Картина "Чёрное море", Айвазовский - описание. Иван Айвазовский — картины, полная биография

И ван Айвазовский вошел в историю искусства как великий маринист - мастер изображения моря. Но были у него картины и в других жанрах: некоторые написаны в те годы, когда он только искал себя, другие - забава уже признанного мэтра. Взглянем на полотна, в которых Айвазовский узнается с трудом.

Аул Гуниб в Дагестане. Вид с восточной стороны

Аул Гуниб в Дагестане. Вид с восточной стороны. 1869. ГРМ

Айвазовский предпринял путешествие на Кавказ и Закавказье в 1868 году. На этой картине изображен аул Гуниб - последняя ставка имама Шамиля, где его с трудом пленили в 1859 году. Так что это полотно - не просто горный пейзаж, но и похвала русскому оружию, как это часто бывало у Айвазовского.

Афинский Акрополь

Афинский Акрополь. 1883. Киевский национальный музей русского искусства

В 1882 году Айвазовский женился второй раз - на вдове феодосийского коммерсанта Анне Никитичне Саркизовой. Вместе с ней он отправляется в Грецию, лишь в 1832 году получившую независимость от Турции. Художник смотрит на холм Акрополя снизу, через колонны храма Зевса Олимпийского: Парфенон уже не мечеть, и минарет рядом с ним снесен.

Большая пирамида в Гизе

Большая пирамида в Гизе. 1878. Частное собрание

Айвазовский приехал в Египет в 1869 году - его пригласили на торжественное открытие Суэцкого канала. Также он навестил Каир и совершил путешествие по Нилу. Это было одно из многих дальних путешествий художника - недаром еще в 1853 году его избрали действительным членом Русского географического общества.

Ветряная мельница на берегу моря

Ветряная мельница на берегу моря. 1837. ГРМ

Год написания полотна был переломным для художника: незадолго до этого его преподаватель нажаловался на 19-летнего ученика, и картины Айвазовского по приказу Николая I убрали с выставки. Однако Карл Брюллов и другие стали хлопотать за юношу, опала была снята, император посмотрел на его картины, пожаловал его деньгами и отправил сопровождать сына Константина в плавание по Балтике.

Вид на Большой Каскад и Большой Петергофский дворец

Вид на Большой Каскад и Большой Петергофский дворец. 1837. ГМЗ «Петергоф»

Молодой Айвазовский показывал такие успехи в учебе, что срок его обучения был сокращен на два года, и уже в 1837 году он был выпущен с золотой медалью. Его картины начали пользоваться популярностью (например, император купил шесть работ за три тысячи рублей), получал он и специальные заказы - в том числе на виды приморских городов: Петергофа, Ревеля и т. п. Айвазовский стал отсылать все больше и больше денег обедневшим родителям в Феодосию, чем очень гордился.

Вид на Москву с Воробьевых гор

Вид на Москву с Воробьевых гор. 1848. ГРМ

Место, откуда крестьяне взирают на Златоглавую, - не только лучшая точка обзора Москвы. Для людей того времени это была память о недавнем скандале: в 1817 году здесь был заложен первый храм Христа Спасителя. В пустоту канул миллион рублей. Восьмилетний судебный процесс закончился в 1835 году, директор стройки архитектор Витберг был сослан в Вятку. Ныне существующий храм на Волхонке был заложен в 1837 году и в год написания картины еще строился.

Во время жатвы на Украине

Во время жатвы на Украине. 1883. Феодосийская картинная галерея им. Айвазовского

У крымского уроженца Айвазовского есть целая серия малороссийских пейзажей - почти все они степные. Очевидно, его «морскую» душу вдохновляли безграничность пространств, колышущиеся под ветром травы, небесные просторы. Чумацкие арбы, запряженные волами, и далекие мельницы подобны у него кораблям и скалам, и поэтому украинские картины у Айвазовского оказываются романтическими, а не реалистическими жанровыми.

Восточная сцена (В лодке)

Восточная сцена (В лодке). 1846. ГМЗ Петергоф

В пейзажах Айвазовского людей можно встретить нечасто. Но с Шишкиным , который приглашал помощников для написания людей и даже медведей, его сравнивать в этом вопросе нельзя: Айвазовский писать человеческие фигуры умел. Доказательство - например, эта картина в модном ориенталистском стиле, где отразились впечатления от визита в Стамбул и другие восточные города.

Данте указывает художнику на необыкновенные облака

Данте указывает художнику на необыкновенные облака. 1883.
Феодосийская картинная галерея им. Айвазовского

Сюжет, который выбрал Айвазовский, загадочен. Возможно, имеются в виду строки Данте в «Божественной комедии»: «Тот цвет, которым солнечный восход / Иль час заката облака объемлет».

Дворец Ка д"Ордо в Венеции при луне

Дворец Ка д"Ордо в Венеции при луне. 1878. ГРМ

Айвазовский несколько раз бывал в Венеции. Более того, в этом городе в академии ордена мхитаристов на острове Сан-Лазар жил его брат, архиепископ армянской церкви Гавриил (Габриэл), который уже ребенком показал такие способности к обучению, что после церковно-приходской школы был послан учиться в Венецию богословию. Позже он прославился как теолог и писатель (в частности, перевел на армянский басни Крылова).

Овцы

Овцы. 1858. Омский областной музей изобразительных искусств им. Врубеля

Мирный пейзаж с пасущимися овцами создан через несколько лет после намного более драматического изображения той же натуры в картине «Овцы, загоняемые бурею в море». Сам Айвазовский приехал в год написания картины в Париж, где его брат Габриэл готовился принять чин епископа, а художник использовал все свои обширные связи и знакомства, чтобы помочь ему.

Петербург. Переправа через Неву

Петербург. Переправа через Неву. 1870-е. Киевский национальный музей русского искусства

Глядя на картины Айвазовского с изображением Петербурга, обычно вспоминаешь, что Петр I основал этот город именно как морской порт. Художнику нравились его укрепления, заливы, набережные. Но только не при взгляде на это полотно, холодное и неприветливое. Со своей первой женой Айвазовский развелся, говорят, как раз из-за неприязни к Петербургу и светской жизни: она хотела жить в столице и вращаться в обществе, а он предпочитал Крым и труд.

За счет чего море Айвазовского такое живое, дышащее и прозрачное? Что является осью любой его картины? Куда нам смотреть, чтобы насладиться его шедеврами в полной мере? Как он писал: долго ли, коротко ли, радостно или мучительно? И какое отношение к Айвазовскому имеет импрессионизм?

Конечно, Айвазовский родился гением. Но было еще ремесло, которым он владел блестяще и в тонкостях которого хочется разобраться. Итак, из чего же рождались морская пена и лунные дорожки Айвазовского?..


Иван Константинович Айвазовский. Буря у скалистых берегов. 102×73 см.

«Секретные краски», волна Айвазовского, лессировка

Иван Крамской писал Павлу Третьякову: «Айвазовский, вероятно, обладает секретом составления красок, и даже краски сами секретные; таких ярких и чистых тонов я не видел даже на полках москательных лавок». Некоторые секреты Айвазовского дошли до нас, хотя главный вовсе не тайна: чтобы так писать море, нужно родиться у моря, прожить подле него долгую жизнь, за которую так и не пресытиться им.

Знаменитая «волна Айвазовского» представляет собой вспенившуюся, почти прозрачную морскую волну, по ощущениям — движущуюся, стремительную, живую. Прозрачности художник достигал, используя технику лессировки, то есть нанося тончайшие слои краски друг на друга. Айвазовский предпочитал масло, но нередко его волны кажутся акварельными. Именно в результате лессировки изображение приобретает эту прозрачность, причем цвета кажутся очень насыщенными, но не за счет плотности мазка, а за счет особой глубины и тонкости. Виртуозная лессировка в исполнении Айвазовского — отрада для коллекционеров: большинство его картин в прекрасном состоянии — тончайшие красочные слои меньше подвержены растрескиванию.

Писал Айвазовский стремительно, часто создавал работы за один сеанс, поэтому у его техники лессировки были авторские нюансы. Вот что пишет об этом Николай Барсамов, многолетний директор Феодосийской картинной галереи и крупнейший знаток творчества Айвазовского: «…воду он иногда лессировал по полусухому подмалевку. Часто художник лессировал волны у их основания, чем придавал глубину и силу красочному тону и достигал эффекта прозрачной волны. Иногда лессировками утемнялись значительные плоскости картины. Но лессировка в живописи Айвазовского не была обязательным последним этапом работы, как это было у старых мастеров при трехслойном методе живописи. Вся живопись у него в основном проводилась в один прием, и лессировка часто применялась им как один из способов наложения красочного слоя на белый грунт при начале работы, а не только как завершающие прописки в конце работы. Лессировкой художник иногда пользовался на первом этапе работы, покрывая полупрозрачным слоем краски значительные плоскости картины и используя при этом белый грунт холста как светящуюся подкладку. Так иногда писал он воду. Умело распределяя красочный слой различной плотности по холсту, Айвазовский достигал правдивой передачи прозрачности воды».

К лессировкам Айвазовский обращался не только при работе над волнами и облаками, с их помощью он умел вдохнуть жизнь и в сушу. «Землю и камни Айвазовский писал грубыми щетинистыми кистями. Возможно, что он их специально подрезывал, чтобы жесткие концы щетины оставляли борозды на красочном слое , — рассказывает искусствовед Барсамов. — Краска в этих местах обычно положена плотным слоем. Как правило, Айвазовский почти всегда лессировал землю. Лессировочный (более темный) тон, попадая в борозды от щетины, придавал своеобразную живость красочному слою и большую реальность изображенной форме».

Что же до вопроса «откуда краски?», известно, что в последние годы он покупал краски берлинской фирмы «Mеwes». Все просто. Но имеется еще и легенда: будто бы Айвазовский покупал краски у Тёрнера. На этот счет можно сказать только одно: теоретически это возможно, но даже если так — Айвазовский точно не написал тёрнеровскими красками все 6 000 своих работ. И ту картину, которой впечатленный Тёрнер посвятил стихотворение, Айвазовский создал еще до знакомства с великим британским маринистом.

Иван Константинович Айвазовский. Неаполитанский залив в лунную ночь. 1842, 92×141 см.

