Технология как культурный феномен. Морфология и философия культуры. Этапы истории мировой культуры от возникновения до V в
Истоки современных трактовок культуры отражают сложный исторический путь развития и обогащения этого социального феномена и научной категории. Исторически понятие «культура» неоднократно изменялось:
· расширение первоначального значения («обработка почвы»), придание понятию переносного смысла – любого усовершенствования любого объекта: «культура чего-то» (Цицерон, Бэкон, Вольтер, Руссо);
· антропологизация процесса усовершенствования, понимание культуры как облагораживания, утончения физических и духовных сил человека, его поведения, нравов и обычаев; культура = Bildung (образование – формирование «образа» человека) (Пуфендорф, Аделунг). Отождествление культуры с совершенствованием, достижением сохраняется в языках. В английском языке производные от to accomplish (совершать, достигать, совершенствовать, достигать совершенства) слова означают: accomplished (совершенный, получивший хорошее образование, воспитанный, культурный, имеющий изысканные манеры) и accomplishment (образованность, воспитание, внешний лоск, хорошие манеры);
· акцент на достижениях процесса совершенствования, особенно в “высших” сферах “человеческого духа”; культура = наука, искусство, религия; разграничение “динамической” и “статической” сторон культуры: культура - и обучение, и развитие, и совершенствование чувств, мыслей, вкусов и манер, и одновременно предпосылка существования таких усвоенных и усовершенствованных чувств, мыслей, вкусов и манер; и их благородство;
· представление о культуре как «образе жизни», «духе» народа, о множественности культур: «культура какая-то» (Вико, Монтескье, Гердер);
· наряду с узкоспециальным и общеупотребительным (культура = совершенствование) возникало и социологическое значение термина - в широком (разграничение природы и общества, «людей» и «не – людей») и узком (разграничение обществ, общностей, “культурных” и “некультурных” людей).
Нередко (и традиционно) культуру рассматривают как «совокупность накопленных человеческих ценностей». Ценность означает значимость, важность различных предметов, явлений для человека, социальной общности, общества. Ценность социальна по своей природе и складывается лишь на уровне большой социальной общности. Сформированные в процессе деятельности индивидуальные оценки и ценностные значения – это явления общественные, коллективные. Каждый акт человеческой деятельности предстает осознанным лишь в соотношении с ценностями. Ценности – это обобщенные цели и средства их достижения, выполняющие роль фундаментальных норм. Они обеспечивают интеграцию общества, помогая индивидам осуществлять социально одобряемый выбор своего поведения в жизненно значимых обстоятельствах. Система ценностей образует внутренний каркас культуры, выражая потребности и интересы индивидов и социальных общностей. Она, в свою очередь, оказывает обратное влияние на эти потребности и интересы, выступая важнейшим стимулом и мотивом социального действия и поведения индивидов. «Достоинство личности состоит в том, – по оценке М. Вебера, – что для нее существуют те ценности, с которыми она соотносит свою жизнь».
Особенность ценностей как феномена культуры заключается в том, что разные (даже противоположные) ценности могут совмещаться в сознании одного человека. Каждый соотносит себя не с какой-то одной ценностью, а с определенной их комбинацией, обычно довольно противоречивой. Наиболее общие базовые ценности, число которых сравнительно невелико, формируются преимущественно в молодости и оказываются устойчивыми. Существенные изменения в их системе, содержании и иерархии связаны с кризисами в жизни общества или человека.
В социологии изучение ценностей связано с анализом их «индивидуальных эквивалентов» - ценностных ориентаций. Это – установки личности на те или иные ценности материальной и духовной жизни общества.
Ценностное измерение – одно из важнейших в культуре. Но понимание культуры только как совокупности ценностей слишком узко, ограниченно. В этом случае вне культуры оказываются важнейшие сферы жизнедеятельности человека. На первый план выходят уже созданные, «готовые» ценности. Процесс их создания, творения и сам человек-творец оказываются как бы за сценой. Представление о культуре как совокупности ценностей вольно или невольно задает и определенное понимание культурного человека: присвоившего (усвоившего) как можно больше этих ценностей, эрудированного. Такой образ культурного человека определяет стратегию культурно-воспитательной деятельности, образования – дать как можно больше культурных ценностей в виде знаний, умений, навыков. Ему соответствует и понимание культуры как определенной сферы жизни общества, в которой эти ценности создаются (в основном – профессионалами, деятелями и работниками культуры), распространяются и потребляются.
Современное видение культуры связано с пониманием ее как сложного, многогранного, противоречивого явления. Культура – есть качественная характеристика человеческой деятельности во всем многообразии ее видов, форм, способов, результатов. Вот почему культура – «сквозная» система, как бы пронизывающая все общество, все его сферы и структуры. Многообразие проявлений культуры соответствует многообразию человеческой деятельности.
Культура как выражение способов деятельности может быть рассмотрена в технологическом аспекте - как технология, как показатель рациональности, организованности, эффективности любой человеческой деятельности (производственной, политической, исследовательской и т.д.) Технологическая сторона культуры наиболее доступна для измерения, в том числе и социологического. Именно в этом измерении наиболее очевиден прогресс в культуре: совершенствование способов, форм, методов человеческой деятельности. Ясно, насколько важна эта грань культуры для нашей страны, особенно на современном этапе. Неумение рационально, эффективно действовать в самых различных сферах становится главным тормозом на пути реформ, модернизации страны.
Но еще более существенна гуманистическая, человекотворческая грань культуры. В этом смысле она есть человеческое, личностное измерение истории, выражение изменения самого человека в ходе исторического развития, процесс и мера самоопределения и самореализации человека как родового существа. Культура является средством социализации человека, его становления как члена общества, субъекта деятельности, общественных отношений. Культура, как неоднократно отмечалось в работах Л.Н. Когана (5), это «мера и способ реализации сущностных сил человека в его социальной деятельности и в результатах этой деятельности». Процесс социализации в ходе освоения культуры реализуется и как индивидуализация личности, как обретение и проявление ее уникальности, неповторимости. Культура тесно связана со свободой человека. Она освобождает его от шаблонов и стереотипов, придает деятельности человека характер самодеятельности, свободного самовыражения личности. В то же время культура воспитывает ответственность, способность к внутреннему, нравственному ограничению, без чего свобода легко превращается в своеволие, вседозволенность.
Являясь необходимым условием свободы, индивидуального многообразия и выбора, культура в то же время есть нормативная система. Ее нормы - ожидания и требования общества к человеку (от норм повседневного поведения до норм права и морали, до общепринятых в мире стандартов поведения, деятельности). В социологии культуры выделяются разные виды культурных норм:
· «нравы» («mores») – нормы, включающие моральную оценку (моральные или аморальные нравы). Аморальные нравы запрещаются моральными стандартами общества («табу»);
· обычаи («folkways») – нормы, не связанные с моральными санкциями: этикет, манеры. Они фиксируют хороший или плохой вкус, но не моральность или аморальность;
· законы – формализованные нормы, опирающиеся на власть государства или его органов;
· ритуалы, обряды и церемонии - комплекс норм, которые применяются в религиозных, политических и иных институциональных группах.
Нормативную, регулирующую роль в культуре выполняют и традиции, являющиеся механизмом передачи социального опыта от поколения к поколению.
Культура опредмечивает духовное богатство человека, его способности, знания, умения, привычки, которые в процессе творчества воплощаются в ценности культуры. Но само творчество возможно лишь тогда, когда личность распредмечивает (осваивает) уже существующие ценности культуры. И тем самым – творит, меняет, обогащает себя. Творчество личности развертывается не только вовне, оно есть и самоизменение. Творчество – суть:
· созидание новых, социально значимых ценностей;
· качественная характеристика деятельности человека;
· созидание вещного мира и саморазвитие человека;
· подтверждение, доказательство уже известного;
· самостоятельный подход к уже известному;
· поиск (даже с отрицательным результатом).
· разрушение психологических барьеров, снятие инерции мышления и действия, преодоление стереотипов.
Культура – общечеловеческое явление. Она вбирает в себя, аккумулирует созданное в разные эпохи, в разных странах и цивилизациях. То, что выдерживает испытание временем, приобретает характер вечных общечеловеческих ценностей культуры. Но любая общечеловеческая ценность несет печать творца, эпохи, национальных особенностей. Возникает серьезная проблема. Множественность конкретных форм существования культуры – и исторических, и современных – означает: есть культура и есть культуры. Целостность культуры проявляется в ее диалогичности. Она призвана помочь человеку понять другого – по полу, возрасту, профессии, национальности, стране проживания и т.д. К этим другим, которых надо понять, относятся и люди других эпох. Важнейший принцип современного подхода к культуре человека - ее открытость к другому, стремление его понять. Проблемы понимания получили глубокую разработку в социально-философских работах представителей герменевтики (от греч. – истолкование, разъяснение). В социологии эти взгляды получили развитие и конкретизацию в "понимающей социологии". Один из классиков герменевтики Х.Г. Гадамер отмечал: «Тот, кто хочет понять, не должен отдаваться на волю своих собственных предмнений», «герменевтически воспитанное сознание должно быть с самого начала восприимчиво к инаковости текста» (поясним: предмнение – это предварительное мнение; текст - это любая информация). Возможность взаимопонимания между людьми разных культур (диалог культур) социологи соотносят с символически-коммуникативной природой человеческой культуры. Культура в таком понимании представляет собой класс явлений и предметов, зависящих от способности человека к символизации.
Вероятно, наиболее обобщенным является понимание культуры как системы искусственных программ деятельности. Такое понимание хорошо согласуется с представлениями об искусственных программах как сущностной, родовой характеристике человека, отличающей его от всех других существ. В то же время таким образом акцентируется роль культуры как важнейшего отличительного качества человеческого рода. В этом смысле человек может быть определен как «культурное существо».
Многогранность культуры и подходов к ней всегда рождала стремление выработать более общее, интегративное определение. Одним из первых его дал еще в XIX веке известный этнограф Э. Тейлор: «Культура, или цивилизация, в широком этнографическом смысле слагается в целом из знания, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом общества». Но описательность – не лучший способ определения категорий.
Следующий шаг в этом направлении был сделан в рамках структурного функционализма и культурной антропологии. Культура определялась как «обученное, общепринятое, образцовое поведение, представляющее интегрированную систему»; как единое целое, приобретаемое путем обучения, распространяемое во времени, накапливаемое и отбираемое в процессе передачи последующим поколениям, закрепляемое в символах, имеющее общепринятое значение, потенциально функциональное или дисфункциональное.
Сегодня – в рамках синергетического подхода - в социологии культуры начинает работать принцип дополнительности Н. Бора: «ни одна сколь-нибудь сложная система не может быть удовлетворительно описана с помощью одной теории». А это означает правомерность разных подходов к культуре, отражающих – каждый по-своему – ту или иную её грань.
Культура – есть процесс, непрерывное течение, изменение. Этот процесс представляет сложное взаимодействие традиций и творчества нового, преемственности и изменений. Происходит постепенное обновление культуры. В то же время что-то в ней устаревает, отходит в прошлое, представляя сегодня лишь музейную ценность. В условиях НТР происходят изменения и самой культуры, и способов ее распространения и освоения. Не останавливаясь на всем многообразии этих процессов, выделим лишь некоторые из них, ставшие предметом обсуждения в социологической литературе:
· Социолог А. Моль подчеркнул информативный характер современной культуры: «Культура - огромное множество сообщений». Для ее социологического изучения им была предложена методика социокультурной таблицы: совокупность всех средств массовой коммуникации в каждый данный момент, в конкретную эпоху и в данном месте создает поток сообщений, доступный наблюдению и поддающийся тем самым объективному исследованию. В качестве критериев информации (измеримости знаний) он предложил: частотность; доступность; специфичность; ассоциативность (связь с другими знаниями). Конкретный анализ привел его к важному выводу: «Мы живем в окружении мозаичной культуры,...именно эта культура определяет наши поступки и...хорошо организованное и основанное на универсальной логике мышление - отныне лишь ушедший идеал, о котором остается только сожалеть»;
· Изменяется способ “вхождения” современного человека в актуальную культуру. Характерно наблюдение: «сегодня мы переживаем новую революцию. Мы можем приобрести любые знания, не имея необходимости изучать что бы то ни было: если вы умеете пользоваться компьютером, он сообщит вам все, что вы хотите узнать... Сейчас люди приобретают знания скорее с помощью зрительной памяти, чем работы мозга». Как следствие – широкое распространение аудиовизуальной культуры, «виртуальной реальности». Утверждается ориентация «лучше сто раз увидеть, чем один раз подумать»;
· важный момент выражен в идее Ч.Сноу о «двух культурах»: происходит раскол интеллектуальной жизни современного общества на научную и художественную, ученым и художникам грозит непонимание друг друга.
Для обозначения тех ценностей культуры, которые реально функционируют в данном обществе в данную конкретную эпоху, используется понятие актуальной культуры. Оно позволяет отделить «живую», находящуюся в реальном обращении культуру от культуры «невостребованной» в данный период. Актуальная культура может быть выделена как временная характеристика культуры. В ней выражено деятельностное, функционирующее начало культуры. Она – «наличная культура», выражающая в масштабе общества массовое, типичное, господствующее. В актуальной культуре особенно отчетливо выражена нормативность культуры. В ней есть ценности обязательные для любого человека, человечества, конкретной национальной культуры, культуры различных социальных групп. Именно актуальная культура представляет наибольший интерес для социолога.
Социологический анализ культуры специфичен. Социология культуры изучает :
n Роль и место культуры в жизни общества вообще и в частности – данного общества, взаимоотношения элементов культуры с другими сферами жизни общества. Взаимодействие элементов культурной коммуникации: систем производства, сохранения, распределения и потребления культуры.
n Различные социальные институты культуры, включая и ее учреждения. Изучаются культурные традиции, обряды, ритуалы. Чаще всего предметом социологического анализа становятся учреждения культуры: театры, клубы, кинотеатры, библиотеки, музеи, досуговые центры.
n Степень освоения личностью, группой или обществом того или иного вида культуры, культурных ценностей. Такой подход должен дать представление о культурном уровне людей, их духовном облике. Цель – изучение культурных потребностей и запросов, ценностных ориентаций различных социокультурных групп. Здесь широко используются методы эмпирической, прикладной социологии.
Министерство общего и профессионального
образования РФ
Барнаульский Государственный Педагогический Университет
Кафедра философии
Феномен культуры в философии
Выполнил:
Алексеенко Светлана
Проверил:
Барнаул 2005
Введение…………………………………………………………………………..3 № 1. Проблема культуры в философии…………………………………………5
№ 2. Взаимосвязь культуры и человека………………………………………..21
Заключение……………………………………………………………………….30
Список использованной литературы…………………………………………...32
Введение
В последней четверти ХХ в. человечество вступило в новую стадию своего развития – стадию построения информационного общества. Наиболее развитые промышленные страны Северной Америки, Западной Европы, Юго-Восточной Азии уже поднялись на его первую ступень, а также к пониманию того, что общество знаменует создание новой цивилизации и ведёт к существенным трансформациям в системе современных культур каждой нации и культуры человечества в целом.
Вся деятельность человека, на какие бы виды она не подразделялась, в конечном счете, сводится к производству либо материальных, либо духовных ценностей. Но культура – это не только результат человеческой деятельности, но и исторически сложившиеся способы труда, и признанные приёмы поведенческих актов человека, и манеры общения, именуемые этикетом, и способы проявления своих чувств, и приёмы, а также уровень мышления.
Из этого следует, что феномен культуры – важнейший объект исследования, подразумевающий проблемы целостности общества, механизма функционирования социальных отношений, взаимоотношений общества и природы. Понятие культуры является фундаментальным и для разработки философии человека, понимания его смысложизненных ориентаций, возможностей нравственного выбора, границ свободы. Вне культуры человек представляет собой либо неясный хаос чувств, неоформленных жизненных потребностей, либо пассивный отпечаток, лишённый индивидуальности, неспособный к самостоятельному поступку, к рефлексивной деятельности. По словам одного из героев произведения А. Грина «Бегущая по волнам», человек хочет «остаться собой и быть всем», но вне мира культуры, мира человеческих возможностей, человек не может реализовать своё стремление.
В связи со всем выше упомянутым, целью моего реферата является анализ феномена культуры в философии. Но данная цель предполагает решение следующих задач: выяснить возникновение и значение культуры, понять, чем отличается культура от цивилизации, установить взаимосвязь культуры и человека.
№1. Проблема культуры в философии
Термин «культура» (от лат. cultura – возделывание, воспитание, развитие, почитание) первоначально означал целенаправленное воздействие на природу: возделывание (культивирование) почвы, а так же воспитание человека. Ещё Цицерон в I в. до н. э. говорил о «возделывании» души, т. е. о культуре души (culturaanimi). По такому принципу и образовались понятия «культура ума», «культура тела», т. е. «физическая культура», «культура чувств» и т. д. В позднеримской империи, а затем и в эпоху средневековья понятие культуры ассоциировалось с городским укладом жизни и связанными с ним благами цивилизации. В эпоху Возрождения культура определялась как признак личного совершенства. В этот период возникала тенденция отождествления культуры с различными областями духовной деятельности: зарождающейся наукой, моралью, искусством, философией, религией. Культура рассматривалась как совокупность образцов поведения, как продолжение античной традиции духовной деятельности. В таком значении понятие культуры просуществовало вплоть до XVIIIв., когда оно вошло в обиход социальной мысли. Произошло это благодаря Д. Вико в Италии, Ж. Ж. Руссо и Вольтеру во Франции и особенно Гердеру в Германии.
