VII Всероссийский конкурс учебно-исследовательских экологических проектов «Человек на Земле» Этнографические исследования «Животные в культуре обских угров» - презентация. Мифы и сказания хантов Презентация на тему сказки народов обских угров

3 марта 2015 года в научной библиотеке БУ ХМАО-Югры «Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок» состоялась презентация детской книги «Сказки обских угров», составленной и переведенной на русский язык с родных языков С.С. Динисламовой и Г.Л. Нахрачевой. Иллюстрации к книге выполнены художницей Соколовой Ириной Валентиновной, членом Союза художников ЮНЕСКО.

В презентации книги сказок приняли участие воспитанники детского этнокультурно-образовательного центра «Лылынг Союм», студенты АУ «Ханты-Мансийский технолого-педагогический колледж», сотрудники БУ ХМАО – Югры «Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок», Департамента образования и молодежной политики ХМАО – Югры, представители средств массовой информации. Ведущими М. Волдиной и О. Динисламовой был разработан сценарий, из которого главная аудитория мероприятия – дети и студенты – узнали много нового и интересного о символике образов животных и растений в обско-угорских сказках, культуре и фольклоре народов Севера, представлениях о нравственности и воспитании обских угров. Ребята принимали активное участие в викторинах, отвечали на загадки, слушали сказки в исполнении мансийской сказительницы Людмилы Панченко, узнали, как создавалась книга сказок от составителей. В завершение встречи юным гостям и студентам было предложено творческое задание – почувствовать себя художником-иллюстратором детской книжки! Для этого им был вручен настоящий набор художника, и каждый смог попробовать свои силы в деле художественного оформления иллюстраций к книге. Кроме того, в качестве подарков участники получили сладкие подарки и книгу «Сказки обских угров».

Книга «Сказки обских угров» направлена на развитие детского чтения, на знакомство со словесной культурой народов ханты и манси. Понимая, что в ХМАО-Югре востребованным является казымский диалект, в том числе и в образовательных учреждениях, в книге сказок представлены тексты хантыйского сказителя Н. Нахрачева, переведенные с шурышкарского диалекта на казымский.

В книгу вошли 23 сказки (12 мансийских и 11 хантыйских сказок), отражающие развитие детского фольклора ханты и манси. Использование трёх языков в книге (мансийский, хантыйский, русский) значительно расширяет читательскую аудиторию, а как показывают последние исследования, в округе остро не хватает литературы для детей на языках титульных этносов региона.

Редакторская работа и научные консультации специалиста в области литературы и чтения д.филол.н. Е.В. Косинцевой помогли правильно подобрать тексты, направленные на развитие ребенка с учетом этнокультурных особенностей и способствующие формированию читательских компетенций.

Талантливые авторские иллюстрации художника призваны помочь юному читателю установить диалог с книгой, привлечь его в мир сказки, а также, в целом, привить ему интерес к чтению, так как такое яркое издание, адресованное непосредственно детям, – это один из методов развития детского чтения, одно из средств воспитания ребенка и развития его коммуникативных и творческих способностей.

Важность издания книги заключается в том, что её можно и нужно использовать при обучении мансийскому, хантыйскому языкам и фольклору, как в дошкольных образовательных учреждениях, так и в школах. Издание является не только ощутимым вкладом в дело сохранения и развития языка и культуры народа манси и ханты, поддержки и популяризации культуры титульных этносов региона и брэндинга территории, но и важной вехой в деле сохранения мирового культурного наследия в интересах всего человечества.

Выражаем искреннюю признательность и благодарность Департаменту культуры Ханты-Мансийского автономного округа – Югры за возможность реализации проекта, предназначенного, в первую очередь, для детей. Ведь

«Сказки обских угров» – это еще одна возможность укрепить семейные узы, сделать ребенка счастливым, подарить ему часы общения с умным и верным другом, который будет помогать формированию гармонично развитой личности!

ГРИНЕВИЧ А.А.

О ПАРАЛЛЕЛЯХ В РУССКИХ И МАНСИЙСКИХ СКАЗКАХ

Институт филологии СО РАН, Новосибирск

e-mail: annazor@

Издано: Гуманитарные науки в Сибири. 2008, 4. С. 106-110

В статье рассматривается неродственный фольклорный материал: мансийская и русская волшебные сказки. Это сравнение поднимает вопрос о женских возрастных инициациях у обских угров. Ключевые слова: обряд «перехода», волшебная сказка. The author describes unrelated folklore material: mansy and russian fairy tales. Such comparison deals with the question about an age initiations of Ob ugric folks. Фольклор сибирских народов характеризуется большой степенью сходства в сюжетике, мотивике, структуре фольклорных текстов. Типологическое сходство фольклора родственных, например, тюркских и монгольских народов, общепризнанно. Цель настоящей статьи – рассмотреть неродственный материал и в рамках жанра русской и мансийской волшебной сказки выявить сходные элементы. Основой для сравнения послужили образ Бабы Яги и женские мифологические персонажи мансийской сказки. В качестве источника мы использовали текст «Порнэ и Мосьнэ» . Структура и образы сказки «Порнэ и Мосьнэ», как будет показано ниже, близки русской волшебной сказке, в которой «закодирован» обряд инициации мужчин . Мансийская сказка также может являться символическим описанием обряда «перехода» в новый социальный статус. Так же, как мужчина, должен был обладать определенными навыками к охоте, сражениям, быть готовым к женитьбе, женщина должна была быть подготовленной к замужеству и ведению хозяйства. Возможно, женщины манси, достигнув определенного возраста, проходили некоторый обряд перехода, чтобы считаться готовыми к браку. Если обряд инициации мужчин состоял из препятствий и был моментом принятия человека в новый круг и передачи ему тайных знаний, то в отношении женских персонажей мансийской сказки можно увидеть своеобразную проверку их на готовность к вступлению в брак. У обских угров существует множество обрядов, связанных с взрослением девочки. Так, в годовалом возрасте ей обрезают волосы. В двенадцать лет (в момент полового созревания) каждая девочка изготовляла варган. Как пишет музыковед Г.Е. Солдатова, «… владение искусством игры на варгане и техникой его изготовления отражало этапы взросления мансийской девушки и маркировало ее социальный статус» . Подобные ритуальные действия совершались у обских угров в различные периоды жизни женщины. Предполагаемый обряд перехода касается непосредственной подготовки женщины к замужеству. Мансийская сказка «Порнэ и Мосьнэ» несет в себе черты волшебной сказки: героини, готовые к замужеству; пожилая женщина Яныг Эква, обладающая знаниями, проверяющая девушек на готовность вступить в брак; лес – магическое место, где она живет; волшебный зверь, переправляющий героинь в другой мир; река – естественная граница между двумя мирами; испытания, которым подвергаются героини. Если представить мансийскую сказку в схеме, разработанной В.Я. Проппом для русского материала, станет видно, что все основные сюжетообразующие компоненты волшебной сказки в ней есть. Мосьнэ и Порнэ живут вместе – i (исходная ситуация) . Одни в деревне – a 1 (скрытое обозначение недостачи, в данном случае недостача мужа, друга) . Мосьнэ отправляется за реку – (герой покидает дом, отправка) . Выплыл ее черный зверь, села на его спину, за реку отправилась – R 2 . Заходит в дом, там сидит Яныг Эква, которая начинает испытывать героиню:

Просит починить шубу – D 1 (Даритель испытывает героя) , Мосьнэ аккуратно работает – Г 1 (герой проходит испытание ); Угощает Мосьнэ своей едой – D 2 (ослабленная форма испытания, даритель приветствует, угощает героиню) , Мосьнэ принимает пищу – Г 2 (герой отвечает на приветствие D 1 (Даритель испытывает героя) , Мосьнэ подчиняется – Г 1 (герой проходит испытание) . Открыто об этом не говорится, по-видимому, испытание проходит успешно, поскольку нет указаний на обратное; Просит подтвердить, что она некрасива, – D 2 (Даритель выспрашивает героя; ослабленная форма испытания) , Мосьнэ не соглашается: «Зачем так говоришь, милая бабушка, маленькие нос-глаза милой женщины смолоду у тебя» – Г 2 (герой вежливо отвечает) .

Починить шубу – D 1 , Порнэ работает неаккуратно, шьет большими стежками – Г 1 (герой не проходит испытание ); Угощает Порнэ своей едой – D 2 , Порнэ ругает угощение: «Бабушка, почему в котел серу из ушей опустила?» – Г 2 (герой отвечает невежливо ); Просит поискать у нее в голове – D 1 , Порнэ подчиняется – Г 1 (герой проходит испытание) . По-видимому, это единственное испытание, которое проходит Порнэ (указаний на обратное нет); Просит подтвердить, что она некрасива, – D 2 , Порнэ соглашается со всем, что говорит бабушка – Г 2 (герой отвечает невежливо) .

