"Горе от ума": анализ произведения Грибоедова, образы героев. Роль эпизодических и внесценических героев в комедии Александра Грибоедова «Горе от ума Образ Чацкого в комедии «Горе от ума»

Выходные данные статьи: Дмитриевская Л.Н. Поиск прототипа: княгиня Марья Алексеевна в "Горе от ума" А.С.Грибоедова и в "Былом и думах" А.И.Герцена // Филологическая наука и школа: диалог и сотрудничество: сборник трудов по материалам VI Всероссийской научно-методической конференции: в 2 ч. Ч.1: Теория и практика анализа художественного текста. Чтение и актуальные проблемы литературного образования в школе и вузе. - М.: МИОО, 2013, с.48-51.

с.48
Аннотация. В статье рассматривается образ М.А.Хованской из книги А.И.Герцена "Былое и думы" в качестве возможного прототипа для последнего внесценического персонажа в пьесе "Горе от ума" А.С.Грибоедова. Сопоставляются тексты двух произведений.
Ключевые слова: А.С.Грибоедов, А.И.Герцен, "Горе от ума", "Былое и думы", внесценический персонаж, прототип.

В «Горе от ума» А.С. Грибоедова есть один загадочный персонаж, который неожиданно появляется в финальной фразе комедии и который уже почти 200 лет заставляет исследователей искать прототип. Комическая реплика Фамусова «Ах, Боже мой! / что станет говорить княгиня Марья Алексевна ?» звучит в раннем автографе пьесы и остаётся неизменной во всех списках, значит, А.С. Грибоедов признавал за ней несомненный комический эффект, способный поставить финальную точку в пьесе.
Поиски прототипа последнего внесценического персонажа оказались увлекательным делом для исследователей. Кто-то из исследователей предполагал, что основой для образа послужила княгиня Наталья Петровна Голицына . Она стала прототипом старой графини в «Пиковой даме», в чём косвенно признавался сам Пушкин в дневниковой записи от 7 апреля 1834 года: «Моя Пиковая дама в моде. – Игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и кн. Натальей Петровной и, кажется, не сердятся…» . Княгиня Н.П.Голицына была властной дамой и пользовалась всеобщим непререкаемым авторитетом в обеих столицах. Часть исследователей склонна думать, что Марья Алексевна – это единственная в пьесе княгиня, княгиня Тугоуховская. Но странно получается, что Фамусов не сильно заботился о её мнении на балу и вдруг начал переживать об этом в финале. А.А.Кунарёв в комментариях к «Горю от ума» анализирует семантику имени отчества и не ищет прототип Марьи Алексевны. С.А.Фомичёв в своих знаменитых комментариях к «Горю от ума» (1-ая редакция), отказываясь от поисков конкретного прототипа, пишет: «Комментаторы комедии пытались неоднократно разгадать, кого подразумевает под этой княгиней Фамусов, и называли различных влиятельных московских дам

С.49
грибоедовского времени» . Исследователи, комментаторы пьесы А.С.Грибоедова не называют в качестве прототипа Марью Алексеевну Хованскую – тетю Герцена.
А.И.Герцен в «Былом и думах» посвящает отдельную главу описанию дома своей тёти, намекая в ряде деталей на связь Марьи Алексеевны Хованской с образом княгини в «Горе от ума».
Об этом прототипе говорят знатоки творчества Герцена. Например, Л.К. Чуковская в неоконченной документально-художественной книге о Герцене пишет: «Он с детства терпеть не мог княгиню и ее дом, набитый моськами и приживалками, чванный, спесивый дом московской сиятельной барыни, из тех знатных старух, которых так звонко отхлестал по щекам Грибоедов. Список “Горя от ума”, десятки раз прочитанный вместе с Огаревым, лежал под ключом в бюро. Поговаривали, будто “княгиня Марья Алексевна”, поминаемая Фамусовым, недаром носит имя его тетки » .
В музее Герцена хранится переписанная им пьеса «Горе от ума», а на стене музея висит портрет строгой немолодой дамы в кружевах и чепце – портрет М.А.Хованской. Сотрудники музея тоже видят в ней прототип финального внесценического персонажа «Горя от ума».
С этим прототипом финал пьесы прочитывается не как боязнь Фамусова женской сплетни, а как страх перед мнением влиятельной, тираничной старухи, от чьего слова, видимо, зависит репутация в обществе, особенно управляющего в казённом месте Фамусова.
В «Горе от ума» много старух/стариков: князь и княгиня Тугоуховские, старуха Хлёстова, графиня бабушка Хрюмина. Не даром графиня-внучка подводит итог Фамусовскому приёму:

Ну, бал! Ну, Фамусов!
Умел гостей назвать!
Какие-то уроды с того света!

Чацкий тоже возмущается:

Поверили глупцы, другим передают,
Старухи вмиг тревогу бьют,
И вот общественное мненье!

Марья Алексеевна – видимо, такая же старуха, от которой зависит общественное мнение. (NB: даты рождения тётки Герцена – М.А.Хованской – мы не знаем, но так как она была старшая сестра отца Герцена, то можно предположить, что ей в 1824 году было около 60 лет

с.50
(для ХIХ века вполне преклонный возраст)). Герцен пишет о ней как о старухе: «Княгиня Марья Алексеевна Хованская, родная сестра моего отца, была строгая, угрюмая старуха , толстая, важная, с пятном на щеке, с поддельными пуклями под чепцом; она говорила прищуривая глаза и до конца жизни, то есть до восьмидесяти лет, употребляла немного румян и немного белил».
В том, как представил Герцен свою тётку в «Былом и думах», можно уловить отсылки практически ко всем женским образам в «Горе от ума». Возможно, это было сделано им намеренно, а может быть, это доказывает меткость и точность обобщений Грибоедова.
Вот, например, персонажи комедии: Наталья Дмитриевна и её безропотный, послушный муж Платон Михайлович, сослуживец Чацкого. Чацкий спрашивает у Платона Михайловича: «Забыт шум лагерный, товарищи и братья? / Спокоен и ленив?» Платон Михайлович отвечает: «Брат, женишься, тогда меня вспомянь! / От скуки будешь ты свистеть одно и тоже» . Сравним у А.И.Герцена описание мужа М.А.Хованской: «Она была вдова, и я ещё помню её мужа; он был небольшого роста, седенький старичок, пивший тайком от княгини настойки и наливки, ничем не занимавшийся путным в доме и привыкший к безусловной покорности жене » . Далее Герцен вспоминает, как от скуки дядя своим собственным свистом обучал пению соловьёв, дроздов и канареек в доме. (NB: Князь, майор Хованский принадлежал к древнему княжескому роду Хованских, был участником войны 1812 года (звание майора)).
Княгиню Тугоуховскую в комедии и княгиню М.А.Хованскую, кроме титула, роднит один факт биографии. Марья Алексеевна Хованская выдала замуж 2-х дочерей, обе умерли после первых родов. Княгиня Тугоуховская приехала на бал к Фамусову с шестью дочерьми – возможно, такая же судьба ждёт этих девушек благодаря расчётливому сватовству матери. Эти две княгини похожи ещё и ворчливым характером: княгиня Тугоуховская поучает Чацкого и заявляет, что тот якобинец, а о княгине Хованской Герцен вспоминает, что «ее проповедям, ворчанью не было конца…»
И ещё одна старуха в комедии могла напомнить А.И. Герцену его тётку. Он пишет, что мертвую тишину в доме тёти нарушали иногда крик какаду и «противное хныканье небольшой обезьяны, старой, осунувшейся, жившей в зале на небольшом выступе изразцовой печи» . У Грибоедова старуха Хлёстова, явившись на бал, говорит: «От скуки взяла с собой / Арапку-девку, да собачку» . Можно представить, что и её дом полон несчастных живых игрушек.