Философы Просвещения XVI-XVIIIвв. (Френсис Бэкон, Томас Гоббс, Жан Жак Руссо, Вольтер и др.) рассматривали культуру как некую специфическую, автономную и самоценную сферу человеческой деятельности. Важнейший аспект культуры в их понимании – стремление воздвигнуть здание Разума. Разум призван разрушить господство произвольных мнений, поставить перед человечеством универсальные значимые цели и подчинить себе социальные изменения. Например, Джамбаттиста Вико (1668-1774) считал, что культура – это то, что совершается человеком, в отличие от того, что совершается природой. Вообще, Просвещение выработало систему критериев, согласно которым отбиралось то, что можно считать культурой. Культурная деятельность должна быть интеллектуальной, творческой, продуктивной, новаторской, т.е. не просто воспроизводить, но постоянно расширять сферу человеческих возможностей.
В России слово «культура» встречается в словарях с 1845г. Согласно словарю В. Даля, культура означает обработку, уход, возделывание, образование умственное и нравственное. И. Г. Гердер обращает внимание на внутреннюю целостность культуры, наличие различных типов культур. Его идеи положили начало сравнительно-историческому изучению культур, конкретному анализу традиций, обычаев, нравов.
Иммануил Кант, немецкий философ XVIIIв., различал культуру умения и культуру дисциплины. Умение предполагает способность реализовать цели, а дисциплина – способность ставить осмысленные цели и освобождать человеческую волю от деспотизма желаний, которые лишают нас возможности сделать разумный выбор. И. Кант ограничивал понятие культуры пределами науки и искусства. В науке концентрируется законодательная сила рассудка, в искусстве – продуктивная сила воображения. Они противоположны так же, как объективное сознание и субъективное чувство. Тем не менее, отношения науки и искусства И. Кант рассматривал как отношение дополнительности.
В XVIIIв. подчеркивалось расхождение между натуралистической (когда истоки культуры рассматривались в нетронутой природе человека) и идеалистической (когда культура выступала в достижении морального состояния).
С конца XIX в. культура стала объектом внимания социологов, антропологов, этнографов, что дало толчок к разработке новых культуроведческих проблем (Э. Тейлор, А. Кребер, В. Малиновский, А. Редклифф-Браун и др.). От понимания культуры как совокупности традиций, обычаев того или иного народа исследователи переходят к пониманию культуры как системы образцов и образов жизни, особой реальности, бытийном измерении уникальности существования разномасштабных индивидов истории – личностей, племен, общин, народностей, наций, цивилизаций, обществ и т.п., скрытых в жизни этноса. Возникает проблема выявления этих скрытых мировоззренческих констант, структурирующих социальное целое и являющихся основой определения причастности людей к определённому типу культуры. Возникает также проблема осознания этих констант внутри культурного целого и проблема проникновения в дух определённой культуры с помощью научного инструмента. Особое внимание в культурной антропологии уделяется коммуникативному аспекту культуры, который исследовали Э. Сепир, К. Леви-Стросс, способам передачи культурного наследия и внутри-культурным контактам. В концепции коммуникативной природы культуры основным предметом изучения является язык.
Зигмунд Фрейд, западный философ ХХ в., положил начало тому направлению в культурологи, которое связано с изучением взаимоотношений личности и культуры, в концепциях фрейдизма и неофрейдизма (К. Хори, Х. Салливен, Ж. Лакан), культура рассматривается как продукт сублимации, т. е. одухотворения, а в психоанализе Фрейда – преобразование в духовную деятельность бессознательных психических процессов, закреплённых в знаковой форме. Коммуникативная природа культуры проявляется в усвоении личностью посредством знаковых образований общезначимых культурных образцов, трансформирующихся в индивидуальные поведенческие навыки.
Эрнст Кассирер, немецкий философ XIX-XXв., рассматривал культуру как совокупность символических форм, представляющих высшие человеческие ценности, не сводимые друг к другу (миф, язык, история, религия, искусство, наука). Поиск культурных инвариантов, в основе которых лежат национальные архетипы, т. е. первоформы, вначале лишенные наглядности схемы, которые при определенном соединении становятся доступны восприятию, восходит к идеям К. Юнга, немецкого философа XIX-XX вв., положившего начало психологии культуры в своем учении «Аналитическая психология», где он отошел от учений Фрейда.
Г. В. Гегель, немецкий классический философ XIXв., рассматривал культуру как начальное и завершающее звено самопознания Абсолютной Идеи. «Те моменты, которые дух, по-видимому, оставил позади себя, он содержит в себе и в своей настоящей глубине» . Гегелевская, а вслед за ней и марксистская теория единой линейной эволюции, представленная в труде «Феноменология духа», были подвергнуты критике в ряде концепций культуры XIX– XXв., в частности, в концепции «локальных цивилизаций» О. Шпенглера, немецкого классического философа ХХ в. Он рассматривал культуры народов как замкнутые, самодостаточные, неповторимые организмы, проходящие в своём развитии стадии возникновения, расцвета, надлома, а затем упадка и гибели. Идея множественности культур выводится Шпенглером из факта своеобразной прерывности исторического процесса.
Марксистская концепция культуры базируется на принципах материалистического понимания истории, важнейшими основаниями которой являются экономический детерминизм и теория общественно-экономических формаций. С этой точки зрения каждой формации присущ свой тип культуры, а классовые противоречия являются причиной разделения единой культуры на «две культуры», соответствующие двум основным классам формации. Классовый подход к объяснению и оценке культурных явлений абсолютизировался. Однако это не означает тотального отрицания преемственности культурного процесса, который носит избирательный характер. Не отрицает марксизм и общечеловеческое содержание культуры, но считает, что оно подчинено классовому началу.
В рамках формационного подхода к истории марксизм формирует и своё представление о закономерностях бытия культуры: зависимость культуры от экономического базиса, стихийность, неравномерность культурно-исторического процесса, тенденция к вытеснению культурой господствующего класса духовной деятельности масс, усиление культурой поляризации общества по мере обострения классовой борьбы, национальная форма культуры.
В XX в. изучение культуры осуществлялось главным образом в рамках этнографии и социальной антропологии. Во второй половине XXв. получают развитие представления о коммуникативных свойствах культуры и сосредоточенность на символах. Отсюда интерес к языку как основе для изучения строения и особенностей культуры.
Современное же понимание культуры вбирает в себя систему материальных и духовных ценностей, способов их создания, формирования человека, способного осваивать опыт предшествующих поколений и современников и использовать его для создания новых ценностей. Культура целостна; она имеет сложное строение, элементы которого выделяются по разным основаниям. Всякая культура включает в себя следующие элементы:
1. устойчивые , т.е. культурные универсалии , к которым относятся все родовые, общечеловеческие формы общественной жизни: общественное производство, труд и игра, досуг и общение, общественный порядок и управление, образование и воспитание, духовная жизнь (правовое и нравственное сознание, искусство, и т.д.). Они изначально складываются как деятельность по преобразованию природной среды и формы созидания нового. Существуют и элементарные культурные универсалии: уход за телом, воспитание детей, приготовление пищи, уборка жилища, погребение умерших и т.д. Эти формы жизнедеятельности в специфическом виде присущи образу жизни всех цивилизованных обществ на протяжении их истории.
2. исторически переходящие , т.е. возникающие и исчезающие в конкретных исторических условиях и присущие конкретным типам культуры, возникающим и исчезающим в процессе эволюции общества. Тип культуры неотделим от своей социально-психологической почвы, менталитета населения, породившей его цивилизации. Присущие типу культуры образ жизни, ценностные ориентации поддерживаются преемственностью традиций. Изменения, которым подвержена культура, обусловлены наследованием новых признаков, возникающих необходимо или случайно. Внутреннее единство богатейшего спектра разнообразных явлений конкретного типа культуры обнаруживается в символическом аппарате, отличающим его от других типов культуры. Античная, средневековая, культура Возрождения и.т.д. – конкретно-исторические типы культуры, соответствующие различным эпохам истории общества в целом и отдельных народов в частности. Исторически предшествующая культура не всегда исчезает, а переносится в последующие эпохи, так что наряду с различиями (иногда существенными) имеют сходства черты сходства, свидетельствующие о культурной общности народа на протяжении его многовековой истории. В свою очередь, конкретно-исторический тип культуры включает в себя субкультуры, т.е. части, обусловленные этнической, региональной или религиозной спецификой.
Внутреннее строение всякой культуры обусловлено особенностями её функционирования. Бытие культуры обеспечивается специфической деятельностью субъекта , создающего особую культурную предметность , в которой воплощен опыт человечества. Соответственно, в культуре можно выделить в качестве важных следующие компоненты:
1. Субъект культуры – индивид (личность), социальная группа или общество в целом. Культура формируется, и становиться возможной лишь как развертывание потенциала человека, его способностей, умений и навыков. Она выражает целостную характеристику социальных качеств, разума, воли, стремлений человека, его отношений к другим людям и самому себе, природе и обществу.
2. Культура – одухотворенная деятельность человека , которая характеризует меру развития его познавательных способностей, знаний и эмоциональной отзывчивости, способности понимания и эстетического вкуса, волевых качеств и способности к творчеству, отвечающему идеалу совершенства и красоты.
3. Человеческая деятельность – необходимейший элемент культуры, который представляет её как процесс производства ценностей. Будучи реализованным, воплощенным в деятельности сознанием, культура включает в себя культурную предметность , делающую возможной передачу последующим поколениям социального опыта, способов и программ деятельности. Культурная предметность – предельно широкое понятие, в котором мыслится всё то, в чем воплощаются знания, умения, нормы, ценности общества.Она включает в себя материальную культуру (средства, продукты и инфраструктуру материального производства, предметы быта и т.п.), а также духовную культуру, воплощенную в языке и речи, в нормах нравственного поведения и произведениях искусства, законах правового и политического поведения, научных трудах и религиозной обрядности и т.п. Материальная и духовная культура связаны между собой. Эта связь выражается в следующем: во-первых, общественные идеи и представления воплощаются в материальной, предметной форме, во-вторых, в любом предмете материальной культуры с необходимостью воплощено некоторое духовное содержание (проект, замысел, настроение, знание и т.п.). В целом содержанием культуры является духовный мир человека, воплощенный в трудовой и иной деятельности. Поэтому культурная предметность имеет знаково-символическую природу: в вещах, произведениях искусства и т.д. как бы «зашифрованы» смыслы человека, создававшего эти предметы. Эта особенность объясняет, каким образом при восприятии любых предметов культуры мы как бы «прочитываем» их замысел и получаем информацию об их создателях.
Культура имеет свой собственный язык, являющийся носителем культурных смыслов. Средства культурной коммуникации включают в себя не только язык межличностного общения, но и языки науки, политики, пропаганды, управления, религии. Сюда входят также невербальные средства культурной коммуникации: жесты, мимика, одежда, ювелирные украшения, прическа, татуировка и т.п. Культурная предметность – результат осмысленной деятельности, и каждый элемент культуры является носителем смысла, а в культуре в целом запечатлены надежды и разочарования, знания и сомнения, страдания и радости многих поколений людей. Этим объясняется значимость культуры для общества, утрата ценностей которой прерывает связь поколений, отбрасывает общество назад, неся угрозу его существованию.
4. коммуникация между людьми , связанная с реализацией основной
функции культуры – хранением, передачей и усвоением духовного опыта поколений.
Реализация богатств культуры предполагает их освоение, то есть превращение в духовное и практическое достижение личности и общества. Поэтому важнейшим компонентом культуры является деятельность по восприятию, осмыслению названной выше предметности. Любой предмет культуры представляет собой своеобразный текст, который необходимо кому-то прочитать, чтобы он стал мыслью, а не случайным и бессмысленным набором знаков. Взаимообмен знаниями, опытом, оценками – необходимое условие бытия культуры. При освоении культурного богатства человек «распредмечивает» окружающий мир, а при создании предмета культуры он «опредмечивает» свои духовные возможности. Поэтому бытие культуры возможно лишь в диалоге тех, кто создал, и тех, кто воспринимает явление культуры. Смысловое значение предмета культуры мертво, если они изолировано от общества, а народ отчужден от культуры. Диалог культур является формой взаимодействия, понимания и оценки культурной предметности и находится в центре культурного процесса.
Понятие диалога в культурном процессе имеет широкий смысл. Это диалог создателя и потребителя культурных ценностей, это диалог поколений, и диалог культур как формы взаимодействия и взаимопонимания народов. Культурные различия – закономерное следствие неповторимой истории народов мира, источник многообразия исторического процесса. По мере развития торговли, добрососедства, миграции населения взаимодействие культур неизбежно расширяется. Оно служит источником их взаимообогащения и развития. При этом существенное значение имеет ответ на вопрос, какова форма взаимодействия культур, его направленность. Наиболее продуктивным и безболезненным является взаимодействие культур, существующих в рамках общей для них цивилизации. А взаимодействие культур, принадлежащих различным цивилизациям, не всегда является благом. Например, взаимодействие европейских и неевропейских культур, культур Востока и Запада может осуществляться в соответствии с разными сценариями: поглощение западной цивилизацией восточных, проникновение западной цивилизации в восточные, сосуществование отдельных цивилизаций (Япония). Бурное развитие науки и техники европейских стран, потребность в обеспечении нормальных условий жизни для населения земного шара поставили со всей остротой проблему модернизации традиционных цивилизации. Однако попытки модернизации для многих стран окончились неудачей. Особенно катастрофическими были последствия модернизации традиционных исламских культур. Навязывание чужеродных принципов, разрушение традиционного уклада жизни, урбанизация, несовместимость культурных ориентаций с «меркантильной» экономикой Запада вызвали психологическую напряженность населения.
Это не означает, что диалог культур в принципе невозможен или что модернизация традиционных цивилизаций несёт населению только ценностную дезориентацию и тотальный кризис мировоззрения. Необходимо отказаться от представления, будто европейская цивилизация призвана быть стандартом для мирового культурного процесса и черты иных культур, не укладывающиеся в европейскую модель, являются ложными или случайными. Но не должна абсолютизироваться и специфика отдельных культур. Сохраняя своё культурное ядро, каждая культура постоянно подвергается внешним влияниям, по-разному их адаптируя. Защита прав человека, распространение передовых технологий, обеспечивающих людей необходимыми материальными благами, распространение медицинского обслуживания, развитие институтов образования и культуры, интенсивный культурный обмен – всё это является свидетельством сближения различных культур.
Любое явление культуры осмысляется людьми в контексте современного состояния общества, который может сильно изменить его смысл. Культура сохраняет относительно неизменной лишь свою внешнюю сторону, в то время как её духовное богатство содержит возможность бесконечного развития. Эта возможность реализуется деятельностью человека, способного обогащать и актуализировать те неповторимые смыслы, которые он обнаруживает в явлениях культуры.
Культуру отличает целостность всех структурных элементов, которая обеспечивается её системностью, наличием иерархии, ранжирования, субординации ценностей. Важнейшим интеграционным механизмом культуры является традиция. Само понятие культуры предполагает наличие традиции как «памяти», утрата которой равносильна гибели общества. Понятие традиции включает следующие проявления культуры:
1. ядро культуры – система принципов, гарантирующих её относительную стабильность и воспроизводимость.Оно формируется веками и обеспечивает адаптационные механизмы к изменяющимся условиям бытия общества;
2. эндогенность означает, что сущность культуры, её системные единства заданы сцеплением внутренних принципов;
3. самобытность – своеобразие, уникальность, обусловленная относительной самостоятельностью и обособленностью развития культуры;
4. специфика – наличие свойств, присущих культуре как особому явлению общественной жизни;
5. культурное наследие – совокупность ценностей, созданных предшествующими поколениями и включенных в социокультурный процесс каждого общества. На всемирной конференции по вопросам культуры в Мехико в 1983 г. традиция признана в качестве одного из движущих принципов истории;
6. культурная динамика – культурная изменчивость, которая осуществляется индивидом или группой людей. В процессе культурной динамики изменяются создаваемые людьми культурные объекты – материальные (предметы), идеациональные (идеи, понятия, представления, образы, нормы, ценности), образцы и технологии поведения в различных социальных ситуациях, языки культуры.
Как общественное явление культура выполняет многочисленные функции. Она включает в себя познавательную деятельность человека, выполняет информативную функцию , являясь средством передачи социального опыта и освоения культуры других народов. Развитие культуры с необходимостью обусловлено её коммуникацией с другими культурами. Культура выполняет также нормативную функцию : она реализует нормы, определяющие что существует или должно существовать во всех без исключения случаях (в противоположность закону, который говорит лишь о существующем и происходящем, и правилу, которое может быть выполнено, а может быть, и не выполнено), сформировавшиеся в конкретной цивилизации, а также создает собственные нормы и ценности, распространяя их влияние на все сферы жизни и деятельности человека. В социокультурном процессе существенное значение имеют ценности государственной жизни: идеократические, теократическое или политическое государства опираются на существенно различающиеся культурные ориентиры. Государство обеспечивает доминирование тех норм, которые укрепляют его основание и вытесняют всё, что несет ему потенциальную угрозу. В свою очередь, и культура, осуществляет отбор, селекцию общественного опыта, закрепление его в различных знаковых системах.
Важнейшая функция культуры – человекотворческая : индивид становиться личностью в процессе овладения культурой. Поскольку культура является нормативно регулируемой деятельностью, она предстает как область производства ценностей.