I R 2 {D 1 =Г 1 D 2 =Г 2 D 1 =Г 1 D 2 =Г 2 } Z 2 R 2 ↓ Л 4 С*

II R 2 {D 1 =Г 1 D 2 =Г 2 D 1 =Г 1 D 2 =Г 2 } Z 2 R 2 ↓ Л 4 Г 9

Анализ волшебной сказки манси «Порнэ и Мосьнэ» показывает, что в представлении обских угров, как и у других народов, лес – это некоторое магическое место, другой мир, куда уходят люди, чтобы получить новые знания, умения, новый опыт. Об этом писал В.Я. Пропп, что «… лес окружает иное царство, что дорога в иной мир ведет сквозь лес» . Лес в сознании традиционных народов населялся магическими существами. Он воспринимался также и как мир мертвых. Так, Баба Яга, один из персонажей русской волшебной сказки, согласно реконструкции В.Я. Проппа, является стражем на границе двух миров – мира живых и мира мертвых. Она описывается как мертвец: у нее костяная нога, а нос «в потолок врос» (Аф. 137). «Яга напоминает собой труп, труп в тесном гробу или в специальной клетушке, где хоронят или оставляют умирать. Она – мертвец» . Это описание удивительно напоминает образ Яныг Эквы. Она некрасива и даже страшна: у нее не нос, а «… носище, как нос берестяной маски», не руки, а «… ручищи – как лопаты, которыми в очаге разгребают». Но лес у манси не воспринимается как мир мертвых. Загробный мир у обских угров связывается с Севером. Души умерших попадают туда, отправляясь вниз по течению реки Обь. Обские угры – охотники, поэтому лес в их культуре не может оцениваться негативно. Но, тем не менее, и это видно в анализируемой сказке, лес – это «иное» место, которое хоть и не враждебно, но отделено от основного места обитания людей (в данном случае естественной границей между двумя мирами – рекой). То, что лицо Яныг Эквы сравнивается с берестяной маской, также может служить знаком, что и лес, и Яныг Эква являются чужими по отношению к людям, они существа иной природы. Берестяная маска, которая упоминается при сравнении, обычно надевается во время медвежьего праздника на священных играх – тулыглап. Люди, прикрытые масками, становились «чужаками» и могли высмеивать недостатки присутствующих участников праздника. Таким образом, Порнэ и Мосьнэ действительно попадают в некоторое «иное» место, которое, тем не менее, им не враждебно. Если искать параллели для образа Яныг Эквы среди персонажей мансийского фольклора, то следует упомянуть два женских образа – это Кирт-Нёлп-Эква и Тан-Варп-Эква. Обе являются жительницами леса. Согласно поверьям манси, Тан-Варп-Эква (букв. «Женщина, делающая (скручивающая) сухожилия») обычно приходит ночью к женщине, когда та, засидевшись за работой, продолжает крутить сухожильные нити. В культуре манси существует запрет на работу ночью. Поэтому Тан-Варп-Эква предлагает соревнование, по условиям которого, если она выиграет, съедает побежденную, если проиграет, подарит женщине серебряный сосуд . Другой женский персонаж Кирт-Нёлп-Эква (букв. «Женщина с коростой на носу») также живет в лесу. К ней поочередно попадают три брата, отправившиеся на поиски жен. Кирт-Нёлп-Эква всех превращает в камни . Сходство Яныг Эквы с этими двумя женскими персонажами подчеркивает принадлежность первой к лесному миру мифических существ. Девушки Мосьнэ и Порнэ приходят к Яныг Экве в надежде получить мужа. Пожилая женщина подвергает их испытаниям. Главная проверка для девушек – это, конечно, способность к выполнению определенной работы. Подразумевается, что они должны быть трудолюбивыми и уметь работать, поэтому бабушка просит каждую починить ей шубу. Примечательно восклицание слушателя по поводу просьбы Яныг Эквы: «Кто все время рвет ее шубу!?». Надо отметить, что во время исполнения сказок слушатели активно участвуют в процессе сказывания и поэтому ремарки слушателей являются органичным элементом сказок. Это восклицание говорит о том, что это не просто просьба, а постоянное задание-проверка для приходящих в дом Яныг Эквы. В другой сказке, также названной по имени героинь, Мосьнэ и Порнэ, в связи с женитьбой молодых людей в качестве положительной характеристики будущей жены наряду с красотой отмечается ее умение работать: «Сыну-Усын-Отыр Ойки досталась красивая девушка, умелая девушка, Сыну-Тонтон-Ойки досталась Порнэ» . Трудолюбивая, способная девушка оценивается выше, нежели ленивая. Другие испытания должны выявить воспитанность и терпимость девушек. Вторая проверка, которую они проходят, неприятна: надо отведать супа, который Яныг Эква варит, в качестве ингредиентов используя корку из своего носа и ушную серу. Мосьнэ делает вид, что не замечает, какой суп варит бабушка (и это правильное поведение), Порнэ же заостряет на этом внимание, упрекая пожилую женщину: «Бабушка, почему в котел серу из ушей опустила?». В.Я. Пропп, анализируя русскую сказку, отмечал важность того, отведает ли герой предлагаемую Ягой пищу. Тем, что герой разделит с ней трапезу, он показывает, что он «свой»: «… приобщившись к еде, назначенной для мертвецов, пришелец окончательно приобщается к миру умерших. Мертвый не только не чувствует отвращения к этой еде, он должен приобщиться к ней, так как подобно тому, как пища живых дает живым физическую силу и бодрость, пища мертвых придает им специфическую волшебную, магическую силу, нужную мертвецам» . Еда, предлагаемая Яныг Эквой, не похожа на обычную пищу человека. Не выказав отвращения к угощению, Мосьнэ показывает сопричастность миру, в котором оказалась, Порнэ, напротив, свою чужеродность. На третьем этапе проверки бабушка просит «поискать у нее в голове» и одновременно расспрашивает девушек. Она провоцирует их на грубость, прося подтвердить ее страшный облик. Мосьнэ проявляет воспитанность и такт, отрицая все, что говорит Яныг Эква. Так она проходит следующее испытание (проверку на уважение к старшим). Порнэ же идет на поводу у пожилой женщины, тем самым проваливая задание. Мосьнэ как будто знает, как вести себя с этой пожилой женщиной, у Порнэ же эти знания отсутствуют. Как верно заметил В.Я. Пропп, «… герой всегда сам знает, как себя держать и что делать в избушке. Внешне такое знание ничем не мотивировано, оно мотивировано <…> внутренне» . Таким образом, Мосьнэ проходит испытания, показав свои умения и доказав воспитанность, получает в дар мужа («мужчинку»), Порнэ же в дар достается змея, которая ее съедает. Яныг Эква близка образу Бабы Яги-дарительницы. Она одаривает героинь тем, чего они действительно заслуживают. Дом, где живет Яныг Эква, можно сравнить с «домом холостых», описанным у В.Я. Проппа . С одной стороны, это место, куда уходит девушка, чтобы пройти испытания и получить некое вознаграждение, с другой стороны это может быть дом, куда удалялась женщина манси в период родов или менструации, так называемый мань кол (букв. «маленький дом») . Жизнь женщины в традиционнном обществе окружена многочисленными табу. Считаясь «нечистым» существом, в разных обществах женщина изолируется от близких (или накладываются ограничения на общение) в особые периоды своей жизни, такие как роды и послеродовой период, регулы. Изоляция женщины от общества могла быть как полной, так и частичной . У манси мань кол выполнял именно эту функцию – он служил местом, где уединялась женщина в перечисленных случаях. «Женщина находится в зоне жилого, «очеловеченного», пространства лишь в то время, когда она в определенном отношении как бы равна мужчине, т.е. не рожает и не является «нечистой». Как только женщина становится «нечистой», ее место – вне общего дома, в мань кол , на краю обжитого пространства» . Посещение мань кол связано с определенными табу и обрядовыми действиями, которые хорошо описаны в книге С.А. Поповой . Все, что происходит с девушкой в маленьком домике, призвано внушить молодой женщине социальные нормы, относящиеся к женскому половому стереотипу поведения. Вполне возможно, что рассматриваемая сказка «Порнэ и Мосьнэ» описывает именно этот момент в жизни женщины – ее отправку в мань кол , встречу с пожилой женщиной, которая проверяет ее, и учит поведению в семье, роли жены. «Во время проживания девушки в маленьком доме ей также предписано слушаться старших женщин, которые живут вместе с ней, обучают ее песням, мифам, рассказывают, как она должна вести себя, когда выйдет замуж» . Еще один элемент является общим: это помощник, который в русской сказке может выступать в образе какого-либо животного: орла, коня, волка. В анализируемой сказке помощник выполняет функцию проводника: чтобы переплыть реку, разделяющую два мира, мир людей и лесной мир духов, девушки призывают черного и рыжего зверя, произнося, как заклинание: «Черный мой зверь, рыжий мой зверь, выплывайте!». Видимо, самостоятельно преодолеть эту границу героини не могут. Это также указывает на волшебный характер препятствия. И опять Мосьнэ обладает необходимыми знаниями – она выбирает черного зверя, который без помех переносит ее на другой берег, Порнэ переправляется на рыжем звере, который «то вниз опускается, то вверх поднимается – так вот вниз-вверх носится» – знак, что не все будет благополучно. В этой сказке зверь выполняет лишь одну функцию – переправляет героинь на противополжный берег, в другой мир. Момент переправы в другой мир является осевым для волшебной сказки. Это ее композиционный центр – герой отправляется в другой мир с какой-то целью – это завязка, в финале он выполняет свою миссию. Говоря о переправе в образе животного или при его помощи, В.Я. Пропп связывает это с тем, что эти животные были либо промысловыми, либо ездовыми. Нам представляется интересным связать образы этих животных-переправщиков с шаманскими верованиями. Шаманы Сибири при камлании используют различные магические предметы: бубен, колотушку, колокольчики и т.п. Эти предметы камлающего – символическое изображение «коня», которого тот использует в качестве магического проводника, чтобы попасть в другие миры. Каждый предмет одежды шамана – это символическое отображение его духов-помощников, изображения которых прикреплялись на костюм. «… части ритуального облачения являлись прежде всего для шамана орудием. В них «помещались», «вселялись» антропоморфные и зооморфные духи, при участии которых велась борьба со сверхъестественными существами» . Чтобы бубен мог выполнять свою сакральную функцию, проводят обряд «оживления». В целом бубну придается разное значение у сибирских народов. В одних случаях он считался щитом, в других конем или лодкой, иногда его использовали в качестве волшебного лука, колотушка осмысливалась как плеть, весло или стрела. Итак, чтобы попасть в другой мир, нужен проводник, который может доставить туда человека. Без такого «волшебного коня» шаман не мог попасть в другие миры. Эту же функцию – доставить пришельцев в другой мир – выполняют в сказке «Порнэ и Мосьнэ» черный и рыжий звери. Важно отметить, что они еще и предупреждают переправляющихся на другой берег девушек, предвещая хороший или плохой исход мероприятия. Если сравнивать характер испытаний, которые проходят мужчины при посвящении, и тех, которые описаны в нашем материале, то очевидными станут существенные различия. В мужском обряде они более жестки. В сказке, которую мы анализируем, ничего не говорится о суровых испытаниях, которые ожидают девушек. Главная цель действий Яныг Эквы – выяснить, готова ли женщина к вступлению в брак, обладает ли она нужными навыками, умеет ли работать. Надо заметить, что героини подвергаются нравственным испытаниям, а юноши физическим. Возможно, это связано с тем, что женщина воспитывает детей, поэтому она должна обладать нравственной зрелостью. О характере женских инициаций у манси пишет С.А. Попова: «Женские возрастные инициации тесно связаны с подготовкой к вступлению в брак и, в отличие от инициации мальчиков, не включают в себя ни суровых испытаний выдержки и силы воли, ни специально организованного обучения. Инициации девушек – это обряды, которые знаменуют наступление половой зрелости, вводящие девушку в мир взрослых женщин и возлагающие на нее социальную роль взрослой женщины» . Другое различие касается самих персонажей. Если герой-мужчина всегда один, то героинь-женщин обычно две. (ср. сказку с похожим сюжетом «Ленивица и рукоделица», «Морозко» и т.п.). В этих сказках содержится поучительный момент. На сравнении двух героинь показывается, как должна вести себя молодая женщина. Персонажи Порнэ и Мосьнэ представляют две фратрии пор и мось. В мансийских сказках, как правило, Мосьнэ представляет положительный персонаж, Порнэ же – отрицательный. В сказках с персонажем-мужчиной нравоучение отсутствует. Здесь акцент ставится скорее на самом процессе преодоления препятствий и достижении результата. Проверки на наличие тех или иных нравственных качеств у героя не происходит. Сходство сказки «Порнэ и Мосьнэ» с русской волшебной сказкой дает основания для предположения о том, что у манси мог существовать особый обряд «перехода» для женщин, который, однако, имел иной характер, чем мужская инициация. Поиски реликтов этого обряда в фольклорном материале представляют большой интерес. Литература:

