Любовная лирика алексея толстого. Любовная лирика (Толстой Лев Н.)

Лирика Толстого

АЛЕКСЕЙ КОНСТАНТИНОВИЧ ТОЛСТОЙ (1817-1875)

Толстой - писатель разностороннего дарования. Он тончайший лирик, острый сатирик, самобытный прозаик и драматург. Литературный дебют А.К. Толстого - повесть «Упырь», которая была опубликована в 1841 г. под псевдонимом «Краснорогский» и удостоилась доброжелательной оценки В. Г. Белинского. Однако затем А.К. Толстой долго не печатал своих произведений, а среди них такие шедевры его лирики, как «Колокольчики мои...», «Василий Шибанов», «Курган»; в 1840-е годы он начал работать над романом «Князь Серебряный». Долгое молчание, вероятно, было обусловлено требовательностью, которую воспитал в нем дядя Алексей Перовский, больше известный нам как писатель Антоний Погорельский. АХ Толстой вновь выступил в печати лишь в 1854 г.: в «Современнике», издаваемом Н.А. Некрасовым, с которым незадолго до этого он познакомился, появилось несколько стихотворений поэта, а также серия вещей Козьмы Пруткова. Позже Толстой разорвал отношения с журналом и печатался в «Русском вестнике» М.Н. Каткова, в конце 1860-х годов начал сотрудничать с «Вестником Европы» М.М. Стасюлевича.

Лирика

АК. Толстого называют сторонником теории «чистого искусства»; Однако лирика АХ Толстого не укладывается в прокрустово ложе этого литературного течения, так как она многопланова и не замыкается на тех темах, к которым традиционно обращались поэты, исповедуют художественные принципы эстетического направления в литературе А.К. Толстой живо откликался на злободневные события своей эпохи, в его лирике ярко представлена гражданская тематика.

Свою позицию в литературной и политической полемике той поры Толстой выразил в стихотворении «Двух станов не боец, но только гость случайный...» (1858).

Двух станов не боец, но только гость случайный,
За правду я бы рад поднять мой добрый меч,
Но спор с обоими досель мой жребий тайный,
И к клятве ни один не мог меня привлечь;
Союза полного не будет между нами -
Не купленный никем, под чьё б ни стал я знамя,
Пристрастной ревности друзей не в силах снесть,
Я знамени врага отстаивал бы честь!

В нем речь идет о споре между «западниками» и «славянофилами» (изначально оно было адресовано И.С. Аксакову). Но смысл стихотворения шире: А.К. Толстой выражает свою главную этическую установку - он там, где истина, правда, для него неприемлемо следование какой-либо идее только потому, что она исповедуется кругом друзей. По сути, позиция АД. Толстого в тех спорах, которыми была ознаменована эпоха 1850- 1860-х годов, как раз и состоит в отстаивании идеалов добра, веры, любви, в утверждении высоких духовных начал, которые вдруг утратили свою очевидность, стали восприниматься как обветшалые и устаревшие. Он не отказывается от своих убеждений под натиском новых теорий, не уходит от споров, не замыкается в себе (что характерно для представителей «чистого искусства») - он боец, в этом его высшее предназначение, не случайно одно из стихотворений так и начинается: «Господь, меня готовя к бою...».

Программным в этом отношении стало позднее стихотворение «Против течения» (1867).

Други, вы слышите ль крик оглушительный:
«Сдайтесь, певцы и художники! Кстати ли
Вымыслы ваши в наш век положительный?
Много ли вас остаётся, мечтатели?
Сдайтеся натиску нового времени,
Мир отрезвился, прошли увлечения -
Где ж устоять вам, отжившему племени,
Против течения?»

Други, не верьте! Всё та же единая
Сила нас манит к себе неизвестная,
Та же пленяет нас песнь соловьиная,
Те же нас радуют звёзды небесные!
Правда всё та же! Средь мрака ненастного
Верьте чудесной звезде вдохновения,
Дружно гребите, во имя прекрасного,
Против течения!

Вспомните: в дни Византии расслабленной,
В приступах ярых на Божьи обители,
Дерзко ругаясь святыне награбленной,
Так же кричали икон истребители:
«Кто воспротивится нашему множеству?
Мир обновили мы силой мышления -
Где ж побеждённому спорить художеству
Против течения?»

В оные ж дни, после казни Спасителя,
В дни, как апостолы шли вдохновенные,
Шли проповедовать слово Учителя,
Книжники так говорили надменные:
«Распят мятежник! Нет проку в осмеянном,
Всем ненавистном, безумном учении!
Им ли убогим идти галилеянам
Против течения!»

Други, гребите! Напрасно хулители
Мнят оскорбить нас своею гордынею -
На берег вскоре мы, волн победители,
Выйдем торжественно с нашей святынею!
Верх над конечным возьмёт бесконечное,
Верою в наше святое значение
Мы же возбудим течение встречное
Против течения!

Оно диалогично и обращено к тем, кто, как и сам А.К. Толстой, привержен вечным ценностям, для кого значимы мечта, вымысел, вдохновение, кто способен воспринять божественную красоту мира. Настоящее для него мрачно и агрессивно - поэт почти физически ощущает «натиск нового времени». Но Толстой говорит о недолговечности новейших убеждений, ведь сущность человека остается прежней: он так же верит в добро, красоту (во все то, что ниспровергают представители «века положительного»), ему также открыто живое движение природы. Духовные основы остаются прежними. Мужество тех немногих, кто верен им («други» - так обращается к единомышленникам поэт), уподоблено подвигу ранних христиан. Историческая аналогия показывает, что правда не за большинством, а за той немногочисленной группой, которая ведет «против течения».

О верности своим убеждениям, об обреченности на внутреннее одиночество мыслящего человека вдет речь в послании «И.А. Гончарову» (1870). «Для своей живи лишь мысли», - призывает он художника

Не прислушивайся к шуму
Толков, сплетен и хлопот,
Думай собственную думу
И иди себе вперёд!

До других тебе нет дела,
Ветер пусть их носит лай!
Что в душе твоей созрело -
В ясный образ облекай!

Тучи чёрные нависли -
Пусть их виснут - чёрта с два!
Для своей живи лишь мысли,
Остальное трын-трава!

Для этого пласта лирики А.К. Толстого характерна острая публицистичность, однозначность оценки современной действительности, этим обусловлена лексика, создающая ощущение мрака, темноты, давления, когда речь вдет о современной эпохе (так, например, возникает образ «черных туч», выражение «натиск нового времени»).

Но эту же самую мысль А.К. Толстой облекает и в аллегорическую форму. В сти хотворении «Темнота и туман застилают мне путь...» (1870)

Темнота и туман застилают мне путь,
Ночь на землю всё гуще ложится,
Но я верю, я знаю: живёт где-нибудь,
Где-нибудь да живёт царь-девица!

Как достичь до неё - не ищи, не гадай,
Тут расчёт никакой не поможет,
Ни догадка, ни ум, но безумье в тот край,
Но удача принесть тебя может!

Я не ждал, не гадал, в темноте поскакал
В ту страну, куда нету дороги,
Я коня разнуздал, наудачу погнал
И в бока ему втиснул остроги!

Здесь возникает образ царь-девицы. Для него она воплощение гармонии, красоты, тайны; идеал, поиск которого - и есть жизнь. А.К. Толстой использует образ дороги, за которым в русской литературной традиции прочно закрепилась семантика жизненного пути, обретения собственной духовной стези, поиска смысла жизни. Лирический герой, не страшась, идет в темноту и мрак, так как только внутреннее противостояние тьме и рождает надежду на встречу с таинственной царь-девицей. Образный строй этого стихотворения, его стилистика предвосхищают лирику символистов.