К числу важнейших функций культуры можно также отнести адаптационную и негэнтропийную. Как область творческого поиска она находит новые возможности ответа на «вызов» истории и природы для решения назревших в обществе проблем. Культура обеспечивает адаптацию общества к переменам и взаимодействию с другими цивилизациями. Негэнтропийная функция – сохранение общества как качественно своеобразного феномена. Культура противостоит разрушительным тенденциям со стороны общества, поскольку содержит механизмы селекции ценностей, в результате чего одни феномены цивилизации, имеющие ограниченное историческое значение, уходят в небытие, другие включаются в сокровищницу общечеловеческого достояния. В отличие от цивилизации, вмещающей в себя как созидательные, так и разрушительные явления, культура гуманистична, позитивна, она носитель творческого начала человеческой деятельности.
Культура прочно укорена в цивилизации, составляет её часть. Взаимозависимость культуры и цивилизации настолько велики, что многие философы и ученые отождествляют эти понятия. И это не случайно: не существует цивилизации без своей культуры. И культуры, и цивилизации имеют нормативную природу. По мнению О. Шпенглера, различие между ними состоит в том, что цивилизация возникает позже культуры и регламентирует культурный процесс. В свою очередь, культура создает развитие цивилизации, являясь творчеством нового. Но культура не тождественна цивилизации, как цивилизация не тождественна культуре. Культура есть свободная деятельность, предполагающая воплощение, реализацию социальных норм, предписываемых цивилизацией. Она составляет ценностное состояние общества, совокупность материальных и духовных благ.
Как один из элементов цивилизации культура соответствует ей, но как элемент, способный к самостоятельному развитию, она может вступать в противоречие с цивилизацией. Наличие названного противоречия – источник развития и культуры и цивилизации. Тождество между ними теоретически возможно лишь как полное подавление цивилизацией культуры. Это означало бы утверждение господства технико-механических, бездуховных форм жизнедеятельности, подавление творческой инициативы личности. Жесткая регламентация поведения человека во всех сферах его жизни превращает общество в царство застоя. Оно утрачивает способность адаптироваться к меняющимся условиям. Поэтому смерть культуры неминуемо ведет к гибели всего социума. Это неоднократно бывало в истории цивилизации, оставившей после своей гибели руины некогда процветавшей культуры, как, например, после Первой мировой войны.
Но и радикальные расхождения культуры и цивилизации приводит к гибели последней. Поэтому в цивилизации имеются собственные механизмы социального контроля над культурой. Определяя и стимулируя развитие культуры, цивилизация ограничивает его, подчиняет интересам целого. Жизненность, динамизм цивилизации зависят от способности её механизмов подчинять разнообразие культурных форм своим идеалам и образцам. Ведь средствами культуры решаются проблемы развития цивилизации, её адаптации к новому. В то же время существование цивилизации во многом зависит от того, способна ли культура преодолевать консерватизм ограничений, обязывающих её придерживаться сложившихся стандартов, норм и правил. «Если культура живет плодами творчества, то цивилизация бесплодна и существует за счет тиражирования ценностей культуры» (О. Шпенглер) . Т. е. культура по своей природе – область творчества, не терпящего рутины и шаблонов. И если она не сможет преодолевать жесткие нормативные ограничения, то цивилизация может погибнуть, например, от экологической катастрофы или под давлением нарастающих противоречий между ростом народонаселения и способностью защитить его от массовой гибели, от голода и болезней. Поэтому противоречия между культурой и цивилизацией являются источником их развития, а их тождество означает застой и гибель.
Цивилизация создает общие предпосылки культурного процесса, это явление глобального масштаба, охватывающее огромные регионы и континенты. Культура – конкретное воплощение этих предпосылок, она индивидуализирована, уникальна, имеет ярко выраженный этнический характер. Как выражение индивидуального начала каждого социума культура обусловливает различие между народами, принадлежащими к одной цивилизации. Она отражает в нормах поведения, привычках, духовной жизни то, что специфично для данного народа, что составляет его этносоциальную индивидуальность: язык, историческую судьбу, религию, контакты с другими народами. Одна и та же цивилизация создает множество культур. Так, европейская цивилизация включает французскую, немецкую, английскую и другие культуры.
Цивилизация вмещает как положительные, утвердительные условия бытия человека, так и негативные. В отличие от цивилизации культура представляет сферу ценностей. Однако было бы ошибочно называть культурой всё, созданное человечеством в сфере общественного производства. Не всё, созданное цивилизацией, культурно. Так, средства массового уничтожения людей – несомненный продукт европейской цивилизации ХХ в. Но они не являются культурой, поскольку представляют реальную угрозу её существованию.
Как совокупность норм, правил, запретов, предписаний, цивилизация подчиняет себе, регламентирует деятельность людей. Культура – свободная духовная и материальная деятельность в соответствии с этими нормами. Но не всякое нормативно одобряемое действие культурно. Так, каменное орудие в равной мере может быть названо предметом культуры, а может быть и средством нападения на другого человека. Возделывание почвы свободным крестьянином может быть культурной деятельностью, а её обработку рабом, подгоняемым бичом надсмотрщика, культурной назвать невозможно, хотя раб выполняет те же правила земледелия, что и свободный человек.
Культура неотделима от человеческой деятельности, её процесс обусловлен участием индивидов и социальных групп в культурно-историческом обществе. А. Тойнби подчеркивает: «Культурный элемент представляет собой душу, кровь, лимфу, сущность цивилизации. В сравнении с ним экономический и тем более политический планы кажутся искусственными, несущественными, заурядными созданными природой и движущих сил цивилизации» .
Цивилизация – самоподдерживающаяся неизменность общества, носитель социальной статики, Культура – носитель социальной динамики, она формирует и одновременно формируется сама творческим меньшинством личностей, способных дать «ответ» на «вызов» истории и сообщить импульс социальным изменениям.
Различают духовную и материальную, внутреннюю и внешнюю культуры, а также культуру отдельного человека и того или иного сообщества. Выделяют также научную, художественную, политическую, нравственную, техническую, педагогическую, языковую и другие культуры.
Но в последние 80 – 100 лет в культурологи обсуждается понятие «антикультура», которое не следует путать с термином «контркультура» - протестная культура. В контркультуре могут быть как положительные моменты для культуры, так и отрицательные. Появление феномена антикультуры связывают с влиянием Западной цивилизацией; в 1991 г. рухнул «железный занавес», и она активно стала внедряться в российскую действительность. Философы и культурологи выделяют такие черты антикультуры:
1. постоянная обращенность к теме смерти, некрофилии, что выражается в огромном количестве романов и фильмов ужасов, катастроф, триллеров, боевиков и т.д.;
2. проповедь-пропаганда анормального в разных его видах (театр абсурда, философия абсурдизма, наркотическая антикультура, романтизация преступника, чрезмерное внимание к отклонениям в сексуальном поведении (садизму, мазохизму, гомосексуализму);
3. нигилизм по отношению к «старой» культуре, разрыв с ней или попытки изменить её до неузнаваемости, т.е. наблюдается дисбаланс между традициями и новаторством в пользу последней, и т.д.
Антикультура - это чрезмерное развитие определённых теневых сторон культуры. Опасность антикультуры не только в прямом действии на сознание и поведение людей. Она маскируется под культуру. Люди нередко обманываются антикультурой, принимая её за достижения культуры. Антикультура – болезнь современного общества, разрушающая культуру, человеческое в человеке, самого человека как такового. Она страшнее любой атомной бомбы, потому что поражает человека изнутри, его дух, сознание, тело.
Т.о., в современном обществе наблюдается дисбаланс культуры и антикультуры с преобладанием последней, что ведёт к формированию мировоззрения вседозволенности и безнаказанности. А т.к. данная ситуация поддерживается СМИ, то возникает проблема культурного вырождения как отдельных индивидуумов, так и общества в целом. Результаты преобладания антикультуры проявляются в росте преступности, моральной деградации современной молодёжи. Но всё же культура существует, являясь регулятором жизни общества, и рано или поздно она сможет смягчить массовое влияние антикультуры на жизнь общества.
№2. Взаимосвязь культуры и человека
Но все же главным, стержневым началом культурного человека является нравственность . Немецкий писатель Г. Гессе охарактеризовал место нравственности в культуре лаконичной формулой: «Каждое классическое самовыражение культуры есть свидетельство определенной этики, есть доведённый до пластической выразительности прообраз человеческого поведения» .
Поскольку субъектом культуры является отдельный индивид или социальная группа, различаются многообразные формы групповой и индивидуальной культуры. Под групповой культурой понимается национальная, поселенческая (культура малого, большого города или мегаполиса, деревни, села, посёлка); культура класса, профессиональной группы и т.д. Под влиянием конкретных условий групповая культура изменяется, возникают её новые формы. К примеру, в современном обществе особое место занимает массовая и элитарная культура.
Элитарная культура выступает как поиск и утверждение личностного начала. Она сложна, серьезна, изыскана, имеет новаторский характер. Её продукция рассчитана на утонченную интеллектуальную элита общества, способную понять и оценить искусность, виртуозность новаторского поиска её создателей. Возникновению массовой культуры способствовало развитие массовой коммуникации – газет, популярных журналов, радио, кинематографа, телевидения, видео записи. Благодаря этим средствам на рынок хлынули многочисленные боевики, детективы, «мыльные оперы» и бестселлеры. Но названные процессы оцениваются неоднозначно. С одной стороны, они привели к демократизации культуры, открыв к ней доступ широкой аудитории. С другой стороны, коммерциализация средств массовой информации обусловила использование ряда приемов, снижающих её творческий потенциал, опошляющих высокую культуру.
Индивидуальная культура – мера социальности человека. Каков человек, такова и культура. Она характеризуется в понятиях уровня культуры, её наличия или отсутствия. Индивидуальная культура может иметь более или менее системных характер, но не может быть и «мозаичной, складывающейся под влиянием множества случайных и разрозненных фактов. Человек – не только творение, но и творец культуры. Он культурен постольку, поскольку осваивает и реализует высшие ценности общества, превращает её в своё внутреннее духовное достояние. О человеке можно судить не по тому, какие у него суждения о культуре, а по тому, как он реализует эти представления. Поэтому культура - это реализованное, воплощенное человеческой деятельностью индивидуальное и общественное сознание, идеалы и вкусы, нравственные установки и политические устремления.
Культура – это мир человека, свойственный только ему способ деятельности, в процессе которого он одухотворяет создаваемые им предметы, очеловечивает природу, среду своего обитания. Культурная деятельность сознательна и ценностно ориентированна. В ней гармонически сочетаются целесообразность, приверженность нормам и относительная самостоятельность от них. В этнической или религиозной форме она выражает общечеловеческие идеалы и ценности. Деятельность человека в сфере культуры определяется его потребностями, но несводима к ним. В ней есть элементы, необходимые для достижения цели и избыточные. Понятие избыточности означает наличие в явлениях культуры элементов, превосходящих некоторый необходимый минимум. Хотя культура и подвластна влиянию биологического, физического, социального, технико-экономического и аналогичных факторов, они получают в ней вариативное, многозначное воплощение. Это свидетельствует о свободе и возможностях порождения принципиально новой предметности.
Избыточность культуры объясняется тем, что она порождает субъективные ценностные переживания, имеющие глубоко личностный смысл. Она проявляется даже на уровне естественных потребностей человека, которые удовлетворяются в соответствии с простейшими культурными универсалиями. Культура одухотворяет потребности человека, придает им эстетическую форму, окружает символикой. Культура в известном смысле противоположна природе, знаменуя выделение человека из мира природы. Даже самые простые витальные, жизненные потребности человека как живого существа (потребность в пище, продолжении рода, защите от опасностей и т.п.) опосредованы этикетными формами поведения. Культура – специфически человеческий способ удовлетворения потребностей, отступление от её норм – проявление бескультурья, одичания человека. Но культура не противоречит природе, как утверждали Жан Жак Руссо, Зигмунд Фрейд и некоторые другие мыслители, а является её продолжением. Культурная деятельность не ограничивается потребностями, т.к. её регуляторами являются мотивы, идеалы, ценности, т.е. духовные ориентиры. Они побуждают человека руководствоваться в своих действиях не только собственными потребностями, но учитывать особенности предмета, преобразуемого человеком (идет ли речь о природе или о другом человеке). Животное лишь потребляет природу, человек видит в любом предмете не только собственную цель, но и его особые свойства. Потребительское отношение к природе – симптом одичания, варваризации человека.Становление культуры изначально связано с осознанием и учётом ритмов природы, сохранением возможностей её воспроизводства. Определяя культуру как способ, технологию деятельности, можно выделить культурную сторону разнообразных явлений общественной жизни: культуру труда, быта, мышления, производства, политическую, правовую, культуру социальных отношений и т.д. Она есть способ человеческого бытия и каждого проявления социальности.
Явления культуры руководят социальными изменениями, направляя их к реализации социально значимых целей. Ценности культуры выполняют функцию социальной ориентации и регулирования в данном конкретном обществе. Культура обслуживает систему социальных отношений, опосредует и подготавливает происходящие здесь сдвиги и изменения, создавая специфические механизмы, обеспечивающие регуляцию поведения человека. Это может быть прямое, непосредованное регулирование (право, мораль, табу). Это может быть и косвенное регулирование, осуществляемое посредством предписания к осуществлению некоторых действий, символизирующих те или иные ценности и требования общества. Так, этикет подменяет прямую информацию об отношении человека к другому человеку нейтральными формами вежливости, скрывающими их истинное содержание. Культура создаёт разветвленную систему символов, свидетельствующих о месте человека в обществе (одежда, быт, украшения), о его религиозной принадлежности или приверженности к политическим взглядам и организациям. Зачастую непосредственная принадлежность к названным группам или ценностям подменяется символикой: индивид не ищет в религиозном ритуале духовного утешения, но демонстрирует свою религиозность; он не стремится к достижению конкретных политических целей, но заявляет о своих намерениях, и т.д. Тем не менее, и ритуальная практика, и прямое выполнение общественных требований обеспечивают целостность этноса, его социальной, экономической, политической и культурной жизни.
Но не всякий созданный человеком предмет – явление культуры, и не всякий человек культурен. Бескультурье, или низкий уровень культуры, означает отделение части населения от своей культуры. Неграмотность, безнравственность, отсутствие отвечающих культурным нормам навыков поведения, общения, труда, элементарных гигиенических навыков, бездумное отношение к природе и тому подобные проявления низкой культуры – результат низкой культурной политики или её полного отсутствия. Бескультурье может быть и результатом сознательной политики, которую можно назвать антикультурой. Нигилистически упрощенное представление о культурном процессе превосходно отразил И. С. Тургенев в своем романе «Отцы и дети». Нигилизм усматривает условие прогресса в ниспровержении веками создававшихся народом культурных ценностей. Нигилистическое отношение к культуре в России в послереволюционный период выражалось в уничтожении храмов, икон, картин, забвении и осуждении трудов выдающихся деятелей культуры. Невосполнимый ущерб культуре принесло физическое истребление выдающихся ученых, философов, художников, служителей церкви.
Но в каких бы условиях ни существовала культура, она противостоит хаосу и дезорганизации общества. «Культура есть начало вечности», - писал Бердяев.
В произведениях искусства, предметах быта, в научных трудах и архитектурных памятниках, во всем многообразии культуры человеческий дух продолжает жизнь, обеспечивая бессмертие человеческого рода.
Культура охватывает все сферы человеческой деятельности, связывает воедино экономическую, социальную, политическую и духовную подсистемы общества. Координаты же культурного процесса определяются цивилизацией, её нормами.
Для того чтобы понять, какое место занимает культура в процессе человеческого самоосуществления, следует из множества аспектов культуры выделить следующие:
· ценностный (аксиологический);
· знаково-символический;
· деятельностный.
Под ценностью подразумевается не каждая вещь, предмет, явление, обладающие для человека определенной значимостью, но некая «вещь», имеющая для человека абсолютную смысложизненную значимость (например, счастье, добро, свобода, бессмертие), недостижимую в полной мере в реальной жизни и поэтому представленную в мире культуры в символической форме. Знаково-символический аспект культуры помогает понять её как коммуникативную систему, позволяет связать этапы человеческой истории, найти форму контактов человека и общества, человека с человеком, человека с самим собой. Деятельностный подход предполагает функционирование культурных образцов в качестве аспектов и форм человеческой деятельности. Тем самым то, к чему стремиться человек, то, чем он хочет быть, уже есть в культуре, представленное в виде символических форм, в подобиях и символах. Культура – это мир собственных человеческих возможностей, но объективированный, представленный через систему артефактов. С помощью культуры хаотичная повседневность становиться чем-то гармоничным и целостным; культура – это в известном смысле орган «производства» человеческой жизни.
Культура как человеческая деятельность включает момент рефлексивности , осознания в той или иной форме культурных образцов. Она «дана» вместе с её осознанием. Рефлексия культуры осуществляется в противоречивых формах: культура противопоставляется жизни, нормативность культуры – нигилистическому к ней отношению, слово – делу. Противоречивость культурной рефлексии отражает реальную противоречивость культуры.
Культура предполагает стереотипность действий, что обеспечивает устойчивость общества, социализацию индивида. Возможность социального предвидения, прогнозирования также основывается на эталонности культуры. Стабилизационный аспект культуры выходит на первых план в спокойные, «нормальные» периоды истории. Средством коммуникации в рамках этого аспекта культуры оказываются традиции, обычаи, нормы, естественный язык и т.п.
