Основная проблематика драмы А. П. Чехов «Дядя Ваня. Герои пьесы "Дядя Ваня" Чехова: характеристика героев

В пьесе Чехова «Дядя Ваня» ис-пользуется кольцевая композиция: окончание произведения как бы возвращает нас к его началу. Напомним авторскую ремарку в конце первого действия: «Телегин бьет по струнам и иг-рает польку; Мария Васильевна что-то записывает на полях брошюры». А вот как заканчивается по-следнее, четвертое действие: «Телегин тихо наигры-вает; Мария Васильевна пишет на полях брошюры; Марина вяжет чулок». Ситуация полностью совпа-дает, и это, конечно же, не случайность.

Что изменится в жизни Сони, дяди Вани, Аст-рова после отъезда профессора Серебрякова с его молодой женой? Дядя Ваня говорит Серебрякову в конце: «Ты будешь аккуратно получать то же, что получал и раньше. Все будет по-старому».

Да, жизнь безжалостна, разрушаются мечты, ис-чезают надежды... И дело не просто в конкретных обстоятельствах жизни чеховских героев. Чехов не примитивный бытописатель; он озабочен проблемами общечеловеческого значения. Разрушается природа, разрушается человеческое сообщество; происходит, по словам доктора Астрова, «вырождение от кос-ности, от невежества, от полнейшего отсутствия само-сознания...». Что остается делать людям? Понимать страшную опасность, когда «человек, чтобы спасти остатки жизни, чтобы сберечь своих детей, инстин-ктивно, бессознательно хватается за все, чем только можно утолить голод, согреться, разрушает все, не думая о завтрашнем дне...».

Смысл чеховского творчества вообще и «дяди Ва-ни» в частности заключается в постоянном призыве: надо все время думать о будущем, о своей ответст-венности перед ним, думать о завтрашнем дне...

Для Астрова, например, забота о лесах — это воз-можность оставить о себе след на земле, сделать что-то для потомков — ведь леса растут медленно... «...Когда я слышу, как шумит молодой лес, поса-женный моими руками,— говорит Астров,— я со-знаю, что климат немножко и в моей власти, и, что если через тысячу лет человек будет счастлив, то в этом немножко буду виноват и я. Когда я сажаю березку и потом вижу, как она зеленеет и качается от ветра, душа моя наполняется гордостью...»

Задумываетесь ли вы о будущем? О том, какой вы след оставите на земле? Может быть, сейчас такие мысли и не приходят вам в голову. Но раньше или позже проблема смысла жизни, цели жизни встанет перед вами... И тогда, возможно, вы вспомните чеховских героев, которые жили надеж-дой на то, что жизнь все же прожита не напрасно.

Бессмысленно желание сделать чеховских героев нашими современниками и требовать от них пря-мого участия в политической жизни и хозяйственном строительстве. Они прожили трудную и напряженную жизнь, но для них был характерен пафос духовных исканий. Да, они ошибались, мучались, впадали в отчаяние, но все же надеялись, что их жизнь имеет некий высший смысл, возможно, неясный им самим. Об этом, собственно, и говорится в заключительном монологе, которым заканчиваются «сцены из дере-венской жизни в четырех действиях»:

«Соня . Что же делать, надо жить!

Пауза.

Мы, дядя Ваня, будем жить. Проживем длин-ный, длинный ряд дней, долгих вечеров; будем терпеливо сносить испытания, какие пошлет нам судьба; будем трудиться для других и теперь и в старости, не зная покоя, а когда наступит наш час, мы покорно умрем и там за гробом мы скажем, что мы страдали, что мы плакали, что нам было горь-ко, и Бог сжалится над нами...» Материал с сайта

Никакой иронии, никакого осуждения эти мысли у Чехова не вызывали. Напротив, они повторялись у него неоднократно, о чем свидетельствует заклю-чительный монолог одной из героинь следующей пьесы драматурга — «Три сестры»:

«Пройдет время, и мы уйдем навеки, нас забу-дут, забудут наши лица, голоса, и сколько нас было, но страдания наши перейдут в радость для тех, кто будет жить после нас, счастье и мир настанут на земле, и помянут добрым словом и благословят тех, кто живет теперь».

Уже в самом начале «Дяди Вани» Астров говорит:

«...те, которые будут жить через сто — двести лет после нас и для которых мы теперь пробиваем дорогу, помянут ли нас добрым словом? Нянька, ведь не помянут?

Марина . Люди не помянут, зато Бог помянет».

Если не верить в это, то тогда, действительно, жить не стоит.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• смысл произведения дядя ваня
• анализ диалогов героев чехова дядя ваня
• дядя ваня чехов смысл
• дядя ваня смысл
• рецензия к спектаклю дядя ваня

Главный хребет чеховской драматургии образуют пьесы «Чайка» (1896), «Дядя Ваня» (1897), «Три сестры» (1901), «Вишнёвый сад» (1904). Все эти пьесы игрались в Московском Художественном театре, в постановках К- С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко, и имели историческое значение как в судьбе Чехова-драматурга, так и в судьбах русского и мирового театра. У Чехова была сразу удавшаяся ему «малая драматургия» - шутки в одном действии: «Медведь» (1888), «Предложение» (1889), «Трагик поневоле» (1889). У театральной общественности ещё при жизни автора появился соблазн инсценировать чеховские рассказы. Чехов и сам переделывал свои рассказы в драматические этюды, шутки и сцены. Из рассказа «Калхас» он сделал драматический этюд «Лебединая песня» (1887). Из рассказа «Свадьба с генералом» вышла блестящая сцена, может быть, лучшая из чеховской «малой драматургии» - «Свадьба» (1890). Из рассказа «Беззащитное существо» - не менее знаменитая чеховская шутка «Юбилей» (1892).

Но особо важное место в качестве подступа к большой драматургии занимает пьеса Чехова «Иванов» (1889; предыдущее литографированное издание - в 1887). Пьеса «Иванов» была написана Чеховым как-то неожиданно для самого себя.«Иванов» имел много достоинств. В этой пьесе есть чисто чеховские черты, которые были замечены критикой, пророчившей реформу в русской драматургии и в театре.

В 90-е годы закипели споры о сценичности и несценичности «странной» драматургии Чехова. Первым, кто начал подлинно постигать складывающуюся новаторскую драматургию Чехова, был Вл. И. Немирович-Данченко.

«Дядя ваня»

Слава пьесы придёт после успеха драматургии Чехова, начало которому положит постановка «Чайки» в Москве. Вероятно, Чехов написал «Дядю Ваню» в промежутке после окончания первого варианта «Чайки» (ноябрь 1895 года) и до постановки её в Александрийском театре 17 октября 1896 года. Родилась, в сущности, пьеса с новым идейным звучанием, примкнувшая затем к шедеврам Чехова-драматурга. Но путь ей пробивала всё же «Чайка»... Напеча­тан «Дядя Ваня» в 1897 году в сборнике чеховских пьес.

