Тургеневская девушка. Образ "тургеневской девушки" в произведениях И.С.Тургенева "Чистейшей прелести чистейший образец…"

Сергей Зимовец

Тургеневская девушка: генеалогия аффекта
(опыт инвективного психоанализа)

Казалось, злые старики сошлись и замышляют что-то недоброе.
И.С. Тургенев. Рудин.

Небольшую повесть “Ася” Иван Сергеевич Тургенев написал в 1858 году, после нашумевшего романа “Рудин” и в разгар работы над “Дворянским гнездом”. Это было особое время в творчестве писателя: именно в этот период Тургенев постепенно занимает одно из ведущих мест в русской литературе. Его публикаций с нетерпением ждал русский читатель, критики, собратья по перу. Его произведений ждали женщины - от столичной аристократии до разночинной интеллигенции и мелкопоместного дворянства. К началу 60-х годов Тургенев входит в моду; он, в полном соответствии с формулой русского писателя, - и выразитель поколения, и властитель дум.

Повесть “Ася” произвела на современников чрезвычайное впечатление и породила массу откликов, писем и статей, наиболее существенной и обстоятельной из которых была безусловно статья Н.Г. Чернышевского “Русский человек на rendez-vous”. В этой повести Тургенев во многом следует пушкинскому каноническому образу русской женщины с её естественными, открытыми и яркими чувствами, которые, как правило, не находят должного ответа в мужской среде.

Итак, в генеалогии тургеневской девушки Ася расположена в следующем ряду: Лиза из повести “Дневник лишнего человека”, Наташа Ласунская из романа “Рудин”, Вера из повести “Фауст”, собственно Ася, далее - Лиза Калитина из романа “Дворянское гнездо”, Елена Стахова из повести “Накануне” и наконец персонажи романа “Отцы и дети”.

Приведем краткое содержание повести. Для этой цели я хочу предложить вашему вниманию ее в пересказе Чернышевского и тем самым убить двух зайцев: вы освежите в памяти тургеневский сюжет и одновременно почувствуете критическую интенцию самого Чернышевского. Необходимо предуведомить, что Чернышевский взялся за прочтение повести с мыслью обнаружить там роман à la Ромео и Джульетта, с надеждой провозгласить появление русского Шекспира.

Итак, действие повести разворачивается за границей, в провинциальной Германии, где случайно встречаются русские туристы: молодой благородный господин Н.Н. и девушка Ася со своим братом.

“Вот человек (господин Н. Н. - С. З .), сердце которого открыто всем высоким чувствам, честность которого непоколебима, мысль которого приняла на себя все, за что наш век называется веком благородных стремлений. И что же делает этот человек? Он делает сцену, которой устыдился бы последний взяточник. Он чувствует самую чистую и сильную симпатию к девушке, которая любит его; он часа не может прожить, не видя этой девушки; его мысль весь день, всю ночь рисует ему ее прекрасный образ, настало для него, думаете вы, то время любви, когда сердце утопает в блаженстве. Мы видим Ромео, мы видим Джульетту, счастью которых ничто не мешает, и приближается минута, когда навеки решится их судьба, - для этого Ромео должен только сказать: “Я люблю тебя, любишь ли ты меня?” и Джульетта прошепчет: “Да…” И что же делает наш Ромео (так мы будем называть героя повести, фамилия которого не сообщена нам автором рассказа), явившись на свидание с Джульеттой? С трепетом любви ожидает Джульетта своего Ромео; она должна узнать от него, что он любит ее, - это слово не было произнесено между ними, оно теперь будет произнесено им, навеки соединятся они; блаженство ждет их, такое высокое и чистое блаженство, энтузиазм которого делает едва выносимой для земного организма торжественную минуту решения. От меньшей радости умирали люди. Она сидит, как испуганная птичка, закрыв лицо от сияния являющегося перед ней солнца любви; быстро дышит она, вся дрожит; она еще трепетнее потупляет глаза, когда входит он, называет ее имя; она хочет взглянуть на него, и не может; он берет ее руку, - эта рука холодна, лежит как мертвая в его руке; она хочет улыбнуться; но бледные губы ее не могут улыбнуться. Она хочет заговорить с ним, и голос ее прерывается. Долго молчат они оба, - и в нем, как сам он говорит, растаяло сердце, - и вот Ромео говорит своей Джульетте… И что же он говорит ей? “Вы предо мною виноваты, говорит он ей: - вы меня запутали в неприятности, я вами недоволен, вы компрометируете меня, и я должен прекратить мои отношения к вам; для меня очень неприятно с вами расставаться, но вы извольте отправляться отсюда подальше”. Что это такое? Чем она виновата? Разве тем, что считала его порядочным человеком? компрометировала его репутацию тем, что пришла на свидание с ним! Это изумительно! Каждая черта в ее бледном лице говорит, что она ждет решения своей судьбы от его слова, что она всю свою душу безвозвратно отдала ему и ожидает теперь только того, чтоб он сказал, что принимает ее душу, ее жизнь, - и он ей делает выговоры за то, что она его компрометирует! Что это за нелепая жестокость? что это за низкая грубость? И этот человек, поступающий так подло, выставлялся благородным до сих пор! Он обманул нас, обманул автора. Да, поэт сделал слишком грубую ошибку, вообразив, что рассказывает нам о человеке порядочном. Этот человек дряннее отъявленного негодяя.”
[Цит. по: Н.Г. Чернышевский. Избранные философские сочинения. В трех томах. М., Госполитиздат, 1950, - Т.2. “Русский человек на rendez-vous”. Стр. 216-217]

В меньшей степени мы будем анализировать поведение господина Н.Н., нас прежде всего интересует тургеневская девушка Ася. И здесь есть о чем подумать. Первое, что привлекает наше внимание, это неопределенность, даже некая таинственность взаимоотношений между Асей и её братом. Только на семнадцатый день их девятнадцатидневного знакомства Н.Н. наконец узнает историю Аси и то, что Гагин действительно её брат, а не любовник, как то доселе полагал наш герой. В этот же день он узнает о чувствах Аси. Далее в течение двух дней происходят катастрофические и быстротечные события со свиданием, размолвкой и отъездом.

Тургенев показывает, что Ася находится под абсолютным влиянием любовного аффекта, зов которого заставляет её постоянно пребывать в крайних состояниях режимов чувственности: сверхскоростная смена предельных величин психических состояний и их знаков отображена в особой динамике и даже какой-то кинематографической перемене авторских микронарративов.