В революционные периоды истории, «экстраординарные», на первый план выходит другой аспект культуры – творческий, разрушение старых образцов и созидание новых. Распадающуюся «связь времён» соединить крайне трудно: надо совершить подвиг, попасть на костёр, умереть, жить в бочке, чтобы ввести жизнь в новую норму, новые языковые стереотипы. В рамках смыслосозидающего аспекта культуры коммуникативный её механизм воплощает культурный герой – святой, юродивый, своим неординарным поведением разрушающий старый стереотип и вводящий новую форму; философ, который подобно Диогену, чрезмерностью своих поступков научает соблюдать меру; пот, создающий новый литературный язык; царь, «прорубающий окно в Европу». В этом заключается так называемая первая культурная оппозиция – диалектика нормативно-стабилизационного и творческого
Вторая культурная оппозиция касается различных способов трансляции культуры, культурной коммуникации. Передача определенной информации в культуре может осуществляться непосредственно, с помощью прямых предписаний, формул, рецептов (это «инструментальный» аспект культуры), и косвенно, посредством предписаний определенных действий, непосредственно означающих иное (это социально-символический аспект культуры). Например, социальные дистанции между различными социальными группами могут устанавливаться непосредственно («табу») и путем присвоения определённого «стиля» жизни, рассчитанного на интерпретацию, расшифровку его вторичного, скрытого значения. Механизм моды также является характерным примером социального символизма. Гипертрофирование символического аспекта культуры ведет к утрате творческих импульсов в обществе, личности же это грозит потерей индивидуализма. Гипертрофирование инструментального аспекта, «серьёзность» ведет к утрате чувства реальности, непониманию значимости своей деятельности.
Наконец, третья оппозиция очерчивает коллизии в сфере культурной рефлексии. Часто культурное значение одного и того же события с точки зрения индивида и с точки зрения государства оценивается по-разному. Фигуры идеолога, обывателя и интеллигента персонифицируют различные способы разрешения этой оппозиции.
«Человек – в – культуре» либо самозванец, либо отступник. Он либо не желает отвечать за содеянное, ссылаясь на давление закона, моральные нормы, общественное мнение, ищет «алиби» в культуре; либо присваивает право говорить от чужого имени, начинает чувствовать себя участником не своего праздника, автором не своего поступка, путем «приписывания» себе (с помощью символических форм, через культурную инсценировку) заслуг творения культурных форм. Так, присвоение величественных манер, внешнего облика членов платоновской Академии без усвоения глубины платоновской мысли делает человека самозванцем.
«Человек культуры» по-иному входит в мир культуры. Он не приспосабливается к ней, не делает её средством для достижения своих «витальных», жизненных потребностей. Культура для него – не рамки его жизни, но сама жизнь. Именно в культуре он реализует свою онтологическую потребность. Но и культура жива благодаря людям культуры. Она не может существовать сама по себе, в отрыве от человека. Именно человеческие жизненные, бытийные потребности ведут к поиску нового «образа вечности» в культуре. Культура, по словам Н. Бердяева, всегда неудача, ибо не может ответить на онтологический «вызов» человека, не может ввести его в мир абсолютного бытия. Без осознания неизбежности своей неудачи культура превращается в пустую игру смыслов.
В философе как человеке культуры, писал Ф. Ницше , нет ничего безличного. Напротив, его концепция, прежде всего моральная, свидетельствует, кто он такой, в каком отношении находятся сокровеннейшие инстинкты его природы.
Человек культуры– антитеза темноте, спутанности, хаосу индивидуальной душевной жизни. Все сокровенные движения его души, противоречия его мироощущения имеют форму смысловой явлённости миру. Но как возможно такое бытие в культуре, понимаемое как смыслотворчество?
Дело в том, что культура – не застывшая иерархия человеческих ценностей, имеющих нормативный характер, смысл которых навечно зафиксирован в каких-то «культурных скрижалях». Культура – это ещё и человеческая деятельность по воплощению, реализации этих ценностей. Сама эта деятельность стимулируется человеческой бытийной потребностью, потребностью закрепить себя в вечности как свободное, индивидуальное «самозаконное» существо. Культурные ценности – это не сам мир абсолютного бытия, приобщившись к которому человек решает свою смысложизненную сверхзадачу. Это лишь знаки, символы, «подобия» Абсолюта, формы движения к нему. Современная философия культуры, говоря о культуре как о совокупности «символических форм» (Э. Кассирер), или как универсальной структуре человеческого сознания (Э. Гуссерль), или об «осевой изначальности» культуры (К. Ясперс), как раз и имеет в виду наличие в культуре неких универсальных структур, «форм», которые каждый человек наполняет своим содержанием, интерпретирует по-своему. Так, для каждого человека красота, добро, истина, вечная жизнь – безусловные ценности. Но что такое добро и зло, например человек, вынужден решать сам, в каждой конкретной ситуации, выступая тем самым интерпретатором культуры. В своей интерпретационной функции саморефлексия культуры выступает как противоречивое единство отдельного и всеобщего. Культурная рефлексия осуществляется с помощью философии – органа самопознания культуры.
Заключение
Итак, в самом широком смысле культура есть совокупность проявлений жизни, достижений и творчества народа или группы народов. Она есть воплощение того своеобразного, нового процесса на земле, отдельные продукты которого являются только человеческими требованиями и никогда не могли бы быть порождены природой. Культура разветвляется на самые различные области или сферы, главные из которых: нравы и обычаи, язык и письменность, характер одежды, поселений, работы, постановка воспитания, наука, техника, искусство, религия, все формы проявления объективного духа данного народа. Уровень и состояние культуры можно понять только исходя из развития культуры или из истории культуры; вырождение культуры создает или бескультурье или «рафинированную культуру», т.е. примитивную. В старых культурах наблюдается под час усталость, пессимизм, застой и упадок. Эти явления позволяют судить о том, насколько носители культуры остались верны сущности своей культуры.
В современном обществе уровень развития культуры любой страны измеряется объемом создаваемых в ней материальных и духовных ценностей, масштабом их распространения и глубиной усвоения их людьми, каждым человеком. Оценивая, например, уровень духовной культуры общества данной страны, важно знать, сколько она имеет памятников культуры, музеев, театров, заповедных мест, консерваторий, библиотек, университетов, научно-исследовательских институтов и многое другое. Но это всё будут количественные показатели. Не менее важно качество духовной продукции - музыкальных произведений, научных открытий, кинофильмов, спектаклей, книг, их содержание, воспитывающее подлинную культуру. Взятые в количественном и качественном соотношении вместе, эти показатели определяют цель духовной культуры – способность каждого человека к творчеству, его восприимчивость к самым высоким достижениям культуры.
Различие между культурой и цивилизацией состоит в том, что культура – это выражение и результат воли к самоформированию народа или отдельного человека, в то время как цивилизация – совокупность достижений техники и связанного с ним комфорта.
Следует подчеркнуть, что культура реально существует как исторически сложившаяся разноуровневая система, обладающая своими формами, своей символикой, традициями, идеалами, установками, ценностными ориентациями и. наконец, образом мысли и жизни – этой центрирующей силой, живой душой культуры. И в этом смысле бытие культуры обретает сверхиндивидуальный характер, существуя, вместе с тем, как глубокий личный опыт индивида.
Кризис же современной культуры характеризуется преобладанием материального прогресса над духовным. Парадокс, однако, в том, что условием и предпосылкой такого кризиса является внедрение культуры в жизнь, подстраивание её под нужды и требования жизни. Пытаясь преодолеть конфликт с жизнью, культура уничтожает себя и вырождается в цивилизацию. И в этом ёё трагическая судьба.
Список использованной литературы
1. Балашов Л. Е. Философия: Учебник. – М.: Издательско-торговая корпорация «Дашкова и К», 2004.
2. Бердяев Н. А. Смысл истории. – М.: Просвещение, 1990.
3. Бучило Н. Ф., Чумаков А. Н. Философия: Учебное пособие. – СПб.: Питер, 2004.
4. Гегель Г. В. Философия истории//соч. т. VIII. М. – Л., 1935.
5. Гессе Г. Игра в бисер. – М.: Гардарики, 1969.
6. Губин В. Д. Основы философии. Справочник. – М.: ТОН – Остожье, 1999.
7. Кириленко Г. Г., Шевцов Е. В. Философия: справочник студента. – М.: Филологическое общество «Слово», 1999.
8. Ницше Ф. Соч. в 2-х тт. Т.2. – СПб.: Издательство «Лань», 1995.
9. Тойнби А. Постижение истории. – М.: Просвещение, 1991.
10. Филиппов В. Н. Основы философских знаний: Учебное издание. – Барнаул: ГИПП «Алтай», 1995.
11. Философский словарь. Основан Г. Шмидтом./под ред. Г. Шишкоффа/пер. с нем./общ. ред. В. А. Малинина. – М.: Республика, 2003.
12. Философский словарь/под общ. ред. проф., докт. Философ. Наук Ярещенко А. П. – Ростов н/Д: Феникс, 2004.
13. Философия культуры. Становление и развитие./под ред. Олексенко, С. Шапиро. – СПб.: Издательство «Лань», 1998.
14. Шаповалов В. Ф. Основы философии современности. К итогам ХХ века: Курс лекций для студентов и аспирантов гуманитарных специальностей вузов. – М.: Флинта: Наука, 1998.
15. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой культуры. – М.: Просвещение, 1993.
Понятие "культура" относится к числу фундаментальных в современном обществознании. Вряд ли существует другое понятие, имеющее такое множество смысловых оттенков. Объясняется это прежде всего тем, что культура выражает глубину и необъятность человеческого бытия. В той мере, в какой неисчерпаем и разнолик человек, многогранна и сама культура.
В научной литературе встречается множество определений понятия культура. Подчас высказывается мнение, что найти полноценное определение, вбирающее все аспекты этого разностороннего понятия, невозможно. Это мнение отчасти подтверждено тем фактом, что в книге американских культурологов А. Кребера и К. Клакхона "Культура. Критический обзор концепций и определений" приведено более 150 определений понятия "культура". Книга вышла в свет в 1952 году, и вполне понятно, что в настоящее время существует гораздо большее число определений. Российский исследователь Л. Е. Кертман насчитывает их более 400. Однако американские авторы наглядно показали, что все определения можно разделить на группы в зависимости от аспекта, на который делается акцент. Они выделяют пять основных групп, к одной из которых можно отнести практически любое из имеющихся определений:
1) культура как особая сфера деятельности, связанная с мышлением, художественной культурой, нормами этики и этикета;
2) культура как показатель общего уровня развития общества;
3) культура как общность, характеризующаяся особым набором ценностей и правил;
4) культура как система ценностей и представлений того или иного класса;
5) культура как духовное измерение всякой сознательной деятельности.
Систематизация, приведенная выше, дает комплексное представление о том, какой смысл придается сейчас понятию культура. Итак, попытаемся обобщить все сказанное и дать максимально емкое определение этому понятию: культура - это совокупность осмысленной творческой деятельности людей, многофункциональная система, вбирающая в себя разнообразные аспекты человеческой деятельности.
Попытаемся восстановить историю слова "культура", выявить особенности его употребления в различные периоды развития человечества. Слово "культура" латинского происхождения. Первоначально оно обозначало действие по возделыванию, обработке чего-либо. Например, римский государственный деятель и писатель Марк Порций Катон (234-149 до н. э.) написал трактат о земледелии, который назвал "Агрикультура". Однако этот трактат посвящен не просто принципам обработки земли, но и способам ухода за ней, что предусматривает особое душевное отношение к возделываемому объекту. Слово "культура" уже в те времена означало не только обработку, но и почитание, восхищение, поклонение. Именно этим и объясняется родственность понятий "культура" и "культ". Римляне употребляли слово "культура" с каким-либо объектом в родительном падеже: культура поведения, культура речи и т.д. Римский оратор и философ Цицерон (106-43 до н.э.) использовал этот термин применительно к развитию человеческой духовности и ума с помощью изучения философии, которую он определял как "культуру ума".
В эпоху средневековья слово "культура" употреблялось крайне редко, уступив место слову "культ". В эпоху Возрождения слово "культура" появляется вновь. Под ним стали подразумевать гармоничность развития человека и активное проявление присущего ему деятельного, творческого начала. Но самостоятельное значение слово "культура" приобрело лишь в конце XVII века в трудах немецкого юриста и историографа С. Пуфендорфа. Он начал употреблять его для обозначения результатов деятельности общественно значимого человека. Культура противопоставлялась Пуфендорфом природному или естественному состоянию человека. Культура понималась как противостояние человеческой деятельности дикой стихии природы. В дальнейшем это понятие употребляется все чаще для обозначения уровня человеческой просвещенности, образованности, воспитанности.
Изменение отношения к пониманию культуры было связано с переоценкой человеком значимости результатов собственного труда. Ремесло стало лидирующим видом человеческой деятельности, что и дало человеку право ощутить себя носителем культуры. Город превратился в доминанту жизненного пространства, а города-полисы еще в античности понимались как пространство обитания культуры. Кроме того, наступила эпоха технического и промышленного переворотов, эпоха великих географических открытий и активного внедрения машинного производства. Очевидность определяющей роли человека во всех этих процессах и стала причиной переосмысления роли культуры. Её начали рассматривать как особую самостоятельную сферу человеческой жизни.
Особенно большое внимание уделяли понятию "культура" мыслители Просвещения. Французские просветители XVIII в. (Вольтер, Кондорсе, Тюрго) сводили содержание культурно-исторического процесса к развитию духовности человека. История общества понималась как постепенное его развитие от ступени варварства и невежества к просвещенному и культурному состоянию. Невежество - "мать всех пороков", а просвещенность человека - "высшее благо и добродетель". Культ разума становится синонимом культуры. На это понятие обращают все большее внимание как философы, так и историки. Появляются новые термины, связанные самым непосредственным образом с понятием "культура": "эстетика", "цивилизация", "гуманитарный".
Понятие "цивилизация ", как было установлено, возникло в европейских языках в период с 1757 по 1772 г. Оно содержало в себе представление о новом образе жизни, сущностью которого были урбанизация и возрастание роли материально-технической культуры. Именно тогда сложилось актуальное до сих пор понимание цивилизации как определенной формы состояния культуры или особой стадии развития общества. Применительно к образованному человеку с обширными познаниями во всех сферах человеческой деятельности все чаще начали употреблять термин "гуманитарность" или "гуманитарный". Считалось, что свои познания человек приобретает, изучая "свободные искусства" и классические языки. Таким образом, формировалось представление о культурном уровне или культурной норме.
Благодаря усилиям просветителей спонтанная, чувственная оценка человеком разных моментов действительности стала предметом разумного анализа. Появилась новая наука о совершенном чувственном познании, получившая название эстетика. Её родоначальником считается немецкий философ А. Г. Баумгартен. Этот термин позже начинали часто употреблять как синоним культуры вообще.
Однако именно в XVIII веке возникают и предпосылки принципиально иного понимания значения культуры. Предтечей критического отношения к культуре стал французский мыслитель Жан-Жак Руссо , провозгласивший идею "назад к природе". Его идеи подхватили романтики, для которых были очевидны имевшиеся в культуре противоречия. Культура легко превращается в свою противоположность, если в ней начинает преобладать материально-вещественное, массовое, количественное начало.
В многообразии определений культуры, по мнению Л. Е. Кертмана, имеются три основных подхода, условно им названных антропологическим, социологическим и философским .
Суть первого подхода - в признании самоценности культуры каждого народа, на каком бы этапе своего развития он ни находился, а также в признании равноценности всех культур на земле. В соответствии с этим подходом любая культура, как и любой человек, уникальна и неповторима, являясь образом жизни отдельного человека или общества.
Социологический подход старается выявить признаки связи между человеком и обществом. Подразумевается, что в каждом обществе (как и в каждом живом организме) есть некие культуротворческие силы, направляющие его жизнь по организованному, а не хаотическому пути развития. Культурные ценности , под которыми подразумевается значимость объектов окружающего мира для человечества или отдельных людей, создаются самим обществом, но они же затем и определяют развитие этого общества, жизнь которого начинает все больше зависеть от произведенных им ценностей. Таково своеобразие общественной жизни: над человеком часто господствует то, что рождено им самим. Приведем некоторые определения понятия "культура", характерные для социологического понимания культуры.
В 1871 г. вышла в свет книга английского этнографа Э. Тайлора "Первобытная культура ". Этого автора вполне можно считать одним из отцов культурологии . В данном им определении культуры просматриваются признаки как антропологического, так и социологического видения сути этого понятия: "С идеальной точки зрения на культуру можно смотреть как на общее усовершенствование человеческого рода путем высшей организации отдельного человека с целью одновременного содействия развитию нравственности, силы и счастья человечества".
Философский подход к культуре характеризуется тем, что в жизни общества выявляются определенные закономерности, с помощью которых и устанавливаются как причины зарождения культуры, так и особенности ее развития. Он не ограничивается описанием или перечислением явлений культуры, а предполагает проникновение в их сущность. При этом культура понимается как "способ бытия" общества.
В работах советских и российских ученых-культурологов можно найти все перечисленные выше подходы к исследованию феномена культуры. Из известных отечественных философов-культурологов можно назвать С. С. Аверинцева, М. М. Бахтина , А. Я. Гуревича, П. С. Гуревича, В. В. Иванова, Л. Е. Кертмана, Ю. М. Лотмана , М.К. Мамардашвили, Э. С. Маркаряна, В. М. Межуева и др.
Культуру часто называют "второй природой". Такое понимание было характерно еще для Демокрита, который называл мир человеческого творчества "второй натурой". Но, противопоставляя природу и культуру, нельзя забывать, что культура - прежде всего природный феномен хотя бы потому, что ее творец - человек, биологическое создание. Без природы не было бы культуры, потому что человек творит на природном ландшафте. Он пользуется ресурсами природы, он раскрывает собственный природный потенциал. Но если бы человек не переступил пределов природы, он остался бы без культуры. Культура, следовательно, есть прежде всего акт преодоления природы, выхода за границы инстинкта, сотворение того, что создается вне природы.