Смысл «Дяди Вани» не в том, что ссорятся хорошие люди. Смысл - в обличении «серебряковщины», либерально-народнических «властителей дум», оказавшихся ничтожеством, мнимой величиной. Тут крушение авторитета, который считался мудрецом, знающим секреты жизни.

Протестует «маленький человек», который принёс себя в жертву идолу. Войницкий - труженик, творец красоты и полезного дела. Имя героя - дядя Ваня - нарочито будничное. Это те Иваны, на которых мир держится. По словам М. Горького, тут «реализм возвышается до одухотворённого и глубоко продуманного символа». Такова и племянница Войницкого - Соня. На их труде и безответности зиждется счастье привилегированных. Но такая несправедливость когда-нибудь должна же быть изжита.

Доктор Астров - друг дяди Вани. Они дополняют друг друга. В Астрове резче подчёркнуто стремление к красоте. Это ему принадлежат слова: «В человеке должно быть всё прекрасно...». Астров - врач артистического склада. Но и жизнь Астрова прошла в уезде почти бесцельно. Он с молодости здесь служил и ничего не добился, хотя разносторонен в своих интересах и полон любви к жизни. Тут служения идолу не было, не было и идола... Астров страдает, ему некуда приложить свои силы и не с кем. Одна мечта - о счастье свободного труда. Эта идея перейдёт в следующие пьесы Чехова: человек должен трудиться.

Войницкий - большой ребёнок, он наивен, непосредствен, иногда плачет. А вот Астров посвистывает. Он скептик.

Поведение Марии Васильевны, женщины восторженной, объясняет, почему Серебряков в молодости мог так полюбиться её дочери, а сын пошёл на жертвы ради него. Именно Мария Васильевна подготавливала почву для идолопоклонства перед Серебряковым.

Астрову не хватает трезвости понять безнадёжность своего и Войницкого положения. Обывательщина одолевает их. Астров пьёт. Он проходит мимо любящей его Сони. Его скептицизм нередко переходит в цинизм. Поклонение таланту оказалось ложью, как и поклонение красоте. Это - ложно направленные силы.

Недоречко Ю.Г. Анализ пьесы А. П. Чехова «Дядя Ваня» в аспекте связи классического произведения с современностью

Классические произведения художественной литературы потому и называются вечными, что в них решаются общечеловеческие проблемы в определенных социально-исторических условиях. Эти проблемы не могут не волновать людей, живущих в разные эпохи, хотя каждое новое поколение ищет в нем ответы на свои вопросы.

Поэтому восприятие художественного произведения зависит не только от его своеобразия, но и от особенностей исторического периода, в который это произведение рассматривается, а также от того, что представляет собой воспринимающий, какие мысли и чувства волнуют его.

Сближение классического художественного произведения с современностью совершается путем сопоставления, при котором имеется в виду прежде всего социально-исторический характер тех периодов, когда произведение написано и когда рассматривается.

Это сравнение производится прежде всего путем выявления тех общечеловеческих проблем, которые и тогда и теперь волновали людей.

Чтобы стало возможным истинное сравнение проблем, а также образов-персонажей с их духовным миром и поступками, необходимо воспроизвести в сознании учащихся не только социально-историческую эпоху, отразившуюся в произведении, но и мысли, чувства, настроения, стремления людей того времени. Следует также показать сложность, противоречивость человеческих характеров в художественном произведении, сказать о том, как, какими художественными средствами эти характеры создавались.

И уже после этого помочь учащимся посмотреть на художественное произведение глазами соломенного человека, выделить в нем то, что созвучно нашему времени, что будет постоянно волновать человеческое общество, идущее к прогрессу, и то, что навсегда ушло в прошлое, и то, что как пережиток мешает по-настоящему жить.

В общем виде весь процесс сопоставления должен проходить не в конце анализа художественного произведения, а в течение его. Уже тогда, когда рассматриваются проблемы художественного произведения и решение их в определенных социально-исторических условиях, учащиеся начинают этот процесс сопоставления.

Еще более углубляется внутренняя работа мысли и чувства, когда речь пойдет о художественных образах-характерах, когда учитель не только покажет сложность жизни людей, их борьбу за счастье, за человеческое достоинство, но и попытается раскрыть секрет того, как удается писателю проникнуть в душу современного ему человека, воспроизвести в ярких и запоминающихся образах то, что волновало людей и его время.

И вот тут-то, когда речь пойдет о человеческих характерах, учитель направит внимание учащихся на то, что художественная литература потому и названа человековедением, что писатели во все времена в большей или меньшей степени стремились постичь человека, понять и раскрыть богатство его внутреннего мира.

Анализ образов-персонажей в их взаимодействии, столкновении, борьбе поможет учащимся понять, что это естественное и вечное состояние человеческих характеров: борьба за лучшее, новое, постоянная неудовлетворенность, иногда и проявление слабости, неумение добиваться победы в этой борьбе.

Делая вывод, учитель обязательно покажет, к чему стремился писатель, во что верил, о чем мечтал, и эта главная мысль художественного произведения, выведенная из живых, реальных ситуаций, заставит задуматься над тем, насколько эта вера, эта мечта могла быть осуществлена тогда, как может реализоваться она теперь и может ли вообще.

Наши размышления об установлении связи с современностью как процессе основываются не только на опытной работе, но и некоторых серьезных методических и психологических исследованиях. И прежде всего на книге Г. А. Гуковского «Изучение литературного произведения в школе». Автор работы, вышедшей еще в 1947 году и переизданной в 1966, критикуя прямолинейность в установлении связей с современностью, показывает бессмысленность и вредность этого занятия, если нет историзма при анализе художественного произведения, нет глубокой и полной оценки всего произведения в целом (имеется в виду форма и содержание), нет анализа идеи, пронизывающей его. Нам это кажется совершенно верным, необходимо лишь подойти к этому многостороннему анализу как процессу, знание которого должно помочь учителю установить верные связи с современностью. Но нельзя согласиться с автором книги, что восприятие художественно го произведения, носит у всех учащихся одинаковый наивно-реалистический характер. Исследования современных психологов говорят о том, что восприятие художественного произведения зависит от возраста и развития, индивидуальных особенностей, связанных с природными данными, учащихся (Никифорова О. И. Восприятие художественной литературы школьниками. Учпедгиз, 1959 г). Опытная проверка восприятия художественного произведения учащимися показывает, что, имея цель установления связи с современностью, они обычно стремятся найти то общее, что характерно для людей различных исторических периодов, а затем уже делают попытку выделить то, что их отличает.