с.51
Герцен, должно быть, в каждой героине комедии узнавал черты своей родной тётки, а финальная фраза Фамусова, где звучит имя Марьи Алексевны, наверное, сильно веселила его, превращая строгую тётку в смешной образ. Первое впечатление от «Горя от ума» у Герцена должно было быть очень сильным – недаром он потом переписал для себя эту запрещённую комедию.
За Марью Алексеевну Хованскую в качестве прототипа говорит и её имя-отчество. Грибоедов не создаёт образ героини, мы не видим и не слышим её – расчёт был, видимо, на то, что все и так знают, кто такая Марья Алексевна – и в этом комизм. Начало и конец произведения – сильные позиции, тем более финальная фраза пьесы. Если Грибоедов вводит новое имя в последней фразе, значит рассчитывает, что все его поймут и, конечно, не сомневается в комическом эффекте.
Финальная фраза пьесы стала афоризмом, а внесценический персонаж Марья Алексевна вошла в литературу и устную речь как строгий общественный судья. Вот несколько примеров:
– А.А. Бестужев-Марлинский в повести «Фрегат “Надежда”» (1832): «Никто не заботится о том, что подумают о нас добрые люди: у них лишь то на уме, что станет говорить княгиня Марья Алексевна. Во всех личность, все частность, везде расчет» .
– Александр Блок в поэме «Возмездие»:

«Семейство – вздор, семейство – блажь», –
Любили здесь примолвить гневно,
А в глубине души – всё та ж
«Княгиня Марья Алексевна»...

_____________________
1. Кунарёв А. Комедия А.С. Грибоедова «Горе от ума». Комментарий. Книга для учителя и ученика. – М., 2004 (2011). – 672 с.
2. Пушкин А.С. Дневник 1833–1835 гг. // Собр. соч.: в 10 т. Т.7. – М., ГИХЛ, 1959–1962.
3. Фомичев С.А. Комедия А.С. Грибоедова «Горе от ума»: Комментарий. Кни-га для учителя – М., 1983. – 208 с.
4. Чуковская Л. Начало, из неоконченной книги «Герцен» // Альманах «Про-метей». Т.3. – М., 1967. (Цит. по электронному ресурсу: http://www.chukfamily.ru/Humanitaria/Gertzen/prometei1.htm)
5. Чивилихин В. А. Память (Книга первая) //

Единственный персонаж, задуманный и исполненный в комедии “Горе от ума”, как близкий Чацкому, - это Софья Павловна Фамусова. Грибоедов писал о ней: “Девушка сама не глупая предпочитает дурака умному человеку…” В этом персонаже воплощен характер сложный, автор ушел здесь от сатиры и фарса. Он представил женский характер большой силы и глубины. Софье довольно долго “не везло” в критике. Даже Пушкин считал этот образ неудачей автора: “Софья начертана неясно”. И только Гончаров в “Мильоне терзаний” в 1878 году впервые понял и оценил по достоинству этот персонаж и его роль в пьесе.

Софья – лицо драматическое, она персонаж бытовой драмы, а не социальной комедии. Она – так же как и Чацкий – натура страстная, живущая сильным и настоящим чувством. И пусть предмет ее страсти убог и жалок – это не делает ситуацию смешной, напротив, углубляет ее драматизм. В лучших спектаклях актрисы в роли Софьи играют любовь. Это в ней самое главное, это формирует линию ее поведения. Мир для нее поделен надвое: Молчалин и все остальные. Когда нет избранника – все мысли только о скорой встречи. В Софьи воплотилась сила первого чувства, но в то же время любовь ее нерадостна и несвободна. Она прекрасно отдает себе отчет в том, что избранник никогда не будет принят ее отцом. Мысль об этом омрачает жизнь, Софья уже внутренне готова к борьбе. Чувства настолько переполняют душу, что она исповедуется в своей любви, казалось бы, совершенно случайным людям: сначала служанке Лизе, а затем и вовсе самому неподходящему человеку – Чацкому. Софья настолько влюблена и одновременно удручена необходимостью постоянно таиться от отца, что ей попросту изменяет здравый смысл. Сама ситуация лишает ее возможности рассуждать: “Да что мне до кого? До них? До всей вселенны?” Софье с самого начала уже можно посочувствовать. Но в выборе ее столько же свободы, сколько и предопределенности. Она выбрала и полюбила человека удобного: мягкого, тихого и безропотного (таким предстает Молчалин в ее характеристиках). Софья, как ей кажется, относится к нему здраво и критически: “Конечно, нет в нем этого ума, Что гений для иных, а для иных чума, Который скор, блестящ и скоро опротивит… Да эдакий ли ум семейство осчастливит?” Вероятно, ей кажется, что она поступила очень практично. Но в финале, когда она становится невольной свидетельницей “ухаживания” Молчалина за Лизой, она поражена в самое сердце, она уничтожена – это один из самых драматичных моментов пьесы.

Как же случилось, что умная и глубокая девушка не только предпочла Чацкому подлеца, бездушного карьериста Молчалина, но и совершила предательство, пустив слух о безумии любящего ее человека? Отвлечемся от Софьи и вспомним другую литературную героиню – Марью Болконскую из “Войны и мира”. Вспомним, как отец ежедневно давал ей уроки геометрии, в которой бедная княжна так и не смогла разобраться. Так ли нужна была эта геометрия Марии Болконской? Нет, разумеется. Князь стремился научить дочь мыслить: ведь математика развивает логическое мышление. Заставляя княжну изучать математику, князь лишь искал пути нового воспитания, ибо видел всю пагубность того образования, которое получали девушки-дворянки его эпохи. В “Горе от ума” есть исчерпывающее определение такого образования:

Берем же побродяг и в дом, и по билетам,

Чтоб наших дочерей всему учить, всему –

И танцам! И пенью! И нежностям! И вздохам!

Как будто в жены их готовим скоморохам.

Как отчетливо сформулированы в этой гневной реплике ответы на основные вопросы воспитания: кто учит, чему и зачем. И речь не о том, что Софья и ее современницы были серыми и не образованными: они знали не так уж и мало. Дело в другом: вся система женского образования имела конечной целью дать девушке необходимые знания для удачной светской карьеры, то есть для благополучного замужества. Софья не умеет думать – вот в чем ее беда. Не умеет отвечать за каждый свой шаг. Жизнь свою она строит по общепринятым образцам, не стремясь найти свой путь.

С одной стороны, ее воспитываю книги. Она зачитывается сентиментальными историями любви бедного юноши и богатой девушки. Восхищается их верностью, преданностью. Молчалин так похож на романтического героя! Нет ничего дурного в том, что юная девушка хочет чувствовать себя героиней романа. Плохо другое –она не видит различия между романтическим вымыслом и жизнью, не умеет отличить истинное чувство от подделки. Она-то любит. Но ее избранник лишь “отбывает повинность”.

С другой стороны, Софья неосознанно строит свою жизнь в соответствии с общепринятой моралью. В комедии система женских образов представлена так, что мы видим как бы весь жизненный путь светской дамы: от девичества до глубокой старости. От княжон Тугоуховских до графини бабушки. Таков удачный, благополучный путь светской дамы, совершить который стремится любая барышня – и Софья тоже: замужество, роль судьи в светских гостиных, почтение окружающих – и так до того момента, когда “с бала да в могилу”. И для этого пути Чацкий не подходит, а вот Молчалин – просто идеал!