Культура возникает потому, что человек преодолевает органическую предопределенность своего вида. Многие животные могут создавать нечто такое, что похоже на культуру. Пчелы, например, строят великолепное архитектурное сооружение - соты. Паук безошибочно мастерит орудие лова - паутину. Бобры строят плотину. Муравьи воздвигают муравейники. Выходит, животные создают нечто такое, чего в природе не было. Однако деятельность названных живых существ запрограммирована инстинктом. Они могут сотворить только то, что заложено в природной программе. К свободной творческой деятельности они не способны. Пчела не может выткать паутину, а паук не сумеет взять взяток с цветка. Бобер построит запруду, но не сможет изготовить орудие труда. Следовательно, культура предполагает свободный вид деятельности, преодолевающий биологическую предопределенность.
Природа и культура действительно противостоят друг другу. Но, по выражению русского философа П. А. Флоренского, они существуют не вне друг друга, а лишь друг с другом. В основе вся кого явления культуры лежит некое природное явление, возделываемое культурой.
Наиболее традиционным является представление о культуре как о совокупном результате деятельности человека. Многие ученые отмечают, что культура как феномен стала возможной только благодаря способности человека к деятельности. С этой точки зрения представляет интерес определение культуры французского культуролога А. де Бенуа: "Культура - это специфика человеческой деятельности, то, что характеризует человека как вид. Напрасны поиски человека до культуры, появление его на арене истории надлежит рассматривать как феномен культуры. Она глубочайшим образом сопряжена с сущностью человека, является частью определения человека как такового". Человек и культура, отмечает А. де Бенуа, неразрывны, подобно растению и почве, на которой оно произрастает.
Результаты культуротворческой деятельности человечества принято называть артефактами. Артефакт - своего рода неделимая единица культуры, предмет, явление или процесс искусственного происхождения. В культурологии это понятие используется для противопоставления продуктов культуры жизненной органике. Все природное - антипод артефакта. Артефакт, как правило, имеет материальное воплощение и наделен определенным художественным смыслом. В культурологию этот термин пришел из археологии, где использовался для различения естественных и искусственных объектов. В эстетике артефакт имеет более узкое значение, чем в культурологии. Там под артефактом понимается лишь художественное произведение. В любом случае артефакт, как и культура в целом, является продуктом человеческой деятельности. Однако человеческая деятельность не всегда выступает как проявление культуры. К таковой можно отнести лишь те виды человеческих деяний, которые имеют осмысленный, целенаправленный характер, наделены специфической смысловой установкой.
Существует множество культур (типов культуры), реализовавшихся в человеческой истории. Каждая культура неповторима, и у каждой культуры есть свои истины. Здесь вполне правомерно пояснить такое понятие, как структура культуры. Структура культуры - это составные компоненты понятия культура. Таких компонентов можно насчитать не один десяток. Часто звучат такие привычные словосочетания, как национальная культура, мировая культура, городская культура, христианская культура, социальная культура, художественная культура, личностная культура и т.д. Для культурологии прошлого крайне типично деление культуры на такие подвиды, как материальная культура и духовная культура. Эти два звена структуры культуры обычно представляются как антиподы. Культурологи нового поколения склонны отрицать антагонистичность этих двух подвидов культуры, воспринимая это разделение как чисто условное, настаивая на органической целостности культуры. Но тем не менее необходимо знать, что материальную культуру обычно определяют как культуру быта и труда, и что ее роль в жизни человечества, несомненно, очень велика. Но духовная культура имеет приоритетную значимость, так как удовлетворение высоких духовных запросов человечества - миссия гораздо более возвышенная и важная. Не случайно столь существенно ставшее крылатым изречение Иисуса Христа: "Не хлебом единым жив человек". Духовная культура - важнейший вид культуры, включающий интеллектуальную и эстетическую деятельность людей. Человек сохраняет способность дерзать и творить, проявляя неисчерпаемую фантазию и гений, только руководствуясь потребностями души. Если мы заглянем в историю культуры , то без труда заметим, насколько велик человек именно в сферах духовной культуры, когда никакие материальные блага не принимаются в расчет, и только потребности высшего порядка имеют место. Но справедливости ради нужно заметить, что нередко материальное и духовное выступают рука об руку. Для того чтобы воплотить в жизнь чисто художественные или интеллектуальные задачи, часто необходима весьма существенная материальная база. Это относится и к созданию художественных фильмов, и к практическому доказательству научных гипотез, и к воплощению в жизнь великолепных архитектурных замыслов. Но поскольку во всех перечисленных явлениях культуры основой является начало духовное, то и духовную культуру в целом справедливо считать доминантой структуры культуры. Достаточно перечислить основные виды духовной культуры, чтобы понять её значимость для человечества: религия, искусство, философия, наука.
Можно по-разному оценивать те или иные формы культуры, видеть различные достоинства в культуре территориальных и национальных образований, но степень развития культуры определяется ее отношением к свободе и достоинству человека, а также теми возможностями, которые она в состоянии предоставить для творческой самореализации человека как личности.
"То, что люди делают с собой, с природой, как ведут себя по отношению к окружающим, есть культура, созданный ею мир. Широкое понятие культуры охватывает выраженный в языке, символах и представленный в человеке мир, противостоящий природе...", - такое определение дает культуре современный немецкий философ, автор книги "Культура постмодернизма" Петер Козловски. Его книга - это лишь одно из многочисленных доказательств того, что изучение феномена культуры еще далеко не закончено. Скорее, наоборот, в культуре многие ученые сейчас усматривают едва ли не единственную возможность преодолеть многочисленные кризисные явления, характерные для
ПЛАН
Введение
Феномен культуры: основные характеристики
Основные этапы развития культуры
Культура и цивилизация
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Часто пользуясь в речи терминами «культура» и «культурный человек» мы очень редко задумываемся над тем, как возникли эти термины, какую этимологическую основу имеют, вкладывая каждый индивидуально свой смысл и основываясь на личных представлениях о культуре. Тем не менее, обращаясь к письменным литературным источникам, мы отмечаем для себя, что и в философии не было однозначно правильного и истинного понимания и трактования этих понятий.
Независимо от того, какой подход к культуре выбирается критический или позитивный, нужно учитывать развитие всех наук философии культуры, социологии культуры, этнологии и других. Первый подход релятивистский. В философии культуры мы видим, как он сквозной линией тянется от софистов через Вико, Кассирера и других ученых до наших дней - до поструктуралистов, постмодернистов. Есть и другая линия, понимая культуры, называемая натуралистической, где культура с точки зрения ее происхождения и возможностей познания, рассматривается как продолжение природы, как область лишенная самодетерминаци и детерминируемая либо естественными процессами, либо божественной волей. Одним из первых натуралистов был Платон, затем томисты, затем К. Маркс, трактовавший культуру как «надстройку» в системе общества «как естественно-исторического процесса». В нынешней философии натуралистический подход к культуре представлен и теориями модернизации, и натуралистическим культуролизмом, основанном на понимании культуры как развития и продолжения природных процессов на новейших достижениях молекулярной биологии, химии, теории информации. Бессмысленно говорить о том, что одна из этих линий описания культуры ошибочная, а другая верная. Целесообразно предположить, что они будут существовать всегда, взаимно обогащая и дополняя друг друга, создавая вместе полный и всесторонний образ человеческой культуры.
Феномен культуры: общая характеристика
Весьма сложно и неоднозначно определяется термин «культура» в разных источниках и у разных авторов. К примеру, в философском словаре значение этого термина раскрывается следующим образом: «Культура - система исторически развивающихся внебиологических программ человеческой жизнедеятельности, обеспечивающих воспроизводство и изменение социальной жизни во всех основных проявлениях, сфера свободной самореализации личности» (с.170).
Далее имеет смысл говорить о культуре более предметно, то есть создать общее представление о том, что подразумевают ученые, употребляя в речи это понятие. «Если же мы обратимся к работам З. Фрейда, то найдем таким слова: «Термин «культура» обозначает всю сумму достижений и институций, отличающих нашу жизнь от жизни наших предков из животного мира и служащих двум целям: защите человека от природы и урегулированию отношений между людьми» (2;293).
Культуре свойственны все формы деятельности и ценности, которые приносят человеку пользу, способствуют освоению земли и защищают от сил природы. Первым деянием культуры были - применение орудий, укрощение огня, постройка жилищ. При помощи всех орудий человек усовершенствует свои органы - как моторные, так и сенсорные - или раздвигает рамки их возможностей, превращая свои мечты в реальность. Он создал фотокамеру, чтобы фиксировать мимолетные зрительные впечатления, при помощи телефона он слышит на таком расстоянии, которое кажется немыслимым даже в сказках. Все это достояние он может рассматривать как достижение культуры. Человек уверен в том, что неудавшиеся попытки создать что-то новое в той или иной области, будут воплощены в жизнь следующими поколениями, так как будущие времена принесут новый прогресс в этой области культуры.
Но не стоит забывать, что к культуре мы предъявляем и иные требования. Красота, чистоплотность и порядок занимают особое место в ряду этих требований. Фрейд отмечает, что мы требуем, чтобы культурный человек почитал красоту каждый раз, как он с ней сталкивается в природе, и чтобы он ее самостоятельно создавал в меру своих сил и возможностей. Но и это еще не все притязания к культуре. Мы хотим также видеть признаки чистоты и порядка, так как порядок обеспечивает человеку наилучшее использование пространства и времени и экономит психические силы. Но как утверждает Фрейд: «Человек в своей работе скорее обнаруживает врожденную склонность к небрежности, неупорядоченности, он ненадежен, и только с большим трудом его можно воспитать так, чтобы он стал подражать небесным образцам порядка» (2;287). Чистоты же требует гигиена, и можно предположить, что понимание этой зависимости не было полностью чуждо людям и до эпохи научного предупреждения болезней.
Уважение к высшим формам психической деятельности к интеллектуальным научным и художественным достижениям и забота о них, к ведущей роли, которую она отводит значению идей в жизни человека. Во главе этих идей стоят религиозные системы, затем следуют философские дисциплины и далее то, что называется формированием человеческих идеалов, то есть представления возможного совершенства отдельной личности, целого народа или всего человечества, и требования, выдвигаемые ими на основе этих представлений.
Способ регулирования отношений людей между собой (отношения с соседями, коллегами, сексуальные, семейные…). Роль культуры в данном аспекте неоспорима. Известно, что совместная человеческая жизнь возможна только когда образуется некое большинство, более сильное, чем каждый в отдельности, и стойкое в противопоставлении каждому в отдельности, но при условии, что власть отдельного человека заменяется властью коллектива. А это и есть проявление культуры. Следовательно первое требование культуры заключается в требовании к справедливости, то есть гарантии того, что раз установленный правовой порядок не будет вновь нарушен в чью-либо индивидуальную пользу. Далее очень важно следить за тем, чтобы право такого рода не стало волеизъявлением небольшого коллектива, приводящее к тому, что он займет позицию единоличного лидера. Таким образом, развитие культуры налагает определенные ограничения на индивидуальную свободу, противоречия первейшему требованию культуры - требованию справедливости. На данной почве может возникать некая враждебность к культуре.
Культурное развитие представляется Фрейду в виде своеобразного процесса, протекающего в среде человечества. Этот процесс можно охарактеризовать изменениями, вызываемыми им в сфере наших инстинктивных предрасположений, удовлетворение которых и есть задача психической экономии нашей жизни.
Сублимация первичных позывов - особо ярко выраженная черта культурного развития, именно она дает возможность высшим формам психической деятельности - научной, художественной и идеологической - играть в культурной жизни столь значительную роль.
Охватывает все накопленные людьми знания, позволяющие им овладеть силами природы и взять у нее блага для удовлетворения человеческих потребностей.
Все институты, необходимые для упорядочения человеческих взаимоотношений и для дележа добываемых благ.
Оба эти направления культуры связаны между собой, во-первых, поскольку на взаимоотношения людей оказывает глубокое влияние мера удовлетворения влечения, дозволяемая наличными благами, во-вторых, поскольку отдельный человек сам может вступать в отношения с другими по поводу того или иного блага, когда другой использует его рабочую силу или делает его сексуальным объектом, а в-третьих, поскольку каждый отдельный индивид виртуально является врагом культуры, которая должна оставаться делом всего человеческого коллектива.
И, подводя итог, Фрейд приходит к выводу, что всякая культура вынуждена строится на принуждении и запрете влечений, а все люди имеют деструктивные, то есть антиобщественные и антикультурные тенденции и у большинства они достаточно сильны, чтобы определить собою их поведение в человеческом обществе.
Э. Кассирер утверждает: «Философия не может довольствоваться анализом индивидуальных форм человеческой культуры. Она стремиться к универсальной систематической точке зрения, включающей все индивидуальные формы» (3;148). Кассирер говорит, что в человеческом опыте мы не находит тех различных форм деятельности, из которых складывается гармония мира культуры. Наоборот, здесь существует постоянная борьба различных противоборствующих сил. Единство и гармония человеческой культуры представляются в качестве благих пожеланий, постоянно разрушаемых реальным ходом событий. И задачей человечестве является общую черту, характерную особенность, посредством которой все формы деятельности согласуются и гармонизируются. Это уже осуществляется. Это уже осуществляется некоторыми отдельными науками, такими как лингвистика, история искусств.
О. Шпенглер сравнивает культуру с пластом горной породы, который точит вода и разрушают вулканические явления, заполняя образовавшиеся пустоты новыми составами, кристаллизуясь и изменяя внутреннюю структуру. И этому пласту уже не дано образовать свою собственную форму. Используя понятие «исторические псефдаморфозы», Шпенглер говорит, что так и культура, молодая и родная для страны изменяется под влиянием чужой старой культуры. В пример он приводит культуру времен петровской России.
Н.А. Бердяев в своей работе «О рабстве и свободе человека» определяет термин «культура» как «обработку материала актом духа, победы формы над материей» (4;707). «Он сравнивает два родственных понятия «культура» и «цивилизация», утверждая, что между ними существуют определенные отличия. Во-первых, цивилизацией нужно обозначить более социально-коллективный процесс, культурой же - процесс более индивидуальный и идущий вглубь. Во-вторых, цивилизация означает большую степень объективизации и социализации, культура же более связана с творческим актом человека. Но культурная среда, культурная традиция, культурная атмосфера также основана на подражательности, как и цивилизация.
Существует вечный конфликт между ценностями культуры и ценностями государства и общества. Государство и общество всегда стремились к тоталитарности, делали заказы творцам культуры и требовали от них услуг.
По мнению Бердяева культура основана на аристократическом принципе, на принципе качественного отбора. Творчество культуры во всех сферах стремиться к совершенству, к достижению высшего качества. Аристократический принцип отбора образует культурную элиту, духовную аристократию, которая не может оставаться замкнутой в себе, изолированной от истоков жизни, иссякания творчества, вырождения и умирания, что неизбежно ведет к ее вырождению.
В своей работе Н.А. Бердяев говорит, что культура и культурные ценности создаются творческим актом человека и в этом заключается гениальная природа человека. Но тут же обнаруживается и трагедия человеческого творчества. Есть несоответствие между творческим актом, творческим замыслом и творческим продуктом. «творчество есть огонь, культура же есть уже охлаждение огня. Творческий акт есть взлет, победа над тяжестью объектированного мира, над детерминизмом, продукт творчества в культуре есть уже притяжение вниз, оседание. Творческий акт, творческий огонь находится в царстве субъективности, продукт же культуры находится в царстве объективности» (4;108).
Бердяев считает, что человек постепенно попадает в рабство культурных продуктов и ценностей. Культура не порождает нового человека, она возвращает творчество человека к тому объектированному миру, из которого он хотел вырваться. Также Бердяев утверждает, что культура со всеми своими ценностями - это средство для духовной жизни, для духовного восхождения человека, но она подавляет творческую свободу человека.
М.М. Бахтин также высказывал своей мнение о культуре. В своих литературно-критических статьях он писал: «Не должно представлять себе область культуры, как некое пространственное целое, имеющее границы, но имеющее и внутреннюю территорию. Внутренней территорией у культурной области нет: она вся расположена на границах, границы проходят повсюду, через каждый момент, систематическое единство культуры уходит в атомы культурной жизни, как солнце отражает в каждой капле ее. Каждый культурный акт существенно живет на границах, отвлеченный от границ, от теряет почву, становится пустым, заносчивым, выражается и умирает» (10;3).
Вводя понятие «автономная причастность», Бахтин говорит, что каждое явление культуры не возникает на пустом месте, оно имеет дело с чем-то уже оцененным и упорядоченным, по отношению к которому оно занимает свою ценностную позицию. Каждое явление культуры конкретно-систематично, то есть занимает какую-то существенную позицию по отношению к действительности других культурных установок и тем самым приобщается к заданному единству культуры.
Далее, заменяя термин «культура» термином «искусство» Бахтин отмечает, что искусство создает новую форму как новое ценностное отношение к тому, что уже стало действительностью для познания и поступка: в искусстве мы все узнаем и всех вспоминаем, но в познании мы ничего не вспоминаем и именно поэтому в искусстве такое значение имеет момент новизны, оригинальности, неожиданности, свободы. Узнаваемый и сопереживаемый мир познания и поступка выглядит и звучит по-новому в искусстве, деятельность художника по отношению к нему воспринимается как свободная. Познание и поступок первичны, то есть они впервые создают свой предмет: познание не узнано и не вспомянуто в новом свете, а впервые определено, и поступок жив только тем, чего еще нет. «Здесь все ново изначально, и потому здесь нет новизны и нет оригинальности». (10;4).