В процессе изучения творчества Чехова была поставлена задача установить характер связи с современностью пьесы «Дядя Ваня». Чтобы начать эту работу, необходимо было проверить, какое первоначальное впечатление произвела пьеса Чехова «Дядя Ваня» на учащихся. Перед чтением пьесы им был задан вопрос, почему Зоя Космодемьянская в своем дневнике записала слова доктора Астрова из пьесы Чехова: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».

Учащиеся ответили, что обычно в дневнике записывают понравившиеся изречения, те слова, которые соответствуют чувствам, мыслям, настроениям человека.

По-видимому, для Зои Космодемьянской эти слова обозначали человеческий идеал. Подтверждая правильность ответов учащихся, учитель высказал мысль о том, что, следовательно, в классическом художественном произведении есть те вечные мысли и чувства, которые постоянно и по-разному волнуют людей, и попросил учащихся, после того, как они прочтут пьесу, написать работу на тему: «Чем созвучна нашему времени пьеса Чехова «Дядя Ваня»?» (Аналогичная работа проводилась одновременно в 3»-х школах; выполняли ее учащиеся IX-х классов в период изучения творчества А. П. Чехова). Анализ 78 работ учащихся разных школ позволил сделать некоторые интересные наблюдения.

1. В большинстве работ (62) связь с современностью устанавливалась по линии сравнения поставленных писателем, проблем и их актуальности в наше время.

2. Главное внимание учащихся было сосредоточено на проблеме цели и смысла жизни в пьесе.

3. Чеховские персонажи воспринимались прямолинейно как положительные (доктор Астров) или как отрицательные

(Серебряков).

4. Сопоставление персонажей делалось за редким исключением,(в 7 работах) без учета разницы исторических периодов.

Работы можно было разделить на три типа, в каждом отразилось в какой-то мере своеобразие восприятия произведения учащимися.

1) Были работы исключительно субъективистского направления, без всякой попытки социальной характеристики, с явно выраженным наивно-реалистическим представлением о художественном произведении.

Вот что писала, например, Русецкая Оля: (привожу фрагменты из работы):

«Когда перед тобой ставят задачу сравнить произведение с современностью, невольно стараешься найти в нашем мире таких же людей, как в пьесе, и, конечно, они находятся. К сожалению, есть еще у нас такие, как Елена Андреевна. Эти живут только собой, и свет от их красоты никого не греет. Впрочем, о них не стоит даже и говорить. Такие, как профессор Серебряков, встречаются и сегодня, правда, редко. На отца похожа и дочь его Соня, хотя она и более привлекательна. Мне кажется, что она занимается не тем, чем нужно: сидеть и ждать, чтобы хорошая жизнь пришла, и ничего не делать для этого, такое сейчас редко встретишь.

Как и Соня, дядя Ваня тоже все знает, все понимает и все чего-то ждет.

В пьесе многое похоже на то, как оно есть сейчас, и поэтому, наверное, она заставляет задумываться».

2) Больше было работ, в которых учащиеся проявляли склонность к обобщениям, к размышлениям в связи с пьесой.

Так, например, Иванов Виктор рассуждает:

«...Чехов замечает, что без цели жизни, которую человек ставит перед собой и к которой постоянно стремится, жизнь скучна и сера. Эту мысль он вкладывает в уста доктора Aстрова. И, действительно, что такое цель в жизни? Цель - это рубеж, который ставит перед собой человек и к которому стремится. Борьба за осуществление своей цели и есть смысл жизни.

В наши дни объективной целью в жизни, общей Для всех людей нашей страны, является коммунизм. Очень важно, чтобы субъективная цель, т. е. цель жизни отдельного человека, была неразрывно связана с объективной целью жизни, чтобы она гармонично переплеталась с ней.

Каждый человек должен определить цель своей жизни и жить осмысленно, борясь за ее осуществление. Пьеса Чехова наталкивает на размышления по этому вопросу».

3) Были работы, в которых учащиеся стремились к установлению социальных причин существования тех или иных явлений.

Так, Мусатов Анатолий сопоставляет интеллигенцию в разные эпохи:

«Бездействующая, лишенная серьезных жизненных интересов, такой предстает провинциальная интеллигенция капиталистической России.

Советская интеллигенция играет громадную роль в построении коммунистического общества. Мы восторгаемся успехами ученых в освоении космического пространства и в раскрытии тайн атомного ядра.

Но среди нашей интеллигенции встречаются карьеристы, очень похожие на чеховского Серебрякова.

Однако главное отличие состоит в том, что во времена Чехова появление таких людей, как Войницмий, Елена Андреевна, Серебряков, было закономерным явлением буржуазного общества, для социалистического общества это не характерно и является пережитком прошлого».

Итак, в результате предварительной работы по анализу первоначального восприятия пьесы Чехова «Дядя Ваня» как произведения, созвучного нашему времени, учитель приобретает общее представление о том, что окдзалось и в какой степени доступно учащимся в плане доставленной проблемы и что нуждалось в серьезном объяснении.

Чтобы показать, почему пьеса А. П. Чехова «Дядя Ваня» так актуальна и в наши дни, учитель ставит следующие задачи, нерешенные самостоятельно учащимися.

1. Прежде всего показать многосторонность поставленной в пьесе главной проблемы, имеющей живое звучание в наше время.

2. Дать более ясное представление о том, как отразились социально-исторические черты эпохи в художественном произведении, какое влияние оказали на решение проблем, выдвинутых писателем.

3. Какие особенности чеховского реализма проявились в созданных им человеческих характерах.

4. Каково вообще своеобразие таланта Чехова-драматурга, делающее его пьесу столь современной.

Для этого прежде всего выяснялся путем беседы тот круг проблем, который был очерчен писателем. Беседа помогла объединить частные проблемы в одну общую, главную, которая ставила вопрос о значении труда в жизни русской провинциальной интеллигенции 90-х годов прошлого века.

Эта проблема рассматривала перспективы жизни русских провинциальных интеллигентов, отношение их к труду, понимание ими прекрасного, взгляды на любовь, счастье, надежды на будущее, мечты о нем.

О том, как удалось А. П. Чехову решить эти проблемы для своего времени, лучше всего свидетельствуют отзывы его современников.

Так, например, после постановки пьесы «Дядя Ваня» в Нижнем Новгороде в ноябре 1898 года М. Горький писал А. П. Чехову:

«На днях смотрел «Дядю Ваню», смотрел и плакал, как баба, хотя я человек далеко не нервный... Для меня - это страшная вещь. Ваш «Дядя Ваня» - совершенно новый вид драматического искусства, молот, которым Вы бьете по пустым башкам публики...