А.К, Толстой воспринимает современность не только как « шум толков, сплетен и хлопот», но и как смену эпох, закат старой дворянской культуры. В таких стихотворениях, как «Ты помнишь ли, Мария...», «Шумит на дворе непогода...», «Пустой дом», возникает образ опустевшего, брошенного дома, который стал символом оскудения рода, распада связи времен, забвения семейных преданий. Так в лирике Толстого предмет начинает обрастать символическим значением, а пространственный образ позволяет передать движение времени. По сути, это пушкинский принцип развития лирического сюжета.

Однако в стихотворении «По гребле неровной и тряской...» (1840) образ времени получает неожиданный лермонтовский разворот. В сознании лиричен кого героя одномоментны два восприятия времени: с одной стороны, он существует в реальном временном потоке, но при этом утрачивает чувство настоящего, единичности переживаемой ситуации.

По гребле неровной и тряской,
Вдоль мокрых рыбачьих сетей,
Дорожная едет коляска,
Сижу я задумчиво в ней,-

Сижу и смотрю я дорогой
На серый и пасмурный день,
На озера берег отлогий,
На дальний дымок деревень.

По гребле, со взглядом угрюмым,
Проходит оборванный жид,
Из озера с пеной и шумом
Вода через греблю бежит.

Там мальчик играет на дудке,
Забравшись в зеленый тростник;
В испуге взлетевшие утки
Над озером подняли крик.

Близ мельницы старой и шаткой
Сидят на траве мужики;
Телега с разбитой лошадкой
Лениво подвозит мешки…

Мне кажется все так знакомо,
Хоть не был я здесь никогда:
И крыша далекого дома,
И мальчик, и лес, и вода,

И мельницы говор унылый,
И ветхое в поле гумно…
Все это когда-то уж было,
Но мною забыто давно.

Так точно ступала лошадка,
Такие ж тащила мешки,
Такие ж у мельницы шаткой
Сидели в траве мужики,

Предметный план стихотворения предельно прост - это ряд бытовых и пейзажных картин, по которым скользит взгляд героя во время движения. Все, что он видит, типично и заурядно. Это та реальность, созерцание которой, как правило, не рождает никаких эмоций или размышлений. Но у лирического героя вдруг возникает ощущение уже однажды испытанного, пережитого: «Все это когда-то уж было, //Но мною забыто давно». Откуда это чувство? Это - культурная память. Она в самом существе человека, а проявляется на подсознательном (как бы сказали сейчас - генетическом) уровне. Через подобное «узнавание» как раз и осознается кровная связь с родной землей.

Чувство родины в лирике Толстого дает о себе знать в разных формах: и в особом интересе к исторической теме, и в использовании народно-поэтических ритмов.

Историческая тема для Толстого, без преувеличения, любимая и разрабатывается она всесторонне, в разных жанрах: он создает баллады, былины, сатирические стихотворения, элегии, роман, трагедии.

Особо писателя привлекала эпоха Ивана Грозного: рубеж XVI-XVII вв.

Он воспринимал как переломный момент русской истории. Именно в это время, по мнению Толстого, происходит уничтожение исконного русского характера, искоренение правдолюбия, духа свободы.

Толстой выделял в русской истории два периода: он говорил о Руси Киевской, «русской» (до монгольского нашествия), и «Руси татарской».

Киевская Русь - это то историческое прошлое, в котором Толстой находил общественный идеал. Страна была открыта для внешнего мира, активно поддерживала отношения с другими государствами. Это была эпоха богатырей духа. В балладах «Песня о Гаральде и Ярославне», «Три побоища», «Песня о походе Владимира на Корсунь», «Бори вой*, «Роман Галицкий» Толстой как раз создает цельный характер героя-воина, показывает прямоту и благородство отношений. Совершенно иной предстает в его изображении Русь времен Ивана Грозного. Объединение вокруг единого центра Толстой воспринимал как причину упадка русской духовности. В связи с этим интересны его размышления по поводу современного европейского мира (а Толстой знал его очень хорошо).

Поэт видел, что в нем утверждается «господство посредственности» (об этом - один из споров Толстого с Тургеневым, который приветствовал демократические преобразования во Франции). Толстой предвидел распространение этих процессов и в других странах (Италии, например). Однако любая централизация, по его мнению, ведет к утрате исконных черт, самобытности. Свободное, по-настоящему культурное общество может существовать только в маленьких государствах. Образцами таковых для Толстого как раз и являлись Киевская Русь и Новгород. По этой причине Толстой и не считал, что сосредоточение русских земель вокруг Москвы было благом для русской истории (что явствует, например, из «Истории государства Российского» Карамзина). Московский период, по его глубокому убеждению, и есть утверждение «татарщины» в русском сознании. А это - раздоры, бесправие, насилие, неверие, животное, непросвещенное сознание. Толстой писал: «Скандинавы не установили, а нашли вече уже совсем установленным. Их заслуга в том, что они его подтвердили, тогда как отвратительная Москва уничтожила его- Не было надобности уничтожать свободу, чтобы покорить татар. Не стоило уничтожать менее сильный деспотизм, чтобы заместить его более сильным»; «Моя ненависть к московскому периоду... это не тенденция - это я сам. Откуда взяли, что мы антиподы Европы?»

В балладе «Поток-богатырь» созданная Толстым историческая панорама позволяет показать суть произошедших перемен. Богатырь погружается в сои во времена Владимира, а просыпается во времена Грозного и современную Толстому эпоху. Прием отстранения позволяет

поэту оценить тысячелетнюю русскую историю глазами не потомков, а предков. Прежде всего, уходит единение, справедливость и правдолюбие. Нормой становится рабство перед чином. В современной эпохе Толстой делает акцент на разрушении традиционной морали, экспансии материалистических идей, на ложности слова - иными словами, он не принимает ничего из того, что обозначалось словом «прогресс».

Историческая тема появляется уже в ранней лирике А.К- Толстого. Традиции исторической элегии продолжаются в стихотворении «Колокольчики мои...» (1840), однако поэт видоизменяет жанр. Как правило, в исторической элегии герой из настоящего обращал свой взор в прошлое, тем самым соотносил что было и что стало. Ушедшие эпохи позволяли осознать настоящее и выявить общие закономерности движения времени. Так, например, обстояло дело в исторических элегиях Батюшкова (который стоял у истоков жанра) и Пушкина.

В элегии А.К. Толстого носитель речи - не герой-современник, а древнерусский воин, скачущий по степи. Но это не только стихийное движение в беспредельном пространстве, это путь «к цели неизвестной», путь, который «знать не может человек - // Знает Бог единый».

Человек оказывается один на один со степью - так в стихотворение входит мотив судьбы, которая понимается и как личная судьба, и как судьба страны. И если собственная доля герою неведома («Упаду ль на солончак // Умирать от зною? / J Или злой киргиз-кайсак, // С бритой головою, //Молча свой натянет лук, //Лежа под травою // И меня догонит вдруг // Медною стрелою?»), то будущее родной земли видится в единении славянских народов.

Лирический монолог строится как обращение к «колокольчикам», «цветикам степным». И в данном случае прием апострофы не просто типичная для толстовской эпохи риторическая фигура. Он позволяет воплотить сущностную особенность сознания древнерусского человека, еще не утратившего языческих представлений, живущего в единстве с природой, не противопоставившего себя ей. Подобное мировосприятие отражено в известном памятнике древнерусской письменности «Слове о полку Игореве».

Ближе к традиционной исторической элегии стихотворение «Ты знаешь край, где все обильем дышит...». Лирическая медитация строится как воспоминание об идеальном мире, а структура элегии (вопросная форма, наличие адресата) создает особую атмосферу интимности. Однако в стихотворении отчетливо выражено стремление преодолеть личностность, вовлечь в круг переживания чужое сознание.