Основные направления развития культуры
Впервые такое явление как «культура» становится предметом философского изучения в рамках просветительской философии и истории. Здесь идея культуры выражала степень развитости разумного начала, объективирующегося в ходе истории в религии, морали, праве, искусстве, науке, философии. Немецкая классическая философия отождествила культуру с формами духовного и политического саморазвития человека и общества. Причем многообразие форм культуры располагалось ими в определенной исторической последовательности. В рамках философии жизни формируется идея об исторической самобытности и локальности культур, происходит отказ от представлений о единой линии культурного развития человеческого рода, оппозиция «природа-культура» сменилась новое оппозицией «цивилизация - культура» (О. Шпенглер). Это противопоставление было связано с критикой отрицательных черт западной техногенной цивилизации и «массовой культуры». Выяснилось противопоставление культуры как органического, творческого духовного начала цивилизации как утилитарному, технологическому, материальному. При этом культура сводилась к высшим областям духовного творчества, а цивилизация - к системе различных технологий, повышающих материальное благосостояние людей.
В современной философии можно выделить два основных подхода к осмыслению культуры. В аксиологическом подходе культура рассматривается как система ценностей, сложная иерархия идеалов и смыслов, значимая для конкретного общественного организма. Сторонники этого подхода особо выделяют творческие и личностные аспекты культуры, рассматривая ее как меру гуманизации общества и человека. С позиции деятельностного подхода, культура - это специфический способ человеческой жизнедеятельности, «система внебиологически выработанных механизмов, благодаря которым стимулируется, программируется и реализуется активность людей в обществе» (15;171). Как способ регуляции, сохранения и развития общества культура включает в себя не только духовную, но и предметную деятельность. Акцент делается не столько на культуру личности, сколько на культуру всего общества.
Близкой к деятельностному подходу является семиотическая интерпретация культуры Ю.А. Лотмана. Он рассматривает культуру как систему информационных кодов, закрепляющую жизненный социальный опыт, а также средства его фиксации. Культура как сложно организованный и развивающийся набор таких семиотических систем транслирует программы поведения, общения и деятельности. Предметы материальной культуры тоже выступают как средства хранения и передачи смыслов, регулирующих деятельность, поведение и общение. Культура как система разнообразных традиций, образцов поведения, норм и результатов деятельности, постоянное воспроизведение которых делает человека человеком, обладающим языком, сознанием, искусством, современной индустрией, наукой, представляет абсолютную ценность, определяющую все сферы человеческой деятельности. Культура передается от поколения к поколению по принципу социальных эстафет и является формой социального наследования, сохраняющей для будущего наш социальный опыт.
Термин «философия культуры» был введен в конце 19 века немецким романтиком А. Мюллером. Основным для философии культуры является вопрос о существовании культурных универсалий, задающих целостный обобщенный образ человеческого мира. С точки зрения неокантианцев универсалии культуры - это общезначимые ценности (логические, эстетические, нравственные) или символополагающая деятельность (Э. Кассирер). По мнению К.Г. Юнг, универсалии задаются психобиологическим единством человеческого рода. С точки зрения К. Маркса, культура - это сам процесс человеческой жизнедеятельности, а не только совокупность результатов этой деятельности и она может быть понята только в связи с обществом и трудом.
Философия постмодернизма обратила особое внимание на невозможность сведения всех проявлений культуры к какой-то первооснове, актуализировав идею «диалога культур», в процессе которого только и возможно понимание природы любого культурного действия.
Противопоставление культуры и цивилизации возникло в Германии в 18-19в.в. Объясняется это вполне очевидными социально-историческими корнями. Германия в тот период представляла собой множество мелких феодальных государств и не имела национального политического самосознания. Хотя весьма ярко наблюдалось и ощущалось единство национальной культуры. Противопоставление культуры и цивилизации стало, таким образом, результатом осмысления Германской наукой состояния культурного единства при одновременной политической раздробленности собственной нации.
В конце 19 века немецкий социолог Ф. Теннис сформулировал представление о направлении эволюционирования социальной организации от «общины» (Gemenschaft) к «обществу» (Gessellschaft). В соответствии с этим представление имеются два типа социальных отношений: общинные и общественные. Отношения первого рода берут свое начало в эмоциях, привязанностях, душевной склонности и сохраняют собственную самотождественность как сознательно, в силу следования традиции, так и бессознательно, в силу эмоциональных уз и благодаря объединяющему влиянию общего языка. Эти отношения характерны для таких общностей, как семья, соседство, род, даже этнос или нация. Главное в них - ограниченность, конкретность, их закрепленность в традиции. Эти отношении в рамках общей культуры.
Основной второго рода отношений, или общественных отношений, является рациональный отмен, смена находящихся во владении вещей. Они имеют вещную природу и характеризуются противоположно направленными устремлениями участников» (17;486). Конечно, они могут частично основываться и на общинных отношениях, но могут существовать также между разделенными и чуждыми друг другу людьми, даже между врагами. Они имеют полностью рациональную структуру. Их субъектами могут быть не только индивидуумы, но и группы, коллективы, даже сообщества и государства, рассматриваемые как формальные «лица». Это отношения в рамках цивилизации.
Выявив развитие от «общины» к «обществу», Теннис утверждал, что общественный прогресс происходит в результате утраты культурного компонента отношений, разрыва традиционных связей, непрерывного снижения доли тепла, родственности, взаимной душевной склонности в отношениях людей друг к другу. На их место приходят рационализм и холодный расчет.
Подобные оценки состояния и перспектив развития культуры вели к идеализации отношений типа общинных, глубоко уходящих в прошлое, возникновению концепций культурного пессимизма и критике культуры, то есть по сути к критике современности якобы ведущей к распаду и гибели культуры. Основоположником критики культуры был Ф. Ницше, а вся эта традиция получила названия неоромантической.
О. Шпенглер в своей работе «Закат Европы» (1919 г.) предсказал гибель Запада. «Гибель Запада… представляет не более и не менее как проблему цивилизации… Цивилизация есть совокупность крайне внешних и крайне искусственных состояний, к которым способны люди, достигшие последних стадий развития. Цивилизация есть завершение. Она следует за культурой, как ставшее за становлением, как смерть за жизнью, как окоченение за развитием, как духовная старость и каменный и окаменяющий мировой город за господством земли и детством души, получившими выражение, например, в дорическом и готическом стилях. Она неотвратимый конец, к ней приходят с глубокой внутренней необходимостью все культуры» (5; с.42). Для Шпенглера, как и для Тенниса и многих других, противопоставление духовной, идеалистической стороны существования - технологической и утилитарно-материалистической. К культуре они относят все созданное духом, органичное, творческое, конкретное, к цивилизации - нетворческое, неорганичное, всеобщее.
В наше время Г. Маркузе противопоставлял цивилизацию культуре «как жесткую и холодную повседневность - вечному празднику, как реальность - утопии» (17, 487). Для него культура - это плоды работы литературы, искусства, музыки, философии, накапливающиеся за всю историю человечества. Духовный труд культуры противостоит материальному труду цивилизации «как будний день противостоит выходному, работа - досугу, царство необходимости - царству свободы и природы - духу» (17,487).
В марксистской традиции тоже присутствуют элементы критики цивилизации, а именно: торгашеско буржуазной цивилизации, уничтожающей подлинность человеческих отношений. Этому посвящен «Манифест коммунистической партии», где предлагается и решение проблемы. Пролетариат - продукт безжалостной и рациональной технической цивилизации, но его задача - преодолеть эту цивилизацию путем социалистической революции, а затем, обогатив себя всем культурным богатством, которое накопило человечество» (17;487), воссоединить цивилизацию и культуру. Это как бы программа возвращения «потерянного рая» культуры, скачок к царству свободы из царства необходимости.
Однако, важно заметить, что противопоставление культуры и цивилизации - это полностью немецкая идея. Во французской и английской традиции эти понятия взаимосвязаны. Культура в их понимании делится на внешнюю и внутреннюю. Внутренняя культура является второй природой для человека, от нее нельзя отказаться и отбросить все завоевания человека. Существуют внутренние глубинные основы культуры, их нельзя перевести в стереотипы и штампы, на их основе нельзя создать какие-то техники или технологии, используя которые можно автоматически стать культурным человеком. Нельзя стать великим художником или мыслителем, изучая соответствующую литературу, пока полностью не овладеешь той или иной частью культуры, пока эта культура не станет твоим внутренним достоянием, а не внешним набором правил. Культурный человек не тот, кто много знает о живописи, физике или генетике, а тот, кто осознает и чувствует внутреннюю форму культуры, ее стиль. Он никогда не является узким специалистом, не видящим и не понимающим ничего за рамками своей профессии. Внешняя культура называется цивилизацией. «Цивилизация характеризует уровень господства общества над природой и над самим собой - это совокупность машин, механизмов, каналов, плотин, домов, материалов, законов, упорядочивающих человеческие отношения…» (19;256). Так, например, была древнеегипетская культура: мифы, сказания, религия, литература; древнеегипетская цивилизация; техника обтесывания камней для пирамид, машины и механизмы, позволяющие строить пирамиды, рыть каналы, делать оружие; законы, регулирующие жизнь общества (охраняющие власть фараона и касту жрецов, разносящие всех граждан на разные классы и сословия…). Между культурой и цивилизацией нет прямо зависимости. Достижения цивилизации помогают развитию культуры, изобретение книгопечатания позволило размножить и сохранить достижения культуры.
Но очень часто страны, в которых цивилизация была развита незначительно, вносили огромный вклад в общечеловеческую культуру. К примеру, Россия 19 в. была малоцивилизованной страной, но русская литература этого века - великое культурно достижение.
Отечественный философ Н. Данилевский, ставший родоначальником циклических теорий в современной историографии и науке о культуре, сформулировал пять «законов исторического развития»:
. «Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группой языков, довольно близких между собой, … составляет самобытный культурно-исторический тир…»;
. «Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-историческому типу, могла зародиться и развиться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политической независимостью»;
. «Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых … цивилизаций»;
. «Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, только тогда достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разнообразны этнографические элементы, его составляющие…»;
. «Ход развития культурно-исторических типов все больше уподобляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период роста бывает неопределенно - продолжителен, но период усвоения и плодоношения - относительно короток и истощает раз навсегда их жизненную силу» (23).
В понимании Данилевского понятия «цивилизация» и «культура» не отождествляются, но тесно связаны и взаимодействуют между собой.
Заключение
культура ценность государство общинный
Ознакомившись с литературой и работами ученых-философов, можно говорить о том, что рассматриваемое нами явление прошло долгий и сложный путь исторического развития и с полной уверенностью можно утверждать, что этот процесс еще не завершен, а находится в постоянном продвижении вперед к накоплению новых знаний и представлений.
Культура как понятие включает в себя как все достижения человечества (материальные и духовные), так и моральные нормы и правила, предъявляемые обществом к каждому из своих членов.
Культура в своем развитии, создавая новый продукт, не оставляет без внимания и обобщает все, уже ранее накопленные знания, воплощая их в жизнь в новых формах.
Существование человека в культуре налагает на него определенные ограничения, лимитируя его свободу, а следовательно, приводя к постоянной борьбе с собой и существующими нормами.
Культура, создавая свой продукт, стремится к совершенству, применяя при этом качественный отбор. Но создавая культурную элиту, обосабливая (изолируя) ее. Она ведет к изолированию от истоков жизни и иссяканию творчества.
Культуру в ее непрерывном развитии нельзя отделять от развития цивилизации, в которой она мирно существует и с которой тесно взаимодействует, но также не следует отождествлять эти понятия, заменяя одно другим, так как нередко явления культуры вступают в борьбу с явлениями цивилизации, приводя к отчуждению этих двух явлений и невозможности сосуществования.
Список использованной литературы
1.Гуревич П.С., Столяров В.И. Мир философии: Книга для чтения. Ч.2 Человек. Общество. Культура. - М.: Политиздат, 1991.
2.Фрейд З. Неудовлетворенность культурой. Избрание, 1969, с.280-295.
.Кассирер Э. Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры. Ч.2 Человек и культура, 1984. С.144-156.
.Бердяев Н. О рабстве и свободе человека, 1939, с. 103-110.
.Шпенглер О. Закат Европы. Т.2 Судьба искусства и культуры в западноевропейской мысли 20в.- М., 1979, с.34-35, 39-42.
.Руссо Ж.Ж. Рассуждения о науках и искусствах. Избранные сочинения. Т.1 - М., 1981 с.44-45, 47-48, 52.
.Соловьев В.С. Общий смысл искусства. - М., 1988, с. 391-399.
.Башляр Г. Новый рационализм. - М., 1987. С. 328-329.
.Вебер М. Наука как призвание и профессия. Судьба искусства и культуры в западноевропейской мысли 20в. - М., 1979, с. 237-264.
.Бахтин М.М. Искусство и ответственность. Литературно-критические статьи. - М., 1986 с. 3-4.
.Швейцер А. Культура и этика. - М., 1973. С. 315-323.
.Огарев Н.П. Заметки и наброски. Избранные социально-политические и философские произведения. - М., 1956 т.2 с. 42-44.
.Шопенгауэр А. Мир как воля и представления. Антология мировой философии. - М., 1971, т.3 с. 691-693.
.Фрейд З. Будущее одной иллюзии. Сумерки богов. - М., 1989 с. 94-103.
.Кохановский В.П. Философия. - Ростов-на-Дону. Феникс, 2002.
.Губин В.Д. Сидорин Т.Ю. Филатов В.П. Философия - М., 2001.
.Межуев В.М. Проблемы философии культуры. - М., 1984.
.Ионин Л.Г. Социология культуры. - М., 1996.
.Гуревич А.С. Философия культуры. - М., 1993.
.Ильенко Э.В. Философия и культура. - М., 1991.
.Губман Б.Л. Западная философия культуры 20 века. - Тверь, 1997.
.Данилевский Н.Я. Россия и Европа. - М., 1991 с.88.
Ирина Прохорова: Мы продолжаем цикл передач, посвященных культуре повседневности. В этот раз мы поговорим о городе как культурном феномене.
В мировом сообществе уже несколько десятилетий тема урбанистики, городского пространства и переустройства — одна из важных и модных тем, неувядаемых, как в экспертом сообществе, так и в широкой общественности. До нашей страны эта мода докатилась немножко позже: последние пять-семь лет это тоже стало в центре внимания.
И мы сегодня внесем свой скромный вклад в бесконечные обсуждения и дебаты о том, что такое город и как он меняется. Для меня важно обсудить город именно как некоторое производство культуры, город как цивилизацию, и то, как он меняется, как он изменяет жизненные ценностные практики живущих в нем людей и как сами люди трансформируют городскую среду. В общем, тема необъятная, но я думаю, что мы затронем ее хотя бы по касательной.
Среди экспертов постоянно идут разговоры о кризисе современного города или исчезновении классического города, о том, что все меняется и бесконечно трансформируется. И вопрос мой будет простой: что имеется в виду под идеей классического и традиционного города? И можем ли мы вычленить какие-то важные, основополагающие характеристики, несмотря на такое разнообразие городов и способов их основания? Что такое вообще классический город, от которого мы отталкиваемся, говоря о городе современном?
Олег Шапиро: Классический город — это, наверное, такое массовое поселение людей, которые не занимаются сельским хозяйством. Видимо, начался он как город, как полис греческий, и с тех пор эта традиция неизменна. Недавно, правда, откопали где-то город Урюк, который 6 тысяч лет назад был, древнейшее поселение, и сейчас в Германии есть город Урюк. Там все было: ремесла, скульптуры, культура, там было социальное расслоение людей, в общем, все как в настоящем городе. Поэтому, мне кажется, что классический город — это ограниченное в пространстве население, где есть центральная часть, где люди занимаются не сельским хозяйством, и у них, видимо, есть общность граждан.
Прохорова: Когда компактное проживание людей становится городом? Лагерь беженцев — это тоже компактное поселение, но это не город. Город — это все-таки структурированное пространство, где-то иерархически выстроенное?
Оксана Запорожец: Для социологов, когда они начали определять город XIX — начала XX века, очень важно было сделать это через его социальную ткань, через социальные отношения, которые возникают в городе. Если архитекторы, географы или представители других дисциплин хотят определить город через материальность, через специфику деятельности, то социологи говорят о городе XIX-XX века как об индустриальном центре и как о специфике отношений, которые там возникают. Безусловно, можно говорить о городе более раннего периода, но социология — достаточно молодая наука и говорит в основном о городе с XIX века.
Прохорова: А поселения XVIII века нельзя называть городом?
Запорожец: Безусловно, можно. Но в поле зрения социологии город попадает в XIX веке. Понятно, что была литература, была живопись, другие способы понимания городской среды. Индустриальный город, формирующийся в конце XVIII — начале XIX века, прекрасно описан романистами — это город одиночек, город, который постепенно вырывает человека из семьи, из тесных соседских сообществ, и делает его самостоятельным.
Прохорова: То есть модерный город — это начало XIX века?
Запорожец: Это модерный город, безусловно, потому что горожане в то время — это, как правило, горожане первого поколения, переехавшие из деревни. Соответственно, это люди, утратившие свои социальные связи и приобретшие то, что городские исследователи считали важным в то время — некоторую анонимность. То есть из плотного, тесного социального контроля ты переезжаешь в совершенно другую ситуацию — ты один в большом городе, где тебя не очень хорошо знают или совершенно не знают — и приобретаешь свободы горожанина со всеми плюсами, свободу действий, свободу начинать определенные истории сначала.