«На картине твоей вижу луну с ее золотом и серебром, стоящую над морем, в нем отражающуюся. Поверхность моря, на которую легкий ветерок нагоняет трепетную зыбь, кажется полем искорок. Прости мне, великий художник, если я ошибся, приняв картину за действительность, но работа твоя очаровала меня, и восторг овладел мною. Искусство твое вечно и могущественно, потому что тебя вдохновляет гений» , — стихотворения Уильяма Тёрнера о картине Айвазовского «Неаполитанский залив в лунную ночь».

Иван Константинович Айвазовский. Среди волн. 1898, 285×429 см.

Главное - начать, или В темпе Айвазовского

Айвазовский всегда начинал работу с изображения неба, причем писал его в один приём — это могли быть и 10 минут, и 6 часов. Свет в небе он рисовал не боковой поверхностью кисти, а ее торцом, то есть «освещал» небо многочисленными быстрыми прикосновениями кисти. Небо готово — можно отдохнуть, отвлечься (впрочем, такое он позволял себе только с картинами, на которые уходило достаточно много времени). Море же мог писать и в несколько заходов.

Долго работать над картиной в представлении Ивана Айвазовского — это, к примеру, писать одно полотно 10 дней. Именно столько понадобилось художнику, которому на тот момент исполнился 81 год, чтобы создать свою самую большую картину — «Среди волн». При этом, по его признанию, вся его жизнь была подготовкой к этой картине. То есть работа потребовала максимум усилий от художника — и целых десять дней. А ведь в истории искусства не редкость случаи, когда картины писались по двадцать и более лет (например, Федор Бруни писал своего «Медного змия» 14 лет, начал в 1827-м, а закончил в 1841-м).

В Италии Айвазовский в определенный период сошелся с Александром Ивановым, тем самым, который писал «Явление Христа народу» 20 лет, с 1837-го по 1857-й. Они даже пытались вместе работать, но довольно скоро повздорили. Иванов мог месяцами трудиться над этюдом, пытаясь добиться особой точности тополиного листочка, Айвазовский же успевал за это время исходить все окрестности и написать несколько картин: «Писать тихо, корпеть месяцы не могу. Не отхожу от картины, пока не выскажусь» . Столь разные таланты, разные способы творить — каторжный труд и радостное любование жизнью — не могли долго держаться рядом.

Иван Айвазовский рядом со своей картиной, фотография 1898 года.
Айвазовский у мольберта.

«Обстановка мастерской отличалась исключительной простотой. Перед мольбертом стоял простой стул с плетеным камышовым сиденьем, спинка которого была залеплена довольно толстым слоем краски, так как Айвазовский имел привычку закидывать руку с кистью за спинку стула и, сидя в пол-оборота к картине, оглядывать ее», — из воспоминаний Константина Арцеулова, этот внук Айвазовского тоже стал художником.

Творчество как радость

Муза Айвазовского (извините нам эту высокопарность) — радостна, а не мучительна. «По легкости, видимой непринужденности движения руки, по довольному выражению лица, можно было смело сказать, что такой труд — истинное наслаждение» , — это впечатления чиновника Министерства императорского двора, литератора Василия Кривенко, наблюдавшего за тем, как Айвазовский работает.

Айвазовский, безусловно, видел, что для многих художников их дар — то ли благословенье, то ли проклятье, иные картины пишутся едва ли не кровью, истощая и выматывая своего создателя. Для него же подходить с кистью к холсту всегда было самой большой радостью и счастьем, он обретал особую легкость и всемогущество в своей мастерской. При этом Айвазовский внимательно прислушивался к дельным советам, не отмахивался от замечаний людей, которых ценил и уважал. Хотя не настолько, чтобы поверить, что легкость его кисти есть недостаток.

Пленэр VS мастерская

О важности работы с натурой в те годы не твердил только ленивый. Айвазовский же предпочитал с натуры делать мимолетные наброски, а писать в мастерской. «Предпочитал», пожалуй, не совсем то слово, дело не в удобстве, это был его принципиальный выбор. Он считал, что невозможно изобразить с натуры движение стихий, дыхание моря, раскаты грома и сверкание молнии — а именно это его интересовало. Айвазовский обладал феноменальной памятью и своей задачей «на натуре» считал впитывать происходящее. Ощущать и запоминать, для того чтобы, вернувшись в мастерскую, выплеснуть эти ощущения на холст — вот зачем нужна натура. При этом Айвазовский был великолепным копировальщиком. Во время обучения у Максима Воробьева он продемонстрировал это свое умение в полной мере. Но копирование — хоть чьих-то картин, хоть природы — представлялось ему куда меньшим, чем он способен сделать.

Иван Константинович Айвазовский. Бухта Амальфи в 1842 году. Набросок. 1880-е

Иван Константинович Айвазовский. Побережье в Амальфи. 105×71 см.

О стремительной работе Айвазовского и о том, что представляли из себя его наброски с натуры, оставил подробные воспоминания художник Илья Остроухов:

«С манерой выполнения художественных работ покойным знаменитым художником-маринистом Айвазовским мне пришлось случайно ознакомиться в 1889 году, во время одной из моих заграничных поездок, в Биаррице. Приблизительно в одно и то же время, в какое я прибыл в Биарриц, приехал туда и Айвазовский. Почтенному художнику было уже тогда, как помнится, лет этак за семьдесят… Узнав, что я хорошо знаком с топографией местности, [он] тотчас же потянул меня на прогулку по океанскому берегу. День был бурный, и Айвазовский, очарованный видом океанского прибоя волн, остановился на пляже…

Не спуская глаз с океана и ландшафта далеких гор, он медленным движением достал свою крохотную записную книжку и нарисовал всего лишь три линии карандашом — очертание далеких гор, линию океана у подошвы этих гор и линию берега от себя. Потом мы пошли с ним дальше. Пройдя около версты, он снова остановился и сделал такой же рисунок из нескольких линий в другом направлении.

— День пасмурный сегодня, — сказал Айвазовский, — и вы мне, пожалуйста, скажите только, где у вас здесь восходит и заходит солнце.

Я указал. Айвазовский поставил в книжке несколько точек и спрятал книжку в карман.

— Теперь пойдемте. Для меня этого достаточно. Завтра я нарисую океанский прибой в Биаррице.

На другой день действительно были написаны три эффектные картины морского прибоя: в Биаррице: утром, в полдень и при закате солнца…»

Иван Константинович Айвазовский. Биарриц. 1889, 18×27 см.

Солнце Айвазовского, или При чем тут импрессионизм

Армянский художник Мартирос Сарьян заметил, что какую бы грандиозную бурю Айвазовский ни изображал, в верхней части холста всегда сквозь скопление грозовых туч будет пробиваться луч света — иногда явственный, иногда тонкий и едва заметный: «Именно в нем, этом Свете, и заключен смысл всех изображенных Айвазовским бурь».

Иван Константинович Айвазовский. Буря на Северном море. XX, 202×276 см.

Иван Константинович Айвазовский. Лунная ночь. 1849, 192×123 см.

Иван Константинович Айвазовский. Неаполитанский залив в лунную ночь. 1892, 73×45 см.

Иван Константинович Айвазовский. Корабль "Императрица Мария" во время шторма. 1892, 224×354 см.

Иван Константинович Айвазовский. Лунная ночь на Капри. 1841, 26×38 см.

Если это солнце, то оно осветит самую черную бурю, если лунная дорожка, то заполнит своим мерцанием все полотно. Мы не собираемся называть Айвазовского ни импрессионистом, ни предтечей импрессионизма. Но процитируем слова мецената Алексея Томилова — он критикует картины Айвазовского: «Фигуры пожертвованы до такой степени, что не распознать: на первом плане мужчины это или женщины (…) красуется воздух и вода» . Об импрессионистах мы говорим, что главные герои их картин: цвет и свет, одна из основных задач — передача световоздушной массы. В работах Айвазовского на первом месте — свет, и да, совершенно верно, воздух и вода (в его случае это о небе и море). Всё прочее выстраивается вокруг этого главного.

Он стремится не просто правдоподобно изобразить, но передать ощущения: солнце должно сиять так, чтобы хотелось зажмуриться, от ветра зритель съёжится, от волны отпрянет в испуге. Последнее, в частности, проделал Репин, когда Айвазовский внезапно распахнул перед ним дверь комнаты, за которой вставал его «Девятый вал».

Иван Константинович Айвазовский. Девятый вал. 332×221 см.

Как смотреть на картины Айвазовского

Художник дал совершенно однозначные рекомендации: следует искать на холсте самую яркую точку, источник света, и, пристально всмотревшись в нее, скользить взглядом по холсту. К примеру, когда его упрекали, что «Лунная ночь» не закончена, от утверждал, что если зритель «обратит главное внимание на луну и постепенно, придерживаясь интересной точки картины, взглянет на прочие части картины мимоходом, и сверх этого, не забывая, что это ночь, которая нас лишает всяких рефлексий, то подобный зритель найдет, что эта картина более окончена, нежели как следует» .

Иван Константинович Айвазовский. Лунная ночь в Крыму. Гурзуф, 1839, 101×136.5 см.

Иван Константинович Айвазовский. Взрыв корабляКонстантин Айвазовский не из тех художников, которые теряют вдохновение в процессе и бросают работы неокончеными. Но однажды такое случилось и с ним — он не дописал полотно «Взрыв корабля» (1900). Помешала смерть. Эта неоконченная работа особенно ценна для исследователей его творчества. Она позволяет понять, что художник считал главным на картине, с проработки каких элементов начинал работу. Мы видим, что Айвазовский начал с корабля и пламени взрыва — того, что возьмет зрителя за душу. А детали, по которым зритель будет просто скользить глазами, художник оставил на потом.

Взрыв корабля. 1900

Иван Константинович Айвазовский. Лазоревый грот. Неаполь. 1841, 100×74 см.

Современного зрителя порой обескураживает интенсивный колорит полотен Айвазовского, его яркие, бескомпромиссные краски. Этому есть объяснение. И это вовсе не дурной вкус художника.

Сегодня на марины Айвазовского мы смотрим в музеях. Часто это провинциальные галереи, с обветшалым интерьером и без специального освещения, которое заменяется просто светом из окна. Но при жизни Айвазовского его картины висели в богатых гостиных и даже во дворцах. Под лепными потолками, на оклеенных роскошными шпалерами стенах, в свете люстр и канделябров. Вполне возможно, художник заботился о том, чтобы его картины не потерялись на фоне пестрых ковров и мебели с позолотой.