Сначала в воображении поэта возникает ряд пейзажных картин, наполненных покоем и тишиной. Это гармоничный, идиллический мир в который человек вписан как неотъемлемая часть. Здесь жизненная полнота, здесь еще не умерла память о героическом прошлом. Оно живет в предании, песне (О старине поет слепой Грицко»), о славных временах напоминает и внешний облик человека (<чубы - остатки славной Сечи»). Природа также хранит памятные вехи прошлого

(«курган времен Батыя »). Упоминаемые имена исторических деятелей и события воскрешают суровое, сложное, но яркое прошлое. Так постепенно в стихотворение входит история, и оно начинает звучать как эпическое сказание. В результате разрушается первоначальное представление об идеальном мире: это уже недалекая, с точки зрения пространства, но конкретная Украйна, а историческое прошлое этой страны. В результате пространственный ракурс замещается временным, а лирический герой обретает свой идеал лишь в мечте о героических ушедших эпохах.

Историческая тема разрабатывается также в жанрах баллады и былины. Баллады обращены к домонгольскому периоду русской истории. Исследователи, как правило, вычленяют два цикла баллад: русский и иностранный. Обращаясь к прошлому. Толстой не стремится к исторической достоверности. Его часто упрекают в том, что слова и вещи в его балладах несут чисто декоративную функцию, а не отражают дух и конфликты эпохи. Толстого интересует не столько событие, сколько личность в момент какого-либо деяния. Поэтому баллады, это своего рода психологический портрет.

В ранних балладах («Василий Шибанов», «Князь Михайло Репнин», «Старицкий воевода») Толстой обращается к трагическим моментам русской истории (прежде всего к эпохе Ивана Грозного). Поздние баллады («Боривой», «Змей Тугарин», «Гапон Слепой», «Три побоища», «Канут», «Роман Галицкий», «Песня о походе Владимира на Корсунь» и др.) более разнообразны и с точки зрения темы, и с точки зрения формы. В них звучат разные интонации: патетические, торжественные - и иронические, юмористические. Один из центральных конфликтов в них - противостояние двух ветвей христианства. Нравственная сила героев заключена в верности православию.

В былинах Толстой не копировал фольклорные образцы, он даже не пытался имитировать былинный стих: они написаны двухсложными или трехсложными размерами. Поэт отказался и от простого переложения известных сказаний об Илье Муромце, Алеше Поповиче, Садко. В былинах отсутствует развитое действие, как говорил сам Толстой о былине «Садко», в ней «есть только картинка, так сказать, несколько аккордов... нет рассказа», эти же слова можно отнести и к самой известной былине «Илья Муромец». Но поэт и не пытается «соревноваться» с фольклорными источниками, так как они «всегда выше переделки».

Однако, обращаясь к жанру народной песни. Толстой демонстрирует незаурядное мастерство владения ее техникой, использует те художественные конструкции, которые типичны для фольклора: вопросно-ответную форму, параллелизм, систему повторов, инверсии, тавтологические сочетания, обилие ласкательных форм, постоянные эпитеты и др. Толстой, следуя за фольклорной традицией, часто отказывается от рифмы, в результате возникает впечатление непроизвольности текста, естественности словесного потока. Он опирается и на характерную для народной песни образность: так в стихотворениях появляется «сыра земля», «грусть-тоска», кручина, «горе горючее», «путь-дороженька», поле и др. Толстой использует также типичные зачины и обращенность, в роли «собеседника» может выступать природная реалия («Уж ты нива моя, нивушка...»), душевное состояние («Уж ты, мать-тоска, горе-гореваньице!», «Ты почто, злая кручинушка...»). Мир природы в песнях не самодостаточен, он позволяет повещать герою о своем душевном переживании («Вырастает дума, словно деревце...»). Разнообразна тематика песен: это и история, и любовь, и поиски правды, и раздумья о судьбе, о тяжкой доле.

Герой фольклорной песни часто вполне конкретен: это разбойник, ямщик, добрый молодец и т.д. Однако Толстой использует форму народной песни для того, чтобы выразить свое, глубоко личное переживание, так в них возникает явный автобиографический контекст. Например, в песне «Ты не спрашивай, не распытывай...» поэт говорит о своем чувстве к С.А. Миллер. Написанное 30 октября 1851 г., оно вместе с такими стихотворениями, как «Средь шумного бала, случайно...», «Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя радость!»,

«Мне в душу, полную ничтожной суеты...», «Не ветер, вея с высоты...», появившимися в это же время, составляет своеобразный цикл. В любовной лирике Толстого взаимодействуют два сознания (он и она) и доминирует настроение грусти. Чувство, испытываемое героями, взаимно, но одновременно и трагично. Ее жизнь полна внутренних страданий, которые и рождают ответное чувство героя:

Ты прислонися ко мне, деревцо, к зеленому вязу:

Ты прислонися ко мне, я стою надежно и прочно!

Устойчивой антитезой в любовной лирике Толстого является противопоставление хаоса и гармонии, хаос преодолим именно потому, что в мир приходит великое гармонизирующее и созидающее чувство любви. В элегии «Средь шумного бала» вроде бы конкретная, вырастающая из реальной биографии ситуация перерастает в символическую картину. Во многом этому способствует образ бала, а также акцент на указанной антитезе. По сути, в стихотворении зафиксирован момент рождения чувства, которое преображает мир.

Изначально герой воспринимает внешнее бытие как шум, «мирскую суету», в которой отсутствует какая-либо доминанта, организующая его. Явление героини (в сильную смысловую позицию Толстой ставит слово «случайно») меняет мир, она становится центром, вытесняет все прочие впечатления. При этом само внешнее бытие остается прежним, но меняется внутреннее состояние героя. И прежде всего это отражается в изменении звуковой картины: шум бала (а это наложение музыки, людских разговоров, топота танцующих) вытесняется звуками, связанными с идиллическим хронотопом: пение «отдаленной свирели», «моря играющий вал» и женский голос («смех твой, и грустный и звонкий»).

Лирический сюжет развивается как воспоминание о встрече. В сознании героя возникают отдельные черты облика героини. Перед нами нет целостного портрета, лишь отдельные мазки: тонкий стан, «задумчивый вид», звук голоса, речь. Внутренняя доминанта образа женщины - диссонанс веселья и грусти, рождающий ощущение тайны.

В стихотворении «Мне в душу, полную ничтожной суеты...» воспроизведена та же внутренняя ситуация: любовь как внезапный порыв, как страсть, преображающая мир, воскрешающая душу героя, одновременно разрушающая мелочное, суетное.

Любовь для Толстого - божественный дар, высшее гармонизирующее начало. В стихотворении «Меня, во мраке и в пыли...» (1851 или 1852) есть строки: «И всюду звук, и всюду свет, // И всем мирам одно начало, // И ничего в природе нет, // Что бы любовью не дышало».

В нем отчетливо слышна связь с «Пророком» Пушкина. В стихотворении Толстого воссоздана та же ситуация внутреннего преображения, обретения дара «пламени и слова», однако если преображение пушкинского пророка совершается под влиянием высших сил, то у Толстого преображение происходит из-за обретенного дара любви. Тайная, скрытая сущность мира обнаруживает свое присутствие внезапно; в момент обретения высокого чувства человеку открывается новое видение:

И просветлел мой темный взор,

И стал мне виден мир незримый,

И слышит ухо с этих пор,

Что для него неуловимо.

И с горней выси я сошел,

Проникнут весь ее лучами,

И на волнующийся дол

Взираю новыми очами.

Любовь делает понятным человеку язык («немолчный разговор») мира. Задача поэта как раз и состоит в том, чтобы передать одухотворенность бытия. Толстой говорит о творящей силе слова, он декларирует: «...все рожденное от Слова». За этими строками прочитывается текст Вечной книги. Как замечает И. Сан-Францисский, «тайнознание, тайнослышание, передача глубинного смысла жизни тем, кто его не видит, - вот «практика» и предназначение искусства», «Пушкин написал о Пророке, глагол которого остался неизвестен... А. Толстой явил этого Пророка в его глаголе. Явил то, что пророк этот призван был сказать русскому народу».



