Обычаи и традиции христианства: день Святой Троицы. Доклад на тему православные традиции в семье

Традиции и праздники

Традиции обычно связаны с праздниками. До революции они были привязаны к церковному году, и это прекрасно описал И.Шмелев в книге «Лето Господне», которая стала хрестоматией христианской жизни для нас – тех, кто пришли в Церковь после длительной советской «паузы» безверия.

Мы изо всех сил старались подражать семейному укладу, который веками складывался в царской России, но зачастую – безуспешно. Почему? Потому что время очень сильно изменилось. И если в советское время праздники все-таки еще были привязаны к церковным – тот же Новый год – к Рождеству, 8 марта – к Масленице, 1 мая – к Пасхе, – то постсоветское время стало тяготеть к западно-европейским ценностям. Вдруг оказалось, что молодежь с удовольствием празднует Хэллоуин и Валентинов день, о которых раньше не было ни слуху, ни духу. Заметьте, что эти праздники никак не привязаны к русским, традиционным праздникам Однако внутренняя потребность их закрепления, очевидно, была, раз они прижились на нашей земле.

Традиции и внутренние потребности семьи

И все-таки создание внутресемейных традиций зависит только от самой семьи: от ее возможностей, от ее направленности. У людей верующих неизбежно закрепляются церковные традиции. Например, мы обязательно печем свои куличи и сами красим яйца на Пасху, несмотря на то, что многие мамы моего возраста с удивлением замечают: «А зачем? Все же можно купить в супермаркете, и совсем недорого!»

Чтобы понять, что вот эти самые действия и усилия на приготовление своей личной особенной трапезы являются семейной традицией, надо самому попытаться совершить этот небольшой подвиг, хотя бы раз в жизни! Вот у моих близких никаких вопросов относительно целесообразности таких действий не возникает – и именно потому, что из года в год вот уже больше десяти лет мы так готовимся к главному Празднику года. И если Рождество традиционно еще остается всеобщим праздником, по своим традициям – мировым, то Пасха и именины – это уже сугубо наша, православная традиция. Тем она и интересна в контексте этой статьи.

Церковные традиции как устоявшаяся ценность

Кстати, именно церковные праздники вносят в жизнь верующей семьи множество красивых традиций, закрепленных веками: березовые веточки на Троицу и пушистая верба на Неделю Ваий, рождественская елочка и пасхальные куличи, именинные пироги и яблоки на Спас. А вот какая красивая женская традиция – надевать голубые платочки на богородичные праздники, зеленые - на Троицу и т.д.

Все это пришло или перешло еще из тех самых благополучных времен, когда семейные традиции прекрасно вписывались в общегосударственную политику. Хорошо нашим предкам было поститься, когда рынки все переходили на продажу постной продукции, в трактирах не подавали мясное, даже театры прекращали свою работу. Кстати, моя подруга, побывавшая в Греции Великим постом, рассказывала, что не смогла посетить театр в Афинах под открытым небом, потому что представления начинались только после Пасхи.

Семейная традиция укрепляет «ячейку общества»

Замечу, что даже такие простые традиции не явились вследствие желания закрепить их в нашей семье, а возникли естественным путем, исходя из потребностей нашей конкретной семьи, из ее повседневной жизни, из повторения ежегодного цикла. Тем важнее каждому понять, что только традиции, только повторяющиеся общие действия способны укрепить семью, связать каждого друг с другом общими интересами и общими ценностями.

Русская семья никогда не отличалась индивидуализмом, как западная. Нам всегда было странно видеть людей, которые жили в семье каждый сам по себе, каждый – собственной, отдельной и независимой жизнью. У нас семья никогда не была свободной встречей индивидуальностей, созерцающих друг друга на расстоянии, напротив, она – совместное общее бытие, пусть в чем-то вынужденное и не всегда легкопереносимое, но живущее по общим законам.

Семья – это надежный тыл, это то, что всегда поддержит, вынесет, успокоит и поможет в трудную минуту. Именно поэтому в минуту радости – это общая и непередаваемо умноженная числом участников совместная радость общения. Семейная традиция не только укрепляет семью, она дает ей необходимый импульс жить дальше, любить друг друга в горе и радости. Дети, конечно, не дают таких обетов своим родителям, но отношения взаимной помощи закрепляются в совместных действиях и тоже становятся доброй традицией.

Мы – творцы современных традиций

Только еще раз повторюсь: насадить традиции извне – совершенно бесполезное занятие. Приживаются только те из них, которые подкреплены внутренней необходимостью, а потому развивать свои традиции приходится сейчас каждой семье – лично. Только со временем такие традиции могут приобрести общегосударственный масштаб, как это было с церковными дореволюционными традициями или с традицией отмечать Женский день, о которой столько копий было побито церковными людьми, но который все равно так и остался единственным праздником женщин такого общего масштаба.

Сейчас таких общегосударственных традиций практически не осталось. То, что празднуется – по инерции и без былого размаха. Это говорит и о кризисе государства, но и о кризисе семьи в целом. Мы не должны позволить нашей семье стать случайным местом временного пребывания индивидуальностей. Такое положение постепенно, но неуклонно разрушит наше общество изнутри.

Взять все самое лучшее из прошлого опыта русской семьи и переработать применительно к конкретным современным условиям – вот какая задача стоит перед каждой семьей, если она хочет оставаться дружной и крепкой.

Итак, получается, что именно мы с вами сегодня – творцы новых хороших семейных традиций. Это одновременно и приятно, и ответственно. Получается, от нас зависит, что будет праздновать впоследствии семья нашего ребенка – Хэллоин или Пасху.

