На этот вопрос невозможно ответить четким определением. Скорее, какое-то представление можно получить, если рассмотреть вопросы и попытки ответов о "бытии" (неразрывно переплетенные со свойствами языка), возникшие на протяжении всей европейской философии - их часто объединяют термином "онтология" - начиная с досократиков. Например, что такое "быть"? что значит, что что-то "есть"? что вообще "есть"? почему что-то "есть" вместо ничего? является ли существование предикатом? бытие это свойство существующего или что-то существующее? и т.д. Можно сказать, что "бытие" - очень широкое понятие, включающее различные субъективные и объективные аспекты реальности и существования.

За время существования онтологии было выработано много специфических концепций для работы с ней, вошедших в язык философии. (Хотя некоторые из них не раз меняли смысл и применение на протяжении истории, многие неоднозначны, некоторые используются идиосинкразично у разных авторов.) Например, "субстанция" - то, из чего что-либо "сделано", характеризующееся определенными свойствами; "свойства" - абстрактные характеристики объекта или субстанции; "категории" - классы существующего по типам, чертам, свойствам, предикатам; "монизм", "дуализм", "плюрализм" - термины, определяющие количество и отношения субстанций в данной онтологической модели (одна, две, дофига/бесконечно); "материализм", "идеализм" - группы традиционных монистских онтологических моделей; "сущность" - то, что делает существующее или субстанцию фундаментально тем, что оно есть, и без чего оно перестает быть собой; и т.д.

На мой взгляд, лучший способ нормально понять "что такое бытие" - поместить себя в соответствующий контекст, ознакомившись с историей философии вопроса от досократиков до Хайдеггера.

"Бытие" - это не более чем неудачный и досадно засевший в традиции перевод греческого субстантивированного причастия τὸ ὄν (причастная форма среднего рода от глагола "быть") или греческого же субстантивированного инфинитива τὸ εἶναι (инфинитивная форма того же глагола). Нет никакой сермяжной правды в том, чтобы переводить указанные выражения этим совершенно неясным современному носителю русского языка термином, но по инерции (а также в связи с тем, что в XX веке это слово было использовано для перевода других, более замысловатых понятий) оно продолжает оставаться в употреблении.

На более современный русский язык указанные термины лучше можно перевести словом "сущее", а на совсем современный - словом "существующее". Таким образом, смысл термина очень простой: под "бытием" подразумевается просто все "существующее", т.е. то, что существует в отличие от того, что не существует. Область знания, занимающаяся существующим именно как существующим называется онтологией: подобно тому как, допустим, биология занимается живым поскольку оно живое (изучает живые организмы не в аспекте, например, их характеристик как физических тел - а ведь такие характеристики у них тоже есть - а в аспекте того, что значит быть живым), так и онтология занимается существующим именно в аспекте его существования. Далее встает вопрос о том, что же, собственно, существует, а что не существует (существует ли абстрактные сущности, такие как понятия "человек", "железо", "запах", которыми мы оперируем или же существуют только конкретные люди и куски железа?), можно ли выделить разные типы существующих объектов (существуют ли, скажем, в собственном смысле люди и куски железа или, например, существование в собственном смысле можно приписать только элементарным физическим частицам, из которых они состоят и к которым они полностью сводятся?) и т.д.

Отдельным моментом здесь идет Хайдеггер с его терминологией бытия (das Sein) и сущего (das Seiende). У него у "бытия" его собственный, хайдеггеровский смысл, рассказ о котором занял бы слишком много времени (если коротко и грубо: "сущее" - это, собственно, существующая вещь, а "бытие" - это процесс ее существования). Но тут следует понимать, что это его личное, маргинальное для европейской традиции (хотя и вполне уважаемое в современной философии) словоупотребление - т.е. это, в сущности, эквивокация и речь тут идет о "бытии" совсем в другом смысле, нежели был употребим до него. В целом же понимание того, что скрывается за нелепым для современного уха словом "бытие" (а именно - просто "то, что есть") в европейской традиции на протяжение двух с половиной тысяч лет практически не меняется, хотя от фигуры к фигуре меняется конкретное представление о том, что попадает, а что не попадает в эту рубрику.

ПЛАН

1. Понятие бытия в философии 2

2. Диалектика бытия и небытия 7

3. Бытие как «чистая мысль»: начало онтологии 9

Список литературы 12

1. Понятие бытия в философии

В обыденной речи слово «бытие» означает жизнь, существование. В философии понятию бытия придаётся максимально обобщённый и универсальный характер.

Вместо этого понятия философы нередко используют понятие Универсума, под которым разумеют единственное самодостаточное целое, не оставляющее ничего вне себя. Когда говорят о бытии (универсуме), то разумеют всё, что имеется в мире как реальность, как наличная данность. Философа интересует вся совокупность существующего. Это и вещи с их свойствами и отношениями, и многочисленные явления сознания, разума, духа. При этом все общие и не общие свойства и характеристики конкретных явлений материальной и духовной реальности как бы выносятся за скобки их рассмотрения. О любой вещи, о любом процессе, о любом свойстве и отношении, о любой мысли и переживании можно сказать, что оно (он, она) существует.

На уровне предельно абстрактного понятия бытия противоположность материального и духовного не выделяется, так как мысль, дух, идеальное берутся в единстве с материальными вещами на том основании, что то и другое имеется в наличии, существуют. И в этом отношении сознание, идеи не менее реальны, чем вещи. Достоверность, например, зубной боли как реальности та же, что и достоверность самого больного зуба.

Понятие бытия - самое абстрактное и поэтому самое бедное по содержанию, но по объёму - самое богатое, так как под него подпадает всё, что существует во Вселенной, в том числе и сама Вселенная как отдельно взятое сущее.

Бытие является не каждой из имеющихся вещей, а только тем, что в каждой вещи универсально и поэтому выступает лишь одной стороной любой вещи. Используя понятие бытия, человек как бы фиксирует наличие того, что есть в его целокупности. Хотя такого рода фиксация и констатация необходимы, они сами по себе не являются конечной целью познания. Устанавливая достоверность какого-либо явления, мы делаем его для себя известным. Однако «то, что известно, - писал Гегель, - ещё не есть, поэтому познанное. » Когда - то человек не знал, что в состав бытия надо включать электромагнитное поле, «чёрные дыры» (коллапсары), кварки и т.д. Когда факт их наличия был установлен, приступили к главному - изучению их природы. В этой связи философский анализ бытия не может быть сведён лишь к обобщённому описанию разных типов наличной реальности - будь - то неживая природа от микромира до мегамира, живая природа от живой клетки до биосферы, общество в системе всех его составных элементов, человек и ноосфера, человеческое познание во всех его формах проявления.

К тому же задача описания разных видов реальности и признания их в качестве определённого наличного бытия может быть решена лишь в рамках отдельно взятых наук и возникающей в результате обобщения их суммарных данных научной картины мира. В центре же философского анализа бытия находится раскрытие его внутренней природы и универсальных связей всех его элементов. И первым вопросом выступает вопрос о самом понятии бытия как одной из всеобщих абстракций человеческого разума. С первых шагов зарождавшейся философской мысли идея бытия служила логическим средствам представления мира как целостного образования. С её помощью первые философы древности абстрагировались в своём разуме от всего бесконечного многообразия вещей и процессов по средствам мысленной фиксации того их сходства, что всем им присущ статус существующего, реальности. Тем самым признавалось, что мир един, поскольку все его элементы тождественны по признаку существования, наличной данности. Быть - это всеобщая характеристика мира, присущая всему, что входит в его состав. Что бы ни происходило в мире, он был, есть и будет существовать независимо от воли и сознания людей. Анализ философского понятия бытия предполагает, прежде всего, не выявление разных видов действительного бытия, в основе которого лежит переход мысли от всеобщего к частному, а раскрытие разных аспектов содержания этого понятия. Таких аспектов два: предметный и динамический; они легко обнаруживаются уже в смысловых оттенках слова «есть». Когда говорят «роза есть растение», то под этим понимают, с одной стороны, тот факт, что роза является растением, т.е. представляет собой некую предметную реальность, а с другой-то, что роза существует, т.е. длится во времени. Первый смысловой оттенок слова «есть» выражает предметный аспект бытия, второй - динамический. В предметном аспекте понятия бытия отражается наличная данность качественной определённости всего, что существует динамический аспект бытия заключается в том, что всякое бытие - это не только какой-то налично данный предмет, но и существование этого предмета как процесс смены его состояний и его реализация.

Понятия «ничто» и «небытие» в истории философии нередко отождествлялись и рассматривались как абстракции, обозначающие отсутствие бытия вообще. Такое их определение кажется ясным, очевидным и само собой разумеющимся до такой степени, что у большинства людей не возникает никакого желания уточнять, что значит словосочетание «отсутствие бытия». Когда же спрашивают об этом, то в ответ либо выражают недоумение по поводу самой возможности непонимания того, что и так ясно, либо обходятся шутливой тавтологией: отсутствие бытия - это абсолютное отсутствие всякого присутствия, то состояние, когда ничего нет.

Мы можем представить отсутствие, какого - либо частного бытия. Однако никто из нас не может представить полное отсутствие бытия вообще. Ведь в этом случае необходимо представить то, что не является реальностью вообще. А может ли наша мысль выйти за пределы реальности как таковой? Если бы ей это удалось, она лишилась бы своего предметного содержания и тем самым прекратила бы своё существование. Если нам что - то не дано, нам и в голову не придёт размышлять об этом.

Беспредметных мыслей нет и не может быть. Уже античные софисты это хорошо осознали и даже использовали в построении следующего софизма «Лгать - говорить о том, чего нет. Но о том, чего нет, ничего сказать нельзя. Следовательно, никто не может лгать». В этом парадоксальном умозаключении ложь неверно рассматривается в качестве не имеющего предметного содержания высказывания. Но верно то, что всякое беспредметное суждение в принципе невозможно, ибо не может быть беспредметного мышления.

Из этого следует, что даже такие понятия нашего мышления, как «ничто» и «небытие» не могут быть беспредметными, иначе говоря, не могут быть изъяты, элиминированы из отношения к реальности. Разумеется под ними непросто чистое отсутствие вообще, а отсутствие бытия, мы тем самым опосредованно связываем их содержание с бытием. Отсутствие бытия не есть некая абсолютная пустота, а есть процесс отрицания бытия, который представляет собой не что иное, как переходит в иное, становление для себя другим. Рациональное понимание ничто и небытия возможно только лишь в качестве отрицания, которое является необходимым моментом бытия.

Как переход в иное отрицание в самом бытии осуществляется либо в виде отношения одного определённого бытия (нечто) к другому, либо в виде процесса изменения, прехождение налично данного бытия, взятого самого по себе. Первое отрицание в философии осмысливается посредствам соотношения понятий «бытие» (нечто) и «ничто», второе - посредствам соотношения понятий «бытие» и «небытие». Это и служит основанием для различения понятий «ничто» и «небытие». Противоположностью ничто выступает бытие как определённое нечто, а противоположностью бытия является бытие как процесс познания, смены состояний, изменения. Если с помощью понятий «нечто» и ничто» осмысливается отрицание на уровне предметного аспекта бытия, то посредствам понятий «бытие» и «небытие» отражается отрицание как процесс перехода в иное на уровне динамического аспекта бытия. Рассмотрим отрицание бытия в форме соотношения нечто и нечто. На уровне предметного бытия отрицание реализуется в виде отношений различия и противоположности. Мир, понимаемый как бытие вообще, предстаёт перед нами в качестве единого целого. Вместе с тем он есть бесконечное множество частных существований. Различие – одна из всеобщих характеристик всего сущего в мире.

Любая вещь, взятая в совокупности своих свойств, есть налично-сущее, т.е. нечто, обладающее качественной и количественной определённостью и автономным бытием.