Необходимо отметить, что чувство Аси немотивировано и внезапно. Оно овладевает ею стремительно и катастрофически, как инфекция. И это медицинское сравнение здесь не случайно, поскольку клиническая природа аффекта тургеневской девушки является “открытым” дискурсом автора. Ещё в “Дневнике лишнего человека” была предъявлена формула любви, которую Тургенев пытался воплотить почти во всех своих произведениях: “…разве любовь - естественное чувство?.. Любовь - болезнь; а для болезни закон не писан” (с. 21).

Дискурсивная структура поведения Аси построена как своеобразный анамнез, описание болезни: через сумму симптомов к обобщенному синдрому. Ася живет в клиническом пространстве любовного аффекта. Причем это пространство не дополнительное и не смежное, а характерообразующее, фундаментальное, ретроактивно конституирующее социальный мир.

Таким образом, экстатическое чувство, охватившее тургеневскую девушку, протекает в двух фундаментальных измерениях:

1. любовный аффект переживается как болезнь, а точнее, хворь , клинические признаки которой попеременно совпадают с симптоматикой то белой горячки, то чахотки, то невротического расстройства (Чернышевский называет это состояние “нервной горячкой”);

2. невропатия реализуется как способ жизни, и потому она удерживается и переживается а-медицински, в качестве экзистенциальной хвори-к-смерти, распределяя и проецируя свою семиотику интенсивностей на социальное пространство.

Это двойственное социоклиническое измерение в русской классической литературе становится обязательным признаком положительного или благородного героя, нового человека, революционера, которому так же, как в случае с любовью, “закон не писан” (в революционной формуле разночинца-демократа всегда присутствует “народное заступничество, чахотка и Сибирь”).

Гагин открывает господину Н.Н. тайну происхождения своей сестры. Эта психоаналитически значимая “история-биография” Аси повествует о двойственном истоке нашей барышни-крестьянки, в жизни которой от рождения до девяти лет доминировало крестьянское женское при полном дефиците барского мужского, а с девяти лет в латентной фазе развития, после смерти матери, происходит полная инверсия: она четыре года живет в доме нелюдимого, “почти разучившегося говорить” барина. В тринадцать лет на генитальной стадии она переходит под покровительство своего сводного брата. Таким образом, нелинейное психосексуальное становление Аси с длительным дефицитом фаллического, с нетриангулированной структурой семьи, с отвергаемой и в то же время травматически неотчуждаемой идентичностью, порождает в ней фундаментальный дисбаланс.

Именно эта изначальная нехватка в объекте, неполнота мужского задает тургеневской девушке впоследствии специфическую фетишистскую установку, вокруг которой артикулируются ее генитальное желание, фрустрация и аффект. И поскольку наша девственница напрочь лишена должного опыта чувств, в любовном романе ею движет только “нулевая степень аффекта”, если будет позволено перефразировать Барта; она находится в напряженном предвосхищении и, в то же время, в состоянии фундаментальной недостижимости, поскольку пределом её аффекта является сам аффект; в запросе и поисках мужского латентно содержатся парадоксальная невозможность овладения им.

Так это и происходит в любовной истории Аси - аффект (в нулевой степени) перерастает свои рамки без изменения карты тела, не подтверждаясь последовательно чувственным опытом перехода к женскому как таковому.

Тем самым ТуДе неизбежно содержит в своей символической позиции дыру реального, вследствие чего квази-вагинальный зов ТуДе оказывается основанием неизбежной кастрации мужского. В режимах чувственности тургеневской девушки нулевая степень аффекта обретает форму surplus-аффекта или дискурса преследующей (не гонимой, а гонящей) речи, что является решающим превентивным условием кастрации мужского. Здесь мы всегда оказываемся перед альтернативой: или исчезает желание, или исчезает объект. Тургеневская девушка выбирает второе - исчезновение объекта, т.е. она преследует саму себя ценой девальвации мужского. Или, говоря психоаналитически, редуцирует объект к пустому месту в своем бессознательном. К тому (туда), где должен находиться фаллос, но есть лишь пробел.

Именно в этом пункте тургеневская девушка всегда может благополучно и без остатка конвертироваться в русского революционера, заносящего свой карающий меч на Отца, Господина, Деспота, Авторитет, не щадя живота своего. Во всяком случае, в бессознательных мотивах поведения и революционер-разночинец, и тургеневская девушка обладают инфраструктурным тождеством “героической натуры”.

Итак, когда избыточная сила женского и слабость, нехватка мужского совпадают в индивидуальном пространстве сексуальности, тогда в качестве эксцесса этого единства-дисгармонии мы обнаруживаем тургеневскую девушку. Если принять во внимание психоаналитическую точку зрения, то мы должны бы сказать, что данный режим чувственности протекает и реализуется в перверсивном регистре. И все же литературный опыт такого характера показывает, что этот регистр всегда готов к оборачиванию, перемене знака на противоположный. Он не просто структурирует воображаемое ТуДе, в этом surplus-аффекте присутствует возможность полной открытости желания и отдачи его в безраздельное господство другому. Именно это обстоятельство приводит в ужас и замешательство любого, кому назначена такая зияющая открытость, этот оскопляющий ветер между ног. Вот в чем, как нам кажется, основной парадокс русской женщины (=девственницы, =революционера), по Тургеневу.

И все же наши рассуждения будут неполными, если мы не введем еще одну значимую, но неартикулированную фигуру из окружения ТуДе - крестьянина-скотника, с семьей которого изначально, до девяти лет, жила Ася и её мать. Об этом у Тургенева сказано не более двух-трех слов, но мир скотного двора и непременно матерящегося мужика был, конечно, основным идентификационным контр-ориентиром Аси. И именно это она впоследствии старалась забыть изо всех сил. Более того, “она хотела… заставить целый мир забыть её происхождение…” (с. 242). Происхождение, ретроактивно осознанное как абсолютная негативность, работающая в качестве обостренного комплекса неполноценности, - откуда появляется у Аси это травмирующее осознание? Конечно, из ее субъективации дворянским каноном. Не определив оральной и анальной стадий, он инвестирует себя в прегенитальную и генитальную, которые, как мы знаем, ответственны за реализацию того, что называют genital love . Но это вторжение гетерогенного в ткань психосексуальной эволюции радикально изменяет ее формулу. Реальность мужского как объекта желания оказывается вне его реальности как субъекта. Ибо в порядках становления русского коммунального тела в его крестьянском каноне напрочь отсутствует пространство личностного суверенитета, не говоря уже об эдипальной триангуляции и психосексуальном imago, конституированным бинарной генитальной топологией и ее символическими репрезентациями. Таким образом, возникающий запрос genital love с необходимостью будет редуцирован к primary love , детерминированной объектными отношениями, отношениями без интерсубъективности.