Лучшие лирические стихотворения Толстого психологически конкретны и точны. Поэт избегает романтического гиперболизма, форсированной напряженности речи, он тяготеет к простоте выражения чувств, хотя не всегда чужд декларативности. В некоторых лирических стихотворениях Толстой передает столкновение противоречивых чувств, тревогу, раздвоенность («Залегло глубоко смутное сомненье,/И душа собою вечно недовольна...»). Выражая искренние, живые чувства, его лирика лишается «гладкости», завершенности и как бы получает право на небрежность языка и на «дурные рифмы».

Отличительная особенность поэзии А. Толстого - искренний, интимный тон, открытость лирического голоса, за которым угадывается сильная и незаурядная, но исключительно скромная натура. С какой-то деликатной нежностью поэт касается интимных сторон души или переживаний другого человека. Эти черты во многом определили успех его любовной лирики, где душевная чуткость и утонченный артистизм соединились с глубиной страсти и робкой застенчивостью.

Толстой умел передать самую атмосферу нежной влюбленности, едва уловимого интереса, который внезапно проявляют друг к другу совсем незнакомые и до тех пор чужие люди.

Любовь, как и природа, противостояли у Толстого тусклой, прозаической обыденности. В этих переживаниях цельно и полно выражалась его душа. Но была у поэта еще одна заветная тема - русская история, где дорогие для него черты национального характера воплощались в объективных образах. В свернутом виде эпический элемент присущ и лирическим стихотворениям поэта. Уже самый ввод в лирическое стихотворение не только носителя эмоции («я»), но и другого сознания (лирического персонажа) предполагал сюжетность и отчасти драматизацию лирических жанров.

В русской любовной лирике Толстой занимает уникальное место. Его любовная лирика, особенно 1850-х годов, рисует образ человека исключительной нравственной цельности. Его здоровой и сильной натуре чужды появляющиеся позднее паралич воли, сомнение, ему присущи крепость души, надежность и прочность. «Я стою надежно и прочно!» - писал поэт. В любви Толстой видел основное начало жизни. Любовь пробуждает в человеке творческую энергию. Эта жизненная сила любви, свойственная всему бытию, придавала любовной лирике поэта светлый, победительный тон и оптимистические интонации, которые сам Толстой считал отличительным признаком своей поэзии. Примером тому служит стихотворение «Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре...» (1858).

Стихотворение примечательно тем, что, написанное строфами, состоящими из пятистиший, оно обнимает собою все основные стихии жизни - природу, любовь, красоту. В ответ на молчаливую жалобу любящей женщины, недовольной холодностью мужчины («Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре...»), ее возлюбленный объясняет отношение к ней не изменой («О, не грусти, ты все мне дорога...»), а состоянием души, не удовлетворенной ограниченностью земной любви и жаждущей неземных просторов:

Но я любить могу лишь на просторе,
Мою любовь, широкую, как море,
Вместить не могут жизни берега.

Сравнение любви с морем, с его безбрежностью и неисчерпаемостью проходит через всю лирику Толстого. Для поэта любовь - это радостное и добровольное ограничение своей свободы. В горькие минуты, когда он заявляет о своей «особенности», когда он отделяется от любимой, он воспринимает это как «измену». В стихотворении «Не верь мне, друг, когда в избытке горя...» он пишет о временном состоянии души, сравнивая свою «измену» с «изменой моря» «в отлива час». Новый порыв любви воспринимается как общий закон жизни, как природное свойство морской стихии:

И уж бегут с обратным шумом волны
Издалека к любимым берегам.

Божественный замысел создания мира включал любовь как всеобъединяющую и всетворящую силу, но ограничивал всемогущее действие любви на земле:

Когда Глагола творческая сила
Толпы миров воззвала из ночи,
Любовь их все, как солнце, озарила...

Держась «романтического двоемирия», Толстой, в отличие от Фета, полагал, что человек воспринимает природу не целостно, а отдельными картинами или отблесками неземных картин, которые не создают красоты в ее совокупности и единстве:

И, порознь их отыскивая жадно,
Мы ловим отблеск вечной красоты...

Не только красота, но и все другие начала бытия, в том числе любовь, на земле «раздроблены» и не могут слиться вместе:

И любим мы любовью раздробленной...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
И ничего мы вместе не сольем.

Такая ограниченная, узкая любовь не удовлетворяет поэта, потому что он чувствует в своей душе иную любовь, превышающую земную, которая не отменяет чувственную, плотскую любовь, а включает ее во всечеловеческую любовь как принцип бытия, положенный Богом в основание мироздания. Именно такой безбрежной, необъятной любовью, невозможной на земле, но возможной в будущем, преодолевающем земное «горе», поэт и любит свою возлюбленную, не отделяя любовь к ней от любви ко всему сущему:

Но не грусти, земное минет горе,
Пожди еще, неволя недолга -
В одну любовь мы все сольемся вскоре,
В одну любовь, широкую, как море,
Что не вместят земные берега!

Эти неограниченные романтические желания, превозмогающие и законы земли, и силы земного человека, выдают в Толстом поэта, не удовлетворенного настоящим, презирающего посредственное, стандартное и всегда в своем порыве обращенного к идеальному в человеке и в жизни.

Вопросы и задания

1. Расскажите о жизненном и творческом пути А. К. Толстого.
2. Назовите главные темы творчества поэта.
3. В чем состоят отличительные особенности его поэзии?
4. Какие жанры культивировал А. К. Толстой? Кратко расскажите о каждом из них.
5. Сравните лирику А. К. Толстого и А. А. Фета. Как понимали они главные начала жизни - красоту, любовь, свободу? Как воплощалась в их стихотворениях природа? Найдите общие и различные черты, сравнив отдельные известные вам стихотворения.
6. Каково отношение А. К. Толстого к Древней Руси? Как выразилось оно в ранее прочитанных вами балладах? В каких жанрах была воплощена А. К. Толстым историческая тема?
7. Дайте анализ одного из стихотворений о природе и о любви.
8. Расскажите о сатирических произведениях А. К. Толстого.

>>Литература: А. К. Толстой. Лирика

При знакомстве с любовной лирикой поэта создается впечатление, что перед нами нечто вроде лирического дневника, который точно воспроизводит факты биографии писателя. Образ любимой женщины проникнут чистотой нравственнoгo чувства, он конкретен, и ее облик реален.

Толстой в своей лирике не боится «простых» слов, общепринятых эпитетов. Поэтическая сила eгo стиха в нeпосредственности чувства, задушевности тона, даже вpeменами в наивности восприятия. Знаменитое стихотворение «Средь шумного бала, случайно... » может быть названо психологичеснкой новеллой. Оно отражает историю eгo отношений с Софьей Андреевной Миллер, которая стремительно и навсегда вошла в жизнь поэта на oдном из петербургских маскарадов 1851 года. История ее жизни могла бы лечь в основу драматического повествования. Но история преданности графа Толстого этой женщине, может быть, еще драматичней. Только после многих лет им удалось соединить свои судьбы и создать семью.

Софья Андреевна была «эстетическим эхом» поэта и coздавала атмосферу, которая была ему дорога. Она владела 14 языками, была умным и внимательным собеседником, очень тонким и чутким читателем стихов. В хрестоматии мы поместили несколько стихотворений, которые посвящены их отношениям. Можете также прочесть и другие посвященные ей стихотворения, которые расширят ваше представление о взаимоотношениях этих двух незаурядных людей. К ней обращены лирические строки произведений Толстого: «С ружьем за плечами, один, при луне....», «Слушая повесть твою, полюбил я тебя, моя paдость!...», «Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре....», «Усни, печальный дрyг....», «Ты жертва жизненных тревoг....», «Крымские очерки», «3апад гaснeт...»и др.