Тема предания и религиозных традиций в современной России содержит проблему. Эта проблема оказывает сильное влияние на развитие отношений между различными ветвями Церкви Христовой. Но проблема лежит не внутри предания или традиции, а между Священным преданием (традицией) и Священным писанием. Она звучит следующим образом: что является авторитетом для христианина - только Священное писание или вся церковная традиция, т. е. Священное предание. Тема актуальна для развития взаимоотношений православных и протестантов в России, но возникла очень давно, практически была заложена в российское христианство при его появлении на Руси, т. к. христианство пришло, сопровождаемое письменным источником на отечественном языке. Письменным источником был кирилло-мефодиевский перевод Евангелий, Деяний апостолов, Псалтири, книги Притч, а опытно переживаемой практикой духовной жизни была - традиция Византии. Русским, принявшим по решению князя Владимира новую религию, нужно было осваивать как строй духовной культуры византизма, так и образ мыслей христианства. Образ же мыслей лучше всего фиксирован в текстах. Русские князья не имели намерения быть вассалами Византии, по этой причине и сами читали первоисточник, и поощряли отечественную богословскую мысль. Примечательно в этом отношении высказывание митрополита Иллариона в «Слове о законе и благодати»: «Вера от Бога, а не от греков!». Он отталкивается в своем мышлении от идей письменного текста, что и естественно при освоении новой духовной культуры. Но, конечно, в целом, русская духовность пошла по пути освоения византийской модели. Дальнейшее сложное развитие русской духовности привело к утверждению прежде всего обрядоверия, что было и естественно для «душевной» по своей внутренней сути Руси. Когда духовное в своей сущности христианство пришло на душевную почву Руси, Русь восприняла в христианстве то, к чему была готова - его душевную сторону. Процесс «вырастания» в дух Христова Евангелия начался, но продолжался естественным для культуры русского общества путем - путем постепенного переживания общения с Богом на путях собственного духовного выбора, притом неравномерно. Если находившаяся под татарским игом юго-восточная часть Руси основывалась на аскетическом созерцании монахов, то на северо-западе, где не было татар, а продолжалось естественное, основанное на усвоение книжного учения развитие, возникла критика на строй русской религиозной жизни, причем по таким направлениям, как отрицание церковной иерархии, обрядоверия, стяжательства. Эти идеи можно было получить простым и естественным путем - через чтение Евангелия и Деяний апостолов. Так движение книжных православных XIV века («стригольников») было уничтожено физически, но продолжало оказывать влияние на дух православных христиан Северо-Западной Руси, так как идеи можно преодолеть только более высокой духовностью, а не запретом. По этой причине в XV веке они «воскресли» в движении «жидовствующих» во время присоединения Новгорода к Московскому государству Ивана Третьего. Основанием была все та же передававшаяся из века век «книжность» веры новгородцев и псковичей. Удивительно, но основная линия критики со стороны официальной церкви на этих «еретиков» состояла в том, что они использовали Ветхий Завет. Действительно, они его знали, так как переводы в старославянском виде уже существовали. Архиепископ Геннадий решил вопрос по существу! Он стал собирать со всей России библейские переводы, которые затем и были опубликованы в Геннадиевской Библии1. И началось более глубокое уже в рамках официальной церкви ее изучение, хотя, конечно, вынужденный характер этих действий, традиция иного образа церковной жизни вызывали пассивное отношение к Библии у большого количества священнодействующих служителей. Однако, для русского народа важно было, что тексты из Евангелий и Деяний апостолов входили в круг храмового церковного чтения2. Немногим позже столкновение позиций официального православия с «книжным» христианством произошло в Москве, теперь уже прямо при дворе Ивана Третьего. Предводителем этой псевдоереси был дьяк-дипломат Федор Курицын (запись о роде которого была внесена в Бархатную книгу высших родов России). Из уст Федора звучала критика на Предание, но с опорой на Писание. Иосиф Волоцкий на соборе 1504 года добился отвержения позиции еретиков. Важно отметить, что евангельское движение в России шло своим путем, но путем, параллельным соборному движению в Западной Европе. И на Западе, и в России инициативы по реформе Церкви изнутри оказались безрезультатными. Но в настоящий момент важно показать, что подход евангельского движения, ориентированный за авторитет Священного Писания в противовес Священному Преданию, для России является возникшим естественно и самобытно. Евангельская традиция потому и называется евангельской, что нашла очень важную идею для оживотворения христианской жизни, идею, через несколько веков легшую в основу Реформации, а именно - возвращение к образцу I века, к слову Христа и апостолов через текст Священного Писания. История евангельского движения в России позже (через два века после стригольников) включила влияние собственно протестантизма (лютеранства, реформаторства и даже англиканства). Но основной вопрос богословской дискуссии между евангельским и православным христианством нашей страны продолжал состоять в оппозиции приверженности или совокупной церковной практике (Преданию, Традиции), или исключительно Священному Писанию. Как можно увидеть из приведенных примеров, оппозиция Предание-Писание носит общехристианский характер. Она родилась как попытка решить проблему адекватности практики Церкви Христовой учению ее Основателя, Иисуса Христа. Вопрос остается актуальным и в XXI веке, так как не разрешен. Оппонирование православного и евангельского подходов продолжается, нанося серьезный урон исполнению воли Божьей в нашей стране. 2. Современное состояние проблемы Корень проблемы заключен в том, что парадигмы, сложившиеся исторически, имеют основания в движениях человеческих сердец (говоря языком науки - страстях), то есть в исторических устремлениях чувств. Эта идея впервые выражена Ойгеном Розенштоком-Хюсси3. Страсти же обусловлены подчас уникальными сочетаниями факторов, влиявшими на мироощущения людей в ту или иную эпоху. Одна из обсуждаемых парадигм, - православная (в сущности, «старохристианская», имеющая начало в апостольское время, но раскрывшаяся в полноте, начиная с конца I века), - основывалась на идее жизни с Богом, со Христом, в Духе Святом, исходящей из усвоения Евангелия как идеи, а не буквы («И ныне предаю вас, братья, Богу и Слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать наследие со всеми освящёнными» - Деян. 20:32). Для нее и новозаветные Писания апостолов и учеников Христа были лишь краткими, частичными и нередко возникшими по случаю записями основных ценностей новой жизни во Христе. Суть движение сердец в этом направлении может быть оформлена следующим образом: «Жизнь, а не буква». Но для христиан первых веков были важны и записи (они их перечитывали), что и вошло в традицию отношения к ним - записи фиксировали единое мнение слушателей об их духовном опыте; они могли быть арбитром в полемике. Таковым было ощущение жизни в те далекие времена, и, конечно, оно соответствовало ей. Другая, - евангельская (нередко – «протестантская», как ее воспринимают многие), - парадигма сложилась во времена критики исторической церковной практики. Практика как результат творчества людей настолько далеко ушла от письменных источников, конечно, ограниченно фиксировавших действительность, но сохранивших в сравнительной неизменности идеи и ценности Нового Завета, апостольского времени, что невольно возникал вопрос: то, что практикуется современными христианами XIV-XVI веков (или и более позднего времени), является ли вообще христианством? И записанное Cлово говорило: произошел отход от первоначальных духа и буквы Евангелия. Носители этих убеждений были людьми, умевшими читать и мыслить на основе прочитанного. Движением их сердец была верность первоначальному Евангелию. Конечно, это тоже страсть, хотя и адекватно соответствовавшая времени, но, в свою очередь, имеющая границы жизненного охвата. Итак, столкнулись две парадигмы: парадигма полноты жизни в Боге, Христе, Духе Святом, охватывавшей все христианское бытие, и парадигма верности Божьему Слову в противовес человеческим обычаям. Противники видели слабые места друг друга и указывали на них публично. Староцерковные богословы говорили об ограниченности опоры только на Писание как о главной слабости евангельской позиции; евангельские теологи - о принципиальной поврежденности человека в усвоении и исполнении Божьей воли, что неминуемо ведет к искажениям и даже развороту в сторону «человекобожия» в результате исторического развития Предания. Современность XXI века свидетельствует об обострившемся конфликте глобальных мировоззренческих систем (атеизма, теизма, пантеизма) и различных конфессий, выросших внутри этих систем, но очень усилившихся и пытающихся победить, чтобы доминировать даже в глобальном масштабе. Христианство, привлеченное правящей элитой мира для оправдания ее деятельности, в значительной мере редуцировалось под интересы правящей элиты, обнаруживая в этой форме своего существования значительные изъяны мировоззрения, что привело к прямому противоречию воле Бога. Но по условиям Божьего Откровения христиане сильны только тогда, когда верны истине, исходящей от Самого Господа. Таким образом, внутренняя церковная причина необходимости исследовать природу кризиса практики Церкви Христовой дополняется внешней. Критики христианства имеют успех, когда «бьют» по действительным слабостям Церкви, закрепившей в своей практике, обычае, предании то, что было близко сердца людей в давние времена, но в настоящее время кричаще диссонирует с Евангелием. Проблема Писание-Предание является очень важной, ее решение либо разрушает, либо укрепляет фундамент современного христианского мировоззрения. Она должен быть исследована, чтобы найденное решение, как решение Иерусалимского собора I века (Деян. 15), удовлетворило чаяния христиан, успокоило их совесть в Господе, соответствовало воле Бога и обеспечивало тем самым победу Царства Божьего (естественно, не в физическом, а в духовном смысле победы истины над ложью). 3. Научный и богословский подходы Понятия Предания и Традиции глубоко разработаны в православном богословии (ввиду необходимости защиты богословской позиции православной Церкви) и в социологической науке/науках, исследующих все сферы передачи человеческого опыта новым поколениям. Основой для богословского привлечения данных науки является позиция, что все, открываемое людьми, предназначено им от лица Самого Бога. Это Его Общее откровение. Христианское богословие берет Особое Божье откровение как методологическую основу для подхода к открытиям, сделанным людьми относительно Общего Божьего откровения. Данные Общего откровения вбираются христианами в создаваемую ими целостную картину мира, предназначенного Богом для познания человеком. За познанием же следует процесс управления землей (Быт. 1:26: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они... над всею землею...»), что и естественно как переход теории в практику. Привлечение данных науки христианским богословием позволяет иметь некоторого посредника, чтобы мог находиться выход при остром оппонировании традиций богословской мысли староцерковного и евангельского движений. Отметим, что термин «староцерковный» представляется более полезным для дискуссии, чем термин «православный», так как в термине «православный» есть большая доля оценочности, которая в богословском исследовании не только не полезна, но и вредна. В настоящей статье нет необходимости излагать староцерковные, евангельские и научные определения традиции, предания. По этому вопросу написано множество статей и книг. Но ощущается нужда предложить некоторый иной подход, который позволял бы с уважением относиться к достижениям православной мысли относительно Предания и, вместе с тем, открывал бы выход из замкнутого круга рассуждения только в парадигме православия (или староцерковности). Представляется, что евангельская находка и независимый подход науки могут быть плодотворно соединены с достижениями православных богословов. 4. Предложения для нового подхода к анализу христианских предания и традиции 4.1. Об Откровении и Открытии Итак, все доказательства оппонирующих сторон исходят из практики применения двух парадигмальных установок: 1. жизнь, а не буква; 2. верность Писанию. Их сближение на практике оказалось невозможно. Причиной является неверный методологический подход. Стороны используют артефакты сложившихся богословских культур, которые принципиально «не слышат» друг друга. Фактически речь идет не о поиске истины Божьей, а о установлении доминирования одной из уже сформировавшихся позиций. Но Господь сказал устами апостола Павла, что мы должны «познавать, что есть воля Божья благая, угодная, совершенная» (Рим. 12:2). Именно она, воля Божья, должна стать «общим знаменателем» в диалоге. Как соотносятся та или иная культура церковной практики с волей Божьей? Представляется необходимым произвести детализацию понятия «воля Божья». Воля Божья - это Откровение Бога (Общее и Особое), но пропущенное через восприятие человека - Открытие. Откровение для людей никаким иным способом не может быть выражено, как через их восприятие. Это восприятие рождает Открытие относительно Откровения, налагая «рамку» человеческой гипотезы на воспринимаемое явление (в данном случае Откровение). Все слабости человеческой природы проявляются в этом акте. Божье Откровение всегда искажено в человеческом Открытии. Но исторический процесс развития человечества проходит так, что Открытие, будучи примененным на практике, получает апробацию, в которой происходит уточнение Открытия относительно Откровения. Открытие человеческое всегда динамично, экспоненционально. Бог также расширяет и Откровение, но особым образом, когда того Сам хочет. Существует две логики человеческого познания Божьей воли: 1. Откровение на длительный, хотя и ограниченный период, константно. В этих условиях Открытие только уточняет его восприятие (например, Закон Моисеев как Открытие, передавшее Откровение, длительное время (т.