Бакст великолепный. Art & More: юбилейная выставка Льва Бакста в Пушкинском музее

Фотография: DR

МОСКВА, 7 июн — РИА Новости, Анна Горбашова. Торжественное открытие масштабной ретроспективной выставки "Лев Бакст / Léon Bakst. К 150-летию со дня рождения" в понедельник прошло при аншлаге в Государственном музее изобразительных искусств имени Пушкина (ГМИИ) в рамках фестиваля "Черешневый лес".

Первыми гостями выставки, которая откроется для посетителей 8 июня, стали директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова, певицы Кристина Орбакайте, Алена Свиридова, главред журнала L"Officiel Россия Ксения Собчак, актриса Марина Зудина, финансист Марк Гарбер, телеведущая Ирада Зейналова и другие известные деятели культуры и шоу-бизнеса.

В "Итальянском дворике" гостей встречали модели в платьях из капсульной коллекции известного итальянского модельера Антонио Марраса, которые были созданы по эскизам Бакста специально для выставки. Сам Маррас также присутствовал на открытии.

Мир красоты, созданный Бакстом

"На нашей выставке представлены все аспекты творчества Бакста — портреты, пейзажи, театральные костюмы, прекрасные ткани, созданные по его эскизам. Мы старались, чтобы это был рассказ о художнике, который создавал мир красоты вокруг себя. Вы увидите 250 произведений, в том числе чрезвычайно редких из частных коллекций и крупнейших музеев мира", — сказала директор ГМИИ имени Пушкина Марина Лошак, открывая выставку.

Она отметила, что перед кураторами стояла непростая задача, и выставка была сложной.

"Я в ужасе, что нас сегодня так много. Мы не ожидали, что будет столько людей", — удивилась Лошак.

Идейный вдохновитель фестиваля "Черешневый лес", глава компании "Боско" Михаил Куснирович оповестил присутствующих, что экспозицию придется осматривать, разбившись на группы.

Экскурсии готовы провести театральный художник Павел Каплевич, директор Мультимедиа арт музея Ольга Свиблова, историк моды Александр Васильев, предоставивший для выставки костюмы, созданные для парижских модных домов по эскизам Бакста, и другие гости — знатоки творчества художника.

"Символично, что в день рождения Пушкина в Пушкинском музее мы открываем для себя творчество Бакста. Мы принарядились, забыли о традиционных закусках, мы пришли на встречу с искусством", — призвал к вниманию публику Куснирович, так как на центральной лестнице ораторам пришлось выступать без микрофона.

Один из кураторов выставки, британский искусствовед Джон Боулт пошутил, что лично он верит в космические знаки, и такой знак был ему послан.

"Я верю в космические знаки. Известно, что Пушкин любил женские ножки, а Бакст их явно не любил, когда мы заканчивали подготовку к выставке, я на радостях сломал себе ногу", — рассказал Боулт.

Дягилевские сезоны и портреты

Живописец, портретист, театральный художник, мастер книжной иллюстрации, дизайнер интерьеров и создатель высокой моды 1910-х Лев Бакст, известный на Западе как Леон Бакст, знаменит, прежде всего, своими впечатляющими проектами для "Русских сезонов" Сергея Дягилева в Париже и Лондоне.

Разбившись на группы, гости отправились осматривать экспозицию. Свою группу Каплевич сразу повел к работе Бакста "Пробуждение", которая никогда не выставлялась в России — из семейного фонда Ротшильдов.

"Панно на тему сказки "Спящей красавицы" было заказано Баксту Ротшильдами. В качестве моделей ему позировали члены семьи Ротшильдов", — рассказал Каплевич. Всего для британских миллиардеров Бакст сделал семь сказочных панно.

Известный российский историк моды Васильев представил на выставке более 20 экспонатов из своей частной коллекции: модные платья и театральные костюмы 1910-1920-х годов к балетам "Тамара", "Шехеразада", "Спящая принцесса" и другим, созданные по эскизам Бакста.

Петербургский Музей Академии русского балета имени А.Я. Вагановой предоставил для экспозиции знаменитый костюм Вацлава Нижинского из балета "Призрак розы".

"Костюм Нежинского — это главная эротика мира", — сказал Каплевич.

Еще одна жемчужина экспозиции — эскиз костюма для любимой балерины художника Иды Рубинштейн для балета "Клеопатра".