В поле объектных отношений крестьянской девочки мужской генитальный атрибут ретроактивно маркирован как плохой объект, ибо он репрезентирован негативным (инвективным) знаком. Стыд Аси за свое происхождение - это, конечно, инвестиции дворянских нравственных норм. Ася стыдится не простого, крестьянского происхождения, а низкого, контр-культурного, грубо-животного аспекта этого происхождения. В контексте морального нормирования она постоянно ощущает себя как свидетельство перверсивного альянса двух принципиально несводимых социальных страт. И один из них должен быть отвергнутым, запрещенным, вытесненным.

Но именно эта неартикулированная и репрессированная инстанция в повествовании и есть тот искомый “Х”, который определял психосексуальную конституцию ТуДе.

Конечно, могила Бога в бессознательном Аси не была пустой, но там, где должен быть возвышенный европейский фаллос в качестве универсального означающего, непреложно был русский инвективный “х...” в качестве второго термина бинарного идентификационного пространства.

Итак, постоянные противоречия, вспышки, потрясения, быстрая смена настроения, драматические комплексы - наиболее характерные признаки конститутивного дисбаланса в аффекте Аси. И чем глубже её метания и переживания, тем скорее она воспроизведет в своем запросе фаллического его фиаско, танатальное ниспровержение. Ибо становление тургеневской девушкой теперь уже не может осуществиться без отвержения. Приведем характеристику ряда психологических состояний Аси, её краткую нарративную психограмму:

“Она едва держалась на ногах и дрожала всем телом.” (с. 241)
“Уже накануне заметил я в ней что-то напряженное, не совсем естественное…” (с. 230)
“Странная усмешка слегка подергивала ее брови, ноздри и губы; полудерзко, полувесело щурились темные глаза.” (с. 231)
“Несколько мгновений спустя оно [лицо - С. З. ] уже все побледнело и приняло сосредоточенное, почти печальное выражение…” (с. 231)
“На обратном пути она пуще хохотала и шалила.” (с. 231)
“За столом она держалась очень чинно, почти чопорно, едва отведывая кушанья, и пила воду из рюмки.” (с. 232)
“… вдруг меня поразил голос Аси, с жаром и сквозь слезы произносившей следующие слова:
- Нет, я никого не хочу любить, кроме тебя, нет, нет, одного тебя я хочу любить - и навсегда…
- Тебя, тебя одного, - повторила она, бросилась ему на шею и с судорожными рыданиями начала целовать его и прижиматься к его груди.” (с. 237)
“… какие-то тени побежали у нее по лицу, уже успевшему побледнеть.”(с. 246)
“Ася потупилась и засмеялась тихим и легким смехом; я не знал за ней такого смеха.” (с. 247)
“Нет, нет, - возразила Ася и стиснула руки, - сегодня ни за что!.. Ни за что, - повторила она, бледнея.” (с. 252)
“Она дышала быстро и вся дрожала.” (с. 257)
“Послушайте, - сказала она, - если б я умерла, вам было бы жаль меня?” (с. 251)

[Цит. по: И.С. Тургенев. Повести. М., Худ. лит. 1976]

Очевидно, что становление тургеневской девушкой предполагает наличие особых дискоммуникативных стратегий, позволяющих ей пребывать в режиме отказа и в то же время создавать ситуации отверженности, в том числе и само-отверженности , чтобы не стать “перверсивной” женщиной, женщиной-без-гимена. Поэтому та семиотика интенсивностей, в которой осуществляет себя тургеневская девушка, не может быть адекватно прочитанной ни в терминах социально-критического анализа, ни с точки зрения политической агробиологии, которые последовательно развивал в свое время Н.Г. Чернышевский.

Сексуальность тургеневской девушки освящена танатальным эротизмом и всегда “другому отдана”, как в символдраме - склоняясь к синему и голубому (одухотворенному, идейному, холодному, т.е. фаллическому), все же отдаются красному (революционному, агрессивному, чувственному, горячему, т.е. в нашем случае “х...ическому”). Может быть, ТуДе мечтает о красном коне-фаллосе, мчащемся в голубом небе. Но её гелиоцентрический мир в результате всегда оказывается х...ецентрическим.

Утратой объекта желания ТуДе возвращает-реактивирует себе девственность. Этот ритурнель-задержка является внутренней необходимостью. Ибо в случае ТуДе только повторение позволяет осуществить переход от инвективной сексуальности к танатально нормированной. В этой ситуации мужское просто не поспевает за сверхскоростным ритурном ТуДе; и дело здесь не в неизбежной слабости мужского, необходимость этой слабости и нехватки конституируется характерологической самоотверженностью ТуДе. Открывая большую охоту на мужчину, девственница, барышня-крестьянка жаждет “фаллоса”, отвергает “пенис” и остается с ненавистным “х...м”. В полном соответствии с великой артикуляцией символического, воображаемого и реального.

Таковы психосоциальные истоки онтологической женской (“героической”) хвори в русской классической литературе. И впоследствии Тургенев невольно подсказывает нам в “Отцах и детях”, что для того, чтобы понять эту хворь, надобно начинать с лягушек, а затем протиснуться между Кукшиной и Анной Сергеевной, в конце концов заболеть гноекровием, заразившись от трупа. Затейливый сюжет! Базаров, ставший селадоном, - это и есть искомая интенция ТуДе, неизбежно завершающая себя в танатальном эросе, труположестве. Медицинская катастрофа Базарова - это полное принятие им на себя нулевой степени аффекта ТуДе, и неважно, что персонаж здесь мужского пола.

Шляпкина Наташа

История создания произведений И.С.Тургенева "Рудин", "Дворянское гнездо", "Ася". Актуальность темы

Скачать:

Предварительный просмотр:

1. Биография
2. История создания произведения «Рудин»
3. История создания произведения «Ася»
4. Актуальность темы
5. Образ «Тургеневской девушки»
6. Используемая литература

Биография.

