем более предать его – это преступление, для которого нет ни срока давности, ни покаяния, ни прощения.

Любовь к родине менее всего является слепым, инстинктивным чувством, заставляющим бездумно превозносить отечество, не замечая его пороков. Любить родину – значит, прежде всего, желать ей добра, добиваться того, чтобы она сделалась лучше.

Один из самых замечательных патриотов в истории России, П. Я. Чаадаев, писал: «Больше, чем кто-нибудь из вас, я люблю свою Родину, желаю ей славы, умею ценить высокие качества моего народа. Наверное, патриотическое чувство, воодушевляющее меня, не совсем похоже на то, чьи крики нарушили мое существование. Я не научился любить свою Родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее. Я думаю, что время слепых влюбленностей прошло, что теперь мы, прежде всего, обязаны Родине истиной».

Чаадаева сочли клеветником на свое отечество, объявили сумасшедшим, запретили печататься. Его «Апология сумасшедшего», из которой взят отрывок, была написана в середине 30-х годов прошлого столетия, но в России была опубликована только в начале нашего века.

Мысль, что настоящий патриотизм должен быть пронизан светом критического разума, не всем представляется очевидной.

Любовь к отечеству и теперь нередко отзывается тем притворным хвастовством, которое в России когда-то с иронией называли «квасным патриотизмом». Послушаешь такого квасного патриота, замечал Гоголь, и если даже он чистосердечен, «только плюнешь на Россию!»

Н. Салтыков-Щедрин был горячо, беззаветно предан своей стране. «Я люблю Россию до боли сердечной, – писал он, – и даже не могу помыслить себя где-либо кроме России». И вместе с тем его отношение к стране и народу было исполнено той трагической двойственности, о которой позднее А. Блок сказал в «Возмездии»:

И отвращение от жизни,

И к ней бездумная любовь,

И страсть и ненависть к отчизне…

Салтыков-Щедрин, хорошо видевший экономическую и политическую отсталость России, не способной воспользоваться огромностью материальных ресурсов и талантами своего народа, создал самую суровую и мрачную в русской литературе картину своей родины. Страсть к отчизне не мешала ему подвергнуть осуждению и осмеянию ее пороки.

Истинный патриотизм чужд и враждебен националистическому высокомерию и каким-либо националистическим предрассудкам.

В одной из пьес Ф. Дюрренматта последний римский император Ромул Августул замечает: «Когда государство начинает убивать людей, оно всегда называет себя родиной».

Именно по этой формуле сохранения власти действовал Сталин, прибегший к запретному, как тогда казалось, оружию – русскому патриотизму. Вновь потребовались «великие предки»: Александр Невский, Дмитрий Донской, Иван Грозный, Петр I, Иван Сусанин, гражданин Минин и князь Пожарский. Сделалось похвальным прославлять отечество, принижать и даже высмеивать другие государства и народы.

К этой кампании безудержного восхваления всего отечественного, советского и разжигания неприязни ко всему заграничному, третируемому как «незрелое», классово и социально отсталое, опрометчиво присоединился и В. Маяковский, не разгадавший ее зловещей сути:

Жирноживотные.

Лобоузкие.

Европейцы,

на чем у вас пудры пыльца?

чаплинские усики

что у Европы

осталось от лица?

Здесь можно вспомнить писателя Я. Колара, предостерегавшего от тупого, нетерпимого, кичливого патриотизма, потому что «он часто бывает только предлогом для самых черных поступков».

Любовь к своему отечеству, не соединенная с мыслью о верховенстве общечеловеческой идеи, о равенстве всех народов, безотносительно к уровню их социального и культурного развития, приносит вред в первую очередь самой родине.

«…Нельзя не любить отечество, – писал В. Белинский, – только надобно, чтобы эта любовь была не мертвым довольством тем, что есть, но желанием усовершенствования; словом – любовь к отечеству должна быть вместе с любовью к человечеству. Любить свою Родину – значит пламенно желать видеть в ней осуществление идеала человечества и по мере сил своих споспешествовать этому» .

Об ущербности национального эгоизма и сепаратизма, необходимости соединения национального с общечеловеческим всегда говорила русская литература. «.Нравственные принципы всякого отдельного народа суть принципы общечеловеческие», – пишет Салтыков-Щедрин. В другом месте он говорит: «Идея, согревающая патриотизм – это идея общего блага., это школа, в которой человек развивается к восприятию идеи о человечестве».

Суть национализма – в признании национальной исключительности и вытекающем из нее противопоставлении данной нации другим. Национализм сводится к признанию «своей» нации «образцовой нацией» или «нацией, обладающей исключительной привилегией на государственное строительство».

Между формально провозглашенным равенством наций и их равенством фактическим почти всегда лежит огромная дистанция. Именно поэтому в каждом, в сущности, многонациональном государстве существуют законы, в силу которых любое мероприятие, проводящее в чем бы то ни было привилегию одной из наций или прав национального меньшинства, объявляется незаконным и недействительным.