В последнем акте «Вани», когда доктор, после долгой паузы, говорит о жаре в Африке, - я задрожал от восхищения перед Вашим талантом и от страха за людей, за нашу бесцветную, нищенскую жизнь...» (М Горький. Собр. соч., т. 28).

О правде жизни, о типичности созданных характеров писал А. П. Чехову его друг, врач П. И. Куркин, после представления «Дяди Вани» во МХАТе в октябре 1899 года:

«Мне кажется, что я был где-то в далеком живом мире. Отзвуки этого мира еще громко звучат в душе и мешают отдаться будничной paботе. Теперь все кругом кажется таким неинтересным и скучным... Дело, мне кажется, в трагизме этих людей, в трагизме этих будней, которые возвращаются теперь на свое место, возвращаются навсегда и навсегда сковывают этих людей. И дело еще в том, что огнем таланта здесь освещена жизнь и душа самых простых, самых обыкновенных людей. Все улицы переполнены этими простыми людьми, и частицу такого существования носит в себе каждый...» (Гос. библиотека СССР им. Ленина. Записки отдела рукописей, вып. 8, стр. 40).

В оценке пьесы приняли активное участие и газеты того времени, которые отмечали общественную актуальность главной проблемы произведения. Так, например, «Северный курьер» писал: «Современный человек болен, нравственно болен оттого, что ему хочется жить, а жить нечем» («Северный курьер», 1900. № 65, 7 января).

Пьеса А. П. Чехова заставляла русскую интеллигенцию в те годы задуматься над своей жизнью, способствовала интеллектуальному ее развитию. Об этом писал А. П. Чехову В. М. Соболевский 28 марта 1900 года: «Не далее как на последних двух неделях беседы на собраниях самоучащейся молодежи... были посвящены специально «Дяде Ване» и «Чайке». Эти две вещи продолжают господствовать в репертуаре не только театра, но и вообще умственного обихода интеллигенции. На них упражняются, учатся думать, разбираться в жизни, искать выхода и т. д. Вот что значит затронуть самую суть и самые наболевшие струны» (Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина. Записки отдела рукописей, вып. 8, стр. 61).

Эти высказывания современников о пьесе «Дядя Ваня» давали представление о некоторых чертах того исторического периода, который она отражала. Это прежде всего бесцельность и отупляющее однообразие жизни провинциальной интеллигенции, оторванной от общественной борьбы.

Чехов в пьесе раскрыл трагизм одиночества, обособленности, бесперспективности существования русской провинциальной интеллигенции. Он показал, как нравственно опускаются, гибнут эти люди, неспособные к действию, живущие только мечтой о лучшей счастливой жизни. Пьеса поражала современников Чехова силой беспощадной правды жизни, она не указывала выхода, но заставляла каждого задуматься над своей жизнью, рождала недовольство ею, сеяла семена протеста.

Сила пьесы состояла не только в том, что она отразила в себе самые яркие черты того времени, была его плодом, но и в том, что она выдвигала такие общечеловеческие и социальные проблемы, которые не укладывались в рамки отдельного исторического периода: вечные поиски человеком цели и смысла жизни, стремление быть полезным обществу, постоянная

неудовлетворенность и вера в лучшее будущее, страстная тоска по идеалу, жажда красоты, любви, счастья.

Все эти вопросы объединялись главной мыслью о роли труда в жизни русских провинциальных интеллигентов. В пьесе показана была обычная жизнь, внешне лишенная, как оно и было в действительности, каких-либо исключительных происшествий, если не считать выстрелов Войницкого в Серебрякова. Чехов подчеркивал эту обычность, обыденность почти не развивающимся сюжетом и определением жанра пьесы: «Сценки из деревенской жизни».

Но как всегда у Чехова, за этими сценами обыденной жизни просматривалась вторая, более глубокая внутренняя жизнь персонажей, чувствовалась их реакция на внешнее течение событий, раскрывались их сложные взаимоотношения, все освещалось художником с определенных социальных позиций.

Центральная тема определила и характер построения пьесы, где, с одной стороны, противопоставлены друг другу люди по их отношению к труду, с другой - раскрыт внутренний конфликт: борьба человека с самим собой, самоосуждение за бесцельный труд, стремление и бессилие что-либо изменить в настоящем.

Пьеса потому и называется «Дядя Ваня», что именно Войницкий бунтует против Серебрякова, именно он испытывает внутренний разлад с самим собой из-за напрасно потраченных сил, именно дядя Ваня стреляет в профессора, именно он. просит у доктора Астрова яда, потому что не знает, как и зачем жить.

Поставив в центре образ дяди Вани, установив его идейную композиционную роль в пьесе, учитель предложил учащимся вопросы, ответы на которые должны были показать, как раскрывается этот художественный образ Чеховым.

1. Что заставляет дядю Ваню разочароваться в жизни?

2. Как показывает писатель борьбу мыслей и чувств Вонницкого?

3. Против кого выступает Войницкий?

4. Почему «бунт» дяди Вани оказывается бессмысленным? Ответы учащихся, дополненные и прокорректированные

учителем, выразили понимание ими художественного образа Войницкого.

Дядя Ваня разочаровался в жизни потому, что понял: зря потратил он столько лет, служа своим трудом профессору Серебрякову, который на деле оказался полным ничтожеством. Дядя Ваня - человек умный, достаточно образованный, чтобы понять Серебрякова, достаточно искренний, прямой и честный, чтобы выступить против самолюбивого ничтожества, что он и делает, когда, доведенный до отчаяния, стреляет в профессора. Дядя Ваня страдает и мучается оттого, что он любит прекрасную женщину, которая не отвечает ему взаимностью.

О себе Войницкий иронически говорит: «...Я был светлой личностью, от которой никому не было светло...»

Он горько жалуется на то, что «глупо проворонил время», что ничего в жизни не сделал. Внутреннее недовольство собой заставляет дядю Ваню делать иронические замечания даже тогда, когда доктор Астров увлекает всех рассказом о лесах.

Холодность и пренебрежение Елены Андреевны, которой он говорит нежные слова о любви, приводят Войницкого в отчаянье, и он казнит самого себя за то, что так долго обманывался в своих чувствах и надеждах, - так долго верил в Серебрякова.

«...после него не останется ни одной страницы труда, он совершенно неизвестен, он ничто! Мыльный пузырь! И я обманут... - вижу, - глупо обманут...»

Взрыв чувств, самобичевание - это результат внутреннего недовольства, внезапного прозрения, которое привело к сознанию бессмысленно прожитой жизни.

Вначале горькая ирония над собой, затем скептическая оценка профессора, взрыв отчаяния от сознания своего бессилия и, наконец, исступленный выпад против Серебрякова, когда тот пытается лишить всего дядю Ваню: «...Ты погубил мою жизнь! Я не жил, не жил! По твоей милости я истребил, уничтожил лучшие годы своей жизни! Ты мой злейший враг!»