Прохорова: Мне кажется, что вы описываете ситуацию ближе к концу XIX века. Начало XIX века — это, конечно, рождение нового города, но общество там все-таки жестко сословное, никаких публичных пространств почти нету.
Виктор Вахштайн: Действительно очень интересная дихотомия, потому что социология, как всякий язык описания мира, видит мир с того момента, как она появляется.
Прохорова: Сотворение мира?
Вахштайн: Сотворение мира буквально совпадает с сотворением языка. Простите, наш язык сотворился именно как ответ — то, о чем говорит Оксана, — на то, что кончился тот город, который породил высокую культуру. Вопрос в том, что для социологов она не является собственно городской. Иными словами, классический город, который культуролог любит изучать через архитектурные памятники, для социолога не является релевантным, потому что релевантным для него является как раз разрыв и распад всего этого. Для социологов город — это чудовищное место.
Посмотрите на тексты наших классиков Зиммеля и Тенниса. У Тенниса есть даже такое ругательство в тексте — гроссштаттер, то есть житель большого города — это вообще не человек, у него нет социальных связей, у него нет родителей поблизости, его ничто не держит, ничто не ограничивает. А для Зиммеля житель города — это невротик, потому что постоянный источник стимулов внешней среды делает его абсолютно неуправляемым, неконтролируемым существом. И поэтому социологи, которые изучают сообщество и социальные связи, а вовсе не культуру, они, конечно, изучают город в тот момент, когда исчезает тот город, который интересует человека, занимающегося темой культуры.
Прохорова: То, что вы описываете, это типично романтический предрассудок — город как искусственная, противоестественная среда обитания, вырванная из сельской идиллии, превращается в такое несчастное, отчужденное и так далее.
Шапиро: Я думаю, традиция идет.
Прохорова: Традиция продолжается, потому что при этом глупый народ бежит в города и предпочитает быть отчужденным, одиноким, вырванным из социальных связей. Мне кажется, здесь большой разрыв между действительно привлекательностью городской среды — города недаром разрастаются — и некоторыми представлениями о том, что из себя представляет город.
Еще чуть-чуть затрону тему классических городов. Не надо быть крупным специалистом в области урбанистики, чтобы увидеть, что города очень по-разному складывались. Мы говорим, что должен быть центр, периферия, какие-то правительственные здания. Например, Лондон, который, как и Москва, кстати, складывался из усадеб и деревень, он в каком-то смысле, в отличие, правда, от Москвы, не имеет центра. Там несколько центров, и это совсем не такой город, как Париж, который имеет ярко выраженное центральное, сакральное.
Вахштайн: Тут есть два аспекта.
Шапиро: Есть города хуже.
Вахштайн: И мы знаем это.
Шапиро: Скажем, какой-нибудь город Мидтаун в центре Техаса — это где, собственно говоря, все расчерчено в такие клеточки, брошены какие-то дома, дальше эти клеточки продолжаются в бесконечность, потому что дальше в центрах этих клеточек нефтедобывающие такие штуки стоят. И пролетая над этим, мы можем полчаса лететь над одной и той же структурой: где-то есть дома, где-то вместо домов стоят эти вышки, но это тоже город.
Прохорова: Кстати, в нашей стране, увы, таких индустриальных городов, построенных, прежде всего, в ХХ веке, огромное количество. А можно ли считать их городами? Учитывая, что там, как правило, почти нет инфраструктуры культурной жизни: когда строили, никто не думал о комфортности проживания и о том, что должно быть городское сообщество.
Шапиро: Конечно, если мы возьмем Тольятти — самый, наверное, одиозный город — его придумали как идеальный город. Здесь есть жилье, а здесь рядом с ним производство. Люди идут туда прямо из дома.
Прохорова: Из спальни перешел в завод и вернулся обратно. И так очень многие города, собственно, и выстраивались у нас.
Шапиро: Но он мог пройти через центр, и там должны были быть рынок, Дворец спорта, еще что-то. Это не случилось в какой-то момент, просто не достроили. Выяснилось, что, может быть, это лишнее или лишняя затрата. Но надо сказать, что Тольятти должен был умереть. Я даже как-то пытался написать книжку «Хроника объявленной смерти». Пока я пытался ее написать, он ожил: у него есть старый город, и они как-то «сползлись» с Самарой. И в общем, город 700 тысяч человек не может, я думаю, сам себя не регулировать, он так себя отрегулировал, что теперь ему, в общем, не особенно нужно производство «АвтоВАЗа», у них там какая-то своя жизнь, и город стал более нормальным, чем мог бы быть. О комфорте что тут говорить.
Прохорова: Классические города возникали из укрупнений, но тем не менее там строили всякие здания сакральные, правительственные и все прочее, а дальше — кварталы, которые расползались. Варианты — например, то, что вы описывали в Мидтауне, Лос-Анджелес, который центра вообще не имеет. Это какой тип города? Можно сказать, что это современный город, город будущего? Или это наше представление о классическом городе немножко, так сказать, преувеличенное?
Вахштайн: Точно так же, как монструозный город — это миф романтического свойства, порожденный, кстати, идеологией ХХ столетия; город, который имеет структуру, в котором есть культура, есть куда пойти и так далее. Потому что города исторические действительно крайне разнообразны; если мы посмотрим классическую работу Бруно Латура, то там город — это просто несколько домов вокруг рынка. То есть рынок есть — все, город тоже есть, ему хватает, никакая культура не нужна. Если мы посмотрим на работы Анны Харендт, то они, конечно, обо всем, что связано с публичной коммуникацией, организацией публичной сферы. Есть агора — есть полис, нет агоры — нет полиса. Но при этом никогда не было такого жесткого канона, что город — это то, что имеет центр, периферию и т. д.
Вообще идея о том, что города должны быть организованы для комфорта людей, чтобы жителей не тошнило от того места, где они живут — это идея 20-го столетия. Исторически города создавались не для комфорта, не для удобства жизни, и мы с вами живем в одном из таких городов, который последние 7 лет задумывается о том, что, наверное, хорошо было бы не только зарабатывать здесь деньги и проводить большую часть времени в пробках, но еще чуть-чуть и пожить.
Практически до середины XX века мысль о том, что города нужны для людей, не посещает голову тех, кто занимается городским управлением. Потому что города — это концентрация, города — это ресурсы, города — это оборона (но до определенного момента, когда оборона действительно является доминирующей функцией городского развития). А уже в какой-то момент, в том числе на волне идеологии буржуазного комфорта, появляется мысль о том, что неплохо было бы время от времени сходить в театр, причем не переступая через тела рабочих, и чтобы собаки не бросались на вас из подворотен, и чтобы копоть не покрывала плотным слоем ваши белоснежные платья.
Шапиро: Вы знаете, я хотел бы добавить про культуру. Такое и в XXI веке есть. Потому что, скажем, город Дубай — это город без культуры, Гонконг — это город с транспортом, с транспортной структурой, но без культуры. Поэтому сейчас в Гонконге есть район — Западный Коулун, где, например, шесть театров, выставочный зал и т. д., то есть это специальный район, имплантированный в город, чтобы там была еще и культура, чтобы он был как все другие города.
Прохорова: Слушайте, но ведь есть экономика культуры, об этом говорят специалисты, что закройте Лувр в Париже — и приток туристов сократится вполовину. В этом смысле очень важная часть притягательности большого города — это не просто коммуникации и все прочее, а, конечно, то, что связано с культурой, с культурным досугом и доступностью культурной информации в самом широком смысле слова. И это неотъемлемая часть таких конгломератов. В противном случае они теряют очень многое, несмотря на то что, может быть, там хорошо жить и электрички ходят и т. д. Мне кажется, что здесь как раз очень важный момент; более того, то, о чем я хотела поговорить, что культура — это, может быть, не только театры, а само устройство города. Если у нас начинают украшать набережные, делать беговые дорожки — это ведь тоже часть культурного пространства, которое меняет наше отношение. Почему это приходит именно сейчас и насколько это можно считать связанным с революцией городского сознания?
Запорожец: Здесь есть вопрос — что мы в данном случае будем понимать под культурой. Вы сказали, что культура — это не только музеи. Но здесь важно понимать, что культура — это не только то, что существует в каких-то инфраструктурных формах — библиотеки, музеи, парки, — но и, например, что-то, существующее в очень подвижных, очень зыбких формах. Как исследователь стрит-арта, я могу сказать, что, безусловно, стрит-арт — это очень привлекательная составляющая ряда современных городов. Уличное искусство отчасти встроено в экономику; люди приезжают специально на это посмотреть, они готовы покупать открытки, принты; но одновременно это такое неклассическое потребление, может быть.
Людям приятно узнавать город, им приятно открывать его самим. И такая культура, как творчество горожан и творчество приезжих, у которой место — весь город, очень тому способствует. То есть мы говорим о разных типах культур, и этой уличной культуре, которая создается горожанами, творческими людьми, очень часто не хватает означивания как важной составляющей культуры. Про стрит-арт мы можем сказать: кому это интересно, это мазня какая-то на стенах. Но вместе с тем люди платят большие деньги (или не очень большие) для того, чтобы приехать в этот город и отправиться в платное (или бесплатное) путешествие с местными энтузиастами и на всё посмотреть.
Прохорова: Кстати, в Санкт-Петербурге все заборы расписали, и это стало городской аттракцией. Я слышала, что таксисты предлагали за совсем небольшую плату провезти по городу, чтобы специально на это посмотреть.
Шапиро: В Челябинске тоже, по-моему, да?
Запорожец: Да-да-да.
Шапиро: Но там ничего не красили, слава Богу.
Вахштайн: Там весь город просто сам преобразился. Тут есть свободный сюжет, связанный с тем, в какой момент культура действительно становится значимым ориентиром городской политики. Если мы посмотрим на конфликт базовых метафор городских политических элит на протяжении XX века, то это конфликт двух больших нарративов. Первый — модернистский, построенный вокруг идеологии максимальной плотности, потому что город мыслится в этом языке как место концентрации ресурсов. Поэтому очень важно, чтобы человек тратил как можно меньше времени от места жительства до места работы, потому что он в данном случае производитель. И конечно, это не советская история, это Нью-Йорк периода Роберта Мозеса — человека, который начинал как поэт-утопист, потом как замечательный художник, который построил город будущего в качестве парка аттракционов в самом городе. А потом, как стали замечать наблюдатели, сам Нью-Йорк стал трансформироваться по образцу этого парка будущего.
Шапиро: Но там приостановили.
Вахштайн: Да-да, и это как раз второй нарратив, потому что когда у вас город прежде всего точка экономического роста, то какая у него культура? Культура в этом языке описания очень забавно кодируется. У людей есть потребности, в том числе культурные, так давайте как-нибудь их удовлетворим, чтобы люди лучше работали. И в этом языке культура пропадает — исключительно с точки зрения удовлетворения мифических культурных потребностей. Это то, что остановило Роберта Мозеса, — настоящие леваки, Джейн Джекобс, гений которой состоял, в частности, в том, что она не использовала традиционную левацкую риторику про неравенство, про городскую бедноту, а сделала акцент на фигуре сообщества. Отсюда появляется идеология, что город — это когда мой сын катается во дворе на качелях, которые построил мой отец. Город — это про социальную ткань, социальные связи, про постоянное уплотнение социальных взаимодействий. Но при этом там тоже культуры особой нет, только если мы постфактум не перекодируем социальные взаимодействия как культурные.
Прохорова: А почему? Мы приезжаем в разные города, видим разный уклад жизни, разные взаимоотношения, существование и сосуществование сообществ. Это тоже, как мне кажется, элемент культуры. А мне очень важна, например, идея культурной мифологии города. Я в свое время тесно соприкасалась с Норильском и много говорила о том, что проблема этого прекрасного города, стоящего на вечной мерзлоте, в том, что там нет городской среды.
Вахштайн: Норильск построен по питерским лекалам.
Прохорова: Да, по питерским лекалам, что само по себе вдохновляет и ужасает. Там есть и театр, и галерея, все есть. Но при этом в городе, когда я там была, абсолютно не было ощущения городской среды. Памятники, один-два, были идеологические, людям там, грубо говоря, негде было назначить встречу. И первые маленькие скульптуры в городе, которые мы отчасти поддерживали, — это были памятники оленю, моржу и т. д. Казалось, все это очень смешно, но это было обжито мгновенно, скульптуры стали частью городской мифологии, фольклора. Люди приходили потереть нос моржу, и этот морж стал частью какого-то еще и студенческого круга. Мне кажется, это и есть городская культура, без этого города нет, социальная ткань разрывается.
Шапиро: Должны быть символические места.
Прохорова: Да-да-да.
Шапиро: В городе всегда есть символические места. И мы сейчас говорим со студентами, собственно говоря, это такая странная тема, потому что в Москве, например, есть места, которые были всегда, но их значение постепенно стирается, исчезает. Скажем, библиотека Ленина или ипподром. Ипподром занимает 42 гектара, там, не поверите, полторы тысячи лошадей живет, просто полторы тысячи лошадей в центре города, и там почти нет людей.
Прохорова: Просто мечта анархистов — свободные кони.
Шапиро: Да. Вы понимаете, все меньше и меньше люди ходят именно в Национальную библиотеку. Но мы не можем ее взять и как-то уничтожить или переселить. Поэтому эти места требуют нового осмысления и нового прочтения, чтобы их оживить. Но, с другой стороны, они никогда не исчезнут, они были и продолжают оставаться символом города.
Прохорова: Смотрите, в 90-е годы выяснилось, что существует культурная память города. В тех местах, где до советской власти, предположим, было средоточие злачных мест, там же, после революции, все это возникло снова, по непонятным причинам. Причем люди даже не знали об этом. С другими местами то же самое. Очень интересно, как передается эта культурная традиция.
Шапиро: Это, видимо, топология города и действительно традиции. Обжорный ряд — это Кузнецкий мост, там тоже сейчас ресторан «Большой» и т. д. Там то закроется что-то, то откроется, но тем не менее люди продолжают там активно есть.
Вахштайн: Если действительно есть такая сильная культурная инерция, то я начинаю задумываться,почему лучший интеллектуальный журнал Риги находится в здании первого легального борделя.
Прохорова: Жизнь и эротика неразделимы.
Вахштайн: Надо задуматься, где именно расположены все наши редакции. Но если на секунду вернуться назад, в какой момент городская политическая элита начинает кодировать культуру как что-то значимое? В тот момент, когда появляется метафора «город как сцена»? Ян Гейл в этом смысле — это просто апофеоз такого способа мышления, в рамках которого города созданы для того, чтобы люди там гуляли и радовались жизни. «Не спрашивайте меня, сколько людей живет в этом городе, — говорит Ян Гейл, — спросите, сколько получают от этого удовольствие».
Шапиро: Виктор, а еще важно, что у людей появилось свободное время.
Вахштайн: Конечно. Чтобы в каждом дворе Москвы сделать по подмосткам, нужно, чтобы кто-то имел возможность и время до этих дворов дойти.
Прохорова: Собственно, публичные пространства появляются во второй половине XIX века. Любимые нами импрессионисты — что они описывают? Абсолютно новые радикальные практики, которые нам сейчас не очень понятны, эти рестораны, где уже танцуют — это вообще очень новое явление тогда было, это нам сейчас так кажется, что оно было всю жизнь.
Шапиро: Бульвары.
Прохорова: Именно, бульвары и вообще возникновение публичного пространства — это и тогда, и сейчас вполне новые явления.
Вахштайн: Тут есть небольшое историческое вкрапление — то, что потом обживается и становится культурным пространством, изначально может иметь совсем другие предназначения. Например, бульвар нужен для простой вещи — его легко простреливать, потому что, когда у вас парижские баррикады, по всем этим улочкам ядро не летит. То есть, там нужно выстроить понятные прямые оси, по которым с двух сторон вы ставите пушки — и никакие баррикады, и никакая Парижская коммуна, все нормально, а потом это становится местом культуры.
Шапиро: Это правда.
Запорожец: Здесь я хотела бы вернуться к идее стабильности или подвижности культурных пространств или символических мест. Смотрите, то, что меня, например, угнетает как исследователя — это не только статичность и сохраняющаяся традиция мест, но и короткая память на некоторые места, короткая память об их значимости. И я, прежде всего, говорю в данном случае об Арбате, о Старом Арбате в Москве. В конце 80-х — 90-х годах это было очень значимое пространство; массу пешеходных улиц называли Арбатом в совершенно других городах. Потому что в нем воплотилась идея, о которой говорил Виктор: город не для функционального перемещения, город — для прогулки. В городе можно стоять на улице, говорить с кем-нибудь, наблюдать сцены городской жизни.
Сегодня Арбат — торговая улица, в основном для иностранцев, редких поклонников Виктора Цоя, театралов и т. д. Очень жалко, что сегодня история Арбата не вписывается в историю городских преобразований — создание пешеходных зон и т. д. Для позднесоветского человека это была важная школа публичной, уличной жизни. Не школа маршей, спортивных соревнований, демонстраций, которые проходили по городам, а возможность глазеть, гулять, быть бездельником. Соответственно, возникали все эти арбатские ансамбли, художники и т. д. Печально, что у нас такая короткая память на важные городские места.
Шапиро: Довольно давно — и здесь мы не говорим о греческих городах, о гигантских храмах, куда люди не только молиться приходили, но и вели там активную общественную жизнь, — например, в поволжских городах были набережные. Это вообще-то не новый феномен, это просто другой взгляд. Что касается Арбата, то он просто очень плохо сделан. Среди архитекторов считается, что это история большой неудачи.
Прохорова: Я помню, в 70-х было много обсуждений и скандалов, в перестроечной прессе это обсуждалось бесконечно.