Искренне любя свою Родину, поэт умел видеть мир вокpyг не только в обаянии eгo лирических красот («Колодники»).

Взгляд А. К. Толстого на причины российских бед перекликается со строгой и суровой оценкой Ф. И. Тютчева в стихотворении «Эти бедные селенья...».

Эти бедные селенья,
Эта скудная при рода!

Ф. Тютчев

Одарив весьма обильно
Нашу землю, Царь Небесный
Быть богатою и сильной
Повелел нам повсеместно.

Но чтоб падали селенья,
Чтобы нивы пустовали -
Нам на то благословенье
Царь Небесный дал едва ли!

Мы беспечны, мы ленивы,
Все у нас из рук валится,
И к тому ж мы терпеливы -
Этим нечего хвалиться!

Лирику поэта отличает напевность, музыкальность стиха, многие eгo стихотворения близки к народной песне. Не случайно более 70 eгo произведений положены на музыку композиторами Н. А. Римским-Корсаковым, П. И. Чайковским, М. П. Мусоргским, А. г. Рубинштейном, С. И. Танеевым и др. При этом на тексты многих стихотворений созданы романсы несколькими композиторами (до 16 вариантов!).

Литература. 10 кл. : учебник для общеобразоват. учреждений / Т. Ф. Курдюмова, С. А. Леонов, О. Е. Марьина и др. ; под ред. Т. Ф. Курдюмовой. М. : Дрофа, 2007.

Рефераты, домашняя работа по литературе скачать , учебники скатать бесплатно, онлайн уроки, вопросы и ответы

Содержание урока конспект урока опорный каркас презентация урока акселеративные методы интерактивные технологии Практика задачи и упражнения самопроверка практикумы, тренинги, кейсы, квесты домашние задания дискуссионные вопросы риторические вопросы от учеников Иллюстрации аудио-, видеоклипы и мультимедиа фотографии, картинки графики, таблицы, схемы юмор, анекдоты, приколы, комиксы притчи, поговорки, кроссворды, цитаты Дополнения рефераты статьи фишки для любознательных шпаргалки учебники основные и дополнительные словарь терминов прочие Совершенствование учебников и уроков исправление ошибок в учебнике обновление фрагмента в учебнике элементы новаторства на уроке замена устаревших знаний новыми Только для учителей идеальные уроки календарный план на год методические рекомендации программы обсуждения Интегрированные уроки

С.И. Храмова

Основные мотивы ранней лирики (1840-е гг.) А.К. Толстого - это раздумья об увядании жизни старого, родовитого дворянства («Ты помнишь ли, Мария...», «Шумит на дворе непогода.»«, «Пустой дом»), жалобы об утрате былой счастливой жизни («Благовест», «Ой, стоги стоги...») и обращение к историческому прошлому Украины и России с его героическими деяниями (первая редакция «Колокольчиков», «Ты знаешь край, где все обильем дышит...»).

Лирике А.К. Толстой почти всецело отдался в предреформенное десятилетие. С 1851 по 1859 г. он написал более восьмидесяти стихотворений, а затем долгие годы практически не обращался к этому литературному роду и лишь в первой половине 1870-х годов написал еще несколько стихотворений.

Элегии А.К. Толстого отличаются глубиной содержания и совершенством художественной формы. Вслед за Лермонтовым и Тютчевым А.К. Толстой противопоставляет глубокую и чистую любовь как огромную нравственную ценность «тщеславию» и «ничтожной суете» той жизни, которую он вел до встречи с любимой женщиной, и всему «миру лжи» светского общества, который окружал его и в дальнейшем. Лучшие из таких стихотворений - «Я вас узнал, святые убежденья...», «Мне в душу, полную ничтожной суеты...», «Когда кругом безмолвен лес дремучий...», «Минула страсть, и пыл ее тревожный..»

Эти же мотивы нашли развитие в стихотворении «Пусть тот, чья честь не без укора...», где выражен основной моральный принцип поэта - принцип нравственной стойкости и независимости. Лирический герой А.К. Толстого не страшится мнения людей, не боится их хулы, не льстит «неправому пристрастью», не таит своих убеждений» ни пред какой земною властью»

Ни пред венчанными царями,
Ни пред судилищем молвы
Он не торгуется словами,
Не клонит рабски головы.

Такой нравственный идеал отразился и в поэме «Иоанн Дамаскин», и в балладах, и в замечательном по своей выразительной лаконичности стихотворении «Коль любить, так без рассудку...», и в поздней лирике.

Когда-то 15-летним юношей в одном из первых своих стихотворений А.К. Толстой пророчески написал:

Я верю в чистую любовь
И в душ соединенъе;
И мысли все, и жизнь, и кровь,
И каждой жилки бъенъе
Отдам я с радостию той,
Которой образ милый
Меня любовию святой
Исполнит до могилы.

Так, собственно, и случилось... Этой светлой мечте суждено было воплотиться и в судьбе, и в поэзии А.К. Толстого: всю жизнь он любил Софью Андреевну Миллер. Поэт не преувеличивал, когда писал:

Мою любовь, огромную, как море,
Вместить не могут жизни берега.

Широко известна романтическая история знакомства Алексея Константиновича и Софьи Андреевны зимой 1850- 1851 г. на бале-маскараде в Большом театре.

Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.

Полное неувядающей прелести стихотворение «Средь шумного бала» сегодня трудно читать: чтобы осознать текст, приходится «сопротивляться» музыке П.И. Чайковского. В центре стихотворения - самоанализ лирического героя, который пытается понять, что совершается в его душе после недавней встречи с необычной женщиной, чьи очи печально глядели,

А.К. Толстой сумел передать самую атмосферу нежной влюбленности, едва уловимого интереса, который внезапно проявляют друг к другу только вчера познакомившиеся люди.

Софье Андреевне было двадцать пять лет. Умная, образованная, далеко не красавица, но при этом необыкновенно женственная, она не могла не понравиться тому, кого прельщала прежде всего красота души и ума.

Софья Андреевна стала не только вдохновительницей лирики А.К. Толстого, но и помощницей, советчицей, первым критиком. При ее содействии возникали многие толстовские шедевры - и поэтические, и драматические. «Я все отношу к тебе: славу, счастье, существование», - писал А.К. Толстой жене.

Любовные стихотворения А.К. Толстого читаются как лирический дневник, повествующий об истории его чувства. Образ любимой женщины в них конкретен и индивидуален; он проникнут чистотой нравственного чувства и подлинной человечностью; отчетливо звучит у А.К. Толстого мотив облагораживающего воздействия любви.

Как здесь хорошо и приятно,
Как запах дерев я люблю!
Орешника лист ароматный
Тебе я в тени настелю.
Я там, у подножья аула,
Тебе шелковицы, нарву,
А лошадь и бурого мула
Мы пустим в густую траву.
Ты здесь у фонтана приляжешь,
Пока не минуется зной,
Ты мне улыбнешься и скажешь,
Что ты не устала со мной.

Все детали этого стихотворения, все его образы возникают как бы случайно, незаметно и создают атмосферу нежности и света, которая фокусируется в конце, как будто бы в незначащей фразе. Но в ней так органично и полно проявляется и герой - его любовь, забота, внимание, и героиня - ее нежность, женственность и даже судьба, и еще нечто, третье, главное - высокая поэзия и радость одухотворенной человеческой любви. А.К. Толстой создает атмосферу причастности к возвышенному представлению о смысле и ценности человеческих чувств и стремлений.

У А.К. Толстого есть такие стихи:

Не ветер, вея с высоты,
Листов коснулся ночью лунной;
Моей души коснулась ты -
Она тревожна, как листы,
Она, как гусли, многострунна.

«Моей души коснулась ты» - казалось бы, как мало! На самом деле - так много, потому что проснувшаяся душа будет жить дальше уже другой, новой, настоящей, не обязательно счастливой, но непременно живой человеческой жизнью.