И. С. Тургенев родился 28 октября (9 ноября н. с.) 1818 года в Орле. Отца его звали Сергей Николаевич. Он служил в Елисаветградском кирасирском полку, который квартировал тогда в Орле, и вышел в отставку полковником. Мать - Варвара Петровна, урожденная Лутовинова И. С. Был средним из трех сыновей. Младший брат умер в первой молодости, а старший живет в Москве. На семнадцатом году возраста Тургенев потерял отца, но мать жила до семидесяти лет и умерла в 1850 году. В 1822 году семейство Тургеневых отправилось за границу и посетило Швейцарию. По возвращении в отечество семейство надолго поселилось в родовом имении, вМценском уезде Орловской губернии. Тут же начал Тургенев учиться у учителей различных наций, за исключением русской. В 1828 году переселился со своими родителями в Москву; в 1834 поступил в Московский университет, а в 1835 перешел в Петербургский, где и окончил курс кандидатом. В Берлине Тургенев слушал лекции истории, латинского и греческого языка и гегелевской философии. В 1841 году Тургенев вернулся в Петербург и состоял около года при канцелярии министра внутренних дел. В это время он очень часто виделся с Белинским, с которым тесно сблизился. Хотя Тургенев писал стихи еще мальчиком, но его первая поэма "Параша" появилась только в 1843 году. Вслед за этим он написал еще несколько других произведений, которые однако же не имели особенно сильного успеха.

Сомневаясь в своем поэтическом таланте, он решился покончить с литературою и выехал в конце 1846 года из Петербурга; но, уступая просьбам Белинского, дал ему для "Современника" небольшой рассказ, именно "Хорь и Калиныч". Это произведение, вошедшее потом в состав "Записок охотника", произвело чрезвычайно сильное впечатление на публику и убедило самого автора в его таланте. Посвятив себя отныне литературе, Тургенев отправился в Париж и написал там большую часть "Записок охотника", которые сразу поставили его во главе русских художников-беллетристов. В 1852 году Тургенев за напечатание статьи о Гоголе (в сущности же за "Записки охотника") был отправлен на жительство в деревню, где пробыл два года. С тех пор Тургенев жил то в России, то за границей до 1863 г.

История создания произведения «Рудин».

Роман «Рудин» был написан в 1855 году в течение двух месяцев. Процесс создания произведения совпал с событиями Крымской войны 1853 - 1855 годов.

И. С. Тургенев считал необходимым дать оценку стоявшему у власти господствующему классу. Нужно было ответить на вопрос о том, имеются ли в дворянстве передовые культурные силы, которые могут взять на себя сложную задачу преобразования русской жизни. Писатель сумел на ста страницах текста охватить сложный материал.

Через весь роман проходит противопоставление Рудина дворянскому окружению. Герой романа Тургенева выделяется как человек исключительный, хотя и связанный со своей средой. Выше Рудина во многом оказалась лишь Наталья.

Писатель приводит примеры «музыки красноречия» Рудина, показывает его в процессе спора.В образной, поэтичной форме говорит Рудин Наталье о себе, о своей любви.

Роман «Рудин» проникнут лиризмом, оценочным отношением автора к своим героям, которое представляется в форме прямой характеристики.

РоманТургенев заканчивает лирическим пейзажем в первых изданиях (только в издание 1860 года внесли сцену гибели Рудина на парижских баррикадах).

Правдивость Тургенева и чувство ответственности, какое он испытывал, решая вопрос о том, какие люди нужны России, помогли ему стать выше личных симпатий. Писатель в лице Рудина создал обобщенный образ передового дворянского интеллигента 50-х годов.

История создания произведения «Дворянское гнездо»

Известный нам текст романа создавался на протяжении нескольких месяцев, начиная с середины июня 1858 года до середины декабря того же года. Но замысел произведения, по собственному признанию Тургенева, относится к 1856 г.

Расширительное значение названия «Дворянское гнездо», оттенявшее социальную принадлежность действующих лиц романа, было замечено в критике П. В. Анненковым, который усмотрел в этом названии оттенок горькой иронии писателя по отношению к кругу поместного дворянства.

В поисках тех нравственных начал, которые способствовали, по его мнению, формированию сильной и цельной, стойкой и самоотверженной натуры, Тургенев и в «Дворянском гнезде» обращается к религии как к источнику национальных и народных по своему характеру этических традиций, но как писатель-реалист он не мог не видеть тех антиобщественных, реакционных тенденций, которые были заложены в догмах христианской морали. Отсюда в романе столь контрастное изображение народной и барской религиозности. Отсюда же те колебания в авторском отношении к образу героини, которые так очевидны при сопоставлении этических убеждений Лизы и Лаврецкого.

Называя «безверием» Лизино отречение от счастья, Лаврецкий всем своим опытом убеждает Лизу исключить из понятия долга самопожертвование в любви. Лаврецкий не отказывается от счастья, он видит его в гармоническом сочетании естественных влечений и общественно-полезной деятельности. В этих мечтах нет философии отречения, нет противопоставления понятий счастья и долга, любви и «дела». Только вмешательство враждебных обстоятельств, косной среды, антигуманных нравственных законов, категорий не вечных и подлежащих изменению, заставляет Лаврецкого смириться. Но когда совершился, наконец, перелом в его жизни, когда «он действительно перестал думать о собственном счастье, своекорыстных целях», когда стал хорошим хозяином, он, почувствовав себя конченым человеком, уже ушел с исторической сцены.

Образ любимой героини Тургенева является развитием заветных мыслей писателя, возникших еще в 1856 г., но значительно усложнившихся в4 период создания «Дворянского гнезда». Тургенев не только восхищается Лизой, но и судит ее. Он видит не только сильные стороны ее нравственных убеждений, но и губительную силу воспитавших ее религиозных устоев. Не только женственная, но и сильная, не только чувствующая, но и размышляющая, Лиза уходит в монастырь, никому не принеся счастья своим поступком. Более того, жестокая непреклонность ее религиозных убеждений нравственно обезоруживает Лаврецкого. А между тем в характере Лизы заложены силы, которые могли бы найти лучшее применение

Перелом в настроениях и взглядах писателя между 1856 и 1859 годами отразился и в переписке его за эти годы, в частности в письмах Тургенева к E. E. Ламберт – лицу, весьма близкому писателю на протяжении ряда лет и особенно в период создания «Дворянского гнезда».