Знатоки говорят, что ночные пейзажи Айвазовского, которые нередко выглядят простовато при скудном естественном освещении или под редкими лампами, оживают, становятся таинственными и благородными, какими их задумывал художник, если смотреть на них при свечах. Особенно те картины, которые Айвазовский при свечах и писал.

Иван Константинович Айвазовский - известный русский живописец-маринист. Никто не может соперничать с ним в поэтичном изображении водной стихии, в филигранном отточенном мастерстве, главным источником которого являлась страстная любовь к морю. Море вошло в жизнь Айвазовского с детских лет. Он родился в Феодосии, в семье армянского торговца, перебравшегося в Крым из Польши, и сперва носил имя Гай или Гайвазовский, используя фамилию отца на польский лад, и только в 1841 году отказался от начального "г" и стал ныне известным Айвазовским.

Учился он в Петербургской Академии художеств, и уже тогда его работы возбудили всеобщий интерес. Незабываемыми остались для молодого мариниста встреча с Пушкиным на одной из академических выставок и одобрительный отзыв о работах художника. Закончив учебу, Айвазовский отправился на два года в Крым и, плавая на кораблях, завязал дружбу с адмиралами Нахимовым, Корниловым, Лазаревым.

В 1840 году художник уехал в Италию, путешествовал по Европе и через несколько лет вернулся в Петербург прославленным мастером. Но богатство и успех не смогли удержать Айвазовского в столице, и он решил вернуться в родную Феодосию. Там он построил на берегу моря дом-студию, ежегодно устраивал выставки своих работ в России и Европе.

Работа для художника стала его жизнью, недаром он создал около шести тысяч картин. Более половины из них изображают штормовое море.

Интересно, что художник всегда писал по памяти, и от этого его полотна приобретали сказочное романтическое настроение.

Завораживающий южный пейзаж, почти осязаемое ощущение теплой лунной ночи на берегу моря. На переднем плане гущи деревьев, высокий пирамидальный тополь. Чуть дальше белый дом с беседкой, калитка, выходящая прямо на берег. Вдали темной глыбой подымается гора. И огромное небо, покрытое легкими, перистыми облаками, а в центре - огромная яркая луна, будто горящий фонарь освещает все вокруг. Лунная дорожка проходит к самому берегу, освещая легкую рябь на спокойном море, парусники, скользящие по воде.
Так и просятся на ум слова из давней-давней песни: "...Луна, луна, над ласковым берегом светит, а море, а море целуется с луною..."

Это знаменитое сражение прославило российский флот. Объединенный флот союзников (русские, французы, англичане) вошел в Наварринскую бухту, где был сосредоточен турецко-египетский флот. После бесплодных попыток вести переговоры, после обстрела союзного флота турецкими кораблями и береговыми батареями в октябре 1827 года началась Наварринская битва.
Русские линейные корабли, находясь в центре, приняли на себя главный удар турецко-египетских сил и уничтожили большую часть неприятельского флота. Линейный корабль "Азов" под командованием капитана Iранга М.П.Лазарева сражался с пятью вражескими кораблями, но в неравном бою разгромили их. Младшими офицерами на этом корабле служили П.С Нахимов и В.А.Корнилов. Экипаж "Азова" покрыл себя неувядающей славой. Весь мир восхищался доблестным русским флотом, смелостью и военным искусством русских моряков.
Айвазовский изображает "Азов" уже сильно поврежденным, однако экипаж корабля берет на абордаж турецкое судно, и героические русские моряки переходят на его палубу, чтобы завершить уничтожение корабля. С большим мастерством художник показывает картину сражения: огонь, пожирающий корабли, всюду дым, застилающий обозрение, обломки корабей, люди, пытающиеся спастись...

На творчество Айвазовского оказала влияние романтическая школа. Особенно пленило воображение художника море, как образ "свободной стихии", воспетый романтиками. Художник написал свыше трех тысяч марин (морской пейзаж). Никто до Айвазовского не умел так захватывающе показать необъятность водного простора, не стесненного берегами, тысячеликую изменчивость и стремительную силу волн.

Гром и шум. Корабль качает; море темное кипит;

Ветер парус обрывает и в снастях свистит.

Помрачнел весь свод небесный, и, вверяясь кораблю,

Я дремлю в каюте тесной...Закачало - сплю.

...Просыпаюсь...Что случилось? Что такое? Новый шквал?

- "Плохо - стеньга обломилась. Рулевой упал".

Что же делать? что могу я? И, вверяясь кораблю,

Вновь я лег и вновь дремлю я...Закачало - сплю.

...Просыпаюсь... Что случилось? - "Руль оторван; через нос

Вдоль волна перекатилась, унесен матрос!

Что же делать? Будь что будет! В руки бога отдаюсь:

Если смерть меня разбудит - я не здесь проснусь.

(Я.Полонский)

Раннее утро. Море. На море полный штиль. К берегу причалили лодки с людьми - одни только что подошли, другие готовятся отплыть, - это, скорее всего, рыбаки, одни рано вышли в море, и уже плывут обратно, а другие только что уходят на ловлю рыбы. По берегу то тут, то там прохаживаются группы людей. - это покупатели рыбы. Выше по берегу кущи деревьев, пирамидальные тополя тянутся к небу. А дальше горы, растворяющиеся в утренней дымке. Справа на горе возвышается город, еще выше большая крепость на самом краю скалы. Неподалеку от берега парусник с повисшими парусами.
Берег еще укрыт темнотой, а город и крепость на скале уже освещены жарким южным солнцем. Высокое небо очищается от облаков, уходящих вдаль, за горы. Изумрудно-зеленые, сине-голубые, золотисто-розовые краски будто переливаются, переходя из одного цвета в другой и создавая радостную картину утра.

Героический пафос, привлекший Айвазовского в морской тематике, объясняет появление в его творчестве ряда батальных произведений, воспроизводящих подвиги русского флота.
Художник описал разгром турецкой эскадры при Чесме. Накануне русская флотилия, нищая, с плохими кораблями, с полуграмотными командирами, но полная отваги и готовности умереть за Россию, как приказала молодая Екатерина II, разгромила часть хорошо экипированного турецкого флота Гасан-бея в Хиосском проливе. Оставшиеся турецкие корабли спешно укрылись в Чесменской бухте.
На другой день русские во главе с Григорием Орловым и капитан-командором Грейгом решили, что флот турецкий в Чесме надобно разорить, чтоб и духу его не было в Архипелаге.
Ночью турецкие корабли, укрывшиеся в глубине Чесмы, обкладывали навесным огнем. Огонь быстро прыгал по снастям противника, падал на палубу и весь корабль весело охватывало пламя. Но тут две легкие турецкие галеры выплыли навстречу русским кораблям, пересекая им вход в бухту и, взяв русский корабль на абордаж, вырезали всю русскую команду. Прибавив парусов, корабль князя Гагарина прорвался в Чесменскую бухту и вплотную сошелся с турецким кораблем - в свирепом огне, раздуваемом ветром, исчезли и турки и русские. Половина вражеских судов горела, подожженная русской артиллерией, но часть еще была не затронута огнем.
У русских остался последний корабль, брандер Ильина, на него была вся надежда...
Неслышно возникнув из-под тени берега, корабль Ильина плотно, словно пластырь, прилип к борту неприятеля. Сверху и стреляли, и даже плевались турки. Ильин бежал вдоль палубы, поджигая кучками рассыпанный порох. Посвистывая, огонь юркнул в люк, прямо в трюмы корабля, где тесно, одна к другой, стояли бочки с порохом. После этого бросил факел в море и сам за ним...
В вахтенном журнале Грейг второпях записал:" Легче вообразить, нежели описать ужас, остолбенение и замешательство, овладевшее неприятелем: целые команды в страхе и отчаянии кидались в воду, поверхность бухты была покрыта множеством голов". Была также оставлена запись Юрия Долгорукова:"Вода, смешанная с кровью и золою, получила прескверный вид; люди обгорелые, разным видом лежащие между обгорелых обломков, коими так порт наполнился, что едва на шлюпке мы могли проезжать..."
Лишь после битвы, когда врачи взялись как следует за раненых, обнаружилось, что на эскадре сражались и женщины.
За бортом кораблей лениво волны колыхали толстый и жирный слой пепла - все, что осталось от турецкого флота. В одну ночь русская эскадра уничтожила весь флот султана...Европа вздрогнула! Как могла слабенькая русская эскадра расшатанных кораблей, на которых вымирали экипажи, победить сильный турецкий флот могущественного султана!?
Екатерина писала русским морякам:"Блистая в свете не мнимым блеском, флот наш нанес сей раз чувствительный удар Оттоманской гордости. Лаврами покрыты вы, лаврами покрыта и вся эскадра."
Матросов наградили годовым жалованьем, сверх того за сожжение турецкого флота они получили еще 187 475 рублей - вот сами пусть и делят! Была выбита медаль для всех участников Чесменской битвы: на аверсе изображен погибающий флот султана, а с реверса отчеканено одно лишь слово: "Б Ы Л Ъ".

Это одно из своих основных произведений, полное величия и силы. Внешне картина настолько проста, что ее невозможно описать, и вместе с тем это одно из наиболее выразительных полотен Айвазовского.
На картине нет ярких красок, цветовых эффектов. Вода не переливается всеми цветами радуги. Не громоздятся угрожающие высокие валы. Море простое и сильное, сильнее чем во время самого грозного шторма. День на море серый, облачный. Весь передний план картины заполнен идущими от горизонта волнами. Они движутся гряда за грядой и своим чередованием создают особый ритм и величавый строй всей картине.Море только еще предвещает бурю, но волны уже упруги и сильны. Нет на картине ни тонущих кораблей, ни людей, спасающихся от кораблекрушения, ни обломков мачт. Ничего, кроме сурового, величавого моря.
Суровой простоте содержания картины полностью отвечает сдержанная красочная гамма ее, построенная на сочетании теплых серых тонов неба и глубокого зелено-синего цвета воды.
Знание изображаемой природы и проникновенное понимание ее, скупая расчетливость живописных приемов - все это определило появление правдивой, полнокровной реалистической картины, поставившей имя мариниста в один ряд с передовыми мастерами русского реалистического искусства и обеспечившей ему широкое всенародное признание. Крамской назвал картину одной из самых грандиозных, какие он знал...