А.К. Толстой оставил краткую, но удивительно емкую формулу всякого подлинного чувства:

Минула страсть, но пыл ее тревожный Уже не мучит сердца моего,

Но разлюбить тебя мне невозможно,

Все, что не ты, - так суетно и ложно, Все, что не ты, - бесцветно и мертво.

В лирических стихотворениях А.К. Толстой иногда почти дословно повторяет мысли, выраженные им в письмах к Софье Андреевне. Исследовательница Р.Г. Магина нашла несколько случаев подобных аналогий. Так, в октябре 1851 г. поэт пишет Софье Андреевне о своем большом чувстве: «Клянусь тебе, как я поклялся бы перед судилищем Господним, что люблю тебя всеми способностями, всеми мыслями, всеми движениями, всеми страданиями и радостями моей души. Прими эту любовь, какая она есть, не ищи ей причины, не ищи ей названия, как врач ищет названия для болезни, не определяй ей места, не анализируй ее. Бери ее, какая она есть, бери не вникая, я не могу дать тебе ничего лучшего, я дал тебе все, что у меня было самого драгоценного, ничего лучше у меня нет».

30 октября 1851 г., в те же дни, когда было написано это письмо, поэт создает одно из самых своих замечательных, предельно искренних стихотворений:

Ты не спрашивай, не распытывай,
Умом-разумом не раскидывай:
Как люблю тебя, почему люблю,
И за что люблю, и надолго ли?
Полюбив тебя, я не спрашивал,
Не разгадывал, не распытывал;
Полюбив тебя, я махнул рукой,
Очертил свою буйну голову!

Многие строки писем А.К. Толстого к любимой женщине не менее поэтичны, чем сами стихи, посвящаемые ей в течение 25 лет.

«Бывают минуты, в которые моя душа при мысли о тебе как будто вспоминает далекие-далекие времена, когда мы знали друг друга еще лучше и были еще ближе, чем сейчас, а потом мне как бы чудится обещание, что мы опять станем так же близки, как были когда-то, и в такие минуты я испытываю счастье столь великое и столь отличное от всего, доступного нашим представлениям здесь, что это - словно предвкушение или предчувствие будущей жизни». «Не за твой ум, не за твои таланты я люблю тебя. Я полюбил тебя за твою нравственную высоту и благодаря родству наших душ... Жизнь до встречи с Софьей Андреевной представлялась А.К. Толстому тяжким сном: «Без тебя я спал бы, как сурок, или страдал постоянной болезнью души и сердца. Любить тебя - это мой девиз! Любить тебя - значит для меня жить». В стихотворении, написанном летом 1856 г., читаем:

Если б я был богом океана,
Я б к ногам твоим принес, о друг,
Все богатства царственного сана,
Все мои кораллы и жемчуг!

Словами трудно передать всю глубину переполнившего поэта чувства:

Весело и горестно сердцу моему,
Молча твои рученьки грею я и жму,
В очи тебе глядючи, молча слезы лью,
Не умею высказать, как тебя люблю.

А.К. Толстой - большой мастер улавливать и запечатлевать тончайшие нюансы настроений и чувств.

Тебя так любят все!
Один твой тихий вид
Всех делает добрей и с жизнию мирит.
Но ты грустна; в тебе есть скрытоемученье,
В душе твоей звучит какой-то приговор;
Зачем твой ласковый всегда так робок взор
И очи грустные так молят о прощенье,
Как будто солнца свет, и вешние цветы,
И тень в полдневный зной, и шепотпо дубравам,
И даже воздух тот, которым дышишь ты,
Все кажется тебе стяжанием неправым?

Лирический герой этого стихотворения стремится проникнуть в характер любимой женщины, понять и объяснить его. И по мере осмысления ее натуры неуловимо возникает нежность к ней, эта нежность нарастает к концу стихотворения, где высота духа и прелесть героини проясняются особенно определенно. По сути это стихотворение очень близко к стихотворению «Как здесь хорошо и приятно»; здесь то же высокое, духовное отношение к любви и женщине, восприятие возлюбленной как светлого духовного начала.

В интимной лирике А.К. Толстого запечатлены все оттенки истинной любви - и понимание, и сострадание, и жалость, и нежность, и стремление защитить любимую, стать ей опорой.

Толстовской героине постоянно сопутствовали «тоска», «робость», «неведомые муки», «сомнения и заботы». Чувство вины, с юности завладевшее Софьей Андреевной, которая стала невольной виновницей гибели брата, вступившегося за ее честь, не утихало с годами.

Ты словно яблони цветы,
Когда их снег покрыл тяжелый:
Стряхнуть тоску не можешь ты,
И жизнь тебя погнула долу;
Ты как лощинка в вешний день:
Когда весь мир благоухает,
Соседних гор ложится тень
И ей одной цвести мешает;
И как с вершин беокит в нее
Снегов растаявшая груда,
Так в сердце бедное твое
Стекает горе отовсюду!

Слабость возлюбленной вызывает у лирического героя сильное рыцарское чувство, мужественное и благородное.

Ты прислонися ко мне, деревцо,к зеленому вязу:

Ты прислонися ко мне, я стою надежнои прочно!

Толстовский герой как будто боится потерять что-то очень важное и дорогое, что было с трудом отвоевано у жизни, но что легко можно утратить. Эта интонация придает стихам А.К. Толстого особое обаяние. При этом мажорность тона ощущается в самых грустных строках А.К. Толстого.

О, если б ты могла, хоть на единый миг
Забыть свою печаль, забыть свои невзгоды?
О, если бы хоть раз я твой увидел лик,
Каким я знал его в счастливейшие годы!
Когда в твоих глазах засветится слеза,
О, если б эта грусть могла пройти порывом,
Как в теплую весну пролетная гроза,
Как тень от облаков, бегущая по нивам!

Да, здесь печаль, но нет безысходности, это пушкинская светлая печаль («Мне грустно и легко; печаль моя светла; Печаль моя полна тобою. Тобой, одной тобой...» - А.С.Пушкин. «На холмах Грузии») у А.К. Толстого даже слеза блестит светло, «светится». Читателя покоряет светлое чувство любви, желание радости и добра любимой женщине, переданное поэтом так легко и возвышенно.

Стихи, посвященные счастью любви, полноте и гармонии жизни, у А.К. Толстого еще более цельны, осязаемы и конкретны.

Источник за вишневым садом,
Следа голых девичьих ног,
И тут же оттиснулся рядом
Гвоздями подбитый сапог.
Все тихо на месте их встречи,
Но чует ревниво мой ум
И шепот, и страстные речи,
И ведер расплесканных шум...

Высокую ценность своей любви поэт осознавал не только в свете нравственного идеала независимости и свободы; он связывал ее и со своим романтическим идеалом, со своим религиозно-философским мировоззрением. А.К. Толстой был убежден в существовании духовного мира за пределами земного бытия и, чувствуя возвышенность своих любовных переживаний, осознавал их как проявление этого духовного мира, как свою связь с ним. Это романтико-идеалистическое осмысление своей душевной жизни он выразил в ряде стихотворений, очень значительных по глубине содержания и величавой выразительности языка: «Не ветер, вея с высоты...», «В стране лучей, незримой нашим взорам..», «Звонче жаворонка пенье...», «О, не спеши туда, где жизнь светлей и чище..» и других.

Особо выделяются по разработанности мотивов философской романтики стихотворения «Меня, во мраке и пыли...» и «Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре...», где поэт говорит о существовании незримого мира таинственной жизни природы, одухотворенного любовью и открывающегося только тому, кто сам любит. Однако на земле любовь «раздроблена», а само земное существование - лишь «отблеск вечной красоты».