История создания произведения «Ася».

Повесть была напечатана в январском номере журнала «Современник» за 1858 год под заголовком «Ася. Рассказ Н.Н.».

Качества Тургенева – художника и психолога, появились в повести «Ася», в которой автор, в сущности, раскрывает слабые стороны характера, выработавшегося на почве дворянского либерализма.

Ася - один из самых поэтичных женских образов Тургенева. Она дочь крепостной крестьянки и помещика. Этим объясняется ее поведение: она застенчива, не умеет вести себя в обществе. После смерти матери девушка оказывается предоставленной самой себе, она рано начинает задумываться над противоречиями жизни, над всем, что ее окружает. Так же Ася близка к другим женским образам в произведениях Тургенева.

В образе Аси идея долга, получает своеобразный поворот. Запросы ее к жизни одновременно и очень велики, и очень просты. Она кажется странной и неестественной именно потому, что обычная жизнь людей ее круга ей не по душе. Она мечтает о жизни деятельной, возвышенной и благородной. Ее внимание привлекают люди простые, она, как видно, и сочувствует и в то же время завидует им.

Ася дана в повести через восприятие господина, от лица которого ведется повествование. Н.Н. встречается с ней во время путешествия по Германии. Ее своеобразное обаяние пробуждает в нем любовь. Сама Ася впервые в своей жизни сталкивается с таким чувством. Герой представляется ей необыкновенным человеком, настоящим героем. Любовь придает ей новые силы, внушает веру в жизнь. Асе показалось, что она встретила “необыкновенного человека”, и она была готова подчинить его судьбе свою собственную. Но она ошиблась. Тот, кого она приняла за героя, на деле не был им. И это означало, что соединение подвига и личного счастья неосуществимо, что подвиг для нее мыслим лишь как самоотречение.

Ее избранник оказывается человеком безвольным и нерешительным, он не может достойно ответить на ее пылкие чувства. Решимость Аси пугает его, и Н.Н. оставляет ее. Первая любовь героини оказывается несчастной.

Актуальность темы.

Каждая девушка в своей интересной жизни хотя бы два раза испытывает такое состояние, когда она красива, изящна, утончена, роскошна, глаза полны нежности, а сердце – решительности! Именно в эти моменты она напоминает истинную «тургеневскую девушку»: в день выпускного и бракосочетания.

Весь образ закончен: длинные пышные ажурные платья нежных расцветок и замысловатого покроя; волосы,собранные в занятные прически с бусинами и цветами постельных тонов. И не только внешнее описание подходит к той эпохе, но и само внутреннее состояние, когда девушка ведет себя достойно, ощущая всю свою прелесть, весь свой шарм, всю ценность ее души и красоты. В моменты этих знаменательных событий на время меняется часть внутреннего мира, так как это одни из кульминаций человеческих жизней. Девушки ведут себя как леди, но в то же время такие перемены требуют некой дерзости, решимости, чувства собственного достоинства. Это состояние «полнейшего счастья».

И описания этих образов столь близко к образу «тургеневской девушки», что раскрытие этой темы становится захватывающим, но и одновременно понятным для читателей. А,значит, тема актуальна!

«Тургеневская девушка»… Под этим термином скрывается столько пленительных качеств души, геройства и драматизма. Всех героинь Тургенев насыщает не внешними особенностями, а неординарным внутренним миром, который напротив противоречит облику девушек: внешняя хрупкость и внутренняя сила. Но именно к этому образу можно применить выражения «идеальная красота» и «целостность личности», являющаяся одним из качеств произведений Ивана Сергеевича.

Образ неимоверно контрастен. Чистота души, порядочность, изумительное воспитание, доброта, нежность, бархатность, ранимость.… Все эти качества противостоят острому уму, смелости, решительности, отчаянности, гордости и чувству собственного достоинства.

Два в одном: ангел и бес, огонь и вода. Неустойчивость характера - вот та «изюминка», которая заинтересовывает и поглощает читателей в произведениях Тургенева, оставляя неотразимый след в их памяти.

Кроме этого, еще одной особенностью является то, что героини гораздо сильнее духом окружающих их мужчин. Это дает оттенок современности, актуальности в его повести, так как именно в наше время можно привести наиболее яркий пример такого «перевеса» в сторону женщины.

Это все дает право нам смело утверждать, что его образы одни из самых поэтичных в русской литературе.

Для обоснования всех этих выводов я взяла три произведения Ивана Сергеевича Тургенева: «Ася», «Рудин», «Дворянское гнездо», так как именно такими предстают перед нами женские образы: Ася, Наталья Ласунская и Лиза Калитина.

Ася, во многом напоминавшая дочь писателя - открытая, интересная, самолюбивая, пылкая девушка, с необычной, но довольно приятной внешностью, непосредственностью и изящностью, характерной благородным дамам. Но ее крестьянское происхождение прибавляет еще застенчивость и неумение держаться в обществе. Вот это отличает ее от героинь других повестей. Но даже Бегбедер Фредерик говорил: «Даже в самой дурнушке таится клад», а Ася несомненно ценна как личность. Роднит же ее нравственная чистота, искренность, способность к сильным страстям, мечта о подвиге.

Кроме того, ее избранник оказывается человеком безвольным и нерешительным, он не может достойно ответить на ее страстные чувства, а любовь окрыляет героиню, придает ей новые силы, внушает веру в жизнь. Героиня опять же морально сильнее. Проходя множество испытаний: смерть отца, не благородное происхождение, одиночество, несчастная любовь, она становится внутренне богаче. Не зря говорят: «Что нас не убивает – делает нас сильнее!» Окончание повести можно оценить по - разному.

Следующая представительница этой группы – Наталья Ласунская. Воспитанная, скромная, нежная, умная не по годам, с богатым внутренним миром, способная на искренние чувства, на самопожертвование во имя любви, сдержанная, аккуратная, мечтательная, немного скрытная, но в то же время страстная и горячая. В отличии от Аси, Наталья из дворянской семьи, поэтому и так образованна, увлекается вышивкой по канве, чтением, лошадьми.