И как это ни трагично, отказавшись от Молчалина, Софья не откажется от “молчалинского типа”. Вспомним сцену разрыва Софьи с Молчалиным. Оскорбленная, униженная Софья гонит от себя недостойного возлюбленного. И все же у нее вырывается:

…будьте рады,

Что при свиданиях со мной в ночной тиши

Держались более вы робости во нраве,

Чем даже днем, и при людях, и въяве;

В вас меньше дерзости, чем кривизны души.

Даже это “кривизна души”, доставившая Софье такой страдание, пугает ее меньше, чем дерзость – определяющее качество Молчалина. Вся жизнь света построена на криводушии – поэтому так легко пошла Софья на подлость, распустив слух о безумии Чацкого. А вот дерзости свет не приемлет. Разочаровавшись в Молчалине, Софья продолжает ценить его робость: верный залог того, что следующий ее избранник не многим будет отличаться от Молчалина.

Софья, безусловно, - натура неординарная: страстная, глубокая, самоотверженная. Но все лучшие ее качества получили страшное, уродливое развитие – вот почему поистине драматичен образ главной героини “Горя от ума”.

Лучший анализ образа Софьи принадлежит И. Гончарову. В статьи “Мильон терзаний” он сравнил ее с Татьяной Лариной, показал ее силу и слабость. И главное, оценил в ней все достоинства характера реалистического. Две характеристики заслуживают особого внимания: “Софья Павловна индивидуально не безнравственна: она грешит грехом неведения и слепоты, в котором жили все…” “Это – смесь хороших инстинктов с ложью, живого ума с отсутствием всякого намека на идеи и убеждения, путаница понятий, умственная и нравственная слепота – все это не имеет в ней характера личных пороков, а является как общие черты ее круга”.

Образ Чацкого в комедии «Горе от ума»

«Главная роль, конечно, - роль Чацкого, без

которого не было бы комедии, а, была бы,

пожалуй, картина нравов».

(И.А. Гончаров)

Нельзя не согласиться с Гончаровым. Да, фигура Чацкого определяет конфликт комедии, обе ее сюжетные линии. Пьеса писалась в те времена (1816-1824 гг.), когда молодые люди типа Чацкого несли в общество новые идеи, настроения. В монологах и репликах Чацкого, во всех его поступках выразилось то, что важнее всего было и для будущих декабристов: дух вольности, свободной жизни, ощущение, что «вольнее всяких дышит». Свобода личности - вот мотив времени и комедии Грибоедова. И свобода от обветшалых представлений о любви, браке, чести, службе, смысле жизни. Чацкий и его единомышленники стремятся к «искусствам творческим, высоким и прекрасным», мечтают «в науки вперить ум, алчущий познаний», жаждут «возвышенной любви, перед которой мир целый… - прах и суета». Всех людей они хотели бы видеть свободными и равными.

Стремление Чацкого - служить отечеству, «делу, а не людям». Он ненавидит все прошлое, в том числе рабское преклонение перед всем иностранным, угодничество, низкопоклонство.

И что же видит он вокруг? Массу людей, которые ищут лишь чинов, крестов, «денег, чтоб пожить», не любви, а выгодной женитьбы. Их идеал - «умеренность и аккуратность», их мечта - «забрать все книги бы да сжечь».

Итак, в центре комедии - конфликт между «одним здравомыслящим человеком» (оценка Грибоедова) и консервативным большинством.

Как и всегда в драматическом произведении, суть характера главного героя раскрывается прежде всего в сюжете. Грибоедов, верный жизненной правде, показал тяжкую участь молодого прогрессивного человека в этом обществе. Окружение мстит Чацкому за правду, которая глаза колет, за попытку нарушить привычный уклад жизни. Любимая девушка, отворачиваясь от него, ранит героя больше всего, распуская сплетню о его сумасшествии. Вот парадокс: единственный здравомыслящий человек объявлен безумцем!

«Так! Отрезвился я сполна!»- восклицает Чацкий в конце пьесы. Что же это - поражение или прозрение? Да, конец у этой комедии далеко не веселый, но прав Гончаров, сказавший о финале так: «Чацкий сломлен количеством старой силы, нанеся ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей». Гончаров считает, что роль всех Чацких - «страдательная», но в то же время всегда победительная. Но они не знают о своей победе, они сеют только, а пожинают другие.

Удивительно, что и сейчас невозможно читать без волнения о страданиях Александра Андреевича. Но такова уж сила подлинного искусства. Конечно, Грибоедову, может быть, впервые в русской литературе удалось создать действительно реалистический образ положительного героя. Чацкий близок к нам потому, что он написан не как безупречный, «железный» борец за истину и благо, долг и честь - таких героев мы встречаем в произведениях классицистов. Нет, он человек, и ничто человеческое ему не чуждо. «Ум с сердцем не в ладу»,- говорит герой сам о себе. Пылкость его натуры, которая часто мешает сохранить душевное равновесие и хладнокровие, способность влюбляться безоглядно, это не дает ему видеть недостатки возлюбленной, поверить в ее любовь к другому - это такие естественные черты! «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад»,- писал Пушкин в стихотворении «Признание». Да, и Чацкий мог бы сказать о себе то же. А юмор Чацкого, его остроты - как они привлекательны. Все это и придает такую жизненность, теплоту этому образу, заставляет нас сопереживать герою.

И еще… Написав о своем современнике, отразив в комедии, как мы уже показали, проблемы своего времени, Грибоедов создал в то же время образ непреходящего значения. «Чацкий - декабрист»,- писал Герцен. И он, конечно, прав. Но еще более важную мысль высказывает Гончаров: «Чацкий неизбежен при каждой смене одного века другим. Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого». В этом секрет вечной актуальности пьесы и жизненности ее героев. Да, идея «свободной жизни» поистине обладает непреходящей ценностью.

Комедия Грибоедова была написана в первой четверти XIX века, после войны 1812 года. В это время общество в России разделилось на два лагеря. В первый входили сановники XVIII века, люди, исповедующие старые принципы жизни. Вторые стремились к изменениям в стране. Этот конфликт нашел отражение в пьесе “Горе от ума”. Принадлежность к какому-либо лагерю стала одним из принципов организации системы образов, в том числе и женских.
К “веку минувшему” относятся все гостьи на вечере у Фамусова.
Прежде всего это типичная русская барыня екатерининского времени Хлестова. В ее репликах можно обнаружить многие идеи, свойственные “всем московским”. Свояченица Фамусова “от скуки взяла с собой арапку-девку”. Старуха говорит о ней не как о человеке, а как о вещи, полученной в подарок. Вторит Фамусову Хлестова, рассуждая об образовании:

И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних,
От пансионов, школ, лицеев, как бишь их,
Да от ланкарточных взаимных обучений.