Возбужденный, доведенный до крайности, отчаявшийся, Войницкий стреляет в профессора Серебрякова.

Что же доводит Войницкого до состояния аффекта? В кого стрелял он?

Он стреляет, как сказал, в своего «злейшего врага», в человека, который присвоил себе его жизнь и его труд.

В I акте профессор еще не появляется, а Войницкий говорит о вредном его влиянии на весь распорядок дня в имении.

Войницкий: «С тех пор, как здесь живет профессор со своею супругой, жизнь выбилась из колеи...». Старая нянька Марина тоже возмущается бесцеремонностью и эгоизмом Серебрякова. Мимолетное появление профессора вызывает у Войницкого раздражение, и он говорит с иронией:

«...Человек ровно двадцать пять лет читает и пишет об искусстве, ровно ничего не понимая в искусстве».

Во 2-ом акте Серебряков проявляет свой характер: капризничает, заставляет жену и дочь возиться с ним, кокетничает своею старостью, болезнями, тиранит своих близких.

Серебряков. «...Я хочу жить, я люблю успех, люблю известность, шум, а тут - как в ссылке...», - говорит он жене..

Дядя Ваня возмущен его поведением, он стремится урезонить его, говорит ему, что Соня и Елена Андреевна совершенно измучились, «другую ночь не спят».

Эгоистичный и самовлюбленный, Серебряков сообщает программу своих дальнейших действий в III акте пьесы, не считаясь с тем, что имение принадлежит не ему, а Соне и Войницкому.

Это выступление Серебрякова заканчивается вспышкой Войницкого.

Кажется должен произойти разрыв как результат бунта, но дядя Ваня и Серебряков мирно прощаются, профессор покидает имение, а дядя Ваня обещает ему высылать аккуратно деньги, как и прежде.

Выходит, что ничего не изменилось. Серебряков делает всем замечания, звучащие парадоксально, комически. Праздный, оторвавший всех от дела, он поучает Астрова: «...надо, господа, дело делать! Надо дело делать!»

Войницкому « Соне противопоставлена также и жена профессора Серебрякова. По справедливому замечанию Войницкого, Елена Андреевна безнравственна уже потому, что вопреки природе и чувству вышла замуж за старого человека. Елена Андреевна очень молода, очень красива, об этом говорят и Войницкий и Астров. Она умна, прекрасно разбирается в людях, в их чувствах, отношениях, с увлечением слушает вдохновенный рассказ Астрова о лесах. Елена Андреевна понимает, как люди безрассудно губят друг друга, как уничтожают верность, чистоту, готовность к самопожертвованию.

И все же она ничего не делает, чтобы другим было лучше, живет скучной, праздной, ленивой жизнью, сознавая это. Серебряков и Елена Андреевна не просто плохие люди, они вредные, так как заражают всех окружающих своей праздностью, ленью, эгоизмом.

Астров говорит об этом Елене Андреевне: «Оба - он и вы - заразили всех нас вашею праздностью... Куда бы ни ступили вы и ваш муж, всюду вы вносите разрушение...».

Значит «бунт» Войницкого естественен, так как он выступил против тех, кто живет за счет других, заражает всех своей праздностью и разрушает то, что создают другие. Почему же в таком случае он бессмыслен?

Видимо, потому, что прежде всего бесперспективен. Серебряков и Елена Андреевна - это явления социального порядка и не Войницкому уничтожать их. Так считает А. П. Чехов, и мы это прекрасно видим. Бессмыслен он потому, что стихиен, это просто взрыв чувств отчаявшегося человека без какого-либо ясного представления, для чего он это делает.

Выстрелив в Серебрякова, Войницкий повторяет (в отчаяньи): «О, что я делаю! Что я делаю!».

Бессмыслен потому, что Войницкий - человек мягкий, натура созерцательная, мечтательная, но не волевая, не деятельная, склонная скорее к примирению, чем к протесту.

Поэтому после бурного взрыва чувств, после выстрелов в профессора Войницкий впадает в отчаянье, хочет отравиться. Он не знает, для чего ему и как жить, он тяготится жизнью, не знает, куда девать оставшиеся годы. Он говорит Астрову:

Войницкий. «О, понимаешь... (судорожно жмет Астрову руку) понимаешь, если бы можно было прожить остаток жизни как-нибудь по-новому...».

Войницкий не может и не хочет больше жить по-старому, значит, нельзя сказать, что ничего не изменилось, значит, он прозрел и понял, что дальше так жить нельзя. Как же начать эту новую жизнь, дядя Ваня не знает. Больше того, он не мыслит даже себе борьбу за нее, мечтает о том, что эта новая, прекрасная жизнь придет сама.

Войницкий. «Проснуться бы в ясное, тихое утро и почувствовать, что жить ты начал снова, что все прошлое забыто, рассеялось, как дым. (Плачет). Начать новую жизнь... Подскажи мне, как начать... с чего начать...».

В этих словах весь дядя Ваня - слабый, безвольный человек. Совершенно естественно, что он примиряется с Серебряковым, обстоятельствами. Однако это примирение вынужденное, так как нет другого выхода. Войницкий ищет забвения от проснувшегося внутреннего отчаяния, он стремится к прежней работе, чтобы окунуться в нее и все забыть. Отсюда лейтмотив последней сцены, где Войницкий несколько раз повторяет слова: «Работать! работать!». Однако то, что стремится делать дядя Ваня, не принесет ему радости. Труд, по мнению А. П. Чехова, должен быть одухотворен большой целью. Войницкий в результате душевных страданий не приобрел этой цели, он прозрел, но изменить ничего нельзя, жизнь - замкнутый круг, из которого он вырваться не может, сознает это, и им овладевает состояние полной безнадежности.

Образ дяди Вани - центральный в пьесе, он показан автором во всей сложности и противоречивости: умный, честный, прямой и благородный, он способен к протесту против мелкого, пошлого, эгоистичного, он хочет настоящей человеческой жизни, он готов бескорыстно служить идеалу, однако столкновение с жизнью для него непосильно, он слишком мягок, безволен, он не способен быть борцом, вынужден бессильно биться в тенетах тех социальных условий, в которых благоденствуют серебряковы. Так создает писатель художественный образ большого социального обобщения: образ человека мятущегося, неудовлетворенного, но бессильного в единоборстве с обстоятельствами жизни. В своем стремлении к протесту, в этой борьбе с самим собой и обстоятельствами и в этом бессилии Войницкий становится символической фигурой.

Вопрос о том, как противостоит Войницкому и Соне доктор Астров, может быть решен как в форме лекции учителя так и обсуждения самими учащимися.