В экспозицию также вошли станковые произведения художника: "Портрет Сергея Дягилева с няней", автопортрет художника, портреты поэтов Андрея Белого и Зинаиды Гиппиус, а так же декоративные панно "Древний ужас" и другие работы.

Выставка стильная и умная

"Получился очень художественный проект, выставка стильная, умная, в которой нашло отражение все, что сделал Бакст — блестящий раздел портрета и огромное количество вещей малоизвестных в России. К этому проекту можно применить слова Дягилева, которые он как-то сказал Жану Кокто: "Удиви меня", — поделилась впечатлениями с корреспондентом РИА Новости Трегулова.

По ее мнению, в экспозиции присутствует "ровно то, что нужно сказать сегодня об этом художнике".

"Мне кажется, что выставка будет пользоваться большим успехом, она интригующая", — резюмировал директор Третьяковской галереи.

Работы для экспозиции предоставили Государственная Третьяковская галерея, Государственный Русский музей. Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства, Государственный центральный театральный музей имени А.А. Бахрушина, Центральный военно-морской музей (Санкт-Петербург), Новгородский государственный объединенный музей-заповедник, парижский Центр Помпиду, лондонский Музей Виктории и Альберта, Семейного фонда Ротшильдов, Музей современного искусства Страсбурга, Музей Израиля, а так же частные коллекционеры из Москвы, Парижа, Лондона и Страсбурга — всего 31 участник выставки.

С 8 июня по 28 августа в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина пройдет масштабная юбилейная ретроспективная выставка Льва Бакста (1866-1924).

Около двухсот пятидесяти произведений живописи, оригинальной и печатной графики, фотографии, архивные документы, редкие книги, а также сценические костюмы и эскизы для тканей впервые собраны вместе на выставке «Лев Бакст / Leon Bakst. К 150-летию со дня рождения».

Выставка воздает должное богатому и многообразному творчеству одного из самых оригинальных и ярких художников начала ХХ века.

Лев Самойлович Бакст, на Западе известный как Леон Бакст, знаменит, прежде всего, своими впечатляющими проектами для Русских сезонов С. Дягилева в Париже и Лондоне. Его необычные и динамичные декорации и костюмы обеспечили успех таким легендарным постановкам, как «Клеопатра», «Шехеразада», «Синий бог» и «Спящая принцесса», и оказали влияние на общее представление о сценическом оформлении.

Бакст прославился не только как театральный художник, но и как живописец, как портретист, как мастер книжной и журнальной иллюстрации, дизайнер интерьеров и создатель высокой моды 1910-х годов, близкий модным домам Пакен, Шанель и Пуаре. Бакст также разрабатывал дизайн украшений, сумок, париков и других модных аксессуаров, писал статьи о современном искусстве, дизайне и танце, читал лекции в России, Европе и Америке о моде и современном искусстве, написал полный интригующих подробностей автобиографический роман, увлекался фотографией и в конце жизни проявлял большой интерес к кино. Влюбленный в старину и в восточное искусство Лев Бакст объединил экстравагантность ар нуво с чувством меры и здравым смыслом — это редкое сочетание принесло ему мировую славу.

В экспозицию включены произведения из государственных и частных российских и западных собраний. Многие из них впервые демонстрируются в России. Работы, представленные на выставке в ГМИИ им. А.С. Пушкина, охватывают ряд наиболее важных для художника тем: пейзажи, портреты, панно, модные туалеты и ткани, и, конечно же, театр, которому посвящена основная часть экспозиции.

Будет представлен ряд костюмов, созданных по эскизам Бакста: Музей Академии русского балета имени А.Я. Вагановой покажет знаменитый костюм Вацлава Нижинского в партии Призрака розы, Санкт-Петербургский государственный музей театрального и музыкального искусства предоставил четыре костюма: Японской куклы для Веры Трефиловой к балету «Фея кукол», костюмы к балетам «Клеопатра», «Карнавал», «Дафнис и Хлоя». Известный российский историк моды Александр Васильев — более 10 экспонатов из своей коллекции: модные платья и театральные костюмы 1910-1920-х годов к балетам «Тамара», «Шехеразада», «Спящая принцесса».

Искусство Льва Бакста — органичная часть возрождения интереса к декоративному искусству начала ХХ века в России, Европе и Америке. Новаторство и изобретательность созданного художником сценического оформления все еще влияет на современный художественный процесс.

К выставке подготовлен научный иллюстрированный каталог, в котором представлено около 400 работ художника.