В границах своего бытия вещь (нечто) является самотождественной и полностью самостоятельной реальностью, развёртывающейся на паритетных началах с другими вещами, так что её бытие не может быть ни заимствовано, ни передано другими вещами. После своего возникновения всё определённое сущее как бы обречено на бытие в соответствующих пределах. Бытие какой – либо вещи в принципе невозможно продлить за счёт прибавления бытия, взятого у другой вещи. Каждая вещь существует лишь в границах своего бытия. Так, человек может жить лишь своей жизнью. У него нет возможности взять хотя бы мгновение бытия другого человека и за счёт этого прожить больше чем ему отведено. Выражение «жить жизнью другого» заключает в себе другой смысл, а именно: воспроизводить содержание жизни другого в содержании своего сознания и деятельности. В этом плане любой человек живёт жизнью своих близких и знакомых и массы других людей, жизнью которых он интересуется, независимо от того, являются ли они его современниками или относятся к прошлым поколениям. Однако он, таким образом, лишь отражает в своей жизни жизнь других людей, оставаясь при этом полностью в границах своего индивидуального существования, ничего не прибавляя и не убавляя от своего бытия, ибо как реальность он остаётся тем же самым. В отличие от объектов внешнего мира человек как существо, обладающее сознанием и волей, может прекратить своё человеческое (социальное и биологическое) существование, однако и он не в силах прекратить своё физическое бытие в качестве объектов материального мира.

Обладая автономным бытием, равенством с самой собой и качественной определённостью, всякая данная вещь (нечто) относительно всех других выступает их отрицанием уже в силу только лишь своего отличия от них. Спиноза эту мысль выразил в афоризме: «всякое определение есть отрицание». Всё, что существует за пределами бытия данной определённой вещи, является иным бытием. Это тоже нечто, но такое, которое выступает иным, а не тем же самым, и поэтому заключает в себе отрицание бытия данной вещи. В мире нет абсолютно одинаковых вещей. Поскольку же в бытии каждой данной вещи отсутствует бытие другой, поскольку каждое данное нечто является ничто другого нечто. Ничто в реальной действительности, таким образом, представляет собой факт существования отношения различия между конечными и единичными нечто. Когда устанавливается, что данная вещь есть не совсем то или совсем не то, что представляет собой другая вещь, то первая в отношении ко второй есть ничто последней, и наоборот. Более того, при рассмотрении взаимных отношений вещей каждая из них начинает выступать одновременно в качестве нечто и ничто: она есть определённое налично-сущее и поэтому не есть то, чем являются другие вещи.

Проблемы бытия и его форм рассматриваются многими философскими системами. Это не случайно. Изучение философских вопросов бытия мира, человека в мире, проблем духа ведёт к решению сложных проблем мировоззрения, определяет систему отношений человека к миру и место человека в мире.

Философское понимание бытия

Проблема бытия является объектом философской мысли более двух с половиной тысячелетий. "Это необходимо говорить и думать, что должно быть бытие: есть лишь бытие, ничто - его нет" - утверждал античный философ Парменид (VI в. - V в. до н.э.) в поэме "O природе".

Категория бытия является исходным понятием, на базе которого строится философская картина мира. Пожалуй, невозможно найти философскую систему, в которой бы не ставилась проблема бытия. Отношения бытия отражены в основном вопросе философии, тесно связаны с прошлым, настоящим и будущим в существовании мира, с жизнью и деятельностью человека.

Конкретная и конечная жизнь человека в конкретных и изменяющихся условиях приводит к мысли о бренности мира, о пространственно-временных границах его существования. Тревога по поводу конечности и изменчивости существования человека, окружающего мира, отрицание пребывающего бытия отражалась в формулах "все течет" (Гераклит), "все суета", "томление духа" (Ветхий Завет). Это экзистенциальные основания, попытки осознания своего бытия, бытия мира, преходящего и не преходящего, времени и вечности, граничности и безграничности.

Формирования философской категории "бытие" явилось результатом исторического развития философской мысли. В зависимости от исторической эпохи и философской позиции мыслителя в понятие бытия вкладывалось различное содержание.

Еще в древнегреческой философии это понятие трактовалось неоднозначно.

1. Бытие рассматривалось как первоначало мира, основа всех вещей. Для милетцев - это конкретный вид вещества; для Гераклита - это огонь, то есть бытие - это вечное движение, развитие, процесс; для атомистов - это атомы. Такое понимание бытия означало, по сути, ответ на вопрос, поставленный в период раннеиндийской, ведийской культуры в "Ригведе":

Что это была за точка опоры?

Которое начало?

Что это был за лес и за дерево, из которого вытесали небо и землю?

2. Бытие рассматривается как существование. Так Парменид считал, что бытие - это то, что имеется за миром чувственных вещей, это есть мысль, логос - космический разум, истинно сущее. Парменид учил, чto бытие есть то, что не порождено и не уничтожимо, оно не имеет прошедшего, ибо прошлое - то, что уже не существует, не имеет будущего, ибо его нигде нет. Бытие есть вечное настоящее без начала и без конца, законченное и совершенное, непохожее на изменчивый мир вещей. Абсолютное совершенство бытия воплощалось в идее сферы, которая понималась как прекрасная форма среди других геометрических фигур. Знание о бытии человек получает при непосредственном контакте с разумом, истина открывается без помощи опыта и логики. Бытие как потаенное присутствие становится непотаенным, истиной. Человек же является мерой непотаенности сущего.

Введение Парменидом в философское мировоззрение проблемы трансцендентального, невидимого мира, то есть подлинного бытия, привело к разработке в философии искусства мысленно постигать не представленное в чувственных образах бытие. Кроме того, можно сделать вывод: если земное бытие в отличие от потаенного не есть подлинное, то оно, следовательно, нуждается в совершенствовании в целях соответствия подлинному бытию, подлинным Истине, Добру, Благу, Свету.

Такая позиция реализовывалась путем практического воздействия на земной мир, а также путем совершенствования собственного духовного мира.

Примерами первого пути является философия киников и политический радикализм таких русских мыслителей как П.И. Пестель, В.Г. Белинский, П.Н. Ткачев, М.А. Бакунин.

Примером второго пути является философская система Эпикура, который считал, что как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезней из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезней души. Задача философствования - учиться жить. К самосовершенствованию призывает философия нестяжательства русского православного-мыслителя Нила Сорского (1433 - 1508). Вообще вся русская философия больше всего уделяет внимание проблемам человека, смыслу и перспективам его существования, моральным установкам.

Учение Парменида о бытии оказало большое влияние на последующее развитие этой проблемы в философских системах различных направлений.

В философском наследии Авиценны (Ибн-Сина, 980 - 1037гг.) бытие представлено как произведение божественного разума. В бытии Авиценна различает необходимо сущее, которого не может не быть - это Бог, и реально сущее в виде факта, которого могло бы и не быть. Такое бытие является, возможно сущим, ибо в себе самом оно не имеет оснований бытия.

Следование по цели причинно-обусловленных вещей приведет к необходимо сущему - божественному разуму.

В философии Ф. Аквинского (I22I-I274) подлинным бытием обладает Бог. Бог есть само бытие, а мир обладает лишь ограниченным, не подлинным бытием. Всякое сущее в философии Аквинского состоит из сущности и существования. Сущность и существование тождественны в Боге, а у сотворенных им вещей они не тождественны и не согласуются, ибо существование не принадлежит единичной сути вещей. Все, сотворенное таким образом, случайно, единично, не связано, причастно только Богу.

Бытие разорвано, таинственно, чудотворно, адекватно божественному интеллекту, познающее мышление тождественно бытию.

Философия нового времени ставит проблему познания бытия не с позиций приобщения к космическому разуму, а с позиций познавательных способностей человека. Разуму не непосредственно дано бытие, необходима познавательная деятельность на основе способов и методов познания.

Кроме того, мировоззрение нового времени в качестве подлинного бытия рассматривает уже не потаенное бытие, являющееся основанием жизни и деятельности людей, но самого человека, его жизнь, строение, потребности, способности, психику. Окружающие чувственные предметы и процессы стали восприниматься как единственное подлинное бытие. На мир перестали смотреть как на божественный порядок. Человек на основании открытых объективных законов осознал свои способности изменять мир. Материалистическая теория бытия уже не базируется на ирреальной основе и не облекается в идеалистическую мистификацию.

Вместе с тем, в XIX и XX веках наряду с научно-материалистическими взглядами на бытие начался разрыв с рационализмом в трактовке последнего.

В трудах С. Кьеркегора, Ф. Ницше, А. Шопенгауэра, а затем М. Фуко критикуется разум, выражается осознание некоторыми социальными слоями бессмысленности существования, слабости и беспомощности сознания человека. Новое мировоззрение повлекло за собой и иную постановку проблемы бытия. В философии постмодернизма стали рассматривать идею бытия как становления. Но если до сих пор проблемы развития описывались с позиций строго обоснованной научной логичной системы законов и категорий, то философы постмодернизма, опираясь на идеи бытия как становления, поставили цель показать мысль, находящуюся в становлении, бытие отражается в становлении мышления. Реальное бытие становится псевдопроблемой. Философия занялась изучением сложных фонологических синтаксических механизмов языка как структуры, показом того, в какой степени наше видение мира зависит от употребляемого нами языка, поиском структурных словесных форм для становящейся мысли. В конечном счете речь идет не о бытии в его многообразных формах, а о лингвистических, математических, геометрических единицах, о форме, но не субстанции. Главной же характеристикой многообразного бытия объявляется неопределенность.

Решение проблемы бытия в русской философии XIX-XX веков связывалось со спецификой культуры и мировоззрения русского народа, с русским религиозным сознанием. Бытие человека и мира неразрывно связано с Абсолютом. Так В.С. Соловьев (1853-1900) принимал за основу бытия сущее. Сущее не есть бытие, ибо это высший Абсолют, однако ему принадлежит всякое бытие. Божественное и природное бытие находятся в совечной нерасторжимости друг с другом. Бог познает себя во всяком бытии. Действительность Бога не может быть выведена из разума и логики, существование божественного начала может утверждаться по Соловьеву только актом веры. Однако существует кроме абсолютного еще и потенциальное бытие, первая материя, душа мира, служащая источником множественности частных форм, природным началом. Душа мира осознает себя в человеке. Но поскольку душа мира причастна к Абсолюту и к человеку, то человек совечен Богу и первая материя является богочеловечеством. В этой связи следует коснуться и проблем бытия в религиозном мировоззрении.

Религия есть особое преломление бытия в сознании людей. Религия, в отличие от материализма, видит в основе бытия сокровенную Божественную Сущность и определяет себя как связь с этой сущностью. Но если природное бытие очевидно для всех, то при помощи каких органов чувств может узнать человек о Бытии Божественном, запредельном? Факты сверхрассудочной структуры мира могут быть познаны, как считают богословы, не чувственным или рациональным способами, а третьим путем познания - интуицией, которая шире житейской логики и выходит за пределы рационального познания. Но к понятию интуиции близко примыкает понятие веры, которая представляет собой такое внутреннее состояние человека, при котором он убежден в достоверности чего-либо без посредства органов чувств или логического хода мысли путем необъяснимой уверенности. Таким образом, интуиция становится интуицией мистической и открывает человечеству высшую реальность.

В философии советского периода, отвергающей все формы идеализма и иррационализма, бытие рассматривалось с позиций его многоуровневости: неорганическая и органическая природа, биосфера, общественное бытие, бытие индивидуальное. Бытие понималось как бытие природы и как реальный процесс жизнедеятельности людей. Однако проблема бытия, несмотря на повсеместное использование этого понятия, десятилетия не обсуждалась на философских конференциях, симпозиумах, не выделялась самостоятельной темой в учебниках, то есть не рассматривалась в качестве особой философской категории.