Алексеев Н.А. Шаманизм тюркоязычных народов Сибири (опыт ареального, сравнительного исследования). Новосибирск: Наука, 1984. Мифология манси. Новосибирск: Издательство института археологии и этнографии СО РАН, 2001. Мифы, сказки, предания манси (вогулов) / Сост. Е.И. Ромбандеева. – Новосибирск: Наука, 2005. (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока, Т. 26) Попова С.А. Обряды перехода в традиционной культуре манси. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2003. Пропп В.Я . Морфология <волшебной> сказки. Исторические корни волшебной сказки. (Собрание трудов В.Я. Проппа.). М.: Изд-во «Лабиринт», 1998. Солдатова Г.Е. Фоноинструментарий манси: состав, функционирование, жанровая специфика // Музыка и танец в культуре обско-угорских народов / Под ред. Н.В. Лукиной, Томск: Изд-во Том. ун-та, 2001. Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии / Дж. Дж. Фрэзер; [пер. с англ. М.К. Рыклина]. М.: Эксмо, 2006.

Ханты (самоназв. - хандэ, устар. назв. - остяки) - живут на территории Ханты–Мансийского (по нижнему течению Оби) и Ямало–Ненецкого автономных округов, а также в Томской обл. Численность народности по данным 1998 г. составляет 22,3 тыс. ч. Верующие - православные. Хантыйский язык относится к обско–угорской ветви финско–угорской группы языков. Письменность - на основе русского алфавита.

Сотворение мира

Не было ни земли, ни воды, был только один Нум–Торум. Был у Торума дом в воздухе; на расстоянии трех аршин от дверей лежала доска, и только по этой доске ходил Торум, когда он выходил из дома. И ел и пил он только мед и сур. День и ночь он бывал дома, только два–три раза в день выходил гулять. Когда он приходил с прогулки, то садился на место–перину, садился и думал.

Однажды во время его размышлений капнула капля сверху на стол. Капля скатилась со стола, упала на пол, и вышел младенец - женщина Еви . Маленькая девочка открыла дверь и вошла в другую комнату. Когда она оделась в этой комнате в платье, неизвестно откуда полученное, и вышла к Нуму, то он бросился ей на шею, поцеловал ее и сказал:

Будем с тобою век жить.

Долго жили, коротко жили, у них родился сын. Сын рос очень быстро, потому что такие люди быстро растут, и вышел однажды на преддверную доску гулять. Отец и мать говорили ему:

Далеко не ходи, ты можешь с этой доски упасть.

Он их успокоил, говоря, что не упадет. Вдруг сверху спустилась бумага прямо к сыну Нума и прильнула к ладони правой руки. Бумага эта поднялась вместе с ним кверху, и он пришел к дедушке. Тот его спросил:

Ты пришел ко мне?

Да, я пришел.

Как поживаешь?

Ничего живу.

Дедушка спросил его:

Что у тебя есть там, внизу, кроме домика, широко ли там или узко?

И он ответил ему:

Ничего не знаю, широко или узко.

А есть ли вода или земля?

Ничего не знаю. Вниз смотрю: везде широко, не видно ни земли, ни воды.

Тогда дедушка дал ему в руки земли и ту бумажку, с которой он поднялся кверху, и спустил его обратно в домик к Нум–Торуму, сказав на прощание:

Когда ты спустишься вниз, то сбрось с преддверной доски землю вниз.

Когда он спустился, то землю всю высыпал вниз и пришел в дом, который был золотым. Тогда отец и мать спросили его, где он так долго ходил. Он им ответил, что был на улице, на доске, и играл. На другой день дедушка сам спустился в золотой дом Нум–Торума. Его напоили и накормили. Дедушка спросил у мальчика:

Знаешь ли ты, кто больше - сын или отец?

Он ответил ему, что отец–бог выше сына. Отец и мать стали спорить, что есть один бог. Дедушка сказал им:

У вас ума нет, маленький умнее вас.

Затем дедушка скрылся. На другой день мальчик опять вышел на ту же доску, посмотрел вниз и увидел землю, но леса нет. Тогда он прибежал к родителям и сказал, что увидел землю, и стал просить спустить его вниз. Его посадили в золотую люльку и спустили на веревке вниз. Когда он, спустившись, правую ногу выставил из люльки на землю, то нога стала тонуть как будто бы в жиже. Тогда отец обратно поднял его. Мальчик рассказал, что спустился, но земля жидкая. Мать стала говорить:

Ну ладно, сынок, завтра вместе спустимся, сама посмотрю.

Назавтра, утром раненько, спустились оба в люльке. Спустились оба вниз, и вот мать действительно увидела, что земли нет, а есть жидкое болото. Она сначала стала на ноги, потом пришлось нагнуться и уцепиться руками. И вот стала она тонуть и скоро совсем скрылась. Мальчик остался и заплакал. Наконец он потянул за веревку, отец его поднял и стал спрашивать:

Почему плачешь и где мать?

Мать, - говорит он, - утонула в болоте.

Отец стал его утешать и сказал:

Скоро ли, не скоро ли, но все равно все умрем.

Скоро, однако, мать вышла из комнаты смеющаяся и стала говорить сыну:

Зачем ты плакал? Все равно, когда мир будет на земле, то дети будут также оплакивать своих родителей. Скоро будут деревья и трава на земле, потом народятся везде люди.

На другой день, поутру, мальчика опять опустили на землю. Он вышел из люльки и побежал по земле: болота не было, земля укрепилась. Мальчик из земли сделал двух людей - мужчину и женщину. Когда он на них дунул, они ожили. Потом Торум создал морошку и бруснику - красную ягоду. И сказал Нум–Торум людям:

Вот вам морошка и красная ягода - питайтесь ими.

Потом он им сказал:

Когда я уйду от вас, то придет Куль и будет вас соблазнять. Вы ему не верьте, пока я не приду сам; когда приду сам, то скажу иначе.

Он пошевелил веревкой, его подняли кверху. Тогда Куль пришел к вновь созданным людям и стал спрашивать:

Что? Торум повелел вам есть морошку и красную ягоду?

И он дал им горсть черемухи и сказал:

Вы едите морошку и красную ягоду - от нее сытости нет, а вот если съесть эту горсть черемухи, то от нее навсегда будешь сыт.

Они не думали есть, но Куль уговорил их. Они съели и почувствовали, что сыты. Куль скрылся. Они продолжали есть черемуху. Когда Торум пришел на землю и стал спрашивать, что они едят, они показали.

Зачем вы послушались Куля: он соблазнил вас!