Когда искусство - это не только красиво, но еще и модно. В Пушкинском музее открылась масштабная выставка работ Льва Бакста. Она посвящена 150-летию со дня рождения знаменитого художника. Ценители искусства в первую очередь вспоминают его работы для «Русских сезонов» Сергея Дягилева, а модельеры - эскизы к тканям и аксессуарам. Как выходец из белорусского Гродно мог превратиться в законодателя европейской моды, узнала корреспондент телеканала «МИР 24» Екатерина Рогальская.

«Французская революция» - понятие устойчивое. Но если перевороты на улицах организовывали местные жители, то революцию во французском театре могли устроить только русские. Яркие и провокационные костюмы Леона Бакста к «Русским сезонам» Дягилева вскружили голову европейской публики. Побывав на спектаклях, поклонницы хотели заполучить костюмы, придуманные художником, и готовы были ради этого на все.

«Бакст был самым сексуальным из всех художником, он позволил женщинам не стоять, а лежать на подушках, носить шаровары, полупрозрачные туники, снять корсет. Эротическое начало, которое присутствует в его эскизах, не могло не понравиться женщинам эдвардианской эпохи, воспитанным в викторианском пуританизме», - говорит историк моды Александр Васильев.

Начинал Лёвушка Бакст, уроженец белорусского Гродно, с портретов и пейзажей. Тогда его еще звали Лейб-Хаим Розенберг. Псевдоним Бакст - это укороченная фамилия бабушки Бакстер - он взял уже позже, для своей первой выставки. Пройдет немало лет, прежде чем паренек из небогатой еврейской семьи будет чувствовать себя как дома и в Петербурге, и в Париже.

«На Западе он был в зените славы, что редко бывает в такой художественной области. Бакст хорошо известен и в нашей стране, в том числе в силу того, что он входил в плеяду «Мир искусств». Неслучайно на нашей выставке мы видим портреты друзей и соратников Бакста: Александра Бенуа, Сергея Дягилева, Виктора Нувеля, Зинаиды Гиппиус. Все они представители нашего «Серебряного века», - отмечает куратор Выставки Наталья Автономова.

Яркие краски, пышные ткани. Такое впечатление, что ты не в центре Москвы, а где-то на Востоке. Как Бакст, который собирал мотивы для своих работ по всему миру, так и организаторы выставки собирали его произведения. Например, «Портрет графини Келлер» привезли из Зарайска. Оказалось, что в небольшом городе, где единственная достопримечательность - это Кремль, есть работа знаменитого художника. Эскиз костюма Клеопатры, который Бакст сделал специально для танцовщицы Иды Рубинштейн, доставили из Лондона.

«Далеко не каждая выставка требует такого подробного подхода. Очень много нужно было собрать разных вещей, а потом сделать так, чтобы они начали жить друг с другом», - говорит директор ГМИИ им. А.С. Пушкина Марина Лошак.

Работами для этой выставки поделились 30 музейных и частных коллекций. Но именно в Пушкинском музее, соединяющем в себе Восток и Древнюю Грецию, прошлое и современное, каждая из картин, как будто, оказалась на своем месте.

Юбилейная выставка в ГМИИ в рамках Открытого фестиваля искусств "Черешневый лес" частично наследует только что закрывшейся выставке в Русском музее. Вот только в Русском она оказалась совсем провальной: все, что мы хотели знать о Баксте, так и осталось там несказанным. Пушкинский музей, взяв за основу все те же главные станковые работы Бакста, привлек к делу одного из самых известных западных специалистов по русскому началу ХХ века Джона Боулта, а с ним, хоть и частично, но парижско-американский период жизни художника, практически неизвестный у нас. А ведь это без малого 14 лет: с 1910-го Бакст в Париже и с "Русскими сезонами" почти постоянно, а после 1914-го в Россию уже не вернется вовсе.

Бакст в традиционном изводе советского искусствознания — стилистическая аномалия, мирискусник, "невский пиквикианец", пассеист-мечтатель, страстный поклонник греческой архаики, звезда "Русских сезонов", исчезнувший в тумане парижской моды, больших гонораров и заказных портретов.

Бакст в толстенной дягилевской библиографии — единственный из всех работавших с Дягилевым художник, бывший его идеальным партнером. То есть тем живописцем, который в полной мере воплощал представления Дягилева о том, каким должно быть искусство. Не отягощенный излишней интеллектуальной глубиной (часто мешавшей Бенуа). Слишком долго сохранявший верность "дурновкусию" своей провинциальной юности (которое в полной мере разделил с ним и Дягилев). И ни разу не изменивший себе под натиском авангарда — Лев Бакст делал искусство "красивое" и модное. Оба понятия для Дягилева были святы. Даже принеся "красоту" на алтарь моды и своего гениального чутья (все эти игры с Пикассо и другими), Дягилев так и не смог до конца от нее отказаться, и разрыв с Бакстом в 1918-м был чрезвычайно болезненным.