Исходным понятием для категориального определения бытия является понятие существования. Термин "быть" означает существовать, иметься. Бытие как существование определял Аристотель, И. Кант, Г. Гегель, Л. Фейербах, Ф. Энгельс. В свою очередь категорию существования определить сложно, ибо вряд ли имеется более широкое понятие, под которое можно подвести категорию существования. Это понятие является результатом эмпирического обобщения фактов, наличия множества отдельных вещей, процессов, явлений, как материальных, так и духовных.

Признание факта существования предмета вопрос далеко не праздный. История свидетельствует об ошибках и заблуждениях в науке в связи с признанием наличия эфира, живого вещества (О.Б. Лепешинская) и наоборот - с непризнанием наличия гена.

Поскольку реальностью называют совокупность существующих нечто, постольку бытие охватывает и материальное и духовное, реальность объективную, реальность субъективную.

Как считал немецкий философ М. Хайдеггер, каким бы образом ни брались истолковывать сущее, или как дух, в смысле спиритуализма, или как материю и силу, в смысле материализма, или как становление и жизнь, или как представление, или как волю, или как субстанцию, или как субъект, или как энергию, или как вечное возвращение того же, всякий раз сущее как сущее является в свете бытия. (Хайдегер М. Время и бытие: Статьи и выступления. М.: Республика, 1993 гг.). Мало того, даже в логическом плане бытие выступает обозначением существования, всеобщим свойством "быть", ибо в логической формуле суждения S есть Р связка "есть" обозначает не просто связь, но и существование.

Из концепции бытия как существования логичен вывод, что нет бытия вообще, бытия самостоятельного, есть бытие чего-то: предметов, свойств, признаков, вещей.

Тоже самое, по-видимому, можно утверждать об антитезе бытия - "ничто". Переход в небытие есть уничтожение данного вида бытия, переход его из одной формы в другую. Следовательно, бытие, (а также ничто) может рассматриваться по сути дела лишь тогда, когда оно является объективно определенным. Чистое бытие, по Гегелю, есть чистая абстракция, то есть ничто. Точно также и ничто равное самому себе есть тоже самое, что и абстрактное бытие.

Таким образом, бытие - это философская категория, отражающая всеобщее свойство существования всех явлений действительности как материальных, так и идеальных в совокупности их качественных характеристик. Это актуальная реальность действительности, мир существования материальных и идеальных сущностей.

диалектика бытие метафизика философский

Бытие представляет собой единство и многообразие форм его существования. Совокупная реальность, совокупность всех форм бытия во времени и пространстве представляет собой мир.

В формах бытия выделяют материальное бытие (метаболизм, материальная жизнь общества) и идеальное бытие (идеальное, т.е. нематериальное), объективное бытие (независимое от сознания человека), субъективное бытие (на основе сознания человека).

Однако, расшифровка содержания перечисленных форм зависит от решения основного вопроса философии (в данном случае в его диалектико-материалистической интерпретации) - это вопрос об отношении мышления к бытию, духа к природе. Учение, принимающее за основу существующего одно начало, материальное или духовное, называется монизмом.

На основании материалистического решения основного вопроса в философии материалистического монизма под бытием понимается материя, её свойства, материальные процессы, Духовные, идеальные образования рассматриваются как продукт материи, ее производные, обладающие лишь относительной самостоятельностью.

На основании материалистического подхода, а также с учетом всеобщих связей сущего выделяются следующие развивающиеся и взаимосвязанные формы бытия:

• 1. Бытие вещей, процессов, состояний природы и бытие вещей, произведенных человеком ("второй природы").
• 2. Бытие человека в мире вещей и специфическое человеческое бытие. Важной задачей философии является определение места человека в бытии. Само бытие есть саморазвивающаяся система, на определенном этапе развития которой появился человек. Поэтому бытие человека представляет собой противоречивую связь природного и социального начал, противоречивое единство человека и общества, приобщение его к другим и обособление его от других. Бытие человека исторически изменчиво в каждой конкретной социокультурной ситуации и представляет собой единство биологического, социального, культурного. Бытие отдельного человека - это единство тела и духа, соматического и психического. Функционирование тела и психики человека взаимообусловлено, представляет собой главные составляющие здоровья. Известно, что человек, его здоровье и болезнь являются объектом медицины. Следовательно, бытие человека является основанием бытия медицины, которая представляет собой систему научных знаний и практической деятельности, целью которых является укрепление и сохранение здоровья, продление жизни людей, предупреждение заболеваний и лечение человека. Круг интересов медицины охватывает все стороны жизни человека. Медицина изучает строение и процессы жизнедеятельности организма человека в норме и патологии, условия жизни и трудовой деятельности, воздействие факторов природной и социальной среды на здоровье человека, собственно болезни человека, закономерности их развития и возникновения, методы исследования, диагностики, лечение больного.
• 3. Бытие духовного (идеального).

Дух (лат. spiritus) означает движущийся воздух, дыхание как носитель жизни. Дух представляет собой философское понятие, означающее невещественное начало в отличии от материального, природного. Представители различных течений в философии выделяли три формы бытия духа.

• 1) субъективный дух как дух индивида;
• 2) объективный дух как дух, оторванный от человека и существующий самостоятельно. Такая концепция являлась основой всех форм объективного идеализма. Объективный дух связан с духом личным, ибо личность является носителем духа объективного;
• 3) Третей формой бытия духа является объективированный дух как совокупность завершенных творений духа в науке, культуре и искусстве.

Дух тождественен идеальному, сознанию как высшей форме отражения действительности. Идеальное - это субъективный образ объективной реальности, то есть отражение внешнего мира в формах деятельности человека, в формах сознания и воли (см. Ильенков Э.В. Проблема идеального // Вопросы философии - 1970. - № 6,7).

Определение идеального диалектично. Это то чего нет и вместе с тем есть. Его нет как самостоятельной субстанции, но оно существует как отраженный образ предмета, как деятельная способность человека, как план, побуждение, цель, итог деятельности. Идеальное - продукт и форма труда человека. Идеальность существует только в процессе превращения формы деятельности в форму вещи и обратно - формы вещи в форму деятельности.

Идеальное - это субъективная реальность, и помимо сознания идеальные явления существовать не могут.

Идеальное является отражением материального, оно лишено физико-химических характеристик, существует не на своей базе, а на веществе нервной ткани. Идеальное неотчуждаемо от личности, но объяснить идеальное из свойств мозга невозможно как невозможно объяснить денежную форму продукта труда из физико-химических свойств золота. Идеальное - это внутренняя сторона деятельности субъекта, состоящая в вычленении содержания объекта для субъекта, это данность объекта субъекту.

4. Бытие социального: индивидуальное бытие и бытие общества.

В объективно - идеалистическом понимании (идеалистический монизм) бытие представляет собой объективно существующую идею, лежащую в основе всего сущего (См.: Введение в философию: Учебник для ВУЗов. - Ч.2 - М.: Политиздат 1989. - С.29.).

В субъективно-идеалистической трактовке бытие находится в отношении координации с чувствами субъекта. Воспринимаются не вещи, а ощущения. Вещи есть комплекс ощущений. Существовать - значит быть воспринимаемым.

Кроме монистического взгляда на бытие существует дуализм, рассматривающий мир с позиций 2-х равноценных, независимых начал. Наиболее ярко дуализм проявился в философии Р. Декарта, разделившего бытие на мыслящую субстанцию (дух) и протяженную материю. Такая позиция приводит к психофизиологическому параллелизму, согласно которому психические и физиологические процессы не зависят друг от друга, а, следовательно снимается проблема единства психического и соматического в человеке, проблема генезиса и сущности сознания.

С дуалистическим подходом связаны проблемы и так называемой "третьей линии" в философии, которая претендует на преодоление крайностей идеализма и материализма в понимании бытия. По мнению современных сторонников такого подхода, материя и разум развивались и развиваются одновременно, ни одно из них не порождает другое, они относительно автономны в своей единой целостности. В мире нет иного бытия кроме движущейся целостной субстанции "разум-материя". Вопрос же о первичности и вторичности субстанций материальной и идеальной теряет смысл. Материализм и идеализм в этом случае являются равноправными и равнозначными подходами к описанию реальности, бытия (См.: Шулицкий Б.Г. Мадэализм-концепция мировоззрения 3 тысячелетия. - Мн., 1997. - С.21-41).

В истории философской мысли это не первая попытка найти и обосновать третью линию в философии. Как правило, такая линия обосновывается при помощи околофилософских спекуляций и логических ошибок. Какие бы формы бытия мы не рассматривали, все они имеют основанием своего существования материю. Духовная, субъективная реальность с позиций материализма определяется также посредством материи. Бытие, материя и дух - предельно широкие общие философские понятия.

В категории бытия содержится целостное представление об окружающем мире, об отношении "человек-мир", о материальных и духовных феноменах. Понятие "бытие", представляется, отражает взгляд на действительность через призму существующего уровня научного знания, которое как известно, обладает чертами объективности, системности, доказательности. Очевидно, что системный взгляд на мир, задающий видение бытия с позиции общенаучных концепций, представляет собой научную картину мира. Картина мира включает в свое содержание вопросы наличного существования мира как целостной системы, проблемы материи и форм ее существования, движения, взаимодействия, причинения, а также современные концепции эволюции и самоорганизации. Таким образом, картина мира - это форма синтеза и систематизации знаний о бытии. Поскольку философия впитывает в себя результаты научного поиска, постольку современные научные картины мира представляют собой органический синтез философии и естествознания, отражают объективные процессы бытия в относительной истине. Поэтому научная картина мира, систематизируя знания в целостный образ бытия, постоянно уточняется, перестраивается и, таким образом, формирует интегральную характеристику бытия в ее конкретно-исторической форме.

Научная картина мира постнеклассической науки неразрывно связана с определением места человека в мире как субъекта деятельности и как субъекта познания с его ценностными установками, методами и формами познания. Следовательно, научная картина мира с необходимостью должна включать в себя проблемы не только естественнонаучные, но и вопросы коэволюционного, гармоничного, синергетичного взаимодействия мира и человека. Движение к ноосфере - это ответ на концепции эгоистического гена Р. Доккинза, прагматизма, инструментализма и, одновременно, это движение к ненасилию, диалогу, сотрудничеству с объективно существующим миром.

Схема № 1

На представленном рисунке предпринята попытка схематично показать взаимосвязь фундаментальных начал природного бытия, человека как существа биосоциального, космического и эволюционного процесса движения к ноосфере на основе концепций глобального эволюционизма и неограниченного прогресса. Названные концепции, по мнению специалистов, обладают сами по себе статусом научной картины мира. Думается, что предлагаемый подход содержит в себе реальные возможности для развития, дополнения и уточнения схемы, обобщенно отражающей связь различных форм бытия.

В настоящее время существуют теории, гипотезы, которые отражают иногда умозрительно, в дискуссионной форме, в относительной истине начала бытия, совокупность законов, которым подчинена Вселенная. Еще А. Эйнштейн ставил вопрос: "Какой выбор был у Бога, когда он создавал Вселенную?"

В соответствии с одной из гипотез основой организации бытия Вселенной является информация, именно она организует сущее. Как считает академик Г.Б. Двойрин, Бог - это энергополевая и материальная информационно - распределительная система Вселенной, оснащенная механизмом в виде вездесущего динамичного энергополевого и информационного Вселенского кода, на котором формируются предметные и живые объективные сущности Вселенной.

Информационный подход, таким образом, представляет человеку мир как самоуправляемую и самоорганизующуюся систему. В случае признания правомерности информационного подхода процессы Вселенной будут объясняться с точки зрения космологического кода, заданного в электромагнитном спектре, с позиций "языка" электромагнитных волн, которые объединяют мир в единое целое и будут иметь универсальное значение. Тогда придет время понимания единой информационной природы всего сущего (См.: Дубнищева Т.Я. Концепции современного естествознания. - М.: 000 "Издательство ЮКЭА", 2005. - С.655.)