Ключевые слова: Алексей Константинович Толстой, лирика А.К. Толстого, критика на творчество А.К. Толстого, анализ творчества А.К. Толстого, скачать критику, скачать анализ, скачать бесплатно, русская литература 19 века

А.К. Толстой- поэт с ярко выраженным своеобразием. Его представления о поэзии, ее месте в жизни человека, назначении, характере поэтического творчества развивались под влиянием идеалистических идей. Наивысшим проявлением красоты жизни была для Т. любовь. Именно любовь открывает человеку суть мира, например, стихотворение «Меня, во мраке и пыли». Как и в пушкинском «Пророке», который близок образностью к стихотворению Т., в произведении нарисована картина перерождения обыкновенного человека в пророка, в поэта под влиянием могущественной Божественной силы любви. Любовь для Т. всеобъемлющее, высшее понятие, основа, на которой строится жизнь.

Одним из проявлений высшей любви является любовь земная, любовь к женщине. Значительное место в поэтическом наследии Т. занимает любовная лирика, циклы стихотворений связанные с образом С.А.Миллер (Толстой). Это такие произведения, как «Средь шумного бала», «Колышется море», «Не верь мне друг», «когда кругом безмолвен лес» и т.д.

Исследователем творчества Т. И.Г. Ямпольским отмечено, что слова грусть, тоска, печаль, уныние наиболее часто употребляются поэтом при определении собственных любовных переживаний и переживаний возлюбленной пота. В стихотворениях, стилизованных под народные песни, интонация, как правило, иная- удалая, страстная(«Ты не спрашивай, не распытывай»).

Красотой для Т. полон не только мир чувств человека, но и мир природы. Гимн земной красоте звучит в поэме «Иоанн Дамаскин». Воссоздавая красоту природы, мира, поэт прибегает к звуковым, зрительным. осязательным впечатлениям. Часто, особенно, в ранних произведениях, картины природы в поэзии Т. сопровождались историческими и философскими рассуждениями. Так в знаменитом стихотворении «Колокольчики мои» поэтическая картина природы сменяется раздумьями лирического героя о судьбе славянских народов. Пейзажные зарисовки часто смыкаются в произведениях Т. с балладными мотивами. В стихотворении «Бор сосновый в стране одинокой стоит» характер пейзажа имеет балладные черты – ночной бор, погруженный в туман, шепот ночного ручья, неясный свет месяца и т.д.

Миру красоты противопоставлен в его поэзии мир светских предубеждений, пороков, мир обыденности, с которым Т., как воин, но с добрым мечом вступает в сражение. Мотивы открытого противостояния злу окружающего мира звучат в стихотворения « Я вас узнал святые убежденья», «Сердце, сильней разгораясь от году до года» и др.

Поэт обладал ярким юмористическим и сатирическим даром. Одной из значительных удач в юмористике был созданный им образ Козьмы Пруткова («Письмо из Коринфа», «К моему портрету», «Древний пластический грек»). Осмеянию он подвергал все то, что с его позиции нарушало законы естественности, свободы, красоты и любви. Поэтому одни произведения были направлены против так называемого демократического лагеря, другие – против официальных правительственных кругов.

Значительное место в поэтическом наследии Т. занимают исторические баллады и былины. Поэт идеализирует домонгольский период истории Отечества, видит в нем выражение доблести народа, проявление нравственной свободы, демократического, справедливого государственного устройства(«Песнь о Гаральде и Ярославне»). Первые баллады появляются в 40-е г.- «Курган»- нарисован романтически условный образ русского богатыря древнейших времен, о котором сохранились лишь смутная молва и легенды. Баллада «Василий Шибанов» основана на фактах, отмеченных в истории государства Российского. Во второй половине 60-х-70-х годов появляются новые баллады на героические сюжеты из истории Новгородской и Киевской Руси. «Змей Тугарин»- действие баллады происходит во время киевского князя Владимира. Змей Тугарин, принявший облик поэта, пророчит страшную судьбу России. Владимир и его богатыри не верят в предсказания змея, но, с позиции Т., все пророчества сбылись в будущем. Т. написал ряд баллад, названия которых соответствовали названиям русских былин: Илья Муромец, Садко.

А.К. Толстой неизменно смеялся над нигилизмом - в стихотворении «Порой весёлой мая…» («Баллада с тенденцией») поэт высмеял “ложный либерализм” с его стремлением “унизить высокое”: цветущий сад нужно засеять репой, соловьёв - истребить за бесполезность, тенистый приют нужно изгадить за то, что в нём свежо и чисто.

В письме к А.Губернатису поэт заметил, что почти все его стихотворения “написаны в мажорном тоне”. для А.К. Толстого Божий мир прекрасен, красота всегда есть в мире, и дело художника - высвободить прекрасное, показать его людям. Для этого нужно подняться над суетой - и тогда откроется (скорее - почувствуется) истина («Средь шумного бала, случайно…»), тогда приоткроется путь к мирам иным («Мне в душу, полную ничтожной суеты…»). Ведь всё на свете - “лишь тень таинственных красот, // Которых вечное виденье // В душе избранника живёт” («Иоанн Дамаскин»).

Именно любовь поднимает человека над заурядностью ежедневного бытия, освобождая его душу («Меня, во мраке и пыли…»). Любовь, как и творчество, преображает человека и мир, приобщает героя к гармонии мира. Те же мотивы находим в драматической поэме «Дон Жуан», где духи говорят о любви:

Художника - да и просто человека - у А.К. Толстого отличает стремление к идеалу, постоянное чувство его присутствия в мире. Этот мотив легко заметить в стихотворении «Темнота и туман застилают мне путь…»:

Заметный мотив лирики А.К. Толстого - воспоминание. Как правило, этот мотив звучит традиционно-элегически и связан с “утраченными днями” («Ты помнишь ли, Мария…»), “горькими сожалениями” («На нивы жёлтые нисходит тишина…»), минувшим счастьем («Ты помнишь ли вечер, как море шумело…»), одиночеством («У моря сижу на утёсе крутом…»), “утром наших лет” («То было раннею весной…»).

Отсюда и другой мотив в поэзии А.К. Толстого - мотив запустения, разрушения и упадка усадебной жизни, дорогой и неизменно ценной для нашего поэта. (Пустой дом)

Об этом же стихотворения «Шумит на дворе непогода…», «Приветствую тебя, опустошённый дом…», а в стихотворениях «Тяжёл наш путь, твой бедный мул…» и «Где светлый ключ, спускаясь вниз…» мотив разрушения осложняется традиционной в общем темой гибели целых цивилизаций (последние три стихотворения входят в цикл «Крымские очерки»).

42. "Денисьевский цикл" в творчестве Ф.И. Тютчева новаторство поэтических принципов. Особенности образной системы.

Образ музы-поэзии.

Цикл формируется с начала 1850х. Лир героиня – Елена Александровна Денисьева.

Роковая любовь, сметающая все преграды и запреты.

Любовь – поединок роковой (Предопределение). Трагический гротеск. Предопределение

В цикле создается образ двойного бытия, это сквозной момент в творчестве Т.

Е. А. Денисьевой Тютчев увлекся в 1850 году. Эта поздняя, последняя страсть продолжалась вплоть до 1864 года, когда подруга поэта умерла от чахотки. Ради любимой женщины Тютчев почти порывает с семьей, пренебрегает неудовольствием двора, навсегда губит свою весьма успешную карьеру. Однако основная тяжесть общественного осуждения обрушилась на Денисьеву: от нее отрекся отец, ее тетка вынуждена была оставить свое место инспектрисы Смольного института, где учились две дочери Тютчева.

Эти обстоятельства объясняют, почему большинство стихов «Денисьевского цикла» отмечено трагедийным звучанием, как, например, это:

О, как убийственно мы любим,

Как в буйной слепоте страстей

Мы то всего вернее губим,

Что сердцу нашему милей!