е. до прихода Иисуса Христа) только познавался и переживался с помощью Открытия); 2. Откровение расширяется, и Открытие должно учитывать как это обстоятельство, так и несовершенство человеческой природы, познающей Откровение (человеку нужно преодолеть две трудности одновременно; пример - время Нового Завета для Израиля, когда происходит резкий скачок в Божьем Откровении, и его нужно было осваивать через познание и переживание в виде Открытия). Церковь Христова в послеапостольский период снова оказалась в ситуации константного Откровения Божьего. Она может уточнять его понимание и заниматься практикой применения, но нового Откровения со времени последнего апостола нет. Таким образом, можно говорить, сравнивая представления Израиля и Церкви в целом, как различия, имеющие в основе революционное расширение Откровения (произведенное Иисусом Христом), а различия внутри представлений Церкви - как имеющие природу уточнения Открытия относительно константного Откровения, данного Мессией. 4.2. Об Открытии и культуре Открытие - это всегда шаг веры, но веры в общепсихологическом смысле этого слова. Природа человеческого мышления требует установления аксиом, оснований, которые являются просто наблюдениями, которым отдается предпочтение после определенной мыслительной работы и которые впоследствии не изменяются. Открытие относительно Откровения формирует Догмат (др.-греч. dogma - мнение, учение, решение)4. Это действие, подобное действию судьи, избирающего наиболее соответствующее ситуации решение. Оно - решение веры в общепсихологическом смысле. Вера принимает нечто как истину (т.е. адекватное отражение реальности), но отличие веры от суеверия в том, что у истинной веры есть достаточные основания, а у суеверия - нет. Понятие Догмата уже понятия Открытия, так как фиксирует решение конкретных людей в конкретной ситуации. Открытие предстает в форме Догмата. Для человеческой практики мыслители вырабатывают множество Догматов. Догматы появляются различным образом, например, через размышления наиболее одаренных людей, которые принимаются сообществом как вполне соответствующие практике сообщества. Догматы нередко бывают более движениями сердца (страстями), нежели доводами разума, но они начинают работать как неизменные основания. Догматом может стать многократно повторенная практика - обычай. В свою очередь Догматами становятся решения судьи или общественного лидера и т. д. В больших централизованных системах Догматы координируются. Догматы - столпы культуры, ее каркас. Действия людей в сообществе есть культурное творчество (отдельных личностей или субсообществ). Множество факторов исторической реальности воздействует на людей, и они, руководствуясь обычаями, решениями судей, правителей, догматами веры и другими факторами этого ряда, живут, принимая множество решений вторичного по отношению к каркасу культуры. Естественно, что когда возникают проблемные ситуации внутри культуры, происходит аппеляция к авторитетам догматического уровня (в широком смысле этого слова, относящемся не только к религиозной жизни, а ко всей практике сообщества). Однако, соотнесение аргументов из разных культур с разными догматическими основаниями и, тем более, разным опытом не может быть продуктивно. Именно этот процесс и происходит в дискуссии православных, католиков и протестантов. Дело осложняется еще и тем, что все из этих религиозных культур ориентируются на Божью волю, Откровение, но при этом неспособны признать право христиан из других культур слышать Бога их оригинальным образом, равно как и действовать в соответствии со сделанными Открытиями. 4.3. Динамика жизни церковных культур и их смен Церковные культуры в большинстве случаев привязаны к более широким человеческим культурам и являются их частью. Иначе и быть не может, так как отношения с Богом являются свойством человека как существа. По этой причине необходимо учитывать влияние на человека всех факторов жизненной реальности, которые затем отражаются в собственно религиозной практике. Естественно, что на культуры стран (или групп стран), в которых развивались всякий раз преимущественно православие, католицизм, протестантизм, существенным образом оказали влияние эти формы христианства. Но печальным оказывается факт, что возникшие церкви ценят более свое культурное своеобразие, нежели общую духовную основу Евангелия. Существенно то, как формируются культурные формы христианства. Они, как связанные с культурой страны, обязательно испытывают влияние всех факторов, влияющих на развитие народов - экономических, географических, политических, социальных. Всякий раз исторические ситуации дают не только различные наборы факторов и их вкладов в культуру исторического момента, но и духовную реакцию на них (новые страсти). Сложившиеся национальные культуры «чувствуют» новую ситуацию в соответствии с духовной парадигмой, лежащей в основе духовного генотипа народа и только корректируют представление о жизни на ее основе (корректируют Открытие). Однако, возможно и возникновение новых культур, которые чаще всего являются ростками, побегами от старых, но усвающими новую парадигму времени. Возникает разрыв, новые основания для Открытия, новых Догматов, новое культурное творчество. В человечестве есть культуры, уходящие корнями в тысячелетия (например, китайская, индийская, иудейская), и есть культуры, не просто производные от них, но революционно противостоящие им. Революции совершались под влиянием смены географии, типа экономической деятельности, мировоззренческих обновлений. В христианстве все эти события отразились на национальных церковных культурах. Если в культурах имперского типа, старых и современных, само государство было заинтересовано в единстве мировоззрения, общественной культуры, то и христианские культуры стремились к унификации вероучения и церковной практики. Когда в рамках политических альянсов происходило взаимодействие уже сложившихся христианских культур (например, православия и католицизма, выразившегося в результирующей форме униатства; или католицизма и протестантизма в США), то Открытия и Догматы относительно Божьей воли и Откровения начинали включать и новые влияния от других Открытий и Догматов. Напомним, что предметом данной статьи является не столько исследование уникальных исторических практик-культур, сколько вопрос "Каковы возможности плодотворного сосуществования и взаимодействия различных церковных практик, традиций, преданий?" Историческим фактом современности является стремительно увеличивающееся многообразие мировоззренческих реакций на жизнь. Все вместе они в той или иной мере стремятся дать верную реакцию на глобальную ситуацию. В этих условиях христиане не могут более спокойно чувствовать себя в рамках личного, семейного, общинного, деноминационного, конфессионального, церковного (мегаконфессионального) мировоззрения. Вызовы христианству - это вызовы альтернативных мировоззренческих систем, которые в иных случаях вообще отвергают существование Бога, в иных снимают задачу ответственности перед Ним. Борьба мировоззренческих парадигм сопровождает борьбу культур сообществ за доминирование. И для оппонентов уже важна не столько победа истины, сколько политическое самоутверждение. Но христианство осознает себя верным Божьему предназначению о человечестве в его истории, устремляющейся в будущее, в Царство Божье. Это не только верность Богу, это верность проекту Великого поручения Иисуса Христа (Мф. 28:18-20), это верность приготовления Церкви-Невесты к небесному браку Агнца Христа. Иными словами, Церковь не может просто следовать за борьбой национальных или глобальных элит, она должна, познавая Божью волю, осолять человеческое общество, направляя его к реализации Божьего наказа Адаму, хозяину земли. Человечество должно дать отчет Богу об управлении землей во время, предоставленное Богом, и Церковь является лидером этого процесса, так как она состоит из людей, примирившихся с Богом, наполненных Святым Духом и посвятивших себя исполнению Божьего замысла. Единство непохожих - это принцип для решения современной проблемы Церкви. 5. Современная российская духовная христианская культура внутри себя и в культуре общества (что является вызовами, как искать Божье откровение для современной христианской культуры) Современная христианская культура включает в себя три основных христианских церкви - православную, католическую и протестантскую. Доминирующей национальной ветвью, сформировавшейся от византийского импульса, является Русская православная церковь. Ее традиция самым непосредственным образом связана с жизнью российского государства, российского народа. Предание Русской православной церкви вобрало в себя не только византийский подход к Божьему Откровению, но и староцерковный. Вместе с тем, большое влияние оказали собственно славянское начало, связанное с кирилло-мефодиевской Библией, а затем деятельность Московского государства и Российской империи. Этот образец христианской культуры переживал свои кризисы. Пожалуй, самым сильным был кризис коммунистического периода, так как совершился массовый отход россиян от христианства и религии в целом. Адекватность новой реальности постсоветского времени, адекватность в соответствии Божьей воле - большой вызов времени. Можно предполагать, что традиционные рецепты предыдущих веков могут оказать только частичную помощь. Но поиск должен, прежде всего, инициироваться самой Русской православной церковью, так как в противном случае даже добрая помощь со стороны других христианских церквей будет восприниматься ею как попытка доминирования. Католическая традиция в России (особенно после разрушения Советского Союза) - это более присутствие отдельных представителей католицизма на территории иной религии, чем функционирование реального российского католицизма. После ухода Прибалтики, Украины и Белоруссии деятельного участия католицизма в Российской Федерации нет. Но, естественно, российские католики должны развивать парадигму национальной российской католической церкви, так как в противном случае трудно ожидать даже не роста, а просто существования католической модели христианства в России. Протестантская традиция в нашей стране могла бы оказаться в положении католической, но ее природа сложнее католической. Как уже говорилось выше, католицизм есть развитие все той же старохристианской парадигмы, как и православие, а евангелизм - это альтернатива этой парадигме. Протестантизм вошел в евангельскую традицию двумя веками позже ее возникновения на Руси. В евангельской традиции есть ответ на жгучий вызов, который звучит в адрес старохристианских церквей - протест против отхода Церкви от Евангелия. Дело не в авторитете традиции (евангельские христиане имеют свои сложившиеся и уже устаревающие традиции), дело в том, что человеческая практика Открытия, процесса догматизации и культуры должна постоянно поверяться Откровением. А Священное Писание ближе всех письменных источников, которыми пользуется Церковь, стоит к Божьему откровению (особенно откровению новозаветного типа). В Ветхом Завете голос пророков звучал постоянно, чтобы могла произойти оценка соответствия жизни Израиля Закону Моисееву. Налицо принцип некоторой ущербности авторитета человеческой практики, и эта ущербность преодолевается вмешательством Божьего слова, однажды зафиксированного в неизменной форме как эталон. Таким образом, протестантизм продолжает использовать для ответа на сущностный запрос Церкви как целостного организма «Верна ли она Откровению Иисуса Христа?» обращение к Священному Писанию. Но, как уже и отмечалось выше, российская христианская Церковь не может удовлетвориться только мирным сосуществованием своих различных мегаконфессиональных форм. Бог включил членов Церкви в общество, и Его воля о человеческом обществе не отменилась. Адам был призван отвечать за всю землю; российские христиане должны отвечать за исполнение Божьего наказа Адаму на территории России. Вызовы современности состоят в том, что не может быть более моноцерковной страны. Не может быть и монорелигиозности. Церковь Христова находится в конкурентных отношениях с другими религиями и мировоззрениями. По этой причине базовые установки ее церковной парадигмы должны включать как объект весь российский народ (от атеиста и постмодерниста до шаманиста, буддиста, мусульманина, иудея). Церковь должна показывать, как человек, созданный по образу Божьему, исполняет волю Господа на земле, ту волю, которую неосознанно или осознанно исполняет все население России. Исполнение воли Божьей в контакте с Богом всегда продуктивнее, чем силами только самой человеческой личности. Церковь должна, познавая Бога, показывать пример Божьего отношения к человеку (свободному делать добро и зло). Она в лице христиан должна показывать, что представляет собой не хищническое отношение человекобога к дарованной ему Богом реальности, а хозяйское, рачительное, заботливое отношение существа, которому Бог вверил ответственность за часть сотворенного Им мира. Методы доминирования (государственного, мировоззренческого) изжили себя. Люди эпохи постмодернизма хотят признания за ними права выбирать свой собственный путь, а всякий иной - только по причине свободного убеждения, а не насилия. По этой причине необходимо сохранение и развитие всего, что работает в уже утвердившихся традициях, и создание нового ответа, основанного, прежде всего, на Откровении. Обетованием Божьим благословение всех желающих исполнить волю Божью является Его поддержка («И вот какое дерзновение мы имеем к Нему, что, когда просим чего по воле Его, Он слушает нас. А когда мы знаем, что Он слушает нас во всем, чего бы мы ни просили, - знаем и то, что получаем просимое от Него» - 1 Ин. 5:15). Справедлив призыв Лозаннской конференции 1974 года – «Вся Церковь несет все Евангелие всему миру»5, - который может стать решением для современной российской Церкви. 1 В Геннадиевскую Библию вошли кирилло-мефодиевские переводы Пятикнижия, книги Царств, Иов, Софония, Аггей, Захария, Малахия, Притчи, Экклезиаст, Евангелия, Апостол, Судей, Иисуса Навина, Руфь и Псалтырь. Часть книг найти не удалось (Паралипоменон, книги Ездры, Маккавеев, Товит, Юдифь), и их перевел с латинской Вульгаты хорватский монах Вениамин. 2 Православная литургия содержит 98 цитат из Ветхого Завета и 114 из Нового Завета. 3 Розеншток-Хюсси О. Великие революции. Автобиография западного человека. ББИ св. апостола Андрея. М., 2002. С. 3.2 4 Догмат в православном богословии имеет специфическое значение. 5 Лозаннский манифест. Лозанна. 1974. Александр Федичкин