Прежде всего, чем доктор Астров противопоставлен им? Он много работает, и его труд благороден и нужен людям, этот труд имеет высокую цель - он спасает человека от страданий. Такой труд должен приносить счастье. Но Астров не чувствует себя счастливым, напротив, он заработался, устал, потерял силы, «испошлился», как он сам говорит о себе. Счастья нет потому, что Астров не видит длодов своего труда: столько потрачено сил, столько отдано лучших лет жизни, вся молодость, а жизнь не изменилась, все по-прежнему, и он говорит няньке об этом с болью и горечью:

Астров. «...Сыпной тиф... В избах народ вповалку. Грязь, вонь, дым, телята на полу с больными вместе...».

Сил уже не хватает бороться с этим, поэтому рождается вместе с бессилием и сомнение: а нужно ли все это? Для чего? Может быть, для будущих поколений? Но и здесь мысли Астрова приобретают пессимистическое направление, и он говорит няньке Марине:

Астров, «...и думаю: те, которые будут жить через сто - двести лет после нас и для которых мы теперь пробиваем дорогу, помянут ли нас добрым словом? Нянька, ведь не помянут!».

Труд Астрова имеет благородную цель, а не служение идеалу, как у Войницкого, но результат один: ни в том, ни. в другом случае он не приносит удовлетворения, напротив, неудовлетворенность, душевные страдания.

Астров в отличие от Войницкого любит жизнь, он одухотворен мечтою о будущем, о счастье, он верит в могучие силы человека, наделенного разумом и творческой энергией. Он влюблен в леса, и они символизируют для него обновление и расцвет всего прекрасного в жизни человечества в будущем. Больше того, он стремится и сам приобщиться к преобразованию природы на основе прекрасного, сделать то, что не удается теперь в жизни людей.

Астров, «...когда я слышу, как шумит мой молодой лес, посаженный моими руками, я сознаю, что климат немножко и в моей власти и что если через тысячи лет человек будет счастлив, то в этом немножко буду виноват и я...».

Обывательскую, ленивую жизнь, которая его окружает, Астров презирает и ненавидит и для себя лично не видит ничего хорошего, вдали у него нет «огонька», как он говорит Соне.

Атров влюблен в красоту: он стремится утвердить ее в жизни людей, в природе, насаждая чудесные леса. Он понимает прекрасное возвышенно: он соединяет красоту с трудом, видит ее только там в человеческой жизни, где есть вдохновенный творческий труд.

Поэтому не может он полюбить красавицу Елену Андреевну, которая «только ест, спит, гуляет», чарует всех своей красотой, «а на нее работают другие», Астров уверен, что «праздная жизнь не может быть чистою».

Вера в творческую деятельность человека - это та почва, на которой рождается мечта Астрова о прекрасном будущем.

В отличие от Войницкого, котроый только мечтает о другой жизни, Астров стремится участвовать в приближении этой новой жизни.

Страстной верой в творческие силы человека, любовью к прекрасному, стремлением участвовать в создании новой жизни Астров покоряет всех окружающих: Соня горячо любит его, Елена Андреевна увлечена им, старая нянька Марина ходит за ним, хлопочет о нем, даже дядя Ваня просит поучить, как начать новую жизнь. Только профессору Серебрякову такой человек, естественно, кажется юродивым.

Талантливость, одержимость в стремлении к творческой деятельности, влюбленность в красоту, поэтичность и мечтательность привлекают и нас в Астрове, и мы смотрим на него, как на своего современника.

Однако Астров - человек своей исторической эпохи, он ясно видит, как отвратительна жизнь, которая затянула его, и для себя лично он не верит ни во что, не надеется ни на любовь, ни на счастье.

Он не знает и не видит реальных путей к изменению социальных условий жизни.

Астров очень умен, и он больше, чем кто-либо другой в пьесе, понимает тщетность усилий вырваться из замкнутого круга жизненных условий. Отсюда и эта потрясающая фраза о жаре в Африке как внешнее выражение внутреннего бессилия перед обстоятельствами. Таким образом, оценивая чеховские персонажи исторически, мы понимаем их душевное состояние и в то же время еще более свое преимущество, свою способность в новых условиях жизни изменять и подчинять себе обстоятельства.

Так раскрывается перед нами особенность композиции художественных образов пьесы Чехова: с одной стороны, самые высокие нравственные качества, даже стремление к преодолению тяжелых жизненных обстоятельств, необычайная энергия и целеустремленность, как у Астрова. С другой стороны, неспособность преодолеть эти обстоятельства, разочарование, потеря перспективы, примирение с жизнью. Естественно, что эта противоречивость чеховских художественных образов была отражением того противоречивого состояния, в котором находились многие русские интеллигенты в 80-е - 90-е годы прошлого века.

В процессе работы над пьесой выясняется художественное своеобразие ее, показывающее, насколько новаторскими были стремления Чехова-драматурга и как современно звучит его пьеса теперь.

Беседуя с учащимися, учитель показывает, как автор говорит с читателями и зрителями, как следует понимать слова А. М. Горького, написанные по поводу пьесы «Дядя Ваня»: «Говорят, например, что «Дядя Ваня» и «Чайка» - новый род драматического искусства, в котором реализм возвышается до одухотворенного и глубоко продуманного символа. Я нахожу, что это очень верно говорят...» (М. Горький. Собр. соч., т. 28).

Особенностью дарования Чехова, делает выводы учитель, являлось умение так рисовать обыденную человеческую жизнь, чтобы за нею раскрывалась другая, более глубокая перспектива-социальная жизнь общества. Чехов умел устанавливать эту связь между обычным, повседневным, единичным и общим, относящимся к социально-исторической эпохе жизни русского общества. Он говорил:

«Пусть на сцше все будет так же сложно и так же вместе с тем просто, как и в жизни. Люди обедают, только обедают, а в это время слагается их счастье и разбиваются их жизни...» («Театр и искусство», № 28, 1904, стр. 521).

Так и в пьесе «Дядя Ваня»: ничего особенного не происходит, показаны сцены из жизни провинциальной интеллигенции, размеренную жизнь которой нарушили профессор Серебряков и Елена Андреевна, его жена. Они создали атмосферу праздности, отвлекли всех от дела, вызвал» взрыв протеста со стороны Войницкого. Однако все окончилось примирением, жизнь вошла в прежние рамки. Так, по крайней мере, кажется на первый взгляд. Но если это так, то почему пьеса оставляет впечатление очень сложное: грусти, горечи, неудовлетворения и сочувствия чеховским героям? Жалкие люди, не способные к борьбе, протесту, примирившиеся, не могут вызвать сочувствия особенно у советского читателя и зрителя.