Красноречивый Рудин произвел на Наталью огромное впечатление, но ее чувства далеки от простого любопытства и слепого восхищения. Она увидела в Рудине человека с богатой душой и интеллектом, способного на яркие, значительные, приносящие несомненную пользу поступки. Но Рудин относится к героине, как к ребенку, что еще больше возбуждает разум «юной дворяночки».

И опять же, как слабовольный и неуверенный человек повел себя герой в ситуации, которая требовала от него мгновенного и решительного поступка. А Наталья так великолепна в своем «горячем» порыве при последней встрече с Рудиным, и как низок и жалок сам Рудин, даже не сделавший попытки изменить ситуацию или хотя бы дать шанс, предоставить минутный момент счастья. Но Наталья, даже будучи в расстроенном состоянии, находит в себе силы и благодарит за полученный урок.

А героиня, по ходу сюжета, все так же представляется нам волевой и цельной натурой, уверенной в себе, в своих словах, в своих действиях, доказывая свою принадлежность к образу «тургеневской девушки» и вызывая уважение и сочувствие.

Как и Наталья, Лиза Калитина - провинциальная барышня, ежедневно играющая на пианино, что подчеркивает красоту ее души, и во всем подчиняющаяся своей матушке. Но эта девушка не так проста. Душа ее чиста и нетронута, она религиозна. Именно ее можно привести в доказательство фразеологизму Руссо Жан-Жака: «Царство женщины - это царство нежности, тонкости и терпимости». Но в тоже время Тургенев восхищается силой ее характера, ее бескомпромиссностью, нравственной чистотой. Именно эти качества присущи тургеневским героиням.

Когда Лиза поняла, что любит Лаврецкого, ничто ее уже не могло поколебать, потому что такая девушка, как она, любит один раз и на всю жизнь. Но известие о ложной смерти жены Лаврецкого, подталкивает эту решительную девушку уйти в монастырь.

Героини с каждым своим поступком доказывают свою сознательность. Они владеют своей судьбой и готовы принимать решения.

Используемая литература:

1. И. С. Тургенев «Ася. Рассказ Н. Н.»
2. И. С. Тургенев «Рудин»
3. И. С. Тургенев «Дворянское гнездо»
4. И. С. Тургенев «Полное собрание сочинений и писем»
5. Р. Дессе«Сумерки любви. Путешествия с Тургеневым»
6. И.С. Тургенев «Накануне»
7. В. Г. Фридлянд «Тургеневская повесть»

Сочинения по литературе: «Кто же такая тургеневская девушка»(1)

Изучение психологии русского человека, его внутреннего мира, русского национального характера очень увлекало писателя Ивана Сергеевича Тургенева. «Красота разлита всюду... Но нигде она не сияет с такой силою, как в человеческой индивидуальности», - | писал он в свое время Полине Виардо. В 50-е годы XIX века писатель был проникнут беспокойным желанием художника постичь тайны бытия, жизни и смерти, вечной природы, прекрасного.

В своих повестях тех лет Тургенев запечатлел образ русской женщины в момент ее духовного пробуждения, в ту пору, когда она начала осознавать себя как личность: «... что такое русская женщина? Какая ее судьба, ее положение в свете - словом, что такое ее жизнь?» Тургеневская героиня не удовлетворяется обыкновенными домашними заботами, она «многого требует от жизни, она читает, мечтает... о любви... но для нее это слово много значит». Она ждет героя, в котором для нее воплощено все: «и счастье, и любовь, и мысль», - героя, который способен изменить ход жизни, противостоять «людской пошлости». Поверив в героя, героиня Тургенева «благоговеет перед ним... учится, любит». От тургеневского героя Ася в одноименной повести ждет ответа на самый болезненный и насущный вопрос русской жизни того времени: «Что делать?»

Судьба Аси (история ее детства) напоминает судьбу дочери самого Тургенева, Полины, которая воспитывалась в доме его матери. В этом образе воскресли и черты заинтересовавшей когда-то молодого Тургенева маленькой девочки, незаконнорожденной дочери дяди писателя и крепостной крестьянки. В пору создания повести цепкая память художника воскресила черты этого светлого и красивого маленького существа, в котором уже тогда угадывалась яркий, самобытный характер.

Ася - героиня, наделенная «благородной душой и удивительной силой характера». Господин Н. Н. встречает ее тогда, когда она томится от избытка жизненных и духовных сил, ее тяготит праздность, она вся во власти высоких человеческих порывов, мечтает «пойти куда-нибудь далеко, на молитву, на трудный подвиг». Ее терзают мысли, еще неведомые герою повести: «Дни уходят, жизнь уйдет, а что мы сделали?» по деятельной, полной пользы и смысла жизни уже знакома Асе.

Углубляется и обостряется конфликт тургеневской героини с ее окружением, семьей, обществом. Ася откровенно говорит: «Лучше умереть, чем жить так». Она мечтает о подвиге. Нравственное, духовное изменение героини противопоставлено оскудению образа главного героя повести - и этим обостряется драматический конфликт повести, из нравственно-этического он постепенно перерастает в социальный. Неровность и противоречивость характера Аси во многом объясняется ее происхождением и двусмысленным положением в обществе. Дочь крепостной женщины и барина, она рано начала задумываться над несправедливостью жизни. Прямая и открытая, она стремилась к правде и не могла понять, «отчего никогда нельзя сказать всей правды». В сердце тургеневской девушки бьются гордость, отвага, стремление к независимости, она считает, что «лесть и трусость - самые дурные пороки».

Ася - национальный, типично русский характер, ей близок духовный мир любимой пушкинской героини: «А я хотела бы быть Татьяной». Сначала кажется, что господин Н. окажется достойным Аси. В нем девушка увидела воплощение своих мечтаний, от него ждала ответа на вопрос: «Как жить?» Вместе с чувством любви крепнут и духовные силы героини, у нее «крылья выросли», она не знает колебаний. Господин Н. Н. мог совершенно беспрепятственно жениться на ней, но «сама Ася, с ее огненной головой, с ее прошедшим, с ее воспитанием» его пугала. Господин Н. Н. обманул самые святые надежды героини.

Тургеневская «Ася» окончательно уничтожила веру в то, что люди, подобные господину Н. Н., способны «изменить своим благородством характер нашей жизни».