В унисон процитированным звучат слова другой представительницы старшего поколения, княгини.Тугоуховской, вспоминающей профессоров Петербургского педагогического института, которые “упражняются в расколах и в безверьи”, и своего племянника, князя Федора, учившегося у них.
Еще одна колоритная представительница старой московской знати - это графиня бабушка Хрюмина. Она так стара, что уже не может быть идеологом своего века. Единственное разумное замечание, которое мы услышим от нее: “Когда-нибудь я с бала да в могилу”. Это отголосок философии хозяина дома, чья жизнь состоит из обеда, погребенья и крестин: существование графини - это бал, заканчивающийся смертью. Остальные же реплики Хрюминой служат для усиления комизма пьесы.
Моложе трех описанных почтенных барынь Наталья Дмитриевна, но она готовится повторить их своими манерами и пристрастиями. Так же как и княгиня, у которой муж на посылках, Горич распоряжается своим супругом. Ее фраза “Мой муж - прелестный муж...” перекликается со словами Молчалина, сказанными Хлестовой: “Ваш шпиц - прелестный шпиц...” Тем самым когда-то деятельный Платон Михайлович уподобляется декоративной собачке.
Замужняя Наталья Дмитриевна по своим интересам, однако, близка и к молодым княжнам Тугоуховским, вместе с которыми она с удовольствием обсуждает наряды. В том числе и об этих барышнях были сказаны слова Фамусова: “Умеют же себя принарядить тафтицей, бархатцем и дымкой...” Еще одна девушка, которая, как и княжны, ищет жениха, - графиня-внучка. Все московские невесты - те самые “девицы”, любящие военных, отличающиеся благонравием и патриотизмом, о которых говорит Фамусов в монологе о Москве. Но в то же время именно княжны произносят так возмутившие Чацкого слова: “Ах! Франция! Нет в мире лучше края!” Преклонение всех женщин, кроме Хлестовой, перед иностранным проявляется и в изобилии галлицизмов в их речи.
Идеолог “века минувшего” дает характеристику не только молодежи; он не забывает дам, которые “судьи всему, везде, над ними нет судей”. Это, конечно, о Хлестовой, наверное, о Хрюминой. Но в своем монологе Павел Афанасьевич упоминает других:

Ирина Власьевна! Лукерья Алексевна!
Татьяна Юрьевна! Пульхерия Андревна!

О последних двух в комедии выскажутся еще Чацкий и Молчалин. Первый посмеется над традиционной любовью ко всему французскому княгини Пульхерии Андревны, второй расскажет нам о необыкновенной влиятельности Татьяны Юрьевны. Это черты неиндивидуальные. Они присущи каждой из перечисленных дам, а вероятно, и загадочной Марье Алексееве, мнения которой так боится Фамусов.
Из всех героев “Горя от ума”, принадлежащих к фамусовскому лагерю, только Скалозуб пока более или менее независим от женщин. Свободны от их влияния и представители “века нынешнего”. Все остальные боятся дамского суда.
Женские образы, встречающиеся в произведении, либо служат для усиления комизма (это и тетушка Софьи, у которой из дому сбежал “молодой француз”, и княгиня Ласова, ищущая мужа, и мать Чацкого, Анна Алексеевна, которая “с ума сходила восемь раз”), либо как-то связаны с действующими лицами (Прасковья Федоровна и вдова докторша упоминаются в календаре Фамусова. Настасья Николаевна - родственница Скалозуба, дочь барона фон Клоца - жена Ре-петилова). Все эти внесценические персонажи помогают раскрыть характеры действующих лиц.
Отдельно надо говорить о Софье Павловне и служанке Лизе. Эти героини включены в любовную интригу. Поэтому многое в них обусловлено традициями трактовки комедийных образов.
Но в то же время обе героини - индивидуальности, не укладывающиеся в классические рамки.
В соответствии с системой ампира Софья должна бы быть идеальной героиней. Но в 4Горе от ума” этот образ неоднозначен. С одной стороны, дочь Фамусова была воспитана своим отцом, мадам Розье, дешевыми учителями - “побродягами”, сентиментальными французскими романами. В словах и поведении девушки проглядывает мечта о “муже-слуге”. Но с другой, Софья предпочитает бедного Молчалина богатому Скалозубу, не преклоняется перед чинами, способна на глубокое чувство, может сказать: “Что мне молва? Кто хочет, тот и судит!” Гончаров И. А. видел в дочери Фамусова “задатки недюжинной натуры”. Действительно, только она способна понимать Чацкого и на равных отвечать ему, мстить, распустив сплетню о его сумасшествии; только ее речь можно сопоставить с языком Чацкого. Любовь Софьи к Молчали-ну -это вызов воспитавшему ее обществу.
Не укладывается в рамки образа субретки и Лиза. Конечно, она сообразительна и хитра. Благодаря этим двум ее качествам Фамусов не застает Молчалина в комнате Софьи. Она смелая и готова возразить господину. “Позвольте мне, сударь...” - начинает она, когда Павел Афанасьевич говорит о своем “монашеском” поведении. Веселость служанки отмечают Молчалин и хозяин дома. Лиза входит в два дополнительных к основному любовных треугольника. Она же играет роль второго (после Чацкого) резонера, давая характеристику Фамусову, Скалозубу, Чацкому, обобщая идеи московского общества (“...Грех не беда, молва не хороша”), высказывая мысли Грибоедова:
...Минуй нас пуще всех печалей И барский гнев, и барская любовь.
Женских образов в комедии Грибоедова необычайно много. Все они служат для выполнения стоявшей перед автором задачи, заключавшейся в том, чтобы как можно полнее отразить эпоху со всеми ее противоречиями и перспективами на будущее.

Вот какова история очень успешной карьеры «безродного» Молчалина:

Безродного пригрел и ввел в мое семейство,
Дал чин асессора и взял в секретари;
В Москву переведен через мое содейство;
И будь не я, коптел бы ты в Твери.

Аcессор — это хорошо или не очень?Чин коллежского асессора (VIII класс Табе-ли о рангах) давал право на потомст-венное дворянство, то есть как мини-мум уравнивал Молчалина с Чацким, и соответствовал воинскому званию майора Майором любил называть себя коллежский асессор Кова-лев, герой гоголевского «Носа»: «Ковалев был кавказский коллежский асес-сор. Он два года только еще состоял в этом зва-нии и потому ни на минуту не мог его поза-быть; а чтобы более придать себе благо-родства и веса, он никогда не называл себя коллежским асессором, но всегда майором». . Сам Грибоедов, когда писал «Горе от ума», был титулярным совет-ником (IX класс).

Александр Южин в роли Фамусова в спектакле «Горе от ума». Малый театр, Москва, 1915 год

В чем секрет успеха Молчалина? Можно предположить, что отчасти именно в том, что он родился в Твери, а, например, не в Туле или Калуге. Тверь нахо-дится на дороге, соединяющей Москву и Петербург; управляющий в казенном месте Фамусов, вероятно, не раз проезжал через Тверь, и, возмо-жно, какой-то расторопный местный малый (не сын ли станционного смотри-теля?) смог удач-но оказать ему какую-то услугу. А дальше уже, пользуясь покрови-тель-ством Фамусова и Татьяны Юрьевны, Молчалин быстро и весьма успешно стал продвигаться по карьерной лестнице.

В социальном плане Молчалин начинает свой путь именно как «маленький че-ловек», кото-рый не примиряется со своим положением, а всеми силами стре-мится выбиться в люди. «Это человек, в пеленках познавший натиск судьбы и потому готовый отдать себя в рабство кому угодно и куда угодно, готовый поклониться и истинному богу, и пустому идолу, не имея ни способ-ности, ни на-выка прони-кать в сущность вещей. <…> Всё в деятельности этих людей запечатлено неразу-мением и твердой решимостью удержать за собой тот нищенский кусок, который им выбросила судьба», — писал о Молчалине Салтыков-Щедрин.

2. Тайна сна Софьи

Александр Южин в роли Фамусова и Вера Пашенная в роли Софьи в спектакле «Горе от ума». Малый театр, Москва, 1915 год Billy Rose Theatre Collection / New York Public Library

Вот Софья рассказывает Фамусову сон, который явно придумала:

Тут с громом распахнули двери
Какие-то не люди и не звери,
Нас врознь — и мучили сидевшего со мной.
Он будто мне дороже всех сокровищ,
Хочу к нему — вы тащите с собой:
Нас провожают стон, рев, хохот, свист чудовищ!
Он вслед кричит!..