10.08.2015

1. История темы, история проблемы

Тема предания и религиозных традиций в современной России содержит проблему. Эта проблема оказывает сильное влияние на развитие отношений между различными ветвями Церкви Христовой. Но проблема лежит не внутри предания или традиции, а между Священным преданием (традицией) и Священным писанием. Она звучит следующим образом: что является авторитетом для христианина - только Священное писание или вся церковная традиция, т. е. Священное предание.

Тема актуальна для развития взаимоотношений православных и протестантов в России, но возникла очень давно, практически была заложена в российское христианство при его появлении на Руси, т. к. христианство пришло, сопровождаемое письменным источником на отечественном языке. Письменным источником был кирилло-мефодиевский перевод Евангелий, Деяний апостолов, Псалтири, книги Притч, а опытно переживаемой практикой духовной жизни была - традиция Византии.

Русским, принявшим по решению князя Владимира новую религию, нужно было осваивать как строй духовной культуры византизма, так и образ мыслей христианства. Образ же мыслей лучше всего фиксирован в текстах. Русские князья не имели намерения быть вассалами Византии, по этой причине и сами читали первоисточник, и поощряли отечественную богословскую мысль.

Примечательно в этом отношении высказывание митрополита Иллариона в «Слове о законе и благодати»: «Вера от Бога, а не от греков!». Он отталкивается в своем мышлении от идей письменного текста, что и естественно при освоении новой духовной культуры. Но, конечно, в целом, русская духовность пошла по пути освоения византийской модели.

Дальнейшее сложное развитие русской духовности привело к утверждению прежде всего обрядоверия, что было и естественно для «душевной» по своей внутренней сути Руси. Когда духовное в своей сущности христианство пришло на душевную почву Руси, Русь восприняла в христианстве то, к чему была готова - его душевную сторону.

Процесс «вырастания» в дух Христова Евангелия начался, но продолжался естественным для культуры русского общества путем - путем постепенного переживания общения с Богом на путях собственного духовного выбора, притом неравномерно. Если находившаяся под татарским игом юго-восточная часть Руси основывалась на аскетическом созерцании монахов, то на северо-западе, где не было татар, а продолжалось естественное, основанное на усвоение книжного учения развитие, возникла критика на строй русской религиозной жизни, причем по таким направлениям, как отрицание церковной иерархии, обрядоверия, стяжательства.

Эти идеи можно было получить простым и естественным путем - через чтение Евангелия и Деяний апостолов. Так движение книжных православных XIV века («стригольников») было уничтожено физически, но продолжало оказывать влияние на дух православных христиан Северо-Западной Руси, так как идеи можно преодолеть только более высокой духовностью, а не запретом.

По этой причине в XV веке они «воскресли» в движении «жидовствующих» во время присоединения Новгорода к Московскому государству Ивана Третьего. Основанием была все та же передававшаяся из века век «книжность» веры новгородцев и псковичей.

Удивительно, но основная линия критики со стороны официальной церкви на этих «еретиков» состояла в том, что они использовали Ветхий Завет. Действительно, они его знали, так как переводы в старославянском виде уже существовали.

Архиепископ Геннадий решил вопрос по существу! Он стал собирать со всей России библейские переводы, которые затем и были опубликованы в Геннадиевской Библии 1 . И началось более глубокое уже в рамках официальной церкви ее изучение, хотя, конечно, вынужденный характер этих действий, традиция иного образа церковной жизни вызывали пассивное отношение к Библии у большого количества священнодействующих служителей. Однако, для русского народа важно было, что тексты из Евангелий и Деяний апостолов входили в круг храмового церковного чтения 2 .

Немногим позже столкновение позиций официального православия с «книжным» христианством произошло в Москве, теперь уже прямо при дворе Ивана Третьего. Предводителем этой псевдоереси был дьяк-дипломат Федор Курицын (запись о роде которого была внесена в Бархатную книгу высших родов России). Из уст Федора звучала критика на Предание, но с опорой на Писание. Иосиф Волоцкий на соборе 1504 года добился отвержения позиции еретиков.

Важно отметить, что евангельское движение в России шло своим путем, но путем, параллельным соборному движению в Западной Европе. И на Западе, и в России инициативы по реформе Церкви изнутри оказались безрезультатными. Но в настоящий момент важно показать, что подход евангельского движения, ориентированный за авторитет Священного Писания в противовес Священному Преданию, для России является возникшим естественно и самобытно.

Евангельская традиция потому и называется евангельской, что нашла очень важную идею для оживотворения христианской жизни, идею, через несколько веков легшую в основу Реформации, а именно - возвращение к образцу I века, к слову Христа и апостолов через текст Священного Писания.

История евангельского движения в России позже (через два века после стригольников) включила влияние собственно протестантизма (лютеранства, реформаторства и даже англиканства). Но основной вопрос богословской дискуссии между евангельским и православным христианством нашей страны продолжал состоять в оппозиции приверженности или совокупной церковной практике (Преданию, Традиции), или исключительно Священному Писанию.

Как можно увидеть из приведенных примеров, оппозиция Предание-Писание носит общехристианский характер. Она родилась как попытка решить проблему адекватности практики Церкви Христовой учению ее Основателя, Иисуса Христа.

Вопрос остается актуальным и в XXI веке, так как не разрешен. Оппонирование православного и евангельского подходов продолжается, нанося серьезный урон исполнению воли Божьей в нашей стране.