Шапиро: Откуда вообще взялась идея Арбата? Первая подобная улица была в Каунасе — Аллея свободы. Потом решили, что надо сделать такое и в Москве. Получилось слишком искусственно, слишком театрально. Художники появились позже, и очень быстро заменились торговцами. Арбат сразу как-то стал почему-то не феноменом внутренней городской жизни, а таким аттракционом для чужих.
Прохорова: Тогда была искусственная попытка сделать из очень важного символического места что-то еще более символическое. Не получилось. Когда принимается решение что-то преобразовывать, оно из чего складывается? Изучается, например, где люди хотят ходить? Чтобы сначала посмотреть, как народ ходит, где есть какие-то странные потоки, они же не определяемы. Я не поклонница, чтобы набережные были в чудовищном состоянии, как они были вдоль Москвы-реки, после реконструкции они стали намного красивее. Но это же не гарантирует, что там будут ходить. Каковы же гарантии успеха?
Шапиро: Поделюсь личным опытом. Когда мы придумали, что надо сделать Крымскую набережную прогулочным местом, там же ничего не было, там были художники и продавцы картин, и места хранения. И вообще никто там не проходил и не проезжал. Мы как раз ходили в парк Горького с «Красного Октября», у нас там много было объектов, и понимали, что тут есть какой-то кусок. И дальше мы там что-то предложили сделать, и на это сразу согласились, сказав, что надо сделать очень быстро, за любые деньги, потому что к выборам. И когда мы за это взялись, это был ад: вот это место, — мы думали, — оно некрасивое, пустое, забытое, там никого нет; а сейчас мы туда вобьем 3 миллиарда, например, а там никто так и не появится. Это была главная проблема, которую надо было решить: почему люди должны туда прийти. Мы придумали, что это будет ландшафтный аттракцион, у нас была идея, что это будет некий транзит, потому что набережная должна была дальше продлиться — и на «Красный Октябрь» мостиком. Хоть какой-то у нее был бы смысл. Сейчас это транзит без транзита. Путь без цели. Но при этом люди туда идут, потому что это одна из до конца додуманных ландшафтных историй. И слава Богу, потому что таких историй мало. Было бы много, туда, может быть, никто бы и не пришел. Я имею в виду, что, как бы мы ни работали с социологами, а в последнее время мы для того, чтобы лучше спать, работаем с социологами…
Вахштайн: Мы выполняем функцию чистильщиков совести.
Шапиро: ...Никогда, мне кажется, нет гарантии. Потому что учесть все факторы, изменения, настроения, тенденции невозможно.
Прохорова: Я хочу спросить вот что. Это ведь вечный разговор, я помню, что, кажется, в середине 2000-х было много споров о том, кто и кому должен ставить памятники в городе. Спорили власть и эксперты, иногда подключались представители городской среды, которые говорили: почему бы нам не поставить те памятники, которые нам нравятся. Я помню, что интересно, как раз больше всего возражали эксперты, которые говорили: знаем, сейчас наставят черт-те что — памятники огурцу, еще что-то такое, что это некрасиво, что это не будет соответствовать высоким историческим ценностям и т. д. И вот здесь встает вопрос для меня очень важный: люди иногда действительно поставят памятник невесть кому и страшно любят его. Вопрос: как это учитывать? Можно ли считать, что люди иногда понимают, чего они хотят?
Вахштайн: Это возвращает нас к вопросу о городской политике. Здесь как раз очень хороший сюжет, просто хрестоматийный. Проблема в том, что нет никаких эмпирических свидетельств в пользу того, что системы принятия решений, которые полностью делегированы, которые построены на общественном запросе, на общественных слушаниях, на том, что все согласовывается с людьми, они хоть чем-то лучше, чем те, которые сделаны прозорливым архитектором, которому в голову пришла идея: к выборам надо было сделать быстро и, кроме того, в бюджете остались деньги. Как ни странно, это так, несмотря на наше немного народническое представление о том, что дайте людям сделать то, чего они хотят, и будет лучше. План большого Лондона согласовывали 8 лет со всеми заинтересованными группами, и все остались недовольны. Все!
Прохорова: Я помню, в 50-х годах были безумные идеи прорубить через Лондон огромные магистрали, как сделали в Москве, к сожалению. И мы представляем, что это был бы за город. Общественность тогда встала на дыбы против этого безумия и отстояла идею кривых улочек.
Вахштайн: Почему Петербург — это город, а Москва — нет. Потому что в Петербурге все становятся на дыбы, когда кто-то дорожку через парк проложил, а в Москве, в принципе, можно сделать все что угодно. Город, в котором две трети жителей в нем не родились. Город, в котором большая часть людей не имеет своего жилья, а срок съема жилья в Москве — 3 года. Можете себе представить, насколько это молодой, мобильный город. То есть Москва — это особая история. Старых москвичей уже этнографы должны изучать. Тех, кто сохраняет дух этого места, кто умудряется еще каким-то образом его воспроизводить. Пример, который вы описываете — хайвей в Нью-Йорке — омерзительная старая грязная железная дорога на столбах через весь центр Манхэттена. Модернисты из мэрии говорят: давайте снесем уже все это и что-нибудь сделаем, например, нормальную дорогу проложим. Так все сообщество тех кварталов, через которые она проходила, встало на дыбы, апроприировало эту железную дорогу, и сейчас это одно из самых привлекательных публичных мест в Нью-Йорке.
Шапиро: Все-таки это было немного боковое место, брошенное, вдоль набережной. Сейчас это дорогущее место.
Вахштайн: Тогда оно было боковое, сейчас — центральное.
Прохорова: Это говорит о том, что при трансформации города, видимо, происходит трансформация городской среды. И здесь, может быть, не так важно то, сколько людей живет в городе, сколько то, что человек для себя выясняет, на что он имеет право и каким образом он способен на город воздействовать.
Вахштайн: Маленький факт из последнего исследования «Евробарометра в России» по механике Москвы. У кого самая сильная московская идентичность? У тех, кто приехал сюда более 10 лет назад. Ни у тех, кто здесь родился, ни у тех, кто приехал сюда менее 5 лет назад, нет такого ощущения связи с этим местом, права на город, как у тех, кто чувствует себя так называемым oldtimers. Это отчасти нью-йоркская история.
Шапиро: Есть граница между 10 и 15 годами, а после 15 лет опять.
Вахштайн: Есть граница между 10 и 5,5 годами — это «я тут вообще так, деньги зарабатываю». Коренные москвичи говорят: «Нет, мы — люди мира. Так получилось, что я здесь родился, не факт, что я здесь умру».
Прохорова: Это нормально — человеку надо утвердиться, поэтому он святее папы римского, он главный защитник московских ценностей.
Шапиро: И главный инициатор изменений в этом городе. Есть традиция, насколько город детерминирует поведение внутри него. Скажем, Париж — очевидно, Рим — тоже, но более мягко. У меня была как-то в Риме история, когда к портье подошел какой-то немецкий гражданин и спросил, куда можно сходить пообедать вечером. На что тот сказал: «Слушайте, сейчас 7 часов, пока все закрыто, здесь начинают есть с 10 вечера». Но он же из Германии, там в 7 день уже заканчивается. Это вообще разные совершенно истории. Поэтому разные города по-разному определяют жизнь. Москва вообще, мне кажется, жизнь своих граждан не регулирует. Гонконг тоже, это просто большие мегаполисы…
Вахштайн: Отсюда, собственно, появляется концепция гетерополиса, которая сейчас обсуждается. Она о том, что город — это не количество людей и не территория, а степень различия между людьми, которые оказались в одном месте, и между местами, которые оказываются рядоположенными друг другу. То есть город определяется степенью, градиентом различия между территориями и людьми, а не их количеством. Но здесь, конечно, большой вопрос, как в таком городе жить. Никто не говорил, что это будет приятно.
Прохорова: Вот и живем. Ругаемся, но живем.
Шапиро: Еще важная история, которую мало кто почему-то вспоминает. Чтобы город развивался, у него должны быть разные потенциалы — очень хороший район и совсем не хороший, дешевый, депрессивный. Потому что в таком районе, собственно говоря, есть потенциал развития самого города. Если все районы будут как Беверли-Хиллз, мы получим ограниченное число людей с определенным набором традиций. Такой город не может развиваться, он застыл, он даже большим не станет. Так что, наверное, не всем в городе должно хорошо житься.
Вахштайн: Мы пришли к неожиданному выводу.
Прохорова: Так может рассуждать человек, который живет более-менее ничего. Последний вопрос: сегодня одна из главных проблем — это невероятное количество мультикультурных сообществ в городе. И это действительно новый феномен. Это и раньше бывало — например, разные слободы. Но тем не менее сейчас происходит перемешивание людей с разными культурными традициями. С вашей точки зрения, это колоссальный потенциал для развития или это проблема, которая разрушит город? На эту тему много пессимистических прогнозов, которые меня всегда немного удивляют. Может быть, я чего-то не понимаю. Что нам скажет социолог по этому поводу?
Вахштайн: Есть люди, которые тестируют политические предпочтения, поскольку никто из вас не может сказать: да что вы, нужно срочно всех этих мигрантов выгнать…
Прохорова: Мы не об этом говорим, мы говорим о том, что действительно происходит — город всегда был сосредоточием очень разных социальных групп. Но сейчас при таком великом переселении народов возникает новая конфигурация. В этом огромный потенциал или больше все-таки опасности, что город не найдет способа как-то это объединить вокруг себя?
Запорожец: Если бы было известно, что с этим делать, наверняка бы это знание использовали. Я думаю, что, с одной стороны, это огромное увеличение разнообразия города, это часть той глобализации, того великого переселения народов, которое сейчас происходит. Ну невозможно сегодняшнему городу быть однообразным или менее разнообразным. Конечно, это очень разное. То, о чем говорил Виктор, это огромные потоки мобильности, это постоянное присутствие.
Шапиро: В больших городах.
Запорожец: Да, мы говорим о мегаполисах. Но города не жили в ситуации такого многообразия. И они изобретают свои рецепты, что с этим многообразием делать. Если бы где-то можно было списать, точно бы списали. И здесь неизбежно возникают ошибки. Потому что, например, тот же Париж выбирает одну стратегию, крайне неудачную. Нужно понимать, что часть парижских районов строилась как такие светлые города, и это было комфортно, интересно и привлекательно в свое время. Но было понято, что при такой концентрация населения, когда разнообразие искусственно гомогенизируется, ни к чему хорошему это не приведет. К сожалению, города выбирают свои стратегии методом проб и ошибок.
Прохорова: В Москве ведь нет никаких ограниченных по этническому признаку районов. Мне кажется, в этом преимущество Москвы — не получается таких концентраций.
Шапиро: Лондон тоже разделен, просто не так глобально. Каждый район сильно отличается, есть пакистанский район, черные районы и прочие. В Париже иначе. Большой Париж — это все неблагополучие, а центр — благополучие и дороговизна. Город в осаде. Кстати, почему маргинализируются районы — тоже непонятно. Построили светлое будущее у нас — и вроде как живут, построили светлое будущее в Лондоне — все высокие дома в центре разобрали, потому что получилась преступность на максимальном уровне. В Нью-Йорке построили роскошный район — Гарлем, и в результате он каким-то образом умер. Пока.
Вахштайн: Происходит хипстеризация. На углу авеню Мартина Лютера Кинга и Малкольма Икса, там хипстерская кофейня.
Прохорова: Нью-Йорк поразительно мобилен, там все время передвигаются районы. Заброшенные становятся модными, это абсолютно поразительно.
Шапиро: В Берлине то же самое. Он воссоединился, после того как был искусственно расчленен.
Прохорова: Ситуация Москвы, с вашей точки зрения?
Вахштайн: Тут есть любопытный сюжет, связанный с тем, как города выбирают стратегию работы с многообразием. Потому что, по большому счету, многообразие может не рефлексироваться, как в Москве, у нас просто нет Бирюлево, мы ничего не знаем про это. Это связано с тем, что у городской элиты нет языка, на котором можно описывать процесс миграции, потому что в России никогда не было сильного левацкого урбанизма, здесь модернистский урбанизм сразу сменился хипстерским. Идея о том, что города — это то, что порождает неравенство, сохраняет его, воспроизводит в поколениях, делает это проблемой, и эта проблема усиливается за счет миграции — ну вот кто сейчас может выйти и что-нибудь кондовое, в духе Дэвида Харви, произнести? У нас такого просто не было. Поэтому языка говорения о городе, как о машине неравенства, в Москве не сформировалось. Это, конечно, не значит, что здесь нет многообразия, связанного в том числе с неравенством.
Поэтому Москва выбирает очень интересную стратегию. Во-первых, полиритмизация. Московское метро в 6 утра и московское метро в 10 утра — это просто разные города, это люди, абсолютно по-разному себя ведущие, по-разному одетые. Вы можете находиться в одном и том же вагоне, но с разницей в 4 часа — это будут очень разные социальные группы. Кроме того, Москва обнаруживает в себе невероятный потенциал саморегуляции, разводя эти группы и их маршруты. То, что часто становится предметом обсуждений и рефлексии, например, как сделать так, чтобы у нас в новогоднюю ночь на Красной площади не собралось 800 человек, говорящих на таджикском языке, потому что все москвичи в этот момент поехали проводить новогоднюю ночь в другие места.
Прохорова: Почему бы и не говорить на таджикском языке?
Вахштайн: Особенно коренные москвичи, которые там стоят, говорят на таджикском.
Прохорова: Те, которые 10 лет прожили, коренные.
Вахштайн: И обсуждают остальных, типа понаехали. Но то, чем занимается повседневная социология, оно как раз говорит: коллеги, подождите, ваше многообразие существует на бумаге, оно существует на картах, репрезентациях, в культурной политике, в больших цифрах. На уровне повседневной практики людям абсолютно все равно, повседневность — это тупая рутина. Это замечательный тезис — молчание пользователей в пространстве, молчание ягнят, молчание горожан. 75% перемещений в городском пространстве вы совершаете, не включая мозг. Это рутинная, не рефлексивная, никак не реагирующая на разнообразие городская жизнь. Должно что-то произойти, какая-то интервенция, какое-то столкновение, которое вытащит это на поверхность. Поэтому эти случаи редки.
Шапиро: 75% — это же не покрытие всего города. Дело в том, что человек локализуется вполне себе в малом объеме. Вы уж точно знаете, что люди из окраинных районов — это вообще-то не вполне Москва, и наши бытовые представления о бесконечной миграции из окраин в центр на работу и обратно — это не так вообще-то. И в этом смысле Москва — это много разных городов. Может быть, тут не происходит столкновений просто потому, что часть людей в центр никогда не приезжает.
Вахштайн: Ровно о том и речь.
Прохорова: Больше всего удручает этот ксенофобский дискурс, который звучит из медиа. Если посмотреть на Москву в плане каких-то механизмов, плохо описанных и понимаемых, то мы увидим, что город научился переваривать огромное количество людей. Все советское время сюда приезжало очень много людей из республик, поэтому можно говорить, вероятно, о том, что в Москве есть некое ноу-хау, и где-то мы можем быть на передовых позициях, чего мы сами не осознаем.
Шапиро: Эта история со строительной ажиотацией в Москве — она вполне себе совпала по времени. Так что мы здесь где-то дико отстали. Может быть, от кого-то на три года, от кого-то на два, а кто-то до сих пор позади Москвы. В этом смысле какие-то процессы идут параллельно.
Вахштайн: Моя любимая байка про попытки социологов хоть как-то оценить размер Москвы. Это же прекрасно, Москва — город, в котором никто не знает, сколько в нем живет людей.
Прохорова: И слава Богу. Все бы вам посчитать. Так спокойней жить.
Вахштайн: Конечно, хочется посчитать, как же иначе. Очень короткая байка, что здесь по статистике 12,5 млн человек живет, а экономисты посчитали, сколько продуктов питания покупается ежедневно — на 20 млн человек. Можно допустить, конечно, что 12,5 млн москвичей едят за 20 млн, но это маловероятно. Или то, что люди из Подмосковья ездят в Москву поесть — еще менее вероятно.
Прохорова: Это не советское время, когда из Ярославля ездили покупать продукты. В общем, Москва — город контрастов. Мне кажется, что проблема урбанистики и трансформации городской среды — поразительно интересная тема. Сегодня мы затронули только верхушку айсберга, и я очень надеюсь, что мы продолжим этот разговор в будущем. Большое спасибо.
- Икона Святой Елены в чём помогает Житие равноапостольной елены
- Что читать о человеке средневековья
- Как составить объяснительную записку (пошаговая инструкция, примеры)
- Информация о налоговой декларации Когда и куда подавать
- «Школьная монетизация» или как воспитать быдло-поколение NEXT?
- Все случаи постановки тире
- Что такое причастия и деепричастия, их отличительные признаки и суффиксы
- Какие буквы не обозначают звуков в русском языке?
- Какие буквы не обозначают звуков в русском языке?
- Гранатовый соус: как приготовить и с чем сочетать?
- Как приготовить самые вкусные блюда из шампиньонов Что можно сделать из королевского шампиньона диетическое
- Какие есть заговоры на похудение
- Молитва о поступлении на бюджет
- Анализ на C-пептид (как сдавать и зачем он нужен) Анализ крови на аццп - что это такое
- Денежное дерево Наговор на денежное дерево
- Суть цитологического анализа и его применение в гинекологии
- Эта молитва николаю чудотворцу помогает изменить судьбу в лучшую сторону
- Отвязаться от навязчивого человека
- Материнские молитвы о дочери
- Язва желудка: симптомы (проявления) и лечение у взрослых