Торум пошевелил их рукой, они упали в разные стороны замертво. Торум дунул на них, они опять ожили. Потом он им сказал:

Я вас оживил. Смотрите, придет опять Куль, будет вас соблазнять - вы его не слушайте, ешьте морошку и красную ягоду, которые я повелел вам есть раньше.

Затем он создал зайца и сказал им:

Этого можно есть.

Затем позволил им есть и малину.

Смотрите, - сказал он им на прощание, - не давайте себя соблазнять Кулю; ведь вы уже были мертвые, верьте, потому, что дали себя соблазнить Кулю. Теперь я вас опять оставлю здесь, и, если Куль будет вас соблазнять, не слушайте его слов, пока я не приду.

И показал он им три дерева: сосну, лиственницу и березу. После ухода Торума явился Куль и стал спрашивать:

Зачем вам есть эту малину, что в ней сытного? А вот есть кедр - высокое дерево, на нем шишки. Возьмите эту шишку, и будет у вас полная горсть орехов, и вы будете сыты.

Когда они съели эту шишку, то увидели, что они нагие, и стали друг друга стыдиться, потом соблазнились друг другом и согрешили. После этого они спрятались в траву. Когда пришел Торум и стал их звать, они откликнулись чуть слышно.

Почему вы спрятались? - спросил он их.

Когда он подошел к ним, они оба сидели на земле и не могли встать на ноги. И сказал им Торум:

Вот я создал для вас оленей, овечек, зайцев, коров и лошадей; кожей их вы будете одеваться. Я говорил вам, что не нужно есть, вы не послушались, теперь оставайтесь на земле.

Не оставил Торум им ни огня, ни котла, оставил только сырое мясо и сам ушел вверх, на небо. Спустя некоторое время Торум посмотрел с неба вниз и увидел неисчислимое количество людей на земле - столько, что им стало тесно и они начали воевать друг с другом. «Что из этого выйдет? - подумал Торум. - Надо дать им зиму, чтобы они мерзли». И народ стал мерзнуть и умирать от мороза. Потом Торум стал размышлять, отчего осталось так мало народу. И он опять спустился на землю.

Ходил он по земле и думал. Увидел камень и приложил руку к этому камню, и пошел жар от камня. Возле него лежал маленький камень. Когда он взял маленький камень и ударил о большой, то большой рассыпался - и из него вышла женщина–огонь. От камня пошла дорога, неизвестно куда ведущая, но очень широкая. Еще из камня образовалась не целая лодка, то ли нос, то ли корма ее - неизвестно. Взял Торум опять камешки и стал друг о друга ударять, и показался огонь. Тогда Торум сделал из березовой коры трут, изрубил дерево, наколол дров и развел огонь. Когда он развел огонь, то собрал народ и стал отогревать у этого огня.

Потом стал он думать о том, что нельзя людям жить без варева, и сделал котел (из железа ли, из камня ли - неизвестно). И он принес в этот котел воды, повесил котел на палки, убил скотину (то ли корову, то ли овцу - неизвестно). Когда все сварилось, Торум сам сел, закусил, и ему показалась пища вкусной. Накормил он остальных, оставшихся в живых, сказав им:

Вот я вам показал пример, как вам варить: вот огонь, вот вода; как я делал, так делайте и вы. Если будете зябнуть, разложите огонь - отогреетесь. Что добудете и что где достанете - вот так варите и пеките. Питайтесь той пищей, которую я вам посоветовал.

Потом он им показал, как добывать птицу перевесами, рыбу - гимгами, как неводить, как колыданить и всякие промыслы. Затем сказал народу:

Больше я не приду к вам, так и живите .

Когда Торум поднялся вверх, то спустя некоторое время стал опять смотреть вниз на землю. Видит, что народ размножился, все трудятся. И стал думать: «Вот сколько расплодилось народу, соблазнил их дьявол». Позвал Торум к себе Куля и говорит:

Ты без моего позволения никого не тронь, не соблазняй, пока не скажу. Когда скажу, укажу на старого или молодого, того и возьмешь . Половину народа ты возьмешь, а половина останется мне.

Черт и Бог

Черт пришел к богу и говорит:

Дай мне то, что я у тебя попрошу.

Бог сказал:

А это у меня есть?

Черт сказал:

Бог сказал:

Ну ладно, дам.

Черт сказал:

Дай мне солнце и месяц.

Бог отдал черту солнце и месяц. Черт стал в темноте людей есть. Так легче темные дела делать, разбойничать стал. Сын к богу пришел и говорит:

Зря ты отдал солнце и месяц, пойди и забери назад. Бог говорит:

Да неудобно теперь, раз уж отдал.

Сын говорит:

Раз вы теперь друзьями стали, то почему неудобно?

А как я возьму?

Сын говорит:

Раньше черт жил без месяца и солнца, он не знает, что такое тень. Попроси у него тень. Если не отдаст, то ты солнце и месяц забери.

Пришел бог к черту и говорит:

Дай мне то, что я попрошу у тебя.

А это у меня есть?

Есть, - говорит бог.

Вот сели, сидят. Бог показывает на тень и говорит:

Дай мне вот это.

Черт ловил и не мог поймать. Тогда бог забрал солнце и месяц, снова светло стало.

Мифы о сотворении и происхождении

Происхождение месяца

Один мужик жил, ни жены, никого еще у него нет. Потом думает: «Один я в лесу живу или еще люди есть, надо сходить посмотреть».

Думал, думал, переночевал, утром встал, чаю попил, оделся и пошел. Шел, шел, смотрит - в лесу избушка, там живет одна женщина. Стал с ней жить. Живет, живет, смотрит, что у этой женщины жизнь короткая, а у него длинная. Думает: «Пойду дальше».

Идет днем и ночью. Опять впереди избушка. Пришел и видит: одна женщина там живет. Смотрит - опять у этой женщины жизнь короткая, а у него длинная. И сказал женщине:

И пошел. Идет днем и ночью. Встретил опять в лесу избушку, там живет одна женщина. Она без отца, без родителей. Стали вместе жить. Он видит, что у них жизнь одинаковая. Жили, жили, он говорит:

Я пойду домой свою избушку посмотреть.

А женщина его не пускает. Он собрался и пошел. Сходил, дом посмотрел, пошел обратно. Встретил дом, где первая жена жила, смотрит - избушки нет. Откуда–то первая жена выскочила и погналась за ним. Он от нее убежал. Бежал, бежал, смотрит - где–то тут вторая жена жила и избушка здесь была. Откуда–то вторая жена выскочила, обе погнались за ним. Бежал, бежал, смотрит - третья жена в избушке на курьих ножках сидит, руки–ноги спустила с двери. Он крикнул:

Дверь открой!

Она дверь открыла, он наполовину залез, жены его на две части разорвали. Одна половина осталась тем двум женам, другая - у третьей. Он стал с третьей женой жить; он - месяц, а она - солнце. Он когда вырос до конца, тогда она одну половину мужа вверх бросила. Если так - пусть будет месяц, а сама стала солнцем.

Происхождение созвездий

Здесь было три крылатых человека: один - на Вахе, другой - на Оби, третий - не знаю где, может быть, на Енисее. Они хотели соревноваться, кто раньше добежит на подволоках. Снег был глубиной в три ладони. Бежали за годовалым лосем, он молодой и бегает быстро. Бежали, бежали. Ваховский бежит и перелетает через деревья высотой по пояс человеку. Ваховский бросил котел, чтобы легче бежать. Ваховский первый догнал лося. Теперь на небе три звездочки: это охотники бегут за лосем, а ковш - это котел, который один из них бросил.

Происхождение человека

Не на земле, а в небе живет один человек - Кон–ики. Он живет один. Думает, что надо человека сделать. Взял глину, сделал. Как его оживить? Тот не дышал. Оставил его, пошел к отцу.

Вот, отец, надо как–то, чтобы человек жил.

Ты ему воздух накачай, он оживет.

Пришел, у него руки и ноги оказались переломанные.

Эй, сын, человек вечно не живет, он заболеет. Нарочно у тебя так вышло?

Как нарочно? Я его оставил целого.

Нет, человек живет, живет и умрет.

Он пришел обратно, дал ему воздух, человек ожил. Как быть? Кон–ики опять один живет. Тёрас–най одна живет. Этот человек пошел к ней, и они вместе стали жить.

На земле людей вообще не было. Они две березовые ветки сломили, дома положили, потом эти ветки людьми стали.

Как человек стал смертным

Медведь ведь проклят, не знаю кем. А собака Торумом проклята. Раньше человек умирал, а потом оживал всегда. Один раз он умер, а собака пошла к Торуму и спрашивает, как его оживить.

Торум говорит:

Положи ему на ноги камень, а на голову гнилушки, он и оживет.

Собака понесла гнилушки и камень человеку, а навстречу черт:

Клади гнилушки на ноги, а камень на голову.

Собака так и сделала. Когда человек встал, камень ему лоб пробил, и он совсем умер. Собака снова пошла к Торуму:

Я камень ему на голову положила, а он совсем умер. Тогда бог ее проклял:

Носи шубу, и что хозяин во двор положит, то и ешь!

Раньше собака человеку настоящим товарищем была, из одной посуды с ним ела, чистой была.

Происхождение скопы

Еще у Торума был сын Сюхэс. Теперь это птица, которая высоко летает, - скопа. Торум послал сына с неба на землю хорошие дела творить и наказал, чтобы он хорошо оделся. Тот не послушался, говорит, что не замерзнет. Подлетел к земле, а Торум за непослушание мороз напустил. Сын упал. Тогда Торуму жаль его стало, он превратил его в птицу. И теперь она высоко летает, но подняться до неба не может.