Противоположностью национализма является принижение своей родины и своего народа, своеобразный национальный нигилизм, выставлявшийся в недавнем прошлом чуть ли не естественным следствием интернационализма. «К сожалению, есть силы, – отмечал в одном из интервью писатель Ч. Айтматов, – которые в самом народе, и это часто бывает, отрицают сами себя. Они заняты самооговором. Я называю это национальным нигилизмом. Явление это такое же реакционное, как и сам национализм» .

Национальное и общечеловеческое, или интернациональное, – две взаимосвязанных стороны. Без их единства нет мирового процесса развития и сближения народов и наций, составляющих единое человечество.

Сближение наций и преодоление национальных границ – закономерность исторического процесса. В Европе она стала остро ощущаться уже после первой мировой войны.

«Сегодня каждый «интеллектуал» в Германии, в Англии или во Франции ощущает, – писал испанский философ Х. Ортега-и-Гассет, – что границы его государства стесняют его, он задыхается в них; его национальная принадлежность лишь ограничивает, умаляет его… Впервые в своей политической, экономической и духовной деятельности европеец наталкивается на границы своего государства; впервые он чувствует, что его жизненные возможности непропорциональны границам того политического образования, в которое он включен. И тут он делает открытие: быть англичанином, немцем, французом значит быть провинциалом» .

Это рассуждение, относящееся к концу 20-х годов прошлого века, Ортега подытоживает так: «Европа возникла как комплекс малых наций. Идея нации и национальное чувство были ее самыми характерными достижениями. Теперь ей необходимо преодолеть самое себя. Вот схема грандиозной драмы, которая должна разыграться в ближайшие годы» .

Драма произошла, но другого рода – вторая мировая война, расколовшая Европу на две противостоящие части. В каждой из них шли активные процессы интеграции. Западноевропейские страны стоят теперь перед решающим шагом: экономические связи предполагается расширить и дополнить определенного рода политическим объединением. Сближение европейских стран поставило на повестку дня вопрос о создании единого «европейского дома».

Углубляющиеся и расширяющиеся процессы интеграции европейских стран никоим образом не ставят под сомнение ни их национальное своеобразие, ни их государственный суверенитет.

Здесь можно вспомнить В. С. Соловьева, еще в конце XIX в. изложившего основные условия единения народов и государств: «Определенное различие, или раздельность жизненных сфер, как индивидуальных, так и собирательных, никогда не будет и не должно быть упразднено, потому что такое всеобщее слияние привело бы к безразличию и к пустоте, а не к полноте бытия. Истинное соединение предполагает истинную раздельность соединяемых, т. е. такую, в силу которой они не исключают, а взаимно полагают друг друга, находя каждый в другом полноту собственной жизни… Всякий социальный организм должен быть для каждого своего члена не внешнею границей его деятельности, а положительной опорой и восполнением.» .

Теперь, когда многократно возросла зависимость народов и государств друг от друга и стала мрачной реальностью угроза гибели человечества в случае ядерной войны, национальное и общечеловеческое с особой остротой обнаруживают свое внутреннее, неразрывное единство.

Ж. Ренану принадлежит знаменитая формула, раскрывающая суть того, что соединяет людей в одну нацию: «Общая слава в прошлом, общая воля в настоящем; воспоминание о великих делах и готовность к ним – вот существенные условия для создания народа. Позади – наследие славы и раскаяния, впереди – общая программа действий. Жизнь нации – это ежедневный плебисцит».

Нация – это общность крови, языка, столетиями складывавшегося национального характера. Привязанность к своему народу опирается на уважение к его историческому прошлому и унаследованным от него традициям. Утратить свою историю для нации все равно, что для человека потерять память.

Но нация не только «наследие славы и раскаяния», она также и прежде всего то, что «делается» и «будет». Это главное в формуле Ренана: нация есть общая программа будущего, вырабатываемая ежедневным голосованием. Прошлое охраняет и поддерживает нацию, но движущей и образующей ее силой является будущее.

«Если бы нация состояла только из прошлого и настоящего, – пишет Х. Ортега-и-Гассет, – никто не стал бы ее защищать. Те, кто спорит с этим, – лицемеры или безумцы. Но бывает, что прошлое закидывает в будущее приманки, действительные или воображаемые. Мы хотим, чтобы наша нация существовала в будущем, мы защищаем ее ради этого, а не во имя общего прошлого, не во имя крови, языка и т. д. Защищая наше государство мы защищаем наше завтра, а не вчера» .

Любовь к своему народу не сводится к уважительному и бережному отношению к общему прошлому. Она предполагает, прежде всего, заботу о будущем, о реализации той программы «общего дела», которая каждодневно формируется в недрах народной жизни.

Помнить о приоритете будущего над прошлым в существовании нации особенно важно сейчас, когда внимание многих концентрируется главным образом на восстановлении и сохранении исторического прошлого. Коммунистическим режимом нашей отечественной истории было предписано начинаться с октября 1917 года. «Народы, царства и цари» были выброшены на свалку истории, народ оказался отрезанным от собственного прошлого. Исторические корни должны быть, конечно, восстановлены. Но какой бы важной ни была эта задача, нельзя забывать, что ни одна нация, обращенная лицом в прошлое, не способна существовать как устойчивое, имеющее перспективу целое.