Однако можно предложить в этом случае и другие аргументы, тоже не подтвержденные экспериментально. Во Вселенной, подчиненной законам Ньютона, Эйнштейна, существующие мировые константы делают фактор информации как организующего начала не вполне способным управлять Вселенной, так как скорость распространения электромагнитных волн конечна. В этом случае можно обратиться к концепции пространства - времени астронома и естествоиспытателя профессора Пулковской обсерватории Н.А. Козырева. Н.А. Козырев утверждает, что в природе существует субстанция, мгновенно осуществляющая связь любых объектов между собой, и эти объекты могут быть сколь угодно удалены друг от друга. Эту субстанцию Козырев Н.А. назвал временем. Время является грандиозным потоком, охватывающим все материальные процессы во Вселенной, и все процессы, происходящие в этих системах, являются источниками, питающими этот общий поток. Время на различных уровнях организации материи создает потоки материальных действий, время, таким образом, становится главной движущей силой всего происходящего, так как все процессы в природе идут либо с выделением, либо с поглощением времени. Так, например, звезды являются машинами, черпающими энергию из потока времени. В соответствии с утверждениями Козырева Н.А. время не распространяется, а появляется сразу во всей Вселенной. Поэтому организация и информация может быть передана временем мгновенно на любое расстояние. Таким образом, пространство - время по концепции Козырева Н.А. дает возможность осуществлять мгновенные взаимодействия, информационный обмен и, следовательно, осуществлять организацию мира. Время - это преобразование информации, преобразование информации - работа времени (См. также: Васильев В. Богу - богово // Время учеников. - М.: 000 изд. "АСТ - ЛТД", 1998. - С.172 - 173). Отметим, что взгляды Н.А. Козырева не очень-то укладываются в современные физические представления, философские концепции, согласно которым в мире отсутствует мгновенное взаимодействие, дальнодействие, которое бы мгновенно связывало все события Вселенной между собой. Реальная действительность асимметрична в отношении детерминации событий. События будущего неопределенны, точное предсказание событий будущего невозможно. Однозначности протекания событий будущего в объективной реальности не существует. Это только один из аргументов, выступающих в виде антитезиса по отношении к теории А.Н. Козырева. Теория времени Козырева оспаривалась и оспаривается, так как не имеет достаточной доказательной базы. Но проблемы времени, законов Вселенной, ее возникновения занимают умы ученых естествоиспытателей и философов, как в России, так и за ее пределами.

Известный английский физик, математик Стивен Хокинг, поставивший перед собой задачу создания теории, которая бы объяснила Вселенную, показала бы почему она такая, какая она есть приходит к следующему, думается, глубокому мировоззренческому прекрасно сформулированному выводу, отражающему действительную картину бытия: "Вселенная без края в пространстве, без начала во времени, без каких-либо дел для создателя" (Хокинг С. Краткая истории времени от большого взрыва до черных дыр. - СПб.: "Амфора", 2000. - С.11.) Приведенные взгляды и гипотезы ни в какой мере не претендуют на готовую и полную концепцию организации мира. Однако они, на наш взгляд, представляют определенный интерес.

В осмыслении существующих гипотез начал бытия, в полемике о законах Вселенной должны принимать участие не только специалисты естественники, но и философы. Именно на этом пути возможно получение ответа на вопросы: почему и как существует Вселенная, человек? Каково содержание научной картины мира? Каковы фундаментальные законы бытия?

БЫТИЕ (греч. εἶναι, οὐσία; лат. esse) – одно из центральных понятий философии. «Вопрос, который издревле ставился и ныне постоянно ставится и доставляет затруднения, – вопрос о том, что такое сущее» (Аристотель, «Метафизика» VII, 1). Онтология – учение о бытии – составляет со времен Аристотеля предмет т.н. «первой философии». В зависимости от того, как тот или иной мыслитель, школа или направление трактует вопрос о бытии, его связи с познанием, с природой (физика) И смыслом человеческого существования (этика), определяется общая ориентация данного направления. В разные культурно-исторические эпохи формировался особый язык для выражения разных определений бытия. Понятия «сущее» , «сущность» , «существование» , «субстанция» производны от «бытия» и представляют собой его различные аспекты. Но при этом существовали и устойчивые традиции. Так, античная философия, особенно учения Платона и Аристотеля, на многие столетия определила общий характер и способы членения самого понятия бытия. Их подход оказался определяющим для философии не только эпохи эллинизма и средних веков (о понятии бытия в арабо-мусульманской философии см. в ст. Существование ), но сохранился вплоть до 17 и нач. 18 в. Пересмотр античной традиции, наметившийся уже в первые века христианства, но не приведший тогда к созданию альтернативной онтологии, в преддверии Нового времени происходил главным образом по двум линиям. С одной стороны, он подготовлялся номинализмом 13–14 вв., углублялся английским эмпиризмом 17–18 вв. и получил завершение в трансцендентальном идеализме Канта. С другой стороны, принципы не только средневекового, но и античного мышления пересматривались в немецкой мистике (начиная с Экхарта и кончая эпохой Реформации), а также в пантеистических и близких к пантеизму течениях философии 15–17 вв., нередко связанных с мистикой и герметизмом – Николая Кузанского, Дж.Бруно, Б.Спинозы и др. Пересмотр античного и средневекового понимания бытия привел в 16–17 вв. к созданию новой логики и новой формы науки – математического естествознания. В рамках кантианско-позитивистской линии создается новое – деонтологизированное, аксиологическое обоснование этики, физики и философии истории. В свою очередь пантеистическая тенденция в 1-й пол. 19 в. выливается в немецкий идеализм Фихте, Шеллинга и Гегеля, а во 2-й пол. 19 в. и 1-й трети 20 – в натуралистически-волюнтаристский пантеизм (А.Шопенгауэр, Э.Гартман, А.Древс и др.), нашедший продолжение в философии жизни – X.Дриша, А.Бергсона, Ф.Ницше. Результатом этого многовекового процесса оказалась деонто-логизация природы, знания и человеческого существования, реакция на которую дала себя знать во 2-й пол. 19–20 в., когда наметился поворот к онтологии в неолейбницианстве И.Гербарта и Р.Лотце, реализме Фр.Брентано, в феноменологии, экзистенциализме, неотомизме, русской религиозной философии.

БЫТИЕ, СУЩЕЕ КАК ПОНЯТИЕ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ. В теоретически рефлектированной форме понятие бытия впервые предстает у элеатов. Бытие есть, а небытия нет, говорит Парменид («О природе», В6), ибо невозможно ни познать, ни выразить небытие – оно непостижимо. «Ибо мыслить – то же, что быть... Можно лишь говорить и мыслить, что есть; бытие ведь есть, а ничто не есть...» (Лебедев А.В. Фрагменты, ч. 1, с. 296). Бытие, согласно Пармениду, едино и вечно, а потому неподвижно и неизменно, – характеристики, противоположные тем, какими наделены вещи чувственного мира, мира мнения, – множественные, преходящие, подвижные, изменчивые. Впервые в истории философского мышления элеаты противопоставили бытие как нечто истинное и познаваемое чувственному миру как всего лишь видимости («мнению»), который не может быть предметом подлинного знания. В понятии бытия, как его осмыслили элеаты, содержится три важных момента: 1) бытие есть, а небытия нет; 2) бытие едино, неделимо; 3) бытие познаваемо, а небытие непостижимо.

Эти принципы по-разному были интерпретированы Демокритом, Платоном и Аристотелем. Пересмотрев тезис элеатов о том, что бытие едино, Демокрит мыслит бытие как множественное – атомы, а небытие – как пустоту. Но при этом он оставил в силе главные тезисы элеатов – бытие есть, а небытия нет, бытие познаваемо, а небытие непостижимо. Даже принцип единства бытия сохранился у Демокрита по отношению к каждому атому – он у Демокрита неделим. Сохранилось и противопоставление чувственного мира как лишь видимости бытию самому по себе, с той однако поправкой, что подлинно сущее – атомы – даны у Демокрита не логическому мышлению, а абстрактному представлению, о чем свидетельствует как вид атомов (вогнутые, выпуклые, круглые, якореобразные, шероховатые, угловатые или с крючками), так и физическое объяснение их неделимости.

Иную интерпретацию бытия предложил Платон. Подобно элеатам, он характеризует бытие как вечное и неизменное, познаваемое лишь разумом и недоступное чувствам. Однако бытие у Платона множественно; но эти многие – не физические атомы, а умопостигаемые нематериальные идеи. Платон называет их τὸ ὄντως ὄν (οὐσία) – истинно сущее. Бестелесные идеи Платон называет «сущностями», поскольку сущность – это то, что существует (οὐσία образована от глагола «быть» – εἶναι). Бытию противостоит становление – чувственный мир преходящих вещей. «Нужно отвратиться всей душой ото всего становящегося: тогда способность человека к познанию сможет выдержать созерцание бытия («Государство» VI, 518 с). Утверждая, что небытие ни выразить, ни мыслить невозможно («Софист» 238 с), Платон, однако, признает, что небытие существует. В противном случае, говорит он, было бы непонятно, как возможны заблуждение и ложь – «ведь ложное мнение – это мнение о несуществующем» (там же, 240 с). Более того: критикуя элеатов, Платон в поздних диалогах подчеркивает, что если принять бытие за единое, самотождественное, неизменное, то познание окажется невозможным, ибо оно предполагает отношение между познающим и познаваемым: «Если познавать значит как-то действовать, то предмету познания, напротив, необходимо страдать. Таким образом, бытие... познаваемое познанием, насколько познается, настолько же находится в движении в силу своего страдания» (там же, 248 с). Ради обоснования возможности познания Платон противопоставляет бытию иное , которое есть «существующее небытие» (там же, 258 b); небытие выступает, т.о., как принцип различия, отношения, благодаря которому получает объяснение не только возможность познания, но и связь между идеями. «...Все идеи суть то, что они суть, лишь в отношении одна к другой, и лишь в этом отношении они обладают сущностью, а не в отношении к находящимся в нас их подобиям... С другой стороны, эти находящиеся в нас (подобия), одноименные (с идеями), тоже существуют лишь в отношении друг к другу» («Парменид» 133 c-d). Иное по своему статусу ниже бытия: оно существует лишь благодаря своей причастности бытию. В свою очередь бытие как взаимосвязанное множество идей существует и может быть мыслимо лишь в силу своей причастности к сверхбытийному и непознаваемому Единому . Понятие бытия, т.о., рассматривается Платоном опять-таки в трех аспектах: бытие и небытие; бытие и знание; бытие и Единое.