Здесь главный герой картины - горы, перед величием которых все кажется мелким, ничтожным. Но аул, расположенный прямо у подножия горы, в ущелье, мирно соседствует с этой громадой. Сакли горцев цепко держатся за склон горы, поднимаются все выше и выше. Вдалеке видны узкие извилистые полоски горных троп, лентой огибающие горы.
На первом плане группа горцев на лошадях с ружьями наперевес. Сюжет очень напоминает рассказы Л.Толстого.
Зрителю хорошо видно плато на вершинах гор, окутанные голубой дымкой облаков, склоны, освещенные солнцем.
Картина создает настроение величия, торжественности.

Бриг "Меркурий" (1892)

Эта картина посвящена славной истории бесстрашных черноморцев - бриг "Меркурий" после победы над турецкими судами встречается с русской эскадрой.
14 мая 1829 года русский 18-пушечный бриг "Меркурий" на рассвете у Босфора принял неравный бой с двумя турецкими кораблями. Один из них был 110-пушечный линейный корабль, другой - 74-пушечный. Командир брига капитан-лейтенант Казарский вместе со своими офицерами и матросами принял решение: погибнуть, но не сдаваться.
Оба турецких корабля расположились с двух сторон "Меркурия" и предложили ему сдаться, но в ответ с "Меркурия" открыли огонь из всех орудий и ружей.
"Меркурий" был весь разбит, паруса разорваны, возник пожар, в пробоины стала проникать вода, но русские моряки продолжали мужественно сражаться. Удачными выстрелами они нанесли такие значительные повреждения обоим мощным турецким кораблям, что те вынуждены были прекратить преследование и лечь в дрейф.
После боя "Меркурий" благополучно присоединился к русской эскадре.
На картине Айвазовского изображена серебристая лунная ночь. Природа пребывает в состоянии полного покоя; волн нет, только легкая зыбь чуть заметна на море, а над ним в мирном ночном небе плывут быстрые светлые облака.
В открытом море "Меркурий". Он возвращается в родной Севастополь после славной победы над врагом. Вдали виднеются русские корабли, встречающие героический бриг.

Нелюдимо наше море, день и ночь шумит оно;

В роковом его просторе много бед погребено.

Облака бегут над морем, крепнет ветер, зыбь черней.

Будет буря - мы поспорим и поборемся мы с ней.

Смело, братья! Туча грянет, закипит громада вод.

Выше вал сердитый вал встанет, глубже бездна упадет!

(Н..Языков)

Это наиболее знаменитая картина Айвазовского. В ней он как раз противопоставляет слепую мощь природной стихии твердой воле человека.

На полотне запечатлен драматический момент. Уходящие ввысь низкие ночные облака открывают, подобно взвившемуся театральному занавесу, полную романтического напряжения сцену. Она рассказывает о грозном натиске стихии, с которым всю ночь боролся экипаж погибшего судна. На плот, связанный уцелевшими матросами из обломков мачты, надвигается самая страшная и высокая из волн - девятый вал. Однако девятый вал - последний, по морским поверьям, порыв шторма. Близкий конец испытания предвещает и начинающийся день. Солнце - лучший друг мореплавателя. В его лучах всегда стихает клокочущая ярость волн.

Мужественным людям осталось до победы только одно, пусть нечеловеческое, но только одно усилие. Уверенность в том, что они его совершат, вызывается в зрителе эмоционально - колоритом произведения. Живописец всюду накладывает на бушующую поверхность успокаивающие пятна солнечного света. Мастер кладет самые яркие краски палитры и, окружая их сгущенными тонами изумрудно-зеленого цвета воды, достигает предельно повышенного звучания золотистой гаммы. Общий колорит полотна полон торжествующего оптимизма. Картина является своеобразным живописным гимном во славу тех, кто спорит со стихией и покоряет ее.

Все чернее свод надзвездный, все страшнее воют бездны.

Глубь без дна - смерть верна! Как заклятый враг грозит,

Вот девятый вал бежит!..

Горе, горе! Вал настигнет:

В шумном море челн погибнет!

Гроб готов...Треск громов над пучиной ярых вод-

Вздох пустынный разнесет!

(А.Полежаев)

Дорога над пропастью...по самому краю движется обоз с людьми и лошадьми все выше и выше, кажется, к самому богу, в небо...А под ногами клубятся облака, и где-то глубоко внизу города, села, люди, там жизнь. А здесь вечные снега, величавые горы, неземные, яркие краски. Так и просятся на ум такие стихи:

Я прикасаюсь к Вечности рукой. В горах так близко можно встретить Вечность...

Боясь нарушить неземной покой, я ввысь смотрю и вижу бесконечность.

Так далека отсюда суета, так мимолетны чаянья людские...

Здесь только гор немая красота и неба величавая стихия.

Когда стоишь над небом высоко на крыше мира крохотной букашкой -

То дышится свободно и легко, и перед Вечностью предстать совсем не страшно...

Утро. На море легкий, едва заметный бриз. Рыбаки уже вышли на ловлю рыбы - кто на паруснике, кто на простой лодке. Вдали возвышается Везувий, а над ним поднимается жаркое южное солнце, заливая золотым светом все вокруг. Небо еще покрыто рыхлыми белыми облаками.

Очень талантливо художник показал нежные переходы цвета - из темно-синего, почти черного, у края картины, до сине-голубых и золотисто-розовых, - вдали.

Картина полна очарования тихой задумчивости, мечтательности.

В центре картины деревья с пышными кудрявыми кронами, слева мечеть с с устремляющимися в небо стрелами минаретов. Справа край моря и город. На переднем плане у зеленого пригорка группа отдыхающих людей. День летний, жаркий. Недавно прошел дождь - фиолетовое небо еще не очистилось от туч, сочная, яркая зелень точно промылась. Но солнце уже заливает золотистым светом город вдали, край мечети.

Эту картину Айвазовский написал вместе с художником Репиным. Репин, конечно, писал образ Пушкина, а Айвазовский свое море. Айвазовский был лично знаком с Пушкиным, и Репин очень этим заинтересовался, все выспрашивал художника, какой он, Пушкин?

На картине поэт стоит на скалистом берегу моря и, сняв шляпу, в последний раз обращается к любимому морю со словами:

Прощай, свободная стихия,

В последний раз передо мной

Ты катишь волны голубые

И блещешь гордою красой.

Как друга ропот заунывный,

Как зов его в последний час,

Твой грустный шум, твой шум призывный

Услышал я в последний раз...

...Прощай же, море! Не забуду

Твоей торжественной красы

И долго, долго слышать буду

Твой гул в вечерние часы.

(А.С.Пушкин)

Зашумело, загрустило море вместе с поэтом, но через минуту оно опять взыграло. Море как будто услышало слова поэта, который так дивно воспел его в своих стихах, и еще больше заволновалось, зашумело. Оно как будто заклинает поэта, чтобы он долго, долго хранил в своей памяти его гул, чтобы унес он с собой его образ и голос в далекие леса и поля севера...

В картине гармонично слились образы Пушкина и моря, как гармонично слилось творческое воображение Репина и Айвазовского.

Кажется пожар полыхает над морем. Но это вечерний закат уходящего за скалы солнца щедро заливает все небо огненно-красным, золотистым светом. Солнце уже вот-вот спрячется за горизонт, но оно еще горячее, не сдается наступающей ночи и освещает небо с темными облаками и край берега.
Море слегка штормит, его изумрудно-зеленые волны плещутся на берег пенными бурунами. Неподалеку корабль с трепещущими на ветру парусами. Справа темной глыбой поднялась скала, уже спрятавшаяся от солнечных лучей. На берегу одинокая повозка, которую тянут пара волов, да вдали группа людей любуются великолепным зрелищем заката.

Вечерняя заря в пучине догорала, над мрачной Эльбою носилась тишина.

Сквозь тучи бледные тихонько пробегала туманная луна;

Уже на западе седой, одетый мглою, с равнинных синих вод сливался небосклон.

Один во тьме ночной над дикою скалою сидел Наполеон.

В уме губителя теснились мрачны думы, он новую в мечтах Европе цепь ковал

И, к дальним берегам возведши взор угрюмый, свирепо прошептал:

"Вокруг меня все мертвым сном почило, легла в туман пучина бурных волн,

Не выплывет ни утлый в море челн, ни гладный зверь не взвоет над могилой -

Я здесь один, мятежный думы полн..."

(А,Пушкин)

Скольким сражениям посвятил свои картины Айвазовский! Вот и здесь идет морской бой. Потрепанные в сражении корабли, оборванные паруса, плавающие вокруг обломки, - все вокруг говорит о большом сражении, когда моряки бьются "не на живот, а на смерть". Кругом клубы дыма, закрывающие небо, море, потемневшее от пепла. Кажется, ощущаешь даже холод воды, чувствуешь запах пороха, слышишь грохот взрывов.

Мыс Фиолент - мыс на юго-западном побережье Крыма. Самое древнее название - Партениум (или мыс Девы с греч.) и связано с греческим мифом об Ифигении, которая была унесена сюда Артемидой, чтобы стать жрицей в храме Девы.
Еще мыс называли мысом Святого Георгия, т. к. по преданию Святой Георгий явился терпящим бедствие греческим морякам, и выжившие моряки в 891 году основали на скалах Свято-Георгиевский монастырь. Поэтому, вероятно его и назвали Фиолент - Божья страна.
Здесь готовили капелланов (военных священников) для Черноморского флота. Здесь побывали почти все русские цари, был и А.Пушкин.
На картине лунная божественная ночь. Луна осветила огненно-золотистым светом часть мыса, хмурое небо. Лунная дорожка осветила легкую на море рябь. Темными мрачными глыбами слева возвышаются скалы.
Романтический пейзаж создает настроение таинственного величия, вызывает ощущение уединения, одиночества - что, вероятно, необходимо для местоположения монастыря.

Перед нами корабль, упорно противостоящий волнам. Но эта буря не внушает страха, напротив, разыгравшаяся стихия обладает завораживающей силой. А край голубого неба олицетворяет собой ту надежду, тот свет, что всегда присущ картинам Айвазовского. Утверждение жизни через единение с природой - вот главный смысл, содержащийся в картине.

Белеет парус одинокий

В тумане моря голубом!..

Что ищет он в стране далекой?