2. Современное состояние проблемы

Корень проблемы заключен в том, что парадигмы, сложившиеся исторически, имеют основания в движениях человеческих сердец (говоря языком науки - страстях), то есть в исторических устремлениях чувств. Эта идея впервые выражена Ойгеном Розенштоком-Хюсси 3 . Страсти же обусловлены подчас уникальными сочетаниями факторов, влиявшими на мироощущения людей в ту или иную эпоху.

Одна из обсуждаемых парадигм, - православная (в сущности, «старохристианская», имеющая начало в апостольское время, но раскрывшаяся в полноте, начиная с конца I века), - основывалась на идее жизни с Богом, со Христом, в Духе Святом, исходящей из усвоения Евангелия как идеи, а не буквы («И ныне предаю вас, братья, Богу и Слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать наследие со всеми освящёнными» - Деян. 20:32). Для нее и новозаветные Писания апостолов и учеников Христа были лишь краткими, частичными и нередко возникшими по случаю записями основных ценностей новой жизни во Христе.

Суть движение сердец в этом направлении может быть оформлена следующим образом: «Жизнь, а не буква». Но для христиан первых веков были важны и записи (они их перечитывали), что и вошло в традицию отношения к ним - записи фиксировали единое мнение слушателей об их духовном опыте; они могли быть арбитром в полемике. Таковым было ощущение жизни в те далекие времена, и, конечно, оно соответствовало ей.

Другая, - евангельская (нередко – «протестантская», как ее воспринимают многие), - парадигма сложилась во времена критики исторической церковной практики. Практика как результат творчества людей настолько далеко ушла от письменных источников, конечно, ограниченно фиксировавших действительность, но сохранивших в сравнительной неизменности идеи и ценности Нового Завета, апостольского времени, что невольно возникал вопрос: то, что практикуется современными христианами XIV-XVI веков (или и более позднего времени), является ли вообще христианством?

И записанное Cлово говорило: произошел отход от первоначальных духа и буквы Евангелия. Носители этих убеждений были людьми, умевшими читать и мыслить на основе прочитанного. Движением их сердец была верность первоначальному Евангелию. Конечно, это тоже страсть, хотя и адекватно соответствовавшая времени, но, в свою очередь, имеющая границы жизненного охвата.

Итак, столкнулись две парадигмы: парадигма полноты жизни в Боге, Христе, Духе Святом, охватывавшей все христианское бытие, и парадигма верности Божьему Слову в противовес человеческим обычаям. Противники видели слабые места друг друга и указывали на них публично. Староцерковные богословы говорили об ограниченности опоры только на Писание как о главной слабости евангельской позиции; евангельские теологи - о принципиальной поврежденности человека в усвоении и исполнении Божьей воли, что неминуемо ведет к искажениям и даже развороту в сторону «человекобожия» в результате исторического развития Предания.

Современность XXI века свидетельствует об обострившемся конфликте глобальных мировоззренческих систем (атеизма, теизма, пантеизма) и различных конфессий, выросших внутри этих систем, но очень усилившихся и пытающихся победить, чтобы доминировать даже в глобальном масштабе. Христианство, привлеченное правящей элитой мира для оправдания ее деятельности, в значительной мере редуцировалось под интересы правящей элиты, обнаруживая в этой форме своего существования значительные изъяны мировоззрения, что привело к прямому противоречию воле Бога.

Но по условиям Божьего Откровения христиане сильны только тогда, когда верны истине, исходящей от Самого Господа. Таким образом, внутренняя церковная причина необходимости исследовать природу кризиса практики Церкви Христовой дополняется внешней. Критики христианства имеют успех, когда «бьют» по действительным слабостям Церкви, закрепившей в своей практике, обычае, предании то, что было близко сердца людей в давние времена, но в настоящее время кричаще диссонирует с Евангелием.

Проблема Писание-Предание является очень важной, ее решение либо разрушает, либо укрепляет фундамент современного христианского мировоззрения. Она должен быть исследована, чтобы найденное решение, как решение Иерусалимского собора I века (Деян. 15), удовлетворило чаяния христиан, успокоило их совесть в Господе, соответствовало воле Бога и обеспечивало тем самым победу Царства Божьего (естественно, не в физическом, а в духовном смысле победы истины над ложью).

3. Научный и богословский подходы

Понятия Предания и Традиции глубоко разработаны в православном богословии (ввиду необходимости защиты богословской позиции православной Церкви) и в социологической науке/науках, исследующих все сферы передачи человеческого опыта новым поколениям. Основой для богословского привлечения данных науки является позиция, что все, открываемое людьми, предназначено им от лица Самого Бога. Это Его Общее откровение.

Христианское богословие берет Особое Божье откровение как методологическую основу для подхода к открытиям, сделанным людьми относительно Общего Божьего откровения. Данные Общего откровения вбираются христианами в создаваемую ими целостную картину мира, предназначенного Богом для познания человеком. За познанием же следует процесс управления землей (Быт. 1:26: «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они... над всею землею...»), что и естественно как переход теории в практику.

Привлечение данных науки христианским богословием позволяет иметь некоторого посредника, чтобы мог находиться выход при остром оппонировании традиций богословской мысли староцерковного и евангельского движений. Отметим, что термин «староцерковный» представляется более полезным для дискуссии, чем термин «православный», так как в термине «православный» есть большая доля оценочности, которая в богословском исследовании не только не полезна, но и вредна.

В настоящей статье нет необходимости излагать староцерковные, евангельские и научные определения традиции, предания. По этому вопросу написано множество статей и книг. Но ощущается нужда предложить некоторый иной подход, который позволял бы с уважением относиться к достижениям православной мысли относительно Предания и, вместе с тем, открывал бы выход из замкнутого круга рассуждения только в парадигме православия (или староцерковности). Представляется, что евангельская находка и независимый подход науки могут быть плодотворно соединены с достижениями православных богословов.

4. Предложения для нового подхода к анализу христианских предания и традиции

4.1. Об Откровении и Открытии

Итак, все доказательства оппонирующих сторон исходят из практики применения двух парадигмальных установок:

1. жизнь, а не буква;

2. верность Писанию.

Их сближение на практике оказалось невозможно. Причиной является неверный методологический подход. Стороны используют артефакты сложившихся богословских культур, которые принципиально «не слышат» друг друга. Фактически речь идет не о поиске истины Божьей, а о установлении доминирования одной из уже сформировавшихся позиций. Но Господь сказал устами апостола Павла, что мы должны «познавать, что есть воля Божья благая, угодная, совершенная» (Рим. 12:2). Именно она, воля Божья, должна стать «общим знаменателем» в диалоге.

Как соотносятся та или иная культура церковной практики с волей Божьей?

Представляется необходимым произвести детализацию понятия «воля Божья». Воля Божья - это Откровение Бога (Общее и Особое), но пропущенное через восприятие человека - Открытие. Откровение для людей никаким иным способом не может быть выражено, как через их восприятие. Это восприятие рождает Открытие относительно Откровения, налагая «рамку» человеческой гипотезы на воспринимаемое явление (в данном случае Откровение).

Все слабости человеческой природы проявляются в этом акте. Божье Откровение всегда искажено в человеческом Открытии. Но исторический процесс развития человечества проходит так, что Открытие, будучи примененным на практике, получает апробацию, в которой происходит уточнение Открытия относительно Откровения. Открытие человеческое всегда динамично, экспоненционально.

Бог также расширяет и Откровение, но особым образом, когда того Сам хочет.

Существует две логики человеческого познания Божьей воли:

1. Откровение на длительный, хотя и ограниченный период, константно. В этих условиях Открытие только уточняет его восприятие (например, Закон Моисеев как Открытие, передавшее Откровение, длительное время (т.е. до прихода Иисуса Христа) только познавался и переживался с помощью Открытия);

2. Откровение расширяется, и Открытие должно учитывать как это обстоятельство, так и несовершенство человеческой природы, познающей Откровение (человеку нужно преодолеть две трудности одновременно; пример - время Нового Завета для Израиля, когда происходит резкий скачок в Божьем Откровении, и его нужно было осваивать через познание и переживание в виде Открытия).

Церковь Христова в послеапостольский период снова оказалась в ситуации константного Откровения Божьего. Она может уточнять его понимание и заниматься практикой применения, но нового Откровения со времени последнего апостола нет.

Таким образом, можно говорить, сравнивая представления Израиля и Церкви в целом, как различия, имеющие в основе революционное расширение Откровения (произведенное Иисусом Христом), а различия внутри представлений Церкви - как имеющие природу уточнения Открытия относительно константного Откровения, данного Мессией.

4.2. Об Открытии и культуре

Открытие - это всегда шаг веры, но веры в общепсихологическом смысле этого слова. Природа человеческого мышления требует установления аксиом, оснований, которые являются просто наблюдениями, которым отдается предпочтение после определенной мыслительной работы и которые впоследствии не изменяются. Открытие относительно Откровения формирует Догмат (др.-греч. dogma - мнение, учение, решение) 4 . Это действие, подобное действию судьи, избирающего наиболее соответствующее ситуации решение. Оно - решение веры в общепсихологическом смысле. Вера принимает нечто как истину (т.е. адекватное отражение реальности), но отличие веры от суеверия в том, что у истинной веры есть достаточные основания, а у суеверия - нет.