Все было бы так, если бы за этим внешним действием не скрывалось другое, внутреннее действие: мир переживаний и чувств этих в сущности неплохих людей, страстно ищущих цели в жизни, неудовлетворенных, мятущихся.

Это внутреннее действие передается через чеховский подтекст, который и раскрывает перед нами перспективу, заставляет увидеть, как тщетны усилия этих людей, как скованы они социальными условиями жизни, как беспомощны против зла при всей их личной порядочности.

И поэтому у современного читателя и зрителя невольно по мере развития действия, по мере проникновения в подтекст пьесы возникает глубокое сочувствие к чеховским героям, которым не вырваться из железного кольца реальной действительности, несмотря на их стремления.

Так от обыденной жизни Чехов поднимает нас к обобщениям, самые простые жизненные сцены и люди в них приобретают значение всеобщности, создается впечатление полной жизненной правды. И тщетность усилий русской интеллигенции вырваться из сковывающих ее социальных условий действительности и мечта о лучшем будущем приобретает в пьесе символическое значение.

Именно подтекст пьесы помогает понять то, что, может быть, кажется неясным в начале: оказывается, Астров, Войницкий, Соня не примирились, они вынуждены были подчиниться обстоятельствам, которые выше их. Но, подчиняясь, они глубоко страдают, они на что-то надеются, они хотят верить в лучшее будущее. Вот это-то и заставляет нас сочувствовать им и верить вместе с ними.

Чтобы посмотреть, как возникает этот чеховский подтекст, достаточно обратиться к последней сцене IV акта. Серебряков и Елена Андреевна уехали, оставшиеся слышат звонки колокольчиков. Каждый произносит свое: «уехали», и в устах каждого оно звучит по-разному: Астров произносит «уехали» несколько насмешливо.

Астров. «Уехали. Профессор рад небось! Его сюда теперь и калачом не заманишь».

За этой иронией чувствуется стремление скрыть свое разочарование, свою неудовлетворенность происшедшим. Нянька Марина говорит «уехали» с явным чувством облегчения, Чехов поясняет это замечанием (садится в кресло и вяжет чулок), жизнь, следовательно, возвращается в прежнее русло.

Соня произносит «уехали» с грустью, так как она любит отца, ей симпатична Елена Андреевна. Она говорит эту реплику и «утирает глаза» - делает замечание Чехов.

Так реакция на отъезд Серебрякова и его жены при помощи одного слова, произносимого с различным значением и оттенками, показывает не только всю сложность отношений людей друг к другу, но и различное состояние их после пережитых волнений. Реакция на отъезд Серебрякова и его жени различная, но в общем она говорит о состоянии освобождеь ния от чего-то постороннего, нарушившего мирное течение жизни.

Все как бы на мгновение сосредоточились на своих переживаниях. И каждый почувствовал, что вернуться к прошлому состоянию внутреннего равновесия уже нельзя: то, что произошло, навсегда изменило жизнь, герои как бы внутренне прозрели. Однако они делают бесполезные усилия вернуть себе это потерянное равновесие, вернуть возвращением к прежнему образу жизни.

Первым нарушает это состояние Войницкий. Он хочет забыть все, что произошло, вернуться к тому состоянию, которое было раньше, когда он только работал.

Войницкий. Работать, работать...

И погружается вместе с Соней в какие-то заброшенные счета.

Вслед за ним и Астров делает попытку возвращением к обыденным потребностям отвлечься от своих грустных размышлений.

Астров. (После паузы). Моя пристяжная что-то захромала. Вчера еще заметил, когда Петрушка водил поить.

Войницкий. Перековать надо.

Но уйти от мыслей, которые тревожат душу, не удается, и Астров, подойдя к карте Африки, произносит полные трагизма слова о жарище в этой самой Африке, и за этими словами вздох бессилия.

Не может по-прежнему жить и работать и дядя Ваня. Обращаясь к Соне, он с тоской восклицает:

Войницкий. (Проведя рукой по ее волосам). Дитя мое, как мне тяжело!

Соня сама в тяжелом состоянии: Астров уехал, и неизвестно, когда она увидит его. Ее любовь безнадежна, и она тоже несчастна. Но выхода нет, надо мириться с тем, что есть, к она успокаивает дядю Ваню.

Соня: Что же делать, надо жить!

И после паузы, которая заставляет читателя и зрителя застыть в напряженном ожидании, Соня говорит о том, для чего и как нужно жить. Жить, оказывается, нужно для будущего, для других, нужно трудиться, терпеливо сносить все удары судьбы в настоящем.

Пьеса кончается авторскими замечаниями: «Стучит сторож, Телегин тихо наигрывает; Мария Васильевна пишет на полях брошюры; Марина вяжет чулок». То есть все остается прежним, как было, ничто не изменилось, ничего нельзя изменить.

И все-таки не эти слова последние в пьесе. Ее заключительный аккорд - это надежда на лучшее, вера в него, как вздох, вырвавшийся из груди Сони: «Мы отдохнем!». Пока изменить ничего нельзя, но и веры, надежды на лучшее в человеке тоже убить нельзя.

Значит, Чехов и его персонажи близки и дороги нам не только своей неуспокоенностью, своими поисками смысла жизни, но и «своей горячей верой в будущее, своей светлой мечтой о нем.

Беседа заканчивается некоторыми выводами учителя о новаторстве Чехова-драматурга, особенностями психологического анализа, близкого к современной драматургии. Следует сказать, что начало изучения тончайших душевных переживаний социальной личности положено Чеховым, продолжено и развито М. Горьким в рамках нового художественного метода - социалистического реализма.

Реализм Чехова, действительно, своеобразный и возвышается до символа, по выражению М. Горького.

Внешне действие в драме Чехова, как это бывает в жизни, ослаблено, внимание писателя сосредоточено на раскрытии внутреннего мира персонажей, их реакции на события жизни.

Персонажи Чехова-русские интеллигенты 80-90-х годом XIX века - люди сложные, переживающие разлад между сознанием и действием, разлад, который был характерен для поведения русской интеллигенции в тот исторический период, когда революционность народничества уже умирала, а революционность социал-демократии еще не овладела умами интеллигентов.

Сложный внутренний мир своих героев, мятущихся, неудовлетворенных, честных, благородных мечтателей и в то же время слабых, живущих без перспективы, не способных к борьбе и преодолению, Чехов раскрывает при помощи подтекста. Этот подтекст помогает читателю и зрителю установить связь между обыденным и социальным, вовлекает их в сложный мир душевных переживаний персонажей, заставляет будто бы непосредственно участвовать в событиях. Внутренний монолог, авторские ремарки, значительные паузы, недоговоренность, многозначность слов, отдельные фразы, звучащие как лейтмотив, - все это составляет неповторимый стиль подтекста и создает иллюзию полного правдоподобия жизни.