У Аристотеля сохраняется понимание бытия как начала вечного, самотождественного, неизменного. Но, в отличие от Платона, он ищет постоянно пребывающее также и в изменчивом чувственном мире, стремясь создать науку о природе – физику. Для выражения различных аспектов бытия в понятиях Аристотель пользуется богатой терминологией: τὸ εἶναι (субстантивированный глагол «быть») – τὸ ὄν (субстантивированное причастие от глагола «быть») – сущее (понятие «бытие» и «сущее» у Аристотеля взаимоза-менимы); ἡ οὐσία (существительное, производное от глагола «быть») – сущность; τὸ τί ἦν εἶναι (субстантивированный вопрос: «что есть бытие?») – чтойность, или суть бытия, αὐτὸ τὸ ὄν – сущее само по себе и τὸ ὄν ἦ ὄν – сущее как таковое. Именно к Аристотелю восходят такие средневековые понятия, как esse, ens, essentia, substantia, subsistentia, ens per se, ens qua ens и т.д. В учении Аристотеля бытие не является категорией, ибо на него указывают все категории: «бытие же само по себе приписывается всему тому, что обозначается через формы категориального высказывания: ибо сколькими способами делаются эти высказывания, в стольких же смыслах обозначается бытие» («Метафизика» V, 7). Первая среди категорий – сущность – стоит к бытию ближе всех остальных: она в большей степени сущее, чем любой ее предикат (акциденция). «Сущность есть то, что существует в первую очередь и дано не как некоторое специальное бытие, но как бытие в непосредственности своей» (там же, VII, 1). Сущность отвечает на вопрос «что есть вещь», поэтому только у сущности имеется суть бытия и определение как обозначение сути бытия. Если Платон рассматривал в качестве сущностей умопостигаемые идеи, то Аристотель определяет первую сущность как отдельный индивидуум («вот этот человек»), а вторую сущность как вид («человек») и род («животное»). Сущность как «неделимый вид» восходит к платоновской идее и выражается в определении вещи. Первая сущность не может быть предикатом; вторые сущности «сказываются» только о сущностях же, но не об остальных категориях, которые служат предикатами сущности. Сущность есть нечто самостоятельное: сущее само по себе. «Если что-нибудь обозначает сущность вещи, это имеет тот смысл, что бытие для него не заключается в чем-нибудь другом» («Метафизика» IV, 4).

В онтологии Аристотеля сущность бытия есть предпосылка отношения. В теории познания отсюда вытекает критика скептицизма и релятивизма, которые, по Аристотелю, ставят отношение выше бытия, а потому признают чувственное знание (которое есть отношение всего сущего к субъекту восприятия) за истинное. «Кто объявляет истинным все, что представляется, тот все существующее обращает в отношения» («Метафизика» IV, 6).

Двойственности аристотелевского учения о сущности соответствует двойственность в понимании предмета первой философии – бытия как такового. Последнее может рассматриваться, во-первых, как общий предикат всех вещей, составляющий условие предикации вообще; в этом смысле оно не может быть сущностью вещей: «Ни единое, ни сущее не может быть сущностью вещей» («Метафизика» VII, 16). Это – бытие, понятое как «ens» (так его называли в средние века); оно определяется посредством аксиом, истинность которых устанавливается в философии, «общей метафизике», а частные науки, изучающие определенные «части» бытия, принимают эти аксиомы как не подлежащие обсуждению. Первая среди аксиом, сформулированная именно Аристотелем и касающаяся природы бытия как такового, вошла в историю мысли как закон непротиворечия: «Невозможно, чтобы одно и то же вместе было и не было присуще одному и тому же и в одном и том же смысле» («Метафизика» IV, 3). Согласно Аристотелю, это – самое достоверное из начал. Во-вторых, сущее как таковое может быть понято как высшая из всех первых сущностей; оно есть чистый акт, свободный от материи перводвигатель, который характеризуется не как ens commune, a как ens per se (бытие само по себе) и изучается теологией, как Аристотель именует науку о «первом сущем» – Божестве. Вечный и неподвижный первый двигатель, мышление мышления, есть, по Аристотелю, целевая причина, источник не только движения, но и всего существующего: «Все другие сущие получают свое бытие и жизнь от божественного дления» («О небе» 1, 9, 279 а 17–30). В отличие от Платона, Аристотель не ставит над бытием как таковым высшую инстанцию – единое, подчеркивая, что «сущее и единое представляют то же самое и у них – одна природа, поскольку каждое из них сопровождает другое... Действительно, одно и то же – один человек и человек, существующий человек и человек...» («Метафизика» IV, 2). То, что лишено единства (неделимости, формы, предела), лишено и бытия. «Ничто беспредельное не может иметь бытия...» (там же, И, 2).

Неоплатоническое понимание бытия восходит к Платону. Согласно Плотину, бытие в качестве условия предполагает сверхбытийное начало, стоящее по ту сторону бытия (τὸ επέκεινα τῆς οὐσίας), а стало быть, и познания. Это начало он называет Единым (τὸ ἕν) и благом (τὸ ἀγαθόν). Только бытие может быть мыслимо; то, что выше бытия (Единое), и то, что ниже его (беспредельное), не могут быть предметом мысли, ибо «ум и бытие – одно и то же» («Эннеады» V, 4, 2), – говорит Плотин, воспроизводя исходный тезис Парменида. Однако в отличие от Парменида, Плотин указывает, что бытие – не верховное начало, оно происходит от того, что сверхбытийно. Бытие есть только след Единого, и слово «бытие» (εἶναι) происходит от слова Единое (ἕν)» (там же, V, 5, 5). Бытие есть первая эманация, «первенец Единого» (там же, V, 2,2). Поэтому если мы говорим о какой-либо вещи, что она есть, то это возможно благодаря единству. В отличие от Аристотеля, у которого вечный двигатель мыслит самого себя, Единое у Плотина не может быть мыслимо не только конечным умом, но и самим собою, ибо это означало бы раздвоение Единого на мыслящее и мыслимое, т.е. на два. Будучи тождественным уму и потому умопостигаемым, бытие всегда есть нечто определенное, оформленное, устойчивое: в этом сказывается дух греческой философии от пифагорейцев, элеатов и Демокрита до Платона, Аристотеля и неоплатоников. Плотин говорит о сущем: «Эти вещи суть сущности потому, что каждая из них имеет предел и как бы форму; бытие не может принадлежать беспредельному, бытие должно быть фиксировано в определенных границах, должно быть устойчивым. Это устойчивое состояние для умопостигаемых (сущих) есть определение и форма, от которых они получают также и свое бытие» («Эннеады» V, 1,7). Античная философия воспринимает бытие как благо . Платоники, по словам Аристотеля, приписывают природу блага «единому или сущему» («Метафизика» I, 7); сам Аристотель видит в сущем тем больше блага, чем больше в нем бытия; высшее бытие – перводвигатель – есть и высшее благо.

ПОНИМАНИЕ БЫТИЯ В СРЕДНИЕ ВЕКА определили две традиции: античная философия, с одной стороны, и христианское Откровение – с другой. У греков понятие бытия, так же как и совершенства, связано с понятиями предела, единого, неделимого и определенного. Соответственно беспредельное, безграничное осознается как несовершенство, небытие. Напротив, в Ветхом и Новом заветах совершеннейшее сущее – Бог – есть беспредельное всемогущество, а потому здесь всякое ограничение и определенность воспринимаются как признак конечности и несовершенства. Насколько острым было столкновение этих тенденций в первые века христианства, свидетельствует, напр., Ориген, в духе греческой философии отождествлявший бытие с совершенством и познаваемостью: «Ибо если бы божественная сила была беспредельна, она не могла бы знать саму себя; ведь по своей природе беспредельное непостижимо» («О началах» II, 9, 1). Попытки примирить эти две тенденции или же противопоставить одну другой определили трактовку бытия на протяжении более полутора тысячелетий.

У истоков средневековой философии и теологии стоит Августин. В своем понимании бытия он отправляется как от Св. Писания («Аз есмь Сущий», – сказал Бог Моисею, Исх. 3, 14), так и от греческих философов. «Будучи высочайшей сущностью, т.е. обладая высочайшим бытием и потому будучи неизменяем, Бог дал бытие тем вещам, которые сотворил из ничего; но бытие не высочайшее, а одним дал больше, другим меньше и таким образом распределил природы существ по степеням. Ибо как от мудрствования получила название мудрость, так от бытия (esse) названа сущность (essentia), правда, новым именем, которым не пользовались древние латинские авторы, но уже употребительным в наши времена, чтобы и наш язык имел то, что греки называют ousia» («О граде Божием» XII, 2). Бытие у Августина есть благо. Бог – это благо как таковое, или «простое благо». «Благом сотворены все блага, но не простые, а потому и изменяемые» (там же, XI, 10). Сотворенные вещи, по Августину, только причастны бытию или имеют бытие, но сами не суть бытие, ибо они не просты. «Простою называется та природа, которой не свойственно иметь что-либо такое, что она могла бы утратить» (там же). Так как высшая сущность есть само бытие, ей не может быть противоположна никакая другая сущность, Но лишь небытие; следовательно, зло – это небытие. Августин рассматривает проблему бытия применительно к догмату о Троице. Бытие – это первая ипостась, Бог-Отец; Бог-Сын есть знание, а Бог-Дух Святой – любовь. Т.о., истина – это знание бытия, а благо (блаженство как субъективно переживаемое благо) – это стремление, любовь к бытию.

У Боэция , разработавшего систему логики, легшей в основу средневековой схоластики, понятие бытия приобретает завершенность и формулируется в виде системы аксиом. 1) Разные вещи – бытие и то, что есть; само бытие не есть; напротив, то, что есть, есть благодаря бытию. 2) То, что есть, может быть причастно чему-нибудь, но само бытие не может быть чему бы то ни было причастно. 3) То, что есть, может иметь что-либо помимо того, что есть оно само; но само бытие не имеет в себе ничего, кроме себя самого. 4) Разные вещи – просто быть чем-нибудь и быть чем-нибудь по своей сущности (in eo quod est), ибо в первом случае обозначается случайный признак (акциденция), а во втором – субстанция. 5) Для всего простого его бытие и то, что оно есть, одно и то же, для сложного – не одно и то же (см.: Боэций. «Утешение философией» и другие трактаты. М., 1990, с. 162). Только в Боге, который есть само бытие, тождественны бытие и сущность; Он есть простая субстанция, которая ничему не причастна, но которой причастно все. В сотворенных вещах их бытие и сущность не тождественны, они имеют бытие только в силу причастности к тому, что само есть бытие. У Боэция, как и у Августина, бытие есть благо; все вещи благи, говорит Боэций, поскольку они существуют, не будучи, однако, благими по своей сущности и по акциденциям. Как и у Боэция, у Фомы Аквинского высшее начало есть бытие, акт которого заставляет вселенную существовать. «Первое из созданий (primus effectus) есть само бытие, которое предшествует (в качестве их условия) всем другим созданиям, но которому ничто не предшествует» (De potentia, q. 3, а. 4). Различая бытие и сущность, Фома не противопоставляет их, а вслед за Аристотелем выявляет их общий корень: «Мы говорим «сущность», потому что через нее и в ней сущее имеет свое бытие» (De ente et essentia, cap. 2). Субстанции (сущности) обладают самостоятельным бытием, в отличие от акциденций, которые существуют только благодаря субстанциям. Отсюда в томизме различение субстанциальных и акцидентальных форм: субстанциальная форма сообщает вещам простое бытие, ак-цидентальная же есть источник определенных качеств. Различая вслед за Аристотелем актуальное и потенциальное состояния, Фома рассматривает бытие как первое из актуальных состояний, следуя здесь знаменитой формуле Альберта Великого: «Первое среди сотворенных вещей есть бытие». В вещи, считает Фома, столько бытия, сколько в ней актуальности. Дух, или ум, разумная душа – высшее из сотворенных сущих. Не будучи связана с материей, человеческая разумная душа не может погибнуть со смертью тела, разве только ее уничтожит сам Творец. Разумная душа носит у Фомы имя «самосущего». Однако и высшее среди тварных сущих – разумная душа – не есть бытие само по себе. «Никакое творение не есть свое собственное бытие, но лишь причастно бытию». (Summa theologiae, q. 12, 4 с). Бытие тождественно благу, совершенству и истине. Поскольку ens et bonum convertuntur (бытие и благо обратимы), то зло – это небытие, оно «существует лишь в благе как своем субстрате» (Summa theologiae, q. 49, 3 с). Бог, согласно Фоме, есть причина зла не субстанциально, а акцидентально, поскольку совершенство целого невозможно без ущербности некоторых частей.