Иван Константинович Айвазовский – известный русский маринист своего времени. Написал 6 тысяч полотен, изображающих «большую воду». Художник бредил морем. Стихия была для Айвазовского чем-то сакральным, магическим. Сегодня коротко расскажу о биографии и творчестве живописца.

Биография художника

Биография Ивана Айвазовского связана с морем. Известный маринист родился 29 июля 1817 году в портовом городке Крымского полуострова (Феодосии). Семья художника имела средний доход. Родные мальчика поддерживали все его начинания, поскольку ребенок имел тягу к знаниям и точную память.

Однажды главный архитектор города заметил талантливого мальчика, рисующего море. Чиновник, вдохновленный после просмотра полотен Ивана, подарил ему набор полотен, кистей, отметив необычайный талант юноши. Архитектор поспособствовал получению Айвазовским необходимого художественного образования.

С 13 лет будущий художник учился в Симферопольской гимназии, 16 – в Петербургской Академии художеств. В 1837 живописец становится обладателем золотой медали за успехи прикладного искусства, позволяющей поехать за границу. Художник покоряет Абхазию, Италию, Францию, Голландию. Заводит новые знакомства, часто заканчивающиеся близкой дружбой, активно занимается живописью.

В 1844 (после возвращения) художник удостаивается звания академика. Творчество Ивана Константиновича Айвазовского развивается плодотворно следующие несколько десятилетий. Живописец работает над созданием новых полотен, обреченных иметь всемирную известность. Параллельно Иван Константинович занимается благотворительностью, делает огромный вклад в развитие инфраструктуры родного города.

Семью Иван Константинович создал в 1848. Айвазовский женился на дочери придворного медика императора Юлии Гревс. У супружеской пары родилось 4 детей. Однако счастье оказалось недолгим, поскольку Юлия перенесла тяжелое нервное заболевание, пагубно влияющее на поведение женщины.

Супруги развелись (жена любила пышность столицы, не хотела посвящать жизнь Феодосии). До конца дней Айвазовский старался поддерживать дружественные отношения с дочерьми. Придерживаться дружественной позиции было весьма сложно из-за постоянных вмешательств бывшей жены, препятствующей установлению нормальных отношений.

Иван Константинович во второй раз женился в 65 лет (1881). Избранница художника – юная Анна Саркизова (только-только исполнилось 25 лет). Женщина была верна живописцу, соответственно, до конца дней поддерживала Айвазовского. В ее честь он написал полотно «Портрет жены художника».

Творчество

В возрасте 20 лет художник становится самым молодым выпускником Петербургской Академии (по правилам учиться нужно еще 3 года). Далее следует период путешествий. Живописец на 2 сезона отправляется в родной Крым, а затем на 6 – в Европу. Странствования помогли художнику найти индивидуальный стиль создания полотен, усовершенствовать изобразительные навыки.

Произведения Ивана Константиновича Айвазовского имели большой успех. Картину «Хаос» пожелал приобрести Папа Римский. Художник не захотел продавать полотно, а вручил картину понтифику как личный подарок.

Благодаря своему таланту, дружелюбному характеру, конечно, Айвазовский имел приятельские связи со многими влиятельными людьми. Художник дружил с Пушкиным, Брюлловым, Глинкой, тепло общался с императорской семьей. Слава, богатство, всемирное признание не изменили живописца. Первое место для Ивана Константиновича по-прежнему занимало призвание.

Картины Ивана Айвазовского высоко ценятся (самая дорогая – 3,5 млн. долларов). Оригиналы полотен находятся во многих музеях мира. Некоторые картины хранятся в галереях родного города, основанных самим художником.

Известные картины

Иван Константинович Айвазовский «Девятый Вал» — мое любимое произведение. На полотне изображено разъяренное море, бушующее среди мрачной грозы ночи. Картина написана в 1850. Сегодняшний оригинал полотна находится в Государственном Русском музее.

Полотно «Радуга» изображает трагические события кораблекрушения. Взору представляется сюжет гибели корабля, разбивающегося об скалы. Обессиленные стихией моряки пытаются спастись при помощи шлюпки. Небо озаряет призрачная радуга, символизируя спасение.

«Вечер в Крыму. Ялта» Айвазовский создал в 1848. Закат дарит уникальную цветовую гамму, озаряя последними солнечными лучами горы, людей вокруг.

«Закат» — картина, написанная художником в 1866. Здесь изображается корабль среди тихих вод вечернего солнца. Небо озаряют беззаботные тучи, на берегу расположилась семья. Идиллия.

Картину «Черное море» («На Черном море начинает разыгрываться буря») создано в 1881. Полотно показывает мощь морских волн, охваченных штормом. Вода изображается притягательной, чарующей. Картина написана с использованием предпочтительно темных тонов.

Картина «Волна» изображает могущество морского шторма, беспощадность волн. Среди бушующей воды тонущий корабль кажется маленьким, беспомощным.

«Шторм» показывает величество морской стихии в моменты всепоглощающей бури. Несмотря на крушение корабля, безуспешные старания относительно спасения команды, море остается прекрасным.

«Ночь на острове Родос» представляет собой чарующий морской пейзаж с вечерним закатом солнца. Нет привычных для Айвазовского шторма, высоких волн. Картина дышит спокойствием, умиротворением.

«Чесменский бой» посвящается победе русского народа в одноименной битве 24-26 июня 1770. Полотно изображает противостояние военного флота родного народа с вражеской Турцией.

«Утро на море» — умиротворяющая картина, что показывает размеренность жизни людей у моря. Относится к позднему периоду творчества Айвазовского.

Иван Константинович Айвазовский – не просто художник. Это целая эпоха, увековеченная в сотнях всемирно известных полотен.

Кратко: Иван Константинович Айвазо́вский (Ованес Айвазян; 1817-1900) - всемирно известный российский художник-маринист, коллекционер. Брат армянского историка Гавриила Айвазовского.

Ованес Айвазян родился 29 июля 1817 г. в Феодосии (Крым), в семье армянского купца. Детство художника проходило в бедности, однако благодаря его таланту он был зачислен в симферопольскую гимназию, а затем и в Академию художеств Санкт-Петербурга; учился у М. Н. Воробьева и Ф. Таннера.
В дальнейшем, получая пенсию Академии художеств, жил в Крыму (1838-40) и Италии (1840-44), посетил Англию, Испанию, Германию, позже путешествовал по России, Ближнему Востоку, Африке, Америке.
В 1844 году стал живописцем Главного морского штаба, а с 1847 - профессором Петербургской Академии художеств; состоял также в европейских академиях: Рима, Флоренции, Амстердама и Штутгарта.
Иван Константинович Айвазовский писал в основном морские пейзажи; создал серии портретов крымских побережных городов. Его карьера была очень успешной. В общей сложности художник написал больше 6 тысяч работ.

С 1845 жил в Феодосии, где на заработанные деньги открыл школу искусств, ставшую впоследствии одним из художественных центров Новороссии, и галерею (1880). Активно занимался делами города, его благоустройством, способствовал процветанию. Интересовался археологией, занимался вопросами охраны памятников Крыма, принимал участие в исследовании более 80 курганов (часть найденных предметов хранится в кладовой Эрмитажа).
На свои средства построил новое здание для Феодосийского музея древностей с мемориалом П. С. Котляревского; за заслуги перед археологией избран действительным членом Одесского общества истории и древностей.
Архив документов Айвазовского хранится в Российском государственном архиве литературы и искусства, Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина (Санкт-Петербург), Государственной Третьяковской галерее, Государственном центральном театральном музее им. А. А. Бахрушина. Скончался Айвазовский 19 апреля (2 мая по новому стилю) 1900 года во время работы над картиной «Взрыв турецкого корабля».

Развёрнуто: Родился Айвазовский 17 (30) июля 1817 года в Феодосии. Древний город, разрушенный недавней войной, пришел в полный упадок из-за эпидемии чумы в 1812 году. На старинных рисунках мы видим на месте когда-то богатого города груды развалин с едва различимыми следами пустынных улиц да отдельные уцелевшие дома.

Домик Айвазовских стоял на окраине города, на возвышенном месте. С террасы, увитой виноградной лозой, открывалась широкая панорама на плавную дугу феодосийского залива, северо-крымские степи с древними курганами, на Арабатскую стрелку и Сиваши, встающие как марево на горизонте. У берега лежало кольцо хорошо сохранившихся старинных крепостных стен и башен с грозными бойницами. Здесь смолоду будущий художник научился распознавать в черепках старинной посуды, обомшелых архитектурных обломках и позеленевших монетах черты давно отшумевшей, полной грозными событиями жизни.

Детство Айвазовского проходило в обстановке, будившей его воображение. По морю в Феодосию из Греции и Турции приходили смоленые рыбацкие фелюги, а иногда бросали якоря на рейде огромные белокрылые красавцы - боевые корабли Черноморского флота. Среди них был, конечно, и бриг "Меркурий", слава о недавнем, совершенно невероятном подвиге которого облетела весь мир и ярко запечатлелась в детской памяти Айвазовского. Они доносили сюда молву о суровой освободительной борьбе, которую вел в те годы греческий народ.

С детства мечтал Айвазовский о подвигах народных героев. На склоне лет он писал: "Первые картины, виденные мною, когда во мне разгоралась искра пламенной любви к живописи, были литографии, изображающие подвиги героев в исходе двадцатых годов, сражающихся с турками за освобождение Греции. Впоследствии я узнал, что сочувствие грекам, свергающим турецкое иго, высказывали тогда все поэты Европы: Байрон, Пушкин, Гюго, Ламартин… Мысль об этой великой стране часто посещала меня в виде битв на суше и на море".

Романтика подвигов сражающихся на море героев, правдивая молва о них, граничащая с фантастикой, пробудила у Айвазовского стремление к творчеству и определила формирование многих своеобразных черт его таланта, ярко проявившихся в процессе развития его дарования.

Счастливая случайность привела Айвазовского из глухой Феодосии в Петербург, где в 1833 году по представленным детским рисункам он был зачислен в Академию художеств, в пейзажный класс профессора М.Н. Воробьева.