Что вообще всё это значит? Софья выдумывала свой сон не просто так, а с опо-рой на литературу, а именно на романтическую балладу: героиня попадает в по-ту-сторонний мир, населенный злодеями и чудовищами.

Объектом пародии для Грибоедова здесь становится прежде всего Жуковский и его вольные переводы баллады немецкого поэта Бюргера «Ленора» — «Люд-мила» (1808) и «Светлана» (1811), в которых к героиням являются мертвые жени-хи и уносят в загробный мир. Едва ли Фамусов читал Жуковского, но Грибоедов вкладывает в его уста едкую сентенцию, очень похожую на финал баллады «Светлана»: «Тут всё есть, коли нет обмана: / И черти и любовь, и стра-хи и цветы». А вот «Светлана»:

Улыбнись, моя краса,
На мою балладу;
В ней большие чудеса,
Очень мало складу.

Во сне Софьи сгущаются балладные штампы: невинную героиню и ее возлюб-ленного разлучает мучитель — персонаж из загробного мира (неслучайно во сне Фамусов появляется из-под вскрывающегося пола). В первой редакции Фамусов и вовсе описывался как инфернальный герой: «Смерть на щеках, и ды-бом волоса».

Впрочем, не только сон Софьи, но и ее отно-шения с Молча-линым напоминают балладный сюжет. Их любовная интрига выстро-ена по образцу баллады Жуковского «Эолова арфа» (1814). Минвана, дочь знатного феодала, отвергает притязания именитых витязей и отдает свое сердце бедному певцу Арминию:

Младой и прекрасный,
Как свежая роза — утеха долин,
Певец сладкогласный…
Но родом не знатный, не княжеский сын:
Минвана забыла
О сане своем
И сердцем любила,
Невинная, сердце невинное в нем.

Грибоедов пародирует картину идеальной любви, созданную Жуковским. Бед-ный певец Арминий словно бы подменяется подлецом Молчалиным; трагиче-ское изгнание Арминия отцом Минваны — финалом комедии, когда Софья подслушивает разговор Молчалина с Лизой и изгоняет незадачливого любовника.

Эта пародия неслучайна. В литературной полемике между архаистами и Архаисты и новаторы — сторонники проти-воположных концепций развития русской литературы в 1810-х годах. Полемика между двумя литературными обществами — «Бесе-дой любителей русского слова» и «Арзама-сом» — крутилась вокруг системы жанров, языка и стиля литературного поведения. Грибоедов придерживался позиции младших архаистов, которые весьма скептически относились к Жуковскому, и высмеивал модную тогда мечтательность: «Бог с ними, с мечтаниями, — писал он в разборе пере-водов Бюргеровой баллады «Ленора» в 1816 году, — ныне в какую книжку ни загля-нешь, что ни прочтешь, песнь или послание, везде мечтания, а натуры ни на волос». Молчалин — пародия на возвышенного и тихого героя сентимен-тальных повестей и баллад.

3. Тайна тетушки Софьи и юмора Чацкого

Высмеивая Москву, Чацкий язвительно спрашивает Софью:

На съездах, на больших, по праздникам приходским?
Господствует еще смешенье языков:
Французского с нижегородским?

Почему же французский язык смешивается именно с нижегородским говором? Дело в том, что во время войны 1812 года это стало реальностью: московские дворяне эвакуировались в Нижний Новгород Василий Львович Пушкин (дядя поэта и сам поэт), обращаясь к нижегородским жителям, писал: «Примите нас под свой покров, / Питомцы волжских берегов». . Тогда же на патриотическом подъеме дворяне попытались отказаться от французской речи и заговорить по-русски (Лев Толстой описал это в «Войне и мире»), что и привело к комиче-скому эффекту — смешению французского прононса с нижегородским оканьем.

Не менее забавными были лексические казусы (и не только нижегородские!). Так, смоленская помещица Свистунова в одном из писем просила купить ей«кружев английских на манер барабанных (брабантских) , «маленькую клар-нетку (лорнетку) , так как я близка глазами» (близорука) , «сероги (серьги) писа-грамовой (филигранной) работы, духов душистых аламбре, а для обстановки комнат — картин тальянских (итальянских) на манер рыхвалеевой (Рафаэлевой) работы на холстинке и поднос с чашечками, если можно достать с пионовыми цветами».

Кроме того, не исключено, что Чацкий просто цитирует знаменитый публици-стический текст времен Наполеоновских войн, написанный Иваном Муравье-вым-Апостолом, отцом троих будущих декабристов. Называется он «Письма из Москвы в Нижний Новгород», и в нем есть знаменитый фрагмент о том, как в московском Дворянском собрании безжалостно обходятся с французским языком:

«Я стал посреди залы; волны людей шумели около меня, но увы!.. Шу-ме-ли все по-французски. Редко, редко где выскакивало русское слово. <…> Из ста человек у нас (и это самая умеренная пропорция) один гово-рит изрядно по-французски, а девяносто девять по-гасконски; не менее того все лепечут каким-то варварским диалектом, который почитают французским потому только, что у нас это называется говорить по-фран цузски . Спроси их: зачем это? — оттого, скажут они, что так вве-лось. — Боже мой! — Да когда же это выведется? <…> Войди в любое общество; презабавное смешение языков! Тут услышишь нормандское, гасконское, русильонское, прованское, женевское наречия; иногда и рус---ское пополам с вышесказанными. — Уши вянут!».

4. Тайна 3 августа

Хвастаясь своими успехами, Скалозуб упоминает сражение, за участие в кото-ром он был награжден орденом:

За третье августа; засели мы в траншею:
Ему дан с бантом, мне на шею Низшие ордена, то есть III и IV степеней, носились в петлице, причем орденская лента завя-зывалась бантом, ордена высших степеней — на шее. Скалозуб подчеркивает, что он получил награждение более высокого уровня, чем его двоюродный брат, и что к тому времени уже имел штаб-офицерский чин. .

Точная дата названа неспроста. У современников Грибоедова, которые хорошо помнили Отечественную войну 1812 года и последовавшие за ней события, эта фраза не могла не вызвать смех. Дело в том, что никакого сражения в этот день не происходило.

Сергей Головин в роли Скалозуба в спектакле «Горе от ума». Малый театр, Москва, 1915 год Billy Rose Theatre Collection / New York Public Library

4 июня 1813 года было объявлено Плесвицкое перемирие, которое продлилось до середины августа, а 3 августа в Праге состоялась встреча российского импе-ратора Александра I с Францем II, императором Австрии Франц II — император Священной Римской империи (1792-1806), в качестве австрий-ского императора правивший под именем Франца I. , которая была ознаменована множеством наград. Никакой необходимости «засесть в тран-шею» у Скалозуба не было.

Статичность Скалозуба («Куда прикажете, лишь только бы усесться») резко про-тиворечит динамичности Чацкого («Верст больше седьмисот пронесся, ветер, буря; / И растерялся весь, и падал столько раз…»). Однако в условиях военной службы последних лет царствования Александра I именно жизненная стра-тегия Скалозуба оказывается востребованной. Дело в том, что производ-ство в следующий чин осуществлялось при наличии вакансий; если более деятель-ные товарищи Скалозуба погибали в сражениях или оказывались «выключен-ными» по политическим причинам, то он спокойно и планомерно двигался к генеральскому чину:

Довольно счастлив я в товарищах моих,
Вакансии как раз открыты;
То старших выключат иных,
Другие, смотришь, перебиты.