Томистская трактовка бытия пересматривается в номинализме 13–14 вв., где определяющую роль получает идея божественного всемогущества. Согласно Оккаму , Бог своей волей творит единичные вещи, не нуждаясь в идеях как их прообразах. Идеи же возникают как репрезентации (представления) вещей, вторичные по отношению к ним. Если в схоластике от Бонавентуры до Фомы предметом знания являются умопостигаемые сущности, то, согласно номиналистам, познается сама вещь в ее единичности. Благодаря этому онтологический статус субстанций и акциденций уравнивается, а теоретическая способность утрачивает свой бытийный характер, умы больше не рассматриваются как высшие в иерархии сотворенных сущих. Ум – это не бытие, а представление о бытии, направленность на бытие, субъект, противостоящий объекту. Субъективистское истолкование духа влечет за собой вывод, что явления психические достовернее физических, поскольку даны нам непосредственно – тезис, важный для новоевропейского эмпиризма и психологизма. Номинализм в значительной мере подготовил трактовку бытия в философии Нового времени.

Другим фактором, разрушавшим унаследованную от античности онтологию, были мистические течения 13–14 вв. Обращаясь к неоплатонизму, мистики, однако, переосмысляли его. При этом они исходили из своеобразной интерпретации догмата о боговоплощении. Так, согласно Мейстеру Экхарту , человек есть не просто творение (таков лишь «внешний», телесный человек); как «внутренний», духовный человек он рождается в Боге и есть Сын Божий. «Святая святых» души, которую Экхарт называет «основой души», «крепостью», «искоркой», не тварна, а божественна; по Экхарту, она даже «прежде Бога», и, чтобы постигнуть ее, Бог должен стать больше, чем Богом (Quint J. Meister Eckehart. Deutsche Predigten und Traktate. München, 1955, S. 163 ff.). Возрождая т.о. мотивы гностицизма, Экхарт создает учение мистического пантеизма, в котором устраняется различие твари и творца, т.е. бытия и сущего, как его понимала христианская теология. «Поскольку нечто имеет бытие, постольку оно равно Богу... Я говорю: все твари суть Его бытие» (там же, с. 192). Под влиянием Экхарта Николай Кузанский создал логику парадокса для выражения гностико-пантеистического миросозерцания эпохи Возрождения. Отправляясь от неоплатонизма, он, однако, не определяет Единое через его противоположность иному – беспредельному: Единое (абсолютный минимум) тождественно своей противоположности – беспредельному (абсолютному максимуму). «Максимальность совпадает с единством, которое есть и бытие» (см.: Избр. соч. в 2 т., т. 1. М., 1980, с. 51). Отсюда пантеистический тезис Николая Кузанского: Единое есть все. Подобно тому, как у Экхарта бытие творений есть бытие Творца, а человек есть Сын Божий, у Николая Кузанского человек наделен божественным умом, содержащим в свернутом виде все бытие мира. Поэтому он отменяет закон тождества как принцип конечного (рассудочного) мышления и ставит на его место закон совпадения противоположностей. Т.о. устраняется граница между непостижимым для человека божественным бытием и тварным миром конечных вещей; последний теряет свою определенность, которую обеспечивал ему закон тождества. Вместе с законом тождества отменяется и аристотелевская онтология, предполагающая различение сущности (как неизменного начала в вещи) и акциденций как ее изменчивых свойств. Онтологический статус сущности и акциденций уравнивается, и отношение оказывается первичнее сущности; бытие сущего конституируется через его отношение к другому (бесконечному множеству «других»). Рождающаяся в 15–16 вв. функционалистская онтология требует допущения бесконечности мира: определение через отношение не имеет конца, ряд «других» принципиально незавершим; на место бытия встает становление как бесконечный процесс. Новый тип онтологии находит свое отражение в математике в идее инфинитези-мального исчисления и в физике в виде закона инерции.

БЫТИЕ В ФИЛОСОФИИ 17–18 вв. По мере того как в философии 17 в. дух, разум теряет свой онтологический статус и выступает как противополюс бытия, гносеологическая проблематика становится доминирующей, а онтология перерастает в натурфилософию. В 18 в. вместе с критикой рационалистической метафизики бытие все чаще отождествляется с природой (из которой выводятся принципы также и социальной жизни), а онтология – с естествознанием. Так, Гоббс, считая предметом философии тело (естественные тела – продукты природы и искусственные, созданные человеческой волей – государства), исключает из ведения философии всю ту сферу, которая в античности носила название «бытия» в противоположность изменчивому становлению. Углубляя тенденцию средневекового номинализма, Гоббс устраняет связь бытия с сущностью (субстанцией): последняя, по Гоббсу, есть лишь соединение имен посредством слова «есть». Это означает отрицание умопостигаемой реальности и внеопытного познания: по Гоббсу, духовные субстанции, если бы и существовали, то были бы непознаваемы, однако он вообще не признает существования бестелесных духов: дух – это естественное тончайшее тело, не действующее на наши чувства, но заполняющее пространство. Номинализм Гоббса – один из источников механистического материализма 17–18 вв. Бытие у Гоббса тождественно единичному сущему, понятому как тело, которое познается чувственным восприятием, контролируемым с помощью правильного употребления слов. Если у Аристотеля бытие отождествлялось с актуальным состоянием и ассоциировалось с формой сущего, то теперь оно связано с телом, понимаемым как материя и в качестве таковой выступающим единственным законным предметом философско-научного знания.

В рационалистической метафизике 17–18 вв. бытие рассматривается как субстанция, которая есть начало самотождественное, устойчивое, неизменное. Согласно Декарту, только божественная субстанция есть подлинно самосущее, или причина самой себя (causa sui), от нее производ-ны мыслящая и протяженная субстанции. Но, как и номиналисты, Декарт убежден, что только одна реальность непосредственно открыта нашему сознанию: оно само. В декартовской формуле «мыслю, следовательно, существую» центром тяжести оказывается знание, а не бытие (в этом ее отличие от августиновской концепции). Хотя Декарт и определяет дух как субстанцию, однако он устраняет душу как связующее звено между духом и плотью и тем самым отменяет средневековую иерархию ступеней сущего. Из метафизики и натурфилософии изгоняется понятие субстанциальной формы – телеологический принцип сохраняется только в сфере самосознающего духа. Природе как чисто механическому миру действующих причин противостоит мир разумных субстанций как царство целей. Так осуществляется раскол бытия на две несоизмеримые сферы, которые в механистическом материализме предстанут как самостоятельные реальности природного и человеческого, стихийно-механического и целесообразно-разумного.

Субстанциальные формы, почти повсеместно изгнанные из философско-научного обихода 17–18 вв., продолжают играть ведущую роль в метафизике Лейбница (в этом близость ее античному и средневековому пониманию бытия). Полемизируя с Декартом, Лейбниц утверждает, что понятие протяженной субстанции самопротиворечиво, ибо протяженность, будучи пассивным, безжизненным и бездейственным началом, представляет собой лишь возможность, тогда как субстанция, самосущее, всегда есть действительность. Но если сущности суть энтелехии , то они умопостигаемы и являются предметом метафизики, а не эмпирического восприятия и математического конструирования: бытие и истина не могут быть познаны посредством чувств. Источником бытия мира и всех составляющих его вещей является, согласно Лейбницу, внемировое существо – внутри мира невозможно отыскать основания того, почему вообще существует что-то, а не ничто. Хотя сущность совпадает с бытием только в Боге, тем не менее и в конечных вещах сущность, по Лейбницу, есть начало бытия: чем больше сущности в какой-либо вещи, т.е. чем более актуальности в ней, тем «бытийнее» будет эта вещь. Отсюда иерархия сущностей у Лейбница – в соответствии с «количеством их реальной сущности или по степени совершенства, которое они заключают в себе» (Избр. филос. соч. М., 1890, с. 132). На всех уровнях природного бытия подлинной реальностью обладают только простые (нематериальные и непротяженные) монады , что же касается тел, которые всегда протяженны и делимы, то они – не субстанции, а лишь собрания, или агрегаты монад (см. там же, с. 338). Поскольку из суммы неделимых, нематериальных единиц нельзя составить протяженного тела, Лейбниц прибегает к феноменалистскому объяснению: тела – это лишь «хорошо обоснованные» феномены. Кант попытался дать ответ на вопрос, что такое материально-телесный мир – феномен в восприятии монады или же «скопление» монад. Номиналистическая традиция, на которую опирался Кант, перерастает у него в трансцендентальный идеализм, предметом которого является не бытие, а знание, не субстанция, а субъект. Различая эмпирический и трансцендентальный субъект, Кант показывает, что определения, приписывавшиеся субстанции – протяженность, фигура, движение – в действительности принадлежат трансцендентальному субъекту, априорные формы чувственности и рассудка которого конституируют мир эмпирического опыта. Человеческое знание простирается только на мир опыта; то, что выходит за пределы опыта, – вещь сама по себе – объявляется непознаваемой. Именно вещи в себе – реликты субстанций, лейбницевых монад в кантовской философии – несут в себе начало бытия. Подобно рационалистам 17 в., Кант мыслит бытие само по себе как не зависимое от спонтанности человеческого мышления, не порождаемое ею. У Канта сохраняется связь с аристотелевской традицией: бытие, по Канту, не может быть предикатом и не может быть «извлечено» из понятия. Самодеятельность трансцендентального Я порождает мир опыта, мир явлений, но не порождает бытия. Кант однозначно решает проблему протяженных тел, принимая феноменалистский вариант объяснения их Лейбницем: все протяженное есть только явление и обладает лишь эмпирической реальностью. Бытие, т.о., закрыто от теоретической способности, которая постигает лишь то, что сама же и творит. Только практическая установка переводит нас из мира природы, явлений, в мир свободы, самосущего, вещей в себе. Но мир свободы – это не то, что есть, но что должно быть, это идеал практического разума, не бытие, а постулат доброй воли. В такой форме в философии Канта отразилась идея номинализма и выросшего на его почве протестантизма (как известно, Лютер был последователем Оккама) о преимуществе воли перед разумом, практического действия перед теоретическим знанием. Категорический императив Канта, как и принцип sola fide Лютера, – это апелляция к воле, которая соприкасается с умопостигаемой реальностью, недоступной разуму, но не постигает, а реализует ее. Благо у Канта – это не бытие, а долженствование.

Кантовская трактовка бытия получает новое истолкование у мыслителей, стоящих на позициях мистического пантеизма (корни которого восходят к Экхарту и Бёме ) – Фихте, Шеллинга и Гегеля. Будучи убежден, что человеческое Я в своем глубинном измерении тождественно с божественным Я, Фихте считает возможным вывести из единства самосознания не только форму, но и все содержание знания, а тем самым устранить понятие вещи в себе. Не у Декарта, а только в немецком идеализме мы впервые имеем дело с абсолютно самоопределяющимся субъектом – принципом знания, который встает на место бытия. Философия, пишет Шеллинг, возможна «лишь в качестве науки о знании, имея своим объектом не бытие, а знание... Принципом ее может быть не принцип бытия, но лишь принцип знания» (Система трансцендентального идеализма. Л., 1936, с. 37). Бытие, как его понимала античная и средневековая философия, здесь противостоит деятельности как косное и мертвое начало, как неподвижное инертное вещество, материал, который должна преодолевать человеческая воля в своей деятельности по реализации идеала. Атрибут высшего начала переходит от актуального к потенциальному, от бытия к становлению. Правда, у Фихте деятельность Я не целиком определяется самим Я, она нуждается в некотором «первотолчке», который Гегель считал остатком у Фихте «догматического понимания бытия», характерного для средневековой схоластики и рационалистической метафизики 17 в. Гегель стремится полностью устранить этот «догматизм» и достигнуть тождества бытия и мышления, божественного и человеческого «Я»: «...бытие есть чистое определение мысли... Мы полагаем обыкновенно, что абсолютное должно находиться далеко по ту сторону, но оно как раз есть вполне наличное, которое мы, как мыслящие существа, всегда носим с собою и употребляем, хотя явно не сознаем этого» (Соч., т. 1. М. – Л., 1929, с. 56). В своей концепции субстанции-субъекта Гегель объединил натуралистический пантеизм Спинозы и мистический пантеизм Фихте, освободив последний от остатков «трансцендентного бытия» в виде «первотолчка». Панлогизм Гегеля осуществляет себя ценой превращения бытия в простую абстракцию, в «общее после вещей»: «Чистое бытие есть чистая абстракция и, следовательно, абсолютно-отрицательное, которое, взятое так же непосредственно, есть ничто» (там же, с. 148). Истиной такого бытия Гегель считает становление; высшее понятие своей системы – дух – Гегель тоже определяет как становление, «но более интенсивное, более богатое, чем голое логическое становление» (там же, с. 155). В преимуществе становления над бытием, изменения над неизменностью, движения над неподвижностью сказался характерный для трансцендентального идеализма приоритет отношения перед бытием.