Дарование Айвазовского раскрылось необыкновенно рано. В 1835 году за этюд "Воздух над морем" ему уже была присуждена серебряная медаль второго достоинства. А в 1837 году на академической выставке он показал шесть картин, получивших высокую оценку общественности и Совета Академии художеств, который постановил: "Как I-ой ст. академист, Гайвазовский (фамилию Гайвазовский художник в 1841 году изменил на Айвазовский) удостоен к получению за превосходные успехи в живописи морских видов золотой медали первой степени, с которою сопряжено право путешествия в чужие края для усовершенствования". За молодостью лет он был в 1838 году послан на два года в Крым для самостоятельных работ.

За время двухлетнего пребывания в Крыму Айвазовский написал ряд картин, среди которых были прекрасно исполненные вещи: "Лунная ночь в Гурзуфе" (1839), "Морской берег" (1840) и другие.

Первые произведения Айвазовского свидетельствуют о внимательном изучении позднего творчества известного русского художника С.Ф. Щедрина и пейзажей М.Н. Воробьева.

В 1839 году Айвазовский принял участие как художник в военно-морском походе к берегам Кавказа. На борту военного корабля он познакомился с прославленными русскими флотоводцами: М.П. Лазаревым и героями будущей обороны Севастополя, в те годы молодыми офицерами, В.А. Корниловым, П.С. Нахимовым, В.Н. Истоминым. С ними он сохранил дружественные отношения на протяжении всей жизни. Смелость и отвага, проявленными Айвазовским в боевой обстановке во время десанта в Субаше, вызвали к художнику симпатии среди моряков и соответствующий отклик в Петербурге. Эта операция запечатлена им на картине "Высадка в Субаши".

За границу Айвазовский поехал в 1840 году сложившимся мастером-маринистом. Успех Айвазовскому в Италии и европейскую славу, сопутствовавшую ему во время командировки, принесли романтические морские пейзажи "Буря", "Хаос", "Неаполитанская ночь" и другие. Этот успех был воспринят на родине как заслуженная дань таланту и мастерству художника.

В 1844 году, на два года раньше намеченного срока, Айвазовский вернулся в Россию. Здесь ему за выдающиеся успехи в живописи было присуждено звание академика и поручен "обширный и сложный заказ" - написать все русские военные порты на Балтийском море. Военно-морское ведомство присудило ему почетное звание художника Главного морского штаба с правом ношения адмиралтейского мундира.

В течение зимних месяцев 1844/45 года Айвазовский выполнил правительственный заказ и создал еще ряд прекрасных марин. Весной 1845 года Айвазовский отправился с адмиралом Литке в путешествие к берегам Малой Азии и островам Греческого архипелага. Во время этого плавания он сделал большое количество рисунков карандашом, служивших ему в течение многих лет материалом для создания картин, которые он всегда писал в мастерской. По окончании путешествия Айвазовский задержался в Крыму, приступив к постройке в Феодосии на берегу моря большой художественной мастерской и дома, который с этого времени стал местом его постоянного жительства. И таким образом, несмотря на успех, признание и многочисленные заказы, на стремление императорской фамилии сделать его придворным живописцем, Айвазовский оставил Петербург.

В течение своей долгой жизни Айвазовский совершил ряд путешествий: несколько раз побывал в Италии, Париже и других европейских городах, работал на Кавказе, плавал к берегам Малой Азии, был в Египте, а в конце жизни, в 1898 году, совершил далекое путешествие в Америку. Во время морских плаваний он обогащал свои наблюдения, а в его папках накапливались рисунки. Но где бы ни был Айвазовский, его всегда влекло к родным берегам Черного моря.

Жизнь Айвазовского протекала в Феодосии спокойно, без каких-либо ярких событий. Зимой он обычно уезжал в Петербург, где устраивал выставки своих произведений.

Несмотря на, казалось бы, замкнутый, уединенный образ жизни в Феодосии, Айвазовский сохранял близость со многими выдающимися деятелями русской культуры, встречаясь с ними в Петербурге и принимая их в своем Феодосийском доме. Так, еще во второй половине 30-х годов в Петербурге Айвазовский сближается с замечательными деятелями русской культуры - К.П. Брюлловым, М.И. Глинкой, В.А. Жуковским, И.А. Крыловым, а во время своего путешествия в Италию в 1840 году он знакомится с Н.В. Гоголем и художником А.А. Ивановым.

Живопись Айвазовского сороковых-пятидесятых годов отмечена сильным воздействием романтических традиций К.П. Брюллова, сказавшихся не только на живописном мастерстве, но и на самом понимании искусства и на мировосприятии Айвазовского. Подобно Брюллову, он стремится к созданию грандиозных красочных полотен, могущих прославить русское искусство. С Брюлловым Айвазовского роднит блестящее живописное мастерство, виртуозная техника, быстрота и смелость исполнения. Очень ярко это отразилось в одной из ранних батальных картин "Чесменский бой", написанной им в 1848 году, посвященной выдающемуся морскому сражению.

После того как в 1770 году произошел Чесменский бой, Орлов в своем донесении в Адмиралтейство-Коллегию писал: "…Честь Всероссийскому флоту. С 25 на 26 июня неприятельский флот (мы) атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, в пепел обратили… а сами стали быть во всем архипелаге господствующими…" Пафос этого донесения, гордость выдающимся подвигом русских моряков, радость достигнутой победы прекрасно передал Айвазовский в своей картине. При первом взгляде на картину нас охватывает чувство радостного волнения как от праздничного зрелища - блестящего фейерверка. И только при детальном рассмотрении картины становится понятным сюжетная сторона ее. Бой изображен в ночное время. В глубине бухты видны горящие корабли турецкого флота, один из них - в момент взрыва. Охваченные огнем и дымом, в воздух летят обломки корабля, превратившегося в огромный пылающий костер. А сбоку, на переднем плане, темным силуэтом высится флагман русского флота, к которому, салютуя, подходит шлюпка с командой лейтенанта Ильина, взорвавшего свой брандер среди турецкой флотилии. А если подойти ближе к картине, мы различим на воде обломки турецких судов с группами матросов, взывающих о помощи, и другие детали.

Айвазовский был последним и самым ярким представителем романтического направления в русской живописи, и эти черты его искусства особенно проявились, когда он писал полные героического пафоса морские баталии; в них была слышна та "музыка боя", без которой батальная картина лишена эмоционального воздействия.

Но духом эпической героики овеяны не только батальные картины Айвазовского. Его лучшими романтическими произведениями второй половины 40-50-х годов являются: "Буря на Черном море" (1845), "Георгиевский монастырь" (1846), "Вход в Севастопольскую бухту" (1851).

Еще ярче романтические черты сказались в картине "Девятый вал", написанной Айвазовским в 1850 году. Айвазовский изобразил раннее утро после бурной ночи. Первые лучи солнца освещают бушующий океан и громадный "девятый вал", готовый обрушиться на группу людей, ищущих спасение на обломках мачт.

Зритель сразу же может представить, какая страшная гроза прошла ночью, какое бедствие терпел экипаж корабля и как гибли моряки. Айвазовский нашел точные средства для изображения величия, мощи и красоты морской стихии. Несмотря на драматизм сюжета, картина не оставляет мрачного впечатления; наоборот, она полна света и воздуха и вся пронизана лучами солнца, сообщающими ей оптимистический характер. Этому в значительной степени способствует колористический строй картины. Она написана самыми яркими красками палитры. Колорит ее включает широкую гамму оттенков желтого, оранжевого, розового и лилового цветов в небе в сочетании с зеленым, синим и фиолетовым - в воде. Яркая, мажорная красочная гамма картины звучит радостным гимном мужеству людей, побеждающих слепые силы страшной, но прекрасной в своем грозном величии стихии.

Эта картина нашла широкий отклик в момент ее появления и остается до наших дней одной из самых популярных в русской живописи.

Образ бушующей морской стихии волновал воображение многих русских поэтов. Ярко отражено это в стихах Баратынского. Готовность к борьбе и вера в конечную победу звучат в его стихах:

Так ныне, океан, я жажду бурь твоих -
Волнуйся, восставай на каменные грани,
Он веселит меня, твой грозный, дикий рев,
Как зов давно желанной брани,
Как мощного врага мне чем-то лестный гнев…

Таким море вошло и в сформировавшееся сознание молодого Айвазовского. Художник сумел воплотить в маринистической живописи чувства и мысли, волновавшие передовых людей его времени, и придать глубокий смысл и значимость своему искусству.

У Айвазовского была своя сложившаяся система творческой работы. "Живописец, только копирующий природу, - говорил он, - становится ее рабом… Движения живых стихий неуловимы для кисти: писать молнию, порыв ветра, всплеск волны - немыслимо с натуры… Художник должен запоминать их… Сюжет картин слагается у меня в памяти, как у поэта; сделав набросок на клочке бумаги, я приступаю к работе и до тех пор не отхожу от полотна, пока не выскажусь на нем кистью…"

Сопоставление методов работы художника и поэта здесь не случайно. На формирование творчества Айвазовского большое влияние оказала поэзия А.С. Пушкина, поэтому часто перед картинами Айвазовского в нашей памяти возникают пушкинские строфы. Творческое воображение Айвазовского в процессе работы не было ничем стеснено. Создавая свои произведения, он опирался только на свою, действительно необыкновенную, зрительную память и поэтическое воображение.

Айвазовский обладал исключительно разносторонним дарованием, в котором счастливо сочетались качества, совершенно необходимые для художника-мариниста. Помимо поэтического склада мышления, он был одарен прекрасной зрительной памятью, ярким воображением, абсолютно точной зрительной восприимчивостью и твердой рукой, поспевавшей за стремительным бегом его творческой мысли. Это позволяло ему работать, импровизируя с изумлявшей многих современников легкостью.

В.С. Кривенко очень хорошо передал свои впечатления от работы Айвазовского над большим полотном, оживавшим под кистью мастера: "…По легкости, видимой непринужденности движения руки, по довольному выражению лица, можно было смело сказать, что такой труд - истинное наслаждение". Это, конечно, было возможно благодаря глубокому знанию разнообразных технических приемов, какими пользовался Айвазовский.

У Айвазовского был длительный творческий опыт, и поэтому, когда он писал свои картины, на его пути не вставали трудности технического порядка, и его живописные образы возникали на холсте во всей цельности и свежести первоначального художественного замысла.

Для него не было секретов в том, как писать, каким приемом передать движение волны, ее прозрачность, как изобразить легкую, разбегающуюся сеть спадающей пены на изгибах волн. Он прекрасно умел передать раскат волны на песчаном берегу, чтобы зритель увидел прибрежный песок, просвечивающий сквозь пенистую воду. Он знал множество приемов для изображения волн, разбивающихся о прибрежные скалы.