Происхождение кукушки

Однажды муж Казым–ими уехал на рыбалку, а она с мальчиком и девочкой дома осталась. Захотела Казым–ими пить, попросила детей принести ей кружку воды, но дети не принесли.

Казым–ими превратилась в кукушку. Дети гонялись за ней по лесу с кружкой и просили Казым–ими выпить воды, но кукушка улетала от них все дальше и дальше.

Вдруг Казым–ими увидела своего мужа, возвращающегося с рыбалки. Она села к нему в облас, а муж так сильно ударил кукушку веслом, что облас у него раскололся пополам и весло сломалось. С тех пор кукушка все время говорит:

Рыт чоп, луп чоп - половина обласа, половина весла.

О появлении оленей

Когда–то поспорили кааым–ях и ахыс–ях , кому достанется больше оленей. Хозяйкой всех оленей была Казым–ими. Было два больших оленя - важенка и хор. Они были в два раза больше нынешних оленей, от них все олени пошли. Их хозяйкой была Казым–ими. Этих оленей запрягали в двустороннюю нарту - хоть с той стороны запрягай, хоть с другой. Собрались тазовцы и казымцы, праздник хотели устроить, жертвоприношение; не человека в жертву принести, а оленя. Поспорили, кому этих больших оленей отдать. Тазовские говорят, что им надо отдать, а казымцы тоже требуют, у них на этих двух оленей есть своя богиня - Казым–ими. Казымцы говорят:

Эта женщина (Казым–ими) кому принадлежит, тому надо и оленей этих отдать.

Так они спорят. Привязали этих больших оленей вчетверо сложенным арканом, и олени стали прыгать. Олени рванули аркан, порвали и сразу убежали в сторону Тарко–сале. Все маленькие олени за ними. Ночью половину стада вернули. Из этого стада у хантов олени появились, кому один, а кому десять досталось. Больших оленей взяли у ахыс–ях, и тогда Казым–ими стала их хозяйкой. Казымцы ездили в погоню не на больших оленях. Там стадо наполовину собаками рассекли и угнали. Эта двусторонняя нарта называется лунк–ауль, ее надо у ахыс–ях искать, она у них осталась.

Происхождение медведей

Не знаю, правда или нет, что медведь раньше был богом, у него были дети. И вот (дети есть послушные и непослушные) одного непослушного медвежонка бог выгнал и сказал:

Иди куда хочешь.

Маленький медведь упал на землю, но до земли не долетел и застрял в развилке дерева. Думает; «Пропаду теперь; ни вверх нельзя продвинуться, ни на землю опуститься. Съедят меня, наверно, черви». И правда, подох медведь, стали из него выпадать черви на землю. Из больших червей вырастали медведи с длинными хвостами - большие таежные медведи, а из маленьких червей - маленькие северные медведи без хвостов.

Происхождение народа Пастэр

Далеко на юге или недалеко, кто его знает, там, где берет начало Обь, жили когда–то предки народа Пастэр, может, они и сейчас там живут. Однажды двое из них пошли на охоту. На охоте они неожиданно наткнулись на прекрасную дичь, на лося. Начали его преследовать. У первого человека Пастэр были крылья, он гнался за зверем по воздуху; второй, у которого были только ноги, преследовал его по земле. И хотя он бежал быстро, как птица, все же он отставал от лося и крылатого человека Пастэр. Так сильно отстал, что уже не видел их обоих, так далеко они его обогнали! Но возвращаться он все–таки не хотел, так и бежал дальше за ними. Раз бежит - пусть бежит, посмотрим, что в это время делал другой - крылатый.

Ах, как я устал, - сказал человек и сел на землю рядом с лосем. Пока так сидел, начал осматриваться. «Свою землю я оставил далеко позади. Что это за земля? Я ее не знаю! Кто знает, сколько дней я гнал этого лося, кто их считал? И если я его убил, то путь домой так долог, что я никогда не смогу принести его домой», - подумал он про себя и затем встал. Снял шкуру с лося, обрезал спинной жир, засунул его в голенище своей обуви. Прикрыл мясо ветками и сучками, сверху положил еще плетенку. Затем отправился туда, откуда пришел. На лету опустил одно крыло в снег, пролетел так немного и затем еще раз прочертил крылом знак в снегу.

Долго ли летел, коротко ли летел, вдруг ему встречается другой человек Пастэр - тот, что бежал. Он все еще гнался за лосем.

Убил ты лося или упустил? - спросил пеший крылатого.

Убить–то я его убил, но так далеко отсюда, что там и оставил его мясо. Я лечу сейчас домой, а тебе если нужно мясо лося, то иди и бери, - ответил крылатый пешему.

Тут он достал сало из голенищ и дал другому, чтобы у того было что поесть, пока он найдет мясо.

Затем продолжал:

Когда я возвращался, то черкнул крылом по снегу. Долго будешь брести, коротко будешь брести, затем найдешь по моему следу мясо лося. Можешь его съесть и, пожалуй, можешь даже там остаться, потому что пешему оттуда, наверно, никогда не вернуться.

Сказал так крылатый человек Пастэр и полетел дальше домой, а пеший отправился и пошел напрямую дальше. В пути он все время ел лосиный жир, так что ему не пришлось голодать. Долго ли шел, коротко ли шел и наконец, когда жир кончился, нашел убитого лося. «Моя родина и вправду далеко, далеко позади. Когда же я смогу пешком до нее добраться?» - подумал он про себя. Потом достал мясо лося и начал его есть. Он ел и ел с аппетитом, затем начал осматриваться. «Моя родина далеко отсюда. Пешком мне никогда не вернуться, - думал он. - Земля есть и здесь. Рыба есть, охотничья дичь есть, здесь будет неплохо. Останусь здесь». Так думал он про себя, так и получилось. Человек Пастэр, пеший, остался там на все время. Свою прежнюю родину он вскоре совсем забыл.

От этого человека Пастэр произошел народ Пастэр. Раньше они здесь никогда не жили, а как сюда пришли - о том и рассказывает эта история.

О народе Лар–ях

По большим сорам, по высоким травам, у большой воды жили два богатыря. Они были братья. И весь народ Лар–ях с ними жил по большим сорам, у большой воды.

Пошли богатыри на охоту. Один пустит стрелу, орлиными перьями оперенную, летит стрела выше облака текучего. Другой пустит стрелу, орлиными перьями оперенную, летит стрела выше темных туч. Ходили, ходили, ходили… Убили болыпого–болыного орла. Много орлиных перьев досталось им на стрелы. Пришли богатыри в юрту ночью, было темно. Как вынули перья из оленьего мешка, в юрте стало светло как днем. Одно орлиное перо горит огнем ярче солнца, светлей луны. Перо это было золотое. Стали богатыри спорить, кому взять орлиное перо. Один возьмет золотое орлиное перо - другой спорит, другой возьмет золотое орлиное перо - этот спорит.

Долго ли спорили, дрались ли - никто не знает. Один богатырь остался на больших сорах, у большой воды, где у них был город Ват–пугол. У него и осталось золотое орлиное перо. А другой богатырь пошел на другую реку. С ним пошла и половина народа из города. Так и стали народ этот звать Ват–ях - народ из города.

Происхождение священных мысов

Давным–давно это было. Эта легенда длинная, ее от начала до конца никто рассказать не может.

Одна семья, во главе которой была старуха, решила спуститься по Оби вниз и попасть на Васюган. Говорят, Васюган они не нашли, а попали на Нюрольку и стали подниматься по реке Тух–сиге, которая впадает в Нюрольку, а вытекает из озера Тух–эмтор. Начался голод.

А тогда был обычай: если нечего убить, надо дать дар. На одном мысу на Тух–сиге старуха принесла в дар одного своего сына, убила и оставила на мысу под кедром, подарила его мысу. Потом охота пошла хорошо, они разжились, поехали дальше. У нее была большая семья, запас скоро кончился, опять начался голод.

Доехали до острова, на нем она принесла в жертву своего старика. Этот остров до сих пор называется Ики - старик. На том острове сейчас стоят елка и кедр, там тоже дар приносится до сих пор. Когда стали подплывать к озеру Тух–эмтор, от семьи отделились три дочери, старуха их отделила. Там тоже образовался священный мыс. Туда только женские вещи в дар приносили: гребни, косоплетки.

Остальные поплыли к Озерному, к людям. Там старуху не приняли, как чужую, и она решила спускаться назад по Тух–сиге. У нее осталось три сына. Она решила запрудить Тух–сигу и затопить Озерное. Чтобы вбить колья, нужны были молоты. Старуха запрудила речку, но речка прорвалась и пошла другой стороной. Она двух сыновей отправила туда, где старика заложила, а младшего взяла с собой. Она все хотела попасть водой на Васюган. На озере Вэс–эмтор заложила и младшего сына и по озеру вышла в большое озеро Тух–эмтор, поплыла по нему. В одном месте, где она была, образовался мыс Пяй–ими (Мыс–старуха), где тоже приносят дары. Сама она опять вошла в Тух–сигу. У нее был с собой ручной лосенок. Она принесла его в дар на Тух–сиге, а сама сделала из белого камня его изображение. Этот каменный лосенок на Тухсиге давно, ему каждый охотник и приезжий приносил дар. Его никто не видит, только остяки. Он из–под земли появляется и исчезает.