БЫТИЕ В ФИЛОСОФИИ 19 в. Принцип тождества мышления и бытия, панлогизм Гегеля вызвал широкую реакцию в философии 19 в. Поздний Шеллинг и Шопенгауэр противопоставили Гегелю волюнтаристскую концепцию бытия. С позиций реализма критику немецкого идеализма повели Ф.Тренделенбург, И.Ф.Гербарт, Б.Больцано. В защиту натуралистической трактовки бытия как единичного природного индивида выступил Фейербах. Существование отдельной личности, не сводимое ни к мышлению, ни к миру всеобщего, противопоставил Гегелю Кьеркегор. Шеллинг объявил свою раннюю философию тождества и выросший из нее панлогизм Гегеля неудовлетворительными именно потому, что в них исчезла проблема бытия. В «Сущности человеческой свободы» Шеллинг видит бытийную основу сущего – как мира, так и самого Бога – в т.н. «божественной основе» Бога, которая есть «безосновность», или «бездна» и представляет собой бессознательную волю, темное, неразумное влечение. Бытие в иррационалистическом пантеизме Шеллинга – это не продукт сознательного акта благой божественной воли, а результат раздвоения и самораспадения абсолюта. Бытие здесь не тождественно благу, а скорее есть начало зла. Эта тенденция углубляется в истолковании бытия как неразумной воли, слепого природного влечения в волюнтаристическом пантеизме Шопенгауэра, охарактеризованного О.Либманом как «пансатанизм». Волю Шопенгауэр противопоставляет духу как бессильному представлению, лишенному онтологического статуса. Бытие у Шопенгауэра не просто индифферентно благу, как у Гоббса или у французских материалистов, – скорее оно есть зло: к философии Шопенгауэра приложима формула ens et malum convertuntur, «бытие и зло обратимы» – с его точки зрения благом было бы не бытие, а ничто, уничтожение вечно жаждущей и вечно не удовлетворенной воли, которая обречена поэтому на неизбывное страдание.

Философские учения 2-й пол. 19 в., исходившие из волюнтаризма Шопенгауэра, – «философия бессознательного» Эд.Гартмана , «философия жизни» Ницше – также рассматривают бытие как противоположное духу, разуму. Эд.Гартман так комментирует лейбницеву теодицею: хотя этот мир и лучший из возможных, все же он настолько скверен, что было бы лучше, если бы его вообще не было. Ницше, под влиянием дарвинизма и позитивизма перевернул «ценностную шкалу» пессимистов Шопенгауэра и Гартмана: он предлагает не отказаться от воли, а радостно принять ее, ибо воля к власти и самоутверждению составляет сущность бытия, которое Ницше называет «жизнью». Жизнь – это мощь, сила, активное самоутверждение природного индивида, не связывающего себя никакими внешними по отношению к его витальности требованиями морали. Ученик софистов Ницше с ненавистью относится к Сократу и Платону, убежденный, что от них, противопоставивших силе справедливость и благо, пошла та «порча бытия», которая завершается в «нигилистическом» упадке воли к власти. Ницше противопоставляет бытие и благо, жизнь и нравственность: бытие, или жизнь, лежит по ту сторону добра и зла, «мораль есть отвращение от воли к бытию» (Полн. собр. соч., т. 9, 1910, с. 12). Реальностью, по Ницше, обладает лишь изменчивое и преходящее. Современное духовное состояние есть состояние испорченности, порожденной верой в неизменное и вечное бытие, «как будто кроме действительного мира, мира становления, есть еще мир сущего» (там же, с. 34–35). В мире воли к власти все существует лишь в отношении к субъекту, стремящемуся к самоутверждению – или к самоуничтожению в пароксизме страсти.

В плюралистическом реализме И.Ф.Гербарта возрождается аристотелевско-лейбницианское понимание бытия как единичного сущего. В полемике с немецким идеализмом Гербарт восстанавливает в правах главный логико-онтологический принцип Аристотеля – закон противоречия: бытие – это то, что тождественно себе; противоречащее себе не может существовать. Противоречие, по Гербарту, имеет место в мире явлений, а не вещей самих по себе – «реалов». В мире явлений мы имеем дело со свойствами реалов как результатом отношения их к другим реалам. Сущность, т.о., онтологически оказывается первее отношений бытия, но для нашего познания у Гербарта, как и у Аристотеля, первее отношение: вне отношения к другим реалы непознаваемы. В отличие от Лейбница, который мыслил монады по аналогии с душой и считал их изменяющимися, развивающимися, Гербарт, видевший в этом понимании монад источник немецкого идеализма, снявшего различие бытия и становления, возвращается к аристотелевско-томистскому пониманию субстанций как неизменных единиц бытия и тем самым возрождает отвергнутое Кантом учение о душе как простой субстанции (рациональную психологию).

Б.Больцано также обратился к реализму и объективизму в трактовке сущего. Его «Наукоучение» (1837) – противоположность наукоучения Фихте: если Фихте исходил из Я как абсолютного субъекта, то предмет изучения Больцано – сущее само по себе, вневременное и неизменное, сходное с идеями Платона. Мир бытия, по Больцано, не зависит от познающего субъекта; как и Гербарт, Больцано выступает против трансцендентального идеализма и возрождает плюралистическую метафизику Лейбница. Идеи Больцано оказали влияние на понимание бытия у А.Мейнонга, Э.Гуссерля (гл.о. раннего), выступивших в конце 19 – начале 20 в. против субъективизма и скептицизма с позиций объективной онтологии платонистского типа. В защиту аристотелевского реализма выступил также ученик А.Тренделенбурга Ф.Брентано , критиковавший немецкий идеализм как мистически-романтическое направление и подготовивший феноменологическое движение (А.Мейнонг, К.Штумпф и Э.Гуссерль – ученики Брентано). Согласно Брентано, Фихте и особенно Гегель, устранив реальное бытие субстанций, сведя его до уровня простого явления, подорвали основу христианского персонализма и поставили на его место реальность всеробщего – государства, которое онтологической реальностью не обладает. Диссертация Брентано «Многообразие значений сущего у Аристотеля» (1869) посвящена проблеме бытия и его видов. Реальным бытием, по Брентано, обладают не универсалии, а лишь индивидуальные вещи (ср. «реалы» Гербарта). Однако в отличие от Гербарта Брентано не ограничивает познание только сферой отношений, т.е. явлений: сущности сами по себе непосредственно доступны познанию, но не всякие, а сущности особого рода, составляющие данности душевной жизни, феномены внутреннего восприятия. Что же касается восприятия внешнего, то здесь мы имеем дело с явлениями в кантовском смысле слова – они являют не себя, а нечто другое, непосредственно нам не доступное. Реализм Брентано, т.о., распространяется только на сферу психической (но не физической) действительности, – этот принцип обнаруживается и в феноменологии Гуссерля.

Попыткам возрождения реалистической онтологии противостоял с сер. 19 в. позитивизм, продолжавший номиналистическую традицию и ту критику субстанции, которую начал английский эмпиризм и завершил Д.Юм. Согласно О.Конту, познание имеет своим предметом связь явлений, т.е. исключительно сферу отношений (относительного): самосущее не только непознаваемо, но его вообще не существует.

Деонтологизацию знания осуществляло в последней четверти 19 в. и неокантианство. Если позитивисты пытались поставить на место метафизики (онтологии) конкретные науки, то у неокантианцев это место занимает либо гносеология (теория науки – Марбургская школа), либо аксиология (теория ценностей – Баденская школа). В Марбургской школе принцип отношения был объявлен абсолютным, на место, единства бытия было поставлено единство знания, которое Г.Коген обосновывает, опираясь на единство функции (в качестве такового выступает трансцендентальная апперцепция Канта), а не единство субстанции. Деонтологизация научного и философского знания предполагает устранение кантовской «вещи в себе» как чего-то данного, не порожденного трансцендентальным субъектом: субстанция, согласно Когену и П.Наторпу, есть лишь необходимая предпосылка для того, чтобы мыслить отношения, которые только и существуют реально: нечто движущееся – лишь логический постулат, вводимый для того, чтобы мыслить движение. Философия имеет дело не с бытием, а только с методом, сущность всякого знания – опосредование, т.е. установление системы отношений между условными единицами, смысл которых определяется их местом во всеобщей связи метода; деятельность опосредования – единственная реальность, признаваемая марбуржцами: «движение – все, конечная цель – ничто». Тенденция к деонтологизации философии характерна и для Баденской школы: создавая – в противовес утилитаризму и эвдемонизму в этике и натурализму в философии истории – теорию ценностей как вечных и неизменных опорных точек в мире изменчивого и преходящего бытия, В.Виндельбанд и Г.Риккерт отождествляют при этом бытие с эмпирическим сущим (т.е. со становлением) и потому объявляют ценности началом внебытийным. Ценности не обладают бытием, они только значат, имеют силу по отношению к субъекту деятельности; небытие оказывается т.о. выше бытия и в то же время бессильнее и беспочвеннее бытия. Мир ценностей (как и категорический императив Канта) есть идеал, а не реальность, он обращен к нашей доброй воле и только ею может быть воплощен в действительность. Бытие и благо, бытие и долженствование оказываются противопоставленными друг другу.

БЫТИЕ В ФИЛОСОФИИ 20 в. Возрождение интереса к проблеме бытия в 20 в., как правило, сопровождается критикой неокантианства и позитивизма. При этом философия жизни (Бергсон, Дильтей, Шпенглер и др.), считая принцип опосредования спецификой естественных наук и ориентирующегося на них сциентизма (опосредованное знание имеет дело только с отношением, но никогда – с самим бытием), апеллирует к непосредственному знанию, интуиции – но не интеллектуальной интуиции рационализма 17 в., а интуиции иррациональной, сродни художественной. Разум отождествляется в философии жизни с научным рассудком, т.е. с функциональным принципом – в этом общность ее предпосылок с теорией познания неокантианства и позитивизма: оба направления отождествили бытие с изменчивым и текучим становлением, а согласно Бергсону, бытие – это поток творческих изменений, неделимая непрерывность, или длительность (la durée), которая дана нам в интроспекции; аналогично Дильтей видит сущность бытия в историчности, а Шпенглер – в историческом времени, составляющем природу души.