5. Тайна сломанного ребра

Сцена из спектакля «Горе от ума». Малый театр, Москва, 1915 год Billy Rose Theatre Collection / New York Public Library

Вот Скалозуб рассказывает анекдот о графине Ласовой:

Позвольте, расскажу вам весть:
Княгиня Ласова какая-то здесь есть,
Наездница, вдова, но нет примеров,
Чтоб ездило с ней много кавалеров.
На днях расшиблась в пух;
Жоке не поддержал, считал он видно мух. -
И без того она, как слышно, неуклюжа,
Теперь ребра недостает,
Так для поддержки ищет мужа.

Смысл этого анекдота — в намеке на библейскую легенду о происхождении Евы из ребра Адама, то есть вторичности женщины по отношению к мужчине. В московском мире всё происходит с точностью до наобо-рот: первенство здесь всегда и во всем принадлежит женщинам. В грибоедов-ской Москве царит мат-ри-ар-хат, женское начало последовательно вытесняет мужское. Софья при-учает Молчалина к музыке («То флейта слышится, то будто фортепьяно»); Наталья Дмитриевна окружает мелочной заботой вполне здорового Платона Михай-ловича; Тугоуховский, подобно марионетке, двига-ется по командам своей жены: «Князь, князь, сюда», «Князь, князь! Назад!» Женское начало преоб-ладает и за сценой. Высокой покровительницей Молча-лина оказывается Татьяна Юрьевна Ее прототипом была Прасковья Юрьевна Кологривова, муж которой, по воспомина-ни-ям декабриста Завалишина, «спрошенный на бале одним высоким лицом, кто он такой, до того растерялся, что сказал, что он муж Прасковьи Юрьевны, полагая, вероятно, что это звание важнее всех его титулов». . Фамусов пытается воздействовать на Скалозуба через Настасью Николавну и вспоми-нает каких-то неведомых читателю, но важных для него Ирину Власьевну, Лукерью Алексе-вну и Пульхерию Андревну; оконча-тельный приговор совершившемуся в доме Фамусовых должна вынести княги-ня Марья Алексевна.

«Этот женский режим, которому подчинены персонажи „Горя от ума“, многое проясняет, — пишет Юрий Тынянов. — Самодержавие было долгие годы жен-ским. Даже Александр I считался еще с властью матери. Грибоедов знал, как дипломат, какое влияние оказывает женщина при персидском дворе». «Жен-ская власть» и «мужской упадок» становятся знаками времени: Грибоедов описывает ту переломную точку русской жизни, в которой мужественный быт 1812 года уходит в прошлое, а сплетни оказываются важнее поступков. В этой обстановке и возникает клевета на Чацкого.

6. Тайна желтого дома

Михаил Ленин в роли Чацкого в спектакле «Горе от ума». Московский Художественный театр, Москва, 1911 год Billy Rose Theatre Collection / New York Public Library

Ближе к концу пьесы практически все гости на балу у Фамусовых уверены, что Чацкий сошел с ума:

Его в безумные упрятал дядя-плут;
Схватили, в желтый дом, и на цепь посадили.

Почему это так страшно? Дело в том, что сплетня о сумасшествии героя, обра-стая всё новыми и новыми деталями Сплетня о сумасшествии Чацкого развива-ется лавинообразно. Первым слова о безумии произносит он сам («От сумасшествия могу я остеречься…»), имея в виду свою несча-стную любовь; в том же значении их подхва-ты-вает Софья («Вот нехотя с ума свела!»), и лишь на третьем витке, выведенная из себя нападками Чацкого на Молчалина, Софья из мести произносит: «Он не в своем уме» — давая возможность г-ну Н. истолковать эти слова в прямом смысле. Далее клевета рас-про-страняется анонимно через господ Н. и Д., затем обрастает фантастическими под-робностями в репликах Загорецкого, факти-чески Чацкого не знающего («Который Чац-кий тут? — Известная фамилья. / С каким-то Чацким я когда-то был знаком»). О практике распространения сплетен и их влиянии на судь-бы людей Грибоедов прекрасно знал по своей дипломатической деятельности. , по сути превращается в политический донос. О Чацком сообщается, что он «фармазон» (то есть франкмасон Франкмасоны — вольные каменщики; члены тайного религиозного благотворительного общества, с XVIII века распространившегося по всей Европе. В 1822 году по вы-сочайшему повелению все масонские ложи в России были закрыты, франкмасонство стало сино-нимом вольнодумства. ), «окаянный вольтерьянец», «в пусурманах», сведен в тюрьму, отдан в солдаты, «переменил закон».

Обвинение в безумии как способ расправиться с соперником, неугодным чело-веком или политическим противником было вполне известным приемом. Так, в январе 1817 года распространились слухи о сумасшествии Байрона, причем пустила их его жена и ее родные. Клевета и шум вокруг личной жизни поэта рас-пространились едва ли не по всей Европе. Слухи о безумии ходили и вокруг самого Грибоедова. По свидетельству его биографа Михаила Семевского, на од-ном из писем Грибоедова Булгарину есть приписка последнего: «Грибоедов в минуту сумасшествия».

Через двенадцать лет после созда-ния «Горя от ума» в сумасшествии будет обви--нен один из прототипов Чац-кого — Петр Яковлевич Чаадаев. После пуб-ли--кации его первого «Письма» в журнале «Телескоп» тот был закрыт, а мос-ков-ский полицмейстер объявил Чаадаеву, что теперь по распоряжению прави-тельства он является сумасшедшим. К нему ежедневно являлся для освидетель-ствования доктор, Чаадаев считался под домашним арестом и лишь раз в день мог выходить на прогулку. Через год надзор лекаря за «больным» был снят — но лишь при условии, что тот больше не будет ничего писать.

7. Тайна Ипполита Маркелыча

Василий Лужский в роли Репетилова в спектакле «Горе от ума». Московский Художественный театр, Москва, 1906 год Billy Rose Theatre Collection / New York Public Library

Репетилов рассказывает Чацкому о тайном обществе,напоминающем декабри-стское:

Но если гения прикажете назвать:
Удушьев Ипполит Маркелыч!!!
Ты сочинения его
Читал ли что-нибудь? Хоть мелочь?
Прочти, братец, да он не пишет ничего;
Вот эдаких людей бы сечь-то
И приговаривать: писать, писать, писать;
В журналах можешь ты, однако, отыскать
Его отрывок, взгляд и нечто .
О чем бишь нечто ? — обо всем;
Всё знает, мы его на черный день пасем.

А как к участникам тайных обществ относится сам Чацкий?Представление о том, что главный герой пьесы — декабрист (если не по формальной при-надлежности к тайному обществу, то по своему духу), было впервые выс-ка-зано Герценом, а затем стало общим местом в школьном изучении «Горя от ума».

На самом деле отношение Грибоедова к декабристам было весьма скептиче-ским, и он осмеивает саму таинственность обществ. Репетилов немедленно рассказывает первому же встречному о месте и времени встреч («У нас есть общество, и тайные собранья / По четвергам. Секретнейший союз…»), а затем перечисляет всех его членов: князя Григория, Евдокима Воркулова, Левона и Бориньку («Чудесные ребята! Об них не знаешь что сказать») — и, наконец, их главу — «гения» Ипполита Маркелыча.