Образ тургеневской девушки не был неподвижным. От повести к повести типическое обобщение, которое нес в себе этот образ, становилось все более глубоким и современным, вбирая черты, каждый раз освещающие новую сторону русской действительности. Тургеневские девушки похожи в главном - в отношении к идеалу жизни. Это девушки, исполненные радужных, «крылатых надежд», впервые открывающие для себя новый мир ярких чувств и мыслей. В «Асе» (и других повестях, например в «Первой любви») Тургенев психологически точно описал, как в юном сердце, впервые полюбившем, обостряются все чувства, и герой видит, ощущает поток жизни, его незаметное течение.

Существует устойчивое представление, что женщины-воительницы есть производное от культур исключительно ираноязычных кочевников, прежде всего сарматов. Удивительно, но массовое присутствие амазонок у других кочевых народов - тюрок, монголов почти всегда игнорируется.

В этот пост я собрал несколько отрывков из текстов исторических хроник и эпических сказаний, которые повествуют о массовом присутствии воюющих женщин у тюрок и монголов. Как известно, почти во всех кочевых культурах женщина имела более высокий социальный статус, чем у народов земледельческих. Связано это было с устройством быта кочевников который способствовал определенному равноправию между мужчинами и женщинами.

Плано Карпини, "История монгалов"
«Девушки и женщины ездят верхом и ловко скачут на конях, как мужчины. Мы также видели, как они носили колчаны и луки. И как мужчины, так и женщины могут ездить верхом долго и упорно».

Анналы Бертонского монастыря (Annales Burtonenses) о монгольской армии:
«Женщины, наподобие мужчин, скачут верхом, сражаются и стреляют из луков. Доспехи у них сделаны из многослойной кожи, и они почти непробиваемые».

Сейфи Челеби (XVI век) "Таварих" (Хроника)
«После боя, когда обирают павших в сражении калмыков и снимают с них латы и доспехи, обнаруживают, что это девушки. Этот народ обладает такой отвагой, что даже девушки идут на войну, облачившись в военные доспехи» .

Татарские женщины, как и все воины средних веков были невероятно жестоки, о том, как они издевались над пленными писал Фома Сплитский (1200 - 1268 гг.).

Фома Сплитский "Истории архиепископов Салоны и Сплита"
«Татарские женщины, вооружённые на мужской манер, как мужчины, отважно бросались в бой, причём с особой жестокостью они издевались над пленными женщинами. Если они замечали женщин с более привлекательными лицами, которые хоть в какой-то мере могли вызвать у них чувство ревности, они немедленно умерщвляли их ударом меча, если же они видели пригодных к рабскому труду, то отрезали им носы и с обезображенными лицами отдавали исполнять обязанности рабынь».

Иоганн Шильтбергер, "Путешествие по Европе, Азии и Африке с 1394 года по 1427 год".
«В бытность мою у Чакры перед ним и Едигеем предстала одна татарская дама по имени Садур-мелик, со свитой, состоящей из 4 тысяч девиц. Эта знатная дама, желая отомстить одному татарскому королю за то, что он убил ее мужа, просила Едигея, чтобы он помог ей изгнать того короля. Необходимо знать, что эта дама, равно как и провожавшие ее женщины, ездила верхом и управлялась в стрельбе из лука не хуже мужчины и что она, готовясь к битве, привязала к каждой стороне (лошади или седла) по мечу и луку.

Когда двоюродный брат короля, убившего ее мужа, будучи взят в плен в сражении с Чакрой, был отведен к ней, она приказала ему стать на колени, обнажила меч и одним ударом отсекла ему голову, говоря: "Теперь я отомстила!". Это случилось в моем присутствии, и я говорю здесь об этом как очевидец».

Множество воинствующих женских персонажей присутствуют в главном огузском эпосе "Книга моего деда Коркута", это жены, матери, невесты ханов и богатырей. Этот эпос восходит к XI веку - времени завоевания тюрками всей Передней Азии.

Рассказы о Бурла-хатун жене Казан-Бека:
«Сорок стройных дев на коней посадила, вороного жеребца привести велела, сама верхом села, мечом опоясалась и [на поиски сына] отправилась…
«Высокорослая Бурла-хатун разрубила мечом черное знамя гяуров, сбросила (его) на землю»

Кадры из турецкого сериала "Эртогрул".

Интересно, что в 17 веке участник немецкого посольства в Персию Адам Олеарий оставил описание могил Казан-бека и его жены Бурла-хатун в Азербайджане, он даже отметил необычную длину ее гробницы, ведь не даром Бурла-хатун имела постоянный эпитет "высокорослая")

Адам Олеарий "Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию"
«Царь Кассан, умерший позже своею смертью, похоронен у Тавриза при реке Аджи. Там и теперь можно видеть эту гробницу. Место погребения его супруги, царицы Бурлэ, показывают у крепости Урмия. Говорят, что могила в 40 футов длиной. Жители утверждают, что эта прежняя нация отличалась людьми гораздо более высокими и сильными, чем нынешние»

Хивинский историк 17 века Абу-ль-Гази отмечает, что жена Казан-бека из племени салор (Салор-Казан-алп) имела высокий рост и была одной их семерых женщин захвативших власть в тюркском государстве (иль), видимо речь опять идет о Бурла-хатун.

Абу-ль-Гази (1603-1664) «Родословная туркмен»
«Знатные люди и бахши из туркмен, сведущие в истории, рассказывают: семь девушек, подчинив себе весь огузский иль, много лет были беками. Первая из них - Алтун-Гозеки, дочь Сундун-бая и жена Салор-Казан-алпа, она была высокого роста»

"Выстрел", художник Булат Гильванов.

"Книга моего деда Коркута" (Китаб-и деде Коркуд)
Повествование о невесте тюркского героя Кан-Туралы Сельджан-Хатун:

«Кан-Туралы глаза приоткрыл, поднял ресницы, видит невеста его на коне, и конь и сама в броне, с копьем в руке, не царевна, а царь-девица!»

О боевых действиях Сельджан-хатун:
«Как увидела это Сельджан-хатун, внутри ее зажегся огонь; как сокол влетает в стаю гусей, она пустила коня на гяуров; с одного конца сокрушив гяуров, она вышла на другой конец».

«Тут Сельджан-хатун пустила коня, нанесла поражение (врагам); бежавших она не преследовала, просивших пощады не убивала. Она подумала, что враг разбит; с лезвием меча в крови она пришла в шатер».