О происхождении фамилий

Старики рассказывали, что раньше люди деревня на деревню войной ходили. Жили они в норах , чтобы трудно их найти было. Недалеко от поселка Летне–Киевского есть место, которое называется Яль–велем–пяй . Это небольшой мысок, поросший молодым сосняком. Раньше этот мыс был больше, а на нем стояла большая деревня. Вот однажды на деревню напали враги. В деревне жил богатырь, сын которого был женат на очень красивой девушке. Из–за этой красавицы и произошла война. Когда враги напали (их было в три раза больше), богатырь сделал весло с глухариную шею, сын сделал весло с лебединую шею толщиной. Прыгнули они в обласки, хотели убежать от врагов. У богатыря весло было толстое, и он уплыл далеко, а у его сына весло было тонкое, с лебединую шейку, и, когда он начал сильно грести, весло сломалось. Враги догнали богатырского сына и убили. Сноха же богатыря спряталась в большом болоте между кочками. Она залезла в большую куженьку, и враги ее не нашли. В деревне всех людей перебили, остались в живых только богатырь и его сноха. Богатырь сошелся со своей снохой, стал с ней жить. Детей они стали называть Микумиными. Сноха–то спряталась между кочками, а кочка по–остяцки - мюх, мюх–пяй, отсюда и фамилия Микуминых. Эту сказку дед Семен Аптоусов рассказывал.

У богатыря была шапка железная и железная рубаха. Испугались враги богатыря, потому что увидели, как он шел по берегу и скручивал березки, как хотел. Враги испугались, назад вернулись. У богатыря и его снохи было три сына. От этих сыновей и пошли три остяцкие фамилии: Калины, Микумины, Васькины.

Почему у остяков нет своей грамоты

Когда–то в старину один остяк стал приглашать в товарищи русского, чтобы идти вместе в лес на звериный промысел. Русский согласился идти вместе в лес. Пошли. В лесу, на промысле, остяк и русский, как верные товарищи, не оставляли друг друга и не расходились один от другого далеко, но всегда были вместе. Они промышляли в лесу несколько времени так, как и все обыкновенные промысловики, и ничего особенного за это время промысла с ними не случилось. Но вот однажды днем они шли по лесу на промысел, по обыкновению своему вместе, как вдруг оба увидели, что с неба перед ними падают две какие–то бумаги. Русский, когда перед ним упали две бумаги, сказал по этому случаю остяку:

Бог спустил с неба потому две бумаги, что нас двое: одну - для меня, а другую - для тебя. Так выбирай же себе из двух бумаг, какую только желаешь, а я возьму себе ту, которая останется.

Затем каждый из них взял себе по бумаге. Русский, взявши свою бумагу, подержал ее несколько времени в руках, посмотрел, что в ней написано, и положил себе за пазуху. Остяк со своей бумагой поступил иначе: посмотрел, что в ней написано, и положил на пень, тут случившийся, сказав при этом русскому так:

Я свою бумагу теперь не возьму с собой, а возьму после, когда пойдем обратно мимо этого места с дневного промысла к своему стану.

Остяк, оставивши свою бумагу на пне, отправился с русским дальше в лес для промысла. По окончании дневного промысла они возвращались обратно к своему стану тем же путем, каким шли вперед в лес, чтобы взять остяку бумагу, положенную им на пень. Но что же, к удивлению и несчастью остяка, случилось с его бумагой? Бумаги его на пне не оказалось. Бумагу эту съел лось, который проходил в отсутствие остяка и русского мимо этого самого места, что было видно по его следам.

Вот поэтому–то, - заключают обыкновенно остяки свой рассказ, - у нас и нет своей остяцкой грамоты. Если бы остяк с бумагой поступил так, как русский человек, - взял бы ее с собой, тогда бы и у нас была своя грамота. Хотя мы знаем, что местами есть грамотные остяки, но они все–таки учились и учатся по русской грамоте, а не по остяцкой. Остяцкой грамоты нет, ее съел лось.

Сотворение мира. Текст записан А. Штернбергом в конце XIX или начале XX в. Хантыйский миф о происхождении земли, человека, растений и животных, жизненных благ, пищевых запретов, орудий промысла. Наряду с типичными космогоническими мотивами обско–угорской мифологии (жидкая шатающаяся первоначальная твердь, добывание огня, обучение промыслам и т. п.) в мифе заметно влияние христианства, например спор о том, кто сильнее - Бог Отец или Бог Сын, эпизод соблазнения Кулем первых людей, согрешивших после того, как они съели запретный плод (здесь - кедровую шишку). Основной герой - сын Нум–Торума; здесь его имя Торум, в других мифологических сказаниях он известен как Золотой Богатырь, Князь–Старик, За Миром Наблюдающий Человек и др.

Еви - букв, «девочка, девушка». Возможно, жена Нум–Торума, названная здесь так из–за созвучия этого хантыйского слова с именем Ева.

Происхождение созвездий. Записано Н. Лукиной в 1969 г. в сел. Корлики на р. Вах от В. Каткалева. В отличие от других вариантов здесь созвездие Большая Медведица - это не лось, а котел, брошенный охотником.

Происхождение человека. Записан В. Кулемзиным в 1974 г. в сел. Каюково на р. Юган от А. Мултанова. Текст мифа о сотворении человека совмещает две версии: изготовление его из глины и превращение в людей березовых веток (береза считалась у обских угров священным деревом), а также содержит предсказание о том, что люди будут смертны.

Тёрас–най (Чарас–най–анки) - букв, «море–огонь», «море–огонь–мать». По воззрениям сургутских хантов, это дочь Торума, живущая в том месте моря, где оно становится огненным; она родила первых людей.

Как человек стал смертным. Записано Н. Лукиной в 1971 г. в сел. Забегаловка на р. Васюган от А. Ангалиной. В этом мифе происхождение смерти связывается с действиями Куля, подговорившего собаку нарушить распоряжение Торума.

Происхождение скопы. Записано В. Кулемзиным в 1970 г. в сел. Корлики на р. Вах от И. Мычиковой.

Происхождение кукушки. Записано Е. Титаренко в 1972 г. в сел. Варьеган на р. Аган от Н. Казымкина. Сюжет о женщине, превратившейся в кукушку из–за непослушных детей, известен у многих народов. Здесь, однако, героиня, обычно безымянная, носит имя, совпадающее с названием одного из наиболее широко почитаемых духов, - Казым–ими. Правда, из текста не вполне ясно, имеется ли здесь в виду дух или обыкновенная женщина, живущая на Казыме.

О появлении оленей. Записано В. Кулемзиным и Н. Лукиной в 1975 г. в сел. Кочевые на р. Тромьеган от И. Сопочина. Здесь изложена народная версия происхождения оленеводства у хантов. Среди исследователей этот вопрос является дискуссионным: одни считают оленеводство обских угров заимствованным у ненцев, другие говорят о его исконном характере.

Ахыс–ях - букв, «низовой народ». Так восточные ханты называют жителей более северных территорий, низовьев Оби, т. е. северных хантов, ненцев, коми, чукчей. Здесь рассказчик имеет в виду ненцев с р. Таз.

…в двустороннюю нарту… - Имеется в виду нарта, у которой одинаково загнуты передние и задние концы полозьев. На такой нарте помещались изображения духов Казым–ими у хантов и Сорт–пупых у манси. При перевозке нарты с изображениями духов было запрещено поворачивать, а в двустороннюю нарту запрячь оленей можно с любой стороны, не поворачивая ее.

Происхождение медведей. Записано В. Кулемзиным и Н. Лукиной в 1973 г. в сел. Пим на р. Пим от М. Лемпина. Краткий пересказ мифа о небесном происхождении медведя. Здесь он сброшен богом за непослушание; выпадающие из его сгнившего тела черви превращаются в земных медведей различных пород.

Происхождение народа Пастэр. Записано Й. Папай. Пер. с ненецкого Н. Лукиной. Текст мифа записан в конце XIX в. около г. Обдорска, недалеко от которого, в сел. Пель–вош на р. Полуй и в сел. Пашерские (Пастэр–курт) в низовьях Оби, проживают ханты социальной группы Пастэр; социальная группа с тем же названием известна также и у манси р. Ляпин. Своими предками они считали мифических Крылатого Пастэра и Ногастого (пешего) Пастэра. Предание о переселении части этой группы с юга, с верховьев Оби, на р. Полуй перекликается с мифом о космической охоте; те же персонажи фигурируют и в мансийском мифе о происхождении смерти.

О народе Лар–ях. Записано М. Шатиловым в 1926 г. в сел. Нагал–юх от Е. Прасина. Широко распространенный сюжет о разделении народа на две половины и уходе одной из них на новые территории приурочен к рассказу о происхождении Лар–ях и Ват–ях - социальных групп хантов на р. Вах.

Происхождение священных мысов. Записано В. Кулемзиным в 1973 г. в сел. Нов. Васюган на р. Васюган от П. Синарбина. Рассказ о возникновении локальных священных мест на небольшой речушке Тух–сиге перекликается со сведениями о святилищах в бассейне р. Нюрольки, куда впадает Тух–сига. Главным нюрольским духом в низовьях реки считался старик Элле–юнг (Большой дух); святилища двух его сыновей были выше по течению, ближе к впадению Тух–сиги. Согласно публикуемому тексту, святилища на Тух–сиге создавала старуха, «отделяя» или «закладывая» (т. е. принося в жертву) своего мужа и детей. На обеих речках существовали культовые места, где приносили в дар деревянные молоты–дубины, которыми, как считалось, духи забивают колья запоров, а также святилища лося, где устраивались лосиные праздники и приносились жертвы в честь этого животного. Большинство культовых мест расположены именно там, где они упоминаются в тексте, и до недавнего времени почитались местными хантами.