Наконец, он глубоко постиг различные состояния воздушной среды, движение облаков и туч. Все это помогло ему блестяще воплощать свои живописные замыслы и создавать яркие, артистически выполненные произведения.

Пятидесятые годы связаны с Крымской войной 1853-56 годов. Как только до Айвазовского дошла молва о Синопской битве, он сейчас же поехал в Севастополь, расспросил участников сражения обо всех обстоятельствах дела. Вскоре в Севастополе были выставлены две картины Айвазовского, изображающие Синопский бой ночью и днем. Выставку посетил адмирал Нахимов; высоко оценив труд Айвазовского, особенно ночной бой, он сказал: "Картина чрезвычайно верно сделана". Посетив осажденный Севастополь, Айвазовский написал также ряд картин, посвященных героической обороне города.

Много раз в дальнейшем возвращался Айвазовский к изображению морских сражений; его батальные картины отличаются исторической правдой, точным изображением морских судов и пониманием тактики морского боя. Картины морских сражений Айвазовского стали летописью подвигов русского военно-морского флота, в них нашли яркое отражение исторические победы русского флота, легендарные подвиги русских моряков и флотоводцев ["Петр I на берегу Финского залива" (1846), "Чесменский бой" (1848), "Наваринский бой" (1848), "Бриг "Меркурий" ведет бой с двумя турецкими судами" (1892) и другие].

Айвазовский обладал живым, отзывчивым умом, и в его творчестве можно встретить картины на самые разнообразные темы. Среди них - изображения природы Украины, он смолоду полюбил беспредельные украинские степи и вдохновенно изображал их в своих произведениях ["Чумацкий обоз" (1868), "Украинский пейзаж" (1868) и других], близко подойдя при этом к пейзажу мастеров русского идейного реализма. В этой привязанности к Украине сыграла свою роль близость Айвазовского к Гоголю, Шевченко, Штернбергу.

Шестидесятые и семидесятые годы принято считать периодом расцвета творческого дарования Айвазовского. В эти годы он создал ряд замечательных полотен. "Буря ночью" (1864), "Буря на Северном море" (1865) относятся к наиболее поэтическим картинам Айвазовского.

Изображая широкие просторы моря и неба, художник передавал природу в живом движении, в бесконечной изменчивости форм: то в виде ласковых, спокойных штилей, то в образе грозной, разбушевавшейся стихии. Чутьем художника он постиг скрытые ритмы движения морской волны и с неподражаемым мастерством умел их передать в образах увлекательных и поэтических.

1867 год связан с крупным событием, имевшим большое общественно-политическое значение, - восстанием жителей острова Крит, находившегося в вассальном владении султана. Это был второй (при жизни Айвазовского) подъем освободительной борьбы греческого народа, которая вызвала широкий сочувственный отклик среди прогрессивно мыслящих людей всего мира. Айвазовский отозвался на это событие большим циклом картин.

В 1868 году Айвазовский предпринял путешествие на Кавказ. Он писал предгорья Кавказа с жемчужной цепью снеговых гор на горизонте, панорамы горным массивов, уходящих вдаль, как окаменевшие волны, Дарьяльское ущелье и затерявшийся среди скалистых гор аул Гуниб - последнее гнездо Шамиля. В Армении он написал озеро Севан и Араратскую долину. Им создано несколько прекрасных картин, изображающих Кавказские горы со стороны восточного побережья Черного моря.

В следующем, 1869, году Айвазовский отправился в Египет для участия в церемонии открытия Суэцкого канала. В результате этого путешествия была написана панорама канала и создан ряд картин, отражающих природу, жизнь и быт Египта, с его пирамидами, сфинксами, караванами верблюдов.

В 1870 году, когда отмечалось пятидесятилетие открытия Антарктиды русскими мореплавателями Ф.Ф. Беллинзгаузеном и М.П. Лазаревым, Айвазовский написал первую картину, изображающую полярные льды - "Ледяные горы". Во время чествования Айвазовского по случаю пятидесятилетия его творчества П.П. Семенов-Тян-Шанский в своей речи сказал: "Русское географическое общество давно признало Вас, Иван Константинович, выдающимся географическим деятелем…" и действительно, многие картины Айвазовского совмещают в себе художественные достоинства и большую познавательную ценность.

В 1873 году Айвазовский создал выдающуюся картину "Радуга". В сюжете этой картины - буря на море и корабль, гибнущий у скалистого берега, - нет ничего необычного для творчества Айвазовского. Но ее красочная гамма, живописное выполнение были явлением совершенно новым в русской живописи семидесятых годов. Изображая эту бурю, Айвазовский показал ее так, будто он сам находится среди бушующих волн. Ураганный ветер срывает водяную пыль с их гребней. Как бы сквозь мчащийся вихрь едва заметны силуэт тонущего корабля и неясные очертания скалистого берега. Тучи на небе растворились в прозрачной влажной пелене. Сквозь этот хаос пробился поток солнечного света, лег радугой на воду, сообщив колориту картины многокрасочную расцветку. Вся картина написана тончайшими оттенками голубых, зеленых, розовых и лиловых красок. Этими же тонами, чуть усиленными в цвете, передана и сама радуга. Она мерцает едва уловимым миражем. От этого радуга приобрела ту прозрачность, мягкость и чистоту цвета, какая нас всегда восхищает и чарует в природе. Картина "Радуга" была новой, более высокой ступенью в творчестве Айвазовского.

По поводу одной из таких картин Айвазовского Ф.М. Достоевский писал: "Буря… г. Айвазовского… изумительно хороша, как все его бури, и здесь он мастер - без соперников… В его буре есть упоение, есть та вечная красота, которая поражает зрителя в живой, настоящей буре…"

В творчестве Айвазовского семидесятых годов можно проследить появление ряда картин, изображающих открытое море в полуденный час, написанных в голубой красочной гамме. Сочетание холодных голубых, зеленых, серых тонов придает ощущение свежего бриза, поднимающего веселую зыбь на море, а серебряное крыло парусника, пенящего прозрачную, изумрудную волну, невольно будит в памяти поэтический образ Лермонтова:

Белеет парус одинокий…

Вся прелесть подобных картин заключается в хрустальной ясности, искрящемся сиянии, которое они излучают. Недаром этот цикл картин принято называть "голубыми Айвазовскими". Большое место в композиции картин Айвазовского всегда занимает небо, которое он умел передать с таким же совершенством, как морскую стихию. Воздушный океан - движение воздуха, разнообразие очертаний облаков и туч, их грозный стремительный бег во время бури или мягкость сияния в предзакатный час летнего вечера иногда сами по себе создавали эмоциональное содержание его картин.

Неповторимы ночные марины Айвазовского. "Лунная ночь на море", "Восход луны" - эта тема проходит через все творчество Айвазовского. Эффекты лунного света, саму луну, окруженную легкими прозрачными облаками или проглянувшую сквозь разорванные ветром тучи, он умел изображать с иллюзорной точностью. Образы ночной природы Айвазовского - одни из самых поэтических изображений природы в живописи. Часто они вызывают поэтические и музыкальные ассоциации.

Айвазовский был близок со многими передвижниками. Гуманистическое содержание его искусства и блестящее мастерство высоко ценили Крамской, Репин, Стасов и Третьяков. Во взглядах на общественное значение искусства у Айвазовского и передвижников было много общего. Задолго до организации передвижных выставок Айвазовский стал устраивать выставки своих картин в Петербурге, Москве, а также во многих других больших городах России. В 1880 году Айвазовский открыл в Феодосии первую в России периферийную картинную галерею.

Под действием передового русского искусства передвижников в творчестве Айвазовского с особой силой проявились реалистические черты, сделавшие его произведения еще более выразительными и содержательными. Видимо, поэтому стало принятым считать картины Айвазовского семидесятых годов высшим достижением в его творчестве. Сейчас для нас совершенно ясен процесс непрерывного роста его мастерства и углубления содержания живописных образов его произведений, протекавший в течение всей его жизни.

В 1881 году Айвазовский создал одно из наиболее значительных произведений - картину "Черное море". Море изображено в пасмурный день; волны, возникая у горизонта, движутся на зрителя, создавая своим чередованием величавый ритм и возвышенный строй картины. Она написана в скупой, сдержанной красочной гамме, повышающей ее эмоциональное воздействие. Недаром Крамской писал об этом произведении: "Это одна из самых грандиозных картин, какие я только знаю". Картина свидетельствует о том, что Айвазовский умел видеть и чувствовать красоту близкой ему морской стихии не только во внешних живописных эффектах, но и в едва уловимом строгом ритме ее дыхания, в ясно ощутимой потенциальной мощи ее.

Много раз об Айвазовском писал Стасов. Со многим он не соглашался в его творчестве. Особенно яростно восставал он против импровизационного метода Айвазовского, против легкости и быстроты, с какой он создавал свои картины. И все же, когда надо было дать общую, объективную оценку искусству Айвазовского, он писал: "Маринист Айвазовский по рождению и по натуре своей был художник совершенно исключительный, живо чувствующий и самостоятельно передающий, быть может, как никто в Европе, воду с ее необычайными красотами".

Жизнь и творчество (часть 5)
Жизнь Айвазовского была поглощена огромным творческим трудом. Его творческий путь - это непрерывный процесс совершенствования живописного мастерства. Вместе с тем нельзя не отметить, что именно на последнее десятилетие падает основное количество неудачных работ Айвазовского. Это объяснимо и возрастом художника и тем, что как раз в это время он начал работать в не свойственных его дарованию жанрах: портрет и бытовая живопись. Хотя и среди этой группы произведений есть вещи, в которых видна рука большого мастера.

Взять, например, небольшую картину "Свадьба на Украине" (1891). На фоне пейзажа изображена веселая деревенская свадьба. У хаты, крытой соломой, идет гулянье. Толпа гостей, молодые музыканты - все высыпали на воздух. И здесь, в тени больших развесистых деревьев, под звуки нехитрого оркестра продолжается пляска. Вся эта пестрая масса людей очень удачно вписана в пейзаж - широкий, ясный, с прекрасно изображенным высоким облачным небом. Трудно поверить, что картину создал художник-маринист, настолько вся жанровая часть ее изображена легко и просто.