Фамилия Удушьев, данная лидеру тайного собранья, отчетливо показывает, что Гри-боедов вряд ли питал иллю-зии относительно декабристских программ. Среди прототипов Удушьева называли главу Южного общества Павла Пестеля, декабриста Александра Якубовича и даже поэта Петра Вяземского Герой, носящий фамилию Удушьев, появ-ля-ется и в романе друга Грибоедова Дмитрия Бегичева «Семейство Холмских» (1832). Инте-ресно, что его прото-типом там является Фе-дор Толстой-Американец — не названный по име-ни внесценический персонаж «Горя от ума», о котором тоже рассказывает Репетилов: «Ночной разбойник, дуэлист, / В Камчатку сослан был, вернулся алеутом, / И крепко на руку нечист; / Да умный человек не может быть не плутом». . Словом, единственным членом тайного общества среди героев «Горя от ума» оказы-вается Репетилов — и никак не Чацкий.

Источники

• Левченко О. А. Грибоедов и русская баллада 1820-х годов («Горе от ума» и «Хищники на Чегеме»). Материалы к биографии.
• Маркович В. М. Комедия в стихах А. С. Грибоедова «Горе от ума».

  Анализ драматического произведения. Л., 1988.

• Тынянов Ю. Н. Сюжет «Горя от ума».
• Фомичев С. А Комедия Грибоедова «Горе от ума». Комментарий. Книга для учителя.
• «Век нынешний и век минувший…».

  Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении.::СПб., 2002.

Кратко:

Замысел комедии «Горе от ума» относят к 1816 году. При жизни автора, несмотря на его усилия, цезура не разрешала публиковать это произведение. В печати появились только небольшие отрывки из комедии. Несмотря на это, «Горе от ума» было хорошо известно в обществе, потому что распространялось в списках. Только в 1831 году цензура разрешила напечатать неполный текст комедии. Исключены были самые «неблагонадежные» ее части. В этом же году пьеса была поставлена в Петербурге, а затем в Москве.

Конфликт в комедии носит общественный характер; ее главного героя мучает не только неразделенная любовь, но и невозможность жить в этом безумном обществе. Комедия несет в себе черты классицизма — единство действия, места и времени, герои наделены характерными именами — Чацкий — от слова «чад», Фамусов — от английского слова «известный», Молчалин — бессловесный, Репетилов — пересказывающий мысли других и т. д. Но за этими внешними признаками классицизма кроется реализм, который выражается в верных правде жизни характерах действующих лиц, в их неоднозначности, свойственной живым людям. Глубокому реализму комедии соответствует ее яркий, образный язык. Здесь живые люди говорят живым языком. Язык каждого персонажа характеризует образ; например, меткий и острый язык служанки Лизы, стройная и логичная речь Чацкого. Монологи Репетилова не имеют стержня, он все время перескакивает с одной темы на другую. Многие выражения из комедии стали «крылатыми», люди и сегодня употребляют их, например, «и дым отечества нам сладок и приятен», «счастливые часов не наблюдают» и т. д. (Подробный разбор характеров персонажей комедии смотри в статье «И. А Гончаров»).

Это произведение оказало большое влияние на дальнейшее развитие русской литературы. Почти через пятьдесят лет после написания комедии И. А. Гончаров посвятил ей критический очерк, названный «Мильон терзаний», написанный так, словно комедия была недавно закончена.

Источник: Краткий справочник школьника. Русская литература / Авт.-сост. И.Н. Агекян. - Мн.: Современный литератор, 2002

Подробнее:

"Горе от ума" (1824) стало первой русской реалистической комедией, это произведение стало этапным для утверждения реализма в русской драматургии. Однако именно потому, что это было первое реалистическое произведение, в нём можно выделить и влияние эстетики романтизма (даже образ Чацкого, в целом реалистический, весьма похож на образы романтических героев, противопоставленных обстоятельствам и остальным героям), и даже влияние классицизма - здесь и соблюдение требования "трёх единств", и "говорящие" фамилии героев. Однако можно сказать, что Грибоедов в комедии "Горе от ума" творчески переработал всё то лучшее, что было создано в русской литературе до него, сумев на основе этого создать качественно новое произведение, и новизна эта определяется в первую очередь новыми принципами создания характеров, новым подходом к пониманию сущности образов-персонажей.

Герои Грибоедова - это герои, образы которых социально мотивированы, они таковы потому, что принадлежат к определённому времени и определённым слоям общества, хотя это не означает, что они герои-схемы. Просто в каждом из них основные черты характера сформированы средой, каждый из них выражает эту среду, оставаясь при этом индивидуальностью.

Язык комедии "Горе от ума"

Также принципиально новым для русской литературы стал язык комедии "Горе от ума", языковые характеристики героев представляют читателю каждого из них таким образом, что, например, речь Софьи невозможно спутать с речью княгини Тугоуховской, а Молчалин и Скалозуб отличаются и характерами, и своей речью. Предельная индивидуализация речевых характеристик героев, блестящее владение русским языком, афористичность реплик героев, острота полемики в диалогах и монологах, - все это делает язык комедии Грибоедова "Горе от ума" уникальным явлением в русской литературе 20-х годов XIX века, и то, что многие фразы из нее стали "крылатыми", подтверждает, что не только своему времени принадлежала она.

Конфликты комедии

Очень интересны конфликты комедии. Внешний конфликт очевиден: это противостояние передового человека своего времени (Чацкого) и общества, живущего прошлым и стремящегося сохранить неизменной эту свою жизнь. Иначе говоря, конфликт старого и нового, банальный, в общем-то, конфликт. Однако он самым тесным образом связан с внутренним конфликтом комедии, с противоречием образа Чацкого. Как мог он, умнейший человек, не понять, что Софья любит другого после того, как она сама ему об этом сказала и назвала имя этого человека? Почему он с таким жаром доказывает свою точку зрения людям, цену которым он прекрасно знает, равно как знает и то, что они никогда не то что не согласятся с ним, но даже и понять его не смогут? Вот он, внутренний конфликт комедии "Горе от ума" Грибоедова. Чацкий глубоко и искренно любит Софью, и это чувство делает его таким непонятливым и даже смешным - хотя может ли быть смешон тот, кто любит, каким бы смешным он ни казался?.. В чём-то внутренний и внешний конфликты комедии совпадают, хотя любовь Софьи к Молчалину и не является в плане мотивации социально обусловленной, скорее, наоборот, но ведь романтический взгляд дочери Фамусова на последнего тоже свойственен обществу, в котором они живут.

Образ Фамусова

Мир Фамусова - это мир московской знати, которая живет по нормам "Времён очаковских и покоренья Крыма" и не хочет ничего изменять в своей жизни. "Управляющий в казённом месте" Фамусов занимается делами спустя рукава ("Подписано, так с плеч долой"...), зато он преуспевает в устройстве своей жизни со всевозможными удобствами, не исключая и "монашеского поведенья"... Он точно знает, что для его дочери "Кто беден, тот тебе не пара", он отлично ориентируется в светских сплетнях и всём, что касается чужих имений, он может при случае напомнить Молчалину, кому тот обязан своим нынешним положением, и он же нескрываемо подобострастен со Скалозубом, видя в нём выгодного жениха для дочери... В разговоре с Чацким, не понимая и половины того, что говорит собеседник, он смертельно пугается, полагая, что беседует с "карбонари" (то есть бунтовщиком), который "вольность хочет проповедать" и "властей не признаёт", требует: "Строжайше б запретил я этим господам На выстрел подъезжать к столицам". Он совсем не так глуп, Фамусов, поэтому он готов любыми средствами бороться за сохранение своего положения и своего образа жизни, он отстаивает своё право видеть жизнь такой и жить именно так. Опасность его в том, что он готов именно что на всё, а может он пока что очень многое, пока что он и ему подобные - подлинные хозяева жизни, и противостоит им всего лишь один человек - Чацкий, который очень одинок в этом обществе, что бы ни говорили о "племянниках" и прочих, якобы исповедующих иные идеалы, но в доме Фамусова Чацкий по-настоящему одинок.