Бакст в той истории русского искусства, которую еще надо будет написать,— уникальный в логоцентричном русском искусстве художник, главным инструментом которого был врожденный вкус. Его оскорбляло безобразие. В своей статье "Об искусстве сегодняшнего дня" в 1914 году он напишет: "Посмотрите, что выходит: мы живем в прошловековых зданиях, среди старинной мебели, обтянутой облезлыми материями, среди картин, драгоценных "патиною" или желтизною, мы смотримся в зеркала блеклые, тусклые, с очаровательными пятнами и ржавчиной, где еле можем рассмотреть свою позорную современную фигуру, наряженную в платье из старинного куска материи. Я должен сознаться, что не могу отделаться от мысли, что все вокруг меня сфабриковано мертвецами для мертвецов и что я, современник, в сущности intru (втируша) в этом почетном и красивом собрании произведений мертвецов". Этот говорит уже состоявшийся законодатель мод, человек, заставивший Париж молиться на себя, напяливший на всех модниц Старого и Нового Света тюрбаны или колпаки. Его желание прекрасного во всем, от высокого до низкого, могло показаться провинциальным шиком, компенсацией за униженное положение еврея, сумевшего преодолеть черту оседлости, но в любой момент могущего получить предписание покинуть столицу, познавшего бедность и неравенство среди вроде бы равных друзей. Пусть так. Но он сумел сделать из этих своих комплексов большое искусство, полюбить себя заставил, да еще всю жизнь кормил ораву своих родственников.

Быть Лейбой Розенбергом в Российской империи было несладко. Быть Левушкой Бакстом, почти на десяток лет старшим в снобистской компании Шуры Бенуа, но прийти туда смущающимся "художником-еврейчиком",— геройство. Победить это все в себе и стать Leon Bakst с очередью из желающих получить портреты его кисти "разных Гульдов, Корнеджи и Вандербильтов" и выгодными контрактами на эскизы тканей, платьев, шляп и обуви — в его глазах это было почти случайностью ("руками развожу"). Он творил свою "красоту" из всего, что видел (Греция, узоры инков, египетские орнаменты, японские и ашкеназские мотивы), он ненавидел то, что было нормой хорошего тона в его юности (прежде всего аляповатый театр, сочетанием цветов в одной сцене способный свести с ума современного зрителя), он декорировал американскую виллу как дворец Минотавра, одевал бальные толпы в цветные парики, ставил дам на котурны, раскрашивал обнаженные части тела модниц узорами, а каблучки их туфель украшал бриллиантами.

Он хотел изменить мир хотя бы вокруг себя. В 1903 году, собираясь жениться на дочери Третьякова Любови Павловне Гриценко, он писал своей невесте: "Одевайтесь, как цветок — у Вас столько вкуса! Да это ведь одна из радостей этой земли! Клянусь Вам. Носите у корсажа цветы, душитесь, завертывайтесь в кружева — все это безумно красиво. Все это жизнь и ее прекрасная сторона". Сама жизнь, правда, поворачивалась к нему совсем иными сторонами. Получив в 1912-м по носу от императора запретом на проживание в Петербурге, Бакст лишь рассеянно и недоуменно пожимал плечами, да и друзья отбили. Но вот война и революция разделили его с семьей. По ту сторону остались жена и сын, любимая сестра и ее дети. Сестра погибнет. Сам Бакст будет метаться между континентами, пытаясь накормить семью. "Увы, я здесь прикован заработком (у меня четырнадцать человек родных живут целиком на мой счет!)", будут нервные срывы, одиночество, тяжелые болезни, будет мерзкая домоправительница, обиравшая беспомощного больного как липку, и родные, у которых не будет денег даже на то, чтобы приехать и спасти от нее дядюшку-кормильца. Американские покровители и друзья Бакста Гарриеты, конечно, спасут положение, но уже не самого художника. В 1924-м в Париже он умрет от отека легкого. Дмитрий Философов видел в нем "сенсуалиста, человека с тонкой кожей". Жизнь оказалась сильнее его, а вот красоты он нам оставил в избытке.