До глубокой старости, до последних дней жизни Айвазовский был полон новых замыслов, волновавших его так, будто это был не восьмидесятилетний многоопытный мастер, написавший шесть тысяч картин, а молодой, начинающий художник, только вставший на путь искусства. Для живой деятельной натуры художника и сохранившейся непритупленности чувств характерен его ответ на вопрос одного из друзей: какую же из всех написанных картин сам мастер считает лучшей. "Ту, - не задумываясь, ответил Айвазовский, - что стоит на мольберте в мастерской, которую я сегодня начал писать…"

В его переписке последних лет есть строки, говорящие о глубоком волнении, сопутствовавшем его труду. В конце одного большого делового письма в 1894 году имеются такие слова: "Простите, что пишу на кусочках (бумаги). Пишу большую картину и ужасно озабочен". В другом письме (1899): "Я очень много в этом году написал. 82 года заставляют меня спешить…" Он был в том возрасте, когда ясно сознавал, что время его истекает, но он продолжал работать со все возрастающей энергией.

В последний период творчества Айвазовский неоднократно обращается к образу А.С. Пушкина ["Прощание Пушкина с Черным морем" (1887), фигура Пушкина написана И.Е. Репиным, "Пушкин у Гурзуфских скал" (1899)], в стихах которого художник находит поэтическое выражение своего отношения к морю.

В конце жизни Айвазовский был поглощен идеей создания синтетического образа морской стихии. В последнее десятилетие он пишет ряд огромных картин, изображающих бурное море: "Обвал скалы" (1883), "Волна" (1889), "Буря на Азовском море" (1895), "От штиля к урагану" (1895) и другие. Одновременно с этими огромными картинами Айвазовский написал ряд произведений, близких к ним по замыслу, но выделяющихся новой красочной гаммой, предельно скупой по цвету, почти что монохромной. Композиционно и сюжетно эти картины очень просты. На них изображен бурный прибой в зимний ветреный день. О песчаный берег только что разбилась волна. Бурлящие массы воды, покрытые пеной, стремительно сбегают в море, унося с собой клочья тины, песок и гальку. Навстречу им поднимается очередная волна, которая является центром композиции картины. Чтобы усилить впечатление нарастающего движения, Айвазовский берет очень низкий горизонт, которого почти касается гребень большой надвигающейся волны. Вдали от берега на рейде изображены корабли с убранными парусами, стоящие на якорях. Над морем нависло тяжелое свинцовое небо в грозовых тучах. Общность содержания картин этого цикла очевидна. Все они в сущности являются вариантами одного и того же сюжета, отличающимися только в деталях. Этот значительных цикл картин объединен не только общностью сюжета, но и цветовым строем, характерным сочетанием свинцово-серого неба с оливково-охристым цветом воды, чуть тронутой у горизонта зеленовато-голубыми лессировками.

Такая простая и вместе с тем очень выразительная красочная гамма, отсутствие каких-либо ярких внешних эффектов, ясная композиция создают глубоко правдивое изображение морского прибоя в бурный зимний день. В конце жизни Айвазовский написал довольно много картин в серой красочной гамме. Некоторые были небольшого размера; они написаны в течение одного-двух часов и отмечены очарованием вдохновенных импровизаций большого художника. Новый цикл картин обладал не меньшими достоинствами, чем его "голубые марины" семидесятых годов.

Наконец, в 1898 году Айвазовский написал картину "Среди волн", которая была вершиной его творчества.

Художник изобразил бушующую стихию - грозовое небо и бурное море, покрытое волнами, как бы кипящими в столкновении одна с другой. Он отказался от обычных в своих картинах деталей в виде обломков мачт и гибнущих кораблей, затерявшихся в безбрежном морском просторе. Он знал много способов драматизировать сюжеты своих картин, но не прибег ни к одному из них, работая над этим произведением. "Среди волн" как бы продолжает раскрывать во времени содержание картины "Черное море": если в одном случае изображено взволнованное море, в другом - уже бушующее, в момент наивысшего грозного состояния морской стихии. Мастерство картины "Среди волн" - плод долгого и упорного труда всей жизни художника. Работа над ней протекала у него быстро и легко. Послушная руке художника кисть лепила именно ту форму, какую хотел художник, и клала краску на холст так, как это подсказывал ему опыт мастерства и чутье большого художника, не исправлявшего раз положенного мазка. Видимо, сам Айвазовский сознавал, что картина "Среди волн" значительно выше по исполнению всех предшествующих работ последних лет. Несмотря на то, что после ее создания он еще два года работал, устраивал выставки своих произведений в Москве, Лондоне и Петербурге, эту картину он не вывозил из Феодосии, завещал вместе с другими произведениями, находившимися в его картинной галерее, родному городу Феодосии.

Картина "Среди волн" не исчерпала творческих возможностей Айвазовского. В следующем, 1899, году он написал небольшую картину, прекрасную по ясности и свежести колорита, построенного на сочетании голубовато-зеленого цвета воды и розового в облаках - "Штиль у Крымских берегов". А буквально в последние дни жизни, готовясь в поездке в Италию, он написал картину "Морской залив", изображающую Неаполитанский залив в полдень, где с покоряющей тонкостью в жемчужной красочной гамме передан влажный воздух. Несмотря на совсем малые размеры картины, в ней ясно различимы черты новых колористических достижений. И, быть может, проживи Айвазовский еще несколько лет, эта картина стала бы новой ступенью в развитии мастерства художника.

Жизнь и творчество (часть 6)
Говоря о творчестве Айвазовского, нельзя не остановиться на большом графической наследии, оставленном мастером, потому что его рисунки представляют широкий интерес как со стороны артистического их выполнения, так и для уяснения творческого метода художника. Айвазовский всегда много и охотно рисовал. Среди карандашных рисунков выделяются своим зрелым мастерством работы, относящиеся к сороковым годам, ко времени его академической командировки 1840-1844 годов и плавания у берегов Малой Азии и Архипелага летом 1845 года. Рисунки этой поры гармоничны по композиционному распределению масс и отличаются строгой проработкой деталей. Крупные размеры листа и графическая законченность говорят о большом значении, которое Айвазовский придавал рисункам, сделанным с натуры. Это были в основном изображения прибрежных городов. Острым твердым графитом Айвазовский рисовал лепящиеся по уступам гор, уходящие вдаль городские постройки или отдельные, понравившиеся ему здания, вкомпоновывая их в пейзажи. Самыми простыми графическими средствами - линией, почти не пользуясь светотенью, он достигал тончайших эффектов и точной передачи объема и пространства. Рисунки, сделанные им во время путешествия, всегда помогали ему в творческой работе.

В молодости он часто пользовался рисунками для композиции картин без всяких изменений. Позднее он свободно перерабатывал их, и часто они служили ему только первым толчком для выполнения творческих замыслов. Ко второй половине жизни Айвазовского относится большое количество рисунков, выполненных в свободной широкой манере. В последний период творчества, когда Айвазовский делал беглые путевые зарисовки, он стал рисовать свободно, воспроизводя линией все изгибы формы, часто едва касаясь мягким карандашом бумаги. Его рисунки, утратив былую графическую строгость и отчетливость, приобрели новые живописные качества.

По мере того как выкристаллизовывался творческий метод Айвазовского и накапливались огромный творческий опыт и мастерство, в процессе работы художника произошел заметный сдвиг, сказавшийся на его подготовительных рисунках. Теперь он создает набросок будущего произведения по воображению, а не по натурному рисунку, как он это делал в ранний период творчества. Не всегда, разумеется, Айвазовский сразу удовлетворялся найденным в эскизе решением. Имеются три варианта эскиза к последней его картине "Взрыв корабля". Он стремился к лучшему решению композиции даже в формате рисунка: два рисунка сделаны в горизонтальном прямоугольнике и один в вертикальном. Все три выполнены беглым штрихом, передающим схему композиции. Подобные рисунки как бы иллюстрируют слова Айвазовского, относящиеся к методу его работы: "Набросав карандашом на клочке бумаги план задуманной мною картины, я принимаюсь за работу и, так сказать, всею душой отдаюсь ей". Графика Айвазовского обогащает и расширяет наше привычное представление о его творчестве и о его своеобразном методе работы.

Для графических работ Айвазовский пользовался разнообразными материалами и техническими приемами.

К шестидесятым годам относится ряд тонко написанных акварелей, сделанных одним цветом - сепией. Пользуясь обычно легкой заливкой неба сильно разжиженной краской, едва наметив облака, чуть тронув воду, Айвазовский широко, темным тоном прокладывал передний план, прописывал горы второго плана и рисовал лодку или корабль на воде глубоким тоном сепии. Такими простыми средствами он иногда передавал всю прелесть яркого солнечного дня на море, накат прозрачной волны на берег, сияние легких облаков над глубокой морской далью. По высоте мастерства и тонкости переданного состояния природы такие сепии Айвазовского далеко выходят за рамки обычного представления об акварельных эскизах.

В 1860 году Айвазовский написал подобного рода прекрасную сепию "Море после бури". Этой акварелью Айвазовский был, видимо, удовлетворен, так как послал ее в подарок П.М. Третьякову. Широко пользовался Айвазовский мелованной бумагой, рисуя на которой он достиг виртуозного мастерства. К таким рисункам относится "Буря", созданная в 1855 году. Рисунок сделан на бумаге, тонированной в верхней части теплым розовым, а в нижней - серо-стальным цветом. Различными приемами процарапывания тонированного мелового слоя Айвазовский хорошо передал пену на гребнях волны и блики на воде.

Виртуозно рисовал Айвазовский также пером-тушью.

Айвазовский пережил два поколения художников, а его искусство охватывает огромный отрезок времени - шестьдесят лет творчества. Начав с произведений, насыщенных яркими романтическими образами, Айвазовский пришел к проникновенному, глубоко реалистическому и героическому образу морской стихии, создав картину "Среди волн".

До последнего дня он счастливо сохранил не только непритупленную зоркость глаза, но и глубокую веру в свое искусство. Он прошел свой путь без малейших колебаний и сомнений, сохранив до глубокой старости ясность чувств и мышления.

Творчество Айвазовского было глубоко патриотично. Заслуги его в искусстве были отмечены во всем мире. Он был избран членом пяти Академий художеств, а его адмиралтейский мундир был усыпан почетными орденами многих стран.