В стихотворении «Предопределение» (1851) любовь осмыслена как «поединок роковой» в неравной борьбе «двух сердец», а в «Близнецах» (1852) - как гибельный соблазн, родственный соблазну смерти:

И кто в избытке ощущений,

Когда кипит и стынет кровь,

Не ведал ваших искушений –

Самоубийство и Любовь!

Тютчев до конца своих дней сохранил способность благоговеть перед «неразгаданной тайной» женской прелести - в одном из самых поздних своих любовных стихотворений он пишет:

Земное ль в ней очарованье,

Иль неземная благодать?

Душа хотела б ей молиться,

А сердце рвется обожать...

Любовная лирика Тютчева, представленная относительно небольшим числом произведений (творческое наследие поэта вообще невелико по объему), - уникальное явление в русской литературе. По глубине психологизма многие из его стихов сопоставимы с романами Ф. М. Достоевского - кстати, высоко ценившего творчество поэта.

"Денисьевский цикл" - художественное выражение душевной драмы. В нем любовь предстает в различных ипостасях: как возвышающее человека духовное чувство, как могучая, слепая страсть, как тайное чувство, некая ночная стихия, напоминающая о древнем хаосе. Поэтому тема любви звучит у Тютчева то как "союз души с душой родной", то как тревога, то как предостережение, то как горестное признание.

Человек сильных страстей, он запечатлел в стихах все оттенки этого чувства и мысли о неумолимой судьбе, преследующей человека. Такой судьбой была его встреча с Еленой Александровной Денисьевой. Ей посвящен цикл стихотворений, представляющий как бы лирическую повесть о любви поэта - от зарождения чувства до безвременной кончины возлюбленной.

В “денисьевском цикле” - разрушительность страсти, борьба, напряженность всех душевных сил, вызов, брошенный людской пошлости. Тютчев не мог жениться на Денисьевой, но имел от нее троих детей. Поскольку он был дипломатом, всегда занимал хорошие должности, то их роман был на виду и, естественно, подвергался осуждению окружающих. Любовь эта была трудной, горькой для обоих. Но особенно тяжело было Денисьевой. Поводов для сцен у измученной женщины было предостаточно. Это и нередкие отлучки Федора Ивановича, и нечаянно оброненное нежное письмо к жене... С семьей он не порвал, да никогда бы и не решился на это. Мучительная раздвоенность терзала его. Он во всем винил себя - и не без основания.

Пылая любовью, поэт страдал, обрекая на страдания и возлюбленную. В ту пору сожительство невенчанной пары было делом скандальным. От Елены отрекся отец, тетя лишилась поста в Смольном институте. На их детей легло клеймо "незаконности". Не сумев оградить любимую женщину от "суда людского", поэт к себе самому обращал горький упрек:

Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла.

Елена вообще не любила стихов, даже написанных Тютчевым. Ей нравились только те из них, где выражалась его любовь к ней. Тютчев с предельной откровенностью определил свою роль в жизни любимой женщины. Тютчевское понимание любви в эти годы безотрадно. Он видит неумолимый закон, действующий в человеческих отношениях: закон страдания, зла и разрушения:

Союз души с душой родной -
Их соединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье,
И поединок роковой...

Чувства сильны и беззаветны, сердца преданы друг другу, однако “союз души с душой” губителен. Если сердца обречены на любовь, значит, они обречены и на поединок друг с другом, это неизбежно. Эта мысль со страшной ясностью сформулирована еще в одном стихотворении:

О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..

Страсти слепы, в них темная стихия, хаос, который поэт видел всюду. Но не только любовь сама по себе разрушительна. Ее губят и те, кто осуждает, и тем самым оскверняет “беззаконное” чувство. Эти блюстители узаконенной морали втаптывают в грязь чувства любимой Тютчевым женщины. А он не может бороться с этим, обвиняет, корит себя, но остается бессильным перед обвинителями. Она же - борется и в схватке с толпой побеждает, сумев сохранить свою любовь. Тютчев не перестает изумляться силе ее любви и преданности. Он снова и снова пишет об этом.

О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней...
Сияй, сияй, прощальный свет
Любви последней, зари вечерней!..
Пускай скудеет в жилах кровь.
Но в сердце не скудеет нежность...
О ты, последняя любовь!
Ты и блаженство и безнадежность.

Отстаивая свою любовь, поэт хочет уберечь ее от внешнего мира.
В стихотворении "Она сидела на полу…" показана страница трагической любви, когда она не радует, а приносит печаль, хотя и печаль бывает светлым воспоминанием:

Она сидела на полу
И груду писем разбирала
И, как остывшую золу,
Брала их в руки и бросала…

Наконец, приближается тот “роковой” исход событий, который Тютчев предугадывал и раньше, еще не зная, что может случиться с ними. Приходит гибель любимой женщины, пережитая дважды - сначала наяву, а потом в стихах. Смерть нарисована с пугающей реалистичностью. В стихотворении так много мелких, четко прорисованных деталей, что явственно возникает перед глазами и комната, где лежит умирающая, и тени, бегущие по ее лицу, и летний дождь, шумящий за окном. Угасает женщина, безгранично любящая жизнь, но жизнь равнодушна и бесстрастна, она продолжает кипеть, ничего не изменится с уходом человека из мира. Поэт - у постели умирающей, “убитый, но живой”. Он, так боготворивший ее, свою последнюю любовь, так страдавший много лет от людского непонимания, так гордившийся и удивлявшийся своей любимой, теперь ничего не может сделать, не в силах вернуть ее. Он еще не до конца осознает боль утраты, ему предстоит все это пережить.

Весь день она лежала в забытьи,
И всю ее уж тени покрывали,
Лил теплый, летний дождь - его струи
По листьям весело звучали,
И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму...
“О, как все это я любила!”

7 августа 1864 года хоронили Елену Денисьеву, умершую 4 августа от чахотки. В Тютчеве клокотал бунт против смерти. "Двумя самыми великими скорбями" он назвал смерть первой его жены Элеоноры и смерть Елены Денисьевой.

Любила ты, и так, как ты, любить -
Нет, никому еще не удавалось!
О Господи!.. и это пережить...
И сердце на клочки не разорвалось...

В одном из писем другу через два месяца после смерти Денисьевой он писал: "Не живется... Гноится рана, не заживает. Будь это малодушие, будь это бессилие, мне все равно. Только при ней и для нее я был личностью, только в ее любви, в ее беспредельной ко мне любви я сознавал себя... Теперь я что-то бессмыслен, но живущее, какое-то живое, мучительное ничтожество,.."

Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня...
Тяжело мне, замирают ноги...
Друг мой милый, видишь ли меня?

Прошел год, но любовь все жива в его сердце больном. Чтобы как-то забыться, он едет в Италию, но там еще более тяжко: в Турине похоронена его первая жена. Он едет в Ниццу - и там горькие думы о Елене. "Денисьевский" цикл полнится новыми стихами.

О, этот юг! О, эта Ницца!
О, как их блеск меня тревожит!
Жизнь, как подстреленная птица,
Подняться хочет и не может...

Но жизнь торжествует над увяданием, над старостью, над смертью. В "денисьевском" цикле появляются стихи о том, что даже в минуты сокрушающего горя поэт различает за окном "веселый" (не унылый, а именно "веселый") шум летнего дождя.

В стихотворении "Последняя любовь" есть и такие строки:

Помедли, помедли, вечерний день,
Продлись, продлись, очарованье...

Стихи, посвященные Елене Александровне,- это своеобразный дневник поэта, которому он доверяет самые сокровенные, интимные тайны своего сердца и души. Благодаря этой самоотверженной и сильной любви, русская классическая поэзия пополнилась великолепными лирическими стихотворениями. Тютчев рассказал вечную историю любви, страдания и смерти. Она полна утверждения жизни, упоения своим чувством и в то же время - горестного сознания обреченности, беспомощности человека, душевного протеста.