Понятие Догмата уже понятия Открытия, так как фиксирует решение конкретных людей в конкретной ситуации. Открытие предстает в форме Догмата. Для человеческой практики мыслители вырабатывают множество Догматов. Догматы появляются различным образом, например, через размышления наиболее одаренных людей, которые принимаются сообществом как вполне соответствующие практике сообщества. Догматы нередко бывают более движениями сердца (страстями), нежели доводами разума, но они начинают работать как неизменные основания. Догматом может стать многократно повторенная практика - обычай. В свою очередь Догматами становятся решения судьи или общественного лидера и т. д.

В больших централизованных системах Догматы координируются.

Догматы - столпы культуры, ее каркас. Действия людей в сообществе есть культурное творчество (отдельных личностей или субсообществ). Множество факторов исторической реальности воздействует на людей, и они, руководствуясь обычаями, решениями судей, правителей, догматами веры и другими факторами этого ряда, живут, принимая множество решений вторичного по отношению к каркасу культуры.

Естественно, что когда возникают проблемные ситуации внутри культуры, происходит аппеляция к авторитетам догматического уровня (в широком смысле этого слова, относящемся не только к религиозной жизни, а ко всей практике сообщества).

Однако, соотнесение аргументов из разных культур с разными догматическими основаниями и, тем более, разным опытом не может быть продуктивно. Именно этот процесс и происходит в дискуссии православных, католиков и протестантов.

Дело осложняется еще и тем, что все из этих религиозных культур ориентируются на Божью волю, Откровение, но при этом неспособны признать право христиан из других культур слышать Бога их оригинальным образом, равно как и действовать в соответствии со сделанными Открытиями.

4.3. Динамика жизни церковных культур и их смен

Церковные культуры в большинстве случаев привязаны к более широким человеческим культурам и являются их частью. Иначе и быть не может, так как отношения с Богом являются свойством человека как существа.

По этой причине необходимо учитывать влияние на человека всех факторов жизненной реальности, которые затем отражаются в собственно религиозной практике.

Естественно, что на культуры стран (или групп стран), в которых развивались всякий раз преимущественно православие, католицизм, протестантизм, существенным образом оказали влияние эти формы христианства. Но печальным оказывается факт, что возникшие церкви ценят более свое культурное своеобразие, нежели общую духовную основу Евангелия.

Существенно то, как формируются культурные формы христианства. Они, как связанные с культурой страны, обязательно испытывают влияние всех факторов, влияющих на развитие народов - экономических, географических, политических, социальных. Всякий раз исторические ситуации дают не только различные наборы факторов и их вкладов в культуру исторического момента, но и духовную реакцию на них (новые страсти). Сложившиеся национальные культуры «чувствуют» новую ситуацию в соответствии с духовной парадигмой, лежащей в основе духовного генотипа народа и только корректируют представление о жизни на ее основе (корректируют Открытие). Однако, возможно и возникновение новых культур, которые чаще всего являются ростками, побегами от старых, но усвающими новую парадигму времени. Возникает разрыв, новые основания для Открытия, новых Догматов, новое культурное творчество.

В человечестве есть культуры, уходящие корнями в тысячелетия (например, китайская, индийская, иудейская), и есть культуры, не просто производные от них, но революционно противостоящие им. Революции совершались под влиянием смены географии, типа экономической деятельности, мировоззренческих обновлений.

В христианстве все эти события отразились на национальных церковных культурах. Если в культурах имперского типа, старых и современных, само государство было заинтересовано в единстве мировоззрения, общественной культуры, то и христианские культуры стремились к унификации вероучения и церковной практики. Когда в рамках политических альянсов происходило взаимодействие уже сложившихся христианских культур (например, православия и католицизма, выразившегося в результирующей форме униатства; или католицизма и протестантизма в США), то Открытия и Догматы относительно Божьей воли и Откровения начинали включать и новые влияния от других Открытий и Догматов.

Напомним, что предметом данной статьи является не столько исследование уникальных исторических практик-культур, сколько вопрос "Каковы возможности плодотворного сосуществования и взаимодействия различных церковных практик, традиций, преданий?"

Историческим фактом современности является стремительно увеличивающееся многообразие мировоззренческих реакций на жизнь. Все вместе они в той или иной мере стремятся дать верную реакцию на глобальную ситуацию. В этих условиях христиане не могут более спокойно чувствовать себя в рамках личного, семейного, общинного, деноминационного, конфессионального, церковного (мегаконфессионального) мировоззрения. Вызовы христианству - это вызовы альтернативных мировоззренческих систем, которые в иных случаях вообще отвергают существование Бога, в иных снимают задачу ответственности перед Ним. Борьба мировоззренческих парадигм сопровождает борьбу культур сообществ за доминирование. И для оппонентов уже важна не столько победа истины, сколько политическое самоутверждение.

Но христианство осознает себя верным Божьему предназначению о человечестве в его истории, устремляющейся в будущее, в Царство Божье. Это не только верность Богу, это верность проекту Великого поручения Иисуса Христа (Мф. 28:18-20), это верность приготовления Церкви-Невесты к небесному браку Агнца Христа.

Иными словами, Церковь не может просто следовать за борьбой национальных или глобальных элит, она должна, познавая Божью волю, осолять человеческое общество, направляя его к реализации Божьего наказа Адаму, хозяину земли. Человечество должно дать отчет Богу об управлении землей во время, предоставленное Богом, и Церковь является лидером этого процесса, так как она состоит из людей, примирившихся с Богом, наполненных Святым Духом и посвятивших себя исполнению Божьего замысла.

Единство непохожих - это принцип для решения современной проблемы Церкви.

5. Современная российская духовная христианская культура внутри себя и в культуре общества (что является вызовами, как искать Божье откровение для современной христианской культуры)

Современная христианская культура включает в себя три основных христианских церкви - православную, католическую и протестантскую. Доминирующей национальной ветвью, сформировавшейся от византийского импульса, является Русская православная церковь. Ее традиция самым непосредственным образом связана с жизнью российского государства, российского народа.

Предание Русской православной церкви вобрало в себя не только византийский подход к Божьему Откровению, но и староцерковный. Вместе с тем, большое влияние оказали собственно славянское начало, связанное с кирилло-мефодиевской Библией, а затем деятельность Московского государства и Российской империи.

Этот образец христианской культуры переживал свои кризисы. Пожалуй, самым сильным был кризис коммунистического периода, так как совершился массовый отход россиян от христианства и религии в целом. Адекватность новой реальности постсоветского времени, адекватность в соответствии Божьей воле - большой вызов времени. Можно предполагать, что традиционные рецепты предыдущих веков могут оказать только частичную помощь. Но поиск должен, прежде всего, инициироваться самой Русской православной церковью, так как в противном случае даже добрая помощь со стороны других христианских церквей будет восприниматься ею как попытка доминирования.

Католическая традиция в России (особенно после разрушения Советского Союза) - это более присутствие отдельных представителей католицизма на территории иной религии, чем функционирование реального российского католицизма. После ухода Прибалтики, Украины и Белоруссии деятельного участия католицизма в Российской Федерации нет. Но, естественно, российские католики должны развивать парадигму национальной российской католической церкви, так как в противном случае трудно ожидать даже не роста, а просто существования католической модели христианства в России.

Протестантская традиция в нашей стране могла бы оказаться в положении католической, но ее природа сложнее католической. Как уже говорилось выше, католицизм есть развитие все той же старохристианской парадигмы, как и православие, а евангелизм - это альтернатива этой парадигме.

Протестантизм вошел в евангельскую традицию двумя веками позже ее возникновения на Руси. В евангельской традиции есть ответ на жгучий вызов, который звучит в адрес старохристианских церквей - протест против отхода Церкви от Евангелия. Дело не в авторитете традиции (евангельские христиане имеют свои сложившиеся и уже устаревающие традиции), дело в том, что человеческая практика Открытия, процесса догматизации и культуры должна постоянно поверяться Откровением. А Священное Писание ближе всех письменных источников, которыми пользуется Церковь, стоит к Божьему откровению (особенно откровению новозаветного типа).

В Ветхом Завете голос пророков звучал постоянно, чтобы могла произойти оценка соответствия жизни Израиля Закону Моисееву. Налицо принцип некоторой ущербности авторитета человеческой практики, и эта ущербность преодолевается вмешательством Божьего слова, однажды зафиксированного в неизменной форме как эталон. Таким образом, протестантизм продолжает использовать для ответа на сущностный запрос Церкви как целостного организма «Верна ли она Откровению Иисуса Христа?» обращение к Священному Писанию.

Но, как уже и отмечалось выше, российская христианская Церковь не может удовлетвориться только мирным сосуществованием своих различных мегаконфессиональных форм. Бог включил членов Церкви в общество, и Его воля о человеческом обществе не отменилась. Адам был призван отвечать за всю землю; российские христиане должны отвечать за исполнение Божьего наказа Адаму на территории России.