Более чем вероятно, что основа женского головного убора у туркменских племен - гупба, имеющее форму верхушки боевого шлема, действительно, является его декоративной копией, призванной оставить память о том, что когда-то тюркские женщины носили защитное вооружение.
Это татарское женское украшение стало основой для российской Шапки Мономаха, я делал об этом специальный пост.

Отрывки из каракалпакского поэтического сказания «Сорок девушек» («Кырк Кыз») Поэма рассказывает о борьбе богатырши Гулаим и ее женской дружины с джунгарами и персидским Надир-шахом в 18 веке. Само представление о женщинах-воинах несомненно более древнее и восходит к 9-10 вв. - времени сложения тюркских этносов в Средней Азии. Один из вариантов эпоса «Кырк Кыз» можно

****
Повела за собой подруг

На широкий зеленый луг,

Завязала потешный бой.

Кони быстрые горячи,

А в девичьих руках - мечи.

На своих подруг дорогих

Гулаим глядит, весела,

Ободряет и учит их

Выбивать врага из седла,

В боевом наряде мужском

По-мужски сражаться с врагом,

Тонкий стан стянув кушаком,

Без ошибки владеть клинком;

Учит их искусству, каким

Настоящий храбрец-батыр

В грозный час удивляет мир.

Картины Булата Гильванова из цикла "Алтынчеч и сорок девушек"

****
«Кырк Кыз»

Наши силы, как луки, напряжены,

Кони наши откормлены и сильны,

Древки доблестных копий у нас в руках

Позолоченной сталью оснащены.

Ты за дело взялась, как прямой батыр.

Ты готовишься к битвам, хоть любишь мир.

Чтоб клинки не заржавели, ты в ножны

Терпеливо втираешь смолу и жир.

Ты подругам вручила мечи, уча

По-мужски нападать и рубить сплеча,

Чтобы дорого враг нашу кровь купил,

Не ушел от девического меча.

Изучение психологии русского человека, его внутреннего мира, русского национального характера очень увлекало писателя Ивана Сергеевича Тургенева. «Красота разлита всюду... Но нигде она не сияет с такой силою, как в человеческой индивидуальности», - | писал он в свое время Полине Виардо. В 50-е годы XIX века писатель был проникнут беспокойным желанием художника постичь тайны бытия, жизни и смерти, вечной природы, прекрасного.

В своих повестях тех лет Тургенев запечатлел образ русской женщины в момент ее духовного пробуждения, в ту пору, когда она начала осознавать себя как личность: «... что такое русская женщина? Какая ее судьба, ее положение в свете - словом, что такое ее жизнь?» Тургеневская героиня не удовлетворяется обыкновенными домашними заботами, она «многого требует от жизни, она читает, мечтает... о любви... но для нее это слово много значит». Она ждет героя, в котором для нее воплощено все: «и счастье, и любовь, и мысль», - героя, который способен изменить ход жизни, противостоять «людской пошлости». Поверив в героя, героиня Тургенева «благоговеет перед ним... учится, любит». От тургеневского героя Ася в одноименной повести ждет ответа на самый болезненный и насущный вопрос русской жизни того времени: «Что делать?»

Судьба Аси (история ее детства) напоминает судьбу дочери самого Тургенева, Полины, которая воспитывалась в доме его матери. В этом образе воскресли и черты заинтересовавшей когда-то молодого Тургенева маленькой девочки, незаконнорожденной дочери дяди писателя и крепостной крестьянки. В пору создания повести цепкая память художника воскресила черты этого светлого и красивого маленького существа, в котором уже тогда угадывалась яркий, самобытный характер.

Ася - героиня, наделенная «благородной душой и удивительной силой характера». Господин Н. Н. встречает ее тогда, когда она томится от избытка жизненных и духовных сил, ее тяготит праздность, она вся во власти высоких человеческих порывов, мечтает «пойти куда-нибудь далеко, на молитву, на трудный подвиг». Ее терзают мысли, еще неведомые герою повести: «Дни уходят, жизнь уйдет, а что мы сделали?» Тоска по деятельной, полной пользы и смысла жизни уже знакома Асе.

Углубляется и обостряется конфликт тургеневской героини с ее окружением, семьей, обществом. Ася откровенно говорит: «Лучше умереть, чем жить так». Она мечтает о подвиге. Нравственное, духовное изменение героини противопоставлено оскудению образа главного героя повести - и этим обостряется драматический конфликт повести, из нравственно-этического он постепенно перерастает в социальный. Неровность и противоречивость характера Аси во многом объясняется ее происхождением и двусмысленным положением в обществе. Дочь крепостной женщины и барина, она рано начала задумываться над несправедливостью жизни. Прямая и открытая, она стремилась к правде и не могла понять, «отчего никогда нельзя сказать всей правды». В сердце тургеневской девушки бьются гордость, отвага, стремление к независимости, она считает, что «лесть и трусость - самые дурные пороки».

Ася - национальный, типично русский характер, ей близок духовный мир любимой пушкинской героини: «А я хотела бы быть Татьяной». Сначала кажется, что господин Н. окажется достойным Аси. В нем девушка увидела воплощение своих мечтаний, от него ждала ответа на вопрос: «Как жить?» Вместе с чувством любви крепнут и духовные силы героини, у нее «крылья выросли», она не знает колебаний. Господин Н. Н. мог совершенно беспрепятственно жениться на ней, но «сама Ася, с ее огненной головой, с ее прошедшим, с ее воспитанием» его пугала. Господин Н. Н. обманул самые святые надежды героини.

Тургеневская «Ася» окончательно уничтожила веру в то, что люди, подобные господину Н. Н., способны «изменить своим благородством характер нашей жизни».

Образ тургеневской девушки не был неподвижным. От повести к повести типическое обобщение, которое нес в себе этот образ, становилось все более глубоким и современным, вбирая черты, каждый раз освещающие новую сторону русской действительности. Тургеневские девушки похожи в главном - в отношении к идеалу жизни. Это девушки, исполненные радужных, «крылатых надежд», впервые открывающие для себя новый мир ярких чувств и мыслей. В «Асе» (и других повестях, например в «Первой любви») Тургенев психологически точно описал, как в юном сердце, впервые полюбившем, обостряются все чувства, и герой видит, ощущает поток жизни, его незаметное течение.