Своеобразие чеховской драматургии: и постановка проблем, вечно волнующих человека, раскрытых на материале обыденном, обобщенном до символа, и стремление рассмотреть внутренний мир человека в плане его социальных связей с действительностью, и отражение различными художественными средствами реальной жизни - сделало А. П. Чехова близким нашей современности.

Чтобы показать учащимся, как могут действовать бессмертные чеховские образы в наше время, можно обратиться к произведениям советской литературы, раскрыть некоторые особенности использования этих художественных образов советскими писателями.

Рассматривая этот вопрос, необходимо указать на те общие принципы, которые будут лежать в основе анализа. Прежде всего таким принципом будет принцип историзма. Учащиеся должны понять, что обращение советских писателей к тем или иным чеховским образам из пьесы «Дядя Ваня», например, обусловлено требованием времени, в которое создавалось произведение советской литературы, увидеть, как современные писатели сохраняют чеховские образы в той социально-исторической среде, которая их родила, научиться использованию художественных образов без их модернизации.

Учитель покажет учащимся, в какой связи находится чеховский художественный образ с идейно-композиционной структурой всего художественного произведения, в котором он используется, какими своими гранями он соответствует проблематике произведения, какое место занимает в его композиции, как изменяется в общей структуре произведения, злияет ли в свою очередь на язык и стиль его.

Учащиеся увидят, почему советские писатели обращаются к чеховским художественным образам: изображение жизни у Чехова совершенно своеобразно и соответствует стремлениям и тенденциям современного искусства; за чеховским драматургическим текстом, отражающим обыденную жизнь, как она есть, скрывается глубокое проникновение в существо человеческого бытия во всем его многообразии.

Подтекст чеховской драматургии ведет читателя и зрителя в глубь действительности, помогает осмыслить ее и в социальном, и в философском, и в этико-эстетическом многообразии. При этом особенно стилистически построенный подтекст делает читателя и зрителя активным участником происходящих на сцене событий. Каждый человек, слушающий чеховский драматургический текст, становится как бы творцом, соавтором писателя, вовлекается в весь процесс сложной духовной жизни персонажей. Ему дается широкий простор для индивидуального восприятия происходящего.

Это своеобразие творческой манеры писателя, положившего основание новому театру, делает его близким современным драматургам.

Необычайно по силе воздействия влияние чеховского художественного драматургического образа. В чем его своеобразие? Образ-характер у Чехова - это обычный, простой человек со всеми своими слабостями и недостатками, действующий в самых обычных, даже обыденных ситуациях, и это, естественно, также усиливает иллюзию жизненности, правдивости происходящего.

В пьесе «Дядя Ваня» не происходит никаких исторических или социальных событий, и это почти полное отсутствие каких-либо действий исключительно верно передает обстановку жизни провинциальной интеллигенции, этот застой, эту неподвижность. Внимание писателя сосредоточено на внутренней, духовной жизни персонажей, и это опять-таки естественно, так как речь идет об интеллектуальной части русского общества того времени.

Как же идет развитие внутреннего действия, как оно воплощается в образах-персонажах? Внутренней пружиной развития является борьба двух противоположных сил: с одной стороны, это сознание несовершенства жизни, понимание того, что надо делать не так и не то. Понимание это усиливается личными благородными качествами: честностью, прямотой, любовью ко всему прекрасному. Все это вместе является побудительной причиной к действию. С другой стороны, действуют обстоятельства жизни, непосредственное, проявление социально-исторических условий жизни.

Чеховский герой для осуществления своего идеала должен вступить в борьбу с этими обстоятельствами, и он вступает, каждый по-своему: дядя Ваня стреляет в Серебрякова, Астров, выбиваясь из сил, борется с эпидемиями и невежеством.

Эта борьба и составляет сущность развития чеховских характеров. Но один человек не в силах изменить этих страшных обстоятельств, тем более, что герои Чехова не знают реальных путей борьбы, они бьются в цепях обстоятельств и слабеют, в них усиливается настроение безнадежности, отчаяния. Внешне они даже вынуждены примириться. Но это только внешне, внутренне они остаются непримирившимися.

Эта непримиримость, которая не в состоянии реализоваться в действие, рождает мечту о далеком (прекрасном будущем, поэтому чеховские герои находят выход для своих страданий от несовершенства жизни в отвлеченной мечте о прекрасной жизни и прекрасном человеке.

Вот это постоянное стремление к прекрасному, эта мятежная непримиримость, эта глубокая чистая вера в прекрасное будущее и составляет существо чеховских драматургических характеров, в этом их скрытая сила воздействия на современного читателя и зрителя. Этим можно объяснить постоянное обращение к чеховским образам и в произведениях советских писателей.

Привлекают наших современников и сложные глубокие чеховские характеры. Советские писатели стремятся создать художественные образы, которые обладали бы такой же силой воздействия, представляли бы собой такое же тонкое проникновение в тайны человеческой психики.

Чехов создавал свои характеры тогда, когда в России складывались условия Для коренных социальных и исторических изменений в жизни общества, когда развернулась острая классовая борьба, когда марксистско-ленинская идеология становилась знаменем борьбы. Великий писатель не был в гуще событий, но он все это видел, чувствовал, предугадывал.

Наще время не менее значительно: теперь идет борьба за победу марксистско-ленинской идеологии на всей планете, борьба острая, беспощадная, в этой борьбе формируется новый человек во всей сложности и противоречивости. Поэтому чеховская манера создания характеров остается современной, конечно, с существенными изменениями: современный советский человек борется с обстоятельствами и побеждает их, он научился видеть и пути борьбы, и средства, и конечные ее результаты.

Чтобы показать учащимся, как живут чеховские образы пьесы «Дядя Ваня» на страницах книг советских писателей, рассматриваем: «Повесть о лесах» К. Паустовского и «Свидание с Нефертити» В. Тендрякова, Вначале это делает учитель, а затем специально подготовленный учащийся-докладчик.

Вторая половина 40-х годов нашего века, когда была написана «Повесть о лесах» К. Паустовским, была периодом напряжения всех сил советского народа, стремящегося поднять страну из руин и пепла. Люди, одержавшие победу над фашизмом, мечтали о том, чтобы сделать свою родную землю еще прекрасней, чем она была до войны.

Дядя в подвале играет в гестапо Сергей Абрамов. Тихий ангел пролетел. М.: ОлимпВначале был американский фантаст Филипп Кендред Дик. В 1962 году он выпустил роман «Человек в Высоком Замке». Роман создан в жанре «альтернативной истории» и предлагал читателям версию: что было

Разрушение классического канона …Наладить диалог с читателем, пробудить его погрузившееся в глубокую дрему чувство. К такому контакту, порой в экстремистских формах, стремился и всемирный