Вызовы современности состоят в том, что не может быть более моноцерковной страны. Не может быть и монорелигиозности. Церковь Христова находится в конкурентных отношениях с другими религиями и мировоззрениями. По этой причине базовые установки ее церковной парадигмы должны включать как объект весь российский народ (от атеиста и постмодерниста до шаманиста, буддиста, мусульманина, иудея). Церковь должна показывать, как человек, созданный по образу Божьему, исполняет волю Господа на земле, ту волю, которую неосознанно или осознанно исполняет все население России.

Исполнение воли Божьей в контакте с Богом всегда продуктивнее, чем силами только самой человеческой личности. Церковь должна, познавая Бога, показывать пример Божьего отношения к человеку (свободному делать добро и зло). Она в лице христиан должна показывать, что представляет собой не хищническое отношение человекобога к дарованной ему Богом реальности, а хозяйское, рачительное, заботливое отношение существа, которому Бог вверил ответственность за часть сотворенного Им мира.

Методы доминирования (государственного, мировоззренческого) изжили себя. Люди эпохи постмодернизма хотят признания за ними права выбирать свой собственный путь, а всякий иной - только по причине свободного убеждения, а не насилия. По этой причине необходимо сохранение и развитие всего, что работает в уже утвердившихся традициях, и создание нового ответа, основанного, прежде всего, на Откровении.

Обетованием Божьим благословение всех желающих исполнить волю Божью является Его поддержка («И вот какое дерзновение мы имеем к Нему, что, когда просим чего по воле Его, Он слушает нас. А когда мы знаем, что Он слушает нас во всем, чего бы мы ни просили, - знаем и то, что получаем просимое от Него» - 1 Ин. 5:15).

Справедлив призыв Лозаннской конференции 1974 года – «Вся Церковь несет все Евангелие всему миру» 5 , - который может стать решением для современной российской Церкви.

1 В Геннадиевскую Библию вошли кирилло-мефодиевские переводы Пятикнижия, книги Царств, Иов, Софония, Аггей, Захария, Малахия, Притчи, Экклезиаст, Евангелия, Апостол, Судей, Иисуса Навина, Руфь и Псалтырь. Часть книг найти не удалось (Паралипоменон, книги Ездры, Маккавеев, Товит, Юдифь), и их перевел с латинской Вульгаты хорватский монах Вениамин.

2 Православная литургия содержит 98 цитат из Ветхого Завета и 114 из Нового Завета.

3 Розеншток-Хюсси О. Великие революции. Автобиография западного человека. ББИ св. апостола Андрея. М., 2002. С. 3.2

4 Догмат в православном богословии имеет специфическое значение.

5 Лозаннский манифест. Лозанна. 1974.

Александр Федичкин

Государственное образовательное учреждение дополнительного профессионального образования (повышения квалификации) специалистов Московской области Педагогическая академия последипломного образования

(ГОУ ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ )

Самостоятельная работа № 3

« Традиции и культура христианской семьи»

(родительское собрание)

Симоновой Ольги Юрьевны,

учителя начальных классов

МБОУ СОШ СУИОП №1 г. Шатуры

Шатурского муниципального района

Московской области

Научный руководитель

Кутикова Наталья Анатольевна

Москва, 2012г.

Семья – колыбель духовного рождения человека. Многообразие отношений между ее членами, обнаженность и непосредственность чувств, которые они питают друг к другу, обилие различных форм проявления этих чувств, живая реакция на малейшие детали поведения ребенка – все это создает благоприятную среду для эмоционального и нравственного формирования личности. Скудность, однообразие, монотонность эмоционального опыта в раннем детстве могут определить характер человека на всю жизнь.

Семья, родственные чувства, сплачивающие ее членов, не утрачивают своего огромного значения на протяжении всей жизни человека. Любовь и поддержка особенно нужны детям, так как дают им чувство уверенности, защищенности, что необходимо для их гармоничного развития. Семья оказывает определяющее влияние на становление личности в дошкольные и первые школьные годы жизни ребенка. Справедливо утверждение, что в этот период роль семьи в полноценном развитии детей незаменима.

Главный смысл и цель семейной жизни - воспитание детей. Главная школа воспитания детей - это взаимоотношения мужа и жены, отца и матери.

Иногда родители полагают, что с приходом ребенка в школу снижается роль семьи в его воспитании, ведь основное время теперь дети проводят в стенах школы. Отметим, что влияние семьи не только не снижается, но и возрастает.

Нельзя сводить духовный мир маленького человека к учению. Если мы будем стремиться к тому, чтобы все силы ребенка были поглощены уроками, жизнь его станет невыносимой. Он должен быть не только школьником, но прежде всего человеком с многогранными интересами.

Всем известно, что на Руси у всех семей были свои традиции, которые объединяли, делая их сильными и крепкими. Но, после 7 ноября 1917 года, дня октябрьской революции, многие традиции были упразднены, как народные, так и семейные. Часть, конечно, осталось, трансформировавшись. Часть - канули в небытие. Ну и, конечно же, появились новые.

Перемены коснулись и изначальных ролей мужчины и женщины. Женщины захотели равноправия: получения такого же образования, как у мужчин, возможности решать за кого она бы хотела проголосовать, даже заработки стали примерно равными. Всё это способствовало тому, что основные, природные роли, отошли на задний план. Женщина перестала быть хранительницей, а мужчина основным добытчиком и защитником. Древнее предназначение женщины, хранительницы семейных традиций отошло на вторые роли.

Также изменились и взгляды на понятие "семьи", на верность в семье, на воспитание детей. Многие традиции, которые делали семью - семьёй, были потеряны. Многие семьи и по сей день больше напоминают людей, которые живут под одной крышей, при этом, не имея ничего общего, даже порою, не зная друг друга.

А ведь именно семья даёт ощущение стабильности и защиты с самого раннего детства, которые мы проносим через всю нашу сознательную жизнь и передаём нашим детям, и так из поколения в поколение, набираясь мудрости и опыта.

Поэтому, традиции - это основа уклада семьи, семьи – дружной, крепкой, у которой есть будущее. Поэтому-то и нужно возрождать традиции, семейные традиции . Хорошо, если они будут по нраву всем членам семьи, ведь они способны сближать, укреплять любовь, вселять в души взаимоуважение и взаимопонимание, то, чего так сильно не хватает большинству современных семей.

Традиция переводится как исторически сложившиеся и передаваемые из поколения в поколение формы деятельности и поведения, и соответствующие им обычаи, правила, ценности.

Именно традиции выступают фактором регуляции жизнедеятельности людей , это основа воспитания детей.

Воспитание ребёнка начинается с отношений, которые царят в семье между родителями. В сознании детей откладываются привычки, подобные взрослым, вкусы, пристрастия, предпочтения задолго до того, как начинается процесс осознания происходящего. Ведь построение поведения детей идёт по примеру копирования .

Дети воспитываются не только родителями как таковыми, а ещё и той семейной жизнью, которая складывается. Приобщить к семейным традициям можно на личном примере самих родителей.

Именно с семьи начинается и приобщение к культуре, ребёнок осваивает основы материальной и духовной культуры. В условиях семьи, формируются и человеческие формы поведения: мышление и речь, ориентация в мире предметов и отношений, нравственные качества, стремления, идеалы.

Именно семья рождает ощущение преемственности поколений, а через это, причастность к истории своего рода, и развитие идеалов патриотизма. Семья, обеспечив стабильность, раскрывает способности, силы в члене семьи. И при воспитании детей, никакой иной институт не может заменить семью, именно ей принадлежит ведущая роль в становлении личности ребёнка .

Неплохой традицией является обсуждение вопросов семейной жизни . К примеру, когда за вечерним чаем, все члены семьи рассказывают о том, что сегодня с ними произошло интересного, помимо этого, обсуждают планы на будущие выходные, главное, что бы и дети также высказывали свои мнения. Полезный обычай - разбирать собственные ошибки вслух, это даёт возможность проводить беспристрастный анализ поступков и делать правильные выводы на будущее.

Семейные традиции - это духовная атмосфера дома, которую составляют: распорядок дня, уклад жизни, обычаи, а также привычки обитателей.

Формирование традиций нужно начинать ещё в самом начале создания семьи, когда дети пока не появились или ещё маленькие. Традиции должны быть простыми, но никак не надуманными.

Чем счастливее были традиции и интереснее познание мира в родительской семье, тем больше радости будет у малыша и в дальнейшей жизни.

Роль семейных традиций в жизни малышей:

Дают возможность оптимистично смотреть на жизнь, ведь "каждый день - праздник".

Дети гордятся своей семьёй.

Ребёнок ощущает стабильность, ведь традиции будут выполнены не потому, что так надо, а потому, что так хочется всем членам семьи, так принято.

Детские воспоминания, которые передаются в следующее поколение.

Правила, которых нужно придерживаться, если Вы решили создать новые традиции:

Традиция повторяется всегда, ведь она - традиция

Событие должно быть ярким, интересным для родных, позитивным

Она может задействовать запахи, звуки, зрительные образы, что-то, влияющее на чувства и восприятие

Хорошей традицией является празднование дней рождений , причём отмечание должно сводиться не только к поеданию чего-то вкусного, а именно проделыванию чего-то особенного и весёлого. Для детей все праздники - необычны и сказочны, поэтому задача взрослых сделать так, чтобы ребёнок вспоминал о детстве как можно чаще потом, когда вырастет и будет воспитывать своего малыша.