О происхождении фамилий. Записано Е. Титаренко в 1971 г. в сел. Летне–Киевском на р. Обь от В. Васькина. Предание о междоусобных стычках древних богатырей–предков объясняет происхождение названий местностей и хантыйских имен, которые позднее были положены в основу официальных фамилий.

Жили они в норах… - Имеются в виду подземные жилища.

Яль–велем–пяй - букв. «На Войне Убитых мыс».

Почему у остяков нет своей грамоты. Записано П. Красновым в конце XIX или начале XX в. на р. Васюган.

Мифы и легенды народов мира. Народы России: Сборник. - М.: Литература; Мир книги, 2004. - 480 с.

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Лянторская средняя общеобразовательная школа № 5»

Обско – Угорский фольклор (священные сказания, песни и богатырские сказки)

ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………… ..3-5

ГЛАВА I . Классификация народного творчества ханты …………………………..6-8

ГЛАВА II . ……………………………..…9-22

2.1. Священные сказания (песни) ……………………………………………….... 9-13

2.2. Рассказы (богатырские сказки, предания, былички) … ………………………...

ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………….. 23

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ………………………………….24

Введение

Работа посвящена исследованию Обско – Угорского фольклора, представленного в произведениях устного народного творчества: священных сказаниях, песнях и богатырских сказках.

В настоящее время существует проблема, проявляющаяся в низком уровне мотивации к изучению народного творчества коренного населения. Учащихся можно заинтересовать традициями и культурой той местности, где проживаешь, если включить в общеобразовательную программу такой предмет, как литература ХМАО. Поэтому актуально использование межпредметных связей: история ХМАО, география ХМАО, литература ХМАО. Возникла идея обращения к произведениям фольклора, отображающим жизнь коренного населения . При этом важно определение точек соприкосновения различных форм познания окружающего мира: познание через разум в одном случае и через чувства в другом.

В качестве объекта исследования выступают произведения фольклорного жанра, предметом исследования являются изображенные в них жизнь и традиции ханты.

Цель исследования состоит в раскрытии народных традиций коренного населения через призму сознания человека в произведениях фольклора. Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи:

Собрать и систематизировать материал для исследования;

Выявить и описать традиции народа ханты на примерах из сказок, песен и сказаний;

Установить возможности практической направленности рассматриваемых текстов.

Достижению поставленной цели и решению вышеперечисленных задач служат методы описания, сопоставления функционально-семантического анализа.

Практическая значимость исследовательской работы заключается в целесообразности использования ее материалов и выводов при изучении различных вопросов литературы, истории и географии ХМАО как учебных предметов.

Структура работы. Исследовательская работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы, а также приложений.

Миф, предание, сказка – ученые понятия.

В сущности, все три слова обозначают

одно и то же – просто рассказ.

Е. Бете

[Пропп В. Я. Русская сказка. – Л.: Издательство

Ленинградского университета, 1984. – С. 41-46]

Следует отметить, что основная школа не решает задач обучения и обеспечения достаточного образования для успешной самореализации малочисленных народностей. Так называемый основной учебный процесс является сегодня необходимым, но отнюдь не достаточным условием, позволяющим выстраивать ту индивидуальную траекторию развития ребенка, о которой так много говорят разработчики личностно – ориентированных образовательных парадигм (Н. И. Алексеев, В. В. Сериков и др.).

Необходимо определиться, что нужно давать учащимся, в каком объеме, и, главное, какие будут воспитательные цели. Без сохранения народного творчества и уважения традиций нельзя представить будущее цивилизованного государства. И для решения этой проблемы, позволил себе в исследовательской работе обратиться к Обско – Угорскому фольклору.

Фольклор обских угров уходит своими корнями в глубокую древность. Устная форма творчества, характерная для всех народов, у ханты оставалась актуальной практически до середины 20 века. Этот феномен связан с тем, что письменность у таежного населения Западной Сибири на протяжении всей истории отсутствовала, а появилась только в 30-е годы 20 века. До этого времени они использовали пиктографические значки, которые вырезали на стволе дерева. Такие значки отмечали тропы, опасные места и указывали на охотничьи трофеи. А каждый зарубок на специальной дощечке появлялся тогда, когда возникала нужда в письменном счете.

Для обских угров фольклор не имеет ценности сам по себе. Это не искусство в нашем понимании слова, не элемент эстетики жизни. Фольклор является частью мировоззрения и тесно связан с системой верований [И. А. Иванов Югра. – Лянтор-1998. - с.80-82].

Г Л А В А I

Классификация народного творчества ханты

Впервые произведения фольклора были зафиксированы венгерскими и финскими учёными в середине ХІХ столетия. В начале ХХ века в процесс сбора и обработки фольклорных текстов включились русские учёные, которые внесли весомый вклад в разработку классификации. При рассмотрении данного вопроса специалисты столкнулись с рядом проблем как общеметодологического, так и частного характера. Часто вообще бывает довольно непросто отличить сказку от мифа: расплывчатость критериев, запутанный сюжет и т. п. Сложность проблемы классификации усугубляется тем, что некоторые произведения одного жанра, исполняются в технике другого и наоборот. Кроме того, речь в повествованиях может идти в разных по своей значимости эпохах, отношение к которым строго дифференцировано. Например, в представлении обских угров нашли отражение три эпохи: эпоха первотворения, богатырская эпоха, эпоха «хантыйско - мансийского» человека. Совершенно естественно, что тексты, имеющие отношение к первой эпохе, пользуются непререкаемым авторитетом. Это делает разработку единой классификации довольно сложным занятием. Тем не менее, условно весь обско-угорский фольклор можно подразделить на три категории: сказание, песня и рассказ.

В первую категорию, в данном случае, входит совокупность устных текстов, которые охватывают божественную эпоху "первотворения". Это священные сказания и мифы. Их исполняют довольно редко, во время общественных, праздников. Однако, как уже было отмечено выше, определённые фрагменты текстов являются запретными для различных категорий лиц. Сюда могут относиться: женщины, дети, члены другого рода, просто чужие люди и т. п. Священное сказание может исполняться перед широкой аудиторией, до тех пор, пока не подойдет к запретному месту. Тогда повествование прерывается с указанием того, что дальше оно "священное" и непосвященных просят удалиться.

Во вторую категорию можно отнести священные сказания (песни или речитатив). Грань между сказанием и песней, в ее наиболее возвышенном смысле, крайне размыта и условна. Очевидцы свидетельствуют, что исполнение героических песен, охватывающих «эпоху богатырей», сопровождалась таким же огромным напряжением сил рассказчика. По окончании сюжета тот просто падал в изнеможении. Иногда, чтобы иметь возможность полностью пропеть особенно длинно повествование, он предварительно съедал несколько мухоморов, чтобы войти в транс и потерять ощущение времени. Такие люди назывались панкал-ку (мухоморщики).

К третьей категории условно относятся богатырские сказки, предания и былички. Характерно, что в прозаической форме можно подавать в принципе любой текст, но только в виде пересказа. При этом допускаются определенные вариации и обобщения в пределах компетенции рассказчика. Таким приемом пользуются при переводе с одного языка на другой.

Как видим, несмотря на отсутствие письменности, обские угры длительное время успешно пользовались вербальным способом передачи информации. При этом то, что мы теперь называем сеансом связи, у них превращалось в процесс, качественно разделяющий будни и праздники.

Г Л А В А II

Особенности фольклора народа ханты

2.1. Священные сказания (песни)

Манера исполнения священного сказания – песенная, либо особая, Речитативная. Обе эти формы весьма характерны для исполнения каких - либо

ритуальных действий. Верно и обратное: если текст теряет сакральный смысл, он становится прозой. Песенная форма исполнения пользуется большим уважением в среде о6ско-угорского этноса, чем прозаическая. Считается, что в прозе "выдумывать можно, а в песне - нельзя". Рифма в значительной степени способствует сохранению того или иного текста, так как имеет четкую, заранее заданную структуру. Значительные по объему канонизированные тексты, как правило, обличены именно в такую, зарифмованную форму, которая более способствует их сохранности.

Натопила старуха жарко чувал, трубочку покуривает, прощальную путинную песню поёт:

Нежных муксунов насушила,

Сладкой нельмы напасла,

Жирных язей не сочту,

Щучьей позёмы полно.

Будет легко зимовать.

Смотрит богатырь на тот дым, ударяет по струнам лебедя. Выгoваривают струцы:

Олле – невеста моя,

Тратил я годы,

На оxoтy, пиры и беседы.

Олле - невеста моя,

Теперь о тебе лишь думаю.

К зиме накоплю

Силу в крыльях своих._

Жди меня, Олле,

Не называй меня трусом.

Разносится музыка по урманам. Братья Олле слышат, злятся. А добрые люди в Нижнем городе радуются

Речитативная форма также нередко присутствует в арсенале рассказчика. Она представляет собой нечто cpеднee между прозой и песней, причем явно тяготеет к последней. Здесь так же присутствует определённая рифма, а значит и четкая структура, и ритм. Речитатив звучит в определенном тембpe и с заранее установленной интонацией, позволяющей рассказчику точно воспроизводить канонизированные тексты. Вероятно, это одна из наиболее древних форм передачи информации, когда голос служил единственным средством воздействия на слушателей.

Присургутские контрасты.

То светит солнце в миллион свечей,

То студят ночи ледяные росы.

Здесь все привычно: ночи-альбиносы

И стаи черных длительных ночей.