По-иному реализуется стремление к бытию в феноменологической школе. Старший современник Гуссерля А.Мейнонг неокантианскому принципу «значимости», отнесенному к субъекту, противопоставляет понятие «очевидности», исходящей от объекта и потому строящейся не на нормативных началах (долженствовании), а на основе бытия. В основу теории познания Мейнонг кладет теорию предмета, исходный пункт которой – различение объекта и бытия, сущности (Sosein) и существования (Dasein). Требование очевидности как критерия истинности лежит также в основе феноменологического «усмотрения сущности»; однако фактическая ориентация Гуссерля на психологию (как и Брентано, он считает непосредственно постигаемыми лишь феномены душевного мира) обусловила постепенный переход его на позиции трансцендентализма, так что подлинным бытием у него во второй период стал не мир «истин самих по себе», а имманентная жизнь трансцендентального сознания: «Трансцендентальное сознание есть абсолютное бытие» (Ideen zu einer reinen Phänomenologie und phänomenologischen Philosophie, 1912, S. 141); это имманентное бытие, не нуждающееся ни в какой «вещи» для своего существования (так Спиноза определял субстанцию). Чистое сознание, по Гуссерлю, – это изначальная категория, в которой коренятся все другие регионы бытия.

М.Шелер видит в неокантианстве и позитивизме апологию тех тенденций индустриальной цивилизации, которые превратили человека в homo faber, противостоящего не только природе, но и бытию, всякой непосредственной данности вообще. Осуществляя в этике тот же поворот к онтологизму, который ранний Гуссерль сделал в логике, Шелер относит нравственные ценности не к миру долженствования, а к идеальному миру бытия. Тем самым они перестают быть чем-то отнесенным к субъекту, т.е. отношениями, и выступают как не зависящее от субъекта «в-себе-бытие», как особый регион бытия – ordo amoris (строй любви), Паскалев «закон сердца», раскрывающийся в феноменологическом созерцании. Если у Гуссерля бытие есть абсолютное, или чистое сознание, то в персоналистической онтологии Шелера бытие – это личность, понимаемая как не объективируемая в ее глубинной сущности «субстанция-акт», отнесенная в своем бытии к верховной личности – Богу. Возрождая традицию августинианства, Шелер, однако, в отличие от Августина, рассматривает высшее бытие как бессильное по отношению к низшему, и причина этого – в том, что, по Шелеру, духовное бытие не более изначально, чем бытие слепой жизненной силы, которая определяет собой реальную действительность. Неоавгустинианство Шелера оказалось привитым к стволу философии жизни в ее ницшеанском варианте: начало жизни и силы – в лучшем случае безразличное к добру и злу, а скорее, пожалуй, и злое – противостоит у него бессильному идеальному миру духа, и для самого Шелера из двух полюсов – бессильного духа и бездуховной силы – скорее последняя должна быть отождествлена с бытием. Отталкиваясь, как и Шелер, от неокантианства, Η. Γартман объявил бытие центральным понятием философии, а онтологию – главной философской наукой, основой как теории познания, Так и этики. Бытие, по Гартману, выходит за пределы всякого сущего и потому не поддается прямому определению; предмет онтологии – бытие сущего; исследуя – в отличие от конкретных наук – сущее как таковое (ens qua ens Аристотеля), онтология тем самым касается и бытия. Взятое в своем онтологическом измерении сущее, по Гартману, отличается от предметного бытия, или «бытия-в-себе», как его обычно рассматривает гносеология, т.е. как объект, противоположный субъекту; сущее как таковое не является противоположностью чего бы то ни было, оно также нейтрально по отношению к любым категориальным определениям. Бытийные моменты сущего – существование (Dasein) и качественная определенность, связанная с сущностью (Sosein); модусы бытия сущего – возможность и действительность, способы бытия – реальное и идеальное бытие. Категории Гартман рассматривает как принципы бытия (и отсюда уже – как принципы познания), а не как формы мышления. Онтологическая структура реального мира, по Гартману, иерархична: неживое, живое, душевное и духовное – вот «слои», или «уровни», бытия, причем каждый высший слой базируется на низшем.

Онтология Гартмана исключает эволюционизм: слои бытия составляют инвариантную структуру сущего. В этом отношении учение Гартмана сходно с иерархией уровней бытия в томизме, однако от томистско-аристотелианского подхода его отличает тезис (общий у Гартмана с Шелером) о бессилии высшего слоя по отношению к несущему его низшему (органической природы по отношению к неорганической, духа – по отношению к жизни) и связанное с ним положение о внебытийном статусе ценностей, перекликающееся с теорией ценностей неокантианцев. М.Хайдеггер видит основную задачу философии в раскрытии смысла бытия сущего. В «Бытии и времени» (1927) Хайдеггер вслед за Шелером раскрывает проблему бытия через рассмотрение бытия человека, критикуя Гуссерля за то, что он рассматривает человека как сознание (а тем самым – знание), тогда как надо понять его как бытие – «тут-бытие» (Dasein), которому свойственны «открытость» («бытие-в-мире») и «понимание бытия». Бытийную структуру человека Хайдеггер называет экзистенцией . Не мышление, а именно экзистенция как эмоционально-практически-понимающее сущее открыто смыслу бытия. Источником открытости «тут-бытия» Хайдеггер считает его конечность, смертность, временность; предлагая увидеть бытие в горизонте времени, Хайдеггер тем самым объединяется с философией жизни против традиционной онтологии, критикуя ее за то, что она, начиная с Платона и Аристотеля, якобы отождествляла бытие с сущим (это отчасти справедливо лишь по отношению к номинализму и эмпиризму 17 в., а также к позитивизму и философии жизни); трансцендентальный идеализм (в т.ч. и феноменологию Гуссерля 1910–20-х гг.) Хайдеггер характеризует как субъективизм, «забвения бытия». Как и Ницше, Хайдеггер видит источник «забвение бытия» в платоновской теории идей, отвергает попытки толковать бытие как Бога, как «высшее сущее». «Бытие – это не Бог и не основа мира. Бытие дальше, чем все сущее, и все же ближе человеку, чем любое сущее, будь то камень, животное, произведение искусства, машина, будь то ангел или Бог. Бытие есть наиближайшее. Однако близкое остается человеку самым далеким» (Platons Lehre von der Wahrheit. Bern, 1947, S. 76).

Поворот к бытию, нашедший выражение в творчестве Гербарта, Лотце, Брентано, Гуссерля, Шелера, Гартмана и Хайдегтера, в русской философии был начат в 19 в. В.С.Соловьевым. Отвергая вслед за ним идеализм и отвлеченное мышление, С.Н.Трубецкой, Л.М.Лопатин, Н.О.Лосский, С.Л.Франк и другие выдвинули в центр рассмотрения вопрос о бытии. Наиболее глубоко этот вопрос был исследован в идеал-реализме Н.О.Лосского и С.Л.Франка. Последний показал, что субъект может непосредственно созерцать не только содержание сознания, но и бытие, которое возвышается над противоположностью субъекта и объекта, будучи абсолютным бытием, или Всеединством. Отправляясь от идеи Всеединства, Н.О.Лосский сочетает ее с учением об индивидуальных субстанциях, восходящим к Лейбницу, Тейхмюллеру и А.Козлову. При этом он выделяет иерархические уровни бытия: низший – пространственно-временные события эмпирического мира; второй уровень – отвлеченно-идеальное бытие универсалий – математических форм, чисел, отношений величин и т.д., вносящих единство и связь в многообразие чувственного мира; более высокий, третий уровень – конкретно-идеальное бытие субстанциальных деятелей, сверхпространственных и сверхвременных индивидуальных субстанций, иерархия которых, как и у Лейбница, определяется степенью ясности их представлений; на вершине этой иерархии располагается Высшая субстанция, которая, однако, как и остальные субстанции, тварна. Творец – трансцендентный Бог есть источник лишь бытия субстанций, в то время как функция их объединения и тем самым единства мира принадлежит Высшей внутримировой монаде.

Т.о., в 20 в. наметилась тенденция возвращения бытию его центрального места в философии, связанная со стремлением освободиться от той тирании субъективности, которая характерна для новоевропейской мысли и составляет духовную основу индустриально-технической цивилизации.

Литература:

1. Лосский Н.О. Ценность и бытие. Париж, 1931;

2. Человек и его бытие как проблема современной философии. М., 1978;

4. Гайденко П.П. Бытие и разум. – «ВФ», 1997, № 7;

5. Hartmann N. Zur Crundlegung der Ontologie. Meisenheim, 1941;

6. Litt Th. Denken und Sein. В., 1948;

8. Heidegger M. Zur Seinsfrage. Fr./M., 1956;

9. Stein E. Endliches und ewiges Sein. Freiburg, 1962;

10. Lotz J.B. Das Urteil und das Sein. – «Pullacher Philosophische Forschungen», Bd. II. Münch., 1957;

11. Möller J. Von Bewusstsein zu Sein. Mainz, 1962;

12. Sartre J.-P. L’être et le néant. P., 1965;

13. Lotz J.В. Sein und Existenz. Freiburg, 1965;

14. Beck H. Der Akt-Charakter des Seins. Münch., 1965;

15. Specht E.K. Sprache und Sein. В., 1967;

16. Wahrheit, Wert und Sein. Festgabe für D.v.Hildebrand zum 80. Geburtstag, hrsg. von B.Schwarz. Regensburg, 1970;

17. Schmitt G. The concept of being in Hegel and Heidegger. Bonn, 1977;

18. Gilson E. Constantes philosophiques de l’être. P., 1983.

Бытие - это традиционно одно из основных и наиболее сложных философских понятий Существования, как такового. Именно с него начинают свои размышления великие мудрецы прошлого, и о нем рассуждают философы современности. Бытие - это жизнь

человека во Вселенной или весь великий Космос, из которого каждый из нас пришел и куда все мы уйдем в свое время? Невероятная загадка и вечный вопрос, не дающий покоя людям. В попытках найти ответы, создать полную и верную картину человеческого Существования на свет появилось невероятное количество трактовок понятия. Основные термины в текущем тексте не зря пишутся с Они представляют собой не обычное обозначение вещей, а призваны подчеркнуть их масштабность и глубину.

Наиболее полно рассмотреть основные аспекты не одну сотню лет пытаются такие науки, как метафизика и онтология, теология, космология и Каждая из них рассматривает виды Бытия, как часть вселенского пространства и разума. Так, теология представляет собой раздел знания, посвященного божественному существованию. Метафизика говорит о началах, сверхтонких, сверхчувствительных принципах этого человеческого феномена. Именно ее еще Аристотель назвал «первофилософией», и, нередко эти два понятия рассматривают, как взаимосвязанные, а, порой, и вовсе идентичные. Космология в качестве предмета своего изучения выбрала Сущность мира. Космос, как весь мир, и есть область познания. Онтология рассматривает все Сущее. Диалектика Бытия, предложенная Гегелем, видит его, как непрерывную цепочку событий, мыслей, беспрестанного движения и развития. Однако эта точка зрения нередко подвергается критике.

Безусловно, такое количество повлекло естественное возникновение таких понятий, как «виды Бытия». Какие формы оно может принимать? Несмотря на различия в трактовке, Бытие - это лишь материальная и духовная часть нашего мира. Именно эта его принадлежность к той или иной области Сущего получила название объективной и субъективной реальности.

Материальная часть включает в себя все то, что существует вне зависимости от воли и желания Человека. Оно - само по себе, самодостаточно и независимо. При этом в включены не только объекты природы, но и явления общественной жизни. Духовное бытие - это более тонкая структура. Мысли и желания, помыслы, размышления - все это часть субъективной реальности Вселенского Сущего.

Как белое не может существовать без черного, так и Бытие теряет свой смысл без своей противоположности. Этот антипод носит название некоего «Ничто».

Небытие - именно так нередко называют противовес Существованию. Наиболее интересной и необъяснимой особенностью Ничто является то, что в абсолютном понимании Вселенной, быть его просто не может. Несмотря на некоторый абсурд такого утверждения, оно имеет место в философии.

Сам человек после своей смерти уходит в это Ничто, но его творения, потомки и мысли остаются в этом мире, и становятся частью той действительности, в которой продолжают жить следующие поколения. Подобное «перетекание» позволяет говорить о том, что Бытие бесконечно, а Ничто условно.