Вместе с ребёнком можно начать составлять древо генеалогии , на котором будут присутствовать все предки семьи. Главное, чтобы Ваши традиции, приносили счастье и интерес всей семье, и не были ей в тягость.

При воспитании ребенка не допускайте излишней строгости, также как и вольности, ведь и то и другое, приводит к перенапряжению детской психики. Неустойчивость домашнего уклада приводит к тому, что в душе ребёнка формируется ощущение незащищенности дома и шаткости всего окружающего мира.

Мамы и папы:

1.Стройте отношения с детьми на основе сотрудничества и взаимодействия.

2. Не скупитесь на ласку, внимание, сочувствие.

3. Не применяйте к детям физических мер воздействия.

В древней Руси существовали тесная связь и взаимодействие между церковной и домашней жизнью наших предков. Православные люди большое внимание уделяли не только тому, что готовят на обед, но и как готовят. Делали они это с непременной молитвой, в мирном состоянии души и с добрыми помышлениями. И еще особенное внимание уделяли церковному календарю - смотрели, какой нынче день - постный или скоромный.

Особенно строго соблюдали правила в монастырях.

Древние русские монастыри владели обширными вотчинами и угодьями, имели самые благоустроенные хозяйства, дававшие им средства делать обширные продовольственные запасы, что в свою очередь давало им обильные средства для широкого странноприимства, завещанного обитателям их святыми основателями.

Но и дело странноприимства в монастырях было подчинено как общему церковному, так и частным уставам каждой обители, то есть, одна пища предлагалась братии, слугам, странникам и нищим в праздничные и кормовые (поминовенные по вкладчикам и благотворителям) дни, иная в дни будние; одна - в дни скоромные, другая - в дни постные и в посты: Великий, Рождественский, Успенский и Петровки, - все это строго определялось уставами, которые тоже различествовали по месту и средствам.

В наши дни далеко не все установления церковного устава, ориентировавшиеся прежде всего на монастыри и церковнослужителей, можно применить в повседневной жизни. Однако православному человеку необходимо усвоить некоторые правила, о которых мы уже упоминули выше.

Прежде всего, перед тем как приступить к приготовлению еды, надо обязательно помолиться Богу.

Что значит молиться Богу?
Молиться Богу - значит прославлять, благодарить и просить Его о прощении своих грехов и о своих нуждах. Молитва есть благоговейное стремление души человеческой к Богу.

Для чего нужно молиться Богу?
Бог есть наш Творец и Отец. Он заботится обо всех нас более всякого чадолюбивого отца и дает нам все блага в жизни. Им мы живем, движемся и существуем; поэтому мы и должны Ему молиться.

Как мы молимся?
Молимся мы иногда внутренне - умом и сердцем; но так как каждый из нас состоит из души и тела, то большей частью мы произносим молитву вслух, а также сопровождаем ее некоторыми видимыми знаками и телесными действиями: крестным знамением, поклоном в пояс, а для сильнейшего выражения наших благоговейных чувств к Богу и глубокого смирения перед Ним преклоняем колени и делаем поклоны в землю.

Когда нужно молиться?
Молиться следует во всякое время, непрестанно.

Когда особенно надлежит молиться?
Утром, по пробуждении от сна, - чтобы благодарить Бога за сохранение нас в ночи и просить Его благословения на наступающий день.
При начале дела - чтобы просить Божией помощи.
По окончании дела - чтобы благодарить Бога за помощь и успех в деле.
Перед обедом - чтобы Бог благословил нам пищу во здравие.
После обеда - чтобы благодарить Бога, питающего нас.
Вечером, перед отходом ко сну, - чтобы благодарить Бога за проведенный день и просить Его о прощении наших грехов, о мирном и безмятежном сне.
На все случаи положены Православной Церковью особенные молитвы.

Молитва перед обедом и ужином

Отче наш... или:
Очи всех на Тя, Господи, уповают, и Ты даеши им пищу во благовремении, отверзаеши Ты щедрую руку Твою и исполняеши всяко животно благоволения.

На Тя - на Тебя. Уповают - обращаются с надеждой. Во благовремении - в свое время. Отверзаеши - открываешь. Животно - живое существо, все живущее. Благоволение - доброе расположение к кому-нибудь, милость.

Чего мы просим в этой молитве у Бога?
В этой молитве мы просим, чтобы Бог благословил нам пищу и питие на здоровье.

Что разумеется под рукой Господней?
Под рукой Господней разумеется здесь подаяние нам благ.

Что означают слова исполнявши всяко животно благоволения?
Эти слова означают, что Господь заботится не о людях только, но и о зверях, птицах, рыбах и вообще о всех живущих.

Молитва после обеда и ужина

Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ; не лиши нас и Небеснаго Твоего Царствия, но яко посреде учеников Твоих пришел еси, Спасе, мир даяй им, прииди к нам и спаси нас. Аминь.

Земные блага - все нужное для земной жизни, например, пища и питие.

О чем мы молимся в этой молитве?
В этой молитве мы благодарим Бога за то, что Он насытил нас пищей и питием, и просим, чтобы Он не лишил нас и Небесного Своего Царства.

Если за столом сидят несколько человек, молитву читает старший по возрасту человек вслух.

Что можно сказать о том, кто во время молитвы неправильно и небрежно крестится или стыдится креститься?

Такой человек не желает исповедовать веру свою в Бога; того постыдится Сам Иисус Христос на Страшном Суде Своем (Мк. 8,38).

Как нужно креститься?
Для совершения крестного знамения три первые пальца правой руки - большой, указательный и средний - складываем вместе; два последние пальца - безымянный и мизинец - пригибаем к ладони.
Сложенные таким образом пальцы мы кладем на лоб, на живот, на правое и левое плечо.

Что мы выражаем таким складыванием пальцев?
Складыванием вместе трех первых пальцев мы выражаем веру в то, что Бог - Один по Существу, но троичен в Лицах.
Два же пригнутые пальца показывают нашу веру в то, что в Иисусе Христе, Сыне Божием, два естества: Божеское и человеческое.
Изображая на себе крест сложенными пальцами, мы показываем, что спасаемся верой в Иисуса Христа, распятого на Кресте.

Для чего мы осеняем крестом лоб, живот и плечи?
Для просвещения ума, сердца и для укрепления сил.

Быть может, современному человеку покажется странным или вовсе фантастическим утверждение, что от молитвы или настроения может зависеть вкус обеда. Однако в житиях святых есть очень убедительный рассказ на эту тему.

Однажды к святому преподобному Феодисию Печерскому (преставился в 1074 году) приехал в монастырь князь Киевский Изяслав и остался отобедать. На столе были лишь черный хлеб, вода да овощи, однако эти простые кушанья показались князю слаще заморских яств.

Изяслав спросил Феодосия, отчего монастырская трапеза показалась есть столь вкусной. На что преподобный отвечал:

«Князь, наша братия, когда варят пищу или пекут хлеб, вначале берут у настоятеля благословение, потом кладут три поклона перед алтарем, зажигают свечку от лампады перед иконой Спасителя и этой свечкой разводят огонь в кухне и пекарне.
Когда же нужно вливать воду в котел, служитель также испрашивает на это благословение у старца.
Таким образом, у нас все делается с благословением.
Твои же слуги каждое дело начинают с ропотом и досадой друг на друга. А где есть грех, там не может быть удовольствия. Кроме того, ваши дворовые управляющие часто бьют слуг за малейшую провинность, а слезы обиженных добавляют горечи в кушанья, сколь бы они дороги не были».

Относительно приема пищи Церковь не дает особых рекомендаций, однако перед утренней службой и уж тем более перед причащением есть нельзя. Этот запрет существует для того, чтобы отягощенное пищей тело не отвлекало душу от молитвы и причастия.

В чем состоит таинство причащения?
В том, что христианин принимает под видом хлеба истинное Тело Христово, а под видом вина истинную Кровь Христову для соединения с Господом Иисусом Христом и для вечной блаженной жизни с Ним (Ин. 6, 54-56).

Как должно приготовляться к святому причащению?
Желающий причаститься Святых Христовых Тайн должен прежде говеть, т.е. поститься, больше молиться в церкви и дома, примириться со всеми и потом исповедоваться.

Часто ли должно причащаться?
Должно причащаться как можно чаще, по крайней мере, раз в месяц и обязательно во все посты (Великий, Рождественский, Успенский и Петров); иначе несправедливо называться православным христианином.

За какой церковной службой совершается таинство причащения?
За Божественной литургией, или обедней, почему эта служба и считается важнее других служб церковных, например, вечерни, утрени и других.

В богослужебной практике Русская Православная Церковь пользуется Типиконом. Типикон , или Устав - богослужебная книга, содержащая в себе подробное указание: в какие дни и часы, при каких божественных службах и в каком порядке должно читать или петь молитвословия, содержащиеся в Служебнике, Часослове, Октоихе и других богослужебных книгах.

В Типиконе также уделяется большое внимание и вкушаемой верующи ми пище. Однако светскому человеку не стоит буквально выполнять все указания, содержащиеся в Уставе, ибо ориентирован он прежде всего на монастырскую братию.