Образ Чацкого в комедии "Горе от ума"

Образ Чацкого воспринимался современниками как образ передового человека, отстаивающего идеалы новой жизни, которая должна была прийти на смену господству "фамусовщины". В нем видели представителя молодого поколения, умного, образованного, порядочного человека, горячо отстаивающего необходимость изменения жизни и, похоже, предпринимающего некие шаги в этом направлении, хотя автор и говорит об этом вскользь. Бесспорно лишь то, что Чацкий - человек мыслящий и одаренный, его суждения о государственной службе, о долге недаром так сильно пугают Фамусова, в них выражаются идеи государственного устройства, подрывающие основы существования Фамусова и ему подобных: "Служить бы делу, а не лицам…", "Служить бы рад, прислуживаться тошно", "И точно, начал свет глупеть".

Много спорили о том, можно ли считать образ Чацкого в "Горе от ума" образом декабриста в литературе, но не подлежит сомнению, что идеи героя близки идеям декабристов, к которым автор комедии относился с большой симпатией. Однако Чацкий не просто выразитель передовых на взгляд автора комедии идей своего времени. Это живой человек, он искренен и глубок в своих переживаниях, его поступки определяются чувством большой любви, которую он испытывает к Софье. Он влюблен, он помнит Софью юной девушкой, которая, судя по тому, что она оправдывается перед Лизой, оказывала ему недвусмысленные знаки внимания, и сейчас он хочет видеть в ней ту же самую Софью, не желая видеть, что с ней произошли разительные перемены. Раздражение и даже некая озлобленность Чацкого вызваны тем, что Софья изменила свое отношение к нему, и это мешает герою реально воспринимать обстоятельства, видеть их такими, как они есть. Ум и чувства героя слишком сильно заняты любовью для того, чтобы он себя контролировал, для него сейчас весь мир сосредоточен в Софье, поэтому всё остальное и все остальные его просто раздражают: раздражает Фамусов, которому он все же оказывает известное уважение как отцу Софьи; раздражает Скалозуб, в котором он готов видеть возможного жениха Софьи; раздражает Молчалин, который, "с такой душой", не может (как он считает!) быть любим той же Софьей.

Настойчивые попытки Чацкого узнать правду об отношении к себе Софьи граничат с патологией, а его упрямое нежелание принимать эту правду могло бы показаться слепотой, если бы не было любовью... Однако сцена, свидетелем которой он становится в последнем действии, даёт ему окончательный ответ на самый для него сейчас главный вопрос - он получает неопровержимые доказательства того, что Софья не просто не любит, но и предаёт его, поэтому последний монолог Чацкого - это крик и боль оскорблённой души и оскорблённого чувства, но здесь же и убийственно точно охарактеризовано фамусовское общество, которое отобрало у героя самое дорогое в его жизни - любовь. Чацкий покидает Москву, и его отъезд вроде бы говорит о том, что он побеждён. Правда, есть известная мысль И.А. Гончарова о том, что "Чацкий сломлен количеством старой силы, нанося ей в свою очередь смертельный удар качеством силы свежей", но разве может эта несомненная победа героя помочь ему тогда, когда сердце его разрывается от боли?.. Поэтому можно говорить о том, что финал комедии близок к трагическому - для него, "вечного обличителя", которому ни блестящий ум, ни умение "пересмеять всех" не смогли помочь обрести обычное человеческое счастье...

Молчалин

Система образов комедии построена таким образом, что автор даёт нам возможность увидеть "анти-двойников" Чацкого: это образы Молчалина и Репетилова. Молчалин - счастливый соперник Чацкого в любви, по-своему он очень сильная личность, которой удается многого добиться в жизни. Но - какой ценой? Он свято соблюдает завет отца: "Мне завещал отец: Во-первых, угождать всем людям без изъятья…". Он и угождает, даже с "плачевной нашей кралей" (такой называет Софью) ночи "почтительно" проводит, ведь она - "дочь такого человека"! Конечно, можно сказать, что для Молчалина такое поведение - единственно возможное с точки зрения достижения "степеней известных", но ведь не ценой же потери чувства собственного достоинства их достигать?

Репетилов

Образ Репетилова воспринимался современниками как явная пародия на декабристов, что может показаться странным - если вспомнить об отношении автора комедии к ним и их идеям. Однако Репетилов очень похож на... Чацкого, только на Чацкого, лишенного его ума, его чувства собственного достоинства, его умения вести себя так, как того требует его честь. Комический двойник главного героя помогает лучше понять образ Чацкого в комедии "Горе от ума", увидеть его сильные стороны и оценить их по достоинству, оставаясь при этом оригинальным и самобытным художественным образом, высмеивающим тех из сторонников декабристов, кто делу предпочитал "слова, слова, слова..."

Софья

Сложным и противоречивым получился в комедии образ Софьи. Создавшая себе романтический образ Молчалина и полюбившая своё "творение", готовая защищать любимого человека от несправедливых, как она убеждена, нападок Чацкого и много в этом преуспевшая (вспомним, ведь именно с ее "подачи" пошла гулять сплетня от сумасшествии Чацкого!), ставшая невольной свидетельницей того, как человек, которого она любит, насмехается над ней и ее любовью, - вот через что приходится пройти героине комедии, и в конце произведения она не может не вызвать у зрителя сочувствия. Софья и умна, и хорошо знает людей - как блестяще даёт она намек на мнимое сумасшествие Чацкого светскому сплетнику Г. N., ее и упрекнуть при случае не в чем! Однако, как и Чацкого, ее ослепила любовь, и, принося страдание Чацкому, она сама не меньше страдает от предательства человека, которому верила и ради любви к которому пошла на определенные жертвы.

"Тема ума"

Особое место занимает в комедии "тема ума". "Горе", которое принес Чацкому его несомненный ум, усугубляется тем, что в мире Фамусова господствует иное представление об "уме": здесь ценится тот, кто умеет добиваться чинов и денег, поэтому дядя Фамусова, без конца падающий перед теми, кто "чины даёт", почитается за образец мудрости, а умный Чацкий объявляется сумасшедшим... Быть мыслящим человеком в кругу тех, кто не понимает разницы между умом и хитростью, - вот удел Чацкого.

Авторская позиция

Образ автора, авторская позиция в комедии "Горе от ума" проявляется в первую очередь в создании образов-персонажей и основном конфликте комедии. Чацкий изображен с большой симпатией, его моральное превосходство, его победа над миром Фамусова говорят о том, на чьей стороне автор. Сатирическое изображение мира старой Москвы, его моральное осуждение также указывают на авторскую позицию. Наконец, финал комедии, когда она превращается в трагикомедию (об этом говорилось выше) с точки зрения выражения авторской позиции также однозначно говорит зрителю о том, на чьей стороне автор. В комедии Грибоедова авторское начало выражается и в ремарках, и в речевых характеристиках образов-персонажей, во всем видна неповторимая личность автора одной из величайших комедий в русской литературе.

Как уже отмечалось, "крылатые фразы" из "Горя от ума" прочно вошли и в русскую литературу, и в русский язык. Само произведение также заняло свое место в русской культуре, что даёт основания говорить о народном характере комедии Грибоедова.