Озябнут сосны в колющий мороз,

Иль огорчит неягодное лето,

для многих все же края лучше нету,

Чем хвойный край с просветами берез.

В момент исполнения священного сказания исполнитель входит в такое состояние, которое весьма близко к экстазу. Монотонно произносимые фразы, построенные в определенной последовательности и заданные в установленном ритме, подводят состояние психики человека к тому порогу, когда сознание отключается. Постепенно границы между реальностью и текстовым сюжетом размываются. Рассказчик чувствует себя частью повествования, он словно бы видит все своими глазами и передает слушателям то, что происходит в данный момент перед его взором. Повествование ведётся от первого лица, словно от имени очевидца. В свою очередь слушатели начинают испытывать чувства близкие к тем, которые испытывает рассказчик. Они - соучастники действа, разумеется, в той или иной мере. Талантливый исполнитель в состоянии полностью завладеть вниманием аудитории. Слушатели при этом могут находиться в состоянии близком к гипнотическому: у них учащается дыхание и пульс, проявляется двигательная активность мышц и т.д. В результате по окончании повествования у всех присутствующих появляется ощущение, что все, о чем говорил рассказчик, в очередной раз свершилось. Мир обновился, и все можно начать сначала.

2.2. Рассказы (богатырские сказки, предания, былички)

Рассказы отличались от священных сказаний и песен тем, что исполнялись исключительно в прозаической форме. К этой категории условно можно отнести богатырские сказки, предания и былички. Характерно, что в прозаической форме можно подавать в принципе любой текст, но только в виде пересказа. При этом допускаются определенные вариации и обобщения в пределах компетенции рассказчика. Таким приемом, например, широко пользуются при переводе с одного языка на другой или в ответ на просьбу со стороны непосвященных об исполнении сакральных текстов.

Сказки обладают большим воспитательным потенциалом, поскольку содержат мудрость, доброту и красоту, столь необходимые людям. Сказочные персонажи живут и действуют на Земле, именно здесь проявляются традиции, обряды в соответствии с определенными жизненными закономерностями. И это создает положительный эмоциональный фон.

В одной хантыйской сказке, например, рассказывается о том, как в награду за добрый и бескорыстный поступок дятел получил красивую верхнюю одежду из замши и стальной клюв. В другой сказке повествуется, как отец превратил свою дочь в медведицу. Через несколько лет охотники по сохранившемуся под шкурой убитой медведицы браслету опознали эту девушку. Характер рассказа, сама интонация его, говорят о том, что в первом случае мы имеем дело с подлинной сказкой, во втором - перед нами быличка, с полной верой повествующая об из ряда вон выходящем, но «подлинном» случае.

Особый интерес представляют сказки коренных народов Севера – ханты и манси, отображающие явления природы. В них всё лаконично, просто и ясно. И в отличие от сказок для взрослых, чаще используется диалог.

Так, в сказке «Мышонок греется» представлен разговор мышонка с камнем и водой.

Пришёл он к камню и спрашивает:

Большой камень, ты действительно самый сильный?

Да, я действительно самый сильный, - ответил камень.

Если ты самый сильный, то почему вода на тебе трещины оставляет? – спросил мышонок.

Вода сильнее меня, - ответил большой камень.

Не зря в народе говорят, что вода камень точит.

Под богатырскими сказками в данном случае понимаются тексты, хронологически охватывающие период истории обских угров времен становления княжеств и расцвета городищ. Как правило - это рассказы о военных походах и сражениях героев. При этом в текстах обычно указываются имена реальных исторических личностей и названия конкретных населенных пунктов, зачастую существующих и поныне.

ОБСКИЙ БОГАТЫРЬ И ЕГО СЫН КЕШИ-ПАЛАТ-ПОХ.

Давно это было. На большом холме у Оби три брата богатыря дружно жили, друг другу всегда помогали.

Старший на самой вершине жил, звали его Вун-Вурт – Большой богатырь. Средний – Орты-Ики – на середине холма. У него было семь сыновей. Младший жил внизу холма на самом берегу, звали его Ванкреп-Ики. У него

тоже семь сыновей было

Нередко в категорию богатырских сказок попадают фрагменты священных текстов. Такая подмена событий становится возможной в силу того, что некоторые мифологические сюжеты содержат в себе актуальный воспитательный и поучительный подтекст. При этом подвергаются изменениям, как имена, так и место действия главных героев, а заодно исключаются некоторые особо запретные фрагменты.

КУРОПAТКИ ТАКИЕ БЕЛЫЕ.

Дедушка старенький - старенький жил с бабушкой древней в лесу. Была зима. Дед пошёл в лес на охоту за куропатками. Куропатки во всем белом, кроме глаз, по лесу вокруг горы бегали, а дедушка стал пленки - петли из конского волоса на них ставить. Добрый, ловкий охотник дед - пар изо рта, глаз острый, живой и тёплый.

Таким образом, из-под запретов выводится значительное количество текстов, которые становятся достоянием широких слоев населения. В фольклоре обских угров сложилось и активно существует целое направление такого рода параллельных сюжетов.

Предания обычно рассматриваются как "дедовские заветы". По своей сути они весьма близки к сказкам в общепризнанном смысле слова. Их основной целью является объяснение ряда непонятных явлений, разъяснение определенных поведенческих норм и правил, а также предписания, руководства к действию в определенных случаях. Как правило, предания носят нравоучительный характер и рассчитаны на воспитание молодого поколения.

ОТЧЕГО ДОМ СВАЛИЛСЯ.

Раньше обские ханты к промыслам с семьями переселялись два раза в год. Осень и зиму они на холме жили в зимних юртах. До снега бруснику брали, кедровую шишку шелушили да орехи cyшили. А по первой белой тропе охотиться шли, добывали зверя до oттепелей. С весны хaнты в летние

юрты спускались к рыбному месту. А самое уловистое угодье старой Треньки, где Ас и Танат – большие реки Обь и Иртыш повстречались.

У обских угров нередки случаи включения в эту категорию сказок иных народов, например, русских.

ПУТПЕЛЫК.

Жил в урмане вдовец охотник. Была у него дочь Тася – высотой восемь соболей. Вдовец с ней горя не знал.

Пословица из предания «отчего дом свалился»: Семеро одного не ждут – сказал молодой рыбак сородичам. – я это от русских слыхал.

Если суть заимствованного сюжета отвечает необходимым требованиям и актуальна, то текст может идти практически без изменений, с тем же составом героев и предметов. Однако, нередки случаи привязки чужих сказок к своим, местным условиям и героям. В любом случае сказка становится «своей», поскольку срабатывает установка на достоверность.

И рассказы, к какой бы категории не относились, пользуются широкой популярностью в среде таёжных жителей. Прозаическая форма повествования не предъявляет столь жестких требований к рассказчику, поэтому в ряд случаев рассматривается как развлечение. Например, такой формой отдыха иногда пользуются во время долгих путешествий на лодке, но чаще – по окончании трудового дня. Иногда повествование могло затянуться на всю ночь, до утра.

Таким образом, устная форма передачи сложной и развернутой информации, по сути, являлась единственной возможностью сохранить ее для потомков. С другой стороны некоторые элементы того, что принято называть народным творчеством, фактически есть составные части системы верований. Последнее обстоятельство дает основания утверждать, что истоки обско-угорского фольклора поистине теряются во тьме тысячелетий.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование устного народного творчества(сказаний, песен, сказок) позволяет сделать следующие выводы.

Сказания, песни, сказки представляют особую ценность. Их содержание, образность, лаконичность и разнообразие способствуют пробуждению интереса ко многим вопросам, изучаемым в курсе литературы, истории, географии, а также – использованию знаний в различных жизненных ситуациях.

Художественные тексты устного народного творчества являются приемлемой основой формирования эстетического вкуса и одновременно способствуют воспитанию культуры и сохранению традиций коренного населения.

Обращение к богатому и разнообразному фольклорному материалу может способствовать формированию положительной мотивации учащихся к изучению народного творчества.

Список используемой литературы

Иванов И.А. Югра. // Лянтор. 1998

Пропп В. Я. Русская сказка. // Л.: Издательство Ленинградского университета. 1984

Элиаде М. Шаманизм. Архаические техники экстаза. // София. 1993

Федорова Е. Г. Обские угры. // Сибирь, древние этносы и их культуры. С.-П. 1996

Таксами Ч. М. Шаман и Вселенная. // Шаман и Вселенная. С.-П. 1997

Головнев А. В. Говорящие культуры. // Екатеринбург. 1995

Лапина М. А. Этика и этикет ханты. // Томск. 1998

Ромбандеева Е.Р. Мансийские сказки // СПб.: Алфавит. 1996

Дядюн С.Д. Солнечный лучик: Хантыйские народные загадки для детей // Томск: Изд-во Томского ун-та. 2006

Ожегов, С.И., Шведова, Н.Ю. Толковый словарь русского языка // М. 2003

Приложение 1

Материал записан в этнографическом музее г.п. Лянтор. Мы выражаем искреннюю благодарность жителям, бережно хранящим в своей памяти традиции предков. Таким, как:

Сенгепова Светлана Михайловна

Булушева Надежда Михайловна

Синюкаева Надежда Васильевна

Аннотация

Исследовательская работа посвящена изучению священных сказаний, сказок и песен, представленных в произведениях устного народного творчества ханты.

В процессе работы с малыми жанрами народного творчества представлен материал, отражающий быт, нравы и традиции обско-угорского населения. Собранный материал свидетельствует о наблюдательности народа, умении его ярко, образно, лаконично говорить о традициях и жизненных явлениях.